Метка:Индия

НЕФТЕПРОМЫСЕЛ: полюса интересов

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

Юрий ШАФРАНИК, действительный член Академии горных наукВ последнее время цены на нефть, газ и уголь являются предметом все более острых дискуссий на различных форумах, саммитах и переговорах.
В СМИ высказываются мнения, что мировой экономике грозит серьезный спад, если не обуздать цену на нефть.
Насколько состоятельны такие прогнозы? Что и почему происходит с ценами на углеводородное сырье?  На эти и другие вопросы,  важные для развития горнопромышленной индустрии России, редакция журнала «БЕРГ-ПРИВИЛЕГИИ»  попросила ответить председателя Высшего горного совета, председателя Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрия Константиновича ШАФРАНИКА.

Кому, как и сколько добывать?

— Мир около 8 лет назад вошел в эпоху дорогих энергетических ресурсов и, соответственно, дорогой энергетики.
Тенденция стремительного роста цен — прежде всего на углеводородное сырье — была очевидной и широко обсуждалась на многих встречах политиков, ученых, бизнесменов… Правда, до прошлого года эти обсуждения носили менее напряженный характер.
Почему теперь в некоторых высказываниях звучат драматические нотки? Потому что цены вышли за предел. ожидаемый   большинством   специалистов. То есть, эти цены многим кажутся неприемлемыми для сохранения устойчивого состояния мировой экономики и развития национальных экономик.

Извлекаемые из недр углеводороды, как и сама земля, могут падать или расти в цене, но останутся востребованным продуктом независимо от курса доллара, рубля или любой иной валюты.

Но если, к примеру, на XII Петербургском международном экономическом форуме и давались разные прогнозы «ценовой опасности», то они были гораздо более взвешенными и оптимистичными, чем те, которые нередко можно встретить в СМИ. Действительно, нет тут никакой драмы и никакой трагедии. Возьмите цены на нефть в 1979-83 годах и пересчитайте их — с учетом инфляции и «весом» нынешнего доллара — применительно к сегодняшней ситуации. Получится, что от прежней величины (80 долларов за баррели до «разумного максимума» (100 долларов) цена проделала естественный и довольно долгий путь. И стала вполне приемлемой, условно говоря, для нового экономического периода. Однако, превысив 100 долларов, она на самом деле начала «напрягать» экономику, А приближение к отметке «150» вызвало, естественно, обострение в суждениях и прогнозах многих экспертов. Одни говорят, что рост цены остановится сам собой. другие — что она упадет до 8о долларов, третьи — что взлетит до 250.
В то же время, например, президент ОПЕК и министр энергетики и горнорудной промышленности Алжира Шакиб Хелиль (весьма уважаемый «аи профессионал, эксперт, политик и личность) убежден, что реальная цена барреля сегодня — 7О~80 долларов, а все что свыше — это влияние определенных факторов. Так оно и есть. И прежде всего тут сказывается реальное состояние мировой экономики. Рост потребления нефти — особенно промышленностью Китая и Индии — не может не вызвать дисбаланса между спросом и предложением. Или взять ситуацию а зоне Персидского залива. Она никак не способствует увеличению добычи иракской нефти. а также более динамичному развитию нефтедобычи в Иране.
Следующий фактор — это проблемы непосредственно мировой финансовой системы, подталкивающие финансовые институты и отдельных игроков «перенацеливаться» с акций и инвестиций на вклады в «ходовой товар» — золото, платину, нефть, газ… Такое «перенацеливание», по моей оценке, определяет до 20-30% роста цен на нефть. Правда, извлекаемые из недр углеводороды, как и сама земля, могут падать или расти в цене, но останутся востребованным продуктом независимо от курса доллара, рубля или любой иной валюты.

— Насколько сложной и противоречивой представляется Вам картина мирового нефтяного рынка?

— Она не так уж сложна, но определенные противоречия неизбежны, В мире растет потребление энергоресурсов, идут процессы глобализации энергетического рынка, идет переход к единому мировому рынку энергетических ресурсов. Причем глобализация мировых энергетических рынков является закономерным этапом их развития. В пределе энергетические рынки стремятся к образованию глобального энергетического пространства с едиными правилами игры. Однако наряду с процессом глобализации, мировых энергетических рынков наблюдаются тенденции формирования «энергетических полюсов», к которым можно отнести США, Ближний Волок, Россию, Китай, Индию. Не во всем совпадают интересы даже на «добывающих полюсах», где находятся ораны ОПЕК, Россия и другие производители. Но есть еще и традиционно влиятельный «полюс потребления», на вершине которого стоят Соединенные Штаты, куда перетекает 28% углеводородных ресурсов планеты. Вдобавок Америка — главный игрок и на мировом финансовом рынке… Особый полюс интересов представляют Индия и Китай, где интенсивное развитие экономики требует включать в оборот все больше ископаемых энергоносителей. Понятно, что удовлетворить интересы всех этих сторон в ближайшем будущем сложно. Значит, И каким-то взаимным требованиям, заявлениям и претензиям надо относиться спокойно.
Вот, допустим, не раз звучали упреки в адрес ОПЕК за ведение «ценовой игры». Но никто из членов ОПЕК в подобной игре не заинтересован. Не нужна им чересчур высокая цена на нефть. Однако считать, что они могут открыть все краны, и нефти станет столько, сколько пожелают потребители, — ошибочно. Все добывающие страны должны сначала получить (изыскать) огромные инвестиции: бурение скважин и  добыча  нефти — дорогостоящие процессы. Разве что Саудовская Аравия могла позволить себе прежде свободно открывать и закрывать краны, но сейчас и у нее не очень велик нефтяной люфт.
И Россия не сможет дать дополнительные миллионы баррелей, если не получит (не изыщет) порядка 250 миллиардов долларов инвестиций на освоение нефтяных залежей Восточной Сибири и Ямала. А сколько это займет времени? Вот в Ираке дополнительный миллион баррелей — даже полтора миллиона — в день можно было бы добыть, пожалуй, быстрее. Но для этого надо прекратить войну, опять же —  найти инвесторов, провести бурение и обустройство мест добычи.

— Сказанное может быть дополнительной причиной «необузданности» цен на нефть?

-А как их обуздать? Приказать странам-производителям не продавать дороже 140 долларов за баррель? Или уговорить потребителей умерить аппетиты своих экономик и не покупать нефть и газ за такую цену? Ну, пусть японское руководство обратится к правительству США с просьбой немедленно сократить потребление нефти на 30%, и тогда она наверняка резко подешевеет. Но такие домыслы — сущая нелепица,
В первую очередь должны быть адресно задействованы регуляторы международного финансового рынка, обеспечивающие реализацию согласованного комплекса мер, ограничивающих спекулятивные перетоки капитала на международные рынки торговли нефтью и стимулирующих инвестиции в ее добычу и переработку.
Существенным фактором, важным для понимания происходящих сегодня и в будущем отношений между странами-производителями и странами-потребителями углеводородных ресурсов, является величина отдачи от тонны сырья. Следует заметить, что производитель углеводородных ресурсов — мак бы высоко он ни поднимал цену — с тонны произведенного сырья не получает максимальную отдачу, на которую мог бы рассчитывать. Дело в том, что к производителю все возвращается через рост цен на технологии, оборудование, изменение курса национальной к мировой валюте и т.п. Кроме того, не следует забывать, что в стоимость тонны переработанной нефти включены большое число разных налогов и огромный ассортимент различных товаров, которые в основном производятся не на территориях стран-производителей углеводородных ресурсов, а на территориях высокоразвитых стран, таких, как Япония, США и пр. Высокоразвитые страны с тонны нефти получали и получают при различных кризисах большую отдачу, чем любой ее производитель. И безусловно, если потребитель заинтересован в снижении цены на нефть, а производитель не хочет поднимать цену до астрономических высот, то Международному энергетическому агентству, представляющему интересы потребителей углеводородных ресурсов, следовало бы обнародовать аналитическую информацию о том, кто и сколько получает с тонны углеводородного сырья, и начать процесс формирования новой финансовой модели отношений между странами-производителями и потребителями углеводородных ресурсов, чтобы избежать возможных конфликтов. Новая модель должна обеспечить более справедливый возврат ресурсов странам-производителям нефти и снижение цены на нее странам-потребителям.
Но за счет чего? А за счет того, что делиться надо! Этот процесс может быть запущен и под руководством или патронажем «восьмерки» ведущих государств мира. И лучше всего, если
процесс формирования новой финансовой модели будет осознанным и управляемым.

ЧТО ИМЕЕМ — НЕ ХРАНИМ

—  На Петербургском экономическом форуме речь в очередной раз зашла о проблеме энергосбережения…

— Вот именно — в очередной раз. Эта проблема остро обсуждается в стране с начала 90-х. Но меры, принятые правительством тогда, как и принимаемые до сих пор, не привели к желаемому результату. Мы по-прежнему очень расточительны и на рубль ВВП или тонну продукции (возьмите почти любой   экономический   показатель) расходуем энергии больше всех индустриально развитых стран.
Предполагаю, что выправить положение сейчас правительство решит, в первую очередь, за счет жесткой тарифной политики. Правда, при этом необходима продуманная система поддержки бизнеса и населения. Ведь без определенных льгот (или инвестиций) многие предприятия просто прекратит свое существование. А социальная защита населения требует либо сдерживания тарифов, либо повышения доходов большинства граждан. Причем до европейского уровня. Тогда можно проводить тарифную политику не менее жестко, чем в странах ЕЭС. К чему нас, кстати, побуждает и стремление войти в ВТО.

Мы по-прежнему очень расточительны и на рубль ВВП или тонну продукции расходуем энергии больше всех индустриально развитых стран.

Это во-первых. А во-вторых, эффективная тарифная политика способна помочь инвестированию в те отрасли экономики,  которые  мы  намерены создавать, поднимать или развивать. Подчеркиваю — помочь инвестированию, а не бездумной раздаче средств. Если их возврат не будет гарантирован, мы опять все проедим и разбазарим. Даже то, что нам досталось свыше благодаря нашим недрами и МИРОВОЙ ценовой конъюнктуре.
Говоря об энергосбережении, нельзя также не напомнить, что во многих странах соответствующие технологии давно «проникли» в жилые дома и прочие здания, не допуская лишнего расхода энергоносителей. Эти технологии воплощены в конструкциях двигателей, компрессоров, машин, станков… И тут наше отставание очевидно. Вдобавок надо учесть, что мир находится накануне нового научно-технологического рывка, который позволит в десятки и, возможно, сотни раз эффективнее использовать энергию углеводородных продуктов. Это произойдет не завтра. Вероятно, потребуется 5, Ш, а то 15 и более лет. Но произойдет непременно. А мы обязаны сосредотачивать на таком рывке свои материальные и интеллектуальные ресурсы уже сегодня.

ИСКЛЮЧЕНИЕ ПОДТВЕРЖДАЕТ ПРАВИЛО

— Не так давно, давая интервью, Вы сказали; «Являясь одним из инициаторов и организатором принятия закона о совместном разделе продукции    (СРП),    категорически возражаю против применения СРП в массовом масштабе». Чем объясняется     такая  исключительность действия закона?

— Работа недропользователей в разных географических, геологических, природных и социально-экономических условиях не может иметь единую форму. По определению нельзя считать, что в такой огромной стране, как Россия, удастся добиться успеха в любой точке (и любой сфере экономики), руководствуясь одним планом, одной схемой.
СРЛ следует считать вариантом привлечения инвестиций в особых условиях освоения новых месторождений. Начиная реализацию проектов «Сахалин 1» и «Сахалин 2», мы точно знали, что в течение 20 лет необходимых средств здесь не будет, если пользоваться традиционным, привычным инвестиционным клише. Даже сегодня таким образом невозможно изыскать 25 миллиардов долларов, я в 90-е об этом не стоило и мечтать. Кстати, для освоения огромных газовых месторождений Ямала требуется 30-35 миллиардов долларов. Но за многие годы привлечь их никто не сумел. А благодаря СРП сахалинский проект заработал.
Тщательно составленный договор позволял контролирующим органам вникать во асе детали деятельности инвесторов. Однако до начала 2000-х инвесторами никто толком не занимался, и они стали требовать неоправданно высокой компенсации своих капвложений. Позже правительство нашло способы восстановить баланс — опять-таки разнополюсных — интересов: сегодня, например, СРП активно содействует бизнесу «Газпрома».
Еще раз скажу и уточню: СРП — один из оставленных на крайний случай, но очень надежных механизмов защиты инвестиций и реализации крупных, рискованных, но очень нужных стране проектов.

ОТ ХАОСА К СИСТЕМЕ

—  Какую проблему недропользования Вы считаете наиболее острой?

—  За время последних революционных    преобразований    утрачена надежная система влияний на эффективность извлечения недр, а новая система пока не создана. Проблема тут очень большая. Ведь речь идет о целом комплексе мер, действующих с момента выдачи лицензий. Достаточно сказать, что нынешнее налоговое бремя никак не стимулирует производителя запускать все скважины. В начале каждого года компании и госорганы должны аргументировано обосновывать параметры извлечений. Но для государства эффективность извлечений — это количество добытого сырья, а для бизнеса — рентабельность и прибыльность производства.

За время последних революционных преобразований утрачена надежная система влияния на эффективность извлечения недр.

