Вероятность покупки активов bp в Азербайджане со стороны «Газпрома» велика. С такой оценкой в беседе с «Эхо» выступил председатель Центра экономического и социального развития Вугар Байрамов. По его мнению, bp будет продавать свои активы с помощью тендера. «В таком случае новым хозяином активов станет тот, кто больше заплатит. В данном случае уже не столь важно, какую страну представляет компания».
Метка:BP
Закавказье — общая игра Москвы и Анкары
Отношения между Баку и Анкарой стороны публично выставляют как стратегическое партнерство. Этот термин получил свое юридическое обрамление после того, как недавно в ходе визита в Азербайджан президента Турции Абдуллы Гюля стороны заключили соответствующий договор. Почему так поздно и что мешало сторонам раньше от слов перейти к делу?
Означает ли это для Закавказья смену символов и главных векторов в политике?
Гольфстрим умер. Нас ждет новый ледниковый период.
По последним спутниковым данным, Северо-Атлантическое течение (Гольфстрим) больше не существует, и вместе с ним прекратились и Норвежские течения.Эти два теплых течения воды на деле являются частью той же системы , которая имеет несколько названий, в зависимости от того, где в Атлантическом океане находятся. Вся система является ключевым элементом системы теплового регулирования планеты , то, что позволяет Ирландии и Соединенному Королевству в основном быть свободными ото льда и Скандинавским странам не быть слишком холодными, это то, что защищало весь мир от нового ледникового периода. Эта термохалинная система циркуляции время в ряде мест умерла и умирает в других участках.
Эта ”река” с теплой водой, которая движется через Атлантический океан называется, в разных местах по-разному, но более всего известна как Гольфстрим.
Эхо катастрофы в Мексиканском заливе дойдёт до Арктики
Прошло больше четырех месяцев со времени начала крупнейшего экологического бедствия в Мексиканском заливе. Катастрофа у побережья США началась 20 апреля со взрыва метана на платформе Deepwater Horizon, принадлежащей компании British Petroleum (BP). В результате взрыва погибли 11 рабочих платформы. Спустя два дня платформа затонула, а из поврежденной скважины на глубине 1,5 км начала вытекать нефть. За время аварии в воды Мексиканского залива вылилось, по последним оценкам, от 4,1 млн до 4,9 млн барр. нефти, что делает эту утечку крупнейшей в истории мировой нефтедобычи
Нефть может оказаться даже на побережье Норвегии
На сегодня специалисты компании завершили цементирование аварийной скважины и нефть в воды залива, по их же утверждениям, вроде бы больше не поступает. Одновременно продолжаются работы по очистке залива от нефти. Расходы ВР на ликвидацию последствий катастрофы превысили 6 млрд долларов, а всего планируется потратить более 32 млрд долларов.
С целью покрытия этих расходов ВР, владеющая собственностью во всех концах планеты от Азербайджана и Ливии до арктической Аляски, объявила в июле, что собирается сократить свои операции после огромных убытков из-за аварии, продав активы в Техасе и во Вьетнаме на 30 млрд долларов. Кроме того, BP привлекла у банков Royal Bank of Scotland и Societe Generale пятилетний кредит на два миллиарда долларов. Эти кредиты будут поддерживаться продажами нефти с глубоководного месторождения Гюнешли в Азербайджане.
Надо признать, почти никто ВР в этой связи особо не сочувствует. Ведь речь идет не только о разрушенной среде обитания в Мексиканском заливе и на его берегах. Как говорят специалисты, вылившаяся нефть, будучи подхваченная Гольфстримом, може со временем оказаться даже на побережье Норвегии. Чего доброго, и до Мурманска дойдет, где уже привыкли к размножившемуся в Баренцовом море камчатскому крабу.
Два различные типа экономики
Зато появилось немало желающих приуменьшить масштабы случившегося. В том числе и президент США Барак Обама, совершивший 14 августа со своей дочерью Сашей «образцово-показательное» купание на побережье Флориды в Панама Сити-бич. Кстати, для купания президент на всякий случай избрал пляж «Аллигатор», находящийся в сотнях километрах от эпицентра катастрофы. Обама также встретился с местными бизнесменами и представителями властей, чтобы, как сообщает пресс-служба Белого дома, «ободрить их и поощрить американцев к поездкам на отдых на побережье Залива». Ранее, 9 августа, он заявил, что борьба с нефтяным пятном в Мексиканском заливе «практически завершена».
Надо сказать, в США многие недовольны тем, как президент Барак Обама действовал после катастрофы. Как писала британская «Guardian», «Обама проявил себя не с лучшей стороны — не смог в полной мере выразить гнев американского народа по поводу всего случившегося, как наверняка сделали бы Рейган или Клинтон». В частности, президент медлил с запретом на шельфовое и глубоководное бурение, в то время как этого требовала вся Америка. В результате Обама свои политические позиции сильно сдал, что наверняка аукнется ему на осенних промежуточных выборах в Конгресс, где республиканцы и без того наступают демократам на пятки, активно критикуя неудачи в Афганистане, неспособность решить т.н. «ядерную проблему» Ирана и слабую экономическую политику демократов.
