Рубрика:China

Пекинский пасьянс. Место России в китайской модели мира

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Если на текущие вызовы со стороны Запада Москва научилась реагировать, то в случае с КНР сказывается эффект новизны и отсутствие четкой стратегии даже в ее реактивном варианте. Насколько можно судить, российские элиты не обеспокоены «ползучей экспансией» Китая на Дальнем Востоке, так как их удовлетворяет отведенная роль в «пекинском консенсусе».

Трансформация глобальной архитектуры, подстегнутая мировым кризисом, обусловила появление новых реалий, не характерных для эпох как би-, так и однополярного мира, в которых с переменным успехом привыкла действовать Россия. Если в период холодной войны Москва наряду с Вашингтоном сама задавала повестку дня, в рамках которой были вынуждены действовать остальные игроки, сегодня внешнеполитическая стратегия России во многом носит ярко выраженный реактивный характер. Однако даже из такой стратегии существенные дивиденды может извлечь игрок, грамотно позиционирующий себя по отношению к ведущим центрам силы.

Россия традиционно уделяет особое внимание Западу как ведущему партнеру (в отдельные исторические периоды – сопернику). Однако за последнее десятилетие серьезную заявку на мировое лидерство сделал и Китай, причем подобные амбиции подтверждены не только экономической, но и теперь уже бурно растущей политической и военной мощью Пекина. И если на текущие вызовы со стороны Запада (США в частности) Москва научилась отвечать, то в случае с КНР сказывается эффект новизны и отсутствие четкой стратегии даже в ее реактивном варианте. Возникает необходимость осмыслить повестку дня, которую задает эта держава, и попытаться понять, насколько Россия способна либо влиять на каждое из отдельных ее направлений, либо встроиться в них. Совпадают ли эти направления с интересами Москвы, например, при возможной двусторонней их коррекции (конвергенции), либо они предельно антагонистичны.

Избавление от «долларового проклятья»

В целом стратегия Китая по утверждению своих позиций в мире одновременно представляет собой и стратегию по избавлению от уязвимости в широком смысле этого слова – экономической, промышленной, финансовой, демографической, сырьевой и т. п. А самым явным уязвимым местом для КНР в кратко- и среднесрочной перспективе является так называемое «долларовое проклятье». Китай обладает крупнейшими в мире финансовыми резервами на общую сумму более двух триллионов долларов, из них около трети номинировано в американских ценных бумагах.

Критики скорого возвышения КНР вне союза с Соединенными Штатами справедливо указывают, что Пекин и Вашингтон одновременно соперники и вынужденные союзники, поскольку внутренний рынок США представляет собой основной рынок сбыта для китайских производителей, а внушительные китайские золотовалютные резервы (ЗВР) – ничто без доллара в качестве мировой резервной валюты. Однако апологеты подобной точки зрения рискуют в скором времени испытать жестокое разочарование, поскольку Пекин на протяжении уже нескольких лет тестирует малозаметную, но очень эффективную стратегию с целью избавления от «долларового проклятья».

Стандартные варианты «сброса» долларовых активов не подходят в силу большого их объема, что не осталось бы незамеченным мировыми рынками. Попытки обмена долларовых активов на бумаги, номинированные в любой другой валюте, означали бы удар по доллару и, следовательно, по китайским резервам. Масштабная закупка сырьевых товаров на рынках (не говоря уже о решении вопроса хранения запасов) или фьючерсов на них привела бы к резкому росту котировок, что означало бы девальвацию американской валюты и китайских резервов.

В создавшейся ситуации Пекин сделал ставку на покупку сырья, еще не находящегося в обращении. Речь идет о выдаче кредитов (желательно, чтобы заемщиками выступали национальные правительства или близкие к ним компании) под гарантии поставок сырья в долгосрочной перспективе (на 10–25 и более лет). Другими словами, это просто завуалированная форма купли-продажи природных ресурсов, которая не влияет на курс доллара и котировки сырья.

Ярким примером здесь может служить недавняя сделка КНР с Венесуэлой. По соглашению, подписанному в апреле венесуэльской компанией Petroleos de Venezuela SA (PdVSA) и китайской China National Petroleum Corp. (CNPC), Каракас получит кредит на развитие совместного предприятия по добыче нефти, а расплачиваться будет поставками сырья в течение 25 лет. Сумма сделки – 20 млрд долларов. Это не первое соглашение между Пекином и Каракасом – обе страны давно сотрудничают в энергетической области. Венесуэла экспортирует в Китай 460 тыс. баррелей нефти в сутки в счет погашения выданного ранее Китаем кредита на 8 млрд долларов.

Венесуэла – отнюдь не единственный партнер Пекина в программе «сырье в обмен на доллары». В июне прошлого года КНР объявила о предоставлении кредита в размере 5 млрд долларов на освоение крупнейшего в Туркмении месторождения газа Южный Иолотань, запасы которого Ашхабад оценивает в 16 трлн кубометров. Тогда же CNPC в содружестве с южнокорейскими LG и Hyundai, а также Petrofac Emirates из Объединенных Арабских Эмиратов приступила к разработке этого месторождения. Во время недавнего визита председателя КНР Ху Цзиньтао в Ташкент на саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в присутствии узбекского лидера Ислама Каримова между «Узбекнефтегазом» и CNPC заключено первое рамочное соглашение о поставках 10 млрд кубометров узбекского газа в Китай. Подписание документа сопровождалось договоренностями о предоставлении кредитов на сумму около 2 млрд долларов, а также прямых инвестиций в создание газотранспортной инфраструктуры в Узбекистане.

С учетом ранее подписанных соглашений на 40 млрд кубометров с «Туркменгазом» и на 10 млрд кубометров с «Казмунайгазом» весь пакет договоренностей Пекина со странами Центральной Азии достиг 60 млрд кубометров газа в год. В целом же общий объем выданных Пекином по всему миру средств в рамках программы под неформальным названием «кредиты в обмен на ресурсы» можно оценить примерно в 150–200 млрд долларов (точную цифру назвать затруднительно, так как детали далеко не всех сделок раскрываются). Это составляет чуть менее 10 % от всего объема ЗВР страны, причем в последнее время наблюдается форсирование выдачи подобного рода займов. Если темпы программы останутся прежними или тем более увеличатся, то практически все резервы Пекина разойдутся к 2015–2017 гг. (без учета возможных расходов на стимулирование внутреннего потребления и своп-кредитов, что придаст еще больший динамизм ситуации). Это позволит Китаю если и не полностью избавиться от «долларового проклятья», то по крайней мере заметно снизить его негативные последствия, а также развяжет руки для полномасштабной войны против американской валюты, если в этом возникнет необходимость.

Нынешние потребности Москвы в целом коррелируют с вышеописанным направлением стратегии КНР, более того, Россия выступила в начале-середине «нулевых» одной из опытных площадок, на которых эта стратегия проходила первоначальную обкатку. В 2005 г. китайские банки предоставили «Роснефти» 6 млрд долларов для покупки «Юганскнефтегаза». Чтобы погасить долг, «Роснефть» обязалась экспортировать в Китай 48,8 млн тонн нефти по железной дороге до 2010 г. Цена нефти была привязана к марке Brent с дисконтом в три доллара. Судя по всему, опыт признан удачным – в 2009 г. China Development Bank (CDB) предоставил кредит в 15 млрд долларов «Роснефти» и 10 млрд долларов «Транснефти». В обмен «Роснефть» должна будет поставить в Китай 300 млн тонн нефти в течение 20 лет, а «Транснефть» – построить ответвление от трубопроводной системы «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО) Сковородино–Мохэ мощностью 15 млн с вероятным увеличением до 30 млн тонн сырья в год.

Безопасность транзитных маршрутов

Вторая по значимости проблема Китая, которую он пытается купировать – уязвимость маршрутов, по которым осуществляется транзит сырья в КНР. Налицо острая нужда в сырье, особенно в поставках энергоносителей. За неполные двадцать лет страна, обладающая достаточно богатыми природными ресурсами, превратилась в нетто-импортера угля, нефти, а в последние год-два, вероятно, и природного газа.

Можно выделить несколько сырьевых баз, традиционных для китайской экономики: это Ближний Восток, Восточная (а в последнее время и Центральная) Африка, Австралия и Латинская Америка. Их объединяет одно – все маршруты проходят по Мировому океану. С учетом потенциального военного конфликта между КНР и США (в качестве крайней меры сдерживания растущего влияния Пекина) все эти маршруты представляются чересчур ненадежными в случае гипотетических атак американского флота. И хотя перевооружение китайской армии и флота идет весьма быстрыми темпами, а в прибрежной зоне ВМС КНР еще быстрее наращивают свою мощь, в Мировом океане они еще долго будут уступать первенство американским авианосным группам. В то же время даже краткосрочная блокировка путей доставки сырья в Китай нанесет непоправимый ущерб ее экономике и боеспособности армии.

Китайская сторона пытается устранить эти угрозы. Например, форсированными темпами реализуется проект строительства перегрузочных мощностей в Мьянме, где правит патронируемый Пекином военный режим. Далее сырье из ближневосточного региона и Африки (преимущественно нефть и сжиженный природный газ) по трубопроводам проследуют на территорию КНР. Однако это лишь полумера, не дающая ответа на главный вопрос: путь через Мьянму укорачивает океанский маршрут (появляется шанс миновать перегруженный и чрезвычайно узкий Малаккский пролив), однако не решает полностью проблему океанской транспортировки. Следовательно, для устранения этой угрозы Пекину требуются альтернативные сырьевые площадки и маршруты, по максимуму проходящие через безопасные сухопутные транзитные коридоры.

