На Ближнем Востоке, который в широком смысле охватывает территорию от Северной Африки до Ирана, продолжаются столкновения, демонстрации и по-прежнему высока политическая температура. Попытаемся провести общий анализ происходящих событий, чтобы увидеть тенденции и контуры общей картины, которые могут выявиться в случае развития ситуации по тому или иному направлению.
На наш взгляд, существуют два основных варианта того, какие последствия могут настать через один или несколько лет: 1) выгодная для Запада политическая ситуация; и 2) не столь выгодная для Запада, но более приемлемая для других геополитических игроков ситуация.
В свою очередь, эти варианты делятся на подварианты. Например, ситуация может быть выигрышной для США и сравнительно меньше – для Евросоюза. Или выгодной для Ирана и Китая, и не совсем выгодной – для России и т.д.
Но мы рассмотрим два основных варианта в целом и потом отдельные страны.
В краткосрочной перспективе ситуация, как видно, развивается благоприятно для Запада. США смогли избавиться от непопулярных режимов в Египте и Тунисе таким образом, что оказались как бы на «стороне народа». Сегодня Запад пытается направить возникшую волну на такие страны, как Сирия, а потом Иран. Во многих арабских странах на передний план социальной активности вышла молодежь, у части которой имеются иллюзии насчет демократии западного типа (это результат деятельности закостеневших режимов) и им кажется, что в арабских странах можно построить «демократические» общества, похожие на Европу.
Но, на наш взгляд, в среднесрочной и долгосрочной перспективе управлять этими процессами для Запада будет все сложнее. Активизировавшийся народ скоро увидит, что митинги и «демократия» сами по себе не обеспечивают экономического роста. Вторжение западной культуры и обычаев (что уже имело место в Египте и Тунисе) породит протестный заряд в обществе. Исламское общество не смирится со «свободным» поведением и другими атрибутами западного мира. Западу понадобится инвестировать и оказывать помощь «демократическим» арабским странам (где нефти недостаточно), чтобы у народа не появилось разочарование в «революциях». Но таких средств Запад не имеет, и в будущем еще меньше будет иметь.
Поэтому «демократическая» риторика и эйфория «свободы» схлынет и возникнет необходимость в повседневной работе, чтобы арабы начали строить сильные и современные государства, которые они пока не имеют. И здесь в повестку дня встанут идеологические вопросы: какой курс избрать той ли иной стране – вновь союз с Западом, прикрытым демократической риторикой и правами человека, чтобы получать оттуда инвестиции и технологии, или реальную независимость, что подразумевает создание собственной технологической базы, защиту внутреннего рынка, ориентацию не на Запад, а на собственные силы. А также на такие страны, как Китай, Россия, Иран и т.д.
С этой точки зрения рассмотрим перспективы отдельных стран. Анализ не претендует на детализированное перечисление всех фактов, а выделяет лишь ключевые, на наш взгляд, моменты и тенденции.
Египет
У этой страны всегда была претензия на лидерство в арабском мире. На сегодняшний день Египет имеет самую большую численность арабского населения – примерно 80 миллионов человек. В Каире расположен некий идеологический центр мусульман-суннитов: духовный университет Аль-Азхар, со своей мечетью. В этом центре осуществляется обучение исламской молодежи во всего мира, и также там работают авторитетные для суннитов богословы, которые направляют мусульман в деле осмысления социально-политических и других вопросов с точки зрения ислама. В Египте находится Суэцкий канал, связывающий регион Европы с одним из главных нефтедобывающих районов мира – Персидским заливом. Египет граничит с сектором Газа, который является единственной полностью подконтрольной палестинцам территорией на сегодняшний день.
После отставки Хосни Мубарака Египет оказался на распутье. Мубарак завершил создание секулярного, военно-полицейского государства, которое напоминало Турцию времен Ататюрка. Правда, сейчас власть в Египте снова в руках военных, но им трудно будет ее удержать, и видимо, они не будут за нее цепляться. Рано или поздно, в Египте пройдут парламентские и президентские выборы, и сформируется новая власть. Референдум от 19 марта уже подготовил условия для этого.
Кто может прийти к власти в Египте? Ясно, что остаткам бывшего режима, которые объединены в Национально-демократическую партию, будет трудно сохранить большинство в парламенте, если эта партия или ее наследница вообще не будет запрещена. Среди оппозиционных сил наиболее организованной и популярной силой являются «Братья мусульмане». Эта организация была основана еще в 20-х годах прошлого столетия и имеет филиалы во многих арабских странах. Хотя эти филиалы довольно независимы друг от друга и часто выражают разные позиции.
