Метка:Казахстан

Российские проекты в нефтегазовой отрасли Казахстана и Туркменистана

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Со второй половины 90-х годов ХХ столетия российские нефтегазовые компании, реализуя стратегические планы по расширению своих возможностей, стали обращать большее внимание на Казахстан, где еще в бытность Советского Союза были обнаружены крупные запасы углеводородного сырья, значительная часть которых в силу ряда причин ранее была не востребована. В настоящее время Россия и российские компании (в основном «ЛУКОЙЛ», а также «Роснефть» и «Газпром») принимают участие или декларируют свою готовность к участию в добычных проектах в Казахстане не менее чем на 18 крупных месторождениях нефти и газа.

К числу стратегически важных относятся совместная с другими иностранными компаниями разработка таких месторождений, как «Тенгиз» и «Карачаганак», которые входят в разряд наиболее крупных в мире (доказанные запасы – около 3,1 млрд. и 1,2 млрд. тонн нефти/1,35 трлн. кубических метров природного газа соответственно), а также проведение геологоразведочных работ на перспективных участках «Курмангазы» и «Жамбай» (геологические запасы оцениваются примерно в 1, 8 млрд. и 6,5 млрд. тонн жидких углеводородов соответственно). Кроме того, в планах «Газпрома» и «ЛУКОЙЛа» также освоение перспективных месторождений «Хвалынское», «Центральное» и «Имашевское» (общий оценочный объем – более 450 млрд. кубических метров природного газа и около 230 млн. тонн жидких углеводородов).

Объемы российских финансовых ресурсов, так или иначе вложенных в добычные проекты на территории Казахстана, предположительно составляют около 4,5 млрд. долларов, включая примерно 3,1-3,2 млрд. долларов приобретенных активов и не менее 1,3-1,4 млрд. долларов прямых инвестиций. Однако в целом российская доля в проектах по добыче нефти и газа на территории Казахстана все еще не столь значительна. Сегодня российские компании (в основном «ЛУКОЙЛ») добывают в Казахстане всего лишь около 8% от общего объема добытой нефти и порядка 15% от общего объема добытого газа.

Перспективы развития проектов с российским участием во многом зависят от того, оправдаются ли надежды на «большую нефть» на ряде каспийских шельфовых месторождений с высокими оценочными запасами углеводородов, где сегодня закрепились российские компании. В первую очередь, это касается месторождений «Курмангазы», «Хвалынское», «Центральное», а также «Тюб-Караган» и «Аташская». Так, при реализации уже осуществляемых нефтегазовых проектов Россия и российский бизнес способны выйти на следующий уровень добычи углеводородов в Казахстане:

— объемы добычи нефти в 2010 году – порядка 6-7 млн. тонн, к 2015 году – порядка 8-10 млн. тонн, а к 2020 году – от 14 до 36 млн. тонн в год;

— объемы добычи газа в 2010 году – около 3 млрд. кубических метров, к 2015 году – от 3 до 4,5 млрд. кубических метров, а к 2020 году – от 9 до 24 млрд. кубических метров газа в год.

Резкое и существенное увеличение объемов добычи нефти между 2015 и 2020 годами возможно лишь в случае, если оправдаются надежды на «большую нефть» из месторождения «Курмангазы», коммерческую эксплуатацию которого планируется начать с 2016 года. При этом даже если предположить, что ожидания от проекта по освоению «Курмангазы» оправдаются, то доля нефти, добываемой российскими компаниями в Казахстане, может составить от 9 до 25% от того объема, который Казахстан планирует добывать к 2020 году (свыше 150 млн. тонн). Если же ожидания «большой нефти» с «Курмангазы», а также с других шельфовых месторождений, где работают российские компании, не оправдаются, то доля России в казахстанской нефтедобыче может быть еще меньше. 

Что касается добычи газа, то прогнозные оценки основаны как на анализе динамики последних лет, так и на оптимистичном предположении, что объемы добычи компаниями из России будут увеличиваться пропорционально росту объемов добычи нефти, так как основная часть добываемого в Казахстане газа – попутный газ, выделяющийся в процессе нефтедобычи. Поэтому резкое увеличение объемов добычи газа российскими компаниями между 2015 и 2020 годами может прогнозироваться лишь в увязке с «большой нефтью» на каспийском шельфе.

Оценить примерные объемы добычи газа невозможно: поэтому к 2020 году доля российских компаний в казахстанской добыче газа может варьироваться в широких пределах – от 20 до 50% общих объемов добычи газа (планы Казахстана на 2020 год – свыше 47 млрд. кубических метров). При этом наиболее реалистичным представляется все же сценарий добычи на уровне около 9 млрд. кубических метров, что может составить порядка 20% добычи газа в Казахстане.

Однако все же нет никаких гарантий того, что изложенный выше прогноз сбудется в полной мере. В частности, в связи с последствиями мирового финансово-экономического кризиса возможен срыв планов освоения ряда стратегически важных месторождений, в первую очередь на шельфе Каспийского моря («Кашаган», «Курмангазы», «Тюб-Караган», «Аташская», «Центральное», «Хвалынское»), на которые Казахстан возлагает особые надежды. Из-за снижения мировых цен на нефть, а также наличия финансовых проблем у крупных российских нефтегазовых компаний последние вынуждены сокращать свои зарубежные инвестиционные программы, в том числе и в Казахстане.

Более того, проведенное в 2008 и 2009 годах российскими компаниями безрезультатное бурение скважин на целом ряде шельфовых месторождений объективно снижает оптимизм в отношении «большой каспийской нефти» и, соответственно, инвестиционную привлекательность данных проектов. Многие российские эксперты уже стали высказываться о том, что запасы каспийского шельфа ранее были сильно переоценены.

Кроме того, необходимо принимать во внимание и тот факт, что на основании вступившего в силу 1 января 2010 года нового налогового кодекса Республики Казахстан Астана намерена пересмотреть отдельные СРП. До сих пор иностранные компании платили налоги по законодательству, которое действовало на момент подписания контракта. Как представляется, пересмотр СРП коснется, в первую очередь, участников проектов разработки месторождений «Карачаганак», «Кашаган» и «Тенгиз», с которых зарубежные консорциумы получают наибольшую прибыль. Очевидно, что это также отразится и на интересах России и российских компаний, причем вовсе не факт, что в сторону укрепления их позиций.

***

Благодаря значительным запасам природного газа и наличию трубопроводной инфраструктуры в российском направлении, Туркменистан еще в советский период времени тесно взаимодействовал с Россией в рамках единого нефтегазового комплекса, обеспечивая поставки крупных объемов «голубого топлива». После распада СССР масштабы и интенсивность отраслевой кооперации резко снизились, а нефтегазовое взаимодействие между двумя странами приобрело принципиально новые формы и содержание.

В 90-х годах поставки туркменского природного газа в Россию осуществлялись в незначительных объемах и не на системной основе. Достижение договоренностей осложнялось отсутствием эффективной схемы взаиморасчетов и недальновидной политикой ельцинского руководства. Это вело к регулярным осложнениям в двусторонних отношениях, а также негативным образом сказывалось на состоянии нефтегазовой отрасли Туркменистана, толкая Ашхабад к поиску новых, альтернативных России партнеров.

