Сирия всегда играла важную роль в развитии транспортных артерий Ближневосточного региона. При этом она занимала особое место в сфере транзита энергоресурсов.
Начавшиеся в Сирии в марте 2011 г. массовые протесты привели к утрате страной позиций регионального транспортного центра. Тем не менее даже после начала военного конфликта Сирия предпринимала попытки повысить свою значимость в качестве транспортного узла энергоресурсов.
Для энергетики Сирии и укрепления ее роли как транзитного центра энергоресурсов большее значение имеет Арабский газопровод, представляющий собой модель стратегического энергетического сотрудничества Египта, Иордании, Сирии и Ливана. Почти половина Арабского газопровода проходит по территории Сирии. С 2010 по 2011 гг. импорт египетского газа упал более чем на 60% и был полностью прекращен в 2012 г.
Очевидно, что военный конфликт негативно влияет на внутренний и региональный рынки энергоресурсов. Сирия фактически перестала играть роль транспортного узла регионального масштаба, хотя планы сирийского руководства до начала военного противостояния были весьма амбициозными.
Перспективы Сирии как транзитного узлаЕще в 2009 г. Б. Асад обнародовал энергетическую стратегию Сирии и предпринял ряд шагов по ее реализации. Согласно стратегии, Сирия должна была превратиться в транспортный узел, соединяющий Черное, Каспийское, Средиземное моря и Персидский залив.
В сентябре 2010 г. правительства Сирии и Ирака подписали первичное соглашение о строительстве двух нефтепроводов и газопровода для транспортировки газа и нефти с месторождений Аккас и Киркук до Банияса.
В июне 2011 г. между Сирией, Ираком и Ираном был подписан трехсторонний меморандум о строительстве трубопровода от крупнейшего в мире иранского газового месторождения «Южный Парс» через Ирак до сирийского побережья Средиземного моря с возможным ответвлением в Ливан. Введение в строй газопровода проектной мощностью 110 млн куб. м газа в сутки и стоимостью 10 млрд долл. запланировано на 2016 г.
Сегодня реализация подобных проектов не представляется возможной по ряду причин. Во-первых, правительство Сирии находится в международной изоляции, поэтому для осуществления задуманного вряд ли найдутся иностранные инвесторы или подрядчики. Хотя в конце 2013 г. российская компания «Союзнефтегаз» подписала с Дамаском соглашение о разработке шельфового месторождения, находящегося между Тартусом и Баниясом на удалении 70 км вглубь от береговой линии. Объем инвестиций должен составить около 90 млн долл. Во-вторых, в стране не прекращены военные действия и не решены вопросы безопасности. В-третьих, не урегулированы отношения с соседними странами.
К тому же Турция и Ирак решают вопросы транзита нефти и газа в обход Сирии, несмотря на ее центральное положение с географической точки зрения. Построенный в 1980-х годах трубопровод Киркук–Джейхан – крупнейший нефтепровод в Ираке, экспортирующий нефть с северных месторождений в турецкий порт Джейхан. Помимо улучшения отношений с правительством Курдистана Турция заинтересована в развитии сотрудничества в области энергетики и с Багдадом. Планируется проложить нефтепровод, который соединит Турцию с южными месторождениями Ирака. По предварительным оценкам, протяженность нефтепровода Басра–Джейхан составит 1200 км.
Реализация энергетических проектов и возвращение Сирии статуса регионального транзитного узла зависят от развития политической ситуации внутри страны, от геополитических интересов ведущих государств мира и энергетических интересов соседей, прежде всего, Турции, Ирака и Ирана.
Осуществление сценария развития трубопроводной инфраструктуры по-разному отразится на ведущих странах мира. Так, строительство ирано-ирако-сирийского газопровода несет в себе потенциальную угрозу России, поскольку, став альтернативным источником газа для европейских рынков, он может подорвать монопольные позиции «Газпрома». Европа, безусловно, заинтересована в появлении новых транспортных артерий, которые смогут обеспечить ей энергетическую безопасность.
США преследуют в Сирии, прежде всего, свои геополитические интересы, что выходит далеко за рамки контроля или участия в транспортировке энергоресурсов из этой страны и ряда близлежащих государств. То же можно сказать и об Иране, которого с Сирией связывают узы стратегического сотрудничества.
Турция, имеющая с Сирией общую границу, зависит в плане своего транспортно-энергетического развития от сирийской внутриполитической ситуации. С одной стороны, стабилизация обстановки в Сирии позволит Турции реализовать свою энергетическую стратегию, одно из ключевых направлений которой заключается в превращении в важный транзитный энергетический узел. Транзитный потенциал Турции объясняется ее расположением на пересечении разных энергетических бассейнов, а также между обладающими энергоресурсами странами и энергозависимыми регионами. Сирия необходима Турции для реализации ее планов по соединению Арабского газопровода с национальной газовой системой, использованию сирийской транспортной инфраструктуры. С другой стороны, энергетическая стратегия Сирии нацелена на завоевание стратегического положения в области транзита нефти и газа в регионе. Наряду с ирако-сирийскими и ирано-ирако-сирийскими планами по строительству новых транспортных артерий потенциально это может уменьшить значение Турции как энергетического узла.
Страны, имеющие в Сирии экономические и энергетические интересы, пока не в состоянии приступить к их реализации из-за непрекращающихся военных действий и неопределенности политического будущего страны. До тех пор пока не будет положен конец продолжающемуся уже более трех лет конфликту, невозможно дать однозначный ответ на вопрос, сможет ли Сирия вернуть свои позиции в регионе, и как будет выглядеть сирийская карта транспортных энергетических артерий.
Подробнее Ирина Ахмед Зейн Айдрус К.э.н., доцент кафедры международных экономических отношений РУДН, эксперт РСМД здесь
