Важную роль ирано-казахстанских отношениях играет каспийский фактор. Именно на принадлежности двух стран к каспийскому бассейну строилась одна из предпосылок необходимости их сближения, интеграции, приоритетности сотрудничества. Реалии сегодняшнего дня, однако, показывают, что этот фактор способен играть как интегрирующую, так и дезинтегрирующую роль. Выдвижение Каспия в один из главнейших мировых центров нефтедобычи — разведанные и потенциальные запасы нефти, включая шельфово-прибрежные месторождения, оцениваются в пределах 28-30 миллиардов тонн, в том числе доказанные запасы казахстанской нефти — 4-6 миллиардов тонн, неизбежно и закономерно приводит к серьезным спорам в связи с определением доли каждого из пяти прибрежных государств обширного бассейна.
Политика Ирана на Каспии характеризуется двумя основными аспектами. Активно участвуя в выработке правового статуса, эта страна во все большей степени влияет на геополитические процессы, происходящие на этом направлении. Во-вторых, концепция максимального прагматизма позволяет Ирану последовательно и бескомпромиссно отстаивать национальные интересы, что отнюдь не всегда сочетается с интересами других участников каспийского процесса. Иран последовательно оппонирует все большей вовлеченности Запада в каспийские реалии. Там, и в первую очередь – в США, рассматривают этот регион в контексте своей национальной безопасности как альтернативу зависимости от Ближнего Востока. Все более определяющиеся прозападные ориентиры Казахстана диктуют ему необходимость отнюдь не проиранской позиции в этом вопросе. Так, Иран выступает против привлечения Запада к освоению каспийских энергоносителей. Казахстан же рассчитывает в этом вопросе на помощь США и стран ЕС. Тегеран неоднократно обвинял Астану и в том, что, инициировав принцип демилитаризации Каспия до урегулирования его статуса, Казахстан создал в районе порта Актау военно-морскую базу, причем в ее оснащении активно участвуют США. Пример Казахстана, к неудовольствию Ирана, оказался заразительным: Туркменистан также усиливает свое военное присутствие на Каспии, разместив там флотилию боевых и патрульных катеров.
Для Казахстана каспийский фактор приобрел несомненную важность в свете его больших запасов нефти. Его позиция основывается на легитимном праве осваивать минеральные и биологические запасы Каспия, экономических выгодах транзита через свою территорию добываемых там энергоносителей. Именно Казахстан первым представил еще в 1994 г. проект Конвенции о правовом статусе Каспия. В силу этого обстоятельства его руководство не может не беспокоить никак не складывающийся консенсус по проблеме правового режима Каспия, из-за чего постоянно выкристаллизовываются своеобразные мини-блоки. Позиция Казахстана в этом плане довольно часто корректируется. Так, в середине 1990-х гг. Казахстан сблизился в этом вопросе с Россией, заняв промежуточную позицию между Азербайджаном, считавшим Каспий морем и поэтому предлагавшим разделить его на национальные секторы, и Ираном и Туркменистаном, полагавшими, что это озеро, и посему следовало бы совместно разрабатывать его недра. Казахстан же в тот период придерживался своей собственной позиции, исходившей из того, что дележу подлежат лишь дно и недра, водная же поверхность свободна для судоходства и рыболовства на основе квотирования и лицензирования. Тогда же наметился и поиск сближения позиций Казахстана и Азербайджана, их совместного противостояния позициям трех других прикаспийских стран. В тот период Баку предложил Астане проект транспортировки нефти через территорию Азербайджана. Далее трубопровод предлагалось проложить через Грузию и черноморские порты Украины в направлении Болгарии и Турции. Учитывая нестабильные и часто выходящие на стадию конфронтации ирано-азербайджанские отношения, такой проект был способен существенно осложнить казахстано-иранское взаимодействие. В то же время, в случае определения статуса Каспия по иранскому варианту, экономике Казахстана мог бы быть нанесен значительный ущерб, ибо могли быть пересмотрены размеры его нефтяных и газовых запасов в сторону уменьшения. Такой исход также отнюдь не стимулировал бы развитие казахстано-иранского сотрудничества.
