Метка:Каспий

Проект «Набукко» — откуда и как взять газ?

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Эхо: 13 июля 2009 года в Анкаре был подписан договор о начале строительства трубопровода «Набукко». Проект, реализация которого поддерживается со стороны ЕС, предназначен для поставок природного газа из стран Центральной Азии в Центральную и Восточную Европу через Южный Кавказ. Газопровод «Набукко» должен брать начало в турецком Эрзуруме и заканчиваться в австрийском Баумгартене. Природный газ в Эрзурум должен поступать из иранского Тебриза и из Баку по существующему трубопроводу Баку-Тбилиси-Эрзурум. Газ, который должен поступать по «Набукко», является альтернативой российским поставкам в такие страны, как Болгария, Румыния, Венгрия, Австрия. Годовой объем транспортируемого газа должен составить 31 млрд. кубометров.

Планировалось, что первые необходимые для функционирования газопровода 10 млрд. кубометров будут транспортироваться из Азербайджана с месторождения «Шахдениз». Изначально Азербайджан не был определен как страна-поставщик газа для «Набукко». Несмотря на то, что Азербайджан выражал свою поддержку проекту, с Баку не был заключен какой-либо договор, закрепляющий поставки газа. Позиция Азербайджана по поводу подключения к этому проекту была подвергнута сомнению в Баку по двум причинам.

Во-первых, после пятидневной войны в августе 2008 года и признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии Азербайджан более осторожно стал относиться к западным проектам. Имея схожую с Грузией проблему в нагорной части Карабаха, Азербайджан более осторожно стал реализовывать свои энергетические планы, чтобы не портить отношения с Россией.

Во-вторых, позиция Турции. Турция не желает довольствоваться лишь ролью транзитера газа. Анкара сама хочет заниматься реэкспортом азербайджанского газа. Азербайджан с этим не согласен. К тому же Азербайджан требует пересмотреть цену на газ, экспортируемый в Турцию. В настоящий момент цена составляет 120 долларов за тысячу кубометров. Для сравнения, цена газа для Грузии составляет 180 долларов. Вопрос о цене на газ между Азербайджаном и Турцией не разрешен до сих пор.

Стоит отметить, что газ из «Набукко» должен был поступать прежде всего из Туркменистана. Однако для этого необходимо строительство Транскаспийского трубопровода. Однако до сих пор не решен вопрос правового статуса Каспийского моря. Ашгабат и Баку не хотят решать эту проблему на двусторонней основе и требуют гарантий безопасности западных стран.

Не получив таких гарантий, Азербайджан и Туркменистан решили начать поиск альтернативных рынков для своего газа. В частности, только в декабре 2009 года Туркменистан стал участником открытия двух новых трубопроводов: один в направлении Китая, другой — Ирана. Немаловажен факт создания консорциума для эксплуатации крупного газового месторождения Туркменистана «Южный Йолотань». В консорциуме нет ни одной западной компании. В него вошли компании из Китая, Южной Кореи и Объединенных Арабских Эмиратов.

Азербайджан также активно ищет альтернативные рынки. Баку подписал договоры о поставках газа в Россию и Иран в 2010 году. Кроме того, «Газпром» обязался приобретать весь газ, который мог бы экспортировать Азербайджан. Подобного условия «Газпром» никому ранее не предлагал. Одновременно Азербайджан увеличивает емкость существующих газохранилищ, тем самым стараясь застраховать себя в случае возникновения проблем сбыта газа.

ЕС и члены консорциума, вместо того чтобы решать проблемы с потенциальными поставщиками, занялись поиском альтернативных источников. Особенно активна Турция. Анкара в качестве источников рассматривает Иран, Ирак и Египет. Некоторые турецкие эксперты ввели термин «Новый Набукко».

Однако поставки из этих стран весьма проблематичны. Газ в Иране еще надо добыть. Несмотря на то, что турецкая компания ТПАО планирует эксплуатацию месторождения «Южный Парс», у этой компании нет ни нужного опыта, ни технологий, а также финансов. Кроме того, компания может столкнуться с серьезными санкциями США, которые препятствуют возможному сотрудничеству с Ираном.

Что касается Ирака, то в этой стране существует довольно сложная правовая система. Правительство Турции заключает договоры с центральным правительством Ирака о поставках газа, но данное право принадлежит непосредственно провинциям, которые могут не следовать заключенным договорам.

Одновременно Турция, желая стать региональным энергетическим узлом, с лета 2009 года поддерживает российский проект «Южный поток». Турция настаивает на том, что «Набукко» и «Южный поток» не являются конкурирующими проектами. Но ведь оба проекта в основном рассчитывают на поставки газа из одного и того же источника.

Таким образом, строительство «Набукко» находится все еще под большим вопросом. Отсутствие конкретной политики по поставкам газа из стран Центральной Азии и Азербайджана, а также сомнительные поиски альтернативы этим странам, ставят реализацию этого проекта в тупик. Проблема состоит в том, что проект был основан на возможных предложениях потенциальных экспортеров. При этом ЕС и сами члены консорциума не особенно стараются решать проблемы этих поставщиков, надеясь, что они будут решать их самостоятельно. Данное ожидание нерациональным и если члены консорциума не предпримут реальных шагов, проект «Набукко», можно смело откладывать в долгий ящик.

Ровшан ИБРАГИМОВ, доктор политических наук, заведующий кафедрой международных отношений Университета «Кавказ»

Туркмения предложила Франции участие в нефтегазовых проектах

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Взгляд: Французские компании могут участвовать в разработке нефтегазовых месторождений в Туркмении, сообщил президент страны Гурбангулы Бердымухамедов на туркмено-французском бизнес-форуме в Париже.

«В стране имеется свыше 150 требующих разработки месторождений», — передает ИТАР-ТАСС сообщение Бердымухамедова.

Как сообщили туркменские СМИ, в форуме приняли участие представители государственных структур Франции, дипломаты, руководители таких крупных компаний.

Выступая на форуме, президент Туркмении обозначил как «стратегические направления сотрудничества» проекты «разведки и разработки месторождений углеводородного сырья, в том числе — перспективных блоков в туркменском секторе Каспийского моря, реализации крупных инфраструктурных проектов топливно-энергетического комплекса (ТЭК), поставок нефтегазопромыслового оборудования, модернизации перерабатывающих мощностей, внедрения новейших технологий».

По словам Бердымухамедова, суммарные запасы углеводородов страны оцениваются более чем в 45 млрд тонн условного топлива. Недавно были введены в строй Транснациональный газопровод Туркмения-Китай мощностью 40 млрд кубометров и новая ветка газопровода, направленного в соседний Иран. Рассматриваются также возможности вывода туркменских энергоносителей на мировые рынки и в других направлениях, подчеркнул президент.

В соответствии с Программой развития ТЭК, отметил он, к 2030 году производство газа будет доведено до 250 млрд кубометров, нефти — до 110 млн тонн в год.

Среди других приоритетов сотрудничества с Францией Бердымухамедов назвал химическую отрасль, строительство аэропортов и морских портов, производство стройматериалов, а также проекты создания национальной туристической зоны «Аваза» на Каспии.

В настоящее время в Туркмении зарегистрировано 17 предприятий с участием французского капитала, осуществляются 68 инвестиционных проектов.

Парижский выход Бердымухамедова. Туркмения становится ключевым партнером для поддержания энергобезопасности Европы

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Независимая газета: Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов вчера во главе внушительной правительственной делегации в составе 70 человек прибыл с первым официальным визитом во Францию. Ожидается, что главной темой на переговорах в Париже будет расширение сотрудничества в энергетической сфере. Несмотря на запуск газопроводов в Китай и Иран, ЕС по-прежнему рассматривает Туркмению в качестве вероятного источника сырья в проекте строительства газопровода Nabucco. Ашхабад, со своей стороны, видит во Франции крупного инвестора.

Приглашение от президента Франции Николя Саркози посетить Париж туркменский лидер получил еще два года назад. За это время Ашхабад многократно посещали французские бизнесмены и политики. В их числе министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер.