«Братья мусульмане» недавно объявили о создании политической партии, которая будет называться «Свобода и справедливость». Именно эта партия примет участие в выборах в парламент. Примечательно, что «Братья» всячески подчеркивают, что они не являются исламскими фундаменталистами и не собираются строить теократическое государство. Они демонстративно посылают приветствия коптам-христианам и их духовным лидерам, ведут переговоры с другими партиями о формировании единого избирательного списка, занимают умеренные позиции почти по всем вопросам. «Братья мусульмане» поддержали проведение референдума, в то время как другие оппозиционные силы и молодые активисты революции выступили против предлагаемых поправок, считая их недостаточно радикальными. То, что почти 80% населения проголосовало за поправки, косвенно свидетельствует о популярности этой силы в обществе.
Но эта организация пока не собирается брать на себя полную ответственность на ситуацию в стране. Они заявили, что не выставят своего кандидата на президентских выборах и более того, не будут пытаться завоевать как можно больше парламентских мандатов. По мнению некоторых экспертов, партия «Братьев» удовлетворится 35-40 процентами мест в будущем парламенте, хотя имеет шанс получить большинство.
Видимо, такая осторожность обусловлена двумя причинами: а) экономика страны находится в тяжелом положении после революционных волнений, поэтому новому правительству придется проводить не очень популярные реформы, чтобы оздоровить ситуацию; б) на Западе «Мусульманские братья» все еще воспринимаются, как пугало, как движение фундаменталистов, и их резкий приход к власти может изолировать Египет от Запада, от которого эта арабская страна еще сильно зависит.
Видимо, рано или поздно исламистам все же придется брать власть в свои руки. Тогда и начнутся самые интересные события: выяснится, какова будет позиция «Братьев мусульман» по международным вопросам, по отношению к США и Ирану, по мирному договору 1979 года между Египтом и Израилем и т.д. Но самое главное: начнут ли исламисты после прихода к власти реализацию «иранской модели» развития в той или иной форме.
Здесь мы не имеем в виду создание теократического государства, так как у суннитов нет такой прослойки, как аятоллы в шиизме. «Иранская модель», на наш взгляд, означает не столько «режим мулл (аятолл») и клерикализм, а определенную идеологию: опора на собственные силы в экономике; развитие собственной науки и технологий, в том числе в атомной сфере и в космосе; имплементация религиозных норм в общественно-политической жизни и в быту; антизападная и антиизраильская позиция во внешней политике.
Если Египет не пойдет таким путем, потенциал которого у него есть, исходя из количества населения и интеллектуальных ресурсов, то тогда египетская «демократия» останется «болтовней» и попыткой понравиться Западу, чтобы опять жить за западную помощь, инвестиции и туристах. В этом случае «демократию» следует понимать как устроенную извне диверсию против всего исламского и арабского мира (и не только), чтобы создать ложные идеалы и совратить другие страны, особенно Иран, свернуть с избранного пути.
Ливия
Происходящие события в Ливии находятся в центре внимания всего мира. За последние недели случилось то, что трудно было ожидать: Муаммар Каддафи смог частично повернуть почти безнадежную для него ситуацию, когда города переходили под контроль оппозиции, в том числе второй по численности город Бенгази, и многие представители власти начали переходит на сторону противников режима. Каддафи смог перевести «мирные выступления» в вооруженную борьбу и здесь выявилось его преимущество: режим смог сохранить костяк преданных сил (элитарные бригады), а превосходство правительственных сил в огневой мощи над мятежниками не оставляло им шанса (ситуация к началу последней декады марта).
В этот момент произошло западное вмешательство в гражданскую войну в Ливии, в результате чего страна оказалась разделенной на две части: Каддафи контролирует западное побережье с крупными городами и центр страны, а его противники восток страны и некоторые внутренние районы на западе.
Как бы не сочувствовать ливийскому народу и даже самому Каддафи, который в 70-80 годы не раз вступал в вооруженные столкновения а западными странами, остается фактом, что полковник допустил грубые ошибки, чем воспользовались западные «освободители» и «защитники народа». Каддафи не смог установить отношения ни с одной исламской страной, в том числе с Ираном. Он не смог установить стратегические отношения даже с Россией или Китаем, несмотря на то, что Россия списала Ливии многомиллиардные советские долги. Каддафи обещал купить новейшее российское оружие, однако в последние годы покупал оружие в основном в Европе. Он лишь после начала бомбежек заговорил о том, что отдаст нефтяные контракты Китаю, Индии и России. Наверно, надеялся, что Запад не будет бомбить объекты нефтепромысла, которые разрабатывались западными же компаниями. Но эти объекты были в государственной собственности Ливии.