Трудно не согласиться с бывшим главой Федеральной резервной системы (ФРС) США Алан Гринспэн, когда он говорит, что в Америке «чрезвычайно перекошенная экономика». Перекос выражается в том, что «идет существенное восстановление в чрезвычайно ограниченной области экономики — среди частных лиц с высоким уровнем доходов», а также «крупных банков» и «крупных корпораций, находящихся в отличной форме». Между тем «остальная часть экономики — малый и средний бизнес, небольшие банки, огромная часть рабочей силы» по-прежнему поражена кризисом. По словам Гринспэна, речь идет «в фундаментальном смысле о двух различных типах экономик».
Положение еще более трагично, чем предполагают
По утверждениям специалистов из Университета штата Джорджия, в Мексиканском заливе собрано уже 80% попавшей туда нефти. Правда, нефть в основном собрана только с поверхности. Большие ее скопления продолжают оставаться на глубине. Причем, как говорят океанологи из Университета Южной Флориды, именно эти скопления более всего загрязняют воды залива и выделяют токсины, создавая наибольшую угрозу для морских обитателей. «В первую очередь, выделяемые залегающей на глубине нефтью токсины негативно сказываются на планктоне», — отметил микробиолог Джон Пол. — Это, в свою очередь, неизбежно нанесет ущерб всем живым существам, которые им питаются».
Другая группа американских ученых считает, что положение еще более трагично. Ученые опубликовали заявление, в котором говорится, что большая часть вытекшей нефти, около 79%, до сих пор находится под водной поверхностью. Их оценки не включают ту нефть, которая была смыта на побережье, потому что ее объем слишком сложно оценить, пишет в заявлении маринолог Университета штата Джорджия Чак Хопкинсон. Химик Дана Ветцель сравнила заявление президента о «практическом завершении» борьбы со съемками кино. «Они будто бы уже говорят: «конец». А на самом деле мы только начали писать сценарий», — заявила Ветцель.
Китайские власти и британские пенсионеры
Громкое эхо катастрофы в Мексиканском заливе разнеслось, без преувеличения, по всему миру. 20 апреля 2010 года ни китайские инвесторы, ни британские пенсионеры ещё не подозревали, что вскоре их накроет черная нефтяная волна, заливающая побережье Луизианы, Алабамы и Флориды. В течение первых двух месяцев с момента катастрофы их финансовые активы в виде акций ВР потеряли 48% стоимости. В Китае, Сингапуре, Кувейте и Норвегии государственные инвестиционные фонды, вложившие средства в ВР, с момента, когда из поврежденной на глубине 1,5 км скважины начала вытекать нефть, уменьшились на 4 млрд евро.
Во время, когда под давлением финансовых рынков правительства европейских стран «реформируют», то есть ампутируют системы социального обеспечения, особенно интересно выглядит ситуация с пенсиями англичан.
В результате аварии в Заливе, акции ВР на Нью-Йоркской фондовой бирже за первые десять недель упали на 57%. Обвал акций повлек за собой и падение рыночной стоимости компании со 190 млрд долларов до 95 млрд долларов.
Между тем ВР кроме предоставления 10 000 рабочих мест для граждан Великобритании ежегодно выплачивает в государственную казну около 10,5 млрд долларов в виде налогов. Снижение налоговых поступлений может осложнить и без того тяжелое экономическое положение и подтолкнет британское правительство к поиску новых путей сокращения государственных расходов.
Чтобы полностью осознать масштабы финансового урона, который понесла не только корпорация, но и экономика Великобритании, необходимо учесть, что около 40% акций ВР принадлежат британским акционерам. Сумма дивидендов компании составляет одну седьмую часть всех выплат дивидендов в Соединенном Королевстве и положена в основу многих пенсионных систем. Вследствие стремительного падения стоимости акций, выплаты дивидендов были приостановлены и пенсионные фонды, а также большое количество британцев недосчитались приличных сумм. В случае банкротства компании, британские пенсионеры останутся без важного источника дохода. Мэр Лондона Борис Джонсон уже назвал крах BP «национальной проблемой» Великобритании.
Готовьтесь к белым медведям и тюленям в нефтяных пятнах
Поскольку катастрофа произошла вблизи берегов США, ВР пришлось, как говорится, вывернуть карманы и даже обратиться к продаже части активов. Если бы подобное случилось у берегов или на территории какой-либо страны с марионеточным режимом, купленным той же корпорацией, все происходило бы по совершенно иному сценарию, «без шума и пыли».
Погоня за прибылью гонит таких нефтяных гигантов, как ВР, Exxon-Mobil, Chevron-Texaco, Conoco-Phillips все дальше в Мировой океан, и риск новых катастроф становится все больше. Следующим перспективным районом глубокого бурения, скорее всего, окажется Арктика. Там нет четких национальных границ, и только крупнейшие компании обладают технологией, позволяющей работать в арктических условиях. Так что скоро мы можем увидеть на северных рубежах России белых медведей в нефтяных пятнах и тюленей в черной пленке.
Недавно немецкий телеканал ARD, объясняя, почему в ЕС буквально за уши тащат Исландию, пришел к интересному выводу. По его мнению, «Исландия может кое-что предложить Евросоюзу. Ибо со вступлением Исландии произойдет расширение ЕС на Арктику, где ученые предполагают огромные месторождения сырья». И в ЕС, кроме Дании, которая является арктической страной, поскольку владеет Гренландией, появится еще одно государство, географически имеющее право оспаривать богатства Арктики.
