В последние годы Турция все чаще ассоциируется в международных политических и экономических дебатах с такими понятиями, как «энергетический коридор» и «энергетический хаб». Такая характеристика этой страны стала возможна благодаря ее уникальному географическому положению на перекрестке Кавказа, Центральной Азии, Ближнего Востока и Европы.Турция стала горячей темой при обсуждении перспектив развития мирового и особенно европейского рынка природного газа и по другой причине. Это — европейские поиски нового «Шелкового пути» как возможность диверсификации источников импорта природного газа для того, чтобы вырваться из объятий российского энергетического господства.
«Южный газовый коридор» должен обеспечить ЕС поставками природного газа из Азербайджана (Шах-Дениз), Туркмении, Ирака и в долгосрочной перспективе из Ирана.
Однако Туркмения, в основном, ориентирована на китайский рынок.
У Иракского Курдистана не урегулирован спор между Эрбилем и Багдадом в распределении доходов.
Географическое расположение запасов газа Ирана вряд ли в среднесрочной перспективе вписывается в концепцию «Южного газового коридора». Задача Ирана — захват глобального рынка СПГ и азиатских рынков.
Израиль может экспортировать газ в Турцию по газопроводу, но только после того, как будет решен кипрский вопрос.
До 2020 года Турция, скорее всего, не сможет стать региональным хабом природного газа — 10 млрд. куб. м с азербайджанского месторождения Шах-Дениз, которые пойдут через Турцию в страны ЕС не смогут радикально изменить архитектуру поставок газа в ЕС. Подробнее здесь
