Месяц:Ноябрь 2008

Премьер Турции хочет быть посредником между США и Ираном

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

ГАЗЕТА: Турция хочет быть посредником в переговорах между новой администрацией Барака Обамы и Ираном, пишет The New York Times. Об этом перед отъездом в Вашингтон на совещание по экономическому кризису сообщил премьер-министр страны Тайип Эрдоган.

Он считает, что избрание Обамы открывает новые возможности для сдвига в отношениях с Ираном, поэтому Турция может использовать свою растущую роль на Ближнем Востоке для создания «моста» на Запад. «Мы готовы быть посредниками. Я твердо уверен, мы можем быть очень полезными», — сказал Эрдоган.

Адрес публикации: http://www.iran.ru/rus/news_iran.php?act=news_by_id&_n=1&news_id=54560

Бжезинский: Иран может стать союзником Запада (нынешний иранский режим имеет переходный характер)

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

НЕФТЬ РОССИИ: Его называли лучшим врагом СССР. Уроженец Варшавы политолог Збигнев Бжезинский — один из самых влиятельных представителей политической элиты США. Славится своим опасным умом и умением безошибочно определять болевые точки противника. Будучи советником президента США Джеймса Картера в 1977-1981 годах, активно поддерживал афганских моджахедов, воевавших с советскими солдатами. Сейчас он — советник кандидата в президенты Обамы в вопросах внешней политики.

По мнению Бжезинского, ничто сегодня так не ослабляет Запад, как отсутствие единой энергетической политики. Это видно как в отношениях между отдельными европейскими странами (ярким примером чего являются споры о строительстве Северного газопровода), так и на линии Америка-Европа. На выход из нынешнего тупика могут указать выборы в Соединенных Штатах, но только в том случае, если смена власти будет связана с новой политической линией, целью которой будет реализация последовательной энергетической политики Запада.

Прежде всего, Запад должен более последовательно и на более высоком уровне сотрудничать со странами Центральной Азии. Лидеры эти стран охотно идут на такое сотрудничество, но они находятся в изоляции, и их международная позиция слаба. Существует, например, возможность повышения диверсификации поставок посредством получения непосредственного доступа к ресурсам в Туркменистане. Похоже, его новый президент этим заинтересован. Следовательно, задачей Запада было бы укрепление связей и получение более непосредственного доступа к ресурсам. Это также означает отстаивание идеи транзитной линии из Баку в прибалтийские страны — через Турцию и Черное море, а также изучение возможности строительства трубопровода из Центральной Азии через Афганистан на юг. Это вело бы к максимизации доступа мирового сообщества к центральноазиатским ресурсам энергоносителей. 

Также мы должны иметь в виду — в более далекой перспективе — энергетическое сотрудничество с Ираном, особенно, в области поставок газа. Это государство потенциально может способствовать повышению энергетической независимости Запада. Совершенно очевидно, что нынешний иранский режим имеет переходный характер. Огромное большинство молодых иранцев — а в настоящее время это важнейший сегмент иранского общества — выступает против фундаменталистского фанатизма и во все большей степени предпочитает, скажем так, западный образ жизни. Иран — страна, находящаяся на высоком уровне цивилизационного развития, и потенциально он мог бы играть роль стабилизатора ситуации на Ближнем Востоке, каковую он когда-то уже выполнял.

Когда-то у Тегерана были очень хорошие, стратегические отношения с Израилем, основанные на принципе ‘сосед моего соседа — мой друг’. Считаю, что с геополитической точки зрения эти отношения естественным образом должны иметь именно такой характер. Если мы не спровоцируем конфликт с Ираном, который, вероятно, оказался бы гораздо более продолжительным, чем война в Ираке, то шансы на изменение геополитической ориентации Ирана в более далекой перспективе очень велики. Однако по этому вопросу мы должны вести себя разумно и терпеливо. Последствия непродуманных шагов были бы крайне дестабилизирующими. Встревоженное и разгневанное общество в большей степени поддавалось бы демагогии, что осложнило бы принятие рационального решения, например, в случае выборов.

Однако, если бы в конечном итоге, мы способствовали смене ориентации в этой сфере, то иранские ресурсы частично решили бы энергетическую проблему, и диверсификация, к которой мы стремимся, могла бы также опираться на этот элемент. Иран занимает второе место в мире по запасам газа, обладает еще не полностью выработанным потенциалом нефтяной промышленности и отсталой инфраструктурой добычи и транспортировки. Если мы включим эту страну в мировую торговую систему, то цены на энергоносители упадут, а энергетическая безопасность Европы повысится. Разумеется, этот фактор не может предопределять нашу стратегию в отношении ядерной угрозы со стороны Ирана, но мы должны принимать его в расчет.

Также мы должны отстаивать идею транспортировки энергоносителей из региона Каспийского моря и Центральной Азии через Одессу до городка Броды, а оттуда — на север, на нефтеперерабатывающий завод в Польше или Западную Европу. Кроме того, Запад должен более активно требовать от Украины допуска западных инвестиций в ее энергетический сектор, отличающийся коррумпированностью и неэффективностью.

Запад должен продолжать оказывать поддержку Украине и Грузии, поскольку, если бы эти страны были тем или иным образом ограничены в своей свободе действий, то это влекло бы за собой серьезные угрозы для Запада, например, в уже упомянутом контексте контроля над трубопроводом Баку-Джейхан и прямого доступа к Азербайджану. Также необходима симметрия между инвестициями России в распределительный сектор и возможностями Запада по добыче в этой стране.

Наконец, не будем забывать о том, что — в более долгосрочной перспективе — если бы Америка стала участником гипотетического конфликта, который охватил бы Ирак, Иран, Афганистан и, вероятно, Пакистан — то она погрязла бы в нем на долгие годы, что не позволило бы ей играть конструктивную глобальную роль, а те страны, с которыми у нее уже сегодня непростые отношения, наверняка бы воспользовались этой ситуацией, укрепив свое влияние. Подобного рода конфликт был бы невыгоден для интересов США и всего Запада, а мир вступил бы в гораздо более хаотичную фазу.

Как мы видим, проблема крайне сложна, требует от Запада более продуманных действий и большей, а, прежде всего, более видимой вовлеченности Америки. Поэтому необходимы активные переговоры на высшем уровне, которые будут видны странам, желающим открыться миру, но испытывающим с этим трудности в связи с геополитическими реалиями. Как правило, лидеры этих стран также состоят в руководстве энергетических компаний и, торговля энергоносителями, по-видимому, приносит им материальную выгоду. В этих переговорах нужно принимать во внимание культурные и политические особенности этих стран. Однако я надеюсь на то, что после президентских выборов победят рациональность и здравый рассудок, и никто не захочет воспользоваться напряженным международным положением для достижения краткосрочной выгоды на американской внутриполитической арене.