Некоторые позитивные тенденции в российско-туркменском взаимодействии в нефтегазовой сфере стали очевидны лишь после прихода к власти в Кремле нового руководства во главе с В.Путиным. Именно тогда двухсторонним отношениям был придан динамизм, сформированы предпосылки для поиска более устойчивых схем и форматов сотрудничества. До начала мирового финансово-экономического кризиса объемы поставок туркменского газа в российском направлении устойчиво росли. С 2009 года ситуация в корне изменилась, началось резкое снижение объемов поставок, что, однако, обусловлено факторами явно выходящими за рамки двусторонних отношений.
Советский период

В советское время нефтегазовое взаимодействие между Россией (РСФСР) и Туркменистаном (Туркменской ССР) касалось в основном поставок газа с туркменских месторождений в Россию/российском направлении и координации действий по обеспечению функционирования системы магистральных трубопроводов «Средняя Азия – Центр» (САЦ). После распада Советского Союза вышеуказанная схема в целом сохранилась, однако, как мы уже сказали, значительно снизились масштабы и интенсивность самого сотрудничества (особенно в 90-х годах ХХ века).
Постсоветский период

Поставки газа. Начиная с 1993 года российский концерн «Газпром» стал регулярно блокировать транзит туркменского «голубого топлива» через систему трубопроводов САЦ. Основной причиной тому была неурегулированность контрактных соглашений между Туркменистаном и Россией по поводу поставок газа на Украину. С одной стороны, это было связано с тем, что «Газпром», выступая торговым посредником между Туркменистаном и Украиной и пользуясь своим монопольным доступом к российским газотранспортным коммуникациям, закупал туркменский газ по цене в 3-5 раз ниже, чем на европейском рынке, и затем перепродавал туркменское «голубое топливо» по более высокой цене.

С другой стороны, «Газпром» еще в начале 90-х годов столкнулся с такой сложной проблемой, как получение оплаты за газ от украинских потребителей, что мешало ему выполнять обязательства перед Туркменистаном. Украина зачастую не могла платить за газ даже низкую цену, во многих случаях предлагая бартерные схемы расчетов. Это, в свою очередь, нарушало весь алгоритм работы «Газпрома» по поставкам туркменского газа на Украину.

В этой связи у российского газового монополиста при операциях на украинском рынке возникла необходимость в посреднике, который мог бы брать на себя функции финансового и организационного обеспечения бартерных операций. Поэтому с 1994 года «Газпром» стал работать в Туркменистане в партнерстве с частной международной группой компаний (МГК) «ИТЕРА», которая долгое время и осуществляла посреднические функции финансового и организационного обеспечения поставок в Туркменистан различных видов товаров и услуг в обмен на газ. При этом «ИТЕРА» разработала многочисленные и достаточно гибкие схемы, с помощью которых доля оплаты валютой за поставленный Туркменистаном газ достигала 30%, а остальные 70% погашались поставками различного рода материально-технических ресурсов и услуг по заказам министерств и ведомств Туркменистана. Например, широкую практику получили поставки туркменского газа в обмен на продовольствие.

Однако, поскольку между Москвой и Ашхабадом не существовало межгосударственного соглашения, непосредственно касающегося взаимодействия по вопросам поставок/транзита газа, закупочная цена туркменского газа, а также имевшие место задержки платежей за газ были предметом крайне трудных переговоров и зачастую приводили к осложнению российско-туркменских отношений в целом.

Российско-туркменские «газовые споры» 90-х годов обусловили резкое снижение экспортного потока «голубого топлива» из Туркменистана и, как следствие, привели к кардинальному сокращению объемов добычи газа в республике. Многие скважины были законсервированы. По сравнению с советским периодом ежегодная добыча газа упала почти в 8 раз. Если к концу 80-х годов ХХ века в Туркменской ССР добывали почти 90 млрд. кубических метров газа ежегодно, то уже в 1998 году этот показатель составил всего лишь 12,4 млрд. кубических метров.

Положительные тенденции в российско-туркменском взаимодействии в нефтегазовой отрасли стали очевидны только лишь после прихода к власти в Кремле Владимира Путина и его команды. Договоренности, достигнутые в ходе визита президента В.Путина в Туркменистан в 2000 году (один из первых визитов нового российского руководителя в страны СНГ) и туркменского президента С.Ниязова в Россию в 2002 году, придали двухстороннему взаимодействию больший динамизм и сформировали предпосылки для подписания в 2003 году в Москве межправительственного соглашения о сотрудничестве в газовой отрасли на период до 2028 года.

Согласно данному соглашению, Туркменистан взял на себя обязательства на поставку в Россию около 1,7 трлн. кубических метров природного газа в течение 25 лет. В рамках соглашения «Газпром» (в лице своего дочернего предприятия «Газэкспорт») и «Туркменнефтегаз» заключили на тот же период долгосрочный контракт купли-продажи туркменского природного газа.

Согласно контракту, в 2004 году Туркменистан поставил в Россию 5,2 млрд. кубических метров газа, в 2005 году объем экспорта увеличился до 7 млрд., в 2006 году – до 10 млрд., в 2007 году – около 40 млрд., в 2008 году – более 47 млрд. кубических метров газа. В 2009 году «Газпром» планировал закупить в Туркменистане уже около 50 млрд. кубических метров газа (хотя эти планы реализовать не удалось в связи с последствиями мирового финансового кризиса и возникшими проблемами в российско-туркменском нефтегазовом сотрудничестве).

Новые направления сотрудничества. По мере увеличения объемов добычи газа в Туркменистане и, соответственно, роста объемов экспорта туркменского «голубого топлива» в Россию/российском направлении «Газпром» и в целом РФ стали проявлять заинтересованность в модернизации и увеличении пропускной способности имеющейся газотранспортной инфраструктуры, а также строительстве новых трубопроводов. Причем строительные проекты тесно увязывались Москвой с задачей не допустить появления альтернативных путей транспортировки углеводородов из Центральной Азии.

Кроме того, компании из России (в первую очередь, «Газпром», «ИТЕРА», ЛУКОЙЛ», «Стройтрансгаз») пытались получить возможность участия в добычных проектах в Туркменистане. Однако пока только лишь «ИТЕРА» допущена к разработке туркменских углеводородных месторождений. Данная коммерческая структура имеет в Туркменистане очевидные преимущества, так как успешно работает в стране еще с 1994 года и владеет активами в самых различных секторах экономики Туркменистана (не только в нефтегазовой сфере).
* * *

В целом реальные масштабы проектно-инвестиционной деятельности России и российских компаний в нефтегазовой отрасли Туркменистана пока крайне малы. По имеющимся данным, объем российских инвестиций составляет максимум всего лишь несколько десятков миллионов долларов. В соответствии с соглашением от 2003 года основные финансовые ресурсы направлены на поставку из России технологического оборудования для газовой отрасли Туркменистана, реабилитацию и модернизацию газопроводов, компрессорных и газораспределительных станций и т.п.

Столь низкая финансовая активность РФ и российских компаний во многом объясняется тем, что добыча углеводородов в Туркменистане и в первую очередь на суше контролируется государством. Для иностранных инвесторов в основном доступно освоение шельфовых месторождений на туркменском участке Каспийского моря на условиях СРП. Готовность же российских компаний принимать участие в проектах на морском шельфе пока крайне невысока. Одной из причин этого является то, что интересующие Россию и российский бизнес шельфовые месторождения углеводородов расположены вблизи туркмено-иранской морской границы. Статус Каспийского моря пока не определен, а Иран настаивает на увеличении своего сектора. Более того, освоение морских месторождений технологически более сложно, чем на суше, и требует дополнительных инвестиций.

В итоге, несмотря на достаточно высокий интерес Москвы к углеводородным ресурсам Туркменистана, а также тот очевидный факт, что российское направление в силу ряда инфраструктурных факторов остается ключевым в плане экспорта/транзита туркменского газа, все это пока так и не привело к укреплению российских позиций в туркменской нефтегазовой отрасли. В условиях обострения международной конкуренции за нефтегазовые ресурсы и маршруты их транспортировки, усложнения баланса сил и интересов в Центральной Азии России нужно искать новые стратегические решения в рамках как двусторонних, так и многосторонних схем. Только такие решения придадут прочность отношениям России с Туркменистаном и сделают устойчивыми российские позиции в туркменской нефтегазовой отрасли.