На днях стало известно, что в России создается специальный авиационный отряд, предназначенный для изучения Арктики. «В октябре текущего года планируется принять соответствующий правительственный документ, связанный с оснащением этого специализированного авиаотряда», — сообщило 18 августа агентство «Интерфакс». Однако почему октябрь? Время не терпит. Необходимо в кратчайшие сроки доказать право России на шельф Северного Ледовитого океана. Установка российскими «Мир-1» и «Мир-2» в начале августе 2009 г. на дне океана, на Северном полюсе российского флага сама по себе ничего не значит. Нужно другое: доказать, что хребты Менделеева и Ломоносова, а это около миллиона квадратных километров, являются продолжением континентального шельфа России и должны отойти ей.
Источник: ФСК
Глобальный финансовый кризис и мировой нефтегазовый сектор
Сегодня многих в нашей стране, да и во всем мире, волнуют последствия глобального финансового кризиса для дальнейшего развития нефтегазового сектора мира и, в частности, его воздействие на динамику нефтяных цен. Но для более ясного понимания нынешней ситуации необходимо все же хотя бы вкратце коснуться тех поистине тектонических сдвигов, которые произошли на нефтяном рынке за последние 35 лет.
Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) нашел точку безубыточности. Она находится в 2018-2019 годах
Единственный в России частный трубопровод, Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), запущенный в 2001 году, выйдет на окупаемость только в 2018-2019 годах. При этом предполагается, что тариф на прокачку по новому трубопроводу останется на текущем уровне — $38 за тонну. Однако для финансирования проекта расширения консорциуму придется привлекать новый кредит в $1 млрд.
Как сообщил вчера гендиректор КТК Александр Тараканов, согласно финансовой модели проекта расширения нефтепровода, мощность которого будет удвоена до 68 млн тонн в год, консорциум выйдет на окупаемость в 2018-2019 годах. Запущен нефтепровод был в 2001 году. Сам проект расширения должен быть окончательно утвержден акционерами до 15 декабря, потому что у всех «сторон есть понимание, что это целевая дата».
Строительные работы по увеличению мощности КТК должны завершиться в 2015 году. Реализация проекта будет проходить поэтапно. Сначала будут модернизированы или заменены уже существующие объекты, а также построено третье выносное причальное устройство на морском терминале. Затем планируется строительство пяти новых нефтеперекачивающих станций и трех резервуаров. Третий этап предполагает возведение еще пяти НПС и трех резервуаров.
КТК владеет нефтепроводом протяженностью 1,58 тыс. км из казахского Тенгиза в Новороссийск. Текущая пропускная способность — 32 млн тонн нефти в год. В 2009 году выручка от прокачки составила $1,1 млрд, операционная прибыль по МСФО — свыше $600 млн. Крупнейшие акционеры — Россия, Казахстан, Chevron Caspian Pipeline Consortium Company, ЛУКОЙЛ, Mobil Caspian Pipeline Company, «Роснефть» и Shell. «Роснефть», которая владеет 3,83% акций, ведет переговоры с ЛУКОЙЛом о покупке половины Lucarco, через которую нефтекомпания владеет 12,5% акций КТК. По информации источников, знакомых с ходом переговоров, они должны завершиться к концу года.
1 миллиард долларов потребуется занять КТК, чтобы расширить мощности нефтепровода Тенгиз-Новороссийск
Проект расширения КТК оценивается в $4,6 млрд. «Если коррекция этой суммы и будет, то незначительная — 2-3%»,- утверждает господин Тараканов. Задолженность компании сейчас по «чистому совпадению» составляет также $4,6 млрд. Эти деньги выдавались КТК акционерами на строительство трубопровода под 6% годовых. Возвращать долги КТК собирается после окончания строительства. Однако проект расширения предполагает привлечение новых заемных средств. По словам Александра Тараканова, в 2012-2013 годах КТК может привлечь еще $1 млрд.
Таким образом, первую прибыль акционерам КТК начнет приносить только через восемь-девять лет. В КТК пока не могут прогнозировать объем будущих прибылей (прогноз выручки с 2015 года — $2,5 млрд в год) и какую часть из них предполагается направлять на дивиденды. По словам господина Тараканова, «этот вопрос обсуждается на каждом собрании акционеров, но окончательное решение пока не принято». Сам топ-менеджер полагает, что акционеры будут получать всю чистую прибыль.
По мнению Виталия Крюкова из ИФД «Капиталъ», если КТК не будет отступать от заявленных планов, при условии стабильной экономической ситуации и разрешения вопроса с каналами сбыта нефти консорциуму удастся окупить проект расширения к 2018-2019 годам. Правда, многое зависит и от того, будут ли расти тарифы на прокачку, считает Лев Сныков из «ВТБ Капитала». Сейчас это $38 за тонну по всему маршруту. Как рассказали «Ъ» в консорциуме, «в пакете решений по санкционированию проекта расширения, принятых акционерами КТК в декабре 2009 года, было согласовано сохранение тарифа на прокачку».
Кирилл Мельников, Ольга Ягова
Источник — Газета «Коммерсантъ»
США отказываются от союза с Пакистаном в пользу стратегических отношений с Индией. Негативные последствия такой замены могут ощутить на себе все страны региона
Неудобный Пакистан
Соединенные Штаты уже давно недовольны региональной политикой, которую проводит Пакистан. Прежде всего это касается его участия в американской войне с «Талибаном». В Вашингтоне надеялись, что Исламабад окажет посильную помощь в стабилизации ситуации в Афганистане, и даже выделяли на это Исламабаду миллиарды долларов. Однако, несмотря на это, пакистанские спецслужбы продолжали поддерживать афганских боевиков. Власти Пакистана не мешали этому процессу — не раз американцы пытались оказать давление на официальный Исламабад, требуя выгнать из силовых структур лиц, которые имели тесные связи с «Талибаном», однако у Вашингтона ничего не получалось.
