Время легкой нефти уходит в прошлое: запасы крупнейших российских месторождений тают, открытие новых, сопоставимых по масштабам, даже не прогнозируется. Страна рискует выбыть из числа крупнейших мировых экспортеров уже в ближайшие два десятилетия. Но инициативы татарстанских нефтяников способны в корне изменить пессимистичный сценарий.
Вот данные, которые приводят специалисты Минэнерго РФ. Извлекаемые запасы нефти в России, по международным оценкам, достигают 11 миллиардов тонн. Получается, максимум, на сколько хватит ресурсов нашей ключевой для бюджета отрасли, — это 22 года. Реальная динамика добычи до сих пор в основном подтверждала безрадостные выводы. Достигнув своего пика в 1987-88 гг., затем она начала стремительно сокращаться и уже к концу века упала в стране почти в два раза. Среди главных причин — естественно, ухудшение сырьевой базы. Уникальные крупнейшие месторождения, на долю которых в советское время приходилось до 95 процентов добычи, истощаются. А в России привыкли делать ставку именно на них.
Однако не все так печально. «Круглый стол» по вопросам разработки месторождений с трудноизвлекаемыми запасами, который организовала недавно в Москве «Татнефть», подтвердил: предложения наших специалистов содержат пути решения проблемы. Об этом — в заметках нашего корреспондента.
«Малыши» остановят падение?
Если можно качать воду из реки ведрами, вам никогда не придет в голову набирать ее кружкой из соседнего озерца. А если река обмелела настолько, что ведром уже не зачерпнуть? Поневоле обратишься к другим источникам. С нефтью — примерно то же.
Да, наши главные подземные «реки» изрядно обмелели. Значит, пора обратиться к «озерцам» — мелким месторождениям с запасами до 10 миллионов тонн. Это, конечно, не Ромашкино и не Самотлор. Но именно на долю «малышей» приходится 14 процентов всех балансовых запасов нефти страны. Ввод их, убежден главный геолог «Татнефти» Раис Хисамов, позволил бы увеличить добычу в стране и компенсировать падение, которое сейчас наблюдается на крупных месторождениях. Согласитесь, заявка более чем серьезная. Осваивать малые месторождения при существующей системе налогообложения нет смысла. «Малыши» требуют практически таких же затрат, что и более крупные месторождения. Тоже нужны разведка, бурение, обустройство новых скважин, наконец, необходимо строительство нефтепроводов… Нужно сооружать дорогостоящие мощности, чтобы можно было утилизировать до 95 процентов попутного нефтяного газа (таковы действующие требования). В итоге себестоимость тонны углеводородного сырья оказывается значительно выше той, что получена на новых крупных месторождениях, посетовал в ходе «круглого стола» Раис Хисамов.
Выходит, тупик?
Не станем торопиться с выводами. В Татарстане освоение малых месторождений, вкупе с внедрением прогрессивных методов повышения нефтеотдачи пластов, уже принесло конкретный результат. За пять лет, с 1995 по 2000 гг., добыча нефти выросла здесь с 23 миллионов до 32 миллионов тонн.
Другой резерв, еще более мощный, который есть у страны, — это ресурсы тяжелой и сверхвязкой, или битумной, нефти. Здесь наши запасы способны поразить воображение — до 75 миллиардов тонн. В Татарстане их, по разным оценкам, — от двух до семи миллиардов. А опытно-промышленная добыча битумов, которая ведется в республике на Ашальчинском месторождении, свидетельствует: постепенно появля-ются и нужные технологии.
Наращивание объемов добычи тяжелой и сверхвязкой нефти уже становится мировой тенденцией. В Канаде, где извлекают из недр 173 миллиона тонн в год, тяжелая нефть составляет 60 процентов, в Венесуэле (180 миллионов тонн) — 80 процентов. Так что нам, при нашем истощении запасов легкой нефти, позаботиться об их восполнении за счет битумов — сам бог велел.
