Метка:Кавказ

Daily Telegraph: будущее Нагорного Карабаха

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

REGNUM: Daily Telegraph публикует редакционную статью под заголовком «Опасность на Кавказе», сообщает BBC Russian.

«Лорд Пальмерстон сказал в XIX веке, что во всей Европе шлезвиг-гольштейнский вопрос понимали три человека: один из них умер, второй был в доме для умалишенных, а третьим был он сам, но забыл, о чем идет речь. Нагорный Карабах — это шлезвиг-гольштейнский вопрос наших дней», пишет Daily Telegraph.

По словам Daily Telegraph, «Нагорный Карабах — это шлезвиг-гольштейнский вопрос наших дней»: «Конфликт в Нагорном Карабахе в Европе тоже мало кто помнит или понимает, но это не значит, что про него забыли дипломаты».

Daily Telegraph напоминает, что в воскресенье этот вопрос обсудили президенты Азербайджана и Армении.

Газета тут же возвращается к истории и напоминает, что вопрос о статусе Шлезвиг-Гольштейна привел к трем войнам. «А будущее Нагорного Карабаха важно не только для жителей региона, но и, например, для Турции, ее роли на Кавказе и ее надежд на вступление в Евросоюз. Не менее важно будущее Карабаха для безопасности поставок нефти и газа на Запад, и для экономики Армении. Найти решение этому вопросу — более чем сложно. Но ставки тут весьма и весьма высоки», пишет Daily Telegraph.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1227768.html

Американский эксперт: Вопрос не в том, принимать Турцию в ЕС или нет, вопрос в том — оставлять ли ее в НАТО

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

REGNUM: Светская Турция встала перед угрозой превращения в исламское религиозное государство. Так считает один из экспертов США по вопросам Ближнего Востока Дэвид Шенкер. По его словам, опасаться надо правящих там исламистов — Партии справедливости и развития. Шенкер отметил, что во главе с премьером Реджепом Тайипом Эрдоганом, власти превращают страну во второй Иран, а во внешней политике больше симпатизируют «антизападным режимам».

Как сообщает Новости Армении — NEWS.am, свое мнение Шенкер мотивировал решением Турции исключить Израиль из совместных учений НАТО на своей территории и намерением провести совместные учения с Сирией, что ознаменовало конец сотрудничества Анкары и Тель-Авива. Шенкер напоминает, что Анкара подписала ряд соглашений с Ираном, который в свою очередь поддерживает экстремистов в Афганистане и Ираке, поставляет им вооружение, которое используется против солдат НАТО. По его мнению, пришло время перестать задумываться над тем, принимать ли Турцию в ЕС. Приоритетным сегодня является вопрос, оставлять ли Турцию в НАТО. Эксперт обвинил также турецкую сторону в том, что в период войны в Грузии ее позиция была неоднозначной, и премьер страны заявил, что «Турцию и Россию связывают торговые отношения, и он будет руководствоваться интересами своей страны».

Шенкер подчеркнул, что пока рано исключать Турцию из списка членов Североатлантического альянса, но следует осознать, что отныне она будет все менее надежным партнером. «Выход Турции из НАТО приведет к ослаблению блока, что негативно воспримут страны, которые Москва трактует как свою территорию влияния. НАТО потерял бы стратегический плацдарм на Кавказе и Ближнем Востоке, в местах, где пересекаются трубопроводы с газом и нефтью, а также интересы России и Запада. Если Анкара выйдет из НАТО, это будет результатом не только изменений в самой Турции, но и политики Вашингтона в отношении войны в Афганистане и Ираке, безальтернативной поддержки Израиля, ближневосточной демократии», — заявил Шенкер.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1225389.html

