Метка:Газпром

Индия предлагает РФ участие в проекте трансафганского газопровода

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Индия предлагает РФ участие в проекте трансафганского газопровода Energyland: Индийская газовая корпорация ГАИЛ предлагает «Газпрому» принять участие в проекте строительства газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия («Трансафганский газопровод»).

Индийская сторона не исключает возможное привлечение России также как одной из стран-поставщиков, наряду с Азербайджаном, Казахстаном и Узбекистаном.
Прокладка газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) опирается на поддержку Азиатского банка развития (АБР). Протяженность газопровода может составить почти 1700 км, передает ИТАР-ТАСС..
Одним из основных направлений возможного сотрудничества «Газпрома» и Индийской газовой корпорации ГАИЛ может также стать совместная проработка проекта поставок иранского газа в Индию (по проекту ИПИ).
«Газпром», в частности, мог бы взять на себя роль технического консультанта, а впоследствии и оператора по осуществлению этого проекта. «Газпром» также выражает заинтересованность в участии в проекте строительства газопровода Мьянма-Бангладеш-Индия в качестве консультанта.
Напомним, что завтра, 4 декабря, нсостоится официальный визит в Индию президента РФ Дмитрия Медведева.

Западные энергокомпании разочаровываются в Ашхабаде

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

 EurasiaNet.org:    Около 90 международных компаний, работающих в топливно-энергетической сфере, направили в Ашгабат свои делегации для участия в конференции, прошедшей в этой стране 19-20 ноября. Немногие счастливчики — включая дубайскую компанию Dragon Oil и российских гигантов «Газпром» и «Лукойл» — уже утвердились в Туркменистане. Большинство же руководителей американских и европейских энергетических компаний выступали в роли мучимых неизвестностью просителей, и все они были готовы решительно броситься вперед, как только туркменское правительство подаст хоть малейший сигнал о готовности вести с ними дела.

Однако сигнала так и не последовало, и многие западные руководители в разочаровании отбыли восвояси, некоторые основательно раздраженные. Однако, невзирая на все свое настроение, ни одна энергетическая компания Запада не готова отказаться от потенциальной возможности того, что Туркменистан решит-таки открыть новый экспортный маршрут в обход России и Китая.

Если из нынешней конференции в Ашгабате и можно извлечь какой-то урок, то он, возможно, заключается в том, что следует забыть об ожиданиях, которые связывались со сменой режима в конце 2006 года. Тогда все очень надеялись, что новый правитель страны, Гурбангулы Бердымухаммедов, решительно порвет с наследием своего предшественника, Сапармурата Ниязова и решительно примется интегрировать Туркменистан в глобальную энергетическую систему. Но последняя энергетическая конференция в Ашгабате, похоже, подтвердила лишь то, что Бердымухаммедов так же не желает принимать на себя какие бы то ни было обязательства, как и Ниязов до него.

«Мы наблюдаем некоторые изменения в стране, — сказал один из участников, попросивший не называть его имени. — Но этот процесс будет очень, очень долгим».

Главным словом на конференции стала «диверсификация». ЕС активно стремится диверсифицировать свои источники энергопоставок и очень хотел бы организовать коридор, по которому можно бы было прокачивать обширные энергетические ресурсы Туркменистана в обход России. Ряд выступающих на конференции просто заклинали Ашгабат встать на путь диверсификации. Один из них, эксперт энергетического агентства Platts Джон Робертс (John Roberts), даже заявил, что Туркменистан совершит «громадную ошибку», если и впредь будет сторониться участия в продвигаемом Западом трубопроводе «Набукко».

Но, увы, туркменские власти так и не упомянули этого названия, «Набукко». Такое молчание удивило некоторых руководящих работников и даже показалось странным, учитывая тот факт, что вопрос о проекте «Набукко» должен стать одним из центральных в ходе встречи между туркменскими и азербайджанскими официальными лицами, запланированной на конец ноября.

Многие руководители западных компаний сетовали, что представители туркменских властей, за исключением самого Бердымухаммедова, не располагают полномочиями для принятия решений. Таким образом, большая часть обсуждений на конференции прошла без всякой надежды достичь какого-то реального результата.

Два высокопоставленных представителя туркменского правительства, вице-премьер Тачберды Тагиев и министр нефтегазовой промышленности Аннагулы Деряев, провели в рамках конференции множество встреч с руководителями западных энергетических компаний. После встреч с этими двумя чиновниками некоторые представители Запада потихоньку жаловались, что эти переговоры практически не способствовали достижению каких-либо соглашений.

«Совершенно ясно, что все решается самим Бердымухаммедовым, хотя Тагиев и представляется весьма важной фигурой в здешнем газовом секторе», — говорит один руководящий работник.

Учитывая, что туркменские чиновники никогда не скажут ничего напрямую, возможно, самым популярным участником конференции стал высокопоставленный представитель консультационной энергетической компании Gaffney Cline & Associates Джим Джиллет (Jim Gillett). В октябре компания обнародовала предварительные результаты исследования, согласно которым туркменское газовое месторождение Южный Иолотань входит в пятерку крупнейших месторождений мира, запасы газа которого оцениваются в 4-14 триллионов кубометров. Если эти оценки верны, то промышленное освоение этого месторождения может позволить Туркменистану увеличить ежегодную добычу газа еще на 70 млрд. кубометров. Как сообщило туркменское правительство 20 ноября, за первые три квартала текущего года в стране было добыто 52 млрд. кубометров газа, 35 млрд. кубометров из которых были отправлены на экспорт. Ранее Ашгабат заявлял, что объем добычи в 2008 году составит 81,5 млрд. кубометров газа.

Эксперты по энергетическим вопросам надеялись, что Джим Джилетт предоставит им дополнительную информацию о запасах месторождений Южный Иолотань и Яшлар. Но Джилетт был осторожен в своих оценках, ссылаясь на необходимость получения дополнительных данных. Единственное заявление, которое он смог с уверенностью сделать, состояло в том, что Туркменистан нужно считать «производителем газа мирового уровня».
 

Ахмадинеджад готов мириться с Америкой? Улучшение отношений между США и Ираном выгодно России

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Персоналии, Политика

RPMonitor А.Собко:  После избрания Барака Обамы президентом США аналитики вновь заговорили о возможной нормализации отношений между Соединенными Штатами и Ираном. Действительно, ведь даже сам президент Исламской республики Махмуд Ахмадинеджад, до сих пор не упускавший случая раскритиковать Вашингтон и лично Джорджа Буша, отправил Обаме выраженные в крайне доброжелательной форме поздравления с победой. В свою очередь, Обама во время своей предвыборной кампании заявлял о возможности возобновления переговоров с Ираном без каких-либо предварительных условий. И если консерваторы, к чьим рядам и принадлежит Ахмадинеджад, совсем слегка пожурили президента за излишне теплое поздравление, то представители реформистских кругов поддержали действия иранского лидера, отметив, что письмо формирует «человечный, миролюбивый и благоразумный» образ Ирана в мире. 
Причины подобного поведения иранского главы могут быть связаны и с предстоящими в следующем году президентскими выборами в Иране. Налаживание отношений с США позволит президенту Ирана укрепить свои позиции в борьбе за этот пост, привлекая на свою сторону более широки круги избирателей. Кроме того, на фоне снижения цен на нефть и возможного ухудшения экономической ситуации в стране, отмена санкций против Ирана тоже была бы весьма кстати.

Для ирано-американского взаимодействия есть и более объективные причины. Тегеран заинтересован в стабилизации обстановки и в Ираке, и в Афганистане. В свою очередь, если представители Демократической партии США действительно захотят наладить мирную жизнь в этих странах, а также не допустить выхода из под контроля ситуации в Пакистане – без сотрудничества с Ираном им не обойтись.

Выгодно ли России потепление отношений между США и Ираном? На наш взгляд, ответ на этот вопрос должен быть положительным.

Во-первых, начало переговоров между США и Ираном может привести к снятию американских санкций с сотрудничающих с Ираном компаний, среди которых немало российских.

Во-вторых, возможное взаимодействие между США и Ираном в области стабилизации обстановки в Афганистане, Ираке и других странах региона вынудит США вести более ответственную политику в регионе, без использования закулисных переговоров с противоборствующими силами, бомбежек мирного населения и применения всего широкого арсенала двойных стандартов, который традиционно используют Соединенные штаты в своих «миротворческих» операциях. А в укреплении стабильности на Ближнем Востоке и в Центральной Азии Россия более чем заинтересована.

Особо необходимо отметить обстоятельства, связанные с экспортом газа. Как известно, Иран, хотя занимает второе (после России) место в мире по доказанным запасам газа, в силу разных причин не может сейчас реализовать свой экспортный потенциал. Во многом это связано и с экономическими санкциями против Тегерана. С другой стороны, главная проблема проектируемого газопровода Nabucco, который по плану Евросоюза должен разрушить российскую монополию на поставки газа, связана с недостаточной заполняемостью трубы.