Еще вариант. У одного производителя богатые месторождения, а у другого, что называется, — дышащие на ладан. Во всех странах, где добыча организована грамотно, учитываются все условия извлечения и обеспечивается дифференциация налогообложения. В Соединенных Штатах добывают нефть 6000 предприятий, но государство не стрижет их всех под одну налоговую гребенку. Эффективность производства там определяют и количеством занятых рабочих мест. Кто-то владеет всего тремя худосочными скважинами, но они все-таки приносят свою порцию нефти в экономику, а главное — дают работу десяти специалистам. За это владелец может быть освобожден от налогов полностью.
Понимаю, что на создание новой, двухполюсной — совмещающей интересы государства и бизнеса — системы влияния на эффективность извлечения недр уйдет целая пятилетка. Многие считают главным тормозом процесса несовершенное законодательство. Я так не думаю. Гораздо клинке не затягивать с привлечением настоящих профессионалов к формированию структуры, способной выстроить нужную систему. И вовлечь правительственные органы (прежде всего Минфин), а также Союз нефтегазопромышленников   в разработку налоговых и прочих стимулов для активной работы всей недропромышленной цепочки, начиная с геологоразведочной.

МЫ ВПОЛНЕ КОНКУРЕНТОСПОСОБНЫ

— Конкуренция на мировом нефтегазовом рынке неизбежно распространяется и на зарубежные проекты в деятельности компаний. В свое время советская углеводородная индустрия была, можно сказать, благотворительной праматерью многих энергетических объектов в якобы дружественных странах. Потом история которая никого ничему не учит, подтвердила — нет дружбы навек, но есть потребность во взаимовыгодном (или хотя бы кому-то выгодном) сотрудничестве. Есть ли примеры восстановления такого сотрудничества после паузы, вызванной нашей экономической неразберихой?


— Примеров много. И будет еще больше, потому что наша экономика поднимается, и компании крепнут по всем параметрам.

Сегодня нет серьезных, непреодолимых препятствий для всестороннего развития отечественного горнопромышленного комплекса.

А правительство поддерживает естественную для бизнеса географическую экспансию, в том, что за 12 лет ориентировался на посулы Соединенных Штатов, вполне уверенно, как и многие страны, полагая, что с таким союзником можно свернуть горы — в прямом и переносном смысле. Не свернули: США не осуществили там ни одного собственного экономического проекта и не вложили ни цента в крупные национальные проекты. А вот  «Лукойл» с тех пор, как президент Узбекистана открыл двери российскому бизнесу, уже вложил в развитие нефтегазового сектора страны миллиард долларов, Кстати, и наша группа «СоюзНефтеГаз» была одной из  первых российских компаний, которые инвестировали в развитие экономики Узбекистана.
Сегодня очевидно, что в ряде стран и регионов российский бизнес имеет конкурентное преимущество. К сожалению, не благодаря технологическому лидерству. Однако есть вещи не менее важные: исторически неоспоримое реноме, ментальная гибкость, умение быстрее договариваться (не тратя времени на «лоханизацию» партнера). Иногда это и авантюрность, точнее, смелость, которая приветствуется в мире бизнеса.
Подводя итог, могу сказать, что сегодня нет серьезных, непреодолимых препятствий для всестороннего развития отечественного горнопромышленного комплекса. Главное — правильно ставить ЦЕЛИ, профессионально, ответственно. Как государству, так и бизнесу.

Берг-форум

Адрес публикации: http://www.shafranik.com/rus/_pic/cc4/U7390270.pdf

Украина прозевала конец однополярного мира

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Кадр фильма (Мир без нас), фото outzone.ruФото: Кадр фильма (Мир без нас), фото outzone.ru

 

 

 

 

РОСБАЛТ-УКРАИНА: За чередой «государственных измен» президента и премьера Украины, провокационной возней на антироссийском фронте и взрывами военных складов в Лозовой никто в Украине не заметил, что «конец подкрался незаметно»: на наших глазах в эти дни рухнул однополярный мир. Но, как всегда в подобных случаях, украинские высшие должностные лица, не «догнали». А это значит, что совершенно не вовремя и не к месту принятые ими (вернее, одним лицом) решения нанесли национальным интересам Украины и ее гражданам непоправимый ущерб.

Запад воевать с Россией не собирается

В среду президента Украины навестил министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд. Хотя перед отлетом в Киев министр заявил, что едет создавать коалицию против России, дело ограничилось, однако, словами, что Великобритания «возмущена действиями России в последние две недели». Кроме того, Милибэнд посоветовал Виктору Ющенко «не давать России никаких поводов», поскольку Москва, мол, в этом случае может посягнуть на Украину.

Иными словами, британский министр тактично намекнул нашему гаранту, чтобы тот не брал пример со своего тбилисского кума и не ввязался в какую-либо авантюру. Например, не попытался бы по просьбе львовской общественности установить «конституционный порядок» на Кубани либо на «Курской дуге». Ибо Запад, как и в случае с Грузией, воевать с Россией не собирается. «Возмущаться» будет продолжать, но лишь словесно, так как без России в современном мире не обойтись. Ни в военно-политическом, ни в экономическом смыслах. Ближний и Средний Восток, газ и нефть – все это слишком чувствительно, чтобы рисковать из-за благоглупостей какого-либо «Франкенштейна», как «вежливо» назвала Саакашвили одна из западных газет.

Изоляции России не будет

Со времени советско-американского противостояния мир действительно решительным образом изменился. Как пишет в четверг британская газета «Guardian», события последних дней ясно демонстрируют, что правила игры на международной арене стали иными. В понедельник президент США Джордж Буш потребовал, чтобы российское руководство отвергло призыв Думы признать независимость Южной Осетии и Абхазии. Через сутки президент Буш получил ответ — президент Медведев признал независимость этих республик. Становится ясно, что закончился период однополярного мира, в котором царила Америка, продолжает издание. В течение последних нескольких дней на Западе все чаще слышны голоса, утверждающие, что Россия сама себя сейчас изолирует от остального мира. Ничего подобного не происходит — разве что под словом «мир» подразумевается Северная Америка и Европа.

В то время как американская и британская пресса вспоминают привычки времен «холодной войны», остальные страны мира смотрят на конфликт в Грузии по-другому. Например, бывший посол Сингапура при ООН говорит, что большая часть мира с удивлением смотрит на западную реакцию в том, что касается Грузии. В то время как Запад считает, что необходимо поддержать слабого (то есть Грузию) против агрессора (то есть России), большинство стран поддерживают Россию за то, что она выступает против агрессивного Запада.

Впрочем, и на Западе немало трезвых аналитиков, понимающих мотивы действий Москвы. Например, французский историк Ролан Юро в среду в «Le Figaro» призывает «посмотреть на Россию другими глазами». «Как можно, глядя из Москвы на уже произошедшее вхождение в НАТО стран Балтии, на обещание принять в альянс Украину и Грузию — в тот альянс, который исторически был направлен против России — как можно не воспринять это как угрозу? Как размещение противоракетного щита и установок для запуска ракет в Польше и Богемии могло не утвердить россиян в этом чувстве?» — задается вопросом Юро. Это, уже не говоря о том, как чувствовали себя русские, когда США и НАТО уничтожали Югославию, отделяли Косово и продолжают силой оружия насаждать «демократию» в Ираке и Афганистане.

«Тот факт, что в подобной ситуации российское государство — воспрянувшее духом благодаря доходам от продажи нефти и возобновившемуся экономическому росту — воспользовалось возможностью, которая ему представилась в результате чудовищной оплошности, допущенной грузинским президентом Саакашвили, чтобы расставить точки над «i», может вызывать возмущение, но никак не удивление. Ввод российских войск в Грузию, вероятно, представляет собой явное нарушение международного суверенитета этой страны, но какой урок может в этом отношении преподнести Запад, который сам открыл ящик Пандоры, начав бомбардировки Белграда?» — итожит французский историк.

Западу нечего противопоставить России

На Западе сейчас обсуждают меры, которые следовало бы предпринять против России, наказавшей рожденного в американской пробирке Франкенштейна-Саакашвили. Стандартный набор мер предлагает британская «Daily Telegraph»: исключение России из Большой восьмерки; замораживание всех консультаций в рамках соглашения о партнерстве с ЕС и совета НАТО-Россия; приглашение Грузии и Украины в НАТО и блокирование членства России в ВТО.

В свою очередь, американские сенаторы Грэхем и Либерман со страниц «Wall Street Journal» призвали создать некий «североатлантический энергетический альянс», чтобы сократить зависимость от российских энергоресурсов. Глава МИД Великобритании Дэвид Милибэнд предлагает сократить покупки российских нефти и газа, чтобы подорвать российский бюджет.

Однако Западу, грозящему России понижением уровня интеграции и мерами экономического давления из-за признания независимости Абхазии и Южной Осетии, на самом деле нечего противопоставить Москве, считает известный американский «кремленолог», заместитель директора Дейвис-центра российских и евразийских исследований при Гарвардском университете доктор философии Маршалл Голдман.

«Ни для кого не секрет, что самым мощным «оружием» РФ в переговорах с Западом являются ее газопроводы. Нефть может быть заменима, ее можно доставлять и танкерами. Но монополия России на газопроводы, ведущие с востока на запад, вполне может использоваться как инструмент для отстаивания политических интересов и жесткого отпора, если ей бросают вызов», — сказал американский аналитик в интервью РИА Новости.

Что же касается громких заявлений Милибэнда или Либермана, то «политики имеют обыкновение выдвигать громкие «суперидеи», которые невозможно реализовать. Это, скорее, желаемое, а не действительное. Если они призывают резко сократить потребление российского газа, то могут призвать и к тому, чтобы реже дышать», — говорит Голдман.

Действительно, закупки энергоресурсов можно сократить, но лишь при одном условии – иметь возможность купить их в другом месте. Но как раз «другого места» в запасе и нет. Своей же политикой в отношении Ближнего Востока, Ирана, Венесуэлы Запад лишил себя такой возможности. Можно было бы поправить дела за счет Африки, но там уже прочно окопался Китай. В Африке в области разработки энергоресурсов и других полезных ископаемых сейчас трудятся 800 тыс. китайцев (!), и каждый, кто знает этот народ, может сказать, что там, где появились китайцы, всем остальным делать нечего.

Любое давление на Россию в энергетическом плане способно обернуться только одним – немедленным созданием газового ОПЕК, чего уже давно добивается Иран, и, следовательно, новым скачком цен на энергоресурсы. Заметим, к вящей радости украинского президента, который замечен в необыкновенной любви к двум вещам, — к «рыночным» ценам на газ и к созданию всяческих коалиций и союзов, направленных против России.

Паритета с Россией не достичь

Западу, сейчас пугающему мир возвратом к «холодной войне», еще предстоит осознать, насколько изменилась карта мирового влияния. По словам Голдмана, «Россия сейчас находится на своем историческом пике — никогда в прошлом, ни во времена царей, ни генсеков, страна не была столь мощной исключительно благодаря своим ресурсам. Во времена «холодной войны», когда миром правили ядерные арсеналы, Запад имел паритет с СССР. Сейчас, когда миром правят нефть и газ, нам нечего противопоставить Москве». По его мнению, США и ЕС не имеют достаточно жестких рычагов влияния на Москву, и даже выход России из переговоров о вступлении в ВТО не подорвет российскую экономику, экспорт которой базируется на поставках нефти, газа и вооружения.

По данным аналитика на 2004 год, российский газ составлял 100% в структуре импорта Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, 97% — Словакии, 74,6% — Чехии, более 60% — Венгрии, Австрии и Турции, около 40% — Германии и Польши, около 25% — Франции и Италии. За прошедшие годы потребление российского газа только возрастало.
Конечно, можно изменить структуру потребления, снизить зависимость от газа и нефти, но, если даже заставить всю Европу ветряками, реально что-то может измениться только спустя десятилетия. В этом отношении у России есть и время, и запас прочности.

Запад мог бы попытаться поиграть на ценообразовании, как это было сделано в середине 80-х годов, из-за чего провалилась горбачевская авантюра с «перестройкой» и была проиграна военная кампания в Афганистане. Однако Индия и Китай изменили тот расклад, который существовал во времена СССР. Идеологические аргументы больше не правят миром. Там думают не в категориях Трипольской культуры и исключительной древности украинского народа, а мыслят реальными баррелями и кубометрами нефти и газа. В случае сокращения потребления углеводородов в странах ЕС и США, Россия сможет продать их в другом месте, в неограниченном количестве и за те же деньги. Кончится тем, что еще несколько сот миллионов китайцев пересядут с велосипедов в автомобили. А вот в Европе и на Украине пойдет обратный процесс – на велосипеды.

И не надо думать, что Западу удастся изолировать Россию на международной арене. В четверг в «Жэньминь жибао» появилась статья, посвященная встрече председателя Ху Цзиньтао и президента Дмитрия Медведева в Душанбе. В беседе с российским коллегой Ху Цзиньтао констатировал, что в настоящее время сохраняется благоприятная тенденция успешного развития китайско-российского стратегического взаимодействия и партнерства. Недавно стороны углубленно обменялись мнениями по важным вопросам, таким, как механизм китайско-российских переговоров по энергетическим вопросам и энергетическое сотрудничество, рассмотрели такие вопросы, как функционирование механизма китайско-российских консультаций по стратегической безопасности. «Успешное функционирование указанных двух механизмов и других двусторонних механизмов позволит углублять политическое взаимодоверие, укреплять стратегическое взаимодействие между двумя странами и сыграет важную роль в повышении уровня китайско-российского взаимодействия и партнерства», — отмечается в статье.

