Отношения между Баку и Анкарой стороны публично выставляют как стратегическое партнерство. Этот термин получил свое юридическое обрамление после того, как недавно в ходе визита в Азербайджан президента Турции Абдуллы Гюля стороны заключили соответствующий договор. Почему так поздно и что мешало сторонам раньше от слов перейти к делу?
Означает ли это для Закавказья смену символов и главных векторов в политике?
Пол Джей, главный редактор «TheRealNewsNetwork»: Добро пожаловать снова на канал «The Real News Network». Меня зовут Пол Джей. И к нам снова присоединяются Пол Фитцджеральд и Элизабет Гулд, чтобы побеседовать об Афганистане и «Wikileaks». Они являются авторами книги «Невидимая история: нерасказанная история Афганистана». Спасибо, что вы снова с нами.
…
Фитцджеральд: Здесь надо вспомнить Збигнева Бжезинского. У Збигнева Бжезинского есть эта глобальная шахматная доска. Все его представления о международных отношениях являются, в основном, евразийской стратегией 19-го века, то есть продвижением в южно-центральную Азию с помощью власть предержащих, то есть Саудовской Аравии, например, саудовских нефтяных денег, чтобы помочь покорить эту часть мира и по сути изолировать, заблокировать нитку жемчуга, которая проходит от Азербайджана и до Африканского Рога, например. Здесь есть долгосрочная стратегия, которая проводилась негласно с конца 19-го века. И вот, знаете, мы думаем, как же это может быть сегодняшней активной стратегией? Но посмотрите на это таким образом. У вас есть люди – сплошь ставленники, которые сменяли друг друга на различных государственных должностях, как в Британии, так и в Соединённых Штатах, которые передавали эту задачу дальше. И это является до сих пор очень англосаксонской борьбой и продолжает ей оставаться.
Джей: И Бжезинский говорит очень чётко, он говорит — если вы хотите занимать господствующее положение в мире, то вы должны доминировать в Евразии. И это выглядит как основной театр этих действий теперь. То есть, если вы захотите одним словом выразить, почему США находятся в Афганистане, то, полагаю, это будет слово Китай.
Гулд: И Россия.
Фитцджеральд: Да.
Гулд: Я думаю, что Россия также является фактором.
Фитцджеральд: Россию также нельзя исключать из этого уравнения. Я думаю, что традиционно контроль был в том, что они всегда — я так думаю — правящая группа, власть предержащие всегда считали, что с Китаем можно наладить отношения, но что Россию нужно каким-то образом вывести за рамки картины, что по какой-то причине единственной проблемой России являются русские. И пока они могут контролировать происходящее, торговля в этих южных районах — в районе Азербайджана, на Кавказе, в тех местах, которые традиционно были под контролем Российской империи в 19-м веке, начале 20-го — тогда это будет целью, конечной целью. И я бы сказал, что это по-прежнему идёт полным ходом.
Оригинал: “The Real News TV”, США — 01 августа 2010 г. «WHY IS THE US IN AFGHANISTAN — RUSSIA AND CHINA?»
Полный перевод: Переводика
О TRACECA должны заговорить на международной арене
По мнению эксперта, в целях развития транспортного коридора необходимо улучшать его инфраструктуру, а также создать единые правила эксплуатации
В целях развития транспортного коридора TRACECA в первую очередь следует довести до равного уровня инфраструктуру на его территории. С таким заявлением в беседе с «Эхо» выступил председатель Центра экономического и социального развития Вугар Байрамов. По его мнению, TRACECA не оправдал возложенные на него надежды. «А именно, проект не справился со своей первостепенной задачей соединения Востока и Запада. Хотя развитые страны с целью развития коридора осуществляли различные проекты». Как отмечает В.Байрамов, коридор охватывает различные страны. «При этом инфраструктура в этих странах в определенной степени отличается друг от друга». Исходя из этого, по словам эксперта, TRACECA не воспринимается со стороны деловых людей как единая инфраструктурная сеть. «В результате возможности использования коридора со стороны деловых людей не столь высокие. Несмотря на огромные затраты, развитие инфраструктуры в целом на территории коридора не находится на должном уровне». Помимо этого, как считает В.Байрамов, следует принимать во внимание, что условия эксплуатации коридора должны также быть едиными во всех странах-членах коридора. «Если в каждой стране-члене коридора правила будут другими, это снизит интерес к проекту». Вместе с тем, по мнению эксперта, следует повысить информированность о проекте «и сделать его актуальным на международном уровне».
