«Черное золото» Азово-Черноморского бассейна: реальности и перспективы

Грустная примета дня: чем больше словесного шума насчет углеводородного Клондайка в украинском секторе Азово-Черноморского бассейна, тем меньше конкретных дел в его освоении.
«Между тем, — считает доктор технических наук, профессор, декан совместного факультета нефтегазовых технологий Крымской национальной академии природоохранного и курортного строительства и Ивано-Франковского национального технического университета нефти газа Роман Яремийчук, — Черноморский шельф и акватория Азовского моря являются последней надеждой страны в достижении своей энергетической независимости».

Признанный в мире ученый прав: реальные запасы нефти на суше в Прикарпатском, Причерноморском и Днепровско-Донецком районах составляют порядка 60 млн. тонн. Для сравнения: в прошлом году в Украине добыто около 3,9 млн. тонн «черного золота», а чтобы закрыть потребности страны необходимо не менее 12 — 13 млн. тонн.

Что касается прогнозов, то они разнятся. Пессимисты сетуют на исчерпанность углеводородов суходольных недр. Оптимисты полагают, что можно рассчитывать еще, как минимум, на 1,1 — 1,7 млрд. тонн нефтяных ресурсов. Только прогнозы, как часто бывает, не совпадают с действительностью. Пока же реалии таковы, что за последний десяток лет на территории страны не было открыто ни одного значимого нефтяного месторождения, как, впрочем, и газового.

Иная ситуация на Черноморском шельфе и в акватории Азовского моря. Здесь, ГАО «Черноморнефтегаз», когда позволяют финансовые средства, производит геологоразведочные работы и поисковым бурением открывает месторождения с промышленными запасами углеводородов. Достаточно назвать Одесское и Безымянное месторождения в северо-западной части Черного моря с ресурсными запасами не менее 35 миллиардов кубических метров природного газа, а также нефтяное месторождение Субботина на Прикерченском шельфе Черного моря. Есть у специалистов компании и другие весомые наработки. Все это позволяет утверждать, что ресурсы Азовского и Черного морей в украинской экономической зоне составляют от 1,5 до 2.3 миллиардов тонн условного топлива. Степень же освоения бассейна не превышает 3,2 процента.

Но, может быть, отечественные и зарубежные ученые в своих прогнозах дружно ошибаются и Черное море по ресурсам нефти и газа отнюдь не второй Каспий и уж вовсе не новый Кувейт?!

В таком случае как объяснить активность в своей шельфовой зоне стран Причерноморья: Румынии, Болгарии, Турции, Грузии? Причем поисково-разведочные работы ведутся с размахом и с привлечением ряда ведущих нефтегазовых компаний мира. Несколько тому примеров.

Болгария

Похоже, что прибрежная черноморская зона этой страны, наиболее скудна на углеводороды. Тем не менее, это обстоятельство не помешало правительству полностью распределить свой шельф. Поскольку страна не обладает соответствующей техникой, ни технологиями и собственными специалистами для морской нефтегазодобычи, лицензии были распроданы иностранным компаниям: «Мелроуз рэсосиз», дочерней компании английской «Петреко», австрийскому нефтегазовому концерну ОМV и не столь известной американской компании «Винтаж».

Первое коммерческое месторождение природного газа Галата открыли англичане. Его извлекаемые запасы невелики – 2,5 миллиарда кубических метров. Годовая добыча всего 406 миллионов кубометров. Но это – шестая часть потребности страны в «голубом топливе».

В последнее время все три компании интенсивно занимались сейсмической разведкой, а «Мейлроуз рэсосиз» проводила еще и поисково-разведочное бурение. В результате в 2007 году было обнаружено неподалеку от структуры «Галата» новое газовое месторождение – Калиакра. В прошлом году оно введено в эксплуатацию. Добыча газа возросла.

В связи с истощением месторождения Галата компания «Мелроуз рэсосиз» и «Булгаргаз» решили переоборудовать его под новое газовое хранилище. Проект поддержало болгарское правительство. По утверждению болгарских исследователей, еще не разведанные запасы нефти и газа в континентальной части Болгарии оцениваются в 56 миллионов тонн и 173 миллиарда кубических метров соответственно. На шельфе же могут располагаться только газовые месторождения с общим объемом запасов до 200 миллиардов кубометров. Предположения — предположениями, тем временем иностранцы приступили к исследованиям глубоководного болгарского шельфа.

Румыния

Вот уже два десятилетия, как эта страна перенесла акцент в развитии нефтегазового комплекса с суши на Черноморский шельф. Неслучайно, Румыния первая из Причерноморских государств еще в 1981 году ввела в эксплуатацию стационарную глубоководную платформу. Ее установили на месторождении Лебедь (West Lebada). Оно открыто на структуре Нептун у «бывших» границ шельфа Украины. Это было время, когда Государственной нефтегазовой компании «Петром» принадлежали права на весь румынский черноморский сектор. С 1981 по 2003 год компании, при деятельной поддержке государства, удалось пробурить на шельфе 70 скважин. В результате были открыта и введены в эксплуатацию два нефтяных месторождения — Лотус (Lotus) и Портита (Portita) и четыре газовых — Пескарус (Pescarus), Синоя (Sinoe), Дойна (Doina) и Кобальческу (Cobalcescu).

Свой дальнейший успех румынские специалисты разделяют с австрийскими, так как в декабре 2004 года контрольный пакет акций «Петром» перешел к концерну ОМV. Работы на шельфе тотчас оживились. Уже в 2007 году были открыты несколько нефтегазовых месторождений. Самое существенное из них — Дельта-4. Параллельно с семи стационарных платформ ведется разработка трех продуктивных структур: нефтегазоконденсатного месторождения Восточный Лебедь и нефтегазовых — Западный Лебедь и Пескарус. К их разработке Румыния приобщила капиталы, технику и технологии, а также специалистов известных мировых корпораций Exxon Mobil, TotalFinaElf, OMV и ENI. Компания «Петром» создала совместные с ними предприятия. В итоге, страна прирастила свою ежегодную нефтяную добычу на 7 млн. т. А разведочное бурение дает основание на открытие значительного нефтяного месторождения Блока Пейкан ХIII на площади Южно-Восточная Мидия с геологическими запасами свыше 120 миллионов тонн нефти. Есть подвижки и в морской газодобыче. Так, английская компания «Ентерпрайз Ойл» открыла месторождение Дойна в отложениях неогена с промышленными запасами природного газа. При первых же испытаниях пробуренных скважин получен мощный газовый поток в 500 тысяч кубических метров. А структура под названием «Анна» дала еще больший начальный дебит газа – 550 тысяч кубометров в сутки.

О разведанной в 2002 году ГАО «Черноморнефтегаз» структуре Олимпийская и ее спутников в районе острова Змеиный, которые в прошлом году отошли к Румынии, говорить не хочется. Тем не менее, в этой зоне были обнаружены промышленные залежи природного газа, газового конденсата и нефти. По оценкам румынских специалистов, около 70 млрд. кубометров природного газа и около 12 млн. т. нефти. Кстати, то была первая черноморская нефть, которую нашли буровики «Черноморнефтегаза». К счастью, не последняя.

Но вернемся к ОМV. В результате частичной приватизации румынской SNP Petrom австрийцы получили права на два очень богатых, но очень сложных в технологическом плане проекта — освоения расположенных в центре румынского шельфа месторождений газа Рапсодия (Rapsodia) и Лучафэрул (Luceafarul). (ОМV купила 33,34% акций за 669 млн. евро). Судя по нынешнему состоянию дел, новый инвестор Petrom все же не собирается идти на риск с освоением гигантских месторождений Рапсодия и Лучафэрул. Зато за три года сейсмической разведки и аэрофотосъемок концерн произвел доразведку группы других, «средних» по запасам структур. Они расположены к югу и востоку от бывшей спорной зоны с Украиной. Это дало очевидный эффект: если за период с 1981 по 2003 годы на румынском шельфе было открыто шесть месторождений, то лишь за последующие три года Румыния открыла уже восемь новых залежей углеводородов.

За это же время введены в эксплуатацию средние по масштабам шельфовые месторождение нефти Очиури (Ochiuri), газоконденсатное Маму (Mamu), нефтегазовое Абрымуц (Abramut) и месторождение сухого газа Предешть (Predesti). Значимым из открытий стало очень крупное, по румынским меркам, месторождение нефти Торчешть (Torcesti), которое расположено на площади Хистрия-XXVIII в восточной части румынского черноморского шельфа. По данным Petrom, в 2009 г. промысел Торчешть вышел на уровень добычи в 1,3 млн. тонн нефти и конденсата в год. В число других значительных открытий на площади Хистрия XXVIII можно отнести также нефтегазовые месторождения Аджуйд (Adjud) с запасами 45 млрд. куб. м газа и Дельта-4 (Delta-4) с запасами до 30 млрд. куб. м. Оба начнут разрабатываться уже в следующем году. И тогда добыча углеводородов в румынском секторе Черного моря достигнет 60 млн. тонн в перерасчете на нефть.

Турция

Шесть лет назад государственная «Турецкая национальная нефтяная компания» объявила о начале широкомасштабного изучения и освоения углеводородных ресурсов, как на суше, так и в своем секторе Черного моря. В течение 2004-2005 годов специалисты компании провели сейсморазведочные работы на 25 тыс. кв. км. Для сравнения: наш Прикерченский шельф Черного моря составляет 12,9 тыс. кв. км.

В 2005 году был подписан договор о совместной деятельности с американскими компаниями «Тореадор Рэсосиз» и «Стратик Энерджи Корпорэйшн». И сразу же совместное американо-турецкое предприятие приступило к поисково-разведочному бурению структур на мелководной западной части черноморского турецкого шельфа в рамках проекта «Бассейн Южная Аккакока». Было обнаружено 13 перспективных структур, из которых компания получила лицензии на изучение 4 из них — Акая, Аязли-2, Аязли-2А и Аязли-3. Позже к ним добавились разрешения для работы на еще двух структурах – Аккакока и Байянли. Разведочное бурение оказалось успешным: на всех структурах были найдены газовые месторождения. О запасах в открытой печати ничего не сообщалось. Зато известно, что в прошлом году «Тореадор рэсосиз», «Стратик энерджи Корпорэйшн» и «Турецкая национальная нефтяная компания» начали добычу газа с месторождений Аязли, Аязли-2 и Аккая. Если суточная добыча в украинском секторе шельфа Черного моря составляет сегодня порядка 2 млн. кубометров природного газа, то совместное предприятие уже на первой фазе проекта стартовало с 0,5 млн. кубометров газа в сутки. После установки всех необходимых платформ добыча достигла 1,5 миллиона кубических метров.

На оставшейся не освоенной западной части турецкого сектора Черного моря сегодня ведутся сейсморазведочные работы. Что касается глубоководья, то сюда «Турецкая национальная нефтяная компания» привлекла крупнейшие мировые нефтегазовые компании мира. На блоке Хопа-11 совместное предприятие с «Бритиш Петролеум» и «Шевронтексако» завершило бурение разведочной скважины на глубине 2 км. Она оказалась сухой. Однако это не отпугнуло инвесторов от черноморского глубоководья Турции. В 2006 году в страну пришла бразильская компания «Петробраз». Следом застолбила себе место в шельфовой зоне и нефтегазовая корпорация «Эксон мобил».

В середине января 2010 года третья по величине в мире нефтяная компания Exxon Mobil и шестая – Petrobras — подписали соглашение о разведке углеводородов на глубоководном турецком шельфе Черного моря c Turkish National Oil Company (TPAO). Это первый крупный контракт, предусматривающий масштабные инвестиции и поисковые работы мировых нефтегазовых компаний на шельфе Черного моря. Разведка будет проводиться на участках Sinop, Ayancik и Carsamba общей площадью около 3 миллионов гектаров. Инвестиции и добыча будут распределяться в соотношении по 25% Exxon Mobil и Petrobras, остальное — TPAO. Объем инвестиций в проект составит полтора миллиарда долларов США. Турецкие специалисты оценивают запасы природного газа в своей части черноморского шельфа в 800 миллиардов кубических метров и нефти — 1,1 миллиарда тонн.

Грузия

Вначале 80-х годов кавказская республика добывала из своих недр свыше 3 миллионов тонн нефти в год. Но с обретением независимости Грузии нефтяную отрасль охватил глубокий кризис. В 1995 году, например, страна произвела всего 45 тысяч тонн собственной нефти. Понадобилась срочная реанимация отрасли. Государственная компания «Грузнефть» стала акционерным обществом. Было принята нормативно-правовая база, которая позволила пригласить в страну иностранных инвесторов. И они пришли. Одной из первых в 1996 г. в Грузии закрепилась канадская нефтяная компания Canargo Energy Corporation. В следующем году подключилась американская Frontera. Тогда же руководство этой нефтяной компании подписало с Грузией контракт сроком на 25 лет. Цель контракта – освоение 12-го лицензионного блока, состоящего из шести месторождений: Тарибана, Мирзаани, Азарлеби, Патара-Шираки, Баида и Мцаре хеви. По оценкам экспертов, прогнозируемые запасы этого блока составляют 1 миллиард баррелей нефти. По контракту, владельцем 25% добываемой с 12-го блока нефти является Frontera, а 75% остается у Грузии.

Заинтересовались грузинской нефтью и в Германии. В 2002 году АО «Грузнефть» и немецкая нефтяная компания Gwdf International подписали соглашение сроком на 20 лет о разработке нефтяных месторождений Чаладиди, Супса и Леса в Западной Грузии. На сегодняшний день промышленные запасы нефти в Грузии составляют 12 миллионов тонн. Добыча углеводородного сырья осуществляется на 14 нефтяных, одном нефтегазовом и одном газоконденсатном месторождениях. Перспективные ресурсные запасы углеводородов в перерасчете на нефть оцениваются в 580 миллионов тонн.

Что касается шельфа, площадь которого 9 тысяч квадратных километров, то его изучением грузинские специалисты занимались еще с советских времен. Данные разведки показывали, что запасы нефти в этом районе могут быть в диапазоне от 200 до 600 миллионов тонн.

