Недавняя сводка Росстата еще раз продемонстрировала печальный тренд: население северных регионов России продолжает сокращаться. Сегодня в европейской части российского Севера проживает чуть более 3,5 млн человек, и переломить тенденцию можно только рыночными мерами. Многим понятно, что локомотивом экономического роста способна стать нефтегазовая промышленность, например разработка месторождений Баренцева моря, в чем убеждает опыт соседней Норвегии. Тем интереснее ознакомиться с прогнозами экспертов соседней страны относительно развития наших северных территорий. Возможно, это как раз тот случай, когда со стороны виднее.
В дебрях геополитики
В 2005 году исследовательская фирма ECON Analysis подготовила по заказу Министерства иностранных дел Норвегии сценарный прогноз развития европейского Севера России, который наши соседи называют российской частью Баренц-региона. Договор о создании Баренцева Евро-Арктического региона, куда входят полярные области России, Норвегии, Швеции и Финляндии, подписан в 1993 году по инициативе известного норвежского политика Торвальда Столтенберга.
Необходимость разработки отчета ECON объяснялась несколькими причинами, главная из которых – необходимость разработки новых нефтяных провинций на норвежском континентальном шельфе. Ресурсная база Северного моря, основной нефтегазовой «житницы» страны, начала драматически истощаться, и надежды на сохранение благосостояния связывались прежде всего с Баренцевым морем. Норвежским властям требовалось разработать стратегическую концепцию развития Северной Норвегии (губерний Финнмарк, Трумс и Нурланд), а также выстроить взаимоотношения с «великим соседом на Востоке» – Россией. Поэтому отчет содержал как анализ тогдашнего состояния экономики и социальной сферы российского Баренц-региона, так и прогнозы его развития, причем на первое место выдвигались геополитические обстоятельства.
Российский регион Баренцева моря всегда имел большое значение для норвежской внешней политики, особое внимание Норвегия уделяла таким сферам сотрудничества, как ядерная безопасность, рыболовство, охрана окружающей среды, приграничная кооперация и гуманитарные контакты. Но доминирующим фактором в развитии российского региона Баренцева моря и норвежско-российских отношений в ближайшей перспективе станет добыча нефти и газа. Авторы исследования, среди которых и нынешний министр иностранных дел Норвегии Юнас Гар Стёре, рассмотрели три сценария развития событий до 2015 года.
Первый – «Площадка для больших нефтяных игр» – может осуществиться в случае реализации амбициозных российско-американских нефтяных и газовых проектов. Сжиженный природный газ со Штокмановского месторождения будет доставляться судами в США, а нефтепровод от месторождений Западной Сибири достигнет Мурманска, откуда танкеры будут возить нефть в том же направлении. Американские нефтяные корпорации и их российские партнеры дадут значительный толчок развитию нефтегазовой отрасли региона, а американское и российское влияние на Севере окажется доминирующим. При таком сценарии США и Россия будут диктовать условия участия норвежских компаний в совместных проектах и роль Норвегии в энергетическом обеспечении Европы станет незначительной.
Сценарий «Берлога русского медведя» предполагает единоличный контроль России над своими нефтегазовыми ресурсами на Севере. Нефть и газ становятся всего лишь разменной монетой в балансировании страны между Китаем и Европой и будут всецело находиться в руках государственных компаний. Отношения РФ и США ухудшатся вследствие американской активности в зоне российских жизненных интересов – на Кавказе и в Центральной Азии, а Штокман отодвинется в хвост очереди разрабатывающихся перспективных газовых месторождений. Все совместные проекты осуществляются под жестким контролем российских властей, почти так же, как во времена холодной войны. Норвежские компании будут допущены в российскую экономику, но только как младшие партнеры в совместных предприятиях. Это будет рассматриваться как жест доброй воли российского правительства.
В последнем сценарии – «Задворки Европы» – российской части Баренц-региона уготована судьба заброшенного уголка с поредевшим населением и запущенной экономикой. Развитие региона Баренцева моря затормозится из-за падающего спроса на энергетические ресурсы. Главным направлением российской политики станет интеграция в ЕС и другие международные экономические структуры. Государство сосредоточит усилия на других направлениях, и богатства Севера останутся невостребованными. Будет намного сложнее мобилизовать ресурсы на такие важные области сотрудничества, как совместные проекты в сфере ядерной безопасности. Приграничная кооперация также ослабнет из-за миграционных процессов, происходящих по обе стороны границы. И лишь контакты между частными лицами окрепнут благодаря возросшей открытости.
Привязаться трубой
Очевидно, что ни один из рассмотренных ECON сценариев в полной мере не оправдался. «Газпром» и «Роснефть» получили эксклюзивные права от государства на разработку месторождений на шельфе, но вход туда для иностранцев не оказался закрытым. Ни одна из американских компаний не допущена к Штокману (как и к другим российским месторождениям), но концепцию его разработки пришлось пересмотреть из-за добычи в США сланцевого газа. Часть газа со Штокмана решено транспортировать по трубопроводам в Европу. В Норвегии произошло объединение нефтегазовых активов компаний Statoil и Norsk Hydro, и страна остается важнейшим поставщиком природного газа на европейский рынок. Пришедшее к власти правительство, возглавляемое Рабочей партией, провозгласило развитие северных регионов главным внутриполитическим приоритетом. А двусторонние отношения значительно улучшились, особенно после подписанного Соглашения о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане.
