МиК: В интервью алжирскому радио в минувший четверг он пояснил, что падение цен на нефть вызвано снижением мирового спроса на топливо в условиях финансового кризиса. По словам Хелиля, нефть могла подешеветь и до десяти долларов за баррель, если бы ОПЕК не принимала решений о сокращении добычи в сентябре и октябре текущего года. «У ОПЕК просто нет другой возможности добиться стабилизации цен на нефть», — пояснил Хелиль, мотивируя предстоящее решение. «Мировой рынок будет шокирован драматическим сокращением, которое превысит все ожидания, – добавил он, — однако, лучший способ увеличения цен на нефть – это взять рынок сюрпризом».
Глава ОПЕК особо отметил, что Россия, не входящая в картель, также поддерживает такое решение. В начале декабря Хелиль предложил России, Норвегии и Мексике стать членами этой организации. Однако если эти страны предпочтут остаться независимыми поставщиками, они могут проявить свою солидарность с картелем, сократив поставки добровольно, считает глава ОПЕК. Последние контакты свидетельствуют, что страны-члены картеля сходятся во мнении о необходимости принятия резкого сокращения объемов добычи нефти, заключил Хелиль.
В тот же день на слова главы ОПЕК откликнулся российский президент Дмитрий Медведев. «Россия готова сократить добычу нефти вслед за Организацией стран-экспортеров нефти и, более того, не исключает вступления в этот картель», — заявил он на совещании по вопросам социально-экономического развития в Кургане в минувший четверг. Медведев назвал поддержание цен на нефть «национальным интересом» России и заявил о необходимости стимулировать их рост, чтобы доходы от экспорта энергоресурсов, как в былые времена, покрывали текущие расходы и пополняли резервы. «Мы должны защищаться, это наша доходная база — и по нефти, и по газу. Причем такого рода защитные меры могут быть связаны и с уменьшением объемов добычи нефти, и с участием в существующих организациях поставщиков, и с участием в новых организациях — если до этого мы, так сказать, сможем договориться», — заявил президент.
Медведев также не исключил возможность участия России в организациях поставщиков углеводородов и другие защитные меры. «Я считаю, мы никаких вариантов для себя закрывать не должны. Еще раз повторяю – это вопрос доходной базы нашей страны, вопрос ее развития, и мы не должны руководствоваться здесь никакими абстрактными критериями, рекомендациями международных организаций другого порядка и так далее. Это наши национальные интересы. Будем поступать так, как считаем нужным», – пообещал президент.
В этот же день российская компания ЛУКОЙЛ заявила, что ожидает решения ОПЕК о значительном снижении добычи нефти. «Если с рынка будет убрано 2,5 миллиона баррелей в сутки, или 125 миллионов тонн годовой добычи, то цена может вырасти до 60-80 долларов», — сказал вице-президент компании Леонид Федун. «Мы ожидаем, что будет принято решение существенно сократить добычу, и будет объявлено о поддержке этих мер Российской Федерацией», — добавил он. По словам Федуна, ЛУКОЙЛ считает, что цена нефти ниже 75 долларов за баррель является экономически неоправданной.
Напомним, в минувший четверг стоимость российской нефти Urals составила около 42 долларов за баррель. При этом бюджет России на ближайшие годы составлен из расчета, что цена барреля будет составлять не менее 70 долларов.
Тем временем ОПЕК понизила прогноз мирового спроса на нефть в 2009 году на 300 тысяч баррелей в сутки — до 86,7 миллиона. Рост мирового спроса, согласно ожиданиям ОПЕК, составит в следующем году 500 тысяч баррелей в сутки против ранее прогнозируемых 540 тысяч баррелей. Как говорится в докладе ОПЕК, размещенном на официальном сайте картеля, вследствие сокращения спроса на нефть в странах экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), прогноз мирового спроса на нефть в 2008 году также понижен на 260 тысяч баррелей в сутки — до 86,2 миллиона при росте в 290 тысяч баррелей.
В странах ОЭСР спрос на нефть сократится в 2009 году до 47,4 миллиона баррелей в сутки против 48 миллионов в 2008 году. В постсоветских странах спрос на нефть в следующем году незначительно вырастет — до 4,2 миллиона баррелей в сутки против 4,1 миллиона баррелей в сутки в 2008 году.
По прогнозам картеля, спрос на нефть ОПЕК сократится по сравнению с 2008 годом на 910 тысяч баррелей в сутки, составив 30,9 миллиона баррелей в сутки в 2009 году. В 2008 году спрос на нефть ОПЕК в среднем составит 31,8 миллиона баррелей в сутки, что на 430 тысяч баррелей меньше, чем в 2007 году.
Впрочем, в ближайшее время возможности ОПЕК на влияние цен на нефть на мировых рынках могут увеличиться, отмечают эксперты. Ведь цена на «черное золото» находится в зависимости от того, сможет ли ОПЕК убрать с рынка излишки нефти. В противном случае могут сбыться самые худшие прогнозы. И в них сегодня нет недостатка.
Так, агентство Bloomberg со ссылкой на Deutsche Bank AG сообщило, что нефть может подешеветь до 30 долларов за баррель к концу следующего года из-за падения спроса, которое, скорее всего, нивелирует сокращение добычи странами ОПЕК для поддержания цен. По словам ведущего аналитика по энергетике Deutsche Bank AG Адама Симинского, начиная с 1993 года ОПЕК несколько раз снижала квоты на добычу нефти для удержания цен, и только в 75% случаев это давало положительный результат. Из-за финансового кризиса, охватившего мировую экономику, нефть подешевела на 70% с 11 июля, когда ее стоимость достигла рекордных 147,27 доллара за баррель. Спрос на топливо падает быстрее, чем ОПЕК снижает добычу, добавил эксперт. «Мы продолжаем верить в то, что слабый экономический рост, скорее всего, повлияет на рост спроса на нефть намного больше, чем заложено в текущий консенсус-прогноз спроса и предложения, — добавил A.Симинский. — Мы верим в то, что ОПЕК сможет поддержать цены на нефть, но это произойдет не раньше конца 2009 года».
Мировой спрос на нефть может сократиться в следующем году на 700 тыс. баррелей в сутки. Аналитики Deutsche Bank понизили прогноз стоимости нефти марки WTI в 2009 году до 47,50 доллара за баррель — с 60 долларов за баррель из-за снижения спроса на фоне замедления темпов экономического роста по всему миру. Прогноз для 2010 года составляет 55 долларов за баррель, для 2011 г. — 80 долларов за баррель.
Американский инвестбанк Goldman Sachs в свою очередь предсказал, что цена фьючерсных контрактов на поставки нефти в США может упасть до 30 долларов за баррель в первом квартале 2009 года, в связи с падением спроса на энергетическое сырьё в развитых странах. Среднегодовой уровень цен на сырую нефть составит 45 долларов за баррель, предсказывают аналитики Goldman Sachs, ранее ожидавшие цены на уровне 80 долларов. К 2010 году цены на нефть вырастут до 70 долларов за баррель, полагают эксперты.
Министерство энергетики США и Всемирный банк выступают с противоречивыми прогнозами цен на нефть в 2009 году, которые могут составить 51 или 75 долл. за баррель. При этом, по данным Минэнерго США, общемировое потребление нефти в текущем и будущем году сократится впервые за последние 30 лет. Страны — экспортеры и члены ОПЕК, по мнению американских экспертов, теряют влияние на цену нефти, поскольку не соблюдают собственные экспортные квоты и не готовы к согласованным сокращениям добычи, размер которых будет обсуждаться на саммите ОПЕК 17 декабря.
«Средняя цена барреля нефти в 2009 году составит 51 доллар, — считают специалисты информационного управления Министерства энергетики США. — При этом глобальное потребление, как ожидается, сократится в текущем году на 50 тысяч баррелей в сутки, а в следующем — на 450 тысяч баррелей в сутки. Такое развитие событий будет означать сокращение мирового потребления нефти второй год подряд впервые за три последних десятилетия». Американцы констатируют, что последствия нынешнего мирового финансового кризиса, зародившегося в США, оказались более тяжелыми, чем предсказывалось ранее.
Прогноз, опубликованный в минувший вторник экспертами Всемирного банка (ВБ), более оптимистичен. Они считают, что несмотря на снижение спроса на нефть, ее средняя цена в будущем году составит 75 долл. за баррель. Впрочем, аналитики компании Merrill Lynch солидарны с американцами и ожидают, что в 2009 году баррель нефти марки Brent будет стоить около 50 долл.
Глава Минэнерго РФ Сергей Шматко тем временем заверил, что Россия определится со своей позицией по поводу сокращения добычи нефти не позднее 17 декабря. Впрочем, по его словам, это будет «какой-то небольшой процент». Однако эксперты уверены, что снижать добычу надо именно резко, поскольку иначе должного эффекта не будет.
«Сейчас рынок ожидает сокращения добычи до 2-3 миллионов баррелей в день, — говорит аналитик ИК «Капиталъ» Виталий Крюков. — Точнее говоря, реакция рынка будет позитивной лишь в том случае, если члены ОПЕК смогут договориться о снижении добычи на 3 миллиона баррелей. Тогда до конца года цена барреля будет выше текущих уровней, правда, насколько именно, сегодня сказать трудно».
В свою очередь, Виталий Громадин из компании «Арбат-Капитал» поражен прогнозом Минэнерго США, хотя и не отрицает, что он может сбыться. «Шансы принятия такого решения можно оценить как «50 на 50», потому что Россия, например, вполне могла бы пойти на сокращение своей добычи из-за падения прибыли от экспортных поставок и за счет месторождений, запасы которых близки к истощению, — полагает Громадин. — Сегодня рынок уже отразил падение спроса, и до конца года мировые цены вряд ли упадут ниже 40 долларов за баррель. Однако в первом квартале 2009 года возможно дальнейшее снижение — до 30 долларов за баррель. Если экспортеры сумеют договориться о существенном снижении, а экономика США, как предполагают аналитики, во второй половине года начнет восстанавливаться, то в третьем четвертом квартале возможен выход на отметку в 60-70 долларов, так что среднегодовая цена будет около 51-55 долларов за баррель».
Однако директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов не уверен, что даже сокращение добычи может остановить падение нефтяных цен. «На рынок давят психологические факторы, которые часто не имеют ничего общего с реальной экономикой, — отмечает аналитик. — И совсем не факт, что ситуация изменится к лучшему, даже в случае положительного решения ОПЕК, который вряд ли сократит производство больше чем на миллион баррелей в день».
Аналитик Peterson Institute for International Economics Гари Хавбауер также уверен в том, что ОПЕК не решится сейчас на сокращение добычи на 2 млн. баррелей. Его прогноз — минус 500 000 барр. в день. Не будет серьезных сокращений и у России, думает эксперт. Хотя здесь добыча падает естественным путем: за 11 месяцев она снизилась на 0,5% к уровню 2007 г., или примерно на 51 600 барр. в сутки (до 9,8 млн. барр.).
Однако вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун уверен в том, что с рынка нужно снять около 3 млн. барр. в день, чтобы рынок почувствовал дефицит нефти и цены на нее пошли вверх. Необходимый эффект возможен лишь при значительном снижении добычи нефти, подчеркивает Федун.
Может ли Россия вступить в ОПЕК? Отвечая на этот вопрос, эксперты оценивают не только экономические, но и геополитические факторы.
По мнению аналитиков «Уралсиба», причина перемены настроения заключается в резком снижении цен на нефть и усилении вследствие этого давления на экономику, бюджет и курс рубля. «Россия, как и большинство членов ОПЕК заинтересована в том, чтобы в 2009 году средняя цена на нефть не опускалась ниже $70 за баррель. Ее падение ниже этого уровня породит экономические, а со временем, возможно, и социальные проблемы во всех странах, зависящих от экспорта нефти», — подчеркивают Крис Уифер и Леонид Слипченко. По подсчетам экспертов, присоединение России к ОПЕК увеличит долю картеля в мировой добыче до 45%, а если к организации присоединятся среднеазиатские страны, то и до 50%. Безусловно, это будет способствовать повышению цен на нефть.