Он-то и предложил Бердымухамедову рассмотреть любые варианты расширения сотрудничества Туркмении со странами ЕС в сфере поставок энергоносителей. Не исключено, что среди объемного пакета документов, которые предполагается подписать по итогам переговоров, будет и французско-туркменское соглашение в энергетической сфере. Саркози в послании Бердымухамедову накануне его приезда отметил, что «Франция рассматривает Туркмению как ключевого партнера для поддержания энергобезопасности Европы». Саркози отметил, что визит туркменского коллеги в Париж «станет главным этапом в истории отношений между странами» и, по его мнению, «даст возможность для усиления взаимопонимания и укрепления долгосрочного партнерства».

Французско-туркменские отношения имеют давние корни. Первой на туркменском рынке появилась французская строительная компания Bouygues, которая выполнила десятки контрактов по строительству главных административных зданий в Ашхабаде и других крупных городах страны. В прошлом году она выиграла тендер на возведение делового комплекса «Ашхабад-сити» и туристических объектов на строящемся курорте Аваза. Bouygues также известна в Туркмении как создатель золотого профиля Туркменбаши, который сопровождал все телевизионные программы туркменского телевидения. Но сегодня это уже история. Президент Гурбангулы Бердымухамедов убрал с голубых экранов золотой профиль и взял курс на расширение сотрудничества с Западом.

Налаживанию партнерских отношений между Туркменией и ЕС способствовало подписание в прошлом году в Ашхабаде Меморандума о сотрудничестве в энергетической сфере. Сразу же посыпались и предложения от компаний, которые хотели бы принять участие в разработке нефтегазовых месторождений. Во всяком случае, французские CIFAL и THALES заявили о готовности компаний к полномасштабному партнерству в области разработки нефтяных и газовых месторождений, включая переработку добываемого сырья, а также предоставление консалтинговых услуг.

Проявляет интерес к Туркмении и более крупная энергетическая компания TOTAL. Ее представители принимали участие в энергетическом форуме, который состоялся в Ашхабаде прошлой осенью. Эксперты считают, что интерес к освоению туркменских месторождений у западных компаний возрастает. Ашхабад, в свою очередь, заинтересован в сотрудничестве с компаниями масштаба TOTAL, которые могут помочь найти новые рынки сбыта нефти и газа.

Евросоюз рассматривает Туркмению в качестве одного из главных поставщиков сырья для газопровода Nabucco, который должен обеспечить Европу в обход России газом Прикаспийского региона. По мнению экспертов, несмотря на то что Франция является участником проекта «Южный поток», она рассматривает свое участие и в Nabucco.

«Туркмения безусловно интересна французам, поскольку владеет очень крупными запасами газа и является потенциальным поставщиком газа в Европу через Каспийское море и, может быть, даже через Иран», – сказал «НГ» аналитик консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин. По его мнению, переговоры президента Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова во Франции – «это возможность прощупать участие французских компаний в освоении газовых запасов Туркмении и подключении ее к системе Nabucco». Даже несмотря на то, что Франция пока официально не присоединилась к концерну.  Виктория Панфилова

«НГ»: Большая бакинская игра. Экспорт азербайджанского газа на Балканы приобретает реальные очертания. Не отказываясь от газопроводов, Баку рассматривает варианты доставки в Европу сжиженного газа

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Независимая газета: В понедельник в Баку с пятидневным визитом прибыла правительственная делегация Румынии во главе с заместителем министра экономики, торговли и бизнес-среды Румынии, председателем рабочей группы по сотрудничеству с Азербайджаном в сфере энергетики Тудором Шербой. В составе делегации также директор компании Romqaz Мареш Адриан и заместитель генерального директора компании Transqaz Руси Никалау.

Главная цель визита представительной румынской делегации – сотрудничество Румынии и Азербайджана в газовой сфере. Для обсуждения соответствующих вопросов гости встретятся с министром промышленности и энергетики Азербайджана Натигом Алиевым, президентом Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР) Ровнагом Абдуллаевым, заместителем министра иностранных дел Махмудом Мамедгулиевым.

Сегодня обсуждения ведутся по двум проектам: «Белый поток» и возможности приобретения у Баку сжиженного газа. Напомним, что проект «Белый поток» (White Stream) был предложен два года назад Украиной Евросоюзу. С целью реализации этого проекта даже создан международный консорциум «Грузия–Украина–Европейский союз» – GUEU, White Stream Pipeline Company. Согласно проекту, предусматривающему диверсификацию поставок энергоносителей в Украину и ЕС, азербайджанский, туркменский и казахстанский газ должен поступать из Каспийского региона в Европу по маршруту через Азербайджан в грузинский порт Супса, а затем по дну Черного моря в Центральную и Восточную Европу. «Белый поток» сразу вызвал оживленную дискуссию в Европе, потребности которой в природном газе, по прогнозам экспертов, через 20 лет возрастут примерно на 250 млрд. куб. м. По задумке инициаторов проекта, мощность трубопровода «Белый поток» должна составить 32 млрд. куб. м газа в год.

Идея второго проекта – доставки в Румынию и далее в Европу сжиженного газа – зародилась относительно недавно. Он предполагает строительство в грузинских портах Черного моря заводов по переработке газа и его транспортировку танкерами в Румынию и другие европейские страны. Следует заметить, что это совершенно новая сфера для Азербайджана, которая требует детального изучения, ибо для реализации проекта необходимы немалые инвестиции.

Как заявил «НГ» руководитель нефтяных исследований Ильхам Шабан, Баку, стремящийся диверсифицировать поставки своих энергоресурсов, в частности, в Европу, оказывает лишь политическую поддержку этим проектам, и не более. В целом же, по мнению эксперта, перспектива реализации этих проектов в ближайшем будущем маловероятна. «Я не думаю, что румынская делегация сможет предложить что-то реальное, которое заинтригует Баку», – отметил Ильхам Шабан. При этом он обратил внимание на итоги переговоров между Болгарией, Турцией и Грецией, которые для Баку более привлекательны.

Напомним, что на днях Болгария и Турция заключили меморандум о модернизации газопровода между государствами, которая позволит Софии получать газ из Турции, а также из Египта, Туркмении и Азербайджана. По словам министра экономики, энергетики и туризма Трайчо Трайкова, госкорпорация «Булгаргаз» и турецкая компания BOTAS оформили договор, по которому Болгария сможет покупать газ у Анкары, используя обновленный трубопровод.

Между тем, по сообщению агентства Туран, на днях Греция и Болгария обеспечили финансирование Евросоюза в размере 45 млн. евро для объединения своих газотранспортных систем. Как сообщил замминистра энергетики Греции Яннис Маниатис, ветка газопровода пойдет из Болгарии на греческую территорию и будет присоединена к строящемуся газопроводу Турция–Греция–Италия (TGI).

В начале февраля начнутся консультации по строительству газопровода, добавил греческий замминистра. Новая ветка, по планам Афин и Софии, поможет двум странам делиться друг с другом излишками газа и поддерживать друг друга в случае форс-мажорных обстоятельств.

Эти последовавшие друг за другом события увеличивают шансы Азербайджана уже ближайшие год-два экспортировать свой газ на первом этапе на Балканы. Напомним, что в ноябре 2009 года Азербайджан и Болгария подписали меморандум о сотрудничестве в газовой сфере, согласно которому Болгария получит 1 млрд. куб. м азербайджанского газа из газотранспортной системы Греции. Более того, Баку уже несколько лет считается единственным реальным поставщиком газа в трубопровод TGI в среднесрочной перспективе. Ранее TGI хотели запустить в 2011 году, однако сейчас считают, что это произойдет к 2013 году. Сохбет Мамедов

Nabucco в центре газовой политики («The Wall Street Journal», США)

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Голос России: Иногда работа по управлению одним из самых громких европейских инфраструктурных проектов может несколько напрягать. В своем кабинете в комплексе «Флоридо-тауэр» с видом на центр Вены Райнхард Мичек (Reinhard Mitschek), управляющий директор проекта газопровода Nabucco, тяжело переводит дух.

— В большинстве случаев рабочая неделя бывает очень интенсивной, — рассказывает он. – Понедельник и пятница заняты встречами в Австрии, но все остальное время тратится на командировки и переговоры с акционерами, поставщиками, клиентами и кредиторами – а это Турция, Азия, Азербайджан, где я только не был.

Кроме необходимости много ездить, есть еще и политическая сторона вопроса. Газопровод длиной в 3300 километров должен соединить страны Западной Европы с Каспийским регионом и тем самым теоретически разрушить монополию России на поставки газа Западу. Поэтому в игре под названием «кто дает Европе газ» Nabucco стоит в самом центре арены столкновения главных сил.