Но, оказывается, не все так просто. Сегодня добыча тяжелой и сверхвязкой нефти для российских компаний убыточна.
Сто миллионов в обмен на льготы
Хотим мы или нет, нам все равно придется обратить взоры на малые месторождения и битумы. Нет у нас другого выхода. Это прежде мы в стране могли себе позволить даже выбирать из числа крупных месторождений, заметил заместитель председателя научного совета РАН по проблемам геологии, геохимии нефти и газа академик Анатолий Дмитриевский. Разрабатывали те, где лучше всего действует испытанная технология заводнения. Сегодня запасы легкой нефти быстро истощаются, и волей-неволей приходится браться за трудноизвлекаемую. И — за малые месторождения. Да, это гигантский резерв для страны, но здесь нужны иные технологии и иная экономика, признает уважаемый академик.
«Иная экономика» — это как раз тот ключ, который способен открыть двери к нашим новым подземным кладовым. Речь, в первую очередь, о государственных стимулах, которые сделают привлекательными для бизнеса малые месторождения и запасы трудноизвлекаемой нефти. Пожалуй, главным таким стимулом может стать дифференциация налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) для мелких месторождений. Именно на нее рассчитывают ведущие российские компании.
— Мы предложили разделить новые месторождения, исходя из объемов извлекаемых запасов, на три группы, — рассказывает заместитель генерального директора ОАО «Татнефть» Азат Ягафаров. — До 1 миллиона тонн, от 1 до 3 миллионов тонн и от 3 до 10 миллионов тонн. Для первой группы — установить нулевую ставку налога. Для двух последущих — понижающие ставки. Причем новыми в данном случае следует считать вновь вводимые мелкие месторождения с выработанностью до 20 процентов. Важно, что бюджет страны не понесет при предоставлении налоговых льгот никаких потерь.
Механизм, надо полагать, всем понятен. Чем меньше месторождение, тем больше затраты на его освоение. Но, соответственно, больше и налоговые льготы, которые должны компенсировать компании «лишние» затраты и сделать бизнес привлекательным. Если государство поддержит схему, предлагаемую «Татнефтью», страна получит дополнительно до 100 миллионов тонн нефти!
Резонный вопрос: каким образом бюджет обойдется без потерь в случае, если идея нефтяников будет принята к внедрению? Ведь налоговые льготы будут измеряться миллиардами рублей. Действительно, на льготы придется потратиться. Но затраты, убеждены специалисты, окупятся многократно. Ввод в эксплуатацию мелких месторождений, которых много в Татарстане, Башкортостане, Удмуртии, Самарской области, — это не только дополнительные десятки миллионов тонн нефти, которые позволят нам компенсировать падение добычи в масштабах страны и улучшат экономическое положение малых и средних компаний отрасли. Это занятость населения, это загрузка смежных отраслей, которые также нарастят выпуск продукции. И в общем итоге налоговые поступления не сократятся, а возрастут.
Возможно, прогнозы, даже основанные на реальных расчетах, убедят не всех. Но в данном случае речь идет об эксперименте, который давно и успешно был проверен на практике. И не где-нибудь на стороне — у нас, в Татарстане!
Дело в том, что ситуация, схожая с той, что имеет место сегодня в России, в середине девяностых годов была и в республике. Добыча нефти неуклонно сокращалась, росло число нерентабельных, убыточных скважин, и уже решался вопрос об их остановке, что автоматически привело бы к массовым увольнениям. В безвыходной, казалось, ситуации выручили смелые управленческие решения (в рамках полномочий, которые имелись в ту пору у Татарстана). В РТ ввели налоговые льготы при запуске новых месторождений, сокращении бездействующего фонда скважин, при внедрении методов по нефтеотдаче пластов. В результате добыча сначала стабилизировалась, а потом начала расти. Тогда, напомнил помощник Премьер-министра РТ Ринат Сабиров, Указом первого Президента нашей республики было создано движение малых нефтяных компаний. За 13 лет ими добыто 60 миллионов тонн углеводородного сырья. А его у нас могло и не быть. Ведь малые компании вовлекли в разработку запасы, которые ранее считались нерентабельными. К сведению: одно новое рабочее место в отрасли дает 6-7 мест в смежных областях.
