Метка:Азербайджан

Энергофорум пустых труб. Обойти Россию в поставках топлива в Европу становится всё сложнее. Сырьевая база «четвёртого энерготранспортного коридора» стремительно сокращается.

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

FondSK.ru: Запланированный на 14-15 января 2010 г. энергетический саммит в грузинском городе Батуми, не успев начаться, превратился в обычный форум. Накануне открытия предполагалось, что в пятом по счёту с 2006 г. энергосаммите примут участие президенты Грузии, Польши, Украины, Азербайджана, некоторые балтийские лидеры, а также американский спецпредставитель по энергетическим вопросам Ричард Морнингстар, высокопоставленные представители Румынии, Болгарии, Туркмении и Казахстана. Однако главы государств на это мероприятие приехать не сочли нужным, и кворум составляли в основном премьер-министры, а также министры иностранных дел или энергетики.

На Батумском форуме традиционно не присутствовали представители России, поскольку встреча была посвящена обсуждению вариантов альтернативного газоснабжения Европы. Более того, «будет рассмотрена и принята на уровне президентов декларация о принципах энергообеспечения Западной Европы», — обозначил тематику встречи министр энергетики Грузии Александр Хетагури. Ни много ни мало. Государства, играющие мизерную роль в вопросах энергетики, берут на себя тяжкую миссию выработки принципов обеспечения крупнейшего энергетического рынка!

В центре внимания форума традиционно оказалась также тема ослабления энергозависимости от России и возможность поставки каспийских энергоносителей в Западную Европу, минуя российские трубопроводы. Речь идёт о развитии так называемого четвёртого Южного энергетического коридора. Именно в таком контексте обсуждались проблемы строительства и заполнения газопровода Nabucco и нефтепровода Одесса – Броды — Плоцк. Подчёркнутое внимание было также уделено «детищу» этих форумов – вполне мифическому проекту газопровода White Stream («Белый поток»).

Проект данного газопровода является приоритетным в рамках Каспийско-Черноморско-Балтийского энерготранзитного пространства. «Белый поток» по дну Чёрного моря изначально планировался как главный энергопроект недружественного России блока ГУАМ (союз Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии). White Stream является альтернативой Nabucco и предусматривает транспортировку природного газа из Каспийского региона на Украину и в Румынию для дальнейшего газоснабжения Центральной Европы. Маршрут проекта предусматривает транспортировку газа до Супсы (Грузия) по газопроводу Баку – Тбилиси — Эрзурум, а затем в Румынию трубопроводом, который будет проложен по дну Чёрного моря. По данным Министерства энергетики Грузии, пропускная способность газопровода составит 8 млрд куб. м газа в год, после подключения к проекту среднеазиатского газа пропускная способность газопровода White Stream увеличится до 24-32 млрд куб. м в год.

Помимо прочего, в качестве «прорывной», в Батуми была обнародована идея строительства заводов по производству сжиженного газа в грузинских портах и прокладки к ним ответвления от функционирующего газопровода Баку – Тбилиси – Эрзурум. Строительство заводов по производству СПГ в грузинских портах Супса, Батуми и Кулеви и прокладка к ним дополнительной ветки газопровода Баку – Тбилиси – Эрзурум дают возможность, по мнению инициаторов проекта, обеспечить транзит сжиженного газа танкерами через черноморские порты Грузии и продавать его на мировых рынках с минимумом риска для стран-производителей.

Стоит отметить, что все обсуждаемые проекты предполагают достаточно серьёзные углеводородные ресурсы, которыми страны-участницы форума, за исключением Туркменистана, Казахстана и Азербайджана, не обладают. Три добывающих государства, безусловно, заинтересованы в поставках своего топлива в Европу, однако ситуация в последний год складывается отнюдь не в пользу обсуждавшихся в Батуми проектов.

Спрос на газ в странах ЕС в связи с кризисом сократился в столь значительной мере, что поставил под вопрос целесообразность любых дополнительных маршрутов газоснабжения, тем более таких экзотических, как «Белый поток». Падение спроса на газ в странах Евросоюза по итогам 2009 года составит в среднем 5–7%, что явится рекордным за всю историю европейской газовой отрасли. Только благодаря заложенному в долгосрочные контракты принципу take or pay (бери или плати) российскому Газпрому удалось ограничить сокращение своего экспорта в ЕС 10,3 процентами вместо предполагавшихся ранее 20%. В таких условиях можно говорить, очевидно, о каких-то перспективах российского проекта «Южный поток», да и то в плане замены украинского транзита, а не в смысле расширения объёма поставок. Понимая предопределённость в вопросе газопроводного обеспечения Старого Света топливом, участники Батумского саммита упомянули в декларации «Южный поток». В том плане, что реализация этого проекта, в котором заинтересованы Россия, Италия и страны Южной Европы, затрагивает экологические и экономические интересы стран, в него не входящих. Давление в данном вопросе, по мнению эксперта Российского института стратегических исследований Аждара Куртова, может быть оказано на Турцию, политика которой все больше идёт вразрез с линией Брюсселя. В день открытия Батумского форума состоялась встреча премьера Турции Реджепа Тайипа Эрдогана с российским премьером В. Путиным, итогом которой стала, как выразился официальный представитель Газпрома С. Куприянов, «принципиальная договоренность о том, что турецкие компании встают в один ряд с нашими стратегическими партнерами, Германией и Италией».

И даже в случае восстановления спроса (пока неочевидного) любые альтернативные российским маршрутам проекты доставки газа в ЕС с восточного направления сталкиваются с отсутствием газа для заполнения труб. «Звездный проект» Брюсселя – Nabucco – все больше теряет шансы найти ресурсное обеспечение.

Серьёзно осложнились планы обеспечить стартовые объемы газа для Nabucco за счёт ресурсов Азербайджана. Недавно «Независимая газета» приводила мнение руководителя Центра нефтяных исследований Азербайджана Ильхама Шабана о том, что в 2009 году Азербайджан впервые столкнулся с проблемой экспорта своего газа. По его словам, в начале прошлого года в связи с очередной российско-украинской «газовой войной» взоры Запада обратились к Азербайджану. Однако дальше намерений дело не пошло, не были определены объемы закупок Европой азербайджанского газа, и в основном из-за того, что не удалось решить вопрос транзита азербайджанского газа через территорию Турции. «В течение года не раз актуализировался также проект Nabucco, но сейчас о нем вроде подзабыли. В результате Госнефтекомпания Азербайджана подписала в последнем квартале сразу два контракта на поставки газа – с российским Газпромом и Ираном. Западное же направление так и остается под сомнением», – считает Шабан. Как следствие, падают темпы роста газодобычи, что особенно сказывается на эффективности проекта «Шах-Дениз». В частности, Азербайджан уже не первый год откладывает санкцию на начало реализации второй стадии этого проекта, предполагающей добычу на экспорт 16 млрд куб. м газа.

Разочарованный туманными перспективами западного экспортного направления и обхода РФ Баку приступил к реализации второй стадии программы диверсификации маршрутов экспорта своих газовых ресурсов. С 1 января Россия стала третьей страной, вслед за Турцией и Грузией, приобретающей природный газ у Азербайджана. Контракт о купле-продаже азербайджанского газа на 2010–2014 гг. был подписан в октябре минувшего года между ГНКАР и Газпромом. Первоначально он предусматривал поставки не менее 500 млн куб. м газа в год, однако недавно ГНКАР приняла решение об увеличении экспорта в 2 раза – до 1 млрд куб. м в год. Параллельно с этим Баку ведет интенсивные переговоры с Ираном о продаже еще 500 млн куб. м газа.

В последние недели фактически развеялись надежды на подключение Туркмении к проекту Nabucco. Диверсификация экспортной политики Ашхабада имеет чётко выраженный «восточный вектор» и оставляет «за бортом» проблемы энергообеспечения Европы. Туркмения экспортирует свой газ в трех направлениях. В середине декабря 2009 г. была сдана в эксплуатацию магистраль в Китай, а в начале января состоялся пуск второго трубопровода Туркмения – Иран и возобновились поставки газа в РФ. В итоге на экспорт уйдет более 90 млрд куб. м туркменского газа. С учётом внутреннего потребления, составляющего около 20 млрд куб. м, туркменские экспортные обязательства достигают свыше 110 млрд куб. м. По заявлениям туркменской стороны, эта планка может быть легко перекрыта, но за последние 15 лет не был достигнут даже уровень 1991 года – 76 млрд куб. м, не говоря уже о его превышении. Более того, с прекращением экспорта в Россию в апреле прошлого года Туркмения резко снизила добычу и законсервировала около 150 скважин. И теперь стоит первоочередная задача восстановить прежний объем добычи. Большинство экспертов сходятся в том, что на уровень 2008 года она вернётся не раньше 2013-го. В настоящее время в стране добывается порядка 70 млрд куб. м газа и 10 млн тонн нефти в год.