Однако отрицательные последствия вступления в ОПЕК будут для России также значительными, и потому не следует говорить об этом как о свершившемся факте. США считают ОПЕК противозаконной организацией, так что присоединение к ней РФ, безусловно, обострит российско-американские отношения. Евросоюз, с которым Россия надеется расширять торговые отношения и привлекать инвестиции, будет также раздражен, если подобные действия приведут к повышению цен на нефть. Однако пока остается открытым и вопрос о том, каким именно образом российские власти намерены добиваться сокращения нефтедобычи, то есть по каким компаниям придется основной удар и как это скажется на миноритарных инвесторах. Вместе с тем, вступление в ОПЕК закрепит за Россией статус нефтяной экономики, а не страны, использующей доходы от экспорта нефти для диверсификации экономики. Это изменит и отношение к России инвесторов, и скажется на рыночных оценках российских активов, уверены аналитики «Уралсиба».
«В ближайшее время вступление России в ОПЕК вряд ли произойдет, если только не предположить катастрофическое развитие ситуации на рынке нефти, т.е. уход котировок к уровню 2008 г., когда нефть стоила $8-10 за баррель» — считает аналитик ИФК «Солид» Денис Борисов. Основной сдерживающий драйвер — это достаточно сильное позиционирование России себя на геополитическом рынке, считает аналитик. «Подобного рода обязательства перед ОПЕК, если Россия туда все-таки вступит, могут войти в противоречие с политическими и геополитическими интересами России, — пояснил он. — Поэтому интеграция и дальнейшее сотрудничество с картелем будет развиваться, но полномасштабного членства РФ в ближайшее время вряд ли стоит ожидать».
Денисов также отметил, что вопрос о вступлении России в ОПЕК впервые поднимается на таком уровне. «Так активно этот вопрос стал муссироваться в последние два месяца, — сказал он. — При этом в ЛУКОЙле считают, что России нужно вступать в картель, а в ТНК-ВР, наоборот, говорят: не надо этого делать».
Однако, по мнению эксперта Центра политической конъюнктуры Александра Шатилова, «заявление Медведева – это не только реверанс в сторону ОПЕК, которая давно предлагает России вступить в ее ряды, но и попытка сыграть на уровне нефтяных цен. Ведь на ожидании вступления нашей страны в картель и последующего сокращения добычи котировки неизбежно поднимутся». Это еще и завуалированная угроза Западу: «упоминая «новые организации», Медведев намекает на создание «газовой ОПЕК», слухи о которой ходят уже давно и чего так опасаются США и страны Европы, – поясняет политолог. – Президент дает понять, что, если в период кризиса начнется целенаправленная игра против России, наша страна не задумываясь войдет в состав газового картеля».
Стоит также отметить, что 23 декабря в Москве состоится саммит производителей газа, и, по мнению экспертов, существует вероятность, что там будет принято решение о создании газового картеля. «И в ОПЕК, и в потенциальной организации производителей газа наша страна будет играть первую скрипку, – уверен начальник отдела рыночного анализа аналитик Собинбанка Александр Разуваев. – Это даст мощнейшие рычаги давления на потребителя, в первую очередь на страны Запада. Мы сможем диктовать практически все – от условий поставок до валюты, в которой будет производиться расчет».
Примечательно, что, как заявляет Разуваев, »американцы уже почти приравняли еще не родившуюся газовую организацию к международному терроризму. Ясно, что производители нефти и газа смогут диктовать потребителям свои условия, не только объем поставок, но и в случае необходимости валюту расчетов, в условиях, когда доверие к доллару в мире висит практически на волоске. При этом экономический и военно-политический вес России позволит ей играть первую скрипку в сырьевых картелях. А для начала нас видимо ждет консолидированное с ОПЕК снижение поставок на мировой рынок».
В случае вступления России в ОПЕК, что очень вероятно, картель будет контролировать 45% мировой добычи, заключает Александр Разуваев.
Инвестиционная компания «Тройка Диалог» опубликовала на эту тему специальное заявление, в котором говорится: «Мы считаем, что у Правительства РФ есть два инструмента влияния на объемы добычи – налоги и трубопроводы: действующие ставки налогов и транспортные тарифы благоприятствуют нефтяному сектору. Природа этих инструментов влияния заставляет нас усомниться в том, что правительству удастся подчинить себе динамику добычи большей частью приватизированного сектора в той же мере, в которой о своем влиянии заявляет ОПЕК, т. е. путем принятия немедленных и краткосрочных мер политического характера, особенно учитывая то, что из-за суровых климатических условий в нефтедобывающем регионе Западной Сибири сложно расконсервировать скважины после прекращения на них добычи.
Соответственно, на данном этапе рассуждения о возможном участии России в ОПЕК, на наш взгляд, не больше чем риторика в преддверии заседания ОПЕК. Мы склонны считать, что снижение добычи в России произойдет естественным путем, т. к. нефтяные компании будут снижать капиталовложения при сложившейся ценовой конъюнктуре».
Президент банка «Российская финансовая корпорация» Андрей Нечаев, комментируя заявление Дмитрия Медведева о возможности вступления России в картель, сказал: «Мне кажется, что сейчас наш президент сделал такой хороший дипломатический ход, поскольку мы сейчас очень заинтересованы в том, чтобы ОПЕК приняла решение о сокращении добычи и – главное – его выполнила. Они неоднократно принимали решение, которое они не выполняли. Вот мы сейчас кровно заинтересованы в том, чтобы ОПЕК действительно сократила добычу нефти, что позволит если не повысить цены, то по крайней мере удержать их от дальнейшего падения, потому что для нас это вопрос не то чтобы жизни и смерти, но нашего бюджетного благополучия – 100 процентов. Поэтому сейчас ОПЕК нам, безусловно, нужен. Но я думаю, что будут долгие переговоры, подписания меморандумов о намерениях. Мне кажется, что в ближайшие месяцы мы вряд ли станем свидетелями получения Россией членского билета Организации экспортеров нефти»…
В заключении стоит отметить, что несмотря на огромное влияние на нефтяной рынок, ОПЕК производит всего 40% от объемов мировой добычи нефти. Страны, входящие в ОПЕК, владеют 77% всех разведанных мировых запасов нефти. Страны, не входящие в ОПЕК, (Канада, Великобритания, Норвегия, Мексика, Китай, Россия и США) добывают около 60% нефти, но при этом их собственные запасы быстро истощаются. Россия, второй по величине экспортер нефти в мире, выступает в картеле в качестве наблюдателя. На нее приходится около 11% всей производимой на планете нефти.
Суммарные запасы нефти стран-членов ОПЕК в настоящее время оцениваются в 1 трлн. 265 млрд. баррелей, резервы России и других стран СНГ составляют 447 млрд. баррелей, Северной Америки — 381 млрд. баррелей, а не входящих в ОПЕК развивающихся стран — 282 млрд. баррелей.
Механизм регулирования ОПЕК мирового рынка нефти заключается в установлении суммарного лимита добычи нефти для стран-членов, корректировки этого лимита с учетом положения дел с ценами на мировом нефтяном рынке, распределения общего лимита между странами-членами и контроля за соблюдением установленных квот.
Разбивка по доле добываемой нефти среди стран-членов картеля представляет собой следующую картину: Саудовская Аравия — 32,4%, Иран — 14,6%, Венесуэла — 11,8%, ОАЭ — 8,7%, Нигерия — 8%, Кувейт — 7,9%, Ливия — 5,3%, Индонезия — 5,1%, Алжир — 3,1%, Ирак сейчас не квотируется, Катар — 2,5%.
Рубрика:Бизнес
ПРОГНОЗ- 2025: ЭРА НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. Лимит процветания исчерпан, «золотой век» Запада закончится через считанные годы
МНОГО МОЛОДЫХ И НИЩИХ – НО МАЛО ХЛЕБА И ВОДЫ
Максим Калашников. RPMonitor: Окинем прощальным взглядом окружающий мир. Он разрушается и исчезает безвозвратно. Гибель СССР стала только первым актом планетарной драмы, сегодня это шоу продолжается.
Впереди нас ждет жестокая борьба за существование. Не нужно обманываться – нужно готовиться к Жестокому веку. К мегакризису не только капитализма, но и самого человечества. Чтобы выжить в грядущих катаклизмах, нужно первым создать модель нового, «закапиталистического» общества. Дать реальную альтернативу проекту капиталистических тузов.
Вы скажете, что мы сгущаем краски? Давайте обратимся к докладу НСР, Национального совета по разведке США «Глобальные течения-2025: изменяющийся мир» (Global Trends 2025: A Transformed World), который появился на свет в ноябре 2008 года.
Посмотрим – насколько правы Голанский, Фурсов и автор этих строк, рисуя нынешний Мегакризис как нечто большее, чем просто экономический катаклизм
Итак, Земля перенаселена. Численность рода людского вырастает с 6,8 млрд душ в 2009 году до почти 9 млрд в 2025-м. Больше всего прирастает Индия – почти на четверть миллиарда человек. Еще сто миллионов дает Китай, 350 млн – страны к югу от Сахары, сотню миллионов – Латинская Америка и острова Карибского моря. То бишь, большинство прироста приходится на долю «новых варваров».
На этом фоне идет ускоренное вымирание народа в Российской Федерации и на Украине и практически всех странах Восточной Европы. Здесь население сокращается на одну десятую часть. За счет иммиграции США увеличивают свое население еще на 40 млн, Канада – на 4,5 млн, а Австралия – на 3 млн душ. Правда, среди иммигрантов – все те же «новые варвары».
Население «цивилизованного мира» при всем этом продолжают стремительно дряхлеть. Содержание стариков тяжким бременем ложится на бюджеты американцев и европейцев. Особенно напряженное положение в 2025 году сложится в Японии: там один пенсионер будет приходиться на двух работающих. Относительно большой уровень рождаемости сохранится в Англии, Франции, Бельгии и в скандинавских странах – но он все равно будет ниже, чем минимально необходимый: два ребенка на одну женщину. В остальной Европе он составит всего 1,5 ребенка на одну женщин детородного возраста. Огромное количество стариков замедлит экономический рост Евросоюза до 1% в год…
Вокруг «Большого Запада» образовался настоящий пояс регионов, бурлящих молодым и злым населением. Вернее, полумесяц «молодых регионов» – от Андских гор через земли южнее Сахары – и далее на Средний Восток, Кавказ и на северную часть южной Азии. Однако рождаемость кое-где идет на спад. Например, в Иране: если в 1985 году одна персиянка рожала в среднем шестерых детей, то теперь – только двоих. Судя по всему вскоре сходные процессы пойдут и на Кавказе
Чем больше в народе молодых – тем нация агрессивнее и неспокойнее, тем более она склонна к войнам и бунтам. К 2025 году высокая процентная доля молодежи в общей массе населения сохранится лишь в Африке южнее Сахары, отчасти на Среднем Востоке и на больших островах Тихого океана. Бурный рост населения ожидают Афганистан, Пакистан, Конго (ДРК), Эфиопию, Нигерию, Йемен. Пакистан и Нигерия прирастут еще на 55 млн человек (в каждой из двух стран), Эфиопия и Конго – на 40 лн.
То есть, картина будет точно такой, какой ее рисует сегодня Андрей Фурсов: бурно плодится «варварская» периферия, тогда как населения развитых стран стареет и вымирает. Ближайший аналог такой ситуации – деградирующая демографически Римская империя периода заката, на рубежи которой давит растущий в числе варварский мир.
При этом на Земле 2030 года голодно. Не хватает продовольствия. Из-за роста населения планеты нужно к 2025 году увеличить производство продовольствия. Ни много, ни мало – а на 50% к нынешнему уровню. Но как это сделать, коли недостает ни пресной воды, ни плодородной земли?
