Метка:Беларусь

Нефтедоллары уже сыграли роковую роль в судьбе Саддама Хусейна и Реза Пехлеви»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Интервью ИА REGNUM Новости с азербайджанским политологом Расимом Агаевым.ИА REGNUM: Зачем официальному Баку понадобилось сейчас, когда переговоры по Нагорному Карабаху входят в столь важную стадию, одалживать Минску 200 миллионов долларов, рискуя испортить отношения с Москвой, где, по мнению многих, находятся едва не все ключи от решения армяно-азербайджанского конфликта?

С некоторых пор в голосе Баку все явственней слышен нефтедолларовый прононс. Но опять же: какая страна, обладающая энергетическими ресурсами избежала искушения говорить на равных с сильными мира сего, наблюдая за тем, как богатые и могущественные государства лихорадочно мечутся в поисках альтернативных источников нефти и газа?

На основе своего многолетнего исследования проблем развития политических систем в арабском мире, в частности, в Ираке, могу сказать, что таков почти мистический эффект нефтедолларового фактора. Нефтедоллары сыграли роковую роль в судьбе Саддама Хусейна, равно как и иранского шаха Реза Пехлеви, на каком-то этапе возомнивших себя этакими современными Гарун аль-Рашидами. Амбиции большинства лидеров растут прямо пропорционально количеству нефтедолларовых потоков, обрушивающихся на их некогда нищие страны.

К тому же в Баку хорошо знают, что подыгрыванием Москве вряд ли можно подвигнуть Первопрестольную занять приемлемую для азербайджанской стороны позицию в нескончаемом конфликте с Арменией. Знают также и то, что одного желания России разрешить карабахский конфликт еще недостаточно. Есть ведь и другие игроки, давно и активно играющие в регионе в ту же игру, что Москва — искусно создавать иллюзию в желании разрешить карабахский вопрос к общему удовлетворению сторон, втянутых в непримиримый конфликт из-за автономной области АР, подвергшейся сецессии со стороны Армении. Но это практически невозможно. Другое дело, что сама игра устраивает все вовлеченные в нее силы. В этой ситуации Азербайджану предоставляется возможность продемонстрировать и России и всем остальным некую самостоятельность, а заодно и свои действительно возросшие финансовые возможности, что он и делает. Большой обиды в Москве это не вызовет, хотя вряд ли легко забудется. Но из-за такой мелочи таить зло, вызывать к барьеру в большой игре с крупными ставками никто не будет.

ИА REGNUM: Президент Болгарии Георгий Пырванов после поездки в Турцию совершил двухдневный визит в Азербайджан. Согласны ли вы с неподтвержденной информацией о том, что кроме переговоров по поставкам азербайджанского газа, Пырванов пытался от имени Европы смягчить линию поведения Анкары и Баку в отношении Еревана, пообещав взамен определенные преференции?

А что может дать в обмен Европа? И до какой степени должен размягчиться Баку, чтобы добиться хотя бы деоккупации территорий, лежащих за пределами административных границ своей Нагорно-Карабахской Автономной Области? Азербайджан давно согласился с принципами, выработанными представителями США, России и Франции — Минской группой — о поэтапном урегулировании проблемы: освобождение территорий, в ответ — реализация промежуточного статуса области, называемой ныне НКР, гарантии ее безопасности, далее разблокирование коммуникаций, налаживание экономического сотрудничества и в последующем переход к переговорам об окончательном статусе области. Невооруженным взглядом можно обнаружить скользкий путь компромисса, на который готов ступить Баку — самопровозглашенная НКР получает возможность пользоваться достигнутым уровнем самоуправления, переходит к нормальному решению социально-экономических проблем и возможности в дальнейшем определить границы своей самостоятельности при уважении прав своих соседей и всего населения (а не одного лишь армянского). Что и говорить, трудный вопрос, но к его решению нельзя подступить, не развязав узлы противоречий, находящихся вне пределов собственно области. Поэтому приходится с большой долей скептицизма оценивать шансы миссии болгарского президента, если она включала карабахский сюжет в упомянутой версии.

ИА REGNUM: Какие, на ваш взгляд, цели будет преследовать госсекретарь США Хиллари Клинтон во время предстоящего на днях своего визита на Южный Кавказ и в частности в Азербайджан? Возможно ли оказание ею давления на официальный Баку и Ереван с тем, чтобы склонить их к скорейшему подписанию мирного соглашения?

Судя по высказываниям американских экспертов, карабахская проблема на данный момент по приоритетности следует за иранской и афганской. Карабахская тема в предстоящих переговорах удобна тем, что с ее помощью можно расположить Баку к большему пониманию американских нужд, связанных с мерами по изоляции и приручению Ирана, налаживанию более устойчивого, с большей пропускной способностью, коммуникационного коридора в Афганистан, а также закрепления американского присутствия на Южном Кавказе. Одной Грузии, особенно с учетом иранского фактора, явно недостаточно. Но для того, чтобы добиться всего этого, надо давить не на Баку, а скорее — на Ереван. Поскольку в документах последнего времени, подписанных и представителями США, признается необходимость деоккупации азербайджанских территорий, что фактически ставит Армению в положение страны-агрессора. Но известно, что от официально подтвержденной позиции до практической реализации плана — дистанция огромного размера. Поразительно, но приходится думать, что в Вашингтоне до сих пор не хотят признать того очевидного факта, что главным препятствием в планах американского проникновения на Южный Кавказ является Армения. И не только потому, что она состоит в стратегическом браке с Россией. Армения вынашивает и реализует планы территориального расширения и в этих своих военно-политических проектах опирается на помощь не только Москвы, но и Вашингтона. К слову, американские законодатели своей очередной финансовой инъекцией Армении и сепаратистской области только что вновь подтвердили это устоявшееся мнение. Трудно придумать более неподходящую прелюдию для переговоров госпожи Хиллари Клинтон на берегах Каспия. Впрочем, здесь, скорее всего, проглотят эту горькую пилюлю — куда денешься, но осадок останется. И госсекретарь, наверное, этот осадок почувствует.

ИА REGNUM: Что, по-вашему, нынешняя администрация Белого дома ставит в отношениях с Баку во главу угла — геостратегическую ценность Азербайджана, его энергетические и транспортные возможности или степень «продвинутости» в нем демократических ценностей американского образца?

В широких общественных кругах азербайджанской столицы, а в последнее время и в экспертном сообществе, утвердилось прочное убеждение, что менее всего в США озабочены внедрением того, что вы назвали «демократическими ценностями американского образца». И дело вовсе не в том, что азербайджанская действительность, как и вся постсоветская, отторгает американские рецепты по этой части. В Вашингтоне слишком долго называли семейно-клановые режимы, появившиеся на огромном геополитическом пространстве, «демократически продвинутыми государствами, возникшими на месте тоталитарного и авторитарного Советского Союза». Опыт проживания десятков народов в «демократизирующихся» независимых государствах не позволяет им согласиться с такого рода оценками. Более того, эти оценки их несколько смущают. И даже обижают. Такое противоречие в подходах к пониманию демократии оказалось небесполезным для многих, в том числе и азербайджанцев, которые пришли к выводу, что их страна интересуют великие Соединенные Штаты исключительно из-за нефтяных залежей, а также как транспортный коридор, связывающий Хартленд с мировыми рынками, ну и как плацдарм для дальнейшего проникновения на Кавказ. Я думаю, что это политическое открытие нисколько не повредит азербайджано-американским отношениям. Оно даже к лучшему — больше ясности. Азербайджан, кстати, так же как и его соседи Армения и Грузия, лучше других понимает, чего от него хотят в большой игре, разворачивающейся на так называемом Большом Ближнем Востоке, и — как понятливый игрок — не прочь сыграть в пас с любым из партнеров. Но с одним условием — при учете его коренных интересов.

ИА REGNUM: Иранское посольство в Армении опровергло сообщение израильского агентства DEBKA, что ИРИ стягивает войска к границе с АР? Не логично ли было бы, скажем, и азербайджанскому посольству в Иране дезавуировать другое сообщение агентства о том, что в АР сосредоточены израильские бомбардировщики и американские специальные силы, которые готовятся нанести удар по ИРИ?

Опровержение — не всегда лучший способ доказать свою непричастность к тому или иному событию, особенно если оно не имело место. Это также верно, как и то, что деза является старым и апробированным способом введения в заблуждение международной общественности. Деза становится похожей на информацию и притом достоверной, когда ее начинают настойчиво опровергать самые высокие официальные лица. Не зря ведь у большинства народов имеется поговорка похожая на известное русское изречение «на воре шапка горит».

Постоянный адрес новости: REGNUM

Эксперт: Что помешало странам Балтии, Белоруссии и России изменить сам принцип газовой игры?

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Средняя стоимость строительства новейшего регазификационного терминала производственной мощностью в 9 — 12 млрд куб. м в год составляет сегодня $700 — 800 млн и ежегодно снижается. Срок постройки — 2 — 4 года. Не одна и не две европейские, японские и американские компании готовы выполнить такой заказ «под ключ». Сегодня цена, по которой тот же Катар поставляет свой газ на европейский енотовый рынок, — от $90 до $115 за тыс. куб. м. Экономия, таким образом, только в 2010 году составила бы для Украины около $3,3 млрд, для Белоруссии — почти $ 1,0 млрд. Парадоксально, но проект мог бы окупиться уже в первый год после запуска в строй. Если бы президент Ющенко начал соответствующие работы в 2006 — 2007 годах, сегодня в Николаеве или Ильичевске могли бы стоять терминалы, делающие «Газпром» куда более договороспособным. Терминалы, которые снизили бы затраты украинского бюджета на покупку газа как минимум наполовину. Аналогичная конструкция легко могла бы появиться в Клайпеде, решив проблемы Белоруссии и стран Балтии.