Установить имперский порядок, об утверждении которого в США и НАТО мечтали на протяжении 1990-х – начала 2000-х годов, им оказалось не под силу. Конечно, оповестительные звонки об этом были и раньше. Например, когда в конце 1990-х годов тогдашний российский премьер Евгений Примаков обнародовал свою концепцию «треугольника» Москва–Дели–Пекин, призванного сдерживать гегемонию США, а позже уже Владимир Путин во время своего визита в Индию заговорил о «диктатуре в международных делах, упакованной в красивую обертку псевдодемократической фразеологии», об опасности «попыток перестроить созданную Богом многоликую и многообразную современную цивилизацию по казарменным принципам однополярного мира».

Но окончательно все произошло лишь сейчас, когда у берегов Грузии прицел эсминца «McFaul» уперся в силуэт крейсера «Москва», но… выстрела не последовало. Как говорится, победил либо инстинкт самосохранения, либо здравый смысл.

В конце концов, основным — если не единственным — виновником конфликта на Кавказе явились сами Соединенные Штаты, проявлением правового нигилизма которых стало взращивание и поддержка нацистского режима Саакашвили.

Игры в нацизм аукнутся и украинцам. Скажем, после участия Виктора Ющенко в митинге на тбилисском «Майдане» можно не сомневаться, что газ получим по самой «рыночной» цене. А стоило бы помнить, что Киев – колыбель русской государственности, и мы – не «дети» трипольцев, а продолжатели единого древнерусского народа.

В современном мире сложились несколько центров силы: Европейский Союз, США, Шанхайская организация во главе с Китаем и Россией. Быстро консолидируется Южная Америка, где все большую роль играет Бразилия. Вполне очевидно, что Украине стоило бы иметь равные отношения со всеми этими центрами. Ибо крен в пользу одних, как это делается сегодня ради «поддержки штанов» теряющих гегемонию США, неминуемо обернется неприятностями в отношениях с другими. И расплачиваться за это будет, как ни горько, народ.

Иван Симоненко, кандидат политических наук, председатель партии «РУСЬ» (Русско-украинский Союз)
Виталий Дзюба, кандидат исторических наук

Адрес публикации: http://www.rosbalt.com.ua/2008/09/01/518518.html

Эксперт: Баррель может и не стоить 140 долл., но он уже не опустится ниже 100 долл., ибо это будет означать, что мировая экономика впала в коллапс

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес

Портал «Нефть России»: На вопросы РИА «Новости» ответил известный американский «советолог», а позже «кремленолог», заместитель директора Дейвис-центра российских и евразийских исследований при Гарвардском университете доктор философии Маршалл Голдман. Его последняя книга «Нефтедержава (Petrostate): Путин, власть и новая Россия» предсказала все более доминирующую роль России в мире при увеличивающейся зависимости Запада. Беседовала обозреватель РИА «Новости» Лариса Саенко (Нью-Йорк).

— На фоне жесткого политического противостояния между Западом и Россией из-за признания суверенитета двух республик, де-юре являвшихся частью территории Грузии, все громче звучат призывы «наказать» Россию. Сенаторы Грэхм и Либерман со страниц Wall Street Journal призвали создать некий «северо-атлантический энергетический альянс», чтобы сократить зависимость от российский ресурсов. Глава МИД Велкобритании Дэвид Милибэнд предлагает сократить покупки российских нефти и газа, таким образом подорвав российский бюджет. Это реальные угрозы?

— Политики имеют обыкновение выдвигать громкие «суперидеи», которые невозможно реализовать. Если они призывают резко сократить потребление российского газа, то могут призвать и к тому, чтобы реже дышать.

Несмотря на все предостережения европейцам от стороны США со времен Рональда Рейгана, Европа увеличивала свою сырьевую зависимость от России. Германия некогда зарекалась ограничить долю российского газа в своем потреблении 25% от общего объема. Сейчас это уже 42%! Сценарий «финляндизации», или стопроцентной газовой заивисимости, вполне реален для Европы, которая начинает нервничать. Кстати, хочу обратить внимание, что Китай намного более осторожен Европы и не привязался к российской трубе.

Ни для кого не секрет, что самым мощным оружием России в переговорах с Западом являются ее газопроводы. Нефть может быть заменима, и она не столь привязана к нефтепроводам — ее можно доставлять и танкерами. Но монополия России на газопроводы, ведущие с востока на запад, вполне может использоваться как инструмент для отстаивания политических интересов и жесткого отпора, если ей бросают вызов.

— Западные политики сейчас активно обсуждают, как уменьшить экономическое влияние Москвы через попытки ценового манипулирования. В своей книге вы допускаете, что обвал цен на нефть на мировом рынке в 80-е годы, который во многом и привел к смене режима в СССР, был спровоцирован ЦРУ. А возможно ли повторение подобного сценария сегодня?

— Идея об участии ЦРУ, которое подтолкнуло Саудовскую Аравию резко поднять добычу нефти и выбросить ее на рынок, чтобы подкосить экономику СССР, была выдвинута не мной первым и мне кажется любопытной, особенно если проанализировать динамику нефтяного рынка тех лет и параллельный политический процесс. И ведь действительно, оставшись без нефтедолларов, закрытая советская экономика оказалась на грани краха. Я всерьез занимался изучением этой версии, встречался с людьми, но собрать реальные доказательства в пользу «заговора» не смог.

Я считаю, что в нынешнем глобальном мире подобные операции спецслужб уже невозможны — рынок стал намного шире, появление таких потребителей как Индия и Китай изменили тот расклад, который существовал на момент существования СССР. Идеологические доводы больше не правят миром. В случае сокращения потребления углеводородов в странах ЕС и США, Россия сможет продать их в другом месте, причем, за те же деньги.

Причин для обвала цен на нефть в современном мире я не вижу. Баррель сырой нефти может и не стоить $140, но он уже не опустится ниже $100, ибо падение ниже этой черты означает только одно -мировая экономика впала в коллапс. Да, сейчас Запад задумался о том, как изменить структуру потребления, снизить зависимость от углеводородов, но для ощутимого результата уйдут десятилетия.

— В своей книге вы предсказали возможность вооруженного конфликта между Россией и Грузией из-за статуса самопровозглашенных республик, увидев нефтяную подоплеку в будущем противостоянии.

— Да, я действительно полагаю, что России может не нравиться нефтепровод «Баку-Тбилиси-Джейхан», подрывающий ее монополию на доставку азиатской нефти. Я предупреждал, что политическая нерешенность по статусу Абхазии и Южной Осетии может стать поводом для военного разрешения и определенной экономической дестабилизации в этом регионе. Моя «нефтяная версия» конфликта — безусловно, не единственная, но одна из других в ряду побудительных мотивов России.

Мне кажется, Запад, пугающий мир возвращением «холодной войны», так и не понял, что же произошло за эти годы. Россия сейчас находится на своем историческом пике -никогда в прошлом, ни во времена царей, ни генсеков, страна не была столь мощной исключительно благодаря своим ресурсам.

Во времена «холодной войны», когда миром правили ядерные арсеналы, Запад имел паритет с СССР. Сейчас, когда миром правят нефть и газ, нам нечего противопоставить Москве. Рычаги давления довольно слабы — исключить из G8, не пустить в ВТО. Но откровенно говоря, российскую экономику это не подорвет, ибо ее основные товарные группы — это все те же нефть, газ да вооружение.

Трансформация мира после «холодной войны» и передел влияния , мне кажется, пока не осознается и в самой России, которая нередко ведет себя как обиженная обхождением Запада. Это позиция того, кто еще не понял свою силу и ответственность.

Адрес публикации: http://www.oilru.com/news/81065/

Энергетика и геополитика. В чем причина столь конфликтного поведения США в современном мире?

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

«Фонд стратегической культуры«:   В чем причина столь конфликтного поведения США в современном мире? Этим вопросом задаются многие политологи – международники. Некоторые из них реагируют следующим образом: Америка потребляет более четверти мирового производства нефти (26 %), тогда как собственное производство в этой стране обеспечивает лишь треть используемых углеводородов. Эксперты предсказывают обострение конкуренции между новыми «локомотивами» мировой экономики – Китаем и Индией в борьбе за энергетические ресурсы. Потребление углеводородов стремительно растет и в других странах Азии – во многом под воздействием активного экономического роста. Наконец, начало третьего тысячелетия со всей силой подчеркнуло конечность углеводородных ресурсов, прежде всего нефти, тогда как энергетический потенциал некоторых казавшихся в начале – середине 90-х годов перспективными регионов (в частности, Каспийского бассейна) оказался явно преувеличенным.В настоящее время специалисты предсказывают: мировая нефтедобыча достигнет «пиковых» значений до 2017 г. (для России – 2015 г.), а затем начнется ее плавное снижение. Более того, высказывается предположение о возможной «нефтяной зависимости» некоторых нынешних экспортеров углеводородов от стран ОПЕК – в течение ближайших 10-12 лет. Уже сама подобная перспектива подталкивает к серьезным перегруппировочным процессам среди ведущих нефтеэкспортеров, включая монархии Персидского залива. Государства этого региона проникаются пониманием: их внутри- и внешнеполитические интересы начинают расходиться со стратегическими установками США, и дело здесь не только (а может быть, и не столько) в сохранении конфликтности арабо-израильских отношений. Государства Персидского залива, включая Саудовскую Аравию, все менее охотно финансируют американскую экономику, фактически отказываются от повышения добычи нефти, считая непредусмотрительными действия по поддержанию курса доллара извне.

Не менее интересна еще одна тенденция в энергетическом секторе ведущих нефтедобывающих стран – этатизация / огосударствление нефтяного (и газового) сектора. Так, список крупнейших нефтяных компаний возглавляют огосударствленные образования: Saudi Aramco, National Iranian Oil Company, Petroleus Mexicano и т.д. В то же время Exxon Mobil,крупнейшая частная нефтяная компания, занимает скромное 12-ое место, ВР – 17-ое, а Chevron Texaco – 19-ое место среди 20 крупнейших нефтепроизводителей мира. Политические аналитики, впрочем, отмечают: среди девяти крупнейших нефтяных корпораций, шесть сосредоточены в Персидском заливе либо в Северной Африке, т.е. в зонах повышенной политической турбулентности. Среди остающихся нефтяных гигантов, включая нигерийскую и венесуэльскую части мирового нефтяного комплекса, только Petroleus Mexicanos действует в относительно стабильных политических условиях.

Геополитическое измерение энергетики становится тем выраженнее, чем активнее традиционные и новые лидеры мировой экономики потребляют нефть и нефтепродукты. По прогнозам западных аналитиков, к 2025 г. мировое потребление нефти (по отношению к нынешнему) возрастет на 40%. Потребление нефти, например, в Китае ежегодно возрастает на 15% (тем самым удваиваясь каждые пять лет), а в Индии – на 6%; к 2020г. половину всей добываемой в мире нефти будут потреблять развивающиеся страны. К этому же времени потребление электроэнергии в двух наиболее населенных странах возрастет на 70%. Несмотря на прогнозируемые геологами открытие нефтяных полей в Мексиканском заливе, на шельфе побережья Бразилии, в арктических зонах Канады, Гренландии, Норвегии и Сибири, исчерпание главных нефтяных кладовых, прежде всего месторождений Гавар (Ghavar) и Бурган (Burgan), лишь свидетельствует в пользу скорого исчерпания мировых нефтяных ресурсов.

Нынешняя тесная взаимозависимость нефти и геополитики имеет свою предысторию, берущую начало в конце XIX века. Она с особой силой проявилась в годы Второй мировой войны. Так, японский удар по Перл-Харбору в декабре 1941 г. стал, как считают некоторые историки, попыткой прорвать американскую «энергетическую блокаду» вокруг Японии. Далее, стремление вермахта на Кавказ и в Закавказье было вызвано явной нехваткой сырья для производства топлива для танков и другой военной техники. Известно, например, что Бакинские нефтяные промыслы обеспечивали до 90% топлива для советских самолетов в годы Войны. Наконец, в послевоенные годы США искусно использовали финансовую зависимость Саудовской Аравии, утратившей значительную часть доходов вследствие прекращения паломничества мусульман в Мекку в годы Второй мировой войны. Впоследствии американо-саудовский стратегический альянс возник на основе гарантий безопасности в обмен на ведущую роль американских нефтяных компаний в энергетическом секторе королевства. В то же время Объединенный комитет начальников штабов выпустил директиву, в которой недвусмысленно предлагалось удерживать советское влияние как можно дальше от нефтяных провинций Ирана, Ирака, а также Ближнего и Среднего Востока.

Энергетическая безопасность, как ее понимают в Вашингтоне, диктует практически все стратегические решения США. Однако провозглашенная еще президентом Р.Никсоном стратегия энергетической безопасности не была осуществлена ни в 1979г. (конечный срок, указанный главой государства), ни в настоящее время. «Нефтяные шоки» 70-х – начала 80-х годов и нынешний кризис американской экономики фактически поставили печать забвения над широко разрекламированной стратегией; подобная неудача резко повысила роль военно-политических методов реализации концепции «абсолютной энергетической неуязвимости», которой США следуют со времени президента Ф.Д.Рузвельта. В настоящее время, в частности в силу роста антиамериканских настроений, эффективность подобных методов резко снизилась.

