Месяц:Декабрь 2009

Цели США в Средней Азии неизменны — китайский взгляд

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика

Инофорум: Обобщая стратегические цели США в Средней Азии, можно отметить, что, несмотря на некоторую разницу, в них наблюдается много общего, они неотрывно связаны с продвижением демократии, давлением на Россию, сдерживанием «экстремизма», интересом к захвату источников энергии и так далее.Первоочередная стратегическая задача США в среднеазиатском регионе — «дерусизация», вытеснение России из региона и сокращение её сферы влияния. С точки зрения США ограждение и давление на Россию, недопущение её нового подъёма — главная цель глобальной американской стратегии. США не может позволить крупной региональной державе, а в особенности своему потенциальному конкуренту, задерживать реализацию ключевых американских стратегических целей и мешать проведению американской политики в среднеазиатском регионе. Америка считает необходимым усилить центробежные движения среднеазиатских государств от России, а затем заполнить образовавший в этом регионе «политический вакуум», и использовать подконтрольную Среднюю Азию главным образом для воспрепятствования подъёму России.

 Этот курс вполне соответствует точке зрения бывшего советника по национальной безопасности США Бжезинского, который делал акцент на приложении всех сил к противостоянию монополии России в данном регионе. Россия, как единственная преемница бывшего СССР, независимо от своих способностей, исторической инерции или стратегических намерений, всё ещё уделяет особое внимание новым странам, в том числе и государствам СНГ среднеазиатского региона и включает их в свою стратегическую сферу влияния. Америка же не желает, чтобы Средняя Азия превратилась в новую стратегическую опору России.

Несмотря на то, что в сентябре 2009 года (так в тексте, возможно ошибка, правильно —2001 года — прим. перев.) Америка столкнулась с принёсшим ей многочисленные страдания нападением террористов «9/11»; администрации Буша-младшего совместно с неоконсерваторами также представился без сомнения невиданный шанс под предлогом разгрома сил террористов в Афганистане форсированными темпами создать в интересах США соответствующие структуры безопасности. Взятие под контроль Средней Азии американцами явилось ничем иным, как ударом острого ножа в мягкое и слабое «подбрюшье» России. Главная цель военного проникновения США в страны Средней Азии — взятие этих стран под военный контроль для организации «санитарного кордона» по периметру России, а также взятие под контроль богатых энергоресурсами стран Каспийского бассейна и транспортных коммуникаций, идущих по их территории для ослабления экономического положения России. Что же касается России, то тут как в поговорке: «Легко вызвать духа, трудно выгнать его». Однако Россия не примирилась с таким положением, и в последующие несколько лет приложила все усилия к принятию контрмер по ограничению чрезмерного проникновения США в Среднюю Азию, а также заняла агрессивную позицию по поводу дальнейшего размещения войск в регионе.  

 Действия по защите и укреплению интересов американской безопасности в «Большой Средней Азии» способствовали денуклеаризации региона, а в особенности предотвращению появления там террористических и экстремистских сил и их разгрому. После распада СССР Соединённые Штаты придавали особенно важное значение денуклериаризации стран СНГ, не пожалев на это огромных средств для оказания материальной помощи Казахстану, Украине и другим странам в обмен на отказ тех от ядерного оружия. Эта стратегия имела определённый успех в первой половине 90-х годов, однако США полагают, что неопределённость в Средней Азии всё ещё угрожает их национальной безопасности.

Однако, начиная с конца 90-х годов ХХ века вслед за развитием афганского движения Талибан и под влиянием чеченских национал-сепаратистов панисламские силы в Средней Азии начали своё стремительное движение к экстремизму и международному терроризму, и провели в Средней Азии одну за одной несколько террористических акций. В последние годы действия сил США и их западных союзников в Афганистане становятся всё более пассивными, Талибан и их базовые структуры берут реванш, реально под контролем американцев находится только район Кабула, а 70% территории страны — трудноконтролируемы. Несмотря на то, что во второй половине 2009 года в Афганистане состоялись спорные всеобщие президентские выборы, способность правительства Карзая к контролю за ситуацией вызывает беспокойство у американцев. 

На протяжении 30 лет Америка противопоставляла себя Ирану. Иран, с его специфической государственной системой, построенной на религиозных ценностях, вооружёнными силами, соседствующий с регионом Средней Азии является в нём реально действующим фактором, чьё влияние всё более усиливается, вызывает у США серьёзное беспокойство. Америка в высшей степени озабочена тем, что экстремистские силы Средней Азии найдут в Иране понимание и поддержку, и по этой причине пытается пресечь деятельность и влияние иранских фундаменталистов в Средней Азии.

Кроме того серьёзной задачей является борьба с контрабандой наркотиков. Большая Средняя Азия также является «регионом стихийного бедствия», преступная деятельность организованной сети производителей и продавцов наркотиков в нём перешагивает через государственные границы. После краха талибов производство и торговля наркотиками в Афганистане отнюдь не пошла на спад, только в 2005 их производство достигло отметки в 410 тонн, что составило 52% афганского ВВП. Ежегодный объём обнаруженных наркотиков, идущих из Афганистана через Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан и другие страны исчисляется тоннами, а само их производство в Афганистане составляет 90% от мирового. Америка и Запад являются основными рынками сбыта и сильно страдают от этого, что приводит США в неистовство. Стимулирование роста рынков среднеазиатских стран и обращение этих стран к демократии и политическому строительству продвигает права человека в этих странах и увеличивает влияния американской «мягкой силы». Сразу после обретения независимости странами Средней Азии, США надеялись посредством экономической помощи способствовать предотвращению в них хаоса, который мог бы повлиять на безопасность самих США и их союзников, а также помочь в перестройке экономических систем среднеазиатских стран.

Однако американская помощь являлась лишь временной и вынужденной мерой, в перспективе было необходимо поставить среднеазиатские страны на правильный путь и ввести их в мировую экономическую систему, укрепить их конкурентоспособность и способность к самостоятельному развитию, с тем, чтобы впоследствии они не нуждались в помощи извне. Среднеазиатские страны являлись для Америки не только основным подспорьем в борьбе с терроризмом, но и объектом мечтаний о продвижении в них демократических ценностей. Сразу после распада Советского Союза среднеазиатские страны выбрали курс на политическую демократизацию, экономическую свободу и развитие по примеру светских государств. Воспользовавшись случаем, Соединённые штаты посредством дипломатического давления, оказания экономической помощи и других ухищрений направили «новые демократии» Средней Азии на переход к рыночной экономике и «демократической системе правления». По мнению США, только построение «демократической системы» может гарантировать этим государствам подлинную независимость, и тем самым весьма эффективно вывести их из-под российского контроля, а также оградить от ударов возрождающегося исламского движения для достижения баланса политических сил на Среднем Востоке. Особые надежды Америка питала на создание в странах Средней Азии успешного образца для перестройки исламского мира.Таким образом, в 2005 году администрация Буша полагала, что ситуация с безопасностью среднеазиатских стран на первом этапе стабильна, американские войска успешно вошли в страны Средней Азии, поставив во главу угла продвижение демократии, после чего начали добиваться осуществления «цветных революций» в Кыргызстане, Узбекистане и Казахстане, но потерпели поражение. Затем США разработали более сбалансированный план «Большой Центральной Азии» (Greater Central Asia Plan — прим. перев.) основанный на продвижении концепций безопасности, демократии, рыночной экономики и других. Однако, несмотря на все усилия, практический результат был никаким. После прихода к власти Обамы в январе 2009 года, он пересмотрел точку зрения по вопросам безопасности, и выдвинул концепцию «невозможности навязывания демократии силой и необходимости учёта существующей в стране общеполитической ситуации».