Даже в случае подтверждения огромных запасов газа в стране, имеются серьезные технологические преграды для реализации амбициозных экспортных планов Ашхабада. Туркменистан вполне способен нарастить объёмы добычи, однако 75% газа содержат конденсат и тяжелые углеводородные газы. В таком виде его в распределительные сети подавать нельзя, однако мощности заводов по подготовке газа, которые составляют примерно 85 млрд куб. м в год, становятся «узким местом» экспортной программы.

Даже эти примитивные подсчеты должны были бы прекратить бесконечные обсуждения перспектив Nabucco. К тому же существуют серьёзные проблемы с финансированием проекта, а также далек от решения вопрос статуса Каспийского моря, без определения которого строительство Транскаспийского газопровода для поставок из Туркменистана юридически невозможно. Запуск газопровода Туркменистан – Узбекистан – Казахстан — Китай вызвал в Брюсселе всплеск сомнений по поводу надежд на туркменские ресурсы. «Евросоюз явно упустил время для получения доступа к туркменскому газу, Китай опередил нас», – цитировала 17 января «Независимая газета» неназванного чиновника Еврокомиссии. Однако, похоже, слишком многие стремятся увеличить политический (и не только) капитал на теме трубопроводного обхода России. «Существует повод для уверенности в том, что Nabucco будет по-прежнему доминировать в повестке дня конференций и мастер-классов вокруг каспийской говорильни – однако будет ли он когда-нибудь построен»,- задается вопросом Директор энергетических программ влиятельного французского Института международных отношений Уильям Рамсей.1

Вот и вместо саммита руководителей государств форум в Батуми превратился, по сути, в очередной экспертный круглый стол без серьёзных результатов. «Среди участников нет людей, которые принимают ключевые решения, скорее это консультативный формат. Вопрос и в том, чего будет больше — политики или энергетики», — цитирует газета «Время Новостей» мнение грузинского политолога И. Хаиндрава. Энергетикой, похоже, там и не пахло. Зато политика правила бал, как и на всех предыдущих встречах такого рода. Потому и проекты, на них обсуждавшиеся, остаются на бумаге.
Игорь ТОМБЕРГ

— руководитель Центра энергетических и транспортных исследований Института востоковедения РАН, профессор МГИМО МИД России.
______________________1 «There is room for confidence that Nabucco will continue to dominate the conferences and workshop of the Caspian chattering class — but will it ever be built?» William C. RAMSAY, Director of the Ifri Energy Program

Миф о «Набукко»: жадность, заблуждения и 11,4 миллиарда долларов

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИноСМИ: В Вашингтонстане еще остались нефтяные зомби времен Буша, по-прежнему шатающиеся по опустошенной рецессией местности и бездумно бубнящие свою каспийскую мантру: «Счастье – это многочисленные трубопроводы» — если только, конечно, они ведут на Запад и в обход России с Ираном. Недавно они добавили к своему словарю новое слово «Набукко» и, что еще хуже, укусили ряд чиновников администрации Обамы и гостящих в Вашингтоне европейских политиков, которые вступили в их ряды.

Их мышление остается несколько затуманено первобытными воспоминаниями о «расплывчатой математике» Буша, так как статистика по поводу «Набукко» противоречива, если не сказать больше. Вице-президент государственной нефтяной компании Азербайджана SOCAR Эльшад Насиров угрожает начать продавать азербайджанский природный газ, который на сегодняшний день является единственным прогнозируемым источником наполнения «Набукко», азиатским странам, если Европа вновь отложит строительство трубопровода.

Строительство трубопровода длиной 2050 миль, впервые предложенное в 2002 году, предварительно назначено на начало следующего года. Предполагается, что строительство будет закончено к 2014 году. При растущей стоимости, изначально оцененной в 11,4 миллиарда долларов, «Набукко» станет самым дорогим из когда-либо построенных трубопроводов. Стоимость его строительства уже более чем в три раза превышает стоимость нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан длиной в 1092 миль. Привлечение столь значительной суммы во время мировой рецессии потребует от участников очень большой веры.

Даже предположив, что сторонникам «Набукко» удастся собрать кружок простофиль, ой, простите, инвесторов с глубокими карманами, единственным обещанным объемом для предполагаемой пропускной способности «Набукко» в 31 миллиард кубометров ежегодно, являются объемы с будущего оффшорного месторождения Шах-Дениз, разрабатываемого Азербайджаном на Каспии. Объем производства на этом месторождении прогнозируется в размере 8 миллиардов кубометров в год. Даже если Шах-Дениз и будет обеспечивать поставки в «Набукко», текущая обещанная пропускная способность подразумевает дефицит в 23 миллиарда кубометров, что ведет нас к вопросу о том, чей именно природный газ будет транспортировать «Набукко», особенно если SOCAR откажется гарантировать поставки, а геополитика Вашингтона не подразумевает участия России или Ирана в этом проекте? В этом случае вся пропускная мощность «Набукко» может оказаться незадействованной.

Для тех, кто знаком с историей торговли энергоресурсами на постсоветском пространстве, нефтепровод Одесса-Броды, длиной в 419 миль и стоимостью в 500 миллионов долларов, построенный в 2001 году, являет собой предостережение по поводу строительства трубопроводов, не имеющих гарантий поставок. Украинское правительство необдуманно профинансировало строительство трубопровода, идущего из черноморского порта до польской границы, без иностранных инвестиций, несмотря на то, что у него не было твердых обещаний поставок ни от одного из государств-производителей нефти. После того, как трубопровод оставался неиспользованным в течение трех лет, в 2004 году Киеву пришлось неохотно согласиться на транспортировку по нему российской нефти, идущей с севера на юг, на экспорт из Одессы, вместо того, чтобы перекачивать нефть с юга на север, на центральноевропейские рынки, как предполагалось изначально.

Ситуацию с «Набукко» также осложняют различающиеся транзитные и ценовые стратегии стран, через которые пройдет трубопровод. Основным географическим препятствием, влияющим на успех «Набукко», является тот факт, что, даже если (как утверждают некоторые горячие сторонники «Набукко») консорциуму удастся убедить Туркменистан поставлять в трубу свой природный газ, морское дно Каспийского моря до сих пор не разграничено между пятью государствами, граничащими с этим водоемом. Этот вопрос остается неразрешенным спустя 18 лет после того, как развал СССР отменил двусторонние советско-иранские соглашения 1920 и 1941 годов, посвященные вопросу водам материковой отмели. Строительство трубопровода по морскому дну, право собственности на которое в данный момент оспаривается, обогатит юристов, занимающихся морским правом, но мало кого еще.

Вопрос соперничающих претензий на воды и морское дно Каспийского моря нельзя списать на педантизм. В июле 2001 года Иран отправил военные самолеты и боевой корабль, чтобы припугнуть два азербайджанских исследовательских судна, нанятых BP, и заставить их покинуть месторождение Алов-Араз-Шарг, которое по утверждению Азербайджана находится в его секторе Каспийского моря, однако Иран оспаривает это заявление. Крайне маловероятно, что Россия и Иран останутся безучастными, в то время как на Каспии строят подводный трубопровод, исключающий их участие.

Надежды на то, что туркменский газ заполнит свободные пропускные мощности «Набукко», является еще одной попыткой выдать желаемое за действительное. В прошлом месяце газопровод, соединяющий прикаспийские месторождения Туркменистана с китайской провинцией Синьцзян, был открыт в присутствии президентов Китая, Туркменистана, Казахстана и Узбекистана. В этом году по новому газопроводу будет перекачано 13 миллиардов кубометров газа, к концу 2011 года этот объем должен вырасти до 30 миллиардов кубометров, а к 2013 году он составит более 40 миллиардов кубометров, по сути, забрав себе любой прирост туркменского производства, который может случиться в обозримом будущем. Любые поставки газа из Казахстана, что является еще более удаленным проектом, столкнутся с теми же географическими ограничениями в том, что касается Каспийского моря, в то время как «Газпром» впитывает в себя излишки казахской газодобычи.

Что приводит всех, кроме самых заблуждающихся еврократов и вашингтонских аппаратчиков, к неудобныму вопросу из области «расплывчатой математики»: какое же из пяти прикаспийских государств – Азербайджан, Иран, Казахстан, Россия или Туркменистан – будет ежегодно поставлять в «Набукко» 31 миллиард кубометров газа?

Но проектом «Набукко» правит сложная неразбериха жадности, европейских внешнеполитических стратегий и продолжающейся веры, являющейся бредовым наследием администрации Буша, в то, что каспийские энергоресурсы почему-то «принадлежат» Западу, и, более того, что и Россия, и Иран услужливо отступят в сторону, в то время как западный капитализм проводит в жизнь еще одну энергетическую инициативу, затмевающую нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан.