_______________________________

Статья подготовлена в рамках реализуемого под руководством Владимира Парамонова проекта по тематике «Российские нефтегазовые проекты в Центральной Азии». В каждой из статей данного цикла излагаются лишь краткие результаты отдельных частей исследования. Авторы выражают заинтересованность в публикации итоговых материалов всего исследования в виде самостоятельных информационно-аналитических докладов, а затем – книги (Postsoviet-analytics@yandex.ru).

Авторы: Владимир ПАРАМОНОВ, Олег СТОЛПОВСКИЙ, Алексей СТРОКОВ (все — Узбекистан)

Источник: Фонд стратегической культуры

Турция-Россия-Иран — новый передел Закавказья.

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Международная дипломатическая операция по выводу Армении из коммуникационного тупика сорвалась. Запомнившийся миру фотокадр от 10 октября 2009 года, на котором запечатлены министры иностранных дел Армении и Турции, подписывающие армяно-турецкие протоколы, а на заднем фоне стоят улыбающиеся Хиллари Клинтон, Сергей Лавров и Хавьер Солана, потерял свою актуальность. Сегодня СМИ публикуют другие фотографии — толпы, сжигающие национальные флаги Турции и Армении в Ереване и Стамбуле. И это только промежуточный итог. Чем может завершиться закавказский спектакль с участием турецких актеров, тяжело представить, однако, уже сегодня очевидно, что Армении не следует питать абсолютно никаких иллюзий.

В свое время один из известных армянских политологов заметил, что в Закавказье существует всего две проблемы — грузино-российская и армяно-турецкая. К сказанному добавим, что эти две проблемы к тому же и тесно переплетены друг с другом, поскольку, в сухом остатке, являют собой плоды конкуренции России и Турции за влияние в регионе. В указанном контексте, Россия традиционно и с переменным успехом защищает безопасность армян от Турции, а Турция, также традиционно и с таким же успехом, укрепляет грузин против России. Не случайно, события августа 2008 года, когда Россия в жестком силовом режиме подавила Грузию, стали своеобразным стартом для турецкой активности в армянском направлении.

Наблюдая за тем, как строились отношения Грузии и Турции после августовской войны, можно заметить резкий спад интенсивности контактов на военно-политическом уровне. Очевидно, во время боевых действий против России, в Тбилиси ожидали от Анкары — своего основного поставщика оружия и главного проводника в НАТО — чего угодно, но только не блокирования американских кораблей на подходах к Черному морю и выдвижения так называемой «Платформы мира и безопасности на Кавказе». Тем более, что Платформа эта касалась не Абхазии с Южной Осетией, а Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха. Не могли в Грузии не обратить внимания и на согласованную между Азербайджаном и Турцией остановку нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровода Баку-Тбилиси-Эрзрум за два-три дня до начала бомбежки грузинской территории российской авиацией. По сути дела, у Грузии на тот момент были все основания подозревать Турцию в предательстве своих интересов. Участившиеся после этого аресты турецких торговых судов и их экипажей — нервная реакция грузинской стороны, которая была достаточно легко устранена назидательной речью главы МИД Турции Ахмеда Давудоглу в Тбилиси.

На деле у Турции были свои задачи, не имеющие ничего общего с защитой Грузии от российского контрудара. Премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган, прибыв в Москву практически в день завершения пятидневной войны, аккуратно актуализировал роль Турции в Закавказье и, по всей видимости, детально обрисовал сферы турецких интересов в сложившейся послевоенной ситуации. Фактически, турецкая политическая элита склонна была рассматривать грузино-российскую войну как весьма удобный момент для решения армяно-турецкой проблемы, составной частью которой и является конфликт вокруг Нагорного Карабаха. Мотивировать необходимость безотлагательного решения армянской проблемы турецкому премьеру было не так уж и сложно, поскольку к тому моменту на территории Грузии были предусмотрительно взорваны мосты, ведущие на армянскую территорию. В кольце блокады оказалась не только экономика республики, но и военная база РФ на ее территории.

Все дальнейшие действия российского руководства — с августа 2008 года и до нынешнего момента — могут свидетельствовать о, как минимум, активизации усилий Москвы в карабахском процессе. Была подписана печально известная Майендорфская декларация, не возымевшая никакого практического эффекта, состоялось несколько раундов встреч на высшем уровне, в том числе в Сочи, где была выдвинута необходимость обновления Мадридских (базовых) принципов урегулирования карабахского конфликта. Однако Турция не видит ощутимых результатов российской посреднической миссии и, судя по реакции главы МИД этой страны, собирается призвать Москву к более активной работе. «Турецкое руководство намерено обсудить с президентом России Дмитрием Медведевым в ходе предстоящего в мае его официального визита в Анкару проблему урегулирования карабахской проблемы», — заявил 26 апреля министр Давудоглу, выступая в турецком парламенте. «Мы рассматриваем эту проблему как собственную, и будем продолжать держать ее в повестке каждой платформы», — сказал министр. «Мы очень надеемся, что господин Медведев предпримет все необходимые шаги в этом направлении. Потому что стабильность на Кавказе отвечает интересам всех стран региона», сказал он. «Мы против продолжения действующего статус-кво на Кавказе», — заявил глава турецкой дипломатии.

Примечательно, что данная речь Давудоглу о неприемлемости сложившегося «статус-кво на Кавказе» была произнесена в день визита министра иностранных дел Грузии Григола Вашадзе в Анкару. Очевидно, статус-кво с решенным грузино-российским конфликтом, но активным армяно-турецким не устраивает Турцию, а нарушить его в сложившейся ситуации особых трудов не составит. Интересно также и то, что ни в Москве, ни в Ереване на озвученную Давудоглу повестку переговоров с российским президентом не отреагировали.

Тем временем, министр обороны Азербайджана Сафар Абиев перешел от прямых угроз в адрес «карабахских сепаратистов» к угрозам в адрес страны-члена ОДКБ Армении. 23 апреля он заявил, что азербайджанская армия оснащена самыми современными видами вооружений, в том числе бронетехникой, зенитно-ракетными установками и авиацией и располагает возможностями «поражать любые цели на территории Армении». Абиев также сообщил, что на недавних военных учениях с участием всех видов войск отрабатывались, помимо прочего, и «наступательные действия». Он информировал об усилении потенциала разведывательных подразделений, оснащения их самыми современными средствами, в том числе беспилотными самолетами, «обучении военных кадров армянскому языку». Как заверил Абиев верховного главнокомандующего Ильхама Алиева, вооруженные силы Азербайджана «способны выполнить задачу по освобождению оккупированных территорий Азербайджана».

Здесь стоит обратить внимание на то, что армяно-азербайджанская экспертная полемика относительно карабахской проблемы с недавних пор вовсе потеряла рациональное содержание и вращается вокруг выбора потенциальных мишеней на территориях двух стран. В этой связи называются различные стратегические объекты, в том числе нефтепроводы, газопроводы и даже атомная станция. На эти рассуждения не стоило бы обращать никакого внимания, если бы министр обороны Абиев не угрожал ударами ракетной артиллерии по армянской территории. Между тем, практически вся стратегическая инфраструктура Армении — АЭС, газопроводы, железная дорога, коммуникационные вышки, высоковольтные электрические сети и гидростанции — тем или иным образом, частично, либо полностью принадлежат России. И в данном случае не совсем понятно, куда именно будет целиться Абиев. Еще более непонятно молчание, с которым встречены в России угрозы азербайджанского министра. «Наступательная операция» ВС Азербайджана против Армении, согласно Уставу ОДКБ, является наступательной операцией против самой России. Об остальных участниках оборонного блока здесь говорить не следует, хотя тот же Казахстан, возглавляющий ОБСЕ и заявивший о приоритете обеспечения безопасности в зоне карабахского конфликта, своим молчанием заведомо и изначально свое председательство в ОБСЕ уже провалил, не говоря уже о девальвации своей функции в ОДКБ.

