Энергетическую политику ЕС снова определяют в Вашингтоне?

 RPMonitor: Еще совсем недавно казалось, что новая и весьма эффективная схема диверсификации южного пути импорта газа в Европу практически сформирована. Ее составляющими должны стать, во-первых, поставки российского и среднеазиатского газа через проектируемый «Южный поток». Во-вторых, в среднесрочной перспективе велика вероятность экспорта иранского газа через турецкую территорию. Наконец, в качестве страховки можно было бы развивать инфраструктуру использования сжиженного природного газа, экспортом которого активно занимается, к примеру, Катар.

В случае принятия такой стратегической модели, для Европы выстраивалась бы достаточно стройная схема импорта газа из конкурирующих друг с другом стран, входящих в первую тройку в мировом рейтинге запасов газа. Все было бы хорошо, если бы в решение экономического вопроса в очередной раз не вмешалась политика, или – точнее – иррациональные идеологические фобии.

Прошедший в Софии энергетический форум «Природный газ для Европы. Надежность и партнерство» подтвердил опасения российской стороны – Евросоюз опять в очередной раз серьезно задумался о строительстве газопровода Nabucco, являющегося прямым конкурентом проектируемого Россией «Южного потока». Формально в итоговой декларации участники саммита поддержали строительство обоих газопроводов, однако мало кто сомневается, что в действительности может быть проложен только один из них.

На этом фоне ЕС сначала демонстративно игнорирует мнение российской делегации, заключая соглашение с Украиной по модернизации ее газотранспортной сети, после чего начинает активно заниматься проектом Nabucco.

При этом в разрабатываемом ЕС варианте этого газопровода основная ставка будет сделана на ресурсную базу Туркменистана. В первую очередь об этом говорит недавнее подписание меморандума о сотрудничестве между немецкой RWE и Туркменией.

Напомним, что уже имея предварительные договоренности, месяц назад президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов отказался подписать в Москве соглашение о строительстве газопровода «Восток–Запад». Кроме того, на днях Ашхабад провел еще несколько антироссийских демаршей – собрал международную конференцию «Надежный и стабильный транзит энергоносителей и его роль в обеспечении устойчивого развития и международного сотрудничества», а произошедший недавно взрыв на газопроводе, транспортирующем туркменский газ в Россию, использовал для многочисленных обвинений в адрес Москвы и демонстративного ухудшения отношений.

Однако, даже если ЕС удастся договориться с Ашхабадом, неясно, каким образом туркменский газ будет достигать Европы в обход России. Nabucco, как известно, подразумевает создание газопровода по дну Каспийского моря. Но подобный проект не так просто осуществить – прокладывание транскаспийского газопровода может быть заблокировано, как это принято, «по экологическим причинам» скоординированной позицией Москвы и Тегерана, который если и смирился с исторически сложившемся экспортом туркменского газа в Россию, вовсе не в восторге от создания из Туркмении еще одного газового потока в обход своей территории, в то время как тот же самый газ мог бы транспортироваться (к тому же, не только в Европу, а в Пакистан и Индию) через Иран.

В этой связи важным ответным ходом Москвы стали недавние договоренности с Баку о покупке всего газа второй фазы месторождения Шах-Дениз. Это, во-первых, ослабит возможную ресурсную базу Nabucco, во-вторых – сделает Азербайджан, позиция которого имеет немаловажное значение, мало заинтересованным в строительстве транскаспийского трубопровода и дальнейшем транзите газа в Грузию.

Из Грузии, как известно, газ должен поступать в Турцию, которая в свою очередь не желает быть простым транзитером, а пытается получить из своего статуса максимум «бонусов», и один из них, кстати сказать, – вхождение в ЕС.

Таким образом, в отличие от достаточно дорогой, но очевидной схемы «Южного потока», Nabucco представляет собой значительно более сложную схему, затрагивающую многих участников процесса, реализация которой из-за массы взаимных противоречий едва ли в принципе возможна. Понять, зачем же это нужно Евросоюзу, достаточно непросто.

Традиционно представители ЕС объясняют подобный подход необходимостью «диверсификации источников энергии», однако в случае газопроводных систем стоимостью несколько миллиардов долларов и, по всей видимости, с общей ресурсной базой (туркменский газ), такой подход не может считаться оправданным.

В том, что инициативы ЕС активно поддерживают Соединенные Штаты, нет никакого секрета – на саммите в Туркмении об этом прямо сказал заместитель помощника госсекретаря США по вопросам Южной и Центральной Азии Джордж Крол, заявивший что «США заинтересованы в диверсификации энерготранзита из Каспийского региона».

Действительно, если допустить, что активизация работ по Nabucco рекомендована Брюсселю из Вашингтона, то США немало выигрывают от подобных советов.

Во-первых, «возня» вокруг Nabucco, хотя и не приведет к его строительству, очевидно затормозит подписание соглашений по «Южному потоку», а значит – европейская экономика позже начнет получать дополнительные объемы газа, что обязательно скажется и на интенсивности ее развития.

Если же Nabucco все же будет проложен, маршрут его прохождения включает в себя множество участков, где «внезапно» может начаться очередной локальный конфликт, сопровождающийся диверсиями на трубопроводе. В таком случае Европа попадет в прямую энергозависимость и от организаторов подобного конфликта.

Во-вторых, «туркменский» вариант Nabucco, в очередной раз закрывает обсуждение «иранского» варианта газопровода, и таким образом поддерживает американский курс на изоляцию Ирана.

Двойная игра Евросоюза продемонстрировала Москве, что в диалоге с ЕС мы должны действовать с большой осторожностью. Партнер, с которым работает Россия, – непредсказуем и часто поступает вопреки собственной выгоде. Странно, что ЕС хочет достичь каких-то значимых успехов на российском направлении, практикуя подобное поведение.