Геополитическая возня вокруг газопровода Nabucco

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Геополитика: Энергетическая тема оказалась в фокусе совокупных политических кампаний, направленных на оказание давления на Россию. В этих целях задействованы арены Европейского Союза и Конгресса США, практически все мировые СМИ. Вместе с тем, вовсе не интересы участников СНГ стали фактором данной политики, а кардинальные вопросы энергетической безопасности ведущих экономических держав Запада. Западные компании утратили контроль и перспективы в трех крупнейших энергетических проектах на территории России, что стало причиной усиления конфронтации между различными государствами Восточной и Центральной Европы с Россией и между собой. На «заклание» была положена Грузия, чьи интересы в СМИ комментируются совершенно карикатурным образом. Ранее, была предпринята попытка максимально политизировать газовый конфликт между Украиной и Россией, в настоящий момент наблюдается растерянность по поводу «белорусских» событий, так, как это уже никак не укладывается в традиционные схемы анти-российской пропаганды.
Что же в действительности происходит в мировой энергетической игре? На самом деле, имеет место, вроде бы, парадоксальная ситуация, когда Западное сообщество пытается выдать робкие попытки российского рыночного прагматизма за политические интриги. Деполитизация российских внешних интересов лишает Запад мощных рычагов давления на нее, ставит под сомнение ограничение рыночных интересов российским политическим руководством, отождествляет интересы России с обычными экономическими интересами Западного сообщества. После распада советской политико-идеологической системы, выяснилось, что российское общество не сумело предложить быстрых и эффективных решений в части альтернативы, и после ряда политических казусов и скандалов, сформировалась команда, которая, так или иначе, опирается на крупные национальные и частные компании в сфере нефтяной, газовой, алюминиевой, оборонной, золотодобывающей, электроэнергетической, лесной и рыбной промышленности, составляющих основу российской экономики и экспорта. 
Данные компании достаточно могущественны, чтобы не идти на поводу у бюрократии, и всего лишь осуществлять сервис для властных групп. Данные компании имеют возможности содержать информационные, исследовательские и защитные службы для политического планирования, лоббинга и установления отношения с властью, которые осуществляются в интерактивном режиме. По существу, в России создана некая надкорпоративная организационная структура, которая выступает на внутренних и внешних рынках, со своими вполне законными, «шкурными интересами», во многом пренебрегая интересами и сложным экономическим положением политических противников, партнеров, и как выяснилось и ближайших союзников России. В какой-то мере, сформулированы и национальные интересы, которые на данном историческом этапе выступают, отчасти, как интересы компаний. Пока локомотивом экономики России будут выступать сырьевые и оборонные отрасли, геоэкономические интересы будут определять внешнюю политику страны, как и поиск энергоресурсов стал приоритетом политики США и других экономических лидеров. 
Вместе с тем, данные мотивации во внешней политике, которая трансформировалась в гораздо более широкое понятие – «внешние сношения», может привести, как к пересмотру стратегических приоритетов, выстраиванию нового ряда партнеров и союзников, так и к укреплению отношений с традиционными союзниками. 
Россия, несомненно, имеет значительные интересы в отношении Турции и Азербайджана, которые могут стать и, в какой-то, мере уже являются важными энергетическими и экономическими партнерами России. При этом, следует отметить, что помимо отраслевых лоббингов, в Москве активно создаются и этно-политические лоббинги. Но помимо Турции и Азербайджана, Россия располагает протяженным рядом партнером от Западной Европы до Японии, и вряд ли, эти два государства займут какое-то исключительное место в энергетической и экономической политике России. Как известно, по поводу трансчерноморского газопровода «Голубой поток» произошел скандал из-за оплаты газа, который не исчерпан и пой день.
В отношениях с Азербайджаном, Россия, также, не оставила сомнений в приоритетности «шкурного интереса». Турция страна, являющаяся импортером энергоресурсов, а Азербайджан – экспортер нефти и газа, причем его интересы, направления внешнего сотрудничества и конфигурация распределения энергоресурсов в регионе уже определены и довольно жестко. Конфигурация системы энергокоммуникаций в Кавказско-Каспийском регионе уже, в целом, завершена, остается только китайское направление, где еще ожидаются новации. Иных ресурсов для дальнейшей диверсификации в регионе просто нет. Что касается Турции, то ее стремление стать энерго-транзитной страной не позволяет ей входить в конфронтационные отношения с поставщиками энергоресурсов, прежде всего, газа. 
Аналогичный прагматизм наблюдается и в военно-технической сфере. Сообщения о возможных поставках средств ПВО S – 300 и S – 400 Турции, Греции и Кипру говорит не о стремлении обеспечить баланс сил в Эгейском море, а об освоении рынков вооружений. Причем, Россия в этой сфере, видимо, пытается снять всевозможные ограничения, которые до сих испытывают военно-промышленные компании США, Великобритании, Франции и других государств. 
Ранее, Азербайджан нуждался в импортном природном газе, для оптимизации экономических связей и получения доходов, но этим не исчерпывались задачи Азербайджана по России. В настоящее время ситуация переиграна, и Россия предлагает Азербайджану закупить все возможные ресурсы газа, чтобы не допустить сооружение континентального газопровода NABUCCO, который может подорвать роль России, как ведущего поставщика газа в Европу. Кстати, остается непонятным, какие именно ресурсы газа имеются в виду, так, как по проекту «Шахдениз-1», по существу, газ распределен, то есть, из 8,6 млрд. куб., 1,5 млрд. куб. потребляет сам Азербайджан, 800 млн. куб. будут поставляться Грузии и 6,1 млрд. куб. – Турции, поставки газа государственной компании давно распределены, и остаются только ресурсы проекта «Шахдениз-2», чьи объемы все еще не определены.
Видимо, речь идет не об определенных ресурсах, а о политических решениях по поводу приоритетности сотрудничества Азербайджана в газовой сфере. От позиции Азербайджана по проекту NABUCO, во многом, зависит и позиция Туркменистана – главный предполагаемый поставщик газа по данному проекту, не считая Ирана. Однако позиция Ирана, а также, Турции и европейских партнеров по проекту в отношении участия Ирана, как супер-поставщика, может нивелировать значимость не только Азербайджана, но и Туркменистана. Данный вопрос далек для решения не только для России, но и для Запада, поэтому вокруг данного проекта развертывается главная геоэкономическая игра в регионе. 
Целесообразная мощность NABUCCO может составить 30 – 25 млрд. куб., тогда, как Азербайджан не может заполнить даже трети этой пропускной способности. Роль Азербайджана в поставках газа может иметь только региональное значение, но, никак не большее, не межрегиональное.  
Баку, явно, преувеличивает свои «новые» внешнеполитические возможности и пытается дожать Москву по карабахской проблеме. Но затрагивание этой проблемы, причем, в режиме двух-сторонних или трех-сторонних отношений для Москвы равносильно прологу ухода из Южного Кавказа. В Баку не сразу поняли, что карабахская проблема стала «зоной», где политика США, России, Франции, а также Европейского сообщества должна быть идентичной, что и произошло, после длительного периода взаимного недоверия и подозрительности. 
Что касается подозрительности, то она, видимо, еще остается. Визиты Заместителя ГосСекретаря США Д.Фрида в Баку, и визиты И.Алиева в Брюссель и в Москву в 2007 и 2008 годах, предоставили возможность азербайджанскому руководству осмыслить заново те реалии, которые, в сущности имели место и ранее. Сейчас есть одна фундаментальная формула. Не США и Запад обязаны Азербайджану за нефть, а Азербайджан должен быть обязан Западному сообществу за возможность получать существенные доходы.
Россия не может не следовать данной логике, иначе, она оказалась бы в ущербном положении. Таким образом, пока Азербайджану нечего предложить России в обмен на карабахскую провинцию, тем более, Карабах не лежит в кармане ни у одного из известных лидеров мировой политики. Кроме того, энергетическая и внешняя политика складываются эффективно, при одном, очень важном условии. Энергетическая политика, как отрасль внешней политики самостоятельна, и плохо реагирует на «накладки», которые возникают, когда государства-экспортеры и государства-импортеры злоупотребляют экономическими факторами в реализации своих внешнеполитических амбиций. Руководители и политики регионов России, которые стали важными геополитическими точками, могут подтвердить, насколько тяжелой была борьба за сооружение коммуникаций, в том числе газопроводов, в целях жизнеобеспечения данных регионов. 
Чем дальше, тем больше аргументов. Визит вице-президента США Р.Чейни в Баку, после событий в Грузии летом – осенью 2008 года, заметно повысил акции Азербайджана в диалоге с Россией, и вместе с тем, стал важным предупреждением для И.Алиева. Россия, воодушевленная своими сомнительными успехами в Грузии, стала более решительной во внешней политике, и пошла на пролом, стремясь форсированно решить карабахской вопрос, путем фактического уничтожения ареала проживания армян, и возвращения карабахской провинции Азербайджану, в обмен на его лояльную позицию по газовым вопросам. Причин данной грубо сделанной аферы много, включая задачи по Турции, но в отношении Азербайджана Россия выбрала наиболее «простой» и «легкий» путь. 
В этом «русском проекте» в качестве приоритетов имелись не только политические, но и лоббистские экономические задачи. Визит в государства Южного Кавказа, Филиппа Гордона, вновь назначенного заместителя ГосСекретаря США, а также, посещение Баку представителя ГосДепа по энергетическим проблемам Каспия и Центральной Азии Ричарда Моргинстара, продемонстрировали стабильность и преемственность политики США в региональных и энергетических проблемах Южного Кавказа. Но, вместе с тем, так и остались без ответа многие политические вопросы. 
Обращает внимание то, что, чем более становятся определеннее энергетические задачи в Южном Кавказе, тем более оказываются подвешенными в воздухе политические решения, в особенности для Грузии и Азербайджана. Успешное решение энергетических проблем, не привело к решению проблем вступления Грузии в НАТО и ЕвроСоюз и решению карабахской проблемы.  
Осенью 2008 года Россия попыталась «продавить» развязку карабахской темы, в целях решения геополитических проблем, выстраивания новых отношений с Турцией, а также, с Азербайджаном, что привело к провалу российской политике и к ущербу для отношений России с Арменией. Россия явно недооценила сложность решений карабахской проблемы. В результате в отношениях между Азербайджаном и Россией сложилась еще более обширная зона неопределенности, так, как в Баку убедились, что Россия не может подарить то, что ей давно не принадлежит, а США и европейцы не могут признать легитимность локального решения по карабахской проблеме. В Москве в ноябре была подписана некая резолюция, которая никак не противоречит интересам США и никак не делает положение России в регионе более предпочтительной. Д.Медведева «схватили за руку», как мелкого афериста, что привело только к некой ущербности позиции России в отношениях, как с Азербайджаном, так и с Арменией. Россия продолжает оказывать давление на Армению, надеясь все же продавить свой авантюристический проект. Но политический ущерб оказался слишком велик.