Интересы США заключаются в достижении источников энергоресурсов 5 среднеазиатских стран, составляющих костяк Большой Центральной Азии. По причине продолжающихся волнений на Среднем Востоке, Америка стремится к диверсификации рисков энергоснабжения и ищет надёжную запасную базу для бесперебойных поставок. В этом плане среднеазиатские страны, а в особенности страны Каспийского бассейна как раз удовлетворяют всем американским стратегическим требованиям. Каспийский и прилегающие к нему регионы обладают одними из богатейших в мире запасов энергоисточников и являются одним из углов мирового «энергетического треугольника». По подсчётам Министерства энергетики США возможные запасы нефти в Каспийском море составляют 250-270 млрд. баррелей нефти, и более 1,6 трлн. кубометров природного газа, ныне же разведанные запасы составляют от 17,5 до 34 млрд. баррелей и 690 млрд. кубометров газа соответственно.Согласно данным подготовленного компанией BP «Статистического отчёта о мировой энергии 2005», опубликованного в июне 2005 года, запасы легкодобываемой нефти-сырца (включая газовый конденсат) в Каспийском регионе колеблются в рамках от 17 до 33 млрд. баррелей (2,3 — 4,5 млрд. тонн), что совпадает с американскими оценками. Содержащая нефть и газ котловина Каспийского моря известна (в мире) как «второй Средний Восток». Цель активного ввязывания Америки в среднеазиатские дела — гарантии будущей энергетической безопасности и удовлетворение потребностей в энергоресурсах. Независимо от того, где пролегают экспортные трубопроводы, потребности стран-импортёров полностью совпадают с желаниями США, и США для ослабления России старается установить контроль над энергоэкспортирующими регионами, по мере возможности поощряя строительство трубопроводов где бы то ни было. Кроме энергоисточников, среднеазиатские страны также богаты другими природными ресурсами, многие из которых являются чрезвычайно необходимым стратегическим сырьём для развития американской экономики. Многие из этих ресурсов ещё не освоены, поэтому в XXI веке данные регионы будут чрезвычайно перспективными как для разработки энергоисточников, так и для разработки таких ресурсов как золото, хлопок и других, что имеет чрезвычайно важное значение для мировых рынков. Принимая во внимание имеющиеся в Средней Азии обширные запасы стратегического сырья и большое количество потребителей, Америка надеется овладеть гигантским потенциалом этого рынка. Безусловно, на данный момент процент получаемой Америкой из Средней Азии нефти сравнительно мал, и составляет всего 1-2% всего американского нефтяного импорта, однако Америка уделяет энергоресурсам региона такое пристальное внимание в расчёте на длительную перспективу.

Ци Юньхун, ′China Review News′, Китай

Дубайский кризис позволит Китаю скупать золотые и нефтяные активы

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Oilru: Хотя влияние кризиса, связанного с банкротством эмирата Дубай, на китайскую экономику еще до конца не ясно, очевидно, что Китай воспользуется этим моментом для скупки золотых и нефтяных активов по всему миру, заявил, по сообщению Reuters, Ли Сяонянь, глава высшей наблюдательной комиссии по управлению активами государственных предприятий при Госсовете КНР.

По его словам, падение в результате кризиса цен на нефть и золото даст возможность Китаю провести диверсификацию своих валютных резервов.

В настоящее время валютные резервы КНР составляют 2,27 трлн долларов, однако их большая часть вложена в рискованные казначейские обязательства США. Уже давно в Китае раздаются призывы хранить значительную часть этих резервов в золотых и нефтяных активах.

Адрес публикации: http://www.warandpeace.ru/ru/news/view/41824/

Неотвратимый тандем. Газовый союз России и Китая

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика

Независимая: Прошло пять лет с тех пор, как между «Газпромом» и Китайской национальной нефтегазовой компанией (КННК) было заключено Соглашение о стратегическом сотрудничестве. Незадолго до этой даты компании подписали в Пекине, в присутствии глав правительств, рамочное соглашение об основных условиях поставок природного газа из России в Китай. Это означало, что первый подготовительный этап наконец-то завершился и стороны приступили к разработке конкретных планов организации поставок. Однако, несмотря на победные реляции и заверения обоих партнеров в равной заинтересованности, их интересы сильно расходятся, что может привести к непредсказуемым результатам.

Закрытое соглашение

Ни «Газпром», ни КННК не предоставили возможность ознакомиться с полным текстом нового соглашения. Однако, используя различные источники, можно составить достаточно точное представление о договоренностях. Общий объем газа, который предполагается поставлять в КНР с 2014–2015 годов, должен составить почти 70 млрд. куб. м. Это более 10% общего объема добычи газа в России в 2008 году и более 50% экспорта в Европу. Но в ближайшие годы рост газодобычи предполагается ежегодно не более 3%, и можно предположить, что поставки будут осуществляться в значительной степени за счет накопленных резервов, а также замедления газификации в самой России, прежде всего в Сибири и на Дальнем Востоке.

Газ будет поставляться по газопроводам. Намечено строительство только одного газосжижающего завода во Владивостоке, который будет возводиться при помощи китайского капитала и рабочей силы, и поставки с него также пойдут прежде всего в КНР. По объемам проект сопоставим с грандиозным советским строительством газопроводов в Европу в 70-е годы. Это самая большая стройка современной России. Как говорит Сергей Куприянов, пресс-секретарь «Газпрома», газовый монополист сам намеревается построить два газопровода: один западный, из основных западносибирских действующих месторождений, и другой восточный, с освоенных шельфов Сахалина.

Несмотря на весьма значительные затраты (стоимость одной лишь западной ветки может составить от 15 до 20 млрд. долл. в течение 4–5 лет), «Газпром» вполне может себе это позволить. Инвестиционная программа «Газпрома» на 2009 год составляет 20 млрд. долл., так что выделить 3–4 млрд. долл. на китайские проекты ему вполне по силам. Тем более что строительство восточного газопровода Сахалин–Хабаровск–Владивосток уже идет полным ходом.

Поставка газа трубопроводами в отличие от сжиженного газа может осуществляться только на основе длительных контрактов. В связи с этим возникает вопрос о ценообразовании. Ежегодные «газовые» конфликты с Украиной показывают, насколько он сложен. Китаю и России в основном удалось найти согласие (окончательно формула ценообразования, по словам российского вице-премьера Игоря Сечина, должна быть определена до конца текущего года), но разъяснений по этому вопросу нигде в официальных документах найти невозможно. Сергей Куприянов утверждает, что принцип ценообразования будет отличаться от европейского. А это может означать определенные преференции, которые получит китайская сторона. К ним может относиться как дисконт, так и привязка оплаты за газ к китайским товарам и китайской валюте. Правда, российской стороне за пять лет переговоров удалось добиться значительных уступок от Пекина. Но вызвано это было прежде всего внутрикитайскими экономическими реалиями.

Безысходная твердость

Двузначный ежегодный экономический рост Китая в последнее десятилетие выявил остроту энергетической проблемы в стране. Из полезных ископаемых, относящихся к энергетике, в большом количестве имеется только уголь. Но в последние годы китайская экономика стала испытывать недостаток даже качественного угля. В 2008 году более 50% потребленной Китаем нефти было получено по импорту. А ведь сейчас КНР является вторым в мире после США потребителем нефтепродуктов. В ближайшие пять лет потребление их может возрасти на 40%.

