Иран – одна из самых обсуждаемых стран в мировом информационном пространстве, вокруг которой вертится куча мифов, домыслов, слухов, словом всего, что является неизбежным следствием информационной войны. Дезинформацией активно обмениваются с обеих сторон, но поскольку информационные ресурсы «мировой прогрессивной общественности» и Ирана несопоставимы, то естественно, что восприятие Ирана в общественном сознании, мягко говоря, несколько искажено.
Геополитическое значение Ирана
Очевидно, что ИРИ играет одну из доминирующих ролей в важнейшем регионе планеты — Западной Азии, куда входит Ближний и Средний Восток, Кавказ, зона Каспийского моря, Центральная Азия. Иран занимает важнейшее военно-стратегическое положение, являясь одновременно и средневосточной, и кавказской, и центрально-азиатской, и каспийской страной, страной, омываемой водами Персидского и Оманского заливов Индийского океана. Все болевые точки региона, так или иначе, сопряжены с Ираном. Все, казалось бы, сугубо внутренние проблемы отдельных частей региона, будь то этнические или религиозные, военные или экономические, проблемы беженцев и наркобизнеса, проблемы терроризма и сепаратизма могут эффективно решаться только при содействии Исламской Республики Иран.
Геополитическую значимость Ирана определяют три фактора, «три кита».
Географическое положениеИран, если пользоваться терминами геополитики является сердцем, heartland’ом Большого Ближнего востока. Расположенный между Кавказом и Индийским океаном, он является тем стратегическим плацдармом, обладание которым позволяет контролировать одновременно и Залив, и Каспий, и Афганистан, и Пакистан.
Достаточно посмотреть на карту, частично отражающую представления США о ТВД Большого Ближнего Востока, чтобы понять стратегическое расположение Ирана.
Кроме того, Ормузский пролив, являющийся главной артерией в системе транспортировки арабской нефти, практически весь находится в территориальных водах Ирана.
Это критичный элемент в системе энергетической безопасности США. В случае блокирования этой водной артерии, что уже случалось, под угрозой срыва могут оказаться примерно 40% поставок всего экспорта нефти в мире. В настоящее время имеющиеся альтернативные маршруты транспортировки нефти из региона способны покрыть максимум 53% от всего объема танкерного транзита через пролив.
Думаю, что дальнейшие комментарии будут излишни.
Религиозный фактор
Иран, помимо своего ключевого географического положения, является еще и центром шиитской общины всего мира. Практически всегда, когда говорят о шиитах, подчеркивают тот факт, что они составляют лишь около 15% мусульманской уммы (шиитского вероучения придерживается подавляющее большинство населения Ирана и Азербайджана, более половины населения Ирака, значительная часть населения Ливана, Йемена, Бахрейна. К исмаилитской ветви шиизма принадлежит большинство жителей Горно-Бадахшанской области Таджикистана). Чисто психологически возникает некое пременьшение потенциала шиитов.
Считающие так – серьезно заблуждаются, не учитывая несколько моментов. Прежде всего, сами суннитские богословы отмечают, что между мировоззрением шиитов и суннитов существует значительная разница. Веками шииты, составляя меньшинство в умме, подвергались гонениям. Результатом этого стал не только культ мучеников в шиизме, но и умение приспосабливаться, выживать и существовать в, мягко говоря, недоброжелательной среде. К примеру, «во время правления мусульман в Испании, Имам Абу Мухаммад спорил с некоторыми испанскими католическими священниками по поводу религиозных текстов. Он привел им доказательство искажений в текстах Библии и утерю оригинальных манускриптов. Когда они ответили, указывая ему на высказывания шиитов по поводу искажения, Ибн Хазм сказал, что шииты не могут быть использованы в качестве доказательств против Корана или против мусульман, потому что они не мусульмане» (Ибн Хазм аль-Андалуси, ал-Фисаал фее ал-Милал ва ан-Нихал, 2/78 анд 4/182).
Правда и здесь не стоит абсолютизировать ситуацию, потому как не менее почтенный исламский богослов Бахджат аль-Байтар на вопрос: «Является ли взаимодействие с Шиитами дозволенным?» ответил в своей книге «Aл-Ислам ва ас-Сахабах ал-Кирам баин ас-Суннах ва аш-Шийа»: «Политические, экономические связи с ними дозволены, как и связи с другими государствами и людьми, несмотря на их отличие в структуре государства и религии. Пусть Аллах поможет нам».
И вот в условиях такого неопределенного к себе отношения шииты выработали свое мировоззрение, в которое входит принцип «тукъя», который сунниты трактуют как узаконенное лицемерие, сокрытие своей веры для того, чтобы войти в ряды суннитов и внушить им толерантное отношение к собственной идеологии. То есть, не смотря, а может и благодаря своей малочисленности шииты необычайно политически активны, что в условиях вообще политизации ислама выдвигает их в первые ряды политической элиты стран проживания.
