Разумеется, у любого процесса есть свои «объективные» причины. В случае с т.н. «арабскими революциями» их уже было названо великое множество. Однако хотелось бы обратить внимание и на просматривающуюся антикитайскую направленность.
По некоторым прогнозам, Китай уже к 2015 году может стать мировым лидером по объему промышленного производства. Ожидается, что еще раньше китайский фондовый рынок превзойдет по капитализации рынок акций США и выйдет на первое место в мире.
Не дремлет Пекин и в идеологическом плане. Китай фактически создает свою «евразийскую» идеологию, которая постепенно вытесняет коммунистическую, входящую во все более разительное противоречие с реальностью.
Еще на XVI съезде компартии Китая, который состоялся в ноябре 2002 года, была разработана концепция т.н. «единой китайской нации», а также поставлена задача «неуклонно возвышать и внедрять национальный дух», что было названо стратегической целью и, более того, необходимым условием для выживания китайской нации, а, следовательно, и китайского государства.
Многие положения этой концепции весьма интересны с точки зрения современного геополитического «пиара».
В частности, к истории Китая причисляется не только история ханьского этноса, но и народов, покоренных Китаем хотя бы на короткий период (например, тувинцев, казахов, киргизов), а также история тех народов, которые захватывали Китай (чжурчжэней, монголов, маньчжуров).
Соответственно, в качестве территориальных приобретений Китая современные китайские историки представляют результаты завоеваний неханьских государств (например, монгольского и маньчжурского).
Таким образом, национальным героем Китая признается даже Чингисхан. В эпоху постмодернистских идеологий никого не интересует, что в реальности он выступал по отношению к Китаю в качестве жестокого оккупанта. Реальность отходит на второй план. В китайской евразийской идеологеме важно то, что монгольская империя, простиравшаяся в XIII-XV столетиях вплоть до нынешних границ Евросоюза, сегодня объявляется китайским государством (в качестве исторической «зацепки» взято то обстоятельство, что формально монголы действительно основали в Китае свою династию Юань, свергнутую, кстати, самими китайцами в 1368 году).
Подобная конструкция исторического «мифа» дает возможность Китаю иметь далеко идущие планы практически на весь евразийский (да и не только) мир.
Поворот «анаконды»
Вашингтон, похоже, в последнее время создает новую систему сдерживания. Что-то наподобие разработанной в конце 40-х годов Дж. Кеннаном концепции политики «сдерживания СССР», а также знаменитой антисоветской «анаконды» Коэна-Киссинджера.
Можно выделить три «ключевых» элемента нынешнего антикитайского «сдерживания».
Все это делается по уже наработанным англосаксонским «лекалам». Собственно точно так же в свое время «взращивались» против самой же России-СССР Япония, Германия и тот же Китай.
Во-первых, России дается определенный карт-бланш на „форматирование» постсоветского пространства. В Вашингтоне понимают, что более менее реальной угрозой для Поднебесной может быть лишь восстановленное подобие бывшего СССР, имеющего такие же евразийские амбиции, как и Пекин.
Впрочем, к «византийцам» романо-германский мир всегда относился с особым недоверием. Поэтому, параллельно антикитайский окрас придается еще одному проекту – играм в т.н. «тюркскую цивилизацию».
Анкара с энтузиазмом принялась за «переформатирование» постсоветского тюркского мира. Фактически, объявив себя старшим братом (agabeylik) для тюркских государств, в 1992 году устами президента Турции Т. Озала было провозглашено, что тюркский мир займет доминирующее положение на евразийском пространстве «от Балкан до Китайской стены».
В том же году при турецком МИД было создано «Агентство по тюркскому сотрудничеству и развитию», отвечающее за все сферы отношений Турции как с тюркскими государствами, так и с тюркскими народами, проживающими на территории бывших советских республик.
Игры со спичками на евразийской «шахматной доске»
Однако, у идеологемы «тюркская цивилизация» имеется очень серьезное слабое место – отсутствие собственной религии.