Чтобы повысить энергетическую независимость от России, Запад в будущем должен будет принимать во внимание возможность сотрудничества с Ираном как поставщиком энергоносителей, — утверждает Бжезинский. ‘Совершенно очевидно, что нынешний иранский режим имеет переходный характер. Огромное большинство молодых иранцев выступает против фундаменталистского фанатизма и во все большей степени предпочитает западный образ жизни. Когда-то у Тегерана были очень хорошие, стратегические отношения с Израилем, основанные на принципе ‘сосед моего соседа — мой друг’.

Считаю, что с геополитической точки зрения эти отношения естественным образом должны иметь именно такой характер. Если мы не спровоцируем конфликт с Ираном, который, вероятно, оказался бы гораздо более продолжительным, чем война в Ираке, то шансы на изменение геополитической ориентации Ирана в более далекой перспективе очень велики’, пишет американский политолог. Об этом пишет Dziennik

Адрес публикации: http://www.iran.ru/rus/news_iran.php?act=news_by_id&_n=1&news_id=54480

Кризис шельфа. Российские нефтяные компании из-за падения цен на нефть отказываются от освоения новых месторождений.

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

РОСБАЛТ: Российские нефтяные компании из-за падения цен на нефть отказываются от освоения новых месторождений. Такая судьба может постигнуть арктические шельфовые месторождения «Приразломное» и «Долгинское», которые уже стали энергетическими долгостроями.

Падение цен на нефть сделало свое дело – российские нефтяные компании отказываются от освоения новых месторождений. Такая судьба может постигнуть арктические шельфовые месторождения «Приразломное» и «Долгинское», которые уже стали настоящими энергетическими долгостроями. «Газпром» и «Газпромнефть» считают, что на сегодня добыча сырья на этих блоках невыгодна. Это неудивительно – компании обременены долгами и вынуждены сокращать инвестиции.

Глава департамента геологических исследований «Газпромнефти» Александр Обухов заявил, что разработка шельфовых месторождений «Приразломное» и «Долгинское» в Печорском море может быть экономически нецелесообразной в силу недостаточного объема запасов. При этом представитель компании считает, что выгодней всего было бы разрабатывать не два, а одновременно несколько месторождений, что дало бы экономию средств. В связи с этим, Обухов считает нужным ускорить разведочные работы на шельфе для обнаружения новых перспективных нефтеносных участков.

Лицензии на оба месторождения принадлежат «Газпрому». «Газпромнефть», упорно стремящаяся увеличить ресурсную базу, уже давно добивается от газового холдинга передачи двух шельфовых участков на ее баланс. Однако стоило ценам на нефть упасть на 58% за четыре месяца, как нефтяная компания обнаружила, что ей, возможно, и не стоит связываться с затратным и технологически сложным бурением морского дна. При этом, никто никогда не собирался разрабатывать два месторождения синхронно. Бурение «Приразломного» ( запасы 236 млн т нефти) началось еще в 1994 году, и добычу здесь планировалось начать в 2004 году, но сроки сдвигались несколько раз, и меняются до сих пор. А с небольшого «Долгинского» (запасы 46 млн т нефти) сырье планировалось добывать не ранее 2015 года.

По мнению аналитиков банка «Уралсиб», разработка шельфовых месторождений – довольно сложный процесс ввиду отсутствия у российских компаний необходимых технологий и относительно высокой стоимости добычи. «Большое значение при принятии инвестиционных решений по подобным проектам имеют цены на нефть и налоговый режим», — поясняют эксперты. При этом нефтяные компании сейчас жалуются на то, что государство отбирает почти все их доходы, ничего не оставляя на инвестиции. В то время как для добычи нефти на шельфе требует значительно больше средств, чем для бурения суши.

То, что «Газпромнефть» может заморозить два затратных морских проекта, неудивительно. Компания уже признала, что ей придется сократить инвестиции в 2009 году как минимум на 20-25 %. И это при том условии, если цены на нефть смогут закрепиться на текущем уровне. Если же котировки барреля рухнут, то и компании придется пересмотреть объем планируемых капиталовложений. В 2008 году компания запланировала инвестиции в размере 85-90 млрд руб., а в следующем – всего 70 млрд руб. «Газпромнефти» приходится урезать расходы, чтобы найти средств для обслуживания долгов, но даже при секвестре бюджета нефтяники просят помощи у государства. Пересмотр капитальных вложений неизбежно приведет к сокращению добычи. Так в частности «Газпромнефть» рассчитывает, что по итогам года производство составит 31,2 млн т в то время, как ранее планировалось 32,7 млн т (без учета долей в «Томскнефти» и «Славнефти»). Поэтому становится понятно, что компании сейчас не до шельфовых проектов.

Однако, с другой стороны, «Газпромнефти» в перспективе нужно наращивать добычу, а сделать это невозможно без запуска новых месторождений. Но на эти работы нет денег, что замыкает круг. Разорвать его можно лишь, если государство даст сырьевому сектору послабления. В частности — снизит экспортную пошлину, уменьшит налоги для новых месторождений, требующих значительных инвестиций, а также унифицирует экспортные пошлины для светлых и темных нефтепродуктов. Однако последние заявления чиновников свидетельствуют о том, что ставки налогов в ближайшее время пересматриваться не будут, а пошлины не изменятся, по крайней мере, в ноябре. Из-за этого крупнейшие российские нефтяные компании, в том числе и «Газпромнефть», уже готовятся к сокращению экспорта, который стал убыточным.

Аналитики считают, что у компании нет таких новых месторождений, которые могли бы заменить падение добычи ростом. «Самый быстрый способ переломить тенденцию – покупка новых активов», — отмечают в «Уралсибе». Эксперты банка полагают, что «Газпромнефть» могла бы получить доступ к новым месторождениям путем слияния с частично подконтрольной ей «Славнефтью», а также ТНК-ВР, которые обладают самым мощным портфелем новых месторождений в российском нефтяном секторе. «Также есть вариант покупки небольших геологоразведочных и нефтедобывающих компаний, таких как Urals Energy и Sibir Energy», — отмечают аналитики.

Андрей Михайлов

«Газпром» дотянется до иранского газа

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес

 

Фото: ИТАР-ТАССДНИ.ру: Российский «Газпром», иранские и катарские компании образовали совместное предприятие по добыче природного газа в Иране и его дальнейшей транспортировке для сжижения в Катар.

Международное объединение собирается построить газопровод по дну Персидского залива от иранского месторождения Южный Парс до катарского региона Рас-Лаффан. Каждый учредитель получит по 30% в проекте, еще 10% достанутся компании-продавцу, которой может стать китайская CNPC или корейская Kogas.

Первое заседание высшего технического комитета «газовой тройки» пройдет в Дохе (Катар). Председателем комитета избран управляющий директор National Iranian Gas Export Company Сейед Реза Казаизаде. Россию будет представлять зампред правления монополии Александр Медведев, а Катар — гендиректор Qatargas Operating Company Limited Фейсал ас-Сувейди.