Есть и еще, не менее значимый для понимания внешней и внутренней политики Ирана и отношения к нему шиитской уммы всего мира принцип. Принцип «велаят-е факих», главенство духовного лидера, «факиха», который по определению непогреш9им и воля которого является обязательной к исполнению.
Здесь важно понимать вот что. Шииты на всех этапах своей истории стремились к созданию «праведного» государства. Возглавлять его, согласно шиитскому учению, имеют право только непорочные люди, а в период их отсутствия – замещающие их справедливые факихи.
Исламская революция в Иране стала одной из первых серьезных заявок ислама на политическую власть в современном мире. Она привела к созданию уникальной политической системы, действующей в двух совершенно разных пространствах: демократическом и теократическом.
В теории имама Хомейни, реализованной в конституции ИРИ, «исламское правление» осуществляется в качестве республики, которая основывается на власти факиха, конституционно закрепленной в виде принципа «велаят-е факих», и исламских установок.
С точки зрения государственного устройства Иран – уникальная страна, провозгласившая ислам государственной религией и, самое главное, закрепившая статус ислама конституционно. Исламская Республика Иран является не просто исламской страной, но именно исламским государством.
В представлении Хомейни валийе факих – верховный толкователь божественных законов, одновременно осуществляющий наивысший контроль над светской государственной властью, армией и силами безопасности. Над ним же самим лишь власть Бога и «сокрытого» имама Махди.
Теперь становится понятным, что современный Иран для шиитской уммы всего мира является идеалом государственного устройства, причем, не абстрактным, а вполне себе очень даже реальным. И защиту этого государства, помощь ему – шиитская умма считает своей обязанностью. Так же, действия духовного главы Ирана – не подлежат обсуждению и критике, его выступления – это не формальная пятничная проповедь, а руководство к действию для шиитов в каждом уголке планеты.
Разумеется, что влияние шиитов не ограничивается только наличием их общин в разных странах. И в их активности важен даже не количественный рост последователей шиизма, который, по оценкам некоторых суннитских богословов, уже представляет определенную угрозу суннитской умме.
За спиною шиитских общин стоит и более чем солидное финансово-экономическое состояние. Но в данном очерке нет смысла останавливаться на этом вопросе подробно, потому как вопрос этот хоть и необычайно интересен, но практически не изучен. И говоря об экономическом потенциале шиитской общины в мире, мы рискуем вступить на зыбкую почву версий и предположений.
Но достаточно привести лишь один факт – территория проживания шиитов, в первую очередь шиитов-арабов, – это 70% мировых запасов нефти (речь, конечно, идет о восточной части
Саудовской Аравии, южном Ираке и провинции Хузистан на юго-западе Ирана). Вот мы и подошли к «сладкому». К третьему по списку, но не по значимости фактору, определяющему геополитическую и геоэкономическую значимость Ирана.
Энергетические ресурсы Ирана
Специалисты считают, что Иран располагает 10% мировых нефтяных запасов и 15% мировых запасов газа.
По paзведаным запасам нефти Иран занимает 3-4 место в мире.
Суммарные запасы составляют 370 млрд.бар. (50 млрд.т.). Подтвержденные извлекаемые запасы, по разным данным, колеблются от 96% до 100 млрд.бар. (13-13,4 млрд.т.). Из официально подтвержденных запасов нефти 80% залегают на месторождениях в провинции Хузестан и на шельфовых месторождениях Персидского залива.
Общие запасы природного газа в Иране достигли 33,1 трлн. кубометров. Это второе место в мире, после России. Извлекаемые запасы природного газа в Иране выросли с 12 трлн. 750 млрд. куб. м на март 1978 г. до 29 трлн. 610 млрд. куб. м на март 2008 года.
По состоянию на 2010 год Иран занимал пятое место по экспорту нефти.
(источник http://nationalsecurity.ru/maps/iranoilfields.htm)
(источник http://indexmundi.com/iran/oil_exports.html)
В настоящее время Иран экспортирует порядка 2,5 млн барр. нефти в сутки, из которых 1,6 млн приходится на страны Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Основные сорта нефти, которые поставляет Тегеран, – это Iranian Light, Iranian Heavy, Lavan Blend, Foroozan Blend/Sirri. Основные покупатели иранской нефти — Япония, Китай, Южная Корея, что составляет около 50% иранского нефтяного экспорта. Кстати, Иран является третьим по объемам поставщиком энергоресурсов в Японию.
В 2010 году экспорт иранской нефти, кроме того, увеличился: в Германию на 89% (Иран входит в 10-ку крупнейших поставщиков энергоресурсов в Германию), во Францию — почти на 60% и более чем на 40% в Италию, которая является явным лидером по импорту иранской нефти в Европе.
