Метка:Центральная Азия

Янукович хочет вернуть Украину на газовые рынки Средней Азии

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес

Президент Украины Виктор Янукович просит российского коллегу Дмитрия Медведева учесть тот фактор, «что за этот пятилетний период времени Украина ушла с газовых рынков рынков Средней Азии». Об этом он заявил в своем выступлении на украинско-российском экономическом форуме сегодня, 18 мая, передает корреспондент ИА REGNUM Новости.

«Причем, скажем прямо, сделала она это не самостоятельно, не добровольно. Ее вытолкали», — уточнил глава украинского государства. «Мы никаких претензий никому не предъявляем, и не можем, естественно, это делать. Но мы бы хотели, конечно, вернуться к данному вопросу, к его обсуждению. Вопрос частично касается и нефти, но в основном — газа. Наши предприятия (кстати, с участием российского капитала, российских инвестиций) работают там. Они потеряли в общем-то достаточно серьезные объёмы, потеряли в экономике. Поэтому мы надеемся на то, что будет правильный подход. Мы частично уже эти вопросы обговаривали, и, надеюсь, что мы их обсудим уже в ближайшее время», — резюмировал Виктор Янукович.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1284824.html

Власть и энергетика («Der Tagesspiegel», Германия). После беспорядков в Киргизии растут опасения относительно возможности использования силы в борьбе за ресурсы в этом регионе

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

… К северу и югу от  Пянджа и Аму-Дарьи – тех рек, по которым британцы и русские в 1867 году провели границы своих зон влияния, — живут одни и те же народы – таджики, узбеки, туркмены.  Проживающие на левом берегу  части этих народов включили вместе с пуштунами  в состав искусственного образование – протектората Афганистан. Территории на западе, то есть  сегодняшние Таджикистан,  Узбекистан и Туркменистан – оказались под властью царской империи, которая еще раньше установил свой контроль на расположенными  на востоке и севере регионами – Казахстаном и Киргизией.

Киргизия и Таджикистан, в горных районах которых берут свое начало крупные реки, контролируют 80 процентов водных ресурсов региона и они строят плотины для производства электроэнергии, так как других запасов энергоносителей у них нет. Это приводит к катастрофическим последствиям в таких государствах как Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, которые в буквальном смысле купаются в нефти и газе, но их сельское хозяйство очень сильно зависит от идущей с гор воды.  В советское время Москва обеспечивала выравнивание этой ситуации. Теперь все эти пять государств ведут борьбу за перераспределение воды и электроэнергии, а также требуют пересмотра границ и обмена территориями. Происходящие на этой основе конфликты уже много раз подводили ситуацию к порогу открытых военных действий. В первую очередь это относится к Ферганской долине, представляющей собой один из немногих оазисов. Именно поэтому этот район перенаселен, и ситуация там похожа на заложенную бомбу замедленного действия, разрядить которую без особых надежд на успех пытаются правительства этих государств.

Оригинал публикации: Macht und Energie

Полный текст:  ИноСМИ

Российское присутствие в нефтегазовой отрасли Туркменистана

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Благодаря значительным запасам природного газа и наличию трубопроводной инфраструктуры в российском направлении, Туркменистан еще в советский период времени тесно взаимодействовал с Россией в рамках единого нефтегазового комплекса, обеспечивая поставки крупных объемов «голубого топлива». После распада СССР масштабы и интенсивность отраслевой кооперации резко снизились, а нефтегазовое взаимодействие между двумя странами приобрело принципиально новые формы и содержание.

В 90-х годах поставки туркменского природного газа в Россию осуществлялись в незначительных объемах и не на системной основе. Достижение договоренностей осложнялось отсутствием эффективной схемы взаиморасчетов и недальновидной политикой ельцинского руководства. Это вело к регулярным осложнениям в двусторонних отношениях, а также негативным образом сказывалось на состоянии нефтегазовой отрасли Туркменистана, толкая Ашхабад к поиску новых, альтернативных России партнеров.

Некоторые позитивные тенденции в российско-туркменском взаимодействии в нефтегазовой сфере стали очевидны лишь после прихода к власти в Кремле нового руководства во главе с В.Путиным. Именно тогда двухсторонним отношениям был придан динамизм, сформированы предпосылки для поиска более устойчивых схем и форматов сотрудничества. До начала мирового финансово-экономического кризиса объемы поставок туркменского газа в российском направлении устойчиво росли. С 2009 года ситуация в корне изменилась, началось резкое снижение объемов поставок, что, однако, обусловлено факторами явно выходящими за рамки двусторонних отношений.

Советский период

В советское время нефтегазовое взаимодействие между Россией (РСФСР) и Туркменистаном (Туркменской ССР) касалось в основном поставок газа с туркменских месторождений в Россию/российском направлении и координации действий по обеспечению функционирования системы магистральных трубопроводов «Средняя Азия – Центр» (САЦ). После распада Советского Союза вышеуказанная схема в целом сохранилась, однако, как мы уже сказали, значительно снизились масштабы и интенсивность самого сотрудничества (особенно в 90-х годах ХХ века).

Постсоветский период

Поставки газа. Начиная с 1993 года российский концерн «Газпром» стал регулярно блокировать транзит туркменского «голубого топлива» через систему трубопроводов САЦ. Основной причиной тому была неурегулированность контрактных соглашений между Туркменистаном и Россией по поводу поставок газа на Украину. С одной стороны, это было связано с тем, что «Газпром», выступая торговым посредником между Туркменистаном и Украиной и пользуясь своим монопольным доступом к российским газотранспортным коммуникациям, закупал туркменский газ по цене в 3-5 раз ниже, чем на европейском рынке, и затем перепродавал туркменское «голубое топливо» по более высокой цене.

С другой стороны, «Газпром» еще в начале 90-х годов столкнулся с такой сложной проблемой, как получение оплаты за газ от украинских потребителей, что мешало ему выполнять обязательства перед Туркменистаном. Украина зачастую не могла платить за газ даже низкую цену, во многих случаях предлагая бартерные схемы расчетов. Это, в свою очередь, нарушало весь алгоритм работы «Газпрома» по поставкам туркменского газа на Украину.

В этой связи у российского газового монополиста при операциях на украинском рынке возникла необходимость в посреднике, который мог бы брать на себя функции финансового и организационного обеспечения бартерных операций. Поэтому с 1994 года «Газпром» стал работать в Туркменистане в партнерстве с частной международной группой компаний (МГК) «ИТЕРА», которая долгое время и осуществляла посреднические функции финансового и организационного обеспечения поставок в Туркменистан различных видов товаров и услуг в обмен на газ. При этом «ИТЕРА» разработала многочисленные и достаточно гибкие схемы, с помощью которых доля оплаты валютой за поставленный Туркменистаном газ достигала 30%, а остальные 70% погашались поставками различного рода материально-технических ресурсов и услуг по заказам министерств и ведомств Туркменистана. Например, широкую практику получили поставки туркменского газа в обмен на продовольствие.