В решении проблемы правового режима Каспия Казахстан исходит исключительно из приоритетов национальной безопасности, принимая в расчет, что все вопросы нефте- и газоразработок на Каспии и в его регионе могут серьезно осложнить отношения между странами бассейна. Вместе с тем, несмотря на продолжающуюся неурегулированность вопроса о статусе Каспия, Казахстан в декабре 1996 г. принял решение о развертывании, начиная с января 1997 г. , в одностороннем порядке масштабной нефтедобычи в этом регионе.
В связи с практически тупиковым состоянием пятисторонних переговоров по определению статуса Каспия, Казахстан и Иран прилагают в последние годы много усилий для проведения двусторонних консультаций с целью выработки согласованных подходов по отношению к Конвенции о правовом статусе Каспия. Помимо этого, параллельно обсуждаются и такие вопросы как создание зоны доверия и стабильности в каспийском регионе, возможности разработки отдельного политического документа – Пакта о стабильности на Каспии в контексте необходимости совместных действий всех каспийских стран в борьбе с терроризмом, наркобизнесом и другими угрозами миру и безопасности региона. По этим вопросам обе стороны занимают иногда схожие, а временами и расходящиеся позиции. Однако достаточно принципиальные разногласия по вопросу правового статуса все еще сохраняются. Например, во время работы в Алматы очередного заседания рабочей группы на уровне заместителей министров иностранных дел всех пяти прибрежных стран Каспия в мае 2003 г. выяснилось, что практически полностью совпадают позиции Азербайджана, Казахстана и России. Эти страны допускают деление Каспия на национальные сектора по срединной линии, оставляя акваторию в общем пользовании. Оппонентом такого подхода выступил Иран, настаивающий на передаче каждой из стран 20% дна и акватории, либо передаче запасов Каспия в общее пользование. К позиции трех стран склонялся и Туркменистан, ранее поддерживавший Иран. Таким образом, позиция Ирана противостояла видению правового статуса четырьмя другими участниками переговорного процесса.
Но в позиции Ирана в последнее время выявились изменения. Как известно, ранее Тегеран выступал против каких-либо двусторонних соглашений в рамках каспийского процесса. Ныне он считает возможным такого рода соглашения. Причина, по всей видимости, лежит в том, что ряд стран успешно реализуют подписанные ранее соглашения. В частности, это касается России и Казахстана, с которыми Иран не хотел бы вступать в конфронтацию в рамках каспийского процесса. Однако в любом случае, Казахстан не готов поддержать позицию Ирана по делению дна на 20% -ные доли и это остается одним из факторов разногласий в двусторонних отношениях.
В Иране надеялись, что выход из затянувшегося тупика мог быть найден на саммите прикаспийских государств, который прошел в октябре 2007 г. в Тегеране. Полномочный представитель президента Ирана по каспийской проблематике Мехди Сафари заявил в этой связи, что иранское руководство считает необходимым проведение каспийского саммита, даже если Конвенция о правовом статусе Каспия не будет подготовлена к этому времени. В этом случае будут обсуждаться вопросы регионального сотрудничества, безопасности на Каспии. Одновременно в Иране надеялись, что присутствие на саммите президента Казахстана Н.Назарбаева могло дать новый стимул углублению казахстано-иранского сотрудничества, пребывающего, как считали тогда в Иране, в состоянии определенной стагнации. Самые нестыкующиеся позиции выявились на саммите у России и Казахстана. Они касались квот на биоресурсы Каспия и необходимости закрепить в вырабатываемой Конвенции пункт о принципах транзита по Каспию, главным образом – по транзиту энергоносителей и прокладке трубопроводов по дну этого водоема. Точка зрения Казахстана состояла в том, что маршрут должен в двустороннем порядке согласовываться только с теми странами, через каспийские зоны которых он проходит. Он же выступил против демилитаризации Каспия, заявив при этом, что военно-морская деятельность должна быть ограничена сферой охраны морских границ каспийских государств. Россия оппонировала Казахстану, полагая, что в вопросе прокладки трубопроводов нужен консенсус всех пяти членов каспийского процесса. Кроме того, российский президент В.Путин высказался против зонального разделения Каспия и назвал приоритетными задачи экологической безопасности. Главная и принципиальная проблема правового статуса Каспия – основы раздела его акватории, осталась и на этот раз нерешенной. Однако и на это раз выявилось, что иранцы не готовы жертвовать своей позицией относительно секторов контроля.