Азербайджанского газа на это не хватило, а страны Центральной Азии не торопятся заключать соглашения по поставкам голубого топлива, ориентируясь помимо России не столько на Европу, сколько на Китай. В этих условиях оптимальным выходом для реализации газопровода было бы подключение к проекту Ирана. Поэтому необходимо понимать, что возможное потепление отношений между США и Ираном в перспективе грозит для нашей страны строительством альтернативного трубопровода, снабжающего ЕС газом. При этом Иран и Россия стали бы конкурентами в экспорте газа. Очевидно, что такое развитие событий не выгодно обеим странам. Тегеран и Москва стараются создать схему, в рамках которой обе страны делали бы все возможное для того, чтобы внешние силы не сталкивали их друг с другом лбами. Недавно «Газпром» совместно с иранской National Iranian Oil Company и катарской Qatar Liquefied Gas Company Limited высказал намерение об учреждении совместного предприятия по добыче газа в Иране с его последующим сжижением в Катаре. В свою очередь, сбытом газа может заниматься корейская или китайская компания. Интересно, что на следующий день после объявления о создании российско-ирано-катарского СП появилась информация о том, что Турция (напомним, что, будучи основным транзитером газа в Европу, Анкара особенно заинтересована в строительстве Nabucco) хотела бы стать посредником в переговорах между США и Ираном.

В то же время, «Газпром» может принять участие и в возможном строительстве газопровода Иран–Пакистан–Индия. Очевидно, что Россия заинтересована в том, чтобы иранские газовые потоки пошли прежде всего в Индию, что не только обеспечило бы политическую стабильность в регионе, но и смягчило бы проблему возникновения во многом искусственной конкуренции между Москвой и Тегераном на европейских энергетических рынках.
 

Иранский вектор внешнеэкономической стратегии России

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

 

Украина тоже призвала Иран к переговорам о ядерном оружииФонд стратегической культуры: Новый XXI век принес России очевидные вызовы ее стремлению вернуть себе то место в мировой политике, которое наша страна занимала на протяжении столетий. Москве удалось вырваться из тесного и пыльного чулана, куда ее загнали многочисленные внешние геополитические конкуренты и противники, а также их креатура в самой России, расплодившаяся на грантовых харчах в периоды президентства Горбачева и Ельцина. При этом международные отношения в целом также претерпели серьёзные изменения. Двадцать лет десятипроцентного ежегодного экономического роста Китая вывели этого восточного соседа России на лидирующие позиции в мировой табеле о рангах. Западная Европа, оставаясь по-прежнему основным торговым партнером Москвы продолжает, тем не менее, жить старыми антикремлевскими фобиями, активно подогреваемыми некоторыми молодыми членами Европейского Союза из числа бывших стран социалистического лагеря.

Из этих фобий и «растут ноги» некоторых малопонятных решений наших европейских партнеров. Зачем в угоду американским стремлениям ко всемирному господству предоставлять территории своих стран для размещения элементов американской ПРО, если никакие запуски иранских и северокорейских баллистических ракет европейцам никогда не угрожали и угрожать не могут? Зачем постоянно мешать российскому энергетическому бизнесу получать прибыль от экспорта в страны ЕС углеводородного сырья? Не могут же в европейских столицах не понимать, что эти шаги только стимулируют Россию на поиск ответных мер. Реально так и происходит: вместо уже запланированного вывода с боевого дежурства части РВСН, дислоцированные в Козельске, останутся в строю согласно последним решениям президента Д.Медведева. И ракетные комплексы «Искандер», не будь явных антироссийских выпадов, не получили бы новую прописку в Калининградской области. Да и значительные средства, которые тратит Россия на прокладку все новых и новых нефте- и газопроводов, в том числе таких как «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО), могли бы найти, возможно, иное применение. Однако Москву вынуждают поступать так, как она поступает, ибо не могут смириться с тем, что Россия уже в который раз в своей истории обретает новую силы и возвращается к активной (мировой!) внешней политике.

Ни на ЕС, ни тем более на США свет, что называется, клином не сошелся. Если Газпрому постоянно твердят о необходимости некой «диверсификации» поставок энергетического сырья, прикрывая этим острое нежелание допустить конкуренцию со стороны российского бизнеса, то Россия может с успехом извлекать выгоды из экономического взаимодействия с огромным числом потенциальных партнеров. Тем более что со многими из них экономические контакты имеют давнюю историю.

Одним из таких экономических партнеров России выступает Иран.

***
Персия издревле являлась одним из основных торговых партнеров нашей страны на Востоке. Равно как и персидский вектор внешней политики в течение нескольких последних столетий оставался одним из важных приоритетов для Кремля. Напомним, что обе страны обменялись дипломатическими миссиями еще в XV веке. С бурным развитием капитализма в России в конце XIX — начале XX вв. связаны целый ряд проектов, которые были осуществлены Россией в Иране. Например, в те годы именно российскими предпринимателями были построены порт Энзели на побережье Каспийского моря и первая иранская железная дорога Тебриз — Джульфа.

Позднее все эти и другие объекты были безвозмездно переданы Ирану по условиям договора, подписанного Ираном и РСФСР 26 февраля 1921 года. Между прочим, по тем временам большевики сделали поистине царский жест, ведь только стоимость переданного Ирану имущества составляла огромную сумму в 582 миллиона золотых рублей, а к этому еще надо добавить, что суммы иранских долгов царскому правительству превышали 62 миллиона золотых рублей. И они также были щедро прощены.

СССР активно взаимодействовал с Ираном в сфере экономики. Этому способствовали Договор о гарантиях и нейтралитете от 1927 года и заключенное тогда же двухгодичное торговое соглашение. 25 марта 1940 года был подписан Договор о торговле и мореплавании, согласно статьям которого стороны предоставляли друг другу режим наибольшего благоприятствования, а также определяли принципы торговых связей и свободного транзита товаров по территории партнера в третьи страны. В этом отношении последний договор 1940 года действует и поныне, что весьма отрадно, поскольку другие нормы правовой регламентации эксплуатации Каспийского моря стали подвергаться в постсоветское время необоснованной ревизии со стороны Казахстана и Азербайджана.

В 60-е и 70-е годы прошлого века Советский Союз соорудил в Иране свыше 60 крупных объектов. Среди них — такие масштабные как Исфаханский металлургический комбинат, машиностроительный завод в Эраке, ГЭС на реке Аракс. Сейчас, когда ежедневно мировые СМИ наполняют многочисленные статьи о перипетиях борьбы за углеводородные ресурсы Каспийского региона, как-то подзабылось, что в 1970 году Советский Союз помог Ирану выйти на новые для него внешние рынки с его природным газом: был запущен построенный с участием советских специалистов магистральный трансиранский газопровод Гечсаран — Астара. По нему Иран экспортировал природный газ в Закавказье. Этот газ поставлялся в обмен на машины и оборудование. И никто не бубнил при этом про какую-то «Большую игру». Когда в процесс не вмешивались политические интересы США и Западной Европы, Москва всегда очень успешно выстраивала с Тегераном взаимовыгодное сотрудничество.

Кстати, этим советским наследием сегодня пользуется не только Россия, но и тот же Азербайджан. Ведь пока Азербайджан (в основном под давлением Вашингтона) вынужден ориентироваться далеко не на самую выгодную систему экспорта добываемого газа. Например, из 11,5 миллиардов кубометров, добытых в 2007 году, почти половина объема – 5,5 миллиардов была закачана обратно в пласты для поддержания продуктивного выхода нефти. На экспорт же ушло всего 1,78 миллиардов кубометров «голубого топлива». Да и те не принесли в бюджет Азербайджана сколько-нибудь весомых поступлений. Ведь 1,2 миллиарда кубов было поставлено в Турцию по цене всего 120 долларов за 1000 кубов. В Грузию же азербайджанский газ продавался еще на более худших условиях: 300 миллионов кубов по цене 63 доллара и 280 миллионов кубов – по 120 долларов. И только в Иран Баку по упомянутому выше старому – советскому газопроводу сумел продать небольшую партию газа в 30 миллионов кубометров по цене 300 долларов.

В 1967 году между СССР и Ираном было подписано первое пятилетнее торговое соглашение. После исламской революции 1979 года наступил краткий период временного охлаждения экономических отношений. В феврале 1980 года поставки иранского газа в СССР прекратились, хотя за прошедшие десять лет их объемы достигли 72 миллиардов кубометров. Но уже с 1985 года новое иранское руководство осознало выгоды от развития связей со своим северным соседом. Сотрудничество на долговременной основе было возобновлено. Вновь заработала соответствующая профильная постоянная комиссия. В 1988 году было заключено новое соглашение о товарообороте. Возобновились и поставки иранского газа. Правда в Советском Союзе уже начался бардак, организованный группировкой Яковлева — Горбачева и названный «перестройкой». Поэтому руки до поддержания инфраструктуры в рабочем состоянии не доходили, да и в Азербайджане нарастали беспорядки, инспирируемые националистами из Народного Фронта. В итоге требующий ремонта газопровод из Ирана был способен прокачивать только порядка 3 миллиардов кубометров в год.