Однако, поскольку между Москвой и Ашхабадом не существовало межгосударственного соглашения, непосредственно касающегося взаимодействия по вопросам поставок/транзита газа, закупочная цена туркменского газа, а также имевшие место задержки платежей за газ были предметом крайне трудных переговоров и зачастую приводили к осложнению российско-туркменских отношений в целом.

Российско-туркменские «газовые споры» 90-х годов обусловили резкое снижение экспортного потока «голубого топлива» из Туркменистана и, как следствие, привели к кардинальному сокращению объемов добычи газа в республике. Многие скважины были законсервированы. По сравнению с советским периодом ежегодная добыча газа упала почти в 8 раз. Если к концу 80-х годов ХХ века в Туркменской ССР добывали почти 90 млрд. кубических метров газа ежегодно, то уже в 1998 году этот показатель составил всего лишь 12,4 млрд. кубических метров.

Положительные тенденции в российско-туркменском взаимодействии в нефтегазовой отрасли стали очевидны только лишь после прихода к власти в Кремле Владимира Путина и его команды. Договоренности, достигнутые в ходе визита президента В.Путина в Туркменистан в 2000 году (один из первых визитов нового российского руководителя в страны СНГ) и туркменского президента С.Ниязова в Россию в 2002 году, придали двухстороннему взаимодействию больший динамизм и сформировали предпосылки для подписания в 2003 году в Москве межправительственного соглашения о сотрудничестве в газовой отрасли на период до 2028 года.

Согласно данному соглашению, Туркменистан взял на себя обязательства на поставку в Россию около 1,7 трлн. кубических метров природного газа в течение 25 лет. В рамках соглашения «Газпром» (в лице своего дочернего предприятия «Газэкспорт») и «Туркменнефтегаз» заключили на тот же период долгосрочный контракт купли-продажи туркменского природного газа.

Согласно контракту, в 2004 году Туркменистан поставил в Россию 5,2 млрд. кубических метров газа, в 2005 году объем экспорта увеличился до 7 млрд., в 2006 году – до 10 млрд., в 2007 году – около 40 млрд., в 2008 году – более 47 млрд. кубических метров газа. В 2009 году «Газпром» планировал закупить в Туркменистане уже около 50 млрд. кубических метров газа (хотя эти планы реализовать не удалось в связи с последствиями мирового финансового кризиса и возникшими проблемами в российско-туркменском нефтегазовом сотрудничестве).

Новые направления сотрудничества. По мере увеличения объемов добычи газа в Туркменистане и, соответственно, роста объемов экспорта туркменского «голубого топлива» в Россию/российском направлении «Газпром» и в целом РФ стали проявлять заинтересованность в модернизации и увеличении пропускной способности имеющейся газотранспортной инфраструктуры, а также строительстве новых трубопроводов. Причем строительные проекты тесно увязывались Москвой с задачей не допустить появления альтернативных путей транспортировки углеводородов из Центральной Азии.

Кроме того, компании из России (в первую очередь, «Газпром», «ИТЕРА», ЛУКОЙЛ», «Стройтрансгаз») пытались получить возможность участия в добычных проектах в Туркменистане. Однако пока только лишь «ИТЕРА» допущена к разработке туркменских углеводородных месторождений. Данная коммерческая структура имеет в Туркменистане очевидные преимущества, так как успешно работает в стране еще с 1994 года и владеет активами в самых различных секторах экономики Туркменистана (не только в нефтегазовой сфере).

* * *

В целом реальные масштабы проектно-инвестиционной деятельности России и российских компаний в нефтегазовой отрасли Туркменистана пока крайне малы. По имеющимся данным, объем российских инвестиций составляет максимум всего лишь несколько десятков миллионов долларов. В соответствии с соглашением от 2003 года основные финансовые ресурсы направлены на поставку из России технологического оборудования для газовой отрасли Туркменистана, реабилитацию и модернизацию газопроводов, компрессорных и газораспределительных станций и т.п.

Столь низкая финансовая активность РФ и российских компаний во многом объясняется тем, что добыча углеводородов в Туркменистане и в первую очередь на суше контролируется государством. Для иностранных инвесторов в основном доступно освоение шельфовых месторождений на туркменском участке Каспийского моря на условиях СРП. Готовность же российских компаний принимать участие в проектах на морском шельфе пока крайне невысока. Одной из причин этого является то, что интересующие Россию и российский бизнес шельфовые месторождения углеводородов расположены вблизи туркмено-иранской морской границы. Статус Каспийского моря пока не определен, а Иран настаивает на увеличении своего сектора. Более того, освоение морских месторождений технологически более сложно, чем на суше, и требует дополнительных инвестиций.

В итоге, несмотря на достаточно высокий интерес Москвы к углеводородным ресурсам Туркменистана, а также тот очевидный факт, что российское направление в силу ряда инфраструктурных факторов остается ключевым в плане экспорта/транзита туркменского газа, все это пока так и не привело к укреплению российских позиций в туркменской нефтегазовой отрасли. В условиях обострения международной конкуренции за нефтегазовые ресурсы и маршруты их транспортировки, усложнения баланса сил и интересов в Центральной Азии России нужно искать новые стратегические решения в рамках как двусторонних, так и многосторонних схем. Только такие решения придадут прочность отношениям России с Туркменистаном и сделают устойчивыми российские позиции в туркменской нефтегазовой отрасли.

Владимир ПАРАМОНОВ (Узбекистан), Олег СТОЛПОВСКИЙ (Узбекистан), Алексей СТРОКОВ (Узбекистан)

Источник: Фонд стратегической культуры

Протянув трубопроводы, Китай расширяет военное присутствие в Центральной Азии

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Оказывая военную помощь Казахстану, Китай не забывает и о других странах Центральной Азии. Практически везде в регионе ощутимо присутствие Китая и его оружия. Все больше проводятся совместные учения, на русском языке.

СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ПАРТНЕР

Буквально в последние несколько лет Китай превратился в жизненно необходимого экономического партнера государств Центральной Азии. Пекин стремится превзойти Москву в торговом балансе с регионом. Торговля Китая с Центральной Азией уже перевалила отметку 25 миллиардов долларов в год.

Осталось совсем немного, чтобы догнать Россию, чья торговля с регионом не превышает 27 миллиардов долларов, пишет веб-сайт Jamestown.org в своем специальном исследовании на тему военного сотрудничества Китая и Центральной Азии.

В сфере безопасности китайскому руководству удалось создать демилитаризованную зону вдоль границ с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном – практически по всему периметру прежней советско-китайской границы.