В Интернете и в прессе распространены сведения о «сказочной жизни» в Ливии: Каддафи платил населению деньги, зарплаты были высокие, а цены низкие и т.д. В значительной степени это соответствует правде, но в то же время безработица доходила до 30 процентов. Культ Каддафи надоел значительной части населению, у которой не было никаких перспектив в жизни, кроме пассивного созерцания своих городов и проживания на пособиях. Нарушены были племенные и клановые балансы во власти, что болезненно для такой страны, как Ливия, которая в значительной степени еще живет этими принципами. Исламисты считали Каддафи еретиком, который, вместо утверждения исламских норм и шариата, насаждал собственный культ и фактически заменил священный Коран собственной «Зеленой книгой» (подобие конституции). Этими слабостями режима воспользовались внешние силы, которые никогда не прощают ошибок и превратили страну в арену гражданской войны.
На сегодняшний день ситуация вошла в тупик и не видно выхода. Трудно представить, что Каддафи сможет полностью повернуть ситуацию в свою пользу. Ясно, что Европа и США не будут восстанавливать отношения с его режимом – Запад сжег все мосты в этом отношении. Неясно, каким образом сможет Каддафи вновь запустить нефтяной сектор, тем более, если Запад установит эмбарго на ливийскую нефть (на 26 марта такое эмбарго уже введено — прим. авт.).
Единственным выходом из этой ситуации было бы то, если в Ливию вошли бы китайские нефтекомпании, которые, несмотря на противодействие Запада, восстановили бы добычу и переработку нефти, и оправили бы ее в Китай или другие страны. Но такое развитие событий крайне маловероятно. Тем более не сделают этого российские компании. Без продажи нефти Каддафи будет сложно платить населению и вооруженным силам зарплаты, пособия и т.д. Ему придется продавать нефть контрабандой и также неофициально завозить в страну наличные деньги, что будет связано с немалыми трудностями. Хотя это даст полковнику теоретическую возможность продержаться несколько месяцев (если против него Запад не применит тактику физического устранения), однако его режим может рухнуть гораздо быстрее.
Теоретически можно допустить, что режим Каддафи и мятежники начнут мирные переговоры под международным посредничеством. Но, видимо, настолько велика ненависть между сторонами, что этот вариант видится нереальным. Тем более, неясно, заинтересован ли Запад в таких переговорах. На данный момент, Запад вполне доволен развитием событий в Ливии, что дает ему возможность провоцировать хаос и извлекать из этого дивиденды в краткосрочной перспективе.
Страны Северной Африки – Алжир, Марокко, Тунис
Тунис, несмотря на то, что именно в этой стране началась серия «революций», так же, как и Марокко, является стратегически малозначимой страной. Основным доходом этих стран является туризм, и они не обладают крупными природными ресурсами. При этом, эти страны исторически наиболее «европеизированы», хотя в Тунисе наблюдается активизация исламистов. Исламистскую партию официально допустили в политику, и ее лидер вернулся в страну после долгой эмиграции. Но из-за того, что основным сектором экономики Туниса является туризм и сфера услуг, шансы на приход исламистов к власти невелики (это будет подано в европейских СМИ, как угроза, что приведет к прекращению туризма из Европы). Аналогичная ситуация в Марокко. По сравнению с этими странами, гораздо интереснее прогнозировать развитие ситуации в Алжире.
Алжир – крупнейшая страна Северной Африки (и т.н. Магриба) по территории и население также достаточно многочисленно. За последние десятилетия Алжир жил бурной жизнью. Война Франции за сохранение Алжира была самой кровопролитной в процессе распада колониальных империй. Но в 90-х годах 20-го века страна перенесла еще одну войну – гражданскую.
Причиной этого стала победа на парламентских выборах 1991 года исламистской партии – Фронта исламского освобождения (FIS). Это был первый случай в арабском мире, когда к власти парламентским путем приходили ярко выраженные исламисты со своей идеологией. Но вооруженные силы страны не допустили такую возможность и отменили результаты выборов. Началась гражданская война, которая длилась почти 10 лет. В конце концов, в 1999 году к власти пришел нынешний президент Бутефлика, которому сейчас 74 года.