Материалы геофизических и геологических исследований привлекли внимание американской нефтяной компании Anadarco. Осенью 2000 г. она направила сюда специальное судно Western Wave и провела собственную разведку шельфовой части территориальных вод Грузии. Изучение сейсмических профилей в двухмерном измерении, а также гравиметрические и аэромагнитные исследования были проведены на площади свыше 2 тысяч квадратных метров. Исследовалась шельфовая зона, прилегающая к побережью в районах Аджарии, Поти, Ланчхути и Зугдиди. Вне исследований осталась шельфовая зона в районе Абхазии, на которую не распространяется юрисдикция центральной власти. Компьютерная обработка полученных данных производилась в головном офисе «Анадарко петролеум корпорейшн», расположенном в Хьюстоне. Были выявлены три перспективных участка, потенциал которых специалисты рассматривали в ориентировочном диапазоне от 70 миллионов до 1,3 миллиарда баррелей нефти. Их детальное изучение ставило цель полного и четкого определения прогнозных данных. Поскольку бурение каждой морской скважины обходится в пять-шесть раз дороже, чем на суше — в 35 миллионов долларов, начались переговоры с нефтегигантами «Exxon Mobil», «BP», «Shell», «Chevron» и другими о создании консорциума из ведущих игроков мирового нефтяного рынка, которые смогут инвестировать в этот проект до одного миллиарда долларов. Но переговоры закончились безрезультатно. Поэтому в 2004 году Anadarco и АО «Грузнефть» основали грузино-американскую компанию Anadarco Georgia, которая в течение 25 лет будет заниматься добычей нефти на трех геологических блоках черноморского шельфа Грузии (блоки 2а; 2б и 3 общей площадью 8900 квадратных километров). Американцы заявили о намерении вложить в этот проект около 1 миллиарда долларов и пробурить 25 скважин. Эта компания уже имела опыт работы в Черном море, поскольку ранее зондировала черноморский шельф Турции. Однако буровые работы, проведенные в турецких водах, сопредельных с Грузией, показали, что там запасов газа и нефти нет. На шельфе Аджарии также пока ничего обнадеживающего не обнаружено. Появилась информация, что «Анадарко» даже прекратила работы в Грузии. Между тем, по заявлению агентства нефти и газа Грузии, «Анадарко» не уходила из страны, и компании никто не отказывал в продлении лицензии. Как следует из документа, в настоящее время ведется согласование второго этапа договора, который предусматривает начало поисково-разведочных и эксплуатационных буровых работ. Однако процесс этот до 2014 года не начнется по той причине, что имеющаяся на Черном море плавучая буровая установка платформа занята.

Россия

В российской части акватории Черного моря в общей сложности выполнено немногим более 22 тысячи километров сейсморазведки. Это лишь 15 % всего объема. Выявлено 14 перспективных объектов. Но только на одной – Рифовой – в середине 70-х годов прошлого века была пробурена разведывательная скважина. Обнаружены признаки нефти, но не более того. Дальнейшее поисковое бурение не производилось. Нефтегазовых ресурсов у нашего восточного соседа хватает и в других регионах.

Однако принципиальное изменение ситуации произошло в конце 90-х гг., когда в связи с возникшей проблемой делимитации Азово-Черноморского бассейнов Министерство природных ресурсов Российской Федерации организовало отработку системы рекогносцировочных сейсмических профилей в полосе предполагаемого раздела акваторий. Их проведение базировалось на современных технологиях как собственно морских работ, так и их последующей обработки, интерпретации и геологического истолкования. Результаты этих работ привели к существенному изменению имеющихся представлений о геологическом строении региона и к неожиданным результатам в отношении оценок ресурсного потенциала. Эти «неожиданности» связаны с открытием принципиально новых типов ловушек в не изученных частях разрезов Азовского и Черного морей на глубинах, доступных для бурения, так называемых «биогерм». Такие ловушки ранее были установлены в районах Прикаспия. Именно с ними связан ряд нефтяных и газовых месторождений древней платформы, в том числе гигантских -Астраханское, Тенгиз, Кашаган, а также месторождений в доюрском комплексе западного Прикаспия России. На данной основе ученые сделали вывод о том, что зоны развития юрских, доюрских и палеозойских биогерм могут проходить вдоль всего Предкавказья. Это подтвердили последовавшие вскоре открытия крупных геологических объектов в Черном море типа ««биогерм»». Они расположены ниже подошвы кайнозоя в зоне вала Шатского, поднятия Палласа, в кайнозойский отложениях Туапсинского прогиба и других. Ряд подобных объектов находится в полосе предстоящей делимитации зон морского недропользования. Вопрос их освоения пока не урегулирован.

Таким образом, прогнозные российские ресурсы за счет включения в расчеты биогермных, или рифогенных ловушек и переоценке ранее обнаруженных структур в уточенных параметрах значительно возросли. Так, в Азовском море объем прогнозных и перспективных ресурсов вырос по сравнению с оценками 1993 г. в 7,5 раза и составил около 1,5 миллиарда тонн условного топлива. Для Черного моря прогнозные ресурсы увеличены в 12 раз и составляют около 1,8 миллиарда тонн условного топлива.

Следует отметить, что новые оценки ресурсов пока базируются на результатах рекогносцировочных сейсмических работ, в связи с чем их значительная доля оценена по низким категориям Д2. Для их перевода в более высокие категории перспективных ресурсов Д1 и Сз необходимо выполнить значительный объем сейсмических работ. Это — не менее 8 тысяч километров современной 2D сейсморазведки и бурения 3-5 поисково-оценочных скважин общим объемом 13 тысяч метров. Ориентировочная стоимость работ порядка 120 миллионов долларов США.

Существенные затраты не остановили, однако, нефтяные компании. Места на шельфе уже закрепили за собой государственные и полугосударственные предприятия – «Роснефть», «Приазовнефть» и ЗАО «Черноморнефтегаз». Последнее не имеет отношения к одноименной украинской компании, базирующейся в Крыму. Лицензиями на 20 перспективных участков обладает компания «Роснефть». Структура Туапсинский прогиб в районе Новороссийска и Туапсе перешла к ней после ликвидации нефтяной компании «ЮКОС» и продажи этого участка на аукционе. «Роснефть» и французская «Тоталь» ведут переговоры о создании совместного предприятия для реализации проекта по изучению и освоению структуры. Кстати, работы предполагается вести на глубинах моря от 500 до 2000 метров. По экспертным оценкам компаньоны могут рассчитывать на получение здесь более 1 миллиарда тонн геологических ресурсов условного топлива.

Кроме французов интерес к российскому сектору шельфа Черного моря сегодня проявляет американская корпорация «Эксон Мобил». Представители нефтегазодобывающего гиганта в прошлом году посетили Краснодарский край в целях изучения перспектив работы на черноморском шельфе.

Известно также, что в мае 2009 года «Роснефть» и министерство экономики отколовшейся от Грузии Абхазии подписали пятилетнее соглашение о геологическом изучении с целью поиска и оценки месторождений углеводородного сырья в пределах Гудаутского участка недр, расположенного на дне Черного моря и находящегося под юрисдикцией Абхазии. Общая площадь его составляет 3 тыс. 856 кв. км. Предварительно оцененные извлекаемые ресурсы по категории D2 составляют около 270 млн. тонн условного топлива. Договором предусмотрен комплекс мер по защите окружающей среды и проведению экологических мониторинга и сопровождения работ.

Комментируя подписанные документы, президент «Роснефти» Сергей Богданчиков заявил, что российская компания обязана провести сейсморазведочные работы в объеме около 1,2 тыс. кв. км сейсмики 3D и около 250 км одномерной сейсмики. И хотя лицензионным соглашением предусмотрено бурение одной разведочной скважины, в планах «Роснефти» бурение сразу двух скважин для того, чтобы полностью оценить потенциал этого участка.

Добавим, что ОАО «НК «Роснефть» и компания «Абхазтоп» уже создали совместное предприятие ООО «РН — Абхазия». 51% в СП принадлежит «Роснефти», 49% — правительству Абхазии, его генеральным директором стал Эдуард Дубачев.

Богданчиков сообщил также, что «Роснефть» планирует инвестиции в развитие сети АЗС на территории Абхазии в размере 1 млрд. руб. в течение ближайших двух лет. Первые три станции появятся уже в 2010 году. Общий объем инвестиций в проект составит около 15 млрд. руб.

По предварительным данным, запасы нефти на территории Абхазии специалисты «Роснефти» составляют 300–500 миллионов тонн.

Украина

ГАО «Черноморнефтегаз»»: быть ли стратегической пятилетке?

Специалистами ГАО «Черноморнефтегаз» разработана и одобрена Правлением стратегия развития акционерного Общества на предстоящее пятилетие. Одной из приоритетных задач определено наращивание ресурсной базы углеводородов за счет проведения геологоразведочных работ в регионах:

Прикерченского и Северо-западного шельфа Черного моря, южной и западной части Азовского моря. Поисково-разведочное бурение планируется провести на 10 новых площадях. По результатам геологоразведочных работ ожидается открыть два-три месторождения с общими запасами углеводородов 60-70 млн. тонн условного топлива.

Для наращивания объемов добычи намечено завершить обустройство и обеспечить ввод в эксплуатацию Одесского (2012г.) и Безымянного (2015г.) газовых месторождений, а также Субботинского нефтяного месторождения (2012г.). За счет ввода в действие новых месторождений и скважин ожидается довести объемы добычи природного газа в 2015 году до 1512,2 млн. м3, нефти – до 306,8 тыс. тонн, что на 347,2 млн. м3 и 298,5 тыс. тонн больше уровня 2009 года.

Таким образом «Черноморнефтегаз» демонстрирует государственный подход к решению проблемы энергонезависимости Украины, которая, как известно, покоится на трех китах: энергосбережении, применении альтернативных источников энергии и разработке собственных углеводородных запасов. Последним ресурсом страны в приросте нефтегазодобычи является Черноморский шельф и акватория Азовского моря. А единственным отечественным предприятием, способным осуществит весь комплекс работ по разведке и добыче углеводородного сырья в морских условиях, его транспортировке, переработке и хранение, было и остается до сих пор — ГАО «Черноморнефтегаз».

Для чего строятся планы?

В прошлой нашей жизни планирование носило идеологический подтекст, преподносилось в качестве неоспоримого преимущества системы, служило фактором, подстегивающим усилия трудовых масс. При этом оставалось экономически не выверенным. Цифры возводились в абсолют, брались с потолка, лукавили. Не случайно, параметры всех советских пятилеток так и не были выполнены в том объеме, которые задавались прожектерами.

Нынешняя «Стратегия развития ГАО «Черноморнефтегаз»» третья по счету за последний период. Первая была разработана и утверждена правительством в 1996 году. Предполагалось, что с 2003 года объемы добычи природного газа на шельфе морей позволят полностью удовлетворить потребности в нем всех категорий потребителей Крыма и начать его поставки в южные регионы Украины, а также – на экспорт. В 2010 году Компания по объемам добычи «голубого топлива» должна была выйти на рубеж в 6,2 млрд. куб. м., а нефти – 3,3 млн. тонн. Для сравнения: в нынешнем году Украина в соответствии с заключенными с «Газпромом» соглашением приобретет 33 млрд. кубометров природного газа, для чего израсходует до 9 млрд. долларов США. Собственная нефтедобыча останется в пределах 4 млн. тонн. ГАО «Черноморнефтегаз» в 2009 году поставил потребителям свыше 1 млрд. 165 млн. куб. м. газа, более 67,5 тыс. т газового конденсата, 8 с лишним тысяч тонн нефти.

Увы, программа не состоялась. Не трудно догадаться, почему. Нынешний глава Компании Валерий Ясюк говорит, что для ее реализацию в полном объеме планировалось в течение15 лет освоить около 3 млрд. долларов США капитальных вложений. При этом, основным источником финансирования должны были стать собственные средства нефтегазодобывающих предприятий, исполнителей этой программы, полученные, как в результате хозяйственной деятельности, так и за счет льгот с налога на прибыль, добавленную стоимость, рентных платежей, сбора на геологоразведочные работы. К сожалению, и в этом главный камень преткновения, не удалось принять ряд законодательных и нормативных актов, которые гарантировали бы государственную поддержку реализации этого документа и создали благоприятную среду для привлечения государственных финансовых средств и частного капитала — отечественного и иностранного.

Что же касается планирования и разработок различного рода проектов, программ, то они совершенно необходимы: в масштабах государства и региона, а также на уровне хозяйствующих субъектов. Хотя бы по той причине, что позволяют определить себя в системе координат, взвесить собственные силы и возможности, определиться, куда и как двигаться дальше. А без движения вперед нет развития, нет перспективы.

В круге втором

Специалисты ГАО «Черноморнефтегаз», что называется, конкретные люди. Как никто иной, они видели крушение своих надежд, но не сидели, сложа руки. В том, что энергонезависимость Украины будет прирастать освоением морского шельфа здесь убежден каждый. Но, наблюдая за реальным положением дел в данной сфере, невольно, даже у неискушенных, возникает парадоксальная мысль: а заинтересована ли страна в своем собственном энергетическом суверенитете? В погоне за газовыми контрактами с зарубежными поставщиками, Украина совершенно забыла о развитии собственной добычи.

Но вот в сентябре 2003 года в Ялте, по инициативе ГАО «Черноморнефтегаз», проходит выездное заседание комитета Верховной Рады Украины по ТЭК. На нем рассматриваются злободневные вопросы развития шельфовой зоны Черного и Азовского морей. Озвучивается нерадостная констатация в духе выражения: «Мы подводим итоги, а итоги подводят нас».

С 1996 г. по 2002 г. сейсморазведочные работы выполнены на 7,8 процента, буровые разведочные и эксплуатационные работы – соответственно на 11,8 и 10,0 процентов. На геологоразведку пошло лишь 122 млн. грн., из которых 45 миллионов — собственные средства предприятия. Компанией открыто 4 новых газовых месторождений: Безымяное, Северо-Булганакское, Северо-Казантипское и Восточно-Казантипское. Обеспечен прирост разведанных запасов природного газа в объеме 11,3 млрд. куб. м. при задании 11 млрд. куб. м. План увеличения объемов добычи природного газа за годы реализации Программы выполнено на 73 процента. При прогнозируемых объемах добычи газа на 1996-2002г.г. в 7,4 млрд. куб. м. фактически добыто 5,4 млрд. куб. м. газа. Получено нефти 76,6 тыс. тонн при задании 1,4 млн. тонн (или 5,3 процента).

На этом заседании ГАО «Черноморнефтегаз» представило Стратегию своего развития до 2010 года. Программа предусматривала, что геологоразведочные работы в течение 7 лет будут проводиться в уже освоенных районах – на северо-западном шельфе Черного моря, в западной и южной зонах Азовского моря. Изыскательские работы начнутся также на новой высокоперспективной территории Прикерченского шельфа Черного моря, прежде всего, на структурах Субботина и Паласа. Потенциальные ресурсы углеводородов на последних двух структурах могут суммарно составить 280 млрд. куб. м.

Профильный Комитет парламента страны поддержал ГАО «Черноморнефтегаз». Принятое решение содержало всего два пункта, но каких! Во-первых, освоение шельфа признано стратегическим направлением развития нефтегазового комплекса страны. А, во-вторых, решено инициировать в парламенте принятие закона «О Государственной программе развития сырьевой базы нефтедобывающей промышленности Украины в акватории Азовского и Черного моря». Однако с тех пор ничего существенного не произошло. Хотя через народных депутатов в украинский парламент неоднократно подавались законопроекты, предусматривавшие возможность увеличения собственных запасов углеводородов, привлечения инвестиций, особенно в разведку и разработку глубоководного шельфа. Трижды этот вопрос выносился на парламентские слушания, но определить государственную политику в области разработки углеводородов на шельфе, так и не удалось. Пришлось акционерному обществу вновь корректировать стратегию своего развития. Если по большому счету, то — программу повышения нефтегазодобычи в Украине и, соответственно, снижения уровня энергетической уязвимости страны. Эта программа была одобрена на совместном выездном заседании коллегии Минтопэнерго, правления НАК «Нефтегаз Украины» и ГАО «Черноморнефтегаз» в ноябре 2006 года. Но и ее постигла участь прежних проектов.