Кроме того, возникла система коллективной безопасности благодаря созданию Шанхайской организации сотрудничества. Опасность поддержки уйгурского движения в Китае со стороны некоторых групп в Центральной Азии сведена к нулю.

И все равно Китай обеспокоен риском политической нестабильности в связи с деятельностью исламских повстанческих групп, возросшей контрабандой наркотиков и американским военным присутствием на базе «Манас» в Кыргызстане. Но при этом стратегическое партнерство с правительствами стран Центральной Азии является ключевым для Пекина, хотя буквальное военное
На российско-китайской границе. Приморский край, 1 августа 2002 года.сотрудничество остается ограниченным.

Еще неясны и неочевидны возможные последствия уйгурских протестов в Китае, но «Аль-Каида» уже объявила о планах перенести свои действия на китайскую территорию. Не исчезает возможность того, что исламские активисты попытаются превратить Центральную Азию в неспокойную зону. Исходя из этого, китайское руководство может склониться к более активным действиям, направленным на усиление безопасности Центральной Азии.

ВОЕННЫЕ МАНЕВРЫ – НАЧАЛО НАЧАЛ

Военное сотрудничество Китая с Центральной Азией сконцентрировано преимущественно на совместных учениях как на двусторонней, так и многосторонней основе. Сначала маневры организовывались в рамках Шанхайской группы между Китаем и каждой страной в отдельности. В 2002 году состоялись первые такие учения между Китаем и Кыргызстаном.

В 2003 году были проведены первые многосторонние маневры с участием тысяч военнослужащих из Китая, России, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана. То есть практически участвовали все члены Шанхайской группы, кроме узбеков. В 2006 году в Узбекистане состоялись первые общие антитеррористические маневры при участии всех стран Шанхайской группы без исключения.

В том же году в Кулябском регионе состоялись китайско-таджикские маневры, направленные на борьбу с террористическими группами в горной местности. В учениях участвовало 300 таджикских и 150 китайских военнослужащих.

Подобные маневры в 2006 году состоялись в Кыргызстане. В 2007 году были проведены два общих с китайцами учения. Одно называлось «Антитеррор — Иссык-Куль — 2007», в нем в мае участвовали спецвойска всех стран Шанхайской группы.

Второе учение проводилось в августе 2007 года в районе Челябинска. В общем Китай участвовал в более чем двадцати учениях в рамках
Китайские солдаты на фоне стадиона в Пекине. 5 августа 2008 года.Шанхайской группы. В 2010 году планируется провести учение на семиреченском полигоне Матыбулак в Казахстане.

НЕДОВЕРИЕ

Несмотря на упор в сторону сотрудничества, подобные учения не всегда являются бесконфликтными. Они по-своему отображают некоторый уровень недоверия между офицерами и прежде всего между российским и китайским военным командованием.

Прослеживается также напряжение между самими странами Центральной Азии. Например, в 2009 году Ташкент отказался от участия в маневрах в рамках Шанхайской группы в Таджикистане около афганской границы. Это была демонстрация конфликта между Ташкентом и Душанбе по вопросу о строительстве гидроэлектростанций. Узбекское руководство открыто критиковало таджикскую сторону, настаивая на том, что строительство может создать угрозу водному балансу в регионе.

ЛУЧШУЮ РАЦИЮ – КАЗАХАМ

Судя по резко возрастающей китайско-казахстанской торговле, Казахстан остается самым предпочтительным партнером Пекина в регионе. Начиная с 2000 года страны подписали ряд договоров, в которых целью Китая было «подкупить» Казахстан, чтобы тот занял
Участники китайско-российских антитеррористических учений на северо-востоке Китая. 23 июля 2009 года.активную позицию против уйгурского сепаратизма и религиозного экстремизма.

С 1997 по 2003 год Астана получила из Китая технологическую помощь, коммуникационное оборудование и транспортные средства на сумму в 4,5 миллиона долларов. Казахстан ясно дал понять, что заинтересован в приобретении дополнительного военного снаряжения от китайской армии.

В совместных антитеррористических операциях Казахстан стремится использовать китайский опыт. Новая казахская военная доктрина, принятая в 2007 году, подчеркивает особую важность двухсторонних с Китаем отношений в вопросах безопасности. При этом сохраняется упоминание о ведущей роли России.

В проблеме возросшей контрабанды наркотиков приграничное сотрудничество является приоритетным. С 2008 года обе страны провели несколько совместных операций против торговцев наркотиками.

КИТАЙСКОГО ОРУЖИЯ ВСЕ БОЛЬШЕ

Правда, китайская помощь другим государствам выглядит намного скромнее. Во время встречи министров обороны Китая и Туркменистана в 2007 году стороны условились, что Китай снабдит туркменскую армию стрелковым вооружением и униформой для офицеров и солдат. Пекин предложил на военные нужды Туркменистана заем в три миллиона долларов.

Пекин также пытается распространить свою военную помощь и на два других ближайших соседа – Кыргызстан и Таджикистан. В 2005 году официальный визит министра обороны Китая в Душанбе привел к подписанию нескольких военных соглашений, хотя и в ограниченных масштабах. Оба государства договорились обмениваться разведывательной информацией по терроризму, контрабанде наркотиков и организованной преступности.

С 1993 по 2008 год Китай предоставил Таджикистану помощь на сумму в 15 миллионов долларов. В апреле 2009 года Китай обязался предоставить дополнительную военную помощь Таджикистану на сумму в 1,5 миллиона долларов.

Согласно подписанному в Бишкеке в 2002 году договору, военная помощь Кыргызстану ограничилась суммой в 1,2 миллиона долларов. В августе 2008 года Китай направил в Кыргызстан военное снаряжение на сумму в 700 тысяч долларов.

Участники антитеррористических учений. Иссык-Куль, 30 мая 2007 года.Отношения Китая с Узбекистаном складываются более сложно. В 2000 году Китай сделал первый свой шаг в сторону военного рынка Центральной Азии, снабдив Ташкент партией снайперских винтовок.

В 2009 году был подписан новый узбекско-китайский договор, по которому Китай предоставлял помощь в 3,7 миллиона долларов на приобретение передвижных сканирующих комплексов для узбекских пограничных пунктов. По мере дальнейшего устаревания советской военной техники в странах Центральной Азии Китай поставками своего армейского снаряжения и тренингом все больше заполняет нишу, образовавшуюся после распада Советского Союза.

ГОВОРЯТ ТОЛЬКО ПО-РУССКИ

В организации Китаем тренинга для военного персонала армий стран Центральной Азии возникают серьезные препятствия в связи с существованием языкового барьера.