Так или иначе, после грузино-российской войны, приведшей, как уже было сказано, к очевидному росту региональных амбиций Турции и началу плотного обсуждения карабахской проблемы в российско-турецкой двусторонней повестке, Армения оказалась, мягко говоря, в весьма затруднительной ситуации. В этих условиях американская инициатива по нормализации армяно-турецких отношений в отрыве от карабахской проблематики могла показаться армянской стороне настоящим «спасательным кругом». Между тем, и у США в этом регионе на тот момент были свои сложности и свои перспективные расчеты.

Американская стратегия развертывания на Кавказе, выстроенная с упором на территорию Грузии, с августа 2008 года стала трудновыполнимой и входящей в жесткий конфликт не только с российскими региональными интересами, но и непосредственно пограничной безопасностью самой России. Война в Грузии показала, что администрация Джорджа Буша не до конца просчитала последствия своей политики. Марш-бросок российских войск к американской базе Сенаки и ее уничтожение практически на два года выключили Грузию из внешнеполитической орбиты США. Целесообразность дальнейшего использования грузинской территории как опорного регионального плацдарма, стала предметом нового изучения в Вашингтоне. Пока процесс этот не завершен и свидетельством тому вакуум, в котором пребывает грузинская внешняя политика. Неожиданно лишившись предмета «стратегического» диалога с Вашингтоном, грузинская правящая элита была вынуждена вернуться к суровой реальности, заново определять внешние приоритеты, но уже в узком региональном пространстве — между Россией, Турцией и Ираном, с оглядкой на положение Азербайджана и Армении. И вот, пока Михаил Саакашвили пытается заново внушить американцам всю незаменимость грузинского военного и транзитного потенциала, глава МИД Грузии проводит консультации в Тегеране и Анкаре, а грузинская политическая оппозиция в широком составе ищет контакты в Москве и участвует в форумах в Санкт-Петербурге.

В свою очередь США, потерявшие равновесие в Грузии, и будучи изначально лишенные возможности полноценно работать со сложным партнером — Азербайджаном, стесненным иранским и турецким влиянием, обратили свой взор на Армению, к тому времени оказавшуюся в довольно печальном состоянии. Однако, как показали события последнего года, надежда американцев использовать свой традиционный рычаг — проблему признания Геноцида армян, а также свои лоббистские возможности в Европе (неожиданное признание Швецией армянского Геноцида — плод американского, а не армянского лоббизма) к ожидаемым результатам не привели. Турция плотно привязала процесс нормализации отношений с Арменией к карабахскому вопросу, а на усилия США ответила целым рядом антиамериканских действий, в частности, установила беспрецедентно теплые отношения с Ираном и Россией, усилила антиизраильскую риторику, разгромила американо-израильский оплот в турецких военных кругах и тд.

Россия, формально поддержав американскую инициативу по нормализации армяно-турецких отношений, в реальности, сыграла в этом процессе двоякую роль. Москва начала интенсивное сближение с Азербайджаном, власти которого весьма нервно отреагировали на американские планы добиться разблокирования Армении в отрыве от процесса урегулирования карабахского конфликта. Чувствуя поддержку со стороны российского полюса, Баку без опасений развернул мощное давление на Турцию. Хотя, на самом деле, азербайджано-турецкие «противоречия» последнего периода, чудесным образом снятые с повестки дня, в частности в газовой сфере, после провала армяно-турецкого диалога, совершенно спокойно могли бы быть и согласованными действиями, целью которых была демонстрация невозможности американского плана в целом.

В итоге, необходимо констатировать, что армяно-турецкий переговорный процесс был заведен в тупик усилиями Анкары и Баку, с молчаливого согласия Москвы. Было совершенно очевидно, что Ереван ратифицирует протоколы в том виде, в котором они были подписаны в Цюрихе в октябре 2009 года сразу после того, как они будут приняты турецким парламентом. Однако опасения Еревана оказались вполне оправданными. Премьер-министр Турции Эрдоган в присутствии американского лидера Барака Обамы прямо заявил, что турецкий парламент ратифицировать документы не собирается, пока не будет решен карабахский вопрос. Главе армянского государства оставалось лишь одно, вывести протоколы из оперативной повестки армянского парламента, что он и сделал по возвращении из США. Протоколы остались в большой повестке армянского парламента в надежде на то, что США своими активными действиями вновь призовут их к жизни. Впрочем, надежд на это практически нет.

Обобщая ситуацию в Закавказье, сложившуюся после событий августа 2008 года и провала американской инициативы по разблокированию армяно-турецкой границы, выделим следующие положения:

1. Проблема урегулирования нагорно-карабахского конфликта встала на региональной повестке с особой остротой. При этом Турция и Азербайджан практически в ультимативной форме требуют от России оказать давление на Армению. Россия после войны с Грузией оказалась лишенной поля для маневра. Балансирование между Азербайджаном и Арменией в определенной мере потеряло смысл, поскольку в условиях массированного вовлечения в процесс Турции, Ереван и Баку перестали быть равнозначными с военно-политической точки зрения региональными полюсами. Отсутствие уже не только наземной, но и безопасной воздушной связи с Арменией лишает Россию возможности полноценного снабжения своей военной базы в Гюмри, а в случае возобновления боевых действий оперативно-тактического пространства.

2. Резкое ослабление американского фактора способствовало регионализации нагорно-карабахской проблемы. Азербайджан лоббирует подключение к процессу Турции. С другой стороны, о готовности стать посредником в процессе, а фактически о своем праве участвовать в новом региональном переделе заявил Тегеран. Риторическое согласие Азербайджана на иранскую инициативу — ярко-выраженный антиамериканский ход, свидетельствующий о том, что азербайджанская сторона всячески старается вывести из процесса США и Францию, усилить свои позиции в регионе путем сближения с Турцией, Ираном и Россией одновременно.

3. Согласованное Баку и Анкарой торпедирование приоритетного для Европы газового проекта NABUCCO было призвано удержать европейские страны от давления на Турцию в вопросе разблокирования армяно-турецкой границы. Здесь «жесткая» позиция Баку, долгое время не подписывающего газовые соглашения с Турцией, сыграла функцию громоотвода для Турции. Буквально на следующий день после провала армяно-турецких переговоров Азербайджан и Турция оформили необходимые соглашения.

4. Ослабление американского влияния в регионе категорически противоречит интересам Грузии. Президент Саакашвили провел в США более трех недель, стараясь способствовать возвращению Вашингтона к активным действиям. В данном случае Саакашвили опосредованно играет в интересах Армении. Новая дестабилизация Грузии в условиях консолидированного азербайджано-турецкого политического наступления может привести Армению к плачевным последствиям. США некоторым образом разбавляли жесткие региональные реалии, позволяя Еревану долгое время балансировать во внешней политике.

5. Турция всячески накаляет обстановку, стараясь призвать Россию к выполнению устных договоренностей, достигнутых в августе 2008 года. Незадолго до официального визита президента РФ Дмитрия Медведева в Анкару, турецкие власти актуализировали проблему Нахичевани, фактически объявив себя гарантом безопасности этой автономной республики в составе Азербайджана. Обвинив Армению в том, что она представляет угрозу безопасности этого анклава, лишенного всяческой связи с Азербайджаном, Турция фактически назвала легитимный повод для возможных действий против Армении. Вместе с тем, Турция открыто заявила свои права на Нахичевань, ссылаясь на положения Карского договора, что можно расценивать в качестве своеобразного сигнала Азербайджану, демонстрирующего в последнее время некоторую степень самостоятельности во внешней политике.

6. Турция представляет долгосрочную угрозу и для Грузии, усиливая свое политическое и экономическое присутствие в Аджарии. Очевидно, в случае масштабной дестабилизации региональной ситуации, Анкара предъявит свои права и на эту территорию — в той же логике, что и в случае с Нахичеванью, и со ссылкой на тот же документ.