Еще совсем недавно казалось, что новая и весьма эффективная схема диверсификации южного пути импорта газа в Европу практически сформирована. Ее составляющими должны стать, во-первых, поставки российского и среднеазиатского газа через проектируемый «Южный поток». Во-вторых, в среднесрочной перспективе велика вероятность экспорта иранского газа через турецкую территорию. Наконец, в качестве страховки можно было бы развивать инфраструктуру использования сжиженного природного газа, экспортом которого активно занимается, к примеру, Катар.

В случае принятия такой стратегической модели, для Европы выстраивалась бы достаточно стройная схема импорта газа из конкурирующих друг с другом стран, входящих в первую тройку в мировом рейтинге запасов газа. Все было бы хорошо, если бы в решение экономического вопроса в очередной раз не вмешалась политика, или – точнее – иррациональные идеологические фобии.

Прошедший в Софии энергетический форум «Природный газ для Европы. Надежность и партнерство» подтвердил опасения российской стороны – Евросоюз опять в очередной раз серьезно задумался о строительстве газопровода Nabucco, являющегося прямым конкурентом проектируемого Россией «Южного потока». Формально в итоговой декларации участники саммита поддержали строительство обоих газопроводов, однако мало кто сомневается, что в действительности может быть проложен только один из них.

На этом фоне ЕС сначала демонстративно игнорирует мнение российской делегации, заключая соглашение с Украиной по модернизации ее газотранспортной сети, после чего начинает активно заниматься проектом Nabucco.

При этом в разрабатываемом ЕС варианте этого газопровода основная ставка будет сделана на ресурсную базу Туркменистана. В первую очередь об этом говорит недавнее подписание меморандума о сотрудничестве между немецкой RWE и Туркменией.

Напомним, что уже имея предварительные договоренности, месяц назад президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов отказался подписать в Москве соглашение о строительстве газопровода «Восток–Запад». Кроме того, на днях Ашхабад провел еще несколько антироссийских демаршей – собрал международную конференцию «Надежный и стабильный транзит энергоносителей и его роль в обеспечении устойчивого развития и международного сотрудничества», а произошедший недавно взрыв на газопроводе, транспортирующем туркменский газ в Россию, использовал для многочисленных обвинений в адрес Москвы и демонстративного ухудшения отношений.

Однако, даже если ЕС удастся договориться с Ашхабадом, неясно, каким образом туркменский газ будет достигать Европы в обход России. Nabucco, как известно, подразумевает создание газопровода по дну Каспийского моря. Но подобный проект не так просто осуществить – прокладывание транскаспийского газопровода может быть заблокировано, как это принято, «по экологическим причинам» скоординированной позицией Москвы и Тегерана, который если и смирился с исторически сложившемся экспортом туркменского газа в Россию, вовсе не в восторге от создания из Туркмении еще одного газового потока в обход своей территории, в то время как тот же самый газ мог бы транспортироваться (к тому же, не только в Европу, а в Пакистан и Индию) через Иран.

В этой связи важным ответным ходом Москвы стали недавние договоренности с Баку о покупке всего газа второй фазы месторождения Шах-Дениз. Это, во-первых, ослабит возможную ресурсную базу Nabucco, во-вторых – сделает Азербайджан, позиция которого имеет немаловажное значение, мало заинтересованным в строительстве транскаспийского трубопровода и дальнейшем транзите газа в Грузию.

Из Грузии, как известно, газ должен поступать в Турцию, которая в свою очередь не желает быть простым транзитером, а пытается получить из своего статуса максимум «бонусов», и один из них, кстати сказать, – вхождение в ЕС.

Таким образом, в отличие от достаточно дорогой, но очевидной схемы «Южного потока», Nabucco представляет собой значительно более сложную схему, затрагивающую многих участников процесса, реализация которой из-за массы взаимных противоречий едва ли в принципе возможна. Понять, зачем же это нужно Евросоюзу, достаточно непросто.

Традиционно представители ЕС объясняют подобный подход необходимостью «диверсификации источников энергии», однако в случае газопроводных систем стоимостью несколько миллиардов долларов и, по всей видимости, с общей ресурсной базой (туркменский газ), такой подход не может считаться оправданным.

В том, что инициативы ЕС активно поддерживают Соединенные Штаты, нет никакого секрета – на саммите в Туркмении об этом прямо сказал заместитель помощника госсекретаря США по вопросам Южной и Центральной Азии Джордж Крол, заявивший что «США заинтересованы в диверсификации энерготранзита из Каспийского региона».

Действительно, если допустить, что активизация работ по Nabucco рекомендована Брюсселю из Вашингтона, то США немало выигрывают от подобных советов.

Во-первых, «возня» вокруг Nabucco, хотя и не приведет к его строительству, очевидно затормозит подписание соглашений по «Южному потоку», а значит – европейская экономика позже начнет получать дополнительные объемы газа, что обязательно скажется и на интенсивности ее развития.

Если же Nabucco все же будет проложен, маршрут его прохождения включает в себя множество участков, где «внезапно» может начаться очередной локальный конфликт, сопровождающийся диверсиями на трубопроводе. В таком случае Европа попадет в прямую энергозависимость и от организаторов подобного конфликта.

Во-вторых, «туркменский» вариант Nabucco, в очередной раз закрывает обсуждение «иранского» варианта газопровода, и таким образом поддерживает американский курс на изоляцию Ирана.

Двойная игра Евросоюза продемонстрировала Москве, что в диалоге с ЕС мы должны действовать с большой осторожностью. Партнер, с которым работает Россия, – непредсказуем и часто поступает вопреки собственной выгоде. Странно, что ЕС хочет достичь каких-то значимых успехов на российском направлении, практикуя подобное поведение.