Пока Азербайджан не имеет никаких оснований идти на сговор с Россией, так, как она продемонстрировала неспособность решить карабахскую проблему. Отметим, что политическое руководство Армении не сумело, даже в приближении, воспользоваться этой ситуации и продемонстрировать интересы своей страны, по крайней мере, в части отношений с США и европейцами. 
В данную энергетическую игру активно входит Китай, который может стать основным потребителем газа Центральной Азии и Ирана, если Россия и США не сумеют предложить относительно быстрое решение вопросов инвестиций, добычи и транспортировки газа в западном направлении. Европейцы нуждаются в понимании, как получать иранский газ, в сотрудничестве с США или вопреки их интересам? Насколько нынешние отношения США с Турцией способствуют успешному подключению иранского газа к NABUCCO?  
Проблем более, чем достаточно, и главная проблема, как заполнить данный газопровод, то есть отыскать 35 млрд. куб. в год. Ясно одно – Запад не допустит контроля России над этим потоком, и попытается найти не только инвестиционные, но и технические решения. Для США возникает не менее сложная задача – не допустить переориентации газа на Китай. Скорее, всего, США согласятся с поставками иранского газа в Европу через Турцию. В последние недели, Турция выразила готовность осуществить инвестиции в добычу и транспортировку газа из Ирана, в объемах, которые сделают проект NABUCO достаточно рентабельным. Хотя для США был бы более приемлемым транспорт иранского газа в Европу через Армению, Грузию и Черное море, что чревато политическими проблемами. Нужно напомнить, что помимо транспортировки иранского газа в Европу имеется задача транспортировки газа Катара и Ирака, что, также, предполагает использование территории Турции. 
В этом смысле, интересы Турции входят в явное противоречие с интересами Азербайджана, как и по многим другим вопросам. Имеются признаки, что США не очень торопятся с решением этой проблемы, и не настаивают на том или ином варианте. Кроме того, Россия сохраняет большие шансы в части продолжения контроля над газовыми ресурсами Туркменистана, что делает разговор об использовании азербайджанского газа в данном проекте бессмысленным. Имеются ожидания того, что, так или иначе, Россия окажется индифферентной к проекту NABUCO. 
Следовательно, и «русский проект» относительно карабахской проблемы утрачивает геоэкономическое основание. Визит президента России Д.Медведева в Азербайджан в июле 2009 года имел исключительно «газовое» значение, хотя, имелись попытки сделать вид, что обсуждается и карабахская тема. Визит, как и визиты предыдущих президентов России в Баку, оказался провальным. Из всех ресурсов азербайджанского газа России достались только 500 млн. куб., да еще и по европейским ценам. Кроме того, стало очевидным, что обсуждения карабахской темы вообще не происходило. Быть может, в Москве поняли, что Азербайджан гораздо прочнее связан с Западным сообществом, чем может представляться «московским газовым политикам»? 
Мировой энергетический сектор переживает очередной этап неуправляемости, что связанно с неравномерностью экономического развития, но достаточно скоро, вопреки мэтрам мирового энергетического консалтинга, положение в этой сфере будет, все же, упорядочено, что приведет не только к снижению цен на нефть, но к снижению драматичности и конфронтации по поводу добычи и распределения энергоресурсов. В этих условиях, основные политические акторы региона сумеют придти к признанию новых реалий, тем, более, что степень свободы для дискуссии неизменно сужается.  Игорь Мурадян

Иран и стратегия США в Центральной Азии и на Кавказе

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИноСМИ: Даже в самые драматические моменты в отношениях между США и Ираном, когда американские разведывательные службы не могли со всей уверенность утверждать или отрицать наличие в Иране необходимых составляющих для создания атомного оружия, оракул Америки Збигнев Бжезинский (выходец из польской семьи с армянскими корнями) продолжал настаивать на урегулировании американо-иранских отношений как фактора решения многих проблем США на Ближнем Востоке и во Внутренней Евразии, и, конечно же, решения проблем в сфере нефти и газа. Данную линию Бжезинский проводит на протяжении не менее 20 лет, что вызывало явное недовольство друзей Израиля в США, хотя политолог утверждал, что нормализация отношений с Ираном приведет и к обеспечению безопасности Израиля.

Такой политический проектант, как Бжезинский, не мог не понимать, что рано или поздно произойдет «провал» в американо-турецких отношениях, но предпочитал не опережать события, хотя, если внимательнее вчитаться в его работы, то можно заметить отсутствие роли и места Турции в выстраивании новой стратегии США на «Евразийских Балканах». Политолога иногда упрекают в том, что он не сумел прогнозировать многие ключевые события, кроме развала СССР, о чем подозревала даже советская интеллигенция, но, видимо, политологи такого уровня вынуждены отказаться от тщеславия быть признанными авторами гениальных прогнозов, так как их высказывания могут заметно скорректировать международную политику. Не отметить и не заметить — это тоже профессиональная работа. «Я привык, что мои коллеги начинают беседу, чувствуя себя напряженно, но в конце разговора они неизменно ощущают большее понимание и раскованность. Размышляя о странах региона, я никогда не допускал какого-либо выпада по отношению к Армении, и, конечно, не потому, что мои далекие армянские предки добрались когда-то до Польши, а по причине того, что Армения могла бы быть незаменимым партнером и другом США».

Как известно, любая легенда требует подпитки и актуализации, хотя бы в частных беседах, но, нужно признать, что «иранская перспектива» во внешней политике США объясняется, во многом, ожидаемым еще с середины 90-ых годов ухудшением турецко-американских отношений и поиском серьезной альтернативы в регионе «Большого Ближнего Востока». Несомненно, иранская тема интересует не только мэтра американской политологии, но и некоторых других актуальных политических проектантов, в связи с задачами решения проблем, связанных с Россией, но именно это направление и обусловливает поиск возможностей найти замену Турции как стратегического союзника в регионе.

В аналитических материалах, публикуемых на сайтах ведущих исследовательских центров и институтов США, в последние месяцы прослеживаются весьма любопытные мысли, которые при первом приближении могут казаться результатом некоторой растерянности.

Речь идет о том, что, наряду с «положительным сальдо», с которым США вышли из военного конфликта на Южном Кавказе летом 2008 года, что позволило американцам упрочить свое военное присутствие в Черноморско-Кавказском регионе, имеется пример того, как США были отвлечены от главной геополитической задачи – противостояния Китаю. Эта мысль не очень убедительно, но все же прослеживается в работах ряда американских политологов, в том числе, тех, кто занимается проблемами Кавказа и Центральной Азии и Ближнего Востока. И это понятно, так как американские специалисты по Китаю вовлечены в решение более узких проблем и не обладают той феноменальной эрудицией и интуицией, которая присуща аналитикам, которые специализируются по данным регионам.

Таким образом, проводится мысль о том, что в американской политике наблюдается увлечение довольно «выигрышными» темами, которыми являются Центральная Азия и Ближний Восток, что отвлекает усилия и ресурсы США от Китая, тогда как это геополитическое направление, с точки зрения дальней перспективы, является всего лишь подчиненным в выполнении главной цели – сдерживания Китая. В связи с этим, можно придти к выводу, что политика США во Внутренней Евразии связана с более глобальными задачами. Но даже преимущественные позиции во Внутренней Евразии не могут обеспечить создания надежного фронта государств для выполнения этой задачи, и американцам необходим стратегический союз с Индией, как страной онтологически и экзистенциально противостоящей Китаю. При этом, Индия, по замыслу американских проектировщиков, должна стать «полюсом» притяжения обширных регионов Центральной Азии, предоставляющих великой державе Южной Азии свои ресурсы.