Все курсы для офицеров из Центральной Азии в китайских военных академиях преподаются на русском языке. Китайские инструкторы и преподаватели не владеют языками стран Центральной Азии. Обучаемые офицеры — не владеют китайским. С 1990 по 2005 год только 15 казахских офицеров были посланы в Китай на тренинг. Позднее сотрудничество несколько возросло.

С 2003 по 2009 год 65 казахских военных проходили обучение в китайских училищах. Из Кыргызстана и Таджикистана в Китае обучались по 30 военных специалистов.

ЧЕТЫРЕ НАПРАВЛЕНИЯ

Ожидается, что в последующие годы военное сотрудничество между Китаем и Центральной Азией будет развиваться прежде всего в четырех направлениях.

Главная забота – это борьба с распространением и контрабандой наркотиков. Планируется обратить больше внимания Пекина на Кыргызстан и Таджикистан, страны с очень слабыми границами и традиционными контрабандными маршрутами, в последнее время нацеленными на китайский рынок сбыта наркотиков. Причем упор будет сделан не на многосторонние, а на двусторонние соглашения Китая со странами Центральной Азии.

Вторая тема связана с поиском возможностей создать совместные миротворческие бригады в основном для службы в Афганистане. В обозримом будущем ожидается массовая гуманитарная помощь Афганистану. Афганское правительство поддерживает эту идею.

Возрастающее участие России и Китая в решении афганских проблем и их экономические интересы будут способствовать созданию подобных миротворческих сил. Это может иметь символическое применение, сигнализируя укрепление китайско-центральноазиатского сотрудничества. Это также подтвердит способность политических лидеров организовывать совместные акции в афганском направлении.

Вполне вероятно, что именно Китай инициирует сотрудничество с Центральной Азией в вопросах контртерроризма. Однако до сих пор эта кооперация ограничивалась в основном декларациями о намерениях. Случаи депортации уйгурских диссидентов из Центральной Азии по просьбе Китая были довольно редкими.

Но рост исламского радикализма в Центральной Азии под воздействием событий в Афганистане и Пакистане и уйгурские выступления в Китае –все это может подтолкнуть Пекин к совместным акциям. В то же время центральноазиатские правительства не желают, чтобы это сотрудничество стало поводом для Китая вмешиваться в их внутренние дела.

ОХРАНЯТЬ ТРУБОПРОВОДЫ

И последнее, но не менее важное направление связано с необходимостью для Пекина защищать китайские энергетические интересы в Центральной Азии.

Торжественное открытие в 2009 году газопровода между Китаем и Центральной Азией подтвердило необходимость поиска такой защиты. Это еще больше усилило уже существующее беспокойство по поводу безопасности казахско-китайского трубопровода.

В декабре 2009 года вице-президент Центральной военной комиссии Китая Гуо встретился с министром обороны Казахстана Адильбеком Джаксыбековым. Участники встречи подчеркнули, что эта обеспокоенность обсуждается на самом высоком уровне.

В отличие от Запада, Китай еще не выстроил стратегию защиты своих интересов, включая трубопроводы, компании и общины китайских эмигрантов.

В свою очередь, руководители стран Центральной Азии не хотят разрешить китайским военным обеспечивать безопасность китайских интересов на центральноазиатских территориях из очевидных причин, связанных с национальным суверенитетом.

Поэтому решением вопроса могло бы быть создание совместных частей для мониторинга и защиты сначала газопроводов, а в более удаленном времени и защиты китайских корпораций. Александр НАРОДЕЦКИЙ

Источник — Радио «Азаттык»

Противостоять Китаю США и Россия должны вместе. Экспансионистские устремления Пекина в Азии растут

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Несмотря на то что недавняя встреча лидеров КНР и США прошла успешно, она стала лишь передышкой в нарастающих противоречиях между двумя державами. Китай подчиняет своему влиянию соседние страны, хочет установить контроль и над природными богатствами России, – утверждают американские политологи. По их мнению, Вашингтону следует объединиться с Москвой, чтобы остановить экспансию КНР в Азии.

В ходе беседы в Вашингтоне между председателем КНР Ху Цзиньтао и президентом США Бараком Обамой, состоявшейся на прошлой неделе, им удалось погасить вспышку разногласий по поводу курса китайской валюты и предотвратить торговую войну между двумя державами. Но, как утверждает влиятельный американский журнал Foreign Affairs, печатный орган Совета по международным делам, в будущем американо-китайские противоречия будут только нарастать.

По мнению авторов этого издания, влияние Китая в Восточном полушарии увеличивается, он получил доступ к ресурсам Центральной Азии, а также к главным судоходным линиям в Тихом океане. Политические амбиции КНР не менее агрессивны, чем амбиции, которые питали США сто лет назад, пишет в журнале Роберт Каплан, старший научный сотрудник Центра за новую американскую безопасность. Различие между ними состоит в том, что Америка стремилась распространить свою идеологию или систему власти, а действия Китая за границей продиктованы его потребностями в энергетических ресурсах, металлах и других видах стратегического сырья.

Баланс сил в Азии меняется не в пользу Америки. И это приведет к тому, что США, которые в настоящее время являются гегемоном в Западном полушарии, попытаются воспрепятствовать тому, чтобы Китай превратился в гегемона на большей части Восточного полушария.

Обосновывая тезис о растущих экспансионистских устремлениях Пекина, американский аналитик обратился к трудам английского географа Халфорда Макиндера, который в 1904 году предупреждал, что если китайцы распространят свою мощь за пределы границ Поднебесной, то это «породит желтую опасность для свободы во всем мире».

Каплан оговаривается, что формулировка британского ученого носит расистский характер, что было широко распространено в начале ХХ века. Однако в одном англичанин был прав: Россия, другой евро-азиатский гигант, была и до сих пор остается в основном сухопутной страной, ее широкому выходу в океан препятствуют полярные льды. А Китай, обладающий береговой линией в 9 тыс. миль с многочисленными хорошими гаванями, – это и сухопутное, и морское государство.

Географическое положение облегчает его превращение в глобальную державу. Другим преимуществом Китая стало то, что правящий режим на пути модернизации сохранил контроль над населением и в состоянии мобилизовать миллионы рабочих на создание современной инфраструктуры.

Эта динамичная держава, стабилизировав свои внешние границы, теперь утверждает влияние не только на соседних территориях, но и в государствах Африки, Латинской Америки.

Примером такой экспансии служит Центральная Азия. Вскоре будут построены два трубопровода. Один будет поставлять нефть из Каспийского моря через Казахстан, другой – газ из Туркмении. Ради получения доступа к ресурсам в регионе Китай готов идти на риск. Он, например, добывает медь неподалеку от Кабула, несмотря на бушующую в Афганистане войну. Внимание китайских компаний привлекает и Монголия – неисчерпаемая кладовая минеральных богатств.