7. 8 мая 2010 года в Москве планируется встреча президентов Армении, Азербайджана и России. В мае ожидается также визит президента РФ Дмитрия Медведева в Турцию. Российскому президенту предстоит непростая задача. Сложность ее заключается в том, что переговорные позиции Еревана и Баку за почти 20 лет переговоров не сблизились ни на йоту. Ключевой вопрос — проблема будущего статуса Нагорного Карабаха. Риторика азербайджанского руководства не оставляет никаких сомнений в том, что официальный Баку в этой части на уступки идти не собирается, даже если статус будет определяться в результате отложенного во времени референдума и уже после поэтапной сдачи Азербайджану контролируемых армянской стороной районов — пояса безопасности Нагорного Карабаха. Возможность силового решения проблемы, по-прежнему, представляется Азербайджаном в качестве приемлемого варианта развития событий, о чем и периодически заявляется на самом высоком уровне. В этих условиях сдача пояса безопасности представляется для карабахских армян губительной затеей.

8. В условиях политического, дипломатического и коммуникационного тупика, а также непрогнозируемого исхода российско-турецкой региональной конкуренции, Армения и Карабах могут уповать исключительно на свои вооруженные силы. Реальная угроза срыва статус-кво в зоне нагорно-карабахского конфликта уже подтолкнула власти Армении к ряду превентивных действий. В частности, министерство обороны Армении выступило с инициативой увеличения призывного возраста с действующих 27 до 35 лет. Также планируется изменить порядок отсрочки от военной службы для студентов государственных вузов и курсантов полицейской академии.

Виген Акопян

Источник — ИА REGNUM

Foreign Policy: Закат западных нефтяных гигантов

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика

Бразилия это последняя в мире крупная и неисследованная нефтяная кладовая. Она также пример того, как меняется соотношение сил в мировой нефтедобыче. В 2007 году, спустя десять лет после того, как правительство Бразилии открыло свою нефтедобывающую отрасль для иностранных инвестиций, государственная нефтяная компания Petrobras нашла одну из богатейших «нефтяных жил» за многие десятилетия. Воодушевленные редкой на сегодня возможностью для ведения разведки и освоения западные компании, такие как Chevron, Total, и BP, радостно выстроились в очередь, готовые вложить свои инвестиции.

Но чужаков притормозили. Бразилия, которая раньше создавала самую благоприятную среди стран Латинской Америки атмосферу для иностранных инвестиций, сегодня усиливает роль государства в разработке своих обширных нефтяных месторождений. И делает она это с помощью Китая, предоставившего недавно Petrobas крупный кредит. Таким образом, старые гиганты «большой нефти» сегодня все чаще становятся лишними.

Такая ситуация складывается не только в Бразилии. Это лишь самый свежий пример сотрудничества между Китаем и правительствами других стран во всем мире, которое полностью перекраивает нефтяную отрасль.

Главные открытия Petrobras сделала на месторождении Тупи. Это часть огромной нефтеносной зоны в так называемом предсолевом слое. Нефть залегает под толщей воды до трех километров глубиной и под слоем соли, толщина которого также составляет тысячи метров. Petrobras отказывается назвать точную цифру запасов, но независимые аналитики считают, что в этом предсолевом регионе может находиться от 50 до 70 миллиардов баррелей. Правительство отреагировало на эти новости тем, что предложило принять важный и многое меняющий закон, нашедший в начале этого года поддержку в нижней палате парламента, и переданный недавно на рассмотрение в сенат.

Согласно новому закону, Petrobras становится оператором всех предсолевых нефтяных месторождений, получая полномочия для принятия повседневных инвестиционных решений, например, где и когда бурить скважины. Другая мера в этом направлении предусматривает предоставление права вето на инвестиции в предсолевых блоках компании Petrosal. Это новая, на все сто процентов государственная компания, созданная параллельно Petrobras. Ее акциями торгуют биржи в Сан-Паулу и Нью-Йорке.

Частные нефтяные компании с вложениями в Бразилии выражают обеспокоенность тем, что новая модель регулирования превратит их в пассивных инвесторов в нефтяные проекты, лишенных полномочий принимать оперативные решения. Крупные нефтяные компании утверждают, что разведка и освоение трудных нефтяных месторождений будет осложнена тем, что их опыт, знания и технологии исключены из данного процесса. Французская нефтяная фирма Total, например, похвасталась в прошлом году, что ее технические знания и опыт могут «привнести что-то новое» в разработку предсолевых месторождений. Один руководитель из нефтяной отрасли в Бразилии сказал недавно, что предложенный законопроект «не соответствует интересам [государственной] компании. Он не соответствует интересам государства, получающего налоги, и отрасли как таковой».

Эти аргументы больше основаны на личной заинтересованности, нежели на фактах. Petrobras, являясь, пожалуй, самым компетентным в мире оператором глубоководных месторождений, заявляет, что у нее есть и технические, и управленческие навыки, чтобы осваивать предсолевые залежи самостоятельно. «Став оператором всех предсолевых месторождений, Petrobras обретет новые силы», — заявил недавно инвесторам в Нью-Йорке финансовый директор компании Алмир Барбасса (Almir Barbassa).

Гораздо большую обеспокоенность у руководителей и аналитиков Petrobras вызывает вопрос о способности компании профинансировать такой масштабный проект. Несмотря на хорошие кредитные рейтинги Petrobras и доступ компании к дешевым кредитам через Бразильский банк развития, остается неясным, как она обеспечит финансирование столь крупного инвестиционного портфеля в долгосрочной перспективе. В марте Petrobras объявила о крупном пятилетнем инвестиционном плане на сумму до 220 миллиардов долларов. Petrobras прогнозирует, что капиталовложения на 2010 год составят 47 миллиардов долларов, что на 60 процентов больше, чем у Exxon Mobil или Royal Dutch Shell, известных самыми крупными вложениями среди ведущих частных нефтяных компаний.

Руководство Petrobras исколесило весь мир от Нью-Йорка до Лондона, проводя кампанию, цель которой убедить акционеров, держателей облигаций и кредитных аналитиков, что инвестирование средств в его фирму это хорошее долгосрочное вложение. Но аналитиков с Уолл-стрит, которые скептически отзываются о новом законе, убедить не удалось. Они опасаются, что излишнее государственное вмешательство может погубить инвестиционные возможности.

А у китайских инвесторов таких сомнений, похоже, не было, и их глубокие и полные карманы помогли поставить программу капиталовложений Petrobras на рельсы. В прошлом году государственный Китайский банк развития согласился выделить Petrobras кредит на сумму до 10 миллиардов долларов – то есть, более трети тех средств, которые компании удалось собрать в 2009 году. Предварительное соглашение между Китаем и Бразилией было достигнуто во время визита заместителя председателя КНР Си Цзиньпина в Южную Америку в прошлом году. А окончательно оно было заключено 15 апреля, когда председатель Ху Цзиньтао встретился со своим бразильским коллегой Луисом Инасиу Лула да Силвой. Кредит может погашаться деньгами, но в договор включено положение о том, что «долг может выплачиваться поставками нефти … в объемах, которые будут определены позднее».

Одновременно Petrobras обязалась увеличить свой экспорт в Китай. Она в 2009 году дала согласие китайской государственной компании Sinopec на поставку 150000 баррелей нефти в день. В течение девяти предстоящих лет этот объем вырастет до 200000 баррелей в день. По данным китайских таможенных органов, импорт бразильской сырой нефти вырос с 81500 баррелей в день в прошлом году до 187000 в первые два месяца текущего года. Соглашением устанавливается механизм дальнейшего партнерства между Petrobras и китайскими компаниями в нефтяной отрасли, а также схема предоставления китайскими фирмами услуг и организации поставок материалов и оборудования для бразильской фирмы. Отдельно Petrobras подписала соглашение с China National Petroleum Corp, которое предусматривает увеличение экспорта нефти до 40000-60000 баррелей в день.

