Провал израильской агрессии в Ливане летом 2006г. ознаменовал собой закат ближневосточной гегемонии США. За четыре года экономическая, военная и дипломатическая обстановка в регионе коренным образом изменилась. Оформился блок Турция-Иран-Сирия, в то же время Россия и Китай неуклонно распространяли свое влияние по мере упадка американского господства. Однако Москве не удалось воспользоваться возможностями, оказавшимися у нее под рукой, во-первых, потому что Ближний Восток не является ее внешнеполитическим приоритетом, во-вторых, из-за отсутствия долгосрочной политической позиции в отношении региона, в-третьих, по причине раскола в рядах самой российской элиты.
2001-2006 гг.: миф о «Большом Ближнем Востоке»
Администрация Буша в начале своего правления, поддержанная нефтяным лобби, военно-промышленным комплексом и сионистскими кругами, задалась целью осуществить грандиозный план господства над всеми нефтегазовыми месторождениями от Каспия до Восточной Африки путем создания новых национал-сепаратистских государств и контроля над ними. Эта зона известная богатством полезными ископаемыми вначале была охарактеризована академиком Бернардом Льюисом как «Кризисный полумесяц», а затее Джорджем Бушем-младшим как «большой Ближний Восток». Вашингтон не останавливался ни перед чем, чтобы «переформатировать» большой Ближний Восток. Огромные средства были выделены для коррумпирования местных элит, чтобы те отказались от отстаивания национальных интересов в пользу интересам личным, вписанным в рамки глобальной экономики. Армады американских войск оккупировали Афганистан и Ирак с целью окружения Ирана, единственной державы, сопротивляющейся американской империи зла. В завоеванном Ираке американская администрация взяла курс на создание трех государств (курдского, суннитского и шиитского), объединенных в федерацию.
В то время когда, казалось, ничто не способно остановить американского марша к доминированию, Вашингтон доверил Израилю выполнение второстепенных задач: разгром «Хезболлы» и свержение сирийского правительства. Но напрасно! Опустошив треть Ливана беспрецедентными со времен вьетнамской войны ковровыми бомбардировками, израильтяне вынуждены были отступить, не достигнув ни одной из своих целей. Это поражение было предвестием краха политики силового доминирования.
В последующие месяцы американские генералы устроили бунт против Белого дома. Они посчитали, что не добившись еще военной победы в Ираке было бы крайне опрометчиво начинать войну с таким сильным в военном отношении противником как Иран, имеющим союзников в регионе. Американский генералитет объединился вокруг адмирала Уильяма Фаллона и генерала Брента Скаукрофта, заключивших союз с политиками-реалистами и выступивших против бесконечного расширения театра военных действий. Они использовали комиссию Бейкера-Гамильтона для того, чтобы повлиять на избирателей, отправить в отставку одиозного министра обороны Дональда Рамсфельда и заменить его Робертом Гейтсом. Эти же круги привели к власти Обаму с условием сохранения Гейтса на своем ключевом посту.
Фактически же американские военные, объединившиеся вокруг Главного штаба, не имеют долгосрочной стратегии. Их задача состоит в том, чтобы не допустить больших потерь и распыления сил. В Ираке это привело к тому, что американцы прекратили активные военные действия, заперлись на своих базах и доверили заботы по управлению страной израильтянам в курдской зоне и иранцам в шиитском секторе. Более того. В связи с общим ухудшением экономической ситуации в США, они уже не выделяют как раньше огромные суммы на подкуп иракских политических деятелей и племенных авторитетов. И только Израиль все еще надеется, что это временные трудности, связанные с кризисом и все вернется на круги своя.
Формирование треугольника Турция-Сирия-Иран
Американцы рассчитывали, что раздел Ирака станет заразительным для региона. Война между шиитами и суннитами (Фитна, арабск.), по их мнению, должна была привести к углублению вражды между Ираном и Саудовской Аравией, а появление независимого Курдистана к восстанию курдского населения в Иране, Турции и Сирии.