В последнее время, как отмечает В.Байрамов, разговоры вокруг коридора актуализировались. «Хотя реализация и развитие проекта было более актуально в первые годы XXI века». По словам эксперта, если рассматривать различные этапы развития проекта, «то в последние годы о TRACECA практически забыли». Вместе с тем, как считает В.Байрамов, среди проблем коридора следует отметить тот факт, что TRACECA не смогла в полной степени завоевать имя международного проекта. «Для получения международного статуса необходимо обеспечить рентабельность проекта с экономической точки зрения», — считает эксперт.
Тем временем очередное заседание постоянного секретариата межправительственной комиссии транспортного коридора TRACECA (Европа-Кавказ-Азия) подготовит всю необходимую базу к первому инвестиционному форуму, который пройдет в Брюсселе 12 октября, и восьмой ежегодной конференции межправительственной комиссии, которая пройдет там же 13 октября, сказал в среду национальный секретарь TRACECA от Азербайджана Акиф Мустафаев («Тренд»). По его словам, основными вопросами, которые планируется рассмотреть в Киеве, являются вопросы реформ, будущие проекты и подготовка к форуму и конференции, которые пройдут в Брюсселе. Также на заседании будут обсуждены традиционные вопросы, такие, как членские взносы, бюджет на последующие годы. Как сказал А.Мустафаев, на заседании в Киеве будут окончательно утверждены вопросы, которые будут рассматриваться на восьмой конференции и инвестиционном форуме. «Но, несмотря на это, 11 октября на уровне национальных секретарей все вопросы еще раз будут рассмотрены и согласованы», — сказал А.Мустафаев. Это связано с тем, что итоги Киевской встречи будут разосланы всем странам-участникам, а встреча национальных секретарей будет проведена с целью уточнения и согласования возникших вопросов и изменений.
В ряде проектов, представленных на инвестиционный форум, также проект создания международного логистического центра в Международном морском торговом порту, который будет построен в поселке Аляты города Баку. В настоящее время государствами- участниками TRACECA являются Азербайджан, Болгария, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Армения, Молдова, Румыния, Таджикистан, Туркменистан, Турция, Украина, а также Иран.
А.ХАЛИЛОВ
Источник — Эхо
Эйфория, вызванная государственным визитом президента России, продлится в Армении ровно до тех пор, пока Дмитрий Медведев не нанесет такой же визит в Азербайджан. Россия продолжит поддерживать военно-политический баланс между Арменией и Азербайджаном, считая это единственно возможной региональной стратегией, а также своеобразным средством удержания статус-кво в зоне карабахского конфликта.
Конкуренция за влияние в Средней Азии, известная историкам как «Большая игра», продолжается между Россией и англосаксонскими странами уже не первое столетие. Для России при любом политическом строе это был вопрос безопасности южных сухопутных границ — самых длинных и уязвимых в мире. Для Британской империи и ее преемников США — вопрос контроля над ресурсами Евразии и путями их транспортировки. Не случайно The Big game во все времена велась и на Кавказе — единственных морских воротах на пути к Каспию и лежащим к востоку от него просторам. Изгнание оттуда русских открывало англосаксам новый Великий шелковый путь из Европы в Китай.
Распад географической Российской империи в лице СССР в буквальном смысле развязал западным геополитикам руки. Проект Великого шелкового пути-2 наполнился реальным содержанием (трубопроводы Баку-Джейхан и Баку-Эрзрум, транскаспийские посатвки нефти и газа, коридор TRACECA). Одновременно появились планы тотальной перекройки политических границ на Ближнем Востоке (макрорегион Большой Ближний Восток или «План Петерса») и отрыва постсоветской Средней Азии от России с привязкой к Афганистану, Пакистану, фрагментам разделенного Ирана и, если повезет, Синцзянь-Уйгурского АО КНР (макрорегион Большая Центральная Азия). Это ассорти из чужих почек, селезенок и мягких подбрюший, если ему суждено воплотиться, будут разрывать постоянные управляемые противоречия.
Сегодня за влияние на этот регион борются не только Москва и Вашингтон, но и Анкара, Пекин и Дели.
Эксперты по региону признают, что руководство России нуждается в демонстрации внешнеполитических успехов: помогая Афганистану и Пакистану, оно пытается заявить о себе, как о мировой силе. И в этом главное отличие России от Китая, который без шума и пыли продвигает перевалку ближневосточной нефти из пакистанского пора Гвадар к своим северным границам — к большому неудовольствию США.