Политика вообще, а внешняя политика в частности есть концентрированное выражение экономики. Без анализа экономического положения, переплетения внутриэкономических и геоэкономических интересов становятся непонятными те или иные политические ходы. А мир в целом — начинает восприниматься упрощенно, через призму примитивных и идеологизированных теорий вроде «теории глобального заговора» и тому подобной околонаучности.
Если совсем коротко – чем характеризуется экономика Ирана сегодня?
Значительная доля государственного сектора в экономике
Экономику Ирана обычно определяют как смесь централизованного планирования (сейчас страна занята выполнением 5-ой пятилетней программы развития), государственной собственности на крупные и наукоёмкие предприятия, отсталого сельского хозяйства и небольшой частной торговли. Вот только несколько цифр. Почти 70% промышленного производства находится в руках государства, в основном это – нефтехимия, металлургия, машиностроение. Что касается нефтяного сектора, то он контролируется государством на 80%. Частный сектор, как правило, представлен лёгкой промышленностью, небольшими мастерскими и сельхозпредприятиями. Средний класс в Иране хотя и растёт, но пока остаётся весьма немногочисленным.
Высокая концентрация собственности, ведущая к монопольным образованиям
Известно, что иранская экономика во многом контролируется политиками. По оценкам профессора экономики К. Мортан, 20 тысяч государственных компаний потребляют 65% национального бюджета и управляют 80% экспорта. Эти государственные компании работают в рамках экономической структуры боньяд, возглавляемой религиозными авторитетами – муллами. Параллельно существует другая экономическая структура – базих, связанная с корпусом стражей исламской революции (КСИР/IRGC/) и президентом Махмудом Ахмадинеджадом. По оценкам экспертов, базих контролирует треть экономики Ирана, во всяком случае, у них – исключительная возможность контролировать некоторые порты. Естественно. Что конфликты между этими структурами происходят достаточно часто, но на сегодняшний день руководству Ирана удается держать ситуацию под контролем.
Сильная зависимость от нефти
Считается, что доходы от продажи нефти составляют 55-60% поступлений в бюджет страны. В целом, на сектор энергетики приходится более 80% государственного дохода. Эти нежданные сверхдоходы Ирана от экспорта нефти, как это часто бывает, тормозят проведение назревших социально-экономических реформ (знаменитое «ресурсное проклятие»). В стране, вопреки всем ожиданиям, доля нефти в экономике продолжает расти, что, конечно, является проблемой. Тем более, что при росте добычи «ахиллесовой пятой» Ирана является дефицит нефтеперерабатывающих мощностей. Сегодня Иран вынужден импортировать 40% нефтепродуктов. В настоящее время в Иране добывается около 4,2 млн. баррелей нефти в день, при ежедневном потреблении около 1,1 млн. баррелей. Мощности по нефтепереработке в стране составляют около 200 тыс. тонн нефти в день. Основными нефтеперерабатывающими заводами являются Абадан (65 тыс. т/с), Исфаган (34 тыс. т/с), Бандар Аббас (30 тыс. т/с) и Тегеран (29 тыс. т/с). Как видите, дисбаланс здесь достаточно серьезный, если не сказать больше. Кстати, согласно иранской конституции, запрещается продажа иностранным компаниям акций национальных нефтедобывающих предприятий или предоставление им концессий на добычу нефти.
Энергодефицит
Ещё одной проблемой экономики Ирана является неоправданно высокая энергоемкость производства и хронический энергодефицит. Импорт электричества на 500 млн киловатт-часов превышает экспорт. Разработанная в этой связи национальная программа подразумевает введение в строй мощностей, позволяющих добывать дополнительно 53 тысячи мегаватт к 2011 году. Акцент эта программа делает на развитии гидро- и ядерной энергетики. Надеюсь, что теперь понятно, почему Иран так заинтересован в ядерной программе, и насколько важен для него «мирный атом». И как ни важна атомная бомба для обеспечения безопасности Ирана и «фактора сдерживания», все же ее значение вторично, по сравнению с задачей обеспечения развивающейся промышленности дешевой энергией. А отсюда становится очевидным, что целью санкций является не сдерживание «ядерных амбиций», которые действительно существуют (и не могут не существовать у любой политической элиты, иначе это не элита а сборище импотентов), а попытка затормозить развитие экономики, вернуть Иран к состоянию ресурсного придатка Запада.
Социально-ориентированная экономика
В стране долгое время существовала система крупномасштабных государственных субсидий на продовольствие, топливо, электричество и бензин. По некоторым данным, на субсидии приходилось почти 30% иранского бюджета. Интересные сведения приводит МВФ: суммарный доход средней иранской семьи составляет $3,6 тысячи, а субсидий она получает на $4 тысячи. Всё – благодаря нефтяным деньгам. Они позволили повысить уровень социально защищённости, развить здравоохранение и поднять образование иранцев. К примеру, за счёт доходов от экспорта иранской нефти был создан фонд поддержки молодежи, деньги из которого шли, в том числе, и на организацию свадеб.
