Метка:Ближний Восток Middle East

Круг замыкается. В глазах Запада сегодня и Россия, и Иран образуют «ось зла». А Израиль — только инструмент в руках древней жреческой верхушки, которая считает, что настало время для осуществления «нового мирового порядка»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Автор — В.Карпец

Правая.ру: Запад в третьей мировой войне, видимо, будет возглавлять «новый Карл Мартелл», а битву при Пуатье они хотят перенести в южное подбрюшье Евразии, куда входят и Ближний Восток, и Кавказ, и Иран, и Афганистан. В глазах Запада сегодня и Россия, и Иран образуют «ось зла», предшествующую «державе царя Гога, князя Роша, Мешеха и Тувала». И Израиль (как и сионизм) – не самостоятельный политический субъект, а только инструмент в руках древней жреческой верхушки, которая считает, что настало время для осуществления «нового мирового порядка»…

Планы США в Иране – как и в отношении почти всех враждебных государств, включая Россию, – предусматривают, прежде всего, разделение этой страны, в частности, откол провинции Хузестан, населенной арабами-шиитами. План Буша предусматривает военный удар США от иракской границы и со стороны морских сил в Персидском заливе в ответ на призыв к помощи от Al Ahwaz Popular Democratic Front и повстанческих сил Liberation Organization в Хузестане, которые объявят о создании независимого арабского государства, Демократической Республики Ахваз и получат дипломатическое признание от США и их союзников. Также существуют планы по возбуждению восстаний среди меньшинств Ирана, включая азербайджанцев и туркмен в нефтеносных районах Каспия. Прочие меньшинства, также включенные в планы «неоконов» – иранские курды вдоль иракской и турецкой границ и Бэлучи (Белуджистан) вдоль границ с Пакистаном. Главная цель расчленения Ирана – отделить его от источников нефти и создать «иранский треугольник» с центром в персидских исторических областях. Один из комментаторов данных указаний в свою очередь также указывает: без нефти Хузестана Иран резко ослабеет и начнет терять национальные окраины, и к этому есть предпосылки – персов в Иране сегодня только порядка 50%. Что касается иранских курдов, то их отделение, при уже почти независимом иракском Курдистане, означает неминуемый развал Турции и образование единого курдского государства. «Таким образом, – указывает комментатор, – планируется балканизация Среднего Востока» (там же).

В этот процесс, как в воронку, неизбежно окажутся втянуты не только мусульманский мир, внутри которого шиитский Иран практически одинок, но и Россия, Индия, Пакистан, Афганистан, Китай. Не говоря уже об Израиле…

Полный текст: http://www.imperiya.by/club3-3847.html
 

Европа как зеркало глобальных проблем энергетики, или В чем главный вызов для России?

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

SHAFRANIK.com: Накануне сентябрьской внеочередной встречи лидеров стран — членов Евросоюза (где обсуждался августовский военный конфликт в Южной Осетии. — Ред.) газета The Observer опубликовала статью премьер-министра Великобритании Гордона Брауна. В ней автор, обеспокоенный тем, что за счет российских поставок Европа «покрывает 42% своей потребности в газе и 33% в нефти», рекомендовал ЕС в срочном порядке искать контакты с другими возможными поставщиками нефти и газа. В противном случае, полагает он, Европа может оказаться в энергетической зависимости от «недостаточно стабильных и надежных партнеров».

Хотелось бы думать, что глава правительства Великобритании погорячился, поскольку август 2008 года обострил целый ряд проблем международных отношений. Но, на мой взгляд, потому и обострил, что на Западе некоторые политики, бизнесмены и ученые не пытаются осмыслить реальную роль нашей страны в решении сегодняшних и будущих мировых — в том числе энергетических — проблем. Не случайно так схожи, например, предостережения английского политика Гордона Брауна и американского ученого Маршалла Голдмана, автора книги «Нефтегосударство: Путин, власть и новая Россия» (Petrostate: Putin, Power and the New Russia).

Маршалл Голдман, содиректор Центра российских и евразийских исследований Гарвардского университета, десятилетиями углубленно изучал нашу экономику и не раз высказывал и публиковал суждения, достойные внимания и предметной дискуссии. Тем более удивительно, что в своей последней книге уважаемый профессор представил миру материал, никак не соответствующий основательности его предыдущих работ, его профессиональному имени, а главное — самой теме, обозначенной в Petrostate. Эклектичные рассуждения, механическое нагромождение исторических, экономических и политических тезисов и выводов до известной степени простительны в устной полемике. Но в капитальном труде их может «оправдать» только политический заказ. Видимо, был расчет на то, что не очень осведомленный в теме читатель именно с поверхности изложения «снимет» и усвоит лишь одно — Россия всегда была плохой и ныне остается таковой, а будет еще хуже.

Это заставляет меня высказать свою точку зрения на затронутые автором проблемы.

Колониальный синдром

Лейтмотивом книги служат обвинения в адрес сегодняшнего руководства России, да и самой страны, в одержимости энергошантажом, энергопретензиями и энергодиктатом.

Я склонен согласиться, что в период последних революционных преобразований мы сделали много тактических ошибок. Но мало кто решится отрицать, что стратегический курс на сближение с мировой экономикой, взятый Россией еще в начале 90-х годов прошлого века, остается абсолютно неизменным в своей основе. Да, этот курс приходится корректировать. За полтора десятилетия мы убедились в том, что интеграция — по отношению к России — нередко воспринималась в Европе как способ приобретения экономических преимуществ в одностороннем порядке. Но когда мы стали содействовать интеграции более рационально и профессионально, тогда-то и возникло активное противодействие нашей экономической политике, наиболее ярко выраженное, пожалуй, в книге Голдмана.

За что же он ратует? Очевидно, что (как и Гордон Браун) за свободный доступ Европы к российским энергоресурсам — за свободный трубопроводный доступ. И за то, чтобы эти ресурсы всегда были готовыми к немедленным поставкам. Но при этом мы еще как бы обязаны, не питая иллюзий, усвоить, что либеральный конкурентный рынок не гарантирует стабильности приобретения нашего продукта. Ведь потребительские нефтегазовые амбиции Европы распространяются и на Ближний Восток, и на Африку…

Да кто же против? В России хоть кто-нибудь сказал, что стремление Европы к разным источникам ресурсов — это плохо? Нет! Более того, у нее надо поучиться альтернативному подходу не только к нефтегазовой сфере, но и к энергетике в целом. И пусть Европа на здоровье продолжает получать солидную прибыль от взимаемых налогов и глубокой переработки сырья в конечном продукте. И только приветствовать можно созданные благодаря ее оборотистости технологии и оборудование для нефтегазового комплекса, которые направляются — с превеликой выгодой — в добывающие страны.

Но равноправное партнерство этим исчерпываться не может. России, например, чтобы не прогореть на либеральном конкурентном рынке и не обмануть ожидания партнеров, должны быть гарантированы достаточные инвестиции и передовые технологии для добычи энергетического сырья, для увеличения объемов добычи. В таком случае выигрывают обе стороны, причем европейский потребитель сможет получать продукт по более низкой цене, что благотворно отразится на его достатке в целом.

Что мешает такому партнерству? В книге Голдмана об этом не говорится ни слова. Вся история нашего нефтепромысла (от первых бакинских вышек до современных нефтегазовых проектов) представлена им, по сути, в двух несложных измышлениях. Во-первых, если мы в чем-то и преуспели, то только благодаря западному интеллекту и капиталу. Во-вторых, Россия всегда использовала энергоресурсы как инструмент политического давления на другие страны.

К интеллектуальной составляющей нашего нефте- и газпрома мы еще вернемся. Пока же я должен сказать, что равноправному партнерству производителей и потребителей углеводородного сырья очень мешает изжившее себя восприятие некоторыми европейцами окружающего мира. Да, благодаря особенностям исторического развития Римской империи, Испании, Англии, Голландии, Франции и других стран большая часть Европы столетиями жила за счет активного освоения обширных (часто находящихся вне Европы, но богатых различными ресурсами) территорий. И хотя мир сильно изменился за последние десятилетия, однако фантом прежнего отношения Запада к производителям ресурсов дает себя знать.

Подчеркиваю, мир непрестанно меняется, и процесс его глобализации необратим. Поэтому очень важно не только вглядываться в настоящие и грядущие перемены, но и переоценивать, корректировать свою позицию в этом мире. Европа, например, вынуждена считаться с наличием проблемы глобальной миграции рабочей силы (и Россия не увернется от этой проблемы). А энергетический мир последние 15—20 лет последовательно становится все более многополярным, значит, более проблемным.

Как в этой ситуации нам относиться к Европе? Разумно и ответственно. Она основной потребитель наших энергоресурсов. Хороший потребитель? Безусловно: производитель всегда должен любить потребителя. Тем более что мы сами имеем свою вполне европейскую историю и вдобавок совсем не чужды европейским нормам общежития и стандартам жизнеобеспечения населения. Они действительно притягательны, поэтому, к примеру, Украина стремится стать членом ЕС. А Россия? По многим причинам (включая величину территории и сложность экономического и политико-административного обустройства) наша страна не вправе заявить, что готова завтра же войти в состав ЕС, даже если бы нас там ждали с распростертыми объятиями. Но то, что туда нацелен ряд бывших советских республик и государств Восточной Европы, неудивительно. Набранная там веками центростремительная экономическая сила не может не привлекать.

Вместе с тем обозримые перспективы общества потребления (речь идет об увеличении потребления энергоресурсов за счет снижения потребительских прав их производителей) благоприятными быть уже не могут. Но на Западе это осознают далеко не все. России по-прежнему предлагаются только финансы, технологии и оборудование, необходимые сугубо для опустошения ее недр. На переговорах, ведущихся с 90-х годов, наши европейские партнеры другие темы (допустим, серьезное инвестирование в строительство перерабатывающих предприятий) обсуждать не хотят.

Делиться надо

Когда вам предоставляют технологии и оборудование (причем по ценам, кратно превышающим себестоимость) только для того, чтобы вы отдали за это свои ресурсы, то о каком взаимовыгодном сотрудничестве может идти речь? Добывающая сторона фактически не получает настоящей прибыли. И только благодаря росту цен на сырье успевает «перехватить» свою стоимостную дельту. Это как глоток воздуха, спасающий организм от гибели, но недостаточный для его нормального функционирования. А если рост цен прекратится, производитель уже через пару лет останется ни с чем, а то еще и в долгу за все, что предоставил потребитель углеводородного сырья.

Вот тут действительно есть опасность превратиться в нефтегосударство, о котором говорит Маршалл Голдман. Уроки, полученные нами в 1984 и 1998 годах, забывать не следует. Если цены на нефть падают, то никакие стабилизационные и прочие фонды нас не выручат. Деньги, не подкрепленные производством собственной конкурентоспособной продукции, даже удачно размещенные (в стране или за рубежом) и приносящие дивиденды, могут развеяться как облака. «Добывая» такие деньги, мы обогащаем только потребителя наших ресурсов. Понимая это, любой объективный эксперт не в шантаже бы нас упрекнул, а настоятельно посоветовал: «Ребята, не рвите себя на рекордах объема добычи — лучше позаботьтесь о повышении эффективности недропользования».

Впрочем, эта тема и без чьей-либо подсказки беспокоит многих россиян, включая руководство страны. Оно-то как раз и добивается сегодня, чтобы полученные нефтедоллары были грамотно использованы также для развития современной инфраструктуры и целого ряда отраслей промышленности, для развития образования, здравоохранения и т.д. Причем грамотно использованы на всей нашей огромной территории с ее разнообразными географическими, климатическими и экономическими условиями, разными инвестиционными проектами и стандартами уровня жизни.

Поэтому в книге Голдмана я не мог не обратить внимание на следующую несуразность… С одной стороны, он тревожится о том, что мы проложим много труб, дабы стало легче дирижировать поставками нефти и газа по своему усмотрению. С другой стороны, автор явно озабочен возможностью сокращения добычи энергетического сырья в России. (Зачем нам тогда тратиться на трубы?) Правда, я давно говорил, что мы никогда не угодим тем, кто недоволен нашими доминирующими поставками на европейском рынке, так как эти люди станут первыми обвинителями в случае ограничения поставок. Более того, я давно являюсь откровенным проводником идеи «не задирать» дальше объемы добычи. Если не прекратим этого делать, то вскоре надорвемся! Эксперты уже несколько лет предупреждают, что снижение объемов добычи нефти и особенно газа неизбежно. И дай бог нам тогда извлекать ресурсы, достаточные для реализации потребностей собственной промышленности и ЖКХ, для желаемого подъема уровня жизни сограждан.