Зато оживилось другое направление сотрудничества. В 1988 году завершилась ирано-иракская война, начавшаяся еще в 1980 году и унесшая, по оценкам, не менее 1 миллиона жизней в двух государствах. Этот длительный конфликт вызвал необходимость укрепления обороноспособности Ирана. Американцы, снабжавшие ранее оружием шахский режим, естественно прекратили свои поставки режиму, который открыто называл Вашингтон «большим сатаной». В таких условиях иранцы стали искать партнеров по военно-техническому сотрудничеству в СССР, Китае и в Северной Корее. В 1991 году соглашения по военным контрактам были заключены. В Иран пошли крупные партии артиллерийских вооружений, бронетехники и боеприпасов. В итоге в последний год существования Союза ССР товарооборот между двумя странами превысил 1,374 миллиарда долларов. При этом наша страна имела огромное положительное сальдо от двусторонней торговли. Советский экспорт в Иран составлял 1 миллиард, а импорт иранских товаров – только 374 миллиона долларов.

Распад СССР не мог не сказаться на сложившихся торговых связях. Переход в торговле от клиринга на СКВ и экономический коллапс гайдаровских реформ в России привели к резкому падению показателей. Уже в 1992 году товарооборот России с Ираном составил всего 450 миллионов долларов, правда, положительное сальдо при этом резко увеличилось: российский экспорт исчислялся в 401 миллион, а импорт из Ирана – только в 48,6 миллиона долларов. Впрочем, всего за один год удалось многое наверстать: в 1993 году товарооборот увеличился до 1,091 миллиарда долларов при показателях российского экспорта в 1,004 миллиарда против 87 миллионов импорта из Ирана. Однако этот успех был связан, в основном, с исполнением ранее заключенных контрактов и поэтому данные показатели не удалось удержать не удалось. В следующем 1994 году они обвалились примерно в пять раз.

В дальнейшем стороны нашли еще одно направление взаимовыгодного экономического сотрудничества. После того, как Германия отказалась достраивать АЭС в Бушере, Россия взялась доделывать за немцев их работу. За вторую половину 90-х годов суммарный объем российского экспорта в Иран составил 3,378 миллиарда долларов. При этом основной объем торговли падал на поставки комплексного оборудования – 47,8%, на втором месте стояли поставки так называемого специмущества (в основном вооружений) – 31,1%, сырье и топливо занимало 14,9%, а поставки машин – 6,2%. На самом деле такая структура товарооборота с Ираном позволяла физически выживать некоторым важным промышленным предприятиям России. Например, только метровагонов в Иран было поставлено на 90 миллионов долларов, авиатехники – на 21 миллион, бурового оборудования – на 12 миллионов долларов. Поставки для строительства АЭС в Бушере за этот период составили 1,01 миллиарда долларов. В Иран осуществлялись также поставки российского дизельного топлива – на 220 миллионов долларов. В этом нет ничего удивительного. Являясь крупнейшей нефтедобывающей страной, Иран, тем не менее, имеет недостаточно развитую перерабатывающую нефтяную промышленность. Собственного произведенного на иранских заводах топлива не хватает, что до сих пор вынуждает Иран импортировать его извне.

За следующие пять лет – с 2001 по 2005 годы российский экспорт достиг 6,8 миллиардов долларов. В 2006 году весь товарооборот составил 2,144 миллиарда, а в 2007 – уже 3,3 миллиарда долларов. Схожий показатель будет и в 2008 году, поскольку за первое полугодие этого года товарооборот составил 1,650 миллиарда долларов. Российский экспорт по-прежнему существенно – в разы – больше импорта из Ирана (1,445 миллиарда против 204 миллионов соответственно по итогам первого полугодия 2008 года). И хотя в относительных цифрах торговля с Ираном уступает показателям торговли России со многими иными партнерами (во внешней торговле она составляет 0,5%, в экспорте России – 0,6%, а в импорте – 0,2%), тем не менее видно, что Россия может успешно торговать даже с теми странами, которые, на первый взгляд, выступают её конкурентами на поле мировой торговли энергоресурсами.

Изменилась и структура российского экспорта в Иран. Львиная доля приходится на экспорт черных металлов – 73,5% по итогам 2007 года. Поставки машин и оборудования составляют теперь только 7%, древесина – 4,3%, бумага – 2,1%, топливо – 3%, удобрения – 2,4%. Основой импорта из Ирана являются овощи и фрукты, а также продукция их переработки (соки и консервы) – на них приходится две трети общего объема поставок. Впрочем, в Россию ввозятся также и иранские автомобили (25,9% импорта) на сумму 90,7 миллиона долларов. Естественно, что в отличие от советских времен теперь нет поставок иранского газа: газопровод ведет в суверенный ныне Азербайджан. Однако Газпром активно ведет переговоры по своповым операциям с Ираном, когда в обмен на поставки российского газа на север Ирана, где традиционно ощущается его нехватка, аналогичное количество газа Газпром может получать на юге Ирана. Это будет, по всей видимости, сжиженный газ, который Газпром сможет экспортировать в Индию или страны Юго-Восточной Азии. Тегеран предлагает России принять участие в проектах строительства газопроводов из Ирана в сторону Пакистана и Индии.

Наконец, медленно, но верно осуществляется проект международного транспортного коридора Север — Юг. Еще в 2000 году между Россией, Ираном и Индией было подписано соответствующее соглашение. Позднее этот проект поддержали Белоруссия, Украина, Казахстан, Оман, Таджикистан, Турция, Армения и Азербайджан. Все они выигрывают от увеличения грузопотока по данному коридору. По расчетам коридор позволял значительно сократить как время доставки грузов, так и расходы по их транспортировке. Например, транспортники заявляют, что доставка 40-футового контейнера из Мумбаи (бывший Бомбей) в Индии до Санкт-Петербурга через Суэцкий канал занимает сегодня 30 дней. А по трассе коридора Север — Юг это время сокращается в два раза, транспортные же расходы – на 20%. Правда, при этом транспортники упускают один принципиальный аспект: контейнеры затем как-то должны возвращаться в места дислокации поставщиков. Желательно это делать с товарами, а в Индию из России как раз контейнерами товаров идет не так много.

В любом случае Россия и Иран организовали даже совместную судоходную линию на Каспии. Под данный проект коридора был построен новый порт Оля, расположенный более выгодно, чем традиционный астраханский порт. К Оля построена железнодорожная линия, и новый порт резко увеличил объемы перевалки грузов: если в 2003 году они составляли 57,8 тысяч тонн, то в 2007 году – уже 661,5 тысячу тонн. А имеющиеся возможности порта намного больше: они позволяют довести грузооборот уже к 2010 году до 4 миллионов тонн. Недавно Россия, Иран и Азербайджан согласовали строительство железнодорожной ветки, которая соединит три страны (ветка Казвин – Решт — Астара иранская – Астара азербайджанская) и станет частью коридора Север — Юг.

То есть коридор пока не работает далеко не в полную силу. До 90% российского грузопотока в Иран по нему составляет экспорт черных металлов. Не удалось вовлечь в грузопотоки по этому коридору грузы из ЕС. В 2005 году в ЕС был принят документ, отражающий стратегию этого объединения в отношении транспорта – «Транспортные сети для мира и развития. Развитие основных трансъевропейских транспортных осей в направлении соседних стран и регионов». В этом документе вообще нет упоминания о коридоре Север — Юг. Одна из причин этого кроется в том, что российские транспортники недорабатывают в принципиальных аспектах. Предоставляемые ими услуги не устраивают потенциальных поставщиков грузов. Весьма велики сроки хранения грузов на складах в перевалочных пунктах коридора, далеко не всегда инфраструктура транспортных объектов, в том числе тех же портов на Каспии, соответствует потребностям XXI века. Нет должной четкости и в отношении согласованных правил таможенного оформления грузов в странах, расположенных по трассе коридора. Всё это пока что препятствует наращиванию грузопотока.

Однако трудности такого рода, несомненно, преодолимы.

***
Чем больше геополитические конкуренты и противники России на Западе будут давить на неё, тем энергичнее она будет перестраивать систему своих внешних связей в отношениях соответственно с Западом и с Востоком («третьим миром» — Азией, Африкой, Латинской Америкой). И иранскому вектору внешнеэкономической деятельности России предстоит занять в этом процессе важное место.

Сербы торгуются с «Газпромом». В Сербии продолжается дискуссия о масштабах сотрудничества с Россией

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Маршрут газопровода Фото: Маршрут газопровода «Южный поток»

РОСБАЛТ: В понедельник в Москве начинаются двухдневные переговоры российской стороны с сербской делегацией, главными темами которых должны стать заключенное между двумя странами энергетическое соглашение, расширение списка товаров, торговля которыми происходит в режиме свободной торговли, и российское участие в реконструкции гидроэлектростанции Дьердап. Сербскую делегацию в Москве возглавляет вице-премьер и министр внутренних дел Сербии Ивица Дачич.   

Встреча проходит в рамках заседания двусторонней межправительственной комиссии, российскую часть которой возглавляет министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу. Первоначально сообщалось, что в Москве будет обсуждаться в том числе и вопрос о покупке Россией компании «Нефтяная индустрия Сербии» (НИС). На прошлой неделе в Белграде группа экспертов двух стран, по данным сербского агентства «Танюг», обсудила детали энергетического соглашения. И российские власти выражали надежду, что пакетное энергетическое соглашение будет окончательно согласовано именно в ходе встречи 24-25 ноября. 