Одним из хрестоматийных примеров тесной взаимосвязи нефти и геополитики стала война в Персидском заливе (1991 г.). Как известно, оккупация Ираком Кувейта в августе 1990 г. привела к серьезному перераспределению нефтяных ресурсов: Ирак за счет захвата кувейтских нефтепромыслов довел свою долю до 20% от мирового уровня, вплотную приблизившись к главному распорядителю цен на мировом рынке и основному стратегическому союзнику США, Саудовской Аравии (26 % мировых запасов). Теперь образование международной антииракской коалиции на «нефтяной» основе стало делом техники и времени. Садам Хусейн, пользовавшийся благосклонностью США (особенно в отношениях с Ираном), явно недооценил центральную роль нефтяных ресурсов в глобальной геополитике.

Новый этап во взаимоотношениях энергетики и геополитики наступил после окончания «холодной войны». Во-первых, Китай, совершивший резкий экономический рывок в 80-е годы, в 1993г. стал нетто-импортером нефти, что повысило интерес Поднебесной к геополитике как средству достижения энергетической безопасности (диверсификация внешней политики Пекина за счет повышенного внимания к странам – экспортерам нефти на различных континентах). Во-вторых, начинается постепенный выход Ирана из международной нефтяной и газовой блокады. Исламская республика, умело используя факторы экономических интересов и геополитики осторожно выстраивает связи с такими разными государствами, как Франция, Китай, Турция, Индия, Россия и т.д. В частности, открытие столь крупного нефтяного месторождения, как Азадеган (емкостью около 6 млрд. баррелей), делает более весомыми претензии Тегерана на вторую, после Саудовской Аравии, позицию среди стран с наиболее значительными нефтяными ресурсами. В-третьих, увеличение в ноябре 1997г., по инициативе Эр-Рияда, добычи странами ОПЕК нефти в условиях международного финансового кризиса, привело, в конечном счете, не только к резкому падению цен на нефть (до менее 10 долл. за баррель в начале 1999г.), но и к определенному подрыву роли Саудовской Аравии как главного и политически умеренного распорядителя мировых цен на нефть. В-четвертых, периодические катаклизмы на мировых рынках энергоносителей имели логическим следствием, прежде всего в США и Западной Европе «мегаслияния» крупнейших нефтяных и газовых корпораций: British Petroleum и Amoco (декабрь 1998г.), французская Total приобрела бельгийскую PetroFina (1999г.), тогда как в Америке фактически объединились Exxon и Mobil,Chevron и Texaco.

Серьезные геополитические последствия имело явление, которое Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц остроумно назвал «проклятием естественных ресурсов» («natural resourse curse»). Наиболее четко данный феномен проявился в Саудовской Аравии. В результате некомпетентности государственного управления, коррупции и неумения эффективно использовать сверхдоходы от нефти в период с 1981г. по 2001г. подушевой доход королевства сократился на три четверти, с 28600 до 6800 долл. И это происходило в стране, где три четверти населения моложе 30 лет и где безработица среди образованной молодежи составляет более 30%. Нетрудно понять, где вербовали сторонников представители радикальных исламистских группировок.

Западные эксперты отмечают: все более активную роль на «энергетическом поле» геополитики начинает играть Россия. В настоящее время для России нет необходимости связывать себя обязательствами и участвовать в инициативах типа «Американо-российского энергетического диалога». Российское руководство осознало геополитическую ценность «Газпрома» и других отечественных энергетических компаний. С помощью энергетической политики Москва, отмечают западные аналитики, не без успеха противостоит стратегии «санитарного кордона» вокруг России, которой по инерции продолжают следовать США и Запад. Для подобного «разворота» российской внешней политики понадобилось совсем немного – восстановить эффективный государственный интервенционизм в энергетическом секторе.

В мировой печати обсуждаются перспективы альтернативных нефти моделей энергообеспечения. Что касается «газовой альтернативы», то она в полной мере пока не материализовалась: за истекшие четверть века доля газа в общемировом энергобалансе изменилась незначительно — с 18 до 22%. Помимо этого, газ не является «гибким товаром» (в отличие от нефти, многомиллиардные газовые контракты связывают их участников не на годы, но на десятилетия.) Не до конца ясны для экономики и перспективы энергии атома. Так, в настоящее время доля атомной энергии в мировом электробалансе не превышает одной шестой. Правда, в последнее время как будто наблюдается «ядерный ренессанс», в частности в США и Индии. Однако удовлетворение растущих потребностей Америки в энергии потребует, как считают эксперты, строительства 1.200 АЭС до 2050 года, т.е. по две АЭС в неделю. Кроме того, при нынешнем уровне энергопотребления запасы дешевого урана будут исчерпаны к 2055 г.

Словом, энергетика пока развивается в основном в рамках прежней, преимущественно нефтяной, парадигмы.

Автор: Андрей ВОЛОДИН      Адрес публикации: http://fondsk.ru/article.php?id=1570

Кому нужна «шайтан» труба? В Центральной Азии, на фоне энергетических интересов, идет нешуточное противостояние США, Китая, России, Индии и Китая

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика, Энергобезопасность

Neftegaz.RU: Провести газопровод в воюющем Афганистане и неспокойном Пакистане кажется на первый взгляд идеей, мягко говоря, не здравой. Однако Трансафганский газопровод – это важное звено в битве за туркменский газ. Ее, до последнего момента, выигрывала Россия. Но, карты нашим политикам и энергетикам испортил Китай. Когда речь идет о немалых деньгах, нет союзников и друзей. Сегодня в этом регионе несколько крупных игроков и каждый сам за себя… Европа в пролете
    В Центральной Азии, на фоне энергетических интересов, идет нешуточное противостояние США, Китая, России, Индии и Китая. Чтобы не сбивать с толку читателя схемами, экономическими показателями компаний и огромными цифрами, попробуем объяснить ситуацию в «двух словах».
    Всем известно, что ЕС постоянно предпринимает попытки снизить зависимость от российского газа. И их в этом поддерживает США. Эти страны являясь стратегическими союзниками и вложились в проект Nabucco. Но, после политических побед России в Болгарии и Италии (строительство Южного потока), США, стремясь не допустить российской газовой гегемонии, решили попробовать силы в восточном направлении. Причем, Штаты потребовали Евросоюз поддержать их планы. В итоге возобновился диалог о строительстве Трасафганского газопровода, который бы соединил единой газовой трубой Туркменистан, Афганистан, Пакистан и Индию. Предполагается, что газ для Трансафганского трубопровода будет поступать с Давлетабадского месторождения. Протяженность газопровода составит 1680 км, пропускная способность – 30 млрд. кубометров природного газа в год.

     Давлетабадское месторождение в настоящее время является базой для экспорта газа в Россию и рассматривается в качестве источника будущего трубопровода в Индию. Китай, который добился строительства газопровода из Туркменистана в восточном направлении, решает сегодня тоже вложиться в проект. 
     Получается, что часть туркменского газа, который уже куплен российской стороной, пойдет по Прикаспийскому газопроводу и будет питать Южный поток. Другая часть газа пойдет в Индию и Китай. Если этот сценарий пройдет, то ЕС будет вынуждена покупать у России газ по той цене, которую назовет Москва. Ведь, Туркменский газа не так много, чтобы обеспечить и КТК, и Индию, и Китай, с остатком для альтернативной трубы в Европу.
    
Вашингтон всегда «с краю»

    Возникает вопрос: «а зачем же это все американцам?». Они так ратовали за альтернативную трубу в Европу, а теперь, отбирают газ и отдают Индии и Китаю. Разумеется США, планируя Nabucco, не о судьбе Европы беспокоились. Для них, что Европа, что Азия – другой континент, где надо утвердить свое могущество. Не более того. На этом континенте есть энергогигант – Россия. В противовес ей Вашингтон хочет создать собственный энергетический массив. А пойдет Американская труба в Азию или Европу – не важно. Конечно, для них, лучше бы обе трубы – но как говорится: «на безгазье и Индия – Европа». Ну и, разумеется, денежный вопрос для Штатов тоже важен.
    Так, противодействие укреплению экономического положения России путем создания альтернативных, в обход России (и без ее участия), маршрутов вывода углеводородных энергоносителей на мировые рынки может привести к снижению мировых цен, что опять же выгодно Штатам.
    
Доллар хочет в Кабул

    Ну, нельзя не назвать и такие факторы, как снижение расходов на войну в Афганистане, увеличение присутствие американских военных во всем регионе от Туркмении до Индии, под маской защиты газопровода от терактов.
Судите сами, официальные расходы на войну в Афганистане в 2008 году должны достигнуть 3 млрд. долларов ежемесячно! То есть ежемесячно они тратят почти туже сумму, которая необходима для строительства Трансафганского газопровода (стоимость строительства – 4-5 млрд. долларов – прим.ред.). Если предположить, что Вашингтон хочет закрепиться в регионе на постоянной основе, с мощными базами и большим контингентом, то этот газопровод будет окупать потом военные расходы. С чисто банковской, финансовой позиции строительство американской газовой артерии в старом свете просто жизненно необходимо американцем. Вспомним историю. Крах долларовой системы стал ощутим для многих уже в конце 90-х годов прошлого века. В феврале 1999 года евро стоил 1,18 USD. Но начало войны в Югославии, снова укрепила американскую валюту. Разрушенные Балканы подняли «зелень» до 0,87 цента за евро. Так что Трансафганский проект привлекателен США еще и тем, что оставив ЕС без альтернативной трубы, американские финансисты смогут снизить ликвидность европейской валюты и вновь укрепить доллар.
    
Американцам хорошо, а китайцам лучше

    Пока Вашингтон только думает, реанимировать ли проект Трансафганского газопровода или все же построить трубу в Европу, Китай воплощает американскую мечту в жизнь. Часть туркменского газа уже куплен КНР. Китай также проявил интерес к возобновлению замороженного проекта трубопровода UNOCAL для перекачки природного газа из Туркмении в Индию через Афганистан и Пакистан. Трубопровод можно «продлить» в сторону Китая точно так же как газопровод Иран-Пакистан-Индия (IPI). Вдобавок китайский Exim Bank финансирует нефтепровод от порта Касим на юге Пакистана на север страны. Этот трубопровод мог бы удовлетворить 75 процентов будущих нефтяных потребностей Пакистана, его строительство ведется китайской компанией China’s Petroleum Engineering and Construction Company с июня 2006 года. Но это не все. Испытывающий нехватку энергоносителей, при постоянно увеличивающемся спросе на них, Китай стремится лично эксплуатировать энергоресурсы Центральной Азии и Ближнего Востока.

И опять Афганистан стал яблоком раздора между Китаем и США. В планах Поднебесной создание разветвленных транспортных узлов между Китаем, Пакистаном и Центральной Азией. Иными словами КНР хочет создать энергетический плацдарм в Туркменистане, Узбекистане, Казахстане, Таджикистане, и транспортный узел через Афганистан и Пакистан в Китай и к Индийскому океану. И здесь, соприкасаются военные и энергетические интересы США и КНР.
    
Послушное окружение

    Сегодня Китай выжидает. Как и прописано в военно-экономической доктрине Поднебесной, Китай проводит «тихое» вторжение в страну через рост экономических отношений и инвестиций. Эти действия могли бы обеспечить Китаю выгодное положение в Афганистане, как только западные войска покинут страну. Экспансия китайского бизнеса в Пакистан, Индию и азиатские страны СНГ уже очень ощутима. В планах китайского руководства — строительство крупного порта в Гвадаре на Мекранском побережье Пакистана. Этот порт позволил бы Китаю строить планы военного присутствия поблизости от стратегических мировых маршрутов транспортировки нефти и самого Ближнего Востока, богатого углеводородами. Сегодня Китай проявляет интерес к трубопроводу в направлении Аравийского моря, с целью импорта газа и нефти супертанкерами из Гвадара. Еще один вариант — транспортировка энергоносителей из Центральной Азии и Ближнего Востока танкерами в Гвадар, а затем по трубе или автоцистернами в западный Китай по Каракорумскому шоссе (КШ). Китай стремится создать из соседей «послушное» окружение, с полным подчинением энергетики этих стран. Если же американский контингент решит остаться в регионе навсегда, то не исключено, что именно Китай станет помогать повстанцам и оружием и военспецами.
    