В Юго-Восточной Азии Китай заключил соглашение о свободной торговле с государствами АСЕАН, что позволяет ему продавать им промышленные товары с высокой добавленной стоимостью, а покупать дешевую сельскохозяйственную продукцию. Пекин установил свой патронаж над Мьянмой, которой оказывает военную помощь. Там же строятся порты и газопроводы, открывающие китайским фирмам путь в Бенгальский залив.

Самый опасный регион, где могут потенциально столкнуться интересы Вашингтона и Пекина, – это Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря. Острова в этих морях уже стали предметом споров между Китаем, Японией, Филиппинами и Вьетнамом.

Что же должны США противопоставить экспансии «срединного государства»? Суждения американского политолога весьма любопытны. Он, в частности, утверждает, что они могли бы создать стратегический альянс с Россией, чтобы уравновесить мощь Китая. Для России такой вариант приемлем. Ведь, как утверждает автор, Китай осуществляет ползучую демографическую агрессию на малонаселенном российском Дальнем Востоке и в Сибири и внедряет в этих регионах свои корпорации.

Впрочем, главная надежда не на Россию, а на американские ВМС. Им следует создать сеть баз в Микронезии. США не могут более полагаться только на Японию и Южную Корею как на своих верных союзников, им нужно заранее сформировать на Тихом океане такой военный кулак, что это вынудит Пекин искать договоренности с Вашингтоном. Ведь войны ни одна из сторон не желает. В беседе с «НГ» ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ларин отметил, что в статье американского политолога отражен объективный факт: Китай превращается в экономического колосса; с другой стороны, налицо определенное ослабление США. Китай обретает способность соперничать с Америкой на равных. Поэтому рост противоречий между ними неизбежен.

«В будущем отношения двух держав могут развиваться по двум сценариям. Первый – это борьба и конфликт. Второй – раздел сфер влияния, своего рода кондоминиум», – считает эксперт.

«Что касается России, то соперничество повышает интерес к ней обеих сторон. Но в своем нынешнем состоянии Россия может быть только пассивным участником этого процесса», – подчеркнул Ларин. По его словам, наиболее разумный путь для Москвы – балансировать между двумя державами, сохраняя хорошие отношения с обеими.

Собеседник «НГ» предположил, что утверждения американского политолога о заселении российского Дальнего Востока китайцами – это попытка повлиять на Москву. «Но в таких рассуждениях есть и доля правды. Ведь, как говорят географы, эти края «обезлюживаются». А в современном мире места с такими природными богатствами не могут долго оставаться нетронутыми. Выход в том, чтобы Россия быстрее преодолевала свое экономическое отставание и повышала вклад в развитие Дальневосточного региона», – заключил эксперт.

Источник: Независимая

Эксперт: США больше не стремятся к одностороннему выигрышу в «большой игре» за доступ к энергетическим ресурсам Центральной Азии

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Одним из первых признаков растущей американской прагматичности и наглядным примером реалистичности указанного подхода стало программное выступление заместителя госсекретаря США по политическим вопросам Уильям Бернса в Дипломатической академии Азербайджана в феврале 2010 г., — считает Андрей Корнеев, руководитель Центра проблем энергетической безопасности
(Институт США и Канады РАН). — При этом в ходе обсуждения проектов альтернативного «южного транспортного коридора» впервые было официально отмечено, что США больше не стремятся к одностороннему выигрышу в «большой игре» за доступ к энергетическим ресурсам Центральной Азии. Посол Бернс предложил стремиться к достижению большего, работая вместе с Россией, а не против нее. Высокопоставленный американский дипломат отметил, что хотя в энергетических вопросах всегда присутствовали элементы соперничества, коллективная энергетическая безопасность не должна оставаться прежней игрой с нулевой суммой. По его мнению, возможное сотрудничество увеличит число альтернативных маршрутов транспортировки энергоресурсов в Европу, обеспечит эффективные рыночные цены и снизит вероятность перебоев поставок топлива на мировые рынки.»

Источник: «Нефть России»

Подробнее об этом читайте в одном из ближайших номеров журнала «Нефть России».

Восточный призыв. Кризис внес коррективы в структуру мирового рынка энергетики

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, МЭА IEA, Политика, Энергобезопасность

Кризис внес коррективы в структуру мирового рынка энергетики. Рост объема экспорта углеводородов в Азию перекроил энергетическую карту мира. На ней появились новые лидеры спроса на энергоресурсы и их производства.

Локомотивы спроса

По данным Международного энергетического агентства (МЭА), спрос на нефть в странах, входящих в состав Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2009 году снизился с 47,6 млн баррелей в день до 45,5 млн баррелей.В ОЭСР, созданную в 1961 году, входит 29 самых развитых стран мира: Австралия, Австрия, Бельгия, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Канада, Люксембург, Мексика, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Польша, Португалия, США, Турция, Финляндия, Франция, Чешская Республика, Швейцария, Швеция, Южная Корея, Япония.

В странах же, не входящих в ОЭСР, спрос на нефть за прошлый год только вырос — с 38,6 млн баррелей в день до 39,4 млн баррелей. Локомотивы спроса — Индия и Китай. В Китае потребление нефти в 2009 году выросло с 7,9 млн баррелей в день до 8,5 млн баррелей, а в 2010 году достигнет 8,8 млн баррелей в день. Спрос на нефть в Индии, по данным МЭА, будет расти медленнее. В 2010 году ее потребление составит 3,4 млн баррелей в день, что на 0,1 млрд превышает показатель 2009 года.

МЭА прогнозирует, что и в текущем году рост спроса на нефть в основном придется на страны, не входящие в ОЭСР (до 40,9 млн баррелей в день), тогда как спрос в странах ОЭСР останется на уровне прошлого года.

По мнению главного экономиста и вице-президента ВР Кристофера Руэла, основным драйвером роста потребления нефти в Китае и Индии является транспортный сектор. Он приводит статистику: в Индии только 7 человек из 1 тыс. владеют автомобилем, в Китае — 20 из 1 тыс. Поэтому потенциал роста этого сектора огромен, делает вывод экономист.

По мнению директора российского Фонда энергетического развития Сергея Пикина, «в перспективе Китай станет самым емким рынком автомобилей в мире. Китай имеет все шансы к 2030 году стать третьим в мире по потреблению нефти». А вице-президент China National Petroleum Corp. (Petrochina) Чжоу Цзипин заявил в начале декабря прошлого года, что к 2020 году потребление газа в КНР вырастет до 300 млрд кубометров в год по сравнению с 80,7 млрд кубометров в 2008 году.

Если в 2006 году Индия и Китай потребляли 19% всей энергии, то к 2030 году эта цифра вырастет до 28%, говорится в отчете управления энергетической информации (EIA) при правительстве США.