Тем не менее Норвегия не должна останавливаться на достигнутом, ей необходимо продолжать активно развивать сотрудничество с Россией, особенно в добыче и транспортировке газа. Таково мнение известного эксперта в области двусторонних отношений на Севере профессора Юхана Петтера Барлиннхауга. Соглашение о разграничении морских пространств, с его точки зрения, – важнейший шаг в развитии нефтегазовой кооперации, закрепить ее следует объединением газотранспортных сетей двух стран: «После того как вопрос о морской границе решился, возникли новые проблемы. На самом деле все только начинается. Хотелось бы, чтобы норвежские власти начали говорить об этом открыто и внятно: без развития инфраструктуры Баренцево море не освоить».
«Теперь, когда вопрос о морской границе окончательно решен, уместно спросить, почему», – продолжает Барлиннхауг и поясняет: «У такой великой державы, как Россия, не возникало большой потребности решить проблему морской экономической границы с Норвегией. Россия могла выиграть на неопределенности, у нее было в запасе время. Но России требуются технологии для добычи нефти и газа в Баренцевом море, поэтому она вынуждена развивать сотрудничество с другими странами. В Норвегии принято говорить о кооперации с другими государствами, но это взгляд малых стран на проблему. Ни одна из великих держав не мыслит в таких категориях. Они думают иначе: „Что мы можем выиграть от этого?“». Поэтому исследователь считает, что норвежским компаниям следует предложить российским партнерам не только технологии добычи на шельфе, но и собственную газотранспортную сеть.
Барлиннхауг полагает, что Норвегия может начать осуществление инфраструктурных проектов (прежде всего по постройке газопроводов, но также портов и дорог) в регионе, прилегающем к Баренцеву морю, еще до того, как начнется разработка новых больших месторождений. Однако это не может осуществляться на средства только частных компаний, и он рекомендует развивать столь популярные в последнее время в России проекты государственно-частного партнерства. «Если мы найдем месторождения, но не создадим инфраструктуру, то придется отправлять добытое сырье в Россию. В 2005 году мы подготовили так называемый анализ перспектив развития добычи нефти и газа на Севере. Там среди прочего рассматривались проекты постройки Западного и Восточного арктических трубопроводов. Почти сразу после того, как отчет вышел в свет, нам позвонил представитель российского президента в СЗФО. Он сказал, что реализация проекта Восточного арктического газопровода, который начинался бы в России и продолжался вдоль норвежского побережья, соответствует российским интересам», – рассказывает профессор. «Русским ведь предоставляется уникальная возможность поставлять газ в Великобританию», – убеждает он.
Инструкторы из «Скандойла»
Почти в любом выступлении, посвященном двусторонним отношениям, норвежские исследователи обращают внимание на несимметричность военных и экономических потенциалов наших государств. При этом утверждается, что НАТО уже не играет сдерживающей роли в Арктике, поскольку США в большей степени заняты проблемами Азии и Ближнего Востока. «Арктика перестала быть ареной военного противостояния. Поэтому США не особенно заинтересованы в этом регионе, у них хватает забот в других местах. Асимметрия, которая возникла в отношениях между огромной Россией и маленькой Норвегией, драматически нарастает. Ранее симметрия достигалась присутствием в этом регионе НАТО», – рассуждает Юхан Петтер Барлиннхауг.
В качестве единственной возможности противостоять этой асимметрии он рассматривает усиление промышленного развития в северных регионах страны. Как считает исследователь, Россия желает создать газовый ОПЕК и настойчиво зовет туда Норвегию. Но вместо столь невыгодного европейским потребителям варианта Барлиннхауг предлагает альтернативу – объединение газотранспортных систем.
Та же ECON Analysis уже в прошлом году подготовила три новых сценария развития российского Севера, причем два связаны с добычей углеводородного сырья. Прогнозы отличаются главным образом оценкой динамики изменения климата и политических отношений до 2035 года.
Первый сценарий – «Из России с нефтью» – предполагает активную добычу нефти и газа на Севере, а опасения, связанные с глобальным потеплением, оказываются преувеличенными. Одним из ведущих игроков на мировом рынке к 2030 году становится норвежский Statoil. Концерн меняет название на Scandoil, при этом большую часть нефти, газа и СПГ норвежцы добывают в Арктике, главным образом в российской экономической зоне. Российские компании остаются крупнейшими собственниками месторождений, но иностранцы допущены к дележу «арктического пирога», пока русские «учатся ездить в автомобиле с инструкторами».