Власти Пакистана отдают себе отчет в опасности талибов для пакистанской государственности, но они не могут прекратить поддерживать афганских боевиков. Прежде всего потому, что отказ от этой поддержки вступит в противоречия с самими основами существования пакистанского государства. После распада колониальной Индии власти новообразованного Пакистана столкнулись с необходимостью создания нации на территории, где проживало множество разных народностей и племен, иногда откровенно враждебных друг другу: пенджабцы, синдхи, белуджи, пуштуны. В итоге пакистанскую нацию было решено создавать на основе двух идей, общих для абсолютного большинства жителей страны: ислама и ненависти к Индии. Эти идеи усиленно культивировались в обществе, и сегодня в 170−миллионном Пакистане весьма сильны позиции радикальных ветвей ислама.
«Индийский фактор» тоже играет свою роль в поддержке талибов. Исламабад с большой тревогой следит за тем, как Дели выстраивает тесные отношения с режимом Хамида Карзая. Пакистанский генералитет боится получить в лице карзаевского Афганистана индийского союзника в своем стратегическом тылу и поэтому оказывает поддержку противникам Карзая — «Талибану». Военные заинтересованы в создании коалиционного правительства в Афганистане, в которое войдут талибы.
Наконец, еще один фактор в пользу поддержки «Талибана» — этнический состав пакистанских вооруженных сил. Среди офицеров среднего и высшего звена очень много соплеменников талибов — пуштунов (по численности в офицерском составе они занимают второе место после пенджабцев). Учитывая традиционные для Центральной Азии сильные внутриклановые связи, пуштунский офицерский состав Пакистана не может отказаться от поддержки своих соотечественников по ту сторону линии Дюранда.
Другой причиной недовольства США политикой Пакистана являются его тесные отношения с Китаем. Исламабад разрушает все американские планы по обеспечению контроля над торговыми путями Китая, а также маршрутами доставки туда энергоносителей. Через территорию союзного Пакистана Пекин планирует провести транспортный коридор, выходящий на Ближний Восток, а также построить трубопровод для импорта энергоносителей из Ирана (это позволит Китаю ликвидировать свою зависимость от Малаккского пролива). Кроме того, Исламабад отдал китайцам в аренду порт Гвадар, находящийся недалеко от выхода из Персидского залива.
Бросить не получится
По всей видимости, новым фаворитом США в регионе станет Дели. В отличие от «военного государства» Пакистана Индия — стабильно развивающаяся страна с устойчивыми демократическими институтами. Она является врагом идей радикального ислама, а также солидарна с желанием США во что бы то ни стало сдержать распространение влияния Китая в Южной и Юго-Восточной Азии. Вашингтон уже начал оформлять с Дели отношения стратегического партнерства — в частности, снял ядерные санкции (введенные после проведения Индией ядерных испытаний) и позволил своим компаниям участвовать в развитии индийской ядерной программы. Кроме того, стороны ведут переговоры о поставках в Индию американского оружия.
Однако если смена партнера произойдет слишком быстро, то регион могут ожидать непредсказуемые последствия. Прежде всего речь идет о дестабилизации Пакистана. Сейчас Исламабад полностью зависит от американских финансовых влияний — как в гражданский сектор (без американской помощи бюджет страны скроить невозможно), так и в военный (США тратят миллиарды долларов на вооружение Пакистана и усиление способности его вооруженных сил бороться с боевиками). Если Белый дом откажется от союза с Пакистаном в пользу Индии, ему будет очень сложно убедить Конгресс продолжить выделение многомиллиардной помощи Исламабаду. А без этой помощи Пакистан, вероятнее всего, ждет финансовый коллапс и резкое усиление и без того не слабых сепаратистских движений, прежде всего в Белуджистане, где сосредоточено большинство газовых месторождений страны, а также в населенных пуштунами северо-западных районах. Ситуацию усложняет наличие в Пакистане ядерного оружия (поскольку главным соперником страны виделась Индия, большинство ядерных объектов было размещено вдоль границы с Афганистаном, ныне кишащей исламистами). В случае дезинтеграции страны ядерные компоненты и документация могут попасть в руки «Талибана» и затем выйти на международный черный рынок.
Свою роль в дестабилизации сыграет и пакистанский генералитет. Руководство пакистанских вооруженных сил давно испытывает комплексы из-за превосходства Индии в области обычных вооружений и рассматривает тесные отношения с США как своего рода защиту от возможной индийской интервенции. Если щит исчезнет, то пакистанские генералы могут посчитать, что баланса сил больше нет и что Индия захочет решить все свои проблемы с Кашмиром и мусульманскими боевиками с помощью локальной операции против Исламабада. Или, что более вероятно, на фоне необратимых дезинтеграционных процессов в Пакистане у индийцев может возникнуть соблазн провести совместно с Китаем и США операцию по лишению Пакистана ядерного оружия. В этой ситуации пакистанский генералитет может пойти на крайние меры.
Если США бросят Исламабад и уйдут из Афганистана, Пакистан превратится в классическое несостоявшееся государство. Однако, в отличие от других подобных стран (Судан, Ирак, Мьянма), Пакистан будет оказывать колоссальное дестабилизирующее влияние на весь регион. 170−миллионная исламская страна с ядерным оружием — для нейтрализации этой угрозы понадобятся совместные действия всех региональных великих держав. В ином случае Центральная Азия превратится в новый Ближний Восток.