Европейский интерес к «Набукко» усиливается неприятным осознанием того, что с 1991 года Европа все больше и больше зависит от поставок российского газа, и на сегодняшний день 40 процентов европейского газового импорта поставляется российской государственной монополией «Газпром». Так как Москва по-прежнему в основном полагается на свою восточноевропейскую сеть трубопроводов, построенную в советские времена, ежегодные зимние споры между Москвой и Киевом по поводу тарифов на поставки и транспортировку газа, глубоко травмировали Брюссель и привели к тому, что европейцы начали исступленные поиски альтернатив в отчаянной попытке добиться энергетической безопасности. Трубопровод «Набукко» должен транспортировать каспийский и среднеазиатский газ через Турцию и государства Балканского полуострова в Австрию, в обход как России, так и Украины.

Эта ситуация может лишь ухудшиться со временем, так как Европейская комиссия прогнозирует, что потребление газа в ЕС вырастет на 61 процент по сравнению со своим текущим уровнем в 502 миллиарда кубометров в год до 815 миллиардов кубометров к 2030 году.

Таким образом, навязчивая реклама «Набукко» является ответом на молитвы еврократов. Пайщиками консорциума «Набукко» являются австрийская OMV, венгерская MOL, болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкая Botas и немецкая RWE. Каждой фирме принадлежит 16,7 процента акций. Стоит заметить, что ни у одной из участвующих в концорциуме стран нет своего собственного производства газа.

Есть один потенциальный поставщик, который может сделать проект «Набукко» успешным, но для Вашингтона его кандидатура неприемлема: речь идет об Иране. Иран владеет 16 процентами мировых запасов газа, больше – только у России. Вашингтон много раз четко давал понять, что выступает против участия Ирана в «Набукко». В прошлом месяце специальный посол США по энергетическим вопросам в Евразии Ричард Морнингстар (Richard Morningstar) заявил: «Мы постоянно говорим, что, по нашему мнению, Иран не может стать частью каких-либо новых проектов в Южном коридоре».

В ответ, выступая после заседания совместной экономической комиссии Ирана и ОАЭ, прошедшего в Тегеране 8 декабря, министр иностранных дел Ирана Манучхер Моттаки едко заметил: «Мы и не знали, что европейцы доверили американцам принимать решения по поводу трубопровода». Затем Моттаки угостил европейцев еще одной дозой реальности, заявив: «Разговоры о трубопроводе «Набукко» без участия Ирана не приведут ни к чему, кроме как к трубопроводу без газа». Замечания Моттаки прозвучали в унисон со словами российского премьер-министра Владимира Путина, заявившего в марте, что «Набукко» нереалистичен без участия Ирана.

У «Набукко» есть и свои местные критики. Азербайджанский политолог Ильгар Велизаде заметил, что высокая стоимость «Набукко», составляющая по последним прогнозам от 11,8 до 13,1 миллиарда долларов, делает проект просто несостоятельным в контексте текущего глобального финансового кризиса. В результате Велизаде считает, что менее дорогостоящий трубопровод «Посейдон», который мог бы доставлять природный газ с месторождения Шах-Дениз в Италию, был бы более важен для Европы, Азербайджана и Турции, чем «Набукко».

Рассуждают ли азербайджанцы всерьез или просто блефуют, надеясь вызвать поток инвестиций в «Набукко»? Страхуя свои ставки, Баку уже исследует альтернативные рынки для своего газа. 26 декабря президент государственной компании SOCAR Ровнаг Абдуллаев заявил, что хотя по условиям контракта от 14 октября поставки азербайджанского газа в Россию в 2010 году должны были составить 500 миллионов кубометров, его компания решила удвоить поставки до 1 миллиарда кубометров. Хотя это лишь малая доля объемов, обещанных «Набукко», российский «Газпром» уже дал понять, что будет рад купить любые дополнительные объемы азербайджанского газа по мировым ценам.

«Набукко» пока держится, благодаря все более устарелым идеологическим опасениям времен администрации Буша, которая продвигала строительство трубопроводов, обходящих и Россию и Иран, питаемым страхами Брюсселя по поводу украино-российский ценовых споров, способных прервать поставки. Тем временем, Москва, без сомнения, будет проталкивать вперед свои газопроводы «Северный поток» и «Южный поток», чтобы попытаться убедить Европу в том, что российские трубопроводы, идущие в обход Украины, способны покончить с обеспокоенностью по поводу энергетической безопасности.

Желание зомби было исполнено. Каспийские энергоресурсы теперь действительно текут по новым многочисленным трубопроводам. Единственная проблема для волшебников с Уолл-стрит и из лондонского Сити состоит в том, что трубопроводы эти, в основном, ведут на восток, в Китай. Что же касается «Набукко», то, как по-азербайджански будет «дорогая никчемная вещь, дитя трубы Одесса-Броды»? 

Джеймс Стэффорд (James Stafford)

Оригинал публикации: The Myth Of Nabucco: Greed, Delusion and $11.4 Billion

Германские эксперты: Россия провалила NABUCCO, вся надежда на Иран

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

REGNUM: Накануне в немецком журнале Telepolis, одной из основных тем которого является политика, появился достаточно объёмный аналитический материал по Турции. Основная мысль опубликованного материала состоит в том, что Турция разрабатывает собственную внешнеполитическую доктрину.

В подзаголовке упоминается тот факт, что пока министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle) находился с визитом в Турции, в Германии в это самое время Генеральный секретарь ХСС Александр Добриндт (Alexander Dobrindt) высказывался против вступления Турции в Евросоюз. Как известно, продолжает издание, против вступления Турции в ЕС выступают так же французское правительство и английские тори. Однако, в самой Турции по этому вопросу произошло «отрезвление».

«Даже если правительство Эрдогана как и прежде стремится к полноправному членству в ЕС, министр иностранных дел Ахмед Давудоглу напряженно разрабатывает новую внешнеполитическую доктрину. Двусторонние контракты с Россией, Ливаном, Азербайджаном и Туркменистаном, которые были заключены в первые недели Нового года, обрисовывают новые цели Турции — с одной стороны, страна намерена стать крупнейшим мировым транзитным государством, с другой — Турция стремится к активной роли державы-покровительницы мусульман на Ближнем Востоке. Израилю, США и ЕС этот вираж вряд ли придётся по душе». Однако, признаёт издание, свежей силой Турции Евросоюз может воспользоваться и в своих целях.

В подзаголовке «Энергетическая безопасность без Турции невозможна» отмечается, что Европа ещё долгие десятилетия будет в зависимости от поставок углеводородов. Германия, например, покрывает свои потребности в газе, импортируя голубое топливо из России, да и в плане поставок нефти Россия обеспечила себе прочное место главного поставщика. Однако, поставки углеводородов из России, признаётся автор, имеют один существенный стратегический недостаток — чем больше доля импорта сырья из России, тем больше зависимость Германии от Москвы. В газовом секторе ЕС сделал ставку на «Каспийский эллипс» в качестве альтернативы России. Как известно, через запланированный трубопровод NABUCCO планируется поставлять газ в сердце Европы через Турцию и Балканы. Но этот план, по мнению германского журналиста, провалился в результате успешного противодействия России, которая заключила многолетние контракты на поставку сырья из бывших советских республик. На сегодняшний день лишь Азербайджан поставляет нефть в Европу в обход России через трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан.

А благодаря усилившейся активности Китая в Каспийском регионе планы по строительству NABUCCO окончательно провалились. Но есть один шанс, пишет Telepolis, — нужно наполнить трубу иранским газом. «Как ни крути, все дороги идут через Турцию, как транзитную страну, если Европа ищет альтернативу российским поставкам».