Но, как признаёт сам Ахмадинежад, нефтеденьги больше не в состоянии выдерживать щедрые субсидии. Здесь уместно отметить, что уже несколько десятилетий разные президенты Ирана пытались изменить эту систему, но всякий раз, опасаясь массовых протестов, отступали. И только в декабре 2010 года началось поэтапное сокращение субсидий на молоко, растительное масло, муку, энергоносители и замена их социальной помощью. Кстати. В ходе этой реформы субсидий предусмотрено, что на переходный период (срок которого пока не обозначен), чтобы компенсировать потери от неизбежного роста цен, почти 60 миллионов человек (а всё население страны составляет более 74 миллионов) будут получать примерно $40 в месяц. На этом мы пока остановимся, и в качестве итогов экономического развития Ирана посмотрим на некоторые статистические данные.
Сегодня экономика Ирана – пятнадцатая в мире по объёму национального производства (по данным ЦРУ США) и крупнейшая среди государств Западной Азии и ОПЕК. В 2007 году Иран обогнал Турцию по объёму ВВП, став таким образом крупнейшей экономикой в исламском мире. Объём ВВП в 2007 году составил $852,6 млрд., рост ВВП – 5,8%, что выводит Иран на 29 место в мире по величине номинального ВВП.
По данным ЦРУ США, золотовалютные запасы Ирана оцениваются в 81 млрд. 310 млн. долл. Иран по этому показателю занимает 2-е место на Ближнем и Среднем Востоке и 21-е место – в мире. На Ближнем и Среднем Востоке по данному показателю Иран уступает только Саудовской Аравии. По золотовалютным запасам ИРИ опережает такие страны, как Дания, Турция, Великобритания, Индонезия, Канада, Норвегия, Швеция, Австралия, ОАЭ, Голландия и Испания.
Министр промышленности и рудников Али Акбар Мехрабиан заявил в октябре 2010, что Иран близок к тому, чтобы стать индустриальным государством. Доля промышленности в создаваемой в Иране добавленной стоимости превысила 22% и приближается к 23%, а индустриальным государство считается тогда, когда данный показатель достигает 25%. В 2009 году Иран занял 29-е место в мире по темпам роста промышленного производства, а еще 20 лет назад ему принадлежало лишь 110-е место.
Согласно последним статистическим данным Международного валютного фонда (МВФ), Иран занимает 3-е место среди стран Ближнего Востока и Центральной Азии по объему экспортно-импортных поставок. В докладе МВФ «Перспективы развития региональной экономики: Ближний Восток и Центральная Азия» отмечается, что в 2010 году объём иранского экспорта различных товаров и услуг достигнет 95 млрд. долл. В 2009 году этот показатель составлял 87,1 млрд. долл. По прогнозам, в 2011 году объем иранского экспорта товаров и услуг вырастет до 98 млрд. долл.
По данным Всемирного экономического форума, Иран занимает 25-е место среди 139 стран по объему внешней торговли. Первые три места по этому показателю занимают такие страны, как Китай, США и Германия. За ними следуют Индия, Южная Корея, Британия, Россия, Гонконг, Япония и Франция. Среди стран Ближнего и Среднего Востока Ирану принадлежит 2-е после Саудовской Аравии место. На одну ступень ниже Ирана находится Турция. Среди мусульманских стран Иран занимает 3-е место по объему внешней торговли. Его опережают Малайзия и Саудовская Аравия.
Однако, как я уже и говорил, не всё так радужно. Цены на импорт в 2010 году выросли на 15-30%. При всех успехах, санкционные меры тяжелым бременем ложатся на внешнюю торговлю, нефтегазовую промышленность и финансовый сектор. Недаром иранские власти опубликовали список 22 видов продуктов и товаров первой необходимости, на удорожание которых правительство вводит запрет. В список товаров первой необходимости включены рис, растительное масло, сахар, мясо, птица, яйца, хлеб, молочные продукты, макаронные изделия, бобовые и зерновые, чай, финики, картофель, лук, помидоры, томатная паста и пр. Достаточно высоким остается уровень безработицы – 13, 2%. Страна не вышла на плановые показатели по снижению инфляции (25,4% в 2009 и 13,2% по итогам 2010, при планировавшемся уровне в 11,5%).
По прежнему «слабым местом» является низкая доля рабочей силы в общей численности трудоспособного населения, которая в свою очередь объясняется низкой степенью занятости женского населения. Так, в Египте и Турции занято только 22% и 29% трудоспособного женского населения против 70% в США. В Иране этот показатель не превышает 50% против 70% в США или 77% в Южной Корее. Низким остаётся и качество трудовых ресурсов (39% от уровня США). Для примера, Южная Корея – 124%, Бразилия – 78%, Турция – 85%. Ну и, наконец, по разным оценкам, от 15% до 18% населения официально признаются проживающими за чертой бедности.