Еще хуже обстоят дела с газом. В Китае практически отсутствуют разведанные газовые месторождения. Почти весь газ завозится сейчас в страну в сжиженном виде в танкерах через порты восточного побережья. В менее развитых центральных и западных районах газа нет совсем. Только в 2009 году была введена в строй газовая ветка из Туркмении, но объем поставок по ней ничтожен, всего 300 млн. куб. м в год. В то же время потребности страны в газе растут опережающими темпами. Если в 2004 году в КНР было использовано 40 млрд. куб. м газа, то в 2008-м – уже 80 млрд. Между тем для того, чтобы поддерживать необходимые Китаю темпы роста, в течение последующих 10–20 лет потребление газа, по признанию ведущих китайских экономистов, должно возрастать на 8–10% в год. Но даже при таких темпах лишь через 10 лет доля газа в энергопотреблении страны возрастет с нынешних 3% до 15% (в Европе уже сейчас 25% и более). Но даже при этих цифрах объем сжигаемого угля для выработки электроэнергии останется неизменным. Значит, загрязнение окружающей среды, в результате которого практически все промышленные районы Западного и Центрального Китая опасны для проживания, останется без изменений. Интенсивные поставки газа необходимы для того, чтобы не допустить лишь дальнейшего ухудшения ситуации.

Казалось бы, в этих условиях Китай должен с легкостью принимать условия продающей газ России. Однако этого не происходит, китайцы настаивают на преференциях и получают их. Причина этого заключается в том, что работа российской экономики, а в значительной степени даже физическое выживание людей за Уралом и особенно на Дальнем Востоке зависят от торговли с Китаем.

Масло в обмен на нефть и газ

Объем торговли России с Китаем в 2008 году составил 56 млрд. долл., уступая только российско-европейской. Предполагается, что в 2010 году он увеличится до 60–80 млрд. (хотя за первое полугодие 2009 года уменьшился на 39%). Если мы посмотрим на структуру торговли, то увидим, что Россия все больше и больше становится моносырьевым продавцом. Уже сейчас в российском экспорте доля энергоресурсов превышает 50%. Вся же сырьевая составляющая приближается к 80%. Лишь 4% экспорта дает машиностроительная промышленность, в значительной степени военного назначения. Резкое увеличение объемов торговли уже на будущий год может быть достигнуто только путем увеличения поставок в Китай энергоносителей. В частности, это связано с тем, что в октябре 2010 года должен заработать нефтепровод Сковородово–Дацин, по которому будет перекачиваться 15 млн. тонн нефти в год.

В китайском же экспорте 25% продукции машиностроения и металлообработки, но почти 60% – продукция легкой и пищевой промышленности. Китай не только одевает население Сибири и Дальнего Востока, но фактически и кормит его. Без поставок продовольствия из КНР практически все города российского Дальнего Востока уже через несколько месяцев столкнулись бы с нехваткой основных продуктов питания.

Положение усугубляется стремительным возрастанием легального и нелегального китайского населения в Сибири и на Дальнем Востоке. Сложность подсчетов заключается в том, что российская миграционная служба не дает данных о количестве иностранцев на российской территории. Единственное, о чем можно сделать вывод, это то, что въезд китайцев в Россию увеличивается, а жителей других стран (вьетнамцев, корейцев) – уменьшается.

На опасность подобной ситуации указывает профессор МГУ Виля Гельбрас. В частности, он говорит, что даже небольшие, но сплоченные китайские общины уже сейчас способны диктовать политические условия на тех или иных территориях. А ведь в связи с интенсивным уменьшением численности российского населения в азиатской части страны (на Дальнем Востоке за последнее десятилетие количество жителей сократилось на 18%) доля китайцев стала преобладающей. По мнению некоторых экономистов, уже сейчас на Дальнем Востоке легально или нелегально проживают более 12 млн. выходцев из КНР, что в два раза превышает местное население. В связи с предполагаемым строительством промышленных предприятий с использованием китайского капитала и рабочей силы это соотношение будет продолжать увеличиваться.

Возрастание экономического, а как следствие – местного политического влияния китайцев в азиатской части России, усиление ее экономической зависимости от КНР приводит к тому, что развитие региона, его огромные сырьевые ресурсы подчиняются потребностям не столько России и ее населения в Сибири и на Дальнем Востоке, сколько нуждам китайской экономики. Недавние российско-китайские газовые соглашения способны только усилить эту зависимость.

Вашингтон и Тегеран разрывают Поднебесную. Американцы пугают КНР перебоями с нефтью, а Иран предлагает многомиллиардные контракты

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика

Независимая: Два высокопоставленных чиновника Совета национальной безопасности США недавно посетили Китай, чтобы убедить его усилить давление на Иран. Гости разъяснили возможные последствия дальнейшего развития ядерной программы Исламской Республики для КНР. По данным из Вашингтона, Поднебесная впервые за последние годы выразила готовность поддержать жесткое американское заявление в отношении Тегерана. Тем временем Иран в среду сообщил, что договорился с КНР о нефтехимическом проекте на 6,5 млрд. долл.

О поездке высокопоставленных сотрудников Совета национальной безопасности США Денниса Росса и Джеффри Бейдера в Пекин сообщила вчера влиятельная Washington Post. Они посетили Поднебесную в октябре. Росс и Бейдер проинформировали Пекин, что если тот не поможет решить проблему ядерной программы Ирана, то возникнут тяжелые последствия. До сведения руководства Китая было доведено, что Израиль рассматривает Иран как угрозу своему существованию. Американцы дали понять, что Тель-Авив мог бы принять решение о бомбардировке ядерных объектов в республике. Возможность такой военной операции в Израиле до сих пор не отрицали.

Для Китая потенциальная бомбардировка Ирана была бы чревата перебоями с нефтью, необходимой для дальнейшего экономического роста, ведь кризис в регионе Персидского залива повлек бы «неизбежные проблемы» с поставками черного золота и его подорожание. Возможно, еще более действенным оказался аргумент американских гостей, что обретение Ираном ядерного оружия (Запад опасается, что Тегеран стремится именно к этому, хотя иранцы это отрицают) пустит под откос международный режим нераспространения ядерного оружия. Вслед за Ираном свои ядерные программы могли бы начать Саудовская Аравия, Турция и Египет. А следующей, возможно, стала бы Япония – конкурент Китая в Азии. Напомним, что Токио развивает мирную атомную энергетику под пристальным контролем со стороны США для производства электричества, однако добровольно отказался производить и ввозить на японскую территорию ядерное оружие.

В итоге на этой неделе Пекин, по данным газеты, сообщил, что поддержит жесткое американское заявление, критикующее Иран за тайное строительство обогатительного завода под городом Кум, о котором стало известно в сентябре. Это заявление вошло в проект резолюции Совета управляющих МАГАТЭ, собравшегося вчера в Вене. В Вашингтоне ожидали, что КНР и Россия поддержат этот документ. В случае принятия его передадут в СБ ООН, который наделен правом вводить санкции.

Российский дипломатический источник заявил «НГ», что на переговорах с Москвой по иранскому вопросу американцы не прибегали к подобной тактике шантажа. Хотя в комментарии МИД России от 24 ноября четко сказано, что «для нас появление ядерного оружия у Ирана так же неприемлемо, как и для США», на Смоленской-Сенной по-прежнему заявляют, что сейчас о разработке дополнительных санкционных мер в отношении Ирана по линии СБ ООН речи не идет.

В Вашингтоне между тем находит позитивный отклик критика, которая раздается в последние дни в адрес РФ из Тегерана. Так, в среду командующий Корпусом стражей исламской революции генерал-майор Мохамад Аль Джафари заявил, что США и Израиль давят на Россию, чтобы та не поставляла Ирану противоракетные комплексы С-300. Тегеран грозится привлечь Россию к суду за задержку с поставками.