Осознавая это, Китай начал осваивать три новые сырьевые провинции – Иран, Центральную Азию и Россию. Иран, для которого Пекин является одним из крупнейших инвесторов, с точки зрения безопасности маршрутов – наиболее проблемный партнер. Возможны два варианта доставки его продукции в Поднебесную. Морской путь несет в себе те же риски, что и вышеуказанные маршруты. Сухопутным способом энергоносители в КНР можно доставить лишь через крайне нестабильные Афганистан и Северный Пакистан, где к тому же велико влияние США (и сохранится оно еще долгое время после вывода войск коалиции), поэтому с точки зрения безопасности этот путь мало отличается от океанических.
Таким образом наиболее безопасными остаются направления поставки сырья из Центральной Азии и России. Как уже говорилось выше, КНР активно развивает там экспансию. Однако есть серьезный изъян – пути проходят через Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР), где более года назад в межэтнических столкновениях погибло около двухсот человек. И хотя Пекин, учтя риски, пытается максимально быстро ассимилировать уйгурское меньшинство, риск нестабильности (в том числе и терактов на нефте- и газопроводах) будет оставаться высоким еще долгие годы.

В связи с этим уникальный с точки зрения безопасности маршрут может в текущих условиях предложить только Россия. Согласно существующим планам, российский природный газ будет поступать в КНР из Единой системы газоснабжения России по двум маршрутам – западному, из районов традиционной российской газодобычи в Западной Сибири, и восточному – с месторождений острова Сахалин. При этом приоритет отдается западному маршруту, рассчитанному на поставки 30 млрд кубометров газа в год. Это связано с близостью месторождений Западной Сибири к действующей газовой инфраструктуре, что позволит начать поставки в более короткие сроки. В целях реализации поставок из Западной Сибири предусматривается создание новой трубопроводной транспортной системы «Алтай» в уже существующем транспортном коридоре с последующим продолжением через горы до западного участка российско-китайской границы. Там он вольется в китайский трубопровод «Запад–Восток», по которому газ дойдет до Шанхая. Однако «Алтай» также подходит к российско-китайской границе в месте, где расположен СУАР, что нивелирует его ценность с точки зрения безопасности.
С учетом этого становится понятным тот интерес, который проявляет китайская сторона к российскому Дальнему Востоку, а не южной Сибири. Именно этот богатый природными ресурсами регион позволит максимально гарантировать безопасность поставок сырья в КНР на случай американо-китайского конфликта.

Китайский частный капитал уже осуществляет стратегические инвестиции в регион. Например, вложиться в Россию рискнул гонконгский миллиардер и самый богатый человек Восточной Азии Ли Ка-Шин. Принадлежащие ему структуры приняли участие в частном размещении компании NPMHoldCo, управляющей железорудными проектами компании Petropavlovsk. Вместе с фондом Asia Resources Fund структуры Ли Ка-Шина приобрели около 7 % акций NPMHoldCo, заручившись ее обещанием провести листинг на Гонконгской фондовой бирже до 2012 г.

Россия не возражает против такого «разделения труда» – между двумя странами подписано соглашение, которое подразумевает сырьевой характер развития российского Дальнего Востока при помощи китайских инвестиций. Проблема заключается в цене на ресурсы. Общим местом здесь стала цена на газ, по которой Москва и Пекин не могут договориться с 2004 г. Однако в последнее время по данному вопросу наметились положительные сдвиги. В частности, с 1 июня оптовые внутренние цены на природный газ в Китае повышены на 24,9 %. На руку Москве играет и наметившийся тренд на постоянный рост зарплат в Поднебесной, что позволит меньше экономить на себестоимости ресурсов. Например, с 30 июня сразу в девяти китайских провинциях минимальный размер зарплаты увеличился в среднем на 33 %. Еще в апреле было объявлено о том, что около 20 китайских провинций до конца этого года планируют существенно повысить у себя минимальный размер зарплат. В частности, повышение уже произошло в финансовой столице страны Шанхае, где минимальный размер оплаты труда вырос на 17 %, а также в Гуандуне, главном производственном центре страны, ориентированном на экспорт, – на 21 %.

Доступ к глобальной архитектуре

Одной из ключевых проблем, с которой сталкиваются и Китай, и Россия, является доступ к мировой инфраструктуре принятия решений – от сугубо экономических до политических. Именно отказ Запада признавать за российской элитой равное право при принятии решений (широко распространенная иллюзия в российском истеблишменте в 1990-е гг.) стал причиной подъема антизападных тенденций в «нулевые». Оба игрока стремятся получить свою «долю» в мировом «акционерном капитале» и «совете директоров», однако каждый использует свою тактику.
Китай делает ставку на создание собственной инфраструктуры и придание ей максимальной привлекательности в глазах потенциальных партнеров – по такому пути на начальном этапе своего лидерства пошел Запад. Во многом это происходит потому, что Пекин столкнулся с теми же проблемами, что и Москва – нежеланием западной политической системы делиться «исходными кодами» с «чужаками» – доступом к медиаинфраструктуре, финансовой системе и т.п. Следует отметить, что западные игроки позитивно воспринимают такого рода усилия Китая и выражают желание участвовать в создаваемой КНР инфраструктуре. Правда, пока такой консенсус носит ситуативный характер, во многом он приобретает форму западных инвестиций в перспективные активы.

В частности, не так давно Сельскохозяйственный банк (последний из китайской «Большой четверки») заявил о намерении продать 14 % своих акций за 23 млрд долларов. Британский банк Standard Chartered готовится вложить 500 млн долларов, Катар и Кувейт предполагают инвестировать 3,6 млрд долларов. Другими возможными инвесторами могут стать суверенный фонд Сингапура Temasek Holdings, бизнесмен из Гонконга Ли Ка-Шин и голландский Rabobank. При этом Сельскохозяйственный банк считается слабейшим из крупнейших китайских банков.

Россия также экспериментирует с созданием собственных площадок, которые обладали бы легитимностью и статусом в глазах мирового сообщества, что удается ей с переменным успехом. Так, поставлена весьма амбициозная задача создать в России финансовый центр мирового уровня. Однако пока сколько-нибудь ощутимого прогресса не заметно, и российский бизнес «голосует ногами», предпочитая зарубежные площадки. И что символично, «центр привлекательности» для российского бизнеса постепенно смещается на Восток, где он участвует в легитимации инфраструктуры, создаваемой Китаем.

Так, стало известно, что один из богатейших предпринимателей России Олег Дерипаска после удачного размещения ценных бумаг «Русала» готовится к проведению в Гонконге IPO еще одной своей компании – производителя молибдена «Союзметаллресурс» (Strikeforce Mining & Resources – SMR). Ранее сообщалось, что Дерипаска готовит к размещению в Гонконге еще и En+ Power, которая управляет энергоактивами магната. Наряду с компаниями Дерипаски биржей Гонконга интересуются такие корпорации, как «Золото Камчатки» Виктора Вексельберга, лизинговая «Ильюшин-Финанс», а также подразделения АЛРОСА и вышеупомянутая Petropavlovsk. В целом, по оценке Российского союза промышленников и предпринимателей, на Гонконгскую фондовую биржу намереваются выйти от 30 до 40 российских компаний. Основными претендентами на листинг в Гонконге являются компании нефтегазового сектора и инфраструктурные фирмы.

Вероятно, одна из ключевых причин такой популярности китайской площадки среди россиян – готовность китайцев делиться «исходными кодами» своей инфраструктуры. В частности, En+ Group Олега Дерипаски вошла в число учредителей Гонконгской товарной биржи (HKMEx), купив 10 % ее акций. Владея долей на бирже, En+ Group получит доступ к внутренней документации, принципам работы и организационной структуре, информационному и системному обеспечению. Гонконгская товарная биржа, которая не связана с фондовой, должна стать площадкой для торговли ключевыми биржевыми товарами (в первую очередь энергоносителями и металлами), ориентированной на азиатских потребителей. Начало торгов ожидается уже в 2010 г.

Вообще готовность делиться доступом к инфраструктуре и принимать чужие правила игры – один из важнейших факторов, обеспечивших успех КНР в мире. Запад же пытается «изменить мир под себя» с целью сделать его более понятным и контролируемым. При этом западные исследователи начинают осознавать, в чем состоит одно из главных конкурентных преимуществ китайской модели в мире. В частности, Стивен Халпер в своей книге «Пекинский консенсус» утверждает, что китайская модель, которую он называет «рыночным авторитаризмом», в наступившем веке будет доминировать.

Доступ к современным технологиям

Доступ к современным технологиям критически важен как для России, так и для Китая. До определенного момента источником таких технологий для КНР выступала России, в основном, правда, в области военно-технического сотрудничества (ВТС). Но в последние годы оно заметно деградировало. Причины вполне понятны – все, что можно, Пекин в России уже закупил, и большую часть оружия производит сам. А все новые виды вооружений, которые Китаю нужны, в России только разрабатываются или с их производством имеются проблемы. В настоящее время у Москвы уже нет ни одного масштабного оборонного контракта с Пекином. Фундаментальная причина понятна: КНР нуждается не в той боевой технике, которую предлагает Москва, а именно в той, которую она хочет купить. Кроме того, Пекин все чаще ставит условием заключения контракта передачу лицензии на производство соответствующей модели вооружений на своих мощностях, что означает прекращение аналогичных заказов Москве в будущем.