Каждый из участников проекта был вынужден пойти на уступки в своих прежних позициях. «Газпром» раньше уже пытался участвовать в разработке Южного Парса, но Иран не пускал российскую монополию к доходам от эк… Читать далее…

Европа как зеркало глобальных проблем энергетики, или В чем главный вызов для России?

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

SHAFRANIK.com: Накануне сентябрьской внеочередной встречи лидеров стран — членов Евросоюза (где обсуждался августовский военный конфликт в Южной Осетии. — Ред.) газета The Observer опубликовала статью премьер-министра Великобритании Гордона Брауна. В ней автор, обеспокоенный тем, что за счет российских поставок Европа «покрывает 42% своей потребности в газе и 33% в нефти», рекомендовал ЕС в срочном порядке искать контакты с другими возможными поставщиками нефти и газа. В противном случае, полагает он, Европа может оказаться в энергетической зависимости от «недостаточно стабильных и надежных партнеров».

Хотелось бы думать, что глава правительства Великобритании погорячился, поскольку август 2008 года обострил целый ряд проблем международных отношений. Но, на мой взгляд, потому и обострил, что на Западе некоторые политики, бизнесмены и ученые не пытаются осмыслить реальную роль нашей страны в решении сегодняшних и будущих мировых — в том числе энергетических — проблем. Не случайно так схожи, например, предостережения английского политика Гордона Брауна и американского ученого Маршалла Голдмана, автора книги «Нефтегосударство: Путин, власть и новая Россия» (Petrostate: Putin, Power and the New Russia).

Маршалл Голдман, содиректор Центра российских и евразийских исследований Гарвардского университета, десятилетиями углубленно изучал нашу экономику и не раз высказывал и публиковал суждения, достойные внимания и предметной дискуссии. Тем более удивительно, что в своей последней книге уважаемый профессор представил миру материал, никак не соответствующий основательности его предыдущих работ, его профессиональному имени, а главное — самой теме, обозначенной в Petrostate. Эклектичные рассуждения, механическое нагромождение исторических, экономических и политических тезисов и выводов до известной степени простительны в устной полемике. Но в капитальном труде их может «оправдать» только политический заказ. Видимо, был расчет на то, что не очень осведомленный в теме читатель именно с поверхности изложения «снимет» и усвоит лишь одно — Россия всегда была плохой и ныне остается таковой, а будет еще хуже.

Это заставляет меня высказать свою точку зрения на затронутые автором проблемы.

Колониальный синдром

Лейтмотивом книги служат обвинения в адрес сегодняшнего руководства России, да и самой страны, в одержимости энергошантажом, энергопретензиями и энергодиктатом.

Я склонен согласиться, что в период последних революционных преобразований мы сделали много тактических ошибок. Но мало кто решится отрицать, что стратегический курс на сближение с мировой экономикой, взятый Россией еще в начале 90-х годов прошлого века, остается абсолютно неизменным в своей основе. Да, этот курс приходится корректировать. За полтора десятилетия мы убедились в том, что интеграция — по отношению к России — нередко воспринималась в Европе как способ приобретения экономических преимуществ в одностороннем порядке. Но когда мы стали содействовать интеграции более рационально и профессионально, тогда-то и возникло активное противодействие нашей экономической политике, наиболее ярко выраженное, пожалуй, в книге Голдмана.

За что же он ратует? Очевидно, что (как и Гордон Браун) за свободный доступ Европы к российским энергоресурсам — за свободный трубопроводный доступ. И за то, чтобы эти ресурсы всегда были готовыми к немедленным поставкам. Но при этом мы еще как бы обязаны, не питая иллюзий, усвоить, что либеральный конкурентный рынок не гарантирует стабильности приобретения нашего продукта. Ведь потребительские нефтегазовые амбиции Европы распространяются и на Ближний Восток, и на Африку…

Да кто же против? В России хоть кто-нибудь сказал, что стремление Европы к разным источникам ресурсов — это плохо? Нет! Более того, у нее надо поучиться альтернативному подходу не только к нефтегазовой сфере, но и к энергетике в целом. И пусть Европа на здоровье продолжает получать солидную прибыль от взимаемых налогов и глубокой переработки сырья в конечном продукте. И только приветствовать можно созданные благодаря ее оборотистости технологии и оборудование для нефтегазового комплекса, которые направляются — с превеликой выгодой — в добывающие страны.

Но равноправное партнерство этим исчерпываться не может. России, например, чтобы не прогореть на либеральном конкурентном рынке и не обмануть ожидания партнеров, должны быть гарантированы достаточные инвестиции и передовые технологии для добычи энергетического сырья, для увеличения объемов добычи. В таком случае выигрывают обе стороны, причем европейский потребитель сможет получать продукт по более низкой цене, что благотворно отразится на его достатке в целом.

Что мешает такому партнерству? В книге Голдмана об этом не говорится ни слова. Вся история нашего нефтепромысла (от первых бакинских вышек до современных нефтегазовых проектов) представлена им, по сути, в двух несложных измышлениях. Во-первых, если мы в чем-то и преуспели, то только благодаря западному интеллекту и капиталу. Во-вторых, Россия всегда использовала энергоресурсы как инструмент политического давления на другие страны.

К интеллектуальной составляющей нашего нефте- и газпрома мы еще вернемся. Пока же я должен сказать, что равноправному партнерству производителей и потребителей углеводородного сырья очень мешает изжившее себя восприятие некоторыми европейцами окружающего мира. Да, благодаря особенностям исторического развития Римской империи, Испании, Англии, Голландии, Франции и других стран большая часть Европы столетиями жила за счет активного освоения обширных (часто находящихся вне Европы, но богатых различными ресурсами) территорий. И хотя мир сильно изменился за последние десятилетия, однако фантом прежнего отношения Запада к производителям ресурсов дает себя знать.

Подчеркиваю, мир непрестанно меняется, и процесс его глобализации необратим. Поэтому очень важно не только вглядываться в настоящие и грядущие перемены, но и переоценивать, корректировать свою позицию в этом мире. Европа, например, вынуждена считаться с наличием проблемы глобальной миграции рабочей силы (и Россия не увернется от этой проблемы). А энергетический мир последние 15—20 лет последовательно становится все более многополярным, значит, более проблемным.

Как в этой ситуации нам относиться к Европе? Разумно и ответственно. Она основной потребитель наших энергоресурсов. Хороший потребитель? Безусловно: производитель всегда должен любить потребителя. Тем более что мы сами имеем свою вполне европейскую историю и вдобавок совсем не чужды европейским нормам общежития и стандартам жизнеобеспечения населения. Они действительно притягательны, поэтому, к примеру, Украина стремится стать членом ЕС. А Россия? По многим причинам (включая величину территории и сложность экономического и политико-административного обустройства) наша страна не вправе заявить, что готова завтра же войти в состав ЕС, даже если бы нас там ждали с распростертыми объятиями. Но то, что туда нацелен ряд бывших советских республик и государств Восточной Европы, неудивительно. Набранная там веками центростремительная экономическая сила не может не привлекать.