Аналитики предполагают, что иранцы делают сейчас ставку на обладающего правом вето в СБ ООН Китай, а не на Москву. Китайские государственные компании обещали инвестировать в энергосектор Ирана 120 млрд. долл. Иран – второй по величине поставщик нефти в Китай. Как заявила «НГ» завсектором Ирана Института востоковедения РАН Нина Мамедова, в последнее время экономические интересы КНР в Иране уменьшились. С 2007 года после заключения китайской SINOPEC выгодного соглашения на разработку иранского нефтяного месторождения «Ядаваран» КНР добивалась контрактов по нефтегазовому месторождению Южный Парс. Однако переговоры с иранцами шли непросто. Вдруг в преддверии заседания Совета управляющих МАГАТЭ, в среду, иранцы сообщили: SINOPEC и иранская National Iranian Oil Refining and Distribution Company подписали меморандум о взаимопонимании. В течение ближайших двух месяцев они заключат сделку на строительство семи нефтехимических предприятий в Исламской Республике. Размер китайских инвестиций составит 6,5 млрд. долл.

Эксперт полагает, что таким образом Тегеран попытался заручиться политической поддержкой КНР перед важным для него голосованием в МАГАТЭ.

По мнению Нины Мамедовой, если в СБ ООН встанет вопрос об ужесточении санкций в отношении Ирана, Пекин вряд ли поддержит санкции, которые бы ударили по его интересам. Так, попытки Запада ввести ограничения в отношении иранского энергетического сектора, а также страховых компаний скорее всего не будут иметь успеха. Основная часть иранских нефтяных поставок в Поднебесную осуществляется по морю.

Россия — главное препятствие на пути создания американского мира

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Статья французского ученого Аймерика Шопрада, преподававшего геополитику в Военной Школе в Париже (1999-2009 гг.). В настоящее время автор – професор университета в Невшателе (Швейцария)

Геополитика.ру: В то время как Соединенные Штаты после 11 сентября 2001г. стараются активизировать свой проект трансформации мира по либерально-демократическому образцу, предложенному их отцами-основателями, незападные цивилизации идут своей дорогой и демонстрируют собственную политическую волю к власти. Россия в особенности создает геополитические препятствия для Вашингтона.

Она пытается защитить свою зону влияния и показать миру, что является незаменимой в плане энергетической безопасности.

Центральный тезис доктрины одного из классиков геополитики, британского адмирала Хэлфорда Макиндера (1861-1947), преподававшего геополитику в Оксфорде, гласит о том, что все большие геополитические события происходят  вокруг сердца планеты – Хартлэнда, т.е. Евразии. Евразия является осью планеты, труднодостижимой для морских держав, а ее интимным сердцем является Россия, Империя, занимающая в мире «такую же центральную позицию, которую в Европе занимает Германия».

Обрамляют этот эпицентр мировой геополитики, труднодоступный благодаря естественным преградам (пустынные пространства Сибири, Гималаи, Тибет, пустыня Гоби), территории материкового побережья (Римланда) – Западная Европа, Южная Азия, Ближний и Дальний Восток.
За пределами этого побережья обрамление Хартлэнда завершают две островные системы: Британия и Япония.

Согласно такому видению мира, мировые морские державы (талассократии как их определял Макиндер) должны помешать установлению евразийского континентального единства. Для этого они должны поддерживать враждебность и разделение по линии восток-запад между основными сверхдержавами, способными к заключению альянсов (между Россией и Германией, Германией и Францией, Россией и Китаем) и контролировать побережье континента. Эта англосаксонская матрица, справедливая как для Британской империи 19 века, так и для американской талассократии века двадцатого, является необходимым условием для понимания сегодняшних геополитических   реалий.

Теория Макиндера напоминает о двух истинах, которые никогда не забывали англосаксонские талассократии: «Не может быть сильной Европы без сильной Германии (сейчас Германия, начиная с 1945г., находится под плотной американской опекой)» и «Евразия не может создавать полноценный противовес США без сильной России».

Америка хочет создать американский мир, «мир-Америку». Целью ее внешней политики за пределами оптимизации экономических и политических национальных интересов США является трансформация мира по образцу американского общества. Потаенный двигатель американского могущества заключается в мессианизме. Рузвельт и Черчилль, подписавшие в 1941г. Атлантическую хартию, положили начало созданию либерально-демократической мондиализации и созданию мирового правительства. Вплоть до 1947г. американцы надеялись на привлечение СССР к созданию мирового правительства, несмотря на вопиющее несовпадение американского и советского мондиализма! Два года спустя после падения Европы в 1945г. американцы поняли, что им не удастся завлечь Советский Союз в свой либеральный мондиалистский проект и переориентировали внешнюю политику: место мондиализма временно заступил атлантизм.

В 1989г., после геополитического поражения СССР мондиалистская мечта получила второе дыхание. Именно ей стала служить американская внешнеполитическая экспансия. Предлогом для нее стал служить новый враг, выращенный на останках советского коммунизма: исламский терроризм. США вырастили этого монстра, чтобы создать барьер на пути социалистических революций, идущих из России. Суннитский исламизм был союзником Америки в ее борьбе против советской России в Афганистане. Привлекая арабских ветеранов антикоммунистической геррильи в Афганистане, он был первым плавильным котлом как для знаменитой Аль-Каиды, так и для алжирских исламистов. Затем была фундаменталистская шиитская революция в Иране в 1979г., когда американцы фактически бросили на произвол судьбы шаха. Расчет США состоял в том, что эта революция не позволит установлению альянса между СССР и Ираном (который был бы возможен, если бы иранцы поднялись на марксистскую революцию), а также на то, что новый Иран будет противовесом суннитскому фундаментализму. В арабском мире это воодушевило Братьев-мусульман в Сирии и в Египте. Вашингтон натравил Ирак на Иран (и обратно) согласно знаменитой формуле «Позволим им убивать друг друга», уже апробированной на немецком и русском народах. Это позволило ему расправиться с арабским национализмом, препятствовавшим интересам Израиля. Однако альянс США с исламизмом распался после падения СССР. Его остаточными проявлениями были действия США на Балканах, благодаря которым в Европе появились два мусульманских государства: Косово и Босния и Герцеговина.

Исламизм всегда был полезен для США: как в роли союзника в борьбе с СССР в холодной войне, так и в роли «пугала», врага после краха двухполярности. Исламисты существуют в действительности. Они не являются исключительно созданием американского воображения. Они могут чинить помехи и создавать проблемы, но они никогда не окажут решающего влияния на баланс сил в мире.
Война с исламизмом является всего лишь прикрытием для американской войны против евразийских держав.

После краха СССР американцам стало ясно, что в Евразии существует только одна держава, способная по своему демографическому и экономическому потенциалу бросить вызов США – Китай. Потрясающий промышленный и коммерческий расцвет Китая заставляет вспомнить об успехах Германии, догнавшей и перегнавшей индустриальные державы накануне Первой мировой войны, успехах, заставивших талассократии развязать мировую бойню.

Американские стратеги думают, что если Китай выйдет на первое место среди мировых держав, сочетая экономическую мощь и политическую независимость, то американцам придется забыть об их великой мессианской мечте, проявившейся в Principle of Manifest Destiny 1845г., о мечте отцов-основателей, бывших либо протестантскими фундаменталистами либо франкмасонами. После падения СССР американские стратеги сконцентрировали свои устремления на том. чтобы сдержать восхождение Китая.  

Несомненно эти люди помнят уроки Макиндера. Англосаксы в свое время уже разбили евразийский проект немцев, затем евразийский проект русских. Сейчас на очереди китайцы. В очередной раз силы Моря атакуют Сушу.
Гуманитарная война и война с терроризмом стали предлогами для новой масштабной евразийской игры, в которой Китай выступает как мишень, Россия – как условие для того, чтобы выиграть битву.

Китай является целью поскольку только он является единственной державой, способной обогнать Америку в плане материального могущества в течение ближайших двадцати лет. Россия как условие, поскольку ее стратегическая ориентация  может оказать решающее влияние на то, каким будет мир в ближайшее время: однополярным или многополярным.