Тимур Сорокин

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1243397.html

Чем опасно и чем выгодно сближение Турции с Россией(«Reuters», Великобритания)

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

ИноСМИ: Визит премьер-министра Турции Тайипа Эрдогана (Tayyip Erdogan) в Россию на переговоры по газу станет вехой на пути стремящейся в Евросоюз страны к превращению в ключевой транспортный узел Европы и в то же время обнажит трудности, стоящие перед Анкарой в плане сохранения баланса между Востоком и Западом.
Член НАТО Турция и Россия, когда-то бывшие врагами по «холодной войне», в последние годы расширили связи, подписав целый ряд соглашений по различным проектам — от строительства нефте- и газопроводов до атомных электростанций. Кроме того, в проекте укрепление сотрудничества в сфере обеспечения безопасности в кавказском регионе.
Свой двухдневный визит в Москву Эрдоган начнёт во вторник со встречи с премьер-министром России Владимиром Путиным. На встрече будут обсуждаться вопросы энергетики и безопасности.
По мнению аналитиков, движение Турции в направлении России отражают амбиции Анкары увеличить своё политическое влияние в регионе и усилить экспансию в восточном направлении — от стран Ближнего Востока до России и среднеазиатских республик.
 «Своё восходящее ко временам Османской империи настороженное отношение к России Турция преобразовала в замечательно развитые отношения, имеющие весьма глубокое коммерческо-энергетическое измерение», — считает аналитик из вашингтонского фонда имени Германа Маршалла (German Marshall) Иэн Лессер (Ian Lesser). — «В то же время встают такие вопросы долгосрочного плана, как выбор Турции в случае, если отношение Запада с Россией станут более похожими на соперничество. Это сложная игра, и Турция в ней окажется крайне уязвимой».
В прошлом году Путин заручился согласием Анкары на строительство трубопровода South Stream через территориальные воды Турции. Этот трубопровод пойдёт в Европу и будет там конкурировать с пользующимся поддержкой Европейского союза трубопроводом Nabucco.
Также возможно, что Россия попытается приобрести целых пятьдесять процентов акций турецкого нефтепровода, который будут строить итальянская ENI и турецкая Calik. Эта труба соединит черноморский порт Самсун с портом Джейхан на Средиземном море. Россия также согласилась предоставлять часть нефти, которая будет по ней транспортироваться.
Турция, разыгрывающая энергетическую карту в борьбе за членство в ЕС, настаивает на том, что South Stream и Nabucco на самом деле будут не соперничать, а дополнять друг друга.
СОЮЗ ИЗ СООБРАЖЕНИЙ УДОБСТВА
По мнению аналитиков, союзные отношения между Турцией и Россией продиктованы соображениями удобства.
Россия — крупнейший внешнеторговый партнёр Турции, поставляет ей две трети всего импортируемого газа. Двусторонние торговые отношения между странами оцениваются приблизительно в сорок миллиардов долларов.
 «Упрочение связей между Москвой и Анкарой когда-то было предметом для беспокойства [на Западе], но теперь в Европе поняли, что Турция ввозит 65 процентов своего газа из России», — сказал Вольфанго Пикколи (Wolfango Piccoli) из Eurasia.
Подчёркивая важное значение, которое Анкара придаёт визиту, Эрдоган взялся сам возглавить делегацию, в состав которой войдут министр иностранных дел Ахмет Давутоглу (Ahmet Davutoglu), министр энергетики Танер Йылдыз (Taner Yildiz) и министр внешней торговли Зафер Чаглаян (Zafer Caglayan). Темой переговоров станут торговля и инвестиции, а также вопросы регионального и международного значения.
Россия очень хочет успеть построить South Stream раньше, чем будет реализован пользующийся поддержкой ЕС проект Nabucco, начатый с целью избавления Европы от зависимости от российского газа.
Россия, поставляющая Европе четверть всего используемого ею природного газа, желает в скором времени построить трубопроводы, идущие в обход Украины и прочих бывших советских стран, так как в последние годы споры с Киевом из-за стоимости транзита неоднократно приводили к срыву поставок.
Один из высокопоставленных сотрудников министерства энергетики Турции сообщил Reuters, что Россия и Турция обсудят следующий этап строительства второго сегмента газопровода Blue Stream, проложенного по дну Чёрного моря и соединяющего эти страны друг с дружкой. По его словам, Турция и Россия могут также обсудить перспективу повышения пропускной способности Blue Stream и удлинения его до территории Израиля.
Проверка турецко-российского союза на прочность произошла в 2008 году, во время российско-грузинской войны. Турция, имеющая с Грузией общую границу, приложила большие усилия, чтобы не подвергнуть Москву критике за войну.
КАРАБАХ
Также ожидается, что Эрдоган будет обсуждать с Россией перспективу установления мира в закавказском регионе, где у России и Турции есть общие проблемы с энергетической безопасностью. Нестабильность в Закавказье может сказаться и на положении на Северном Кавказе, где Россия борется с мятежниками-исламистами.
В прошлом году Турция подписала соглашение о восстановлении дипломатических отношений и открытии границы с Армений, бывшей союзной республикой СССР. Так была преодолена длившаяся целый век враждебность, причиной которой были массовые убийства армян турками в Османской империи во время первой мировой войны.
Но Турция, которой за это выговорило союзное мусульманское государство Азербайджан, заявила, что ратифицирует соглашения только в том случае, если Армения уступит в переговорах по провинции Нагорный Карабах.
Формально Армения и Азербайджан до сих пор находятся в состоянии войны из-за горного района Нагорный Карабах, где местные армяне при поддержке христианского армянского государства отделились от мусульманского Азербайджана. Война унесла более тридцати тысяч жизней.
Годы дипломатических усилий России, США и Франции не привели к заключению мира между двумя сторонами. В конце прошлого года от посредников поступила информация о некотором прогрессе между азербайджанским президентом Ильхамом Алиевым (Ilham Aliyev) и его армянским коллегой Сержем Саркисяном.
Россия выступает в роли одного из трёх главных посредников в мирных переговорах, ведущихся минской группой Организации безопасности и сотрудничества в Европе (ОБСЕ).
В написании статьи приняли участие Дарья Корсунская (Москва), Орхан Кошкун (Анкара) и Томас Гроув (Thomas Grove) (Стамбул). Автор текста — Ибон Виллелабейтиа (Ibon Villelabeitia). Редактор — Ралф Боултон (Ralph Boulton)

Оригинал публикации: Risks and benefits in Turkey’s overtures to Russia

Чингиз Велиев: Цель энергосаммита в Батуми — поддержать Ющенко

Опубликовано от wpmrРубрики:Персоналии, Политика

REGNUM: «Энергетический саммит, который состоится в Батуми 14 января, носит излишне политизированный характер», — заявил ИА REGNUM Новости независимый азербайджанский эксперт по топливно-энергетическому комплексу, кандидат технических наук Чингиз Велиев. В пользу этого, по мнению эксперта, говорят как дежурный состав участников, так и сама повестка дня саммита. Велиев продолжил: «Поэтому с высокой долей уверенностью можно говорить о том, что по итогам мероприятия будут приняты декларации, выражающие озабоченность отдельных стран-участниц саммита российской энергетической политикой. Очевидно также, что срок проведения встречи фактически приурочен к президентским выборам на Украине и ставит целью поддержать «хромую утку» в лице её нынешнего президента Виктора Ющенко. По словам эксперта, задачей европейских участников вкупе с грузинским президентом является лишний раз напомнить Западу о необходимости прихода к власти на Украине политика, обеспечивающего преемственность курса Ющенко». Велиеву представляется любопытным, что «обеспечением энергобезопасности Западной Европы больше обеспокоены новобранцы Евросоюза, имеющие большие проблемы в собственных экономиках. К примеру, Латвия находится в преддефолтном состоянии, а Болгария с Румынией лишены возможности получать еврокредиты из-за разгула коррупции. Самих же представителей Западной Европы сколь-нибудь высокого уровня не будет».

Касательно обсуждения на саммите работы консорциума «Сарматия» по проекту нефтепровода «Одесса-Броды-Плоцк» эксперт заметил, что до сих не обнародованы результаты его технико-экономического обоснования и это умалчивание выглядит особо странным на фоне экономического кризиса и изменившейся конъюнктуры мировых цен на нефть. Кроме того, еще не претворены в жизнь решения прошлых энергосаммитов о переводе действующего трубопровода «Одесса-Броды» в аверсный режим работы. Велиев напомнил, что они до сих пор не выполнены правительством Украины, несмотря на три грозных указа президента Ющенко. Вместе с тем, нет согласия о путях доставки нефти и заполнения указанного нефтепровода между единственными потенциальными поставщиками сырья — Азербайджаном и Казахстаном. Отметив, что в рамках саммита будет также принята декларация по проекту «Южный поток», Велиев подчеркнул, что к нему «не имеет отношения ни один из участников мероприятия, кроме нового руководства Болгарии, пытающегося усидеть одновременно на двух стульях, что выглядит крайне несерьезно». «И всё-таки участие в саммите президента Азербайджана, а также представителей Казахстана и Туркмении будет залогом того, что многие формулировки в принятых документах будут в достаточной мере сдержанными», — резюмировал азербайджанский эксперт.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1241491.html

Сложные эволюции в раскладе сил («Asia Times», Гонконг). Китай на Каспии постепенно превращается в игрока, с которым приходится считаться