За последние шесть лет страны Европейского союза, на словах большие друзья российского «Газпрома», ввели в своих портах девять новых регазификационных установок суммарной мощностью в 130 млрд куб. м в год. Они появились во многих странах — но почему-то не там, где градус конфликта с Россией оказывался наибольшим. Что помешало странам Балтии, Белоруссии и России изменить сам принцип газовой игры? Желание совместно освоить транзитные платежи? Попытки увязать политику и экономику? Или банальная недальновидность и недооценка рынка сжиженного газа — та же, что и на улице Наметкина? Ответа на этот вопрос у меня нет. Но нет и сомнения в том, что именно такое решение рано или поздно будет выбрано странами бывшего Восточного блока, так как в нынешних условиях оно представляется уже не одним из многих, а единственно разумным.

Об этом в «Известиях» пишет Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества

Источник: «Нефть России»

Россия стремится к созданию «энергетической империи» нового типа («Жэньминь жибао», Китай)

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика, Энергобезопасность

Россия и Беларусь в очередной раз разыграли сцену в рамках «газового спора». Почему между РФ и некоторыми странами СНГ в последние годы часто возникают «газовые споры»?

С точки зрения наиболее прямого фактора, ставшая причиной этого, как и предыдущих «газовых споров», оплата за газ показывает переход стран СНГ из лагеря «своих людей, которым не предъявляют счет» в лагерь «родных братьев, которые в открытую говорят о счете», и в этом процессе перехода от «льготных цен» к «единым международным стандартам» возникли экономические и даже «эмоциональные» споры. Конечно, «газовые споры» также отражают корректировки политики России в отношении некоторых стран СНГ.

На протяжении многих лет политика России в отношении некоторых стран СНГ напоминала «качели»: предоставляя иногда большие льготы некоторым странам, выплачивая огромные экономические издержки; но иногда подчеркивая идею «международной практики», отдавая приоритет интересам самой России. Основа для изменения политики — подход этих стран к России и интеграционному строительству в СНГ. Позиция России вполне ясна: если эти страны выдвигают РФ «политический счет» в области дипломатического направления, передачи суверенитета в процессе интеграции, то Россия, конечно, может выдвинуть им «экономический счет» по ценам на энергоносители, времени и графике оплаты. Возникший несколько лет назад «газовый спор» между Россией и Украиной стал шагом, чтобы оказать давление на правительство Ющенко, а также чтобы повлиять на ее политику в отношении России, и сдержать темпы присоединения к альянсам Запада. Нынешний «газовый спор» между Россией и Беларусью отражает «недовольству» РФ топтанием на месте РБ в сфере интеграционного строительства, а также тем, что последняя торгуется из-за каждого пустяка.

Конечно, «газовый спор» это не просто пассивное реагирование России к политике некоторых стран, он также отражает, что Россия стремится к созданию «энергетической империи» нового типа.

В последние годы Россия занимает все более важное место на международном энергетическом рынке благодаря своим богатым запасам нефти и газа, огромному производству и экспорту. Для России, вопросы энергетики, не только вопросы развития в сфере экономики, но и ключевые вопросы, объединяющие многие факторы, такие как безопасность, геополитику, дипломатические меры, международное влияние и положение и др. Придерживаясь цели занять место мирового энергетического лидера, Россия использует разные способы: совместный капитал, участие в акционерном капитале, освоение и сотрудничество, контроль трубопроводов и приобретение готовой продукции и так далее. РФ прикладывает усилия для того, чтобы интегрировать энергетическую промышленность других стран СНГ в русский энергетический комплекс. Конечной целью является соединение их вместе с энергопромышленностью РФ, что «изнутри» поможет укрепить влияние России в этих странах, и «внешне» также сможет сформировать общие силы, увеличивая эффект «энергетического оружия».

В этом огромном стратегическом планировании Россия все больше и больше внимания уделяет контролю над маршрутами транзитных перевозок, особенно газа, этой основной продукции, поставляемой по газопроводу. Россия считает, что после распада Советского Союза, если бы все права и право управления системой энерготрубопроводов принадлежали всем сторонам, то это могло бы легко привести к сбоям в транспортировке, низкой эффективности, и сдерживанию со стороны транзитных стран. Таким образом, заинтересованные стороны РФ разными способами на протяжении многих лет пытаются контролировать или оказывать влияние на транспортные трубопроводы в Украине, Беларуси, чтобы включить их в запланированную Россией единую транспортную систему. Таким образом, легко понять какой сигнал передает Россия в ряде «газовых споров»: если транспортные трубопроводы соответствующих стран интегрируются в систему ОАО «Газпром», тогда о каких делах, связанных с ценой и задолженностью речь идет?

Отсюда видно, что «газовые споры» являются не только отражением существования противоречий России с внешней политикой соответствующих стран, но они также отражают разницу в мышлении в сфере энергетической стратегии разных сторон.

Источник: Голос России

Украинская газета: Европа поддержит «антироссийский» союз Киева и Минска

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Стоит ли Украине особенно радоваться газовому конфликту России и Белоруссии, получая прибыль из-за неприятностей соседа? Ведь московский диктат в любой момент может обратиться и против нас». Об этом пишет сегодня, 23 июня, украинская газета «День».

«Гораздо важнее, чем конъюнктурные выгоды, выработать единую политику стран-транзитеров. Конечно, белорусский лидер не союзник и даже не попутчик. Но не использовать возникшую общность интересов было бы с нашей стороны непростительной глупостью. Мы не можем добиться от «Газпрома» гарантий на объемы прокачки — так предложим свои условия, согласуя их с белорусами, и заставим это сделать. Создавшееся положение можно использовать для нашей пользы. Второй раз базирование Черноморского флота не продадим, иная возможность на равных говорить с надменным соседом скоро может и не представиться. Все-таки вместе легче, чем в одиночку. И Европа нас поддержит. Мы ведь этого хотим. Или только декларируем?», — говорится в материале.

Также издание отмечает: «Кремль круто изменил свое отношение к соседям. Раньше их лояльность покупали, теперь от пряников перешли к кнуту. Смысл совершенно простой. Кризис повсюду, денег лишних ни у кого нет, а экономика требует их во все больших размерах. Поэтому за кредиты нужно предлагать что-то существенное, в том числе и примерное поведение. От Минска ожидали самую малость: признать независимость Абхазии и Южной Осетии, так даже этого не дождались. Более того, в столь остром вопросе, как кризис в Киргизии, белорусы заняли откровенно антироссийскую позицию: приютили бывшего президента Бакиева, которого все чаще обвиняют в организации беспорядков на юге страны. Даже с американцами разговаривать легче. Такую политическую противофазу в Москве сначала просто отказывались понимать и относили на экстравагантность белорусского президента, поэтому некоторое время терпели. Но всему есть предел. Вот терпение в газе и лопнуло. Фактор это случайный. Господин Онищенко уже изготовился найти в белорусском молоке иприт или фосген, но получил указание подождать до лучших времен, ограничившись предупреждением ряду соседних поставщиков молочной продукции.

Сюда же примыкает и фронда в отношении таможенного союза. Раздражает Москву даже не наличие разногласий: с Казахстаном их тоже достаточно, искры и там пролетают. Но Астана имеет не только свои газ и нефть, а и многое такое, без чего великая и обильная Россия обойтись не может, не говоря уж о политическом значении Казахстана в Центральной Азии. А весовые категории соседей Кремль калькулирует тщательно и умело: что позволено одним, другим не рекомендуется. Попытка Лукашенко занять равное положение в Таможенном союзе — еще один крайне раздражающий фактор московских власть предержащих, и особенно попытки шантажа не только транзитом газа и нефти, а также общим оборонным пространством. Для России проблема создания полноценного таможенного союза в ближайшее время с участием Белоруссии — вопрос принципиального характера и большого политического значения. Любые препятствия в этом вопросе воспринимаются соответственно. К тому же, проникновение российских компаний в Белоруссию ее властями умело и последовательно блокируется. Несмотря на их интерес к приобретению белорусских активов, наиболее ценные остаются под контролем приближенных президента. Более того, растет вероятность их перехода в руки западных игроков, поскольку Минск явно рассчитывает использовать приватизацию — вместо внутриполитической либерализации — в качестве ключа к выстраиванию новых отношений с ЕС. Вот почему накопление горючего материала в отношениях соседей в последнее время происходило в геометрической прогрессии с целочисленным знаменателем.

Как это ни покажется странным, но для Александра Лукашенко конфликт с Россией фактически стал подарком судьбы. Политической. У него скоро выборы, похвастать особо нечем. От любви до вражды расстояние часто очень короткое. Тем более что враг независимой Белоруссии оказался не за океаном или на Рейне, а за Гомелем и Могилевом. Белорусский президент публично перевел Россию в категорию врагов, заявив в своем апрельском послании к народу и парламенту о планомерных действиях с российской стороны, которые «ставят под угрозу выживаемость» страны».

 

Постоянный адрес новости: REGNUM

Зачем Минск провоцирует газовый кризис накануне выборов

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Жесткие и решительные действия российского руководства, которые лучше всего характеризуют «итоги» последнего визита главы белорусского государства в Москву, очень прозрачно намекают белорусской стороне, что именно ее ожидает в самом ближайшем будущем в случае неподписания Таможенного кодекса. Соответственно, в этом их и смысл — если слова и аргументация до белорусских визави не доходят, остается только один способ наставления на «путь истинный» — приблизить ситуацию к максимально реальной, чтобы население республики на собственном опыте оценило прелести жизни без газа по вине собственного руководства.

В свою очередь, белорусское правительство и провластные эксперты в один голос утверждают — «сумма плевая» и непонятно, чего Россия так упирается. Действительно, для белорусско-российских отношений, которые переживали и не такие конфликты, «сумма кризиса» — смешная, решали вопрос и на миллиард долларов (вексель лежит в российском Центробанке). Но если, по словам белорусских провластных экспертов, сумма «плевая» — так какие вопросы могут быть с ее оплатой, тем более, что и население, и предприятия оплачивают газ исправно? В этом случае получается, что задержка происходит уже на уровне государственных структур, а это уже пахнет политикой: получается, это белорусская власть не дает расплатиться населению и предприятиям с «Газпромом», в ответ на что «Газпром» может оставить это самое население и предприятия без газа. Вот только кто виноват будет в этой ситуации?