Об этом мы обязаны откровенно сказать всем своим главным потребителям. Впрочем, в неуважении потребителя нас упрекнуть нельзя. Именно поэтому мы создаем очередные магистральные трубопроводы, добиваемся диверсификации методов поставки. Стараемся ли при этом быть конкурентоспособными? Разумеется. Допустим, не все объявленные проекты (отечественные и зарубежные) считаются равно эффективными. Ну и что? В конкурентной борьбе побеждает тот, кто расторопнее, выгоднее как партнер, кто получил наибольшую политическую поддержку (поскольку все ресурсные проекты в мире являются политическими по определению).

Вот в Саудовской Аравии нефтяная промышленность была когда-то в руках частного капитала. Потом это хозяйство возглавила «Сауди Арамко». Почему? Потому что изменяющийся мир напомнил: национальный фактор становится главенствующим в энергетической политике добывающих стран. А таковым он становится и в связи с тем, что сырьевые ресурсы пусть не стремительно, но уверенно близятся к исчерпанию. И, естественно, растут в цене. Как растут и опасения потребителей попасть в зависимость от производителей. Оптимальный выход из этого положения заключается в осознании равноправной взаимозависимости обеих сторон.

Абсолютно верно заметил президент зарегистрированной в США Ассоциации энергетических исследований Дэниэл Ергин, что ведущим потребителям необходимо срочно изменить отношение к производителям. Действительно, от колониальных и неоколониальных схем «сотрудничества» пора избавиться навсегда. Пора всем усвоить, что добывающая страна извлекает собственные невосполнимые ресурсы. Даже если у нее осталось запасов на 100 лет, это мизер для ее исторического выживания и тем более грядущего процветания. Она за отпущенный ей природными богатствами срок должна сделать очень многое, чтобы сохраниться и развиваться уже без достатка таковых. (Эта аксиома не первый год находит отражение в экономической политике стран — членов ОПЕК, не очень жалуемых потребителями, которые собственной экономической политикой усиливают ресурсный национализм производителей.)

Возможно, в историческом «завтра» мир полностью переключится, допустим, на водородную или солнечную энергию. Но в историческом «сегодня» мы, подчеркиваю, имеем дело с невозобновляемыми ресурсами. Что касается России, то сегодня ей необходимы огромные средства для освоения новых проектов, способных — особо замечу — не приумножать, а только поддерживать объемы добычи углеводородов, достаточные для обеспечения внутренних нужд и выполнения партнерских обязательств. Поэтому крайне важно добиться, например, и коренного изменения налоговой системы в недропользовании, чтобы заработал весь простаивающий фонд скважин.

Кстати, за все годы, что Россия приращивает объемы добычи, начиная с 1998-го, никто в Европе не оценил это как чрезвычайно позитивное свидетельство благорасположенности производителя к потребителю. Наоборот, нас упрекают (от чего не удержался и Голдман) во влиянии на рост цен. Но хоть кто-то на Западе задумался, каков был бы сейчас в Европе дефицит нефти и газа, если бы мы остановились в извлечении этих продуктов на уровне 1998 года? А каковы были бы сейчас цены?

Если сегодня снижается добыча нефти в Северном море, разве соседи обвиняют в этом Норвегию? Или они по той же причине ополчились на Великобританию за угрозу энергобезопасности Европы? На этот счет есть вполне внятные выводы, сделанные в том числе Международным энергетическим агентством (хотя оно отражает — в первую очередь — интересы потребителей): невосполнимость ресурсов должна быть осознана всеми странами, а не только добывающими. И только такое осознание ведет к новому миропорядку, гарантирующему достойное существование всем странам.

Еще о ценах. Кто виноват в их непредсказуемых скачках, в неуправляемой всемирной инфляции? Безусловно, и потребитель, и производитель. Но если учесть, что США потребляют 28% всех добываемых энергоресурсов и сосредоточивают все основные центры, манипулирующие мировыми финансами, то адрес наиболее ответственной стороны в особых поисках не нуждается. Европа и Россия тоже, как говорится, не без греха, но именно Америка умножает «ценовую вину» всех потребителей. (При этом она поступает крайне предусмотрительно, не прикасаясь к ресурсам Аляски и собственного морского шельфа. Замечательный пример для подражания!) На цены также заметно влияет и напряженная ситуация в Ираке и Иране, но тут Россия абсолютно ни при чем.

Особенно парадоксальны упреки в адрес нашей страны, связанные с совершенствованием системы транспортировки нефти и газа. Потому что одновременно Европа всячески навязывает Азербайджану, Туркмении и Узбекистану строительство собственных трубопроводов. Для чего? Чтобы цена продукта на европейском рынке упала и, естественно, производители заработали меньше. А прежде они еще должны изрядно потратиться на покупку и прокладку труб… Получается сделка в духе обмена драгоценных металлов на стеклянные бусы, но Европе уже пора бы перестать держать всех производителей за недотеп.

Кстати, у нее вот-вот возникнут проблемы и с потребителями. Не случайно Голдман крайне озабоченно интересуется, какие энергетические ресурсы будут питать стремительно развивающиеся экономики Китая и Индии. А чего тут спрашивать? Либеральный конкурентный рынок обязательно предоставит им определенную часть ресурсов, на которые целиком пока рассчитывает Европа. Делиться надо. Этого требует, еще раз повторю, необратимо складывающийся миропорядок, когда процветание только одной отдельно взятой страны или узкой группы стран опасно противоречит развитию человеческой цивилизации.

Кто кого шантажирует

Теперь вернемся, как я и обещал, к недрам российского интеллекта и профессионализма. Нефтегосударством мы не можем стать уже по той простой причине, что давно и прочно доказали себе и миру, что в самых тяжелых ситуациях способны мобилизоваться для решения любой задачи. Иногда ценой жизни миллионов своих сограждан, как это было при спасении Европы и мира от фашизма. Но чаще — ценой ума, таланта и упорного труда. Поэтому именно тогда, когда нефть не приносила нам ни цента прибыли (и вообще ее у нас было мало), состоялись величайшие прорывы в атомной и гидроэнергетике, самолето-, ракето- и судостроении. Во многих областях науки и техники, во многих отраслях промышленности появились достижения на уровне — а то и выше — мировых стандартов, мировых объемов, мировых показателей, мировых темпов. К таким достижениям относится, кстати, и реализация такого проекта мирового масштаба, как освоение Западно-Сибирской нефтяной провинции.

В этом регионе как раз и находятся далеко не последние истоки энергетического благополучия Европы. А мы в конце концов получили от нее (в том числе и через гг. Голдмана и Брауна) обвинение в энергошантаже. Это за десять лет непрерывного увеличения добычи нефти. Что же будет, если до освоения месторождений Ямала мы исчерпаем имеющийся ныне ресурс? Какие еще обвинения посыплются на наши головы? Как еще нас будут провоцировать и шантажировать?

Человек, полагающий себя знатоком истории и экономики России, должен знать, что за чужой счет она жить не умеет. И в составе Советского Союза она не обирала, а выручала экономики «братских республик». Ведь тогда только РСФСР и Азербайджан обладали положительными (но, естественно, несоразмерными) бюджетами в пересчете на мировые цены. Кроме того, фактически российские средства «улетали» на гонку вооружений и поддержку многих стран в проектах, которые нас ничем не обогатили. Разве что укрепили историческое уважение к бескорыстной России. И то хорошо, поскольку добрые отношения дорогого стоят.

Идеализировать прошлое России я не собираюсь. Но даже осваивая новые территории, она не строила резерваций, наоборот, создавала условия для взаимопонимания и взаимообогащения соприкасающихся культур. А в составе Советского Союза она могла бы стать богатейшей страной в мире, если бы руководство государства не заботилось об экономическом развитии союзных республик.

Пора и о себе подумать

Возможно, на Западе не так уж плохо знают нашу историю и обвинениями в шантаже просто провоцируют Россию на энергетическое спасение Европы и мира. Но мир и особенности исторического развития мирового сообщества меняются коренным образом. Мессианские идеи сегодня не только не продуктивны, но и опасно вредны. И для нас, пожалуй, гораздо важнее максимально сконцентрироваться на спасении и — наконец-то — благосостоянии собственного народа (точнее, своих народов), к чему и призывал удивительно прозорливый, но постфактум понимаемый большинством Александр Исаевич Солженицын.

К сожалению, технологическое состояние России не позволит ей в ближайшее время сократить объем потребления энергетических ресурсов. Но почему не сокращается, а, наоборот, растет объем их потребления в других странах, включая европейские государства и США? Потому что этот рост дотируется и, следовательно, стимулируется именно государствами — даже при довольно успешном освоении альтернативных источников энергии. Очевидно, что и сам «альтернативный вызов» уже достаточно созрел для его отражения в международных политико-экономических соглашениях, учитывающих реальный энергетический потенциал каждой страны. Однако пока происходит иное, и на июльском саммите «восьмерки» громче всего звучали призывы остановить рост цен на энергоресурсы и производить их как можно больше.

Очень хочется надеяться, что на планете все-таки возобладает разум и всеобщим станет лозунг «Ограничим потребление ископаемых энергоресурсов — спасем мир!» (И самих себя в этом мире как его, возможно, высшее творение.) Тут ведь дело не только, например, в подстерегающей экологической катастрофе, в опасных изменениях климата. Вскоре помимо нехватки ресурсов недр мы приблизимся к черте, за которой начнется борьба (дай бог, только конкурентная) за источники питьевой воды, чистого воздуха и морские биоресурсы.

Не пренебрегая мнением наших критиков, я полагаю, что главный энергетический вызов для России — сугубо внутренний.

Перекос в сторону газовой энергетики, запущенность угольной промышленности (отсталость переработки угля в киловатты, архаичность котельного хозяйства) — вот совершенно конкретный вызов. Не менее конкретны и остры другие вопросы: какие уровни потребления энергоресурсов планировать для своего рынка, какими технологиями повышать его эффективность, как регулировать на нем цены? Последние мы стремимся выравнивать, учитывая точку зрения зарубежных партнеров. Но пока вступление в ВТО просматривается где-то за горами, а реакция родного населения — всегда налицо. Причем отрицательная. Надо ли нам, не получая текущей выгоды, выводить свои цены и тарифы на мировой уровень? Надо! Нам, повторяю, стратегически нужна интеграция. Но не формальная, а продуманная и согласованная с партнерами в главном: чем и как компенсируются определенные потери России в качестве производителя энергетических ресурсов? Чем полезным это обернется для населения, для технологического и — в целом — экономического развития страны?

Подводя итог сказанному, могу ли я утверждать, что опасения представителей «мира потребителей» абсолютно беспочвенны? Конечно, нет! Но абсолютно беспочвенны их обвинения в адрес России. Чтобы избежать какой-либо конфронтации и строить совместное приемлемое энергетическое будущее, надо, наверное, всем усвоить довольно простые вещи.

— Безвозвратно меняется характер отношений между производителем и потребителем энергоресурсов, которые многие десятилетия имели колониальный характер. Сегодня эти отношения должны строиться на иной основе, если хотите — на философии совместного выживания. Потому что любых ресурсов, включая воду и воздух, у Земли больше, чем есть сейчас, уже не будет. (Между тем, если, например, Китай и Индия станут в ряд стран традиционной потребительской экономики, то это будет новый серьезный вызов как для России, так и для всего мира. Значит, необходимо уже сейчас думать, как станем вместе решать грядущие проблемы.)

— Видимо, пришло время понимать, что проявляющийся сегодня широкомасштабный «национальный синдром» ресурсов нельзя подогревать агрессивным стремлением потребителя упростить их доступность.

— Россия десять последних лет наращивала добычу нефти и газа и обеспечивала постоянный рост их экспортных поставок. За что нас не только не поблагодарили, но еще и продолжают обвинять в энергетическом шантаже. (Кстати, если бы мы в эту же десятилетку сокращали добычу и соответственно экспорт углеводородов, то логично предположить, что мировые цены на нефть значительно превзошли бы нынешний уровень. Это, возможно, позволило бы нам получать примерно такие же, как сегодня, валютные доходы от экспорта. В чем бы тогда нас обвиняли?) Попутно замечу, что наиболее яркий парадокс отечественного развития состоит в следующем: чем меньше мы добываем нефти, тем больших результатов достигаем в развитии экономики.

