Месяц:Апрель 2010

Международная дипломатическая операция по выводу Армении из коммуникационного тупика сорвалась. Запомнившийся миру фотокадр от 10 октября 2009 года, на котором запечатлены министры иностранных дел Армении и Турции, подписывающие армяно-турецкие протоколы, а на заднем фоне стоят улыбающиеся Хиллари Клинтон, Сергей Лавров и Хавьер Солана, потерял свою актуальность. Сегодня СМИ публикуют другие фотографии — толпы, сжигающие национальные флаги Турции и Армении в Ереване и Стамбуле. И это только промежуточный итог. Чем может завершиться закавказский спектакль с участием турецких актеров, тяжело представить, однако, уже сегодня очевидно, что Армении не следует питать абсолютно никаких иллюзий.

В свое время один из известных армянских политологов заметил, что в Закавказье существует всего две проблемы — грузино-российская и армяно-турецкая. К сказанному добавим, что эти две проблемы к тому же и тесно переплетены друг с другом, поскольку, в сухом остатке, являют собой плоды конкуренции России и Турции за влияние в регионе. В указанном контексте, Россия традиционно и с переменным успехом защищает безопасность армян от Турции, а Турция, также традиционно и с таким же успехом, укрепляет грузин против России. Не случайно, события августа 2008 года, когда Россия в жестком силовом режиме подавила Грузию, стали своеобразным стартом для турецкой активности в армянском направлении.

Наблюдая за тем, как строились отношения Грузии и Турции после августовской войны, можно заметить резкий спад интенсивности контактов на военно-политическом уровне. Очевидно, во время боевых действий против России, в Тбилиси ожидали от Анкары — своего основного поставщика оружия и главного проводника в НАТО — чего угодно, но только не блокирования американских кораблей на подходах к Черному морю и выдвижения так называемой «Платформы мира и безопасности на Кавказе». Тем более, что Платформа эта касалась не Абхазии с Южной Осетией, а Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха. Не могли в Грузии не обратить внимания и на согласованную между Азербайджаном и Турцией остановку нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровода Баку-Тбилиси-Эрзрум за два-три дня до начала бомбежки грузинской территории российской авиацией. По сути дела, у Грузии на тот момент были все основания подозревать Турцию в предательстве своих интересов. Участившиеся после этого аресты турецких торговых судов и их экипажей — нервная реакция грузинской стороны, которая была достаточно легко устранена назидательной речью главы МИД Турции Ахмеда Давудоглу в Тбилиси.

На деле у Турции были свои задачи, не имеющие ничего общего с защитой Грузии от российского контрудара. Премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган, прибыв в Москву практически в день завершения пятидневной войны, аккуратно актуализировал роль Турции в Закавказье и, по всей видимости, детально обрисовал сферы турецких интересов в сложившейся послевоенной ситуации. Фактически, турецкая политическая элита склонна была рассматривать грузино-российскую войну как весьма удобный момент для решения армяно-турецкой проблемы, составной частью которой и является конфликт вокруг Нагорного Карабаха. Мотивировать необходимость безотлагательного решения армянской проблемы турецкому премьеру было не так уж и сложно, поскольку к тому моменту на территории Грузии были предусмотрительно взорваны мосты, ведущие на армянскую территорию. В кольце блокады оказалась не только экономика республики, но и военная база РФ на ее территории.

Все дальнейшие действия российского руководства — с августа 2008 года и до нынешнего момента — могут свидетельствовать о, как минимум, активизации усилий Москвы в карабахском процессе. Была подписана печально известная Майендорфская декларация, не возымевшая никакого практического эффекта, состоялось несколько раундов встреч на высшем уровне, в том числе в Сочи, где была выдвинута необходимость обновления Мадридских (базовых) принципов урегулирования карабахского конфликта. Однако Турция не видит ощутимых результатов российской посреднической миссии и, судя по реакции главы МИД этой страны, собирается призвать Москву к более активной работе. «Турецкое руководство намерено обсудить с президентом России Дмитрием Медведевым в ходе предстоящего в мае его официального визита в Анкару проблему урегулирования карабахской проблемы», — заявил 26 апреля министр Давудоглу, выступая в турецком парламенте. «Мы рассматриваем эту проблему как собственную, и будем продолжать держать ее в повестке каждой платформы», — сказал министр. «Мы очень надеемся, что господин Медведев предпримет все необходимые шаги в этом направлении. Потому что стабильность на Кавказе отвечает интересам всех стран региона», сказал он. «Мы против продолжения действующего статус-кво на Кавказе», — заявил глава турецкой дипломатии.