В сценарии, названном «Бурный поток», главной проблемой, напротив, становится глобальное потепление. В интересах сохранения климата добыча углеводородных ресурсов в Арктике облагается значительными налогами и оказывается экономически малопривлекательной. Зато коммерциализация Северного морского пути обретает реальность, поскольку арктические моря свободны ото льда 150 дней в году. Рост экспорта древесины, металлов и минералов из российских северных регионов способствует развитию морских транспортных перевозок и увеличению мощностей судостроительных предприятий.
Последний сценарий – «Великая арктическая игра» – предполагает усиление борьбы за ресурсы между ведущими мировыми игроками. Ресурсный национализм приводит к созданию трех арктических секторов – европейского, североамериканского и российского. Европа и Северная Америка быстро наращивают добычу углеводородов, чтобы обеспечить себе энергетическую безопасность. В российском же секторе темпы производства отстают от западных. Из-за сложной политической ситуации торговые пути между Востоком и Западом через арктические моря не развиваются. А победителями окажутся те, «кто лучше понял политическую игру и поставил на несколько лошадей одновременно».
Не льдом единым
Среди важнейших факторов, которые скажутся на развитии российского Севера, – глобальное потепление, которое проявляется в Арктике сильнее, чем в других регионах Земли. Из-за повышения среднегодовой температуры Северный Ледовитый океан может освободиться ото льда уже в ближайшее десятилетие. Навигация через арктические проливы – Северный морской путь (СМП) и Северо-Западный проход – значительно сократит пути доставки грузов из Азии и Северной Америки в Европу. «Если принять во внимание сборы за проход Суэцкого канала, стоимость топлива и другие показатели, определяющие тарифы на перевозки, СМП может снизить стоимость рейса крупного судна, перевозящего грузы в контейнерах, на целых 20% – приблизительно с 17,5 до 14 млн долларов, что позволит сэкономить миллиарды долларов в год», – уверен американский эксперт Совета по международным отношениям Скотт Боргерсон. Однако несмотря на то что в последние два года СМП стал использоваться летом и иностранными судоходными компаниями, ожидать его скорой коммерциализации не приходится. По крайней мере к такому выводу пришли ученые из норвежского Института имени Фритьофа Нансена. Проблема заключается также в неразвитости инфраструктуры.
Во времена СССР СМП служил для доставки грузов в отдаленные северные районы, суда ходили как к западу, так и к востоку от Диксона. В 1987 году по СМП перевезли 7 млн тонн грузов. После распада Советского Союза у России не было возможности поддерживать необходимую портовую инфраструктуру, навигационное и ледокольное обеспечение и систему спасения. В 1991 году навигация по СМП возобновилась, но в основном для доставки продукции предприятия «Норильский никель». В настоящее время для регулярной навигации используется западная часть пути, а объем перевозок составляет около 1,5 млн тонн в год. Международных перевозчиков привлекает значительное сокращение пути между европейскими и азиатскими портами. Например, расстояние от немецкого Гамбурга до японской Йокогамы по СМП составляет 6,9 тыс. км, тогда как при проходе через Суэцкий канал оно увеличивается до 11,1 тыс. км.
Концы в воду
Однако круглогодичная навигация потребует значительных капиталовложений, и на реализацию подобных планов уйдет не менее 10 лет. Необходим, например, постоянный мониторинг состояния льдов, для того чтобы находить лучшие участки для судоходства. К конструкции судов ледового класса предъявляются жесткие требования (высота судна не должна превышать 12,5 м, а ширина – 30 м), что накладывает дополнительные ограничения и снижает экономическую выгоду от прохода полярными морями. Сегодня, как отмечают авторы отчета, 25 портов из 50 закрыты, а значительная часть ледоколов простаивает. Кроме того, ледокольная проводка обходится судовладельцам в значительные суммы. «Основная проблема в том, что Россия пока не сделала сборы конкурентоспособными», – говорит эксперт по правовым вопросам Дуглас Брубейкер. Исследователи заключают, что для организации круглогодичной проводки судов требуются миллиардные инвестиции. Однако в летние месяцы СМП вполне может использоваться для доставки специальных грузов.
Как утверждает ECON Analysis, в начале 1990-х годов Баренц-регион, особенно Мурманская область, был искусственно перенаселен на 20-40%. Необходимость экстенсивного развития объяснялась наличием Северного флота, который обеспечивал стратегическое противостояние с силами НАТО в Арктике. Окончание холодной войны и переход на рыночные принципы хозяйствования объективно привели к оттоку населения из северных регионов. Развитие традиционных секторов экономики, таких как рыбная отрасль, судоходство и добыча металлов, не обеспечивает существенного улучшения жизненного уровня, а значит, этот процесс продолжится. Надежды на экономическое процветание российского Севера и переселение сюда активного населения связаны с приходом мировых нефтегазовых игроков. С тем, что норвежцы называют «кругами на воде».
Павел Прохоров. Санкт-Петербург
Источник: «Эксперт Северо-Запад»
Комментарии