Однако, как сообщил Дачич агентству «Танюг», покупка НИС рассматриваться пока не будет. По его словам, этот вопрос не входит в сферу компетенции межправительственной комиссии. В то же время Дачич признал: на данном этапе важно подтвердить, что заключенное соглашение остается общим, то есть будут обсуждаться в одном пакете сразу три проекта: «продажа НИС, прокладка газопровода «Южный поток» через территорию Сербии и строительство газохранилища «Банатский Двор». «Договор должен быть реализован в декабре, если на то будет политическое соглашение», — резюмировал Дачич.

Несмотря на это, с сербской стороны в переговорах примут участие министр горнодобывающей промышленности и энергетики Петр Шкундрич и министр инфраструктуры Милютин Мрконич. Так что очевидно — полностью отказываться от соглашения с Россией сербы явно не хотят. Просто они пытаются выторговать наиболее выгодные для себя условия его реализации, пользуясь тем, что текст документа предельно неконкретен. Ранее официальный Белград уже пытался практически вдвое (до $2,2 млрд) переоценить стоимость активов, которые намеревается приобрести российская сторона. Однако теперь позиции сербов ослабли в связи со снижением цен на нефть, а значит и обесцениванием НИС.

Дискуссия о масштабах сотрудничества с Россией продолжается в Сербии с момента заключения энергетического соглашения предыдущим кабинетом министров. В конце прошлой недели на эту же тему высказался в Москве и лидер одной из сербских парламентских оппозиционных партий, бывший премьер-министр страны Воислав Коштуница. Он напомнил, что, говоря о российско-сербском сотрудничестве в области экономики, прежде всего, «стоит обратить внимание на строительство газопровода «Южный поток», в одном комплекте с которым идёт и приватизация компании НИС. «Соглашение уже ратифицировано сербским парламентом, и сейчас в Белграде идут переговоры по наполнению этого соглашения конкретными делами», — пояснил задержку Коштуница.

Несмотря на то, что он считается сторонником более тесного сотрудничества с Россией, чем представители нынешнего правительства, Коштуница озвучил фактически их позицию: «Я уверен, что для независимости страны в ее экономику должен быть вовлечен капитал разных стран. В Сербии уже есть экономическое присутствие Америки, Франции, Греции, Британии, а также России», — рассказал Коштуница. А потом, отвечая на вопрос, нет ли опасности перехода нефтегазовой отрасли страны под полный российский контроль, он пояснил, что хотят сами сербы. «Мы не собираемся быть под российским контролем, — заявил бывший премьер Сербии. — Этот бизнес будет находиться под российским и сербским контролем».

Правда, в Москве на такой половинчатый вариант вряд ли согласятся и наверняка будут настаивать на буквальном выполнении достигнутых договоренностей. Сербы и без того добились от российской стороны уже достаточно многого. В частности, представители «Газпрома» уже согласились заключить коллективный договор и принять существующую социальную программу для работников НИС, по которому он не сможет проводить сокращений персонала до 2012 года. Мало того, те, кто захочет добровольно уйти во время этого инвестиционного цикла, будут получать компенсацию в 750 евро за каждый год стажа, объявил на прошлой неделе профсоюз «Нефтяной индустрии Сербии».  

Напомним, подписанное 25 января 2008 года энергетическое соглашение между Россией и Сербией предусматривает проведение через Сербию магистрального газопровода «Южный поток» с минимальными поставками не менее 10 млрд кубометров газа в год, строительство подземного газохранилища «Банатский Двор» на 300 млн кубометров газа и модернизацию местного монополиста «Нефтяная индустрия Сербии». В соответствии с документом, «Газпром» покупает 51% акций НИС за 400 млн евро и обязуется инвестировать в развитие нефтяной компании еще 500 млн евро.

Иван Преображенский

Венский газовый вальс

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес

Венский газовый вальсEnergyLand: В Вене обсудили проблемы глобализации газового рынка. В австрийской столице состоялся I Министерский Газовый Форум, организованный в рамках совместной инициативы Международного Энергетического Форума и Международного Газового Союза.

Проблемы глобализации газового рынка обсуждались на уровне министров энергетики и руководства крупнейших энергетических компаний, передает «Право ТЭК».
В Форуме, собравшем экспертов со всех пяти континентов, приняли участие министр энергетики и шахт Алжира, президент ОПЕК Шакиб Хелиль, Федеральный министр экономики и труда Австрии Мартин Бартенштайн, министр промышленности и энергетики Азербайджана Натиг Алиев, министр экономики Нидерландов Мария ван дер Хувен, государственный министр энергетики и промышленности Катара Мохаммед бен Салех Аль-Сада, высокопоставленные представители профильных министерств большинства ведущих стран-производителей и экспортеров природного газа, крупнейших энергетических компаний («Газпром», CNPC, GDF SUEZ, E.ON Ruhrgas, BP, ENI, Qatar Petroleum, Sonatrach, StatoilHydro, Total, Gasunie, OMV и др.), ведущие эксперты международных научно-исследовательских институтов и учреждений (Французский нефтяной институт, МЭА, МИРЭС, КЭРА и др.).
С докладом на сессии форума «Партнерство и сотрудничество на глобальном газовом рынке» выступил начальник Департамента внешнеэкономической деятельности ОАО «Газпром» Станислав Цыганков.
Докладчик заострил внимание собравшихся на проблемах развития региональных рынков, в частности, европейского, основными из которых остаются отсутствие стабильных правил игры на рынке, а также противоречивые сигналы, посылаемые руководством ЕС производителям газа за пределами Европы, в отношении потребностей Европейского Союза в импорте этого энергоносителя в среднесрочной перспективе. Логическим следствием данной ситуации является развитие диалога между производителями, что даёт им возможность сообща отстаивать свою позицию по наиболее важным вопросам текущего состояния и перспектив развития газового рынка.
«Надеемся, что в результате нам удастся выработать эффективный алгоритм взаимодействия производителей и потребителей энергоресурсов, который позволит стабилизировать рынок и будет способствовать достижению реальной энергетической безопасности», – заявил Станислав Цыганков.

Война за ресурсы, а не за идеи. Часть 2 Странам, богатым нефтью и газом, грозит судьба инков, ацтеков и майя?

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

М.Калашников

Продолжение. Начало см. http://www.wprr.ru/?p=537 

И БАРРЕЛИ КРОВАВЫЕ В ГЛАЗАХ 

RPMonitor: Есть и обостряющие картину факторы: энергоносителей может просто не хватить на всех. Слишком уж быстро увеличивается потребление нефти и газа. А момент «нефтяного креста» (пересечения кривых добычи и потребления углеводородов), возможно, недалек. Еще в июле 2007 года Международное энергетическое агентство (МЭА) опубликовало прогноз о том, что плохое время может наступить после 2012 года. Ибо старые месторождения в Северном море и в Мексиканском заливе слишком уж быстро исчерпываются, а новые проекты (на Дальнем Востоке РФ) явно запаздывают в воплощении. Ежедневный же спрос на нефть в 2012 году может достичь 95,8 млн баррелей (1999 г. – 71 млн баррелей; 2006 – 85 млн). Правда, иногда лица из МЭА говорят о 94,8 млн баррелей лишь к 2015 году, но сути это не меняет. Ведь после 2009 года страны ОПЕК не смогут наращивать добычу. В то же время кризисы в Ираке и Нигерии и война в суданском Дарфуре помешают инвесторам задействовать в полном объеме тамошние месторождения. К тому же, в РФ добыча нефти также начала падать – сказалась «олигархическая» эксплуатация недр, кризис недоинвестирования в отрасль. Одновременно в мире уже едва хватает нефтеперерабатывающих мощностей. В США новые НПЗ с 1970-х годов не строились. В РФ – с советских времен.

Доклад американского Национального нефтяного совета (NPC) содержит тезис о том, что к 2030 году спрос на нефть дорастет до 116 млн баррелей. Удовлетворить его будет уже нечем. Управление энергетической информации (Energy Information Administration) при правительстве США дополняет картину: энергопотребление в мире к 2030 году вырастет на 57%. Особенно – за счет Китая и Индии (их доля составит 80 трлн киловатт-часов из общего объема в 205 трлн кВт/ч). Нефти к тому времени хватать не будет: придется больше налегать на уголь и природный газ. Кстати, потребление последнего по сравнению с 2004 годом увеличится к 2030 году в полтора раза.

Между тем, с 2009 года в Евросоюзе начинается массовый вывод из эксплуатации старых АЭС. Германия к 2020 году закроет 19 станций. Соответственно, заменять их в энергетическом балансе придется газовыми станциями. А газа-то может и не хватить! Основной поставщик в ЕС – Россия. Однако, «Газпром» хочет с 2011 года поставлять газ не только в Европу, но и в Китай. Но Ковыктинское месторождение если и войдет в строй, то, в лучшем случае, в 2017 году.