Уже сейчас дефицит земли и воды терзает 21 страну с населением в 600 млн человек. К 2025 году таких стран будет уже 36, а число людей, попавших в зону голода, дорастет до 1,4 млрд. Здесь окажутся Бурунди и Колумбия, Эфиопия и отколовшаяся от нее Эритрея, Малави, Пакистан и Сирия. Особенно страшна нехватка воды: в развивающихся странах до семидесяти процентов ее потребляет именно сельское хозяйство. В то же время, обеспеченные люди в незападном мире норовят питаться на западный манер – богатой протеином пищей, а ее производство требует еще больше воды и горючего, а еще – зерно для откорма скота и птицы. Число же стран – основных экспортеров зерна крайне ограничено : это – США, Канада, Аргентина и Австралия. И если их правительства часть земель отведут на производство сырья для биотоплива, проблема голода резко обострится.
Проблема усугубится и нездоровой урбанизаций, бегством голодных и бедных в разрастающиеся супермегаполисы. К 2025 году 57% населения планеты будут обитать в «каменных джунглях», полностью завися от подвоза продовольствия. К девятнадцати нынешним «мегагородам» в 2025 году добавятся еще восемь. Все они, за исключением одного, будут в Азии и в Африке южнее Сахары. Впрочем, рост ждет и здешние небольшие города: они станут расползаться по дорогам (и их перекресткам), а также по береговой линии. И все они – потребители, а не производители еды и воды.
Впрочем, жажда и проблема пресной воды – сами по себе источник грядущих конфликтов. Разным государствам будет трудно договариваться об использовании общих источников воды. Например, потенциальное яблоко раздора – Гималайский регион, ледниками коего питаются главные реки Китая, Пакистана и Индии. Или, скажем, палестинские территории, где находятся главные водные ресурсы Израиля. Или Ферганская долина в Средней Азии. Американцы прогнозируют не полномасштабные войны за воду, но – конфликты низкой интенсивности. То есть, все-таки войны, хотя и партизанско -иррегулярные.
Увы, проблемы этим не исчерпываются. По мнению экспертов, которых Национальный совет по разведке привлек к написанию своего доклада, наступает пора суровых ресурсных ограничений. Экономический рост таких стран, как Китай, Индия и Бразилия требует все больше и больше углеводородов – нефти и газа, а не только воды и земли. Добыча углеводородов будет расти медленнее, чем их потребление. Тревожное обстоятельство: добыча ископаемого топлива в таких странах, как Великобритания, Норвегия, Йемен, Оман, Колумбия, Индонезия, Аргентина, Сирия, Египет и Тунис падает. В Мексике, Китае, Малайзии, Катаре, Индии – стагнирует. Только в шести государствах есть возможность нарастить добычу углеводородов: в Саудовской Аравии, Кувейте, ОАЭ, Ираке (потенциально) и в РФ. Именно эти страны в 2025-м должны обеспечивать 29% глобальной добычи «черного золота». Зависимость мира от нефтедобычи в районе Персидского залива существенно вырастет (сама добыч в странах Залива за 2003-2025 гг. должна дать прирост в 43%). В число стран-поставщиков войдет и Бразилия, активно разрабатывающая планы добычи углеводородов в заливе Сантос.
Кроме нефти, есть и природный газ. 57% запасов газа принадлежит РФ, Ирану и Катару. США, Канада и Мексика смогут обеспечить только 18% его добычи к концу первой четверти нового века.
Эксперты ожидают острые конфликты за контроль над энергетическими и другими природными ресурсами. Многие страны начнут воевать и конфликтовать только из-за того, чтобы обеспечить гарантированное снабжение своих экономик и углеводородами, и водой, и продовольствием. Поэтому ожидается, например, гонка морских вооружений в Индии и Китае. Обеим странам нужно обеспечить безопасность океанских путей подвоза нефти. Государства Персидского залива столь же рьяно станут заботиться о бесперебойном продовольственном снабжении и аренде земель за своими пределами. Рост населения на 1,2 миллиарда к 2025 году только усугубит ресурсные ограничения. Особенно острая борьба пойдет за запасы энергоносителей в центральной Азии. Там наверняка схлестнутся интересы Москвы и Пекина. И, конечно, ареной конфликтов станет Арктический бассейн, где добыча нефти и газа облегчится из-за отступления льдов.
Те же причины подхлестнут и стремление многих обзавестись ядерным оружием. Особенно – на Среднем Востоке. Будет ли оно применено в грядущих войнах? Очень может быть – и первые с 1945 года «хиросимы» приведут к важным геополитическим последствиям. Многие начнут искать союза с ядерными державами ради обеспечения своей безопасности.
Таким образом, одна острая проблема «цепляет» другую. Складываясь, они усиливают друг друга и порождают все новые и новые беды. Например, несмотря на нынешнее падение цен на углеводороды, они в перспективе все равно будут дорожать. А это, в свою очередь, обострит продовольственную проблему. Ведь индустриальное сельское хозяйство серьезно зависит от добычи углеводородов: из них делают и топливо для сельхозтехники, и минеральные удобрения. А значит, впереди – эра дорогой еды. Введем в наше уравнение также явную «ломку» планетарного климата. Уменьшение уровня выпадающих дождей и снегов, таяние ледников – это усиление проблемы жажды, дефицита пресной воды, новые ограничения для наращивания объемов аграрного производства. Проблемы с климатом и энергоресурсами вызовут рост опасных болезней, потери в урожаях и т.д.
Мир к 2025 году, хотя и изобретет альтернативу нефти и газу как топливу, еще не сможет отказаться от углеводородов. Слишком дорогим окажется переход на новые виды энергоснабжения, слишком затратным делом будет создание совершенно иной (по сравнению с теперешней) энергетической инфраструктуры. Очевидно, это будут водородные топливные элементы. Хотя объемы производства в атомной энергетике тоже сильно вырастут (благодаря более безопасным и рентабельных реакторам третьего поколения), все равно АЭС не в силах компенсировать рост мирового энергопотребления. А значит, придется больше налегать на использование угля. Самые большие залежи оного есть у главных энергопотребителей – в США, Индии и КНР. Вместе с Российской Федерацией они имеют 67% глобальных запасов угля. Проблема заключается в том, что не хватает экологически приемлемых технологий сжигания угольного топлива.
Словом, будущее вырисовывается весьма «веселым». Так и напрашивается вывод: поскольку альтернативы нефти и газу реально не созданы (и до 2025 г. явно не успеют этого сделать), то впереди – глобальная война за контроль над месторождениями углеводородов…
ОБРАЗ СМУТНОЙ ЭПОХИ
На время оторвемся от чтения доклада Национального совета по разведке (National Intelligence Council – NIC) США «Глобальные течения-2025: изменяющийся мир» (Global Trends 2025: A Transformed World). Как видите, они достаточно близки к тем прогнозам, что делали участники конференции «Перекрестки для планеты Земля…» К тому же, 2025 год – это, по нашим расчетам, разгар кризиса.
Конечно, к докладам Национального совета по разведке надо относиться с изрядной долей критики. Например, предыдущий подобный доклад на перспективу до 2020 г. (2004 г.) не предвидел глобального кризиса, хотя об этом наперебой говорили русские экономисты. И все же именно к экономическим, демографическим, геолого-биосферным и прочим «фоновым» выкладкам здесь стоит присмотреться.
Скажем, работа пророчит крах государства всеобщего собеса (welfare state) в Евросоюзе. Прощайте, социальные гарантии! Из-за старения населения и низкой рождаемости коренных европейцев все это полетит в тартарары. Разрушится краеугольный камень европейского общественного согласия, существовавший с конца Второй мировой. Европейцам придется урезать расходы на здравоохранение и выходные пособия, и при этом – сокращать военные расходы ради сохранения хоть каких-то социальных гарантий. Это предопределяет не только экономическую, но и военную слабость Евросоюза. Параллельно будет идти наплыв мигрантов, и , как следствие – национализма в наиболее развитых странах, которые больше станут думать о местных проблемах, чем о судьбе Евросоюза.
Особой проблемой станет членство Турции в ЕС. В самом деле, Турция по своим социально-экономическим показателям гораздо более достойны членства в ЕС, нежели Украина. Но турки – все-таки мусульмане и азиатский народ, тюрки. Вступление Турции в ЕС грозит ростом могущества (как утверждают американцы) «евразийских транснациональных организаций», связанных с энергией и транснациональными ресурсами. К тому же, Еврозона останется глубоко зависимой от поставок газа из РФ.
Мир быстро меняется, растет сила незападных гигантов, на арену глобальной политики выходят новые игроки. А тут еще и природно-климатические вызовы, и ресурсные ограничения, и демографические беды. «Старение населения в развитом мире; растущие ограничения в снабжении энергией, продовольствием и пресной водой; и тревоги по поводу изменений климата ограничивают и уничтожают то, что до сих пор было беспрецедентным «Веком процветания»…»
Вольно или невольно, но авторы доклада рисуют впечатляющую картину разгорающегося Глобального смутокризиса. Будущее действительно неопределенно, оно дробится на множество сценариев. Возникает многоцентричный мир, в корне отличающийся и от подавляющей гегемонии США, и от «двуполюсной» структуры мира, где властвовали два гегемона – Америка и Советский Союз. Рождается нечто, что напоминает миропорядок XIX столетия – много сильных игроков, которые ведут гонку вооружений и территориальную экспансию. Даже несмотря на то, что Соединенные Штаты и в 2025 г. рассчитывают остаться самым мощным в военном плане государством на планете. Растут экономическое и военное могущество новых (или возвращающихся старых?) великих держав – Индии и Китая. Богатство начинает перемещаться с Запада на Восток. Поднимаются Индонезия, Иран и Турция.
При этом КНР, РФ и Индия не желают следовать западной либеральной модели. . Они ставят на государственный капитализм, ту же модель выбирают Сингапур, Южная Корея и Тайвань. Слишком уж дискредитировал себя западный либерализм, слишком ярко показал свою несостоятельность. На повестке дня – новая индустриализация, ее планы есть у Китая и государств Персидского залива, а также – у РФ. Вопреки теориям либералов начала 90-х годов о том, что государственные предприятия останутся в ХХ веке, государственная экономика переживает возрождение. Авторы американо-разведывательного доклада особо это подчеркивают, говоря о неизбежном антиглобалистском росте протекционизма в торговле и инвестициях.
Китай, считают докладчики, станет альтернативной моделью развития для многих стран Земли в пику западному образцу. Ибо те, кто не принадлежит Западу, прекрасно поняли всю утопичность попыток повторить американский или европейский путь. А китайская модель означает авторитаризм, государственный капитализм, сильное экономическое планирование. У стран с преобладанием госкапитализма уже сформировались огромные суверенные государственные фонды, и они уже сейчас инвестируют в развивающиеся рынки больше средств, чем Международный валютный фонд и Мировой банк. Доклад прогнозирует утрату долларом монопольного статуса планетарной резервной валюты и превращение его в «первого среди равных» в корзине других валют.
ГЛАВНЫЕ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ БУДУЩЕГО
Все неопределенности в мире-2025 сведены экспертами Национального совета по разведке США в один перечень. Вот их полный список:
Первая. Будет ли создана альтернатива энергетике нефти и газа к 2025 году – на основе биотоплива, «чистого угля» и усовершенствованных накопителей энергии?
От этого зависит то, начнет ли падать национальная мощь таких стран, как Иран и РФ. Ибо появление альтернативы углеводородам должно, как ожидают янки, вызвать долгое падение ВВП как у русских, так и у персов.
Вторая. Насколько быстро пойдет «климатическая ломка» и какие регионы планеты она более всего затронет?
От этих факторов зависит то, насколько серьезными окажутся ресурсные ограничения в развитии стран, особенно – дефицит пресной воды.