Мы пойдем иным путем

    Иметь под самым боком мощную американскую базу, охраняющую газопровод, или видеть, как целый регион находится в зависимости от нашего союзника Пекина – России одинаково неудобно.
Пока, в той же Туркмении работают только две иностранные компании — ирландская Dragon Oil Plc и китайская CNPC. Консорциум «Роснефти», «Итеры» и «Зарубежнефти» только направил властям Туркмении заявку на геологическое изучение блоков 21 и 22 шельфа Каспия. Претендует на каспийский шельф Туркмении и Лукойл. Ведут переговоры о работе на шельфе с ТНК-BP и Chevron. Однако без трубопровода реализация туркменского сырья будет очень проблематична. Проект же Трансафганского газопровода под американским или иным флагом – долгострой, во всяком случае, до окончания военных действий к его строительству, скорее всего, не приступят. России за это время надо сделать упор на строительство трубопровода Иран–Пакистан–Индия. Для этого мы должны в буквальном смысле наплевать на американскую блокаду Ирана и заключить с ней ряд торговых и дипломатических договоров.
    И Китай, и Индия очень нуждаются в российском и туркменском газе. Россия и США хотят управлять распределением и поставками энергоносителей, ЕС боится, что Москва и Пекин монополизируют энергетический рынок в регионе, разделив сферы влияния. Однако, как и в любом бизнесе, каждое государство стремится к гегемонии. И у России есть неплохие шансы, используя налаженные отношения с Индией, добиться преимущества в этой борьбе…   © Денис Козлов 

Управляемый Хаос, как средство конкурентной борьбы

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

По материалам публикации Никиты Афанасьева «Пятидневная война как предвестник второй империалистической. Часть 1»

…Европу и Китай объединяет необходимость не ограниченного конкурентами доступа к ресурсам для собственного развития. Россия, наоборот, хочет защитить свои ресурсы и начать реинтеграцию отторгнутых земель. Япония не прочь освободиться от опеки слабеющих США и захватить жизненное пространство. Подрастают новые великие державы Индия и Бразилия со своими, пока региональными, амбициями. Свою игру играют Турция, Израиль, арабские монархии Залива и Иран.

Более всех, конечно, заинтересованы в новом переделе мира США, пораженные неизлечимым экономическим кризисом и стоящие уже за гранью банкротства. Как и Британской империи в 1914, им необходимо устранить потенциальных конкурентов и сбросить извне свои экономические проблемы. Пока начало активной фазы экономического кризиса сдерживается наличием у них самой мощной в мире военной машины и нежеланием остальных игроков нести потери в ходе коллапса мировой капиталистической системы, известной ныне как «мировая экономика».

С другой стороны, для немедленного начала третьей мировой военной мощи у США оказалось недостаточно. Стратегические преимущества нынешнего гегемона, основанные на специфике его империи — типичной талассократии — сыграли с ним злую шутку. Мощный авианосный флот, вполне подходящий для мирового господства в условиях мирного времени — навязывания своей воли слабым государствам и проведения крупномасштабных десантных операций — непригоден для сухопутных операций, завоевании территорий и малоэффективен в войне с крупными сухопутными державами и их оккупации.
Таким образом, в настоящее время США, имея острую необходимость начать мировую войну за сохранение мирового господства в XXI веке, начать ее немедленно не в состоянии…

Выход истеблишментом США, имеющими решающий голос в мировой империалистической системе, видится в создании зон управляемого хаоса в ключевом регионе мира — Евразии, для дестабилизации либо препятствовании экономическому росту потенциальных соперников.

Именно в ряду таких управляемых конфликтов стоит новая кавказская война, спланированная и подготовленная в Вашингтоне.

Полный текст статьи: http://www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/26273/

«Красная звезда»: Буря в Персидском заливе

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

В эти августовские дни внимание мировой общественности приковано к событиям на Кавказе, где Вооруженные Силы РФ принудили к миру режим Саакашвили, втянувший свою страну в кровавую авантюру в Южной Осетии. Благодаря самоотверженности и профессионализму российских военнослужащих агрессора удалось усмирить. Между тем в близлежащем регионе — на Среднем Востоке — назревает новый, еще более разрушительный конфликт, последствия которого могут иметь катастрофические последствия для всей цивилизации. Речь идет о реальной опасности войны США против Ирана, — пишет «Красная звезда».

Повод для агрессии — реализация Ираном своей национальной ядерной программы, имеющей, как считают в Вашингтоне, военный аспект. Тегеран обвинения в стремлении обрести ядерное оружие опровергает, заявляя о своем праве как суверенного государства развивать мирную атомную энергетику. Но оппоненты Ирана утверждают: близится момент, когда иранцы обретут-таки первые ядерные боезаряды. По оценкам израильских специалистов, это произойдет уже к 2010 году, когда в Иране накопят достаточное количество обогащенного урана для производства нескольких ядерных зарядов.

В настоящее время в Персидский залив направляются дополнительные корабли военно-морских сил США, Великобритании и Франции. Два ударных авианосца США и вертолетоносец с кораблями сопровождения присоединятся к уже находящимся в регионе двум американским авианосцам. На авианосце «Теодор Рузвельт», помимо 80 самолетов США, размещены французские авиационные подразделения с ремонтирующегося авианосца «Шарль де Голль». ВМС Великобритании представлены авианосцем «Арк Роял». Таким образом, впервые за последние годы в морской акватории, прилегающей к Ирану, оказалось сразу пять ударных авианосных групп (всего — до 40 кораблей западных держав). Имеются сведения, что расположенное рядом арабское государство Кувейт уже ввело в действие программу, разработанную на случай войны.

Размещение мощной флотилии в Персидском заливе должно предостеречь Иран от каких-либо действий в отношении Ормузского пролива, через который перевозится более 25 процентов мировой нефти. Тегеран неоднократно угрожал блокадой пролива в случае враждебных действий против него. Впрочем, целью концентрации флотов в регионе может быть и блокирование иранского побережья, чтобы лишить Исламскую Республику возможности морского экспорта и импорта Иран, испытывающий нехватку нефтеперерабатывающих мощностей, получает около 40 процентов потребляемого в стране горючего морским путем через Персидский залив.

Наличие военных намерений США подтверждают авторитетные западные эксперты. Руководитель американского аналитического центра «Stratfor» Джордж Фридман считает, что США и Израиль готовятся к войне с Ираном. А американский журналист Сеймур Херш, лауреат престижной Пулитцеровской премии, утверждает, что республиканская администрация Джорджа Буша может отдать приказ о начале войны с Ираном до января 2009 года, когда действующий президент передаст пост преемнику.

Возможно, военная операция по «ядерной кастрации» Ирана начнется с удара ВВС Израиля при формальной отстраненности США. Однако вряд ли иранцы оставят эту воздушную операцию безнаказанной. Скорее всего, будет нанесен ответный удар по Израилю с применением баллистических ракет («Шахаб-3» имеет дальность полета около 2 тыс. км), атаке подвергнутся также танкеры и нефтедобывающие платформы в Ормузском заливе. В июле части Корпуса стражей исламской революции (КСИР) провели крупное учение «Великий пророк-III». По словам главнокомандующего КСИР Мохаммада Али Джаафари, Иран располагает противокорабельным оружием с дальностью действия до 300 километров, и теперь «ни один вражеский корабль не спасется». Другой иранский представитель заявил, что в случае агрессии против его страны удар будет нанесен «по 32 базам США в регионе и самому сердцу Израиля».

Военные действия против Ирана самым негативным образом отразятся на ситуации в мировой экономике, так как Иран — один из основных экспортеров нефти. По мнению многих аналитиков, любая блокада Ормузского пролива приведет европейский континент к энергетической катастрофе. Тяжелейший удар будет нанесен по экономике Китая и Японии. Упомянутый выше Джордж Фридман отмечает, что «из-за войны цены на нефть превысили бы 300 долларов за баррель. Даже если этот скачок произойдет лишь на короткое время, это приведет к катастрофическим последствиям для мировой экономики и фондовых бирж».

Исламская Республика Иран является четвертым в мире экспортером нефти (после Саудовской Аравии, России и Норвегии) и вторым среди членов ОПЕК. В соответствии с квотой ОПЕК Иран добывает около 4 млн. баррелей нефти в день (200 млн. тонн в год). Основные импортеры иранской нефти — страны Евросоюза, Китай и Индия. В Китай поставляется 450 тыс. баррелей ежедневно, в Индию — 380 тысяч. Поставки нефти и сжиженного природного газа (СПГ) на мировой рынок осуществляют также другие страны региона — Катар, Кувейт, Саудовская Аравия и ОАЭ.

Зависимость экономики ведущих мировых держав от нефти и сжиженного природного газа со Среднего Востока на первый взгляд ставит под вопрос реальность угрозы американской или израильской атаки на ядерные объекты Ирана. США, несомненно, взвесят, не окажутся ли экономические риски от военной кампании, даже успешной, гораздо выше, чем потенциальная геополитическая выгода. Для переживающей не лучшие времена экономики США и Евросоюза скачок цен на нефть и сжиженный природный газ может дать толчок кризису, чреватому социальной дестабилизацией.

В то же время эксперты отмечают, что для экономики США рост цен на энергоносители может иметь и не столь драматические последствия, ведь сверхдержава обладает внушительными запасами углеводородного сырья. Многие месторождения нефти и газа еще не освоены. Весной геологическая служба США объявила о том, что на территории американских штатов Северная Дакота и Монтана имеются месторождения «технически извлекаемой нефти», запасы которой составляют от 3 до 4, 3 миллиарда баррелей (1 млрд. баррелей = 137 млн. тонн). Это крупнейшие месторождения на территории США (не учитывая Аляску). Следующими по объемам запасами нефти являются месторождения в штатах Техас и Луизиана, которые оцениваются на уровне в 1 млрд. баррелей.

Администрация США намерена разрешить добычу углеводородного сырья на американском шельфе и в заповеднике на Аляске. Недавно президент США Джордж Буш призвал конгресс отменить соответствующий запрет. По его словам, запасы нефти на шельфе превышают 18 млрд. баррелей, что равноценно общей добыче нефти в Америке за последние 10 лет. Конечно, за год-два американцы добычу не наладят, но их устремленность обрести сырьевую независимость очевидна.

США располагают, кроме того, запасами сланцевой нефти, которые позволяют значительно увеличить добычу внутри страны и равны объемам импорта в течение ста лет. В одном из своих еженедельных субботних радиообращений к нации Джордж Буш в июне заявил: «Мы должны расширить добычу американской нефти, использовав необычайный потенциал сланцевой нефти,… одно только крупное месторождение в районе западных Скалистых гор равно всему сегодняшнему объему импорта нефти в течение 100 лет». Поясним, что сланцевая нефть (oil shale) — это жидкие углеводороды, получаемые из сланцев с помощью пиролиза.

Одновременно американские власти озаботились проблемой обеспеченности страны бензином, ведь в течение последних 30 лет в США не было построено ни одного нефтеперерабатывающего завода, из-за чего стране приходится импортировать миллионы баррелей топлива. На остроту проблемы был вынужден обратить внимание президент США, призвавший к расширению нефтеперерабатывающего потенциала страны путем строительства новых предприятий.

Проблема бензина, как уже говорилось, существует и у американского противника — Ирана. Представитель Национальной нефтяной компании Ирана Али Ашгар Арши на днях сообщил, что Иран импортирует топливо из Туркменистана, прекратив производство у себя. Нехватка воды привела к остановке гидроэлектростанций, и Ирану приходится сжигать в два раза больше жидкого топлива для производства электричества, чем обычно. Летом прошлого года в Тегеране даже имели место беспорядки, устроенные владельцами автомобилей, которые возмущались введением системы рационирования потребления бензина. Тогда было объявлено об установлении нормы приобретения автомобильного топлива в размере 100 литров в месяц.

Развитию энергетического сектора Ирана мешают экономические санкции западных стран. Так, без решения Совета Безопасности ООН экономические и политические санкции против Ирана решил недавно ужесточить Евросоюз, мотивировав это отказом Тегерана дать ответ на предложения западных государств по урегулированию кризиса вокруг ядерной программы. Все 27 государств, входящих в ЕС, готовы прекратить предоставлять новые гранты, финансовую помощь, займы иранским госучреждениям.

Несмотря на военные угрозы со стороны США, иранцы по-прежнему развивают топливно-энергетический комплекс, видимо, полагая, что сосредоточение ВМС западных государств вблизи иранских берегов — лишь очередной шаг в «войне нервов» и Вашингтон, завязнув в Афганистане и Ираке, не рискнет на новый «крестовый поход». К тому же внешнеторговая статистика показывает, что Евросоюз, ближайший союзник США, расширяет торговлю с Ираном. Статистическое агентство ЕС сообщило, что за первые пять месяцев с. г. экспорт из европейских стран в Иран вырос на 18 процентов и составил 4, 5 млрд. евро. Европейцы, одержимые идей диверсификации маршрутов экспорта энергоресурсов, готовы (за исключением Великобритании и Франции, полагающейся на нефть из Северной Африки) расширять сотрудничество с иранцами в энергетической сфере.

Первой ласточкой стала нейтральная Швейцария. Она договорилась о ежегодном импорте из Ирана в течение 25 лет 5, 5 млрд. кубометров газа. «Голубое топливо» будет поставляться по газопроводу, прокладываемому к по дну Адриатического моря через Италию (открытие — 2010 год). Договор на поставку иранского газа заключила и Австрия (с 2013 года). Переговоры с Тегераном ведет Португалия, а поляки хотели бы покупать около 4 млрд. кубометров газа в год в сжиженной форме.

Международные санкции, считают в Тегеране, не помешают ему привлечь в национальный энергетический сектор инвестиции, объем которых за 20 лет может составить 480 млрд. долларов. По оценке министра нефти Ирана Нозари, в ближайшие семь лет Иран нуждается в инвестициях в нефтегазовую отрасль в размере 150 — 160 млрд. долларов, что позволит увеличить добычу нефти до 5, 6 млн. баррелей в день. Иран начал своими силами осваивать месторождения нефти и газа, которые ранее намеревались разрабатывать иностранные компании, заморозившие эти планы под давлением США.