Геворг Мирзаян, специальный корреспондент журнала «Эксперт».
Источник — «Эксперт»
Эксперт: Пекин не разделяет энтузиазма Бердымухамедова относительно «Набукко»
Борьба вокруг поставок природного газа из Азии в Европу обострилась в последние месяцы. Схватка между «Газпромом» с его «Южным потоком» и группой европейских компаний, готовящих строительство трубопровода «Набукко» в обход России, вошла в решающую стадию. Сегодня никто из политиков не скрывает своей приверженности к какому-либо из этих проектов. Запад усиленно лоббирует «Набукко», тогда как им противостоит лишь одна политическая фигура, которая активно и безапелляционно борется за проект «Южный поток» — это председатель правительства России Владимир Путин
Борьба приняла еще более острый характер после визита в Казахстан канцлера Германии Ангелы Меркель. Как известно, в ходе казахстанско-германских переговоров президент Казахстана Нурсултан Назарбаев раскритиковал западных партнеров за их медлительность в реализации «Набукко», подчеркнув, что в этом деле сегодня больше слов, но мало дела.
В ответ спецпосланник США по вопросам энергетики в Евразийском регионе Ричард Морнингстар, совершивший на днях специальный визит по странам Центральной Азии, парировал: «Евросоюз, особенно в последние семь месяцев, стал намного активнее в части развития проекта «Набукко» и Южного коридора». Правда, что конкретно при этом советник имел в виду под словами «намного активнее», никто так и не понял, хотя он и подчеркнул при этом: «Мы надеемся, что когда-нибудь казахстанский газ пойдет на Запад так же, как сейчас он идет в Россию и в будущем пойдет в Китай».
Вот это, пожалуй, была главная мысль его пассажа — стремление пустить казахстанский газ в «свою» трубу. Тогда как попытка оппонирования высказываниям президента Назарбаева — всего лишь, как говорят шахматисты, цугцванг, вынужденный ход, — хотя бы как-то ответить на неожиданную критику и оправдать свои собственные просчеты и затруднения.
Как же сегодня на самом деле обстоит дело с обоими проектами и кто берет верх в этой жесткой схватке? Или, точнее, кто прав — критики «Набукко» или его главный защитник Ричард Морнингстар?
Здесь необходимо пояснить, что же имел в виду американский спецпосланник, говоря об активности Евросоюза в последние семь месяцев.
— Скорее всего, Морнингстар подразумевал последние предложения Еврокомиссии по строительству Транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан без делимитации шельфа Каспийского моря, — считает руководитель Центра изучения энергетических рынков Института энергетических исследований Российской академии наук Татьяна Митрова. — Эти инициативы оцениваются сегодня как главный шаг вперед сторонников «Набукко» и тех политических сил, которые поддерживают этот проект.
Кроме того, в июне этого года Европейский союз добился следующего: в Брюсселе прошло заседание азербайджанских и туркменских представителей в ранге правительственных экспертов. Ранее таких встреч никогда не было, и некоторые наблюдатели оценили произошедшее как некий прорыв во взаимоотношениях между двумя основными поставщиками газа в трубу «Набукко».
Обсуждались ли во время этой встречи проблемы делимитации морской границы по Каспию? Безусловно, да. Потому что без решения этого вопроса невозможно строительство Транскаспийского трубопровода. И, судя по тому, что уже после этой встречи ЕС выступил со своей инициативой строить трубу без делимитации, переговоры в Брюсселе окончились ничем. Баку и Ашхабад так и не сумели преодолеть противоречий в вопросе о границе. Так что «прорыв» оказался не таким уж впечатляющим.
Кроме того, против прокладки Транскаспийского трубопровода без делимитации границы по Каспию выступают Россия и Иран. Это еще более усложняет и без того непростую ситуацию вокруг проекта. Так как основную ставку «Набукко» делает именно на Туркмению, которую от основной трубы отделяет именно Каспийское море, через которое планируется проложить дополнительный транскаспийский маршрут.
— Да, Туркмения почти полностью могла бы оправдать проект «Набукко», — говорит эксперт энергетических программ Центра имени Разумкова (Москва) Владимир Омельченко. — Запасы газа в этой стране вполне это позволяют. Кроме того, не так давно там были открыты новые крупные месторождения.
Для «Набукко», длина которого предполагается в 3,3 тысячи километров, ежегодно потребуется минимум 32 миллиарда кубометров газа. А в мае этого года президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов распорядился начать строительство трубопровода Восток — Запад пропускной способностью 30 миллиардов кубометров газа в год. Проект осуществляет государственный концерн «Туркменгаз» на собственные средства и свяжет действующее месторождение в Довлетабаде и перспективное — Южный Йолотань с Каспием. Завершение строительства планируется через пять лет, и компании из России в нем не участвуют так же, как и в разработке крупнейшего газового месторождения в регионе Южный Йолотань, содержащего до 14 триллионов кубометров газа. Все это очень обнадежило инициаторов «Набукко» и, казалось бы, склонило удачу на их сторону.
Здесь необходимо напомнить, что проект «Набукко» часто характеризуется как политический, нежели экономический. Потому что с самого начала его целью была провозглашена так называемая диверсификация поставок газа в Европу с целью избавиться от российской зависимости в этом вопросе. Хотя сама тема зависимости от российского газа не имеет под собой реальной основы.