Объём прямых внешних инвестиций в экономику Ирана в период с 1995 по 2005 года в среднем составлял 1 млрд. 251 млн. долл. В 2006 году этот показатель составил 1 млрд. 600 млн. долл., в 2007 году – 1 млрд. 670 млн. долл., в 2008 – 1 млрд. 615 млн. долл., а в 2009 году был установлен своего рода рекорд, когда объём прямых внешних инвестиций достиг 3 млрд. долл. Окончание 2010 года добавило оптимизма экономическим обозревателям после того, как стало известно о подписании соглашения между Ираном и КНР о совместной реализации девяти проектов, в рамках которых будет построено 5 тыс. километров железных дорог. По официальным оценкам реализация этих проектов оценивается в 120 трлн. риалов (около $12 млрд.) и станет прорывом в развитии транспортной инфраструктуры Ирана.
Кроме того, сам Иран активно вкладывает свои капиталы в зарубежные проекты. Гендиректор Иранской компании внешних инвестиций Мехди Резави сообщил в июле 2010 года, что Иран инвестировал в зарубежные страны 1,5 трлн. туманов (1,5 млрд. долл.) и на данный момент 800 млрд. туманов (800 млн. долл.) из названной суммы уже вложены в конкретные проекты.
Встает вопрос: что означают эти цифры, характеризующие экономику Ирана? Как вообще на практике осуществить анализ и прогноз внешней политики страны на основе экономических показателей? Блестящий ученый и методолог международных отношений Олег Алексеевич Арин ввел в оборот ряд понятий, которые позволяют с максимально возможной вероятностью анализировать и прогнозировать тенденции внешней политики любой страны. Не останавливаясь на данном вопросе подробно (это тема отдельной статьи, которая сейчас находится в работе), скажу лишь, что основным признаком здесь становится величина внешнеполитического потенциала (ВПП), которая определяется как сумма затрат на оборону, международную деятельность и ряд других показателей в соотношении с бюджетом и ВВП страны.
Так вот, если исходить из данного показателя, экономика Ирана позволяет ему иметь такой внешнеполитический потенциал, который характеризует ИРИ как государство, стремящееся к статусу региональной державы. То есть, стремящееся к минимум двукратному превосходству по экономическим, военным и иным показателям над любым государством в регионе Большого Ближнего Востока. Как это реализуется на практике – я и попробую сейчас показать при рассмотрении некоторых внешнеполитических узлов вокруг Ирана.
О королях, капусте, ядерной программе и внешней политике
Если отвечать на вопрос, что является стратегической целью Ирана во внешней политике, то следует сказать, что Иран стремится к созданию максимально благоприятных международных условий для реализации программы социально экономического развития страны.
Но сказать так – это не сказать почти ничего, подобная обтекаемость и общие слова в ответе допустимы между дипломатами, но не исследователями.
Поэтому предлагаю посмотреть на ситуацию несколько иначе.
Стратегическими задачами руководства Иран на сегодняшний день являются:
- преодоление экономической отсталости и «сырьевой направленности» экономики вообще и экспорта в частности;
- ликвидация феодальных черт в социальном и общественном укладе;
- индустриализация страны на базе современных промышленных технологий;
- создание классической формы государственно-монополистического капитализма как основного хозяйственного уклада.
Для этого Ирану необходимо:
- Преодоление энергодефицита как основного препятствия к индустриальному развитию. То есть – освоение атомной энергии и строительство минимум 2-3 АЭС (кстати, когда готовился этот материал, пришло официальное сообщение, что АЭС в Бушере будет запущена уже в феврале-марте нынешнего года);
- Создание собственного нефтеперерабатывающего комплекса и современного нефтехимического производства;
- Установление более справедливого для стран-экспортеров системы реализации нефти и газа, в частности, создание собственной нефтяной биржи для стран ОПЕК;
- Доступ к современным промышленным технологиям;
- Получение доступа к мировым рынкам в качестве страны-импортера.
Собственно, вот эти две позиции, требование пересмотреть современный механизм доступа к нефти и газу в пользу владельцев недр и ликвидация монополии Израиля на владение атомной энергией в регионе – и являются главными «преступлениями» Ирана в глазах «прогрессивной мировой общественности». Именно это делает его частью «оси зла», «тоталитарным режимом», «угрозой миру во всем мире» для определенной части мировых кругов.
Стремление ликвидировать сложившуюся систему международной торговли нефтью и газом, покушение на монополию основного игрока в этой сфере – противоречит интересам США.
Стремление к овладению ядерной энергией – противоречит интересам Израиля.