В 2006 году Дж. Буш подписал некий документ, содержащий задачи по организации перетока энергетических ресурсов Центральной Азии в Индию. Несмотря на то, что в данном документе отмечается вся Южная Азия, включая Пакистан, как потребитель данных центрально-азиатских ресурсов, но не вызывает сомнений, что истинная цель — это усиление Индии и предотвращение ориентации нефтяных, газовых и других сырьевых ресурсов Центральной Азии на Китай. Пока что данные задачи США успешно провалены, так как коммуникации между Центральной Азией и Индией практически отсутствуют, Афганистан, как транзитная страна – это все еще нонсенс, а Китай, напротив, активно осуществляет транспортировку нефти и газа, и это весьма устраивает Казахстан, Туркменистан и Узбекистан, которые нуждаются в надежных, альтернативных маршрутах экспорта своих энергоресурсов. Уже сейчас данный импорт энергоресурсов привел к заметным последствиям в экономической ситуации в западных провинциях Китая. Это не может не беспокоить США. Возможно, нынешний мировой экономический кризис позволит отложить превращение Китая в еще более могущественную державу лет на 5-7, но не более, и в будущем США должны выработать эффективную региональную политику, где проблемы с Россией будут рассматриваться как приложение к генеральной задаче.

Под «занавес программы» администрация Буша подписала с Индией договор по проблемам использования атомной энергии и другим проблемам в этом ряду, что, практически, обеспечивает надежную базу для создания американо-индийского альянса стратегического характера. Нужно сказать, что администрация Буша несколько раз пыталась найти подходы в установлении более доверительных отношений с Китаем, что неизменно оказывалось несостоятельным. «Классическим» примером неготовности США противостоять китайской экспансии и росту его могуществу стал провал «плана» Роберта Зелика, который был назначен первым заместителем госекретаря США после переизбрания Буша президентом на второй срок. Данное назначение было связано непосредственно с выполнением задач по Китаю, и Роберту Зелику удалось продержаться на этой должности не более шести месяцев. В основе идеи Р.Зелика лежали намерения не противостоять Китаю, а вовлечь его в решение общемировых проблем, при максимальной солидарности с США. Видимо, США наглухо отказались от этой затеи и пришли к выводу, что только сильное военно-политическое и экономическое противостояние позволит сдерживать Китай. То есть, сделана ставка на геоэкономику, и в этом проекте Иран может иметь заметное участие.

Иран обладает крупнейшими в мире резервами природного газа, и данные резервы все еще являются предметом актуальной геоэкономической игры, хотя проблема использования иранского газа давно обсуждается в мировой политике. Европейцы понимают, что без иранских ресурсов газа им не удастся по-настоящему диверсифицировать поставки этого топлива и снизить зависимость от России.

Азербайджанский газ может выполнять только очень локальную и ограниченную роль. Туркменский газ все еще остается сомнительным вариантом, так как за него идет упорная борьба с участием России и Китая. Несмотря на то, что европейцы без излишнего воодушевления соорудили газопровод через территорию Турции, недоверие к этой стране как партнеру растет, а объемы иранского газа позволили бы заметно погасить сомнения и риски. Для Турции сооружение газопровода по проекту NABUСCO и, в особенности, транзит иранского газа означали бы закрепление за ней статуса межконтинентального узла транспортировки энергоресурсов. Турция охотно приняла бы участие в разработке иранских газовых месторождений и уже заявила об этих намерениях. Но США категорически выступают против транспортировки иранского газа в Европу и причастности Ирана к проекту NABUСCO. Было бы нелогично организовать катастрофическое падение цен на нефть и одновременно обеспечить Ирану доходы от экспорта газа. Но в современных условиях, когда энергетика оказалась в фокусе мировой политики, иранские запасы газа не могут оставаться незатребованными и не применяться длительное время. Ситуация вынудит решить этот вопрос, и он будет решен, если не при участии США, то другими державами.

У США в настоящее время одна задача – не допустить транспортировку иранского газа не только в Европу, но и в Россию и Китай. Поэтому перед новой администрацией США, так или иначе, встанет вопрос – что является менее неприемлемым — допустить транспортировку иранского газа в Европу или в Китай. В связи с этим и станут актуальными идеи Бжезинского относительно урегулирования отношений с Ираном. Иран, стремящийся максимально снизить зависимость от экспорта нефти, пытается заменить доходы от экспорта нефти доходами от экспорта газа. Поэтому газовая тема может стать хорошей базой для переговоров и урегулирования американо-иранских отношений.

Бжезинский и аналитики, сотрудничающие с ним, считают, что транспортировка иранского газа в Европу не нанесет ущерба энергетической безопасности европейских государств, и Иран не сумеет шантажировать Европу, если этот проект будут контролировать США. В данных раскладах и размышлениях имеется один весьма уязвимый момент – возможность консолидации Ирана и России, когда данный газовый шантаж может привести к очень неприятным последствиям. Эта версия подкрепляется попытками России, Ирана и Катара создать газовый ОПЕК и во многом контролировать газовый рынок и проекты по транспортировке газа. Рассматривая последние работы американских аналитиков на эту тему, можно заметить некий «китайский фундаментализм», когда все больше геоэкономические проекты мирового значения примеряются на интересы Китая и угрозы, которые исходят для этой державы.

Вместе с тем, имеется третий вариант направления иранского газа, — это Индия, которая давно испытывает огромный недостаток в углеводородном сырье. Практически, энергетический фактор стал важнейшим ограничением экономического развития как Индии, так и Китая. Здесь возникают следующие вопросы: насколько США заинтересованы в успешном решении энергетических вопросов европейских государств, особенно Германии и Франции; насколько для США приемлем транзит энергоресурсов через территорию Турции, которая все более становится ненадежной; что для американцев более важно – получение доходов Ираном или успешное развитие Индии и ограничение развития Китая; может ли привести организация транспортировки иранского в Индию к разобщению стран-участниц так называемого газового ОПЕК, если окажется, что не остается предмета обсуждения выхода на общие рынки.

Как видим, возникает игровая ситуация, в которой не может не иметь своих интересов Великобритания. Если спросить экспертов, например, аналитического совета компании BP, то, независимо от ответа, можно будет догадаться, что Великобритания вовсе не заинтересована в транспортировке иранского газа ни в Европу, ни в Китай. Но в особенности беспокоит британцев возможность транзита иранского газа в Европу через газотранспортную систему России. Это было бы существенным ударом не только по энергетической, но всей политике Великобритании в Евразии и на Ближнем Востоке. Что касается транспортировки иранского газа в Индию, то Великобритания имеет немало шансов взять под свой контроль этот проект.

Таким образом, «иранский проект» Бжезинского приобретает совершенно иной диапазон, и задача использовать Иран как инструмент противостояния России становится ограниченной задачей более обширного плана, направленного, в конечном счете, на сдерживание Китая. Конечно, при этом Армения лишается всяких надежд на транзит иранского газа в европейском или российском направлении. Но с другой стороны, запасы газа в Иране настолько огромные, что на этом поле можно реализовать любой сценарий и обеспечить функционирование не менее двух стратегических направлений транспортировки этих ресурсов.   Игорь Мурадян
 

Газовая подножка, или допрыгались?

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

 Телеграф: С целью реализации проекта газопровода «Южный поток» Турция решила позволить России проводить геологоразведочные работы в своей исключительной экономической зоне в Черном море. Для Украины это классический dare il gambetto, гамбит, подножка.

О своем решении президент Турции Абдулла Гюль сообщил в телефонном разговоре президенту России Дмитрию Медведеву. В тот же день, 19 октября сего года, министр экономики Турции Танер Йылдыз заявил в Милане, что передал российскому вице-премьеру Игорю Сечину все необходимые разрешительные документы на строительство газопровода «Южный поток» через территорию Турции. 