В январе этого года в Алжире также начались волнения на социальной почве, как и в Тунисе. Но, в отличие от Алжира, эти выступления пока не переросли в революцию. Сейчас в Алжире наблюдается ситуация ожидания, но она вряд ли продлится годами. Режим Бутефлики, который опирается на армию, будет вынужден пойти на уступки и ослабить политические ограничения. Тогда на арену выйдут несколько сил.
Среди них: прозападные, в основном проевропейские элементы, которые против исламизации и делают акцент на т.н. демократизации; Военные, которые сейчас фактически у власти; Умеренные исламисты; Радикальные исламисты. Крыло умеренных исламистов представляют опять же «Братья мусульмане», то есть, их алжирский филиал. Эта сила участвовала в 90-х годах и во время режима Бутефлика в выборах, чем заслужила ярлык «предателей» от радикальных исламистов. Что касается этих последних, некоторые лидеры фундаменталистов погибли в 90-х годах, но остались в живых несколько человек. Среди них т.н. духовный лидер Аббас Мадани, которому сейчас 80 лет и который живет в Катаре, и Али Белхадж. Они отсидели 12 лет в тюрьме. Белхадж попытался активно включиться в политику в начале января, когда начались массовые выступления, но снова был арестован и выпущен до суда над ним.
В новейшей истории Алжира есть одна страшная страница, которая, видимо, оказывает влияние на нынешний ход событий. В 1990-х годах, во время гражданской войны, была создана военная, и как оказалось позднее, террористическая организация «Вооруженная исламская группа» (GIA). Она противостояла не только правительству, но и Фронту исламского освобождения и его вооруженному крылу. Эта группировка отличалась зверской жестокостью и проводила резню целых деревень, под знаменем «исламского сопротивления». Некоторые эксперты отмечали, что среди руководства GIA было много лиц, засланных спецслужбами и или тайно сотрудничающих с ними, чтобы настроить население против радикальных исламистов.
Существует шанс, что к власти в Алжире, на этот раз уже без сопротивления военных, могут прийти умеренные исламисты, или даже радикальные, хотя возможность этого, с учетом вышесказанного, пока не очень велика. В этом случае Алжир может превратиться в страну, проводящую антизападную политику и союзницу Ирана и Сирии. Из-за того, что в Алжире находятся крупные запасы нефти и особенно, газа, позиция этой страны будет важной в будущих политических расстановках на Большом ближнем востоке.
В то же время, Алжир традиционно имел и имеет тесные связи с Советским союзом, а потом с Россией. Алжирская армия была вооружена в основном советским оружием. В 2000-х годах возобновилось активное военно-техническое сотрудничество между Россией и Алжиром, во время которого было оформлено несколько крупных контрактов. Хотя здесь были и проблемы: например, Алжир вернул партию истребителей МиГ-29 СМТ, по причине, что в них были использованы части, бывшие в употреблении.
Можно предположить, что в ближайшие годы «борьба за Алжир» войдет в острую фазу среди таких геополитических игроков, как США, ЕС, Россия, Китай и исламистские круги, за которыми могут стоять Иран или «Мусульманские братья» или страны Персидского залива. То же можно сказать о крупнейшей стране Северной Африки – Египте.
Сирия
Когда начались волнения в арабских странах, сирийские власти начали утверждать, что их страна обладает «иммунитетом» к этому. Они ссылались на то, что выступления населения происходят против прозападных режимов, которые противоречат чаяниям народа. В значительной степени они были права: Башар Асад, президент страны, действительно популярен среди народа, у него нет имиджа «фараона» и ставленника Запада. Однако не все так просто и в Сирии.
Дело в том, что Сирия, если исключить внешнюю политику, по внутреннему устройству ненамного отличается пока от тех же репрессивных арабских режимов, например, Муабарака, Салеха в Йемене и пр. Патриотическая и принципиальная внешняя политика улучшает отношение людей к режиму, но это не панацея.
В Сирии сложная конфессиональная ситуация. Большинство населения составляют мусульмане-сунниты, на втором месте по численности т.н. алавиты, которых примерно 13-15%, далее идут друзы, христиане ассирийцы, армяне и т.д. Однако алавиты, со времен отца нынешнего президента, преобладают в силовых структурах и вообще во власти. Нельзя сказать, что сунниты очень уж ущемлены и составляют некую «касту» угнетенного большинства – они занимают целый ряд важных политических и военных постов, но все же алавиты непропорционально широко представлены «наверху».