— Россия понимает необходимость собственного участия в свободном рынке и настойчиво стремится к интеграции в мировое сообщество.

— Россия располагает потенциалом, необходимым для восстановления своего сегмента в мировой экономике, утраченного в 90-е годы прошлого века. (А нам самим, наверное, особенно важно учесть, что с развитием свободной экономики в России и ее интеграцией в мировую экономику обостряется конкурентная борьба, и мы, как любые конкуренты, едва ли заслужим чью-либо любовь.)

— Не надо ставить перед Россией миссионерскую задачу «спасать мир» от энергетического голода, безудержно наращивая экспорт углеводородного сырья. Нам его надо беречь и эффективно использовать. Да, за счет природных богатств страна получила немалые финансовые ресурсы. Но это не только «подарок», но и огромное испытание: как эти ресурсы правильно использовать на благо народа и государства? Как с их помощью добиться повышения конкурентоспособности страны во всех сферах экономического и общественного развития? В этом, пожалуй, и заключается главный вызов для России.
Юрий ШАФРАНИК, председатель Высшего горного совета, председатель совета Союза нефтегазопромышленников

Адрес публикации в СМИ: http://www.vremya.ru/print/215872.html

фото с сайта http://www.vremya.ru/

Чтобы понять логику власти, нужно знать интересы стоящих за ней корпораций. Корпорации не остановятся. Подготовка к войне идет полным ходом.

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Интернет против телеэкрана:  Войн между государствами случайных не бывает, слишком дорогое удовольствие, бывают случайно подвернувшиеся поводы, которые при ближайшем рассмотрении оказываются хорошо спланированными провокациями. Как не бывает и войн, где ничего не делят.

…В 2003-м году на Западе за закрытыми дверями было принято «окончательное решение».
Нам о нем ничего не рассказали, но мы и сами могли бы догадаться, когда американцы вторглись в Ирак, что Ираком дело не закончится…


Развитые страны вдруг «как по команде» стали брать не просто в долг, а лезть в такие долги, которые не возможно отдать в принципе.Швейцария за несколько лет набрала 177 тысячи долларов внешних долгов на каждого швейцарца, Англия немного отстала, она набрала внешних долгов 172 тысячи на каждого англичанина (здесь и далее мы используем данные «The World Factbook» за 2000-2008 годы). Если долг разделить только на работающих, то получим более 1/3 миллиона долларов внешнего долга на каждого работающего швейцарца и англичанина.Они спятили?

К 2007-му году список имеющих самый большой внешний долг стали возглавлять жители стран – Ирландии, Швейцарии, Англии, Нидерландов, Бельгии, Норвегии, Австралии, Дании, Гонконга, Франции, Швеции, Германии, Финляндии, Испании, США (американцы лишь на 15-м месте!), Италии, Португалии, Австралии, жители наиболее развитых стран.

В этом виноваты цены на нефть и газ?

Но в списке на 6-м месте норвежцы, которые совершенно недавно одолжили 100 тысяч долларов на каждого норвежца, а Норвегия экспортирует нефть и газ. Если поделить весь экспорт на количество норвежцев (так выглядит нагляднее, когда ближе к человеку), то они экспортируют по 116 литров нефти в день на каждого норвежца и по этому показателю уступают только Кувейту (он экспортирует по 125 литров нефти на кувейтца в день), норвежцы экспортируют по 16 тысяч кубометров газа в год на норвежца, уступая только Катару и Брунею. При сегодняшних ценах на энергоносители норвежцы могли бы и вовсе не работать, а круглый год разъезжать на оленях, как кувейтцы катаются на верблюдах. Но норвежцы вместо этого вдруг стали лихорадочно брать в долг. Если до 2003-го года в графе «внешняя задолженность» напротив Норвегии писалось – «Норвегия является исключительно внешним кредитором», то к 2007-му Норвегия успела набрать 469 миллиардов долларов долга, пол триллиона, неплохая прыть для 4,6 миллионов человек. США и Англия в последнее время берут внешних долгов вообще по 2 триллиона долларов в год.

Как такие долги можно отдать?

Вариант 1-й. Продать больше товара.
Вариант 2-й. Занять еще денег.
Вариант 3-й. Убить кредитора. 

Убить кредитора – очень популярный в мировой истории способ отдачи долга.

Это безумие можно объяснить только одним способом – никто долги не собирается отдавать, в 2003-м было принято принципиальное решение о Большой войне и о полном сбросе мировой валютной системы. Страны, элиты которых входят в клуб избранных и поэтому в курсе происходящего, стали подписывать любые векселя, брать в долг под любые проценты. Элита Гонконга, не приглашенная в клуб избранных, до 2007-го года пыталась разобраться — что происходит, а когда поняла – за год (!!!) взяла в долг пол триллиона долларов, по 70 тысяч на каждого гонконгца. Экономика абсурда? Нет, это просто подготовка к Большой войне, когда известно, что некий заранее утвержденный перечень кредиторов перестанет существовать физически (например, Саудовская Аравия, которой американцы сегодня подозрительно легко отдают во владение свое стратегическое имущество), а валюты большинства стран и векселя будут обесценены. За время президентства Буша американский военный бюджет возрос на 75 процентов (и это при американских то долгах! или потому и возрос, что есть долги?), он превысил 1/2 триллиона долларов, китайский военный бюджет достиг 1/3 триллиона долларов (по данным «The World Factbook 2008»). Если учесть скромные потребности китайских солдат, то желание закупать новое вооружение у китайского руководства явно не меньше чем у руководства американского.

Идет подготовка к Большой войне.

Сценарий войны нарисовать не трудно. Исламские террористы (саудовцы и иранцы) похитят в Пакистане (или в России?) ядерную бомбу и взорвут ее в центре Европы. После столь зверского преступления перед человечностью американцы решат применить в качестве возмездия новое поколение ядерных фугасов ограниченной мощности, с минимальным радиоактивным заражением местности (подобные ядерные фугасы недавно созданы американскими учеными). Ядерное оружие сделает войну не сложной, от террористов и их пособников, как от настоящих, так и от возможных, останется лишь пепел. Пушечное мясо, из стран Восточной Европы (именно для этого и принятых в ЕС и НАТО) расставят около нефтепроводов и разрешат стрелять по любой цели, рядом с нефтепроводами будут круглосуточно летать самолеты – роботы (подобные недавно создали американские конструкторы). А далее начнется основательная перекройка мира, кому не дадут нефти — те обречены. Их можно всех перебить, но лучше им помочь перебить друг друга. Не с этим ли связана в последние десятилетия откровенная поддержка американским госдепом распространения по планете ваххабизма? Лучшего варианта для гарантированного самоуничтожения не придумаешь. Радикалы организуют бойню, а затем прилетят на НАТОвских вертолетах миротворцы (в США самую мощную свою баллистическую ракету так и назвали – Peacekeeper, миротворец).

Если челночная дипломатия Генри Киссинджера в 70-х годах привела к серьезному уменьшению напряженности на Ближнем Востоке, то челночная дипломатия Кондолизы Райс (если верить в ее «борьбу за мир») странным образом приводит к обратному. Кондолиза Райс лично приехала и потребовала от президента Египта Хосни Мубарака демократизации парламентских выборов, результат – рекордное число исламских радикалов в парламенте. Участие Кондолизы Райс в судьбе палестинских выборов закончилось победой исламских радикалов в Палестине. Было объявлено о начале огромных поставок вооружения не только Израилю (в кредит), но и Египту (в кредит), и Саудовской Аравии.

К чему такая спешка, кто с кем собрался воевать?

Мушараф заявил, что если он уйдет, то в Пакистане начнется ад. А это очень большая проблема для всего мира — 165-миллионная страна с ядерным оружием в руках исламских радикалов. Не этого ли и добиваются «друзья» Мушаррафа, требуя от него демократизации, не те ли и «заказали» Беназир Бхутто, кто сегодня расследует ее убийство?

Гражданская война в Ираке, исламизация Турции, воссоздание Большого Курдистана, ядерная программа Ирана. . .

Ближний Восток и страны Персидского залива уверенно движутся к полному хаосу. То, что готовится тотальный хаос на всей исламской дуге, это очевидно.

Повышение цен на продовольствие (из-за недавно разрекламированной Западом программы перехода на биотопливо) сбросит в хаос остальные развивающиеся страны. Сегодня при помощи Косово доламывается механизм ООН и международного права, от них однозначно необходимо избавиться в случае начала Большой войны, чтобы не очутиться после нее на новом Нюрнбергском процессе с обвинением в «составлении и осуществлении заговора против мира и человечности».

Если рассматривать сегодняшние действия западных политиков как подготовку к Большой войне, то их действия выглядят вполне продуманными и целенаправленными. Если считать, что западные политики борются за мир, то их действия явно абсурдны. В мире много странного и глупого, но не настолько же, чтобы спятило одновременно такое количество выпускников Йеля, Оксфорда и Гарварда.

То, что готовится Большая война, не вызывает никаких сомнений. Но в чем ее причина?

Цена на нефть?

Цепочка событий указывает на другую причину. Вначале рухнула нью-йоркская биржа. Добравшись в середине января 2000-го года вверх до отметки 11722 индекс Dow Jones начал падать вниз, беспримерный рост 90-х закончился (очень напоминающий феноменальный рост биржевых индексов перед 1929-м годом).

В 2000-м году начался кризис западной экономической системы, по глубине сравнимый только с Великой депрессией.
Биржевые индексы бились в припадке весь 2000-й год и всю первую половину 2001-го. Общий кризис капитализма стал очевиден, нужно было срочно что-то предпринимать. 11 сентября 2001-го прилетели боинги и началась борьба с терроризмом во всем мире. Далее была афганская компания, после нее в начале 2003-го – захват Ирака, и сразу начали расти цены акций. С начала января 2000-го по начало января 2003-го, за три года, индекс Dow Jones упал на 25%, S&P 500 – на 40%, NASDAQ – упал в три раза, FTSE 100, DAX, CAC40, Nikkei 225 – упали в два раза и более.

Когда американцы и англичане стали хозяевами иракской нефти, начали расти цены на нефть. В росте цен многие обвиняют спекулянтов с нью-йоркской и лондонской бирж, торговцев нефтяными фьючерсами. Чуть позже Бушем была громогласно объявлена «национальная программа» по биотопливу, и сразу начали расти цены на продовольствие.

Выводы:

Когда кризис задолженности стал неизбежен, а масштабами он обещает превзойти Великую депрессию, начавшуюся в 1929-м году, тогда акулы капитала и принялись готовиться к Большой войне. Все остальное, от экспансии ваххабитов до роста цен на нефть, от разработки новейших ядерных фугасов до создания самолетов – роботов, от приема в НАТО новых членов до проведения срочных внешних займов западными странами, все это лишь подготовка к Большой войне. Нефть удобный спусковой крючок для войны, но причина войны внутри западной политико-экономической системы. Было два варианта – изменить систему, принять новые правила игры и урезать спекулятивные доходы финансового капитала, или начать войну. Политическая элита Запада выбрала войну…

Раскольников — «С одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет. . . С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги». (Достоевский, «Преступление и наказание»)
 
Полный текст:  часть 1. часть 2

Куда идет наш мир?

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Россия в глобальной политике: В преддверии грядущего десятилетия можно ожидать бурных событий в двух областях – геополитике и мировой экономике. Относительный закат американского геополитического могущества сегодня признают практически все, и даже Бараку Обаме, если он станет президентом, будет не под силу доказать обратное.

Мы движемся к поистине многополярному миру, в котором внезапно обретают силы более слабые государства. Одним из ярких примеров такого рода служит Ближний Восток. Турция становится посредником на переговорах Сирии и Израиля, которые, казалось, давно зашли в тупик. Катар содействует консультациям между враждующими группировками в Ливане и добивается перемирия. Египет стремится взять на себя посредническую миссию в контактах между ХАМАС и Израилем. Переговоры с ХАМАС возобновляют власти Палестины. А пакистанское правительство де-факто заключает перемирие с движением «Талибан» в приграничных с Афганистаном зонах. 