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

ИноСМИ: В том, что касается разработки и использования энергоресурсов бассейна Каспийского моря, Китай постепенно превращается в игрока, с которым приходится считаться. Вкупе с давно сложившимся пересечением региональных интересов России, Европы и США это должно послужить напоминанием о динамично меняющейся ситуации в регионе, хотя о динамике этой легко забыть в период кажущейся стабильности, как было, например, в позднесоветскую эпоху.
В то же время появление новой силы в регионе становится доводом в поддержку неизменности основной схемы отношений, вокруг которой выстраиваются все остальные, то возникающие, то снова идущие на убыль; возможно также, что этот процесс развивается циклически, и присутствие китайского фактора может позволить нам вычислить эту цикличность.
Две схемы двусторонних отношений в сфере энергетики: между Казахстаном и Россией и между Туркменией и Россией — сложились настолько давно и имеют настолько большое значение, что есть все основания говорить о треугольнике Казахстан—Россия—Туркмения как о фундаменте развития среднеевроазиатской геоэкономики, точнее, её энергетического аспекта. Именно так дело и обстоит, вот только отношения между Казахстаном и Туркменией пока не прояснились, хотя им ещё предстоит выразиться в сотрудничестве вокруг газопровода в Китай.
Разработка месторождений углеводородного топлива в Средней Азии и Закавказье шла независимо друг от друга, хотя и со сходной хронологией. И всё же, несмотря на явную беспорядочность повседневной жизни региона в последние полтора десятилетия, определённые «тенденции», а то и «логика» в ней просматривается, складывается определённая картина из повторяющихся и накладывающихся друг на друга элементов.
Так, в последние шестнадцать лет в истории развитии энергетической отрасли прикаспийского и среднеазиатского регионов и в истории её связи с Закавказьем можно обнаружить три фазы. Первая, длившаяся с 1993 по 1998 годы, — фаза «кипения»; вторая, с 1999 по 2004, — «успокоения», а третья, с 2005 по 2010, — фаза «глубокого течения».
Существование треугольника Казахстан—Россия—Туркмения есть неоспоримый факт, и здесь есть смысл заметить, что, как установили в 1990-х годах специалисты по социологии сетей, динамика развития отношений в треугольниках, или триадах, качественно отличается от развития любой системы, состоящей из суммы двусторонних отношений (диад).
Сложилось так, что во всех трёх вышеперечисленных фазах «локомотивом» развития становилась ещё одна сила, «четвёртый пик». В период с 1993 по 1998 гг. это были США, с 1999 по 2004 — Европейский Союз или, по крайней мере, некоторые входящие в него государства и их энергетические флагманы (BP в случае с Великобританией, Eni — с Италией), а с 2005 по 2010 гг. — Китай. Каждый из этих дополнительных игроков взаимодействовал с «первоначальной тройкой» по-особенному, то есть в каждый период складывались особые триады развития.
В первую фазу четвёртым игроком, действовавшим в дополнение к обычному треугольнику Казахстан—Россия—Туркмения, были США, и это привело к возникновению треугольника Казахстан—Россия—США, что ярко проявилось в идее строительства газопровода специально для экспорта тенгизской сырой нефти.
Американские оффшорные терминалы в Мексиканском заливе стали первым предполагаемым пунктом назначения танкеров, гружённых казахской нефтью.В те же годы посольство США в Алма-Ате, бывшей тогда столицей Казахстана, сыграло важнейшую роль в процессе реструктуризации Россией и Казахстаном Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), благодаря чему, собственно, и удалось построить трубопровод.
В то время заинтересованность в Туркмении со стороны Запада была исключительной прерогативой США, работавших над улучшением ситуации с оплатой ввозимого Украиной туркменского газа, а также впервые начавших тогда пытаться выступить посредником по проекту туркмено-азербайджанского транскаспийского трубопровода. В 1990-х гг. движущей силой в строительстве трубопровода были американские компании (GE Capital, Bechtel, PSG). Но отношения в треугольнике США—Казахстан—Туркмения не развивались.
В период с 1999 по 2004 гг. Евросоюз стал «четвёртым пиком» фундаментальной среднеазиатской энергетической триады, так как после провала американского проекта в начале уходящего десятилетия туркменским газом заинтересовались страны ЕС. Последняя инициатива ЕС, выдвинутая немецкой компанией RWE, была связана именно с установлением связи между Туркменией и Азербайджаном и наследовала тому, неудавшемуся проекту.
Триада ЕС—Россия—Казахстан проявила себя в том, что европейцы и русские заинтересовались месторождением Кашаган и некоторыми другими месторождениями в территориальных водах Казахстана в Северном Каспии. Отметим, впрочем, что интерес исходил не от собственно Евросоюза, а от отдельных стран альянса и от ведущих нефтяных компаний этих стран.
Триада ЕС—Туркмения—Казахстан проявилась в неудачном проекте транскаспийского газопровода и некоторых других проектах, до сих пор лежащих «в столе»; до известной степени продолжениями этого проекта можно назвать идею доставки сопутствующего газа из Казахстана в Азербайджан, а также проект казахско-каспийской транспортной системы, предназначенной для кашаганской, а то и для тенгизской нефти.
Наконец, наступила третья фаза, продлившаяся с 2005 по 2010 год; здесь «четвёртым пиком» выступил Китай.
Функционирование триады Китай—Туркмения—Россия осложняется противоречиями между Китаем и Россией из-за туркменского газа, а точнее, между нереализованным российским проектом прикаспийского трубопровода и строящимся газопроводом, который соединит Туркмению с Китаем.
Триада Китай—Казахстан—Россия тоже осложнена противоречиями, проистекающими, в частности, из соперничества между Китаем и Россией за право выкупить канадскую фирму Petrokazakhstan (ранее — Hurricane Hydrocarbons).
Petrokazakhstan контролировал участок трубопровода, необходимый Китаю для завершения тенгиз-синьцзянского нефтепровода, который является продолжением трубопровода, соединяющего восток Казахстана с Китаем. О его строительстве договорились в конце 1990-х, и после длительных переговоров, на которых обсуждались вопросы реализации проекта, он вошёл в строй.
Наконец, отношения в триаде Китай—Туркмения—Казахстан определяются газопроводом, спроектированным на основе двустороннего китайско-казахского проекта и ныне строящимся на территории Туркмении, идущем дальше через Узбекистан и Казахстан в направлении Западного Китая. Там он будет соединён с «восточно-западным» китайским трубопроводом, уходящим к побережью Тихого океана. Преследуя сою цель Пекин построил этот трубопровод в этом десятилетии даже в убыток себе.
Таким образом, появилась возможность выделить три периода «эпигенетического» развития (в том смысле, что каждый последующий период «вырастает» из предыдущего), начиная с основы — это трёхсторонние российско-туркмено-казахские отошения — и переходя к США, ЕС и Китаю как исполнителям роли «четвёртого пика», двигавших развитием всей сети в целом.
Термин «бурление», «успокоение» и «глубокое течение» относятся именно к этим фазам. Говоря конкретнее, «бурление» относится к процессу возникновения после самоликвидации советского государства новых возможностей установления схем международных отношений в самопроизвольном порядке, без характерных для биполярного мира «холодной войны» иерархических ограничений.
В сфере развития энергетики в евроазиатском регионе это означало, что период с 1993 по 1998 гг. был отмечен преимущественно идеями разведки месторождений и добычи ресурсов и строительства газопроводов. Период «успокоения», длившийся с 1999 по 2004 год, отмечен обретением некоторыми из этих проектов собственной жизни и движения их в сторону реального воплощения, при том, что многие другие проекты погибли или же (возможно) впали в коматозное состояние. Наконец, на период «глубокого течения» (2005-10 гг.) пришлось начало функционирования и процветания некоторых, обретших жизнь проектов. Другими словами, три перечисленные фазы можно считать периодами зарождения, самопроизвольного развития и зрелости.
Теперь, если попробовать заглянуть в будущее, то огромная масса исследований, в том числе и проводившихся независимо и с применением чётко различающихся методов прогноза, наводит на мысль о том, что международные отношения как сеть примерно в начале 2040-х начнут претерпевать очередную радикальную трансформацию. Другими словами, это случится примерно через тридцать два года, по прошествии срока, примерно вдвое превышающего продолжительность рассмотренного выше периода.
Встаёт вопрос: не является ли только что рассмотренный период сам по себе всего лишь периодом «бурления», то есть первой фазой некого процесса, который и перейдёт в трансформационную фазу в начале 2040-х?
Если это так, то сейчас мы находимся на стадии «успокоения» текущего цикла развития системы международных отношений, в том числе и международной геоэкономики и её энергетического сектора. Если нынешняя стадия продлится около шестнадцати лет, то за ней, вероятно, последует новая фаза «глубокого течения», которая продлится ещё столько же времени, а по её прошествии наступит пресловутое начало 2040-х с возможным трансформационным хаосом, соответствующим по качеству и размаху временам окончания «холодной войны». Конечно, сейчас описать подобные перемены невозможно, так как их природа будет зависеть от хода развития системы, в том числе от геоэкономико-энергетического фактора в промежуточный период.
С этой перспективы можно и, возможно, нужно рассматривать наступающую «фазу успокоения» в энергетической отрасли евроазиатской геоэкономики, так как она предлагает широкий и ценный контекст для рассмотрения вопросов и решений непосредственной актуальности в отношении жизненно важных ресурсов региона и их использования в отдалении от него (от газопроводов Nabucco и South Stream до White Stream, трансанатолийского нефтепровода Самсун—Джейхан и многих других). Оставайтесь на связи.