Третья. Вернется ли в политику государств национальный меркантилизм – и когда это погубит глобальные рынки?
Напомним, что политика национального меркантилизма – экономическая политика XVII века, где государство активно регулирует бизнес, оказывая протекционистскую поддержку отечественному производителю. Американцы опасаются, что второе пришествие меркантилизма приведет к «ресурсному национализму» и обострению соперничества великих держав.
Четвертая. Будет ли «движение к демократии» в РФ и КНР?
Американские эксперты считают, что возможный рост численности китайского среднего класса (ибо в КНР – диверсифицированное народное хозяйство) дает шансы на политическую либерализацию, но – при одновременном усилении китайского национализма.
Пятая. Появится ли у Ирана ядерное оружие – и вызовет ли это новый виток гонки вооружений на региональном уровне вкупе с большей милитаризацией окружающих стран?
Янки считают, что сей фактор приведет к появлению «терроризма и партизанщины под ядерным зонтом», что повысит вероятность острых военных конфликтов.
Шестая. Станет ли большой Ближний Восток более стабильным? Стабилизируется ли обстановка в Ираке? И будет ли мирно решен арабо-израильский конфликт?
Отметим, что американцы употребляют совершенно идиотское с русской точки зрения выражение «Большой Ближний Восток», включая сюда, помимо привычного нам Ближнего Востока еще и часть Средней Азии, Ирак, Иран и Афганистан. Американские эксперты считают, что даже если США удастся сделать Ирак экономически сильным и внутренне мирным (мечтатели!), если будет решен миром израильскко-палестинский конфликт, все равно придется иметь дело с одной из двух проблем. Либо – с усилившимся Ираном, либо – с последствиями перехода развитых стран на «неогневую», неуглеводородную энергетику.
Седьмая. Справятся ли Евросоюз и Япония с проблемой старения и вымирание своего коренного населения?
Если им будет сопутствовать удача, если европейцам удастся интегрировать в свое общество мусульманских мигрантов – то Япония и ЕС смогут решить вопрос трудовых ресурсов. Если же нет – их ждет долгий упадок.
Сегодня в ЕС – от 15 до 18 млн мусульман Более всего исламизирована Франция – 5 млн последователей Мухаммеда или 6-8% населения. Миллион мусульман живет в Голландии (та же пропорция). Далее идут страны с четырьмя-шестью процентами мусульман от общей численности населения – Германия (3,5 млн), Дания (300 тысяч), Австрия (полмиллиона), Швейцария (350 тыс.) В Англии живет 1,8 млн мусульман, в Италии – около миллиона.
Восьмая. Смогут ли мировые державы создать многосторонние структуры сотрудничества для того, чтобы приспособить свою политику к изменившемуся геополитическому «ландшафту»?
Американские «мозговики» отмечают двойственное отношение новых великих держав к международным организациям вроде ООН или МВФ, однако считают, что участие поднимающихся новых гигантов в подобных организациях поможет им стать более сильными игроками на мировой арене. Очевидно, что интеграционные процессы в Азии приведут к созданию гораздо более сильных, нежели сейчас, региональных организаций. В то же время, НАТО столкнется с вызовами за пределами своей традиционной «зоны ответственности», а также – со снижением военных возможностей Евросоюза. Нынешние альянсы ждет ослабление.
(Окончание следует)
А.Матвеев: По рецептам Бжезинского. ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ВНОВЬ СТАНОВИТСЯ АРЕНОЙ БОРЬБЫ МИРОВЫХ ДЕРЖАВ
ВПК: Роль Центральной Азии (ЦА) для России возрастает в связи с энергетическим мировым кризисом, который ожидается после кризиса экономического. Геополитическое положение стран ЦА таково, что, именно присутствуя в них, Россия способна будет отстаивать свои военно-политические и экономические интересы в Евразии. Однако, несмотря на все это, к сожалению, роль РФ на центральноазиатском пространстве уменьшается.
Геополитические реалии таковы, что все без исключения постсоветские центральноазиатские страны постепенно уходят из-под влияния и зависимости от России. Хотя значимость региона для Москвы очевидна. Из приведенной на стр. 2 таблицы видно, что страны ЦА обладают значительными людскими ресурсами. В этих странах живет значительная русская диаспора (около 40 процентов от численности всего количества русских и других славянских национальностей, проживающих на территории СНГ вне РФ), которая только своим присутствием в этих государствах оказывает лоббистское влияние. При этом приток мигрантов из этих стран в РФ поддерживает их экономики и служит своеобразным наполнителем ВВП этих стран.
Данный процесс, думается, связан как с внутренними (то есть противоречиями в рамках СНГ, ошибками, субъективными качествами лидеров стран ЦА и т.п.), так и внешними факторами (мировой экономический кризис, новый курс Белого дома США, нарастание нестабильности, идущей из Афганистана и т.п.). Эта негативная для РФ тенденция существовала всегда, как только распался СССР. Однако сейчас она выражается в наиболее рельефном виде.
Казалось, что политическая, военная и экономическая взаимозависимость отношений России и государств ЦА в последнее время начала возрастать. Это выразилось в абсолютном росте товарооборота между этими странами и РФ, инвестиций России в экономики этих стран, в военно-интеграционных процессах (в рамках ОДКБ, ШОС и на двусторонней основе), культурных обменах и прочем.
Между тем есть прямое свидетельство того, что военно-политическое руководство практически всех государств ЦА пытается проводить политику, которая в той или иной степени ущемляет интересы РФ в регионе. Конечно, этому способствует разработанный Вашингтоном стратегический план «Большая Центральная Азия». С приходом к власти в США нового первого чернокожего президента страны Барака Обамы этот план призван соединить в единое военно-стратегическое и геополитическое целое Центральную Азию и Афганистан с так называемым Большим Ближним Востоком. Проект подразумевает перевод этого региона из-под влияния России и Китая под контроль Запада.
В начале ноября заместитель помощника госсекретаря США по Южной и Центральной Азии Джордж Крол заявил журналистам, что политика США в Центральной Азии не претерпит серьезных изменений в период президентства Барака Обамы. «Я не думаю, что будут кардинальные изменения политики США в Центральной Азии, — заявил он. — Я не вижу в этом плане больших разногласий между демократами и республиканцами». Хотя отсутствие разногласий говорит именно о том, что военно-политическое присутствие США в ЦА только усилится. Под лозунгом усиления борьбы с талибами американцы будут продолжать увеличивать свое влияние в Афганистане и других граничащих с ним странах. А страны ЦА, чувствуя поддержку США, будут постепенно усиливать свое независимое положение на постсоветском пространстве. Кто сказал, что это для них плохо? Плохо здесь как раз будет России, которая со все большими потугами пытается реализовать свои интересы в ЦА.
Конкретно по странам это выглядит так.
КАЗАХСТАН
Новый американский президент Барак Обама уже позвонил президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, назвав его другом США. Видимо, есть за что. Казахстан с потугами поддержал Россию, которая отразила нападение Грузии на Южную Осетию. Все большее количество углеводородов Астана экспортирует, минуя территорию России. А в военно-политическом сотрудничестве она призвана ориентироваться на новые идеи и формы сотрудничества. Казахстан в 2010 году будет председательствовать в ОБСЕ, которая сейчас остро критикует Россию за ее независимое поведение на Южном Кавказе. При этом казахстанский МИД сейчас находится в стадии разработки концепции внешней политики страны. Нурсултан Назарбаев обосновал поставленную задачу необходимостью подчеркнуть «возрастающую субъектность Казахстана на мировой арене».
Основные приоритеты такой политики страны — сотрудничество со странами Центрально-Азиатского региона, Евросоюзом и США. Сотрудничество с Россией остается как бы за скобками.
КИРГИЗИЯ
Наибеднейшая страна ЦА. Страна, наиболее лояльная России, но одновременно лояльная Западу, и в первую очередь США. Она продолжает сдавать в аренду американцам авиационную базу «Манас». Хотя местное население не раз выступало против. С учетом интереса нового президента Барака Обамы к Афганистану роль базы «Манас» будет возрастать. Обращает внимание, что американцы планируют открыть в Киргизии и другую авиабазу — в Токмаке. Оборудование этого объекта ведет киргизское Минобороны на гранты Пентагона.
ТАДЖИКИСТАН
Не получив обещанной помощи от России в области создания новых мощностей в гидроэнергетике, бессменный лидер Таджикистана Эмомали Рахмон обратил свой взор на страны Запада и США. Выступая в сентябре в США на Генеральной Ассамблее ООН, он обратил внимание, что на территории Таджикистана формируется свыше 55 процентов водных ресурсов всей Центральной Азии, что гидроэнергетический потенциал страны оценен в 527 млрд. кВт-ч/год, из которых в настоящее время используется всего лишь около 5 процентов. При этом начатые еще во времена СССР энергетические проекты на территории страны, в частности строительство Рогунской ГЭС (ее обещала достроить Россия), заморожены.
Глава Всемирного банка Роберт Зеллик, несмотря на мировой кризис, уже заявил, что ВБ готов развивать свое сотрудничество с Таджикистаном и создать международный консорциум по завершению строительства Рогунской ГЭС, а также инициировать полумиллиардный проект CASA-1000 по строительству ЛЭП из Киргизии и Таджикистана в Пакистан через территорию Афганистана.
Заметим, что, тормозя в сфере экономики, Россия активно перевооружает таджикскую армию, передавая ей вооружение и боеприпасы 201-й военной базы на сумму около 1 млрд. долларов США. При этом в Таджикистане продолжают дислоцироваться самолеты НАТО и страна получает военную помощь как от альянса, так и от Пентагона.
ТУРКМЕНИЯ
Один из наиболее ценных с точки зрения экономики партнер России. Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов 13-19 ноября посетил Германию и Австрию. В ходе визитов обсуждались вопросы реализации проекта Nabucco, активно лоббируемого Западом для транспортировки каспийского природного газа в обход России. Туркмения и Китай уже строят газопровод в Поднебесную. Ашхабад пока так и не согласовал цены на газ с российской стороной на 2009 год и в ряде случаев отказывает российским фирмам участвовать в разработке новых месторождений углеводородов.
УЗБЕКИСТАН
В последние месяцы ведет жесткую антироссийскую политику. В начале ноября Узбекистан подал заявку на выход из Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), куда также входят Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан. Есть вероятность, что так же решительно он выйдет и из ОДКБ. Известно, что в последнее время Ташкент активно взаимодействовал с представителями США и Евросоюза. Достаточно сказать, что дочь Ислама Каримова Гульнара вновь получила возможность вернуться в США, она в скором времени может представлять свою страну при ООН. Заметим, что одно время она была советником узбекского посланника в Москве и занималась укреплением российско-узбекских культурных связей. Но активных действий в этом направлении от нее не последовало. И вот Гульнара переезжает в США. Это симптоматично. Вашингтон отменяет в отношении Узбекистана экономические и дипломатические санкции и развивает военное и военно-политическое сотрудничество.
Нельзя сказать, что Россия не идет навстречу Узбекистану, развивая с ним экономические и военные связи. Входя в ОДКБ, он получает российское вооружение по льготным ценам. Москва дала согласие на вхождение в Объединенную авиастроительную компанию Ташкентского авиапредприятия, производящего военно-транспортные самолеты Ил-76 и Ил-112. Однако процесс интеграции оборонных комплексов двух стран идет медленно. При этом вновь отдается предпочтение сотрудничеству Ташкента с Пентагоном.