Примечательно, что Соединенные Штаты выступали против всех этих дипломатических инициатив, но их рекомендации упомянутые страны и организации оставили без внимания, что не повлекло за собой никаких неприятных последствий.

Наряду с США, Европейским союзом и Японией на мировую сцену выходят такие игроки, как Россия, Китай, Индия, Иран, а также Бразилия как возможный лидер латиноамериканского блока и ЮАР как потенциальный лидер блока Южной Африки. Некоторые страны активно маневрируют в поисках новых альянсов, идут напряженные внутренние дебаты о том, какие партнеры наиболее оптимальны, и предсказать окончательное решение невозможно. Ряд других государств (к примеру, Египет и Канада, Мексика и Нигерия, Пакистан и Польша, Украина и Южная Корея) не знают, как вести себя в складывающейся геополитической обстановке. 

Понятно, что новая расстановка сил – это совсем не то, к чему привык наш мир. Мы имеем дело еще не с полной анархией, но с массовым геополитическим беспорядком, который усугубляется пугающей неопределенностью состояния мировой экономики. 

В первую очередь это касается валютного курса. По крайней мере с 1945 года мы жили в мире стабильного доллара. Закат Соединенных Штатов – в частности, как главного центра мирового производства – в сочетании с непомерно возросшим государственным долгом вызвали серьезное ослабление курса американской валюты. При этом совершенно непонятно, как долго доллар будет падать. Его ослабление ставит серьезную экономическую дилемму перед другими странами, особенно теми, что разместили свои растущие активы в акциях и облигациях, деноминированных в долларах. Они разрываются между желанием поддержать США как главного покупателя их экспортной продукции и реальными убытками, которые несут в связи с обесцениванием активов. И в то же время эти государства размышляют, когда настанет подходящий момент для перевода активов в другие валюты. В финансовых вопросах главное – не упустить время, чтобы перевод активов в иные валюты не был ни преждевременным, ни запоздалым.

Способны ли другие валюты заменить доллар в качестве главной резервной валюты мира? Очевидным кандидатом на эту роль является евро. Пока неясно, сможет ли евро выполнять эту функцию и желают ли европейские правительства взять на себя такое бремя, хотя нельзя исключить, что это все же произойдет.

Возможно ли, что для расчетов в международной торговле будут использоваться сразу несколько мировых валют – доллар, евро, иена, китайский юань и фунт стерлингов? Этот вопрос сродни вопросу о геополитических альянсах: подобная ситуация грозит наступлением если не абсолютного хаоса, то по меньшей мере, масштабной неразберихи. Правительства и производители будут чувствовать себя крайне дискомфортно, не говоря уже о пенсионерах всего мира.

Многие крупные страны наращивают и свою производительную мощь, и уровень потребления. Достаточно взглянуть на так называемые государства БРИК – Бразилию, Россию, Индию и Китай, где проживает свыше половины населения земного шара. Рост производства и потребления здесь привел к невероятному повышению спроса на энергоносители, сырье, продукты питания и питьевую воду. Чем-то придется пожертвовать. В связи с резким ростом цен на предметы потребления, который подстегивается повышенным спросом и биржевыми спекуляциями, возможен всплеск инфляции во всем мире. Кроме того, вероятен массовый подъем протекционистских настроений, поскольку правительства будут стремиться защитить свои национальные резервы, ограничивая экспорт.

Как известно из опыта прошлых лет, это может создать порочный круг. Миру угрожает повсеместный дефицит, что приведет к росту смертности и серьезным экологическим катастрофам.

Столкнувшись с сокращением реальных доходов и находясь под прессингом избирателей, которые не позволяют повышать налоги для сокращения дефицита бюджета, правительства могут сократить расходы на образование, здравоохранение и пенсии по старости. Однако именно эти три столпа социальной политики, ставшие частью процесса демократизации, который происходил в мире на протяжении двух последних столетий, всегда были главным требованием общественности разных стран к своим правительствам. Правительства, неспособные поддерживать эти три вида общественного перераспределения материальных благ, утратят легитимность в глазах электората, что чревато непредсказуемыми последствиями, вплоть до акций гражданского неповиновения и восстаний.

Как раз эту безрадостную картину рисуют аналитики, которые доказывают, что система давно вышла из состояния равновесия и уверенно движется к хаосу. Конечно, хаос не может длиться вечно, поскольку рано или поздно ситуация должна каким-то образом разрешиться. В своем классическом труде «Порядок из хаоса: новый диалог человека с Природой» Илья Пригожин и Изабелла Стенгерс назвали «порядком, вырастающим из хаоса». Авторы подчеркивают: когда дорога разветвляется, начинается творчество, принимается решение, хотя нам и неизвестно, какой именно выбор будет сделан.

В противостоянии левых и правых первые совершили головокружительное восхождение в XIX и особенно в XX веках, сумев добиться поддержки широких слоев населения. После 1945 года казалось, что левые преуспевают всюду и во всем.

Затем пришло великое разочарование. Страны, в которых к власти пришли движения, сформировавшиеся вне рамок классической политической системы, на практике оказались далеки от тех идеалов и того государственного устройства, на которые рассчитывали народные массы. К тому же иллюзией оказалось впечатление, что эти режимы являются шагом вперед на пути к прогрессу, и это движение необратимо. В начале 1990-х левые утратили веру в собственное превосходство. На смену ей пришли апатия, а зачастую и пораженческие настроения.

Тем не менее, как нам хорошо известно, триумфальные настроения правых завели мир в тупик. Наиболее ярко это проявилось в абсолютной неспособности американских неоконсерваторов «законсервировать» имперское господство США в мире. Мятеж сапатистов в 1994 году, успешное блокирование очередного раунда переговоров в рамках ВТО в Сиэтле в 1999-м и учреждение Всемирного общественного форума в Порту-Алегре в 2001 году – все это ознаменовалось возвращением на мировую арену левых сил, у которых открылось второе дыхание.

Мы живем в хаотичном мире, и непонятно, куда движемся. Это все равно что пытаться пробиться сквозь снежную бурю. Выжить удастся лишь тем, кто определяет направление движения по компасу и выверяет каждый шаг, чтобы не провалиться в занесенную снегом яму. Компас направляет человечество к среднесрочным целям – созданию нового миропорядка, при котором мы хотели бы жить. Чтобы выверять каждый свой шаг, нужно проводить политику непричинения зла. Если мы этого не сделаем, то окончательно заблудимся и погибнем. Давайте рассуждать о направлении, указанном компасом, не обращая внимания на националистические поползновения, присущие государствам. Вместе с тем в ближайшей перспективе нам придется считаться с государствами и их узкокорыстными интересами, чтобы не сорваться в пропасть. Тогда у нас будет шанс выжить и построить иной мир, который все еще возможен.

Иммануил Валлерстайн – старший научный сотрудник Йельского университета, автор книги «European Universalism: The Rhetoric of Power» («Европейский универсализм: риторика силы»), изданной в Нью-Йорке (2008). Опубликовано в интернет-журнале YaleGlobal 10 июля 2008 года

Адрес публикации: http://www.imperiya.by/club3-3651.html

Американский хоспис: Кавказ, Европа и НАТО

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Война по следам Штайнмайера

ИА Регнум:  На первый взгляд сенсационное заявление главы МИД Франции Бернара Кушнера о том, что Европа сворачивает внешнюю политику до смены власти в США, в сложившейся международной обстановке не произвело никакого эффекта. Более того, создалось впечатление, что признание это запоздало, было вынужденным и уже ничего не меняет. Европейские государства, в частности та же Франция, признали очевидное слишком поздно, когда уже нарушено глобальное статус-кво, когда уже пролита кровь на Кавказе, когда уже Россия настойчиво потребовала посмотреть правде в глаза и признать фактом провал однополярной системы мироустройства.

Европе хватило месяца. Война на Кавказе, разгоревшаяся буквально по следам визитов германского министра иностранных дел Штайнмайера, который затеял в регионе челночную дипломатию и хотел сделать за месяц то, над чем Москва работает 15 лет, загнала европейскую политику в тупик.

Последствия пятидневной войны на Кавказе еще предстоит полностью осознать, однако уже очевидно, что в последовавшем за боевыми действиями беспрецедентном международном и региональном дипломатическом ажиотаже красной нитью проходит проблема «европейского выбора». Еще до Кушнера, без излишней политкорректности, эту проблему обрисовал Владимир Путин. В интервью германскому телеканалу ARD глава российского правительства, проводя параллели между позицией Европы в проблеме целостности Сербии и реакцией стран ЕС на события в Грузии, заметил: «Если европейские страны так и дальше будут вести свою политику, то разговаривать о европейских делах нам придется с Вашингтоном». Если риторика России и США в период военных действий и непосредственно после них выглядела достаточно целостной и логичной, развиваясь в русле лобового противопоставления позиций, то в Европе наметился явный раскол. С одной стороны, осознающие фундаментальность проблемы Германия и Франция, с другой — поднявшие нездоровый ажиотаж Польша (Украина) и страны Прибалтики.

Очевидно, что в основе упомянутого заявления Кушнера лежит не сложность кавказской или какой-либо другой проблематики, не неспособность реально оценивать национальные интересы Франции, а именно «дирижёрское» бессилие против той дисгармонии, которую вносит в европейский хор проамериканская «пятая колонна». Ясно, что любая попытка заглушить тот же польский фальцет в европейской внешней политике со стороны, скажем, Берлина приведет к непрогнозируемым последствиям уже внутри самой ЕС. Европа стоит перед историческим выбором — либо капитуляция перед сателлитами США, либо пересмотр всей идеологии развития, обозначение неких унифицированных приоритетов, создание «союза в союзе». Заявление федерального Канцлера Германии Ангелы Меркель в Санкт-Петербурге о том, что Украина и Грузия не готовы к получению Плана действий по членству в НАТО свидетельствует, что Берлин воспринял увещевания России и не видит смысла в открытой конфронтации.

НАТО и европейская безопасность

Краеугольной проблемой, которая в ближайшие годы будет определять состояние европейского организма, является судьба НАТО. Механическое расширение альянса, возможность включения в зону его ответственности конфликтных регионов и государств, переживающих период длительного становления, сложно соотносится с развитием самой Европейской оборонной инициативы.

При отсутствии каких-либо рычагов воздействия на политику стран Восточной Европы, Франция понимает, что расширение НАТО и проблемы европейской безопасности — вещи не взаимосвязанные, если не противоречащие друг другу. Молчаливо наблюдая за усилиями США, направленными на включение в НАТО Грузии и Украины, Париж на самом деле рассчитывает на свертывание атлантического блока, что откроет возможность для реализации собственно Европейской оборонной инициативы. Примерно той же стратегии молчаливого наблюдения за развалом НАТО придерживается Германия. Более того, в Берлине не могли не заметить, что именно расширение НАТО стало поводом к выдвижению американских контингентов из Германии на Восток, в рамках так называемого плана передислокации вооруженных сил США EUCOM Transformation, анонсированного президентом США на историческом саммите в Стамбуле. Данный процесс не мог не исходить из германских интересов, поскольку обозначился, прежде всего, ослаблением американского контроля над самой Германией. В том же 2004 году Франция, Великобритания, Германия и США достигли неформальной договоренности о создании самостоятельных европейских вооруженных сил, которые должны согласовывать свои действия с руководством НАТО. Последнее условие активно лоббировалось Великобританией, которая всегда рассматривала НАТО в качестве инструмента ограничения амбиций Германии и Франции. Таким образом, можно констатировать, что процесс блокирования государств-членов НАТО внутри самого альянса обещает быть долгоиграющим и завершится свертыванием НАТО как единого военно-политического организма.

Активность, которую демонстрировала Германия до военных действий на Кавказе, а Франция уже после того, как Грузию «принудили к миру», свидетельствует о том, что главные европейские игроки уже стараются апробировать базовые элементы Европейской оборонной инициативы в конфликтных регионах. Естественно, США никоим образом не заинтересованы в успехе этой миссии, а потому вдохновлённая США и НАТО агрессия Грузии — была ответом на миротворческие усилия Штайнмейера и весьма четко должна была продемонстрировать ущербность самостоятельной европейской стратегии.

Вместе с тем, ставка Европы на российско-американское соперничество как на средство достижения стратегических уступок от России в сфере энергетики — также оказалась ошибочной. В августе 2008 года Россия провела прямую связь между действиями США у своих границ и задачами новой европейской безопасности, тем самым сделав авантюризм США европейской проблемой.