Идентификация самих алавитов тоже не так проста. Долгое время многие мусульмане, особенно сунниты, не считали их даже приверженцами ислама, а некой сектой вне их религии. Также с подозрением относились к ним шииты. Однако в 70-х годах 20-го века, шииты в целом признали алавитов своими единоверцами, то есть, являющимся шиитами в широком смысле. После этого Сирия, во главе которой к этому времени уже стоял представитель алавитов Хафиз Асад, традиционно имела тесные связи с шиитским Ираном и даже поддержала эту страну во время ирано-иракской войны.
Влияние Ирана в Сирии ощущается до сих пор. Иран является одним из главных инвесторов сирийской экономики, также много инвестируют в эту страну шииты из стран Персидского залива. Это не может не вызывать подозрений со стороны суннитских стран, которые опасаются, что Сирия превратится со временем преимущественно в шиитскую страну. Глава сирийского филиала «Братьев мусульман» высказывал такие опасения, что целые деревни, где прежде не было ни одного шиита, переходят в шиизм, шейхи некоторых племен получают деньги от Ирана и т.д.
Что касается «Братьев мусульман» и вообще, исламистов, то отношения предыдущего президента к ним было, мягко говоря, непростое. Исламисты отвечали взаимностью. Есть сведения, что во время подавления мятежа или выступления исламистов в городе Хомсе в 1982 году, погибли тысячи людей. Исламистские партии запрещены в Сирии.
Сирия также сейчас стоит на перепутье. Западные страны будут пытаться дестабилизировать режим с помощью молодых прозападных интернет-активистов, которые выступают с лозунгами «свободы» и т.д. Но к ним могут примкнуть исламисты, а также сторонники суннитских влиятельных кругов, которые недовольны засильем алавитов во властных структурах и сильным иранским присутствием. Политическое устройство страны довольно архаичное, жесткое и дает повод для выступлений оппозиции. Правящей и фактически, единственной партией по конституции является партия «Баас», которая стремится построить социализм. Но этот дискурс уже относится к вчерашнему дню, точнее, ко второй половине 20-го века, когда многие арабские и неарабские страны начали строить секулярную модель «социализма». Кстати, и отделений партии Баас, которая была общеарабской, почти нигде не осталось, кроме Сирии. Правящая партия имеет конституционно закрепленное большинство в сирийском парламенте, что лишает выборы всякого смысла.
Президенту Сирии придется пойти на некоторые уступки и реформировать политическую систему страны, а также допустить определенную свободу СМИ. Но это все же не решает принципиальных вопросов развития страны. Сирия, несмотря на интенсивное сотрудничество с Ираном и Россией в военно-технической сфере, остается отсталой страной в плане развития собственной науки, технологий и выработки знаний. Страна имеет уже неподходящую для сегодняшнего арабского и исламского мира секулярную модель, которая провозглашает цель — построение социализма. Таким образом, исламский фактор полностью исключен из идеологии страны, хотя ислам не подвергается гонению. Кстати, одной из причин падения Каддафи стало именно игнорирование ислама, как идеологии. Если бы алавиты составляли большинство населения, то такая модель могла бы довольно стабильно функционировать еще долго. Но, на наш взгляд, исламизация суннитского большинства страны почти неизбежна, рано или поздно.
В этих условиях только борьба с коррупцией и некоторая либерализация внутреннего режима не решает всех задач, стоящих перед Сирией. Если страна хочет не стать очередной мишенью американских и западных бомбардировщиков, спешащих «на помощь» «угнетенным суннитам», то ее нынешние лидеры вынуждены будут найти общий язык с теми же «Братьями мусульманами» в планах реформирования страны.
Ливан
Ливан пережил бурные и кровавые десятилетия после Второй мировой войны, но сейчас там наступило определенное затишье – в том смысле, что образовалось два лагеря, примерно равных по силе и влиянию, ни одна из которых не может одержать решительную победу над другой. Первый лагерь возглавляется шиитским движением «Хизбулла», а во втором ведущую позицию занимают суннитские круги, поддерживаемые из Саудовской Аравии и стран Персидского залива, а также из Запада. «Хизбулла», соответственно, имеет связи с Ираном, а также Сирией.