Стремление сделать шиитский Иран экономически успешным – противоречит интересам части правящей элиты суннитского мусульманского мира, в первую очередь – Саудовской Аравии.
Индустриально динамичный и экономически привлекательный Иран в регионе Каспия, Закавказья и Центральной Азии – противоречит интересам Российской Федерации в ее нынешнем состоянии Не удержусь от реплики – как собственно, противоречит интересам нынешней РФ и экономически успешная Беларусь.
Перечень стран, которым так или иначе сильный и развитый Иран не нужен, можно было бы и продолжить. Достаточно посмотреть, какие страны попадают в зону его экономического притяжения, если Иран достигнет положения одного из «центров силы» на Большом Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Подобная «карта» с большой долей вероятности позволит определить, какие страны будут противодействовать развитию Ирана на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях.
И здесь встает вопрос – какие формы, «горячие» или «холодные», примет данное противостояние?
Считаю, что в ближайшие два-три года ни США, ни Израиль не предпримут в отношении Ирана никаких шагов военного характера. Прежде всего потому, что уровень потерь в этом случае превысит все допустимые доктринами вооруженных сил этих государств нормы.
Стратегия США, Израиля и других государств будет строиться по трем основным направлениям:
- Максимальное воспрепятствование экономическому развитию Ирана через систему международных санкций (под предлогом борьбы с иранской ядерной программой)
Необходимо отметить, что в изначальном проекте санкций, который больше года проталкивали в ООН США, упор делался именно на ослабление иранской экономики. Вашингтон обозначил целый ряд уязвимых целей. Во-первых, нефтепереработка: предлагалось полностью перекрыть Ирану доступ к зарубежным технологиям по переработке нефти и инвестициям в эту сферу. Сюда же можно добавить ограничение поставок бензина, что моментально поставило бы страну в сложнейшее положение, поскольку иранские НПЗ способны удовлетворить не более 60% внутреннего спроса на горючее. Предлагалось также ограничить иностранные инвестиции в добычу нефти и газа в Иране; ограничения на внешние связи должны были коснуться иранской банковской и страховой систем. Однако американский подход в Совбезе не прошел, и резолюция ужесточила контроль лишь над внешнеэкономической деятельностью определенной группы иранских компаний. В черный список попали 40 организаций и их руководители: 15 из этих структур контролируются Корпусом стражей исламской революции, 3 – Иранской судоходной компанией, а остальные так или иначе связаны с ядерными и ракетными программами Тегерана. Предписано заморозить зарубежные банковские счета и вклады этих юридических и физических лиц. Последним запрещено также совершать зарубежные поездки. Кроме того, документ содержит призыв (не требование!) ко всем странам блокировать финансовые транзакции иранских банков, если есть веские подозрения в том, что они своей деятельностью способствуют развитию ядерной программы Ирана.
Вот, собственно, и весь экономический потенциал новых санкций ООН. Серьезного воздействия на Тегеран они пока оказать не могут, особенно учитывая то обстоятельство, что ни Китай, ни арабские соседи не станут прислушиваться к «призывам» о сокращении финансовых операций с Ираном.
Оценивая данный шаг, Ахмадинежад заявил, что: «Эта резолюция не стоит Ирану ни копейки». Но необходимо учитывать, что это лишь начало экономической войны против Ирана, интенсивность которой в дальнейшем будет только увеличиваться.
И если в борьбе против иранской ядерной программы Израиль, не особо скрываясь, перешел к физическому террору против иранских физиков, то не исключена тактика саботажа и диверсий на крупнейших иранских предприятиях и террористическая деятельность в отношении крупных внешнеторговых компаний — внешнеторговых партнеров Ирана.
- Работа по разложению иранского общества изнутри, путем внедрения в общественное сознание «либеральных» и «общечеловеческих» ценностей, обострение политических, социальных и национальных противоречий в Иране;
- Формирование устойчивой «антииранской» коалиции из государств Большого Ближнего Востока, Среднего Востока и Центральной Азии.
По примерной составу эта коалиция может выглядеть следующим образом: на западном направлении — Саудовская Аравия-Ирак-Турция (при активном финансовом соучастии других стран Залива), Афганистан-Пакистан на восточном направлении, при благожелательном нейтралитете Туркменистана, Казахстана и России. Хотя, относительно «благожелательного нейтралитета» двух последних участников я не особо обольщаюсь, учитывая действия РФ и РК в афганской операции США и НАТО.
Кстати, намеренно вывожу за рамки данной статьи позицию Китая и тему ирано-китайских отношений, потому как она достаточно объемна, полна нюансов и требует отдельного рассмотрения.
В отношениях с Евросоюзом (напомню, что Иран является одним из крупнейших поставщиков энергоносителей в Италию, Францию и Германию) Иран стремится к получению необходимых ему технологий. На долю Германии, Франции и Италии приходится 77% всего экспорта Евросоюза в Иран, эти же страны являются основными европейскими экономическими партнерами Ирана.