Чем же шесть лет заполнять трубопроводы, идущие в КНР? Газ придется брать с Ямала, который питает Европу. За счет чего придется покрывать европейские (и турецкие) контракты? А потом, когда Ковыкта заработает, начнет угасать добыча на Ямале – его ведь нещадно эксплуатируют с советских времен. И тогда Европа может столкнуться с газовым голодом. Туркмения не поможет: ее власти тоже «разорвались» между Китаем и Европой, наобещав кучу газа и тем, и другим – да к тому же в сумме больше, чем добывается «голубого топлива» в Туркменистане. Придется брать у Ирана?

Таковы выкладки, приводимые Симоновым. Конечно, их может скорректировать новая Великая депрессия, сбив темпы роста потребления. Но оно все равно будет расти – ибо растет население планеты. Все равно Китай, делая ставку на развитие внутреннего рынка, будет объективно наращивать углеводородный аппетит. А если климат начнет вдруг резко меняться – и в Европе пойдет череда холодных зим? Если вдруг в Саудовской Аравии крупнейшее нефтяное поле Гавар внезапно сколлапсирует из-за сильного заводнения пластов? Тогда все произойдет гораздо быстрее.

Если углеводородов перестанет хватать на всех, «свободный рынок» моментально кончится. Каждый из мировых центров силы, как и в первой половине ХХ столетия, начнет борьбу за то, чтобы оторвать себе побольше месторождений и пользоваться ими самому, с другими не делясь. Как оторвать? Военными захватами! Значит, вспыхнут войны. И первейшим объектом атак станет ослабевшая Россия.

Введем в уравнение еще одно условие: недовольство западного капитала нынешним распределением доходов от нефтебизнеса и порядком доступа к добыче. Давно уж минули те времена, когда добычей и распределением нефти ведали «семь сестер»: крупнейший западные корпорации вроде Exxon, British Petroleum, Royal Dutch-Shell, Chevron, Mobil и Gulf Oil. Их с середины 1970-х годов «отлучили» от львиной доли добычи: она перешла в руки крупных государственных компаний незападного мира. Теперь существует иная «Большая семерка», куда входят «Сауди Арамко», «Газпром», иранская NIOC, венесуэльская PDVSA, бразильская Petrobras и малазийская Petronas. На долю старых «сестер» остались лишь 10% мировой добычи и 3% запасов. Они, конечно, владеют большинством перерабатывающих мощностей и сетью сбыта на Западе, получая внушительные барыши от высоких цен на «черное золото» и газ. Но этого им мало, они считают, что должны и добывать больше, и запасов больше контролировать. Почему, мол, столько денег достается незападным компаниям, где у руля – туземные чиновники?

Вот вам еще одна причина будущей мировой войны за углеводородные запасы планеты. Особенно если учесть то, как нефтяные компании Запада влиятельны в политике своих «базовых стран».

Как доказывает Симонов, в мире уже идет подспудная подготовка к войне за углеводороды. Требуя обеспечить им свободный доступ к месторождениям и российским трубопроводам, страны Запада одновременно полностью закрыли доступ русским к розничной торговле газом в Европе. А ведь если бы «Газпрому» принадлежали бы еще и газоразводящие сети на Западе («доступ к горелке»), то он за те же объемы поставляемого газа получал бы денег в 2-5 раз больше (в зависимости от страны), чем нынче.

Уже сейчас русских обвиняют в энергетическом национализме, в недемократической, имперской политике использования энергоносителей как рычага политического давления. Американцы все громче призывают создать «энергетическое НАТО» или использовать прежний Североатлантический блок для обеспечения доступа «цивилизованных стран» к запасам углеводородов. Прежде всего – именно в РФ. Но, впрочем, не стоит обольщаться и туркменам, и казахам, и узбекам – они тоже попали в прицел.

Симонов обращает внимание на то, что при всем этом США ударными темпами наращивают военные расходы. И это невзирая на то, что СССР погиб, а Китай по сравнению с нашим Союзом в военном плане – лишь бледная тень. При этом прогресс американских вооружений в области быстрой разведки, целеуказания и точного поражения огромен: старое советское оружие, коим вооружена РФ, в подметки новым арсеналам США не годится. Убери ядерное оружие (а его потенциал в РФ успешно сокращается) – и при нападении на нас американцы расщелкают остатки Советской армии, как семечки. Впрочем, вооружаются не только США, но и КНР, и Индия. Последняя намерена обрести способность вести боевые действия далеко за пределами своих рубежей. Она заводит самолеты-танкеры и дальние истребители – чтобы действовать вплоть до Аляски, хочет иметь в своем флоте авианосцы и атомарины. Это все напоминает ружье на стене, что обязательно выстрелит в конце пьесы.

Итак «безнефтяные» страны обладают подавляющим военно-техническим превосходством, а «нефтяные» – это преимущественно отсталые в промышленном, технологическом и военном плане государства.

В истории уже были прецеденты такой диспропорции. Скажем, в шестнадцатом веке Европа, испытывая дичайший дефицит золота, столкнулась (в лице Испании) с цивилизациями американских индейцев, ацтеков и майя, обладавшими колоссальными по тем временам золотыми запасами. Однако испанцы имели огромное превосходство в военном и технологическом развитии. Итог? Трагическая гибель «золотоносных», но менее развитых цивилизаций. То же самое случилось, когда англичане занялись богатой золотом и сырьем Индией. Или когда развитая, до зубов вооруженная, но лишенная сырьевых ресурсов Япония в первой половине ХХ века обрушилась на Корею, Китай, острова Тихого океана.

После четверти века интенсивного развития именно высокоточно-информационных арсеналов ведения неядерной войны американцы получили примерно такое же преимущество над армиями других стран, как уэллсовы марсиане с их боевыми треножниками, отравляющими газами и «лучами смерти» – над землянами 1890-х годов с их винтовками и пушками на конной тяге.

Понятно, что нефтяные страны в новых условиях попытаются максимально уравнять военные возможности с лишенными нефти развитыми державами, обзаводясь сравнительно дешевым «асимметричным ответом» – ядерным оружием. И это сделает мир будущего крайне опасным, конфликтным и неустойчивым. Мы станем свидетелем и превентивных агрессий Запада: ради предотвращения появления на планете новых ядерных стран – «операции по принудительному разоружению». Как правило, в таких случая речь пойдет и об одновременном установлении контроля «старших братьев» над углеводородными запасами наказуемых стран.

Приближение мировой углеводородной войны видно и по другим признакам. Например, по некоторым идеологическим «забросам» и по геополитическим планам. Скажем, не раз уже высказывалась мысль о том, что Восточная Сибирь должна стать зоной наднационального освоения и управления. Все громче звучат голоса тех, кто говорит об энергетической угрозе Европе со стороны Москвы. Знаменитый советолог Ричард Пайпс (Пипес) уже договорился до того, что для Европы русский вопрос может стать опаснее исламского.

Словом, признаков надвигающейся войны сегодня хватает, причем именно на захват наших земель. Претенденты – и США, и европейцы, и китайцы, и японцы. Конечно, такая война, скорее всего, не повторит 1941 года. Ну, разве только в случае с китайцами. У остальных же хватает и других «технологий». Можно развалить РФ с помощью заговоров и бунтов, с помощью финансовых и информационных воздействий. Можно пустить в ход пятую колонну – сепаратистов, можно сделать так, что оглушенная, ослепленная и парализованная жертва сама призовет войска НАТО на помощь. Ну, а вариант с полномасштабным вторжением НАТО и с показательным избиением РФ можно оставить на закуску. Тем более, что в военном плане, повторю, РФ становится год от года слабее – не помогают и нынешние денежные вливания.

Надо отдавать себе отчет, что момент глобального углеводородного голода делает Запад заинтересованным в расчленении РФ по образцу СССР и в захвате контроля над ее нефтегазовыми ресурсами. Вполне возможно, что для этого будут использованы и обстоятельства нынешнего мирового кризиса – с попыткой совершить новую «демократическую революцию» в РФ.

Энергетический потенциал Узбекистана. Используя природные ресурсы и выгоды географического положения, Узбекистан постепенно увеличивает свой удельный вес в экономике региона и повышает свое значение как крупной транзитной страны.

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Фонд стратегической культуры: Будучи крупнейшей по количеству населению страной Центральной Азии, Узбекистан располагает значительными запасами углеводородных и минеральных энергетических ресурсов. В последние годы именно производство и экспорт энергоносителей являются ключевым вопросом в отношениях Узбекистана с соседними государствами и Россией, представляя собой одну из наиболее острых проблем межгосударственных отношений.

Нефтегазовые ресурсы. В Узбекистане нефтегазовый комплекс не играет столь важной роли, как в Казахстане и Туркменистане. Однако его роль в структуре национальной экономики после распада СССР заметно возросла. В Узбекистане существуют пять нефтегазоносных регионов: Устюртский, Бухаро-Хивинский, Юго-Западно-Гиссарский, Сурхандарьинский и Ферганский. Потенциальные ресурсы нефти в республике составляют более 5,3 млрд. тонн, газового конденсата — 480 млн. тонн, природного газа – 6,25 млрд. куб. м. По данным на 2003 г., прогнозные ресурсы нефти и газа в денежном выражении оценивались более чем в 1 трлн. долл. В 1996 г. Узбекистан впервые добился нефтяной независимости, обеспечив свои нефтеперерабатывающие заводы собственным сырьем. К 2004 г. добыча нефти и газового конденсата достигла 9,6 млн. тонн, в 2,2 раза превысив уровень 1992 г.