Сколько государство недополучило налогов в результате введенных льгот, кстати, позже скрупулезно подсчитали: два миллиарда 971 миллион рублей. А дополнительные поступления в казну за счет роста добычи составили пять(!) миллиардов. Иными словами, каждый рубль льгот принес бюджету 1,7 рубля дополнительных доходов. Но главное — ключевая отрасль республики сохранила и умножила потенциал своего развития.
По примеру США и Канады
А что же наши месторождения сверхвязкой нефти с грандиозными запасами? И здесь налоговые послабления способны сделать революцию в темпах их освоения? Увы, одними льготами тут не обойдешься. Собственно, они действуют уже почти четыре года: на добычу сверхвязкой нефти установлена нулевая ставка НДПИ. Однако сегодня для организации безубыточного производства этого явно недостаточно.
Дело в том, что испытанных высокоэффективных технологий добычи тяжелой нефти, ее транспортировки и переработки в России до сих пор не существует. А всякий переход от экспериментов к промышленным масштабам требует гигантских капиталовложений, компаниям в одиночку их просто не вытянуть. Даже «Татнефть», которая создала и успешно осваивает собственную перспективную технологию добычи на Ашальчинском месторождении, здесь не исключение.
Специалисты компании утверждают: общий объем инвестиций на освоение месторождений сверхвязкой нефти в РТ за расчетный период разработки в 56 лет составит более 100 миллиардов рублей. При действующей налоговой системе и цене реализации 70 долларов за баррель (без учета экспортных пошлин) проект окупится не раньше, чем через 17 лет, что в современных условиях является крайне нерентабельным.
Так что, если мы хотим в России всерьез взяться за добычу сверхвязкой нефти, нужен целый комплекс мер по ее стимулированию. Иначе об освоении новых технологий говорить можно будет лишь теоретически. А значит, и колоссальная ресурсная база, которая есть у нас в Краснодарском крае, Республике Коми, Ненецком автономном округе, на Сахалине, Урале и в Поволжье, будет оставаться невостребованной.
— Пока себестоимость добычи сверхвязкой нефти у нас значительно выше, чем цена реализации, — говорит главный геолог «Татнефти» Раис Хисамов. — Но мы уверены, что дополнительное государственное стимулирование ее добычи у нас будет.
Какой может быть государственная поддержка? Среди предлагаемых учеными и специалистами вариантов, например, финансирование за счет федеральных целевых программ этапа геологоразведки и оценки месторождений и залежей битумной и сверхвязкой нефти. В целях окупаемости эксплуатационных затрат предлагается также рас-смотреть введение для нее нулевой ставки экспортной пошлины. Кстати, в США, Канаде и Венесуэле государственная поддержка аналогичных проектов уже давно не перспектива. Здесь компании освобождаются от всех видов налогов до достижения определенных норм рентабельности.
Отметим, что государственные стимулы могут помочь нам извлекать больше нефти и из старых, и из новых месторождений. Старые технологии, которые используются в стране, не позволяют отбирать из пластов максимум возможного. А новые, инновационные методы в компаниях внедрять зачастую не торопятся, поскольку требуются дополнительные затраты. Результат: в США так называемый коэффициент нефтеизвлечения растет, а в России падает. Не расточительно ли это для страны в условиях, когда ресурсы стремительно истощаются?
Правда, чтобы говорить о реальных путях господдержки, в данном случае нужно сначала определить, какие технологии увеличения отдачи пластов следует поощрять. По-видимому, здесь слово уже за специальной рабочей комиссией при Минприроды, созданной по инициативе нефтяников.