В еще более щепетильной ситуации оказалась Турция. Удар России по Грузии и форсирование бассейна Черного моря кораблями ВМС США подвигли Анкару на беспрецедентный пересмотр своей стратегии на Кавказе и в Средней Азии. Турция в оперативном режиме пошла на создание новых условий во взаимоотношениях с Ираном и активизировала военные действия против курдов на севере Ирака, считающегося вотчиной США.

Итак, инерционное, диктуемое догматической волей США, дальнейшее расширение НАТО входит в серьёзное противоречие с задачей обеспечения европейской безопасности сразу по нескольким векторам:

1. Итогом включения в состав Альянса стран Восточной Европы стало создание в ЕС «американского клуба», который действуют в критически важных регионах не с общеевропейских позиций, а в русле интересов США. Война на Кавказе показала, что Польша, страны Прибалтики (а в будущем, возможно, и Украина) вместо переноса европейской политики в кризисные зоны, наоборот, перетаскивают и будут перетаскивать кризис в саму Европу, в её сердцевину.

2. Американский буфер между Европой и Россией оказывает непосредственное воздействие на проблему энергетической безопасности ЕС. Стратегические проекты с участием Германии, Италии, Греции, Австрии, Франции и др., в том числе, проекты Северный поток и Южный поток, сталкиваются на стадии реализации с противодействием буфера.

3. Проработанные в ЕС трансграничные проекты типа NABUCCO не могут быть реализованы в условиях создания Вашингтоном контролируемых конфликтов в регионах добычи и транспортировки энергоносителей (Средняя Азия, Иран, Ирак, Кавказ).

Транзитная альтернатива

Миф о том, что действия России против Грузии «ещё острее» высветили актуальность газопровода NABUCCO, альтернативного (минуя Россию) канала транспортировки энергоресурсов из Евразии в Европу, сталкиваются с суровой реальностью перекройки всей региональной и трансрегиональной конфигурации, что делает любые разговоры о проектах такого масштаба просто несерьезными. Осознавая это, Казахстан выходит из инвестиционных и инфраструктурных проектов в Грузии и рассматривает территорию Ирана в качестве потенциального маршрута переброски нефти в Персидский залив с дальнейшей доставкой на азиатские рынки.

Миссия госсекретаря США Кондолизы Райс, которая, естественно, сразу поспешила в Астану, по всей видимости, заключалась в том, чтобы убедить руководство Казахстана в скорой стабилизации грузинского маршрута. И это тот вопрос, в котором теория никоим образом не соприкасается с практикой. Теоретическое заявление казахстанского премьер-министра Масимова о том, что Астана «по-прежнему будет придерживаться принципа многовекторности при транспортировке энергоресурсов на мировые рынки, включая направления через Азербайджан и Грузию», совершенно не коррелирует с точкой зрения практика — президента Национальной компании «КазМунайГаз» Каиргельды Кабылдина: «Риски транзита нефти по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) в связи с последними событиями в Грузии резко выросли, поэтому казахстанские специалисты вынуждены активнее рассматривать альтернативные направления».

Итак, где же альтернатива, и чему она альтернативна?

Здесь опять-таки необходимо различать теорию и практику. То, что в практике США «альтернативный» России маршрут транспортировки нефти и газа из Средней Азии лежит через конфликтный Южный Кавказ, для Казахстана — лишь теория. Для последнего практическая «внероссийская» альтернатива — это (не считая Китая) азиатские рынки, о чем и идет разговор с Ираном, но не с Кондолизой Райс. Для потребителей же в Европе растущая практика — это Россия. Поэтому усилия США переориентировать поток сырья из Средней Азии с практического для Европы российского маршрута на «альтернативный» и взрывоопасный Южный Кавказ выталкивают среднеазиатских поставщиков в совершенно другое практическое русло — на азиатский рынок.

В итоге Европа получает псевдо-альтернативу в виде высасывающих европейские гранты «Белого потока», NABUCCO и «Одесса-Броды», но более всего рассчитывает на трубопроводы «Дружба», «Северный поток» и «Южный поток». Средняя Азия вежливо говорит о многовекторности, но переориентируется на Восток. НАТО и США — играют в войну на Кавказе, удивляясь, что эта игра отпугивает любую вменяемую альтернативу.

Чем дальше, тем больше созданный ими в регионе дефицит безопасности сопровождается невозможностью транзитной экономической стабильности и развития. И из рук этого «мастера» вновь выходит вечно конфликтный, ещё один Ближний Восток.   Виген Акопян
 
 Адрес публикации:  http://www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/28177/

Россия может доминировать в Персидском заливе

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

…Настоящей бомбой, которой истерично боятся США, НАТО и, особенно Израиль, может стать возможный пересмотр Россией своей внешней политики в отношении Ирана. Стратегический союз с Ираном, предполагающий подписание нового большого военно-политического договора с этой страной, в корне мог бы изменить всю геополитическую картину современного мира. Новые союзнические отношения с Ираном означают: во-первых, размещение как минимум двух военных баз в стратегически важнейших частях Ирана. Первую военную базу можно было бы расположить на севере страны в иранской провинции Восточный Азербайджан и вторую – на юге Ирана на острове Кешм в Персидском заливе. Появление российской базы в иранском Восточном Азербайджане позволило бы России полностью контролировать ситуацию в Республике Азербайджан, Грузии и Турции и делиться этой информацией и с Ираном. 

Не прошли не замеченными для иранского руководства и последние сообщения о том, что Грузия своим секретным решением предоставила Израилю возможность использовать свои две военные базы для нанесения ракетно-бомбовых ударов по объектам Ирана. Необходимо учитывать и тот факт, что другой иранский сосед – Турция – является не только членом НАТО, но и мощнейшим региональным противником и экономическим конкурентом Ирана. Кроме того, Республика Азербайджан превратилась уже в ключевого партнера Запада в вопросе перекачки энергоресурсов Каспия, минуя Россию и Иран, на мировые рынки. К тому же, Азербайджан периодически угрожает, что пустит в свою зону Каспия западный капитал во главе с США, что чревато новыми конфликтами, т.к. еще не определен юридический статус самого Каспия. 

В этой ситуации Иран заинтересован в мониторинге ситуации, складывающейся вокруг него в регионе не без участия стран НАТО, в создании надежного электронного щита и в приобретении адекватных и суперэффективных средств отражения любой возможной опасности. 

В свою очередь, размещение военной базы на иранском острове Кешм позволит России контролировать деятельность США и НАТО в зоне Персидского залива, в Ираке и других арабских государствах. С помощью специальных технических средств Россия могла бы осуществлять контроль за передвигающимися средствами под водой, над водой и по воздуху, эффективно определять, кто, откуда и с каким грузом направляется в это узкое морское горло под названием Ормузский пролив, чтобы выйти в Мировой океан и наоборот. 

У России также впервые появится историческая возможность останавливать подозрительные суда и корабли и проверять их содержимое, как это цинично и грубо делают американцы в этой зоне уже многие десятилетия. В этой связи, если Россия предложит Ирану в обмен на развертывание на его территории двух-трех своих военных баз оснащение национальной системы ПРО по всему периметру границ Ирана и поставки военной техники и вооружения, включая и суперсовременные системы типа С-400, то эта страна вполне может согласиться на такое предложение. 

В политическом плане Россия может ускорить процесс создания «газового ОПЕК», как осуществление идеи духовного лидера Ирана Али Хоманеи. Вслед за Россией Иран занимает второе место в мире по запасам природного газа. Вместе они обладают более 60% всех мировых запасов природного газа, и в этой связи только небольшая координация в выработке единой корпоративной и ценовой политики может заставить половину стран планеты, во всяком случае, почти всю Европу, позабыть о своих амбициях, спуститься с небес и прийти с поклоном к этим государствам о том, чтобы те отпустили газ им по более щадящей цене, иначе высокие цены, паралич экономики и полная нестабильность в этих странах будут гарантированы. 

И, наконец, выходя на уровень союзнических отношений с Ираном, Россия может развивать сотрудничество с этой страной практически во всех сферах, включая и ядерную энергетику. Только на строительстве АЭС в Иране Россия может заработать десятки миллиардов долларов. Это означает, что в скором времени можно будет позабыть о так называемом иранском ядерном досье в СБ ООН, т.к. в дальнейшем Россия будет не заинтересована выслушать всякую чушь, которую высасывали из пальца все эти годы американцы и их приспешники и в дальнейшем не будет занимать критическую позицию в ходе обсуждении ядерной программы Ирана и может заблокировать любые антииранские решения как политически ангажированные еще на самых ранних этапах. 

Другие факторы в пользу союза России с Ираном 

Любое решение, направленное на усиление позиции Ирана и сохранение стабильности в этой стране, максимально поддерживается и такой мощной мировой державой, как Китай, поскольку эта страна является главным потребителем энергоресурсов Ирана и любая дестабилизация в Иране может больно ударить и по экономической мощи Китая. 

С выходом Грузии, Украины и Азербайджана из СНГ встанет вопрос о кардинальном реформировании самого СНГ. Россия может предложить различные варианты реформирования СНГ, в том числе и с участием Ирана. В частности, уже сейчас можно начать проработку полной интеграции СНГ с эффективно существующей и динамично развивающейся организацией ШОС. С учетом новых обстоятельств Россия может ускорить процесс принятия Ирана в качестве полноправного члена ШОС. С приходом Ирана, одной из ключевых стран исламского мира, в лоно ШОС эта организация принципиально может измениться и по потенциалу и по той роли, которая она может сыграть в решении локальных, региональных проблем мира, особенно на Ближнем и Среднем Востоке и в зоне Персидского залива. С приходом Ирана в ШОС значительные финансовые и политико-экономические ресурсы ОИК также могут быть подтянуты и задействованы в реализации проектов этой организации. С приходом Ирана в ШОС он окажется под зонтиком коллективной безопасности этой организации, в том числе под защитой двух таких ядерных держав-членов ШОС, как Россия и Китай. И, наконец, с приходом Ирана в ШОС будет заложена серьезная основа более мощной стратегической оси Россия – Иран – Китай, создания которой так опасаются Вашингтон и его союзники. 

Россия при желании вполне может заинтересовать Китай идти в направлении создания стратегического треугольника Россия – Иран – Китай и в качестве первого шага может вместе с Ираном при активном финансовом участии Китая в кратчайший срок построить газопровод из Ирана в Китай. США и Запад смертельно боятся экономической экспансии Китая и максимально препятствуют реализации любого проекта, связанного с поставками природного газа в Китай. 

Таким образом, у России имеется целый арсенал возможностей по созданию сбалансированных противовесов в ответ на агрессивные планы США и НАТО по «выталкиванию» России из Европы и Азии с помощью своих сателлитов, подобным послушным режимам как в Грузии, на Украине, и других странах. Операция «Принуждение к миру» в этом контексте должна быть продолжена, только теперь на совершенно другом, военно-политическом уровне и с помощью тех стран, которые реально противостоят экспансии США и их союзников. Только такие коллективные усилия помогут создать такую стратегическую ситуацию, которая с одной стороны максимально эффективно защитила бы интересы государств неамериканской ориентации и с другой исключила бы или, по крайней мере, уменьшила бы риск перерастания «холодной войны» в локальные и глобальные конфликты. 

Раджаб САФАРОВ, 
Генеральный директор Центра изучения современного Ирана

Полный текст: http://www.imperiya.by/club3-3158.html

Евразийский коридор: геополитика трубопроводов и Новая Холодная война

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Политика, Энергобезопасность

Продолжающийся кризис на Кавказе тесно связан со стратегическим контролем над энергетическими трубопроводами и транспортными коридорами.

…Нападение на Южную Осетию было предпринято спустя неделю после завершения широкомасштабных военные учений США — Грузия (15 июля-31, 2008). Им также предшествовали встречи на высшем уровне, проведенных под эгидой ГУАМ, спонсируемого США-НАТО регионального военного альянса.

…Трубопроводная геополитика

1 и 2 июля 2008 прошел саммит ГУАМ в Батуми, Грузия.  Центральным вопросом на столе обсуждений ГУАМ-НАТО на саммите в Батуми, была трасса нефтепровода Одесса-Броды-Плоцк (Плоцк на Висле) (OБП) (см. карты 3 и 4 ниже), которая транспортирует центральноазиатскую нефть через Одессу в Северную Европу, минуя территорию России. Намечается также продление ОБП в польский порт Гданьск на Балтийском море.