В «кухонных» разговорах арабы настойчиво позиционируют тюрков как «мусульман по наружности», которые, по словам основателя философской и культурологической школы евразийства князя Трубецкого, в отличие от арабов и даже персов, приняли ислам «как завершенное целое и не дали ему ни одного крупного богослова, мыслителя и юриста».
Поэтому ныне мы, судя по всему, являемся свидетелями формирования третьего, возможно, самого главного элемента антикитайской «анаконды» — исламистского. Причем в ее суннитской «турецко-арабской» редакции с антииранским «уклоном» (в этой связи, особенно показательно, как Запад «замял» разгон шиитов в Бахрейне).
Кстати, в свое время Збигнев Бжезинский (далеко не последний человек в окружении Б. Обамы) высказал мысль, что США после уничтожения СССР необходимо устроить войну между Китаем и исламскими фундаменталистами за постсоветское наследство, чтобы обе стороны максимально ослабили друг друга.
А если так, то для этого вначале надо создать условия для прихода к власти этих самых фундаменталистов. Как это ни парадоксально, но главным препятствием на их пути являются как раз лояльные, в своей массе, Западу авторитарные «застойные» режимы.
Таким образом, судя по всему, используя социально-экономическое недовольство на «арабской улице», происходит дестабилизация Большого Ближнего Востока и создаются, тем самым, условия для формирования новой реальности в регионе.
Очевидно, по замыслу вашингтонских стратегов, этот «исламизированный» регион очень быстро поглотит в значительной степени деидеологизированные евразийские пространства и рано или поздно неизбежно вступит в борьбу за защиту ресурсов Большого Ближнего Востока (включая Центральную Азию) с китайским миром.
По материалам Виталий Билан Столетие
Комментарии WPRR:
Развивая мысли В.Билана хочется пойти дальше.
Кроме того, снять, отмеченное автором противоречие в слабой конфессиональной составляющей Османского проекта.
Полагаем, что для реального противостояния в Большой игре линия раздела найдена — это суннитско-шиитское противостояние. В настоящий момент идет процесс поляризации и для этого — нормализации.
Нормализуется арабский мир в направлении его радикализации. При этом Османский проект бесспорно важен, но, похоже, что в процесс включены не только арабские страны, но и Европа. Достаточно посмотреть на географию новой Римской империи — Средиземноморского союза и оценить последствия отказа Ливии от участия в нём.
Становится динамичной ситуация и на Ближнем Востоке — просматривается попытка изменить обстановку вокруг Израиля. Либо с целью попытаться нормализовать его отношения с соседними странами, либо поставить Израиль (или часть его населения) перед необходимостью сделать выбор участия или неучастия в Большой игре.
С другой стороны идет наращивание партнерства между Китаем и шиитским Ираном, который, в свою очередь, распространяет свое влияние на Сирию, Ирак, Бахрейн и даже на часть территории Саудовской Аравии.
Сам Китай при этом в все сильнее проникает как в Африку, так и в Среднюю Азию.
Таким образом, водораздел просматривается.
Согласно же некоторым конспиралогическим теориям, противостояние происходит по линии сефардов — ашкеназов.
Одни из которых, традиционно, охватывают регион Южной Европы и Северной Африки и поддерживаются определенными кругами США.
Другие, якобы, имеют корнями иранское плоскогорье, родственны некоторым народностям Афганистана и, возможно, имеют общее историческое прошлое с частью этносов Китая, в том числе тех, которые, как отмечает В.Билан, включены в современную мифологию Срединной Империи.
В связи с этим интересна география династии Тан и черноморско-каспийского Хазарского Каганата.
При этом ставку на Китай делают другие круги мировой элиты, которую чаще всего называют финансовой и традиционно связывают с Британией.
Таким образом, определенная поляризация просматривается. И линии противостояния тоже. Прежде всего, это — Ближний Восток и Пакистан. А также Китай — суннитские государства тихоокеанского региона.
Хотелось бы верить, что данные процессы не имею целью и не будут носить характер нового всемирного вооруженного противостояния, а являются всего лишь переходными этапами регионализации в рамках стратегической тенденции глобализации.
Комментарии