Чем ответят чиновники
А теперь принципиальный вопрос. Находят ли аргументированные и продуманные предложения «Татнефти» отклик у коллег по цеху и представителей заинтересованных ведомств? И есть ли у нас шанс, что эти предложения будут не только услышаны в Москве, но и использованы для всеобщего блага?
Однозначно: в ведущих нефтяных компаниях позицию татарстанцев по ключевым вопросам поддерживают. Например, в совместном письме глав «ЛУКойла», «Роснефти» и «Татнефти» на имя вице-премьера Правительства РФ Игоря Сечина содержатся предложения, которые незначительно отличаются от тех, что ранее обозначили сами татарстанцы (речь о необходимых стимулах для разработчиков малых месторождений).
В российских же министерствах инициативы ведущих компаний и их коллег — как минимум предмет тщательного изучения. По крайней мере, открыто против идеи стимулировать освоение запасов сверхвязкой нефти и малых месторождений никто не высказывается. Зато сторонников немало.
Вот мнение заместителя директора Департамента переработки нефти и газа Минэнерго России Павла Карчевского:
— Мы сейчас ведем работу по налогам и по закону о нефти. В министерстве создана соответствующая рабочая группа по этим вопросам. Понимание проблемы есть. Что касается малых месторождений, то соответствующая рабочая группа также создана, и к концу года соответствующие поправки в Налоговый кодекс будут внесены.
Александр Павлов, заместитель директора Департамента государственной политики и регулирования в области природопользования Минприроды России:
— В марте этого года министр природных ресурсов посетил Республику Татарстан, где непосредственно ознакомился с предложениями по стимулированию нефтедобычи из небольших месторождений, методов увеличения нефтеотдачи и технологий разработки месторождений сверхвязкой нефти. Создана рабочая группа. Принципиальное решение министерства принято. Льготы нужны, а те меры поддержки, которые есть, — недостаточны.
Естественно, позиции правительства, в первую очередь в лице Минфина, и ведущих компаний в столь деликатной сфере, как государственная поддержка и налоговые льготы, не могут быть сразу и абсолютно единодушны. Поэтому для обсуждения проблем разработки месторождений и принятия конкретных мер создана и действует рабочая группа по налогообложению в нефтегазовой отрасли. В ее составе — представители крупнейших нефтяных компаний и сотрудники заинтересованных министерств.
Как долго продлится обсуждение и когда ждать принятия конкретных решений? Здесь с прогнозами лучше не торопиться. Мы видели немало примеров того, как самые здравые идеи с трудом пробивали себе дорогу. Впрочем, будем надеяться, что у нас не тот случай. Все-таки речь идет о стратегическом вопросе для страны.
Аналогичное мнение о развитии малого и среднего нефтяного бизнеса ранее также выссказывал председатель совета Союза нефтегазопромышленников Ю.Шафраник.
Источник: Голос России
О возможности предстоящего объединения российского «Газпрома» с украинским «Нафтогазом» пишет немецкая Berliner Zeitung. Уже в июле, указывает ее обозреватель Франк Херольд со ссылкой на заявление Валерия Язева, президента «Российского газового общества», могут начаться переговоры. Речь, по словам Язева, идет не о враждебном поглощении, а о «решении, которым все будут довольны».
Лиссабонский договор называет энергетическую безопасность одной из задач Европейского Союза. Следовательно, он очевидным образом должен затрагивать трубопровод «Северный поток», по которому, когда он будет закончен, природный газ будет идти из России в Германию – крупнейшую экономику Евросоюза, — пишет британское издание European Voice.
