Российско-грузинский информационно-аналитический сайт: С 1990-х годов вопрос о том, каковы интересы России на Южном Кавказе – в частности, в Грузии – так и остается без ответа. Но чтоб судить, насколько адекватна или неадекватна политика малых соседей, в том числе Грузии, в отношении России, надо сперва ответить на этот вопрос. Российские политики и дипломаты всегда избегали разговоров на эту тему, ограничиваясь общими рассуждениями. Более того, бывший российский посол Чхиквишвили, этнический грузин, как-то обронил даже, что в этом регионе у России, оказывается, никогда и не было никаких определенных интересов. В этой статье мы постараемся показать, что Москва не считает соседей по бывшему Союзу равноправными партнерами в международных отношениях, воспринимая их лишь как объекты своей геополитической конкуренции с Западом. Начнем с того, как представляет себе Россия интересы Запада и что собирается противопоставить западному влиянию в постсоветских странах, а в заключение вкратце рассмотрим, какие возможности есть у Грузии как у малого соседнего государства для нормализации отношений с Москвой.
«Западный заговор»
Россия никогда не считала постсоветские государства партнерами, с которыми можно на равных вести диалог для согласования интересов. Распад Советского Союза, названный Путиным геополитической катастрофой, привел к образованию всего лишь временных буферных зон между Россией и остальным миром (в основном, западным), и, по глубокому убеждению Кремля, политическая независимость этих зон – в сущности, фарс, за которым скрывается заинтересованность Запада (в основном, США) в собственном контроле над этими зонами и превращении их в своего рода санитарный кордон.
Именно так расцениваются «цветные революции», происшедшие в бывших советских республиках. Россия видит в этих революциях не местную динамику, а руку Америки, реализацию вашингтонского проекта. Соответственно, диалог с такими квазигосударствами или с их лидерами не имеет никакого смысла, ибо в российско-американском противостоянии они всего лишь объекты. Эту логику прямо озвучивают заявления российских высоких чинов (например, Лаврова) о том, что правительство Саакашвили есть не что иное, как американский проект.
В Кремле убеждены, что постсоветские страны – это его «пояс безопасности»: отсутствие контроля над этой зоной грозит России распадом. Это убеждение опирается на историческую память: ослабевшая во время первой Мировой войны и последовавших революций Россия потеряла контроль над перифериями, другие государства использовали эти территории для интервенции вглубь России, что чуть не погубило всю империю. В конечном итоге пришлось расстаться с Финляндией, Польшей, а до 1940 года – и с Прибалтикой. И опять – горбачевско-ельцинская демократия привела Россию к развалу: она лишилась контроля над Восточной Европой, Прибалтикой, а на других территориях укрепились глобальные или региональные соперники. Сепаратизм проник даже вглубь России. В Кремле мыслят категориями реалполитики и считают, что каждым моментом слабости России воспользовался и пользуется в своих холодных расчетах Запад. К примеру, после окончания холодной войны Запад ответил на освобождение Восточной Европы от московского господства, на сотрудничество в первой войне в Персидском заливе и т. д. расширением НАТО и Евросоюза и решением балканского вопроса без согласования с Москвой. Иными словами, протягивая Москве руку дружбы, Запад в то же время делал свое дело.
Таким образом, в политическом классе России сформировалось мнение, что цивилизация страны по западной модели (демократизация и стабилизация отношений с соседями) будет способствовать ее развалу. России необходимо восстановить контроль и препятствовать распространению влияния других стран по крайней мере на территории Украины, Белоруссии, Центральной Азии и Южного Кавказа. В будущем, по этой логике, желательно вернуть контроль и над Прибалтикой с Финляндией. Следовательно, чтобы контролировать свои огромные территории, Россия должна создать широкий пояс буферных зон, которые, наряду с ядерным паритетом, явятся необходимым условием ее спасения. Выходит, Россия естественным образом ограничена в выборе – она или будет империей, или прекратит существование.