Сталкиваясь с китайским вызовом, американцы разворачивают новую стратегию в следующих направлениях:
-расширение блока НАТО вплоть до окраин России и западных границ Китая;
-контроль над энергетическим импортом Китая;
-окружение Китая с помощью традиционных геополитических противников Поднебесной империи (индийцев, вьетнамцев, тайваньцев, японцев);
-подрыв ядерного баланса между великими державами с помощью систем противоракетной обороны;
-использование сепаратистских движений в Сербии, России, Китае, Индонезии и перекройка границ на арабском Ближнем Востоке.
Начиная с 1990г. Вашингтон неоднократно предпринимал попытки переманить Россию на свою сторону. Это делалось для того, чтобы создать огромный трансатлантический блок от Вашингтона до Москвы с атлантизированной и потерявшей субъектность в 1945г. Европой в центре. Именно об этом в 1989г. говорил Джордж Буш-старший, призывая к созданию альянса «от Ванкувера до Владивостока», т.е. объединенный либеральными идеями «белый мир» под американской эгидой. Парадоксально, но этот мир предполагается создать под эгидой государства, в котором белое население к 2050г. не будет составлять большинства.

Первым этапом большой евразийской игры было расширение атлантического блока. После распада Варшавского Договора НАТО не только не прекратила свое существование, но и полностью отвергла принципы международного права, отказавшись от  права интервенции в случае угрозы безопасности одному из своих членов к праву на вмешательство. Показателем такого разрыва с международным правом стала война против Сербии в 1999г. Во-вторых, НАТО приступила к интеграции стран Центральной и Восточной Европы. Балтийское и югославское (Хорватия, Косово, Босния) пространства стали сферой влияния этого блока. Для того, чтобы еще больше расширить НАТО и воздвигнуть вокруг России санитарный кордон,  американцы инициировали «цветные революции» (в Грузии в 2003г., на Украине в 2004г., в Киргизии в 2005г.). Эти ненасильственные политические перевороты, осуществленные с помощью американских неправительственных организаций, имели целью приход к власти в этих странах антирусских правительств. Так украинский прозападный президент, едва придя к власти, потребовал вывода русского флота из портов Крыма и принятия своей страны в НАТО. Что касается грузинского президента, то, начиная с 2003г. он борется за принятие своей страны в НАТО и вывода российских миротворческих сил, размещенных в 1992г. для защиты абхазского и югоосетинского народов.
К 2001г. Америка уже существенно усилила свое присутствие в Европе. Она также укрепила албанский и боснийский ислам и выдавила Россию из югославского пространства.

Вплоть до 1999г. в течение первых десяти лет после окончания холодной войны Россия подчинялась всем требованиям американцев. Олигархи, зачастую чуждые российским национальным интересам, захватили природные богатства страны, а президент Ельцин был окружен прозападными советниками. Россия была вовлечена в чеченский конфликт, во многом раздутый американцами и исламистскими радикалами. Мир медленно, но верно погружался в пучину американской гегемонии, в однополярность.

В 2000г. произошло значительное, может быть, наиболее важное после окончания холодной войны событие (более важное, чем 11 сентября 2001г.): приход к власти Владимира Путина. Это был один из поворотов истории, которые по праву можно назвать фундаментальными, возвращающими исторический процесс к его константам.

Путин имел очень ясную программу: восстановить Россию на базе ее энергетического богатства. Необходимо было вырвать контроль  за природными богатствами России из рук олигархов, чуждых интересам Империи. Необходимо было создать сильных операторов, ведающих нефтью (Роснефть) и газом (Газпром), обладающих государственным видением ситуации. Однако Путин не сразу раскрыл свои намерения, касающиеся китайско-американского «армрестлинга». Он оставлял время на раздумья. Я не ошибался, говоря о том, что российско-американское сближение носит временный и конъюнктурный характер (американский дискурс о войне с терроризмом на время заморозил критику США русской операции в Чечне). Другие же наоборот думали о том, что Путин будет западником. Между тем перед ним стояла новая задача: закончить с Чечней  и взяться за нефть. Цель была трудной. Между тем значительный симптом указывал на то, что Россия возвращается к основам своей большой политики. В лучшую сторону переменились отношения с Ираном, начались поставки оружия в эту страну и сотрудничество по линии ядерной энергетики.

Почему же приход Путина к власти был столь значительным событием? Без участия России любое укрепление трансатлантической солидарности было обречено на провал, как и любая стратегия по противодействию Китаю. Большое количество европейцев не поняли сразу, что Путин олицетворяет их надежду на создание мира экономической конкуренции, основанной на цивилизационной идентичности. Но это, без сомнения, понял Джордж Буш, сказавший как-то, что видит в Путине человека, глубоко озабоченного национальными интересами своей страны.

11 сентября 2001г. предоставило американцам возможность интенсифицировать их программу однополярности. Во имя борьбы со злом, которое они сами взрастили, американцы смогли добиться солидарности европейцев (больше атлантизма и меньше «сильной Европы»), конъюнктурного сближения с Москвой (во имя борьбы с чеченско-исламистским сепаратизмом), выдавливания Китая из Центральной Азии перед лицом американо-российской «Антанты», броска в Афганистан, позволяющего оказаться к западу от Китая и к югу от России и возвращения в Юго-Восточную Азию.

Однако эйфория американцев в Центральной Азии длилась всего четыре года. Узбекские власти, напуганные перспективой цветной революции в Узбекистане, отказались от мысли о великой державе. Конкурирующей с русским старшим братом в этом регионе, выгнали американцев и начали сближение с Москвой. Вашингтон, начиная с 2005г, потерял многие позиции как в Центральной Азии, так и в Афганистане. В этой стране американцы терпят поражение, несмотря на дополнительные армейские контингенты, которые они заставляют направлять  туда своих европейских союзников, неспособных взять судьбу континента в свои руки. Это поражение они терпят от пакистанско-талибского альянса, исподволь поддерживаемого Пекином.

Китайцы вновь могут рассчитывать на использование казахской нефти и туркменского газа, на проведение новых трубопроводов через китайский Туркестан (Синьцзян). Пекин обращает свои энергетические надежды и на Россию, которая, стремясь диверсифицировать свои нефтегазовые поставки, обращает внимание на новых партнеров (не только Китай, но и Корею, Японию, Индию).

В один прекрасный день обнаружилась вся игра Путина. Он мог соглашаться с Вашингтоном во время борьбы с терроризмом, т.к. последний очень больно бил и по России, но он не принял американских требований о включении в НАТО Украины (которую Москва рассматривает как сестру, как ворота в Европу и как доступ в Средиземное море благодаря порту Севастополь в Крыму), а также Грузии. И если независимость Косова признана США и странами Евросоюза, то почему же русские не имеют права признать независимость Абхазии и Южной Осетии, народы которых выразили свое отношение к отделению от Грузии?
Макиндер был прав. Россия остается ключевой страной в евразийской игре. Ее политика в большей степени, чем политика Китая (хотя последний и является основной мишенью Вашингтона) поставила преграды на пути американской экспансии. Благодаря этой политике поднимается энергетическая ось Москва (и страны Центральной Азии)-Тегеран-Каракас, контролирующая четверть мировых ресурсов нефти и половину мировых запасов газа. Эта ось является противовесом арабской нефти и арабскому газу, контролируемым США. Вашингтон хотел сдерживать Китай, контролируя его доступ к источникам энергии. Однако если США присутствуют в Саудовской Аравии и в Ираке (1-е и 3-е места по запасам нефти), то они не контролируют ни Иран, ни Россию, ни Венесуэлу, ни Казахстан, страны проводящие все более согласованную политику. Вместе они могут решиться обрушить гегемонию нефтедоллара, этого источника центральной позиции доллара в современной экономике. Напомним, что для поддержания этой гегемонии  европейцы вынуждены поддерживать обанкротившуюся американскую экономику и все более погружающиеся в пучину кризиса американские банки.
Несомненно, Вашингтон попытается разбить эту российскую политику, организуя давление по периметру границ России. Американцы помогают в создании наземных нефте- и газопроводов, альтернативных российской сети доставки энергоносителей. Но что может сделать Вашингтон против энергетического и стратегического сердца Евразии?  Россия является ядерной державой. Разумные европейцы, не ослепленные американскими масс-медиа, понимают , что нуждаются в России в большей степени, чем Россия нуждается в них. Растущие экономики Азии просят российского и иранского газа.