Однако для России главным направлением сотрудничества с Узбекистаном является добыча и экспорт газа. Первые шаги по интеграции газовых комплексов двух стран были предприняты еще в начале 2000-х гг. В середине декабря 2002 г. РАО «Газпром» и НХК «Узбекнефтегаз» подписали соглашение о стратегическом сотрудничестве в газовой сфере, которое предусматривало в 2003-2012 гг. поставки газа в Россию в объеме 5 млрд. куб. м с постепенным увеличением до 20 млрд. куб. м. Кроме того, была достигнута договоренность о совместной разработке Устюртского месторождения, запасы которого оценивались в 4 млрд. тонн условного топлива. В апреле 2004 г. вступило в силу соглашение по восстановлению месторождения Шахпахты, где планировалось ежегодно добывать до 0,5 млрд. куб. м. природного газа. 5 февраля 2005 г. между «Газпромом» и «Узбекнефетегазом» было подписано соглашение о транзите через территорию Узбекистана в Россию среднеазиатского, главным образом туркменского газа, который должен был поступать по трубопроводам «Бухара — Урал» и «Средняя Азия – Центр» (САЦ). На протяжении последних лет устойчиво рос экспорт и собственно узбекского газа, поставки которого в Россию начались в 2003 г. В 2004 г. «Газпром» закупил 7 млрд. куб. м узбекского газа, в 2005 г. – 8 млрд. куб. м, в 2006 – 9 млрд. куб. м, а в 2007 г. — 13 млрд. куб. м (1). Всего же республика сегодня добывает порядка 65 млрд. куб. м природного газа, 5 млрд. из которых поставляется на экспорт в Киргизию, Таджикистан и Южный Казахстан (2).

Помимо «Газпрома» крупнейшей российской компанией, активно работающей в Узбекистане, является «Лукойл». В июне 2004 г. в ходе официального визита в Ташкент президента России В. Путина главами «Лукойла» и «Узбекнефтегаза» было подписано соглашение о разработке месторождения Кандым-Хаузак-Шады-Кунград. На момент подписания стоимость контракта оценивалась в 1 млрд. дол. с возможным увеличением до 2 млрд. дол., что является крупнейшим инвестиционным проектом в республике. В созданном консорциуме 90% участия принадлежит «Лукойлу», 10% — «Узбекнефоегазу». Начиная с 2007 г., «Лукойл» планировал добывать на этом месторождении 2,5 млрд. куб. м. газа, а к 2010 г. довести уровень добычи до 8 млрд. куб. м. Кроме того, в 2007 г. «Лукойл» вошел в состав международного консорциума с участием компаний из Китая, Малайзии и Кореи, созданного для разработки месторождений узбекской части Аральского моря.

В ближайшей перспективе все экспортные поставки узбекского газа будут осуществляться в Россию по газопроводу «Средняя Азия — Центр», пропускную способность которого планируется увеличить до 80-90 млрд. куб. м. По-видимому, Узбекистан примет участие и в поставках газа по транзитному трубопроводу из Туркменистана в Китай, который будет проложен через его территорию. Соглашение по ежегодным поставкам в Китай 5 млрд. куб. м газа по этому трубопроводу уже пописал Казахстан. О планах использования альтернативных маршрутов доставки энергоносителей говорит и недавнее высказывание президента И. Каримова, заявившего в ноябре 2008 г. во время визита в Ташкент президента Болгарии Г. Пырванова, что «Узбекистан намерен реализовать другие… направления, кроме тех, которыми мы пользуемся» (3). В то же время возможность экспорта в Китай 5 млрд. куб. м. газа, которая может быть предоставлена Узбекистану, не идет пока ни в какое сравнение с пропускной способностью газопроводов на российском направлении.

Электроэнергетика. Большая часть электроэнергии в Узбекистане производится на тепловых электростанциях, которые работают на природном газе. В настоящее время республика располагает 37 тепловыми и гидравлическими электростанциями установленной мощностью более 11 млн. киловатт и возможностью ежегодной выработки более 55 млрд. киловатт-часов в год. При этом 87% установленной мощности приходится на долю тепловых и 13% — гидравлических электростанций. Наиболее крупными тепловыми электростанциями Узбекистана являются Сырдарьинская ГРЭС (3 млн. КВт), Ново-Ангренская (2,1 КВт), Ташкентская (1,86 КВт) и Навоийская (1,25 КВт), а гидравлическими — Чарвакская ГЭС (620,5 МВт), Ходжикентская – 165 (МВт), Фархадская (126 МВт) и Газалкентская (120 МВт).

В советский период энергосистема Центральной Азии состояла из двух сегментов, один из которых, расположенный в Северном Казахстане, был органически связан с электросетями России, а второй, охватывавший Среднюю Азию, включал энергосистемы Южного Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана и Киргизии. Диспетчерский центр по управлению региональной энергосистемой Средней Азии находился в Ташкенте. В результате независимый Узбекистан унаследовал статус регионального энергетического координатора, через сети которого осуществляется передача электроэнергии во все республики региона. Всего на долю Узбекистана приходится порядка 40% генерирующих мощностей Объединенной энергосистемы Средней Азии (4), в состав которой входит 83 электростанции общей мощностью 25 тыс. МВт. Несмотря на то, что после распада СССР торговля электроэнергией, по некоторым данным, снизилась на 80%, энергоснабжение многих районов Киргизии и Таджикистана до сих пор критически зависит от поставок электроэнергии из Узбекистана (5).

Урановые ресурсы. По данным МАГАТЭ в настоящее время Узбекистан находится на седьмом месте в мире по запасам урана и на пятом месте по его добыче. В стране разведано около 40 месторождений урана, в том числе 27 крупных. По оценке Государственного комитета по геологии и минеральным ресурсам, разведанные запасы урана составляют 185,8 тысяч тонн (3% мировых ресурсов). Монополистом по добыче, переработке и экспорту урана является «Навоийский горно-металлургический комбинат», который также производит около 85% добываемого в республике золота (6). По классификации российского уранового холдинга «Атомредметзолото» (АРМЗ), Узбекистан входит в число ведущих мировых производителей урана, ежегодная добыча которых превышает 1 тыс. тонн. Первое место в этой группе занимает Канада, где в 2007 г. было добыто 9,5 тыс. тонн урана, за ней следуют Австралия (8,6 тыс. т.), Казахстан (6,6 тыс. т.), Россия (3,4 тыс. т.), Нигер (3,2 тыс. т.), Намибия (2,9 тыс. т.), Узбекистан (2,27 тыс. т.) и США (1,8 тыс. т.). В общей сложности на долю этих стран приходится 92% мировой добычи урана. В последние годы добыча урана в Узбекистане увеличивалась невысокими темпами, что связано с дефицитом производственных мощностей. Так, в 2007 г. прирост по сравнению с предыдущим годом составил всего 0,5%. Однако к 2012 г. «Навоийский ГМК» планирует увеличить добычу урана в 1,5 раза, запустив семь новых месторождений и расширив производственные мощности (7). Не имея собственной атомной промышленности, Узбекистан поставляет весь добытый уран на экспорт, главным образом, в США. Между тем перед Россией в обозримой перспективе встанет проблема дефицита урана в связи с планами развития атомной энергетики и нехваткой собственных запасов. Не случайно Узбекистан наряду с ЮАР фигурирует в числе стран, наиболее привлекательных для России с точки зрения добычи урана (8). В целом, располагая значительными запасами углеводородных и минеральных ресурсов, Узбекистан в последние годы начинает играть всё более важную роль в региональных энергетических проектах. Во многом этому способствует «срединное» положение Узбекистана в Центральной Азии, делающее его ключевой страной при прокладке трансграничных трубопроводов и электросетей. Используя природные ресурсы и выгоды географического положения, Узбекистан постепенно увеличивает свой удельный вес в экономике региона и повышает свое значение как крупной транзитной страны.

Автор — Александр ШУСТОВ
_______________
1. Черкашин В. Мы нужны друг другу. Состояние и перспективы сотрудничества России и Узбекистана в нефтегазовой сфере // Нефтегазовая вертикаль. 2007. Вып. 9. / http://www.ngv.ru/article.aspx?articleID=24482

2. Об итогах визита делегации ОАО «Газпром» в Узбекистан // Нефтегазовая вертикаль. 2007. Вып. 9. / http://www.ngv.ru/show_release.aspx?releaseID=4600; Независимая газета. 2008. 11 нояб. 3. Независимая газета. 2008. 11 нояб.