Эту неделю Мичек проведет в Танзании, в отпуске – по его словам, надо «зарядиться» на следующие 12 месяцев. Предстоящий год и определит будущее проекта. По плану, строительство должно начаться в 2011 году, но еще до его начала встает вопрос о финансировании проекта, инвестиционные затраты по которому составляют около 7,9 миллиарда евро (11,03 миллиарда долларов).

— Можно сказать, что 2010-й – это действительно год Nabucco, — говорит Мичек. – Сейчас многое зависит от успеха открытого сезона.

«Открытый сезон» — это серия тендеров, на которых газовые компании смогут приобрести квоты на транспортировку газа по новой трубе.

— Мы считаем, что, когда у нас будут эти контракты, с финансированием проекта уже не будет проблем. К нам вернутся и финансовые институты, и даже коммерческие банки – инфраструктурные проекты с 25-летними транспортными контрактами им нравятся больше, чем нестабильные и рискованные предприятия.

Мичек полагает, что в Европе потребление газа растет, а добыча падает. По его данным, потребление сегодня – это около 500 миллионов кубометров в год, и даже если газ будет потребляться с относительно низкой интенсивностью, его ежегодный импорт в течение следующего десятилетия все равно нужно будет нарастить примерно на 150 миллионов кубометров, поскольку добыча газа в Европе будет сокращаться и в будущем. Именно для этого и строится Nabucco, первая партия газа по которому должна прийти потребителям в 2014 году.

— Самая большая ошибка, которую мы сейчас можем совершить – это расслабиться и сказать себе: «Ну и что, газа у нас и так хватает», — утверждает Мичек. – Ошибочность бездействия станет очевидна через два-три года, и это касается всей Европы. Если альтернативные запасы газа за пределами Европейского Союза будут запроданы в Китай, на Дальний Восток и в США, они будут потеряны для Европы не на пять, а на пятьдесят лет.

— Ожидается, что потребление газа в ЕС будет расти примерно на 1 процент в год. То, что добыча газа внутри Европы будет падать – это факт. Появляется разрыв, который необходимо ликвидировать.

Заняться ликвидацией этого разрыва не против и Кремль. Чуть больше года назад Россия прекратила поставки газа на Украину после затяжного спора о том, сколько та должна платить за свой газ. Этот шаг напрямую повлиял на компании, поставляющие газ в страны Западной Европы, поскольку большинство российских газопроводов сегодня проложены через Украину. Также это усилило в ЕС решимость снижать свою зависимость от российского газа.

— Замысел Nabucco – не заменить российский газ, — утверждает Мичек. – Замысел Nabucco заключается в том, чтобы предлагать дополнительный альтернативный газ сверх российского. Получать на своих рынках альтернативные объемы газа в дополнение к российскому смогут вся Юго-Восточная Европа и Турция.

Российское правительство, не желая оставаться за бортом, также планирует построить два новых газопровода в Европу: «Северный поток» напрямую из России в Германию по дну Балтийского моря и «Южный поток» с юга России по дну Черного моря в Болгарию. Обе трубы строит российская энергетическая компания «Газпром»; обе будут прямыми конкурентами Nabucco. Еще более важно, что, поскольку в «Южном потоке» участвует Италия, а в «Северном» — Германия, уже возникают вопросы, не слишком ли уже диверсифицировались европейские страны, чтобы сохранять интерес к проектам, подобным Nabucco.

карта с сайта: http://en.kllproject.lv/2009/07/13/nabucco-pipeline/

— Конечно, мы ожидаем расширения импорта газа в Европу, — отмечает Мичек. – [В Европе] хватает места более чем для одного проекта. Я не знаю бизнес-модель, по которой строится «Северный поток», но у него и Nabucco разные целевые рынки. Нас же активно поддерживает Европейская комиссия. Она согласилась выделить на проект до 200 миллионов евро, и это вложение будет подтверждено после его одобрения Европейским Парламентом.

Есть и такие, кто сомневается в способности Nabucco привлечь поставщиков газа. В декабре компания Bernstein Research опубликовала данные, заставившие ее «серьезно сомневаться в надежности поставок из Туркменистана и Азербайджана, в которых Nabucco планирует отбирать более половины из планируемой пропускной способности — 31 миллиарда кубометров в год». Другие источники газа, предлагаемые авторами проекта – Египет и Ирак, — «выглядят довольно экзотично с точки зрения логистики», прибавляет компания. Международное энергетическое агентство в ноябре также заявило, что при среднем ежегодном росте общемирового потребления газа на 1,5 процента в год до 2030 года на глобальном газовом рынке до 2015 года сохранится избыток предложения.

— Есть такие соображения, — признает Мичек, — это верно. К счастью, это соображения, которые мы не разделяем. Мы работаем в тесном контакте с консорциумом «Шах-Дениз» в Азербайджане [, разрабатывающим под руководством ВР крупнейшее газовое месторождение страны]. Несколько акционеров Nabucco уже занимаются геологоразведкой и добычей полезных ископаемых в Центральной Азии; также у нас хорошие контакты с Ираком.

Семь лет назад Мичек с группой топ-менеджеров европейских компаний – среди акционеров Nabucco такие группы, как MOL Group и RWE AG – отмечали в Вене подписание соглашения о строительстве газопровода. За ужином они решили назвать его именем библейской оперы Верди, которую только что с удовольствием прослушали. Один из основных мотивов оперы «Навуходоносор» — освобождение от рабства. Райнхард Мичек тоже надеется, что в этом году проект Nabucco наконец сбросит цепи.

Афганистан — «черный ящик» мировой политики. Ч. 1-я

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Политика

Завтра: В кибернетике используется такое фундаментальное понятие как «черный ящик». Обычно оно применяется для обозначения системы, механизмы которой сверхсложны либо неизвестны.

Таким глобальным «черным ящиком» для мировой политики в наступившем году становится Афганистан. Именно здесь запускаются механизмы противоборства и взаимопомощи самых разных международных и национальных, легальных и нелегальных, реальных и виртуальных субъектов. Результаты этих взаимодействий совершенно непредсказуемы. Но именно от них зависит развитие новых войн, соотношение сил в мире, тенденции развития и деградации. Атака талибов на Кабул утром 18 января с.г. говорит о том , что «черный ящик» перегрет запредельно. Уже никто не может строить реальные прогнозы развития ситуации. Попытки администрации США заверить мировую общественность в том, что ситуация контролируется, рассыпались как карточный домик

На сегодняшний день в Афганистане проходят две военные операции. Первая — это операция «Надежная свобода», которая почти полностью проводится США. В рамках этой операции в Афганистане находятся 36 тысяч американских военнослужащих. Вторую операцию проводят Международные силы содействия безопасности (ISAF). Этой операцией командует НАТО, но сами силы подчиняются главнокомандующему США в Афганистане генералу Стэнли Маккристалу. Сегодня в ISAF около 68 тысяч военнослужащих из 43-х стран. Если добавить к этому 30 тысяч военнослужащих, объявленных Обамой в начале декабря, 7 тысяч солдат, обещанных союзниками, в ISAF окажется почти 100 тысяч военнослужащих плюс более 30 тысяч американцев, проводящих операцию «Надежная свобода».

Когда говорят «война в Афганистане», то подразумевают сразу две войны — и в Афганистане, и в Пакистане. Одновременно никто не снимал с повестки дня Ирак, где в течение 2009 года ежеквартально продолжали погибать сотни людей в результате террористических нападений (при заявленных США «больших успехах» и выводе войск из городов). Только за декабрь прошлого года по информации иракских правительственных органов от различных видов вооруженного насилия погибло 306 мирных граждан (в ноябре — 88 человек).

Следующую «войну с терроризмом» США готовят уже в Йемене. Нельзя не согласиться с мнением бывшего индийского посла в СССР Бхадкумара, который в начале января этого года в газете «Asia Times» написал, что рассказы о необходимости уничтожения баз Аль-Каиды на территории Йемена не удовлетворяют даже самого доверчивого человека. По мнению дипломата, главной целью Обамы является постоянное американское военное присутствие в Йемене и установление контроля над портом Аден. Бхадкумар утверждает:, кто контролирует Аден, и «ворота в Азию». Контроль над портом сделает ясным для Китая, пишет индийский дипломат, что любые рассуждения о закате американского влияния в Азии являются преждевременными.