Примечательно, что данная речь Давудоглу о неприемлемости сложившегося «статус-кво на Кавказе» была произнесена в день визита министра иностранных дел Грузии Григола Вашадзе в Анкару. Очевидно, статус-кво с решенным грузино-российским конфликтом, но активным армяно-турецким не устраивает Турцию, а нарушить его в сложившейся ситуации особых трудов не составит. Интересно также и то, что ни в Москве, ни в Ереване на озвученную Давудоглу повестку переговоров с российским президентом не отреагировали.

Тем временем, министр обороны Азербайджана Сафар Абиев перешел от прямых угроз в адрес «карабахских сепаратистов» к угрозам в адрес страны-члена ОДКБ Армении. 23 апреля он заявил, что азербайджанская армия оснащена самыми современными видами вооружений, в том числе бронетехникой, зенитно-ракетными установками и авиацией и располагает возможностями «поражать любые цели на территории Армении». Абиев также сообщил, что на недавних военных учениях с участием всех видов войск отрабатывались, помимо прочего, и «наступательные действия». Он информировал об усилении потенциала разведывательных подразделений, оснащения их самыми современными средствами, в том числе беспилотными самолетами, «обучении военных кадров армянскому языку». Как заверил Абиев верховного главнокомандующего Ильхама Алиева, вооруженные силы Азербайджана «способны выполнить задачу по освобождению оккупированных территорий Азербайджана».

Здесь стоит обратить внимание на то, что армяно-азербайджанская экспертная полемика относительно карабахской проблемы с недавних пор вовсе потеряла рациональное содержание и вращается вокруг выбора потенциальных мишеней на территориях двух стран. В этой связи называются различные стратегические объекты, в том числе нефтепроводы, газопроводы и даже атомная станция. На эти рассуждения не стоило бы обращать никакого внимания, если бы министр обороны Абиев не угрожал ударами ракетной артиллерии по армянской территории. Между тем, практически вся стратегическая инфраструктура Армении — АЭС, газопроводы, железная дорога, коммуникационные вышки, высоковольтные электрические сети и гидростанции — тем или иным образом, частично, либо полностью принадлежат России. И в данном случае не совсем понятно, куда именно будет целиться Абиев. Еще более непонятно молчание, с которым встречены в России угрозы азербайджанского министра. «Наступательная операция» ВС Азербайджана против Армении, согласно Уставу ОДКБ, является наступательной операцией против самой России. Об остальных участниках оборонного блока здесь говорить не следует, хотя тот же Казахстан, возглавляющий ОБСЕ и заявивший о приоритете обеспечения безопасности в зоне карабахского конфликта, своим молчанием заведомо и изначально свое председательство в ОБСЕ уже провалил, не говоря уже о девальвации своей функции в ОДКБ.

Так или иначе, после грузино-российской войны, приведшей, как уже было сказано, к очевидному росту региональных амбиций Турции и началу плотного обсуждения карабахской проблемы в российско-турецкой двусторонней повестке, Армения оказалась, мягко говоря, в весьма затруднительной ситуации. В этих условиях американская инициатива по нормализации армяно-турецких отношений в отрыве от карабахской проблематики могла показаться армянской стороне настоящим «спасательным кругом». Между тем, и у США в этом регионе на тот момент были свои сложности и свои перспективные расчеты.