Что мы потеряли?

Все названные программы развития ГАО «Черноморнефтегаз» на период до 2010 года намечали значительный прирост ресурсной базы и существенный прирост для страны объемов добычи углеводородного сырья. Финансово-экономическое обеспечение базировалось, прежде всего, на расходовании собственных доходов. Ожидалось, что предприятие сохранит государственную поддержку в виде налоговых преференций по уплате ренты за добываемые на море углеводороды, реализации газа морской добычи всем категориям потребителей по экономически обоснованным ценам, ежегодного выделения бюджетных средств на проведение геологоразведочных работ, строительство и реконструкцию объектов магистральной газотранспортной системы. Наряду с этим планировалось привлечение долгосрочных кредитных средств отечественных и иностранных инвесторов. Общая смета производительных затрат на 2003-2009 годы была составлена в размере 3,8 млрд. грн. ГАО «Черноморнефтегаз» должно было осуществить поисково-разведочное бурение на 18-ти новых площадях в Черном и Азовском морях и ввести в эксплуатацию 11 новых месторождений углеводородов. За счет этого предприятие рассчитывало добыть 10, 7 млрд. куб. м природного газа, 487 тыс. т газового конденсата и 61 тыс. т нефти.

Объективными причинами сыт не будешь

Всякий раз, как только утверждалась программа действий ГАО «Черноморнефтегаз», фактически тотчас начинался значительный отход от ее параметров. Так, с 2003 года законами о Государственном бюджете Украины вводится рентная плата на природный газ и газовый конденсат морской добычи. Причем, ставки ренты, будто на дрожжах, ежегодно растут. С 2007 года устанавливается единый порядок реализации всего добываемого природного газа – в ресурсы НАК «Нефтегаз Украины» для удовлетворения потребности населения по социально низкой цене. Она не содержит инвестиционной составляющей и не обеспечивает приемлемой рентабельности основного вида деятельности предприятия.

С 2003 года не пересматривались тарифы на подземное хранение природного газа, что привело к убыточности этой деятельности.

Но и это не все. На фоне жесткого регулирования рынка природного газа и растущей налоговой нагрузки ГАО «Черноморнефтегаз» вынуждено закупать все товары, работы и услуги по рыночным ценам. При этом процедура их закупки исключительно усложнилась со вступлением в силу с декабря 2006 года изменений в Закон Украины «О закупке товаров, работ и услуг за бюджетные средства».

С февраля 2007 года Законом Украины «О трубопроводном транспорте» запрещено привлечение заемных финансовых средств, в том числе по предоставлению в залог под кредиты, с имуществом предприятий трубопроводного транспорта.

Два последних года из-за предельно усложненной процедуры согласования полностью было приостановлено заключение договоров ГАО «Черноморнефтегаз» с иностранными инвесторами по инвестиционным проектам.

Длительным по времени и затратным остается механизм получения специальных разрешений на пользование недрами. Несмотря на поданные необходимые материалы, с июля 2004 года Минрприроды Украины не приняло решения о выдаче ГАО «Черноморнефтегаз» специальных разрешений на пользование недрами ряда площадей на шельфе.

В результате, Государственная программа освоения углеводородных ресурсов украинского сектора Черного и Азовского морей на период до 2010 года, которая предусматривала механизмы господдержки предприятий – исполнителей, не выполнена по всем параметрам, а Уточненная Государственная программа до сих пор не рассмотрена Кабинетом Министров.

Дело государственной важности

В чём-чём, а в отсутствии настойчивости и целеустремленности ГАО «Черноморнефтегаз» не упрекнешь. Стратегия развития Компании на предстоящее пятилетие учитывает накопленный опыт в разработке подобных документов, в том числе негативный. Он, кстати, в итоге принес неоценимую пользу. Усилия Компании находят поддержку в Минтопэнерго, НАК «Нефтегаз Украины», в правительстве. Уже на самом высоком уровне звучат заявления о том, что 2010 год станет прорывным в деле освоения шельфовых богатств Украины. Это дает основание надеяться, что на сей раз у предприятия все получится, и, через пять лет, оно выйдет на заданные параметры добычи углеводородов.

Новой программой определены направления геологоразведки. Будут введены в эксплуатацию первые очереди Одесского и Безымянного газовых месторождений, Субботинское нефтяное месторождение. Произойдет модернизация мощностей подземного хранения газа. Новыми судами пополнится технологический флот. Для расширения объема буровых работ на глубинах моря до 100 метров будет построена новая СПБУ, а для освоения глубоководного шельфа – 1000 и более метров – предприятие приобретет ППБУ.

Планируется осуществить комплекс мероприятий, направленных на повышение надежности и эффективности работы газотранспортной системы Крыма, подключение к газоснабжению новых потребителей за счет строительства и ввода в эксплуатацию магистральных газопроводов, газопроводов-отводов и автоматических газораспределительных станций.

Для повышения эффективности функционирования Общества будут реализован ряд проектов, направленных на увеличение глубины переработки добываемого углеводородного сырья. Так, предусматривается строительство завода по переработке жидких углеводородов (глубина переработки нефти не менее 80%), что позволит Обществу получить завершенный производственный цикл — «от скважины до бензоколонки». На первом этапе планируется переработка до 250 тыс. тонн сырья в год. Выход светлых нефтепродуктов (бензина) составит 200 тыс. тонн.

В целях диверсификации использования энергии природного газа намечено построить когенерационную установку на Джанкойском ГМ. Стоимость проекта – 6,5 млн. грн. Срок строительства – 1,5 года. Ожидаемый выпуск продукции – 18 тыс. МВт/ч в год электроэнергии, – 30 тыс. Гкал в год тепловой энергии.

Предусматривается также развитие собственной сети автозаправочных станций, в т.ч. приобретения действующих АЗС.

Когда знакомишься с этой, для кого-то сухой, а для работников ГАО «Черноморнефтегаз», сродни истинной поэзии, программой стратегического развития, невольно возникает опасение: как бы вновь не сорвалось. По ставшей уже банальной причине нехватки средств. В соответствии с прогнозными расчетами общий объем капитальных вложений в реализацию задуманного составит около 14,9 млрд. грн. Сумма – значительная, но в Компании уверены, что вполне подъемная. Планируется, что источниками финансирования станут инвестиции отечественных (ДК «Укргаздобыча») и иностранных (ЕБРР, Экспортно-импортный банк Китая и др.) инвесторов, средства Государственного бюджета Украины, собственные средства ГАО «Черноморнефтегаз».

За счет госбюджета предусматривается финансирование геологоразведочных работ порядка 300 млн. грн. в год, модернизация действующих и строительство новых магистральных газопроводов.

Реализацию проекта обустройства Одесского газового месторождения (с учетом приобретения СПБУ) планируется осуществлять в рамках проектного финансирования Европейского банка реконструкции и развития, с созданием дочернего предприятия Общества. Главным условием привлечения средств ЕБРР является гарантия прибыльности проекта – реализация природного газа, добытого на Одесском месторождении, промышленным потребителям.

За счет собственных средств и средств партнера по Совместной деятельности ДК «Укргаздобыча» (в пропорции 50/50) планируется осуществить обустройство Субботинского нефтяного месторождения.

Финансирование строительства стационарной плавучей буровой установки (Super M2) Китайской национальной экспортно-импортной корпорации точного машиностроения предусматривается осуществить в рамках сотрудничества с Экспортно-импортным банком Китая, под гарантии Государственного инновационного финансово-кредитного учреждения Украины. Есть и другие наработки.

Все это по глубокому убеждению председателя правления ГАО «Черноморнефтегаз» Валерия Ясюка вполне осуществимо и, что называется, в рабочем портфеле специалистов Компании. Необходимо только инициировать в установленном порядке решение на государственном уровне ряда вопросов.

Во-первых, разработать и утвердить законопроект о поддержке морской нефтегазодобычи в Украине.

Во-вторых, принять уточненную Государственную Программу «Освоение углеводородных ресурсов украинского сектора Черного и Азовского морей».

В-третьих, способствовать созданию благоприятных финансово-экономические условий для предприятий, которые осуществляют морскую добычу углеводородов. В частности, разрешить реализацию природного газа из Одесского и Безымянного месторождений промышленным потребителям. Привести цену на природный газ собственной добычи, который реализуется населению, до экономически обоснованного уровня. Установить нулевую ставку ренты на природный газ, газовый конденсат и нефть, которые добыты на шельфе. Наконец, провести оптимизацию нормативной базы в сфере заключения договоров о совместной деятельности и Соглашений о разделе продукции.

Может показаться, что слишком много условий выдвигает «Черноморнефтегаз». Но дело ведь серьезное, государственное, и решаться должно, как и подобает, с государственным масштабом и в соответствии с общенациональными интересами.

Справка:

20 октября 1978 года приказом Мингазпрома СССР на основе Крымского газопромыслового управления было создано Производственное объединение «Черноморнефтегазпром». Основное предназначение – изучение нефтегазоносности акватории Азовского моря и Черноморского шельфа, разведочное и эксплуатационное бурение, обустройство и разработка месторождений углеводородов.

В 1998 году преобразовано в Государственное акционерное общество «Черноморнефтегаз». Пакет акций предприятия в полном объеме принадлежит государству и передан в уставный фонд НАК «Нефтегаз Украины».

В настоящее время на балансе Общества находится 17 месторождений, из которых 11 газовых, 4 газоконденсатных и 2 нефтяных. Суммарные запасы всех месторождений сегодня составляют: по природному газу – 58,56 млрд. м3, по газовому конденсату – 1231 тыс. т, по нефти — 2530 тыс. т.

В разработке находятся 3 газоконденсатных (Голицинское, Штормовое, Фонтановское), 6 газовых (Архангельское, Стрелковое, Джанкойское, Задорненское, Восточно-Казантипское, Северо-Булганакское) и одно нефтяное (Семеновское) месторождения.

Материал предоставлен порталу «Нефть России» пресс-службой ГАО «Черноморнефтегаз».

Источник: Нефть России

Нефтяной день независимости Соединенных Штатов. Обама обеспечит страну собственной нефтью, а мир – топливной разбалансировкой

Стало известно, что США начнут активную разведку на нефть и газ закрытых ранее участков континентального шельфа вдоль атлантического побережья Северной Америки. По словам Обамы, решение о бурении – часть новой энергетической стратегии, суть которой в «переходе от экономики, работающей на ископаемых энергоносителях и иностранной нефти, к такой, которая опирается на виды топлива, добываемые на территории страны, и экологически чистую энергию». Эксперты уверены, что новая стратегия Обамы приведет к изменениям на рынке не раньше, чем через пять-семь лет. Однако сами последствия могут быть колоссальными: топливно-энергетическая разбалансировка в мире и повторение ситуации, которая сложилась после активной разработки Америкой сланцевых месторождений газа. Удар по России в таком случае неизбежен.

США хотят перейти «от экономики, работающей на ископаемых энергоносителях и иностранной нефти, к такой, которая опирается на виды топлива, добываемые на территории страны, и экологически чистую энергию». С таким заявлением выступил в среду президент США Барак Обама, который накануне разрешил разведочное бурение на нефть и газ на закрытых ранее участках континентального шельфа вдоль атлантического побережья Северной Америки и Аляски. Фактически американская нефтяная стратегия США была изменена осенью 2008 года, когда полностью сняли запрет на освоение шельфовых месторождений, и теперь Америка приступила к разведке имеющихся у нее ресурсов. Суть новой стратегии Штатов сводится к поддержанию американской экономики в тонусе в течение того периода, пока набирает обороты альтернативная энергетика страны. «На фоне наших энергетических потребностей, чтобы поддерживать экономический рост, обеспечивать создание рабочих мест и сохранять конкурентоспособность бизнеса, нам необходимо запрягать и традиционные источники топлива, пока мы наращиваем производство новых источников возобновляемой, домашней энергии», – объяснил Обама. По оценкам российских экспертов, США ежегодно инвестируют около 24 млрд. долл. в развитие альтернативных источников энергии, и это рано или поздно принесет свои плоды.

Американский президент сообщил, что на долю США в мире приходится «менее 2% запасов нефти, но более 20% ее общемирового потребления». Около 56% потребляемой Штатами нефти импортируется.

По оценкам американских экспертов, атлантический шельф США может содержать в себе запасы около 1,1 трлн. куб. м газа и около 4 млрд. баррелей нефти, а тихоокеанский шельф – около 540 млрд. куб. м газа и 10,5 млрд. баррелей нефти. Как сообщает Associated Press, инициатива Обамы охватывает период с 2012 по 2017 год, поэтому вызванные новой стратегией США подвижки на мировом энергетическом рынке станут ощутимыми не сразу. Того же мнения придерживаются и многие российские аналитики. «Желание Барака Обамы сократить зависимость Америки от арабской, нигерийской и венесуэльской нефти понятно. Помимо того, кажется, для США наступили нелегкие времена, пришла пора раскупоривать заначки, – рассуждает гендиректор «Энерготранспроект» Александр Майгур. – Однако разведочное бурение на шельфе – процесс трудоемкий и долгосрочный, уповать на скорые перемены на мировом рынке нефти рано». Выбранная Обамой стратегия разумна и реалистична, считает партнер консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин. «Совершенно избавиться от импорта нефти США не смогут, но существенно сократить за счет разработки собственных ресурсов зависимость от импорта им вполне под силу, – считает Крутихин. – Однако даже если сейчас Штаты начнут активно разведывать морские месторождения, пройдет не менее семи лет, прежде чем начнется ввод месторождений в эксплуатацию». Также всегда есть некоторая доля непредсказуемости: неизвестно, сколько на самом деле обнаружится на шельфе новых запасов.

Крутихин полагает, что под давлением сообщений о новой американской энергостратегии возможно постепенное снижение мировых цен на нефть. А если понизятся мировые цены, то снизятся цены и на европейском рынке, поэтому такие новости вполне могут ударить в будущем и по России. Как заметил эксперт, по нефтяному сообществу прошли сообщения о том, что США якобы договариваются с поставщиками из стран Персидского залива о том, чтобы они в перспективе перебрасывали большую часть своего нефтяного экспорта в сторону Тихоокеанского бассейна – на Китай, Японию, Тайвань. Тем самым может повториться история, которая уже случилась с газом. «Последствия мощного роста объемов добычи в США могут быть очень серьезными для нефтяного рынка. Это можно наблюдать на примере газового рынка – в прошлом году США нарастили объемы добычи за счет разработки сланцевых месторождений газа. В результате сейчас США практически не импортируют газ, – напоминает глава департамента компании «2К Аудит – Деловые консультации» Александр Шток. – Избытки газа, предназначенные для США, перенаправляются на европейские рынки. В результате сейчас на газовом рынке диктуют условия не поставщики, а потребители. Все это напрямую сказывается на российской газовой отрасли, которая вынуждена вступить в жесткую конкуренцию за рынки сбыта. Такая же ситуация может произойти и с нефтяным рынком». Хотя, как замечает аналитик «Арбат Капитала» Виталий Громадин, «объемы возможной добычи на американском побережье меркнут перед планами Ирака через шесть-семь лет стать крупнейшим производителем нефти. Кроме того, организация ОПЕК заявила недавно о возможности увеличить резервные мощности по добыче на 12 млн. бар. в сутки в течение следующих 5 лет».