Усиление официальной группировки войск США и ISAF в Афганистане и неофициальной в виде французского иностранного легиона наемников и различного рода «охранных» структур (таких, например, как «Blackwater», недавно переименованная в «ХЕ») и групп «гражданских» советников логически приводит к вопросу о целях этого наращивания и афганской войны образца 2010 года как таковой.

ЗАКУЛИСА АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ

Для объяснения необходимости афганской войны образца 2010 года есть официальная версия. Она изложена Обамой в выступлении 1 декабря прошлого года в Военной академии США в Вест-Пойнте. Согласно этой официальной версии «в Афганистане и Пакистане на карту поставлена наша (США — авт.) безопасность. Именно там находится центр кровавого экстремизма Аль-Каиды, именно оттуда нас атаковали 11 сентября 2001 года, и именно там замышляются новые нападения… Наша главная цель неизменна: вывести из строя, демонтировать и, в конечном счете, разгромить Аль-Каиду в Афганистане и Пакистане, лишив ее возможности в будущем угрожать Америке и нашим союзникам».

В другой своей речи — 10 декабря на церемонии вручения Нобелевской премии мира в Осло центральным аргументом Обамы было то, что национальные, религиозные и «племенные» культуры, не придерживающиеся ценностей американцев (и некоторых европейцев), не только хуже, чем западная культура, но и должны быть переделаны — любыми способами. Война в Афганистане названа «оборонительной».

Примерно той же концепции войны придерживается и Генеральный секретарь НАТО Расмуссен. В интервью «Der Spigel» (21.12.2009) он заявил: «Мы с нашими войсками должны не допустить превращения Афганистана в убежище и укрытие для террористов. В противном случае они смогут пользоваться им в качестве базы для наступления на Центральную Азию и дальше. Кроме того, они будут дестабилизировать обстановку в соседнем Пакистане, являющемся ядерной державой. Все это очень и очень опасно — как для нас, так и для остальных».

Казалось бы, такое пафосное обоснование войны обязывает весь «цивилизованный мир» в едином порыве броситься помогать США и НАТО осуществлять эти «великие и гуманные» цели. Но почему-то этого не происходит. Более того, аналитики из разных стран мира с совершенно разной политической ориентацией видят за официально объявленными целями афганской войны некие совершенно иные, закрытые цели и задачи.

В наиболее простом и прямолинейном виде закулисное объяснение причин афганской войны-2010 изложено в левом испанском издании «Publico.es» (от 03.01.2010). В статье «Тайный агент революции» говорится, что Обама был завербован Бжезинским, когда обучался в Колумбийском Университете. Там он вошел в контакт с Трехсторонней комиссией и Бильдербергским клубом.

По мнению издания, Бжезинский и его единомышленники уже давно рассматривают Россию и Китай в качестве своих главных врагов и вовсю стараются использовать против них экстремистские силы. Вплоть до терактов 11 сентября 2001 года разведслужбы США оказывали поддержку Аль-Каиде и талибам с тем, чтобы стимулировать выступления уйгуров-мусульман против китайского правительства. Они также использовали движение Талибан для нанесения ущерба союзникам России в Средней Азии. «Цель присутствия американцев в Афганистане, — говорится в статье, — заключается не в уничтожении Аль-Каиды или талибов, с которыми они при необходимости быстро договорятся, а в занятии стратегических позиций, позволяющих нанести удар по России и Китаю».

Но не только левые издания видят скрытый геостратегический характер афганской войны. Британская «The Guardian» (от 11.12.2009) в статье «Реальные ставки в афганской войне» открытым текстом пишет, что когда европейские правительства принимают решения о посылке своих войск в Афганистан, речь идет не только о предотвращении террористических нападений на европейские столицы, для чего надо не дать талибам вновь захватить эту страну. На кон в Афганистане поставлена судьба трансатлантического альянса, энергетическая безопасность и независимость Европы.

Афганистан, по мнению «The Guar-dian», представляет собой важнейший транзитный коридор для энергоресурсов в Центральной Азии, который может соединить богатые нефтегазовыми месторождениями государства , прежде всего Туркменистан, с Аравийским морем и/или с Индийским океаном. Стабилизация в Афганистане — не временная, чтобы оправдать вывод войск, а постоянная — крайне важна для прокладки трансафганского трубопровода из Туркменистана в Индию (этот проект известен по сокращению TAPI) и для обеспечения его гарантированной безопасности.

Сооружение этого трубопровода крайне важно для Европы, — констатирует газета, — чтобы она могла диверсифицировать поставки и снизить свою зависимость от импорта нефти и газа из Персидского залива и из России. Неудача в Афганистане, а следовательно, и в Пакистане будет означать отказ от проекта TAPI. А это, в свою очередь, позволит России восстановить утраченную гегемонию.

Схожей позиции придерживается бывший британский посол Крэйг Мюррей. Он связал войну с американскими и британскими интересами в больших месторождениях природного газа в Туркменистане и Узбекистане. В частности, война связана с защитой интересов компании Unocal в Трансафганском трубопроводе. Президент Афганистана Карзай связан с Unocal через Залмая Хализада, рожденного в Афганистане посланника США. Именно Хализад вместе с Бушем выбрал Карзая, чтобы тот возглавил страну. Американская «Huffington Post» (от 20.12.2009) пишет, что ни для кого не является секретом тот факт, что Вашингтон хочет оставаться в регионе для потенциального стратегического окружения России и Китая, а также для контроля, способного не дать китайцам получить необходимые энергоресурсы, если в будущем эти ресурсы действительно станут причиной для конфликта и соперничества. Американский аналитик Майкл Пэйн пишет на сайте «OpEdNew» (15 .01.2010) , что наращивание американской военной группировки в Афганистане является новой стартовой площадкой для потенциального контроля над пакистанским Белуджистаном. Причина , по которой США положили глаз на Белуджистан и город Кветту, состоит, по мнению Майкла Пэйна, в том, что этот район был определен как ключевой транзитный коридор как для природного газа, так и для нефти. Существуют планы строительства 2-х трубопроводов, которые пройдут через Белуджистан. Один — уже упомянутый TAPI (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия), другой — IPI (Иран-Пакистан-Индия). Против последнего США категорически выступают из-за участия Ирана.

Такие версии причин нынешней войны в Афганистане, безусловно, заслуживают внимания. Но ситуация в Центральной Азии развивается так быстротечно, что заставляет в любые версии вносить серьезные коррективы. Например, бывший консультант ООН и Всемирного банка Андреа Бонцани полагает, что после того, когда 14 декабря 2009 года главы Китая, Туркменистана, Узбекистана и Казахстана с благословения России открыли клапан нового газопровода из Туркменистана в Китай, Запад проиграл 20-летнюю «Великую игру» за природные ресурсы и влияние в Центральной Азии. Теперь Россия и Китай, по мнению Бонцани, будут поддерживать почти абсолютный баланс рычагов в Центральной Азии («World Politics Review», США, от 09.01.2010).

Что касается введения в строй 6 января этого года трубопровода, соединяющего прикаспийскую часть Ирана с огромным газовым месторождением в Туркменистане, то, по мнению многих экспертов, это наносит мощнейший удар по энергетической концепции США на Большом Ближнем Востоке. Одновременно это является насмешкой над политикой США в отношении Ирана.

Аналитики Китая так же внимательно отслеживают ход войны в Афганистане и Пакистане. По мнению «China Review News» (от 29.11.2009), наращивание афганской группировки США и НАТО и взятие под контроль Средней Азии американцами явилось ничем иным, как ударом острого ножа в мягкое и слабое «подбрюшье» России. Главная цель военного проникновения США в страны Средней Азии — взятие этих стран под военный контроль для организации «санитарного кордона» по периметру России, а также взятие под контроль богатых энергоресурсами стран Каспийского бассейна и транспортных коммуникаций, идущих по их территории, для ослабления экономического положения России.

Китайцы, как всегда, «скромны» в оценках, указывая на цели США по отношению к России. При этом не говорят ни о крупнейшем порте Гвадар в Пакистане, куда они вложили уже около 5 миллиардов долларов. Ни об Айнакском медном руднике, в который Китай вложил 3,4 миллиарда долларов. Ни о вложении 500 миллионов долларов в строительство электростанции и железной дороги между Пакистаном и Таджикистаном.