Следует отметить, что по соглашению с Россией ОБП также связан с российским трубопроводом «Дружба».

Окончательная вашингтонская цель — ослабление и дестабилизация магистральных нефтепроводов России, в том числе трубопровода «Дружба» и Балтийской трубопроводной системы (БТС) и ее различных коридоров на энергетический рынок Западной Европы.

Следует отметить, что в России как часть сети нефтепровода «Дружба» создан еще один трубопроводный коридор, который идет транзитом через Беларусь, тем самым, минуя Украину. (См. Карты 2 и 3 ниже)

Балтийская трубопроводная система (БТС), прнадлежащая российской «Транснефти», связывает Самару с российским нефтяным танкерным терминалом в Приморске на Финском заливе. (См. карту ниже) Она транспортирует сырую нефть из российского Западно-Сибирского региона и на северный и на западный европейские рынки.

Еще одна стратегическая трубопроводная система, находящаяся в значительной степени под контролем России, — это Каспийский трубопроводный консорциум (КТК). КТК является совместным предприятием по соглашению между Россией и Казахстаном с участием акционеров из числа нефтяных компаний Ближнего Востока.

Балтийская трубопроводная система (БТС) связана с Атырау-Самарским (АС) трубопроводом, который является совместным предприятием российской «Транснефти» и казахстанского государственного трубопроводного оператора «КазТрансОйл». АС трубопровод, в свою очередь, связан с российско-казахстанским Каспийским нефтяным консорциумом (КПК), который качает тенгизскую сырую нефть Атырау (Западный Казахстан) для российского танкерного терминала КПК близ Новороссийска на Черном море.

10 июля 2008 года, спустя почти неделю после саммита ГУАМ, «Транснефть» и «КазТрансОйл» объявили, что они вступили в переговоры о расширении возможностей трубопровода Атырау-Самара с 16 до 26 миллионов тонн нефти в год. (РБК Daily, 10 июля 2008 года).

Транспортный коридор ГУАМ

Правительства ГУАМ, представленные на саммите в Батуми, также одобрили дальнейшее развитие Транспортного коридора ГУАМ, который дополняет спорный трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД). Последний связывает Каспийское море с восточной частью Средиземного моря через Грузию и Турцию, полностью минуя российскую территорию. Нефтепровод БТД находится под контролем нефтяного консорциума во главе с «Бритиш Петролеум».

И Транспортный коридор ГУАМ и БТД охраняются в военном отношении ГУАМ и НАТО.

Транспортный коридор ГУАМ соединил бы азербайджанскую столицу Баку на Каспийском море с грузинскими портами Поти и Батуми на Черном море, который затем связывались бы с черноморским украинским портом Одесса. (И из Одессы, через морские и наземные пути к Западной и Северной Европе).

 

Карта № 2: Стратегическое трубопроводные маршруты. БТД, «Дружба», Балтийская трубопроводная система (БТС), КПК, АС

Карта № 3. Российский трубопровод «Дружба»

Карта № 4 Восточная Европа. Плоцк на Висле

Трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД)

Открытый в 2006 году в разгар войны с Ливаном нефтепровод БТД, в котором доминирует «Бритиш Петролеум», резко изменил геополитику в Восточном Средиземноморье, которое сейчас оказалось связано энергетическим коридором с бассейном Каспийского моря:

«[Нефтепровод БТД] значительно меняет статус региональных стран и цементирует новый про-западный альянс. Выводя этот трубопровод к Средиземноморью, Вашингтон практически создал новый блок с Азербайджаном, Грузией, Турцией и Израилем». ( КоммерсантЪ, Москва, 14 июля 2006)

Карта № 5. Трубопровод Баку-Тбилиси-Ceyan (БТД)

Трубопроводная геополитика и роль Израиля

Израиль в настоящее время является частью англо-американской военной оси, которая обслуживает интересы западных нефтяных гигантов на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Неудивительно, что Израиль имеет военные соглашения о сотрудничестве с Грузией и Азербайджаном.

Хотя в официальных докладах указывается, что трубопровод БТД будет «приносить нефть на западные рынки», очень редко признается то, что часть нефти из Каспийского моря будет прямо отправляться в Израиль. Проектом подводного израильско-турецкого трубопровода было предусмотрено, что Джейхан окажется связан с израильским портом Ашкелон, а оттуда через израильскую основную трубопроводную систему, — с Красным морем.

Целью Израиля является не только приобретать нефть Каспийского моря для собственных нужд потребления, но и играть ключевую роль в ре-экспорте нефти Каспийского моря на азиатские рынки через порт Эйлат на Красном море. Стратегические последствия этого перенаправления каспийской нефти очень значительны.

Как предполагается, ожидается увязка нефтепровода БТД с транс-израильским трубопроводом Эйлат-Ашкелон, также известным как израильская Tipline, из Джейхана до израильского порта Ашкелона. (Более подробную информацию см. Chossudovsky, «Война с Ливаном и Битва за нефть», Global Research, 26 июля 2006)

 

 

Карта № 6. Трансизраильский трубопровод Эйлат-Ашкелон

Американская Стратегии Шелкового пути: Транс-евразийская система безопасности

Стратегия Шелкового пути (СШП) является важным элементом внешней политики США в период после «холодной войны».

Она была сформулирована в законопроекте, представленном в Конгресс США в 1999 году. И призывала к созданию сети энергетических и транспортных коридоров, связывающей Западную Европу с Центральной Азией и, в конечном итоге, с Дальним Востоком.

Стратегия Шелкового пути определяется как «транс-евразийская система безопасности». Она призывает к «милитаризации евразийского коридора» в качестве неотъемлемой части «Большой игры». Заявленная цель, как это сформулировано в соответствии с предложенным в марте 1999 года Актом о Стратегии Шелкового пути, заключается в разработке американской бизнес-империи вдоль обширного географического коридора.

Хотя проект о СШП 1999 (HR 3196) был принят Палатой представителей, он так и не стал законом. Во времена администрации Буша Стратегия Шелкового пути стала основой интервенционизма США-НАТО, в основном, с целью интеграции бывших советских республик Закавказья и Средней Азии в сферу влияния США.

Успешное осуществление Стратегии Шелкового пути требует одновременной «милитаризации» всего евразийского коридора от Восточного Средиземноморья до Китая через Афганистан в качестве средства обеспечения контроля над обширными запасами нефти и газа, а также обеспечения «защиты» трубопроводных маршрутов и торговых коридоров. Вторжение в Афганистан в октябре 2001 года поддерживало эти американские стратегические цели в Центральной Азии, включая контроль трубопроводных коридоров. Афганистан сам является также стратегическим сухопутным мостом, связывающим обширные нефтяные богатства от Каспийского моря до Аравийского моря.

Милитаризация процесса в рамках Стратегии Шелкового пути в основном направлена против Китая, России и Ирана. СШП призвала:

«Создание сильных политических и экономических связей и безопасности между странами Южного Кавказа и Центральной Азии с Западом, [которые] будут способствовать стабильности в этом регионе, который уязвим для политического и экономического давления со юга, севера и востока страны. [имеется в виду Россия на севере, Ирак, Иран и Ближний Восток на юге и Китай на востоке] (106-й Конгресс, Акт о Стратегии Шелкового пути, 1999)

Принятие неолиберальной политики в рамках консультаций с МВФ и Всемирного банка является неотъемлемой частью Стратегии Шелкового пути, которая стремится к развитию «открытых рыночных экономик, …, [которые] будут давать положительные стимулы для международных частных инвестиций, расширения торговли, и других форм коммерческого взаимодействия». (Там же).

Стратегический доступ к нефти и газу Южного Кавказа и Центральной Азии является центральным элементом стратегии Шелкового пути:

«Регион Южного Кавказа и Центральной Азии может производить нефти и газа в достаточных количествах, чтобы снизить зависимость Соединенных Штатов от энергии из нестабильного Персидского залива». (Там же)

Стратегия Шелкового пути также предполагает противодействие бывшим советским республикам в развитии их собственных экономических, политических и военных связей и сотрудничества, а также противодействие созданию широких связей между Китаем, Россией и Ираном. (См. Чоссудовский, Американская «война с терроризмом», Global Research, Монреаль, 2005).

В этой связи формирование ГУАМ, которое было запущено в 1997 году, было призвано интегрировать бывшие советские республики соглашениями в области военного сотрудничества с США и НАТО, которые бы не допустили восстановление их связей с Российской Федерацией.

В соответствии с Законом от 1999 года о Стратегии Шелкового пути, термин «страны Южного Кавказа и Центральной Азии» означает Армению, Азербайджан, Грузию, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. (106-й Конгресс, Акт о Стратегии Шелкового пути, 1999)

Стратегия США в этом отношении не достигла заявленных целей: в то время как Украина, Азербайджан и Грузия стали де-факто протекторатами США, Кыргызстан, Казахстан, Таджикистан, Армения и Белоруссия с геополитической точки зрения объединились с Москвой.

Эта обширная евразийская сеть транспортных и энергетических коридоров была определена Вашингтоном как часть американской сферы влияния:

«В Каспийско-Черноморском регионе Европейский союз и Соединенные Штаты сконцентрировались на создании надежной логистической цепи для соединения Центральной Азии с Европой через Центральный Кавказ и Турцию/Украину. Эти маршруты формируют основу проектов INOGATE (интегрированной системы связи вдоль маршрутов, транспортирующих углеводородные ресурсы в Европу) и TRACECA (многоканального европейско-кавказско-азиатского коридора).

Транспортировка и коммуникация TRACECA выросла из идеи Великого Шелкового пути (традиционный евразийский коммуникационный канал древности). Она включает грузинские и турецкие черноморские порты (Поти, Батуми, и Джейхан), железные дороги Грузии и Азербайджана, трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан, паромные линии, соединяющие Туркменистан и Казахстан с Азербайджаном через Каспийское море (Туркменбаши — Баку; Актау-Баку), железные и шоссейные дороги, которые в настоящее время строятся в Туркменистане, Узбекистане, Кыргызстане, Казахстане и Китае, а также китайские терминалы на Тихом океане как системно и стратегически важные части мега-коридора». (См. ГУАМ и транскаспийский газотранспортный коридор: это политика или экономика?)

Казахстано-китайский газопровод (KCP)

Всего через несколько дней после саммита ГУАМ в Батуми Китай и Казахстан объявили (9 июля 2008) о начале строительных работ над 1300 километровым газопроводом. Церемония открытия проходила близ столицы Казахстана Алматы.

Трубопровод, который будет построен в несколько этапов, как ожидается, начнется перекачку газа в 2010 году. (См. silkroadintelligencer.com, 9 июля 2008)

«Новый транзитный маршрут является частью крупного проекта по созданию двух параллельных трубопроводов, соединяющих Китай с огромными запасами природного газа Центральной Азии. Трубы протянутся более чем на 7000 километров от Туркменистана, пересекут Узбекистан и Казахстан и достигнут Китая в северо-западном Синьцзянском регионе. Узбекистан начал строительство своей части в этом месяце, хотя Туркменистан начал строительство своего сегмента уже в прошлом году». (Там же)

Карта № 7. Газопровод Казахстан-Китай

Китайская национальная нефтяная корпорация, которая является ведущим оператором консорциума, «подписала соглашения с государственными нефтегазовыми компаниями Туркменистана, Узбекистана и Казахстана, которые дают им 50 процентов акций в соответствующих частях трубопровода».

Трубопроводный проект Казахстан-Китай весьма неприятен для стратегических интересов США в Евразии. Он подрывает логику американской Стратегии Шелкового пути. Трубопровод Казахстан-Китай является частью евразийской конкурирующей транспортной и энергетической стратегией, где в значительной степени доминируют Россия, Иран и Китай.

Конкурирующая евразийская стратегия охраняется военным альянсом ШОС-ОДКБ

Конкурирующие евразийские коридоры защищены (от посягательств США и НАТО) с помощью двух региональных военных союзов: Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)

ШОС — военный альянс (прим.перев. — так в тексте автора) между Россией и Китаем и рядом центральноазиатских бывших советских республик: Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. Иран имеет статус наблюдателя в ШОС.

Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), которая играет ключевую геополитическую роль в отношении транспортных и энергетических коридоров, работает в тесном контакте с ШОС. ОДКБ объединяет следующие государства-члены: Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан и Узбекистан.