4. Толмачев Г. Энергетика Узбекистана на пороге XXI века // Казахстанская компания по управлению электрическими сетями / http://www.kegoc.kz/page.php?page_id=71&lang=1&article_id=307

5. Шамсиева Д., Таксанов А. Топливно-энергетический комплекс Узбекистана: тенденции и проблемы развития // ЦентрАзия. 2003. 5 авг. / http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1060104900» \t «_top

6. Узбекистан планирует увеличить объемы добычи урана // Фергана.Ру. 2008. 7 июля / http://www.ferghana.ru/news.php?id=9599

7. Добыча урана в 2007 году: факты и выводы // «Урановый холдинг АРМЗ» (ОАО «Атомредметзолото») / http://www.armz.ru/1/analitics

8. Россия добудет недостающий уран в ЮАР и Узбекистане // Лента.ру. 2006. 10 апр. / http://www.lenta.ru/news/2006/04/10/uranium

Авторитарный курс Ашхабада угрожает интересам России

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

«Военно-промышленный курьер»: В декабре 2008-го исполняется два года, как не стало Сапармурата Ниязова, отца всех туркмен, авторитарного правителя, властные полномочия и действия которого далеко превзошли культ личности Сталина и чудачества Ким Ир Сена. Два года — для истории срок небольшой и «золотой век» Туркменбаши продолжает новый туркменский лидер Гурбангулы Бердымухаммедов.
Казалось бы, придя на смену авторитарному правителю, Бердымухаммедов начал преобразования, которые можно охарактеризовать демократическими, новаторскими. Он подписал указ о реформировании системы образования, отменив ниязовские «девятилетки» и введя полное десятилетнее среднее образование, а в вузах — 5-6-летнее. В Туркмении открылись интернет-кафе. Интернет-связь вводится в школах. 5 марта 2007 года президент Туркменистана Бердымухаммедов подписал указ, согласно которому имя первого президента и «отца всех туркмен» Сапармурата Ниязова было удалено с президентского штандарта. Также президент отменил введенную Туркменбаши ежедневную клятву верности республике и ее главе. В Туркмении возрождаются запрещенные Ниязовым Академия наук, а также сельские поликлиники и военные кафедры в вузах. 1 июля 2008 года Туркменистан возвратился к названиям месяцев по григорианскому календарю и названиям дней недели по солнечной хиджре. В сентябре 2008 года принята новая Конституция страны, расширившая полномочия президента. Все эти преобразования Бердымухаммедов пафосно называет «эпохой нового Возрождения». Хотя до действительных демократических преобразований в стране еще далеко.
Как сообщают правозащитные организации, по-прежнему граждане нетитульной нации подвергаются дискриминации при приеме на работу в госорганы, и прежде всего в армию (офицерские должности), правоохранительные органы и спецслужбы. В стране по-прежнему закрыты школы с узбекским, казахским, русским языками обучения.
Нет средств массовой информации на языках национальных меньшинств. На данный момент представителей национальных меньшинств нет в органах государственной и региональной власти, в руководстве министерств и ведомств страны.
Наблюдатели отмечают, что в сфере экономики и торговли основные финансовые потоки сосредоточены в руках родственников и приближенных к Бердымухаммедову людей.
В марте 2008 года президент страны в ходе закрытого заседания Кабинета министров объяснил свое решение уволить и наказать сотрудников силовых структур за ослабление контроля за населением. Бердымухаммедов указал своим подчиненным, что необходимо сохранять прежний жесткий режим контроля над страной, не создавая ощущения, что власть может дать слабину.
Нынешний президент Туркменистана пытается приспособить созданный Туркменбаши режим к процессам, происходящим в стране и мире. При этом, конечно, он хочет укрепить и усилить свою личную власть и гарантировать стабильность в стране. Продолжая кадровую политику Сапармурата Ниязова, Бердымухаммедов почти полностью обновил состав Кабинета министров, введя на ключевые министерские должности своих многочисленных родственников, выходцев из Ахалского велаята, откуда он сам родом. При этом он оставил на прежних министерских постах 8 человек и из «ниязовской гвардии», в том числе заместителя председателя Кабинета министров, министра иностранных дел Рашида Мередова, министра обороны Агагельды Мамметгельдыева, (тоже, как и Бердымухаммедов, врача по профессии) и председателя Государственной пограничной службы Байрама Аловова.
И на это есть свои причины. Как отмечают наблюдатели, нынешний министр обороны Агагельды Мамметгельдыев, будучи в пенсионном возрасте, не имеет политических амбиций. При этом именно при поддержке Мамметгельдыева Бердымухаммедов пришел к власти после смерти Туркменбаши. Министр обороны, являясь земляком президента, помог ему расправиться с одним из самых влиятельных людей из окружения Сапармурата Ниязова, его личным охранником Акмурадом Реджеповым, который сейчас заточен в тюрьму.
Хотя попытки дестабилизировать ситуацию в Туркмении продолжаются. В начале сентября почти сутки в Ашхабаде шел ожесточенный бой между неизвестной группой вооруженных людей и правительственными войсками. По официальной версии, силовики уничтожили наркомафию, при этом погибло несколько десятков сотрудников спецслужб и военных. Что же было на самом деле, пока не известно. Есть версии, что силовики уничтожали боевиков-исламистов. Ряд СМИ утверждает, что боестолкновения были с группой, которая ставила целью свержения нынешнего режима Бердымухаммедова. Мол, у нынешнего президента, который выдвигает во власть своих родственников и земляков, много врагов и обиженных людей.
Хотя из того боя президент сделал для себя главный вывод — усилить личную безопасность. Как отмечают очевидцы, вот уже несколько месяцев передвижение президента, помимо президентской охраны, сопровождают несколько грузовых машин с солдатами.
В устранении Бердымухаммедова могут быть заинтересованы не только его личные враги, но и внешние силы. Ведь, по сути, новый президент Туркмении продолжает политику, которую в свое время проводил Ниязов. Ведь даже министр иностранных дел остался у Бердымухаммедова прежний, который верой и правдой служил Туркменбаши. Глава внешнеполитического ведомства Туркмении Рашид Мередов, являясь одним из немногих профессионалов в окружении нового туркменского президента, помогает тому выстраивать внешнеполитическую стратегию. Между тем, оставляя в Кабинете министров Мередова, Бердымухаммедов демонстрирует, что основные внешнеполитические ориентиры Туркмении, которые были в эпоху Туркменбаши, останутся неизменными. Новый туркменский лидер по-прежнему юлит в нефтегазовых отношениях с Россией и намерен, как и Сапармурат Ниязов, диверсифицировать газотранспортные потоки, идущие из Туркмении.
По официальным туркменским данным, опубликованным в 2006 году, в стране открыто 149 газовых и газоконденсатных месторождений с подтвержденными запасами около 5 трлн. кубометров. Это очень много. И Москва сейчас заинтересована, чтобы большая часть этих запасов закупалась ею и транспортировалась в Россию по модернизированному Прикаспийскому трубопроводу. Но пока, как известно, работы по расширению трубопровода не начаты. Нет четких договоренностей по цене и объемам увеличенных поставок газа в РФ. Даже более того, Ашхабад недавно отказал «Газпрому» в предложении построить нитку, связывающую самую богатую углеводородами Тахтабазскую группу месторождений с Прикаспийским газопроводом. Новые газовые месторождения достанутся китайцам. Именно в Поднебесную идет сейчас строительство трубопровода. А объемы закупаемого китайцами газа увеличены с 30 до 40 млрд. кубометров.

Алексей Матвеев

Адрес публикации: http://www.iamik.ru/?op=full&what=content&ident=500029

Слабеющий напор глобализации. Кризис играет очистительную роль — он убивает роскошь.

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

А.Конуров
Фонд стратегической культуры: В IV Энергетическом саммите в Баку, состоявшемся 14 ноября, приняли участие представители 18 государств и еврокомиссар по энергетической политике Андрис Пиебалгс. Шесть государств – Азербайджан, Грузия, Украина, Литва, Польша и Турция были представлены первыми лицами.

Общая идея проведения этих саммитов довольно проста. Четверть европейского потребления нефти и газа обеспечивается поставками из России. Европа считает такой уровень зависимости очень высоким и чувствует себя уязвимой по отношению к экономическим, а возможно, и политическим требованиям России. Отсюда стремление европейцев диверсифицировать источники поставок. Как альтернатива российским энергоносителям рассматриваются ресурсы Азербайджана, Туркмении, Казахстана и Узбекистана. В целях минимизации российского влияния Европа также стремится к тому, чтобы и маршруты транспортировки углеводородов на европейский рынок по возможности шли в обход России, а также Ирана, потому что, ну мало ли что в жизни бывает…

К этим европейским заботам примешиваются геополитические интриги США, которым от всех каспийских и среднеазиатских нефтегазовых раскладов не жарко и не холодно, но которые никогда не откажутся уязвить Россию, где возможно. А на всё это накладываются проблемы некоторых постсоветских государств, например, той же Украины, которой не хватает ни собственных энергоресурсов, ни денег, чтобы платить за них по рыночной цене. Для таких государств единственным способом свести концы с концами становится проведение по своей территории какого-нибудь транзитного нефте- или газопровода. И начинается обхаживание азербайджанцев, казахов, узбеков и туркмен с целью уговорить их не продавать весь свой газ «Газпрому», а вместо этого проложить какую-нибудь другую трубу — желательно подальше от России. Ну а на Востоке с ходу никакие предложения не отвергают, наоборот, согласно кивают и говорят, что надо встречаться и обсуждать. Так родилась идея энергетических саммитов. Проводятся они уже два года, предыдущий состоялся весной в Киеве.