Естественно, когда наращивается военная группировка, проводятся интенсивные боевые действия, а в ответ следует волна возмездия в виде терактов, безопасность всех китайских проектов в Афганистане и Пакистане резко снижается.

Вообще в «черном ящике» Афганистана все воюют против всех и все друг другу оказывают помощь.

Американцам и НАТО нужна реальная победа над Талибаном и Аль-Каидой, нужна стабильность в Афганистане и Пакистане для решения своих нефтегазовых проектов и, одновременно, не нужна стабильность для реализации китайских проектов.

Китайцам нужна стабильность для обеспечения своих проектов, но не нужна стабильность для прокладки трубопровода в Индию (TAPI).

Пакистану нужна стабильность в Афганистане для обеспечения безопасности в стране, особенно ядерных объектов, но не нужна стабильность для прокладки того же трубопровода в Индию — своего извечного противника. Как отмечает известный эксперт по Афганистану Хассан Абасс («Project Sindicate», декабрь 2009), на всех стадиях продолжительного конфликта, который принесли США в этот регион, Пакистан пытался ограничить влияние Индии на Афганистан. Растущее влияние Индии в Афганистане и ее инвестиции беспокоят аппарат национальной безопасности Пакистана. Как для Пакистана, так и для Индии Афганистан рискует превратиться в новую оспариваемую территорию, как Кашмир, где конфликт наносит ущерб обеим странам на протяжении более 60 лет.

Кроме того, Пакистан, являясь сейчас формальным союзником правительства Карзая, может вступить с ним в вооруженный конфликт для решения пограничного спора между Афганистаном и Пакистаном по так называемой «линии Дюранда». Прав Андрей Серенко, когда пишет, что именно перспектива такого конфликта заставляет определенную часть пакистанских силовых элит поддерживать — в той или иной форме — проект Талибана («Афганистан.ру», 02.12.2009).

России нужна военная группировка США и ISAF в Афганистане для защиты своих южных границ и границ своих соседей и, одновременно, та же военная группировка представляет опасность для пользования энергоресурсами Средней Азии.

Можно иметь разные цели и задачи в Афганистане, но при принятии тех или иных решений всегда надо исходить из реальной военно-политической обстановки. В этом и есть задача российской политики и стратегии, если она все же где-то осмысливается и вырабатывается.

Владимир Овчинский

Окончание следует

Адрес публикации: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1264667400

С.Балмасов: Каспийское море бороздят «вероятные противники» Туркмении?

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов своим указом утвердил 25 января создание национальных Военно-морских сил. Которые, по его словам, как и в целом вооруженные силы страны, должны стать опорой военно-политической стратегии государства, придерживающегося принципа нейтралитета.
До последнего времени у Туркмении на Каспии были лишь морские пограничные силы, представленные патрульными катерами и неспособные выдержать столкновение с враждебными флотами. Естественно, возникает вопрос: ВМФ создается «на всякий случай», или руководству республики известен конкретный вероятный противник, а, может, и не один?

В этой с вязи уместно вспомнить о недавних событиях, которые относятся к ноябрю минувшего года. Тогда стали поступать тревожные сообщения о концентрации азербайджанских военно-морских сил на границе с Ираном — партнером Туркмении (она экспортирует туда газ). И хотя в Баку заявляли о том, что предпринята ответная мера на проводимые Исламской Республикой учения, определенное беспокойство у официального Ашхабада, видимо, сохранилось.

В том же месяце прозвучало и заявление главнокомандующего ВМС Казахстана Жандарбека Жанзакова о намерении модернизировать и усилить национальные военно-морские силы на Каспии.

Распечатать Шрифт Послать другу Как сказал в интервью «Правде.Ру» первый вице-президент Академии геополитических проблем, военно-морской эксперт Константин Сивков, «Каспий — это не просто «лужа», как его называют некоторые, а богатейший нефтегазовый бассейн. Туркмения имеет свой выход к морю и, как полноправное государство, должно защищать свои национальные интересы, что и демонстрирует новый лидер страны». Наш собеседник, напомнив о существующем договоре пяти каспийских государств относительно раздела Каспия на соответствующие зоны, подчеркнул: «Однако между некоторыми участниками этого договора есть «недопонимания», стремление пересмотреть его положения в свою пользу. И важным аргументом в этой связи выступают вооруженные, в том числе и военно-морские, силы».

Но, по мнению эксперта, Туркмения считается с вероятностью не только «соседней» угрозы. Но и той, которая продиктована повышенным вниманием к этому региону со стороны США. «Штаты, — пояснил Константин Сивков, — дестабилизируют здесь обстановку. Вмешиваются в кавказские дела, нагнетают страсти вокруг Ирана. А с ним, кстати, Туркмения поддерживает дружественные отношения, включая и военную сферу. И хотя пока прямой военной угрозы Ашхабаду со стороны Запада нет, в перспективе она может стать реальностью». Потому, мол, туркменское руководство и укрепляет свои вооруженные силы.

Андрей Грозин, заведующий сектором Средней Азии Института стран СНГ и Балтии, обратил внимание и на другие факторы.

«То, что демонстрирует сегодня Туркмения, — уверен он, — говорит о том, что милитаризация Каспия не прекращается. И это неудивительно. Во-первых, в отличие от бывшего президента Ниязова, Бердымухаммедов ведет себя по отношению к военным совсем по-другому. Он взял курс на выстраивание боеспособных армии и военно-морских сил, помня о том, какую роль играют вооруженные силы в странах Востока. И если при Ниязове время от времени вспыхивали армейские мятежи, то теперь в этом отношении все в порядке».

Но дело, конечно, не только в стремлении наладить контакт с военными, считает Грозин. Имея в виду богатейшие энергоресурсы каспийского региона, где каждая страна, включая и Туркмению, стремится защитить свои интересы.

В качестве иллюстрации эксперт упоминает о продолжении старого спора Туркмении с Азербайджаном за разработку трех крупных нефтяных месторождений: «Баку ссылается на международные законы, позволяющие вести хозяйственную деятельность в 200-милльной экономической зоне от своих берегов. И на этом основании претендует на разработку значительной части бассейна южного Каспия. Но Ашхабад приводит ответный аргумент: все прикаспийские государства договорились учитывать протяженность своей морской границы, зависящей от береговой линии. И в этом случае, мол, спорные месторождения принадлежат нам».

Дальше — больше. Ситуация осложняется тем, что два из трех месторождений, которые Ашхабад считает своими, Баку, так сказать, явочным порядком, уже вовсю разрабатывает с помощью западных компаний. «Из-за этого, — подчеркивает наш собеседник, — отношения между двумя государствами были напряженными еще во времена Ниязова».

Западные партнеры, продолжает он, рассчитывали, что с приходом к власти нового туркменского президента эту проблему удастся устранить. Неоднократно пытались усадить Алиева и Бердымухаммедова за стол переговоров, но безуспешно. И перспективы снятия этой напряженности весьма туманны.

Словом, «решение Туркмении усилить свою военную составляющую выглядит логичным», — резюмирует эксперт. Особо подчеркивая, что аргументы Азербайджана подкреплены военной силой, куда более могучей в сравнении с Туркменией. Баку обладает на Каспии военно-морским флотом, вторым по мощи после российского. Превосходя даже иранский. Туркменские же военно-морские силы были самыми слабыми среди всех пяти каспийских государств. Теперь она пытается восполнить этот пробел.

И еще на одну любопытную деталь обратил внимание наш собеседник: создание своего ВМФ Ашхабад уже начинает, и делает это при помощи Москвы. Которая будет не только строить для него боевые корабли, но и участвовать в подготовке личного состава.

Сергей Балмасов

Источник — Правда.Ру

Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1264634100

Россия, Иран и Китай перекраивают энергетическую карту

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Геополитика.ру: Открытие трубопровода Даулетабад-Серахс-Ханджиран, состоявшееся 20 декабря 2009г. прошло незамеченным западными масс-медиа, трубящими об «апокалипсисе для исламского режима в Тегеране».Это событие имеет чрезвычайное значение для региональной безопасности. В течение трех недель Туркменистан ориентировал весь свой газовый экспорт на Иран, Китай и Россию. Теперь уже нет никакой нужды в газопроводах, авансированных США и Евросоюзом. Неужели мы слышим первые ноты российско-иранско-китайской симфонии?