Оригинал публикации: A delicate dance of power

У Азербайджана есть три альтернативы турецкому транзиту энергосырья: польский эксперт

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

REGNUM: С весны 2009 года, в ответ на процесс нормализации армяно-турецких отношений, Азербайджан взялся за развитие альтернативных турецким путей экспорта углеводородов. Об этом в статье «Последствия сближения Турции и Армении после подписания протоколов 10 октября 2009 года в Цюрихе » пишет аналитик Бюро национальной безопасности Польши Конрад Заштовт.

Он напоминает, что президент Азербайджана Ильхам Алиев поставил под сомнение участие своей страны в стратегически важном для ЕС газопроводе NABUCCO, заявляя, что существуют иные альтернативы. «Это заявление следует рассматривать в качестве элемента переговоров, а не заявку на реальный выход Азербайджана из проекта NABUCCO. Не кажется, что Баку мог и хотел бы полностью отказаться от экспорта сырья в Турцию и через ее территорию до Европы. Ни одна из альтернатив не является экономически и геополитически более привлекательной, чем турецкие маршруты (нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, газопровод Баку-Тбилиси-Эрзрум, запланированный NABUCCO). Однако в связи с турецко-армянским сближением Баку будет развивать иные пути экспорта в российском, иранском и кавказско-черноморском направлениях», — пишет Конрад Заштовт.

По словам эксперта, контракт с Россией на 500 млн куб метром газа, это не то количество, которое составит серьезный процент в объеме экспорта Азербайджана. Также, эту страну с соседним Ираном соединяет трубопровод, по которому может экспортироваться до 7 млрд куб. метров газа. «Однако не кажется, что Баку пожелает слишком тесно сотрудничать с Ираном в энергетической сфере. Во-первых, данное сотрудничество не сулит продажи сырья по высоким ценам, как в случае с европейскими рынками. Во-вторых, это поставит под угрозу отношения Баку и Вашингтона, который стремится к международной изоляции Тегерана», — отмечает эксперт.

Третьей альтернативой Турции может быть экспорт углеводородов по кавказско-черноморской трассе — через Грузию и Черное море до украинской Одессы или румынской Констанцы, считает аналитик. По его мнению, проявлением заинтересованности Азербайджана развитием румынского маршрута для экспорта нефти и газа стал визит президента Алиева в Бухарест 28-29 сентября 2009 года. Тогда, предметами переговоров Алиева, кроме перспектив строительства NABUCCO, стали также планы строительства терминала НПЗ в Констанце и нефтепровода Констанца-Триест, куда должно поставляться азербайджанское сырье. Азербайджанская нефть, как отмечает аналитик, может поставляться и на Украину. В результате подписания контракта между ГНКАР и Укртранснафта в начале октября 2009 года, начались поставки азербайджанской нефти через терминал в Одессе до самого большого НПЗ на Украине в Кременчуге. «Открытым остается вопрос использования нефтепровода Одесса-Броды (и планируемого продления его до Плоцка и Гданьска) для транзита азербайджанского сырья. Казалось бы, что нынешняя заинтересованность Баку в поисках альтернативных турецким путей экспорта нефти могут ускорить реализацию изначальной концепции — транспортировки нефти из Одессы до Брод, а далее, после продления трубопровода, до Плоцка и Гданьска. Однако, будущее этой трассы в большей степени зависит от конструктивных действий украинской стороны и активности Польши. В случае дальнейшей стагнации проекта Одесса-Броды-Плоцк-Гданьск, Азербайджан может больше заинтересоваться сотрудничеством с Румынией и проектом Констанца-Триест, — полагает Конрад Заштовт в статье, опубликованной на сайте Института Центрально-Восточной Европы.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1239177.html

Балто-Черноморский коридор развития как модификация «Восточного партнерства»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Геополитика.Ру: Главным инструментом формирования БЧКР является его опережающее энергетическое развитие (активное освоение ядерной, термоядерной и «зеленой» энергетики) и включение в трансконтинентальные транспортные магистрали («евразийского сухопутного моста» и «сухопутного моста Север-Юг»).Начало реализации очередной инициативы Европейского Союза «Восточное партнерство» ознаменовало новый этап в становлении внешней политики Большой Европы. До сих пор ЕС в большей степени рассматривался как экономический гигант, нежели как активный и эффективный геополитический стратег. «Восточное партнерство» координально меняет эту ситуацию. Новая инициатива призвана стать эффективным инструментом влияния ЕС в Восточной Европе и Закавказье. Европа предлагает Украине, Беларуси, Молдове, Грузии, Армении и Азербайджану ряд преференций в обмен на их геополитическую лояльность.

С геополитической точки зрения, «Восточное партнерство» – проект весьма неоднозначный. С одной стороны, он является дополнением к инициативе «Средиземноморский союз», и в этом смысле он может рассматриваться как продолжение курса по активизации внешней политики ЕС как единого целого, а с другой, конкурирует с ним: если от «Средиземноморского союза» принципиальную выгоду имеют Франция, Испания, Италия, то «Восточное партнерство» скорее выражает интересы Германии, Чехии, Польши и Скандинавских государств.
В первом случае внешняя политика ЕС представляет собой своеобразный способ геополитического конструирования пространства прилегающих к нему государств в виде «буферных» зон с целью обеспечения стабильности и безопасности на своей периферии.
 


Во втором – это локальный проект, направленный в первую очередь на экономическую интеграцию Центральной, Северной и Восточной Европы. Для государств-членов инициативы «Восточное партнерство» предпочтительней именно такое понимание интеграционных процессов: не как создание «буферных» зон, «подушек безопасности», санитарных кордонов, а как организация зон развития и соразвития в данном регионе. Это позволит трактовать процессы интеграции как процессы взаимного (а не одностороннего) сближения и образования взаимосвязей между государствами, участвующих в реализации инициативы «Восточное партнерство».

Интеграционные процессы, понимаемые как процессы развития и соразвития, предполагают несколько уровней:
а) политическая интеграция (формирование некоторого целостного комплекса политических систем на межгосударственном уровне по принципу многообразия политических институтов, а не их унификации);
б) экономическая интеграция (основанный на проведении согласованной межгосударственной экономической политики процесс развития устойчивых хозяйственных взаимосвязей соседних государств, ведущий к их постепенному экономическому слиянию);
в) социокультурная интеграция (процесс установления социальных и культурных связей между относительно самостоятельными социокультурными субъектами (индивидуумами, группами, социальными классами, этносами, нациями, цивилизациями) и дальнейшего их превращения в единую, целостную социокультурную систему, части которой взаимозависимы и согласованы, имеют общие цели и интересы, выработанные на консенсуально-договорной основе).
Далее, любой локальный (региональный) процесс геополитической интеграции может рассматриваться как часть более общего интегративного процесса. Инициатива «Восточное партнерство», как форма региональной интеграции, представляет собой часть глобальной евроатлантической интеграции.
Успешность евроатлантической интеграции зависит преимущественно от трех внешних факторов:
1) от степени готовности ЕС и НАТО принять новые страны в «свое лоно»;
2) от степени серьезности политических элит и общественноcти «заинтересованных» стран в осуществлении «европейского выбора», иначе говоря, от того, насколько эффективными являются процессы институционального сопровождения данного «выбора»;
3) от содержания и перспектив интеграционных потоков на постсоветском пространстве с естественным центром притяжения в Москве (структуры СНГ, Союзного государства, Единого экономического пространства, Договора о коллективной безопасности и др.), поскольку ориентации соответственно на Запад и на Восток во многом не только противоречат, но и по некоторым параметрам взаимно исключают друг друга, так что ослабление одного внешнеполитического вектора с неизбежностью приводит к усилению второго, противоположного.

Интеграция в Евроатлантическое пространство является целостным феноменом и имеет два основных аспекта: социоэкономический и военно-политический. Кроме того, говоря о евроатлантической интеграции, необходимо осознавать, что этот процесс осуществляется не только на институциональном уровне, но и на уровне народов, их культур и ценностей. И, как правило, успешность этого процесса связана с готовностью осуществить цивилизационный выбор в пользу господствующей сегодня в мире либеральной геокультуры.
Однако именно военно-политический аспект евроатлантической интеграции и ставит под сомнение саму возможность успешной реализации программы «Восточное партнерство».