Сопоставление этих двух точек зрения показывает, что, несмотря на все заявления и призывы сходить в кино, нынешний газовый конфликт официальный Минск устроил и раздувает вполне сознательно. Оценка действий официального Минска после провального визита главы белорусского государства в Москву 11 июня и ответного хода российской стороны в виде заявления-ультиматума президента России Дмитрия Медведева от 14 июня, позволяет выстроить два возможных сценария белорусской игры.

Вспоминая классику: «Верхи не могут…»

Последние месяцы все мы являемся свидетелями стремительного нарастания проблем в белорусской социально-экономической и общественно-политической жизни. Можно сказать, что кризисные явления начали охватывать целые подсистемы белорусской реальности. Вместе с тем, на мой взгляд, все эти негативные моменты имеют своей причиной кризис государственного управления. Последние годы власть все меньше и меньше обременяла себя серьезной и системной работой по выработке стратегического видения перспектив развития республики.

Чтобы не быть голословным, приведу следующий пример — с 2006-2007 гг. республика стремительно стала терять статус транзитного государства. И дело, конечно, не в самом статусе, а в том, что страна теряет дешевые и большие деньги.

Во-первых, вместо того, чтобы проложить вторую нитку газопровода «Ямал-Европа», Беларусь может вообще оказаться в условиях серьезного снижения транзита российского газа (проект «Северный поток») через свою территорию по причине постоянных и рукотворных конфликтов белорусского руководства с «Газпромом».

Во-вторых, с введением в строй БТС-2, а тем более, после строительства в Усть-Луге НПЗ мощностью 8,5 млн тонн нефти в год, может серьезно снизиться как транзит нефти по территории Беларуси на Запад, так и загрузка собственно белорусских НПЗ.

Т.е. потеря республикой своего прежнего статуса второй после Украины территории по объемам транзита российских углеводородов на Запад налицо. Получается, белорусская власть своими руками все эти годы старательно резала курицу, которая несла «золотые яйца» в корзину республиканского бюджета, не думая о том, что именно дешевые российские нефть и газ лежат в основании белорусского «экономического чуда». Спрашивается — зачем это делалось и где стратегия развития республики как транзитного государства? Почему мы отдаем наши доходы другим странам?

Приведу еще один пример. Еще десять лет назад правительственными экспертами была предложена идея создания белорусских ТНК путем создания совместных с россиянами предприятий. Почему тогда эта идея имела смысл? Потому что капитализация российских и белорусских крупных предприятий была сопоставимой, например, того же МАЗа и КАМАЗа. Однако потом разрыв в капитализации стал нарастать. Опять нереализованная идея, которая бы дала и технологии, и приток капитала, и стабильные рынки сбыта. Вместо этого имеем сейчас потерю основного для белорусской промышленной продукции российского рынка.

Если рассматривать политическую жизнь республики, то ее основная тенденция заключается в борьбе власти с гражданским обществом, что само по себе является противоречием — т.к. в этом случае власть, бюрократия присваивает себе функции самостоятельного политического игрока. В результате, вместо выполнения функции арбитра в споре различных политических сил, власть все эти годы занималась исключительно сужением сферы гражданского общества, в результате чего под прессом административного давления оказались не только партии и общественные организации, но и печатные, а с 1 июля 2010 года, возможно, и независимые информационные интернет-проекты. Свои функции власть видит исключительно в запретительной парадигме. Но это мы уже проходили (СССР), а кто-то (КНДР) проходит и по сей день. Больше никакой позитивной, подчеркиваю, программы белорусские власти в сфере идеологии и политической борьбы за 16 лет предложить оказались не в состоянии.

«Верхи не могут» — вполне подпадает под описание нынешней белорусской ситуации в области государственного управления. Ставка на репрессивный аппарат не может быть долговременной, т.к. и она должна быть подтверждена соответствующей экономикой. А если уже сегодня разрыв в зарплатах белорусских и российских силовиков составляет два раза, то о какой «верности идеалам» может идти речь? Ведь завтра этот разрыв может составить 4-5 раз.

Вместе с тем, ситуация, когда «верхи не могут», еще не означает, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Как показывает опыт той же Российской империи или Советского Союза, кризис власти может продолжаться десятилетия, прежде чем ситуация станет революционной. Как помнится, для этого необходимо не только, чтобы «низы не хотели» (с этим в Беларуси пока все в «порядке» — низы пока еще очень даже хотят), но и наличие политической партии — передового отряда, которая также в настоящее время отсутствует в Беларуси даже в зародыше, настолько слаба прозападная политическая тусовка.

Вместе с тем, очевидно, что по мере ухудшения качества жизни среднестатистического белорусского гражданина и второй, и третий фактор революционной ситуации получат более активную подпитку в среде политически активных граждан.

Главная теза выборов — образ врага

Вторая интерпретация поведения белорусских властей заключается в целенаправленном провоцировании конфликта с Россией накануне выборов. Дело в том, что в силу экономических просчетов белорусское руководство, скорее всего, не сможет в полном объеме выполнить свои предвыборные обещания 2006 года. Особенно это касается обещания зарплаты в 500 долларов. Следовательно, необходимо снять с себя этот тянущий на дно груз и переложить его на другие плечи. Нужен враг. В 1994 году образ врага успешно играла коррумпированная власть, в 2001 году — прозападная оппозиция, в 2006 — коварный Запад. Видимо, в 2010 году роль врага, согласно белорусского агитпропу, пришло время играть России.

Белорусскую власть не особо заботит тот факт, что данная глубоко ошибочная стратегия (особенно в том случае, если Беларусь не подпишет Таможенный кодекс Таможенного союза России и Казахстана) загоняет ее практически в полную внешнеполитическую изоляцию, как и то, что последствия этих провалов белорусский народ будет ощущать на себе еще многие годы спустя. Главное — сохранение власти. Необходимо выиграть выборы любой ценой.

В этом плане громкий конфликт с Россией накануне выборов просто необходим белорусским властям. Во-первых, он позволит возложить на российское руководство основную тяжесть вины за невыполнение тех параметров социально-экономического развития республики, которые были заложены в 2006 году. Во-вторых, раздувание конфликта с Россией создает предпосылки для недопущения пророссийских сил в политическое пространство республики: аргументация вполне ясна и прозрачна — с какой это стати мы будем здесь регистрировать подобного рода организации, если Россия нас экономически удушает.

Выводы

Анализ рассмотренных выше сценариев показывает, что позитивная общественно-политическая и социально-экономическая повестка дня абсолютно отсутствует в арсенале белорусской власти, она ничего не может предложить ни гражданам республики, ни основным внешнеполитическим партнерам. Суть ее действий заключается исключительно в личном политическом выживании. Но это означает существенное расхождение между целями ныне правящей политической группировки и национально-государственными интересами страны и народа.

В этих условиях очевидно, что власть не собирается учитывать мнение белорусских избирателей при подведении итогов президентских выборов. Как показал вышеприведенный анализ, внутри республики отсутствуют основные политические факторы, благодаря которым та или иная политическая сила могла бы в легальном политическом пространстве прийти к власти путем открытых и прозрачных выборов, поэтому задача по возвращению Беларуси к демократическим стандартам становится проблемой основных внешнеполитических партнеров республики.

Позиция США и ЕС понятна — скорее всего, они не признают итоги предстоящих президентских выборов. Но дело заключается в том, что их мнение белорусские власти особо не волнует — не они кормят республику. Позиция России еще не ясна, т.к. пока действует Договор о Союзном государстве. Но уже через две-три недели ситуация может кардинально измениться, и тогда кто знает, по какой модели будет развиваться демократия в Беларуси.

Вместе с тем, если рассматривать нынешний газовый конфликт с прагматических позиций и несколько снизить градус политизации, то, скорее всего, его можно рассматривать как разведку боем и России, и Беларуси накануне предстоящего 5-6 июля в Астане подписания президентами Таможенного кодекса Таможенного союза. Белорусское руководство решило пробить, что будет в случае не подписания, российское руководство ответило. Белорусская сторона стратегию российского ответа поняла, и в лице вице-премьера белорусского правительства Владимира Семашко дала отступного. Можно считать данный конфликт исчерпанным.

Главная битва еще впереди.

Источник: «Нефть России»

Россия, Иран и Китай перекраивают энергетическую карту

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Геополитика.ру: Открытие трубопровода Даулетабад-Серахс-Ханджиран, состоявшееся 20 декабря 2009г. прошло незамеченным западными масс-медиа, трубящими об «апокалипсисе для исламского режима в Тегеране».Это событие имеет чрезвычайное значение для региональной безопасности. В течение трех недель Туркменистан ориентировал весь свой газовый экспорт на Иран, Китай и Россию. Теперь уже нет никакой нужды в газопроводах, авансированных США и Евросоюзом. Неужели мы слышим первые ноты российско-иранско-китайской симфонии?

182-х километровый газопровод скромно начинает с прокачки 8 млрд. кубометров газа, однако его мощность в течение 2-3-х лет планируется довести до 20 млрд. кубов, что полностью обеспечит потребности прикаспийского региона Ирана в голубом топливе и позволит иранцам полностью перевести газовые месторождения Южного Фарса на экспорт. Взаимный интерес очевиден: Туркменистан получает рынок для гарантированного экспорта; северный Иран может не бояться зимних отключений газа; Тегеран получает больше возможностей для газового экспорта; Туркменистан получает возможность экспортировать свой газ через территорию Ирана; Иран сможет извлекать все выгоды из своего выгодного географического положения.

Мы являемся свидетелями появления регионального энергетического сообщества на новом уровне. Россия, Иран и Туркменистан занимают соответственно первое, второе и четвертое места по газовым запасам, а Китай будет основным потребителем энергоресурсов в этом столетии. Это имеет долгосрочные последствия для американской стратегии. Туркменско-иранский трубопровод разбивает всю иранскую стратегию Вашингтона. Американцы угрожают Ирану новыми санкциями и провозглашают, что Иран все более изолируется. Однако президентский самолет Ахмадинеджада в рамках среднеазиатского турне берет курс на Ашхабад, где перед ним расстилают ковровые дорожки. На переговорах Ахмадинеджада с туркменским президентом Гурбангулы Бердымухаммедовым оформляется новая ось. Американская дипломатия, действующая по принципу «разделяй и властвуй» уже не работает. Туркмения с ВВП в 18,3 млрд. долларов бросает вызов сверхдержаве с ВВП в 14,3 триллиона и заставляет ее молча проглатывать унижение.