Разумеется, увеличение потребления энергоносителей в странах, не входящих в группу ОЭСР, усиливает зависимость этих регионов от экспорта нефти и газа. По некоторым данным, если сейчас Китай зависит от импорта источников энергии на 50%, то к 2020 году зависимость увеличится до 60%.

Помимо традиционных поставщиков энергоресурсов Саудовской Аравии, Анголы и Ирана в Азиатско-Тихоокеанском регионе усиливают свои позиции такие экспортеры, как Россия, Туркмения, Казахстан. Россия всерьез рассчитывает переориентировать поставки своих углеводородов на Азию. Развитие азиатского направления поставок углеводородов даже отражено в «Энергетической стратегии-2030».

Альтруизм по-русски
В 2009 году подписано соглашение о поставках в КНР российской нефти. РФ законтрактовала поставки на 300 млн тонн восточносибирских энергоресурсов в течение 20 лет. Основная артерия, по которой пойдут поставки,- нефтепровод Восточная Сибирь-Тихий океан (ВСТО), первая очередь которого была запущена в конце 2009 года. Впрочем, пока поставки российской нефти на Восток фактически осуществляются за счет бюджета РФ.С 1 января введен «льготный» тариф на транспортировку по ВСТО-1. Он составит $42-45 за тонну. Таким образом, помимо 130 млрд рублей, которых недосчитается бюджет из-за режима «налоговых каникул», введенного для ряда месторождений Восточной Сибири, он недополучит еще и значительную сумму непосредственно от транспортировки нефти в Китай. В «Транснефти» отмечают, что экспорт углеводородов в КНР может окупиться при тарифе не менее $130 за тонну.

Азиатское направление имеет большое значение и для «Газпрома». Монополист пока безуспешно ведет с Китаем переговоры о поставках российского трубопроводного газа. По словам директора Института энергетических исследований РАН Алексея Макарова, начнутся ли поставки российского газа в КНР — большой вопрос.

Пока «Газпром» не может сторговаться с Китаем о цене, поставки своего газа в КНР начала Туркмения. Экспорт по газопроводу Туркмения-Китай (мощность 40 млрд кубометров газа в год) стартовал в конце декабря 2009 года. Ашхабад также не отказался от планов реализовать проект газопровода TAPI (Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия) мощностью 30 млрд кубометров. Подобный проект собирается осуществить и Иран. Мощность газопровода IPI (Иран-Пакистан-Индия) составит 33 млрд кубометров газа в год. Интерес к участию в строительстве IPI не раз проявлял и «Газпром».

Казахстан также усиливает свои позиции на китайском рынке. Астана планирует увеличить мощность своего трубопровода Казахстан-Китай до 30 млрд кубометров газа к 2012 году. В связи с увеличением объема экспорта энергоресурсов в Азию в структуре правительства Казахстана даже было создано министерство нефти и газа.

Возможно, Туркмения и Казахстан станут ключевыми поставщиками энергоносителей в Индию и Китай. Но пока у них для этого мало возможностей. В Туркмении добыча углеводородов (в основном газа) развивается, и не без помощи иностранных компаний. «К тому же Туркмения уже заключила соглашения на большую часть добываемого газа, по которым он расходится в Россию и Китай. Новых объемов для продажи, например, в Европу у страны нет. Что касается Казахстана, то он также может пойти по пути Туркмении, распродав газ своим соседям»,- добавляет аналитик Nettrader.ru Богдан Зварич.

Геополитический ресурс
В ближайшем будущем изменится не только география потребления энергоресурсов — роль основных потребителей переходит от развитых стран к развивающимся, но и структура спроса на них. По прогнозам EIA, потребители будут стараться выбирать в качестве источника энергии природный газ: он менее дорогой и более экологичный, чем нефть. Основной фактор роста спроса на газ — развитие электроэнергетики в странах, не входящих в ОЭСР. А в связи с ростом спроса на газ ключевая роль в мировой энергетике перейдет к основным газодобывающим странам России, Катару и Ирану. Тегеран и Москва уже сейчас предлагают крупнейшим экспортерам газа совместно регулировать цену на энергоносители.

Возможность влиять на экспортные потоки нефти и газа из таких стран, как Иран, Туркмения и Казахстан, стала целью в геополитической игре. Например, без туркменского газа европейский проект Nabucco будет нерентабельным. Поэтому для России так важно, чтобы Ашхабад все-таки возобновил поставки газа по трубопроводу Средняя Азия-Центр, а не в европейский, хотя и пока гипотетический трубопровод. Китай, один из основных потребителей иранского газа, всячески препятствует ужесточению санкций в отношении Тегерана по линии Совбеза ООН. За персидский газ борются и европейцы, но своими методами — выбрав курс на смену власти в Исламской Республике (представители ЕС активно поддерживали соперника нынешнего президента Ирана Махмуда Ахмади-Нежада на прошедших летом прошлого года президентских выборах). Милана Челпанова

Источник — Коммерсантъ

Россия – Центральная Азия: нефтегазовое направление экономической интеграции

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Региональная экономическая интеграция на постсоветском пространстве и в особенности в ее российско-центральноазиатском сегменте является принципиально важным (возможно, даже жизненно важным) условием выживания и иннновационно-промышленного развития всех ее участников в условиях: — имевшего места системного разрыва традиционных экономических связей в результате распада СССР;

— сырьевой ориентации и низкой конкурентоспособности национальных экономик;

— продолжающейся дезинтеграции постсоветского пространства и его переформатирования в рамках навязываемых извне схем и концептов;

— высоких рисков глобализации, в том числе связанных с современным мировым финансово-экономическим кризисом.

Нефтегазовое направление могло бы стать здесь локомотивным и магистральным, особенно с точки зрения его политической поддержки, масштабов, глубины и интенсивности сотрудничества России со странами Центральной Азии. Все это оправданно позволяет говорить о необходимости максимально эффективного использования данного, по сути ключевого, а возможно, и последнего единственно реального направления для активизации региональных интеграционных процессов.

Однако нынешний характер экономического присутствия России и российских компаний в нефтегазовой сфере стран Центральной Азии, а также в целом российско-центральноазиатского нефтегазового сотрудничества пока не предоставляет ожидаемых возможностей для интеграции ввиду ряда крайне сложных, не решённых проблем. Среди них особо выделяется комплекс проблем, связанных с ярко выраженной экспортно-сырьевой ориентацией нефтегазовых отраслей России и основных центральноазиатских экспортеров углеводородов – Казахстана и Туркменистана. Россия и Казахстан – два крупнейших на постсоветском пространстве производителя нефти и газового конденсата экспортируют свыше 70% от общего объема добычи этих стратегических ресурсов. В свою очередь Туркменистан экспортирует на внешние рынки около 67% от общего объема добываемой в стране нефти и примерно 75% природного газа. Причем вряд ли будет оправданным стремление России и отдельных стран Центральной Азии еще более увеличивать объемы экспорта сырья, войти в число крупнейших поставщиков углеводородов на мировом рынке и за счет этого повысить свою роль в мировой экономике и международной политике.