В этих условиях начала реальной многополярности европейцы должны проснуться. Приведет ли к этому пробуждению глубочайший экономический кризис, в который они погрузились? Это будет единственным положительным последствием тяжелых испытаний, которые выпадут на народы Европы в течение ближайших десятилетий.   

Перевод Александра Кузнецова

Восточная Европа в «новой» геополитической ситуации

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Геополитика.ру: Восточная Европа была и остается важным, если не наиболее эффективным рычагом разъединения Европы, в том числе разъединения Европы и России, прежде всего, барьер для недопущения чрезмерного сближения Германии и России. 

Возможно, выражение «новая геополитическая ситуация» нонсенс, то есть, когда речь идет о геополитике, говорить о ситуации неприемлемо. Но, нынешняя международная реальность такова, что вряд ли, уместно говорить о неким долгосрочных стратегиями, что является одним их характерных особенностей геополитики. Многими политологами замечено, что ни одно из ведущих государств в мире не в состоянии полноценно выстраивать стратегии, и, прежде всего, геополитического свойства. Видимо, это признак и знак времени, что будет осмысленно в ближайшем будущем. Тем не менее, достаточно много политиков и политических разработчиков настаивают, и видимо, отражают интересы политических центров в Европе и в США, на том, что так называемая «перегрузка» в американско-российских отношениях, означает ни много, ни мало, возникновение новой геополитической ситуации, прежде всего, в Восточной Европе. Бывшие политические лидеры стран Восточной Европы (вернее Центрально-Юго-Восточной Европы) обратились к Б.Обаме с призывом не «сдавать» их страны России, и продолжать отстаивать интересы данных государств. При этом, приводится пример поведения США и пределы американского вмешательства в момент грузинско-российской войны. В действительности ли, Россия представляет столь значительную угрозу странам, которые стали полноценными членами НАТО и ЕвроСоюза? Нет сомнений в том, что причины данной «обеспокоенности» совершенно в ином, а вернее, не в намерениях России, а, скорее, в намерениях Германии, а также, Франции, которые в последние годы, буквально навязали Евро-Атлантическим структурам свою волю, во многом, оказали определяющее влияние на ряд принципиальных решений НАТО и ЕС. Германия и Франция категорически ограничили расширение состава НАТО, одновременно активизировали участие НАТО в Афганистане, навязывая США свою позицию по Ираку, Ирану, Турции и Ближневосточному урегулированию и многим другим вопросам. Практически, с приходом к власти А.Меркель и Н.Саркози, произошло, казалось бы, невозможное, ЕвроСоюз, вроде бы обрел свою внешнюю политику. Франко-германский тандем, несмотря на усиление внутренних противоречий, влиятелен, как никогда, приобрел реальных союзников из числа ряда европейских государств, и практически сформировали европейскую внешнюю политику в отношении арабского мира, России, Китая, Латинской Америки. Американцы и британцы, вскоре после помпезного приема Н.Саркози в Вашингтоне, администрацией Дж.Буша, поняли, что французский президент проводит весьма выверенную политику, направленную на усиление влияния Франции и ЕС на НАТО. По высказыванию руководителя иранского отдела МИД Франции, «вовсе не позиция Европы по Ирану сблизилась с позицией США, а напротив, США проводят политику близкую к европейской».

   Восточная Европа была и остается важным, если не наиболее эффективным рычагом разъединения Европы, в том числе разъединения Европы и России, прежде всего, барьер для недопущения чрезмерного сближения Германии и России. На протяжении, по крайней мере, 250 лет, одной из стратегических задач Великобритании являлось недопущение создания германско-российского альянса, что и привело к двум мировым войнам. Возможно выражение «перегрузка» была неверно понята, и это предполагает новые инициативы в региональной политике. Как бы ни были США заняты проблемами Южной и Центральной Азии и политикой сдерживания Китая, они никогда не «забудут» задачи, касающихся Европы, так, как европейское направление – основа внешней политики США. Ослабление влияния США в Европе традиционно рассматривается американцами, как недопустимое явление. Сохранению американского влияния в Европе были посвящены задачи по расширению НАТО и ЕС, войны в Боснии и Сербии, в самое последнее время газовые скандалы, связанные с Украиной, имитация по продавливанию Турции в ЕС, и многое другое. Нужно сказать, что политика США и Великобритании в Восточной Европе, несмотря на ряд явных провалов, выглядит, и, по сути, является весьма эффективной, и ни одно из региональной направлений политики США не стало столь адекватным в смысле технологий и результатов. Государства Восточной Европы не имеют никаких иных геополитических ориентиров и ожиданий, кроме политики США. Страны Восточной Европы не скрывают, что не доверяют ни Франции, ни Германии, ни даже Великобритании, которые либо совершали агрессию, либо сдавали их на произвол судьбы. Следует отметить, что не только атлантические, но и националистические партии и группировки в странах Восточной Европы весьма скептически относятся к ведущим европейским странам, как к стратегическим партнерам. Это дает возможность предпринимать всевозможные инициативы и конструировать, по существу, любые проекты по ограничению влияния Франции, Германии и России.

   Украинская и грузинская темы, которая всегда для европейцев была спекулятивной, тем не менее, стала поучительной для стран Восточной Европы, иллюстрациями их уязвимости, даже будучи в составе НАТО и ЕС. Но дело не только в политике России. Н.Саркози, буквально, сдал не только Грузию, но и все те страны региона, которые имеют какие-либо проблемы с Россией. Франция и Германия вынесли из грузинско-российского конфликта гораздо больше пользы и приобрели более существенные новые позиции, чем США. Франко-германский тандем продемонстрировал Восточной Европе, что США совершенно сознательно подтолкнули Грузию к войне и не оказали ей помощи, как партнеру. Позиция Франции и Германии подчеркнули уязвимость не только стран региона, но самих США, которые не хотят и не могут выполнить свои обязательства перед государствами, которые американские политики, в том числе и президент США неоднократно называли стратегическими партнерами. Не только в результате военной авантюры на Кавказе, но и в результате политики Франции и Германии, которая была демагогически представлена, как позиция всего Европейского Союза, США были представлена в новом качестве – «государства с ограниченной внешнеполитической ответственностью». Безусловно, США провели немалую работу по ограничению действий России, и быть может, в реальности выступили главной противодействующей силой, но именно, Н.Саркози приобрел роль «спасителя» Европы от российской агрессии. Кроме того, именно активная позиция Н.Саркози и прикрытая про-российская позиция А.Меркель привели к мощной анти-американской общественной волне в Европе, где поражение США на Кавказе было воспринято, как мощный сигнал об упадке американского могущества, не больше не меньше. В Европе происходят весьма опасные для США процессы, и настало время развернуть все представимые политические ресурсы для возвращения иных позиций США. Несомненно, что Европу ожидают большие неожиданности в различных регионах. Возможно, самой значительной угрозой станет активное вовлечение европейцев в Афганские события и во фрагментацию Пакистана. Во всяком случае, в любом проекте, в котором США и ЕвроСоюз выступают совместно, происходит борьба между двумя «полюсами» мировой политики, и каждый партнер пытается потеснить партнера. Аналогичным проектом является задача по сдерживанию Турции, где США и ЕвроСоюз, вернее ведущие европейские государства выступают в режиме согласования и одновременно соперничества.

