Причины войны в Сирии традиционно принято объяснять нефтяными интересами США в регионе Ближнего Востока, на который приходится одна треть мировой нефтедобычи. Однако доля сирийской нефти в 0,2% ничтожно мала в мировой конъюнктуре, чтобы распространять на неё логику войны США в Ираке 13-летней давности. В сирийском конфликте Вашингтон интересует не нефть как таковая, а создание условий для сохранения нефтедолларовой системы, которая именно в Сирии получила угрозу вытеснения новой валютой – нефтеевро.
Инициатором нефтеевро выступил главный союзник Сирии Иран ещё до начала «арабской весны», в 2010 году. Правда, впервые заменить нефтедоллар на нефтеевро попытался ещё в начале 2000-х годов президент Ирака Саддам Хуссейн, за что и спровоцировал вторжение англо-саксонских союзников в 2003 году без санкции ООН.
За инициативу перевести нефтяные расчёты в евро поплатился и директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Кан, который поддержал иранский проект. В мае 2011 года он лишился своего поста и возможности баллотироваться в президенты Франции в результате сексуального скандала. После удаления самого высокопоставленного лобби нефтеевро Вашингтон взялся за нейтрализацию самого инициатора и его верного сирийского союзника.
В начале 2012 года США запретили странам ЕС покупать нефть у Ирана. Но к началу 2013 года доля доллара в международных расчётах упала ниже психологически важной планки в 50%, и тогда Запад подключил к войне в Сирии террористов.Так Сирия стала жертвой ФРС.
Сегодня ближневосточная нефть в структуре энергопотребления США занимает всего 10% за счёт сланцевого проекта. Нефтяной проект Трампа – программа энергетической независимости США – призван увеличить этот показатель за счёт разработки новых месторождений нефти в Мексиканском заливе. Поэтому главной целью военного присутствия США на Ближнем Востоке и разжигания там вооружённых конфликтов является сохранение мировой системы нефтедоллара. Главными опорными точками этой борьбы являются крупнейшие страны-нефтепроизводители – Ирак, Ливия, Иран, и Сирия как центральная страна-транзитёр ближневосточных энергоносителей….
Подробнее здесь
Нужда в России у КСА теперь, по крайней мере отчасти (если не говорить о сотрудничестве в Египте), отпала. Призрак улучшения отношений с Москвой был нужен, как теперь видится, в основном для того, чтобы в очередной раз напугать Вашингтон дружбой с Россией, если он не учтет озабоченности Эр-Рияда (сближение Вашингтона с Тегераном и отказ от свержения режима Б.Асада).В Вашингтоне считают, что предстоящая военная кампания обещает стратегические дивиденды. Если удастся очистить территорию Ирака от боевиков ИГ, то новое правительство Ирака будет больше обязано США, чем Ирану в части обеспечения стабильности, да и российское влияние будет сведено на нет. Также будет возможно вывести северо-восток Сирии из-под власти сирийского режима, чтобы передать его американским и саудовским ставленникам из числа «умеренной» сирийской оппозиции.
Если проанализировать нефтяную карту Ирака, то мотивы подъема суннитских радикалов и скорость их продвижения становятся ощутимо понятнее. Суннитское население центра страны оказалось в стороне от нефтяной манны и полностью лишилось контроля над стратегическими объектами вроде нефтепроводов и терминалов. Поэтому у людей не было ни малейшего желания хоть что-то противопоставить продвижению исламистов, которые умело сыграли на их глубоком разочаровании.
Террористическая группировка «Исламское Государство Ирак и Ливанта» ( ИГИЛ» выступила с угрозами в адрес Турции. Это — совершенно новый, но третий шаг со стороны Халифата в сторону разворота событий на Ближнем Востоке. Первым шагом можно считать то, что он вместо того, чтобы, как планировали авторы этого геополитического проекта, начать борьбу против Дамаска, сконцентрировал свой удар по Багдаду. Второй шаг — начало борьбы с иракскими курдами. Теперь – угроза захватить Стамбул и объявление властей Турции «неверными». По данным американских и европейских СМИ, основным спонсором ИГИЛ является Катар.
По мнению руководителей нефтяной отрасли и аналитиков, свободных добывающих мощностей во всём мире едва хватит, чтобы обеспечить спрос в случае ещё одного сбоя, пишет Reuters.Кризис в Ираке разразился на фоне почти полной потери поставок из Ливии, западных санкций в отношении Ирана и конфликта в Сирии. В результате до рынка не доходят почти 3 млн баррелей нефти в день, что превышает 3% мирового спроса. Увеличение поставок из Саудовской Аравии и американский сланцевый бум помогают заткнуть брешь, но ещё один кризис усилит зависимость от саудовцев, которые единственные имеют значительные свободные мощности.
Изменения во властном балансе Ирака берутся под контроль внешними игроками. Активность проявляют и региональные союзники США, имеющие собственные интересы применительно к конфликту в Ираке. Конфликт в Ираке, похоже, постепенно приобретает черты сирийского кризиса, то есть становится своего рода опосредованным конфликтом между Ираном и Саудовской Аравией.