Вместе с тем обозримые перспективы общества потребления (речь идет об увеличении потребления энергоресурсов за счет снижения потребительских прав их производителей) благоприятными быть уже не могут. Но на Западе это осознают далеко не все. России по-прежнему предлагаются только финансы, технологии и оборудование, необходимые сугубо для опустошения ее недр. На переговорах, ведущихся с 90-х годов, наши европейские партнеры другие темы (допустим, серьезное инвестирование в строительство перерабатывающих предприятий) обсуждать не хотят.

Делиться надо

Когда вам предоставляют технологии и оборудование (причем по ценам, кратно превышающим себестоимость) только для того, чтобы вы отдали за это свои ресурсы, то о каком взаимовыгодном сотрудничестве может идти речь? Добывающая сторона фактически не получает настоящей прибыли. И только благодаря росту цен на сырье успевает «перехватить» свою стоимостную дельту. Это как глоток воздуха, спасающий организм от гибели, но недостаточный для его нормального функционирования. А если рост цен прекратится, производитель уже через пару лет останется ни с чем, а то еще и в долгу за все, что предоставил потребитель углеводородного сырья.

Вот тут действительно есть опасность превратиться в нефтегосударство, о котором говорит Маршалл Голдман. Уроки, полученные нами в 1984 и 1998 годах, забывать не следует. Если цены на нефть падают, то никакие стабилизационные и прочие фонды нас не выручат. Деньги, не подкрепленные производством собственной конкурентоспособной продукции, даже удачно размещенные (в стране или за рубежом) и приносящие дивиденды, могут развеяться как облака. «Добывая» такие деньги, мы обогащаем только потребителя наших ресурсов. Понимая это, любой объективный эксперт не в шантаже бы нас упрекнул, а настоятельно посоветовал: «Ребята, не рвите себя на рекордах объема добычи — лучше позаботьтесь о повышении эффективности недропользования».

Впрочем, эта тема и без чьей-либо подсказки беспокоит многих россиян, включая руководство страны. Оно-то как раз и добивается сегодня, чтобы полученные нефтедоллары были грамотно использованы также для развития современной инфраструктуры и целого ряда отраслей промышленности, для развития образования, здравоохранения и т.д. Причем грамотно использованы на всей нашей огромной территории с ее разнообразными географическими, климатическими и экономическими условиями, разными инвестиционными проектами и стандартами уровня жизни.

Поэтому в книге Голдмана я не мог не обратить внимание на следующую несуразность… С одной стороны, он тревожится о том, что мы проложим много труб, дабы стало легче дирижировать поставками нефти и газа по своему усмотрению. С другой стороны, автор явно озабочен возможностью сокращения добычи энергетического сырья в России. (Зачем нам тогда тратиться на трубы?) Правда, я давно говорил, что мы никогда не угодим тем, кто недоволен нашими доминирующими поставками на европейском рынке, так как эти люди станут первыми обвинителями в случае ограничения поставок. Более того, я давно являюсь откровенным проводником идеи «не задирать» дальше объемы добычи. Если не прекратим этого делать, то вскоре надорвемся! Эксперты уже несколько лет предупреждают, что снижение объемов добычи нефти и особенно газа неизбежно. И дай бог нам тогда извлекать ресурсы, достаточные для реализации потребностей собственной промышленности и ЖКХ, для желаемого подъема уровня жизни сограждан.

Об этом мы обязаны откровенно сказать всем своим главным потребителям. Впрочем, в неуважении потребителя нас упрекнуть нельзя. Именно поэтому мы создаем очередные магистральные трубопроводы, добиваемся диверсификации методов поставки. Стараемся ли при этом быть конкурентоспособными? Разумеется. Допустим, не все объявленные проекты (отечественные и зарубежные) считаются равно эффективными. Ну и что? В конкурентной борьбе побеждает тот, кто расторопнее, выгоднее как партнер, кто получил наибольшую политическую поддержку (поскольку все ресурсные проекты в мире являются политическими по определению).

Вот в Саудовской Аравии нефтяная промышленность была когда-то в руках частного капитала. Потом это хозяйство возглавила «Сауди Арамко». Почему? Потому что изменяющийся мир напомнил: национальный фактор становится главенствующим в энергетической политике добывающих стран. А таковым он становится и в связи с тем, что сырьевые ресурсы пусть не стремительно, но уверенно близятся к исчерпанию. И, естественно, растут в цене. Как растут и опасения потребителей попасть в зависимость от производителей. Оптимальный выход из этого положения заключается в осознании равноправной взаимозависимости обеих сторон.

Абсолютно верно заметил президент зарегистрированной в США Ассоциации энергетических исследований Дэниэл Ергин, что ведущим потребителям необходимо срочно изменить отношение к производителям. Действительно, от колониальных и неоколониальных схем «сотрудничества» пора избавиться навсегда. Пора всем усвоить, что добывающая страна извлекает собственные невосполнимые ресурсы. Даже если у нее осталось запасов на 100 лет, это мизер для ее исторического выживания и тем более грядущего процветания. Она за отпущенный ей природными богатствами срок должна сделать очень многое, чтобы сохраниться и развиваться уже без достатка таковых. (Эта аксиома не первый год находит отражение в экономической политике стран — членов ОПЕК, не очень жалуемых потребителями, которые собственной экономической политикой усиливают ресурсный национализм производителей.)

Возможно, в историческом «завтра» мир полностью переключится, допустим, на водородную или солнечную энергию. Но в историческом «сегодня» мы, подчеркиваю, имеем дело с невозобновляемыми ресурсами. Что касается России, то сегодня ей необходимы огромные средства для освоения новых проектов, способных — особо замечу — не приумножать, а только поддерживать объемы добычи углеводородов, достаточные для обеспечения внутренних нужд и выполнения партнерских обязательств. Поэтому крайне важно добиться, например, и коренного изменения налоговой системы в недропользовании, чтобы заработал весь простаивающий фонд скважин.

Кстати, за все годы, что Россия приращивает объемы добычи, начиная с 1998-го, никто в Европе не оценил это как чрезвычайно позитивное свидетельство благорасположенности производителя к потребителю. Наоборот, нас упрекают (от чего не удержался и Голдман) во влиянии на рост цен. Но хоть кто-то на Западе задумался, каков был бы сейчас в Европе дефицит нефти и газа, если бы мы остановились в извлечении этих продуктов на уровне 1998 года? А каковы были бы сейчас цены?

Если сегодня снижается добыча нефти в Северном море, разве соседи обвиняют в этом Норвегию? Или они по той же причине ополчились на Великобританию за угрозу энергобезопасности Европы? На этот счет есть вполне внятные выводы, сделанные в том числе Международным энергетическим агентством (хотя оно отражает — в первую очередь — интересы потребителей): невосполнимость ресурсов должна быть осознана всеми странами, а не только добывающими. И только такое осознание ведет к новому миропорядку, гарантирующему достойное существование всем странам.