Примером реального проекта может стать строительство Лаханского транспортно-энергетического коридора из Таджикистана в Пакистан. Однако, как считают эксперты, реализация проекта может стоить слишком дорого и тянуться долго. Во-вторых, прежде чем вкладывать миллиарды в ЛЭП, надо вложить их в Рогунскую и Камбаратинские ГЭС, а у России их нет. А в-третьих, Лаханский коридор объективно отрывает постсоветскую Среднюю Азию от России, и поэтому проект поддерживают США.
По материалам 19 августа 2010г.,»Полцарства за имидж»)
Несколько десятилетий светская Турция оставалась верным союзником США. Именно на ее территории в начале 1960-х были размещены американские ракеты средней дальности, на что СССР ответил переброской своих ракет на Кубу, что повлекло за собой Карибский кризис 1962 года.Расхождения у Турции с США и НАТО начались с началом нового десятилетия. После прихода 8 лет назад к власти Партии справедливости и развития ранее очевидный прозападный вектор внешней политики Анкары постепенно стал меняться в сторону взаимодействия с противостоящими США ближневосточными странами. В 2003 году Анкара отказала Вашингтону в размещении военных баз на территории Турции для обеспечения вторжения в Ирак, а также не предоставила свои войска для боевых действий против Саддама Хусейна. Оккупация Ирака войсками коалиции и автономизация курдского Северного Ирака привела к усилению активности курдских повстанцев в Турции.
Затем Турция продемонстрировала «несоюзнический» порыв два года назад, в ходе августовского конфликта между Грузией и Южной Осетией. Страна,являющиеся одним из исторических союзников НАТО в регионе не допустила в проливы на сколько угодно долгий срок корабли США, сославшись на международную конвенцию, воспрещающую пребывание иностранных военных судов в акватории Босфора и Дарданелл. В тот момент, напомним, для защиты интересов Грузии и против российской операции по принуждению Тбилиси к миру НАТО намеревался патрулировать Черное море и тем самым оказывать на Москву военно-политическое давление. Позиция Турции, натовской страны и стратегического союзника США, оказала России такую услугу, которую Москва не забыла.
Очередным выпадом из общей стратегии США в регионе стало сближение Турции с Ираном.
Глава турецкого внешнеполитического ведомства Ахмет Давутоглу считает, что с точки зрения «внутрирегиональной стратегической целостности» Турции необходимо увеличить свое влияние на афро-евразийском пространстве, что возможно лишь в результате продвижения турецкого государства по всем направлениям. Естественное геополитическое соперничество между Турцией и Ираном пересекается с религиозным соперничеством между этими двумя странами, что в итоге образует общее региональное «конкурентное равновесие».
Сейчас во взаимоотношениях с Ираном Турция особое внимание уделяет вопросам экономического и энергетического сотрудничества, а так же проблемам региональной безопасности.
Главным достижением двусторонних переговоров стало вступление в силу Договора о сотрудничестве в сфере природного газа, который был подписан в 2007 г. Согласно данному договору, Турция будет добыватьгаз в «Южном Парсе», где находятся наиболее богатые месторождения природного газа. Ей предоставлено право не только использовать добытый на территории Ирана газ для своих нужд, но и право продавать другим странам. Именно этот вопрос и был камнем преткновения в ходе дискуссий по данному договору. Иран хотел, чтобы Турция выполняла лишь роль страны-транзитера при транспортировке иранского природного газа в Европу. Турция, в свою очередь, добивалась права на торговлю добытого в Иране природного газа с третьими странами. Таким образом, Турция в скором времени способна поэтапно превратиться в важный энергетический коридор, установить гарантии на поставки необходимого для ее внутренних нужд объема газа, а так же повысить свое политическое и стратегическое значение. Предполагается, что Турция вложит в этот проект 4 млрд долл. Кроме того, турецко-иранское сотрудничество в газовой отрасли теоретически может позволить приступить к реализации проекта «Набукко».
Еще один шаг Турции, обозначивший ее стремление к самостоятельной и независимой от США политике, — поддержка Газы. Хотя ранее отношения Турции и Израиля не были просто дружескими. Они являлись составной частью стратегической оси Анкара-Вашингтон-Тель-Авив.
Говоря о стратегическом сотрудничестве необходимо отметить силу и привлекательность Турции, причиной которых является ее геополитическое, геостратегическое и геоэкономическое положение. Турция расположена на трех континентах, и занимает центральную позицию между востоком и западом, между севером и югом, между исламским, христианским и иудейским мирами. Эта центральная позиция повышает ее привлекательность. С политической точки зрения Турция обладает политической системой, основанной на демократических, светских и либеральных ценностях. С экономической точки зрения Турция имеет либеральную и сильную экономику, а также через ее территорию проходят с востока на запад маршруты поставок энергоносителей на внешние рынки. Все эти особенности позволяют Турции влиять на события, происходящие на Ближнем Востоке, Кавказе, Балканах, Средиземноморье и Европе.