Источником современных технологий и для России, и для Китая являются страны Запада. Пекин, обладающий колоссальными финансовыми резервами, пытается использовать трудности мировой экономики и получить доступ к технологиям под вывеской благотворительности. В частности, китайская компания COSCO в Афинах провела переговоры с высшим греческим руководством о создании совместных проектов по развитию транспортной инфраструктуры страны. Китайцам предложено инвестировать в такие стратегические сферы национальной экономики, как транспорт и туризм. В частности, COSCO обсуждала проекты по развитию портов Пирея, Салоников, Волоса, строительству железной дороги, а также вела переговоры о покупке судоверфей. Особый интерес китайцы проявляют к главному порту Греции – Пирею, который хотят превратить в современный портовый комплекс мирового уровня. Другой пример – в конце мая между американской Ford Motor и китайской Geely подписан договор о продаже шведского производителя Volvo. Китайская компания намерена сохранить производство легковых автомобилей Volvo в Швеции и Бельгии, а также изучает возможность их сборки на новых заводах в Китае.

В отличие от Греции, другие европейские государства относятся к китайским государственным инвестициям с опаской. В частности, Париж заблокировал заявку Китая на приобретение французской фирмы, сославшись на риски для национальной безопасности. Пытаясь нейтрализовать подобные настроения европейцев, КНР проводит масштабную информационную кампанию по популяризации своей политической системы. В конце мая в Пекине завершился первый в истории межпартийный форум, организованный правящей Компартией Китая и 35 ведущими партиями Евросоюза. С помощью подобных мероприятий власти КНР намерены укреплять свои позиции в Евросоюзе, знакомя европейских политиков с достижениями китайской экономики и приучая их к мысли о неизбежном возвышении Пекина.

Успехи России на данном направлении не столь впечатляющи. В политической сфере можно назвать разве что инициативу по учреждению Ярославского политического форума – площадки для обсуждения проблем мировой демократии и безопасности. Цель – на равных участвовать в дискуссии по насущным мировым проблемам, тем самым частично контролируя дискурс.

Что касается экономической сферы, Москва, не располагая внушительными финансовыми ресурсами (а те, что имеются, скоро понадобятся для покрытия масштабных социальных обязательств), выбрала политику разрядки, рассчитывая таким образом получить доступ к технологиям. Однако печальный опыт с неудавшимися покупками Arcelor, Opel и ряда других активов пока оставляет больше вопросов, чем ответов, несмотря даже на оптимистичные итоги визита Дмитрия Медведева в США в июне 2010 г.

П.Б. Салин – ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры России.

Источник — Россия в глобальной политике

Англосаксы поделили мир на «своих» и «чужих»

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Одной из специфических черт англосаксонского мира являются крайне жесткие процедуры опознавания «свой» — «чужой». Это в России приехавший может достаточно быстро войти в элитные группы и получить высокий статус.

В Англии или США это невозможно категорически: если ты не вырос в соответствующих местах, если твои прадеды не общались с прадедами элиты – шансов у тебя почти нет. Либо же цена за «вход» становится настолько велика, что цель может и потерять свою ценность. И по мере победы англосаксонской группы в холодной войне это разделение не утратило своей жесткости – поскольку, судя по всему, намертво встроено в механизмы построения и функционирования элитных групп.

Именно по этой причине меня всегда смешили наши олигархи, которые ищут справедливости в «международных» судах. То есть друг с другом-то они, может, и могут получить какую-никакую справедливость, но и тут это будет определяться одним-единственным фактором – близостью к англосаксонской элите, которая сегодня контролирует мировые финансы и экономику. Некоторые, конечно, начнут тыкать пальцами в евреев, у которых есть свои механизмы влияния, но я бы тут отметил, что это не Рокфеллеры перешли в иудаизм, а Ротшильды стали баронами. Да и не столь уж это принципиально – если угодно, можете считать, что у нас две группировки, «решающие вопросы», но обеим мы абсолютно чужды.

Все попытки «встроиться» в мировые элиты, которые выстраивали сначала Андропов, а затем Ельцин с Путиным (первый стихийно, второй – вполне осмысленно) в связи с упомянутым выше обстоятельством, оказались тщетными: никакими деньгами упомянутый барьер не преодолевался. Более того, он только становился более явным и четким. Например, все попытки России прикупить умирающий «Опель», несмотря на все попытки Германии пробить эту сделку, упирались в категорический отказ американской компании GM. Абсолютно не мотивированный с коммерческой точки зрения и тем более яркий. Но решение о том, что «чужие» — в данном случае Россия — не должны получить доступ к (пусть даже относительно) передовым технологиям, пусть даже только в одной и не самой «острой» с точки зрения безопасности отрасли, оказалось сильнее любых денег и любых коммерческих интересов.

Напомним, что есть версия о том, что арест Ходорковского произошел не просто так, а после категорического окрика из Вашингтона, взбешенного тем, что «русский олигарх» посмел пойти против принципиального решения США не допустить нефтяной независимости Китая. Человек, который не вырос в США и настолько идет против его интересов,— не просто не «свой», он откровенно «чужой». И убрать его, а тем более чужими руками — это «святое». Так же как и организация затем оголтелой кампании в его защиту – против других «чужих». Разумеется, эта версия носит ярко выраженный конспирологический характер, то есть мало кто ее может подтвердить (и уж совсем никто не может ее опровергнуть), но само ее появление говорит о многом. Впрочем, таких историй можно вспомнить достаточно много.

А в последнее время появилось множество версий гипотезы о том, что руководство США, смирившись с тем, что ресурсов на монопольный контроль над миром больше нет, пошло на сговор с руководством Китая, предложив ему на новом этапе восстановить консенсус в стиле США-СССР, который даже получил в прессе название G2. Тем более что таких идеологических противоречий, как с СССР, с Китаем у США вроде нет, поскольку коммунизм в рамках китайской интерпретации значительно менее агрессивен, чем был у раннего СССР, или чем капитализм в руках США.

С точки зрения логики, изложенной в первой половине настоящей заметки, такое в принципе невозможно. У СССР/России с США был хотя бы один общий базис – исходно христианское происхождение цивилизации (хотя протестантизм, особенно в «либеральных» одеждах, многими защитниками чистоты христианской веры, как православными, так католиками, воспринимается крайне спорно). А с Китаем что общего? Да просто ничего! И вот что мы видим (читаем сообщение РБК):

«С момента ослабления кризиса Китай, в котором растет спрос на энергоресурсы, активно интересуется нефтяными и газовыми компаниями в разных уголках света. Поэтому неудивительно, что китайскую China Petroleum & Chemical, называемую также Sinopec, привлекла распродажа ВР. Нуждающиеся в средствах британцы, однако, отказались продать свои акции азиатскому конкуренту. По словам вице-президента Sinopec Чжан Цзяньхуа, его компания вела переговоры с ВР о продаже части активов, но британский концерн не захотел расстаться с ними».

То есть американцам, австралийцам или канадцам продать готовы. А китайцам – ни за что. Потому что одно дело – собирать в Китае готовые изделия, а совсем другое – дать им в руки рабочие технологии и сырьевую независимость. Картина такая же, как была с нами – и так будет впредь.

Еще раз повторим, это противоречит всем экономическим принципам. У BP серьезнейшие проблемы (откуда и почему они взялись – вопрос отдельный), стоимость активов в мире, в общем, падает (поскольку непонятно, можно ли будет на них получать прибыль уже через пару лет), любой крупный покупатель тут должен был быть «облизан» с головы до ног. Но нет – отказ, причем быстрый и однозначный. Принципами эти ребята не торгуют.

Разумеется, с этим выводом можно подискутировать, тем более что и аргументов вроде бы предъявлено маловато. Спорить не будем – сам формат не дает возможности рассматривать тему подробнее, но это нам и не нужно: данный вывод сделан не только на основании конкретных фактов, но и исходя из общего понимания современного геополитического процесса, с привлечением большого количества других аспектов, системно друг с другом связанных (можно, например, посмотреть вот этот текст). А значит, чем более униженно мы (и не только мы) будем просить их о дружбе, тем больше нам придется заплатить просто так, поскольку дружбы у нас бытьне может. Никогда. А уважают они только сильных. Чем сильнее, тем больше уважают. Михаил Хазин

Источник: Финансовое время

В войне за каспийский газ победили китайцы? («Asia Times», Гонконг). Пока Вашингтон и Москва отвлекались друг на друга, Пекин стащил газ у них из-под носа

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Природный газ как феномен проходит через трансформационную стадию. Появление сланцевого газа, сжиженного природного газа с подводных месторождений и новый имидж «зеленого» (а ранее «голубого») топлива — все это приносит на мировые рынки газа новые возможности его применения, новое внимание и даже новые споры. Но самый влиятельный в мире игрок на этом поле — не Россия (первое место в мире по производству газа) и не США (второе — по его потреблению), а Китай. Пекин в гораздо большей степени зависит от нефти и угля, зато на мировом газовом рынке он смог проявить себя как самый активный и гибкий игрок.