Китайский кредит облегчит финансовую нагрузку на Petrobras и снизит потребность в поиске частного капитала для дорогостоящей разработки бразильских нефтяных месторождений. Таким образом, американские и европейские нефтяные компании, традиционно доминировавшие в бразильской нефтяной отрасли по объемам частных инвестиций, все больше оттесняются на второй план. Имея финансовую поддержку со стороны Китая, Бразилии не нужно передавать свои резервы иностранным нефтяным компаниям. «Правительство твердо намерено сохранить большую часть предсолевых запасов нефти в руках Petrobras», — отмечает один нефтяной аналитик.

Для обеспечения долгосрочных нефтяных поставок со всего мира Китай использует все имеющиеся в его распоряжении средства и инструменты, включая огромные финансовые резервы и политическое влияние. Кроме Бразилии, Китай в прошлом году предложил заключить сделки по принципу «кредиты в обмен на нефть» на общую сумму 50 миллиардов долларов таким государствам, как Венесуэла, Ангола, Россия, и Казахстан. Партнеров Китая привлекает то, что Пекин предлагает им живые деньги без дополнительных обременительных условий. В случае с Бразилией Китай не требует для себя доли в предсолевых нефтяных блоках, а западные компании поступают таким образом почти всегда. Такие соглашения не являются прямыми коммерческими сделками – скорее, это попытка создать более масштабные политические альянсы между развивающимися странами, проводящими политику экономического развития под руководством государства.

В результате государственные нефтяные компании, такие как China National Petroleum Corp, вытесняют мировых гигантов – Exxon, ВР и так далее. Китайцы, обладающие огромными валютными запасами и упорно стремящиеся обойти конкурентов, захватили значительную долю нефтедобычи в Казахстане. В Анголе кредиты помогли государственным нефтяным компаниям заполучить весьма ценные активы. Например, в 2004 году ангольское правительство не дало индийской государственной компании Oil and Natural Gas Corp приобрести 50-процентную долю в крупном нефтяном месторождении, но позднее передало ее Sinopec.

Китай не единственная страна, реализующая такую стратегию. Правительство России, например, заключает двусторонние энергетические соглашения, дающие его государственным компаниям доступ к нефтяным запасам дружественных стран. Поскольку эти страны для получения прибыли тратят большие средства, крупным нефтяным компаниям США, видимо, придется соглашаться на те договорные условия, которые они ранее считали неприемлемыми. В Ираке, являющемся еще одной важной нефтяной кладовой мира, лидеры отрасли, такие как Exxon, Shell и BP, в ходе послевоенных тендеров согласились на договоры об оказании услуг, но не на долю в проектах, причем с выплатой в размере 2 и менее долларов за баррель. Такие условия вряд ли дадут им большие прибыли.

Когда правительство Бразилии начнет выдавать разрешения на разработку новых месторождений, у большинства западных нефтяных гигантов еще будет возможность ухватить свою долю предсолевых запасов. Но этот трофей будет лишь слабым подобием тех прибылей, к которым они привыкли, передает inosmi.ru.  Лиза Вискиди (LISA VISCIDI)

Источник: «Нефть России»

Каспий в фокусе энергетических интересов Ирана

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Сегодня Россия продолжает выступать за совместную работу по поиску политического решения иранской ядерной проблемы. Такой подход подразумевает наличие инструментов, позволяющих играть с интересами партнера по переговорам, предлагать опции, открывающие новые перспективы для его внутреннего развития и роста его значения в мире. Здесь важно понимать интересы Ирана в разных регионах, в частности на Каспии.

Иран не приступил на практике к освоению нефтегазовых богатств Каспия. Чем дальше, тем сложнее добиваться уступок от соседей, трое из которых уже разделили северную часть моря. Тегеран адекватно воспринимает эту ситуацию и проявляет заинтересованность в сотрудничестве. Главная цель — это обозначить и закрепить свое участие в сфере добычи.

Будучи одним из крупнейших экспортеров нефти (четвертое-пятое место в 2005-2007 годах), Иран имеет традиционные рынки, маршруты поставок и инфраструктуру для транспортировки этого сырья. В газовой сфере ситуация иная. Занимая второе место в мире по запасам газа (около 28 трлн кубометров — 16% от мировых запасов), Иран до 2007 года оставался нетто-импортером этого ископаемого. Таким образом, если в отношении нефти основной задачей является увеличение и закрепление ее транзита из прикаспийских стран через Иран, то для газа интерес сводится к поиску оптимальных технологий и путей вывода на международные рынки сырья собственного производства.

Существующий объем транзита (поставок по схеме своп) нефти устраивает всех участников рынка. Иран стремится увеличить объем этих операций, но пока нет ответной заинтересованности других игроков ни по повышению объемов по свопу, ни тем более по строительству нефтепровода. Планируемые объемы добычи на несколько лет расписаны по маршрутам. Ирану здесь отведено минимальное место. Но важно отметить, что через несколько лет, когда программы освоения Каспия будут корректироваться (предполагаемые запасы только неэксплуатируемой группы месторождений Алов-Араз-Шарг составляют 900 млн т нефти), путь через Иран может вызвать больше внимания, чем сейчас, а при других политических обстоятельствах он может быть и использован.

Успешная реализация проекта газопровода Иран-Пакистан-Индия уменьшает целесообразность строительства газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан, а подключение Ирана к проекту газопровода «Набукко» становится весомым аргументом против идеи Транскаспийского газопровода. И наоборот, провал плана Транскаспийского газопровода увеличивает шансы присоединения Ирана к «Набукко». В этом случае Иран может стать и поставщиком для газопровода собственного сырья, и транзитной страной для поставок туркменского газа для «Набукко».

Будет ли воплощен такой идеальный для Тегерана сценарий? У экспертов возникают вопросы о способности Ирана участвовать в заполнении обеих труб одновременно, и здесь важно соблюдение планов добычи на южных месторождениях. Но перспективы участия Ирана в обоих масштабных проектах приводят к некоторому смещению акцентов в интересах Ирана в каспийском регионе. Первое — Иран должен сохранить здесь максимально благоприятные отношения с российским «Газпромом» и ближайшими каспийскими соседями. Второе — Иран отходит от идеи поставок газа в Европу через Южный Кавказ и усиления своей роли на кавказском газовом рынке. Третье — Иран старается переключить потоки туркменского газа на себя, но в противовес идее Транскаспийского газопровода готов поддержать усиление значения России и Казахстана в экспорте газа Туркменистана.

Подключение Ирана к «Южному потоку» будет означать объединение газотранспортных сетей Ирана, Азербайджана и России. Кроме диверсификации экспортных маршрутов Тегеран получит возможности для укрепления позиций на кавказском газовом рынке и инструмент для участия в экономической и политической жизни региона. Россия же выиграет от создания газотранспортной системы в направлении север-юг в противовес маршрутам восток-запад и повысит привлекательность своих проектов. Азербайджан, оказавшись на пересечении газотранспортных магистралей, обретет гарантированный выход для своего газа на европейский рынок.

Альберт ЗУЛЬХАРНЕЕВ, директор Образовательной программы ПИР-Центра, — для «Времени новостей»

Источник — Время новостей

Протянув трубопроводы, Китай расширяет военное присутствие в Центральной Азии

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Оказывая военную помощь Казахстану, Китай не забывает и о других странах Центральной Азии. Практически везде в регионе ощутимо присутствие Китая и его оружия. Все больше проводятся совместные учения, на русском языке.

СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ПАРТНЕР

Буквально в последние несколько лет Китай превратился в жизненно необходимого экономического партнера государств Центральной Азии. Пекин стремится превзойти Москву в торговом балансе с регионом. Торговля Китая с Центральной Азией уже перевалила отметку 25 миллиардов долларов в год.

Осталось совсем немного, чтобы догнать Россию, чья торговля с регионом не превышает 27 миллиардов долларов, пишет веб-сайт Jamestown.org в своем специальном исследовании на тему военного сотрудничества Китая и Центральной Азии.