Таким образом, Россия избавляется от необходимости прокладки морской части газопровода через украинскую черноморскую экономическую зону. Морская часть «Южного потока», которой планируется соединить компрессорную станцию Береговая, что под Новороссийском (Россия) с Варной (Болгария), к 2013—2015 годам должна прокачивать в Европу до 63 млрд. кубов российского газа. 

Отсутствие украинского согласия на использование своей черноморской зоны для прокладки трубы практически превращало этот проект в благое пожелание. Теперь, после «турецкого гамбита», все изменится, поскольку «Южный поток» получил реальный шанс на воплощение. Вообще-то, это решение Турции не является неожиданностью. Еще в августе этого года российский и турецкий премьеры Владимир Путин и Реджеп Эрдоган подписали соответствующее соглашение в Анкаре. 

Турция согласилась на реализацию «Южного потока» в обмен на участие России в строительстве нефтепровода Самсун—Джейхан, который свяжет черноморское и средиземноморское побережья Турции. Это позволит Турции разгрузить перегруженные танкерами проливы Босфор и Дарданеллы, не теряя при этом транзитных доходов. 

Россия явно демонстрирует готовность рассматривать Турцию как основного стратегического союзника в Черноморском регионе. Как политического, так и экономического. С одной стороны, Турция привлекательна для России как потенциальный партнер в осуществлении контроля над Кавказским регионом. А с другой — в Турции удается то, что пока не получается в Европе. Турецкая пресса сообщила, что российский «Газпром» уже приобрел 71% акций турецкой Bosphorus Gaz Corporation A.S. Компания небольшая (3% на газовом рынке Турции), но должна стать основной структурой «Газпрома» для работы на рынке Турции, в том числе в ходе приватизации газораспределительных сетей страны. 

Здесь просматривается начало работы над решением очень амбициозной задачи: после обретения достаточного влияния на газовом рынке Турции превратить эту страну в крупнейший мировой газовый хаб (распределительный центр). Возможно — «в пику» австрийскому Баумгартену. 

А это уже позволит и самой Турции получить дополнительные рычаги влияния на Евросоюз, куда Анкара безуспешно стучится уже не первое десятилетие. Особенно если учесть, что через Турцию планируется прокладка и газопровода «Набукко», призванного снизить зависимость Европы от российского газа. Иными словами, энергонезависимость Европы от России имеет шанс приобрести черты зависимости от Турции. 
Для России же Турция привлекательна и как противовес европейским странам, участникам проекта «Южный поток». Последние явно не собираются выступать в качестве российской подтанцовки, а пытаются играть свою игру. 

5 июля этого года в Болгарии на парламентских выборах победила партия «Граждане за европейское развитие Болгарии» («ГЕРБ»). Новый премьер страны Бойко Борисов сразу заявил о приостановке участия страны в «Южном потоке». Очевидно, под давлением лоббирующих проект «Набукко» США и Евросоюза. Хотя не похоже, что «болгарский бунт» — это надолго. Ведь не успели болгары даже мотивировать свой отказ, как о своем желании участвовать в проекте «Южного потока» тут же заявила Румыния. 

Но это — геополитика. А вот конкретно для Украины российско-турецкие договоренности — это потеря как огромных денег, так и статуса межконтинентальной (евразийской) энерготранзитной страны. Этот статус превращается в ничто, и вот почему. Мощность украинской газотранспортной системы (ГТС) на выходе в Европу — 175 млрд. кубометров, что теоретически может обеспечивать весь российский газоэкспорт в европейское дальнее зарубежье. В последнем «докризисном» 2007 году он составлял 153,67 млрд. кубометров, 75% которых (115 млрд.) шли через украинские трубы. Причем украинская ГТС могла бы обеспечивать такие поставки даже в необозримом будущем. Ведь после российско-китайских встреч на высшем уровне и договоренности о начале российских газопоставок в Поднебесную, естественно, следует ожидать снижения поставок в западном направлении. Введение же в строй «Южного потока» (а после согласия Турции это вопрос времени) может снизить объемы транзита газа через Украину более чем вдвое. А это потеря, как минимум, 1,5 млрд. долл транзитных доходов в год. 

Если же Россия реализует другой свой амбициозный газопроводный план — «Северный поток» (от Выборга в России до Грайфсвальда в Германии, 55 млрд. кубов в год), то для украинской ГТС почти ничего не останется. Точнее — останется только турецкий газ. Ведь Турция занимает четвертое место по потреблению российского газа (после Италии, Германии и Украины). В 2008 году Россия экспортировала туда 23,9 млрд. кубометров. И именно такой объем газа в ближайшие годы будет поставляться через Украину (по западному направлению). Во всяком случае, так договорились Путин и Эрдоган 16 апреля в Сочи. Там они заявили о продлении Базового соглашения о поставках газа по западному направлению, подписанного в 1986 году. 

Что это — ухмылка политики или божья кара за глупое управление государством? Страна, которая сейчас является ведущим евразийским транзитером энергоресурсов, будет поставлять эти энергоресурсы стране, которая заменит Украину в этом статусе. Допрыгались? 

…Судя по всему, российско-турецкие планы — это серьезно. Во всяком случае, рынок их оценил. 20 октября уже на открытии торгов, на фоне известий о «турецком согласии» ценные бумаги «Газпрома» подорожали почти до 200 рублей (+2%). Это было значительно выше среднерыночной динамики…   Андрей Ганжа

СМИ: У США в настоящее время одна задача – не допустить транспортировку иранского газа не только в Европу, но и в Россию с Китаем

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Нефть России»: Даже в самые драматические моменты в отношениях между США и Ираном, когда американские разведывательные службы не могли со всей уверенность утверждать или отрицать наличие в Иране необходимых составляющих для создания атомного оружия, оракул Америки Збигнев Бжезинский (выходец из польской семьи с армянскими корнями) продолжал настаивать на урегулировании американо-иранских отношений как фактора решения многих проблем США на Ближнем Востоке и во Внутренней Евразии, и, конечно же, решения проблем в сфере нефти и газа. Данную линию Бжезинский проводит на протяжении не менее 20 лет, что вызывало явное недовольство друзей Израиля в США, хотя политолог утверждал, что нормализация отношений с Ираном приведет и к обеспечению безопасности Израиля, — пишет армянское издание «Иравунк de facto».

Такой политический проектант, как Бжезинский, не мог не понимать, что рано или поздно произойдет «провал» в американо-турецких отношениях, но предпочитал не опережать события, хотя, если внимательнее вчитаться в его работы, то можно заметить отсутствие роли и места Турции в выстраивании новой стратегии США на «Евразийских Балканах». Политолога иногда упрекают в том, что он не сумел прогнозировать многие ключевые события, кроме развала СССР, о чем подозревала даже советская интеллигенция, но, видимо, политологи такого уровня вынуждены отказаться от тщеславия быть признанными авторами гениальных прогнозов, так как их высказывания могут заметно скорректировать международную политику. Не отметить и не заметить — это тоже профессиональная работа. «Я привык, что мои коллеги начинают беседу, чувствуя себя напряженно, но в конце разговора они неизменно ощущают большее понимание и раскованность. Размышляя о странах региона, я никогда не допускал какого-либо выпада по отношению к Армении, и, конечно, не потому, что мои далекие армянские предки добрались когда-то до Польши, а по причине того, что Армения могла бы быть незаменимым партнером и другом США».

