Казахстан шаг за шагом возвращает себе контроль над крупными нефтегазовыми месторождениями. Вслед за Кашаганом, на котором еще пока ничего не добывается, настала очередь Карачаганака, крупнейшего газоконденсатного месторождения в мире.
Карачаганак – единственный на сегодня крупный проект, в котором доля участия Казахстана равна нулю. Конечно, мы получаем свою часть прибыли, но не находимся внутри, не можем влиять на развитие проекта. Да и прибыль, получаемая акционерами, нам не лишняя.
Аналогичная ситуация была с Кашаганом. Когда у Казахстана не было денег, чтобы начать поиск нефти на шельфе Каспия, мы позвали группу иностранных компаний, которые выделили средства практически под честное слово. Пункт в соглашении о разделе продукции, заключенном в начале 90-х, можно приравнять именно к честному слову: его должны сдержать, но могут и нарушить.
Теперь же, когда у нас появились деньги и зубы, мы решили получить хоть что-то назад. И по Кашагану получили. Теперь очередь Карачаганака. Причем это не открытие, это было понятно с самого начала, с того момента, когда власти впервые заговорили о получении пакета акций в Кашаганском проекте и усилении влияния государства на работу в этом проекте.
Вообще это такая игра. Иностранные компании знают, что не вечно им безраздельно властвовать в проекте, и, если государство сильно захочет, придется с ним поделиться. Казахстан знает, что имеет полное моральное право на долю в крупнейшем месторождении, находящемся на его земле. Но не бывает так просто: мы предложили нам продать, они тут же согласились, мы пожали руки, и все счастливы. И потому начинается игра.
В первую очередь следуют заявления официальных лиц, осторожные, но недвусмысленные: мол, неплохо было бы и Казахстану стать одним из акционеров такого важного для страны проекта. В ответ следуют вежливые до приторности слова об уважении выбора, незыблемости контрактов и открытости для обсуждения данного вопроса при возникновении положительной конъюнктуры. Что звучит, по сути, как завуалированный посыл к известной матери.
Но это – напомню – игра, правила которой всем известны. Поэтому ответ ожидаем, и государство начинает масштабные проверки деятельности предприятия. Налоговые органы, финансовая полиция, экологи, даже почти банальные пожарные, СЭС и миграционная полиция вовлечены в процесс доказывания, что нет в мире безгрешных компаний.
Одновременно – как бы совершенно не в этой связи – делается громкое заявление о неэффективности работы проекта, торможении его развития, что негативно влияет на экономику страны, решение социальных проблем и т.п. В случае с Кашаганом это была очередная отсрочка добычи первой нефти на месторождении и завышении расходов. В случае с Карачаганаком – остановка в развитии проекта, в частности, полная заморозка строительства газоперерабатывающего завода, из-за чего уровень объема добычи почти не растет уже несколько последних лет.
Проводимые проверки, конечно, приносят свои результаты. Возбуждаются дела, вчиняются иски. И на каком-то этапе иностранцы «прозревают» и бегут в правительство с согласием сесть за стол переговоров. И вот уже в декабре прошлого года Карим Масимов заявляет, что переговоры по покупке доли в Карачаганаке идут полным ходом. А спустя полгода Тимур Кулибаев говорит журналистам о стремлении выкупить 10 процентов. Из других источников становится известна и сумма – 1 миллиард долларов.
К этому времени иски приостанавливаются, дела не расследуются, новым фактам ходу не дают. Но папочки с тесемочками периодически вынимаются на свет божий, дабы ускорить процесс переговоров. А закончится игра тем же, чем она закончилась по Кашагану: иностранные инвесторы продадут свою долю Казахстану (в лице КМГ), мы простим их мелкие и крупные прегрешения и начнем закручивать гайки уже изнутри. И все сохранят лицо. Или им будет казаться, что они его сохранили.
Знаете, в советское время был такой анекдот. Главы трех государств поспорили, кто заставит кошку лизать свой, простите, зад. Француз уговаривал, американец заставлял, но все без толку. А Леонид Ильич намазал ей под хвостом горчицей, и кошка со страшным мяуканьем бросилась вылизывать горящее место. «Вот так у нас всегда, – горделиво сказал коллегам Брежнев, – добровольно и с песней!»
Нашим до «бровеносца» в этом плане, конечно, далеко: действуют более топорно, но зато не менее эффективно. Результат налицо: государство возвращает себе контроль над всеми своими нефтегазовыми активами. И, конечно, у этих побед немало «отцов». Максат Иденов, прославившийся своим общением с отделом кадров КМГ с помощью факс-аппарата, всем прямо заявлял, что это ему было поручено вернуть Кашаган Казахстану, и он это сделал. У тех, кто слышал это, аж дух захватило, когда Иденов покинул нацкомпанию: как же мы будем без него Карачаганак возвращать? Но ничего, процесс, как говорится, пошел. И теперь в роли главного переговорщика, похоже, министр нефти и газа Сауат Мынбаев. Этот более осторожен и в поступках, и в словах, но важность своего вклада подчеркнуть не забывает. Нельзя не упомянуть и Карима Масимова, ведь именно он сделал ключевое заявление по Кашагану на форуме ассоциации «Казэнерджи» да и неустанно интересовался ходом переговоров на заседаниях правительства.
А на самом деле за всем этим процессом стоит Тимур Кулибаев. Идея возвращения государству крупных активов принадлежит ему. Он направляет этот процесс, он дает отмашки и он определяет, какую именно фигуру бросить в бой. Кулибаев известен своей жесткой позицией в этом вопросе и последовательно придерживается ее, какие бы должности ни занимал. И если ему удастся вернуть стране контроль над нефтегазовыми месторождениями, народ простит ему все его грехи – мнимые и реальные, описанные биографами или расписанные г-ном Аблязовым.
Вот только контроль – это не просто покупка государством доли. Это реальный контроль над расходами, реальное выбивание налогов в полном объеме. Это абсолютное соблюдение экологических норм, решение социальных проблем в регионе, учет мнения местных жителей. Применительно к Карачаганаку это решение проблемы поселка Березовка, который давно уже просит о переселении из зоны, проживание в которой становится опасным для жизни. Проблема старая, от которой все отмахиваются, ибо что такое несколько сотен человек в сравнении с проблемами голодающей Африки? Но это – извините за пафос – граждане Казахстана. И разве не о народе Казахстана должны радеть инициаторы «битвы за Карачаганак»?
Пока же проблему Березовки используют как еще один козырь в этой игре. И как только стало известно, что крупные акционеры не против продать части своих долей Казахстану, но «Шеврон» сопротивляется – как тут же акцент в «деле Березовки» сместился в строну этой американской компании. И даже отдельную главу посвятили Березовке в альтернативном отчете о деятельности «Шеврона»… Данила ЮВАЧЕВ
Источник — Мегаполис
Комментарии