Такое шаткое равновесие, видимо продлится до тех пор, пока что-то заметно не изменится во внешнем для Ливана раскладе сил, то есть, это касается Ирана или Саудовской Аравии, или всего региона. Хотя шиитское население, которое составляет сейчас около 30 процентов, имеет наибольшие темпы роста, но этого недостаточно, чтобы в ближайшие годы перевалить за точку в 50%. Развитие ситуации в Ливане также сильно зависит от возможности образования регионального блока Иран-Ирак-Сирия, к которому может присоединиться и Турция.
Ирак
В 2011 году американские войска должны окончательно покинуть эту страну, согласно заключенному между Ирака и США соглашению. Однако не исключено, что американцы смогут продавить пролонгацию нахождения американских частей в Ираке. Хотя вряд ли они смогут добиться создания постоянных военных баз в стране.
В том случае, если войска США все же покинут Ирак до конца 2011 года, хрупкая политическая стабильность может быть нарушена. Арабские страны Персидского залива, особенно Саудовская Аравия, опасаются усиления влияния Ирана в Ираке. Как известно, большинство населения в этой стране составляют арабы-шииты. Присутствие американцев пока уравновешивает влияние Ирана, но с их уходом, видимо, у иранцев появятся больше возможностей для упрочения своего положения в соседней стране. Надо учитывать, что в Ираке не просто живут шииты, а там находятся главные святыни шиитов, и священные города Карбала и Наджаф. К этим местам ежегодно совершают паломничество миллионы шиитов, главным образом из Ирана.
Иран уже начал восстанавливать железную дорогу до границы с Ираком. После соединения с Ираком, иранцы планируют выйти к железнодорожной сети в Сирии, а оттуда в Ливан. Таким образом, образуется прямая сухопутная связь между Ираном и Южным Ливаном, где в основном сконцентрированы шииты, и где находится граница Израиля. Если это произойдет, Иран получит беспрепятственно возможность перебрасывать вооружения и военных специалистов прямо в Ливан, через Ирак и Сирию. Конечно, в том случае, если американские силы будут выведены из Ирака.
Сам по себе Ирак обладает большими потенциальными возможностями. Иракские нефтяные резервы одни из крупнейших в мире, и притом, сравнительно мало разработаны, из-за того, что с 1980 года Ирак почти непрерывно либо находился в состоянии войны, либо блокады, либо гражданской войны (после вторжения коалиционных сил в 2003 году). В Ираке есть и месторождения газа, таким образом, экономическая независимость страны обеспечена, если правительство сумеет правильно распорядиться богатейшими природными ресурсами.
Много разговоров о будущем распаде Ирака, о возможном разделе страны между этноконфессиональными группами. Однако эта точка зрения не имеет под собой серьезных оснований, так как большинство соседей Ирака – Турция, Иран и Сирия – не категорически не заинтересованы в этом и не допустят такого развития событий, так как образование независимого курдского государства им не выгодно. На сегодняшний день нет никаких оснований для объявления независимости иракского Курдистана. После ухода американцев часть курдских политиков попытается дестабилизировать ситуацию в Ираке, но думается, что соседним странам удастся не допустить серьезной дестабилизации.
Таким образом, если Ираку удастся сохранить стабильность, он может стать связующим звеном между Ираном и Сирией.
Иордания
«Хашимитское королевство» является, наверно, самой невзрачной и второстепенной страной Ближнего Востока, несмотря на наличие ряда памятников старины. Не обладающая природными ресурсами, технологиями, какой-либо идеологией, страна прозябает на доходы от туризма и западные подачки. Нынешний король Иордании, у которого мать англичанка, уже давно вписался во все западные закрытые или открытые клубы и для него т.н. «конец истории» уже наступил.
Демографическая структура Иордании интересна тем, что большую часть составляют палестинские беженцы, принявшие гражданство Иордании. Много выходцев из Северного Кавказа, которые в 19-м веке переселялись в Османскую империю. Они традиционно занимают немало ключевых мест в силовых структурах. На данный момент и в ближайшей перспективе главную оппозиционную силу представляет Исламский фронт действия, основой которого является опять-таки местное отделение «Братьев мусульман». Палестинцы в своем большинстве симпатизируют именно этой организации. При этом никто в Иордании, во всяком случае, пока, не требует свержения монархии. Как известно, Хашимитская династия представляет собой прямых потомков пророка Мухаммеда, поэтому исламисты не выступают резко против монархии, какой бы прозападной она не была. Они требуют, чтобы полномочия монарха были сокращены, и парламент имел бы право назначать премьер-министра.