Как сообщает посольство США в Ташкенте, двустороннее военно-техническое сотрудничество с Узбекистаном «осуществляется на основе ежегодно утверждаемого Плана военных контактов между ВС Узбекистана и ЦЕНТКОМ ВС США». По информации посольства, «основным компонентом реализации военного и военно-технического взаимодействия с США является программа «Совместное уменьшение угроз (ССУ)», реализуемая в Узбекистане в рамках программ предотвращения распространения оружия массового уничтожения (ПРОМУ) и биологического оружия (ПРБО). Страны продолжают взаимодействие в вопросах установления стабильности и социально-экономического восстановления Афганистана. На тесноту нынешних отношений Ташкента с США указывает тот факт, что последствия от взрывов снарядов на крупнейшем в ЦА складе боеприпасов в Бухарской области помогают МО страны ликвидировать не их союзники по ОДКБ, а американские военные специалисты.
Адрес публикации: http://www.postsoviet.ru/page.php?pid=1646
Кому нужен такой Штокман?
РОСБАЛТ: 
«Газпром» во вторник практически признал убыточность Штокмановского проекта. Глава Shtokman Development Юрий Комаров считает, что если государство не предоставит проекту налоговые льготы и беспошлинный экспорт газа, то на разработке гигантского шельфового месторождения можно будет поставить крест. Правда, непонятно тогда, зачем вообще этот проект нужен России.
Бюджет Штокмана на 2008-2009 годы – более $800 млн, а стоимость только первой фазы, на которой планируется добывать 23,7 млрд кубометров газа в год – $15 млрд. Правда, эти расчеты делались в докризисное время, но и тогда для «Газпрома» была совершенно очевидна невозможность работы на месторождении в одиночку: во-первых дорого, а во-вторых, нет нужных технологий. Поэтому для того, чтобы после 2020 года вывести Штокман на производство 90 млрд кубометров газа в год (это предусматривают планы монополии), концерн привлек иностранных партнеров — норвежскуюю StatoilHydro и французскую Total. Они стали миноритарными акционерами Shtokman Development, которая обустроит месторождение, построив нефтяную платформу, завод СПГ и трубопровод. «Газпром» же сохранил за собой контрольный пакет спецкомпании, а также лицензию на Штокман.
Однако на четвертом месяце кризиса «Газпром» вдруг обнаружил у себя проблемы с финансированием проекта. Штокман – один из приоритетных объектов инвестпрограммы концерна, которая в 2009 году составит 920,5 млрд рублей. Но компания уже нашла в своем балансе прорехи, которые надеется залатать с помощью государства. На прошлой неделе зампредправления монополии Валерий Голубев сказал, что необходимые в 2009 году для четырех генерирующих компаний 100 миллиардов рублей концерн будет просить у правительства. Он же обмолвился, что денег концерн попросит и на другой «крупный газовый проект», отказавшись предать огласки детали. Про этот второй проект рассказал глава Shtokman Development Юрий Комаров. Он уверен, что если государство заинтересовано в разработке Штокмана, то должно помочь ему – если не с финансированием, то с льготами. »Фискальная нагрузка должна быть адекватной, чтобы мы могли принять окончательное инвестиционное решение и вместе с партнерами приступить к реализации проекта», — убеждает он чиновников. Под «адекватной фискальной нагрузкой» Комаров подразумевает следующее: во-первых, ставки налога на добычу полезных ископаемых на континентальном шельфе и налога на имущество должны быть обнулены из-за гигантских капитальных затрат на такие работы. Обнулены должны быть и импортные пошлины на оборудование, которое «Газпром» будет ввозить для Штокмана – при условии, что оно не производится в России. Во-вторых, Shtokman Development предлагает отменить экспортные пошлины для Штокманского газа.
В требованиях газовой монополии к правительству, которые в последнее время звучат все более настойчиво, конечно, просматривается своя логика. Мол, если мы государственная компания, так вы, чиновники, и решайте все наши проблемы, а газ мы будем добывать лишь в том случае, если вы создадите для этого условия. «Газпром» мотивирует это тем, что когда разрабатывался бюджет Штокмана, то за основу бралась цена нефти не ниже $50 за баррель. А раз курс барреля свалился ниже 40 долларов, то стоимость газа в будущем году будет значительно ниже, чем сейчас, и чем планировалось, когда считались расходы и доходы проекта. Из-за кризиса на денежном рынке, вызвавшего паралич ликвидности, «Газпром» до сих пор не знает, где будет брать деньги в следующем году. Комаров говорит о большой потребности в заемных средствах, однако отмечает, что неизвестно, сколько они будут стоить и на каких условиях могут быть предложены.
Однако эксперты отмечают, что из-за кризиса и сокращения производства должны уменьшиться не только доходы монополии, но и затраты на тот же Штокман. В частности, металлы дешевеют на 20-40%, и этот процесс явно будет продолжаться. Премьер Владимир Путин недавно признал, что «стоимость материалов для инвестиционных программ падает».
Наконец, и это главное – если государство согласится на условия «Газпрома» относительно разработки Штокмана, то сама разработка этого гигантского месторождения теряет всякий смысл. Российские власти ведь стимулировали создание «энергетической сверхдержавы» и «крупнейшей в мире энергетической компании» не просто ради титулов – а ради поступлений в бюджет. Налоги от работы углеводородных компаний от добычи и транспортировки газа, наконец, экспортные пошлины – это самый главный источник денег как для бюджета, так и «нефтяных» фондов. Еще недавно эти фонды считались неприкосновенными, но теперь они распечатаны для того, чтобы оказывать помощь страдающей экономике. Бюджет же явно может быть исполнен лишь при условии трансфертов из этих фондов, учитывая, что никаких признаков того, что нефть начнет дорожать, нет и не предвидится. А если учесть, что нехватка денег как государству, так и компаниям – это проблема не только 2008, а и 2009, и даже 2010 годов, то приходится признать, что Штокман лучше вообще не трогать, чем разрабатывать на тех условиях, которые просит «Газпром».
Андрей Михайлов
Постоянный адрес статьи: http://www.rosbaltnord.ru/2008/12/10/601535.html
Глобальные тенденции 2025: мир в борьбе за ресурсы
Геополитика: Новый доклад, подготовленный Cоветом по Национальной Разведке (NIC) «Глобальные тенденции 2025» привлек внимание международной общественности, так как в документе предсказан будущий мир, в котором Соединенные Штаты владеют меньшей властью, чем сейчас, и должны будут бороться с созвездием других, новых и амбициозных великих держав.
«Хотя, Соединенные Штаты, вероятно, останутся единственным самым главным актором», — указано в докладе «относительная мощь Соединенных Штатов, даже в военной сфере, уменьшится, и американские рычаги влияния станут более ограниченными». Из всех наиболее откровенных результатов исследования, этот факт упоминался больше всего.
То, что Соединенные Штаты, вероятно, испытают упадок своей силы относительно других великих держав в последующие 10 — 15 лет, является, конечно, наблюдением, обязанным привлечь пристальное внимание во всем мире, где критика американской внешней политики (по войне в Ираке и борьбе с терроризмом, отказом подписать Киотский протокол по изменению климата и т.п.) остается сильной. Факт, что «Глобальные тенденции 2025» был разработан в американском правительственном учреждении — NIC, которое является частью «национального разведывательного сообщества» и кладется на стол директору Национальной Разведки — предоставляет дополнительный вес его результатам. Однако, когда все сказано и сделано, весьма удивительно, что профессиональные аналитики пришли к такому заключению, учитывая огромные потери на военные и экономические затраты Америки, затраченные на пять с половиной лет борьбы в Ираке и сопровождающие потери нашего влияния, престижа и доброжелательности за границей.
Климат и соревнование
Намного более поразительным и оригинальным, я думаю, являются акценты в докладе на роль изменения климата и соревнования по добычи ресурсов в мире до 2025 г. До сих пор, эти проблемы появлялись исключительно на периферии американских стратегических и разведовательных исследованиях. Теперь, впервые, они сместили свой фронт и центр.
«Вопросы ресурсов получат видное положение на международной повестке дня», — сообщается в докладе NIC. «Беспрецедентный глобальный экономический рост, положительный во многих других отношениях, продолжит оказывать давление на ряд очень стратегических ресурсов, включая энергию, пищу и воду, и потребности спроектированы с таким учетом, чтобы опередить легко доступные поставки этих ресурсов на следующее десятилетие».
Вероятная будущая доступность энергии и воды получает особенно пристальное внимание. Нефть, в частности, отмечена как подвергающаяся риску, так как оказалась не в состоянии ответить ожидаемым мировым требованиям: «Производство жидких углеводородов странами, не входящими в ОПЕК — сырая нефть, жидкий природный газ, и другая продукция, такая как битуминозные пески — не будет становиться соразмерным с текущими требованиями. Производство нефти и газа многими традиционными производителями энергии уже сокращается… Страны, которые способны к значительному расширению своего производства, придут в упадок; производство нефти и газа будет сконцентрировано в нестабильных регионах». Из этого следуют выводы: глобальные нефтяные ресурсы будут неадекватны для удовлетворения требований, и государства импортеры будут вынуждены потреблять меньше и/или ускорить производство альтернативных ресурсов.
Дефицит воды отмечен как такая же существенная проблема: «Нехватка доступа к стабильным поставкам воды достигает критических пропорций, и проблема ухудшится из-за быстрой урбанизации во всем мире и прироста примерно 1,2 миллиардов человек к мировому населению в мире в следующие 20 лет». На данный момент мы говорим, что около 600 миллионов человек в 21 стране страдают из-за неадекватного водоснабжения; а к 2025, приблизительно 1,4 миллиарда человек в 36 странах окажутся перед лицом этой опасности.
Глобальное потепление еще больше усилит ресурсное напряжение, особенно относительно воды и пищи. Хотя, воздействие от изменения климата будет варьироваться от региона к региону и не может быть предсказано с точностью, «много регионов столкнется с вредными эффектами, особенно водным дефицитом и снижением сельскохозяйственного производства». Некоторые регионы пострадают больше, чем другие, «с ухудшением, непропорционально сконцентрированным в развивающихся странах, особенно в Африканском районе Сахары». Для многих из этих стран, «уменьшение урожая сельскохозяйственная продукции будет разрушительным, потому что сельское хозяйство составляет большую часть их экономических систем, а многие граждане живут на грани прожиточного минимума».
Войны за ресурсы
Этот дефицит ресурсов и изменение климата станут все более серьезными в последующие десятилетия, и это вряд ли можно назвать новыми наблюдениями — множество групп по защите окружающей среды говорили то же самое в течение многих лет. Но доклад NIC идет дальше, описывая, как эти явления повлияют на международные отношения и смогут обеспечить критическую массу для вооруженного насилия. Увеличивающийся дефицит, как предлагается, может привести к усилению действия государств по обеспечению контроля над заграничными источниками энергии и других ключевых ресурсов, приводя к геополитической борьбе среди основных держав, испытывающих дефицит энергоресурсов и, возможно, вызывая всеобщую войну.
«Растущие запросы на энергоносители увеличивающихся в числе народов и экономических систем могут поставить вопрос пригодности, надежности, и доступности запасов энергии», — отмечено в докладе. «Такая ситуация усилила бы напряженные отношения между государствами, конкурирующими за ограниченные ресурсы … В худшем случае, это может привести к межгосударственным конфликтам, если правительственные лидеры посчитают, что им обеспечен доступ к энергоресурсам, которые жизненно необходимы для поддержания внутренней стабильности и выживания режима».
«Даже при отсутствии основного межгосударственного конфликта, в докладе приведены аргументы, что соревнование за истощающиеся запасы энергии будет расти и может привести к усилению напряжения в отношениях, внутренним конфликтам и терроризму. «Даже у невоенных акций будут важные геополитические значения, поскольку государства предпринимают стратегии страхования от возможности, что существующие запасы энергии не будут удовлетворять растущим потребностям». Например, «государства, испытывающие недостаток энергии, могут использовать передачу оружия и точных технологий вместе с обещанием политического и военного союза как стимулы, для установления стратегических отношений с государствами производящими энергию». Такие отношения уже начинают завязываться в Средней Азии, где Китай, Россия и Соединенные Штаты конкурируют за доступ и контроль над запасами нефти и газа в регионе.
