Первый и, в силу ряда исторических обстоятельств, в настоящее время самый главный фактор возрастающей турбулентности арабского мира – это сложный и, сразу скажем, внутренне конфликтный этнический и религиозный состав арабского мира. По этой линии есть линии напряжения и конфликты. На слуху – последовательная и результативная борьба курдов за свои права, самоопределение и создание собственного государства из частей территорий Ирака, Ирана, Сирии. Менее известна широкой публике борьба берберов (амазигов) – коренного населения Северной Африки – в Марокко, Алжире, Ливии за свое самоопределение, которое тоже может выразиться в создании собственного независимого государства.
На этнические противоречия наложены противоречия религиозные: в арабском мире распространен не только ислам, но и христианство. Коренные жители Египта – копты-христиане – не желают быть гражданами второго сорта с ограниченными еще в Средневековую эпоху правами. Копты вложили большие надежды в «майданную» революцию «25 Января», надеясь на превращение Египта в гражданское (светское) государство. «Братья-мусульмане» же после революции провозгласили лозунг превращения Египта в «гражданское государство на основе шариата». Коптов-христиан и неверующих это никак не устроит, и они будут продолжать борьбу.
События последних десятилетий показывают, что мусульманам и христианам трудно, а часто и невозможно ужиться вместе, и «развод» становится единственным выходом. Пример недавнего времени – разделение Судана на два независимых государства.
В разных арабских странах в основном наличествует смешанное в этнорелигиозном отношении население, которое не может отделиться с территорией. Производятся мирные и отнюдь не мирные «зачистки»: в Ираке христиане вытесняются на север – в Курдистан и за рубеж (в основном – в Сирию). В Египте христиан, напомним, коренных жителей, вытесняют в эмиграцию – в Австралию, Европу, Америку.
Ислам существует в виде множества отдельных течений и направлений, которые враждуют между собой – вплоть до убийств, терактов и боевых действий. Всем известна суннитско-шиитская рознь. Но есть и суннитско-суннитская. В Египте салафиты (так себя называют ваххабиты) в марте 2011 года занялись разрушением и поджогами не только христианских церквей, но и суфийских мавзолеев. (Кстати сказать, салафитские шейхи в условиях послереволюционного хаоса издали фетвы, предписывающие убийство любого иностранца на территории Египта.) В Иордании в городе Эз-Зарка в середине апреля 2011 года начались нападения салафитов на других суннитов, которых салафиты обвиняют в «безбожии» и «неверии». (Необходимо отметить, что салафиты являются той средой, в которой рекрутируется «пехота» «Аль-Каиды». Они появились во всех арабских странах под влиянием ваххабитского прозелитизма, осуществляемого Саудовской Аравией.) Официальное статусное духовенство пытается унять салафитов и, при помощи и поддержке властей, завоевать новые позиции в СМИ под предлогом распространения «умеренного ислама», но пока у него мало что получается.
Причины этой внутриисламской враждебности – в первую очередь религиозные. Но есть одно социально-политическое обстоятельство, которое резко обостряет эту враждебность, – «чересполосица» суннитско-шиитской принадлежности граждан (подданных) и правящих групп в ряде арабских государств. В Бахрейне большинство населения – шииты, а правящая династия Ааль Халифа – сунниты. В Сирии – правящая группировка принадлежит к «крайним» шиитам – алавитам, а большинство населения – к суннитам. В Ираке власть забрали шииты, а сунниты стали дискриминируемым меньшинством. В Саудовской Аравии правит династия Ааль Сауд, которая блокируется с суннитским (ваххабитским) духовенством, но в стране есть шиитское меньшинство, которое компактно проживает в восточной провинции Эль-Хаса, где сосредоточены углеводороды королевства. Более сложный случай – в суннитско-шиитском Йемене: президент Али Абдалла Салех и его клан – шииты зейдитского толка, при том, что в стране много суннитов, а в остальных государствах Аравийского полуострова большинство населения и правящие группы – сунниты (ваххабиты).
Для арабского мира весьма характерна внутрирегиональная конкуренция за влияние между отдельными государствами и группами государств, что приводит к вмешательству во внутренние дела – вплоть до поддержки оппозиционных группировок, террористических организаций и повстанческих движений. Примером такой конкуренции были Ирак Саддама Хусейна и Саудовская Аравия. Фактом является конкуренция между Египтом и Саудовской Аравией, Ливией и Саудовской Аравией, Алжиром и Марокко, Йеменом и Саудовской Аравией. Не в последнюю очередь события в Ливии обусловлены этой конкуренцией. Вспомним, что требование к мировому сообществу в лице ООН создать бесполетную зону над Ливией было сформулировано Союзом арабских государств Персидского (Арабского) залива; аравийский Катар уже взялся торговать ливийской нефтью; в Эд-Дамаре (Саудовская Аравия) сидит Мухаммад ас-Сенусси – наследник престола династии Сенусситов, которая была отстранена от власти в далеком 1969 году капитаном Каддафи. Под знаменами этой династии воюет оппозиция в Ливии, и не исключено, что дело идет к созданию на ливийской территории аравийского (саудовского) эксклава – на манер иранского эксклава на юге Ливана. Здесь же укажем еще одну специфическую для арабского мира вещь – внутрирегиональную конкуренцию на внерегиональных «площадках» – между Ливией и Саудовской Аравией в «черной» Африке, между Ливией и аравийскими монархиями в Европе. Французские и британские антиливийские «инициативы» Саркози и Кэмерона последнего времени – свидетельство того, что в этой конкуренции аравийцы победили.
Для арабского мира характерна большая роль внерегиональных игроков. Вопреки мнению аналитиков и экспертов – ветеранов холодной войны, которые все объясняют вмешательством США, этого Deus ex machina, – главным таким игроком в настоящий момент является Иран. Арабские суннитские режимы открыто протестуют против того, что они называют иранской экспансией в Ираке, Сирии, Ливане, Йемене, Бахрейне, Кувейте и т.д. Иранский фактор в возрастающей турбулентности арабского мира тем более важен потому, что «экспорт» исламской революции (реально – иранская экспансия) – это официальная доктрина и внешнеполитическая практика Исламской Республики Иран. «Экспорт» (экспансию) легче всего осуществлять в зоны, где проживают или правят шииты, либо в те зоны, которые предварительно подверглись шиитизации.
Было бы ошибочным игнорировать доктрину и практику «неоосманизма» Турции – она с большим интересом присматривается к арабскому региону, ранее входившему в Османскую империю, и не позволит бесконфликтно воцариться там Западу, поскольку рассчитывает вернуть свое влияние в арабском мире и даже «прирезать» его куски (например, Северный Ирак или его часть) к Турции в очень вероятном случае распада отдельных арабских государств.
Что касается такого внерегионального игрока, как США, то, конечно же, они имеют свои интересы в арабском мире. По нашей оценке, американцы признали для себя нерентабельным поддерживать целые государства, в которых правят закоснелые и коррумпированные режимы низкой эффективности, и задействовали более экономные методы и средства, отработанные ранее, в 80-е годы прошлого века на так называемом коммунистическом лагере, – пропаганду преимуществ демократии западного образца. Это позволяет отказаться от крайне затратного метода прямого силового давления Пентагона в пользу «мягкой силы» Госдепартамента.
«Майданные» революции обозначили вхождение арабского мира в полосу турбулентности, которая продлится довольно долго и приведет к «переформатированию» этого региона.
Александр Александрович Игнатенко — президент Института религии и политики, член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте Российской Федерации.
По материалам НГ-сценарии
Комментарии