Восточная Европы всегда находилась на границе двух цивилизаций: Востока и Запада, культур степи и культур леса (по П.Н. Савицкому), «России» и «Европы» (по Н.Я. Данилевскому). В исторических источниках Средневековья и эпохи Возрождения данный регион назывался «Европейской Сарматией», которая располагается между «Европой» и «Сарматией Азиатской» . На протяжении многих веков Европейская Сарматия являлась ареной бескомпромиссной борьбы между этими двумя цивилизационными силами. Само название данного региона указывает на его цивилизационно маргинальный характер, его нахождение на линии межцивилизационного разлома, в том смысле, как ее понимал С. Хантингтон, то есть линии, где сталкиваются цивилизации.

Очевидно, что цивилизационная маргинальность Восточной Европы требует совершенно иных геополитических механизмов интеграции, нежели реализующиеся на данный момент в Европейском союзе и СНГ.
Инициатива «Восточное партнерство» предлагает осуществлять данную интеграцию через совместное решение следующих задач:
1) модернизация договорных отношений путем заключения соглашений об ассоциации;
2) проведение переговоров с целью создания сети зон свободной торговли со странами-участницами, которая в будущем может быть преобразована в Экономическое сообщество стран-соседей ЕС, и оказание соответствующей финансовой и экономической помощи со стороны ЕС;
3) упрощение визового режима при условии обеспечения необходимой безопасности;
4) углубление сотрудничества с целью укрепления энергетической безопасности стран-партнеров и ЕС;
5) поддержка экономической и социальной политики, направленной на уменьшение неравенства как внутри каждой страны-партнера, так и между странами-партнерами.

Причем, по мнению разработчиков данной инициативы, для повышения потенциала каждой страны-партнера с точки зрения проведения необходимых реформ, требуется новая программа комплексного развития институционального потенциала (повышение административного потенциала по всем соответствующим направлениям сотрудничества для каждой страны-партнера) .
Уровень отношений ЕС с восточными партнерами будет зависеть от того, насколько ценности либеральной геокультуры представлены в социально-политической жизни государства. Поэтому унификация национального законодательства по европейскому образцу является необходимым шагом на пути к интеграции с ЕС.

Здесь, как нам кажется, изначально кроется неверная посылка. Конечно, общая ценностная доминанта всегда способствовала успешности реализации какого-либо проекта. Однако нужно учитывать, что в восточноевропейских и закавказских «транзитивных обществах» господствуют так называемые «материальные ценности»: финансовое и экономическое благополучие, безопасность, в то время как в развитых европейских странах все более распространяются и укореняются «постматериальные» ценности: гендерные, экологические, социально-политические (связанные с бòльшим политическим участием, демократизацией, проблемами войны и мира) и др.

Следует заметить, однако, что данный ценностный диссонанс не носит принципиального характера; он историчен и преодолевается посредством интенсивной модернизации общества.

Преодоление ценностного диссонанса является процессом долгосрочным и вялотекущим, на это могут уйти многие десятилетия (ведь фактически речь идет о формировании новой ментальности), а поэтому вся риторика относительно того, что в первую очередь необходимо проводить политическую либерализацию в государствах-участниках программы «Восточное партнерство» не может быть определена как проблемное поле первостепенной важности, которое необходимо решать сиюминутно. Конструирование новой жизненной среды – вот единственный способ модернизации общества и преодоления ценностного диссонанса, так как ценности – это в значительной степени результат реакции на окружающую действительность, организованную таким образом, при котором она играет принципиально позитивное значение в процессе социального воспроизводства.
И это именно тот аспект, который, по нашему мнению, совершенно не учитывается программой «Восточное партнерство», ведь в первую очередь необходимо формулировать и реализовывать новые проекты по промышленно-инфраструктурному развитию восточноевропейского региона с привлечением значительных объемов европейских и российских инвестиции и технологий.
Одним из подобных проектов может стать создание Балто-Черноморского коридора развития (БЧКР). С учетом геополитических особенностей данного региона речь идет о фактическом превращении его из довольно абстрактной линии межцивилизационного разлома в самостоятельный субъект мирового развития и мировой политики. В свою очередь, такая геополитическая трансформация должна послужить гарантией долгосрочной военной, политической и социально-экономической стабилизации региона. Создание Балто-Черноморского коридора развития должно послужить снижению уровня конфронтации между Россией и Западом и углублению их взаимодействия. Все это возможно только при условии военно-политического нейтралитета стран региона, который позволит отказаться от одновекторной геополитической ориентации. Вместе с тем, мировое сообщество должно осознавать и взять на себя определенные обязательства, в том числе готовность погашать издержки, связанные с отказом от военно-политических форм сотрудничества с Россией и Европой.

Главным инструментом формирования БЧКР является его опережающее энергетическое развитие (активное освоение ядерной, термоядерной и «зеленой» энергетики) и включение в трансконтинентальные транспортные магистрали («евразийского сухопутного моста» и «сухопутного моста Север-Юг»). Реализация указанных проектов предполагает последующее создание очагов дешевой электроэнергии и кластеров промышленного развития, основанных на привлечении немецких, французских, российских и иных технологий. На первом этапе дешевая электроэнергия должна стать главным конкурентным преимуществом с точки зрения реализации в них промышленных проектов.
Отдельным направлением промышленного развития региона должны стать проекты, связанные с фундаментальными исследованиями, направленными на решение задачи по строительству «евразийского сухопутного моста» (разработка Л. Ларуша), связывающего Европу с Южной Азией и Азиатско-Тихоокеанским регионом. Они обеспечат масштабный и продолжительный спрос на широкую номенклатуру товаров промышленного производства, что и составит основу уникальной специализации и конкурентоспособности БЧКР в мировом распределении труда.

Продвижение проекта трансевразийских транспортных и энергетических магистралей должно лечь в основу общей политической повестки дня стран Центральной и Восточной Европы, и в первую очередь, стран-участниц инициативы «Восточное партнерство». Именно такая перспективная и амбициозная повестка дня для государств-участников «Восточного партнерства» будет способствовать активизации их внешней политики, уходу из губительного поля геополитических альтернатив, скорейшему развитию и процветанию региона, а не превращению его чей-либо геополитический сателлит.

Для достижения вышеобозначенных целей требуется решить ряд задач, направленных на формирование единого Проектного центра, способного заниматься продвижением и реализацией программ по созданию БЧКР:
1) активизация взаимодействия и интеграция научно-промышленных комплексов государств-участников инициативы «Восточное партнерство» с последующим слиянием их в единую организационную структуру;
2) наращивание человеческого капитала, повышение профессиональной компетентности руководителей и специалистов на всех уровнях социальной иерархии;
3) формирование новой технологической культуры труда и стимулирование квалифицированного высокопроизводительного труда;
4) формулирование мобилизующей идеи, способной придать социокультурную легитимность реализуемым проектам (например, идеи об исторической миссии данного региона в масштабах мировой цивилизации);
5) радикальная и всеобъемлющая чистка правящей элиты, ее кардинальное обновление в соответствии с требованиями процесса модернизации и проектирования;
6) умелое и гибкое использование внешнеэкономических связей для трансфера знаний и технологий из-за рубежа, а также обеспечение защиты нарождающихся отраслей экономики посредством протекционистских мер;
7) создание баз данных технологий и их носителей и др.

Таким образом, реализация проекта создания БЧКР при активном участии ЕС и РФ, с учетом экономических, политических и культурно-психологических факторов (особенности менталитета, ценностный диссонанс, уровень политической культуры)  и при условии обеспечения военного нейтралитета стран региона и многовекторности их политики, может превратить линию цивилизационного разлома в важнейший геополитический регион, интегрирующий основные евразийские цивилизационные пространства и выступающий фактором геополитической стабильности в данном регионе.

Арсений Сивицкий (Минск, Белорусская группа развития)

Турция ждет нeфть из России, Кaзaxcтaнa и Туркмeнии

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

EnergyLand: Турция ожидает, что планируемый нефтепровод Самсун-Джейхан заполнит в основном нефть из России, Казахстана и Туркмении, сказал министр энергетики Турции Танер Йылдыз.Итальянская Eni и турецкая Calik Group — партнеры проекта газопровода стоимостью $4 миллиарда, предназначенного для доставки нефти на средиземноморское побережье Турции, минуя загруженный пролив Босфор.
В октябре российские госкомпании «Транснефть» и «Роснефть» подписали с Eni и Calik Group соглашение о взаимопонимании, а представитель «Транснефти» сообщил на этой неделе, что Россия может получить половину в нефтепроводе Самсун-Джейхан.
В интервью агентству Рейтер Йылдыз также сообщил, что сняты препятствия для соглашения о получении Турцией дополнительных 8 миллиардов кубометров газа из Азербайджана, которое должно быть подписано в ближайшее время.