Растущая концентрация богатства в руках петро-элит в таких местах как Ангола, Азербайджан, Казахстан, и Нигерия будет являться еще одним источником потенциального конфликта. Поскольку такие элиты редко ассигнуют доходы от добычи нефти на равноправной основе или учитывают демократическую передачу власти, любое изменение в национальном управлении (и распределение богатства), вероятно, будет сопровождаться насилием — часто в форме нападений на трубопроводы, перерабатывающие заводы, и другую инфраструктуру нефтедобывающей промышленности. Это, в свою очередь, может содействовать «военному вмешательству внешними силами для стабилизации потоков энергии».
Несколько регионов в мире, вероятно, будут фигурировать в такого рода энергоконфликтах — это Африки, особенно в районе Сахары, Ближний Восток и Средняя Азия. В каждом из этих участков накладываются линии конфликтов, произведенных комбинацией этнических и религиозных расколов, внутренних споров о распределении доходов от продажи ресурсов и борьбы геополитических интересов главных сил. При таких обстоятельствах не потребуется слишком много для небольшой перестрелки — такой, как была между Грузией и Россией в августе, чтобы она переросла в нечто намного большее.
Вода и дефицит территорий, вызванные усилением изменения климата, тоже могут вызвать вооруженное столкновение, — сообщается в докладе NIC, хотя, главным образом, это будут столкновения внутреннего типа. «Изменение климата вряд ли вызовет межгосударственную войну, но оно может привести ко все более и более накаляющимся взаимным межгосударственным обвинениям и, возможно, к вооруженным столкновениям низкой интенсивности. «Специфически опасная зона – район Гималаев, где продолжающееся таяние основных ледников, как ожидается, уменьшит ежегодный уровень жизненно важных рек в Бангладеш, Китае, Индии, и Пакистане — а многие из них протекают по двум или более из этих стран и являются постоянным источником трения среди них.
Кластеры враждебности
Террористическое насилие также будет стимулироваться борьбой за критически важные ресурсы. Так как изменение климата и дефицит воды создаст множество сельских регионов непригодными для жилья, особенно в регионах высокого прироста населения Северной Африки, Ближнего Востока и Азии, сотни миллионов безработной молодежи будет вливаться в мегаполисы развивающихся стран, часто встречая недружелюбный прием от коренных жителей этих регионов (часто по причине другой религии или этнической принадлежности). Некоторые из этих отчаянных и злых молодых людей будут толкаться на преступления; другие вербоваться в воинственные идеологические движения.
«Пока суматоха и социальные разрушения, произведенные дефицитом ресурсов, плохим управлением, этнической конкуренцией или экологической деградацией, растут на Ближнем Востоке, условия останутся способствующими для распространения радикализма и мятежей», — делаются выводы в докладе. И эти кластеры враждебности не будут ограничены Ближним Востоком: «повышение интеркоммуникационности позволит людям объединяться вокруг общих дел сквозь национальные границы, создавая новые когорты сердитых, отверженных и лишенных гражданских прав».
Доклад ясно дает понять, что эти явления окажут постоянно увеличивающееся влияние на международные дела. С одной стороны, рост бездомных в на больших территориях Северной Африки, Ближнего Востока, Азии, и Центральной Америки вынудит все больше людей мигрировать в города, производя политические и социальные волнения, или, как указано, через международные границы, в страны, менее сильно затронутых дефицитом ресурсов и изменением климата. Это, конечно, приведет к росту политических дебатов в принимающих странах по вопросу иммиграции и, во всей вероятности, увеличении вспышек антимигрантского насилия. В то же время, это усложнит задачу борьбы с международными террористическими сетями, которые рекрутируют людей извне, а их агенты скрываются внутри иммигрантских сообществ Европы и других мест.
Новые технологии
В конечном счете, доклад намекает, что предприниматели и их правительственные покровители в промышленном мире будут развивать новые материалы и технологии, чтобы заменить дефицитные субстанции или методики для их более экономного использования. Например, мы можем ожидать дальнейшие усовершенствования производства ветряной и солнечной энергии, биотоплива, водородных топливных элементов и других альтернативных систем энергии, делающих их более эффективными и применяемыми. Эта технологическая революция будет на стадии реализации ближе к 2025 г., но пока она не все еще далеко, чтобы решить проблемы, поднятые неадекватными поставками нефти и природного газа. Кроме того, дефицит воды и территорий останется серьезным беспокойством, независимо от того, сколько успехов будет достигнуто в других областях. Доклад предупреждает об усилении борьбы за ресурсы к 2025 г, поэтому, должен читаться как сигнал об опасности..
Майк Клар (Michael T. Klare) — профессор исследований мировой безопасности в Гэмпширском Колледже, автор книги «Rising Powers, Shrinking Planet: The New Geopolitics of Energy».
Просмотреть трейлер к документальному фильму, снятому по его другой книге «Blood and Oil: The Dangers and Consequences of America’s Growing Dependency on Imported Petroleum» можно на www.bloodandoilmovie.com
Перевод Леонида Савина
Источник: Foreign Policy in Focus
Адрес публикации: http://www.imperiya.by/comments3-4070.html
Каспийский «ключ». Ни для Европейского союза, ни для Германии экспортные возможности Каспийского региона не имеют стратегического зн
НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА: Проблема реальной потребности Европы в каспийских нефти и газе была подробно освещена в одном малоизвестном анализе известного берлинского экономического исследовательского института DIW еще в 90-х годах прошлого века. Доклад был опубликован в сборнике научных трудов института под названием «Энергетика Каспийского моря: разочарование и неясные перспективы». Вывод авторов исследования звучит отрезвляюще для некоторых активных поборников углеводородной независимости Европы от России. «Ни для Европейского союза, ни для Германии экспортные возможности Каспийского региона не имеют стратегического значения», – говорится в исследовании.
На период исследования в 1998 году страны ЕС получали около 80% потребляемой нефти из третьих стран. Ожидается увеличение зависимости в среднесрочном аспекте до 90% для ЕС и до 99% для Германии. Как ЕС, так и Германия располагают диверсифицированной структурой импорта углеводородов. В числе поставщиков не только Россия, но и страны Персидского залива, Северная и Западная Африка.
В этом плане углеводороды Каспийского региона, делают вывод берлинские исследователи, вряд ли существенно улучшат ситуацию в Европе. В то же время, по заключению ученых, для стран Южной Европы, таких как Турция, Болгария, Румыния и Украина, каспийская нефть ввиду более низких транспортных расходов по сравнению с поставками российской нефти может играть возрастающую роль в снабжении этих стран углеводородами.
Что касается каспийских запасов природного газа, то они могут стать для Европы «запасным резервом». По логике событий именно вышеперечисленные государства, согласно анализу, должны быть заинтересованы в расширении политической сферы влияния ЕС на Каспии.
Хотя, как отмечается многими исследователями, не только достоверные запасы нефти и газа на Каспии далеко отстают от месторождений Северного моря, но и бесконечные споры прилегающих стран России, Казахстана, Туркменистана, Азербайджана и Ирана о способах их дележа не внушают надежд на их скорое освоение. Однако главными политическими игроками в этом регионе сегодня являются США и некоторые другие страны, в их числе Израиль.
Теория окружения
Американскую позицию на Кавказе достаточно подробно еще до начала последней кавказской войны сформулировал в интервью немецкой газете Die Welt печально известный своим антисоветизмом и антироссийскими настроениями американский политик Збигнев Бжезинский. По его мнению, необходимы стратегическое окружение России и единая позиция Запада в этом отношении. Каспийские запасы углеводородов и наличие транспортного коридора для их доставки, с его точки зрения, имеют значение для организации доступа к ним западных стран. Ни больше ни меньше. Поэтому Грузии, конечно, отводится стратегическое значение, поскольку основные нефте- и газопроводы с Каспия в обход России могут пролегать только по территории Грузии.
В этом плане глобальный подход США к обеспечению своих стратегических интересов под углом зрения монополярного pax Americana требует не столько наличия реально функционирующих нефте- и газопроводов, сколько существования реальной альтернативы российским трубопроводам. Подобный глобальный подход дополняется частными интересами – и политическими, и экономическими – отдельных государств.
Израильский угол
Заслуживает внимания информация, опубликованная израильской информационной службой DEBKA, публикующей свои сообщения на английском языке и на иврите. В сообщении от 25 октября под многозначительным заголовком «Израиль поддерживает Грузию в битве за нефтяной транспорт с Россией» отмечается, что Иерусалим проявляет большой интерес к проблеме транспортировки через территорию Грузии и Турции.
В статье говорится об оживленных переговорах на эту тему, ведущихся между Грузией, Турцией, Израилем, Туркменией и Азербайджаном. Обсуждаемый проект предусматривает поставку каспийских углеводородов через территорию Турции на базовый склад в израильском Ашкелоне и далее в порты на Красном море. Оттуда уже супертанкеры могут поставлять нефть и газ в Азию и на Дальний Восток. По имеющимся данным, еще в 2005 году Израиль предложил Турции строительство по дну Средиземного моря сначала нефтепровода от Джейхана до Ашкелона. Именно этими интересами, по оценкам ряда экспертов, и объясняется поддержка Грузии со стороны Израиля поставками военной техники и инструкторами.
Адрес публикации: http://www.iran.ru/rus/news_iran.php?act=news_by_id&_n=1&news_id=54937
Весной нефть будет стоить как положено
Ytro.ru: Дальнейшее развитие кризиса в России в значительной степени будет зависеть от ситуации на нефтяных рынках. Какой будет цена черного золота в будущем году? Как будут чувствовать себя российские нефтяные компании, а вместе с ними и вся экономика страны? Свое мнение на этот счет «Yтрy» изложил президент Союза нефтегазопромышленников России, председатель правления межгосударственной нефтяной компании «СоюзНефтеГаз» Юрий Шафраник.
«Yтро»: Каковы ваши прогнозы относительно динамики изменения мировых цен на нефть? Судя по котировкам фьючерсных контрактов, в следующем году возможно достижение уровней $25 — $30 за баррель по нефти Brent.
Юрий Шафраник: Нефтяные цены зависят от целого ряда факторов, и строить прогнозы на основании лишь одного из них – дело неблагодарное. Возьму на себя смелость предположить, что к марту – апрелю 2009 г. цена в $60 за баррель будет устойчивой. В последние пять лет основным фактором по влиянию на цены был финансово-спекулятивный капитал. И как только этот пузырь лопнул, цены спикировали. Еще на июльской встрече G8 в Японии звучали официальные предложения: срочно обратиться к странам-призводителям углеводородного сырья с просьбой об увеличении объема добычи нефти, чтобы влиять на цены, которые угнетают экономику. А уже 1 ноября «открылась» истина – на нефтяной и весь мировой рынок давил не объем нефти, а финансово-спекулятивный капитал. Это было известно и ранее по экспертным оценкам. Ваш покорный слуга в мае текущего года в одном из интервью отмечал, что на 35% — 40% цена на нефть завышена из-за присутствия в ней составляющей спекулятивного капитала. Сейчас выяснилось, что она составляла более 50%. Поэтому, возвращаясь к экспертной оценке на будущее, повторю: в марте — апреле нефть будет стоить $60 за баррель с тенденцией дальнейшего роста.
Какие в ближайшее время возможны колебания на рынке и до каких уровней, тут я не берусь судить. В методическом плане важнее брать устоявшиеся усредненные параметры – по прошедшему периоду, по обозначившейся тенденции. Цена в последние пять лет в основном зависела не от спроса и предложения, не от объемов добычи нефти странами ОПЕК, а от влияния на нее финансово-спекулятивного капитала. Вдобавок мы находимся в условиях продолжающегося мирового финансового кризиса. Говорить о котировках в этих условиях — дело неблагодарное.
«Y»: И все же, вероятность падение цены на нефть до уровня $25 — $30 за баррель реальна?