Источник: Независимая

Газ – новое энергетическое оружие Обамы. («Le Figaro», Франция). Президент США дает толчок развитию морской добычи нефти и газа. Его цель – добиться полной энергетической независимости страны

Барак Обама предложил вчера снять запрет на добычу углеводородов у побережья Вирджинии, Флориды и Мексиканского залива. Если Конгресс одобрит это решение, оно к великому сожалению экологов положит конец мораторию, который длится уже 20 лет. Порадует оно не только нефтегазовые компании, но и конгрессменов-республиканцев, которые в ответ могут поддержать проект президента-демократа по экологически чистой энергетике. Администрация Обамы уже потратила миллиарды долларов на возобновляемые источники энергии, прекрасно осознавая при этом, что конец эпохи углеводородов наступит еще очень не скоро.

Кроме того, в США сейчас происходит настоящий бум добычи так называемого сланцевого газа. Последние три года производство этого непривычного газа растет по экспоненте. Дело дошло до того, что в прошлом году США заняли первое место в мире по объемам добычи газа, обойдя даже Россию! Хотя нужно признать, что «Газпрому» пришлось в этот период пойти на снижение объемов из-за падения спроса со стороны своих европейских клиентов.

100-летний запас

Ряд экспертов полагают, что альтернативные источники газа (разрабатывать их ощутимо труднее, чем обычные газовые карманы), в число которых входит и сланцевый газ, дают США 100-летний запас голубого топлива! К 2020 году доля альтернативных источников в производстве газа в США может достичь отметки в 64%.

Американский сланцевый газ заметно повлиял на весь мировой рынок. Внезапное появление больших объемов топлива наложилось на общее падение потребления, что привело к падению цены газа на спотовом рынке до 4 долларов за миллион БТЕ. Здесь нужно отметить, что в США газ продают по спотовым сделкам, тогда как в Европе предпочитают долгосрочные контракты с привязкой к котировкам нефти.

Американская газовая революция также вызвала череду альянсов и слияний энергетических компаний. Так, в конце 2009 года ExxonMobil за 41 миллиард долларов приобрела группу XTO, специалиста в области разработки сланцевого газа.

По данным аналитиков компании IHS Cera, которая собрала в начале марта в Хьюстоне лучших экспертов по нефти и газу, в Европе тоже имеются запасы сланцевого газа, равные по объемам примерно трети североамериканских. Тем не менее, в GDF Suez (давний клиент «Газпрома», покупающий российский газ на протяжении уже 30 лет) считают, что «Европа к сланцевому газу еще не готова». Вице-президент компании Жан-Франсуа Сирелли (Jean-François Cirelli) добавил, что «доступность этого газа в Европе может быть ощутимо ниже, так как для этого потребуется пробурить очень большое число скважин, причем нередко в населенных зонах». «Экологические последствия еще не ясны», подчеркнул глава «Газпром экспорта» Александр Медведев, решив по случаю сыграть роль защитника окружающей среды. Объясняется это тем, что еще 5 лет назад «Газпром» рассчитывал начать с 2010 года экспорт сжиженного газа в США и занять к 2020 году 20% американского рынка. Месторождения сланцевого газа сделали американцев независимыми от поставок газа и свели на нет амбиции России.

Оригинал публикации: Le gaz, nouvelle arme énergétique d’Obama

Адрес в ИноСМИ: http://www.inosmi.ru/usa/20100401/158956745.html

Американские нефтяники требуют у Сената уступок в сфере добычи сланцевого газа

Вашингтон.  Нефтяные компании ConocoPhillips, BP и Shell Oil Co составили совместный призыв к трем американским сенаторам, ответственным за достижение компромисса с добывающей отраслью по поводу нового законопроекта об изменении климата, в котором выразили мнение, что власти штатов, а не федеральное правительство должны регулировать методы добычи сланцевого газа.

Дело в том, что штаты исторически были менее жесткими в отношении так называемого метода гидроразрыва пласта, при котором для получения топлива вода и химические смеси предварительно внедряются в подземные горные породы.Нефтяные компании хотят, чтобы власти штатов раскрывали химический состав жидкостей, используемых при ГРП врачам или агентствам только когда это необходимо для защиты здоровья человека. В остальных случаях они должны будут сохранять данную информацию конфиденциальной.

Добыча природного газа из сланцев может позволить Соединенным Штатам уменьшить выбросы парниковых газов и сократить свою зависимость от угля. Но, поскольку критики метода ГРП говорят, что он загрязняет воду, Агентство по охране окружающей среды намерено приступить к изучению его влияния на здоровье человека.

Сенаторы Джон Керри, Джо Либерман и Линдси Грэхэм заявили, что намерены представить законопроект в парламент в конце апреля. Его окончательный вариант практически готов, но некоторые сложные вопросы остаются нерешенными. Среди них введение налогов на моторное топливо во время кризисных ситуаций в экономике и регулирования бурения залежей сланцевого газа.

Источник: K2Kapital

Обама уступает Москве нефть из Мексиканского залива(«The Washington Times», США). Русские идут! Они будут вести буровые работы прямо у нас под носом.

ИноСМИ: Администрация Обамы вот-вот запретит буровые работы по поиску нефти на внешней части континентального шельфа до 2012 года, а может быть, и дольше. Тем временем, Россия делает смелый стратегический шаг вперед, собираясь начать бурение на нефть в Мексиканском заливе. Пока Соединенные Штаты  пытаются переключиться на альтернативные виды топлива в рамках борьбы с умозрительными бедами углеродных выбросов, Россия готовится к строительству буровых установок вблизи побережья Кубы.

Добыча нефти на морских месторождениях экономически целесообразна. Это создает рабочие места и помогает удовлетворять огромные потребности Америки в энергоресурсах. Она способствует росту ВВП и не ведет к увеличению торгового дефицита. Рост предложения нефти на рынке помогает сдерживать увеличение цен, а наращивание добычи Соединенными Штатами усиливает их влияние на мировом рынке.

Бурение на нефть также пользуется огромной популярностью в обществе. Февральский опрос исследовательского центра Pew показал, что 63 процента респондентов выступают за морское бурение на нефть и газ. Американцы понимают главное: нефть есть, и она нам нужна. Если мы не будем ее добывать, нам придется покупать ее в других странах. В прошлом году американское правительство даже помогло Бразилии взяться за морское бурение на нефтяном месторождении Тупи неподалеку от Рио-де-Жанейро. Нынешние цен на нефть делают буровые работы экономически рентабельными. Так почему бы не дать «добро» частному сектору и не получить нашу нефть?

Однако администрация Обамы смотрит на энергетическую политику сквозь зеленые очки. Все ее подходы к решению энергетических проблем подчинены радикальной по своему характеру озабоченности по поводу экологии. Такая беспрецедентная несбалансированность делает морские нефтяные запасы недосягаемыми. Команда обамовских эко-супергероев хочет, чтобы страна переключилась на альтернативную энергетику на основе таких источников, как ядерная, солнечная и ветровая энергия. Теоретически в этом нет ничего плохого, ведь в конечном итоге совершенствование технологий поможет обеспечить спрос. Но мы пока не добрались до зеленой страны Утопии, и не скоро туда доберемся. А нефть Америке нужна прямо сейчас – и все больше.

Россия смотрит на это более трезво, считая энергию в основном стратегическим ресурсом. Энергия крайне важна для российской экономики: как топливо, и как источник получения прибыли от экспорта. Россия также использует энергоресурсы в качестве инструмента дипломатического принуждения. Она посреди зимы отключает подачу газа в Восточную Европу, демонстрируя, насколько зависимы от России те страны, что занимаются с ней коммерцией.

Сейчас Россия использует нефтепоисковые работы для того, чтобы заново установить свое присутствие в Западном полушарии. Недавно она заключила четыре контракта, получив право на проведение нефтеразведки в экономической зоне Кубы в Мексиканском заливе. Совместная российско-кубинская компания будет добывать нефть, найденную в глубоких водах этого залива.

Куба имеет право на район ведения бурения в соответствии с соглашением, которое признала администрация Картера. С точки зрения России, это еще один способ для укрепления своих позиций в регионе, который традиционно относится к сфере влияния Америки. Эти события не столь драматичны, как Карибский кризис, когда Советский Союз попытался использовать Кубу в качестве стартовой площадки для пуска своих ракет, но в энергетических войнах их смысл не меняется. Россия проецирует свою силу на Западное полушарие, пока Америка отступает. Мир не будет терпеть сверхдержаву, которая играет роль второй скрипки.

Оригинал публикации: Obama surrenders gulf oil to Moscow

Правда и ложь о «нашествии» китайцев в нефтяную отрасль Казахстана

«Нефть России»: Тема «нашествия китайцев» так или иначе всегда присутствовала в казахстанском общественном мнении. Огласка просьбы Китая взять в аренду миллион гектаров казахстанской земли, подкрепленная более ранними высказываниями, что Казахстан становится нефтяным придатком Китая, произвела эффект последней капли.

Поэтому, когда в редакцию пришло письмо Лесбека САКЕНОВА из Алматы, мы решили обратиться к истории китайских инвестиций в «нефтянку» Казахстана и в одном из предыдущих номеров опубликовали его вопрос, адресованный трем наиболее значимым персонам в нефтегазовой отрасли — Нурлану БАЛГИМБАЕВУ, возглавлявшему Министерство нефтяной и газовой промышленности, национальную компанию «Казахойл» и правительство РК, Ляззату КИИНОВУ, занимавшему пост заместителя министра нефтяной и газовой промышленности и главы «Казмунайгаза», а ныне заместителю министра энергетики и минеральных ресурсов, Балтабеку КУАНДЫКОВУ, возглавлявшему компании «Казахстанкаспийшельф» и «Казахойл»: что вы думаете о китайском присутствии в нефтегазовом секторе Казахстана и куда уйдет наша нефть («Время» от 10.3.2010 г.)? Г-да Киинов и Куандыков уже ответили читателю. Сегодня мы публикуем интервью еще одного авторитетнейшего специалиста-нефтяника, которому адресовал свой вопрос г-н Сакенов.

Корреспондент газеты «Время» беседует с главой совместного предприятия Казахстана и международного нефтегазового концерна «Аджип» Нурланом БАЛГИМБАЕВЫМ, недавно назначенным на эту должность.

— Внесу небольшую поправку — это пока еще не СП, а дирекция строящихся предприятий, — уточнил Н. Балгимбаев. — Но в будущем это начинание может перерасти в несколько очень крупных проектов, и я готов приложить свои опыт и знания, чтобы именно так все и сложилось.

— Нурлан Утебович, вы два года проработали советником главы государства, но ни разу не давали интервью. Сегодня, когда вы пришли на новое место работы, можете рассказать подробнее о том, чем занимаетесь?

— Как вы помните, 5 ноября 2009 года в Италии в присутствии президента Республики Казахстан Н.А. НАЗАРБАЕВА и премьер-министра Итальянской Республики С. БЕРЛУСКОНИ национальная компания «КазМунайГаз» и итальянская «Эни С.п.А.» подписали соглашение о совместной деятельности. Суть его сводится к совместной проработке шести проектов: 1) строительство ГПЗ на Карачаганаке, 2) строительство газотурбинной станции близ Уральска, 3) строительство сухого дока/судоверфи на Каспии, 4) реконструкция ПНПЗ, 5) оптимизация утилизации попутного газа в РК и 6) геологоразведка на участках Шагала и Исатай в казахстанском секторе Каспия.
Как видите, один проект по недропользованию дополняется четырьмя проектами, представляющими производство добавленной стоимости, и одним по макроэкономическому анализу. В этом новизна подхода государства к предоставлению прав на недропользование.

При этом каждый проект востребован для экономического развития страны. Можно много говорить о каждом проекте, но я хочу остановиться на одном из них, который может стать зарождением новой отрасли в экономике Казахстана. Это судоверфь для морского судостроительства.

Уже сегодня на нефтяных проектах в Северном Каспии задействовано около двухсот судов различного типа и размера — от ледоколов и буксиров до барж и гостиничных комплексов. Все эти суда мобилизованы из других регионов мира, временно плавают под казахстанским флагом. В предстоящие же годы потребность во флоте под­держки вырастет до 500 единиц. То же самое можно сказать и о танкерах для перевозки нефти.
Логика подсказывает, что если мы сами их не будем делать, то их сделают в другом месте, и инвестиции, вкладываемые нефтяными компаниями в наши проекты, уйдут в эти самые «другие» места.

Поэтому было решено строить судоверфь на Каспии. Судостроительной отрасли в Казахстане не было. Знакомство с подобным производством за рубежом показало, что судостроение является крупнейшим потребителем металла и металлоконструкций, кабельной продукции, электродвигателей и другого энергетического оборудования, сварочных электродов, задвижек, фланцев, фитингов, пиломатериалов, лакокрасочных материалов и многого другого. А это все уже производится у нас в стране или может производиться.

Кроме того, это значительный прирост рабочих мест в смежных производствах, увеличение налоговых платежей. Таким образом, проект судоверфи может стать мощным мультипликатором для казахстанской металлургии, машиностроения, электротехнической промышленности и других отраслей.

А если учесть, что в Казахстане есть речной флот, насчитывающий около 800 единиц, то проект может дать толчок к его развитию и модернизации.
Таким образом, этот проект является действительно прорывным.

А главной задачей дирекции является достижение быстрых и видимых результатов по всем перечисленным выше проектам.

— Сегодня в нашем обществе идет ожесточенная дискуссия по «китайскому вопросу». Некоторые говорят, что это абсолютная угроза, другие — что нам нечего опасаться. Что думаете вы по этому поводу в целом и о китайском влиянии в нефтегазовом секторе в частности?

— Во-первых, не стоит придавать этой теме столь агрессивный характер. Во-вторых, замечательно, что обывательские разговоры в кухнях и курилках переросли в публичные дискуссии. Идет здоровый процесс обсуждения, и широкой публике стали доступны мнения авторитетных специалистов. Со временем некоторая истерия спадет, и наш мудрый народ, я уверен, найдет решение, как это не раз уже было в нашей истории.
Откуда пошло китайское участие в «нефтянке»? Как вы помните, в 1996-1997 годах была осуществлена приватизация ряда государственных нефтегазовых предприятий.
Сейчас я не намерен давать какую-либо оценку ее результатам. Не все получилось так, как бы мы этого хотели. Не хватало опыта да и времени на раскачку тоже — необходимо было в кратчайшие сроки поставить отрасль на ноги и направить доходы от нее на решение социальных проблем. А в каком состоянии тогда находились нефтедобывающие предприятия? Убытки, сплошные долги перед работниками и поставщиками, неплатежи, изношенная материальная база и инфраструктура, падение добычи и т.д. В общем, перед нами стояла задача из сплошных «неизвестных».