В сфере безопасности китайскому руководству удалось создать демилитаризованную зону вдоль границ с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном – практически по всему периметру прежней советско-китайской границы.

Кроме того, возникла система коллективной безопасности благодаря созданию Шанхайской организации сотрудничества. Опасность поддержки уйгурского движения в Китае со стороны некоторых групп в Центральной Азии сведена к нулю.

И все равно Китай обеспокоен риском политической нестабильности в связи с деятельностью исламских повстанческих групп, возросшей контрабандой наркотиков и американским военным присутствием на базе «Манас» в Кыргызстане. Но при этом стратегическое партнерство с правительствами стран Центральной Азии является ключевым для Пекина, хотя буквальное военное
На российско-китайской границе. Приморский край, 1 августа 2002 года.сотрудничество остается ограниченным.

Еще неясны и неочевидны возможные последствия уйгурских протестов в Китае, но «Аль-Каида» уже объявила о планах перенести свои действия на китайскую территорию. Не исчезает возможность того, что исламские активисты попытаются превратить Центральную Азию в неспокойную зону. Исходя из этого, китайское руководство может склониться к более активным действиям, направленным на усиление безопасности Центральной Азии.

ВОЕННЫЕ МАНЕВРЫ – НАЧАЛО НАЧАЛ

Военное сотрудничество Китая с Центральной Азией сконцентрировано преимущественно на совместных учениях как на двусторонней, так и многосторонней основе. Сначала маневры организовывались в рамках Шанхайской группы между Китаем и каждой страной в отдельности. В 2002 году состоялись первые такие учения между Китаем и Кыргызстаном.

В 2003 году были проведены первые многосторонние маневры с участием тысяч военнослужащих из Китая, России, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана. То есть практически участвовали все члены Шанхайской группы, кроме узбеков. В 2006 году в Узбекистане состоялись первые общие антитеррористические маневры при участии всех стран Шанхайской группы без исключения.

В том же году в Кулябском регионе состоялись китайско-таджикские маневры, направленные на борьбу с террористическими группами в горной местности. В учениях участвовало 300 таджикских и 150 китайских военнослужащих.

Подобные маневры в 2006 году состоялись в Кыргызстане. В 2007 году были проведены два общих с китайцами учения. Одно называлось «Антитеррор — Иссык-Куль — 2007», в нем в мае участвовали спецвойска всех стран Шанхайской группы.

Второе учение проводилось в августе 2007 года в районе Челябинска. В общем Китай участвовал в более чем двадцати учениях в рамках
Китайские солдаты на фоне стадиона в Пекине. 5 августа 2008 года.Шанхайской группы. В 2010 году планируется провести учение на семиреченском полигоне Матыбулак в Казахстане.

НЕДОВЕРИЕ

Несмотря на упор в сторону сотрудничества, подобные учения не всегда являются бесконфликтными. Они по-своему отображают некоторый уровень недоверия между офицерами и прежде всего между российским и китайским военным командованием.

Прослеживается также напряжение между самими странами Центральной Азии. Например, в 2009 году Ташкент отказался от участия в маневрах в рамках Шанхайской группы в Таджикистане около афганской границы. Это была демонстрация конфликта между Ташкентом и Душанбе по вопросу о строительстве гидроэлектростанций. Узбекское руководство открыто критиковало таджикскую сторону, настаивая на том, что строительство может создать угрозу водному балансу в регионе.

ЛУЧШУЮ РАЦИЮ – КАЗАХАМ

Судя по резко возрастающей китайско-казахстанской торговле, Казахстан остается самым предпочтительным партнером Пекина в регионе. Начиная с 2000 года страны подписали ряд договоров, в которых целью Китая было «подкупить» Казахстан, чтобы тот занял
Участники китайско-российских антитеррористических учений на северо-востоке Китая. 23 июля 2009 года.активную позицию против уйгурского сепаратизма и религиозного экстремизма.

С 1997 по 2003 год Астана получила из Китая технологическую помощь, коммуникационное оборудование и транспортные средства на сумму в 4,5 миллиона долларов. Казахстан ясно дал понять, что заинтересован в приобретении дополнительного военного снаряжения от китайской армии.

В совместных антитеррористических операциях Казахстан стремится использовать китайский опыт. Новая казахская военная доктрина, принятая в 2007 году, подчеркивает особую важность двухсторонних с Китаем отношений в вопросах безопасности. При этом сохраняется упоминание о ведущей роли России.

В проблеме возросшей контрабанды наркотиков приграничное сотрудничество является приоритетным. С 2008 года обе страны провели несколько совместных операций против торговцев наркотиками.

КИТАЙСКОГО ОРУЖИЯ ВСЕ БОЛЬШЕ

Правда, китайская помощь другим государствам выглядит намного скромнее. Во время встречи министров обороны Китая и Туркменистана в 2007 году стороны условились, что Китай снабдит туркменскую армию стрелковым вооружением и униформой для офицеров и солдат. Пекин предложил на военные нужды Туркменистана заем в три миллиона долларов.

Пекин также пытается распространить свою военную помощь и на два других ближайших соседа – Кыргызстан и Таджикистан. В 2005 году официальный визит министра обороны Китая в Душанбе привел к подписанию нескольких военных соглашений, хотя и в ограниченных масштабах. Оба государства договорились обмениваться разведывательной информацией по терроризму, контрабанде наркотиков и организованной преступности.

С 1993 по 2008 год Китай предоставил Таджикистану помощь на сумму в 15 миллионов долларов. В апреле 2009 года Китай обязался предоставить дополнительную военную помощь Таджикистану на сумму в 1,5 миллиона долларов.

Согласно подписанному в Бишкеке в 2002 году договору, военная помощь Кыргызстану ограничилась суммой в 1,2 миллиона долларов. В августе 2008 года Китай направил в Кыргызстан военное снаряжение на сумму в 700 тысяч долларов.

Участники антитеррористических учений. Иссык-Куль, 30 мая 2007 года.Отношения Китая с Узбекистаном складываются более сложно. В 2000 году Китай сделал первый свой шаг в сторону военного рынка Центральной Азии, снабдив Ташкент партией снайперских винтовок.

В 2009 году был подписан новый узбекско-китайский договор, по которому Китай предоставлял помощь в 3,7 миллиона долларов на приобретение передвижных сканирующих комплексов для узбекских пограничных пунктов. По мере дальнейшего устаревания советской военной техники в странах Центральной Азии Китай поставками своего армейского снаряжения и тренингом все больше заполняет нишу, образовавшуюся после распада Советского Союза.

ГОВОРЯТ ТОЛЬКО ПО-РУССКИ

В организации Китаем тренинга для военного персонала армий стран Центральной Азии возникают серьезные препятствия в связи с существованием языкового барьера.

Все курсы для офицеров из Центральной Азии в китайских военных академиях преподаются на русском языке. Китайские инструкторы и преподаватели не владеют языками стран Центральной Азии. Обучаемые офицеры — не владеют китайским. С 1990 по 2005 год только 15 казахских офицеров были посланы в Китай на тренинг. Позднее сотрудничество несколько возросло.

С 2003 по 2009 год 65 казахских военных проходили обучение в китайских училищах. Из Кыргызстана и Таджикистана в Китае обучались по 30 военных специалистов.

ЧЕТЫРЕ НАПРАВЛЕНИЯ

Ожидается, что в последующие годы военное сотрудничество между Китаем и Центральной Азией будет развиваться прежде всего в четырех направлениях.

Главная забота – это борьба с распространением и контрабандой наркотиков. Планируется обратить больше внимания Пекина на Кыргызстан и Таджикистан, страны с очень слабыми границами и традиционными контрабандными маршрутами, в последнее время нацеленными на китайский рынок сбыта наркотиков. Причем упор будет сделан не на многосторонние, а на двусторонние соглашения Китая со странами Центральной Азии.

Вторая тема связана с поиском возможностей создать совместные миротворческие бригады в основном для службы в Афганистане. В обозримом будущем ожидается массовая гуманитарная помощь Афганистану. Афганское правительство поддерживает эту идею.