Очень важно, что с 2006 года страны-члены ШОС и ОДКБ проводят совместные военные учения и активно сотрудничают с Ираном.

В октябре 2007 Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) подписали Меморандум о взаимопонимании, заложив фундамент для военного сотрудничества между двумя организациями. Это соглашение между ОДКБ и ШОС, которое едва упоминается в западных средствах массовой информации, предполагает создание полноценного военного союза между Китаем, Россией и государствами-членами ШОС / ОДКБ. Следует отметить, что ОДКБ и ШОС провели совместные военные учения в 2006 г., которые совпали по времени с учениями в Иране. (Более подробную информацию см. Мишель Чоссудовский, «Россия и Центрально-Азиатские союзники проводят военные учения в ответ на угрозы США», Global Research, август 2006)

Оставаясь независимыми с организационной точки зрения, на практике эти два региональных военных союза (ШОС и ОДКБ) представляют собой единый военный блок, которой противостоит экспансии США и НАТО в Центральной Азии и на Кавказ.

Полный круг

Охраняемые США и НАТО евразийские транспортные и энергетические коридоры по плану должны были связывать Центральную Азию с Дальним Востоком, как об этом говорится в Стратегии Шелкового пути. В настоящее время идущие на восток коридоры, связывающие Центральную Азию с Китаем, охраняются в военном отношении ОДКБ и ШОС.

С точки зрения вашингтонской глобальной военно-стратегической повестки дня евразийские коридоры, рассматриваемые в рамках Стратегии Шелкового пути, неизбежно будут посягать на китайский территориальный суверенитет. Предлагаемые США, НАТО и ГУАМ трубопроводные и транспортные коридоры предназначены для подключения в будущем к преполагаемым транспортным и энергетическим коридорам в Западном полушарии, в том числе к предусмотренным в рамках Североамериканского Партнерства безопасности и процветания.

Партнерство безопасности и процветания для Северной Америки является тем, чем Стратегия Шелкового пути является для Кавказа и Центральной Азии. Оно имеет стратегическое значение для региональных конструкций американской бизнес-империи. Это элементы Нового Мирового Порядка.

Партнерство безопасности и процветания — результат аналогичного процесса стратегического планирования, милитаризации и свободной рыночной экономической интеграции, в значительной степени основанной на контроле над стратегическими ресурсами, в том числе над энергетикой и водными ресурсами, а также» защита» энергетических и транспортных коридоров (сухопутные и морские маршруты ) от Аляски и Канады в Арктике до Центральной Америки и Карибского бассейна.

Примечание автора: Эта статья была сосредоточена только на вопросе ключевых трубопроводных коридоров с целью анализа широких геополитических и стратегических вопросов. Изучение общей газопроводной сети евразийских коридоров требует гораздо более подробного и всеобъемлющего представления.

Оригинал статьи: The Eurasian Corridor: Pipeline Geopolitics and the New Cold War

© Перевод: Наталья Лаваль, специально для сайта «Война и Мир».

Адрес публикации: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/26596/

Управляемый Хаос, как средство конкурентной борьбы

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

По материалам публикации Никиты Афанасьева «Пятидневная война как предвестник второй империалистической. Часть 1»

…Европу и Китай объединяет необходимость не ограниченного конкурентами доступа к ресурсам для собственного развития. Россия, наоборот, хочет защитить свои ресурсы и начать реинтеграцию отторгнутых земель. Япония не прочь освободиться от опеки слабеющих США и захватить жизненное пространство. Подрастают новые великие державы Индия и Бразилия со своими, пока региональными, амбициями. Свою игру играют Турция, Израиль, арабские монархии Залива и Иран.

Более всех, конечно, заинтересованы в новом переделе мира США, пораженные неизлечимым экономическим кризисом и стоящие уже за гранью банкротства. Как и Британской империи в 1914, им необходимо устранить потенциальных конкурентов и сбросить извне свои экономические проблемы. Пока начало активной фазы экономического кризиса сдерживается наличием у них самой мощной в мире военной машины и нежеланием остальных игроков нести потери в ходе коллапса мировой капиталистической системы, известной ныне как «мировая экономика».

С другой стороны, для немедленного начала третьей мировой военной мощи у США оказалось недостаточно. Стратегические преимущества нынешнего гегемона, основанные на специфике его империи — типичной талассократии — сыграли с ним злую шутку. Мощный авианосный флот, вполне подходящий для мирового господства в условиях мирного времени — навязывания своей воли слабым государствам и проведения крупномасштабных десантных операций — непригоден для сухопутных операций, завоевании территорий и малоэффективен в войне с крупными сухопутными державами и их оккупации.
Таким образом, в настоящее время США, имея острую необходимость начать мировую войну за сохранение мирового господства в XXI веке, начать ее немедленно не в состоянии…

Выход истеблишментом США, имеющими решающий голос в мировой империалистической системе, видится в создании зон управляемого хаоса в ключевом регионе мира — Евразии, для дестабилизации либо препятствовании экономическому росту потенциальных соперников.

Именно в ряду таких управляемых конфликтов стоит новая кавказская война, спланированная и подготовленная в Вашингтоне.

Полный текст статьи: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/26273/

Ближний Восток, далее — Китай. Приоритеты военной стратегии США на ближайщее будущее

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

По материалам одноименной публикации Сергея Гриняева в «Независимом военном обозрении».

…По мнению экспертов AEI (American Enterprise Institute, AEI), высказанному еще в 2004 году, — в ближайшие годы основными направлениями военной стратегии США должны стать:
Во-первых, военное обеспечение мероприятий администрации США по переустройству политического пространства ближневосточного региона.
Во-вторых, военное сдерживание возрастающих амбиций глобального лидерства со стороны Китая.

Важно отметить, что по ряду иных оценок, военное обеспечение мероприятий по трансформации ближневосточного региона можно расценивать как подготовку к решению задач второго этапа — сдерживанию Китая. 

…Размер зоны потенциальных действий требует, чтобы Соединенные Штаты уже сегодня установили ряд стратегических приоритетов. В регионе есть большое число государств, чья комбинация внутренней политической слабости и значительной военной силы делает их жизненно важными для любой последовательной американской политики. Среди таких центров особого внимания со стороны США эксперты AEI выделяют Нигерию, Судан, Египет, Саудовскую Аравию, Ирак, Иран, Афганистан, Узбекистан, Пакистан, Индонезию, Малайзию и Филиппины. Вместе с тем отмечается, что долгосрочная борьба за будущее Ближнего Востока в его текущей нестабильной ситуации может принести большие дивиденды американской политике в регионе при условии сохранения стратегической инициативы.

 В то же время целый ряд действий американских вооруженных сил, предпринятых в последнее время (вторжение в Афганистан, размещение вооруженных сил США в Средней Азии, углубление отношений в области военного сотрудничества между США и Пакистаном, с одной стороны, и Индией и Японией, с другой), привели к осознанию руководством Китая того факта, что основная цель проводимой США кампании состоит в скорейшем окружении Китая, обеспечении возможности его блокады и изоляции от внешнего мира.

Подобное развитие ситуации повлекло за собой изменение стратегических оценок и в самом Китае. Важнейшей особенностью этого нового поворота в китайской стратегии эксперты AEI называют интерес Пекина и усиление его присутствия в ближневосточном регионе. Энергетическая безопасность становится для Пекина одним из наиболее актуальных приоритетов. Экономика Китая все более зависит от источников поставки энергоносителей, и эта зависимость все больше влияет на энергетическую политику и политику национальной безопасности Китая. Вместе с тем, у китайского руководства продолжает назревать чувство потенциальной угрозы национальным интересам, — в силу растущей зависимости от морских поставок танкерами ближневосточной нефти через проливы, включая Малаккский и Ормузский, контролируемые в настоящее время военно-морскими силами США.

Эксперты подчеркивают, что нехватка энергии — главный вызов Пекину в ближайшие годы.
В этих условиях Пекин уже планирует создать стратегический нефтяной запас. Кроме того, он стремится расширить сеть трубопроводов для импорта энергоносителей, усиливает сотрудничество с центрально-азиатскими государствами, а также с Ираном и Суданом, — в том числе и в военно-технической сфере, что вызывает особое беспокойство со стороны администрации США.

Эксперты AEI отмечают, что, в соответствии с политическим и стратегическим представлением, Пекин сосредоточился на монопольном использовании источников нефти и газа, которые являются наиболее значимыми для поддержания стабильности импорта энергоносителей в страну. Такой подход влечет за собой перспективу создания стратегических партнерств между Китаем и теми государствами, которые снабжают его нефтью и газом, в первую очередь, странами Центральной Азии и Ближнего Востока. Учитывая, что Соединенные Штаты стремятся сотрудничать также с нефтяными государствами Персидского залива и Ближнего Востока то, по мнению экспертов, дальнейшее развитие этого конфликта интересов может в ближайшее время привести к осложнению ситуации в отношениях между США и Китаем.

Вместе с тем, сами американские эксперты еще не могут однозначно утверждать, станет ли развивающийся Китай опасным конкурентом США, или же он все же войдет в новый мир, став важнейшим элементом американского миропорядка. Специалисты AEI особо отмечают, что отсутствие баланса между глобальными интересами Пекина и его низкой способностью проецировать силу для защиты своих интересов, как в региональном, так и глобальном масштабах, создает ощущение уязвимости для самого Китая, что в свою очередь порождает напряженность в отношениях с Соединенными Штатами.
Полный текст: http://www.agentura.ru/dossier/russia/people/grinyaev/doctrina/

Нефть и новые игры на глобусе. Россия не может больше позволить себе продолжать сидеть на нефтяной игле, если она не хочет вслед за Ближним Востоком стать полем чужих игр на глобусе

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Ирак Iraq, Политика

После того, как в 1997 году Збигнев Бжезинский опубликовал свою нашумевшую книгу «Большая шахматная доска», появилась мода рассматривать разные государства в качестве шахматных фигур и пешек и при их помощи разыгрывать самые смелые комбинации по преобразованию мира. З. Бжезинский исходил из необходимости установления господства США над стратегическим «перекрестком мира», или «сердцем мира» — Центральной Азией, которая является местом столкновения между силами моря (ныне возглавляемыми Америкой) и суши (прежде всего Россией и Китаем). Выполнив эту задачу, США, по мнению Бжезинского, обеспечат себе полный контроль над Евразией — стыкующим звеном между расположенными вокруг нее геоэкономическими полюсами (Европой, Ближним Востоком, Индией и АТР).            

Нынешний однополярный мир строится властителями Америки во многом на рецептах Бжезинского. Но теперь его «шахматная доска» безнадежно устарела, и главную роль в этом сыграл нефтяной фактор. До начала 1970-х мировая торговля нефтью контролировалась несколькими транснациональными корпорациями, большая часть которых базировалась в США. Тогда цена нефти определялась не рынком, а произвольно устанавливалась американскими нефтяными компаниями и была очень низкой (3-4 долл. за баррель).

Мусульманские страны-экспортеры совершили подлинную революцию на нефтяном рынке в начале 1970-х годов, когда большинство из них национализировало нефтяную отрасль и начало устанавливать цены на нефть в одностороннем порядке. Они использовали арабо-израильскую войну 1973 г. как повод для введения нефтяного бойкота государств Запада, поддерживавших Израиль. В результате последовавшей паники на нефтяном рынке цена подскочила в несколько раз – до 12 долл. за баррель в 1974 г. С тех пор мировая цена на нефть во многом определяется политикой Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК).

Следующее повышение цен на нефть произошло на рубеже 1970-1980-х годов, когда в результате исламской революции в Иране вновь возникла паника на нефтяном рынке. На этот раз цена на баррель подскочила до 36-40 долл. за баррель. Через несколько лет она резко упала, но все равно осталась куда более высокой, чем в 1970-х гг. И это остается правилом: даже если после очередного взлета рынок откатывается назад, цена на нефть уже не возвращается к исходному уровню, а остается намного выше.

Приход к власти в России В.Путина совпал с началом очередного роста нефтяных цен. В отличие от прошлых лет, это не результат паники на рынке, вызванной очередным кризисом на Ближнем Востоке, а тенденция, рожденная особенностями формирования глобального нефтяного рынка в течение последнего десятилетия.