Но если вернуться к «Набукко», то, прежде всего, политики провозгласили намерение построить газопровод, а уже потом начали искать для него газ. Причем в Центральной Азии, что еще более подчеркивает политический характер проекта — привязать страны региона к европейской трубе, отдалив их от привычного сотрудничества с Россией в деле транспортировки углеводородного сырья на Запад.
Однако единственной страной, способной наполнить «Набукко» своим сырьем, оказалась Туркмения. Газа у Ашхабада для этого хватит, и, похоже, свое согласие участвовать в этом проекте Бердымухаммедов уже дал. Однако помимо российского и иранского факторов противодействия «Набукко» появился еще один, не менее существенный — китайский.
— Пекин не разделяет энтузиазма Бердымухамедова относительно «Набукко», — считает Татьяна Митрова. — Дело в том, что Китай уже активно осваивает туркменские месторождения. А в этом году Пекин предоставил Ашхабаду кредит в 4 миллиарда долларов для освоения новых месторождений, на которых в большинстве своем уже работают китайские специалисты. Кроме того, почти все оборудование и техника для освоения туркменских промыслов китайского производства.
Если к этому добавить, что у Китая прямая и стратегическая заинтересованность в туркменском газе, то ситуация еще более запутывается и осложняется. Китайское руководство наметило в самое ближайшее время довести потребление этого сырья в своем энергобалансе до 30 процентов. И здесь — опять же — без туркменских поставок этой цели не достичь, так как собственных запасов Китаю не хватит.
Поэтому здесь, на стыке границ Китая с центрально-азиатскими странами создается совершенно новая транспортная инфраструктура, способная обеспечить растущую экономику газом. К примеру, сооружается новый трубопровод длиной в 1139 миль, который соединит Китай со странами-соседями, поставщиками газа и нефти. Магистраль после завершения строительства призвана полностью обеспечить газом Синьцзянь. И Китай, как отмечают аналитики, станет самым влиятельным участником схватки за ресурсы Прикаспийского региона.
Так что сегодня без учета мнения крупнейшего регионального (да и мирового) потребителя газа — Китая — вопрос с «Набукко» не решить. Однако нет никаких признаков того, что ЕС и США проявляют активность или хотя бы пытаются договориться с Пекином по этому вопросу.
Что же получается? Оправдана ли уверенность комиссара Евросоюза по энергетике Гюнтера Оттингера, заявившего на днях: «Приоритетный для нас трубопровод «Набукко» обязательно будет построен».
— Технически проект, конечно же, реализуем, — говорит Владимир Омельченко, — однако борьба вокруг газа, который должен будет наполнить эту трубу, как видим, продолжается и ее исход еще далеко не предрешен. И все последние инициативы по сколачиванию альянса вокруг «Набукко» пока что выглядят не очень убедительными и успешными.
Об этом пишет «Новое поколение», как передает www.centrasia.ru и «Нефть России»
Почему нам нужны гиганты «большой нефти» («Foreign Policy», США) ВР сегодня, может, и не ходит в любимчиках, но это наша единственная надежда в борьбе против мировых смутьянов с богатыми нефтяными запасами.
После крупнейшего разлива нефти в истории ведущие нефтяные компании США, которые называют «большой нефтью» и которые никогда не пользовались особой популярностью, потеряли почти всех остававшихся у них друзей. Когда ВР, владеющая собственностью во всех концах планеты от Азербайджана и Ливии до арктической Аляски, объявила в прошлом месяце, что планирует уменьшить свои размеры после огромных убытков из-за аварии Deepwater Horizon, продав свои активы в Техасе и во Вьетнаме как минимум на 30 миллиардов долларов, ей никто особо не сочувствовал. Даже те, кто не ненавидит активно этого нефтяного гиганта, имеют склонность говорить, что небольшая оптимизация ему не повредит, так как компания может стать более эффективной и конкурентоспособной. Они даже заявляют, что отдельные части компании в данный момент стоят дороже, чем она сама.
Это довольно грубая оценка. Сокращению «большой нефти» не следует аплодировать. Осторожно приветствовать этот процесс также не стоит. Речь сегодня идет о гораздо более важных вещах, чем обычное злорадство и корпоративная эффективность. Если крупные нефтяные компании начнут отступление, то снизится и влияние Запада на мировых энергетических рынках. И вам не понравятся те люди, которые заполнят вакуум такого влияния.
Сегодня все в Хьюстоне говорят о более скромных, экономных и экологичных суперкомпаниях «большой нефти». ConocoPhillips выиграла от того, что сбросила недавно лишний жир, продав часть своих активов и проведя сокращения персонала. ВР вряд ли единственная компания в нашем мире после разлива нефти в Мексиканском заливе, которая приняла новую стратегию, основываясь на таком странном с виду принципе. Но по правде говоря, для начала следует сказать, что «большая нефть» не такая уж и большая. Шестерка ведущих суперкомпаний владеет всего 5 процентами общемировых запасов нефти и природного газа. Контроль над остальными находится в государственных руках. И владеют ими самые разные страны от демократической Норвегии до Экваториальной Гвинеи, где правит Теодоро Обианг (Teodoro Obiang). Прошла уже треть века после введения эмбарго ОПЕК, но самая большая проблема нефтяного бизнеса это по-прежнему ресурсный национализм, характерный для некомпетентных, капризных и злонамеренных в плане геополитики государств, которые используют энергоресурсы в качестве оружия или игрушки.