Разворот Турции от Запада объясняется отчасти нежеланием Европейского Союза предоставить Анкаре полноправное членство в организации, за что она борется вот уже несколько лет. Не имея шансов стать членом объединенной Европы, Турция затеяла свою игру на геополитическом поле. Сегодня это факт, что Турция начала ощущать себя частью мусульманского мира. Раньше этого не было — турецкий национализм противопоставлял себя арабизму и иранизму. Политика нынешней политической элиты Турции отталкивает страну от почти вековой светской истории и возвращает в лоно тысячелетней мусульманской традиции.
Таким образом,нынешние тенденции на Большом Ближнем Востоке, в политике безопасности Турции и турецком обществе оказывают разрушительное воздействие на общность интересов, составляющую основу американо-турецкого сотрудничества. Если все останется без изменений, эти тенденции могут сократить влияние США в Турции и усилить нестабильность на Ближнем Востоке. По всей вероятности, в будущем Турция станет мало прогнозируемым и более сложным союзником для США, и в этом плане в обозримом будущем Вашингтон будет иметь дело с более независимо мыслящей и активной Турцией.
АРЬЕ ГУТ аналитик, тюрколог
Полный текст: НИРА Аксакал
Участь крупнейших месторождений лития, недавно обнаруженных в Афганистане, как предначертано, не будет отличаться от судьбы месторождений других природных ресурсов в не имеющей выхода к морю Центральной Азии: будучи обнаруженные Западом, в конечном счете они окажутся под контролем Востока.
Сибирский лес, монгольская железная руда, казахская нефть, туркменский природный газ и афганская медь уже направляются прямиком в Китай через недавно построенную и ориентированную на восток сеть, которая подпитывает быстрое развитие самого большого в мире населения.
Хорошее начало Китая в строительстве дорог, железных дорог и трубопроводов по территории Центральной Азии создает возможности и для Запада, и для региона непосредственно. Вместо того, чтобы участвовать в конкуренции с высокими ставками за ценные ресурсы Центральной Азии — в виде нового раунда «Великой игры» XIX столетия — Запад должен поддержать начальные шаги Китая путем обучения местных органов власти тому, как расширить текстильный и сельскохозяйственный экспорт и избежать проклятия ресурсов, которое губит многие развивающиеся страны, ориентированные на производство одного товара.
Китай проложил путь к тому, чтобы, в конце концов, открыть не имеющую выхода к морю Центральную Азию, и Запад должен воспользоваться его успехами для создания нового, питаемого нефтью Великого шелкового пути по направлению «Восток-Запад».
Нефтепроводы из Каспийского моря через Казахстан, недавно открытый газопровод из Туркмении через Узбекистан и Казахстан и другие запланированные шоссе и железные дороги через Россию, так же, как вниз к глубоководному морскому порту Гвадар в Пакистане, представляют собой часть усилий Китая по тому, чтобы превратить Центральную Азию из региона буферных государств в коридор транзита между Востоком и Западом. Лидеры Пекина по праву обратили взор к Евразии как к богатому источнику природных ресурсов, чтобы подпитывать свою быстро развивающуюся экономику.
Вместо того, чтобы думать о шагах Китая в Центральную Азию — и в Африку — как о подозрительной форме неоколониализма, страны Запада должны сосредоточиться на том, как использовать построенные китайцами шоссе и железные дороги, чтобы превратить собственную испытывающую трудности региональную стратегию в успех. Это означает сотрудничество, а не конкуренцию, и это может произойти через значительные капиталовложения в инфраструктуру, строительство новых линий на карте, которые переступят пределы произвольных границ и принесут реальную экономическую пользу.
Самыми существенными из этих проектов являются пока еще не построенные газопроводы по маршрутам «Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия» (ТАПИ) и «Иран-Пакистан-Индия» (ИПИ). Что касается первого проекта, неспособность Запада обеспечить безопасность в Афганистане задержала осуществление ценного предприятия, которое имеет желающих участвовать в нем инвесторов и поддержку со стороны Азиатского Банка Развития. Между тем какой еще больший приоритет может быть там, чем создание рабочих мест для афганцев в строительстве этого энергетического коридора, и тем самым снижение затрат на топливо для нуждающихся в энергии Афганистана и Пакистана? Военная стратегия в Афганистане должна включать обеспечение безопасности для таких проектов экономического развития, как этот трубопровод.