Американская стратегия развертывания на Кавказе, выстроенная с упором на территорию Грузии, с августа 2008 года стала трудновыполнимой и входящей в жесткий конфликт не только с российскими региональными интересами, но и непосредственно пограничной безопасностью самой России. Война в Грузии показала, что администрация Джорджа Буша не до конца просчитала последствия своей политики. Марш-бросок российских войск к американской базе Сенаки и ее уничтожение практически на два года выключили Грузию из внешнеполитической орбиты США. Целесообразность дальнейшего использования грузинской территории как опорного регионального плацдарма, стала предметом нового изучения в Вашингтоне. Пока процесс этот не завершен и свидетельством тому вакуум, в котором пребывает грузинская внешняя политика. Неожиданно лишившись предмета «стратегического» диалога с Вашингтоном, грузинская правящая элита была вынуждена вернуться к суровой реальности, заново определять внешние приоритеты, но уже в узком региональном пространстве — между Россией, Турцией и Ираном, с оглядкой на положение Азербайджана и Армении. И вот, пока Михаил Саакашвили пытается заново внушить американцам всю незаменимость грузинского военного и транзитного потенциала, глава МИД Грузии проводит консультации в Тегеране и Анкаре, а грузинская политическая оппозиция в широком составе ищет контакты в Москве и участвует в форумах в Санкт-Петербурге.

В свою очередь США, потерявшие равновесие в Грузии, и будучи изначально лишенные возможности полноценно работать со сложным партнером — Азербайджаном, стесненным иранским и турецким влиянием, обратили свой взор на Армению, к тому времени оказавшуюся в довольно печальном состоянии. Однако, как показали события последнего года, надежда американцев использовать свой традиционный рычаг — проблему признания Геноцида армян, а также свои лоббистские возможности в Европе (неожиданное признание Швецией армянского Геноцида — плод американского, а не армянского лоббизма) к ожидаемым результатам не привели. Турция плотно привязала процесс нормализации отношений с Арменией к карабахскому вопросу, а на усилия США ответила целым рядом антиамериканских действий, в частности, установила беспрецедентно теплые отношения с Ираном и Россией, усилила антиизраильскую риторику, разгромила американо-израильский оплот в турецких военных кругах и тд.

Россия, формально поддержав американскую инициативу по нормализации армяно-турецких отношений, в реальности, сыграла в этом процессе двоякую роль. Москва начала интенсивное сближение с Азербайджаном, власти которого весьма нервно отреагировали на американские планы добиться разблокирования Армении в отрыве от процесса урегулирования карабахского конфликта. Чувствуя поддержку со стороны российского полюса, Баку без опасений развернул мощное давление на Турцию. Хотя, на самом деле, азербайджано-турецкие «противоречия» последнего периода, чудесным образом снятые с повестки дня, в частности в газовой сфере, после провала армяно-турецкого диалога, совершенно спокойно могли бы быть и согласованными действиями, целью которых была демонстрация невозможности американского плана в целом.

В итоге, необходимо констатировать, что армяно-турецкий переговорный процесс был заведен в тупик усилиями Анкары и Баку, с молчаливого согласия Москвы. Было совершенно очевидно, что Ереван ратифицирует протоколы в том виде, в котором они были подписаны в Цюрихе в октябре 2009 года сразу после того, как они будут приняты турецким парламентом. Однако опасения Еревана оказались вполне оправданными. Премьер-министр Турции Эрдоган в присутствии американского лидера Барака Обамы прямо заявил, что турецкий парламент ратифицировать документы не собирается, пока не будет решен карабахский вопрос. Главе армянского государства оставалось лишь одно, вывести протоколы из оперативной повестки армянского парламента, что он и сделал по возвращении из США. Протоколы остались в большой повестке армянского парламента в надежде на то, что США своими активными действиями вновь призовут их к жизни. Впрочем, надежд на это практически нет.

Обобщая ситуацию в Закавказье, сложившуюся после событий августа 2008 года и провала американской инициативы по разблокированию армяно-турецкой границы, выделим следующие положения:

1. Проблема урегулирования нагорно-карабахского конфликта встала на региональной повестке с особой остротой. При этом Турция и Азербайджан практически в ультимативной форме требуют от России оказать давление на Армению. Россия после войны с Грузией оказалась лишенной поля для маневра. Балансирование между Азербайджаном и Арменией в определенной мере потеряло смысл, поскольку в условиях массированного вовлечения в процесс Турции, Ереван и Баку перестали быть равнозначными с военно-политической точки зрения региональными полюсами. Отсутствие уже не только наземной, но и безопасной воздушной связи с Арменией лишает Россию возможности полноценного снабжения своей военной базы в Гюмри, а в случае возобновления боевых действий оперативно-тактического пространства.