На рынке появились новые крупные потребители, чьи нефтяные аппетиты стабильно растут. По уровню потребления нефти на второе место в мире вышел Китай, обогнавший по этому показателю Японию. Хотя значительная часть потребностей Поднебесной удовлетворяется за счет собственной добычи (в 2005 г. около 180 млн. тонн), этого явно недостаточно для того, чтобы удовлетворить постоянно растущий спрос, превышающий 300 млн. тонн.

Другим крупнейшим потребителем нефти стала Индия, чей уровень потребления практически сравнял ее с крупнейшим потребителем среди европейских стран – Германией. Постоянно увеличивается потребление нефти в Бразилии и в других быстро развивающихся странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. В результате роста внутреннего спроса вчерашние экспортеры нефти превращаются в ее импортеров (так произошло с членом ОПЕК Индонезией). Нет никаких оснований полагать, что рост потребления новыми потребителями нефти прекратится. Наоборот, он будет увеличиваться и дальше.

Для стран-экспортеров нефти такая ситуация является, безусловно, выигрышной. В этих условиях громко провозглашенный Западом лозунг диверсификации источников энергии и преодоления своей зависимости от нефтяного экспорта непредсказуемой и авторитарной России выглядит, по меньшей мере, странным. В отличие от прошлого, сейчас на мировом рынке политику диверсификации проводят не импортеры, а экспортеры энергоресурсов.

Зависимость от производителей энергоресурсов несовместима с однополярным миром и статусом США как единственной глобальной сверхдержавы. Уже много лет добыча нефти в США падает, и по уровню добычи их опередила Саудовская Аравия, а затем и Россия. Если не остановить рост потребления, то доказанных запасов нефти хватит США, в лучшем случае, лет на десять (по другим оценкам, американские запасы кончатся еще раньше). Падает добыча и в Великобритании, которая остается крупнейшим (после Норвегии) европейским производителем нефти, но имеет все шансы уже в скором времени превратиться в ее импортера.

Степень уязвимости США от импортной нефти хорошо прослеживается по ухудшению отношений Вашингтона с важнейшими поставщиками — Саудовской Аравией и Венесуэлой. Даже в случае успеха американских попыток обеспечить альтернативные поставки нефти из Африки и Каспийского бассейна, это не решит проблемы энергобезопасности США и сохранения «Pax Americana». Поэтому в Вашингтоне и появился проект «Большого Ближнего Востока», имеющий целью установить американский контроль над 62% доказанных мировых запасов нефти и более чем 40% газа.

На смену политическим шахматам З.Бжезинского приходит новая игра, главным выигрышем в которой является контроль над главными источниками и путями транспортировки энергоресурсов. Летом 2006 года известный немецкий военный эксперт Петер Шолл-Латур в книге и одноименном документальном фильме «Россия в двойных тисках» заявил о том, что Россия в скором времени исчезнет с карты мира. Немецкий эксперт утверждает, что, несмотря на благоприятную внешнеэкономическую конъектуру, Россия неумолимо движется к гибели. Причиной тому — катастрофическая депопуляция русских и стремительный рост численности мусульманских народов России.

Согласно сценарию Шолл-Латура, рост влияния ислама дестабилизирует Северный Кавказ, а затем Татарстан, который превратится в «новое поле битвы». После «предопределенного» поражения России во всем Волжском регионе Китай приберет к своим рукам Дальний Восток и Сибирь. Как предрекает Петер Шолл-Латур, «не Китай и даже не Иран, а именно Россия станет в ближайшее время полем ожесточенной войны. Ее будут рвать на части Запад, Китай и исламский мир в кровавом сражении за громадные природные ресурсы – нефть и газ».

Предсказания Шолл-Латура не вызвали большого интереса в прессе или политических кругах. Значительно больший резонанс получила статья Ральфа Петерса «Как нам преобразовать Ближний Восток?», опубликованная в авторитетном американском военном журнале «Armed Forces Journal».

Ральф Петерс — полковник армии США в отставке (бывший офицер военной разведки), занимавший высокие посты в американской администрации. Он стал известен широкой публике несколько лет назад, когда опубликовал свои «10 правил выживания современного мира в условиях постоянной террористической угрозы». Вот они.

1. Быть всегда настороже. Знать врага настолько хорошо, насколько это возможно. Не бояться быть сильным и применять силу.

2. Сконцентрироваться на достижении победы в пропагандистской войне. Пропаганда — могущественное оружие террористов. Если они потерпят поражение на этом поле, то им будет крайне сложно (если вообще возможно) вербовать новых членов, получать финансовую и военную поддержку.

3. Не вести публичного диалога с террористами и ни в коем случае не раболепствовать перед ними, даже для спасения невинных жизней. Все случаи, когда высшие военные или государственные деятели начинали переговоры с террористами, приводили лишь к сиюминутным результатам, после чего авторитет и влияние террористов невероятно возрастали, они начинали ощущать себя участниками большой политики и проникались убеждением, что именно теракты и убийства обеспечили им подобный успех. Переговоры с террористами способны лишь похоронить доверие населения к своей власти.

4. Сохранять решимость. В случае сомнений — бить сильнее, чем кажется необходимым. Никогда не слушать тех, кто считает применение силы против террористов чрезмерной жестокостью и убежден в том, что, если уменьшить контратаки, то уменьшится и уровень терроризма.

5. Стараться сохранять здоровье и жизни гражданских лиц настолько, насколько это возможно, но не считать потери среди гражданского населения главным препятствием для антитеррористических операций. Смерти невинных людей никогда не останавливали и не будут останавливать террористов. Более того, прикрытие невинными людьми, в том числе детьми, инвалидами и больными, — одна из основ их тактики.

6. Не позволять террористам прикрываться религией. Ни одна мировая религия не призывает к убийствам. Ни один религиозный человек не радуется гибели других людей. Следовательно, террористы и их идеологические наставники не имеют никакого отношения к религии. Апеллируя к религиозным чувствам верующих, они стремятся достигнуть своих целей — нельзя позволять им делать это.

7. Насколько возможно, уничтожать лидеров террористических групп на глазах у их подчиненных. Если поимка или уничтожение террористов невозможны, надо бить по тому, что они считают наиболее ценным. Преступники не должны питать иллюзий на тот счет, что лично их возмездие не коснется. Не террористы должны внушать ужас обществу, а правоохранительные органы — террористам.

8. Никогда не объявлять, что победа над терроризмом достигнута. Фраза «Война с терроризмом закончена» должна быть полностью исключена из лексикона. Никто не знает, почему возникает терроризм. На место одной разгромленной организации непременно приходит другая. Терроризм будет существовать до тех пор, пока существуют люди, привыкшие достигать своих целей, убивая других людей.

9. Никогда не соглашаться с интеллигенцией, которая считает потери в прошлом, а не возможные приобретения в будущем.

10. Не искать рецептов победы в истории: подлинные причины побед и поражений часто скрыты и зависят от их восприятия определенными личностями. Победа должна быть достигнута в настоящем или в будущем, а не в прошлом.

«Правила Ральфа Петерса» нашли отклик во многих силовых ведомствах. Заслуживает внимания вопрос, насколько руководствуются этими правилами те государственные структуры США, которые «достигают своих целей, убивая других людей».

Уже несколько лет в Америке идет острая полемика по проблеме «Большого Ближнего Востока». Американцы глубоко завязли в ближневосточных песках, число критиков нынешней администрации постоянно растет. Все громче хор тех, кто призывает к выводу американских войск. «В Ираке мы потерпели фиаско, — заявляет бывший директор Агентства национальной безопасности, генерал в отставке Уильям Одам. — Вопрос заключается в том, хотим ли мы заплатить за окончание кампании меньшую цену, быстрее уйдя из Ирака, или большую, затягивая наше присутствие». В том же ключе рассуждает специалист по военной истории Уильям Линд: «Чем дольше мы пробудем в Ираке, тем хуже будут последствия. Кардинальные ошибки были совершены в начале кампании, вернее еще до ее начала. Не был составлен план обеспечения порядка в стране с многомиллионным населением, не говоря уже об осуществлении таких мечтаний как насаждение в Ираке свободы, демократии и свободного предпринимательства. Сейчас пора уходить, не увеличивая потерь». Аналитик Гуверовского института Томас Гейл Мор утверждает, что «затяжная оккупация лишь будет порождать новый терроризм. Войной в Ираке мы оттолкнули от себя не только мусульман, но и большинство остального мира. Оставаться в Ираке — значит сыпать соль на раны местного населения и превращать нашу оккупацию в вербовочный инструмент Усамы бен Ладена».

Бывший заместитель министра обороны Лоуренс Корб подчеркивает, что время не ждет, так как «американская публика уже ощущает усталость от бесконечных проблем, связанных с войной в Ираке». По мнению Корба, в Ираке следует повторить косовский вариант, то есть как можно скорее передать страну под контроль ООН. Таким образом, бремя ответственности будет переложено на плечи мирового сообщества.

Серьезные аналитики убеждены, что Вашингтон начал постепенно готовиться к уходу из Ирака, причем не позднее 2007 года. Однако, не ясно, как это сделать: еще больше усилить перед уходом военный нажим на повстанцев? Оставить гарнизоны в городах и вывести войска из остальной части страны? Передать Ирак под контроль ООН? Просто уйти и будь что будет? Ошибки, допущенные при выводе войск, могут обойтись Америке дорого. Тот же Лоуренс Корб замечает: «В случае нашего ухода резко возрастут шансы на возникновение в Ираке гражданской войны, которая воспламенит и дестабилизирует весь регион. В конфликт, по всей видимости, вмешаются Иран и Турция. Волнения захватят Саудовскую Аравию. Пожар на Ближнем Востоке, откуда на мировой рынок поступает основной поток нефти, неизбежно вызовет смятение во всей глобальной экономической системе…».

В связи с этим пристальный интерес вызвал появившийся в США проект масштабной перекройки карты «Большого Ближнего Востока» («план Ральфа Петерса»). В соответствии с этим планом, Ирак должен быть разделен на три части, такая же участь ждет Иран, Саудовскую Аравию и Пакистан, от Турции отрезается ее восточная часть в пользу новосозданного государства Курдистан, Сирия лишается приморских территорий в пользу Ливана и т.д. и т.п.

Статья Ральфа Петерса в «Armed Forces Journal» и опубликованная в журнале карта нового «Большого Ближнего Востока» вызвала взрыв комментариев. Позиция мусульманских государств была единодушной и негодующей, но в среде не имеющих государственности народов (прежде всего курдов) реакция оказалась совсем иной. Не случайно после публикации в «Armed Forces Journal» курды, вдохновленные нарисованной перед ними перспективой независимой государственности, провели террористическую атаку на курорты турецкой Анталии.

карта с сайта www.inosmi.ru/world/20061122/231223.html

Так или иначе, в отношениях США с их традиционными союзниками на Ближнем Востоке появились серьезные проблемы. Пакистан, невзирая на резко отрицательное отношение к этому Вашингтона, прорабатывает проекты экспорта нефти и газа из Ирана. Саудовская Аравия стала главным поставщиком нефти для Китая. Турция позволила себе занять критическую позицию по отношению к военной операции в Ираке и даже не пропустить американские войска через свою территорию. Так что стремление сменить «сомнительных» американских союзников на новых, слепо следующих в русле политики Вашингтона, вполне объяснимо. Такими союзниками могут стать для США новосозданные государства (Курдистан и другие), а также те государства, которые расширят свои границы за счет реализации американских геополитических проектов. Впрочем, с этим как раз не просто. В Азербайджане, например, уже выразили свое возмущение тем, что на новой карте «Большого Ближнего Востока» «исконно азербайджанский город Тебриз» не включен в состав увеличивающего свою территорию Азербайджана, а передан в состав «так называемого курдского государства». И это только цветочки…

Как пишет Ральф Петерс, предлагаемое «исправление границ» повлечет за собой «неизбежное сопутствующее кровопролитие». Планируется война всех против всех, но что за беда: ведь эти «все» будут уже не американцами, а ближневосточными мусульманами…

Что следует из этого для России? Как минимум то, что Россия не может больше позволить себе продолжать сидеть на нефтяной игле, если она не хочет вслед за Ближним Востоком стать полем чужих игр на глобусе.

Крылов Александр Борисович — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.

Опубликовано на сайте «Фонда стратегической культуры»   08.09.2006.

Адрес публикации: http://www.perspektivy.info/oykumena/vostok/neft_i_novie_igri.htm