В отношении Ирана существует запрет госдепартамента США на инвестиции третьих стран на сумму более 20 млн. долларов. Нарушивших ждут американские санкции, что вынуждает крупные компании, в том числе российские, учитывать позицию Вашингтона. Российские нефтяники были готовы, например, осваивать месторождение Азар в западной части Ирана (2 млрд, баррелей нефти) в рамках совместного предприятия с норвежской компанией «Статойл-Гидро».

Иран, помимо нефти, обладает вторыми по объему доказанными запасами природного газа в мире (27, 5 трлн. кубометров), но из-за быстрого роста внутреннего потребления является пока его импортером: Туркмения поставляет в Иран 8 млрд. кубометров сжиженного газа по двум трубопроводам. Сейчас Тегеран вынашивает планы экспорта сжиженного природного газа. Для этого иранцам надо освоить очень крупное газовое месторождение «Южный Парс» (запасы — 3, 5 трлн. кубометров).

В этом году англо-голландская компания «Шелл» и испанская «Репсол» объявили об отказе от участия в разработке этого месторождения. Поводом для отказа от участия в проекте стоимостью около 10 млрд. долларов стало давление со стороны США, которые добиваются от международных корпораций прекращения ведения бизнеса в Иране. Но после выхода из разработки Южного Парса, специалисты этих компаний будут участвовать в проекте в качестве технических консультантов.

В Тегеране рассчитывают, что на Южном Парсе будут работать компании из соседней Турции, с которой в прошлом году был подписан меморандум о взаимопонимании по вопросам энергетического сотрудничества, предполагающий возможность совместного строительства газопровода из Ирана и освоение турецкими компаниями нескольких участков на месторождении «Южный Парс». Добытый турками газ мог бы продаваться Ирану, а в перспективе — наполнить лоббируемый Евросоюзом газопровод «Набукко» из Азербайджана в Австрию (еще один мотив для ЕС настороженно относиться к планам атаковать Иран).

Строительство газопровода «Набукко», который должен быть проложен в обход России через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию в Австрию и, возможно, Германию, планируется начать в конце 2010 года и завершить в 2013 году. На первых порах можно будет прокачать в год около 8млрд, кубометров газа, добываемого в Азербайджане. В последующем к нему предполагается подключить Туркменистан и, возможно, Казахстан, доведя объем прокачки до 31 миллиарда кубометров в год. Для этого требуется соединить эти Центрально-азиатские страны с газотранспортной системой Турции через транскаспийский подводный трубопровод или через территорию Ирана.

В Анкаре видят возможность проложить через Иран до турецкой границы газопровод из Туркмении. И если в Турцию будет поступать гипотетически до 30 млрд. кубометров газа в год (с иранских и туркменских месторождений), то это позволит наполнить «Набукко», мощность которого должна составлять для рентабельности не менее 30 млрд. кубометров. Но от подписания соглашения относительно газопровода турки под давлением Вашингтона пока воздерживаются.

В Тегеране в условиях военного давления со стороны США заинтересованы в обретении максимальной благосклонности стран Евросоюза, чтобы не допустить создания антииранской коалиции. В Иране уже завершены предварительные изыскательские работы по строительству транснационального трубопровода, предназначенного для экспорта природного газа с месторождения «Южный Парс» на европейский континент. С вводом его в эксплуатацию ежесуточно будет прокачиваться ПО млн. кубометров газа. Представители министерства нефти Ирана заявили, что изучение возможностей Ирана в проекте «Набукко» близко подошло к завершению и новый иранский газопровод станет частью этого проекта, поддерживаемого штаб-квартирой ЕС.

У Ирана есть еще два международных трубопроводных проекта. Во-первых, Тегеран выступает за сооружение газопровода через территорию Пакистана в Индию (60 млн. кубометров газа в сутки). Во-вторых, предлагает Казахстану совместно построить экспортный нефтепровод каспийский порт Нека — порт Джаск, расположенный у входа в Ормузский пролив (1 млн. баррелей в сутки), что позволит поставлять нефть из прикаспийских стран на мировой рынок.

Возможность нанесения удара по Ирану силами ВВС США или Израиля все же нельзя не учитывать. В случае военных действий на Среднем Востоке скачок цен на нефть и газ серьезно ослабит экономических конкурентов сверхдержавы — Евросоюз и Китай, несмотря на созданные ими стратегические запасы углеводородного сырья. Кроме того, победоносная операция по возращению Ирана в «каменный век» позволила бы Вашингтону поднять свой военный авторитет в мире, пошатнувшийся после разгрома подготовленной западными инструкторами грузинской армии. Некоторые военные аналитики считают, что власти США переживают в эти дни самое серьезное испытание со времен Карибского кризиса. Решение ударить по Ирану, если они на это пойдут, будет иметь далеко идущие геополитические последствия.

Адрес публикации: http://www.oilru.com/news/80501/

Военные риски мировой энергетики

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Ирак Iraq, Политика

Fondsk.ru: Активная энергетическая дипломатия США и ЕС в Каспийском регионе, направленная, главным образом, на сокращение здесь энергетического влияния России путем прокладки максимального количества нефте- и газопроводов в обход российской территории, долго оставляла в стороне проблему безопасности этих маршрутов.
Теперь военные риски проявили себя во всей полноте. Вторжение Грузии в Южную Осетию поставило под угрозу срыва транзит нефти и газа через Закавказье. Военный конфликт повлиял на энергетическую ситуацию во всем Каспийском регионе, а заодно — на динамику стоимости нефти на мировом рынке. 12 августа все нефтепроводы и газопровод, проходящие транзитом по территории Грузии, прекратили свою работу из соображений безопасности. Эту информацию российские СМИ однозначно оценивают как проявление огромных рисков, которые несет в себе политика Вашингтона и Брюсселя по построению коридоров экспорта среднеазиатских энергоносителей в обход России.

За последние пять-десять лет Грузия приобрела большое значение для транзита нефти и нефтепродуктов, главным образом, в Европу. Кроме того, эта страна рассматривается как один из возможных транзитных маршрутов в рамках нескольких международных проектов транспортировки нефти и газа из Средней Азии на мировые рынки, в том числе в страны Черноморского бассейна.

Импортеры нефти и газа заявляют о сбое в поставках. В частности, Армения недополучила 30% объемов российского газа, который идет через Грузию, а экспортеры сетуют о невыполнении договорных обязательств перед партнерами. Большинство из них начали переориентироваться на другие направления: Казахстан — на внутренний рынок, Азербайджан — на нефтепровод Баку — Новороссийск. Грузия в одночасье стала рискованным направлением транспортировки топлива, заставив добывающие государства задуматься об альтернативных маршрутах.

Югоосетинская война как-то затмила еще одно событие. За два дня до начала военных действий, 6 августа, на турецком участке нефтепровода Баку – Тбилиси — Джейхан (БТД) произошел пожар, вызванный диверсией курдских боевиков. Он был потушен только через неделю, однако прокачка нефти до сих пор не восстановлена. Компания BP объявила о форс-мажоре БТД, предупредив, таким образом, о возможном невыполнении обязательств по экспортным контрактам. Затем 12 августа BP закрыла проходящий через Грузию нефтепровод Баку – Тбилиси — Джейхан (БДТ), по которому топливо поставляется из Азербайджана в Турцию. Одновременно ВР прекратила прокачку нефти по нефтепроводу Баку — Супса, частично проходящему по территории Грузии и связывающему Азербайджан с грузинским побережьем Черного моря.

Хотя российские ВВС не наносили ударов по нефтепроводам и конфликт отразился только на морских поставках, реакция нефтеэкспортеров оказалась весьма быстрой и масштабной. Азербайджанская национальная нефтяная компания (ГНКАР) заявила о прекращении экспорта нефти через грузинские порты и эвакуации персонала с терминала Кулеви. Азербайджанскому примеру последовал и Казахстан.

Вслед за Баку Астана заявила, что в ближайшие дни экспорт казахской нефти из грузинского порта Батуми осуществлять не будет. Казахстан теперь рассматривает возможность увеличения экспорта топлива в Китай и Россию, а Азербайджан намерен наращивать транспортировку нефти через нефтепровод Баку – Новороссийск. ГНКАР уже обратилась в российскую «Транснефть» с просьбой увеличить объем прокачки нефти по этому трубопроводу. По словам вице-президента компании М. Баркова, азербайджанская сторона попросила дополнительно прокачать 83 тыс. т в месяц, т.е. 166 тыс. т.

Создается ощущение, что нефтяники были внутренне готовы к форс-мажорным обстоятельствам на маршрутах транзита. В любом случае опыт последних дней заставит страны региона более тщательно взвешивать риски нефтегазовых инфраструктурных проектов, а также более лояльно относиться к уже существующим маршрутам через территорию России.

По оценкам аналитиков, сокращение экспорта азербайджанской нефти вряд ли превысит 0,5-1% мирового спроса и перебои в поставках окажут слабое влияние на нефтяные цены. Тем не менее, как справедливо отмечается в отчете ИК «Тройка Диалог», конфликт «может заставить вновь задуматься над рисками использования для транзита грузинской территории при реализации ряда международных проектов в нефтегазовой сфере».

Тот факт, что Азербайджан готов искать новые варианты и маршруты продажи нефти, заставляет нервничать Польшу, которая пытается снизить свою зависимость от российских энергоносителей. Варшава планировала получать нефть по трубопроводу Одесса – Броды – Гданьск — Плоцк. Предполагалось, что поставки на этом маршруте будет осуществлять в основном Азербайджан. Но война уже заставляет Баку пересматривать маршруты.

Конфликт может иметь последствия и в газовой сфере. Азербайджанский газ по газопроводу Баку — Тбилиси — Эрзерум транзитом направлялся через Грузию в Турцию. Мощность трубы составляет 30 млрд. куб. м в год, однако пока она недогружена. Теперь, когда газопровод не работает, Баку сможет по достоинству оценить предложение Газпрома продавать российскому концерну весь экспортный газ по мировым ценам.

С учетом стоимости транспортировки газа через Турцию в Европу по еще не построенным, однако постоянно дорожающим трубам, конкурировать с Газпромом будет непросто. В любом случае риски поставок газа в обход России возрастают, и транзит через Грузию становится первым тому примером.

Одновременно можно забыть о таких экзотических проектах, как «Белый поток», разработанный командой украинского премьера Ю. Тимошенко. Речь идет о строительстве газопровода из Туркменистана по дну Каспийского моря через Азербайджан в грузинский порт Супса, а затем по дну Черного моря через Крым в направлении стран Евросоюза. В планах киевских мечтателей было строительство «Белого потока-2» и даже «Белого потока-3». Теперь же безрисковым, похоже, остается только транзит через Россию, а про такие точки маршрута, как Супса и даже Крым, можно забыть.

Нужно четко понимать, что прокачка нефти по нефтепроводу БТД прекращена отнюдь не по вине российской армии. Об опасности нападения курдских боевиков на объекты транспортной инфраструктуры накануне военной операции турецких войск против курдов в Северном Ираке (октябрь 2007 г.) было известно давно.

Планы США по расчленению Ирака с выделением независимого государства Курдистан вполне могут превратить обширный регион проживания этнических курдов в зону серьезного вооруженного конфликта. Военная операция против курдов, базирующихся в Северном Ираке, привлекла тогда минимальное внимание западных СМИ. Хотя вполне очевидно, что за термином «трансграничная военная операция» скрывалось вооруженное вторжение в сопредельное государство. Учитывая опыт Рабочей партии Курдистана в ведении партизанской войны, было очевидно, что конфликт может принять затяжной характер, существенно увеличив риски не только гипотетических проектов вроде Транскаспийского газопровода или Nabucco, но и существующих маршрутов: Баку – Тбилиси — Джейхан, трубопроводов из Ирака и Ирана в Турцию. Недавняя диверсия на БТД может оказаться лишь «первой ласточкой».

Решения о путях транспортировки нефти и газа центрально-азиатским государствам понадобится принимать, исходя из общего политического контекста. Зоной повышенного транзитного риска является отнюдь не только Закавказье. Преграды военно-политического характера тормозят, например, проект газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан — Индия (ТАПИ): здесь 830 км газопровода должны пройти по территории бурлящего Афганистана, где войска США и НАТО не в состоянии остановить разгул насилия. Так что реализация проекта ТАПИ под большим вопросом. Еще один риск из области политики связан с непростыми отношениями Пакистана и Индии.

Итак, главный вывод из произошедшего на Кавказе — рост военных рисков на пути переброски топлива по магистральным газопроводам. На постсоветском пространстве вне зависимости от того, какое происхождение имеют нефть и газ — российское или нероссийское, такого рода риски распространяются на любые поставки. Стремление производителей к диверсификации сбыта, наталкиваясь на политические и военные ограничители, в очередной раз заставляет возвращаться к испытанным и стабильным маршрутам.