2. Резкое ослабление американского фактора способствовало регионализации нагорно-карабахской проблемы. Азербайджан лоббирует подключение к процессу Турции. С другой стороны, о готовности стать посредником в процессе, а фактически о своем праве участвовать в новом региональном переделе заявил Тегеран. Риторическое согласие Азербайджана на иранскую инициативу — ярко-выраженный антиамериканский ход, свидетельствующий о том, что азербайджанская сторона всячески старается вывести из процесса США и Францию, усилить свои позиции в регионе путем сближения с Турцией, Ираном и Россией одновременно.

3. Согласованное Баку и Анкарой торпедирование приоритетного для Европы газового проекта NABUCCO было призвано удержать европейские страны от давления на Турцию в вопросе разблокирования армяно-турецкой границы. Здесь «жесткая» позиция Баку, долгое время не подписывающего газовые соглашения с Турцией, сыграла функцию громоотвода для Турции. Буквально на следующий день после провала армяно-турецких переговоров Азербайджан и Турция оформили необходимые соглашения.

4. Ослабление американского влияния в регионе категорически противоречит интересам Грузии. Президент Саакашвили провел в США более трех недель, стараясь способствовать возвращению Вашингтона к активным действиям. В данном случае Саакашвили опосредованно играет в интересах Армении. Новая дестабилизация Грузии в условиях консолидированного азербайджано-турецкого политического наступления может привести Армению к плачевным последствиям. США некоторым образом разбавляли жесткие региональные реалии, позволяя Еревану долгое время балансировать во внешней политике.

5. Турция всячески накаляет обстановку, стараясь призвать Россию к выполнению устных договоренностей, достигнутых в августе 2008 года. Незадолго до официального визита президента РФ Дмитрия Медведева в Анкару, турецкие власти актуализировали проблему Нахичевани, фактически объявив себя гарантом безопасности этой автономной республики в составе Азербайджана. Обвинив Армению в том, что она представляет угрозу безопасности этого анклава, лишенного всяческой связи с Азербайджаном, Турция фактически назвала легитимный повод для возможных действий против Армении. Вместе с тем, Турция открыто заявила свои права на Нахичевань, ссылаясь на положения Карского договора, что можно расценивать в качестве своеобразного сигнала Азербайджану, демонстрирующего в последнее время некоторую степень самостоятельности во внешней политике.

6. Турция представляет долгосрочную угрозу и для Грузии, усиливая свое политическое и экономическое присутствие в Аджарии. Очевидно, в случае масштабной дестабилизации региональной ситуации, Анкара предъявит свои права и на эту территорию — в той же логике, что и в случае с Нахичеванью, и со ссылкой на тот же документ.

7. 8 мая 2010 года в Москве планируется встреча президентов Армении, Азербайджана и России. В мае ожидается также визит президента РФ Дмитрия Медведева в Турцию. Российскому президенту предстоит непростая задача. Сложность ее заключается в том, что переговорные позиции Еревана и Баку за почти 20 лет переговоров не сблизились ни на йоту. Ключевой вопрос — проблема будущего статуса Нагорного Карабаха. Риторика азербайджанского руководства не оставляет никаких сомнений в том, что официальный Баку в этой части на уступки идти не собирается, даже если статус будет определяться в результате отложенного во времени референдума и уже после поэтапной сдачи Азербайджану контролируемых армянской стороной районов — пояса безопасности Нагорного Карабаха. Возможность силового решения проблемы, по-прежнему, представляется Азербайджаном в качестве приемлемого варианта развития событий, о чем и периодически заявляется на самом высоком уровне. В этих условиях сдача пояса безопасности представляется для карабахских армян губительной затеей.

8. В условиях политического, дипломатического и коммуникационного тупика, а также непрогнозируемого исхода российско-турецкой региональной конкуренции, Армения и Карабах могут уповать исключительно на свои вооруженные силы. Реальная угроза срыва статус-кво в зоне нагорно-карабахского конфликта уже подтолкнула власти Армении к ряду превентивных действий. В частности, министерство обороны Армении выступило с инициативой увеличения призывного возраста с действующих 27 до 35 лет. Также планируется изменить порядок отсрочки от военной службы для студентов государственных вузов и курсантов полицейской академии.

Виген Акопян

Источник — ИА REGNUM