Существуют и косвенные последствия данной сделки. Тегеран претендует на осуществление ирано-турецкой сделки по транспортировке иранского газа в Турцию через трубопровод длиной 2577 км, соединяющий иранский Тебриз с Анкарой. На самом деле турецкая дипломатия транслирует все более независимую внешнеполитическую ориентацию страны. Турция все более стремится стать посредником в энергетических поставках для Европы. Евросоюз же может потерять независимый доступ к нефтегазовым ресурсам Каспия.

Во-вторых, Россия, как кажется, не очень-то озабочена китайским продвижением в сторону энергетических ресурсов Центральной Азии. Нужда Европы в энергетическом импорте из России возрастает по мере того как  происходит переориентация нефтегазовых поставок из Центральной Азии на Китай. С российской точки зрения, китайский импорт не лишит Россию энергоресурсов (для внутреннего потребления или для экспорта). Россия установила достаточно сильное присутствие в Центральной Азии и Каспийском регионе, чтобы обеспечить отсутствие перебоев в энергетических поставках из этих регионов.
Россия больше всего озабочена тем, чтобы не потерять статус поставщика энергоресурсов №1 на европейский рынок. Таким образом, Россия будет удовлетворена до тех пор, пока страны Центральной Азии не будут нуждаться в экстренном строительстве транскаспийских трубопроводов, лоббируемых Соединенными Штатами.

Во время своего последнего визита в Ашхабад президент Дмитрий Медведев нормализовал российско-туркменские энергетические отношения. Восстановление этих связей было большим прорывом для обеих стран. Во-первых, замороженные в апреле отношения были восстановлены, несмотря на сокращение туркменских поставок (Туркменистан обязался обеспечивать поставку на российский рынок 30 млрд. кубометров газа ежегодно). Во-вторых, цитируя Медведева, «впервые за всю историю российско-туркменских отношений газовые поставки будут осуществляться на основе ценовой формулы полностью соответствующей условиям европейского газового рынка». Некоторые российские комментаторы, правда, говорят о том, что такие цены невыгодны для Газпрома, и Россия идет на эти условия, главным образом, для того, чтобы не отдавать туркменский газ в «Набукко».

В-третьих, наперекор тому, что говорит западная пропаганда, Ашхабад не рассматривает китайский трубопровод в качестве замены Газпрому. Российская ценовая политика ведет к тому, что туркмены видят в Газпроме незаменимого клиента. Экспортная цена туркменского газа, который будет покупать Китай, еще не согласована, однако в любом случае она будет ниже той планки, которую предлагает Россия.

В-четвертых, Россия и Туркменистан подтвердили свою приверженность Каспийскому трубопроводу, идущему по восточному берегу Каспия в сторону России с пропускной способностью в 30 млрд. кубометров газа. С его помощью Россия надеется «подобрать» излишки туркменского газа, а также природный газ из Казахстана.

В-пятых, Москва и Ашхабад согласились о совместном строительстве западно-восточного трубопровода, соединяющего в единую сеть все газовые месторождения Туркменистана. Таким образом, трубопроводы, ведущие в Россию, Иран и Китай могут быть объединены в единую энергосистему.

Медведевский визит в Ашхабад в отличие от гиперактивности американцев в Средней Азии положительно повлиял на систему региональной безопасности. На совместной конференции  с Медведевым Бердымухаммедов отметил, что взгляды руководства двух стран на процессы, идущие в Центральной Азии и Каспийском регионе в общем совпадают. Он подчеркнул, что обе страны придерживаются мнения о том, что безопасность одной из них не может быть обеспечена за счет другой. Медведев согласился с тем, что имеется тождественность или сходство в подходах двух стран к вопросам безопасности и подтвердил готовность действовать вместе. Американская энергетическая дипломатия, на протяжении многих лет отстаивавшая в регионе три цели: построить газо- и нефтепроводы в обход России, увести энергопотоки от Китая и изолировать Иран провалилась. Сейчас Россия планирует увеличить вдвое закупки азербайджанского газа, что сведет на нет планы подключения Азербайджана к «Набукко». Иран также становится потребителем азербайджанского газа. В декабре правительство Азербайджана подписало соглашение, по которому азербайджанский газ пойдет в Иран по 1400 километровому трубопроводу Кази-Магомед – Астара.
Заканчивает картину тот факт, что подготовка к строительству двух газопроводов из России – «Северного потока» и «Южного потока», предназначенных, соответственно для поставок газа в Северную и Южную Европу, вошла в необратимую стадию. Это стало известно после того как Дания (в октябре), Германия (в ноябре), Швеция и Финляндия (в декабре) одобрили проект газопровода с экологической точки зрения. Строительство «Северного потока» начнется весной.

Этот газопровод, стоимость которого оценивается в 12 миллиардов долларов, будет строиться силами Газпрома, немецких концернов EON-Ruhrgas и BASF-Wintershall, а также голландской газотранспортной компании Gasunie. Он минует традиционные транзитные маршруты советской эпохи, ведущие через Польшу, Украину и Беларусь, и идет от русского Выборга до немецкого порта Грейфсвальд по дну Балтийского моря на протяжении 1220 км. Первая ветка проекта с пропускной способностью 27,5 млрд. кубометров газа в год будет готова в следующем году. Пропускная способность удвоится к 2012г. Несомненно, «Северный поток» окажет глубокое влияние на геополитику Евразии, трансатлантические отношения и связи России с Европой.

2009-й год стал переломным в энергетической войне. Китайский трубопровод, торжественно открытый Председателем Ху Цзиньтао 14 декабря; нефтяной терминал в порту Находка, открытый Владимиром Путиным 27 декабря (он должен стать приемником для нефти, которая будет доставлять топливо из нефтяных месторождений Восточной Сибири по трубопроводу стоимостью 22 млрд. долларов в Китай и на другие нефтяные рынки Юго-Восточной Азии); Иранский трубопровод, открытый 6 января Ахмадинеджадом, могут перекроить энергетическую карту Евразии и Каспийского региона.

2010-й год начинается на волнующей новой ноте: смогут ли Россия, Китай и Иран скоординировать свои будущие шаги или по крайней мере гармонизировать свои не во всем совпадающие интересы?

М.К. Бхадракумар

Пер. с английского языка А.А.Кузнецова

Будет ли «нефтяная война» между Россией и Беларусью? («Radio France Internationale», Франция)

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Голос России: Очередной раунд переговоров между Москвой и Минском об условиях поставок и транзита нефти в Беларусь успехом не увенчался. Российская и белорусская стороны не смогли договориться по принципиальным вопросам. Россия настаивает на введении таможенных пошлин на импортируемую нефть, в то время как Минск утверждает, что транзит российской нефти через Белоруссию, а также нефть-сырец, которая поставляется на белорусские НПЗ для переработки и реэкспорта, должны быть беспошлинными. Минск грозился даже выйти из недавно созданного таможенного союза с Россией.  Что кроется за нефтяной войной между странами, которые только что заключили между собой Таможенный союз? Чего добивается Россия – чисто экономической выгоды? Или же она использует энергетический козырь для политического давления на Беларусь? С таким вопросом мы обратились к французской специалистке по Беларуси и Украине, лектору университета Бургундии, Александре Гужон.

Александра Гужон: Мне представляется, что у России единая политика в отношении «ближнего зарубежья». Эта политика основана не только на традиционной дипломатии, но также на «экономической дипломатии». Она пользуется теми формами взаимозависимости между республиками, которые существовали в советское время, чтобы сохранить зависимость пост-советских государств от России. В первую очередь, речь идет об энергетической зависимости. Регулярно проходят нефтяные или газовые войны между Украиной и Россией, а теперь и между Беларусью и Россией. Таким способом Россия пытается поддержать свой статус региональной державы и хочет помешать экономической автономии бывших республик, что естественно отражается и на их политическом статусе. Если бы Беларуси удалось достигнуть экономической независимости, она получила бы и больший политический вес в регионе. Россия же использует экономические рычаги, чтобы получить от бывших республик и политические дивиденды. Россия в частности пытается добиться, чтобы Беларусь признала два сепаратистских государства – Южную Осетию и Абхазию. Ранее Александр Лукашенко обещал признать эти сепаратистские образования, а затем сделал шаг назад, чтобы сохранить хоть какую-то свободу действий по отношению к России.

Галина Аккерман: Какова позиция Лукашенко? С одной стороны, он подписывает Таможенный союз с Россией, а с другой пытается потихоньку сблизиться с Европой.

Александра Гужон: Я думаю, что президент Лукашенко в своих отношениях с Россией и с Евросоюзом руководствуется как убеждениями, так и прагматизмом. Россия – это необходимый экономический союзник Беларуси. В то же время он прекрасно знает, что если он склонится перед всеми экономическими требованиями России, то Беларусь попадет в полную зависимость от нее. Именно поэтому он пытается сохранить хоть какие-то рычаги влияния. Что касается убеждений, то Лукашенко уверен, что США и в целом западные страны пытаются руководить миром. Чтобы противостоять этому, он  выступает за многополярный мир, где действуют разные региональные державы. Эта позиция имеет свою логику.

Галина Аккерман: Я так понимаю, что Союзное государство, о котором столько говорилось, завтра не возникнет.

Александра Гужон: Идея этого Союза основывалась на таком аспекте, о котором редко говорят. В основе создания союза лежала идея конфедерации, то есть союза двух равноправных государств. Речь не идет о военном или экономическом равенстве (ясно, что Россия и Беларусь несопоставимы по весу), но о равенстве политическом. В течение нескольких лет Лукашенко тщетно пытался добиться от российской стороны конституционного акта, который предусматривал бы поочередное президентство российско-белорусского Союза. Но ни Медведев, ни Путин, разумеется, на такой вариант не согласны. Они не готовы в один прекрасный день оказаться под пятой президента Лукашенко. Лукашенко всегда стремился выпятить этот аспект, а российская сторона пыталась ему объяснить, что между двумя членами союзного государства такая разница, что белорусский президент не может претендовать на подобный пост. Таким образом, создание политического союза буксует, а пока продвигается создание таможенного союза между Россией, Беларусью и Казахстаном. Понятно, что если у Беларуси нет перспектив войти в общеевропейское экономическое пространство, то общее экономическое пространство создается по другую сторону границ единой Европы.