_______________________
Игорь ТОМБЕРГ — ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, профессор МГИМО МИД РФ.
Адрес публикации: http://fondsk.ru/article.php?id=1548

Нефть и новые игры на глобусе. Россия не может больше позволить себе продолжать сидеть на нефтяной игле, если она не хочет вслед за Ближним Востоком стать полем чужих игр на глобусе

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Ирак Iraq, Политика

После того, как в 1997 году Збигнев Бжезинский опубликовал свою нашумевшую книгу «Большая шахматная доска», появилась мода рассматривать разные государства в качестве шахматных фигур и пешек и при их помощи разыгрывать самые смелые комбинации по преобразованию мира. З. Бжезинский исходил из необходимости установления господства США над стратегическим «перекрестком мира», или «сердцем мира» — Центральной Азией, которая является местом столкновения между силами моря (ныне возглавляемыми Америкой) и суши (прежде всего Россией и Китаем). Выполнив эту задачу, США, по мнению Бжезинского, обеспечат себе полный контроль над Евразией — стыкующим звеном между расположенными вокруг нее геоэкономическими полюсами (Европой, Ближним Востоком, Индией и АТР).            

Нынешний однополярный мир строится властителями Америки во многом на рецептах Бжезинского. Но теперь его «шахматная доска» безнадежно устарела, и главную роль в этом сыграл нефтяной фактор. До начала 1970-х мировая торговля нефтью контролировалась несколькими транснациональными корпорациями, большая часть которых базировалась в США. Тогда цена нефти определялась не рынком, а произвольно устанавливалась американскими нефтяными компаниями и была очень низкой (3-4 долл. за баррель).

Мусульманские страны-экспортеры совершили подлинную революцию на нефтяном рынке в начале 1970-х годов, когда большинство из них национализировало нефтяную отрасль и начало устанавливать цены на нефть в одностороннем порядке. Они использовали арабо-израильскую войну 1973 г. как повод для введения нефтяного бойкота государств Запада, поддерживавших Израиль. В результате последовавшей паники на нефтяном рынке цена подскочила в несколько раз – до 12 долл. за баррель в 1974 г. С тех пор мировая цена на нефть во многом определяется политикой Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК).

Следующее повышение цен на нефть произошло на рубеже 1970-1980-х годов, когда в результате исламской революции в Иране вновь возникла паника на нефтяном рынке. На этот раз цена на баррель подскочила до 36-40 долл. за баррель. Через несколько лет она резко упала, но все равно осталась куда более высокой, чем в 1970-х гг. И это остается правилом: даже если после очередного взлета рынок откатывается назад, цена на нефть уже не возвращается к исходному уровню, а остается намного выше.

Приход к власти в России В.Путина совпал с началом очередного роста нефтяных цен. В отличие от прошлых лет, это не результат паники на рынке, вызванной очередным кризисом на Ближнем Востоке, а тенденция, рожденная особенностями формирования глобального нефтяного рынка в течение последнего десятилетия.

На рынке появились новые крупные потребители, чьи нефтяные аппетиты стабильно растут. По уровню потребления нефти на второе место в мире вышел Китай, обогнавший по этому показателю Японию. Хотя значительная часть потребностей Поднебесной удовлетворяется за счет собственной добычи (в 2005 г. около 180 млн. тонн), этого явно недостаточно для того, чтобы удовлетворить постоянно растущий спрос, превышающий 300 млн. тонн.

Другим крупнейшим потребителем нефти стала Индия, чей уровень потребления практически сравнял ее с крупнейшим потребителем среди европейских стран – Германией. Постоянно увеличивается потребление нефти в Бразилии и в других быстро развивающихся странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. В результате роста внутреннего спроса вчерашние экспортеры нефти превращаются в ее импортеров (так произошло с членом ОПЕК Индонезией). Нет никаких оснований полагать, что рост потребления новыми потребителями нефти прекратится. Наоборот, он будет увеличиваться и дальше.

Для стран-экспортеров нефти такая ситуация является, безусловно, выигрышной. В этих условиях громко провозглашенный Западом лозунг диверсификации источников энергии и преодоления своей зависимости от нефтяного экспорта непредсказуемой и авторитарной России выглядит, по меньшей мере, странным. В отличие от прошлого, сейчас на мировом рынке политику диверсификации проводят не импортеры, а экспортеры энергоресурсов.

Зависимость от производителей энергоресурсов несовместима с однополярным миром и статусом США как единственной глобальной сверхдержавы. Уже много лет добыча нефти в США падает, и по уровню добычи их опередила Саудовская Аравия, а затем и Россия. Если не остановить рост потребления, то доказанных запасов нефти хватит США, в лучшем случае, лет на десять (по другим оценкам, американские запасы кончатся еще раньше). Падает добыча и в Великобритании, которая остается крупнейшим (после Норвегии) европейским производителем нефти, но имеет все шансы уже в скором времени превратиться в ее импортера.

Степень уязвимости США от импортной нефти хорошо прослеживается по ухудшению отношений Вашингтона с важнейшими поставщиками — Саудовской Аравией и Венесуэлой. Даже в случае успеха американских попыток обеспечить альтернативные поставки нефти из Африки и Каспийского бассейна, это не решит проблемы энергобезопасности США и сохранения «Pax Americana». Поэтому в Вашингтоне и появился проект «Большого Ближнего Востока», имеющий целью установить американский контроль над 62% доказанных мировых запасов нефти и более чем 40% газа.

На смену политическим шахматам З.Бжезинского приходит новая игра, главным выигрышем в которой является контроль над главными источниками и путями транспортировки энергоресурсов. Летом 2006 года известный немецкий военный эксперт Петер Шолл-Латур в книге и одноименном документальном фильме «Россия в двойных тисках» заявил о том, что Россия в скором времени исчезнет с карты мира. Немецкий эксперт утверждает, что, несмотря на благоприятную внешнеэкономическую конъектуру, Россия неумолимо движется к гибели. Причиной тому — катастрофическая депопуляция русских и стремительный рост численности мусульманских народов России.

Согласно сценарию Шолл-Латура, рост влияния ислама дестабилизирует Северный Кавказ, а затем Татарстан, который превратится в «новое поле битвы». После «предопределенного» поражения России во всем Волжском регионе Китай приберет к своим рукам Дальний Восток и Сибирь. Как предрекает Петер Шолл-Латур, «не Китай и даже не Иран, а именно Россия станет в ближайшее время полем ожесточенной войны. Ее будут рвать на части Запад, Китай и исламский мир в кровавом сражении за громадные природные ресурсы – нефть и газ».

Предсказания Шолл-Латура не вызвали большого интереса в прессе или политических кругах. Значительно больший резонанс получила статья Ральфа Петерса «Как нам преобразовать Ближний Восток?», опубликованная в авторитетном американском военном журнале «Armed Forces Journal».

Ральф Петерс — полковник армии США в отставке (бывший офицер военной разведки), занимавший высокие посты в американской администрации. Он стал известен широкой публике несколько лет назад, когда опубликовал свои «10 правил выживания современного мира в условиях постоянной террористической угрозы». Вот они.

1. Быть всегда настороже. Знать врага настолько хорошо, насколько это возможно. Не бояться быть сильным и применять силу.

2. Сконцентрироваться на достижении победы в пропагандистской войне. Пропаганда — могущественное оружие террористов. Если они потерпят поражение на этом поле, то им будет крайне сложно (если вообще возможно) вербовать новых членов, получать финансовую и военную поддержку.

3. Не вести публичного диалога с террористами и ни в коем случае не раболепствовать перед ними, даже для спасения невинных жизней. Все случаи, когда высшие военные или государственные деятели начинали переговоры с террористами, приводили лишь к сиюминутным результатам, после чего авторитет и влияние террористов невероятно возрастали, они начинали ощущать себя участниками большой политики и проникались убеждением, что именно теракты и убийства обеспечили им подобный успех. Переговоры с террористами способны лишь похоронить доверие населения к своей власти.

4. Сохранять решимость. В случае сомнений — бить сильнее, чем кажется необходимым. Никогда не слушать тех, кто считает применение силы против террористов чрезмерной жестокостью и убежден в том, что, если уменьшить контратаки, то уменьшится и уровень терроризма.

5. Стараться сохранять здоровье и жизни гражданских лиц настолько, насколько это возможно, но не считать потери среди гражданского населения главным препятствием для антитеррористических операций. Смерти невинных людей никогда не останавливали и не будут останавливать террористов. Более того, прикрытие невинными людьми, в том числе детьми, инвалидами и больными, — одна из основ их тактики.

6. Не позволять террористам прикрываться религией. Ни одна мировая религия не призывает к убийствам. Ни один религиозный человек не радуется гибели других людей. Следовательно, террористы и их идеологические наставники не имеют никакого отношения к религии. Апеллируя к религиозным чувствам верующих, они стремятся достигнуть своих целей — нельзя позволять им делать это.

7. Насколько возможно, уничтожать лидеров террористических групп на глазах у их подчиненных. Если поимка или уничтожение террористов невозможны, надо бить по тому, что они считают наиболее ценным. Преступники не должны питать иллюзий на тот счет, что лично их возмездие не коснется. Не террористы должны внушать ужас обществу, а правоохранительные органы — террористам.

8. Никогда не объявлять, что победа над терроризмом достигнута. Фраза «Война с терроризмом закончена» должна быть полностью исключена из лексикона. Никто не знает, почему возникает терроризм. На место одной разгромленной организации непременно приходит другая. Терроризм будет существовать до тех пор, пока существуют люди, привыкшие достигать своих целей, убивая других людей.

9. Никогда не соглашаться с интеллигенцией, которая считает потери в прошлом, а не возможные приобретения в будущем.

10. Не искать рецептов победы в истории: подлинные причины побед и поражений часто скрыты и зависят от их восприятия определенными личностями. Победа должна быть достигнута в настоящем или в будущем, а не в прошлом.

«Правила Ральфа Петерса» нашли отклик во многих силовых ведомствах. Заслуживает внимания вопрос, насколько руководствуются этими правилами те государственные структуры США, которые «достигают своих целей, убивая других людей».

Уже несколько лет в Америке идет острая полемика по проблеме «Большого Ближнего Востока». Американцы глубоко завязли в ближневосточных песках, число критиков нынешней администрации постоянно растет. Все громче хор тех, кто призывает к выводу американских войск. «В Ираке мы потерпели фиаско, — заявляет бывший директор Агентства национальной безопасности, генерал в отставке Уильям Одам. — Вопрос заключается в том, хотим ли мы заплатить за окончание кампании меньшую цену, быстрее уйдя из Ирака, или большую, затягивая наше присутствие». В том же ключе рассуждает специалист по военной истории Уильям Линд: «Чем дольше мы пробудем в Ираке, тем хуже будут последствия. Кардинальные ошибки были совершены в начале кампании, вернее еще до ее начала. Не был составлен план обеспечения порядка в стране с многомиллионным населением, не говоря уже об осуществлении таких мечтаний как насаждение в Ираке свободы, демократии и свободного предпринимательства. Сейчас пора уходить, не увеличивая потерь». Аналитик Гуверовского института Томас Гейл Мор утверждает, что «затяжная оккупация лишь будет порождать новый терроризм. Войной в Ираке мы оттолкнули от себя не только мусульман, но и большинство остального мира. Оставаться в Ираке — значит сыпать соль на раны местного населения и превращать нашу оккупацию в вербовочный инструмент Усамы бен Ладена».

Бывший заместитель министра обороны Лоуренс Корб подчеркивает, что время не ждет, так как «американская публика уже ощущает усталость от бесконечных проблем, связанных с войной в Ираке». По мнению Корба, в Ираке следует повторить косовский вариант, то есть как можно скорее передать страну под контроль ООН. Таким образом, бремя ответственности будет переложено на плечи мирового сообщества.

Серьезные аналитики убеждены, что Вашингтон начал постепенно готовиться к уходу из Ирака, причем не позднее 2007 года. Однако, не ясно, как это сделать: еще больше усилить перед уходом военный нажим на повстанцев? Оставить гарнизоны в городах и вывести войска из остальной части страны? Передать Ирак под контроль ООН? Просто уйти и будь что будет? Ошибки, допущенные при выводе войск, могут обойтись Америке дорого. Тот же Лоуренс Корб замечает: «В случае нашего ухода резко возрастут шансы на возникновение в Ираке гражданской войны, которая воспламенит и дестабилизирует весь регион. В конфликт, по всей видимости, вмешаются Иран и Турция. Волнения захватят Саудовскую Аравию. Пожар на Ближнем Востоке, откуда на мировой рынок поступает основной поток нефти, неизбежно вызовет смятение во всей глобальной экономической системе…».

В связи с этим пристальный интерес вызвал появившийся в США проект масштабной перекройки карты «Большого Ближнего Востока» («план Ральфа Петерса»). В соответствии с этим планом, Ирак должен быть разделен на три части, такая же участь ждет Иран, Саудовскую Аравию и Пакистан, от Турции отрезается ее восточная часть в пользу новосозданного государства Курдистан, Сирия лишается приморских территорий в пользу Ливана и т.д. и т.п.

Статья Ральфа Петерса в «Armed Forces Journal» и опубликованная в журнале карта нового «Большого Ближнего Востока» вызвала взрыв комментариев. Позиция мусульманских государств была единодушной и негодующей, но в среде не имеющих государственности народов (прежде всего курдов) реакция оказалась совсем иной. Не случайно после публикации в «Armed Forces Journal» курды, вдохновленные нарисованной перед ними перспективой независимой государственности, провели террористическую атаку на курорты турецкой Анталии.