Ю.Ш.: Колебания возможны. До $30 за баррель нефти могут опуститься цены, но это маловероятно. Колебания – это не устоявшаяся цена. Они были, есть и будут. Кстати, ведь нынешнее падение цен предсказывалось: два или три года назад на пресс-конференции, отвечая на вопросы журналистов, я говорил, что в 2008 г. на рынке может быть существенный спад по ценам.
«Y»: Почему именно март-апрель определяется вами как отправная точка роста?
Ю.Ш.: Фактор влияния финансово-спекулятивного капитала почти исчез. Мировая финансовая система устоится за эти месяцы, придет к стабильности. Уверен, что ОПЕК предпримет шаги по ограничению добычи, и правильно сделает. Кроме того, накопилось недофинансирование нефтегазовой отрасли в мире, и это произошло при высоких ценах на нефть. И если сейчас не принять меры к тому, чтобы цены были не ниже хотя бы уровня рентабельности (а это $60 за баррель), то недофинансирование станет действительно катастрофическим. Тогда через два года цена на нефть может «улететь» и за $250 за баррель. Но в этом случае главным будет уже фактор спроса-предложения. Подчеркну, это предположения, размышления вслух, а не категорическое утверждение.
Безусловно, на данном отрезке времени (конец 2008 – первая половина 2009 года) будет очень важна позиция ОПЕК, но главное – позиция Саудовской Аравии. При этом возможны два крайних сценария развития ситуации. Первый: если Саудовская Аравия не будет действовать согласованно с другими странами, входящими в ОПЕК, не будет поддерживать потребности нефтегазовой индустрии мира, то мировая цена на нефть может опуститься и до $30 за баррель. Второй: если Саудовская Аравия будет действовать согласованно с другими добывающими странами и выполнять решения ОПЕК, то цена на нефть весной 2009 г. составит не менее $60 за баррель, а затем будет наблюдаться тенденция к ее росту. Как никогда мы сегодня зависим от мирового нефтяного ценового фактора и, в первую очередь, от поведения Саудовской Аравии.
«Y»: Саудовской Аравии нужна такая политика? По идее, эта страна не менее остальных должна быть заинтересована в высоких ценах…
Ю.Ш.: Саудовская Аравия – самый влиятельный игрок, имеющий достаточные резервы, но в то же время это государство – «вещь в себе», поскольку может оперативно как остановить добычу нефти, так и снова ее начать. Это невозможно в других частях света, в том числе и у нас. Другие производители нефти могут влиять на объемы ее добычи гибко, но опосредованно, в течение года, а Саудовская Аравия может это делать быстро и жестко, не обязательно следуя решениям ОПЕК, как это уже было однажды, в 1980-е годы. Она будет играть в свою игру. Поэтому даже при реализации общей политики «снизить добычу» можно не добиться реального ее снижения. Это объясняется тем, что когда уважаемые мною министры арабских стран, а я с каждым из них знаком не менее десяти лет, что-то делают, они никогда не делают это в ущерб интересам своих стран. Этим определяются их действия. У них огромный аналитический аппарат. Они точно знают, что от их решений зависит благосостояние их стран, и я эти решения высоко ценю. И если мы не понимаем до конца, почему они поступают так, а не иначе, извините, значит, мы многого не знаем. Ни вы, ни я не можем сказать, как государства ОПЕК получают компенсацию за финансовые потери от снижения объемов продаж нефти и что за счет этого у них улучшается в других отраслях экономики и в других вопросах.
«Y»: Падение мировых цен не может не сказаться на российских нефтяных компаниях. На каком уровне начнется существенное падение рентабельности добычи?
Ю.Ш.: Нефть и газ как товар настолько важны для мира, что их можно сравнивать с кровью в венах живого организма. Этот товар был, есть и будет нужен. Нефтяная и газовая промышленность будет существовать. Главный вопрос — в каком объеме. Отрасль недофинансирована. Пока запасов хватает, но не подготовлены к разработке новые месторождения. Для пуска конкретного месторождения понадобится средств в три раза больше, чем десять лет назад. За последние десять лет затраты выросли в несколько раз. Как только мы превысили устоявшуюся ценовую планку, допустим, $60 за баррель (уровень в $60 мы прошли три года назад), а через три года опускаемся ниже этого уровня, то это очень плохо не только для нефтяников, но и для всех.
Нефтяная отрасль капиталоемка и инертна, в предыдущие десятилетия в нее вложили такие огромные средства, что она выживет. Просто сократятся объемы добычи нефти, но скважины будут работать и свою, пусть небольшую, рентабельность сохранят. Другое дело, что отрасль «срежет» все инвестиции, остановит бурение, не будет обустраивать новые месторождения. Далее по цепочке не пойдет заказ на оборудование, не будут работать трубопрокатные заводы, прекратится геологоразведка и т.д. Вот тогда могут возникнуть серьезные проблемы с реализацией перехода экономики от этапа стабилизации к этапу развития.
«Y»: И все-таки, готова ли российская нефтянка к кардинальному снижению цен на сырье?
Ю.Ш.: К этому никто не готов, и всем от этого больно. Никому не хочется снижать добычу. Другие отрасли страны, считаю, тем более не готовы. Цена ниже $60 за баррель нефти болезненна для всей нашей экономики. Необходимо принимать все меры к тому, чтобы влиять на цены на нефть и максимально снизить ущерб от падения. Но сегодня влияние с нашей стороны, как и у ОПЕК, на мировые цены на нефть очень опосредованное и небольшое. Правильными действиями текущего момента, на мой взгляд, являются не наращивание добычи нефти и, может быть, даже снижение объемов ее экспорта, но ни в коем случае не снижение объемов инвестиционных программ и проектов нефтяных и газовых компаний. Когда снижаются цены на нефть, не надо быть благодетелем всего мира и стремиться наращивать ее добычу. А вот обустраивать, подготавливать новые месторождения к работе нужно уже сегодня. Иначе через три – пять лет мы не сможем получить необходимых объемов добычи. Тогда о каком нашем влиянии на мировые цены на нефть мы будем с вами говорить? Не допустить снижения объемов реализации инвестиционных программ бурения и обустройства месторождений в 2009 г. ниже уровня 2008 г. – главная задача четвертого квартала и всего 2009 года.
«Y»: На ваш взгляд, в нынешней ситуации какова судьба восточносибирских месторождений, Восточной экспортной трубы и российско-китайских отношений в части нефтяных поставок?
Ю.Ш.: Акцент в вашем вопросе несколько смещен. У нас нет серьезных альтернативных вариантов. Тюмень была и остается главной нефтегазовой житницей страны на ближайшие 25 лет. Здесь есть ресурсы, и надо ими заниматься. Но Восточная Сибирь тоже должна развиваться. Запустить это развитие неимоверно тяжело. Вот как раз здесь и возникает тема создания условий для прямых инвестиций. Не надо замахиваться на создание таких условий в масштабах всей России. Конкретное место приложения усилий – Восточная Сибирь, все должно развиваться вдоль строящегося на восток нефтепровода. Для этого есть определенные механизмы и меры. Главный тезис развития – создать чрезвычайную инвестиционную привлекательность на этом блоке.
«Y»: Но, согласитесь, «должна быть» и «будет» – это разные вещи.
Ю.Ш.: Еще раз подчеркну: все будет зависеть от конкретных шагов. Скажем, меры, которые приняты сейчас – о налоговых каникулах на разведку и ввод новых месторождений, – это только 10% от того, что следовало бы принять.
«Y»: Не приведет ли падение цен на энергоносители к снижению мирового экономического и политического влияния России?
Ю.Ш.: Такое развитие событий вполне допустимо. Но для этого нужно крепко «постараться». Хочу сделать небольшой экскурс в историю. В 50-е и 60-е годы, когда в России не хватало нефти даже на внутреннее потребление, в стране развивались атомная промышленность, гидроэнергетика, морской и океанский, в том числе и ледокольный флот, не говоря о космосе и военной промышленности, в которой до сих пор используются разработки 60-х годов. У нас есть великий исторический пример того, что влияние России должно измеряться не только наличием у нее нефти и стоимостью этой нефти, а реализованными возможностями. А упадет влияние или нет – вопрос не ко мне. Это зависит от мобилизованности и жесткости принимаемых мер.
«Y»: Но вы же сами сказали, если нефть будет дешевой, для всей экономики случится коллапс, а сейчас говорите, что нефть не так и важна – как эти две сентенции соединить?
Ю.Ш.: А не надо соединять. Весь вопрос в мерах. Если не примешь меры, будет коллапс. Примешь меры, коллапса не произойдет. Кризисы в мире были, есть и будут. Одних кризис повергает в уныние, других мобилизует.
«Y»: Возможно, тогда следует принимать меры для развития не только нефтянки, а и других отраслей?
Ю.Ш.: Никто из нефтегазового мира не зарится на те ресурсы, которые получает государство от нефти и газа. Вот если сейчас все финансы пустить на спасение так называемого фондового рынка, значит, мы опять сделаем не то. А если все эти деньги правильно использовать на развитие отраслей и прямые инвестиционные проекты, которые оживляют другие отрасли экономики, то это будет нормально. Это будут рабочие места, это будет успех, это будут ядерные реакторы третьего или четвертого поколения.
Нужно делать так, чтобы прямые инвестиционные проекты были у нас более выгодны, чем в других странах. Где угодно, не обязательно в нефтегазовой промышленности. Безусловно, в кризисное время надо завершать институциональные и структурные реформы. Надо точно знать, что три параметра оценивают нефтяную и газовую компанию в мире: объем запасов и их эффективность, объем добычи и прибыль. Надо сохранить эффективность работы базовых структур нефтегазовой отрасли. А у нас нефтяные компании содержат массу непрофильных активов – от аэропортов и предприятий системного сервисного обслуживания до мелких обременяющих производств. Безусловно, нужно «сбросить» это все немедленно. Может быть даже за копейки, поскольку сейчас цены низкие, но сбросить. Пусть это непрофильные активы живут своей жизнью, развиваются, пусть туда приходит частный бизнес.
«Y»: А почему резкое снижение цен на сырую нефть так слабо отражается на цене на нефтепродукты? Стоит ли ждать более значительного понижения цен на топливо?
Ю.Ш.: Резкого понижения цен не произойдет. Этот финансовый кризис для нас с вами своеобразная точка отсчета. Я считаю, что мы этой осенью доели урожай Советского Союза. Мы работали на крупных месторождениях, введенных в эксплуатацию еще в советское время, все там было обустроено. И вот мы жили – запускали их, останавливали, дорабатывали что-то. Прежде всего, за последние десять лет затраты у нас выросли более чем в три раза. А на пуск новых месторождений нужны огромные деньги. Далее, мы вошли в эпоху дорогих ресурсов – и газа, и нефти. А значит, для того, чтобы развиваться, нужны огромные финансовые средства, в том числе и прибыль нефтяных компаний. Так, на запуск Ямальских газовых месторождений сегодня потребуется не менее $70 млрд, а пять лет назад надо было всего $25 — $30 миллиардов. Задача – стабилизировать цены и хоть немного их снизить.
«Y»: Стоит ли ожидать от государства налоговых послаблений для нефтегазовой отрасли?
Ю.Ш.: Это очень сложная тема. В целом налоговая реформа еще не завершена. Но то, что налоговое законодательство должно быть гибким и стимулирующим, а не «обдирающим», это, мне кажется, всем понятно. Стоит ли ждать налоговых послаблений? Я бы сказал, ждать ничего не стоит, а вот пытаться влиять и действовать с позиций гибкой налоговой схемы – да. Что такое гибкая налоговая схема? В стране около 50% фонда нефтяных скважин стоит. Это скважины на месторождениях с тяжелой нефтью в Татарии, на маленьких нерентабельных месторождениях в Дагестане, в Калмыкии, на шельфе. У нас много месторождений, на которых невыгодно добывать нефть при мировой цене на нее ниже $60 за баррель. Надо вводить налоговые льготы на отдельные месторождения, на запуск простаивающего, нерентабельного при низких мировых ценах на нефть фонда нефтяных скважин. Короче, нужно действовать.