Напротив, угроза со стороны американцев привела к созданию союза между «братьями-врагами»: сирийцами, иранцами и турками. Они поняли, что для того, чтобы выжить им надо объединиться, а объединившись они могут достичь регионального лидерства. По своему потенциалу эти три страны действительно составляют наиболее мощный сегмент региона. Турция, являясь наследницей Османской империи, представляет политический суннизм. Сирия, являясь единственным после крушения Ирака баасистским режимом в регионе, олицетворяет светский вектор арабского развития. Хомейнистский Иран олицетворяет политический шиизм. В течение нескольких месяцев три государства открыли границы, уменьшили таможенные тарифы и заложили фундамент для общего рынка. Эти мероприятия как приток свежего воздуха способствовали подъему их экономик. Неожиданно шаги по установлению союза встретили народную поддержку в этих странах.
В то же время каждое из этих государств имеет свою «ахиллесову пяту», ударить по которой могут не только США и Израиль, но и их ближайшие соседи.
Иранская ядерная программа
После окончания войны с Ираком Иран постоянно озабочен удержанием своего экспорта углеводородов на определенном уровне. Для этого ему нужно ограничить их употребление внутри страны. Атомная энергетика рассматривается в этом ключе как альтернативный источник энергии.
Ответственность Турции
Нынешняя турецкая элита унаследовала от своих предшественников многочисленные пограничные и внутренние конфликты, которые на протяжении десятилетий использовались американцами для того, чтобы закрепить ее зависимость и вассалитет. Новый министр иностранных дел этого государства, теоретик неоосманизма профессор Ахмет Давутоглу попытался с помощью ряда новых альянсов и межправительственных договоренностей вырвать свою страну из сети бесконечных конфликтов.
В первую очередь был разрешен спор с Сирией. Сирийцы прекратили игры с курдами и претензии на область Хатай. В обмен на это турки согласились об удовлетворении в их пользу водных споров и прорвали дипломатическую блокаду этой страны вплоть до посредничества с Израилем по вопросу о Голанских высотах. Этапными вехами стали визиты Башара аль-Асада в Турцию (2004г.) и Абдуллаха Гюля в Сирию (2009г.).
В Ираке турки с самого начала были против англосаксонского вторжения. Они запретили США использовать американские базы на своей территории для удара по Багдаду. Этим они вызвали гнев США и оттянули начало операции. После передачи власти в Багдаде автохтонному правительству Турция поддержала избирательный процесс в стране и побудила туркменское меньшинство в нем участвовать. Она либерализовала пограничный режим и упростила обмены между двумя странами. Единственным обстоятельством, омрачающим иракскую политику Анкары, является то, что если связи с Багдадом являются наилучшими, то отношения с Эрбилем (курдами) непоследовательны и хаотичны. Боевики РПК обосновались в курдских провинциях Ирака и частенько переходят турецкую границу. В ответ турецкие войска добились права наносить удары по иракской территории (разумеется, при согласовании с Пентагоном). Турки открыли порт Джейхан для экспорта иракской нефти.
Анкара предприняла ряд инициатив, чтобы уничтожить столетнюю враждебность в отношениях с армянами. «Футбольная дипломатия» привела к тому, что турки признали погромы 1915г. (но отказались классифицировать их как «геноцид»). Они проявили готовность установить дипломатические отношения с Арменией и способствовать решению Нагорно-Карабахского конфликта. Все же Ереван медлит с ратификацией Цюрихских соглашений.
Меньше всего прогресс турецкой дипломатии виден в отношениях с Грецией и Кипром. Турки не добились успеха в демаркации Эгейского моря. Не намерены они и отказываться от поддержки Турецкой Республики северный Кипр.