карта с сайта www.inosmi.ru/world/20061122/231223.html

Так или иначе, в отношениях США с их традиционными союзниками на Ближнем Востоке появились серьезные проблемы. Пакистан, невзирая на резко отрицательное отношение к этому Вашингтона, прорабатывает проекты экспорта нефти и газа из Ирана. Саудовская Аравия стала главным поставщиком нефти для Китая. Турция позволила себе занять критическую позицию по отношению к военной операции в Ираке и даже не пропустить американские войска через свою территорию. Так что стремление сменить «сомнительных» американских союзников на новых, слепо следующих в русле политики Вашингтона, вполне объяснимо. Такими союзниками могут стать для США новосозданные государства (Курдистан и другие), а также те государства, которые расширят свои границы за счет реализации американских геополитических проектов. Впрочем, с этим как раз не просто. В Азербайджане, например, уже выразили свое возмущение тем, что на новой карте «Большого Ближнего Востока» «исконно азербайджанский город Тебриз» не включен в состав увеличивающего свою территорию Азербайджана, а передан в состав «так называемого курдского государства». И это только цветочки…

Как пишет Ральф Петерс, предлагаемое «исправление границ» повлечет за собой «неизбежное сопутствующее кровопролитие». Планируется война всех против всех, но что за беда: ведь эти «все» будут уже не американцами, а ближневосточными мусульманами…

Что следует из этого для России? Как минимум то, что Россия не может больше позволить себе продолжать сидеть на нефтяной игле, если она не хочет вслед за Ближним Востоком стать полем чужих игр на глобусе.

Крылов Александр Борисович — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.

Опубликовано на сайте «Фонда стратегической культуры»   08.09.2006.

Адрес публикации: http://www.perspektivy.info/oykumena/vostok/neft_i_novie_igri.htm

Америка пойдет в Азию «новым курсом»

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Чем ближе президентские выборы в Соединенных Штатах, тем больше звучит недовольство рядовых избирателей Америки не только внутренней, но и внешней политикой страны. Администрацию Буша обвиняют и в ошибочном курсе в отношении Ирака и Афганистана, и в отсутствии четкой позиции в отношении ситуации на Ближнем Востоке, и в потере некогда верных внешнеполитических союзников за границами США.

Особенно важными, по мнению экспертов, можно считать внешнеполитические потери Соединенных Штатов в Азии. Никогда еще в истории имидж Америки не падал в этих странах так низко, и никогда такой непоследовательной не была политика Вашингтона в этом регионе. Даже те страны, которые традиционно поддерживали Соединенные Штаты в азиатских делах (Япония, Южная Корея, Пакистан), теперь отмечают резкий всплеск антиамериканских настроений.
Именно поэтому, как считают специалисты Центра Карнеги в Вашингтоне, новая администрация Белого дома должна будет в самые кратчайшие сроки кардинальным образом поменять политику в отношении ключевых азиатских стран и восстановить американский престиж в этом регионе.

Что делать с Китаем — соперником или партнером?

Не секрет, что почти все ведущие американские центры, изучающие вопросы внешней политики страны, считают, что главным противником и конкурентом в Азии на ближайшую перспективу для Соединенных Штатов будет Китай. О бывшей советской, а ныне — российской угрозе в Азии вспоминают теперь в Вашингтоне лишь вскользь, а вот Китаем и его растущим влиянием чуть ли не запугивают и Белый дом, и Пентагон, и другие ведущие американские министерства и ведомства.

Китай усиливает свое влияние не только в Азии, но и по всему миру, американская мощь в этом регионе постепенно снижается, а посему если США уже в самое ближайшее время не предпримут какие-то кардинальные действия в борьбе с «китайской экспансией», то в Азии настанет «эра Пекина», предупреждают ведущие американские эксперты.
Между тем в Вашингтоне за прошедшие восемь лет нахождения у власти администрации Буша так и не было четко и ясно сформулировано видение Китая и налаживания с ним предсказуемых двусторонних отношений. С одной стороны, товарооборот между США и КНР постоянно растет и достигает суммы примерно в 40-50 млрд. долларов. А с другой — во всех документах Белого дома и особенно Пентагона Китай рассматривается как основной военно-стратегический противник Соединенных Штатов не только в Азии, но в глобальных масштабах.

«До тех пор пока мы (то есть США) не определимся с тем, кто для нас Китай — важнейший международный партнер или опасный соперник, мы не сможем выработать нормальной и внятной политики во всем Азиатском регионе», — считают эксперты Центра Карнеги.

Одним из вариантов действий для новой администрации в Белом доме предлагается рассмотреть вопрос о принятии КНР в состав членов «Большой восьмерки» — клуба ведущих экономически развитых мировых держав, куда Китай не входит, несмотря на второй размер в мире своей экономики.
Те же проблемы сохраняются и в политическом курсе Соединенных Штатов в отношении Индии. Экономический рост этой миллиардной по численности населения страны и ее растущее влияние на принятие важнейших мировых решений заставляют Соединенные Штаты пересмотреть свою политику в отношении Дели. Правда, те же эксперты Центра Карнеги также советуют новому президенту США предложить на следующем саммите G-8 кандидатуру этой страны на вступление в «Большую восьмерку», и вместе с тем именно Индии предлагается уделять повышенное внимание не только в двусторонних отношениях, но и в качестве важного противовеса Китаю в азиатских делах.
В отношении Индии Соединенные Штаты вообще находятся перед серьезным выбором основного геостратегического партнера в Южной Азии. Долгие годы Вашингтон поддерживал Пакистан, в то время как Советский Союз почти всегда был верным сторонником Индии. Однако пока две супердержавы занимались поддержкой своих якобы «идеологических братьев», тот же Пакистан «взрастил» фактически на своей территории движение «Талибан», с которым теперь Америка никак не может справиться, а Индия сама уже давно стала супердержавой в области экономики и уже лет пять как обогнала Россию по темпам экономического роста.

Сейчас Белый дом поддерживает ровные отношения и с Пакистаном (как с главным союзником по борьбе с терроризмом в этом регионе), и с Индией, которая впервые согласилась сотрудничать с США в области мирного использования атомной энергии. Между тем все четче просматривается проблема отсутствия каких-либо скоординированных действий как в отношении Индии, так и других ведущих азиатских стран в американской администрации.
Эксперты обращают внимание на то, что традиционно госсекретарем США и его ближайшими заместителями становятся специалисты по российским и европейским делам и никогда — кто-либо из ведущих дипломатов или политиков, занимающихся Азией. Новой администрации Белого дома предлагается обратить на это первоочередное внимание и сделать политику Соединенных Штатов в этом регионе более «персонифицированной», с участием влиятельных лиц, близких к новому президенту Соединенных Штатов.

Демократия — слово ругательное?

Еще одним важным моментом в определении новой политики Соединенных Штатов в Азии может стать пересмотр классических понятий американских ценностей. Как известно, куда бы ни ехали американские государственные деятели, где бы ни работали американские дипломаты, всегда и везде у них на устах и в установках звучат слова «демократия» и «свобода». Понятно, что именно эти критерии были основополагающими для США, когда только формировалось американское независимое государство, и экспорт подобных понятий является для Америки ничуть не менее важным, чем экспорт товаров и услуг.

Между тем впервые ведущие эксперты в Вашингтоне признают, что идеалы демократии и свободы в американском их понимании явно не работают при «внедрении» на Азиатском континенте. В случае с тем же Ираком, Афганистаном, проблемой ядерной программы Северной Кореи и особенно Ирана призыв к азиатским странам сплотиться против «врагов демократии» на континенте, как показала практика, не находит сторонников и поддержки.
Поэтому, как считают эксперты центра Карнеги, новой администрации Белого дома следует формировать новые коалиции и союзы в Азии не на основе избитых штампов типа «демократии» и «свободы» (и уж тем более «соблюдения прав человека»), а больше ориентироваться на реальные интересы азиатских стран в той или иной сфере и на этом концентрировать будущее сотрудничество.

Более того, новой администрации в Вашингтоне предлагается вообще пересмотреть свое отношение к различным региональным образованиям, действующим в Азии. В некоторых из них США должны будут усилить свое влияние (как, к примеру, в рамках Ассоциации стран Тихоокеанского бассейна), а в других — несколько снизить свое присутствие до тех пор, пока деятельность этих структур не затронет напрямую интересы Соединенных Штатов (в той же АСЕАН — Ассоциации стран Юго-Восточной Азии).
Не советуют эксперты особо стремиться Соединенным Штатам и в новые азиатские структуры по типу Шанхайской организации по сотрудничеству (ШОС) и какое-либо объединение в зоне Каспийского бассейна и Центральной Азии. «Цели этих структур до конца не определены и не ясны, а путем двусторонних контактов и сотрудничества с рядом этих стран дипломатия США может достичь куда большего эффекта», — считают американские эксперты.

Также новой администрации в Белом доме дается совет снизить уровень риторики относительно необходимости ведения всемирной борьбы с международным терроризмом, которая уже набила оскомину большинству азиатских стран и которая уже не работает столь эффективно, как это было сразу же после трагических событий 11 сентября. «Продолжать запугивать весь мир международным терроризмом является контрпродуктивным и даже вредным для внешней политики Соединенных Штатов в Азии» — приходят к выводу эксперты Центра Карнеги.

Стоит ли США делиться региональным влиянием с Китаем и Индией?

Одним из основных посылов новой азиатской политики Соединенных Штатов при новой администрации предлагается сделать стремление к более тесному сотрудничеству с Китаем и Индией, перекладывая тем самым в какой-то степени на них решение ряда важных азиатских проблем. Если раньше США сами играли ключевую роль в определении общего вектора развития всех политических и экономических вопросов на Азиатском континенте, то теперь выдвигается идея «более равноправного партнерства» с Китаем и Индией в Азии.

Но при этом те же специалисты из Пентагона подчеркивают, что и Индия, и Китай в ближайшие 5-10 лет существенно усилят свое военное присутствие в регионе, станут если не полностью уравновешивать американское присутствие в Азии, то по крайней мере смогут во многом диктовать свои условия (особенно это касается Китая и отношений между США и Тайванем, которые связаны соглашением о военной помощи в случае внешней агрессии на этот остров).

В этой связи выдвигается идея некоего совместного «пакта безопасности», который могли бы подписать все ведущие азиатские государства (включая Японию и Россию) с тем, чтобы нести совместную ответственность за те процессы, которые происходят в этом регионе.

Здесь и вопросы борьбы с бедностью в Азии, и совместные действия по сокращению вредных промышленных выбросов в атмосферу, и усилия к снижению потребления энергоресурсов даже в тех странах, которые в последние годы показывают повышенные темпы экономического роста (это прежде всего касается Китая и Индии).

Помимо этого предлагается наладить более эффективный диалог в Азиатском регионе между вооруженными силами Соединенных Штатов и азиатских стран. «Общий климат взаимного недоверия и подозрительности должен смениться более открытой политикой, направленной на вовлечение тех же вооруженных сил Китая в общеазиатские процессы обеспечения безопасности в регионе», — подчеркивают эксперты Центра Карнеги (хотя, надо откровенно признать, то пожелания эти весьма благие, но малоосуществимые на практике: ведь Китай еще никому не давал никаких возможностей вовлекать свои вооруженные силы в какие-либо двусторонние и уж тем более — глобальные инициативы).

Не забыли в Соединенных Штатах и о таких важных союзниках в Азии, как Япония и Южная Корея. Эти страны намечается и в дальнейшем использовать в качестве партнеров по диалогу вокруг северокорейской ядерной программы, а также выработать единую позицию этих стран и США в отношении Китая.
Однако в Азии, по мнению американских экспертов, по-прежнему остается несколько стран, относительно которых новой администрации в Белом доме желательно сохранять жесткую линию (это прежде всего Иран, Сирия, Мьянма и некоторые другие государства). Иран и Пакистан вообще называются в Азии для Соединенных Штатов наиболее «сложными странами», с которыми нельзя использовать политику изоляционизма, а напротив — предлагается как можно активнее вести с этими странами диалог путем различного рода международных форумов и оказания давления на них через своих союзников.
Эксперты признают, что на сегодняшний день у Соединенных Штатов со многими странами в Азии сложились с виду дружеские, но по сути очень расплывчатые и неопределенные по существу отношения. С целым рядом таких стран (в той же Центральной Азии) у Соединенных Штатов есть курс на «активное присутствие» без четкого плана действий относительно того, что и как они собираются делать в дальнейшем в этом и целом ряде других регионов континента.

Разумеется, предлагать на данный момент президенту США, который вступит в свои права в январе будущего года, сконцентрироваться в первую очередь на Азии будет явным принижением роли, которую играют в мировых делах другие регионы планеты — те же Европа, Африка, Латинская Америка.
Но, как справедливо отмечается в докладе экспертов Центра Карнеги, именно азиатские страны на ближайшую перспективу будут играть ключевую роль прежде всего в экономическом развитии нашей планеты. Растущее энергопотребление Китая и Индии, все возрастающая роль стран ОПЕК в снабжении других стран нефтью и сжиженным газом (а азиатские государства играют в этой организации ведущие роли), а также ситуация с обеспечением безопасности не только в Азии, но и во всем мире делают политику (как ее будут называть — «новой» или «измененной» — не суть важно) Соединенных Штатов в этом регионе крайне важной только для всего внешнеполитического курса новой американской администрации, но и для всех международных отношений.

Об этом пишет «Деловая неделя».
http://www.oilru.com/news/79518/