Некоторые сегодня говорят о том, что мы отдали чуть ли не половину всей отрасли китайцам. Но на самом-то деле государство продало Китаю только «Актобемунайгаз». Сейчас уже мало кто это помнит, а ведь китайцы участвовали в тендере по проекту реабилитации Узеньского месторождения, но его они проиграли.

После этого участие Поднебесной в «нефтянке» Казахстана ограничивалось только Актюбинской областью. На китайские деньги были выплачены долги по зарплате, погашена кредиторская задолженность, начался постепенный рост добычи.
Свой второй крупный актив — «ПетроКазахстан» — китайцы купили только в 2005 году. И, заметьте, продавало его не государство, а компания «Харрикейн», выигравшая в свое время тендер правительства на его покупку (тогда он еще назывался «Южнефтегаз»). Но канадцы оказались не стратегическими инвесторами, заинтересованными в долгосрочном устойчивом развитии компании, а людьми, стремившимися нажиться на наших активах, приведя их в некоторый порядок.

Но к тому времени у нас уже была 71-я статья (имеется в виду статья Закона «О недрах и недропользовании», которая дает правительству преимущественное право на приобретение долей участия в продаваемых нефтегазовых активах, введена в действие в декабре 2004 года. — Ред.). Благодаря ей государство в лице «Казмунайгаза» имеет 33% в «ПетроКазахстане» и 50% в ШНОСе. При этом, несмотря на относительно малую долю в «ПетроКазахстане», «Казмунайгаз» имеет своих представителей и в менеджменте, и в совете директоров. Поэтому мы можем влиять на управление этой компанией. На покупку этих долей не было потрачено ни тиына государственных денег, приобретение осуществлялось за счет заемных средств, без регресса на иные активы КМГ. Заем будет погашаться из части дивидендов самого «ПетроКазахстана», другая часть пойдет на распределение между акционерами.

Опять же у частных владельцев (не у государства!) китайские компании купили Бузачи, Каражанбас, «Куатамлонмунай», «Сазанкурак», «Эмбаведьойл» и др. На первый взгляд список приобретенных китайцами компаний впечатляет. Но по сути, почти все они находились уже на пике добычи и с истощенными запасами нефти.

Теперь давайте посмотрим на те активы, в которых Казахстан имеет доли, и достаточно значимые. Это «Тенгизшевройл», который еще наращивает добычу и на пике должен добывать до 40 млн. тонн нефти в год, причем очень легкой и высококачественной, котирующейся на рынке дороже «Брента». Это Кашаган, который является одним из крупнейших месторождений в мире, открытых за последние 30 лет. Добыча здесь должна начаться в 2013 году, на пике уровень добычи может составить 75 млн. тонн в год. Это Карачаганак, где ожидается рост добычи до 16-17 млн. тонн к 2017 году — здесь правительство уже ведет переговоры с акционерами по поводу своего участия. Добавьте сюда перспективные разведочные блоки на шельфе Каспия, где, я уверен, мы еще найдем крупные запасы нефти или газа.

По данным Министерства энергетики и минеральных ресурсов (МЭМР), доля китайцев в общей добыче составляет около 22%. А по моим оценкам, из этого объема нефти где-то две трети китайцы добудут на месторождениях «Актобемунайгаза», «Каражанбасмуная», «Мангистаумунайгаза» и «ПетроКазахстана». Только в «Актобемунайгазе» контроль государством был потерян фактически еще в первую волну приватизации. Все остальные управляются китайскими инвесторами совместно с «Казмунайгазом», и им надо договариваться с нами по всем вопросам своей деятельности.

Поэтому надо смотреть в перспективу, не забывая при этом, что за счет китайских денег решаются текущие задачи развития нефтегазовой отрасли Казахстана и социально-экономические проблемы регионов. Согласен, есть вопросы в плане неравного отношения китайцев к нашим рабочим. Этот перекос нужно решительно, в соответствии с нашими законами, искоренять. Впрочем, эта проблема характерна для многих иностранных инвесторов, и не только в «нефтянке».

Другой вопрос — почему везде участвуют китайские компании? Дело в финансовом кризисе. Китай благодаря специфике своей экономической и денежно-кредитной политики стал одной из немногих стран, сумевших сохранить финансовый потенциал. Кроме того, это его стратегия, и благодаря интересу китайских компаний цены на казахстанские нефтегазовые активы значительно возросли.

В этих условиях «Казмунайгаз», имеющий слабые по сравнению с другими претендентами финансовые позиции, вынужден был искать деньги на стороне. Представьте ситуацию: срочно понадобились деньги, занять их негде. Европейский и американский финансовые рынки, где обычно «Казмунайгаз» проводил заимствования, были закрыты, рынки Сингапура и других стран в Юго-Восточной Азии недостаточно проработаны. Единственным открытым (и понятным по условиям) источником финансирования оказался Китай. «Казмунайгаз» имел опыт использования этого источника при строительстве магистральных трубопроводов. Поэтому была применена отработанная схема — собственность и управление на паритетных началах, а ответственность за финансирование — полностью за китайской стороной. Возврат затрат на приобретение актива осуществляется из средств, генерируемых самим активом.

Были ли у правительства другие варианты решения вопроса? К сожалению, не было. Надежды на казахстанских частных инвесторов, которые в свое время не раз заявляли о готовности участвовать в крупных проектах в нефтегазовом секторе, не оправдались. Основные отечественные финансовые группы сами нуждались в поддерж­ке государства.
А что было бы, если бы государство не вмешалось в сделки? Тогда упоминаемые активы были бы полностью китайскими, поскольку их предложения были для прежних владельцев наиболее привлекательными. Ведь продавались акции зарубежных компаний, которые владели казахстанскими предприятиями, поэтому и сделки готовились за границей, включая все тендеры, переговоры и пр. По мере готовности сделки продавец и выбранный покупатель, согласно статье 71 Закона «О недрах и недропользовании», испрашивают разрешения правительства РК (которое, в свою очередь, может перекупить актив по цене не ниже той, о которой стороны сделки уже договорились).
Но не все так грустно, как кажется. Если посмотреть на сложившиеся отношения собственности в нефтегазовой сфере с точки зрения стратегии государства, то можно заметить определенные положительные сдвиги по сравнению с ситуацией пяти-шестилетней давности.

Сегодня в стране насчитывается 78 нефтедобывающих компаний, 74 из них в 2009 году добывали нефть и совокупно произвели ее 76 млн. 513 тыс. тонн. Национальная компания («Казмунайгаз». — Ред.) сама добыла чуть более 9 млн. тонн, или 11,8% от общего производства. Благодаря тому что государство возвратило себе участие в таких активах, как «ПетроКазахстан», «Казгермунай», «Каражанбасмунай», «Мангистаумунайгаз», влияние нацкомпании распространяется на 65% добычи нефти. А это означает участие в планировании производства и распределении продукции.

Теперь о нефтепереработке. Раньше «Казмунайгаз» имел только Атырауский НПЗ, что сильно ограничивало маневренность правительства, особенно в периоды сельскохозяйственных кампаний и подготовки к зиме. 71-я статья позволила государству вернуть контроль сначала над ШНОСом, потом и над Павлодарским НПЗ. Теперь при грамотной постановке маркетинга «Казмунайгаз» способен решить поставленную президентом задачу удовлетворения потребностей страны во всех видах топлива. Мы уже можем говорить о скоординированной программе модернизации всех трех наших заводов. Всем известно, что проблема технологической модернизации крайне актуальна для Казахстана. Разве это нормально, если мы по высокооктановому бензину на 40% зависим от России? И по авиакеросину, и по маслам, и по битуму… В свое время, будучи президентом «Казахойла», я инициировал проект реконструкции АНПЗ, построенного еще в 1946 году. Несмотря на попытки поставить под сомнение это решение, время подтвердило его стратегическую целесообразность. Теперь я отвечаю и за модернизацию ПНПЗ в рамках тех проектов, о которых говорил в начале нашей беседы.

Что касается нефтегазотранспортной инфраструктуры, то это одно из самых перспективных направлений развития нефтегазовой отрасли. Учитывая размеры и выгодное географическое положение между богатыми углеводородными ресурсами и крупными рынками потребления этих самых ресурсов, Казахстан просто обязан реализовать свой транзитный потенциал.

И начало положено очень хорошее. За счет транзитного тарифа на туркменский газ, идущий в Европу, мы получили возможность модернизировать САЦ (система магистральных газопроводов Средняя Азия — Центр. — Ред.). Казахстанский участок газопровода Туркменистан — Узбекистан — Казахстан — Китай полностью построен на китайские деньги, возврат которых будет осуществляться тоже за счет транзитного тарифа. Этот проект начал давать эффект для казах­станской экономики уже на стадии строительства — имею в виду казахстанское содержание и новые рабочие места. В дальнейшем в казну пойдут налоги от проекта, а жители регионов, по территории которых он проходит, получат природный газ — что, я считаю, уже немаловажно.
Теперь про нефтепроводы. Раньше, во времена СССР, через Казахстан транзитом нефть шла из России в Узбекистан, на Чарджоу. Вспомните, как мы после развала Союза выпрашивали у россиян квоты на экспорт нашей нефти через «Транснефть». И как тогда тот же «ПетроКазахстан» экспортировал нефть — по железной дороге до Кенкияка, потом перевалка в нефтепровод Кенкияк — Атырау и далее на экспорт по нефтепроводу Атырау — Самара, а это влетало в копеечку. Построили нефтепровод Атасу — Алашанькоу, и расходы на транспортировку экспортной кумкольской нефти резко упали.
Строительство Атасу — Алашанькоу тоже полностью профинансировано за счет китайских инвестиций, возврат которых будет осуществляться только за счет тарифа. Этот же принцип был в дальнейшем использован и в других инфраструктурных проектах с китайским участием.

К чему я вспомнил про транзитное прошлое Казахстана? А к тому, что в прошлом году транзитом в Китай через Казахстан поставлено 1,5 млн. тонн российской нефти, в этом году планируется поставить 2 млн. тонн. Надо и дальше расширять этот нефтепровод — тогда и транзит будет расти.

Как видите, за счет китайцев мы восстановили транзитный поток по нефти и практически с нуля создали транзитное направление по газу. При этом китайские инвестиции воплотились в виде производст­венных объектов на нашей земле, в виде заказов для казахстанских подрядчиков, в виде зарплаты для казахстанских рабочих.
К тому же транзит сам по себе является выгодным бизнесом. Здесь я хочу обратить внимание читателей на тот факт, что страны всего мира борются за право быть транзитной территорией для углеводородов. Когда решался вопрос доставки нефти из Баку в турецкий порт Джейхан, между собой конкурировали Грузия и Армения. Вы знаете, что нефтепровод прошел через грузинскую территорию. Другой пример. Россия активно работает с центральноазиатскими странами по транзиту газа через свою территорию. В частности, проект прикаспийского газопровода является конкурентом проекта «Набукко». Или посмотрите на «Южный поток», «Северный поток» — европейские страны стоят в очереди на то, чтобы труба шла через их территорию. У нас же сам бог велел развивать это направление.

О выгодности транзита говорит и такой факт. Доходы «Казмунайгаза» от перекачки туркменского газа в сторону России и далее в Европу сопоставимы с его с доходами от добычи нефти.

— Нурлан Утебович, вы упомянули один из активов, который сейчас у всех на слуху в связи с известными письмами Мухтара АБЛЯЗОВА. Каково ваше мнение в отношении упомянутых в некоторых его письмах сделок, а именно по «Актобемунайгазу» и «КазСтройСервису»?

— Да, я читал эти публикации. Сейчас, насколько я знаю, дана команда соответствующим органам заняться этим. Поэтому давайте сначала дождемся результатов этих проверок.

— Раз уж зашла речь об этих письмах, не могу не задать и другой вопрос. Тимур КУЛИБАЕВ пришел в нефтяную отрасль именно в качестве вашего заместителя в «Казахойле». Нашим читателям будет интересно узнать подробности о том, как Кулибаев стал вашим замом.

— С Кулибаевым я познакомился, когда он еще работал в Госком­инвесте. Если мне не изменяет память, он там возглавлял управление по переговорам. В тот момент я обратил внимание на такие его качества, как нацеленность на результат, желание вникнуть в суть стоящей проблемы, умение схватывать главное, не отвлекаясь на детали. Мне импонировала его ровная, уважительная манера общения и со старшими, и с подчиненными.

Я знал, что он имеет хорошее образование — окончил Республиканскую физматшколу, экономический факультет МГУ — университета, соперничающего с европейскими. Он также получил неплохую экономическую подготовку, работая в госплановском институте рыночной экономики. Кстати, из этого учреждения вышли многие видные казахстанские экономисты, такие как Б. ИЗТЛЕУОВ, Ж. ЕРТЛЕСОВА, С. БАЙЗАКОВ, М. ЕСЕНБАЕВ, З. КАКИМЖАНОВ. Но что в то сложное время было особенно ценно — Кулибаев успел поработать в частном бизнесе, где, как говорится, на своей шкуре постиг основы рыночной экономики.

При создании в 1997 году национальной нефтегазовой компании «Казахойл» остро встал вопрос укрепления ее кадрами рыночного типа. Ведь компания формировалась из работников бывшего Министерства нефтяной и газовой промышленности, а это были в основной массе инженеры, руководители предприятий. Большинство из них были прекрасными специалистами, некоторые прошли переподготовку за рубежом и освоили новые подходы к решению задач. Но нужны были люди для работы с международными финансовыми институтами, организации финансирования новых проектов. Вот я и решил пригласить Кулибаева.

Никто тогда в Алма-Ате не стремился стать нефтяником. Мне пришлось достаточно настойчиво уговаривать Тимура — как ни парадоксально это сегодня звучит. Впрочем, наверное, его можно было понять: он был молодым бизнесменом, занимал высокую позицию в Госкоминвесте, возможно, тогда он еще не избавился от того максимализма, свойственного молодым.

И мои усилия оказались ненапрасными. С его приходом в «Казахойл» появились новые направления работы, новые задачи. Это сегодня мы как должное воспринимаем заимствования капитала. А тогда слова «кредитный рейтинг», «еврооблигации» и им подобные были внове. Кулибаев стал первопроходцем в выпуске «евробондов». По его наработкам «Казахойл» осваивал корпоративное финансирование. В отрасли с его приходом появились новые критерии оценки эффективности предприятий, новые формы управления ресурсами.

Кстати, именно Кулибаев стал инициатором возврата газо­транспортной системы и электроэнергетических предприятий от «Трактебеля» государству. Он же, возглавив холдинг «Транспорт нефти и газа», исполнил этот довольно сложный проект.
Поэтому я могу сказать, что не раскаиваюсь в своем решении пригласить Тимура.

Об этом пишет «Время», как передает www.centrasia.ru.