182-х километровый газопровод скромно начинает с прокачки 8 млрд. кубометров газа, однако его мощность в течение 2-3-х лет планируется довести до 20 млрд. кубов, что полностью обеспечит потребности прикаспийского региона Ирана в голубом топливе и позволит иранцам полностью перевести газовые месторождения Южного Фарса на экспорт. Взаимный интерес очевиден: Туркменистан получает рынок для гарантированного экспорта; северный Иран может не бояться зимних отключений газа; Тегеран получает больше возможностей для газового экспорта; Туркменистан получает возможность экспортировать свой газ через территорию Ирана; Иран сможет извлекать все выгоды из своего выгодного географического положения.

Мы являемся свидетелями появления регионального энергетического сообщества на новом уровне. Россия, Иран и Туркменистан занимают соответственно первое, второе и четвертое места по газовым запасам, а Китай будет основным потребителем энергоресурсов в этом столетии. Это имеет долгосрочные последствия для американской стратегии. Туркменско-иранский трубопровод разбивает всю иранскую стратегию Вашингтона. Американцы угрожают Ирану новыми санкциями и провозглашают, что Иран все более изолируется. Однако президентский самолет Ахмадинеджада в рамках среднеазиатского турне берет курс на Ашхабад, где перед ним расстилают ковровые дорожки. На переговорах Ахмадинеджада с туркменским президентом Гурбангулы Бердымухаммедовым оформляется новая ось. Американская дипломатия, действующая по принципу «разделяй и властвуй» уже не работает. Туркмения с ВВП в 18,3 млрд. долларов бросает вызов сверхдержаве с ВВП в 14,3 триллиона и заставляет ее молча проглатывать унижение.

Существуют и косвенные последствия данной сделки. Тегеран претендует на осуществление ирано-турецкой сделки по транспортировке иранского газа в Турцию через трубопровод длиной 2577 км, соединяющий иранский Тебриз с Анкарой. На самом деле турецкая дипломатия транслирует все более независимую внешнеполитическую ориентацию страны. Турция все более стремится стать посредником в энергетических поставках для Европы. Евросоюз же может потерять независимый доступ к нефтегазовым ресурсам Каспия.

Во-вторых, Россия, как кажется, не очень-то озабочена китайским продвижением в сторону энергетических ресурсов Центральной Азии. Нужда Европы в энергетическом импорте из России возрастает по мере того как  происходит переориентация нефтегазовых поставок из Центральной Азии на Китай. С российской точки зрения, китайский импорт не лишит Россию энергоресурсов (для внутреннего потребления или для экспорта). Россия установила достаточно сильное присутствие в Центральной Азии и Каспийском регионе, чтобы обеспечить отсутствие перебоев в энергетических поставках из этих регионов.
Россия больше всего озабочена тем, чтобы не потерять статус поставщика энергоресурсов №1 на европейский рынок. Таким образом, Россия будет удовлетворена до тех пор, пока страны Центральной Азии не будут нуждаться в экстренном строительстве транскаспийских трубопроводов, лоббируемых Соединенными Штатами.

Во время своего последнего визита в Ашхабад президент Дмитрий Медведев нормализовал российско-туркменские энергетические отношения. Восстановление этих связей было большим прорывом для обеих стран. Во-первых, замороженные в апреле отношения были восстановлены, несмотря на сокращение туркменских поставок (Туркменистан обязался обеспечивать поставку на российский рынок 30 млрд. кубометров газа ежегодно). Во-вторых, цитируя Медведева, «впервые за всю историю российско-туркменских отношений газовые поставки будут осуществляться на основе ценовой формулы полностью соответствующей условиям европейского газового рынка». Некоторые российские комментаторы, правда, говорят о том, что такие цены невыгодны для Газпрома, и Россия идет на эти условия, главным образом, для того, чтобы не отдавать туркменский газ в «Набукко».

В-третьих, наперекор тому, что говорит западная пропаганда, Ашхабад не рассматривает китайский трубопровод в качестве замены Газпрому. Российская ценовая политика ведет к тому, что туркмены видят в Газпроме незаменимого клиента. Экспортная цена туркменского газа, который будет покупать Китай, еще не согласована, однако в любом случае она будет ниже той планки, которую предлагает Россия.

В-четвертых, Россия и Туркменистан подтвердили свою приверженность Каспийскому трубопроводу, идущему по восточному берегу Каспия в сторону России с пропускной способностью в 30 млрд. кубометров газа. С его помощью Россия надеется «подобрать» излишки туркменского газа, а также природный газ из Казахстана.

В-пятых, Москва и Ашхабад согласились о совместном строительстве западно-восточного трубопровода, соединяющего в единую сеть все газовые месторождения Туркменистана. Таким образом, трубопроводы, ведущие в Россию, Иран и Китай могут быть объединены в единую энергосистему.

Медведевский визит в Ашхабад в отличие от гиперактивности американцев в Средней Азии положительно повлиял на систему региональной безопасности. На совместной конференции  с Медведевым Бердымухаммедов отметил, что взгляды руководства двух стран на процессы, идущие в Центральной Азии и Каспийском регионе в общем совпадают. Он подчеркнул, что обе страны придерживаются мнения о том, что безопасность одной из них не может быть обеспечена за счет другой. Медведев согласился с тем, что имеется тождественность или сходство в подходах двух стран к вопросам безопасности и подтвердил готовность действовать вместе. Американская энергетическая дипломатия, на протяжении многих лет отстаивавшая в регионе три цели: построить газо- и нефтепроводы в обход России, увести энергопотоки от Китая и изолировать Иран провалилась. Сейчас Россия планирует увеличить вдвое закупки азербайджанского газа, что сведет на нет планы подключения Азербайджана к «Набукко». Иран также становится потребителем азербайджанского газа. В декабре правительство Азербайджана подписало соглашение, по которому азербайджанский газ пойдет в Иран по 1400 километровому трубопроводу Кази-Магомед – Астара.
Заканчивает картину тот факт, что подготовка к строительству двух газопроводов из России – «Северного потока» и «Южного потока», предназначенных, соответственно для поставок газа в Северную и Южную Европу, вошла в необратимую стадию. Это стало известно после того как Дания (в октябре), Германия (в ноябре), Швеция и Финляндия (в декабре) одобрили проект газопровода с экологической точки зрения. Строительство «Северного потока» начнется весной.

Этот газопровод, стоимость которого оценивается в 12 миллиардов долларов, будет строиться силами Газпрома, немецких концернов EON-Ruhrgas и BASF-Wintershall, а также голландской газотранспортной компании Gasunie. Он минует традиционные транзитные маршруты советской эпохи, ведущие через Польшу, Украину и Беларусь, и идет от русского Выборга до немецкого порта Грейфсвальд по дну Балтийского моря на протяжении 1220 км. Первая ветка проекта с пропускной способностью 27,5 млрд. кубометров газа в год будет готова в следующем году. Пропускная способность удвоится к 2012г. Несомненно, «Северный поток» окажет глубокое влияние на геополитику Евразии, трансатлантические отношения и связи России с Европой.

2009-й год стал переломным в энергетической войне. Китайский трубопровод, торжественно открытый Председателем Ху Цзиньтао 14 декабря; нефтяной терминал в порту Находка, открытый Владимиром Путиным 27 декабря (он должен стать приемником для нефти, которая будет доставлять топливо из нефтяных месторождений Восточной Сибири по трубопроводу стоимостью 22 млрд. долларов в Китай и на другие нефтяные рынки Юго-Восточной Азии); Иранский трубопровод, открытый 6 января Ахмадинеджадом, могут перекроить энергетическую карту Евразии и Каспийского региона.

2010-й год начинается на волнующей новой ноте: смогут ли Россия, Китай и Иран скоординировать свои будущие шаги или по крайней мере гармонизировать свои не во всем совпадающие интересы?

М.К. Бхадракумар

Пер. с английского языка А.А.Кузнецова

Эксперт выдвигает идею энергетического моста «Ближний Восток-Иран-Россия-Китай»

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

REGNUM: Узбекский эксперт Владимир Парамонов в своем исследовании «Энергетический клуб ШОС и потенциал Ирана: проблемы и рекомендации» выдвигает идею строительства транспортно-энергетического моста «Ближний Восток — Иран — Центральная Азия / Россия — Китай — АТР«, передает корреспондент ИА REGNUM Новости. По его словам, в качестве локомотивного проекта, способного подвести ШОС к следованию долгосрочной линии в своем развитии, представляется рассмотреть идею строительства системы магистральных газо- и нефтепроводов между крупнейшими мировыми производителями углеводородов (Ближний Восток и Иран) и наиболее динамично развивающимися регионами мира (Китай и страны АТР), предусмотрев к тому же возможность ответвления в сторону Европы. Главным объективным препятствием в реализации данного проекта будет горный рельеф на пути транспортировки углеводородов через территорию Ирана, но при соответствующей политической воли и техническом решении это препятствие может быть преодолено.