Именно такой дисбаланс сил подтолкнул ВР, бывшую когда-то одной из самых скромных и экономных ведущих нефтяных компаний, начать расширение в годы правления Джона Брауна — предшественника уходящего из ВР Тони Хейворда. В начале 90-х резервы компании в самых негостеприимных с точки зрения политики частях света быстро истощались. Амбициозная стратегия Брауна заключалась в росте компании, чтобы она смогла выжить. ВР агрессивно поглотила породистые американские компании Amoco и Arco, а в конце 90-х – начале 2000-х годов осуществила свое злополучное слияние с российской ТНК. Тем самым она спровоцировала настоящую манию слияний, в результате которых родились известные нам сегодня супергиганты: Exxon-Mobil, Chevron-Texaco, Conoco-Phillips и Total-Petrofina-Elf.
Слияния осуществлялись по той причине, что укрупнение частных компаний было самым легким и самым быстрым способом для увеличения резервов в мире, где большая их часть была недосягаема, поскольку ими владели либо ведущие государственные нефтяные компании, либо нефтяные олигархи. Планы слияний разрабатывались не из-за монополистических тенденций, в которых часто обвиняют «большую нефть», а потому что они давали компаниям возможность приобретать значительные запасы, не тратя при этом огромные средства на разведку и освоение. Зачем искать новую нефть, если ее можно просто купить у другой компании?
А когда мания слияний в первой половине текущего десятилетия очень быстро исчезла, крупные нефтяные компании возобновили охоту за неосвоенными запасами. Но тут у них на пути встали национальные нефтяные компании и правительства, осуществлявшие над ними контроль и управление, и уже владевшие большей частью легкодоступных мировых запасов нефти. Таким образом, супергиганты почти десять лет вынуждены искать глубоководные месторождения. Они очень высокодоходны, но одновременно несут в себе огромные потенциальные риски. И добраться до них можно лишь благодаря той технике, технологиям и знаниям, которыми обладают гиганты «большой нефти».
Сокращение этих гигантов после утечки нефти в Мексиканском заливе лишь усилит данную тенденцию, поскольку ведущие компании оптимизируются для того, чтобы сосредоточить свои усилия на таких рискованных, но дающих большую отдачу поисково-разведочных работах. Даже в условиях ужесточения регулирующих и нормативных мер выставление ВР к позорному столбу будет иметь прямо противоположный эффект, усилив вероятность новой катастрофы. Следующим перспективным районом глубокого бурения является Арктика. Почему? Потому что там нет четких национальных границ, и только супергиганты обладают той технологией, которая позволяет работать в столь суровых условиях. Готовьтесь: скоро вы увидите белых медведей в нефтяных потеках и тюленей в черной пленке.
Если бы свободный рынок смог добраться до многочисленных месторождений «легкой» нефти, такого рода рискованные мероприятия были бы не нужны. Увеличились бы объемы добычи в мире, произошла бы стабилизация цен. Но из-за плохого управления национализированными большей частью нефтяными запасами все происходит как раз наоборот. Добыча нефти и газа в Иране существенно снизилась по сравнению с периодом до революции 1979 года. То же самое можно сказать о добыче в Венесуэле после прихода к власти Уго Чавеса в 1999 году. После фактической национализации энергетических активов в России за последнее десятилетие, которая проводилась порой насильственными методами, рост нефтедобычи там сократился на 80 процентов. Ресурсный национализм в Саудовской Аравии, Ираке и Ливии привел к упадку производства в последние три десятилетия, пока в недавнее время во всех трех странах не произошли перемены. Спрос на нефть в США и Европе снизился, но у Китая и прочих стран с развивающимся рынком сохраняется энергетический голод. Если Пекин заключает прагматичные сделки с нефтедобывающими странами, то многие развивающиеся и развитые экономики будут и впредь полагаться на глубоководные запасы нефти сокращающихся в размерах супергигантов.
Появление гигантов «большой нефти» стало результатом геополитической проблемы национализации. ВР в 90-е годы опасалась, что если она не будет расширяться за счет немногочисленных имевшихся в ее распоряжении средств – поглощения мелких игроков и ставки на рискованные проекты разведки – то она превратится в обычную компанию по оказанию нефтяных услуг и торговле нефтью, которая не в состоянии конкурировать ни на нефтеносных участках, ни на Уолл-стрит. После утечки нефти в заливе и срочной распродажи активов компания вновь сталкивается с той же самой угрозой.
Если вирус сокращения распространится и на других супергигантов, как предсказывают многие аналитики, то эти компании начнут утрачивать свой вес на переговорах с проблемными нефтегосударствами. Это приведет к снижению уровня энергетической безопасности потребителей из США и Европы, а также к новым геополитическим выходкам самых непривлекательных личностей.
Александрос Петерсен консультант по проблемам международной энергетики, старший научный сотрудник Евразийского центра при Атлантическом союзе (Atlantic Council).