Нефтегосударство: Маршалл Голдман о России как энергетической сверхдержаве

Аналитические записки — Приложение к журналу «Международная жизнь»:

В своей книге “Нефтегосударство.  Путин, власть и новая Россия»* Маршалл Голдман вполне в духе политологической конъюнктуры на Западе старается показать, что нынешний рывок России к статусу энергетической сверхдержавы исторически предопределен, что растущее энергетическое влияние России, представляющее угрозу, прежде всего, впавшей в «газовую зависимость» Европе, – это следствие развития мировой и российской нефтяной промышленности на всем протяжении XX века.
На основе анализа взлетов и падений российской «нефтянки» автор выделяет ее влияние на экономику и положение страны в целом, пытается понять некоторые российские парадоксы. «Учитывая, что в конце 70-х – начале 80-х гг. Россия (тогда часть СССР) была крупнейшим мировым производителем нефти, почему в 1991 г., при всем своем сырьевом изобилии, Советский Союз распался? Какую роль, если таковая имела место, сыграло в этом распаде ЦРУ? Почему тогда Россия не была энергетической сверхдержавой, а сегодня ею является? Каково значение этого обстоятельства для США и Европы? Какова доля в этой трансформации России ресурсного богатства страны и какую роль сыграла тщательно продуманная политика властей? Кто является основными бенефициарами нового богатства и новой мощи России?» (с.15).

***
Первые три главы книги посвящены анализу развития российской (советской) нефтяной индустрии, начиная с XIX века вплоть до прихода к власти В. Путина. «Хотя это и не слишком известный факт, но  Россия была ведущим мировым производителем нефти  несколько раз. В период 1898-1901 гг. Россия опережала США – до этого крупнейшего мирового производителя – по объему добычи нефти. После чего США вернули себе лидерство и сохраняли его до 1975 г. К 1975 г. добыча нефти в СССР, возраставшая на 5-6% в год снова превысила американские объемы. И только в 1992 г. Саудовская Аравия вырвалась на первую позицию. После развала СССР  рост добычи в России восстановился только к 1999 г., но уже в 2007 г. Россия снова становится крупнейшим производителем нефти в мире».
Уделив значительное внимание вопросу о том, является ли наличие значительных сырьевых ресурсов благом или наказанием для той или иной страны, Маршалл Голдман пытается понять роль углеводородных резервов в развитии России. «Роль нефти и газа в России – это история открытий, интриг, коррупции, богатства, обмана, жадности, патронирования, непотизма и власти…  При всей общности с другими нефтедобывающими странами проявляется российская уникальность. Но самое главное, после длительного периода провалившихся попыток быть военной сверхдержавой Россия восстала из пепла в качестве нового вида сверхдержавы – той, чья мощь опирается на экономику и энергетику» (с.16).
Экстраполируя «голландскую болезнь» на условия России, Голдман довольно неубедительно приходит к выводу о наличии «российской болезни» – вызванной ростом нефтяных цен, ростом нефтедобычи и подъемом курса рубля. «Не только взрывной рост экспортных рынков оказывает влияние на производителей, но и наличие растущего нефтяного сектора становится спусковым механизмом ожесточенной борьбы за контроль над месторождениями. Нефтегазовый сектор начинает доминировать в экономике, а демократические институты – приходить в упадок. В случае с Россией доля энергетики составляет 30% в ВВП и 65% в экспорте. Очевиден негативный эффект для развития и без того слабо конкурентоспособной на внешних рынках в основе своей еще советской промышленности» (с.13).
На всем протяжении истории политическое влияние нефтегазового сектора в советскую и постсоветскую эпоху всегда определяло геополитическое позиционирование России, став, наряду с военной мощью, основой влияния СССР в «третьем мире». В то же время, как это было в середине 80-х и повторилось в 90-е гг., когда нефтяные цены упали, страна оказалась неспособной «оплачивать свои счета», оказавшись на грани банкротства.
«Как только мировой рынок начинал расти, российский нефтегазовый сектор быстро восстанавливался и начинал играть еще большую экономическую и политическую роль. Рост мирового потребления нефти, на 40% обеспеченный российской добычей, привел в начале XXI века к появлению таких политических рычагов влияния, о котором не могли мечтать ни в царский период, ни даже в советскую эпоху.
«Россия сегодня – снова сверхдержава. Однако теперь это – энергетическая сверхдержава» (с. 14).По мнению автора,  это результат сознательной политики В. Путина и его окружения. Основа политики – восстановление государственного контроля и, главное, государственной собственности (50%+1 акция) над основными сырьевыми, металлургическими и производственными компаниями. Сюда же прибавляется стратегия создания «национальных чемпионов» – Газпром и Роснефть в энергетике и т.д.
В результате, «опутавшая Европу, словно пуповиной, своими нефте- и газопроводами Россия получила неконтролируемую власть и влияние, превосходящие те, какими она обладала в годы «холодной войны». Если тогда угроза взаимного гарантированного уничтожения не позволяла странам использовать ядерное оружие, то «сегодня не существует никакой «взаимно гарантированной сдержанности», которая позволила бы сдержать Россию в случае решения ограничить или прервать поставки газа в Украину и/или в Европу» (с.15).
Фактически, основная цель публикации книги Маршалла Голдмана – в очередной раз внушить западному общественному мнению представление об опасности возросшей энергетической и вслед за этим – финансовой, экономической и политической мощи России. Европа оказывается в привязке к политике Москвы и перестает быть надежным союзником США. У России больше рычагов влияния на Европу, чем у Европы – на Россию, поэтому в целом ряде случаев европейцы отказываются идти следом за США в вопросах, затрагивающих интересы России.

***
Значительную часть книги «Нефтегосударство» занимает исторический экскурс в историю российской (советской) нефтегазовой отрасли с момента ее появления в XIX веке до приватизации в 90-х гг. XX века. Изложение представляет собой смесь данных из книги Д. Ергина «Добыча» и мемуаров бывших чиновников «Союзнефтеэкспорта» и предшествовавших ему советских структур. Судя по сноскам, версия автора строится почти исключительно на англоязычных источниках. Отсюда – явно преувеличенная роль иностранных концессионеров – Нобеля, Ротшильдов, Рокфеллера и пр. При этом фактически затенена деятельность российских (включая азербайджанских) промышленников предреволюционной эпохи, заложивших основу нефтяной индустрии страны.
Верно подмечена негативная роль революционных событий 1905-1906 гг., серьезно разрушивших производственную базу нефтедобычи в Баку и Грозном, что привело к снижению российского влияния на мировом рынке нефти. При всей любви М. Голдмана к историческим параллелям он опускает тот факт, что уже в конце XIX века основная борьба за контроль над этим рынком велась между США и Россией. Из чего следует естественный вывод о том, что сегодняшний прорыв России на позицию энергетической сверхдержавы – лишь исторически отсроченная неизбежность.
Красной нитью в повествовании проходит мысль о постоянном технологическом отставании российской (советской) нефтяной промышленности и особой роли западного капитала и технологий в ее развитии. Иностранцы, по Голдману, приходили со своими технологиями и «поднимали» российскую нефтянку из пепла. При этом, правда, статистика добычи по предприятиям разных форм собственности в книге отсутствует. Этот цикл восстановления индустрии иностранцами с последующим их изгнанием повторяется по сей день, четко коррелируя с уровнем мировых цен на нефть. В период высоких цен русские предпочитают добывать сами, а в период низких – отрасль приходит в упадок в ожидании иностранцев-спасителей.
«Обычно, когда русские чувствуют себя не в силах справиться с разработкой особо технологически сложных месторождений, таких как Сахалин и Штокман в Баренцевом море, они с готовностью соглашаются предоставить иностранцам право на самостоятельную их разработку. Но так же, как в прошлом, как только их национальная казна начинает переполняться и вырастает новая уверенность, русские тотчас начинают ограничивать  иностранное участие и вновь берут развитие процесса в свои руки» (с.83).
«Если сегодня вы окажетесь там, где идет бурение перспективных, но сложных скважин, вы обнаружите, что работы ведутся западными компаниями. Это Холлибёртон или Шлюмберже…. Некомпетентность управления энергетическими ресурсами жива и поныне. Жадность и близорукие технологические практики, применявшиеся в прошлом, практически погубили многие российские нефтяные месторождения: стандартной практикой было закачивание воды в скважину, чтобы добыть из нее нефть, невзирая на последствия».
Из частного, и, в общем, технического вопроса – роста обводненности скважин – у Маршалла Голдмана вырисовывается серьезная политическая проблема: значение усилий ЦРУ в подрыве нефтяной мощи СССР и падении Советского Союза.
В 1977 г. ЦРУ публикует прогноз о том, что к 1985 г. СССР и его сателлиты будут вынуждены импортировать до 225 млн. т нефти вследствие истощения советских месторождений. Прогноз, естественно, не оправдался. Однако нефтяной экспорт превратился в эффективное внешнеполитическое оружие СССР, угрожавшее интересам США в «третьем мире». Что побудило тогдашнего директора ЦРУ У. Кейси оказать колоссальное давление на Саудовскую Аравию и заставить ее существенно поднять добычу. Существует популярная на Западе версия о том, что последовавший рост саудовской добычи обвалил нефтяные цены, что привело к распаду СССР. Надо отметить, что М. Голдман объективно отрицает вероятность такого развития событий, отмечая, что «если саудовское увеличение добычи оказало такое влияние на цены, то почему они не падали в 1980-м, когда Саудовская Аравия качала в два и три раза больше, чем в середине 80-х? И почему Саудовская Аравия ждала до 1990 г., то есть 5 лет после вмешательства Кейси, чтобы добиться основного увеличения добычи?» (с.53).
Вполне объективно М. Голдман оценивает и расклад сил на нефтяном рынке в поздний советский период, когда «семь сестер» ввели фактическую блокаду на поставки нефти из СССР, что автор оценивает как использование энергетических рычагов в политических целях. «Их целью было создание картеля и ограничение сокращения производства и ценового демпинга. Они также использовали свой контроль над нефтяным рынком для наказания тех стран «третьего мира», которые национализировали собственность, принадлежавшую западным инвесторам, или каким-либо иным образом подрывали привилегии Запада» (с.44).
Особо М. Голдман выделяет отказ СССР присоединиться к политике ОПЕК, называя советские нефтяные экспортные поставки своеобразным «гарантом» (spoiler) равных возможностей на рынках. «Они не только препятствовали усилиям «семи сестер» контролировать цены, но также подрывали и попытки стран ОПЕК делать то же самое… Отказ присоединиться к ОПЕК усилил рычаги политического влияния Советов, а также их нефтедоходы. Напряженность на нефтяных рынках в связи с эмбарго ОПЕК более-менее покончила с образом СССР как «плохого парня». Советский Союз мог быть «мерзавцем», но члены ОПЕК были не лучше, а в 1973 – много хуже. Так после 1973 г. потребители нефти во всем мире столкнулись лицом к лицу с осознанием того факта, что опора на энергопоставки с Ближнего Востока влечет за собой огромные риски» (с.46).
Посвятив целую главу своей книги событиям начала 90-х годов, автор многословно описывает  последовавшие за этим экономические трудности, спешку и перегибы приватизации, формирование в новой России прослойки олигархов, их подноготную и дальнейшую роль в экономической истории страны.
Можно согласиться с Голдманом в оценке грабительской сути плана «Займы под залог акций» 1995 года. «Безусловно, учитывая сколь низкими были цены на нефть и металлы в середине 90-х,  собственность на такие компании выглядела не столь привлекательно, как если бы сырьевые цены пошли в рост и нефть стоила бы $30 и больше за баррель. Однако даже в середине 90-х, когда цены были низкими, появилась растущая уверенность, что схема «Займы под залог акций» проводится в интересах небольшой группы оппортунистов и жуликов в ущерб интересам государства. Более того, победители вступали в ссоры между собой, которые зачастую решались путем нанесения увечий и даже убийств» (с.69).
Неудивительно, что в подобной ситуации компании, чьи владельцы понятия не имели о том, что такое нефтяное или газовое месторождение (за исключением Алекперова и Богданова), серьезно снизили добычу. В 1998 г. страна добывала не более 60% того, что производилось в пиковый 1987 год. В этих условиях российское правительство согласилось на подписание трех Соглашений по разделу продукции (СРП). Автор признает, что «СРП является более привлекательным для нефтяных компаний, поскольку позволяет возместить все затраты до раздела прибыли с принимающим государством. По той же причине государственные органы не любят предоставлять концессии такого рода, поскольку считают, что раздел прибыли должен происходить от валовой выручки» (с.71).
Правительство пошло на СРП неохотно и только в условиях 40%-го падения добычи. Российские нефтяные компании, включая ЮКОС, возглавили оппозицию режиму СРП, считая его видом нечестной конкуренции. «Таким образом, Россия, как это было в истории после 1917 года, была вынуждена предоставлять концессии для получения помощи. Тем не менее, опять же по исторической традиции, как только страна почувствовала себя в состоянии действовать самостоятельно, эти немногочисленные концессии были лишены законной силы» (с.72).
Как только добыча стала снижаться вместе с ценами на нефть, правительство РФ согласилось на подписание СРП с Royal Dutch Shell и Total. В качестве примера СРП автор избрал проект разработки Харьягинского месторождения компанией Total. При этом он не упоминает, что результаты деятельности французской компании показывают СРП в исполнении иностранного инвестора «во всей красе». Фактические затраты на бурение одной скважины превышают российские в 3-4 раза, а себестоимость 1 тонны нефти выше среднероссийской в 2-3 раза. Совместное предприятие добывает 1 млн. т в год, что в 3.5 раза меньше проектного уровня в 3,5 млн. т. Таким  образом, через 13 лет после подписания соглашения и через 8 лет после начала деятельности объемы добычи на данном проекте никак не выглядят «спасением» стагнирующей российской нефтяной отрасли. И не случайно в книге процитировано мнение В. Путина, который «относился к СРП как к колониальному договору и выражал сожаление, что российские чиновники, допустившие подобные соглашения, не были посажены в тюрьму» (с.86).
Далее Маршалл Голдман пишет: «Справедливости ради стоит отметить, что то, как российское правительство реагирует на попытки скупить энергетические ресурсы, мало чем отличается от реакции в большинстве стран в подобной ситуации. Если уж на то пошло, то большинство стран ОПЕК настроены еще более протекционистски. В то же время, всячески сокращая свободу маневра для иностранных инвесторов внутри страны, российская власть не видит никаких проблем, если российские компании покупают производителей энергии в других странах» (с.87). И далее интересное замечание М. Голдмана по поводу заправок, которые ЛУКОЙЛ купил в США: «Русские скорее будут сами поставлять топливо к нам, чтобы избежать каких-либо остановок в снабжении. Иначе в случае какого-то стратегического спора или эмбарго эти мощности придется закрывать. В то же время, конечно, российская собственность в США может послужить залогом (в тексте – заложником/hostage), если когда-либо потребуется ответить на давление на американские компании в России» (с.88).
Заканчивая свой исторический экскурс, М. Голдман рассматривает этапы восстановления российской нефтегазовой отрасли после дефолта 1998 года. Мировая экономика начала восстанавливаться от кризиса быстрее, чем можно было ожидать. Растущий спрос на сырье привел к повышению цен. Голдман акцентирует внимание на рост спроса со стороны Китая и Индии, отмечая факт формирования двух крупных рынков сбыта для российских углеводородов, альтернативных европейскому. Автор вообще достаточно последовательно проводит мысль о том, что новой энергетической сверхдержаве есть куда продавать свое топливо, в то время как у европейцев мало надежд на диверсификацию источников поставок. Отсюда – угроза слишком сильной зависимости Европы от России. Оправдываются предостережения Р. Рейгана, который в бытность свою президентом США, так старался подорвать проект строительства газопровода Уренгой – Помары – Ужгород. Сегодня Европа получает от России четверть импортируемого газа. Голдман любит вспоминать в интервью и на пресс-конференциях об «ужасе», который он испытал, увидев 30-метровый экран с маршрутами трубопроводов в диспетчерской в штаб-квартире Газпрома: «Одним щелчком рубильника эти диспетчеры могут заморозить – и действительно замораживали – целые государства».
В условиях политических и военных турбуленций на Ближнем Востоке Россия становится крайне привлекательным источником топлива для Европы. Сухопутные пути доставки нефти и газа значительно надежнее морских, а в условиях сокращения предложения газа с месторождений Северного моря значение российского газа будет только возрастать.
«Конечно, всегда существует опасность, как и предупреждал президент Рейган, что Россия по образцу нефтепроизводителей ОПЕК может по той или иной причине угрожать прекращением поставок газа. Во всяком случае, СССР и Россия поступали так несколько раз со своими покупателями нефти. Тем не менее, за исключением нескольких случаев, связанных с погодой, Россия вела себя благородно с западноевропейскими клиентами. Так было даже в напряженные годы «холодной войны». К эмбарго, введенному ОПЕК в 1973 году, СССР отказался присоединиться и, наоборот, увеличил поставки нефти. По мере роста репутации страны как надежного партнера советские поставки стали надежной составной частью всей системы снабжения европейского региона» (с.83).
Нынешняя ситуация на энергетических рынках является двойным благословением для России. Со своими 79 млрд. барр. запасов, страна владеет 42% нефтяных запасов за пределами ОПЕК. «Более того, большая часть России остается геологически неисследованной. И хотя вряд ли будут обнаружены другие гигантские месторождения, при высоких ценах, наличии времени и соответствующей инфраструктуры, очевидно, будет найдено еще много нефти… И если даже не будут обнаружены новые крупные залежи, нынешних запасов хватит, чтобы обеспечить страну невиданным финансовым урожаем» (с.91). Далее, описывая финансовые достижения России к концу 2006 г., автор констатирует: «Неплохо, если учесть, что еще в 1998 г. закрома государства были абсолютно пусты».
Если экспорт нефти обеспечивает Россию финансовыми средствами, то природный газ обеспечивает ей беспрецедентное политическое влияние. В сумме нужда в этих двух сырьевых товарах – нефти и газе – делает Европу исключительно зависимой от России. Некоторые европейцы подчеркивают, правда, что Россия уязвима в не меньшей степени: как только газопровод построен, месторождение разрабатывается, Россия становится  зависимой от европейских потребителей, которые будут покупать газ и платить за него. Голдман согласен с таким рассуждением, но только тогда, когда, во-первых, вся Европа действует как единый переговорщик и никто не заключает сепаратных соглашений с Россией, а, во-вторых, Россия не может найти альтернативных потребителей своего газа.