Связано это в одинаковой степени с геополитикой и с геологией. Китай стремится закрепить за собой энергоресурсы, в которых нуждается его растущая экономика; для этого он нарастил внутреннее производство и предпринял ряд шагов, чтобы закрепить за собой доступ к зарубежным источникам газа. Это затмило длившееся два десятилетие соревнование по «боксу с тенью» между Западом и Россией: теперь в этой новой «большой игре» наметился победитель, и это — Китай.

Начавшийся поход Китая за газом подстегивается бешено растущим внутренним спросом: несмотря на мировой экономический спад, промышленность Китая продолжает расти. Есть признаки, что свои энергетико-геополитические амбиции Китай не сможет удерживать на столько высоком уровне; так, совсем недавно цена доставленного в Китай газа повысилась на двадцать пять процентов. В результате этого Китай начал не только наращивать собственную добычу газа, но и расширять импорт сжиженного природного газа из Австралии, Катара, Малайзии и Папуа — Новой Гвинеи.

По пролегающему через Китай газопроводу «Восток—Запад» газ доставляется из богатого энергоносителями автономного региона Синьцзян на восточное побережье, где происходит бурное экономическое развитие. Разведанные запасы Синьцзяна составляют порядка 700 миллиардов кубометров (примерно в десять раз меньше, чем в США), но неразведанных, возможно, гораздо больше, а компания PetroChina активно разыскивает по всей стране еще и новые залежи сланцевого газа и метана из угольных пластов. Администрация Барака Обамы, желая отвадить китайцев от таких проблемных производителей газа, как, например, Иран, недавно подписала с ними соглашение о передаче технологий, благодаря чего в Китае теперь будут такие же передовые технологии добычи, после появления которых в Северной Америке началась «лихорадка» вокруг сланцевого газа. Пекин, в частности, официально поставил перед собой к 2020 году увеличить добычу метана из угольных пластов в шестнадцать раз. Отдельные аналитики предсказывают, что к этому времени Китай будет обеспечивать
себя газом уже целых на восемьдесят процентов.

Как будто бы этого было мало, Пекин начал строить у себя такую инфраструктуру, что в Хьюстоне обзавидовались. Трубопровод длиной в 1139 миль соединяет Китай со Средней Азией, точнее — Синьцзян с богатыми природным газом Казахстаном, Узбекистаном и, самое главное, — Туркменией, которая, возможно, занимает четвертое место в мире по запасам газа. Когда это гигантский проект был завершен (прошлой зимой на церемонии открытия трубопровода в Туркмении присутствовал китайский президент Ху Цзиньтао), Китай превратился в самого влиятельного участника борьбы за ресурсы богатой энергоносителями прикаспийского региона. Отдельные аналитики даже предсказывали конец основанной на энергетике гегемонии России в Средней Азии, издавна слывшей «задним двором» Москвы.

Но в начале июня президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов (Gurbanguly Berdimuhamedow) объявил о строительстве транстуркменского трубопровода, который связал бы трубопровод «Китай—Средняя Азия» с громадными залежами газа, расположенными на западе страны — теми самыми, которые традиционно эксплуатирует Россия и на которые был рассчитан пользующийся поддержкой США и ЕС проект транскаспийского трубопровода Nabucco, который должен был пройти по дну Каспийского моря и соединить Туркмению через Турцию с Австрией. Двухмиллиардный проект туркмен, по словам их президента, будет построен на туркменские деньги, силами туркменских рабочих, а также с помощью туркменских технологий и профессионализма. Впрочем, как сообщают источники, осведомленные о подробностях проекта, крайне маловероятна его реализация без финансовой и технической помощи со стороны Китая.

Как Россия, так и Запад, судя по всему, никак не смогут помешать подобному вмешательству в их планы. В апреле 2009 года произошел сильный взрыв, повредивший главный газопровод, соединяющий Россию с Туркменией. Хотя российская газовая компания-монополист «Газпром» отрицает всякую вину, туркменские официальные лица обвинили Москву в намеренном перекрытии газопровода с целью избежать платы за газ во время внезапного снижения мирового уровня цен. Экспорт газа в Россию с тех пор возобновился, но объемы поставок не достигли и трети от прежнего уровня.

Западные компании, участвующие в проекте Nabucco, в этом году объявили «открытый сезон» для инвесторов. Впрочем, есть большие основания сомневаться, что в проекте будет задействовано нечто большее, чем азербайджанский и, возможно, иракский газ, что совершенно необходимо сделать перед форсированием Каспийского моря. Частные западные фирмы тоже борются друг с другом: Nabucco соревнуется за азербайджанские ресурсы с Trans Adriatic Pipeline (этой фирме совсем недавно удалось заполучить крупного инвестора в лице немецкой E.ON Ruhrgas) и Interconnector (Турция—Греция—Италия), более скромным, чем Nabucco, проектом, что, возможно, и поможет ему стать реальностью.

И хотя государственные энергетические компании Китая сейчас на подъеме, уверенным нельзя быть ни в чем. К примеру, действия Китая на Каспийском море могут выйти боком ему самому. Производители газа в прикаспийском регионе рады тем деньгам и той эффективности, которая сопутствует китайским инвестициям, но не всегда готовы приветствовать последствия, наступающие в политической сфере. Богатые газом Азербайджан, Казахстан, Туркмения и Узбекистан не заинтересованы в том, чтобы вместо одних господ-империалистов в Москве у них появились другие — в Пекине.

В чем можно быть уверенным — так это в том, что потребность китайских потребителей в газе отправила китайские компании прямиком в гущу одной из самых ожесточенных геополитических битв. Если китайские компании не проявят благоразумие, то Пекин может оказаться вовлеченным в сложные проблемы безопасности региона: афганскую, грузинскую, иранскую, нагорно-карабахскую. А США и Россия, имеющие там давние интересы, могут не захотеть пускать на каспийскую кухню еще одного повара.

Оригинал публикации: Did China Just Win the Caspian Gas War? 

Источник: ИноСМИ

Узбекистан разворачивается газом к Китаю. Пекину обещано 10 млрд кубометров, ранее уже обещанных России

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика

По мнению экспертов, документ, подписанный президентом Узбекистана Исламом Каримовым и председателем КНР Ху Цзиньтао, явно носит декларативный характер и адресован России

В Ташкенте президент Узбекистана Ислам Каримов и председатель КНР Ху Цзиньтао договорились о поставках в Китай 10 млрд кубометров узбекского газа. Соглашение носит рамочный характер. Сроки поставок и размер инвестиций не уточняются. По мнению экспертов, Ташкент явно пытается надавить на российский «Газпром», который не торопится вкладываться в модернизацию газопровода Средняя Азия-Центр, несмотря на желание Узбекистана удвоить газовый экспорт.

Рамочное соглашение о поставках в Китай 10 млрд кубометров газа было заключено между холдинговой компанией «Узбекнефтегаз» и китайской China National Petroleum Corp (CNPC). Как пояснил агентству «Интерфакс» источник в узбекском правительстве, транспортировать газ будут по газопроводу Центральная Азия-Китай (Туркмения-Китай). CNPC изначально, правда, оговаривала, что никаких врезов в газопровод Туркмения-Китай на территории транзитных стран не будет. Узбекская же сторона, как пояснил собеседник «Ъ», предлагает китайцам организовать добычу, осушку и транспортировку узбекского газа за счет CNPC, а в бюджет Узбекистана уплачивать роялти.

Напомним, Узбекистан наряду с Туркменией является крупнейшим добытчиком природного газа в Центральной Азии, (ежегодная добыча — 65 млрд кубометров газа). В 2009 году, согласно годовому отчету «Газпрома», «Газпром экспорт» значительно увеличил закупки в Узбекистане — до 15,4 млрд кубометров, что сделало Ташкент лидером продаж газа в РФ среди стран Центральной Азии. В нынешнем году «Газпром экспорт», согласно действующим контрактам, намерен также купить 15,5 млрд кубометров в Узбекистане.

Партнерство с Россией вполне устраивает Ташкент. В январе 2009 года в ходе визита российского президента Дмитрия Медведева в Узбекистан Ислам Каримов гарантировал продажу всего своего экспортного газа РФ. Он заявлял, что «продает газ России, и только России, а кому она поставляет дальше и как — это полностью компетенция России». При этом узбекский президент подчеркивал, что готов удвоить экспорт в 2009 году (что было сделано), а спустя еще пять-семь лет — добавить дополнительно 15 млрд кубометров газа. В планах ЛУКОЙЛа также было довести свою добычу с 3 млрд до 15 млрд кубометров в 2015 году.

Однако реализации амбициозных планов Ташкента мешает недостаточная пропускная способность газопровода Средняя Азия-Центр (САЦ), по которому узбекский газ поступает в Россию. Этот газопровод на территории Узбекистана потерял свою мощность с 56 млрд кубометров до 45 млрд. Между тем специалисты предлагают модернизировать его и поднять объемы прокачки до 90 млрд кубометров. Вот только переговоры по расширению САЦ через Узбекистан были заморожены после взрыва на газопроводе САЦ-4 на границе Туркмении и Узбекистана.