Как известно, любая легенда требует подпитки и актуализации, хотя бы в частных беседах, но, нужно признать, что «иранская перспектива» во внешней политике США объясняется, во многом, ожидаемым еще с середины 90-ых годов ухудшением турецко-американских отношений и поиском серьезной альтернативы в регионе «Большого Ближнего Востока». Несомненно, иранская тема интересует не только мэтра американской политологии, но и некоторых других актуальных политических проектантов, в связи с задачами решения проблем, связанных с Россией, но именно это направление и обусловливает поиск возможностей найти замену Турции как стратегического союзника в регионе.
В аналитических материалах, публикуемых на сайтах ведущих исследовательских центров и институтов США, в последние месяцы прослеживаются весьма любопытные мысли, которые при первом приближении могут казаться результатом некоторой растерянности.

Речь идет о том, что, наряду с «положительным сальдо», с которым США вышли из военного конфликта на Южном Кавказе летом 2008 года, что позволило американцам упрочить свое военное присутствие в Черноморско-Кавказском регионе, имеется пример того, как США были отвлечены от главной геополитической задачи – противостояния Китаю. Эта мысль не очень убедительно, но все же прослеживается в работах ряда американских политологов, в том числе, тех, кто занимается проблемами Кавказа и Центральной Азии и Ближнего Востока. И это понятно, так как американские специалисты по Китаю вовлечены в решение более узких проблем и не обладают той феноменальной эрудицией и интуицией, которая присуща аналитикам, которые специализируются по данным регионам.

Таким образом, проводится мысль о том, что в американской политике наблюдается увлечение довольно «выигрышными» темами, которыми являются Центральная Азия и Ближний Восток, что отвлекает усилия и ресурсы США от Китая, тогда как это геополитическое направление, с точки зрения дальней перспективы, является всего лишь подчиненным в выполнении главной цели – сдерживания Китая. В связи с этим, можно придти к выводу, что политика США во Внутренней Евразии связана с более глобальными задачами. Но даже преимущественные позиции во Внутренней Евразии не могут обеспечить создания надежного фронта государств для выполнения этой задачи, и американцам необходим стратегический союз с Индией, как страной онтологически и экзистенциально противостоящей Китаю. При этом, Индия, по замыслу американских проектировщиков, должна стать «полюсом» притяжения обширных регионов Центральной Азии, предоставляющих великой державе Южной Азии свои ресурсы.

В 2006 году Дж. Буш подписал некий документ, содержащий задачи по организации перетока энергетических ресурсов Центральной Азии в Индию. Несмотря на то, что в данном документе отмечается вся Южная Азия, включая Пакистан, как потребитель данных центрально-азиатских ресурсов, но не вызывает сомнений, что истинная цель — это усиление Индии и предотвращение ориентации нефтяных, газовых и других сырьевых ресурсов Центральной Азии на Китай. Пока что данные задачи США успешно провалены, так как коммуникации между Центральной Азией и Индией практически отсутствуют, Афганистан, как транзитная страна – это все еще нонсенс, а Китай, напротив, активно осуществляет транспортировку нефти и газа, и это весьма устраивает Казахстан, Туркменистан и Узбекистан, которые нуждаются в надежных, альтернативных маршрутах экспорта своих энергоресурсов. Уже сейчас данный импорт энергоресурсов привел к заметным последствиям в экономической ситуации в западных провинциях Китая. Это не может не беспокоить США. Возможно, нынешний мировой экономический кризис позволит отложить превращение Китая в еще более могущественную державу лет на 5-7, но не более, и в будущем США должны выработать эффективную региональную политику, где проблемы с Россией будут рассматриваться как приложение к генеральной задаче.

Под «занавес программы» администрация Буша подписала с Индией договор по проблемам использования атомной энергии и другим проблемам в этом ряду, что, практически, обеспечивает надежную базу для создания американо-индийского альянса стратегического характера. Нужно сказать, что администрация Буша несколько раз пыталась найти подходы в установлении более доверительных отношений с Китаем, что неизменно оказывалось несостоятельным. «Классическим» примером неготовности США противостоять китайской экспансии и росту его могуществу стал провал «плана» Роберта Зелика, который был назначен первым заместителем госекретаря США после переизбрания Буша президентом на второй срок. Данное назначение было связано непосредственно с выполнением задач по Китаю, и Роберту Зелику удалось продержаться на этой должности не более шести месяцев. В основе идеи Р.Зелика лежали намерения не противостоять Китаю, а вовлечь его в решение общемировых проблем, при максимальной солидарности с США. Видимо, США наглухо отказались от этой затеи и пришли к выводу, что только сильное военно-политическое и экономическое противостояние позволит сдерживать Китай. То есть, сделана ставка на геоэкономику, и в этом проекте Иран может иметь заметное участие.

Иран обладает крупнейшими в мире резервами природного газа, и данные резервы все еще являются предметом актуальной геоэкономической игры, хотя проблема использования иранского газа давно обсуждается в мировой политике. Европейцы понимают, что без иранских ресурсов газа им не удастся по-настоящему диверсифицировать поставки этого топлива и снизить зависимость от России.

Азербайджанский газ может выполнять только очень локальную и ограниченную роль. Туркменский газ все еще остается сомнительным вариантом, так как за него идет упорная борьба с участием России и Китая. Несмотря на то, что европейцы без излишнего воодушевления соорудили газопровод через территорию Турции, недоверие к этой стране как партнеру растет, а объемы иранского газа позволили бы заметно погасить сомнения и риски. Для Турции сооружение газопровода по проекту NABUСCO и, в особенности, транзит иранского газа означали бы закрепление за ней статуса межконтинентального узла транспортировки энергоресурсов. Турция охотно приняла бы участие в разработке иранских газовых месторождений и уже заявила об этих намерениях. Но США категорически выступают против транспортировки иранского газа в Европу и причастности Ирана к проекту NABUСCO. Было бы нелогично организовать катастрофическое падение цен на нефть и одновременно обеспечить Ирану доходы от экспорта газа. Но в современных условиях, когда энергетика оказалась в фокусе мировой политики, иранские запасы газа не могут оставаться незатребованными и не применяться длительное время. Ситуация вынудит решить этот вопрос, и он будет решен, если не при участии США, то другими державами.

У США в настоящее время одна задача – не допустить транспортировку иранского газа не только в Европу, но и в Россию с Китаем. Поэтому перед новой администрацией США, так или иначе, встанет вопрос – что является менее неприемлемым — допустить транспортировку иранского газа в Европу или в Китай. В связи с этим и станут актуальными идеи Бжезинского относительно урегулирования отношений с Ираном. Иран, стремящийся максимально снизить зависимость от экспорта нефти, пытается заменить доходы от экспорта нефти доходами от экспорта газа. Поэтому газовая тема может стать хорошей базой для переговоров и урегулирования американо-иранских отношений.

Бжезинский и аналитики, сотрудничающие с ним, считают, что транспортировка иранского газа в Европу не нанесет ущерба энергетической безопасности европейских государств, и Иран не сумеет шантажировать Европу, если этот проект будут контролировать США. В данных раскладах и размышлениях имеется один весьма уязвимый момент – возможность консолидации Ирана и России, когда данный газовый шантаж может привести к очень неприятным последствиям. Эта версия подкрепляется попытками России, Ирана и Катара создать газовый ОПЕК и во многом контролировать газовый рынок и проекты по транспортировке газа. Рассматривая последние работы американских аналитиков на эту тему, можно заметить некий «китайский фундаментализм», когда все больше геоэкономические проекты мирового значения примеряются на интересы Китая и угрозы, которые исходят для этой державы.