Еще о ценах. Кто виноват в их непредсказуемых скачках, в неуправляемой всемирной инфляции? Безусловно, и потребитель, и производитель. Но если учесть, что США потребляют 28% всех добываемых энергоресурсов и сосредоточивают все основные центры, манипулирующие мировыми финансами, то адрес наиболее ответственной стороны в особых поисках не нуждается. Европа и Россия тоже, как говорится, не без греха, но именно Америка умножает «ценовую вину» всех потребителей. (При этом она поступает крайне предусмотрительно, не прикасаясь к ресурсам Аляски и собственного морского шельфа. Замечательный пример для подражания!) На цены также заметно влияет и напряженная ситуация в Ираке и Иране, но тут Россия абсолютно ни при чем.

Особенно парадоксальны упреки в адрес нашей страны, связанные с совершенствованием системы транспортировки нефти и газа. Потому что одновременно Европа всячески навязывает Азербайджану, Туркмении и Узбекистану строительство собственных трубопроводов. Для чего? Чтобы цена продукта на европейском рынке упала и, естественно, производители заработали меньше. А прежде они еще должны изрядно потратиться на покупку и прокладку труб… Получается сделка в духе обмена драгоценных металлов на стеклянные бусы, но Европе уже пора бы перестать держать всех производителей за недотеп.

Кстати, у нее вот-вот возникнут проблемы и с потребителями. Не случайно Голдман крайне озабоченно интересуется, какие энергетические ресурсы будут питать стремительно развивающиеся экономики Китая и Индии. А чего тут спрашивать? Либеральный конкурентный рынок обязательно предоставит им определенную часть ресурсов, на которые целиком пока рассчитывает Европа. Делиться надо. Этого требует, еще раз повторю, необратимо складывающийся миропорядок, когда процветание только одной отдельно взятой страны или узкой группы стран опасно противоречит развитию человеческой цивилизации.

Кто кого шантажирует

Теперь вернемся, как я и обещал, к недрам российского интеллекта и профессионализма. Нефтегосударством мы не можем стать уже по той простой причине, что давно и прочно доказали себе и миру, что в самых тяжелых ситуациях способны мобилизоваться для решения любой задачи. Иногда ценой жизни миллионов своих сограждан, как это было при спасении Европы и мира от фашизма. Но чаще — ценой ума, таланта и упорного труда. Поэтому именно тогда, когда нефть не приносила нам ни цента прибыли (и вообще ее у нас было мало), состоялись величайшие прорывы в атомной и гидроэнергетике, самолето-, ракето- и судостроении. Во многих областях науки и техники, во многих отраслях промышленности появились достижения на уровне — а то и выше — мировых стандартов, мировых объемов, мировых показателей, мировых темпов. К таким достижениям относится, кстати, и реализация такого проекта мирового масштаба, как освоение Западно-Сибирской нефтяной провинции.

В этом регионе как раз и находятся далеко не последние истоки энергетического благополучия Европы. А мы в конце концов получили от нее (в том числе и через гг. Голдмана и Брауна) обвинение в энергошантаже. Это за десять лет непрерывного увеличения добычи нефти. Что же будет, если до освоения месторождений Ямала мы исчерпаем имеющийся ныне ресурс? Какие еще обвинения посыплются на наши головы? Как еще нас будут провоцировать и шантажировать?

Человек, полагающий себя знатоком истории и экономики России, должен знать, что за чужой счет она жить не умеет. И в составе Советского Союза она не обирала, а выручала экономики «братских республик». Ведь тогда только РСФСР и Азербайджан обладали положительными (но, естественно, несоразмерными) бюджетами в пересчете на мировые цены. Кроме того, фактически российские средства «улетали» на гонку вооружений и поддержку многих стран в проектах, которые нас ничем не обогатили. Разве что укрепили историческое уважение к бескорыстной России. И то хорошо, поскольку добрые отношения дорогого стоят.

Идеализировать прошлое России я не собираюсь. Но даже осваивая новые территории, она не строила резерваций, наоборот, создавала условия для взаимопонимания и взаимообогащения соприкасающихся культур. А в составе Советского Союза она могла бы стать богатейшей страной в мире, если бы руководство государства не заботилось об экономическом развитии союзных республик.

Пора и о себе подумать

Возможно, на Западе не так уж плохо знают нашу историю и обвинениями в шантаже просто провоцируют Россию на энергетическое спасение Европы и мира. Но мир и особенности исторического развития мирового сообщества меняются коренным образом. Мессианские идеи сегодня не только не продуктивны, но и опасно вредны. И для нас, пожалуй, гораздо важнее максимально сконцентрироваться на спасении и — наконец-то — благосостоянии собственного народа (точнее, своих народов), к чему и призывал удивительно прозорливый, но постфактум понимаемый большинством Александр Исаевич Солженицын.

К сожалению, технологическое состояние России не позволит ей в ближайшее время сократить объем потребления энергетических ресурсов. Но почему не сокращается, а, наоборот, растет объем их потребления в других странах, включая европейские государства и США? Потому что этот рост дотируется и, следовательно, стимулируется именно государствами — даже при довольно успешном освоении альтернативных источников энергии. Очевидно, что и сам «альтернативный вызов» уже достаточно созрел для его отражения в международных политико-экономических соглашениях, учитывающих реальный энергетический потенциал каждой страны. Однако пока происходит иное, и на июльском саммите «восьмерки» громче всего звучали призывы остановить рост цен на энергоресурсы и производить их как можно больше.

Очень хочется надеяться, что на планете все-таки возобладает разум и всеобщим станет лозунг «Ограничим потребление ископаемых энергоресурсов — спасем мир!» (И самих себя в этом мире как его, возможно, высшее творение.) Тут ведь дело не только, например, в подстерегающей экологической катастрофе, в опасных изменениях климата. Вскоре помимо нехватки ресурсов недр мы приблизимся к черте, за которой начнется борьба (дай бог, только конкурентная) за источники питьевой воды, чистого воздуха и морские биоресурсы.

Не пренебрегая мнением наших критиков, я полагаю, что главный энергетический вызов для России — сугубо внутренний.

Перекос в сторону газовой энергетики, запущенность угольной промышленности (отсталость переработки угля в киловатты, архаичность котельного хозяйства) — вот совершенно конкретный вызов. Не менее конкретны и остры другие вопросы: какие уровни потребления энергоресурсов планировать для своего рынка, какими технологиями повышать его эффективность, как регулировать на нем цены? Последние мы стремимся выравнивать, учитывая точку зрения зарубежных партнеров. Но пока вступление в ВТО просматривается где-то за горами, а реакция родного населения — всегда налицо. Причем отрицательная. Надо ли нам, не получая текущей выгоды, выводить свои цены и тарифы на мировой уровень? Надо! Нам, повторяю, стратегически нужна интеграция. Но не формальная, а продуманная и согласованная с партнерами в главном: чем и как компенсируются определенные потери России в качестве производителя энергетических ресурсов? Чем полезным это обернется для населения, для технологического и — в целом — экономического развития страны?