Впрочем, похоже, это было лишь предлогом: конъюнктура на газовых рынках ЕС потребовала от «Газпрома» снизить объемы продаж, и это снижение произошло в основном за счет сокращения закупок среднеазиатского газа. Но и это не единственная причина охлаждения отношений в сфере энергополитики России и Узбекистана. Как пояснил «Ъ» источник в дипломатических кругах в Ташкенте, «российские компании не хотят инвестировать в добычу газа в Узбекистане, поскольку Ислам Каримов не заключает долгосрочных контрактов, а инвестировать в рамках текущих контрактов на закупку газа довольно рискованно».

В «Газпроме» и ЛУКОЙЛе вчера не стали комментировать договоренность между Узбекистаном и Китаем. Рамочное соглашение с китайцами ни к чему не обязывает узбекскую сторону. Пока даже не ясно, будет ли оно реализован в принципе. По мнению экспертов, документ явно носит декларативный характер и адресован России. Ташкент демонстрирует Москве, что его не волнует нынешняя конъюнктура на газовом рынке Европы. Если РФ и дальше будет тянуть с увеличением закупок узбекского газа, а также необходимой для этого модернизацией газотранспортной системы, Узбекистан переориентируется на Китай. Тем более что Пекин пытается доминировать на центральноазиатском энергетическом рынке.  Наталья Гриб, Александр Константинов
Источник — Газета «Коммерсантъ»

Пекин вынашивает новые энергетические проекты

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Сегодня начинается государственный визит председателя КНР Ху Цзиньтао в Узбекистан. Он проведет двусторонние переговоры с президентом Исламом Каримовым и примет участие в саммите ШОС. После мероприятия китайский лидер 11 июня посетит Казахстан. «Поездка Ху Цзиньтао в Центрально-Азиатский регион имеет важное значение для развития ШОС и укрепления двусторонних отношений Пекина с Ташкентом и Астаной», – сказал на брифинге для журналистов помощник министра иностранных дел КНР Чэн Гопин.

Китай заинтересован в продвижении новых нефтегазовых проектов в Центральной Азии. Такое мнение высказал «НГ» эксперт Центра исследований Восточной Азии и ШОС Леонид Гусев. «Для этого есть все основания. Китай на протяжении последних лет ведет разведывательные работы на месторождениях Узбекистана. В частности, Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) ведет геологоразведочные работы на акватории Аральского моря, Устюртском, Бухаро-Хивинском и Ферганском нефтегазоносных регионах республики и месторождении Мингбулак. По их результатам можно будет говорить и о путях доставки углеводородов в Поднебесную», – сказал Леонид Гусев.

Опыт сотрудничества в строительстве трубопровода у Узбекистана и Китая уже есть. В конце прошлого года был запущен газопровод Центральная Азия – Китай, часть которого прошла по территории Узбекистана. «Узбекистан с его богатыми ресурсами мог бы стать хорошей базой для Китая. Ежегодно в республике добывается более 60 миллиардов кубометров природного газа и около 8 миллионов тонн нефти», – сказал эксперт из Ташкента Равшан Назаров.

Сотрудничество двух стран не ограничивается лишь нефтегазовой сферой. Из Узбекистана в Китай через территорию Киргизии строится железная дорога, разрабатывается проект прокладки автотрассы. По данным МИД Узбекистана, в республике действует более 300 предприятий с китайскими инвестициями, из них 52 – со 100 процентов китайским капиталом. «Стремительный рост масштабов китайского торгового присутствия в Узбекистане стал возможным в первую очередь благодаря осуществляемой Китаем программе экспортного кредитования – предоставления целевых кредитов, которые используются для закупки китайских товаров и услуг», – пояснил «НГ» эксперт Ассоциации приграничного сотрудничества (Узбекистан) Владимир Парамонов. Программа осуществляется на основе подписанного в 2005 году соглашения между Экспортно-импортным банком (ЭКСИМ-банком) КНР и Национальным банком Узбекистана внешнеэкономической деятельности (НБУ ВЭД) и затрагивает различные отрасли экономики республики: нефтегазовую, электроэнергетическую, химическую, транспортную и аграрную. «Хотя данные проекты лишь с определенной долей условности могут быть названы «собственно китайскими», Узбекистан осуществляет их самостоятельно и «лишь» использует китайское финансирование. Как известно, Ислам Каримов всегда с подозрением относится к тесному сближению, поскольку понимает, что любое экономическое присутствие со временем превращается в политическое», – считает Парамонов.

По мнению Леонида Гусева, Узбекистан и Китай может сблизить и проблема обеспечения безопасности в регионе. Речь идет о войне в Афганистане, всплесках экстремизма в странах Центральной Азии, в том числе в Узбекистане. В нынешнем году дестабилизатором в регионе уже стала соседняя Киргизия. «В Пекине опасаются, что различного толка экстремистские движения могут перебрасываться на территорию Китая и усугублять без того нестабильную ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), где летом прошлого года в ходе беспорядков погибли сотни людей», – сказал «НГ» Леонид Гусев. По его словам, вопрос безопасности в рамках ШОС обсуждается с 2003 года и до сих пор остается нерешенным. «Ху Цзиньтао, находясь в Центральной Азии, несомненно, затронет вопросы безопасности и стабильности с местными лидерами», – считает Гусев.

Источник: Независимая

Китай к 2050 г создаст новую энергетическую систему с национальной спецификой

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Энергобезопасность

Китай к 2050 г создаст новую энергетическую систему с национальной спецификой. Это ознаменует переход крупнейшего государства Азии к этапу «свободного развития безопасной для экологии низкоуглеродной энергетики».

Выступая на 10-м съезде Инженерной академии Китая, вице-президент этой организации Ду Сянвань заявил сегодня, что к середине текущего столетия китайская энергетика выйдет на этап трансформации из нынешней низкоэффективной с высокой степенью загрязнения окружающей среды в энергосберегающую, высокоэффективную, экологически чистую и безопасную современную энергетическую систему. «Как структура энергопоставок, так и качество энергетики претерпят революционные перемены», — подчеркнул академик.

«В настоящее время главные проблемы в энергетике для Китая создаются в результате дефицита ресурсов, нерациональной структуры энергопоставок, сравнительно низкой эффективности использования энергии и неудовлетворительного состояния энергетической безопасности», — сказал Ду Сянвань.

По его словам, передает ИТАР-ТАСС, период 2010-2030 гг станет «наиболее трудным» в развитии китайской энергетической отрасли. За это время будет необходимо создать систему энергосбережения и добиться повышения эффективности в использовании электроэнергии, а также достигнуть прорыва в использовании новых видов энергоносителей. Ду Сянвань также подчеркнул, что достижение этих целей окажется невозможным без сокращения выбросов в атмосферу парниковых газов и борьбы с загрязнением окружающей среды.

Источник: «Нефть России»

Нефть и газ Казахстана. Качество и количество. Правительство Казахстана стремится повысить вклад нефтегазовой отрасли в экономику страны

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Когда Президент Украины Виктор Янукович в ходе недавнего визита в Казахстан говорил о намерении активизировать двустороннее сотрудничество в нефтегазовой сфере, многие украинские СМИ отнеслись к этим планам с вежливым скепсисом. Действительно, свободного газа в Казахстане в настоящее время нет, крупнейшие месторождения уже разрабатывают крупные западные компании, да и Россия в последние годы стремится расширить свое присутствие в нефтегазовом комплексе страны. Но, возможно, через несколько лет ситуация изменится – Казахстан находится накануне крупного прорыва в нефтегазовой отрасли, а правительство страны активизируется в этом направлении.

Для других, но не для себя

В марте 2010 г. в Казахстане было создано новое Министерство нефти и газа, которое возглавил бывший министр энергетики и минеральных ресурсов Сауат Мынбаев, курировавший, помимо всего прочего, и добычу энергоносителей. Как заявил Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, новое ведомство создано с целью реализации государственной политики развития нефтегазовой отрасли. Кроме того, министерство призвано «разгрузить» национального нефтегазового монополиста «КазМунайГаз» от функций уполномоченного органа государства, чтобы компания могла сконцентрироваться на коммерческой деятельности.

Вообще-то странно, что Казахстан ранее не имел специализированного нефтегазового министерства. Эта страна входит в первую десятку глобального рейтинга по запасам углеводородного сырья. По данным на 2008 г., прогнозные запасы нефти в Казахстане (включая территориальные воды Каспийского моря) оценивались в 17 млрд т, а газа — в 8 трлн куб м. В 2009 г. в стране добыто около 75 млн т нефти, из которых около 60 млн т (или около 1.2 млн бар/сут) направлены на экспорт.

По объему добычи природного газа (почти 36 млрд куб м в 2009 г.) Казахстан занимает третье место в СНГ, уступая РФ и Туркменистану. Значительный прогресс в этой области появился только в последние годы, а до недавнего времени правительство Казахстана даже не оказывало существенного влияния на национальную нефтегазодобывающую отрасль.

Крупнейшие нефтегазовые месторождения Казахстана — Тенгизское, Кашаганское и Карачаганакское — сосредоточены на крайнем северо-западе страны и в прилегающей части Каспийского моря. Они были открыты в конце 70-х годов, а их ввод в эксплуатацию начался в середине 80-х, как раз незадолго до распада СССР. К 1991 г. удалось завершить только начальные стадии проектов.