Вместе с тем, имеется третий вариант направления иранского газа, — это Индия, которая давно испытывает огромный недостаток в углеводородном сырье. Практически, энергетический фактор стал важнейшим ограничением экономического развития как Индии, так и Китая. Здесь возникают следующие вопросы: насколько США заинтересованы в успешном решении энергетических вопросов европейских государств, особенно Германии и Франции; насколько для США приемлем транзит энергоресурсов через территорию Турции, которая все более становится ненадежной; что для американцев более важно – получение доходов Ираном или успешное развитие Индии и ограничение развития Китая; может ли привести организация транспортировки иранского в Индию к разобщению стран-участниц так называемого газового ОПЕК, если окажется, что не остается предмета обсуждения выхода на общие рынки.

Как видим, возникает игровая ситуация, в которой не может не иметь своих интересов Великобритания. Если спросить экспертов, например, аналитического совета компании BP, то, независимо от ответа, можно будет догадаться, что Великобритания вовсе не заинтересована в транспортировке иранского газа ни в Европу, ни в Китай. Но в особенности беспокоит британцев возможность транзита иранского газа в Европу через газотранспортную систему России. Это было бы существенным ударом не только по энергетической, но всей политике Великобритании в Евразии и на Ближнем Востоке. Что касается транспортировки иранского газа в Индию, то Великобритания имеет немало шансов взять под свой контроль этот проект.

Таким образом, «иранский проект» Бжезинского приобретает совершенно иной диапазон, и задача использовать Иран как инструмент противостояния России становится ограниченной задачей более обширного плана, направленного, в конечном счете, на сдерживание Китая. Конечно, при этом Армения лишается всяких надежд на транзит иранского газа в европейском или российском направлении. Но с другой стороны, запасы газа в Иране настолько огромные, что на этом поле можно реализовать любой сценарий и обеспечить функционирование не менее двух стратегических направлений транспортировки этих ресурсов.

Перевод опубликован «ИнноСМИ».

Польский эксперт: Фактической целью России в Карабахе является удержание статуса-кво

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИА REGNUM: Ситуацию вокруг Нагорного Карабаха, а также роль России в закавказских процессах по просьбе корреспондента ИА REGNUM Новости прокомментировал аналитик польского Института международных отношений, ответственный секретарь польского ежеквартальника «Европа», выходящего на русском языке, Роберт Смигельски:

Россия трактует Южный Кавказ в качестве сферы своих стратегических интересов. Он становится не только передним краем нестабильного российского Северного Кавказа, но и зоной геополитической конкуренции за контроль над коридорами транзита каспийских нефти и газа на Запад. В отличие от иных конфликтов на территории СНГ, Россия в вопросе Карабаха после 1994 года ограничивала свою вовлеченность в конфликт, выражая тем самым поддержку сценарию, который удовлетворил бы обе стороны. Подобная позиция России является выражением стремления к сбалансированию отношений с Арменией, военное сотрудничество с которой выходит за рамки стандарта, принятого в ОДКБ, и Азербайджаном — региональной энергетической державой. С точки зрения России, низкая эффективность Минской группы ОБСЕ, в которой она является сопредседателем наряду с США и Францией — это преимущество, которое позволяет балансировать между ожиданиями обеих стран.

Российско-грузинский конфликт показал решимость России защищать статус-кво на Южном Кавказе. Теоретически Армения остается союзником России в рамках ОДКБ — на территории Армении дислоцирована 102 база российских Вооруженных сил и в случае возникновения конфликта между Арменией и Азербайджаном, Россия должна выступить на стороне Армении. Однако слова Генерального секретаря ОДКБ Николая Бордюжи о том, что войска Организации не будут использованы против какой-либо страны СНГ, вызывает законную озабоченность армянской стороны относительно обязательного характера российских союзнических обязательств. Несомненно, это было одной из причин, склоняющих Армению к нормализации отношений с Турцией. Азербайджан ответил на это готовностью укрепить энергетическое сотрудничество с Россией, что может иметь неблагоприятные последствия для планируемого газопровода NABUCCO.

Кажется, что попытки придать динамику процессу переговоров по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, предпринятые Россией осенью 2008 года (по инициативе Дмитрия Медведева 2 ноября 2008 года президенты Армении и Азербайджана Серж Саргсян и Ильхам Алиев подписали декларацию об урегулировании карабахского конфликта) имели пропагандистский характер, а фактической их целью является удержание выгодного России статуса-кво.

Угроза возобновления военных действий в Нагорном Карабахе сегодня является маловероятной. Азербайджан удерживает от этого не только пример южноосетинского конфликта и относительный баланс военного потенциала обеих сторон, что исключает блицкриг, но и опасение потерять позиции надежного поставщика энергетического сырья.

Одновременно невелики шансы мирного разрешения конфликта. Ключевым пунктом в споре остается статус Нагорного Карабаха. Насколько Армения и НКР, ссылаясь на право наций на самоопределение, требуют признания независимости Карабаха, настолько Азербайджан, защищая основы территориальной целостности государства, считает Карабах своей неотъемлемой частью и соглашается исключительно на придание ему статуса широкой автономии.

Соглашение требует компромисса и взаимных уступок, на которые ни Азербайджан, ни власти Армении не готовы. В обеих странах прогрессирует авторитаризм политического режима. Уступки в вопросе Карабаха могли бы в еще большей степени лишить принимающий подобное решение режим общественной легитимации. С другой стороны, продолжение состояния между миром и войной дает обоим правительствам возможность ограничивать демократические свободы и преследовать оппозицию под предлогом борьбы с внутренним врагом.

Россию, похоже полностью удовлетворяет статус-кво. Армения остаётся (пока не знаем, как будет протекать процесс ратификации армяно-турецких протоколов, что может в корне изменить положение Армении в регионе) государством, полностью зависящим от нее с экономической, политической и военной точки зрения. Азербайджан в результате нерешенного карабахского конфликта остаётся политически нестабильной страной с сильными реваншистскими настроениями в обществе, неурегулированными отношениями с соседним государством и растущей милитаризаций расходов государственного бюджета.

Это ограничивает его привлекательность как стабильной транзитной страны при проектировании транспортных путей энергетического сырья в обход России. Россия же будет продолжать свою политику маневрирования между ожиданиями Армении и Азербайджана, одновременно стараясь не допустить их чрезмерного сближения с западными структурами.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1219168.html

Станислав Тарасов: Баку в «тисках объятий» Москвы, Анкары и Рима

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

REGNUM: Состоявшийся рабочий визит премьер-министра Италии Сильвио Берлускони в Россию является событием особого значения. Потому, что главе итальянского правительства удалось осуществить «домашнюю заготовку», которую его дипломаты готовили не один год. Итогом может стать значительный рост роли Италии как на Ближнем Востоке, так и в Закавказье.

Речь, конечно, в первую очередь идет о продвижении российско-итальянского проекта «Южный поток». Как известно, соответствующая компания была создана еще в 2007 году. К 2010 году она должна подготовить ТЭО проекта, проработать его экономическую и финансовую составляющие. Всю эту систему «Газпром» собирался сдать только в 2015 году. То есть чуть позже » Северного потока».

Напомним, что только на днях правительство Дании выдало разрешение на прокладку труб «Северного потока» в своих территориальных водах на Балтике. Остальные разрешительные документы должны поступить к апрелю 2010 года и за 18 месяцев необходимо будет проложить трубы по дну Балтийского моря.