Что касается ИПИ, то Иран и Пакистан недавно подписали основное соглашение о том, чтобы начать его строительство, несмотря на возражения со стороны США.
Вашингтон должен осознавать, что изоляция Ирана — центрального моста между Ближним Востоком и Центральной Азией — бесполезна. Европейцы и китайцы понимают это, и такие их приоритеты, как европейский трубопровод «Набукко» и профинансированные китайцами дороги через северный Афганистан в Иран, имеют больше возможностей для стабилизации региона, наряду с потеплением отношений с Ираном.
Освоение ресурсов, в отношении которых местные органы власти не располагают средствами на добычу и не могут их освоить так, как это необходимо, является взаимовыгодным для всех сторон. В Афганистане сегодня мало что напоминает горнодобывающий сектор, но китайские, австралийские и российские компании могут показать в этом пример. Именно это произошло в Монголии в течение многих десятилетий, приведя к золотому дну, основанному на экспорте минералов и быстрому экономическому росту. Но Монголия также использовала западные знания, копируя модель Норвегии в создании национального фонда развития для распределения акций от прибыли от продажи минералов народу и наняв известного перуанского экономиста Эрнандо Де-Сото — эксперта по правам собственности и развитию на малом уровне. Место Монголии на новом Великом шелковом пути гарантировано.
Ни Китай, ни Россия уже не рассматривают Центральную Азию исключительно как свой задний двор. Наоборот, обе страны опасаются, что Запад не играет достаточной лидирующей роли в этих сферах, в которых у него есть внушительный послужной список. Вспомните, что именно благодаря дальновидной лидирующей роли «Шеврон» и предприимчивых американских послов трубопровод «Баку-Тбилиси-Джейхан» стал реальностью, несмотря на постсоветское крушение на Кавказе.
Западные войска на территории региона, и особенно НАТО в Афганистане, и различные соглашения о сотрудничестве, которые они заключили с местными странами, должны еще больше сосредоточиться на проектах по добыче и развитию инфраструктуры, которые Китай готов финансировать. Это уже происходит на медном руднике Айнак и должно распространиться на новые месторождения лития, в которых нуждается Китай для изготовления батарей для мобильных телефонов и электромобилей.
По мере того, как построенная китайцами инфраструктура покрывает территорию всей Центральной Азии, такие места для реэкспортной торговли в Персидском заливе, как Дубай, могут все больше служить в качестве перевалочных баз для продукции, текстиля и других товаров из Центральной Азии в Европу и Америку. Если Запад снизит все тарифы на эти виды экспорта, то он вызовет процесс диверсификации в экономике региона в противоположность тому, чтобы полагаться на добывающие отрасли промышленности и тем самым избежать проклятия ресурсов. Это также повысит занятость в неэнергетических отраслях. В результате всего этого появятся две вещи, в которых этот не имеющий выхода к морю регион нуждается больше всего: стабильность и связи с внешним миром.
Пора кончать со «стратегическими треугольниками» а ля «Великая игра» — «США-Китай-Индия», «США-Индия-Афганистан» или «США-Иран-Китай» — которые являются не чем иным, как пороком для региона, который в своем историческом начале был открыт во всех направлениях. В течение многих столетий Хайберский перевал был воротами для захватчиков и контрабандистов, а теперь служит в качестве маршрута снабжения для сил США в Афганистане. Но вместо военных, обслуживающих мафии, грузовики, которые мы должны видеть на этих дорогах, должны быть красочно разрисованными гражданскими караванами с музыкальными рожками.
Это, в конце концов, становится возможным благодаря китайским инвестициям и вновь открытому богатству Ближнего Востока. Великий шелковый путь всегда был двухсторонней улицей взаимовыгодного обмена. Линия Дюранда не принесла никаких выгод на протяжении половины столетия. Питаемый нефтью Великий шелковый путь вполне сможет осуществить это завтра. (Параг Ханна является старшим научным сотрудником в Фонде новой Америки и автором «Второй мир: империи и влияние в новом глобальном порядке»).
Источник: «International Herald Tribune, Zpress.kg
Перевод – «Zpress.kg-UVU»
По сообщению ряда СМИ как турецких, так и международных, на крупнейшем в Турции трубопроводе Киркук-Джейхан совершен террористический акт.