Во-первых, на фоне долгосрочных потребностей мировой экономики в нефти и газе углеводородные запасы и экспортные возможности России и стран Центральной Азии относительно невелики. Согласно статистическим отчетам Бритиш Петролеум, нефтяные запасы России и стран Центральной Азии составляют порядка 5-5,5% от мировых и даже при нынешнем уровне добычи их хватит примерно до 2020 года. Характерно, что те же страны ОПЕК располагают около 75% мировых запасов «черного золота» и при сохранении нынешнего уровня добычи обеспечены запасами более чем на 100 лет.

Примерно то же и с газовым потенциалом. Россия, по оценкам, располагает примерно 30% мировых запасов «голубого топлива». Теоретически при современном уровне добычи природного газа в России (около 645 млрд. кубометров ежегодно) его запасов может хватить примерно на 50 лет. Однако российские экспортные возможности по природному газу ограничены из-за значительных внутренних потребностей. К тому же большая часть залежей российского газа расположена в труднодоступных районах, на шельфе Северно-Ледовитого океана либо в малоосвоенных областях Сибири. Доступных газовых месторождений в России при сохранении нынешнего уровня добычи может хватить примерно на 25 лет. В свою очередь, страны Центральной Азии (в основном Туркменистан и Узбекистан) располагают примерно 4-5% мировых запасов природного газа и при современном уровне добычи и внутреннего потребления обеспечены «голубым топливом» на 25-30 лет.

Для сравнения: экспортные возможности стран Среднего и Ближнего Востока по природному газу несопоставимо выше, чем у России и государств Центральной Азии. Иран и страны Ближнего Востока располагают примерно 20% и 35% мировых запасов газа соответственно. При современном уровне добычи обеспеченность «голубым топливом» составляет примерно 400 лет для Ирана и 260 лет – для государств Ближнего Востока. Более того, в отличие от той же России основные газовые месторождения Ирана и стран Ближнего Востока легко доступны для разработки, а внутренние потребности данных государств в «голубом топливе» несопоставимо меньше, чем у России и стран Центральной Азии.

Таким образом, углеводородные ресурсы России и стран Центральной Азии имеют большее стратегическое значение для них самих и их естественных партнеров на постсоветском пространстве, чем для мирового рынка.

Во-вторых, освоение углеводородных месторождений России и Центральной Азии в инвестиционном плане менее привлекательно в сравнении с другими регионами мира. Россия и страны ЦА находятся на периферии мировой «системы» добычи и транспортировки углеводородного сырья — они расположены в таких географических и природно-климатических условиях, которые резко контрастируют с условиями, в которых находятся основные мировые производители и потребители углеводородов. Большинство стран – главных поставщиков углеводородов на мировой рынок — расположены в тропической и субтропической климатической зоне, что во многом определяет дешевизну добычи и освоения месторождений. При этом основные мировые производители углеводородов расположены на побережье океанов. Поскольку мировая торговля осуществляется в основном по морю, это существенно облегчает задачу доставки нефти и газа в экономически наиболее развитые регионы мира (тоже, кстати, расположенные на побережье океанов).

Месторождения российских углеводородов расположены преимущественно во внутриконтинентальных и малоосвоенных районах Севера, в сильной удаленности от побережий теплых морей и, следовательно, от основных мировых торговых потоков. Месторождения центральноазиатских углеводородов, в отличие от российских, хотя и расположены южнее, в более теплой климатической зоне, это не дает странам ЦА существенных преимуществ перед Россией, так как они находятся в глубине материка и не имеют непосредственного выхода к морским коммуникациям. Ситуация усугубляется фрагментацией регионального экономического пространства Центральной Азии, что еще более повышает транспортные издержки.

В-третьих, в топливно-энергетическом балансе России и государств Центральной Азии (а также других стран СНГ) углеводороды играют чрезвычайно важную роль – гораздо большую, чем для большинства стран мира. В государствах Запада и развивающихся странах нефть и природный газ в основном направляются на промышленную переработку для выпуска продуктов органического синтеза, синтетических материалов. В России и государствах Центральной Азии (и других странах СНГ) доля углеводородов (в основном природный газ, а также мазут) занимают свыше 2/3 в топливно-энергетическом балансе, в особенности это касается сферы производства электроэнергии.

Еще в середине 1960-х годов советское руководство приняло решение о реализации программы модернизации энергетики страны. Предполагалось внедрять на тепловых электростанциях Советского Союза передовые, экологически чистые технологии сжигания угля, который в то время доминировал в топливно-энергетическом балансе страны. При этом на период модернизации энергетики было решено временно (примерно на 25 лет) заменить сжигаемый на электростанциях уголь природным газом. Однако к моменту распада СССР был осуществлен только переход с угля на природный газ, а внедрить экологически чистые технологии сжигания угля не успели. Таким образом, нефть и газ стали принципиально важными для энергетики России и стран Центральной Азии.

Углеводороды могли бы сыграть важную роль в инновационно-промышленном развитии России и Центральной Азии, однако экспортно-сырьевая ориентация их нефтегазовых стратегий не позволяет этого. В частности, в настоящее время целый ряд отраслей химической промышленности России и государств ЦА – основных переработчиков нефти, газового конденсата и природного газа — испытывает острую, не удовлетворенную потребность в углеводородном сырье. Складывается на первый взгляд парадоксальная ситуация, когда в странах, обладающих значительными запасами углеводородов, большая часть предприятий нефтехимического синтеза (непосредственных потребителей углеводородов), а также предприятий следующего технологического звена (производителей синтетических материалов) фактически простаивает либо имеет несущественную загрузку. Это, в свою очередь, крайне негативно сказывается на функционировании всех остальных перерабатывающих отраслей промышленности. Без применения синтетических материалов (пластмасс, лаков, клеев, полимерных композиционных материалов, искусственных волокон и т.п.) невозможен выпуск продукции на предприятиях машиностроения, авиастроения, а также текстильной и легкой промышленности.

* * *

Во многом по причинам, изложенным выше, нынешний характер проектно-инвестиционной активности России и российских компаний в Центральной Азии позитивного влияния на процессы региональной экономической интеграции не оказывает. Крайне неустойчивыми представляются и сами будущие позиции России и российских компаний в нефтегазовых отраслях стран Центральной Азии. Эти позиции будут уязвимы и по другим причинам.