   Абсолютизация политики либо США, либо ЕвроСоюза в равной мере представляет опасность для небольших государств в различных регионах, в том числе в Южном Кавказе. Малые страны, озабоченные своим суверенитетом, пытаются лавировать и балансировать между крупными державами, включая Россию. Но, при всей неоднозначности политики, интересов и внешнеполитических приемов США и ЕвроСоюза, нет сомнений в том, что политика европейцев для таких стран, как Армения, имеющие серьезные проблемы с соседями, представляется более опасной, нежели политика США. Для этого утверждения имеются много оснований.

   Из двух мировых центров силы – США и Россия, заинтересованные в перекройке государственных границ, только США способны осуществлять это легитимно, при поддержке и одобрении десятков государств демократического мира. Для США признание новых независимых государств является важным элементом их внешней политики и глобальной безопасности, конструирования новой геополитики. Практически, только США располагают возможностями осуществлять активную региональную политику, при наличии реальной системы операционного управления. Эта доктрина становится авангардной во внешней политике США и уже многие процессы и события подчинены этой задаче. Европейские государства просто органично не заинтересованы и воспринимают весьма враждебно возникновение новых государств. США пытаются дробить не только Ближний Восток и Южную Азию, но и Европу, инициируя, в том числе, при помощи диаспор, совершенно неожиданные сепаратистские движения в, казалось бы, в самых стабильных и предсказуемых регионах. Европейцы пытаются оказать сопротивлению этим тенденциям, но пока совершенно не готовы противостоять этому. В сущности, США стремятся выстроить новый ряд партнеров и им необходимы новые условия для более адекватного регионального управления. Политика США в отношении европейской оборонной инициативы носит противоречивый и двоякий характер. Пытаясь направить европейские вооруженные силы на обеспечение безопасности в Кавказско-Каспийском и в Центрально-азиатском регионах (а также в Западной и в Центральной Африке и в других регионах, возможно и в Палестине), США пытаются продемонстрировать военную и политическую несостоятельность европейских вооруженных сил, которые нуждаются в поддержке США. США определили свою позицию в отношении непризнанных государств, как дифференцированную и в целом позитивную. Политика США и Великобритании направленная на признание суверенитета Косово и ее полной политической независимости, как модели развития процесса урегулирования непризнанных государств, не может не быть распространена на другие регионы и конфликты. Непризнанные государства, все более становятся субъектами геополитики и важными элементами региональных систем безопасности. Заинтересованность США в существовании непризнанных государств заключается не только в стремлении сохранить региональную стабильность и в последовательном признании ситуации де-факто, но и в использовании данных территорий в своих стратегических интересах в среднесрочной перспективе. За последнее время в Западном сообществе, особенно в США все возрастает понимание того, что создание непризнанных государств, то есть этническое политическое размежевание привело к возрастанию уровня региональной безопасности.

   Общеевропейская позиция в какой-то мере, так или иначе, выражается в политике ведущих европейских государств – Франции, Германии, Великобритании и отчасти Италии. По признанию ведущих европейских политологов, видимо, данная «большая четверка» и в дальнейшем будет определять европейскую внешнюю политику, если можно так назвать определенную более-менее обобщенную европейскую позицию. Вместе с тем, находясь в тесном экономическом и военно-политическом союзе ведущие европейские государства занимают достаточно противоречивые позиции в отношении политики США, однако их позиции во многом схожи в части региональной политики: Балканы, Палестина, Северная Африка, Россия, Турция, Иран, Китая и других стран и регионов. Таким образом, можно с большой достоверностью предположить, что ведущие европейские государства занимают, примерно, схожую позицию в отношении Южного Кавказа и проблем Восточной Европы. Но, при данной относительно схожей позиции, европейские державы практически уже реализовали свои интересы в Южном Кавказе. Политика Великобритании, направленная на обеспечение политической поддержки своих нефтяных компаний, выглядит вполне успешно. Нефтяные проекты успешно реализуются и нет никаких оснований утверждать, что данным проектам что-либо угрожает. Великобритания проводит в Южном Кавказе чрезвычайно осторожную политику, избегает вмешательства в проблемы, не затрагивающей ее геоэкономические интересы. Интересы Франции связаны с чисто геополитическими амбициями и стремлением продемонстрировать США альтернативное политическое присутствие. Интересы Германии в Южном Кавказе связаны с долгосрочной политикой, связанной с конструированием глобальную континентальную сферу своего экономического и политического влияния – задача, которая лишь через 10 – 15 лет затронет регион Южного Кавказа. Можно вполне допустить, что ведущие европейские державы придут к некой единой позиции по Южному Кавказу, но данная позиция, несомненно, будет основываться не на эфемерных европейских ценностях, а на конкретных интересах трех- четырех ведущих европейских государств. И это весьма опасно для интересов не только Армении, но и Грузии, так, как европейцы, все более выступают единым «фронтом» по вопросам о вступлении государств региона в НАТО и ЕС. При этом, Великобритания уже не скрывает своей вынужденной консолидации с Францией и Германией по вопросам интеграции стран Восточной Европы в Евро-Атлантические структуры.

   В этой американской концепции Восточной Европе отведена особая роль, когда происходит блокирование восточной политики Германии и Франции. США и Великобритания пытаются не допустить превращение Восточной Европы в зону исключительного влияния Германии, то есть, в германскую геоэкономическую империю. Многие события в Украине, Балтии, на Балканах привязаны к осуществлению задачи по геополитическому блокированию Германии. И это имеет непосредственное отношение к интересам и стратегической безопасности Южного Кавказа, Восточной Европы, включая Россию. Речь идет о возможном альянсе между Германией и Турцией в перспективе. Эта перспектива может стать вполне приемлемой для Германии, если, как и в прежние исторические периоды, тесного партнерства между Германией и Россией не получиться, или же, Германия предпочтет иметь на Востоке в качестве стратегического партнера не только Россию, но и Турцию, как альтернативного или основного партнера не только в Восточной Европе, но и на Ближнем Востоке. «Смыкание тевтонской и туранской «плит» станет катастрофой для России и ее союзников».

   Отмечая данные обстоятельства, нельзя не предвидеть то, что в ближайшее время может произойти актуализация онтологической угрозы со стороны Западной Европы для стран и наций Восточной Европы, и в связи с этим, данный обширный регион нуждается в военно-политическом и геоэкономическом присутствии атлантических держав, интересы которых всегда, при всех обстоятельствах будут противостоять интересам европейских государств и России.

 Игорь Мурадян     Иравунк де Факто (Ереван) 

Контракты переписаны – проблемы остались

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Фонд стратегической культуры: Внезапное потепление российско-украинских газовых отношений в результате ялтинских договорённостей премьеров двух стран и переговоров Газпрома и «Нафтогаза Украины», эти договорённости закрепивших, вызывает двойственное чувство. То, что традиционный зимний газовый конфликт отодвинулся минимум до выборов на Украине – это, конечно, хороший новогодний подарок всем, включая Европу. Но вот насчет дальнейших перспектив сотрудничества говорить сложно, особенно, если проанализировать ситуацию трезво, исключив предвыборный фактор. Первыми недовольство новыми газовыми договорённостями выразили соперники украинского премьера Ю. Тимошенко по президентской гонке. 