 Галина Аккерман: Так что нового Советского Союза не будет.

Александра Гужон. Это не всегда понимают, но конец Советского Союза произошел уже почти два десятка лет назад. Политические элиты «ближнего зарубежья» полюбили власть, и они пытаются показать России, что и у них есть пространство для маневрирования. 

Виктор Ольжич: Литва — Россия — Белоруссия: атомные игры

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

REGNUM: Бессмысленность закрытия ИАЭС. Закрытие по требованию Брюсселя вполне действенной Игналинской АЭС (ИАЭС) в конце текущего года произойдет в атмосфере полной неизвестности насчет энергетического будущего страны. Пугали даже, что Новый 2010 год литовцы могут встречать при свечах, потому что электричества в стране не будет. Достаточно посмотреть на историю метания литовских политиков по вопросу закрытия ИАЭС и строительства новой АЭС, чтобы понять, что Литва не определилась, что ей делать. Она то создает национального инвестора LEO LT, то расформировывает его. То включает четыре страны в планы инвесторов новой АЭС (Польша, Латвия, Эстония и Литва — при этом идет спор, особенно с Польшей, о части принадлежащей каждой из сторон продукции), то заявляет о поисках частного инвестора. Но окончательно карты Вильнюсу смешали последовавшие в последние месяцы решения соседних России и Белоруссии строить у границ Литвы свои собственные АЭС (Литва рассчитывала продавать электроэнергию в Калининградскую область и в Белоруссию, как делала это до сих пор). Все это вызвало усилившееся противостояние защитников и противников строительства новой АЭС внутри самой Литвы.

Но вернемся к недавней истории. Первый водораздел между сторонниками и противниками закрытия ИАЭС наметился уже в пору вступления Литвы в Евросоюз в 2004 г. Тогда литовские «европереговорщики», готовившие договор о вступлении, без особого сопротивления «сдали» ИАЭС, пообещав выключить постепенно оба реактора, к началу 2010 г. лишив свою страну источника дешевой и доходной (большая часть продавалась за рубеж) электроэнергии и, в каком-то смысле, последнего источника энергетической (на фоне почти стопроцентной зависимости от российского газа и нефти) независимости. Оппозиционные партии — такие, как «Порядок и справедливость» (ПС) Роландаса Паксаса — категорически выступили против закрытия. Медиа-концерн Respublika в своих изданиях до сих пор обвиняет Брюссель в диктате, а правительство Гядиминаса Киркиласа, под давлением общественности, даже учредило к концу своего существования некий пост официального «переговорщика по ИАЭС», который якобы должен был убедить брюссельских чиновников в том, что ИАЭС можно не закрывать. Однако «переговорщик» выделенные ему немалые деньги из бюджета освоил, не добившись никаких результатов. Сегодня уже дело закрытия ИАЭС считается решенным и бороться за ее сохранение уже никто не видит смысла: разве что ставший европарламентарием лидер ПС Роландас Паксас заявляет в последние месяцы, что ИАЭС закрывать не нужно. Еще один голос — на этот раз специалиста высшего класса — многолетнего руководителя ИАЭС Виктора Шевалдина — звучит категорически в пользу безопасного продолжения ее эксплуатации (Шевалдин не видит смысла в закрытии вполне действенной станции). Однако этих одиноких голосов никто уже ни в Литве, ни тем более в Брюсселе не слышит.

Каковы же аргументы противников закрытия ИАЭС? Эти аргументы являются реакцией на отсутствие всякой логики у брюссельских чиновников. Брюссель боится ИАЭС в качестве атомной станции, у которой реакторы «чернобыльского типа». Это все аргументы. Как известно, авария на Чернобыльской АЭС случилась в результате человеческого фактора, когда работавшие там люди отключили все системы защиты, что было категорически запрещено. В СССР строились в массовом порядке АЭС с этого типа реакторами — и после Чернобыля не было ни одной крупной аварии на этих АЭС.

Более того, западные страны (прежде всего Швеция) вложили миллионы в усиление безопасности ИАЭС, взяв практически шефство над этой АЭС. Усилиями шведских, французских, японских и американских специалистов ИАЭС на протяжении 1990-х годов превратилась в одну из самых надежных АЭС региона. МАГАТЭ тоже отнюдь не пыталось бить в набат по поводу безопасности ИАЭС и признало, что станция в Игналине безопасна.

Наконец, как согласовать требование к Литве с якобы представляющей опасность для Евросоюза ИАЭС, если вокруг полно станций такого же типа — на Украине и в России. Причем в усиление их безопасности не вкладывались те миллионы, которые вложены в ИЭАС западными странами.

Поэтому вполне логичным является вывод противников закрытия ИАЭС, состоящий в том, что Брюссель просто исходит не из реальной опасности, а из иррациональных страхов западных обывателей, которым и пытается угодить. Однако, как пишут литовские комментаторы, литовцы за это угодничество западным господам должны будут заплатить слишком дорогую цену. Вместо того, чтобы ИАЭС могла еще спокойно действовать не один год (ее ресурс далеко еще не исчерпан — речь идет о вполне безопасном ее функционировании до 2017 г.), ее закроют, а на плечи литовских налогоплательщиков свалится огромная ноша: они должны будут обеспечить закрытие ИАЭС и строительство с нуля новой АЭС. И хотя говорят, что на закрытие какие-то там деньги выделяет Брюссель, а для новой АЭС ищут «инвестора», все же фактом является уже объявленное резкое подорожание электроэнергии с 1 января 2010 г. Более того, судя по публикациям в газете Respublika, деньги, выделенные когда-то на закрытие ИАЭС Евросоюзом, давно растранжирены.

Брюссель помогает России завладеть Литвой? Поскольку ИАЭС была единственным последним источником энергетической независимости Литвы, то требование закрыть вполне работоспособную станцию является помощью со стороны Брюсселя России в том, чтобы Литва окончательно попала «в энергетическую кабалу» к России. Ведь Литва не только вынуждена будет покупать часть электроэнергии у России, пользоваться ее энергораспределительными сетями, поскольку до сих пор, со времен СССР, включена в советскую энергосистему. Она также вынуждена будет покупать еще больше российского газа, чтобы отныне вырабатывать необходимое количество электроэнергии на своих ТЭС. Более того, «Газпром» строит новую ТЭС в Каунасе. По этому поводу в Литве уже слышна истерика, что «русские» захватывают окончательно энергетику Литвы. Но в этом деле нельзя не отдать должное логике литовских обозревателей: за то, что Литва становится еще более зависима энергетически от России, — литовцы должны быть благодарны Брюсселю, без категоричного требования которого закрыть ИАЭС Литва еще многие годы была бы не покупателем, а продавцом электроэнергии в регионе.

Стоит напомнить, что за 20 лет независимости Литва так и не смогла соединиться с Западом, оставшись, по выражению президента Валдаса Адамкуса, «энергетическим островом» в ЕС. Речь идет о включении Литвы в западную энергосистему. Для этого планировалось построить линию электропередачи через Польщу на Запад, а также проложить высоковольтный электрокабель в Швецию. Ни одно, ни другое не было осуществлено. Что касается первой задачи, Польша делала все, чтобы, на словах как бы соглашаясь с самой идеей (поскольку Брюссель даже выделял под проект определенные средства), в действительности ничего не делать. По этому поводу имели место даже недоразумения между Вильнюсом и Варшавой: литовская сторона обижалась, что дело не двигается с мертвой точки. Но поляков можно понять: какой им смысл строить энергомост на Восток. Это проблема Литвы, а не Польши. Точно также мы обнаружим автомагистрали, соединяющие Варшаву с германской границей, но нет автомагистрали, которая бы соединяла Варшаву с литовской границей. И здесь разговоры о «евросоюзной» автомагистрали, которая соединит Литву и страны Прибалтики с Западом ЕС, остаются на уровне разговоров.

Более того, в литовских СМИ уже прошли серии статей на тему, почему Польше невыгодно строить электромост. Ведь в этом случае под вопрос будут поставлены угольные шахты самой Польши: если через электромост хлынет дешевая литовская, а то и русская электроэнергия, производители электроэнергии в самой Польше будут загнаны в тупик. А пока нет электромоста — нет и потока дешевой электроэнергии с Востока. Поэтому выбрана тактика: на политическом уровне Польша не отрицает важность проекта, а в действительности тянет резину и ничего не делает.

Казалось бы, намного лучше дела продвинулись с электрокабелем в Швецию. Однако тут на пути стали споры между Вильнюсом и Ригой, куда именно должен тянуться этот кабель. Кроме того, возникли сомнения, что в самой Швеции может в будущем ощущаться нехватка электроэнергии и кабель может оказаться убыточным.

На этом фоне и принято решение строить новую АЭС. Но тут в игру вступили еще два крупных игрока — Россия и Белоруссия, которые спутали Вильнюсу все карты.

Зачем Литве новая убыточная АЭС? Последнее решение России, подтвержденное подписью Владимира Путина, о строительстве в Калининградской области АЭС, а также решение Белоруссии строить аналогичную АЭС у себя (обе АЭС — у самых границ Литвы), создали невольный комизм в отношении усилий Литвы строить АЭС. Ведь в расчетах о прибыльности будущей АЭС учитывался фактор обеспечения региона электроэнергией, по аналогии с тем, как сегодня ИАЭС, еще с советских времен, отдает (продает) большую часть электроэнергии соседним странам. Новая АЭС в Литве как источник электроэнергии всего балтийского региона — безусловно, была бы экономически привлекательным проектом для инвесторов.

Однако теперь может случиться так, что никто электроэнергию у новой литовской АЭС покупать не будет. Зачем Калининградской области ее покупать, если у нее будет своя АЭС? То же можно сказать и про Белоруссию. Не поэтому ли и так тяжело найти инвестора? Литовские функционеры туманно говорят о поисках оного, но в то же время заявляют, что неизвестно, найдется ли он вообще.