Туркмения уходит на Восток. Запуск газопровода Туркмения – Китай стал одним из ключевых событий в геополитической игре, которая ведется сегодня вокруг маршрутов экспорта нефтегазовых ресурсов Центральной Азии на внешние рынки

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Фонд стратегической культуры : Состоявшийся 14 декабря запуск газопровода Туркмения – Китай стал одним из ключевых событий в геополитической игре, которая ведется сегодня вокруг маршрутов экспорта нефтегазовых ресурсов Центральной Азии на внешние рынки. Церемония запуска газопровода, в которой приняли участие председатель КНР Ху Цзиньтао, президенты: Туркмении – Г. Бердымухаммедов, Узбекистана – И. Каримов и Казахстана – Н. Назарбаев, состоялась на месторождении Самандепе Лебапского велаята Туркменистана. Новый газопровод станет первой трубой, по которой туркменский газ в промышленных объемах (до 40 млрд. кубометров в год) будет поставляться на внешние рынки в обход территории России. При этом сама Россия, до сих пор закупавшая большую часть туркменского газа, в течение трех ближайших лет планирует сократить его закупки как минимум в четыре раза.

В течение этого года в Китай будет поставлено 150 млн. кубометров газа, а на проектную мощность газопровод выйдет только к 2012 г. Его главной ресурсной базой будут месторождения левобережья Амударьи, а недостающие объемы будут получены на месторождениях договорной территории «Багтыярлык». Общая протяженность трубопровода составляет около 7 тыс. км. При этом на территории Туркмении его длина составляет всего 184,5 км, а большая часть трубопровода проходит по территории Узбекистана (490 км), Казахстана (1300 км) и самого Китая (4500 км).

Несмотря на то, что основная ресурсная база трубопровода расположена в Туркмении, Узбекистан и Казахстан, благодаря своему географическому положению, стали важными транзитными странами. Поскольку же контракт на экспорт в Китай туркменского газа имеет долгосрочный характер, будучи подписанным на 30 лет, страны Центральной Азии и КНР окажутся надолго связанными новой газотранспортной инфраструктурой.

Любопытно, что еще до запуска всего газопровода состоялось открытие его казахстанского участка. 12 декабря председатель КНР Ху Цзиньтао и президент Казахстана Н. Назарбаев торжественно запустили газопровод «Казахстан – Китай». По информации казахстанской стороны, он не только обеспечит транзитный канал для поставок туркменского газа в КНР, но и позволит улучшить газоснабжение Жамбылской, Южно-Казахстанской и Алма-Атинской областей. Стоимость казахстанского участка газопровода, соглашение о строительстве которого между «КазМунайГазом» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) было подписано в августе 2007 г., составила 6,7 млрд. долл. Открытие казахстанского участка, предварившее запуск всего газопровода, подчеркнуло статус Казахстана как ключевой транзитной страны, граничащей со всеми участниками этого проекта.

Запуск газопровода Туркменистан – Узбекистан – Казахстан – Китай состоялся на фоне российско-туркменского газового конфликта, начавшегося с аварии на газопроводе «Средняя Азия – Центр» в апреле этого года и не урегулированного до сих пор. Камнем преткновения является цена на туркменский газ. Согласно условиям контракта, она должна составлять 5 за 1 тысячу кубометров, соответствуя европейскому уровню. Однако в условиях значительного падения спроса и цен на газ в Европе закупать его по таким тарифам «Газпрому» стало невыгодно, что и вынудило его предложить Туркмении пойти на снижение цены. Ашхабад же потребовал соблюдения всех условий контракта, возник затяжной конфликт. Урегулировать эти проблемы во время сентябрьского визита Президента РФ Д. Медведева в Ашхабад, а также неожиданно состоявшегося в ноябре неофициального визита Г. Бердымухаммедова в Москву пока не удалось.

Более того, 24 ноября «Ведомости», ссылающиеся на информацию «близких к «Газпрому» источников», сообщили, что в течение 2010-2012 гг. российская компания планирует в 4 раза сократить закупки газа у Туркмении. По сведениям газеты, подготовленный «Газпромом» прогноз по закупкам газа в Центральноазиатском регионе предусматривает сокращение их объемов в 2 раза – с 66,1 млрд. кубометров в 2008 г. до 33-34 млрд. кубометров в 2009-2011 гг. и 37,9 млрд. в 2012 г. Основной «пострадавшей» страной будет Туркмения, у которой планируется закупать не более 10,5 млрд. кубометров газа в год, что в 4 раза меньше уровня 2007-2008 гг. При этом закупки узбекского газа к 2012 г. увеличатся по сравнению с 2008 г. на 2% и составят 14,5 млрд. кубометров. В итоге по объемам поставок газа Узбекистан обойдет Туркмению, которая ранее поставляла России 80% всего среднеазиатского газа.

При этом цена закупаемого у Туркмении газа в 2010 г., согласно планам «Газпрома», будет одной из самых низких в Каспийском бассейне. Если закупочная стоимость туркменского газа составит 222 долл. за 1 тысячу кубометров, то казахстанского – 230 долл., а азербайджанского — 244,5 долл. Дешевле туркменского «Газпрому» обойдется только узбекский газ, стоимость которого по прогнозам «Газпрома» составит 220 долл. По мнению экспертов, такая цена должна устроить Туркмению, так как за минусом расходов на транзит она вполне соответствует среднеевропейской (около 300 долл.). Однако для самого «Газпрома» закупки туркменского газа по-прежнему являются нерентабельными, и единственным мотивом, заставляющим компанию идти на них, аналитики считают нежелание оставлять в республике лишний газ, которым можно было бы заполнить существующие в проекте альтернативные газопроводы и прежде всего, конечно, «Набукко».

Компенсировать потери на российском направлении Туркмения рассчитывает за счет Ирана и Китая. Помимо запуска китайского газопровода республика планирует как минимум в 3 раза увеличить экспорт своего газа в Иран. Для этого предполагается удвоить пропускную способность существующего иранского газопровода, доведя её до 14 млрд. кубометров в год, а также запустить в декабре этого года еще один газопровод. В 2010 г. по нему планируется поставить в Иран 6 млрд. кубометров газа, а в последующие годы объемы поставок будут удвоены. В том случае, если Газпрома» реализует план сокращения закупок газа у Туркмении, Иран станет вторым после Китая рынком сбыта туркменского газа.

В ценовом отношении, однако, китайский газопровод вряд ли станет полноценной заменой российскому направлению. Окончательная договоренность между Ашхабадом и Пекином о стоимости экспортируемого в Китай газа пока не достигнута, но, по некоторым данным, она может составить 100-130 долл. за 1 тысячу кубометров на туркмено-узбекской границе, что как минимум в 2 раза ниже цены, которую готов предложить «Газпром». Очевидно, что, используя положение едва ли не монопольного покупателя газа, Китай может стать для Туркмении таким же неудобным партнером, каким длительное время был для нее «Газпром», в течение двух десятилетий скупавший весь экспортируемый республикой газ. К тому же до выхода газопровода к 2012 г. на полную проектную мощность придется ждать еще по меньшей мере три года, в течение которых туркменский бюджет будет нести существенные убытки.

Запуск китайского газопровода может сыграть заметную роль и в судьбе двух других трубопроводных проектов, конкурирующих между собой в Туркмении, – Прикаспийского газопровода и «Набукко». Если закупки «Газпромом» туркменского газа будут сокращены, строительство Прикаспийского газопровода, предназначенного для дальнейшего расширения экспорта, станет ненужным. Более того, недогруженным останется и существующий газопровод «Средняя Азия – Центр», по которому до сих пор осуществлялся экспорт туркменского газа. В то же время по поводу строительства «Набукко» на Западе продолжают излучать оптимизм. По мнению участников консорциума, конфликт между Азербайджаном и Туркменией из-за принадлежности нефтегазовых месторождений срединной части Каспия удастся преодолеть, что позволит поставлять по существующему пока в проекте транскаспийскому газопроводу не менее 10 млрд. кубометров газа из Туркмении.

В условиях, когда Россия столкнулась с угрозой ослабления своих энергетических позиций в Центральной Азии, а Туркмения – с перспективой потери крупнейшего рынка сбыта, обе стороны пытаются найти компромисс. Именно с этим связан запланированный на конец декабря визит в Ашхабад Д. Медведева. Предстоящие переговоры во многом определят ближайшие перспективы газового сотрудничества двух стран. Александр Шустов