Как напоминают сегодня специалисты, нефтепровод Киркук-Джейхан соединяет крупнейший турецкий нефтеналивной порт с месторождениями нефти на севере Ирака, в окрестностях города Киркук. А здесь необходимо учесть одно обстоятельство. Вопреки распространенному стереотипу, точнее, заблуждению, «нефтяные поля», благодаря которым Ирак владеет 10% мировых запасов «черного золота», расположены не на юге этой страны, не там, где в Персидский залив впадает Шатт-эль-Араб, образующийся после слияния Тигра и Евфрата, а именно на севере, в окрестностях Киркука. Именно здесь, на месторождении «Баба-Гургур», начиналась история арабской нефти — еще в первое десятилетие ХХ века. При этом, как указывают специалисты, объекты нефтяной инфраструктуры весьма уязвимы и настолько же привлекательны для террористов: здесь для того, чтобы добиться максимального эффекта, достаточно взорвать один магистральный трубопровод или одну добывающую платформу, а охрана далеко не такая, как на военных базах. Тем более понятен расчет боевиков: Турция уже де-факто становится «энергетическим перекрестком» Европы, планы превращения Джейхана во «второй Роттердам» уже не выглядят излишне оптимистичными прожектами…
Сегодня, сообщая о взрыве на трубопроводе, многие СМИ указывали: уже в июле 2010 года боевики РКК взяли на себя ответственность за взрыв на том же нефтепроводе в том же районе страны.
Вопрос, однако, в том, что в реальности «трубопроводную войну» РКК объявила еще летом 2005 года. Прямо указав, что главной ее целью является не только Турция, но и Азербайджан.
Так, в июне 2005 года агентство «Росбалт» разместило на своем сайте информацию об очередном обращении РКК под красноречивым заголовком: «Каспийская нефть распалила курдов». Как цитировал «Росбалт» очередной документ, которому более всего подошел бы воровской термин «малява», террористы утверждали: «Уже сейчас партия обладает достаточной силой, чтобы эффективно защищать интересы народа Курдистана. Это относится и к пресловутому проекту нефтепровода Азербайджан — Турция, который проходит по земле Курдистана. У нас хватит сил и средств воспрепятствовать любой активности в этом направлении». А «Росбалт» добавил от себя: «В конце мая был торжественно запущен в эксплуатацию нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан. Значительная часть «трубы» идет к Средиземному морю по территории турецкого Курдистана, где ситуация близка к возобновлению партизанской войны. Курдская Рабочая партия на днях объявила о прекращении действия перемирия, заключенного с правительством Турции». По мнению агентства, «связь между широко объявленным вводом в эксплуатацию нефтепровода Баку — Джейхан и активизацией курдских сепаратистов неслучайна. В провинции Хатай, где горные хребты спускаются к самому Средиземному морю, проходит ветка нефтепровода для дальнейшей транспортировки «черного золота» водным путем. В этих местах начинается граница несуществующего государства Курдистан, ради создания которого боевики Оджалана пролили немало своей и чужой крови.» «Теперь же, с вводом в действие стратегически значимого для Запада нефтепровода, проходящего по земле курдов, повстанцы получили на руки козырную карту. Достаточно перенять тактику иракских боевиков, то и дело раскачивающих мировую экономику взрывами на нефтепроводах, — продолжает «Росбалт». — Сейчас ставки курдских сепаратистов в противостоянии Анкаре чрезвычайно высоки. При отсутствии переговорного прогресса горным курдам не составит особого труда обрывать нефтяную «нить» где они захотят, и когда захотят.» Так что, уверены в «Росбалте», «нетрудно предположить, что до окончательного разрешения курдского вопроса рассчитывать на безоблачные перспективы перегона большой каспийской нефти через турецкую территорию по меньшей мере преждевременно.»
Плюс ко всему необходимо помнить и другое. Еще в апреле 1980 года в окрестностях ливанского Бейрута было заключено соглашение о сотрудничестве между РКК и АСАЛА — самой многочисленной и опасной армянской террористической группировкой. И АСАЛА еще в августе 1993 года выпустила специальное заявление, где предупредила, что «не допустит» прокладки «пантюркистского трубопровода на оккупированной армянской земле, особенно в то время, когда армяне борются за независимость в Азербайджане», пригрозив заодно терактами участникам будущего «Контракта века», включая dp, Unocal и Pennsoil. Новая волна угроз последовала в 1995 году, и тогда, по сведениям азербайджанских СМИ, террористические угрозы всерьез обсуждались в «нефтяных кругах». Практически сразу же находившийся во французской тюрьме Варужан Карапетян, отбывавший срок за то, что заложил в аэропорту «Орли» бомбу в гражданский самолет, посоветовал в одном из писем, чтобы ради азербайджанской нефти «не попирались права героического народа Арцаха». Затем инициатива вновь перешла к РКК, точнее, к тогдашнему главе ее московского представительства Махиру Велату, который грозил всем и вся «трубопроводной войной» как раз в то время, когда российский «болтающий класс» (или, если угодно, политический истэблишмент) с упоением предавался рассуждениям, не слишком ли рискует Турция, которая собирается строить трубопровод через «нестабильные» районы, где активно действуют курдские «боевики».