В этой патовой ситуации Литве ничего не остается, как убедить себя и других, что ни Россия, ни Белоруссия на самом деле строить АЭС не собираются (стало быть, можно смело строить АЭС у себя). Они, мол, лишь играют «в атомные игры» с Литвой, пытаясь смешать ей карты, занимаясь политическими ходами. То есть, другими словами, подпись Путина — лишь для того, чтобы отпугнуть инвесторов, заставить Литву отказаться от проекта. Ведь, по логике этих литовских экспертов, России не нужна энергетически независимая Литва: ей нужна Литва без собственной АЭС, чтобы «Газпром» мог вырабатывать электроэнергию для Литвы на собственной электростанции на российском газе, тем самым сделав литовских граждан своим заложником.

Например, газета литовских деловых кругов Verslo žinios пишет, что атомная электростанция рядом с Литвой, в Калининграде, «становится бумажной явью», премьер России Владимир Путин уже подписал указ о начале строительства. Однако точные способы и направления поставки электроэнергии пока не сообщаются. «Реально или нет строительство атомной электростанции в Калининграде, пусть оценивает сама Россия. Нам гадать неэтично», — сказал двусмысленно вице-министр энергетики Ромас Шведас. По словам ELTA, как россияне, так и белорусы не скрывают, что хотят привлечь зарубежных инвесторов. Беларусь хотела бы, чтобы станцию ей построила Россия, а она в свою очередь готова вести переговоры со всеми, даже предлагала Литве. В свою очередь газета Lietuvos rytas пишет, что, по мнению руководителя Института энергетики академика Юргиса Вилемаса, Россия и Беларусь могут самостоятельно построить по атомной станции рядом с Литвой, «однако неизвестно, не являются ли теперешние заявления всего лишь привлечением инвесторов и способом позлить Литву». Мол, в настоящее время в мире атомная энергетика якобы слишком дорогая, «в России в настоящее время остановлено строительство многих АЭС, за исключением двух. По существу, они им не нужны, разве что для экспорта электроэнергии».

В то же время, академик не скрывал своего скепсиса, имея в виду, что сама Литва АЭС не в состоянии построить, а инвестору нужны «большие гарантии». Литва должна вложить в будущую Висагинскую атомную электростанцию (Висагинас — атомный городок, где находится ныне действующая ИАЭС) от 8 до 16 млрд. литов. По словам Вилемаса, всем понятно, что государство не сможет столько выделить, а инвесторов без больших гарантий тоже не найдешь. «Если инвесторов и покупателей не будет — напрасные усилия», сказал академик.

Как уже сообщало ИА REGNUM Новости, 22 сентября, в Сейме Литвы была созвана пресс-конференция, на которой заявление сделали председатель партии крестьян-народников Рамунас Карбаускис, мэр Висагинаса Бронис Ропе и член Сейма Антанас Баура. По словам политиков, «конкурентные проекты атомных станций в Калининграде и Белоруссии вызывают обоснованные сомнения в необходимости строительства электростанции в Литве». По их мнению, которое было высказано на пресс-конференции, Литва вряд ли способна построить более дешевую АЭС, чем соседи, которые не связаны никакими обязательствами с Евросоюзом.

Почти в то же время, самый опытный политик Литвы, бывший президент и неоднократный премьер страны Альгирдас Бразаускас прямо заявил, что Литва не в состоянии построить новую АЭС.

Более того, президент Литвы Даля Грибаускайте на протяжении последнего времени демонстрирует удивительную непоследовательность, сначала выражая сомнение в необходимости АЭС, а затем говоря, что Литва АЭС строить будет. Это свидетельствует о хаосе и неуверенности в политических кругах Литвы что касается энергетического будущего страны. Газета Lietuvos žinios в статье «Атомная головоломка» пишет: «Мечутся со стороны в сторону и наши самые высокие чиновники. Премьер Андрюс Кубилюс, министр энергетики Арвидас Секмокас и президент Даля Грибаускайте критически отозвались о возможности строить в Литве новую АЭС. Кубилюс говорил, что новая АЭС будет зависима от резервов каскадов Волги, поэтому еще больше свяжет литовскую энергетику с Россией, а Грибаускайте всего лишь месяц тому назад заявила, что пока что неясно, во что лучше инвестировать — в ветер, геотермику, биомассу, сжигание отходов, в атомную энергетику или во все вместе: просто нет таких подсчетов. Правда, во время последнего визита в Польшу она отметила решение Литвы остаться ядерным государством. Можем спросить: проделаны ли уже вышеупомянутые подсчеты? Видно, и сегодня их нет, однако Литва просто приняла политическое решение строить АЭС. В таком случае не нужно водить людей за нос и утверждать, что АЭС является лучшим экономическим решением и питать их ожидания, что построив АЭС мы опять будем иметь дешевую электроэнергию. Литва не платила за строительство Игналинской АЭС, а ее закрытие финансирует Европейский Союз. Такое больше не повторится».

Более того, литовский ежедневник прямо говорит о том, что новая АЭС будет экономически невыгодной и за это «политическое» решение должен будет расплачиваться из своего кармана литовский потребитель. «Нужно готовиться к тому, что производимая на новой АЭС электроэнергия может стоить дороже, чем в то или иное время ее можно будет купить на соседних рынках. Если бы польза от АЭС была очевидна, не нужно было бы ломать голову правительству — АЭС построил бы частный инвестор. Однако ясно, что без инициативы государства такой проект никогда не будет осуществлен».

Согласно последним новостям, Грибаускайте опять высказала свои сомнения по поводу реальности строительства АЭС в Литве. Отвечая 21 октября на вопрос журналиста газеты Lietuvos rytas, она фактически продемонстрировала пессимистический взгляд на атомное будущее Литвы, показав нереальность бывших планов, согласно которым инвесторами будут Литва и соседние страны. Таких денег у этих стран нет.

Lietuvos rytas: «Начав работу на посту президента, вы усомнились, нужно ли Литве оставаться страной атомной энергетики. После этого вы изменили свою установку. Почему?»

Грибаускайте: «Сомнения у меня есть и теперь. Литва с другими странами Прибалтики построить атомную станцию не сможет. Нам необходим инвестор, который и смог бы построить АЭС и имел для этого деньги. Я за то, чтобы Литва осталась страной со смешанной энергетикой. Энергетическую независимость нужно создавать, используя альтернативные источники энергии».

Политический аспект энергетической проблемы. Как бы там ни было, ясно одно: энергетический вопрос давно уже не является в Литве энергетическим. Он перешел в плоскость политического: как стать независимым от России. Во многом именно это является одной из причиной строительства новой АЭС в Литве — множество стран такой величины спокойно покупают электроэнергию у соседей, у которых ее избыток (те же Латвия, Эстония сегодня), — и по цене она, учитывая покрытие затрат на строительство и эксплуатацию АЭС, не больше, а даже меньше, чем у страны-собственника АЭС (что уже доказано существованием ИАЭС, чья электроэнергия литовцам парадоксальным образом стоила нередко дороже, чем соседям, которым ИАЭС электроэнергию продавала).

Однако не является ли эта задача — добиться с помощью строительства новой АЭС, пусть и путем возложения на плечи налогоплательщиком непомерного груза, «энергетической» независимости от России — из разряда умозрительных, ничего общего с реальностью не имеющих? То есть мыслимо ли маленькой стране, находящейся в соседстве с самой большой страной планеты, стать от нее абсолютно независимой? Эта идея-фикс, видно, серьезно определяет умы некоторых литовских руководителей, раз некоторые из них даже рекомендовали недавно литовским предпринимателям искать место не на все еще полупустом российском рынке, до которого рукой подать, а в далеких странах Африки, Латинской Америки и даже в Индии. Мечта таких деятелей — Литва покупает нефть в Латинской Америке или в арабских странах (попытка делать это после прекращения работы нефтепровода «Дружба» закончилась возвратом к покупке более дешевой российской нефти) или у стран Средней Азии (мечта о нефтепроводе Одесса-Броды-Гданьск), электричество у скандинавов — а свою продукцию литовцы продают в Индии, Саудовской Аравии, ну и в ЕС. Таким образом, обернувшись спиной к России, будет достигнута независимость от нее.

В то же время западные страны ЕС почему-то не приходят в ужас от «зависимости от России», выгодно покупая у нее и газ, и нефть, пытаясь выстраивать с Москвой прагматичные отношения. Проблема, наверно, все-таки не в том, чтобы, став независимым от России, наконец обрести право показывать ей кукиш, «ничем не рискуя», а в том, чтобы наладить с соседней страной конструктивные, без бесконечных претензий и позы, доверительные отношения, уровень которых не позволит использовать естественную для нашего времени зависимость всех стран друг от друга во вред партн

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1221590.html

Россия — стальные скрепы Евразии

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

REGNUM: В настоящее время мы являемся свидетелями стремительного изменения геополитического и геоэкономического ландшафта мира. При всей неоднозначности данного процесса и наличии в нем массы скрытых подводных камней, считаю, что этот процесс носит в целом позитивный характер как для России, так и для Беларуси. Главное — найти силу воли, умения и знания воспользоваться открывающимися возможностями.

Глобальная роль США: первые среди равных

Очевидно, и об этом писалось уже не раз, что приход Обамы к власти и нынешняя политика «мягкой силы» новой администрации США обусловлены их неспособностью силовым образом осуществить проект «Pax Americana». К тому же стремительно развившийся экономический кризис серьезно подточил финансовые возможонсти США по поддержанию статуса единственного глобального игрока. Продолжение прежней силовой политики привело бы Америку к политическому и финансовому краху. Но главное — США были бы отброшены на обочину мировых экономических процессов.

Выдвинувшая Обаму элита США правильно оценила происходящие в мире изменения — если процесс нельзя остановить, его надо возглавить. И это реальность — в настоящее время никто из остальных глобальных игроков не только не готов, но и не хочет брать на себя бремя единственной глобальной державы, т.к. это связано с огромными затратами на поддержание такого статуса, к чему не готовы ни Китай, ни Россия, ни Евросоюз. В результате мы имеем следующую ситуацию.

