«Деловая неделя»: Пользуясь тем, что в Соединенных Штатах до сих пор не сформирована четкая линия относительно взаимоотношений с Ираном, с этой страной все активнее налаживают связи те, кто еще совсем недавно поглядывал с опаской на Вашингтон и не желал особо «подставляться» расширением экономических контактов с Тегераном.
Загруженный по горло внутренними экономическими проблемами, президент Соединенных Штатов Барак Обама пока не уделяет внешнеполитическим делам того внимания, которым славился его предшественник и возглавлявшаяся им администрация. А в том, что касается Ирана и его ядерной программы, то в Вашингтоне до сих пор существуют серьезные разногласия: сам Обама вроде бы выступает за налаживание с Тегераном прямого диалога, а вот люди из Пентагона и других американских силовых ведомств от подобного шага Белый дом предостерегают.
Неудивительно поэтому, что и сам Иран стал вести гораздо более активную политику (в том числе и в странах СНГ), а те государства, которые побаивались прежде жесткого американского окрика (санкций или сворачивания экономических и деловых проектов), решили в рамках собственной дипломатической многовекторности активизировать свои контакты с Тегераном.
Взаимопонимание, пахнущее газом
Особенно интересно в этом плане новое сближение между Ираном и Туркменистаном. При любых энергетических раскладах в районе не только Каспия, но и дальше что на север, что на восток, именно Ашхабад будет играть ведущую роль в качестве поставщика природного газа на самые различные рынки — от Китая до Европы.
Поэтому те, кто сегодня сможет наладить с Туркменистаном тесные экономические связи и добьется дружеского к себе отношения со стороны туркменского руководства, сможет получить в дальнейшем немалые преимущества. Понимает свою центральную роль в деле международного газоснабжения и сам президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов. Он и раньше слыл большим мастером разного рода «политкомбинаций» и тонкого восточного расшаркивания, но сейчас политика Туркменистана стала еще более многоплановой и в то же время — четко ориентированной на использование в своих интересах разногласий между собой других государств.
Что касается отношений с Ираном, то Туркменистан давно и последовательно их развивал, и даже во времена бывшего президента страны Сапармурата Ниязова Ашхабад всегда поддерживал с ним ровные и надежные партнерские контакты. Президенты двух стран регулярно навещали друг друга, Туркменистан практически всегда без особых задержек поставлял газ в северные районы Ирана, а иранцы в свою очередь помогали Туркменистану в строительстве дорог и другой инфраструктуры.
При Бердымухамедове отношения Ашхабада и Тегерана стали еще более доверительными и по крайней мере внешне дружескими. На фоне того, что туркменский президент тонко разыгрывал разного рода «политические карты» в отношениях с Россией, Соединенными Штатами и Евросоюзом, его политика в отношении Ирана была всегда последовательной и предсказуемой.
Основной ее элемент — газовый — был важен и для туркменской стороны (особенно с учетом усиливавшейся дипломатической многовекторности Ашхабада), и для иранцев, для которых дружеские отношения с приграничными странами СНГ всегда являлись приоритетными.
Недавно прошедший в Тегеране визит туркменского президента еще раз показал, что Туркменистан будет использовать иранское направление для расширения своих газовых поставок как серьезную альтернативу тем маршрутам для поставок природного газа, которые уже существуют или планируются в ближайшее время к осуществлению, — Прикаспийскому в направлении России, и Транскаспийскому — под дном моря в сторону Азербайджана, и далее — в Европу.
Предварительно договорились. Теперь дело за конкретикой
Одной из ключевых договоренностей между Ираном и Туркменистаном является расширение сотрудничества в газовой сфере. Ашхабад увеличивает поставки газа в Иран, а иранские компании смогут теперь участвовать на территории Туркменистана в разработке одного из местных месторождений. Здесь, правда, стоит отметить, что подобные предложения на разработку других месторождений получили также Китай, Россия и одна из европейских компаний.
Однако при этом четкой и ясной картины того, что же на самом деле и в каких объемах содержится в туркменских недрах и каковы будут условия «газовой игры»со стороны туркменского правительства, ни у одного зарубежного партнера (включая и иранцев) пока нет.
Не очень ясно пока, и по какой цене Туркменистан будет дальше поставлять Ирану свой газ. Напомню, что у Ирана и своего газа полным-полно, но для Тегерана куда дешевле и коммерчески выгоднее покупать газ для своих северных районов именно у Туркменистана, экономя на сооружении собственных магистральных газопроводов. Да и для Туркменистана иранский газовый маршрут крайне выгоден, потому как позволяет максимально диверсифицировать свои поставки зарубежным получателям.
Но на мировых рынках в последнее время цены на газ стали настолько конъюнктурными и «политически мотивированными», что выставлять «справедливую» стоимость газа что своему «рядовому клиенту», что «приоритетному партнеру» стало совсем даже непросто.
Так, для Европы и Украины Туркменистан поднял стоимость тысячи кубометров газа более чем до 300 долларов (с учетом транспортных расходов по территории России). А вот для того же Китая поставки газа из Туркменистана обговариваются по цене 145 долларов. Для Ирана же реальная цена, о которой эти две страны договаривались ранее, вообще четко неизвестна (есть данные и о 120 долларах, и о 137 долларах). Поэтому пока непонятно, сколько же готовы будут иранцы платить за туркменский газ и что они смогут предложить Ашхабаду со своей стороны для «коммерческого уравновешивания» газовых поставок из этой центральноазиатской республики.
Пока известно только, что Ашхабад будет поставлять в Иран более 10 млрд. кубометров газа ежегодно, а иранцы окажут содействие Туркменистану в расширении уже существующего газопровода по маршруту Корпедж — Курткуи плюс линий электропередачи, ведущих из туркменских Маров в сторону иранского города Мешхеда.