Источник: «Foreign Policy«, Why We Need Big Oil, ИноСМИ
Турции необходимо увеличить свое влияние на афро-евразийском пространстве, что возможно лишь в результате продвижения турецкого государства по всем направлениям
Несколько десятилетий светская Турция оставалась верным союзником США. Именно на ее территории в начале 1960-х были размещены американские ракеты средней дальности, на что СССР ответил переброской своих ракет на Кубу, что повлекло за собой Карибский кризис 1962 года.Расхождения у Турции с США и НАТО начались с началом нового десятилетия. После прихода 8 лет назад к власти Партии справедливости и развития ранее очевидный прозападный вектор внешней политики Анкары постепенно стал меняться в сторону взаимодействия с противостоящими США ближневосточными странами. В 2003 году Анкара отказала Вашингтону в размещении военных баз на территории Турции для обеспечения вторжения в Ирак, а также не предоставила свои войска для боевых действий против Саддама Хусейна. Оккупация Ирака войсками коалиции и автономизация курдского Северного Ирака привела к усилению активности курдских повстанцев в Турции.
Затем Турция продемонстрировала «несоюзнический» порыв два года назад, в ходе августовского конфликта между Грузией и Южной Осетией. Страна,являющиеся одним из исторических союзников НАТО в регионе не допустила в проливы на сколько угодно долгий срок корабли США, сославшись на международную конвенцию, воспрещающую пребывание иностранных военных судов в акватории Босфора и Дарданелл. В тот момент, напомним, для защиты интересов Грузии и против российской операции по принуждению Тбилиси к миру НАТО намеревался патрулировать Черное море и тем самым оказывать на Москву военно-политическое давление. Позиция Турции, натовской страны и стратегического союзника США, оказала России такую услугу, которую Москва не забыла.
Очередным выпадом из общей стратегии США в регионе стало сближение Турции с Ираном.
Глава турецкого внешнеполитического ведомства Ахмет Давутоглу считает, что с точки зрения «внутрирегиональной стратегической целостности» Турции необходимо увеличить свое влияние на афро-евразийском пространстве, что возможно лишь в результате продвижения турецкого государства по всем направлениям. Естественное геополитическое соперничество между Турцией и Ираном пересекается с религиозным соперничеством между этими двумя странами, что в итоге образует общее региональное «конкурентное равновесие».
Сейчас во взаимоотношениях с Ираном Турция особое внимание уделяет вопросам экономического и энергетического сотрудничества, а так же проблемам региональной безопасности.
Главным достижением двусторонних переговоров стало вступление в силу Договора о сотрудничестве в сфере природного газа, который был подписан в 2007 г. Согласно данному договору, Турция будет добыватьгаз в «Южном Парсе», где находятся наиболее богатые месторождения природного газа. Ей предоставлено право не только использовать добытый на территории Ирана газ для своих нужд, но и право продавать другим странам. Именно этот вопрос и был камнем преткновения в ходе дискуссий по данному договору. Иран хотел, чтобы Турция выполняла лишь роль страны-транзитера при транспортировке иранского природного газа в Европу. Турция, в свою очередь, добивалась права на торговлю добытого в Иране природного газа с третьими странами. Таким образом, Турция в скором времени способна поэтапно превратиться в важный энергетический коридор, установить гарантии на поставки необходимого для ее внутренних нужд объема газа, а так же повысить свое политическое и стратегическое значение. Предполагается, что Турция вложит в этот проект 4 млрд долл. Кроме того, турецко-иранское сотрудничество в газовой отрасли теоретически может позволить приступить к реализации проекта «Набукко».
Еще один шаг Турции, обозначивший ее стремление к самостоятельной и независимой от США политике, — поддержка Газы. Хотя ранее отношения Турции и Израиля не были просто дружескими. Они являлись составной частью стратегической оси Анкара-Вашингтон-Тель-Авив.
Говоря о стратегическом сотрудничестве необходимо отметить силу и привлекательность Турции, причиной которых является ее геополитическое, геостратегическое и геоэкономическое положение. Турция расположена на трех континентах, и занимает центральную позицию между востоком и западом, между севером и югом, между исламским, христианским и иудейским мирами. Эта центральная позиция повышает ее привлекательность. С политической точки зрения Турция обладает политической системой, основанной на демократических, светских и либеральных ценностях. С экономической точки зрения Турция имеет либеральную и сильную экономику, а также через ее территорию проходят с востока на запад маршруты поставок энергоносителей на внешние рынки. Все эти особенности позволяют Турции влиять на события, происходящие на Ближнем Востоке, Кавказе, Балканах, Средиземноморье и Европе.
Разворот Турции от Запада объясняется отчасти нежеланием Европейского Союза предоставить Анкаре полноправное членство в организации, за что она борется вот уже несколько лет. Не имея шансов стать членом объединенной Европы, Турция затеяла свою игру на геополитическом поле. Сегодня это факт, что Турция начала ощущать себя частью мусульманского мира. Раньше этого не было — турецкий национализм противопоставлял себя арабизму и иранизму. Политика нынешней политической элиты Турции отталкивает страну от почти вековой светской истории и возвращает в лоно тысячелетней мусульманской традиции.
Таким образом,нынешние тенденции на Большом Ближнем Востоке, в политике безопасности Турции и турецком обществе оказывают разрушительное воздействие на общность интересов, составляющую основу американо-турецкого сотрудничества. Если все останется без изменений, эти тенденции могут сократить влияние США в Турции и усилить нестабильность на Ближнем Востоке. По всей вероятности, в будущем Турция станет мало прогнозируемым и более сложным союзником для США, и в этом плане в обозримом будущем Вашингтон будет иметь дело с более независимо мыслящей и активной Турцией.
АРЬЕ ГУТ аналитик, тюрколог
Полный текст: НИРА Аксакал