«Более того очевидно, что однозначно против данного проекта будут выступать США и их ключевые союзники, однако, речь идет о принципиальном изменении хода уже запущенных процессов развития Евразии, а не о следовании в фарватере америкаоонской политики и схемы форматирования глобальных и региональных процессов. На начальном этапе предлагаемая система трубопроводов может проходить по маршруту: «Иран — Туркменистан — Узбекистан — южный Казахстан — СУАР КНР». В дальнейшем возможно увеличение протяженности данного маршрута за счет подключения к нему других (помимо Ирана) стран-поставщиков (из Ближнего Востока) и стран-потребителей (из АТР) углеводородов. Позднее евразийский сухопутный транспортно-энергетический мост может быть продлен и в западном направлении по маршруту «Ближний Восток — Иран — Центральная Азия — Россия — Европа», где Россия уже будет транзитной страной», — отметил узбекский политолог.

Он полагает, что евразийский транспортно-энергетический мост от Ближнего Востока как в сторону Китая, так и в сторону Европы целесообразно прокладывать через Центральную Азию, так как направления в обход региона характеризуются наличием крайне сложного (преимущественно горного) рельефа. Более того в регионе уже существует достаточно развитая система трубопроводов и строится новая: как в российском, так и китайском направлениях.

«Реализацию проекта в принципе можно осуществить по уже отработанному механизму Каспийского трубопроводного консорциума с той лишь разницей, что это будет стратегически на порядок более важный и масштабный проект. Представляется, что его детальную разработку следует осуществлять параллельно с форсированием процессов интеграции нефтегазовых комплексов России и стран Центральной Азии (в рамках ЕврАзЭС). При этом условии Россия автоматически будет полноправным участником всех маршрутов транспортно-энергетического моста, несмотря на то, что на начальном этапе они не будут проходить через российскую территорию», — подчеркнул исследователь.

Он обращает внимание на то, что теоретически транспортно-энергетический мост способен окупить себя в короткие сроки, а главное — составить конкуренцию морским маршрутам. Так наполнение трубопроводов достаточными объемами нефти и газа может быть легко обеспечено, учитывая наличие огромных углеводородных ресурсов на Ближнем и Среднем Востоке (около 3/4 мировых запасов) и одновременно растущих энергетических потребностей Китая, государств АТР и Европы. Тем более, что зависимость Китая и стран АТР от импорта нефти из арабских стран и Ирана будет возрастать и следовательно будет возрастать заинтересованность крупнейших мировых поставщиков и потребителей углеводородов в обеспечении гарантий безопасности их транспортировки.

«Кроме того, транспортировка углеводородов по трубопроводам через территорию Центральной Азии, как представляется, может быть рентабельна. Тот факт, что маршрут пройдет по степным и пустынным районам, а также в относительно теплой климатической зоне, существенно облегчит и удешевит строительство и эксплуатацию всей системы трубопроводов. Тем более, что данный проект эффективно впишется в осуществляемые в Китае работы по формированию трубопроводной системы из СУАР в восточные провинции КНР. Учитывая потенциально высокую экономическую рентабельность, а главное — стратегическую важность системы трубопроводов логично предположить, что значительная часть углеводородных потоков из стран Ближнего и Среднего Востока (или, на начальном этапе — из Ирана) может быть переориентирована на этот маршрут», — считает Парамонов.

По его словам, для реализации проекта необходимо максимально эффективно задействовать механизмы ШОС, тем более что Иран имеет статус наблюдателя в данной Организации. Поэтому именно Иран мог бы претендовать на первоочередное вступление в ШОС в качестве полноправного члена данной организации (или, по крайней мере, на особый формат отношений с ШОС), а также, не исключено, на получение и другой поддержки, в том числе в рамках иранской программы мирного освоения атома. «В целом, транспортно-энергетический мост будет важным и выгодным проектом для всех участников, так как его идея соответствует не только их коммерческим, но и долгосрочным и стратегическим интересам.

С точки зрения интересов России и стран Центральной Азии (де-факто уже «встроенных» в единую транспортно-коммуникационную систему, а также в целом обладающих структурно-технологической взаимозависимостью) это будет означать преодоление периферийности в евразийской (по сути — глобальной) «схеме» добычи и транспортировки энергоносителей, дальнейшее усиление (а не ослабление) этой взаимозависимости. Как результат — существенное перераспределение континентальных (по сути — мировых) потоков энергоресурсов в пользу России и центральноазиатских стран. Помимо этого, евразийский транспортно-энергетический мост исключит возможный конфликт энергетических интересов России с интересами Китая в Центральной Азии», — указывает аналитик.

Он также полагает, что с точки зрения интересов Китая, вышеуказанный евразийский транспортно-энергетический мост придаст существенный импульс промышленному развитию СУАР, обеспечит Китаю и странам АТР альтернативный и беспрепятственный сухопутных доступ к углеводородным ресурсам Ближнего и Среднего Востока, станет дополнительным гарантом стабильности поставок углеводородов в наиболее динамично развивающиеся страны мира в требуемых объемах, в целом сделает их менее зависимым от морских коммуникаций. В свою очередь для стран Ближнего и Среднего Востока это будет означать диверсификацию доступа на традиционные рынки сбыта своих углеводородов, интенсификацию связей с Китаем, а также АТР в целом и кардинальное снижение зависимости от контролируемых США морских маршрутов транспортировки углеводородов. Кроме того, осуществление проекта потребует масштабных и разноплановых работ, что даст большой портфель заказов не только нефтегазовым компаниям стран-членов ШОС, но и главное — смежным отраслям промышленности этих стран (металлургия, машиностроение, металлообработка, синтетические материалы и т.п.). Тем самым, данный проект будет способствовать экономической интеграции в рамках ЕврАзЭС и ШОС, становлению ШОС как экономического блока.

В итоге, крупнейшие мировые производители углеводородов будут втягиваться в орбиту экономического влияния ШОС. Причем, Китай и страны АТР будут импортировать углеводороды Ближнего и Среднего Востока, а Россия и Центральная Азия сохранят свой нефтегазовый потенциал для целей собственного развития и, помимо этого, будут получать прибыль от транзита энергоресурсов (хотя этот коммерческий вопрос здесь непринципиален). Уже сейчас России и странам региона совместно с Китаем и Ираном целесообразно начать обсуждение и лоббирование строительства транспортно-энергетического сухопутного моста в ходе двусторонних и многосторонних консультаций», — заключает узбекский эксперт.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1246008.html

Газовый развод. Многолетние попытки Ашхабада по продвижению проектов географической диверсификации экспорта газа увенчались успехом

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Эксперт Казахстан: Многолетние попытки Ашхабада по продвижению проектов географической диверсификации экспорта газа увенчались успехом. Это ослабит энергетическую привязку Центрально-Азиатского региона к Западу

6 января состоялась церемония ввода в строй построенного менее чем за полгода 30−километрового межгосударственного газопровода Довлетабат-Серахс-Хангеран с проектной мощностью 12,5 млрд куб. м. Новая труба позволит, с учетом мощностей действующего уже более 10 лет газопровода Корпедже-Курткуи, довести объемы поставок туркменского газа в Иран до 20 млрд куб. м ежегодно.

Запуск этой газовой магистрали стал заключительным аккордом диверсификации газового экспорта Туркмении, начавшейся 14 декабря ушедшего года открытием первой линии Трансазиатского газопровода Туркменистан-Китай. Труба была построена при прямом финансировании КНР в рекордные сроки. При этом Ашхабад позаботился о политической составляющей — в мероприятии приняли участие президенты Узбекистана и Казахстана Ислам Каримов и Нурсултан Назарбаев, а также председатель КНР Ху Цзиньтао.