В частности, в открытых исследованиях в целом крайне редки глубокая, системная, междисциплинарная проработка и даже просто подробное описание основных вопросов сотрудничества в нефтегазовой сфере в формате «Россия – Центральная Азия». Публикуемые исследования в основном касаются конкретных нефтегазовых проектов или в лучшем случае двусторонних отношений, но практически не затрагивают всего комплекса вопросов отношений России с пятью странами Центральной Азии (а если затрагивают, то, как правило, крайне поверхностно). Глубоких концептуальных работ по вопросам интеграции в нефтегазовой сфере практически нет.

В итоге даже по такому магистральному и локомотивному направлению интеграции, как нефтегазовое, основные политические/управленческие решения принимаются или на основании узко-корпоративных интересов и закрытых аналитических наработок (скорее всего ангажирующих эти же узко-корпоративные интересы), или на основании разрозненных, неполных данных. Очевидно, что такие решения не могут быть стратегическими и долгосрочными, а потому чаще всего не могут позволить ввести в действие имеющийся высокий потенциал нефтегазового сотрудничества в интересах интеграции.

Именно крайняя слабость информационно-аналитического и тем более аналитико-прогнозного обеспечения принимаемых решений по ключевым вопросам сотрудничества в нефтегазовой сфере и является той первоочередной проблемой, с решения которой и следует начинать решение других проблем российско-центральноазиатского взаимодействия и интеграции на постсоветском пространстве в целом.

Владимир ПАРАМОНОВ (Узбекистан)

Алексей СТРОКОВ (Узбекистан)

__________________

Статья подготовлена в рамках реализуемого под руководством В.Парамонова и в соавторстве с О.Столповским и А.Строковым исследования «Российские нефтегазовые проекты в Центральной Азии».

Источник: Фонд стретегической культуры

Дело со строительством Nabucco затягивается

Опубликовано от wpmrРубрики:Без рубрики

InoPressa: Строительство газопровода Nabucco, по которому газ из Центральной Азии должен поступать в Европу, — это вопрос, решенный еще далеко не окончательно. Тем не менее, комиссар ЕС по энергетике Гюнтер Эттингер надеется, что в этом году окончательное решение будет принято, причем положительное, пишет сегодня Süddeutsche Zeitung.

Если в сентябре прошлого года вероятность подобного решения оценивалась всего лишь в 30%, то сейчас — примерно в 65%, рассказал Эттингер корреспонденту издания Керстин Гаммелин. Но газ по нему пойдет вряд ли ранее 2018 года, хотя согласно первоначальному плану срок ввода Nabucco в эксплуатацию намечался на 2014 год.

Наряду с Nabucco природный газ будет поступать в Европу еще по двум газопроводам, которые начнут функционировать значительно раньше. Эттингер считает, что Северо-Европейский газопровод заработает уже через два года. В ближайшие три года необходимо провести полную модернизацию системы, по которой газ из России в Европу поступает в настоящее время, «иначе мы получим технические проблемы, еще большие, чем политические, которые до сих пор были у нас с Украиной и Россией». В связи с выходом из строя этого пути необходимо строительство «Южного потока», заявляет Эттингер.

 

Источник: Süddeutsche Zeitung

Китай. Аппетиты растут

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Голос России: Пекин примеряет майку лидера. Как показывают исследования, именно Китай становится ключевым игроком на постсоветском пространстве. Дело в том, что, несмотря на кризис, аппетиты Китая растут. И прежде всего речь идет о сырье. А на постсоветском пространстве есть сильные сырьевые экспортеры. Это казахская нефть, киргизское золото и таджикский алюминий. То есть все то, что Китаю очень даже нужно. В результате Пекин получил возможность влиять на экономики этих стран.

Эксперты поспешили сделать громкие заявления о том, что в будущем китайское влияние будет только расти, а вот Россия потеряет лидирующие позиции на пространстве бывшего Союза. Ничего удивительного в том, что страны тянутся к более сильному лидеру, нет, отмечает директор Департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев:  

«Тенденции к ослаблению экономических связей между Россией и другими странами СНГ присутствуют. И в этом нет ничего удивительного. Ведь тянутся всегда к сильному. А когда слабеет кто-то, то к нему не очень тянутся. А реальность такова, что Россия, как известно, имела результат падения ВВП почти в 8% в 2009 году. Другие страны СНГ имели другие, противоположные результаты. Не удивительно, что в кризис, когда один сильно ослабевает, а другие сохранили положительные темпы роста, то экономические связи ослабляются».

Еще одна причина ослабления этих связей заключается в том, что по итогам кризисного года стало понятно: страны СНГ четко делятся на 3 группы. Первые — это те, чьи экономики кризиса практически не заметили. Сюда относятся Азербайджан, Узбекистан и Туркмения. Правда, с последними не все так просто. Экономическая статистика оттуда фактически не поступает. Но ведь и к экономической статистике из Китая тоже много вопросов, что не мешает его считать мировым лидером.

Вторая группа — это остальные страны Центральной Азии, а также примкнувшая к ним Белоруссия. У них отмечен небольшой прирост. Третья группа, куда входит и Россия, столкнулась с самым серьезным падением. Однако стоит учесть, что многие страны для стабилизации бюджета обращались не только к Международному валютному фонду, Всемирному банку и другим крупным финансовым институтам, но и к России. И потом. Не стоит заострять внимание на данных только одного года, а надо учесть их и двигаться дальше, призывает заместитель директора Института Дальнего Востока Владимир Портяков:

«Пока вот ситуация одного только 2009 года, когда, возможно, Россия, занятая собственными проблемами, меньше уделила внимания партнерам по СНГ в силу объективных обстоятельств. Эту тенденцию не надо рассматривать как долговременную. Если Россия хочет состояться как самостоятельный полюс будущего многополярного мира, ее первейшая задача — остаться лидером в СНГ. Не только на словах, но и на деле. Прежде всего, на данном этапе по объему экономических и гуманитарных контактов. И все объективные основания для этого у нее есть. Дело за малым: за усилием, за желанием, за старанием».

Тем более, что внешние показатели весьма приятны. Исследования демонстрируют, что именно Китай весьма положительно влияет на экономику России. И даже делаются заявления о том, что именно благодаря росту китайской деловой активности российский Дальний Восток практически не заметил кризис. Однако речь идет о том, чтобы поднять экономику всей страны. И здесь к каждому неприятному сигналу надо относится серьезно,  подчеркивает Игорь Николаев:

«Тревожная тенденция безусловно есть. На мой взгляд, этот кризис — момент истины для СНГ, но сказать, что Россия уже не играет ключевой роли в экономическом плане в СНГ — это было бы неправильно».

Одновременно не стоит забывать о том, что у России есть отличный перспектива. Ведь до начала кризиса Россия воспринималась как новичок на мировом финансовом рынке. Последний же год доказал, что несмотря на проблемы, доверять этому новичку можно.