С одной стороны, США серьезно снизили свой статус последней «сверхдержавы» и стали в ряд других мировых игроков. Это явилось отражением той ситуации, что США больше не могли в одиночку принимать как силовые, так и определяющие для того или иного региона геополитические решения, противоречащие позициям основных региональных игроков. В результате США оказались вынуждены прислушиваться к мнению других центров силы, следовательно, делегировали им существенную часть влияния при принятии решений на региональном уровне.

Это означает утрату США статуса последней сверхдержавы. Т.е. США стали первыми среди равных. К этому надо относится как к позитивному процессу, т.к., во-первых, резко снижает риски возникновения глобального конфликта из-за силовой позиции одной из сторон, во-вторых, существенно снижает риски региональной дестабилизации, т.к. принмаются более взвешенные решения с учетом максимального учета позиций и других региональных игроков. Такая конфигурация, как уже отмечалось выше, вполне устраивает другие центры силы, т.к. за счет США (в самом прямом смысле этого слова) они решают свои проблемы, укрепляя региональную безопасность. Это с одной стороны.

С другой стороны, снижение затрат на поддержание региональной политической стабильности, позволяет другим глобальным игрокам уделять больше внимания своему экономическому росту, что также приводит к снижению роли США в глобальной экономике.

Таким образом, можно надеяться на то, что мир подошел к некой точке относительной стабильности. Если будет решен вопрос ядерной программы Ирана, то это будет иметь эффект и для достжения консенсуса по палестино-израильскому урегулированию, и по ядерной программе КНДР. По крайней мере, анализ развития последних событий в мире показывает, что ведущие глобальные игроки демонстрируют готовность решить все наиболее острые и актуальные вопросы мировой повестки дня в комплексе. Соответственно, это резко снижает попытки некоторых режимов сыграть на противоречиях между основными глобальными игроками.

Объединение Европы

Как не раз в последнее время отмечалось экспертами, Европа с некоторых пор перестала быть глобальным политическим игроком, сосредоточившись на вопросах внутреннего развития. Поэтому Россия в своих контактах с Европой предпочтение отдавала развитию двусторонних отношений, прежде всего, с Германией, Францией, Италией. В этом контексте предстоящее объединение Европы в один политический организм с единым президентом и единой внешней политикой следует воспринимать как, несомненно, позитивный процесс.

С одной стороны, единая внешняя политика означает превращение Европы в одного игрока, с которым гораздо лучше и легче иметь дело, чем с тридцатью большими и малыми странами со своими амбициями. Для России этот процесс важен также тем, что означает конец бесконечным попыткам Восточной Европы воспрепятствовать диалогу единой Европы и России — России гораздо легче будем иметь отношения с ЕС как с такой же империей, как и она сама.

В этом контексте очевидно, что завершение проектов Северного и Южного потока, а также «Набукко» не имеет альтернативы, поскольку именно они во многом будут обеспечивать сырьевую независимость Европы от США как единого геополитического и геоэкономического организма.

Получив новые энергетические подпорки и завершив процесс политического объединения, о чем мечтала континентальная европейская элита от Наполеона до Бисмарка и далее, Европа будет по-новому себя позиционировать и в мировых политических отношениях, что послужит еще одним серьезным ограничением для скатывания США к однобокой силовой тактике решения глобальных вопросов, т.к. объединенная Европа будет иметь свои интересы и в той же Центральной Азии, и на Ближнем Востоке, и в Африке, а тем более в России.

Россия как центр Евразии

Необходимо признать, что сейчас, как и все предыдущее время, развитие России осуществляется как преимущественно сырьевой державы — перевооружение страны происходит в основном за счет экспорта природных ресурсов. Такая ситуация остается неизменной — от Ивана Грозного и Петра Первого до настоящего времени. Тем не менее, сырьевая зависимость никогда не мешала быть России одной из ведущих мировых держав. А во время индустриального скачка при Сталине, несмотря на демографический и экономический урон, понесенный во Второй мировой войне, даже стать второй экономической державой в мире. Также очевидно, что данная ситуация требует своего скорейшего изменения.

Вместе с тем, необходимо признать, что в условиях привязки к доллару, Россия в настоящее время не имеет других серьезных источников валютных поступлений для перевооружения страны, кроме экспорта сырья — не случайно, в то время как ОПЕК сократила объемы продаваемой нефти, Россия продажу нефти даже увеличила.

Понятно, что в как таковом в экспорте сырья нет ничего страшного — даже США сейчас станут одним из ведущих экспортеров сжиженного газа. Вопрос в том, что экспорт сырья не должен быть основным источником поступления валюты в страну. Руководство России осознает эту проблему, поэтому и предпринимаются серьезные шаги с целью слома данной негативной для российской экономики схемы.

Несмотря на сырьевой характер экономики, Россия была и остается ведущим игроком в Евразии, и это позволяет кардинально по-новому обрисовать геополитическое положение России в мире. Как известно, отечественные и мировые эксперты давно пытаются решить извечный геополитический вопрос — что такое Россия? Это — Запад или Восток? На мой взгляд, давно пора уйти от этой тупиковой дихотомичной схемы, т.к. Россия и не Запад, и не Восток в чистом виде. Геополитическая роль России — это Север. Конечно, это тема не для данной статьи, а для отдельного большого материала. Тем не менее, все предпосылки для такого позицирования России давно уже созрели, и появление нового геополитического знака для России станет отражением реальной картины современного многополюсного мира.

В этом контексте особенно значимым является расширение энергетического сотрудничества России с азиатским регионом, прежде всего, с Китаем и Японией. Это сотрудничество является существенным и необходимым дополнением в энергетической стратегии России, позволяя ей скрепить стальными скрепами Евразию в единое целое, в котором России будет занимать центральное место. Но энергетическая стратегия сама по себе явна недостаточна. Она должна быть дополнена серьезной логистической проработкой и инвестициями в развитие транспортной инфраструктуры от границы России с КНР до границы с ЕС, прежде всего, грузоперевозки.

По сути дела, энергетическое сотрудничество, создание развитой инфраструктуры энергетических потоков является предварительной и необходимой работой по превращению территории России в главную торговую магистраль Евразии. Решение этой задачи поможет созданию равномерной и развитой по примеру стран Европы и США жилой и производственной инфраструктуры в России.

Конец лимитрофов

Вся недолгая история существования Восточной Европы после распада социалистического блока в очередной раз показывает, что элиты этих стран — лимитрофы по определению и никогда не будут проводить самостоятельную внешнюю политику. В этой связи эти страны не могут быть равнозначными партнерами для России, к которым можно относиться с уважением. Следовательно, подход к ним должен быть исключительно потребительский, аналогично тому, как к ним относятся США.

В этой связи, в контексте снижения геополитического значения Восточной Европы, значение Южного и Северного потоков исключительно велико, т.к. поможет разрушить намечающиеся лимитрофные связки в треугольнике Беларусь-Польша-Украина. В этой связи можно даже предположить, что конечной целью Северного потока могло бы стать сразу несколько транзитных новшеств, которые бы существенно упорядочили геополитическую картину Восточной Европы.

Во-первых, прекращение транзита газа в Восточную Европу через территорию Беларуси и Польши, т.е. получение газа Беларусью исключительно в объеме внутренних нужд республики (при сохранении нынешних негативных тенденций в построении Союзного государства).

Как следствие, во-вторых, Польша бы стала получать российский газ не через территорию Беларуси, а из Германии, т.е. сделало бы Польшу не транзитером, а конечным получателем российского газа. Такая схема получения Польшей российского газа способствовала бы более адекватному пониманию польской элитой геополитических и геоэкономических реалий современного мира.

В-третьих, соответственно, Северный поток позволит Германии стать не только конечным получателем российского газа, но и, по сути, главной страной-транзитером, что существенно усилит геополитическую связку России и Германии и послужит делу реального объединения Евразии в единый финансово-экономический организм.

Аналогично северному потоку, Южный наведет такой же порядок с транзитом газа через Украину, транзитная значимость которой резко снизится и будет соответствовать реальному геополитическому весу Украины.

В результате России и Германии удалось бы экономически разбить намечающийся транзитно-лимитрофный треугольник Беларуси-Польши и Украины и привести те элиты этих стран, которые в настоящее время стоят во главе этого процесса к более реальному пониманию соотношения сил в Восточной Европе. Такое решение проблемы возможно только в том случае, если Беларусь перестает быть транзитной территорией для российского газа и нефти, значимость Украины в транспортировке российских нефтегазовых ресурсов серьезно снижается, а Польша начинает получать газ из Германии. В этом случае, все встает на свои места.

Результатом Северного и Южного потока станет резкое снижение геополитической роли Восточной Европы в контексте интеграционный евразийских процессов, что, возможно, будет способствовать отказу США от усиленной поддержки стран-лимитрофов и налаживанию более продуктивного диалога с ключевыми странами региона. Юрий Баранчик

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1221576.html

БТС-2 и Nord Stream — головная боль для Беларуси

Опубликовано от wpmrРубрики:Nord Stream, Политика

tut.by: 10 июня Россия объявила о запуске проекта «Балтийская трубопроводная система-2», который по сути является альтернативой белорусской нефтяной трубе «Дружба». Если учесть, что восточные соседи активно лоббируют строительство газопровода «Северный поток», который может составить существенную конкуренцию «белорусской» ветке «Ямал — Европа», то становится очевидной озабоченность официального Минска в поиске альтернативных источников поступления углеводородного сырья.

БТС-2

Первая очередь БТС была введена в эксплуатацию в 2001 году и предназначена для перекачки нефти из Тимано-Печорской и Западно-Сибирской нефтегазоносных провинций, а также из Казахстана. К настоящему моменту мощность БТС-1 составляет около 76 млн тонн нефти.

Напомним, что проект строительства БТС-2 возник во время нефтяного конфликта России и Беларуси в начале января 2007 года. Так, Россия в течение нескольких дней не поставляла нефть в Европу по нефтепроводу «Дружба» из-за отказа Беларуси пропускать транзитные потоки без уплаты российской стороной пошлины за транзит сырья по белорусской территории. После подписания соответствующего российско-белорусского межправительственного соглашения поставки возобновились в полном объеме. Однако, как говорится, осадок остался.