Президент Украины Виктор Янукович просит российского коллегу Дмитрия Медведева учесть тот фактор, «что за этот пятилетний период времени Украина ушла с газовых рынков рынков Средней Азии». Об этом он заявил в своем выступлении на украинско-российском экономическом форуме сегодня, 18 мая, передает корреспондент 
11-12 мая президент России Дмитрий Медведев совершил визит в Турцию, в ходе которого было подписано 17 соглашений на сумму до $25 млрд. Россия также окончательно договорилась о возможности строительства АЭС, на что потребуется привлечь до $20 млрд. В качестве встречного шага Турция пошла на отмену визового режима с Россией. Однако Москве не удалось пока договориться о главном, ради чего так активно форсируется сотрудничество по всем возможным направлениям: подписании соглашения о строительстве газопровода «Южный поток». Последнее время набор «системных» проблем вокруг проекта нарастает, а конкуренция с Nabucco усиливается. Все это в итоге может подорвать значимый элемент российской внешней политики в Европе – ставку на развитие энергетических проектов.
… К северу и югу от Пянджа и Аму-Дарьи – тех рек, по которым британцы и русские в 1867 году провели границы своих зон влияния, — живут одни и те же народы – таджики, узбеки, туркмены. Проживающие на левом берегу части этих народов включили вместе с пуштунами в состав искусственного образование – протектората Афганистан. Территории на западе, то есть сегодняшние Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан – оказались под властью царской империи, которая еще раньше установил свой контроль на расположенными на востоке и севере регионами – Казахстаном и Киргизией.
Сделанный 12 мая Азербайджаном, Грузией и Румынией следующий шаг после заключения 13 апреля этого же года в Бухаресте меморандума «О сотрудничестве в сфере транспортировки сжиженного газа» вызывает в экспертной среде неоднозначные оценки. Согласно подписанному в Тбилиси соглашению, в течение 30 дней будет создано СП для реализации проекта AGRI [заглавные буквы названных государств + interconnector] по доставке азербайджанского газа в Европу через грузинский и румынский черноморские порты. В документе, скрепленном подписями министра промышленности и энергетики Азербайджана Натика Алиева, Грузии — Александра Хетагури и министра экономики, торговли и бизнеса Румынии Адреана Видиану, указано, что паи в СП распределены поровну между Госнефтекомпанией Азербайджана (SOCAR), Грузинской международной нефтегазовой корпорацией и румынской компанией Romgaz. После транспортировки природного газа из Баку в черноморский порт Грузии это топливо будет сжижаться в специально построенном для этого заводе по его переработке. Оттуда сжиженный газ будет переправляться танкерами в румынский порт Констанцу, где уже на заводе по регазификации, который тоже только предполагается построить, будет приводиться в обычный вид. Об этом www.regnum.ru для пишет эксперт Рафаэль Мустафаев.
Со второй половины 90-х годов ХХ столетия российские нефтегазовые компании, реализуя стратегические планы по расширению своих возможностей, стали обращать большее внимание на Казахстан, где еще в бытность Советского Союза были обнаружены крупные запасы углеводородного сырья, значительная часть которых в силу ряда причин ранее была не востребована. В настоящее время Россия и российские компании (в основном «ЛУКОЙЛ», а также «Роснефть» и «Газпром») принимают участие или декларируют свою готовность к участию в добычных проектах в Казахстане не менее чем на 18 крупных месторождениях нефти и газа.
«Газпром» будет добиваться отмены норм Евросоюза для австрийского участка газопровода South Stream. Эти нормы обязывают допускать к прокачке газа третьих лиц, что снижает окупаемость проекта. Конкурирующий европейский проект газопровода Nabucco аналогичные разрешения по всем странам, где должен пройти, получил еще в 2008 году. «Газпрому» это только предстоит, но от него, полагают эксперты, Евросоюз может потребовать взамен уступок в переговорах о поставках газа.
В ходе церемонии сварки первого стыка морского газопровода «Северный поток», состоявшейся 9 апреля, российский президент Дмитрий Медведев сделал любопытное признание. «Если честно, — сказал он, — мне казалось, что экологические согласования никогда не закончатся». Ранее никто из официальный лиц ни в политическом руководстве, ни в «Газпроме» не выражал сомнений в том, что «Северный поток» будет реализован.