Подводя итог сказанному, могу ли я утверждать, что опасения представителей «мира потребителей» абсолютно беспочвенны? Конечно, нет! Но абсолютно беспочвенны их обвинения в адрес России. Чтобы избежать какой-либо конфронтации и строить совместное приемлемое энергетическое будущее, надо, наверное, всем усвоить довольно простые вещи.

— Безвозвратно меняется характер отношений между производителем и потребителем энергоресурсов, которые многие десятилетия имели колониальный характер. Сегодня эти отношения должны строиться на иной основе, если хотите — на философии совместного выживания. Потому что любых ресурсов, включая воду и воздух, у Земли больше, чем есть сейчас, уже не будет. (Между тем, если, например, Китай и Индия станут в ряд стран традиционной потребительской экономики, то это будет новый серьезный вызов как для России, так и для всего мира. Значит, необходимо уже сейчас думать, как станем вместе решать грядущие проблемы.)

— Видимо, пришло время понимать, что проявляющийся сегодня широкомасштабный «национальный синдром» ресурсов нельзя подогревать агрессивным стремлением потребителя упростить их доступность.

— Россия десять последних лет наращивала добычу нефти и газа и обеспечивала постоянный рост их экспортных поставок. За что нас не только не поблагодарили, но еще и продолжают обвинять в энергетическом шантаже. (Кстати, если бы мы в эту же десятилетку сокращали добычу и соответственно экспорт углеводородов, то логично предположить, что мировые цены на нефть значительно превзошли бы нынешний уровень. Это, возможно, позволило бы нам получать примерно такие же, как сегодня, валютные доходы от экспорта. В чем бы тогда нас обвиняли?) Попутно замечу, что наиболее яркий парадокс отечественного развития состоит в следующем: чем меньше мы добываем нефти, тем больших результатов достигаем в развитии экономики.

— Россия понимает необходимость собственного участия в свободном рынке и настойчиво стремится к интеграции в мировое сообщество.

— Россия располагает потенциалом, необходимым для восстановления своего сегмента в мировой экономике, утраченного в 90-е годы прошлого века. (А нам самим, наверное, особенно важно учесть, что с развитием свободной экономики в России и ее интеграцией в мировую экономику обостряется конкурентная борьба, и мы, как любые конкуренты, едва ли заслужим чью-либо любовь.)

— Не надо ставить перед Россией миссионерскую задачу «спасать мир» от энергетического голода, безудержно наращивая экспорт углеводородного сырья. Нам его надо беречь и эффективно использовать. Да, за счет природных богатств страна получила немалые финансовые ресурсы. Но это не только «подарок», но и огромное испытание: как эти ресурсы правильно использовать на благо народа и государства? Как с их помощью добиться повышения конкурентоспособности страны во всех сферах экономического и общественного развития? В этом, пожалуй, и заключается главный вызов для России.
Юрий ШАФРАНИК, председатель Высшего горного совета, председатель совета Союза нефтегазопромышленников

Адрес публикации в СМИ: http://www.vremya.ru/print/215872.html

фото с сайта http://www.vremya.ru/

КАШМИР НА ЧАШЕ ВЕСОВ. Обама поручит Клинтону помирить Пакистан с Индией

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

RPMonitor:  Индо-пакистанский конфликт в Кашмире может вскоре в очередной раз стать одной из самых обсуждаемых мировых проблем. И дело здесь не только в значительной активизации сепаратистов, что вынуждает индийские власти запрещать в регионе собрания более пяти человек. Барак Обама намерен сделать решение кашмирского вопроса одним из приоритетов своей внешней политики в отношении Индии. О серьезности намерений говорит тот факт, что специальным посланником в Кашмире новый президент США планирует сделать бывшего главу Белого Дома от Демократической партии Билла Клинтона.Напомним, что в 1947 году Британская Индия была разделена на собственно Индию и Пакистан. При этом раздел земель шел по конфессиональному принципу – территории с преимущественно мусульманским населением входили в состав Пакистана, индуистские – Индии. Исключением стал Кашмир, заселенный в большей степени мусульманами. Кашмирский раджа, индуист по вероисповеданию, собственным решением присоединил регион к Индии. Пакистану же удалось впоследствии отвоевать лишь небольшую часть Кашмира.

Сейчас сепаратисты хотят добиться от индийских властей выполнения резолюции ООН от 1948 года о проведении референдума в регионе, чтобы определить его принадлежность одной из стран. Однако до настоящего времени Кашмир остается разделенным на индийский штат Джамму и Кашмир и пакистанскую провинцию Азад Кашмир.

Не секрет, что в конфликт вовлечены спецслужбы обеих стран, а действия сепаратистов координируются Пакистаном. После получения независимости Дели и Исламабад трижды воевали между собой и не раз были на грани вооруженного противостояния. После того как Индия и Пакистан стали ядерными державами, аналитики всерьез заговорили об опасности применения атомной бомбы в очередном индо-пакистанском конфликте.

Впрочем, в последнее время отношения между Индией и Пакистаном стали постепенно нормализоваться. Показательно и то, что в конце октября страны открыли торгово-транспортное сообщение в Кашмире – впервые после разделения региона в 1947 году. Причины потепления отношений очевидны: экономическая, да и политическая ситуация в Пакистане настолько тяжела, что страна едва ли выдержит дополнительный виток конфронтации с таким тяжеловесом как Индия. В свою очередь, внимание пакистанских спецслужб все больше отвлекается на борьбу с отрядами «Талибана».

Для Дели примирение с Исламабадом означает прежде всего возможность решить энергетическую проблему и создать предпосылки для строительства газопровода, проходящего через территорию Пакистана. При этом сейчас обсуждаются перспективы двух маршрутов – лоббируемого США маршрута Туркмения–Афганистан–Пакистан–Индия и маршрута Иран–Пакистан–Индия. Очевидно, однако, что в условиях нестабильности в Афганистане первый вариант, так называемый Трансафганский газопровод, едва ли может быть воплощен в жизнь.

Второй маршрут, ведущий из Ирана в Индию через Пакистан, представляется, напротив, вполне реализуемым. В этом случае Пакистан приобретает возможность получать крупные денежные выплаты за транзит газа в Индию. Кроме того, транзитный статус Пакистана автоматически делает и Иран, и Индию более заинтересованными в стабильной внутриполитической ситуации в Пакистане.

Однако в последнее время появляется все больше оснований предполагать, что эта стабильность может быть нарушена. Еще более года назад, будучи одним из кандидатов в президенты США от Демократической партии, Барак Обама пообещал в случае избрания направить войска в Пакистан. Последние ракетные удары по территории Пакистана в рамках борьбы с «Талибаном» также говорят о том, что США списывают со счетов Исламабад, долгое время бывший важным союзником Вашингтона в регионе.