В Иордании также проходят массовые выступления, но они чуть менее многочисленны пока, чем в некоторых других странах. Но в любой момент ситуация может обостриться и протестные выступления могут стать более массовыми. Тогда, видимо, Абдалле II-му придется пожертвовать фигурой непопулярного премьер-министра и пройти на некоторые другие уступки. Однако ожидать коренного изменения курса страны в ближайшие годы ожидать, наверно, не следует, если не произойдут тектонические изменения во всем арабском мире.
Страны Персидского залива
Из этих стран выделим три – Саудовскую Аравию, Йемен и Бахрейн, так как именно они являются ключевыми для региона и как раз там и происходят бурные события. Для простоты изложения не будем отдельно рассматривать каждую из этих трех стран, потому что ситуация в них очень сильно переплетена и это показали последние события.
Несмотря на то, что Бахрейн является маленьким островным государством, около берегов Саудовской Аравии и Катара, оно имеет ключевое значение для всей ситуации в регионе Персидского залива. Дело не только в том, что там находится командный пункт военно-морских сил США в этой зоне. В конце концов, этот пункт можно перенести где-то поблизости. Дело в том, что современный Бахрейн является маленькой частью крупного исторического образования Бахрейн (ар-Бахрейн).
Это государство (исторический Бахрейн) включало в себя не только острова (то есть, нынешний Бахрейн) и всю восточную, прибрежную часть современной Саудовской Аравии. Здесь находились крупные оазисы, центры этого государства – Катиф и Аль-Хаса. Это территория нынешней восточной провинции Королевства Саудовской Аравии.
Но это еще не все. Уже в 8-9-м веке в историческом Бахрейне верх взяло такое религиозно-политическое направление, как карматы. Они представляли собой ответвление крайней формы шиизма – исмаилитов. Карматы создали могущественное государство, которое господствовало над торговыми путями из Востока (Ирака и др.) в Мекку и Медину. Они осуществляли даже набеги на Мекку и похищали сакральные атрибуты ислама (например, т.н. Черный камень). После падения карматского государства на этих территориях не распространился суннизм, а они остались в основном шиитскими. Это было закреплено персидским завоеванием исторического Бахрейна в начале 17-го века. Но в конце 18-го века персов с островов изгнали силы суннитской династии Аль-Халифа, которая и правит ныне островным государством.
Хотя суннитская династия и является правящей в нынешнем государстве Бахрейн, большинство населения по-прежнему составляют шииты. Но они лишены почти всех политических прав, так как верхняя палата парламента и правительство назначается непосредственно монархом.
После начала арабских революций шииты Бахрейна резко активизировались. Они устраивают многотысячные мирные демонстрации и сидячие акции, шиитские5 депутаты приостановили свое членство в нижней части парламента. Между демонстрантами и полицейскими и военными силами королевства начались столкновения, когда правительство пыталось силой разогнать протестующих и разрушить их палаточные городки. Пролилась кровь, множество людей было ранено. Стало ясно, что суннитская династия не справляется с контролем ситуации.
И тогда она обратилась с просьбой к Саудовской Аравии и другим странам Персидского Залива (кроме Йемена), прислать «подкрепления» в виде вооруженных сил и отрядов полиции. Это и было сделано – несколько тысяч военных, в основном из Саудовской Аравии, пересекли границу и вошли в Бахрейн. Сейчас они участвуют в охране стратегических объектов, и как говорят шиитские активисты, непосредственно подавляют акции протеста.
Почему же власти Саудовской Аравии пошли на такой рискованный шаг, ради спасения династии маленького островного государства? Они знают, что Бахрейн может стать ключевой точкой и плацдармом для шиитского проникновения в глубь территории Саудовской Аравии. Почти половину населения Восточной провинции этой страны составляют шииты, их особенно много в исторических оазисах – Катифе и др.
При этом особенность Восточной провинции Саудовской Аравии заключается в том, что на ее территории находятся крупнейшие месторождения нефти и газа этой страны, в том числе гигантское нефтегазовое месторождение Ghawar – основа нефтедобычи королевства. Там же находятся главные нефтеперерабатывающие заводы и порты по транспортировке черного золота. Для Саудовских принцев и королей смерти подобно, если шииты, за которыми они видят своего главного врага – Иран, утвердятся в Бахрейне и потом «потянут щупальца» к полушиитской Восточной провинции, которая когда-то составляла вместе с Бахрейном историческое государство – ар-Бахрейн. Поэтому Саудовские солдаты сражаются сейчас с шиитскими демонстрантами не на жизнь, а на смерть. Речь идет о выживании необычного государства – «ваххабитской» Саудовской Аравии, которая в очень сильной степени является искусственным образованием, сформированным лишь к 30-м годам 20-го века.
