За последние три десятка лет у Исламской Республики Иран развилось вполне обоснованное чувство паранойи. Сначала, в сентябре 1980 года Саддам Хусейн вторгся в Иран, рассчитывая на маленькую победоносную войну, которая, однако, обернулась восьмилетней кровавой бойней, унёсшей, пока не замолчали орудия, по некоторым оценкам от полумиллиона до миллиона человеческих жизней.
Позднее за свою программу мирного атома Иран оказался в центре всё более и более воинственной риторики, как со стороны Тель-Авива, так и Вашингтона, с тонко завуалированными угрозами возможных военных действий в случае, если Иран не оставит своих попыток, хотя бы это были всего лишь обвинения в несоблюдении условий Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), подписанного Ираном.
Однако теперь тучи сгущаются с неожиданного для Ирана направления – с севера.
Россия резко наращивает своё военное присутствие на Каспии. …
Просмотр
Еще одна история из серии «хотели как лучше, а получилось как всегда». Проект ВСТО задумывался как способ привлечения инвестиций в освоение ресурсов Восточной Сибири. Но после запуска трубопровода выяснилось, что компании, вложившие деньги в поиски углеводородов в новом нефтегазовом регионе, лишены возможности прокачивать всю свою нефть на экспорт: для них действуют ограничения, сформированные еще в 90-е годы в условиях дефицита экспортных мощностей. И снимать эти ограничения никто не торопится.
В течение полутора десятилетий иранские эксперты очерчивали масштабные перспективы участия Исламской Республики Иран (ИРИ) в жизни стран Центральной Азии и Южного Кавказа, строили планы совместных энергетических и транспортных проектов и создавали схемы интеграционных объединений с учетом факторов, которые потенциально смогут препятствовать осуществлению этих планов. Тогда появился прагматизм иранской политики в отношении новых независимых государств. Этот прагматизм, который предполагает анализ факторов, возможностей и ограничений проведения политики, а также увязку интересов в Центральной Азии и на Кавказе с решением внутренних экономических и социальных задач, в частности, с развитием северных и восточных регионов и перестройкой топливно-энергетической и транспортной отраслей ИРИ, сохранился и сегодня.