 

Впрочем, от самой идеи БТС-2 до реализации прошло более 2 лет. Дело в том, что БТС-2 в первую очередь политический проект, так как экономическая целесообразность видится довольно туманной. «На фоне падения экспорта и избытка трубопроводных мощностей прокладка новых маршрутов представляется экономически неоправданной и мотивированной исключительно политическими соображениями», — говорит партнер и аналитик консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин. По подсчетам аналитиков ФК «Открытие», «общий объем инвестиций в строительство БТС-2 может достичь 3,8-4 млрд долларов. Поскольку этот проект может привести к увеличению объема заемных средств, то раздутая инвестиционная программа Транснефти может привести к отрицательной величине денежных потоков; эта угроза может реализоваться до 2012 года».

Однако 10 июня российская нефтяная компания «Транснефть» начала возведение второй очереди Балтийской трубопроводной системы. БТС-2 пройдет от Унечи в Брянской области до Усть-Луги в Ленинградской области с дополнительной веткой к Киришскому нефтеперерабатывающему заводу. Предполагается, что ежегодно по БТС-2 будет перекачиваться до 50 миллионов тонн нефти. Общая протяженность нефтепровода составит около 1200 километров. Завершение строительства, которое будет вестись в два этапа, намечено на середину 2012 года.

Однако у БТС-2 есть ряд существенных недостатков. Во-первых, у Транснефти могут возникнуть проблемы с финансированием строительства БТС-2. Ведь не следует забывать, что Россия активно пытается построить еще один нефтепровод «Восточная Сибирь — Тихий океан», а привлечь кредитные ресурсы в условиях кризиса довольно трудно.

Кроме того, открытым остается вопрос о том, какой нефтью будет заполняться трубопровод мощностью 50 млн тонн. В интервью «Коммерсанту» глава Минпромэнерго Виктор Христенко говорил, что из «Дружбы» объемы для БТС-2 забираться не будут, чтобы не создавать угрозу для деятельности европейских заводов. Со своей стороны премьер РФ Владимир Путин указывал на то, что объемы БТС-2 будут заполняться за счет увеличения добычи российскими нефтяными компаниями. Но Константин Черепанов из «КИТ Финанс» считает, что при стагнирующей добыче в России и увеличении доли нефти, идущей на переработку внутри России, часть объемов из «Дружбы» неизбежно придется забрать. В значительной мере российские власти в заполнении БТС-2 полагаются на Казахстан. Однако Казахстан вряд ли сможет предоставить больше 10-15 млн тонн, говорит Михаил Крутихин.

Строительство БТС-2 чревато ощутимыми экономическими потерями для Беларуси. С пуском нового трубопровода в эксплуатацию Минск лишается доходов от транзита российской нефти в направлении Польши и Германии. По словам аналитика Михаила Крутихина, ущерб может составить около 600-700 млн долларов в год. Потери можно ожидать, ежели российские нефтяные компании перестанут перерабатывать нефть на белорусских НПЗ. Дело в том, что Россия собирается в конечной точке БТС-2 построить НПЗ, который может заменить белорусский «Нафтан».
Сейчас доходная часть бюджета Беларуси оценивается в 6 млрд долларов.

Впрочем, отмечают эксперты, задумывая проект БТС-2, Россия рассчитывала на увеличение объемов добычи нефти и, соответственно, объемов ее транзита. Однако при этом должна быть «железная гарантия» от стран-транзитеров. В интервью БелаПАН экономический обозреватель Татьяна Манёнок напомнила, что в конце 2008 года Беларусь и Россия на уровне вице-премьеров Владимира Семашко и Игоря Сечина договорились о создании совместного нефтяного холдинга. А российский посол Александр Суриков дал понять, что если это решение будет успешно реализовываться, то российская сторона может отодвинуть проект БТС-2. Аналитик Михаил Крутихин в интервью TUT.BY не исключил вероятности того, что БТС-2 может быть задействован по минимуму. «Путин может выделить своим друзьям в Усть-Луге только 12-15 млн тонн и не задействовать имеющуюся мощность в 50 млн тонн. А остальное отдать Минску. Но это может произойти только в том случае, если Беларусь и Россия договорятся по каким-то важным политическими вопросам», — отметил эксперт.

Вместе с тем в Беларуси рассматривают возможность альтернативного использования своих нефтепроводов. Хотя, по данным экспертов, пока экономической целесообразности поставки нефти, альтернативной российской, нет. В частности, рассматривается вариант поставки нефти через новополоцкую трубу «Дружба» для ОАО «Нафтан» через литовский порт Бутинге. Напомним, что до 2003 года по системе белорусских нефтепроводов осуществлялся транзит российской нефти в направлении Вентспилса (Латвия), до 2006 года — на Мажейкяйский НПЗ и порт Бутинге. Нынешний проект с заполнением новополоцкой трубы рассматривается в рамках программы ЕС «Восточное партнерство». Однако какую нефть Беларусь планирует завозить в прибалтийский порт, пока не ясно. Неужели из Венесуэлы и Ирана, где белорусы уже осваивают местные нефтяные скважины?

Что до гомельской части «Дружбы», то ее можно соединить с нефтепроводом «Одесса — Броды», который был построен Украиной для обеспечения поставок каспийской нефти в Европу в обход России, и проложить участок трубы в направлении Прибалтики. Впрочем, один нюанс состоит в том, что надо будет договариваться с прикаспийскими государствами. Но, как полагает Михаил Крутихин, «у них нет большого желания перенаправлять нефть в этом направлении. Кроме того, есть такой фактор, как качество нефти. НПЗ в Польше и Германии используют для переработки российскую нефть Urals». Наверное, уже очевидно, почему встречи руководителей Украины и Беларуси стали происходить с довольно высокой периодичностью, хотя еще совсем недавно наши отношения на высшем политическом уровне были практически заморожены. Кроме того, энергетические вопросы обсуждаются и с Азербайджаном, и с Туркменистаном.

Nord Stream

Однако кроме БТС-2 есть еще один энергетический проект, реализация которого сильно нервирует руководство Беларуси. Речь о газопроводе Nord Stream («Северный поток»), который соединит Россию с Евросоюзом через Балтийское море. Очевидно, что этот проект также является альтернативным Беларуси, поскольку идет в обход страны. Компания Nord Stream — это совместный проект четырех крупнейших компаний: OAO «Газпром», Wintershall Holding AG, E.ON Ruhrgas AG и N.V. Nederlandse Gasunie. Если говорить менее дипломатичным языком, то это проект бывшего президента России Владимира Путина и бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера. Планируется, что Nord Stream будет доставлять до 55 млрд кубометров газа в год.

Президент Беларуси в январе 2007 года назвал строительство Nord Stream «самым дурацким проектом России». «Неизвестно, что может произойти с этим газопроводом, который лежит на куче боеприпасов», — заявил А. Лукашенко. Комментируя выступление президента Беларуси, источник в Кремле заявил РИА «Новости»: «Эти слова являются еще одним хорошим подтверждением необходимости строительства такого трубопровода».

В отличие от нефти альтернативных поставок газа у Беларуси практически нет. Поэтому официальный Минск упорно предлагает Москве построить вторую ветку действующего газопровода «Ямал — Европа». Глава Белтрансгаза Владимир Майоров недавно заявил в интервью корпоративному журналу Газпрома о том, что экономическая эффективность проекта «Ямал — Европа-2» не вызывает сомнений и отвечает интересам всех заинтересованных сторон. На вторую нить понадобится меньше инвестиций, поскольку возможность ее строительства была заложена при строительстве первой трубы. Отсюда соответственно вытекает снижение сроков строительства и окупаемости проекта «Ямал — Европа-2».

По замыслам белорусской стороны, проект состоит из двух этапов. Первый — это сооружение трубы от Несвижа до польско-германской границы. Он обошелся бы в 2,5 млрд долларов (в 5 раз меньше, чем North Stream) и позволил бы дополнительно прокачивать в Европу 23,5 млрд куб. метров газа. На втором этапе — при продлении трубы от Несвижа до Торжка — мощности увеличились бы до 33 млрд куб. метров. И соответственно по двум трубам объем транзита вырос бы до 66 млрд куб. метров газа в год. Россия пока настаивает на том, что она развивает поставки углеводородного сырья по маршрутам, не связанным с традиционными транзитными странами.

Впрочем, на днях посол России в Беларуси Александр Суриков призвал не беспокоиться по поводу ввода в строй первой очереди газопровода Nord Stream. Мол, объемы транзита российского газа по территории Беларуси из-за «Северного потока» не уменьшатся. «Как было 30 млрд кубометров по газопроводу «Ямал — Европа», так и будет, как было 14 млрд кубометров по системе Белтрансгаза, так и будет. Однако, как видим, мощности позволяют увеличить потенциал сотрудничества. Вместе нам надо объединить усилия и добавить 16 млрд кубометров транзита, получив таким образом прибыль совместного предприятия, и за счет налогов пополнить бюджеты двух стран», — отметил посол.

Справедливости ради стоит отметить, что неопределенность от реализации проекта Nord Stream пока в меньшей степени волнует Беларусь. Дело в том, что против проекта «Северный поток» выступают ряд скандинавских и прибалтийских стран, которые видят в NS причину экологической катастрофы. Поэтому сейчас проводятся разные экологические экспертизы на сей счет. Аналитик консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин в интервью TUT.BY подтвердил существующие разногласия между странами. «Я недавно разговаривал со шведскими и польскими дипломатами и понял, что сопротивление со стороны их стран очень велико. Преодолеть его будет очень сложно. Впрочем, я не могу утверждать, что «Северный поток» не будет построен. Никогда не говори никогда. Я уже раз прокололся, когда утверждал, что Джейхан (Нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан — трубопровод для транспортировки каспийской нефти к турецкому порту Джейхан, расположенному на берегу Средиземного моря. – Ред.) не будет построен». А.Заяц