Известно, что у истоков формирования этого государства стояли англичане, а в 20-м веке в «опеку» саудитов активно вмешались американцы. Саудовская Аравия является главным форпостом Запада и особенно США, во всем арабском мире, не только своими огромными нефтяными ресурсами, но и всей совокупностью государственного аппарата. Поэтому американцы и их союзники на Западе будут закрывать глаза на любые нарушения прав человека в Бахрейне и в самой Саудовской Аравии, лишь бы не потерять такого важнейшего союзника. Они будут закрывать глаза на такие действия властей саудитов и их союзников, на которые в другом случае они бы подняли страшную истерику и потянулись бы к уже привычным «гуманитарным бомбардировкам».
Интересно, что почти такая же ситуация складывается для Саудовской монархии в другом конце их государства – на юго-западе. Здесь находится государство Йемен, в котором также идут массовые выступления оппозиции.
В отличие от Бахрейна, в Йемене более сложная племенная ситуация. Существует несколько крупных племен, которые являются важными игроками в политических процессах. Надо учитывать, что почти все население Йемена традиционно вооружено и имеет на руках автоматическое оружие, а часть племен и более тяжелые вооружения. В Йемене сильны политико-географические деления: на севере страны действуют шиитские повстанцы, т.н. хутхи, а на юге, в районе города Адена и побережья Аравийского моря – южных сепаратистов.
Нынешний президент Йемена Салех выступает как проамериканская и просаудовская фигура, хотя он сам по происхождению из шиитов-зайдитов. Шииты, приверженцы секты зайдитов, крайне враждебно настроены по отношению к Саудовской Аравии, которую считают ответственной за захват йеменских провинций – Асира, Джизана и Наджрана. В этих областях также живет много шиитов (зайдитов). Провинция Наджран на юге граничит с Восточной провинцией, таким образом «шиитское кольцо» охватывает Аравию с Востока и Юга и на юго-западе страны выходит к провинции Мекка.
Мекка является не только центром исламского мира, но и исторической области Хиджаз, которая также была присоединена к Саудовской Аравии сравнительно недавно. Как известно, сердцевину королевства составляет историческая область Неджд, вокруг которого и происходило присоединение других областей полуострова. Можно сказать, что по крайней мере в трех таких областях – историческом Бахрейне (Восточная провинция), историческом Северном Йемене (провинции Асир, Джизан и Наджран) и в историческом Хиджазе (Мекка) существуют открытое или скрытое недовольство господством дома Саудитов, Неджда и «ваххабизма» над ними. Особенно остро это ощущается в шиитских областях, но не только в них. Таким образом, речь идет о борьбе, в котором не может быть никакого примирения между сторонами в долгосрочной перспективе – шииты и другие противники ваххабитов Неджда ненавидят их, считают исчадием ада, сторонниками Иблиса (дьявола) и не удивляются их прозападной позиции. В свою очередь, ваххабиты ненавидят шиитов не меньше, чем они их. Хотя эта ненависть пока не демонстрируется сторонами в явном виде, чтобы не вызвать раскол в исламском мире, но можно быть уверенными, что стороны пойдут на тотальное уничтожение друг друга, если представится такая возможность. Примирение между ваххабитами и шиитами теоретически возможно, на наш взгляд, на данном историческом этапе маловероятно.
Можно ожидать, что борьба будет длительной и растянется на годы и десятилетия, так как Саудовскую монархию и их государство всеми силами будут поддерживать США, Великобритания и их союзники. Если, конечно, крах нынешней мировой системы не ускорит развязку.
В отличие от Бахрейна, саудовцы сейчас не могут открыто вмешаться в процессы в Йемене, хотя в прошлом году их армия вела активные боевые действия против боевиков хутхи на севере Йемена. Но можно предполагать, что вместо открытого вмешательства, американцы и саудовцы активизируют т.н. «Аль-Кайду в Йемене», которая будет использована правительством, как пугало для подавления мирных выступлений и для управляемой дестабилизации страны. Однако если президент Салех падет, шиитские силы получат возможность действовать более свободно на севере Йемена, что вынудит саудовский режим вновь перебросить силы и к йеменской границе. Таким образом, напряженность на Аравийском полуострове вряд ли спадет в ближайшие годы.
Георгий Векуа
Источник: Геополитика.Ру
Комментарии