Независимому Казахстану было не под силу продолжать работу советских нефтяников. Все три месторождения отличаются крайне сложными геологическими условиями. Нефть и газ приходится добывать в полупустынной местности с резко континентальным климатом, с огромными температурными перепадами, либо в мелководном заливе, который пять месяцев в году покрыт движущимися льдами. При этом, в казахстанском газе очень велика доля сероводорода. Его переработка осуществляется на Оренбургском ГПЗ.

В обстановке тяжелейшего экономического кризиса начала 90-х годов правительство Казахстана приняло решение о широком допуске в национальную нефтегазовую отрасль иностранного капитала. По всем трем гигантским месторождениям на северо-западе страны в середине 90-х годов были заключены СРП.

Ведущим оператором по разработке Тенгиза стала американская компания Chevron, тендер по Карачаганаку выиграли итальянская Agip (позднее вошла в состав ENI) и британская British Gas. А Кашаганом, где условия добычи наиболее сложные, занялся международный консорциум в составе Agip, британских BP, British Gas и Shell, норвежской Statoil, американской Mobil и французской Total. Позднее к разработке присоединились и некоторые другие компании, в частности, российская «ЛУКОЙЛ».

Казахстан в начале вообще не участвовал в налаживании добычи нефти и газа на крупнейших месторождениях, в основном, по причине отсутствия денег на приобретение долей в проектах и инвестиций в их реализацию. В Тенгизе «КазМунайГазу», которому была передана подконтрольная государству часть нефтегазовой отрасли страны, все же принадлежало 20%, но в двух других крупнейших месторождениях Казахстан своей доли не имел.

Очень скоро стали видны преимущества и недостатки СРП. Да, иностранные компании выполнили свои обязательства по налаживанию добычи на месторождениях. С начала нынешнего десятилетия добыча нефти и газа стала быстро увеличиваться.

Но казахскую сторону все меньше устраивало то, что иностранные операторы постоянно завышали затраты на разработку (по условиям СРП, казахи могли рассчитывать на прибыль только после того, как разработчики компенсируют свои расходы), нарушались согласованные сроки, не выполнялись планы по объему добычи. Итогом стал ряд конфликтов между правительством Казахстана и иностранными компаниями, в ходе которых власти неоднократно прибегали к административному прессингу.

В последние годы правительство Казахстана уделяет все больше внимания нефтегазовой отрасли. Теперь уже можно говорить о разработке долгосрочной государственной стратегии в области развития нефтегазового комплекса. Она подразумевает, прежде всего, значительное расширение добычи нефти и газа в течение ближайших 3-6 лет, направлена на улучшение снабжения внутреннего рынка природным газом и нефтепродуктами собственного производства, а также предполагает усиление госконтроля над отраслью.

Часть 2-я

Правительство Казахстана стремится повысить вклад нефтегазовой отрасли в экономику страны

Качество и количество

Инвестиции западных компаний в добычу нефти и газа в Казахстане принесли свои плоды. На Тенгизском месторождении в прошлом году добыто 22.5 млн т нефти (или свыше 500 тыс бар/сут). В Chevron считают, что в течение десяти лет его продуктивность можно увеличить вдвое. Карачаганакский проект находится на второй стадии. За счет обратной закачки попутного газа в пласты продуктивность месторождения достигла около 12 млн т нефти и 15 млрд куб м газа в год. Первая нефть Кашагана ожидается в 2013 г., а к концу следующего десятилетия объем добычи, по оценкам ENI, может быть доведен до 75 млн т в год (около 1.5 млн бар/сут).

Кроме того, ведется интенсивная работа по разработке менее крупных месторождений, в том числе расположенных на шельфе Каспия. В апреле этого года появилась информация о возможном наличии на северо-западе Казахстана еще одного гигантского нефтяного месторождения, к разведке которого в ближайшее время собирается приступить «КазМунайГаз». По прогнозам правительства страны, к 2015 г. объем добычи нефти в Казахстане может достичь 150 млн т в год, а природного газа — 60-70 млрд куб м.

Власти Казахстана стремятся усилить свое влияние на нефтегазодобывающую отрасль. Воспользовавшись затягиванием освоения Кашаганского месторождения, поставки с которого изначально предполагалось начать уже в 2005 г., и резким увеличением затрат на реализацию проекта, правительство потребовало доли для «КазМунайГаза». В 2008 г. казахская государственная компания стала одним из ведущих участников консорциума с 16.81% акций (столько же — у ENI, Total, Exxon Mobil и Shell).

В настоящее время ведутся переговоры о вхождении казахской стороны и в Карачаганакский проект. Разработка других новых месторождений часто осуществляется с привлечением иностранных участников, но проводится посредством создания СП. И необязательно, чтобы контрольный пакет в них принадлежал именно казахской компании. Сейчас, после создания Министерства нефти и газа, именно этот орган будет представлять интересы государства в Кашаганском и Карачаганакском проектах.

В прошлом году, в разгар кризиса, Казахстан получил кредит от Китая в размере $10 млрд, из которых половина была предоставлена «КазМунайГазу». Часть этой суммы была использована на покупку 50% + 2 акции компании «МангистауМунайГаз» — крупного производителя нефти и газа, владеющего рядом перспективных месторождений.

Компания, созданная в конце 90-х, принадлежала довольно «мутной» индонезийской фирме Central Asia Petroleum, впоследствии получившей прописку на Британских Виргинских островах. По условиям соглашения, добывающие мощности «МангистауМунайГаз» перешли под контроль СП «КазМунайГаза» и одной из «дочек» China National Petroleum Company (CNPC), а Павлодарский НПЗ, ранее принадлежавший «индонезийцам», стал собственностью казахского госхолдинга.

В целом «китайский кредит» стал поворотной точкой для всей нефтегазовой отрасли Казахстана. Ранее государство смогло запустить только два крупных проекта, построив вместе с Китаем нефтепровод Атасу–Алашанькоу и начав в 2006 г. совместно с Россией расширение и модернизацию Оренбургского ГПЗ. Благодаря китайскому кредиту, страна наконец-то получила возможность реализовать сразу несколько новых крупных проектов, крайняя необходимость которых подчеркивалась еще несколько лет тому назад.

Во-первых, во II половине 2010 г. должно начаться строительство трансказахского газопровода Бейнеу–Бозой–Акбулак мощностью 10 млрд куб м газа в год и стоимостью около $3.9 млрд. Он соединит основные районы добычи газа на северо-западе Казахстана с юго-востоком страны. Предполагается, что за счет этих поставок Казахстан сможет полностью отказаться от закупок узбекского газа, а также поставлять до 5 млрд куб м в год в Китай по газопроводу, построенному в конце 2009 г.

Во-вторых, в Казахстане разработаны проекты широкомасштабной модернизации всех трех НПЗ. В октябре прошлого года китайская Sinopec Engineering получила контракт на строительство комплекса по производству ароматических углеводородов на Атырауском НПЗ. До 2013 г. на этом предприятии за счет китайских кредитов планируется реализовать ряд проектов совокупной стоимостью свыше $1 млрд.

В марте 2010 г. подписан договор относительно модернизации Павлодарского НПЗ итальянской ENI. Вложения в проект в 2010-2014 гг. оцениваются в $865 млн.

Также до 2014 г. CNPC и «КазМунайГаз» планируют инвестировать $1.2 млрд в реконструкцию принадлежащего им Шымкентского НПЗ. По словам Нурсултана Назарбаева, к 2014 г. модернизированная нефтеперерабатывающая промышленность Казахстана сможет обеспечить потребности страны в высококачественных нефтепродуктах.

По всем направлениям

Некоторые казахские СМИ высказывают беспокойство по поводу того, что Китай приобретает все большее влияние в национальном нефтегазовом комплексе. Китайские капиталовложения осуществляются на всех этапах производственно-сбытовой цепочки, начиная от геологоразведки (в прошлом году China Investment Company приобрела миноритарный пакет АО «Разведка Добыча «КазМунайГаз», а разработка перспективного «четвертого гиганта» в Атырауской области связывается казахскими источниками именно с привлечением китайского капитала) до розничной продажи нефтепродуктов.

Но большинство специалистов пока не видят в этом значительной проблемы — Казахстан придерживается многовекторной политики, в рамках которой ни один из иностранных партнеров не имеет однозначно доминирующего положения.

Безусловно, большая часть поставок казахской нефти и газа осуществляется через территорию России. Около 15-17 млн т в год может поставляться по нефтепроводу Узень–Атырау–Самара, однако основные поставки идут по трубопроводу КТК (Каспийский трубопроводный консорциум) в Новороссийск. Стоимость первой очереди, реализованной в 2004 г., составила $2.6 млрд — крупнейший проект с участием иностранного капитала (Chevron, ExxonMobil, ENI и др.), реализованный в России.

Плановая пропускная способность первой очереди КТК составляет 28.2 млн т в год, но реально объемы прокачки в 2009 г. превысили 33 млн т (из низ 26 млн т — из Казахстана). Предполагалось к 2010 г. проложить вторую нитку с увеличением мощности до 67 млн т в год, но этот проект не был реализован из-за противоречий между российской стороной и иностранными партнерами.