Российский ответ на «западный заговор»
Эта логика мышления российской политической элиты хорошо видна в ее отношении к конфликтам. В 1990-х гг. Москва сознавала, что не в силах контролировать буферные зоны (это был, в основном, южный пояс бывшего СССР), поэтому стремилась «замораживать» конфликты, не позволяя их разрешения на условиях, «диктуемых» Западом. Иными словами, Россия рассматривала эти территории как «ничейные земли» и стремилась не допустить появления нового владельца до тех пор, пока не наберется сил, чтоб вернуть себе контроль над ними. В то время функцию российских военных баз (то есть, ограниченного контроля) выполняли российские миротворцы и Москва категорически противилась интернационализации конфликтов. Начиная с 2003-04 гг. Россия считает, что у нее уже достаточно сил, чтобы снова взять эти территории под свой контроль. Следовательно, теперь можно приступить и к «разрешению» конфликтов, но – диктуя собственные условия. Содержание миротворческих формирований в Грузии теряет смысл, их надо заменить постоянными базами в Абхазии и Цхинвали – уже весной 2008 г. в Абхазии начинается развитие военной инфраструктуры, туда вводят дополнительные военные силы; той же весной такие же процессы начинаются и в Цхинвальском регионе. Августовская война 2008 г. стала для России началом конца бесконтрольности буферных зон, образовавшихся в результате «геополитической трагедии». Россия больше не нужны конфликты как барьер, препятствующий проникновению западного влияния – конфликтные территории становятся для нее плацдармом для восстановления полного контроля над буферными зонами. После августовской войны 2008 г. вопросов не осталось: в т. н. «доктрине президента Медведева» прямо сказано, что у России есть исторически обусловленные привилегированные интересы – это соседние страны, которые прежде назывались «ближним зарубежьем», и отныне Россия будет стремиться сохранить свое на них влияние всеми способами. После Грузии ее мишенью станут Украина и Центральная Азия. Главной задачей в Центральной Азии станет покончить с военным присутствием США, а в Украине – устранить правительство, пришедшее к власти в результате цветной революции. В 2009 г. для этого появляются благоприятные условия – на фоне глобального кризиса правительство Киргизии за обещанное финансовое вознаграждение закрывает американскую военную базу в Манасе, а осенью в Украине должны состояться президентские выборы.
Россия и Грузия – дорога в никуда
Четкая артикуляция интересов – важный атрибут межгосударственных отношений: отношения между двумя или более государствами не строятся на «догадках» и «отгадках» касательно намерений друг друга. В случае же, когда одно государство становится всего лишь объектом интересов другого, какие-либо полноценные отношения вообще невозможно представить. В аспекте своих отношений с остальным миром Россия воспринимает Грузию и другие соседние страны только как побочные продукты геополитических перемен. Для Москвы эти государства – маленькие островки, появившиеся в результате отлива, которые вновь исчезнут, когда начнется прилив. В такой ситуации возможности соседних с Россией государств влиять на двусторонние отношения, не отказываясь при этом от собственного существования, фактически равны нулю. Фактор личностей лидеров может способствовать изменению формы, но не содержания. Если обратиться к примеру грузинско-российских отношений, то можно утверждать, что нормализовать их по инициативе Грузии возможно лишь при условии, что грузинские власти откажутся от всех сколько-нибудь значительных форматов сотрудничества с Западом, то есть от права свободного выбора. Но, как показал пример Молдовы, даже это не может гарантировать восстановления территориальной целостности. Так что смена лидеров в Москве или в Тбилиси может привести только к формальным внешним изменениям, но не к существенным изменениям структуры отношений. Фактически, можно согласиться с мнением российской политической элиты, что будущее соседей России по бывшему Союзу станет ясным, когда завершится геополитическое переустройство. Причем это переустройство вовсе не обязательно закончится приливом.
Давид Апрасидзе
Профессор Государственного университета им. Ильи Чавчавадзе, декан факультета философских и социальных наук, с 2008 председатель совета Кавказского института мира, демократии и развития. Р. в 1976 в Тбилиси. В 1998 закончил факультет международного права и международных отношений ТГУ. В 1998-2005 преподавал в ТГУ, был и. о. декана отделения социально-политических наук. В 2000-04 был научным сотрудником гамбургского Института исследований проблем мира и политики безопасности. В 2003 защитил в Гамбургском университете диссертацию на степень доктора философии по специальности политология. В разные годы работал на Общественном вещании Грузии. Перевод Нателы Мерквиладзе
Комментарии