В качестве основных маршрутов из бассейна Каспия в Европу «в обход России» рассматриваются газопровод Nabucco, который планируют начать строить в 2010 г., и нефтепровод Одесса — Броды, который сейчас используется для перекачки российской нефти и от которого надо еще протянуть дополнительную ветку до польского города Плоцк.

За время, прошедшее с момента предыдущего энергетического саммита, ситуация, влияющая на нефтегазовую политику, претерпела два серьёзных изменения. Во-первых, сильно упали цены на нефть. Если в середине июля за один баррель нефти марки Brent на Нью-Йоркской товарно-сырьевой бирже давали $145, то сейчас эта же нефть стоит $56. В новых условиях политизация торговых вопросов начинает обходиться слишком дорого, так как затягивает окупаемость масштабных инвестиционных проектов или вообще делает их убыточными. Поскольку самый короткий путь от Каспия и из Средней Азии в Европу лежит через Россию, и на этом же пути встречается наименьшее количество транзитных стран, что все проекты «в обход России» крайне перегружены «политикой», как в случае с нефтепроводом Баку – Тбилиси — Джейхан. И если во время высоких цен на нефть и их постоянного роста запасы рентабельности позволяют оплачивать геополитические притязания, то при падении цен такие проекты перестают быть самоокупаемыми и требуют либо свёртывания, либо субсидий.

Вторым фактором, повлиявшим на судьбу энергетических проектов, стала война в Южной Осетии. Во всех случаях в дальнейшем при рассмотрении энергетических проектов, связанных с Кавказским регионом, инвесторы будут делать большую поправку на российский фактор.

Таким образом, к моменту Бакинского форума отношения между поставщиками, потребителями и транзитными странами пришли в состояние неустойчивого равновесия. С одной стороны, цены упали, а значит, власть на рынке перешла к потребителю. С другой стороны, падение цен ребром поставило вопрос, а кто будет компенсировать убытки проектов «в обход России», на чем так настаивают эти самые потребители, то есть Европа. Получается, что нормальные экономические отношения означают транспортировку нефти через Россию, но для Европы это нежелательно по политическим причинам. А устраивающие Европу политически маршруты «в обход России» теряют в нынешних условиях экономический смысл. Политика и экономика вступают друг с другом в жесткое противоречие.

При этом кризис играет очистительную роль. Он убивает роскошь. Роскошь – это непроизводительные расходы, бессмысленные с точки зрения экономической логики. Роскошь в условиях кризиса становится непозволительной. Тем, кто привык к «роскошному» потреблению, приходится от этой привычки отказываться. Когда наступает кризис, выясняется, что те, кто все это время жил в роскоши, находятся по уши в долгах, которые они не могут ни выплатить, ни рефинансировать. Роскошь идет с молотка под смех и улюлюканье толпы. Вмешивать политику туда, где ей не место, – тоже роскошь. И на нее сейчас тоже нет денег.

Посмотрим, какие решения примут в итоге Азербайджан, Туркмения, Казахстан и Узбекистан. Из Узбекистана в Баку вообще никто не приехал, Казахстан и Туркмения отказались подписывать итоговую декларацию саммита, а Ильхам Алиев вопреки ожиданиям потребителей и транзитеров не сказал ничего конкретного по проекту Nabucco. В итоге в декларацию были включены только намерения участников энергетического рынка способствовать диверсификации поставок энергоресурсов из бассейна Каспия и Средней Азии в Европу. Все конкретные детали проектов было решено обсуждать в рабочем порядке вне рамок саммита.

Главная проблема газопровода Nabucco — то, что для него пока просто не набирается газа. Азербайджан записали в число участников проекта по умолчанию, хотя у Азербайджана может быть на этот счет и свое мнение. И даже если весь экспортный азербайджанский газ пустить через Nabucco, то получится только 11 млрд. м3 в год, в то время как проектная мощность этого газопровода почти в три раза больше.

Остается пытаться договориться со Средней Азией. Теоретически это возможно, так как все тамошние нефте- и газодобывающие республики являются в той или иной степени «многовекторными» и не любят никому отказывать, по крайней мере, на словах. Однако здесь опять всё упирается в деньги. Из-за кризиса спрос на энергоносители в мире упал, и вряд ли в этих условиях прокладка новых трубопроводов будет иметь смысл. А маршрут в Россию уже есть, он действует и хорошо себя зарекомендовал. Поэтому азиаты могут ответить примерно так: мы ничего против Nabucco не имеем; если хотите, стройте, но за свой счет, а заранее никаких обязательств мы брать на себя не будем. В общем, велика вероятность того, что проект строительства газопровода Nabucco будет, как минимум, серьезно скорректирован, потому что в противном случае с ним может произойти то же самое, что и с нефтепроводом Одесса — Броды, то есть ничего хорошего.

С этим нефтепроводом вышла такая история. Изначально он строился для того, чтобы прокачивать каспийскую нефть в Европу «в обход России». Из Азербайджана нефть по местным трубопроводам должна была доставляться в грузинский порт Супса, оттуда танкерами в Одессу, где её надо закачивать в трубу. В городе Броды на территории Львовской области этот трубопровод смыкается с магистральным трубопроводом «Дружба» еще советской постройки, по которому нефть непосредственно поступает на европейский рынок.

В 2001 г. нефтепровод построили. И тут выяснилось, что качать по нему нечего. Азербайджан большую часть своей нефти отдает в БТД, а остатка для полноценной загрузки нового трубопровода не хватает. Правда, И.Алиев неоднократно обещал увеличить добычу и заполнить украинский нефтепровод, но конкретные сроки начала прокачки азербайджанской нефти по маршруту Одесса — Броды так и не были обозначены. Поэтому три года нефтепровод вообще простаивал и только с 2004 г. начал функционировать. Причем заполнять его пришлось российской нефтью. Часть нефти, которую Россия поставляет на Запад по нефтепроводу «Дружба», стала в Бродах закачиваться в эту многострадальную трубу и доставляться в Одессу для дальнейшей транспортировки на танкерах. То есть нефть идет в направлении, противоположном задуманному — в реверсном режиме.

Однако идея отсечения России от транзита каспийской нефти никуда от этого не исчезла. Поняв, что в Баку будут раскачиваться еще долго, Запад решил обратиться к Казахстану. В мае 2006 года Нурсултана Назарбаева пригласили на I энергетический саммит в Краков. Он вроде бы собирался, но потом не приехал. Причина была уважительная, однако чувствительная для самолюбия политиков Балто-Черноморской перемычки – как раз в этот момент к Н. Назарбаеву в гости приехал В. Путин. Итогом их встречи стало то, что Н. Назарбаев заявил о полной поддержке российского маршрута поставок, чем поставил Украину в весьма сложное положение, так как в Киеве уже совсем было вознамерились продлить свой нефтепровод до Плоцка, чтобы получить выход на Плоцкий и Гданьский НПЗ, и даже создали для этой цели совместное предприятие с Польшей.

В итоговой декларации Бакинского саммита, которую из нефтедобывающих стран подписал один Азербайджан, сказано, что участники саммита признают «значимость задействования нефтепровода Одесса — Броды в системе Евро-Азиатского Нефтетранспортного Коридора для поставок нефти на европейские рынки». Говорится там и об удовлетворении «организационными и практическими мерами, принятыми в рамках реализации решений Краковского, Вильнюсского и Киевского Энергетических Саммитов, в том числе по созданию новой организационной структуры международного трубопроводного предприятия (МТП) «Сарматиа» и разработке необходимых условий эксплуатации нефтепровода Одесса – Броды – Плоцк — Гданьск». Как эти намерения будут осуществляться — непонятно.

Складывается впечатление, что большинство участников IV Энергетического саммита в Баку еще не осознали в полной мере, какое влияние окажет кризис на мировую торговлю энергоресурсами, и по инерции обсуждали вопросы, которые на глазах теряют актуальность. Численно преобладавшие представители республик СНГ, Прибалтики и Восточной Европы в большинстве своем продолжают обслуживать интересы США (которые в данном случае частично смыкаются с интересами «старой Европы»), но без понимания того, что Америка уже не в состоянии быть их патроном, и выживать в новом, более неуютном, чем сейчас, мире им придется в одиночку.

В новом мире многие привычные формы взаимоотношений государств придется пересмотреть. Крупнейшим мировым игрокам, скорее всего, придется стать гораздо скромнее. Уникальность складывающейся ситуации заключается в том, что в отличие от прошлых геополитических катаклизмов, когда один гегемон уступал место другому, сейчас будут ослабевать все ведущие страны и блоки, а их сферы влияния съеживаться. На какое-то время все будут настолько заняты внутренними делами, что в мире могут появиться обширные зоны геополитического безвластия, то есть территории, не объединенные в большие геополитическое пространства и состоящие из государств, привыкших быть чьей-то провинцией, но лишившихся метрополии. Напор глобализации ослабеет. Все будут предоставлены самим себе, и проекты сколько-нибудь значительного пространственного размаха лишатся финансовой и политической поддержки. Процесс создания новых объединений будет небыстрым. Так что неизвестно, будет ли о чем поговорить участникам V энергетического саммита, а также состоится ли он вообще.