Наконец ни для кого не секрет и другое: еще в годы существования СССР и РКК, и АСАЛА находились под покровительством (и контролем) советских спецслужб. Сегодня Россия от «наследия мрачных времен» в лице поддержки террористов как бы отказалась, но такая «синхронность» угроз и прогнозов не может не наводить, по крайней мере, на подозрения, что на архивных папках с надписью «РКК» и «АСАЛА» скопилось не так уж много пыли.
Впрочем, «настоящий» взрыв на трубопроводе Баку-Тбилиси-Джейхан прогремел, к счастью, только один раз — 5 августа 2008 года, на его участке, проходившем через провинцию Эрзинджан. Четкого ответа, шла ли тогда речь о теракте или технической неисправности, по сути дела, нет до сих пор. Известно только, что террористы из той же РКК взяли на себя ответственность за взрыв, прямо назвав его терактом.
А произошло все синхронно с российской агрессией против Грузии. Главная цель которой состояла вовсе не в защите режима Кокойты, а именно в разрыве трубопроодов. Другое дело, что добиться своего России тогда не удалось. Только вот где гарантия, что завтра попытку не попытаются повторить, действуя на сей раз руками террористов? НУРАНИ
Источник: Эхо
В постсоветскую эпоху интересы России в каспийском бассейне постоянно и неизменно сталкиваются с устремлениями США, Англии, Франции, Турции, Ирана, Саудовской Аравии и ряда других стран, пытающихся проникнуть и обосноваться в этом богатом нефтяном регионе.
Согласно некоторым данным, сегодня уже вполне определенно можно говорить «о работе в регионе разведывательных сообществ США». В частности, «создано специальное подразделение ЦРУ для работы по Северному Кавказу», в обязанности которого входит «пресечение каналов влияния России в регионе» и «установление контроля над разработками нефти». Более того, в США обсуждают возможности даже «вооруженной защиты своих интересов в каспийском регионе».
В связи с этим США и другие страны Запада связывают большие надежды с Азербайджаном, полагая, что независимый прозападный Азербайджан сможет выжить в этой ожесточенной геополитической борьбе только благодаря их поддержке и помощи. Вместе с тем, значительный интерес к политико-экономическому сближению с Азербайджаном проявляет и Турция.
В случае установления полного или частичного, но влиятельного контроля над Азербайджаном, следующей целью США и Турции может быть попытка ослабления роли России на Северном Кавказе.
Первоначально и на западном, и на восточном берегах Каспийского моря, в силу исторической и этно-конфессиональной общности именно Турция претендовала на роль регионального гегемона. Однако турецкая финансово-экономическая несостоятельность проявила себя очень быстро, и наступило всеобщее разочарование. Наиболее очевидно это можно наблюдать на примере государств Центральной Азии.
На Кавказе и в Центральной Азии некоторый откат в тактике использования идеологии туранизма начался в конце 1993 — начале 1994 годов. Приблизительно в это же время в Турции стали активизироваться сторонники исламского развития. Во внешней политике, в том числе со странами центрально-азиатского региона, исламский фактор стал несколько превалировать над тезисом о едином этническом происхождении тюркских народов.
В Закавказье у России есть и будут постоянные интересы. Во-первых, эффективный контроль южного рубежа соприкосновения Чечни с миром. Во-вторых, влияние в зоне транспортировки нефти Каспия. В-третьих, обеспечение безопасности восточного Черноморья и сохранение приемлемого военно-политического баланса с Турцией с учетом ее неблагоприятной для России активности по изменению режима судоходства. В-четвертых, сохранение «зоны передового базирования» в отношении Западной Азии и Ближнего Востока.
Особую роль в стабилизации ситуации в кавказском регионе, достижении геополитического баланса сил должно сыграть стратегическое партнерство России и Ирана. Необходимо признать, что экономическая структура кавказского региона сама способствует консолидации, нежели разъединению.
Через Каспий, как известно, проходит международный транспортный коридор «Север-Юг», в реализации которого помимо России и Ирана с выгодой для себя могут принять участие Азербайджан, Казахстан и Туркменистан.