***
Одна из глав озаглавлена весьма характерно: «Путин приходит к власти. Возвращение царя». Здесь Маршалл Голдман задумал показать переход от олигархического капитализма к системе государственного капитализма в ее современном российском варианте. Быстрое восстановление мировой экономики, рост сырьевых цен стали основным двигателем подъема российской экономики. К приходу к власти В. Путина и его команды (часто используется термин FOP – friends of Putin/друзья Путина) приличные темпы экономического роста привели к улучшению жизни людей, что во многом обеспечило быстрый рост популярности новой власти. Другие мероприятия, ставшие также весьма популярными в народе, – политика укрощения и подавления олигархов, (будь то бывшие аппаратчики – Черномырдин, Вяхирев или бывшие цеховики, торгаши и фарцовщики типа Березовского, Гусинского, Смоленского и иже с ними). Отдельно подробно и красочно описывается в книге разгром ЮКОСа. Тема даже смакуется, поскольку автор явно крайне негативно относится к ЮКОСу и его хозяевам. (М. Голдман вспоминает, как дал прочитать одному высшему руководителю компании первый вариант текста главы о ЮКОСе, на что тот пригрозил подать на него в суд за клевету).
По Голдману, Ходорковского погубила самоуверенность: без согласования с властями он планировал такие вещи, как строительство частного нефтепровода до Мурманска, продажу нефти Китаю и даже продажу части ЮКОСа американцам. Приговор себе олигарх подписал, выступив с обвинениями в адрес С. Богданчикова в преступном сговоре с А. Вавиловым (февраль 2003 г.).
Маршалл Голдман достаточно подробно перечисляет все мероприятия новой власти по переводу нефтегазовых активов под государственный контроль или в собственность. Не питая особой симпатии к «раскулаченным» олигархам, он, тем не менее, весьма критично настроен и к властям России.
В новой экономической ситуации российская власть, пишет Голдман, перестала быть просителем, что позволило Путину и окружению вернуть активы, уведенные в эпоху Ельцина, под контроль государства. «В ряде случаев это делалось путем эффективной денационализации собственности, в некоторых случаях – путем угроз начать судебное преследование или же организацией отнюдь не дружественных визитов из налоговых органов. Даже не угрозы, скорее, все, что требовалось, – просто дружеская беседа. Вне зависимости от способа, который избирал Путин, к 2008 г., к концу его президентского срока, ему удалось эффективно развернуть процесс приватизации в обратную сторону, во всяком случае в тех точках, которые Ленин называл «командными высотами» в российской индустрии» (с.133). Рекомендация М. Голдмана: «Ответом Запада на усилия Путина восстановить правительственный контроль над российскими командными высотами в промышленности должен быть не гнев по поводу того, что государство хочет взять контроль, но по поводу способов, которыми государство этого добивается. В случае с ЮКОСом государство и/или Путин вернули контроль над компанией, посадив Ходорковского и запугав пару дюжин его сподвижников… Одновременно, государство подобрало осколки ЮКОСа по смехотворно бросовой цене. Государство также применило жесткую тактику в отношении Shell на Сахалине, BP на Ковыкте, Total на Харьягинском месторождении. Естественно, каждый иностранец в России является объектом пристального, зачастую чересчур пристального внимания. Это не означает, что западные компании абсолютно ни в чем не виноваты или что надо отрицать тот факт, что в других странах также зачастую имеют место «наезды» на оперирующие в рамках их территорий энергетические компании. Однако в отсутствие независимого суда, куда можно было бы обратиться с жалобами и требовать справедливого рассмотрения, государственные органы будут без всякого опасения вести кампании угроз и давления, которые заставят ставшие мишенью иностранные компании передавать контрольные пакеты Газпрому либо даром, либо за бесценок» (с.135).

***
Целая глава посвящена у Маршалла Голдмана «новому русскому секретному оружию» – природному газу. Автор явно негативно относится к стратегии Газпрома перевести «ближнее зарубежье» на европейские цены. С 2009 г., пишет он, это уже не актуально – цены для Газпрома тоже будут европейского уровня. Что скажется и на программе экспорта газа в регион АТР, которой автор уделяет отдельное внимание. «Поставки газа в Китай также являются важной частью стратегии Газпрома. Как бы европейцы ни уговаривали себя, что не стоит бояться энергетического шантажа, поскольку России нужно, чтобы покупали ее газ, Путин ездит в Азию и обещает, что, несмотря на высокую цену, Россия будет поставлять газ с месторождений, которые европейцы считают предназначенными для них. И если Китай откажется платить российскую цену, Путин знает, что есть потребители в Японии и Корее, которые заплатят. Более того, как только Китай начнет принимать российский газ, он, скорее всего, со временем станет также зависим от него, а потому и потенциально подвержен, как и Европа, политическому давлению и периодическому шантажу» (с.163). Можно предположить, что автор, цитирующий немецкий журнал «Штерн», разделяет эту точку зрения. На самом же деле китайцы в переговорах по газу меньше всего думают об угрозе газового шантажа (при 3% газа в энергобалансе). А вот вопрос цены их беспокоит, тем более после того, как Газпром согласился на европейские цены для центрально-азиатских производителей. Какой смысл поставлять в Китай по $185, когда ожидаешь от Газпрома $300 и выше?
Стоит упомянуть еще о двух темах, затронутых Голдманом в связи с российским газом. Это перспективы «газовой ОПЕК», в которые автор не верит: «Пока дискуссии Путина с Алжиром, Ираном и Катаром вряд ли могут привести к созданию организации по типу ОПЕК». Тем не менее, стремление России захватить лидерство в «полумифической», по Голдману, «газовой ОПЕК» становятся очередным поводом предостеречь европейцев от чрезмерной газовой зависимости от России.
Что касается информационного обмена между газопроизводителями, то он уже сейчас направлен на повышение цены газа. Цены на природный газ должны равняться ценам на нефть. Такую позицию высказали в середине 2008 года министры энергетики Катара и Алжира. А глава Газпрома расшифровал: к концу 2008 года российский газ в Европе будет стоить $500 за 1 тыс. куб. м. Если же мировая цена на нефть превысит отметку $250, то стоимость 1 тыс. куб. м газа превысит $1 тыс. Вопрос: где кончается «информационный обмен» и начинается ценовой картель?
Заканчивает свое газовое повествование Маршалл Голдман параграфом «Русские идут», где кратко оценивает стремление Газпрома приобрести в собственность европейские газораспределительные и прочие энергетические активы (Centrica в Великобритании как пример). Противодействие европейцев вызывает раздражение российских чиновников и руководителей Газпрома, пишет он, отмечая, что, «по мнению западных наблюдателей, это как раз русские, гораздо в большей степени руководствуются политическими мотивами в ущерб коммерческим и экономическим соображениям» (с. 169).

***
В заключительной главе «Нефтегосударства», озаглавленной «Необузданная энергетическая сверхдержава. Энергетический гигант просыпается», Голдман пытается привести свои мысли к какому-то общему знаменателю, для чего вводит определение политики новых властей России как «экономического империализма».

Авторы — Группа экспертов «Аналитических записок»

Адрес публикации: http://analyticsmz.ru/?p=110

Мир без нефти. Британские аналитики предсказывают снижение добычи и рост цен на нефть. Кому выгодны такие прогнозы?

Голос России: Добыча нефти в мире к 2015 году достигнет пика, после которого возможно ее существенное снижение, а значит, и скачок цен на этот стратегический ресурс. Такой прогноз в газете «Sunday Times» опубликовали аналитики британской исследовательской компании «Peak Oil Group».

По мнению экспертов из Великобритании, через пять лет начнется снижение мировой добычи нефти. Цена барреля  к тому времени может превысить сто долларов, а ежесуточная добыча достигнет 92 миллионов баррелей. В докладе указывается, что еще несколько лет назад закончилась так называемая «дешевая нефть», себестоимость которой была ниже 25 долларов, и шансы обнаружить новые низкозатратные месторождения сегодня минимальны. Оценку такому прогнозу специально для «Голоса России» дает эксперт-аналитик ТЭК Наталья Шуляр:

«Любой прогноз, который говорит об исчерпаемости нефти, приводит к повышению ее мировой цены. Но главное, прогноз — это документ, который отвечает целям и задачам той страны или группы стран, чьи интересы представляют его авторы. И мы, в основном, слышим прогнозы сокращения нефтедобычи и роста цен на нефть как раз из мировых центров по торговле этим ресурсом, таких как Великобритания и США, которые являются здесь «законодателями мод». При этом высокие мировые цены на нефть выгодны и России как крупнейшему нефтедобытчику».

Как известно, 90 процентов мирового транспорта сегодня работает на топливе, произведенном именно из этого углеводорода. Несмотря на то, что лучшие ученые и исследователи долгие годы бьются над изобретением альтернативных источников энергии, их открытия до сих пор носят в основном экспериментальный характер. Однако интеллектуальные возможности и знания, накопленные человечеством, в «постнефтяную эпоху» неизбежно трансформируются в рождение новых глобальных источников энергии. Президент российского газового общества Валерий Язев на Мюнхенской международной конференции подчеркнул, что альтернативная энергетика, в том числе атомная, в ближайшем будущем приобретет одну из главных ролей. И это будет связано не только с сокращением мировых запасов углеводородов, но и с необходимостью долговременного и надежного снабжения энергией всех жителей планеты на достойном уровне.

Проблемы же с нефтью в мире могут возникнуть гораздо раньше 2015 года. Крупнейший американский банк «Голдман Сакс» уже в третьем квартале 2010 года прочит устойчивую нехватку нефти на рынках, связанную с выходом мировой экономики из кризиса. Банковские аналитики уверены, что к осени спрос на «черное золото» приблизится к докризисному уровню. Это произойдет на фоне того, что нефтяная промышленность крупнейших участников рынка в течение нескольких лет была лишена крупных инвестиций и не развивалась. Что же касается цены на нефть, то, по мнению американцев, уже к 2011 году она может превысить 110 долларов за баррель.

Для России как крупнейшего нефтедобытчика конъюнктура  цен на нефть, наблюдаемая в начале года, является позитивной. Даже несмотря на ее очевидную нестабильность. Напомним, средняя цена за баррель нефти сейчас колеблется вокруг 70 долларов, тогда как в федеральном бюджете заложена ее стоимость на уроне 55 долларов. Дальнейший рост цен на ресурс поможет России бороться с бюджетным дефицитом. Кроме того, он в очередной раз открывает для страны широкие перспективы перевода экономики на высокотехнологичные рельсы. Президент Дмитрий Медведев неоднократно заявлял, что нефть и газ должны «переплавляться» в инновационную, сверхсовременную экономику. Мир знает немало подобных примеров. И у России такие шансы тоже есть.  

Новая альтернатива NABUCCO: Туркмения построит газопровод в Иран

«Нефть России»: Отказ «Газпрома» закупать оговоренные в 2008 году объемы туркменского газа и полное прекращение закупок вынудили Ашхабад спешно искать замену России как основному направлению поставок. Как пишет сегодня «Независимая газета», накануне саммита NABUCCO в Анкаре туркменские власти объявили о строительстве нового газопровода в Иран и о значительном увеличении поставок газа в эту страну. К концу 2009 года Туркмения также начнет поставки в Китай в объеме до 30 млрд. куб. м в год. Ашхабад договорился с Ираном об увеличении экспорта туркменского газа с нынешних 8 млрд. до 14 млрд. куб. м. Стороны также обсудили возможность увеличить в будущем поставки туркменского природного газа в Иран до 20 млрд. куб. м. Двусторонние переговоры прошли 10-11 июля в госконцерне «Туркменгаз». С иранской стороны в переговорах участвовала делегация во главе с советником министра нефти, генеральным директором Национальной газовой экспортной компании Сейедом Реза Кесаизаде.