С другой стороны, американо-индийские отношения развиваются по восходящей – достаточно вспомнить недавнее соглашение между США и Индией о сотрудничестве в области гражданской ядерной энергетики, открывающее широкое поле для взаимодействия. Поэтому если раньше индийские власти без энтузиазма относились к участию западных посредников в кашмирском вопросе, то сейчас, когда экономическая мощь страны значительно увеличилась, а США стали рассматривать Индию как противовес экспансии Китая в регионе, некоторые индийские обозреватели считают, что подобное посредничество может привести и к усилению позиций Дели.

С другой стороны, можно предположить, что США, взяв на себя посреднические функции, будут пытаться блокировать возможность строительства газопровода из Ирана. Если же деятельность Клинтона выльется в поддержку одной из сторон конфликта, то это может привести к нарушению нынешнего status quo и прекращению хрупкого перемирия между Индией и Пакистаном.

Путин: не надо бояться «газовой ОПЕК»

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

ВЕСТИ: Опасения некоторых государств по поводу «газовой ОПЕК» безосновательны. Об этом заявил премьер-министр России Владимир Путин по итогам переговоров с премьер-министром Египта Ахмедом Назифом.

«Мы знаем об опасениях и даже страхах, которые звучат из некоторых стран-потребителей энергоресурсов: для этих страхов нет никаких оснований», — сказал он.

«Мы не создаем никакого картеля и не подписываем картельного соглашения: никто из нас не собирается поступиться частью своего суверенитета при принятии решений», — заявил Путин.

Премьер подчеркнул, что страны-производители энергосырья также, как и страны потребители имеют право и «должны координировать свои действия, обмениваться информацией, делать все для того, чтобы обеспечить бесперебойное снабжение мировых рынков углеводородным сырьем».

«Основные потребители создают же свои организации, почему не могут аналогичные организации создаваться странами-производителями», — отметил Путин.

Он еще раз подчеркнул, что в данном случае «речь идет о бесперебойном, надежном снабжении основных потребителей по справедливым и экономически обоснованным ценам».

Узбекистан пошел в обход союзника. Ташкент рассматривает альтернативные маршруты транзита своих природных ресурсов

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

узбекистан, газ, запад / Ислам Каримов разворачивается к Западу. Фото Александра Шалгина (НГ-фото)Ислам Каримов разворачивается к Западу.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Независимая газета. Виктория Панфилова: Узбекистан увеличивает объемы экспорта природного газа с 17 до 25 млрд. кубометров ежегодно. Это стало возможным благодаря увеличению общей добычи голубого топлива с 62 до 65 млрд. кубометров. Основным покупателем узбекских энергоресурсов до сих пор являлась Россия. С появлением дополнительных объемов Ташкент готов рассматривать альтернативные маршруты поставок газа.

Президент Узбекистана Ислам Каримов озаботился нереализованным потенциалом своей страны в газовой сфере. Республика, по его словам, располагающая ресурсами до 3 трлн. кубометров газа, имеет «светлое экспортное будущее». До сих пор Узбекистан поставлял основной объем газа только по одному трубопроводу «Средняя Азия – Центр» (новое название «Центральная Азия – Центр»). При этом, как уточнил Каримов, «Узбекистан до настоящего времени не участвовал в альтернативных проектах, связанных с поиском новых маршрутов, по которым мог бы реализовывать свой потенциал в газовой сфере».

Как известно, узбекский газ идет по двум основным трубопроводам: «Бухара–Урал» – для внутреннего российского потребителя и «Центральная Азия – Центр». По второй трубе осуществляются экспортные поставки узбекского газа. В сентябре нынешнего года во время визита премьер-министра России Владимира Путина в Ташкент было подписано соглашение о закупках узбекского газа по мировым ценам, а также о строительстве дополнительной ветки газопровода, который пройдет параллельно трубопроводу «Центральная Азия – Центр». Всего в Россию экспортируется около 13 млрд. куб. м газа. Кроме того, определенное количество углеводородов Узбекистан ежегодно поставляет на внутренние рынки стран СНГ: в Казахстан – 1,6 млрд. куб. м газа, в Киргизию – 0,75 млрд., в Таджикистан – 0,72 млрд. куб. м. При этом в Ташкенте уверены, что эсэнгэшный рынок по ценовому фактору менее привлекательный, нежели рынки дальнего зарубежья и особенно европейский.

«Учитывая новые возможности страны, а в нынешнем году было открыто 10 месторождений, Узбекистан намерен реализовать другие альтернативные направления, кроме тех, которыми мы пользуемся», – заявил Ислам Каримов по окончании переговоров в Ташкенте с президентом Болгарии Георгием Пырвановым, который находился с официальным визитом в Узбекистане с 5 по 8 ноября. При этом узбекский лидер заметил, что «в вопросах использования энергоресурсов должны работать рыночные отношения».

До сих пор Ташкент воздерживался от участия в альтернативных поставках своих энергоресурсов в западном направлении, объясняя это дороговизной прокладки трубопроводов и, следовательно, экономической нецелесообразностью. Интерес к новым маршрутам Узбекистан стал проявлять после вояжа президента Латвии Валдиса Затлерса по странам Центральной Азии, который отметил, что Евросоюз заинтересован в выстраивании многовекторной диверсифицированной энергетической политики и собирается в полной мере возобновить сотрудничество с Ташкентом.

«Узбекистан как государство, которое занимает ключевые позиции в Центральной Азии, при реализации крупных транспортных проектов может стать одним из основных партнеров ЕС. Без помощи Ташкента будет трудно реализовывать проекты Транскаспийского газопровода, а также по поставкам энергоресурсов из Туркмении», – считает заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института СНГ Андрей Грозин.

По мнению аналитика Института стратегических исследований Аждара Куртова, участие Узбекистана в Транскаспийском трубопроводе будет зависеть от Туркмении. «Если Ашхабад действительно захочет протянуть трубу к месторождениям, которые находятся в районе Амударьи, тогда узбекский газ потенциально сможет влиться в Транскаспийский трубопровод», – заметил Куртов «НГ». Однако, по его мнению, «в условиях мирового финансового кризиса подобного рода дорогостоящие проекты вряд ли осуществимы».

Таким образом, реальным альтернативным направлением, в котором может участвовать Узбекистан, является китайское. Как известно, Пекин начал строительство трубопровода «Центральная Азия – Китай», который пройдет через Узбекистан и Казахстан. Астана уже подписала соответствующий договор с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией о ежегодных поставках казахстанского газа в объеме 5 млрд. кубометров. Такой же объем голубого топлива должен поставлять и Узбекистан. Но дата подписания соответствующего договора между Ташкентом и Пекином пока не определена.