В связи с этим европейским странам целесообразно изучить возможность более активного участия в нем, с учетом выгоды от более быстрой и менее дорогой доставки грузов из Южной Азии и Персидского залива в Европу.
Происходящие на Северном Кавказе изменения во многом обусловлены геополитическими факторами. Они, прежде всего, связаны со стремлением мировых держав обеспечить господство на историческом плацдарме между Западом и Востоком, установить контроль над природными ресурсами региона, а также их желанием прогнозировать ход развития процессов, имеющих в последние годы выраженные исламистские и cепаратистские тенденции.
При этом в перспективе характер борьбы международных и региональных центров силы за влияние над нефтяными ресурсами региона и системами их транспортировки на Запад в первую очередь будут определять их геостратегические интересы в каспийском бассейне.
В этих условиях Дагестан, в силу значимости своего географического расположения, запасов природных ресурсов и специфики внутреннего развития в составе Российской Федерации, выдвигается на роль одного из центров притяжения региональных интересов мировых держав, все более оказывается в центре перегруппировки геополитических коалиций.
Полный текст: Евразия
карта с сайта http://www.nomad.su/
Пока гиганты нефтяной отрасли продолжают бурение в Мексиканском заливе, несмотря на значительные затраты и риски, всего одно месторождение в Центральной Азии могло бы ежедневно давать две трети нефти, которая добывается в заливе, причем с гораздо меньшей угрозой для окружающей среды. Но спустя 30 лет после того как было открыто месторождение Тенгиз в Атырауской области Казахстана, добыча нефти здесь ведется вполсилы. Виновата в этом не геология, а геополитика.
Проблема с месторождением Тенгиз, разработку которого возглавляет американская компания Chevron, — не вопрос нефтедобычи. В пустыне на западе Казахстана, недалеко от Каспийского моря, уже успешно пробурили свыше 100 рабочих скважин. Проблема в том, как доставлять нефть на рынок. Месторождение Тенгиз — одно из крупнейших в мире — привязано к нефтепроводу длиной 1500 км, ведущему к Черному морю. Российские власти уже многие годы отказываются расширить нефтепровод. На этот отказ не влияет даже то, что Chevron — долевой партнер Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), который десять лет назад согласился увеличить пропускную способность более чем в два раза, если возникнет необходимость.
В результате вместо 600 тысяч баррелей нефти в день, которую планировалось транспортировать с месторождения Тенгиз, Chevron может перекачивать через нефтепровод КТК, ведущий к ближайшему порту с выходом к международным морским путям, около 420 тысяч баррелей. «Если бы все шло по плану Chevron и работало так, как надо, КТК был бы расширен пять лет назад», — говорит управляющий директор Chevron в Европе и Азии Гай Холлингсворт.
Россия, которой принадлежит контрольный пакет в консорциуме, отказывается расширять трубопровод и одновременно пытается найти инвесторов и получить разрешение других стран на строительство отдельной трубы, которая обеспечит следующий этап транспортировки нефти по суше между Черным и Средиземным морями. Желая получить еще больший контроль над транспортировкой нефти в регионе, Россия также стремится избежать перевозки нефти судами через Босфор. Часть нефти, которая не может быть перекачана через трубопровод, с большими затратами перевозится флотом и железнодорожными цистернами через Каспий и к Черному морю. Chevron является крупнейшим железнодорожным партнером Казахстана.
Конфликт по поводу расширения КТК служит напоминанием о том, что хотя угроза окружающей среде является значительным риском для нефтедобычи в США, международная политика также создает проблемы. После распада Советского Союза многие нефтяники надеялись, что Каспийское море станет вторым Персидским заливом, а Ближний Восток потеряет роль главного поставщика нефти в мире. Прикаспийская низменность «стала успешным проектом, но не оправдала завышенные ожидания», утверждает Сванте Корнелл из Института Центральной Азии и Кавказа Школы продвинутых международных исследований Университета Джонса Хопкинса. «Одной из проблем стала неготовность российских властей улучшить условия транспортировки нефти», — говорит Корнелл.
Российские чиновники утверждают, что окончательное решение по расширению КТК будет принято осенью. Вице-президент Chevron по транспортировке в Европе и на Ближнем Востоке Иан Макдоналд заявил, что компания уже нашла подрядчиков для расширения нефтепровода.
Тем временем потенциал месторождения Тенгиз не реализуется. Здесь не бурят новые скважины, а девять из 107 высокопродуктивных скважин просто не используются. Короткие трубы торчат из песка, как соломинки, и ждут своего часа. Эндрю Крамер
Источник: Новая Газета