«В результате обстоятельного и конструктивного обмена мнениями стороны согласовали рыночную цену природного газа, поставляемого из Туркмении в Иран, рассчитанную по международной формуле», — отмечает МИД Туркмении. Однако конкретная цена на газ не указывается: «По результатам достигнутых договоренностей стороны подписали соответствующие документы».

Добыча газа в Туркмении в последние годы составляла около 60-80 млрд. куб. м газа в год, из которых около 50 млрд. поставлялись в Россию, откуда транзитом шли на Украину и частично в Евросоюз, 8 млрд. куб. м — в Иран и около 12 млрд. куб. м использовались для внутренних нужд. В 2006 году Ашхабад подписал договор о строительстве газопровода в Китай через Казахстан, по которому предполагается поставлять в Китай 30 млрд. куб. м газа в год. Поставки планируется начать в конце 2009 года. Таким образом, к прежним объемам импорта туркменского газа Россия может вернуться только в случае существенного наращивания его добычи либо отказа Китая и Ирана от ранее оговоренных с Туркменией закупок.

Новая российская энергетическая доктрина: от анклавно-архаичной «энергетической сверхдержавы» к глобальной энергетической Хартии

 Питер Дракер Независимое аналитическое обозрение: В мае 2009 году произошли два знаковых события в сфере энергетики, которые по-новому заставляют посмотреть на энергетический статус России. Отказ «Газпрома» Казахстану и саммит Россия-ЕС в Хабаровске – это ключевые события, позволяющие увидеть реальные перспективы новой российской энергетической доктрины.

В преддверии саммита Россия-ЕС «Газпром» отказал Казахстану в праве самостоятельно продавать в Европе 10-15 миллиардов кубометров газа в год. В «Газпроме» считают, что о прямых продажах газа европейцам не может быть и речи. Сейчас казахстанский газ на российской границе закупает дочерняя структура монополии — немецкая ZMB GmBH. Обратим внимание на то, что требования казахской стороны основаны на некоторых положениях европейской энергетической хартии.

Отметим, что Россия сознательно выбрала Хабаровск местом проведения саммита, тем самым сигнализируя «партнерам из Европы», что у России есть еще один вектор развития. Начало строительства нефтепровода Сковородино — Мохай, карта России, подаренная президентом Медведевым еврокомиссару Солане, а главное – «реальное дыхание Китая», более чем очевидное в Хабаровске – вот знаковые сигналы руководства России лидерам ЕС. Если к этому добавить, что недавно премьер-министр В.Путин заявил, что Россия впредь не намерена больше субсидировать экономики соседних стран дешевой ценой на газ, то картина станет целостной.

22 мая 2009 года на саммите Россия-ЕС председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу заявил, что Европейский Союз не намерен отказываться от своей энергетической хартии в части более тесной связи со странами Восточной Европы. Чем ответит Россия? Представляется, что данный саммит не столько зафиксировал тупик в отношениях между Россией и ЕС, но и вынуждает Россию искать выход из сложившейся ситуации самостоятельно.
Новая реальность

Концепция «Россия — энергетическая сверхдержава» находилась в фокусе экспертного и общественного внимания в нашей стране весь 2006 год. Пик интереса к данной концепции пришелся на лето 2008 года, когда цены на баррель нефти достигли своих исторических максимумов. Данная концепция опиралась на позитивную для России конъюнктуру на мировом рынке энергоресурсов. Но уже в начале 2009 года об «энергетической сверхдержаве» многие постарались забыть. И этому есть логичное объяснение.

Концепция «Россия – энергетическая сверхдержава» опиралась на значительность и перспективность стратегических ресурсов нашей страны. «России принадлежит 26,6 % мировых запасов природного газа, от 6,2 % до 13 % (по разным оценкам) разведанных запасов нефти, около 20 % разведанных запасов каменного угля. Наша страна занимает первое место в мире по трубопроводной торговле природным газом и как экспортер нефти делит пальму первенства с Саудовской Аравией» (А.Гончаренко). Сегодня ситуация иная.

Добыча газа «Газпромом» в 2008 году выросла на 0,2% – с 548,6 миллиарда в 2007 году до 549,7 миллиарда кубометров. Отметим, что это на 11,3 млрд. куб.м меньше запланированного и меньше, чем было добыто в 2006 году (556 млрд.куб.м). В мае 2009 года заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Ананенков заявил, что «Газпром» в 2009 году может сократить добычу газа до 450 млрд.куб.м, что на 18% меньше, чем годом ранее. Ананенков предположил, что «объем добычи с учетом реального потребления на рынке может составить от 450 до 510 млрд.куб.м». Напомним, что ранее зампредседателя правления «Газпрома» Александр Медведев заявлял, что холдинг может сократить добычу на 10% — до 495 млрд. куб. м.

Добыча нефти и газового конденсата в стране в 2008 году уменьшилась на 0,7% по сравнению с 2007 годом и составила 488 млн.т (Росстат). По данным ЦДУ ТЭК, за первые два месяца 2009 г. из российских компаний увеличить добычу смог только ЛУКОЙЛ (на 1,1%). Остальные были вынуждены снизить нефтедобычу: ТНК — ВР на 1,6%, «Роснефть» на 2,5%, «Татнефть» на 2,7%, «Сургутнефтегаз» на 4,4%, «Славнефть» на 6,5%, «Газпром нефть» на 8,1%, «РуссНефть» на 10%, «Башнефть» на 1,8%. Заместитель директора корпоративного научно-технического центра «Роснефти» Александр Кузнецов отметил, что российские нефтяные компании планируют сократить капвложения в этом году на 19% по сравнению с 2008 годом. По его мнению, это может привести к снижению добычи нефти в 2009 году более чем на 1% и к еще большему сокращению в последующие годы. Экономист М.Хазин, анализируя данные тенденции, иронично заметил: «Сегодня «великая энергетическая держава» покупает электроэнергию, потому что не в состоянии обеспечить ею сама себя. Завтра придет очередь газа и нефти? Потом — зерна и сахара? Никаких ассоциаций это не навевает?». Если к этому добавить, что цена на баррель нефти на мировом рынке нефти упала с более, чем 100$ в начале 2008 года, ниже 70$, то картина предстанет целостной. Тенденция настораживающая.

Но для нас сегодня важно осознать, что именно идет на смену концепции «Россия – энергетическая сверхдержава».
Концепция «энергетической сверхдержавы» в перекрестке мнений

Напомним, что концепция «Россия – энергетическая сверхдержава» была презентована заместителем главы Администрации президента РФ В.Сурковым: «Надо использовать свои конкурентные преимущества и развивать их. Потому что если у вас сильные ноги, вам лучше прыгать в длину, а не в шахматы играть. А если у вас большая голова, то, может, лучше и в шахматы играть. И когда мы говорим о высоких технологиях и так далее, мы как-то забываем сказать, откуда они возьмутся. Мне кажется, надо брать то, что у нас и так получается, и просто делать это лучше. Концепция России как энергетической сверхдержавы, мне кажется, вполне соответствует этому подходу. Все-таки топливно-энергетический комплекс – это главный наш экономический комплекс, который дает львиную долю нашего национального продукта.

Естественно, речь ни в коей мере не идет о том, что надо быть и оставаться так называемым сырьевым придатком». Признаем, что концепция «Россия — энергетическая сверхдержава» не была безоговорочно принята как стратегическая концепция. Тележурналист М.Леонтьев, призванный по статусу поддерживать властные начинания, отметил: «Концепция энергетической сверхдержавы — это концепция тактическая, а не стратегическая. Ее возможности и пределы очень четко очерчены. Энергетическая составляющая не означает национального позора, убытка или уязвимости, если она дополнена другими составляющими…Как сверхидея «энергетическая сверхдержава», конечно, убожество. Этот концепт потому и существует, что он является грубой реальностью. Но реальностью недоструктурированной, в виде контурной карты».

Л.Шевцова выделила следующее: «До недавнего времени российская элита считала зависимость от экспорта сырья слабостью. А сегодня режим пытается превратить несчастье в добро и сделать страну энергетической сверхдержавой. Уже это свидетельствует о неспособности правительства развивать новые конкурентоспособные технологии». Шевцова акцентировала внимание на том, что «у нас, чем больше Россия становится сырьевым придатком Запада, тем активнее российские элиты компенсируют свой комплекс неполноценности за счет усиления державнических амбиций. Ядерная держава с сырьевой ориентацией – это действительно новый мировой феномен». А оппозиция оперировала простым тезисом: «Энергетическая сверхдержава» – сырьевой придаток» (М.Калашников).

А.Трифонов иронизировал: «Доктрина «энергетической сверхдержавы» – очередная реинкарнация мифа о рае на Земле. Весь смысл сводится к тому, что Россия понастроит трубопроводов, опутав ими пол Земли, скупит все энергетические кампании и будет править миром. Наступит золотой век для всех россиян и их братьев. Конечно, теория конкретного мифа пока еще не проработана также досконально как концепт «Москвы — Третьего Рима» или «Коммунизма на всем земном шаре», но кто знает…» Политик Г.Явлинский настаивал на том, что «в стране не было никакого обсуждения места России в мире, ее роли, долгосрочной стратегии международных отношений, связи всего этого комплекса проблем с направлением внутреннего развития нашей страны и коренными интересами граждан.

Концепция обороняющейся «по всем азимутам», крепящей свою ядерную мощь «энергетической сверхдержавы», представленная в последнем президентском послании, других выступлениях Владимира Путина и представителей его администрации ответ на эти вопросы не содержит. Основа этой концепции и внешнеполитического мышления российской элиты вообще бесхитростна и прямолинейна. Это образ СССР как сильного государства, которое пыталось диктовать свою волю всему миру. Восстанавливая советские схемы (вплоть до введения однопартийности и приравнивания правозащитников к шпионам) внутри страны, «элита» стремится и к подобию имперского величия и во внешней политике».
Преждевременные похороны «либеральной империи»

Аналитик А.Соколов предположил, что в ходе текущего мирового кризиса «потерпела поражение концепция олигархического («либерального») «империализма», де-факто принятая на вооружение Кремлем и по сути предлагавшая США сделку: закрепление России в качестве «младшего партнера» в западном либерально-глобалистском проекте в обмен на предоставление Москве преимущественного доминирования в бывших советских республиках. В соответствии с этой концепцией задача восстановления и укрепления российских позиций в постсоветском пространстве была возложена на крупный, преимущественно сырьевой капитал. «Либеральный империализм» стал проекцией на внешнюю политику интересов чиновничье-олигархических кланов по формуле: «что хорошо для крупного российского бизнеса, то хорошо для России». Представляется, что это ошибочная позиция.

Известный российский либерал А.Чубайс, выдвинувший концепцию «либеральной империи», сформулировал ее вполне корректно: «Я считаю, что Россия должна всемерно наращивать и укреплять свои лидирующие позиции в последующие 50 лет. И идеологией России на всю обозримую историческую перспективу должна стать идеология империального либерализма, а целью российского государства — построение либеральной империи». Очередная «газовая» война между Россией и Украиной 2008-2009 годов, как известно, проходила под лозунгом «перехода на рыночные принципы формирования покупной цены на газ». Это ли не проекция концепции либерального империализма на реальность?  

П.Святенков предположил: «Империя углеводородов» — концепция, призванная, по мнению ряда экспертов, скрыть окончательную трансформацию России в сырьевой придаток Евразии. «Поскольку Европе нужен газ, а Россия является ведущим поставщиком «голубого топлива», путинское руководство решило сделать ставку на проект «газовой империи». И с данной позицией согласятся многие. Но эта позиция всего лишь подтверждает, что похороны «либеральной империи» более чем преждевременны.  
МЭА и его альтернатива

Д.Медведев в выступлении на Сахалине в феврале 2008 года выделил в качестве одной из основных проблем отсутствие «полноценной информационной составляющей в этой сфере, в недостаточной аналитической базе. Известно, что основные поставщики аналитической информации по энергетическим рынкам — это организации стран — импортёров энергоресурсов, Международное энергетическое агентство, агентство энергетической информации департамента энергетики Соединённых Штатов Америки и, конечно, именно те документы, которые ими готовятся, рассматриваются как главные, как опорные на переговорах.

Но нам необходимо иметь и собственную информационную базу, необходимо объективное понимание глобальных энергетических процессов, которые будут влиять на формирование позиции наших партнёров, не только с точки зрения надёжности поставок энергоресурсов, но и надёжности информационной составляющей, а также надёжности базы спроса». Медведев акцентировал внимание на том, что «современной России нужны и независимые центры прогнозирования состояния мировых нефтегазовых рынков, нужна единая информационно-аналитическая система, которой мы пока на самом деле не обладаем. Все наши рассуждения на тему о перспективах развития энергетического рынка в основном носят фрагментарный характер и зачастую, в общем, абсолютно субъективны».

Что можно сказать об упомянутом президентом Международном энергетическом агентстве? Основные цели и задачи МЭА сформулированы в Международной энергетической программе, в Программе долгосрочного сотрудничества, а также в документе «Общие цели», одобренном на встрече министров энергетики стран–членов МЭА 4 июня 1993 года:

— совершенствование мировой структуры спроса и предложения в области энергетики путем содействия разработке альтернативных источников энергии и повышения эффективности ее использования;

— укрепление и совершенствование системы борьбы с перебоями в снабжении энергией;

— обработка текущей информации, касающейся состояния международного нефтяного рынка и источников энергии;

— содействие сочетанию экологической и энергетической политики;

— рассмотрение энергетических проблем в глобальном контексте через сотрудничество со странами, не входящими в Агентство, и с международными организациями.

Напомним, что созданное в 1974 году по инициативе госсекретаря США Г.Киссинджера Агентство является форумом, на котором обсуждаются энергетические проблемы. В первую очередь, проблемы стран нетто-импортеров энергоресурсов.

Есть ли реальная альтернатива МЭА?
Россия, ОПЕК и Глобальная энергетическая Хартия

Отметим, что в мае 2009 года фокусе экспертного внимания оказалось и заявление вице-премьера правительства РФ Игоря Сечина о том, что делегация России, скорее всего, не будет участвовать во внеочередной сессии Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК), запланированной на 28 мая 2009 года. Ряд экспертов позиционируют данное заявление, как ослабление позиций России. Представляется, что это ошибочное видение.

Сегодня, когда цена на баррель нефти превысила 60 $, настоятельной необходимости форсировать события нет. Проблемы стран нетто-экспортеров нефти очевидны, как и необходимость поиска совместных решений в сфере глобальной энергобезопасности. Страны ОПЕК опираются в оценках энергетического рынка не столько на данные МЭА, сколько на собственные данные и данные независимых институтов. Представляется, что в данном направлении заключена одна из сфер сотрудничества России и ОПЕК.

Европейская энергетическая хартия не имеет перспективы стать когда-либо Глобальной энергетической Хартией. Россия и страны ОПЕК должны взять на себя бремя выработки Глобальной энергетической Хартии. Это станет очевидным уже в ближайшей исторической перспективе. Самостоятельная задача России – это отказ от анклавно-архаичной концепции «энергетическая сверхдержава» и концептуальное оформление Глобальной энергетической Хартии в формате «предложение, от которого нельзя отказаться». О.Маслов