Между тем добыча нефти на северо-западе Казахстана превысила возможности действующего нефтепровода, в результате часть продукции перевозилась танкерами в Баку, где поступала в нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан. В 2009 г. объем поставок составил около 9 млн т. В будущем этот показатель может достигнуть 25 млн т в год, что позволит полностью загрузить нефтепровод, который в настоящее время работает немногим более чем на 60% от пропускной способности, достигающей 50 млн т нефти в год.

Наконец, казахская нефть может направляться на экспорт и в восточном направлении. В 2006 г. в строй вступил 962-километровый нефтепровод Атасу–Алашанькоу мощностью до 10 млн т в год, соединивший Казахстан с Китаем. В 2008 г. по нему было прокачано более 6 млн т нефти (правда, часть была российской), в перспективе рассматривается вариант продления трубопровода в западном направлении, до основных районов нефтедобычи в Казахстане, с расширением его пропускной способности до 20 млн и даже до 40 млн т в год.

Таким образом, в настоящее время совокупная пропускная способность казахских экспортных нефтепроводов составляет около 60 млн т в год и используется практически полностью. Это вступает в противоречие с планируемым увеличением экспорта нефти, который должен резко возрасти после старта Кашагана.

Часть дополнительных поставок, вероятно, пойдет по БТД. Есть планы доведения объема перекачки казахской нефти по нему до 38 млн т в год, хотя для этого необходимо построить подводный трубопровод, соединяющий восточное и западное побережья Каспия. Вероятно, будет реализована и вторая очередь китайского проекта. Наконец, в конце 2009 г. акционеры КТК все-таки согласились инвестировать $4.5 млрд в увеличение в 2 раза пропускной способности нефтепровода. Завершить строительство второй очереди планируется в 2014 г.

Увеличение поставок нефти из Новороссийска вряд ли понравится Турции, опасающейся дальнейшего расширения танкерных перевозок через перегруженный Босфор. Поэтому Казахстан поддерживает все планы альтернативных трубопроводов, способных соединить Черноморское побережье с Европой в обход проливов.

В частности, в марте этого года Нурсултан Назарбаев высказал поддержку строительству нефтепровода Констанца–Триест мощностью до 80-90 млн т в год. Возможно участие Казахстана и в альтернативных проектах Бургас-Александруполис и Самсун–Джейхан, которые продвигают соответственно Россия и Турция.

В принципе, для экспорта казахской нефти в Европу может использоваться и нефтепровод Одесса–Броды. По крайней мере, украинский трубопровод уже построен. Но договариваться о поставках нужно сейчас.

Менее сложная ситуация с природным газом. Во времена СССР через территорию Казахстана проходили магистральные газопроводы Средняя Азия – Центр и Бухара–Урал (через них в 1990 г. прокачано 65 млрд куб м среднеазиатского газа). В середине нынешнего десятилетия эта транспортная система была реконструирована с расчетом на расширение поставок газа из Туркменистана. Однако туркменский газ в итоге пошел в Китай и Иран. Так что трубопровод в перспективе может быть заполнен узбекским и казахским газом, при условии, что будет соединен с основными добывающими районами на северо-западе.

Поставки планируется увеличить и по действующему трубопроводу, соединяющему Карачаганакское месторождение с Оренбургом, и даже по магистрали Оренбург–Новопсков. В 2008 г. Оренбургский ГПЗ переработал около 8 млрд куб м казахского газа, но к 2012 г. поставки планируется нарастить до 16-17 млрд куб м в год. Наконец, газ из Казахстана после завершения строительства газопровода Бейнеу–Бозой–Акбулак может поставляться и в Китай, на первых порах — в объеме до 5 млрд куб м в год.

В 2007 г. «Газпром» предлагал Туркменистану и Казахстану строительство Прикаспийского газопровода мощностью 20-40 млрд куб м в год. Но из-за кризиса, падения объемов потребления газа в Европе и конфликта между РФ и Туркменистаном этот проект, похоже, снят с повестки дня. Его реанимация в обозримом будущем представляется маловероятной.

Тем не менее, даже с учетом планируемого расширения добычи газа в Казахстане проблема нехватки экспортных газотранспортных мощностей в ближайшем будущем пока не слишком актуальна, и значительная часть поставок будет осуществляться через Россию. У «Газпрома», насколько известно, нет долгосрочных контрактов с Казахстаном о приобретении большей части добываемого в стране газа. В этом отношении Астана предпочитает проводить многовекторную политику.

Таким образом, Украина имеет неплохие шансы на заключение соглашений о покупке казахского газа. Поставки могут начаться уже в 2012-2013 гг., когда объем добычи на Карачаганакском месторождении будет доведен до 25 млрд куб м в год.

На первых порах, как отмечают некоторые украинские эксперты, закупки могут составить 3-5 млрд куб м в год, но в дальнейшем возможно их увеличение в несколько раз. До 2005 г. Казахстан уже поставлял газ в Украину, причем в 2004 г. объем закупок достиг 5 млрд куб м, и это сотрудничество вполне может возобновиться.

Виктор ТАРНАВСКИЙ 5 и 11 мая 2010

Источник — uaenergy.com.ua

Китай заинтересовался ресурсами Арктики

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Арктика

Китай будет расширять арктические экспедиции и исследования. Неразведанные нефтегазовые ресурсы Арктики — ресурсы глобальные, а не региональные, заявил государственный руководитель полярных исследований страны.- Нам необходимо наращивать научные исследования и экспедиции, чтобы больше узнать о Северном Ледовитом океане и глобальных изменениях климата, — сказал Ку Танчжоу (Qu Tanzhou), директор китайского Управления Арктики и Антарктики, в интервью «China Daily». — В этом отношении Китай отстаёт от некоторых стран.

Китай, как и другие страны, участвующие в Конвенции ООН по морскому праву, имеют право участвовать в исследовании Арктики, подчеркнул он.

— Научные экспедиции будут первым шагом. Мы вольёмся в более широкую деятельность через сотрудничество или независимые исследования, — сказал Ку Танчжоу.

По существующим оценкам, в Арктике имеется 30% мировых неразведанных запасов газа и 13% — нефти, и это «глобальные ресурсы, а не региональные», особо подчеркнул он.

В мартовском (2010) докладе Стокгольмского международного института исследования проблем мира было показано, как изменились арктические интересы официального Пекина и как здесь уже оценили коммерческие и стратегические возможности, которые сулит освободившаяся ото льда Арктика (BarentsObserver, 2 марта 2010 г.).

По информации «China Daily», Канада попросила Китай построить арктическую научно-исследовательскую станцию, в 2004 была построена первая и на сегодня единственная станция Китая «Жёлтая река» на Шпицбергене.

Китай, по словам Ку Танчжоу, планирует построить для полярных исследований новый ледокол. На сегодня у страны только одно такое судно, «Снежный дракон», купленное в 1993 году у Украины, которое используется для экспедиций в Арктику и Антарктику. В общей сложности ледокол совершил 24 экспедиции в Антарктику и 3 — в Арктику.

В апреле этого года Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Кобылкин решил пригласить Китай к партнёрству в области нефте- и газодобычи. «Мы готовы предложить китайским партнерам взаимовыгодное и конструктивное сотрудничество в таких сферах, как углеводороды и твердые ископаемые, Северный морской путь, сельское хозяйство, инновации и наука», — сказал он, как передает www.barentsobserver.com.

Источник: Oilru

Foreign Policy: Закат западных нефтяных гигантов

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика

Бразилия это последняя в мире крупная и неисследованная нефтяная кладовая. Она также пример того, как меняется соотношение сил в мировой нефтедобыче. В 2007 году, спустя десять лет после того, как правительство Бразилии открыло свою нефтедобывающую отрасль для иностранных инвестиций, государственная нефтяная компания Petrobras нашла одну из богатейших «нефтяных жил» за многие десятилетия. Воодушевленные редкой на сегодня возможностью для ведения разведки и освоения западные компании, такие как Chevron, Total, и BP, радостно выстроились в очередь, готовые вложить свои инвестиции.

Но чужаков притормозили. Бразилия, которая раньше создавала самую благоприятную среди стран Латинской Америки атмосферу для иностранных инвестиций, сегодня усиливает роль государства в разработке своих обширных нефтяных месторождений. И делает она это с помощью Китая, предоставившего недавно Petrobas крупный кредит. Таким образом, старые гиганты «большой нефти» сегодня все чаще становятся лишними.

Такая ситуация складывается не только в Бразилии. Это лишь самый свежий пример сотрудничества между Китаем и правительствами других стран во всем мире, которое полностью перекраивает нефтяную отрасль.

Главные открытия Petrobras сделала на месторождении Тупи. Это часть огромной нефтеносной зоны в так называемом предсолевом слое. Нефть залегает под толщей воды до трех километров глубиной и под слоем соли, толщина которого также составляет тысячи метров. Petrobras отказывается назвать точную цифру запасов, но независимые аналитики считают, что в этом предсолевом регионе может находиться от 50 до 70 миллиардов баррелей. Правительство отреагировало на эти новости тем, что предложило принять важный и многое меняющий закон, нашедший в начале этого года поддержку в нижней палате парламента, и переданный недавно на рассмотрение в сенат.