Подписанные в Москве документы по газу не уменьшают основных рисков в отношении поставок и транзита российского газа, заявил представитель президента Украины по международным вопросам энергетической безопасности Б. Соколовский. По его словам, Нафтогаз и Газпром письменно урегулировали только мизерную часть проблемных вопросов. «Президент Украины призывает российскую сторону и требует от правительства Украины и НАК «Нафтогаз Украины» безотлагательно продолжить переговоры о пересмотре всех проблемных положений газовых контрактов от 19 января 2009 года с целью установления взаимовыгодного, прозрачного и партнерского сотрудничества в газовой сфере», — цитирует Соколовского пресс-служба президента Украины. Другой соперник Тимошенко, бывший спикер Рады Арсений Яценюк, утверждает, что, отказываясь от штрафов сегодня, Газпром хочет «поставить Украину на колени» позже, когда потребует все невыплаченные штрафы в судебном порядке. «Нам придется на коленях упрашивать Россию не применять штрафные санкции, — пугает избирателей Яценюк, — а значит, снова придется что-то отдать взамен, поскольку, как известно, Москва слезам не верит».

Не менее активным критиком Ю. Тимошенко выступил ее основной конкурент в борьбе за президентское кресло В. Янукович. Комментируя в интервью BBC ялтинские переговоры премьеров РФ и Украины, он заявил, что понимает, почему Владимир Путин сказал, что ему комфортно работать с Юлией Тимошенко. «Я хорошо понимаю Путина. Я понимаю, почему ему комфортно. Они повысили цену на газ до европейской уже сейчас, а мы ставили эту цель лишь на 2012 год. Мы ставили условие, что нам требуется время», — заявил лидер Партии регионов. Тем самым он фактически обвинил Ю. Тимошенко в односторонних уступках России. Пытаясь обесценить газовые успехи госпожи Тимошенко на российском направлении, В. Янукович заявил, в унисон с В. Ющенко, что не существует альтернативы пересмотру газовых контрактов с Москвой. «Сегодня не найдется никого, кто бы сказал, что они довольны ситуацией на газовом рынке. Многое из того, что делалось, делалось очень часто избирательно, и цель этого была, прежде всего, не экономическая, а политическая. И здесь надо будет все исправлять»,- считает господин Янукович.

Тимошенко, само собой, всячески превозносит новые договорённости: «То, что мы впервые за 18 лет подписали настоящий рыночный контракт, это есть абсолютное укрепление суверенитета Украины. Это есть отношения равных партнеров». Похоже, однако, это не совсем так. Не случайно уже 27 ноября «Нафтогаз Украины» предложил Газпрому пересмотреть контракт, в котором закреплена формула цены на газ. «Мы считаем, что формула расчета стоимости газа, которая предусмотрена в контракте между компанией и ОАО «Газпром», может подлежать обсуждению и корректировке для оптимизации цены на газ для Украины». Как говорится, не успели высохнуть чернила…

Проблема стоимости российского газа для Украины действительно решена не до конца. Пока Тимошенко соглашается на «европейскую» формулу, но понятие это довольно расплывчатое: говоря о «европейской цене», Москва может иметь в виду оптовую стоимость газа в одной стране, а Киев – в другой. В любом случае запрашиваемая цена и предлагаемая цена всегда могут отличаться друг от друга на $1-2 млрд. Такая недосказанность создает благодатную почву для будущих конфликтов. Даже после документального закрепления ялтинских договорённостей нельзя полностью исключить того, что поставки будут сорваны, а долги «Нафтогаза» продолжат накапливаться. Все это в результате может привести к тому, что европейские потребители снова на какое-то время откажутся без топлива.

Итак, мы имеем внутреннюю неудовлетворённость киевских политиков. Цена газа для Украины действительно существенно возрастает в 2010 г. – на 28%. Ещё более существенно вырастет и стоимость транзита российского газа – на 60%. Однако эти средства также пойдут в уплату газовых поставок, что выгодно Газпрому, поскольку улучшает платежные возможности партнёра, которые весьма ограничены. Мало того, что европейцы отказываются выделять Украине кредиты, обуславливая их, по словам представителей «Нафтогаза», неприемлемыми условиями. Теперь компании приходится обращаться за деньгами к российским банкам. По неофициальным данным, руководство «Нафтогаза» ехало в Москву не только для переговоров с Газпромом, но и для встреч с представителями кредитных организаций — ВЭБа, Альфа-банка и Газпромбанка, чтобы привлечь бридж-финансирование для расчётов за поставки российского газа в ноябре и декабре. Речь идёт о сумме до $1 млрд., которая позволила бы правительству Ю.Тимошенко нивелировать риски противодействия выплатам со стороны В. Ющенко, контролирующего Нацбанк Украины и способного заблокировать кредитование им «Нафтогаза», однако сделает украинский госконцерн крупным должником российских банков. Эта новость вызвала резкое отторжение в аппарате украинского президента. «Больше всего настораживает информация о якобы российских кредитах для НАК “Нафтогаз Украины”. Если в Москве все же будет говориться о кредите в $1 млрд., то это не что иное, как сдача украинской ГТС», — сказал Б.Соколовский.

Взамен на уступки с российской стороны Киев пообещал, что модернизация газотранспортной системы (ГТС) будет проходить при участии России. А участие России в финансировании ГТС потенциально позволяет ей получить доступ к её управлению в будущем. «Это был ключевой вопрос для Кремля: тот, кто будет финансировать ГТС, в будущем теоретически сможет рассчитывать на ее управление», — считает член комитета украинской Верховной Рады по ТЭК Сергей Тулуб.

Газотранспортная система Украины является, согласно законодательству, собственностью государства, суверенитет которого над газовыми трубами, понимаемый в Киеве исключительно как недопущение к ним Газпрома, стал уже некой «священной коровой» в украинском политическом обиходе. И без сомнения, включённое в газовые договорённости двух стран участие России в модернизации украинской ГТС станет важным конфликтным узлом отношений Киева и Москвы после январских выборов президента Украины.

В каких цифрах выражаются уступки, сделанные российской стороной? В сумму потерь Газпрома, например, можно включить отказ от штрафных санкций за недобор газа. По оценкам президента Украины, сумма только за текущий год могла превысить $8,7 млрд. Хуже другое: фактический пересмотр условий контракта в сторону понижения гарантированных к покупке объёмов газа — это дурной пример для других клиентов Газпрома по всей Европе, которые уже начинают требовать аналогичных льгот. Весь опыт отношений РФ с независимой Украиной говорит о том, что многолетнее субсидирование украинской экономики Газпромом стабильности в этих отношениях не принесло (хотя, по словам президента России Д. Медведева, общий объем преференций, предоставленных Украине за период торговли российским природным газом, нефтью и некоторыми другими сырьевыми источниками, составил $75 — 100 млрд.). Так что полностью рассчитывать на дальнейшее безоблачное сотрудничество с Украиной сложно.

Тем более странно было бы ожидать «благодарности» за очередные газовые уступки от украинской стороны. Причины вполне объективные. По итогам президентских выборов невозможна абсолютная победа ни одной из сил: если выиграет, к примеру, Ю. Тимошенко, останется сильная и неудовлетворённая политикой Москвы оппозиция, которая будет подвергать остракизму любые газовые соглашения с Россией и выискивать в действиях нового президента «предательство национальных интересов» в угоду Газпрому. И в исполнении своих обязательств, которые сейчас Ю. Тимошенко, безусловно, взяла на себя в переговорах с премьером В. Путиным в обмен на послабления по газу, она будет серьёзно ограничена в манёвре. Вновь возникнет конфликтное поле невыполненных обязательств, которое не позволит создать устойчивую конструкцию взаимодействия по всему спектру экономических и политических связей. И, поскольку именно газовая сфера традиционно является наиболее «чувствительной зоной» в отношениях двух стран, именно здесь, прежде всего, возможен конфликт.

Игорь ТОМБЕРГ — Руководитель Центра энергетических и транспортных исследований Института востоковедения РАН, профессор МГИМО МИД РФ