Через неделю после пуска газопровода в Китай нормализовались российско-туркменские отношения в области энергетики: в рамках визита президента РФ Дмитрия Медведева в Ашхабад были достигнуты договоренности о возобновлении поставок туркменского газа в Россию (которые начались 9 января текущего года). По итогам переговоров также было подписано соглашение о совместной реализации проектов по строительству Прикаспийского газопровода (он должен был вступить в строй в этом году, но до сих пор остается виртуальным) и магистрали Восток-Запад (свяжет газовые месторождения северо-востока Туркмении с Каспийским побережьем). Реализация последнего проекта крайне важна для Ашхабада, поскольку обеспечит ему возможность стабильных газовых поставок не только в направлении России, но и Ирана, Китая, Пакистана, Индии.

Отметим, что, несмотря на торжественное открытие газопровода, расценки на поставляемый в Китай туркменский газ все еще обсуждаются. Дело в том, что при расстоянии от туркменских месторождений до китайской границы в 1700 км основные регионы потребления газа находятся в прибрежных провинциях Поднебесной за шесть тысяч километров. Поэтому затраты на транспортировку газа будут значительно выше, чем до Украины или даже Центральной Европы. По некоторым источникам, китайская сторона, воспользовавшись российско-туркменским газовым конфликтом, предлагает значительно более низкую цену, чем европейские потребители. Таких денег, как «Газпром», Пекин Туркмении никогда не даст, но свое требовать будет жестко. В Ашхабаде, осознав, что Китай может стать столь же эксклюзивным клиентом, каким была Россия, похоже, пытаются уравновесить влияние двух главных своих импортеров, сделав шаги навстречу Москве.

Приобретения и потери
Ранее дефицит трубопроводных мощностей подстегивал конкуренцию стран региона за место в трубопроводах «Газпрома». С пуском новых трубопроводов началась реализация новой стратегии развития газовой отрасли, основанной на региональном сотрудничестве. Однако новая энергетическая политика дорого обошлась Туркмении. Из-за катастрофического падения экспорта в минувшем году страна резко снизила добычу: было законсервировано около 150 скважин. В итоге газодобыча в 2009 году составила лишь 38 млрд куб. м (вдвое меньше запланированного). При этом в Россию было поставлено 11,3 млрд куб. м, в Иран — 5 млрд куб. м газа, тогда как в 2008−м экспорт составил 47 млрд куб. м. Эксперты полагают, что на уровень 2008 года по объемам газодобычи страна вернется не раньше 2013 года.

По экспертным оценкам, потери Туркмении составили от 7 млрд до 10 млрд долларов — не менее четверти годового ВВП! Зато бюджет России выиграл 2,5 млрд, а «Газпром» получил 6 млрд долларов дополнительной прибыли за счет роста экспорта своего газа. В 2010 году Ашхабад частично нарастит экспорт за счет практически паритетных поставок газа в трех направлениях — Китая, России и Ирана. Следует отметить, что китайский вектор обозначен не только новой трубой, но и существенными обязательствами по кредитам (целевой кредит только на освоение Южного Иолотаня составляет четыре миллиарда долларов).

В текущем году по новой трубе в Поднебесную планируется поставить около 13 млрд куб. м газа. На проектную мощность в 40 млрд куб. м (из которых 30 млрд куб. м будет добываться китайской CNPC на туркменском месторождении Самандепе, а оставшийся объем экспортных поставок обеспечат Узбекистан с Казахстаном) газопровод должен выйти к концу 2013 года. Китайскими специалистами также построен Самандепинский газоперерабатывающий завод проектной мощностью очистки до 5 млрд куб. м природного газа.

Несмотря на договоренность об экспорте в Россию газа в объеме до 30 млрд куб. м ежегодно, новая контрактная цифра отражает верхнюю планку в зависимости от потребностей на украинском и европейском рынках (полное восстановление спроса на которых даже отъявленные оптимисты ждут не ранее 2012 года). Согласно данным российского ЦДУ ТЭК, поставки туркменского газа «Газпрому» должны составить по итогам 2010 года около 11 млрд куб. м, что почти в четыре раза меньше, чем в 2007-2008 годах. Однако подписанное сейчас соглашение куда выгоднее России, чем прошлогоднее. Так, согласно подписанному в конце 2008 года контракту «Газпром» должен закупать в Туркмении ежегодно около 50 млрд куб. м (две трети от всей добычи). В первом квартале 2009 года по цене 375 долларов за 1000 куб. м, теперь (в условиях резкого падения из-за кризиса цен на газ в Европе) — в значительно меньших объемах и по более низкой, среднеевропейской цене.

Таким образом, российская монополия добилась той же цены реализации, что и для Германии (тем самым у Ашхабада нет причин обращать свой взор к Евросоюзу), а зарабатывать будет на тарифе от прокачки, что при падении спроса на газ весьма неплохо. Но если раньше «Газпром» обходился незначительными инвестициями в добычные и транспортные проекты стран региона, то теперь, чтобы сохранить в регионе позиции сильного игрока, ему придется увеличить объемы и скорость вложения средств в их газовые отрасли.

Предоставляя Ашхабаду транзит в Китай, не забывают о собственных интересах и Астана с Ташкентом. Во-первых, они получат плату за транзит туркменского газа, во-вторых, одновременно готовят собственную инфраструктуру, которая позволит им диверсифицировать экспорт собственного газа и поставлять его излишки в китайскую трубу. Так, после 2015 года Узбекистан планирует довести объемы газового экспорта до 20 млрд куб. м, а для Казахстана открытие второй очереди газопровода в Китай (Бейнеу-Бозой-Акбулак) позволит еще и обеспечить дополнительными объемами западноказахстанского газа свой энергодефицитный южный регион.

Тающий мираж Nabucco
Туркмения вместе с Казахстаном и Азербайджаном рассматривается Европейским союзом и США как потенциальный ключевой поставщик голубого топлива в газопровод Nabucco. Он должен стать альтернативой российским маршрутам. По замыслу Евросоюза труба длиной 3300 км должна пройти по дну Каспийского моря и далее влиться в Nabucco в обход России по маршруту Центральная Азия — Азербайджан-Турция — Болгария — Румыния — Австрия.

Но упреждающая геополитическая и энергетическая стратегия России, отсутствие консенсуса прикаспийских государств по вопросу морских границ, сохраняющаяся неопределенность относительно фактических запасов газа в Туркменистане оставляет эти попытки мало результативными. Более того, европейцы рассчитывали, что по мере сокращения в Средней Азии диктата Москвы освободившееся место займут они, но их быстро опережает Китай.

Поднебесная, агрессивно укрепляя свои позиции в регионе, формирует сферу влияния на рынке энергоносителей Каспийского региона и вступает в прямую конкуренцию с Европейским союзом. Перспективы проекта Nabucco, позиции которого пошатнулись после заключения договоренностей по «Южному потоку», теперь представляются и вовсе призрачными. Изменения, произошедшие в последнее время, практически не оставляют у Ашхабада ресурсов для вхождения в проект Nabucco. Туркменистану только для выполнения экспортных контрактов по существующим газопроводам необходимо 80-90 млрд куб. м газа плюс около 20 млрд куб. м требуется на внутренний рынок. Таким образом, добыча газа в стране должна превысить 100 млрд куб. м.

Безусловно, у Туркмении имеются значительные ресурсы для наращивания его добычи: потенциальные запасы газа Туркмении оцениваются в 22 трлн куб. м, что ставит страну по этому показателю на пятое место в мире. Однако намерение Ашхабада к 2015 году довести объем газового экспорта до 125 млрд куб. м (увеличив его на 150% по сравнению с 2008 годом) практически невыполнимо.

После запуска газопроводов Туркменистан-Китай, Туркменистан-Иран и договоренностей с Россией о возобновлении поставок Ашхабад острой нужды в строительстве газопроводов, в пользу которых агитируют США и Европейский союз, не испытывает, и проект Транскаспийского газопровода (как потенциальная часть проекта Nabucco) потерял для Ашхабада свою актуальность. Иран, действуя в тандеме с Россией, подписав с официальным Баку соглашение о поставках газа в Иран через трубопровод Кази-Магомед — Астара, становится потребителем азербайджанского газа. Таким образом, Европа проигрывает сражение за прямой доступ к газовым ресурсам Каспия, а Россия (даже утратив статус монополиста на туркменский газ) сохраняет свое положение поставщика энергоресурсов номер один для стран ЕС.

Сергей Смирнов, руководитель отдела промышленности «Эксперт Казахстан»
№1-3 (241)/25 января 2010

Постоянный адрес статьи — http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1264376880