Согласно новому закону, Petrobras становится оператором всех предсолевых нефтяных месторождений, получая полномочия для принятия повседневных инвестиционных решений, например, где и когда бурить скважины. Другая мера в этом направлении предусматривает предоставление права вето на инвестиции в предсолевых блоках компании Petrosal. Это новая, на все сто процентов государственная компания, созданная параллельно Petrobras. Ее акциями торгуют биржи в Сан-Паулу и Нью-Йорке.

Частные нефтяные компании с вложениями в Бразилии выражают обеспокоенность тем, что новая модель регулирования превратит их в пассивных инвесторов в нефтяные проекты, лишенных полномочий принимать оперативные решения. Крупные нефтяные компании утверждают, что разведка и освоение трудных нефтяных месторождений будет осложнена тем, что их опыт, знания и технологии исключены из данного процесса. Французская нефтяная фирма Total, например, похвасталась в прошлом году, что ее технические знания и опыт могут «привнести что-то новое» в разработку предсолевых месторождений. Один руководитель из нефтяной отрасли в Бразилии сказал недавно, что предложенный законопроект «не соответствует интересам [государственной] компании. Он не соответствует интересам государства, получающего налоги, и отрасли как таковой».

Эти аргументы больше основаны на личной заинтересованности, нежели на фактах. Petrobras, являясь, пожалуй, самым компетентным в мире оператором глубоководных месторождений, заявляет, что у нее есть и технические, и управленческие навыки, чтобы осваивать предсолевые залежи самостоятельно. «Став оператором всех предсолевых месторождений, Petrobras обретет новые силы», — заявил недавно инвесторам в Нью-Йорке финансовый директор компании Алмир Барбасса (Almir Barbassa).

Гораздо большую обеспокоенность у руководителей и аналитиков Petrobras вызывает вопрос о способности компании профинансировать такой масштабный проект. Несмотря на хорошие кредитные рейтинги Petrobras и доступ компании к дешевым кредитам через Бразильский банк развития, остается неясным, как она обеспечит финансирование столь крупного инвестиционного портфеля в долгосрочной перспективе. В марте Petrobras объявила о крупном пятилетнем инвестиционном плане на сумму до 220 миллиардов долларов. Petrobras прогнозирует, что капиталовложения на 2010 год составят 47 миллиардов долларов, что на 60 процентов больше, чем у Exxon Mobil или Royal Dutch Shell, известных самыми крупными вложениями среди ведущих частных нефтяных компаний.

Руководство Petrobras исколесило весь мир от Нью-Йорка до Лондона, проводя кампанию, цель которой убедить акционеров, держателей облигаций и кредитных аналитиков, что инвестирование средств в его фирму это хорошее долгосрочное вложение. Но аналитиков с Уолл-стрит, которые скептически отзываются о новом законе, убедить не удалось. Они опасаются, что излишнее государственное вмешательство может погубить инвестиционные возможности.

А у китайских инвесторов таких сомнений, похоже, не было, и их глубокие и полные карманы помогли поставить программу капиталовложений Petrobras на рельсы. В прошлом году государственный Китайский банк развития согласился выделить Petrobras кредит на сумму до 10 миллиардов долларов – то есть, более трети тех средств, которые компании удалось собрать в 2009 году. Предварительное соглашение между Китаем и Бразилией было достигнуто во время визита заместителя председателя КНР Си Цзиньпина в Южную Америку в прошлом году. А окончательно оно было заключено 15 апреля, когда председатель Ху Цзиньтао встретился со своим бразильским коллегой Луисом Инасиу Лула да Силвой. Кредит может погашаться деньгами, но в договор включено положение о том, что «долг может выплачиваться поставками нефти … в объемах, которые будут определены позднее».

Одновременно Petrobras обязалась увеличить свой экспорт в Китай. Она в 2009 году дала согласие китайской государственной компании Sinopec на поставку 150000 баррелей нефти в день. В течение девяти предстоящих лет этот объем вырастет до 200000 баррелей в день. По данным китайских таможенных органов, импорт бразильской сырой нефти вырос с 81500 баррелей в день в прошлом году до 187000 в первые два месяца текущего года. Соглашением устанавливается механизм дальнейшего партнерства между Petrobras и китайскими компаниями в нефтяной отрасли, а также схема предоставления китайскими фирмами услуг и организации поставок материалов и оборудования для бразильской фирмы. Отдельно Petrobras подписала соглашение с China National Petroleum Corp, которое предусматривает увеличение экспорта нефти до 40000-60000 баррелей в день.

Китайский кредит облегчит финансовую нагрузку на Petrobras и снизит потребность в поиске частного капитала для дорогостоящей разработки бразильских нефтяных месторождений. Таким образом, американские и европейские нефтяные компании, традиционно доминировавшие в бразильской нефтяной отрасли по объемам частных инвестиций, все больше оттесняются на второй план. Имея финансовую поддержку со стороны Китая, Бразилии не нужно передавать свои резервы иностранным нефтяным компаниям. «Правительство твердо намерено сохранить большую часть предсолевых запасов нефти в руках Petrobras», — отмечает один нефтяной аналитик.

Для обеспечения долгосрочных нефтяных поставок со всего мира Китай использует все имеющиеся в его распоряжении средства и инструменты, включая огромные финансовые резервы и политическое влияние. Кроме Бразилии, Китай в прошлом году предложил заключить сделки по принципу «кредиты в обмен на нефть» на общую сумму 50 миллиардов долларов таким государствам, как Венесуэла, Ангола, Россия, и Казахстан. Партнеров Китая привлекает то, что Пекин предлагает им живые деньги без дополнительных обременительных условий. В случае с Бразилией Китай не требует для себя доли в предсолевых нефтяных блоках, а западные компании поступают таким образом почти всегда. Такие соглашения не являются прямыми коммерческими сделками – скорее, это попытка создать более масштабные политические альянсы между развивающимися странами, проводящими политику экономического развития под руководством государства.

В результате государственные нефтяные компании, такие как China National Petroleum Corp, вытесняют мировых гигантов – Exxon, ВР и так далее. Китайцы, обладающие огромными валютными запасами и упорно стремящиеся обойти конкурентов, захватили значительную долю нефтедобычи в Казахстане. В Анголе кредиты помогли государственным нефтяным компаниям заполучить весьма ценные активы. Например, в 2004 году ангольское правительство не дало индийской государственной компании Oil and Natural Gas Corp приобрести 50-процентную долю в крупном нефтяном месторождении, но позднее передало ее Sinopec.

Китай не единственная страна, реализующая такую стратегию. Правительство России, например, заключает двусторонние энергетические соглашения, дающие его государственным компаниям доступ к нефтяным запасам дружественных стран. Поскольку эти страны для получения прибыли тратят большие средства, крупным нефтяным компаниям США, видимо, придется соглашаться на те договорные условия, которые они ранее считали неприемлемыми. В Ираке, являющемся еще одной важной нефтяной кладовой мира, лидеры отрасли, такие как Exxon, Shell и BP, в ходе послевоенных тендеров согласились на договоры об оказании услуг, но не на долю в проектах, причем с выплатой в размере 2 и менее долларов за баррель. Такие условия вряд ли дадут им большие прибыли.

Когда правительство Бразилии начнет выдавать разрешения на разработку новых месторождений, у большинства западных нефтяных гигантов еще будет возможность ухватить свою долю предсолевых запасов. Но этот трофей будет лишь слабым подобием тех прибылей, к которым они привыкли, передает inosmi.ru.  Лиза Вискиди (LISA VISCIDI)

Источник: «Нефть России»

Иран, Россия и Китай протаптывают дорогу к двери Латинской Америки (The Christian Science Monitor)

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Неожиданно у Латинской Америки оказалось много почитателей, пишет The Christian Science Monitor.

На одной и той же неделе китайский президент Ху Цзиньтао побывал в Бразилии, где добивался соглашений об инвестициях, а российский президент Дмитрий Медведев посетил Аргентину, в рамках первого такого визита главы российского государства, прежде чем поехать в Бразилию на встречу со странами развивающегося мира, известными как БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай).

Но это еще не все: после подписания крупного оборонного соглашения с Бразилией министр обороны США Роберт Гейтс отправился в свое собственное латиноамериканское турне, укрепляя связи с союзниками и помня о зарождающейся дружбе иранского президента Махмуда Ахмадинежада с регионом.

Латинская Америка ныне является одной из самых популярных красавиц на мировом экономическом балу, где страны соревнуются за ее сырьевые товары и дружбу. Многие говорят, что новое внимание — это хороший знак. Это помогло поддержать несколько экономик даже во время наихудшего глобального финансового кризиса.

Но возникают вопросы о том, окажется ли, в конечном итоге, благоприятным для региона аппетит Китая к сое и металлической руде, России — к торговле оружием или Ирана — к поиску союзников в восточном полушарии и не останутся ли Соединенные Штаты в стороне, пишет автор статьи Сара Миллер Льяна и Эндрю Дауни.

«Процесс, который мы начинаем наблюдать, — это соревнование за ресурсы между Китаем и другими внешними силами в регионе, в то время как мы привыкли к тому, что США говорят всем держаться подальше от Латинской Америки, — утверждает Эван Эллис, профессор национальной безопасности в Национальном университете обороны в Вашингтоне. — В регионе идет новое взаимодействие и появляется конкуренция между различными внешними игроками».

 

Источник: The Christian Science Monitor

Адрес в InoPressa: http://www.inopressa.ru/article/26Apr2010/csmonitor/lat_amer.html