Французский экспорт и импорт увеличились с 2004 года примерно в полтора раза. Италия в 2010 году увеличила свой товарооборот с Ираном почти на 60%.
Германия, придавая большое значение укреплению своих позиций на иранском рынке, делает главный акцент на расширение капиталовложений немецких компаний в иранскую экономику. Берлин занимает первое место среди европейских инвесторов в иранскую экономику и участвует в реализации 19 различных проектов, в том числе строительстве ирригационных сооружений и создании инфраструктуры водоснабжения, строительстве электростанций, алюминиевого комбината «Аль-Мехди» в Бендер-Аббасе, завода пищевой промышленности и упаковки, строительстве опреснительной установки в Чахбахаре. Основными статьями экспорта Германии в Иран являются тяжелое оборудование и машины, продукция нефтехимической промышленности, генераторы и комплектующие детали для автомобилей. Иранский экспорт в Германию, кроме нефти, главным образом состоит из текстильной продукции, сухофруктов и сельскохозяйственной продукции.
Франция в 2005 году приступила к реализации долгосрочного соглашения с Ираном об экономическом сотрудничестве. Соглашением предусматриваются активизация деятельности малого и среднего бизнеса обеих стран, расширение инвестиционного сотрудничества на взаимной основе в таких областях, как авиаперевозки, жилищное строительство, прогрессивные технологии, туризм, рыбное хозяйство, медицина, фармацевтика, строительство электростанций и метро, нефтегазовая промышленность.
Между французской компанией «Пежо-Ситроен», иранской компанией «САПКО» и администрацией свободно-экономической зоны (СЭЗ) «Кешм» решен вопрос о строительстве завода по производству автозапчастей на территории СЭЗ «Кешм». Основная часть продукции этого завода будет поставляться на экспорт. Иранская компания «САПКО» входит в промышленную группу «Иран Ходроу» и является крупным производителем комплектующих и запасных частей для автомобилей марки «пежо».
Франция и Иран сотрудничают в области создания инфраструктуры транспортных коридоров «Север-Юг» и «Восток-Запад»». Тегеран закупил у Парижа 100 локомотивов на общую сумму более 245 млн евро, а французская компания «Тоталь» участвует в разработке месторождения «Южный Парс».
Италия также является одним из главных торгово-экономических партнеров Ирана в Европе. Основные товары, экспортируемые Ираном в Италию, нефть, продукция нефтехимической, горнорудной и металлургической промышленности, сталь, фрукты, сухофрукты, кожа, ковры. Главной продукцией, импортируемой Ираном из Италии в 2004 году, были машины, механизмы и промышленное оборудование. Однако двустороннее сотрудничество не ограничивается только импортом иранской нефти и экспортом итальянского оборудования для тяжелой иранской промышленности. Две страны заинтересованы в развитии взаимодействия в различных сферах, в том числе в области связи, транспорта, судостроения, автомобилестроения, сельского хозяйства, перерабатывающей промышленности и экспорта инженерно-технических услуг. Италия готова участвовать в проектах производства, переработки, маркетинга и экспорта иранских сельскохозяйственных товаров.
Организация развития промышленности и рудников Ирана и итальянская компания «Ираско» строят завод по производству графитовых электродов. Стоимость этого контракта составляет около 155 млн евро. Италия участвует в освоении железорудного месторождения «Сангестан» в районе Нейшапура. Стоимость проекта составляет более 150 млн долл. США.
Итальянские компании активно участвуют в нефтегазовых проектах, осуществляемых в Иране. Так, компании «ENI» и «AGIP»» задействованы в реализации обустройства газового месторождения «Южный Парс». В рамках соглашения о промышленном сотрудничестве между Ираном и Италией итальянская компания «Fata Aluminum Production» участвовала в модернизации алюминиевого комплекса «Аль-Мехди». Также продолжилось сотрудничество между иранской автомобильной компанией «Замьяд» и итальянской компанией «Iveco».
В своей оценке кадровых перестановок в МИД Ирана в конце прошлого года мне уже приходилось говорить о том, что установление добрососедских отношений с арабскими странами и снятие существующей напряженности станет одной из основных задач нового и.о. министра иностранных дел Али Акбара Салехи.
Как показали последние события, процесс этот развивается весьма динамично, резко возросло количество встреч на высшем уровне и взаимных консультация. Одним из факторов, способствующих этому стали события в Судане и Тунисе. Пока рано говорить о достижении реальных положительных результатов, здесь количество визитов не показатель, порою – даже наоборот. Но активность на этом направлении очевидна. Не хотел бы забегать вперед, но считаю, что при определенных условиях в середине нынешнего года на этом направлении произойдут события, которые несколько разочаруют США и Израиль.