«Y»: Вы сказали, что трата государственных денег на спасение фондового рынка – неправильное решение. Почему?
Ю.Ш.: В январе этого года мировой фондовый рынок оценивался в сумму свыше $60 триллионов. Наш рынок в это время оценивался чуть выше $2,3 триллиона. Мировой рынок упал в 1,8 раза, а мы упали более чем в три раза к концу октября. Это плохой показатель, но не драматичный. Потому что фондовый рынок затрагивает интересы не более 1% населения нашей страны, тогда как в Америке фондовый рынок интересует до 80% населения. Наш фондовый рынок находится на другой стадии развития, он неадекватный. В связи с этим нужна одна из мер, жесткая, но достойная России и в ее национальных интересах. Не надо бегать сейчас и спасать на вторичном рынке какие-то активы. Просто от лица государства, если мы считаем, что нефтегазовые активы в цене не упадут, взять и выкупить их тут же. Кто-то обвинит нас в национализации. Ну и пусть, но ведь мы будем действовать рыночно. Я думаю, что подобный поступок отвечает национальным интересам.
«Y»: То есть вместо выделения денег на погашение зарубежных долгов российских компаний…
Ю.Ш.: Надо просто купить целевым образом активы по устоявшейся сегодня рыночной цене. Только точечные, реальные активы, жестко и быстро. Тогда рынок моментом сам образумится. Разве можно с неадекватным фондовым рынком заниматься по западным принципам? Мы не западные, мы еще проходим свой курс обучения, а действовать обязаны самостоятельно.
Екатерина ТРОФИМОВА
Постоянный адрес статьи: http://www.utro.ru/articles/2008/12/08/785735.shtml
«Газпром» и Сербия: Белград готовит «план Б»
Фонд стратегической культуры: 
Процесс реализации многострадального российско-сербского соглашения о сотрудничестве в области энергетики медленно приближается к критической точке. Все станет ясно ещё до конца года. Либо правительство Сербии всё-таки сорвет реализацию документа, подписанного 25 января в Москве в присутствии нынешнего президента Бориса Тадича и тогдашнего премьер-министра Воислава Коштуницы, либо, скрепя сердце, согласится на реализацию сделки, которую патриотические силы в Сербии считают «лучшим межгосударственным соглашением за последние годы, обеспечивающим энергетическую безопасность страны по крайней мере на 50 лет».
Грустный парадокс ситуации заключается в том, что сербские власти настолько заигрались, что уже сами не могут ясно сформулировать свои претензии к российской стороне. В ходе состоявшихся 5 декабря в Белграде переговоров главы «Газпрома» Алексея Миллера речь шла о требовании Сербии подписать и реализовать в едином пакете три документа. Это базовое соглашение о строительстве газопровода и транзите природного газа через сербскую территорию в рамках проекта «Южный поток», меморандум о взаимопонимании по проекту сооружения газохранилища «Банатски двор» в Воеводине и договор о приобретении «Газпром нефтью» контрольного пакета акций компании «Naftna industrija Srbije» (NIS).
Сербские власти также настаивали на получении от «Газпрома» гарантий того, что мощность сербской части «Южного потока» будет значительно больше, чем предусмотрено межправительственных соглашением — не 10, а до 25 млрд. кубометров в год. В результате документы вновь остались неподписанными, хотя, по свидетельству российской стороны, в ходе переговоров Алексея Миллера и президента Сербии Бориса Тадича принципиальные договоренности были достигнуты, и осталось урегулировать «ряд технических моментов» касательно сделки о покупке NIS.
Между тем, представитель внешнеполитического ведомства Сербии в ходе состоявшейся на днях беседы с автором этих строк настойчиво предлагал иную версию развития событий. С негодованием отвергнув обвинения в том, что сербская сторона намеренно затягивает переговоры с Россией, дабы в конце концов отказаться от соглашения под давлением Европейского Союза, списав всё на несговорчивость русских, мой собеседник перевел разговор на популярную и очень удобную для многих тему мирового финансового кризиса. Он заявил, что сербское правительство «ни минуты не сомневается в финансово-экономической состоятельности «Газпрома», однако хочет получить дополнительные политические гарантии, которые распространялись бы не на оговоренные в подписанном в январе соглашении 400 млн. евро (за эти деньги «Газпром» покупает NIS), а на немедленные дополнительные инвестиции в размере 700-900 млн. евро, – хотя в документе речь идет о 500 млн., и, более того, в нём прописано, что эти средства должны инвестироваться в обновление объекта постепенно. Теперь в Белграде хотят получить деньги, и как можно скорее. По словам высокопоставленного сербского дипломата, «Газпрому» вовсе не обязательно доставать средства из собственного кармана: «Учитывая тесные связи концерна с высшими политическими кругами России, можно было бы договориться о займе от международных финансовых институтов или целенаправленной инвестиции из российского Резервного фонда исключительно на нужды финансовой гарантии российско-сербского соглашения»!
Приведенные слова, а также приходящие из Белграда сведения о том, что на распространение в местных СМИ конкретной информации о важнейшем для страны российско-сербском соглашении правительство Сербии наложило строгий запрет — позволяют нарисовать следующую картину того, что происходит сегодня в Белграде.
Президент Борис Тадич и полностью подконтрольное ему правительство Мирко Цветковича пытаются застраховаться на любой исход дела. Главной задачей для них остаётся срыв соглашения с возложением ответственности на Россию. В этом случае прозападные власти получат сильнейший аргумент в пользу сближения с Евросоюзом и НАТО, а на долю России останутся обвинения в том, что русские бросили братьев-сербов на произвол судьбы в зимнюю стужу и разгар мирового финансового кризиса. По имеющейся информации, именно таким провалом, по замыслам сербской стороны, должны были завершиться нынешние переговоры Алексея Миллера в Белграде.
Как справедливо заявила ведущая оппозиционная сила в сегодняшней Сербии – Сербская радикальная партия (СРП) – речь идет о попытках «уничтожить газонефтяное соглашение с Российской Федерацией». «Вместо того, чтобы приступить е реализации достигнутого договора, режим через своего глашатая Младжана Динкича (вице-премьер и министр экономики и регионального развития в кабинете Цветковича – Авт.) отстаивает интересы конкурирующего газопровода «Набукко», который обходит стороной территорию Сербии и является элементом шантажа Москвы», — говорится в заявлении СРП, напомнившей также, что «с постройкой магистрального газопровода «Южный поток» Сербия станет в международном плане государством высшего экономического ранга и значения».
Однако все карты противникам партнёрства Сербии и России спутала гибкая позиция российской стороны, которая ради спасения стратегического и действительно жизненно важного для Сербии соглашения пошла навстречу требованию Белграда о пакетной реализации документов. И теперь, вполне возможно, сербским властям придется перейти к реализации «плана Б». Он предусматривает формальное подписание до 31 декабря всех документов с тем, чтобы попытаться торпедировать их выполнение уже на стадии реализации – тем более, что, по словам главы «Газпрома», выполнение проекта сооружения трубопровода «Южный поток» может растянуться до 2015 года. А в ближайшие недели Сербия попытается «выбить» из России максимально возможные «живые деньги», чтобы за счет Москвы хотя бы немного смягчить тяжелое социально-экономическое положение в стране. Получение нескольких сот миллионов евро режим Тадича — Цветковича сможет приписать себе, повысив тем самым свой внутриполитический рейтинг. Не случайно нынешней осенью правительство Сербии попыталось возложить ответственность за проведенное им повышение платы за газ на 60% для населения страны на Россию, хотя известно, что после Белоруссии именно Сербия получает российский газ по самой выгодной цене.
Таковы, как представляется, сегодняшние расчеты сербских властей. Что касается Москвы, то она уже неоднократно демонстрировала искреннее желание развивать с Сербией и ее народом взаимовыгодные отношения вне зависимости от того, кто находится у власти в Белграде. Конечно, в последние недели был велик соблазн оставить сербов наедине со своими проблемами и своими двуличными политиками. Однако российское руководство выбрало единственно верный путь. Не акцентируя излишнее внимание на противоречиях, Россия последовательно проводит в жизнь принципы, которые были согласованы в январе 2008 г. в Москве на самом высоком уровне. История Сербии знает много примеров, когда власти страны скатывались к внешнеполитическим спекуляциям, и ни к чему хорошему для страны это не приводило. Сегодня на кону – создание основ российско-сербского сотрудничества на десятилетия. А народы со своими политиками как-нибудь разберутся…
____________________Петр Ахмедович ИСКЕНДЕРОВ — старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, кандидат исторических наук, международный обозреватель газеты «Время новостей».
Российский аналитик: Кризис разразится в 2012 году, сейчас идет его репетиция
«Нефть России» «Мы находимся пока лишь накануне глобального экономического кризиса, — сообщил на проходящей в Москве конференции «Нефть.Газ.Россия» глава Института энергетических стратегий Виталий Бушуев. — Поэтому необходимо использовать этот период для перехода на инновационный характер ТЭК”. Читать далее…
«Ведомости»: Новая модель. В России попытки правительства компенсировать падение цен на нефть путем увеличения расходов в целом окажутся успешными
«Нефть России»: Глобальная экономика входит в рецессию с ожидаемым ростом мирового ВВП в 2009 г. на уровне 1,3% — минимальным с 1982 г., говорится в докладе Merrill Lynch. Кризис будет настолько глубоким, что приведет к смене существующей модели развития мировой экономики, при которой рост потребления в США финансировался за счет накоплений развивающихся стран — экспортеров нефти и промышленной продукции.
В американской экономике до конца 2009 г. будет продолжаться спад, затем последует длительный период медленного роста. Спад потребления в США, по мнению авторов доклада, не носит циклический характер. Впервые мы видим, как потребители начинают сокращать задолженность по кредитам, отмечают они. Хотя в условиях кредитного кризиса рост экспорта замедлится, быстрое падение импорта приведет к тому, что к концу 2010 г. американский дефицит счета текущих операций составит менее 2% ВВП (в 2007 г. — 5,3%).
От развивающихся стран, прежде всего Китая, «можно ожидать долгосрочной политики по снижению зависимости от англосаксонского потребления, а также смещения баланса политического влияния в пользу развивающихся стран». Изменение модели начнется с масштабного роста бюджетных расходов — прежде всего на инфраструктуру, что приведет к росту потребления и в конечном счете к сокращению частных накоплений и положительного сальдо счета текущих операций.
Merrill прогнозирует цену нефти в 2009 г. на уровне $50 за баррель Brent. В то же время не исключается кратковременное падение цен до $25 за баррель в случае, если произойдет серьезное замедление китайской экономики. В долгосрочной перспективе инфляция, выросшая стоимость кредитов и замедление инвестиций приведут к новому циклу удорожания нефти — до $150 в 2010-2011 гг.
В России попытки правительства компенсировать падение цен на нефть путем увеличения расходов в целом окажутся успешными, говорится в прогнозе. Несмотря на то что в 2009 г. госрасходы будут главным источником роста ВВП, а роль государства в экономике усилится, авторы доклада «не видят стремления правительства ренационализировать экономику».
Прогнозы Merrill Lynch в отношении России несколько более оптимистичны, чем у большинства других экономистов, говорит руководитель аналитического отдела Банка Москвы Кирилл Тремасов: многие ожидают падения ВВП в 2009 г. Сам Тремасов пока не пересматривал свой прогноз на 2009 г. — 3%-ный рост ВВП при цене нефти $60 за баррель. Минэкономразвития сейчас пересматривает свой прогноз российских показателей на 2009 г., ОЭСР ожидает роста на 2,3%, МВФ — на 3,5%.
Василий Кашин