Дипломатическая изоляция Сирии
Вашингтон обвинял Сирию в намерении развязать войну с Израилем совместно с Ираном, движением ХАМАС и ливанской «Хезболлой». США позиционировали Башара Асада в качестве спонсора убийства ливанского премьера Рафика Харири и создали Международный Трибунал для того, чтобы это доказать.
С удивительной выдержкой и холоднокровием Асад, которого считали некомпетентным «папенькиным сыночком» выдержал этот удар. Свидетельства обвинителей оказались несостоятельными, и в результате даже сын покойного Саад Харири, долгое время бывший наиболее непримиримым противником сирийцев, снял обвинения и совершил дружественный визит в Дамаск. Сейчас уже никто не хочет финансировать этот трибунал, и он доживает последние дни.
Наконец, в Дамаск совершила визит Хиллари Клинтон, убеждавшая Асада порвать с иранцами. Однако после этого он устроил непредвиденную встречу с Махмудом Ахмадинеджадом и лидером «Хезболлы».
Роль Россия
Создание трехстороннего блока Иран-Сирия-Турция совпало с упадком и ослаблением американской мощи на Ближнем Востоке. Однако природа не терпит пустоты. В пустое пространство приходят другие силы.
Все ожидания были устремлены на Москву, оправившуюся после распада Советского Союза. Россия должна была снова стать мировой державой, но этому отчасти помешали ее сложные проблемы со старыми партнерами по Варшавскому договору. Однако российская элита так и не выработала политическую концепцию, призванную заменить американскую доктрину «большого Ближнего Востока». Русские повторяют ошибку американцев, стараясь балансировать между израильтянами и арабами, поддерживая «равновесие».
Соглашения в Осло (1993г.) и Вади Араба (1994г.) оказались безуспешными, потому что создавали иллюзию возможности решения проблемы созданием двух государств.
Другой (южноафриканский вариант) — создание единого государства с общим для арабов и евреев гражданством по принципу: «Один человек – один голос». Это является официальной позицией Сирии и Ирана и без сомнения рано или поздно станет позицией Турции.
Большая конференция по Ближнему Востоку в Москве 2009г., которая была анонсирована на встрече глав государств в Аннаполисе в 2005г., так и не проведена. Здесь Москва упустила свой шанс. Российская элита, все еще пользующаяся большим престижем на Ближнем Востоке, не часто балует этот регион своим вниманием и похоже не очень разбирается в нем.
В девяностые годы многие русские интеллектуалы были увлечены романтической теорией Льва Гумилева, сопоставлявшего Россию с Турцией в качестве нации имеющей столь же азиатскую, как и европейскую природу. Потом настало время харизматичного геополитика Александра Дугина, отвергавшего западный материализм, стремившегося оторвать Турцию от атлантического альянса и восхищавшегося аскетизмом иранской революции.
Но российская элита не намерена следовать призывам военного аналитика генерала Леонида Ивашова о создании единого антиамериканского блока с государствами Ближнего Востока. Ей больше импонируют мысли политолога Глеба Павловского о том, что геополитические противоречия разрешаются в условиях экономической глобализации. Вот почему она рассматривает Ближний Восток, прежде всего в качестве рынка.
Недавно президент Дмитрий Медведев совершил визиты в Турцию и в Сирию. В их ходе они сделал ближневосточным лидерам ряд соблазнительных предложений: об отмене виз и открытии нарождаюшегося общего рынка Турции, Сирии, Ирана и Ливана для российских товаров. Россия предложила всем сторонам сделки широкий арсенал товаров. В Турции был подписан многомиллиардный контракт о строительстве АЭС в этой стране. Пользуясь сменой турецкого стратегического курса, российское руководство договорилось о транзите через эту страну русской нефти. Российский газопровод пойдет от Черного к Средиземному морю. Велика вероятность присоединения Турции к «Южному потоку».
Автор: Тьерри Мейсан Перевод Ивана Александрова
Источник: Евразия ривиста
Полный текст: Геополитика
Комментарии