Однако похоже, что ситуация начинает быстро меняться. Во время телемоста Санкт-Петербург — Анкара, в котором принял участие и Сильвио Берлускони, премьер России Владимир Путин сообщил своему турецкому коллеге Реджепу Тайипу Эрдогану: «Сильвио ставит перед нашими компаниями очень сложную задачу по «Южному потоку». Он говорит, что «Южный поток» должен быть построен быстрее, чем «Северный поток» по дну Балтийского моря. Это мы действительно можем сделать, потому что у нас есть уже опыт строительства «Голубого потока» на территории Турции. И там мы тоже работали все втроем. То есть у наших компаний уже реально производственный опыт есть. Это большая фора в этой работе». В ответ для согласования конкретных шагов турецкий премьер пообещал прибыть в Москву «в ближайшее время».

Надо полагать, что для того, чтобы «тянуть одеяло на себя» — выставить на первую позицию » Южный поток»- у итальянского премьер-министра имелись какие-то серьезные основания, которые пока публично не афишируются. Поэтому рассуждения аналитиков относительно якобы имеющегося у Рима и Москвы желания как можно быстрее зафиксировать победу над NABUCCO, выглядят неубедительно. Хотя бы потому, что, согласно существующим прогнозам, к 2020 году в ЕС спрос на газ вырастет до 692 млрд кубометров. Если брать эту цифру в качестве базовой, то даже общих дополинтельных мощностей «Южного потока», «Северного потока» и NABUCCO не хватит для удовлетворения вырастающего спроса. Интрига, скорее всего, в другом.

Прежде всего, становится фактом то, что Рим стал серьезно реагировать на геополитическую перегруппировку сил в зоне Ближнего Востока и Закавказья, которая активизировалась после подписания известных цюрихских турецко-армянских протоколов о нормализации отношений между двумя странами. Возвращение на Ближний Восток христианской Армении стимулирует к обозначению там же «традиционных» интересов и саму католическую Италию. Напомним, что в 1918-1920-х годах войска Италии уже побывали в Закавказье и в Турции, и было даже одно время, когда Рим подталкивал независимые государства Закавказья к созданию региональной федерации. Сегодня в Риме почувствовали, что пора прощаться с эпохой, когда интересы континентальной Европы в других частях света воплощались в основном только Францией и Германией. В свою очередь и Россия, чья международная значимость на Ближнем Востоке и в Закавказье значительно снизилась в результате развала Советского Союза, занята поиском возможностей для восстановления своей роли в качестве региональной державы. Заметно активизировалась и Анкара. После «кавказского кризиса», по договоренности с Москвой она выступила с инициативой «Кавказской платформы», которая призвана стабилизировать ситуацию в Закавказье за счет подключения к процессу всех существующих там государств. Одним из итогов такой политики и стали цюрихские договоренности между Турцией и Арменией. Однако отход от «стандарта» теперь грозит Турции осложнениями отношений с Азербайджаном. Неслучайно, как сообщали турецкие СМИ, во время недавнего телефонного разговора с президентом России Дмитрием Медведевым президент Турции Абдулла Гюль, говоря о начале обсуждения в турецком парламенте цюрихских протоколов, заявил: «Нам нужна ваша помощь».

И вот почему. Вскоре после Цюриха ответный ход сделал президент Азербайджана Ильхам Алиев. Он решил возложить на Турцию ответственность за то, что происходит задержка с пуском второй очереди месторождения Шах-Дениз: «Два года мы не можем начать это. Потому что добыча газа привязана к рынку. Нас не устраивает цена, по такой предлагаемой (Турцией) цене мы никому не продадим наш газ».

Турция, которая долгое время носилась с проектом NABUCCO, могла бы без шума изменить тарифную политику. К тому же министр энергетики этой страны Танер Йилдыз признавал обоснованность претензий Азербайджана и соглашался с тем, что за каспийский газ нужно платить больше. Но Турция стала действовать по иному сценарию: дала согласие на проведение геолого-разведочных работ по «Южному потоку» в своей исключительной экономической зоне в акватории Черного моря. Плюс к этому и подписание в ходе визита Дмитрия Медведева в Сербию соглашения о создании совместного предприятия по строительству «Южного потока» в Сербии и газового хранилища «Банатски двор». Затем официально о присоединении к проекту «Южного потока» заявила французская компания Electricite de France (EDF), Австрия и Румыния.

Затем влиятельная турецкая газета Zaman опубликовала сообщение, согласно которому в декабре 2009 — накануне саммита ЕС — может состояться совместное заседание кабинетов министров России и Турции. В этой связи премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что договоренность о подобном механизме выстраивания совместной политики с Россией была достигнута во время визита российского премьер-министра Владимира Путина в Анкару в августе нынешнего года, когда было подписано также 20 соглашений о сотрудничестве в целом ряде областей, преимущественно в энергетической сфере. На практике это означает, что любой предсказуемый дрейф Азербайджана — в сторону Анкары или Москвы — все равно приводит его в российско-турецко-итальянские «объятия».

Региональное сближение между Римом, Москвой и Анкарой серьезно скажется на общей ситуации, прежде всего, в Закавказье. Правда, сюжетная сторона грядущих там событий пока не очевидна. Ясно только то, что Анкара с «широкой» опорой на Запад, и с более «узкого» плацдарма Москва-Рим стала разжимать тиски политики односторонней ориентации в Закавказье на Азербайджан.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1218146.html

Армяно-турецкое примирение на руку Москве: польская газета

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

REGNUM: Результатом соглашения о нормализации отношений между Арменией и Турцией может стать увеличение контроля России над поставками газа и нефти в Европу кавказскими маршрутами. Об итогах подписанного соглашения с президентом Армении Сержем Саргсяном сегодня будет беседовать президент России Дмитрий Медведев. В этих разговорах сильнейшая позиция на стороне России. Россия — главный союзник Армении, содержит там военную базу и финансирует Ереван, пишет польская Gazeta.pl.

Москва заинтересована в успехе роли арбитра на Кавказе, благодаря чему она увеличит свое влияние над нефтяными и газовыми месторождениями Каспийского моря. В июне Медведев гостил в Баку, и принял участие в церемонии подписания соглашения о покупке азербайджанского газа. Со следующего года российский концерн будет экспортировать 0,5 млрд куб. м газа. Баку заявил, что далее это количество может возрасти, а насколько, — то будет зависеть от будущего Нагорного Карабаха. Москва заинтересована закупать весь азербайджанский газ. В противном случае топливо может заполнить газопровод NABUCCO. Если России удастся закупить весь, предназначенный для этого проекта газ, то планы лоббистов проекта NABUCCO рухнут, и тогда большие шансы получит проект «Южный поток» (South Stream).

Кроме того, спор Азербайджана с Турцией также на руку Москве, ведь Азербайджан сегодня угрожает сокращением поставок газа в Турцию, тем самым бросая тень на судьбу NABUCCO и нефтепроводов, по которым каспийская нефть течет на Запад.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1214078.html

К 2020 г. трубопроводам Nabucco и White Stream придётся сразиться за право экспорта 2-4 млрд кубометров азербайджанского газа

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

«Нефть России: К 2020 г. трубопроводам Nabucco и White Stream, ориентированным на транспортировку 63 млрд м3 в год, придётся сразиться за право экспорта 2-4 млрд м3 «голубого топлива» Азербайджана. Об этом пишет собственный корреспондент журнала «Нефть России» в Каспийском регионе Владимир Мишин.

Увы, но иные источники газового сырья на Южном Кавказе (если Иран будет зажат в тиски энергетических санкций, а битва за Транскаспийскую магистраль ЕС и США проиграют) вряд ли найдутся. И если Nabucco ещё может рассчитывать на 15 млрд м3 газа в год из Ирака и Египта, то White Stream напоминает мертворожденное дитя, над которым бьются «акушеры» ЕС, а оно так и не подало пока ни одного признака жизни.