Таким образом, после тегеранского саммита основные противоречия между участниками переговорного процесса не были сняты. Стало в очередной раз ясно, что по главным позициям не изжито противопоставление Ирана мнению стран СНГ. Вот почему на состоявшейся в сентябре 2009 г. встрече президентов России, Казахстана, Туркменистана и Азербайджана в Актау (Казахстан) могло пройти обсуждение каспийской тематики. Однако в начале встречи российский президент Д.Медведев заявил: «Я считаю, что каспийская тематика требует обсуждения с участием всех государств, которые относятся к каспийским, чтобы перейти к воплощению идей, которые были высказаны на саммите в Тегеране, и перейти к саммиту, который должен состояться в Баку». Его поддержал президент Казахстана Н.Назарбаев, а затем и лидеры Азербайджана и Туркменистана. Отметим, что объявленная заранее встреча президентов России, Азербайджана, Казахстана и Туркмении вызвала негативную реакцию Ирана, который счел, что саммит будет посвящен вопросам Каспия. «Проведение этой встречи не соответствует ранее достигнутым соглашениям о том, что все относящиеся к Каспийскому морю вопросы должны обсуждаться и решаться с участием всех пяти прикаспийских государств. Организацию четырехстороннего совещания Исламская Республика Иран считает противоречащей своим интересам», — сказал глава МИД этой страны Манучехр Моттаки. Более подробно позиция Ирана была разъяснена в интервью заместителя министра иностранных дел Исламской Республики Иран по вопросам европейских стран Мехди Сафари: «Исламская Республика Иран считает, что проведение любых встреч по вопросу юридического статуса Каспийского моря без участия Ирана противоречит его национальным интересам. Нас беспокоит то, что принимаемые на Каспийском море какие-либо шаги, которые не получают единогласного одобрения, могут привести к тому, что те выгоды, которые получат все страны за счет коллективного сотрудничества на этом море, будут поставлены под вопрос». В этом же интервью концентрированно изложена суть позиции ИРИ по Каспийской проблеме, которая сводится к следующему:
» Каспийское море является закрытым морем. В течение последних двадцати лет оно стало объектом особого внимания. По многим проблемам этого моря, включая юридический статус, порядок разграничения водной поверхности и дня моря, правила разведки подводных месторождений энергоносителей, права и обязанности государств в этой области, военные вопросы и вопросы безопасности и др., все еще остаются не до конца проработанными и не решенными, и их решение требует согласия всех прибрежных государств. Как с точки зрения международного права, так и с точки зрения реальной практики, любые договоренности по важнейшим вопросам должны достигаться с участием и при согласии всех прибрежных государств, что мы называем принципом консенсуса.
Учитывая тот же принцип, мы убеждены в том, что
— во-первых, региональные совещания по вопросам правового статуса Каспия должны организовываться с участием всех стран побережья Каспийского моря;
— во-вторых, любые решения относительно правового режима Каспия, а также по вопросам, связанным с ним, принятые без согласия всех прикаспийских стран, не будут представлять никакой ценности, будут считаться неприемлемыми и никоим образом не будут исполняться;
— в-третьих, ни одна из стран Каспия не должна действовать таким образом, чтобы нарушать дух коллективного сотрудничества в Каспийском море» .
К настоящему времени видимого прогресса в достижении консенсуса по определению правового статуса Каспия не достигнуто, что в определенной мере осложняет ирано-казахстанский диалог, однако не наносит видимого ущерба его основам.
Автор: В.И.Месамед
Источник — Институт Ближнего Востока
Комментарии