Зато, как стало известно, Узбекистан подписал с Поднебесной другой проект – строительства 530 км трубопровода, ведущего в Китай, пропускной способностью 30 млрд. кубометров ежегодно. Об этом сообщила Фергана.ру.

Азербайджан: Москва оказывает давление на Баку

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

 EurasiaNet: Стремясь закрепить успех, достигнутый в ходе военной кампании в Грузии, Россия принялась оказывать давление на Азербайджан с целью вынудить Баку поддержать грандиозный план Кремля по переустройству энергетической системы и архитектуры безопасности на Кавказе.
Главным желанием Москвы является свести к минимуму влияние США и НАТО в регионе, а то и совсем избавиться от него. Теперь, когда Грузия находится под контролем, а Армения проводит по большей части лояльную политику, основным вопросом на повестке дня Москвы становится Азербайджан.
Очевидно, что самым чувствительным вопросом для Баку является проблема Нагорного Карабаха. Неудивительно, что именно в этом пункте Россия и решила осуществлять главный нажим. Как подчеркнули состоявшиеся 2 ноября в Москве переговоры по Нагорному Карабаху, Кремль обозначил, что не потерпит никаких попыток решить территориальный вопрос силовыми методами. Посредническая деятельность России призвана стать для Баку предложением, от которого руководство Азербайджана не сможет отказаться.
Настойчивое желание Москвы, чтобы стороны отказались от применения силы, нашедшее подтверждение в подписанной 2 ноября декларации между президентом Армении Сержем Саргсяном и его азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым, по сути серьезно ограничивает потенциальные возможности Баку. Разумеется, противодействие Москвы применению силы можно счесть оправданным по множеству причин, но этот вариант, является, пожалуй, единственным реальным для Баку шансом вернуть себе утраченные территории. Это означает, что Москва тем самым ослабила переговорную позицию Азербайджана, поставив его в крайне невыгодное положение.
Поскольку ключевые вопросы карабахского мирного процесса еще не нашли своего разрешения – а сюда относится вопрос о статусе Нагорного Карабаха, принадлежности Лачинского коридора и размещения миротворческих сил – московский саммит может вернуть стороны к уже однажды согласованным вопросам. В конечном итоге для России, возможно, не имеет большого значения, как именно будут урегулированы нерешенные аспекты, поскольку целям Москвы отвечает именно протяженный во времени мирный процесс, дающий Кремлю рычаг воздействия и на Ереван, и на Баку.
Нажим России на Баку не ограничивается одним карабахским вопросом. Появились сообщения о том, что Москва желает открыть на территории страны военную базу, то есть добивается расширения и продления своего присутствия при Габалинской РЛС, а также стремится играть более активное участие в азербайджанской экономике. В частности, Россия стремится подключить Азербайджан к своей каспийской энергетической системе. Эта цель приобретает особую значимость в связи с тем, что Россия, Иран и Катар самым серьезным образом изучают вопрос о создании газового картеля, а размеры газовых запасов Туркменистана оказались поистине мировых масштабов. Азербайджан, являющийся еще одним крупным производителем газа в Каспийском бассейне, остается единственным препятствием на пути монополизации Россией транскаспийских потоков энергоресурсов на европейские рынки.
Москва явно не успокоится, пока не добьется контроля над направлением, в котором будет развиваться сфера безопасности Азербайджана. Это будет касаться и продажи вооружений, и подготовки военных кадров, и самого непосредственного участия в выработке концепции национальной безопасности Азербайджана, и пересмотра военной доктрины, которая будет ориентироваться на тесное сотрудничество Баку с подконтрольной Москве Организацией Договора о коллективной безопасности, а также новой организацией каспийского экономического сотрудничества. Очевидно, что главным призом здесь является транспортировка азербайджанских энергоресурсов по российским транспортным системам и лишение, тем самым, всякого стратегического значения трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД). Во время российско-грузинской войны Баку из предусмотрительности перевел часть своих энергоресурсов на транспортировку по российским сетям вместо трубопровода БТД. Теперь же Москва хочет, чтобы это мера стала постоянной.
Совершенно очевидно, что конечной целью всех этих российских инициатив является ограничение суверенитета Азербайджана и полное его включение в российскую сферу влияния – так, как это 31 августа обрисовал президент Дмитрий Медведев. Такая политика прекрасно вписывается в давние попытки Москвы интегрировать страны СНГ в различные подконтрольные Кремлю организации, задачей которых является вытеснение западных стран из Центральной Азии и Кавказа.
Стратегам в Вашингтоне и европейских столицах, особенно в Берлине, следует обратить самое пристальное внимание на неприкрытое стремление Кремля расшатать основание независимости Азербайджана, как и всех прочих стран СНГ. В отсутствие согласованной реакции со стороны Запада Россия, несомненно, станет и дальше оказывать нажим, который, весьма вероятно, будет только усиливаться. В ближайшие недели и месяцы Соединенным Штатам и Евросоюзу совершенно необходимо выработать единую позицию, которая продемонстрирует руководству Азербайджана и других стран Каспийского бассейна, что в своих отношениях с Россией они не остались с ней один на один.Стефан Бланк, профессор Военного колледжа армии США.

Нефть Острова cвободы. Куба может войти в число двадцати стран с крупнейшими нефтяными резервами

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес

Ксения Колкунова, автор «Эксперт», «Эксперт Украина»

Кубинская государственная нефтяная компания Cubapetroleo опубликовала данные о том, что запасы нефти в стране превышают 20 млрд баррелей, то есть в два раза больше предыдущих оценок (9 млрд баррелей). Если оценки подтвердятся, Куба может войти в число двадцати стран с крупнейшими нефтяными резервами. Представители компании утверждают, что добыча может быть начата уже в 2009 году.

Таким образом, из импортера нефти Куба может превратиться в заметного экспортера. Сейчас Куба производит 60 тыс. баррелей нефти в день. Еще 93 тыс. баррелей в день ей поставляет на льготных условиях Венесуэла, которая за это пользуется услугами кубинских врачей. В 2007 году потребление Кубой нефти оценивалось в 204 тыс. баррелей в день. Новых запасов, если бы их расходовали только на нужды острова, хватит при таком потреблении на сто лет.

Нефть на Кубе искали с середины 1970−х при помощи советских специалистов. В 1977 году были определены доли США, Мексики и Кубы в шельфе Мексиканского залива. Сейчас, основываясь на сравнении геологических свойств мексиканской и кубинской частей шельфа, специалисты из Cubapetroleo заключают, что при разработке шельфовых месторождений запасы нефти на Кубе превысят мексиканские (они оцениваются в 11,7 млрд баррелей) почти в два раза и станут примерно равны американским (21 млрд баррелей).

Впрочем, маловероятно, что кубинцы справятся с разработкой таких объемов нефти самостоятельно. Представители Cubapetroleo уже говорят о возможном участии испанской Repsol в бурении первых скважин в 2009 году.