Будут содействовать иранцы Туркменистану и в развитии сети железных дорог, в том числе предлагается закольцевать железнодорожное полотно, идущее из Казахстана, до Ирана в сторону все того же Мешхеда, а часть этой дороги пройдет по туркменской территории.
Но самое главное состоит в том, что Иран и Туркменистан договорились не только о проведении совместной газовой политики на международной арене, но и координировать свои действия по проблеме Каспийского моря и прокладки под его дном трубопровода в рамках проекта «Nabucco».
Ашхабад и Тегеран призвали все прикаспийские страны как можно быстрее добиться определения единого территориального статуса Каспийского моря (над чем, собственно говоря, бьются уже не один год все государства региона) и тем самым дать возможность осуществлять на Каспии новые энергетические проекты.
С учетом же того, что взгляды на разработку новых нефтяных и газовых месторождений у Ирана и других прикаспийских стран весьма существенно отличаются, тому же проекту «Nabucco» без прямого участия Ирана, скорее всего, выйти на практическую реализацию будет очень непросто.
Туркменистан же со своей стороны и с помощью Ирана пытается по максимуму расширить свои возможности если пока не поставлять, то хотя бы обещать газовые поставки по всем возможным направлениям и маршрутам — и в сторону Узбекистана, и в Казахстан с Китаем, и в сторону России, и под дном Каспия в Азербайджан.
«Nabucco» интересует и Ашхабад, и Тегеран
Наряду с двусторонними связями между Ираном и Туркменистаном обе страны могут вполне сотрудничать и в европейском проекте «Nabucco», который предусматривает доставку природного газа из Туркменистана и в перспективе — Казахстана — по дну Каспийского моря к берегам Азербайджана, и далее через Грузию и Турцию в Европу.
Президент Туркменистана Бердымухамедов уже приглашен на очередной саммит по проекту
« Nabucco», который пройдет в мае в Праге (а Чехия эти полгода занимает пост председателя Евросоюза). На этой встрече будут как раз обсуждаться уже практические вопросы по осуществлению проекта «Nabucco», и Туркменистан уже не раз высказывал свое желание поучаствовать в нем.
Есть при этом две проблемы — это наличие реальной, а не декларативной воли у туркменского руководства поставлять газ по этому маршруту; и уже существующие обязательства, которые взял ранее на себя Ашхабад по поставкам газа на другие рынки.
Так, к концу нынешнего года Туркменистан должен начать поставки своего природного газа в Китай через территории Узбекистана и Казахстана. Китайцы уже получили в «комплекте» с этим контрактом возможность вести разработки одного из месторождений на территории Туркменистана (а сама Китайская национальная нефтяная корпорация готова покупать у Туркменистана по этому проекту до 40 млрд. кубометров газа в год).
Пока между тем неясно, справится ли Ашхабад с подобными обязательствами, если учесть, что он еще должен прокачивать значительные объемы газа через Россию на Украину и далее в Европу. Уже упоминались также далеко не маленькие объемы поставок туркменского газа в Иран. А в 2002 году Ашхабад подписал протокол о намерениях по поставкам своего газа в Индию и Пакистан (речь в тех документах шла об объемах в 30 млрд. кубометров в год).
Даже после проведения международного аудита не рассеялись сомнения в том, что у Туркменистана хватит газа на всех — и для России, и для Китая с Ираном, и для проектируемого газопровода «Nabucco». Но существует и другая проблема — российская сторона не очень-то стремится участвовать в новых разработках газовых месторождений на территории Туркменистана, а вот те же китайцы, иранцы и европейцы в подобном бизнесе поучаствовать не прочь.
Что же касается проекта «Nabucco», то изначально Иран выступал с резкой критикой самой идеи прокладки под дном Каспия каких-либо трубопроводов. Тегеран заявлял, что тем самым может быть нарушена экология этого региона, а с учетом того, что южная часть Каспия — зона повышенной сейсмичности, то прокладка магистрального газопровода может вообще привести к серьезной природной катастрофе.
Между тем теперь, когда интерес европейцев к этому проекту перешел уже из плоскости большой экономики в чисто политический вопрос, Иран стал подавать сигналы о том, что, в принципе, не прочь участвовать в данном проекте. Если, разумеется, на него будут выделены достойные финансовые средства (а для осуществления «Nabucco», по разным оценкам, понадобится от 8 до 10 млрд. долларов) и если европейские компании перестанут оглядываться на Вашингтон в своем стремлении наладить взаимовыгодные деловые связи с Ираном.
Иранцы уже обсуждали с Туркменистаном вопросы возможного строительства этого газопровода (который пока, напомню, существует только на чертежах и в головах европейских политиков, но никак не в осязаемой конкретике). И если Бердымухамедов сумеет убедить европейцев в надежности Туркменистана как ведущего поставщика газа для «Nabucco», то не исключено, что проект этот в нынешнем году начнет на самом деле осуществляться.
Пока же Иран и Туркменистан договорились максимально координировать свое взаимодействие в газовой сфере, в том числе — и в рамках газового координационного совещания, которое в скором времени проведет свое очередное заседание в столице Катара, городе Дохе.
Иран был одним из учредителей этой пока во многом неформальной и церемониальной организации крупнейших в мире газовых экспортеров. А вот Туркменистан в эту группу государств пока не входит. Однако, будучи четвертым по объемам газового экспорта на планете, Туркменистан будет внимательно следить за тем, о чем станут договариваться «мировые газовые державы», а Иран в этом станет выступать для Ашхабада надежным и предсказуемым партнером.
Юрий Сигов, Вашингтон
Комментарии