Закавказье и Центральная Азия
Прежде всего, хотел бы подчеркнуть, что в проблеме российского Северного Кавказа Иран практически с самого начала занял конструктивную позицию, поддержав Москву в ее борьбе против сепаратизма и ваххабитского терроризма, в Чечне и вокруг нее. Как на это ответила Москва – общеизвестно.
Что же касается отношений Ирана с тремя южно-кавказскими странами (Грузия, Армения, Азербайджан), то их следует характеризовать как неоднозначные.
Прежде всего, весьма специфицеский характер носят отношения Ирана и Азербайджана. По Гюлистанскому договору 1813 года, подписанному Российской Империей и Персией, азербайджанцы оказались разделены между двумя державами. Причем большинство этнических азербайджанцев проживает на территории Ирана. По оценкам специалистов, их число в этой стране достигает 17-18 миллионов человек (порядка 20-25 % населения). Некоторые источники приводят цифры от 16 (CIA World Factbook) до 35 миллионов иранских азербайджанцев. В то время как в самом Азербайджане проживает их меньшая часть — около 8 миллионов. Усиливающиеся сепаратистские тенденции в Иранском Азербайджане, поддержка Ираном позиций Армении в нагорнокарабахском конфликте, общая проамериканская направленность правящей азербайджанской политической элиты, особые отношения Азербайджана и Турции – все это позволяет сделать вывод о том, что не смотря на ряд деклараций руководства Азербайджана и Ирана эти отношения в среднесрочной перспективе будут холодно-сдержанными. Так же можно охарактеризовать и перспективу иранско-грузинских отношений.
Но необходимо отметить, что Иран поступает весьма эффективно, выводя политические разногласия с этими странами за рамки переговорных процессов и сосредотачиваясь на укреплении экономических связей.
Наиболее тесные отношения в регионе складываются у Тегерана с христианским Ереваном. Здесь играют свою роль, помимо динамично развивающихся экономических связей, общая политическая позиция по ряду вопросов: ситуация вокруг Нагорного Карабаха и настороженное отношение к идеям пантюркизма, исходящим из Турции.
В Центральной Азии за последние несколько лет эксперты отмечают снижение политического влияния Ирана. Это справедливо, но только в том, что касается политической составляющей.
Экономические позиции Ирана в этом регионе продолжают укрепляться. Несомненно, что к безусловным успехам можно отнести установление тесных отношений с Таджикистаном.
И если в 2005 году товарооборот между двумя странами составил $67 млн, то уже через год эта цифра выросла до $110 млн, а по итогам 2010 году составил 201,7 млн долларов (Россия – 959,8 млн. долларов США, Китай – 685,1 млн. долларов, Турция – 438,6 млн. долларов, Казахстан – 312,8 млн.)
Таджикистан, в основном, экспортирует в Иран хлопок и первичный алюминий, а взамен приобретает продукты питания, строительные материалы, изделия химической промышленности и машиностроения. Кроме того, Иран является одним из основных инвесторов Таджикистана, активно вкладывает средства в таджикские проекты в области коммуникаций и энергетики. Только строительство Шурабской ГЭС в Таджикистане, о желании построить которую объявил Иран, потребует не менее $1 млрд инвестиций.
Причем, Иран демонстрирует здесь значительную гибкость подходов. Так, на встрече губернатора иранской провинции Хуросони Разави Мухаммадизода с министром энергетики и промышленности Таджикистана в 2010 году губернатор предложил таджикской стороне в обмен на создание совместных предприятий по сборке автомобилей «Саманд», цементного завода и ряда других предприятий оплатить доли таджикской стороны в этих предприятиях увеличением поставок таджикского алюминия в Иран. Кроме этого, в мае 2010 года министры обороны Ирана и Таджикистана подписали договор о военном сотрудничестве.
Аналогичную деловую активность Иран демонстрирует в отношениях с Туркменистаном. Что же касается Казахстана и Узбекистана, то пока Иран не занял в иерархии казахстанского и узбекского внешнеэкономического сотрудничества сколько-нибудь заметного места.
Во-первых, правящие элиты в Центральной Азии считают, что сближение с Ираном может вызвать активизацию исламских фундаменталистов в республиках, и, как следствие, дестабилизацию региона.
Во-вторых, укрепление позиций США в Центральной Азии одновременно укрепляет позиции противников сближения с Ираном в правящих элитах центральноазиатских республик. Учитывая это, Иран будет стремиться на данном этапе к укреплению экономических и торговых отношений, что собственно, ему и удается.
Я прекрасно понимаю, что предложенный очерк неполон. За рамками остались отношения Иран-КНР, «каспийский узел», отношения Ирана с Афганистаном, Пакистаном, Ираком и многое-многое другое.
Об авторе: Игорь Панкратенко, кандидат исторических наук, эксперт сообщества «РСИ» (http://rusrand.ru)
Источник: WIN.ru
Комментарии