OilPrice (USA). Восточное Средиземноморье превратилось в очаг напряженности между региональными и мировыми державами из-за открытия крупных месторождений энергоносителей. Происходящие там события определяются сложным балансом сил, который дает таким державам как США и Россия, благоприятную возможность укрепить свое влияние.
Соединенные Штаты хотели бы создать здесь региональный альянс из стран, связанных многосторонней взаимозависимостью. Основу коалиции должны составить Греция, Кипр и Израиль.
Наиболее важной причиной напористой внешней политики Вашингтона в Средиземноморье является стремительное восстановление Россией ранее утраченного статуса мировой державы, которая способна создавать и поддерживать военное присутствие далеко за пределами собственных границ. Относительно успешная политика Москвы на Ближнем Востоке и ее закрепление в Восточном Средиземноморье благодаря эффективной военной интервенции в Сирии заставляют США остерегаться роста российского влияния.
Тем временем, Греция, Кипр и Израиль возобновили политическое и экономическое сотрудничество между собой, поводом для чего стало открытие потенциального энергетического богатства и возникновение общих интересов. Политическая поддержка США в этом вопросе не была решающим фактором, но она, тем не менее, укрепила намерения трех стран вступить в сотрудничество.
Кроме того, Сенат США внес поправки в Закон о бюджетных ассигнованиях на национальную оборону, чтобы укрепить военные связи с Кипром. Упомянутые поправки фактически снимают многолетнее эмбарго на поставки оружия этой стране. Тем не менее, закон требует, чтобы Кипр активизировал усилия по реформированию нормативно-правовой базы борьбы с отмыванием денег, а также нарушил соглашение от 2016 года, предусматривающее право захода российских кораблей в кипрские порты для обслуживания. Из-за весьма неоднозначного содержания этой поправки президент Никос Анастасиадес не выразил особого оптимизма в отношении перспектив, отметив, что это негативно отразится на «независимости и суверенитете Республики Кипр».
В свою очередь, интересы России, в отличие от США, более тесно переплетены с относительно хорошими культурными, экономическими и политическими связями с прибрежными государствами. Например, российская государственная корпорация «Роснефть» владеет 30-процентной долей в гигантском газовом месторождении Зохр на шельфе Средиземного моря у берегов Египта, поддерживает связи с Кипром и Грецией через православную церковь и сотрудничает с Турцией в Сирии.
Если сравнить стратегию Кремля и Белого дома в отношении Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья, можно заметить, что Москва не вкладывает всю свою энергию и усилия в конкретный намеченный результат. Вместо этого российские компании инвестируют средства в ливанскую экономику и готовы стать доминирующей силой в восстановлении послевоенной Сирии, одновременно поддерживая деятельность Турции в регионе.
Недавно российский министр энергетики Александр Новак выразил готовность российских компаний сотрудничать с турецкими коллегами в области разведки нефти и газа. Это заявление Новака говорит о резкой смене курса, поскольку ранее Москва в основном призывала Анкару проявлять сдержанность и не применять военную силу в Восточном Средиземноморье без крайней необходимости.
В отличие от Соединенных Штатов, Россия не руководствуется четкой стратегией по адаптации геополитического и энергетического ландшафта к своим собственным потребностям. Москве не хватает ресурсов и долгосрочных политических инвестиций, чтобы пожинать плоды наличия сети союзнических связей, как это может сделать Вашингтон. В то же время, Россия придерживается «гибкой» стратегии, сравнимой с ее деятельностью на Ближнем Востоке, где военные и экономические сделки, чередующиеся с дипломатией, используются для создания новых возможностей и расширения существующих.
Преимущество Соединенных Штатов заключается в том, что они способны влиять на развитие событий и контролировать их, в то время как России остается лишь пожинать плоды чужих ошибок и неудачного выбора. Однако, Вашингтон не сумел быстро адаптироваться к новым обстоятельствам и инвестировал лишь в несколько конкретных результатов, в отличие от Кремля. Слабым местом Москвы является ее неспособность создавать свои собственные возможности в регионе, и, вследствие этого, зависимость от решений, которые принимают другие. Подробнее здесь
Россия может укрепить свои позиции на рынке производства палладия – металла, спрос на который в мире растет с каждым годом. Cтоимость палладия уже побила новый рекорд, достигнув отметки 1550 долларов — в текущем году стоимость металла выросла на 21 %.
Эксперты авторитетного консалтингового агентства Wood Mackenzie предупреждают, что в следующем году рост добычи сланцевой нефти на одном из крупнейших месторождений США — Пермском бассейне — замедлится почти вдвое.
Россия по предварительным итогам 2018 года уже вышла на 8% мирового рынка СПГ, за год удвоив свою долю — стали производить около 30 млн. тонн в год. С прицелом к 2030 году выйти примерно на 100 млн. тонн, из которых 55-60 млн. собирается поставлять «НОВАТЭК». В планах – довести объем до 72 млн. тонн, тем самым практически догнать показатели Катара (76,8 млн. тонн), что составит около 30% мирового рынка СПГ.
Темпы наращивания добычи нефти и газа в США столь высоки, что энергобаланс коренным образом меняется буквально за последние несколько лет.
«Газпром» выбрал болгарский маршрут транспортировки газа из «Турецкого потока» в Европу. В этом направлении пойдет газ из «Турецкого потока» с 2020 года через Болгарию, Сербию, Венгрию и Словакию.