Возрастающее участие России и Китая в решении афганских проблем и их экономические интересы будут способствовать созданию подобных миротворческих сил. Это может иметь символическое применение, сигнализируя укрепление китайско-центральноазиатского сотрудничества. Это также подтвердит способность политических лидеров организовывать совместные акции в афганском направлении.

Вполне вероятно, что именно Китай инициирует сотрудничество с Центральной Азией в вопросах контртерроризма. Однако до сих пор эта кооперация ограничивалась в основном декларациями о намерениях. Случаи депортации уйгурских диссидентов из Центральной Азии по просьбе Китая были довольно редкими.

Но рост исламского радикализма в Центральной Азии под воздействием событий в Афганистане и Пакистане и уйгурские выступления в Китае –все это может подтолкнуть Пекин к совместным акциям. В то же время центральноазиатские правительства не желают, чтобы это сотрудничество стало поводом для Китая вмешиваться в их внутренние дела.

ОХРАНЯТЬ ТРУБОПРОВОДЫ

И последнее, но не менее важное направление связано с необходимостью для Пекина защищать китайские энергетические интересы в Центральной Азии.

Торжественное открытие в 2009 году газопровода между Китаем и Центральной Азией подтвердило необходимость поиска такой защиты. Это еще больше усилило уже существующее беспокойство по поводу безопасности казахско-китайского трубопровода.

В декабре 2009 года вице-президент Центральной военной комиссии Китая Гуо встретился с министром обороны Казахстана Адильбеком Джаксыбековым. Участники встречи подчеркнули, что эта обеспокоенность обсуждается на самом высоком уровне.

В отличие от Запада, Китай еще не выстроил стратегию защиты своих интересов, включая трубопроводы, компании и общины китайских эмигрантов.

В свою очередь, руководители стран Центральной Азии не хотят разрешить китайским военным обеспечивать безопасность китайских интересов на центральноазиатских территориях из очевидных причин, связанных с национальным суверенитетом.

Поэтому решением вопроса могло бы быть создание совместных частей для мониторинга и защиты сначала газопроводов, а в более удаленном времени и защиты китайских корпораций. Александр НАРОДЕЦКИЙ

Источник — Радио «Азаттык»

Противостоять Китаю США и Россия должны вместе. Экспансионистские устремления Пекина в Азии растут

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Несмотря на то что недавняя встреча лидеров КНР и США прошла успешно, она стала лишь передышкой в нарастающих противоречиях между двумя державами. Китай подчиняет своему влиянию соседние страны, хочет установить контроль и над природными богатствами России, – утверждают американские политологи. По их мнению, Вашингтону следует объединиться с Москвой, чтобы остановить экспансию КНР в Азии.

В ходе беседы в Вашингтоне между председателем КНР Ху Цзиньтао и президентом США Бараком Обамой, состоявшейся на прошлой неделе, им удалось погасить вспышку разногласий по поводу курса китайской валюты и предотвратить торговую войну между двумя державами. Но, как утверждает влиятельный американский журнал Foreign Affairs, печатный орган Совета по международным делам, в будущем американо-китайские противоречия будут только нарастать.

По мнению авторов этого издания, влияние Китая в Восточном полушарии увеличивается, он получил доступ к ресурсам Центральной Азии, а также к главным судоходным линиям в Тихом океане. Политические амбиции КНР не менее агрессивны, чем амбиции, которые питали США сто лет назад, пишет в журнале Роберт Каплан, старший научный сотрудник Центра за новую американскую безопасность. Различие между ними состоит в том, что Америка стремилась распространить свою идеологию или систему власти, а действия Китая за границей продиктованы его потребностями в энергетических ресурсах, металлах и других видах стратегического сырья.

Баланс сил в Азии меняется не в пользу Америки. И это приведет к тому, что США, которые в настоящее время являются гегемоном в Западном полушарии, попытаются воспрепятствовать тому, чтобы Китай превратился в гегемона на большей части Восточного полушария.

Обосновывая тезис о растущих экспансионистских устремлениях Пекина, американский аналитик обратился к трудам английского географа Халфорда Макиндера, который в 1904 году предупреждал, что если китайцы распространят свою мощь за пределы границ Поднебесной, то это «породит желтую опасность для свободы во всем мире».

Каплан оговаривается, что формулировка британского ученого носит расистский характер, что было широко распространено в начале ХХ века. Однако в одном англичанин был прав: Россия, другой евро-азиатский гигант, была и до сих пор остается в основном сухопутной страной, ее широкому выходу в океан препятствуют полярные льды. А Китай, обладающий береговой линией в 9 тыс. миль с многочисленными хорошими гаванями, – это и сухопутное, и морское государство.

Географическое положение облегчает его превращение в глобальную державу. Другим преимуществом Китая стало то, что правящий режим на пути модернизации сохранил контроль над населением и в состоянии мобилизовать миллионы рабочих на создание современной инфраструктуры.

Эта динамичная держава, стабилизировав свои внешние границы, теперь утверждает влияние не только на соседних территориях, но и в государствах Африки, Латинской Америки.

Примером такой экспансии служит Центральная Азия. Вскоре будут построены два трубопровода. Один будет поставлять нефть из Каспийского моря через Казахстан, другой – газ из Туркмении. Ради получения доступа к ресурсам в регионе Китай готов идти на риск. Он, например, добывает медь неподалеку от Кабула, несмотря на бушующую в Афганистане войну. Внимание китайских компаний привлекает и Монголия – неисчерпаемая кладовая минеральных богатств.

В Юго-Восточной Азии Китай заключил соглашение о свободной торговле с государствами АСЕАН, что позволяет ему продавать им промышленные товары с высокой добавленной стоимостью, а покупать дешевую сельскохозяйственную продукцию. Пекин установил свой патронаж над Мьянмой, которой оказывает военную помощь. Там же строятся порты и газопроводы, открывающие китайским фирмам путь в Бенгальский залив.

Самый опасный регион, где могут потенциально столкнуться интересы Вашингтона и Пекина, – это Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря. Острова в этих морях уже стали предметом споров между Китаем, Японией, Филиппинами и Вьетнамом.

Что же должны США противопоставить экспансии «срединного государства»? Суждения американского политолога весьма любопытны. Он, в частности, утверждает, что они могли бы создать стратегический альянс с Россией, чтобы уравновесить мощь Китая. Для России такой вариант приемлем. Ведь, как утверждает автор, Китай осуществляет ползучую демографическую агрессию на малонаселенном российском Дальнем Востоке и в Сибири и внедряет в этих регионах свои корпорации.

Впрочем, главная надежда не на Россию, а на американские ВМС. Им следует создать сеть баз в Микронезии. США не могут более полагаться только на Японию и Южную Корею как на своих верных союзников, им нужно заранее сформировать на Тихом океане такой военный кулак, что это вынудит Пекин искать договоренности с Вашингтоном. Ведь войны ни одна из сторон не желает. В беседе с «НГ» ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ларин отметил, что в статье американского политолога отражен объективный факт: Китай превращается в экономического колосса; с другой стороны, налицо определенное ослабление США. Китай обретает способность соперничать с Америкой на равных. Поэтому рост противоречий между ними неизбежен.

«В будущем отношения двух держав могут развиваться по двум сценариям. Первый – это борьба и конфликт. Второй – раздел сфер влияния, своего рода кондоминиум», – считает эксперт.

«Что касается России, то соперничество повышает интерес к ней обеих сторон. Но в своем нынешнем состоянии Россия может быть только пассивным участником этого процесса», – подчеркнул Ларин. По его словам, наиболее разумный путь для Москвы – балансировать между двумя державами, сохраняя хорошие отношения с обеими.

Собеседник «НГ» предположил, что утверждения американского политолога о заселении российского Дальнего Востока китайцами – это попытка повлиять на Москву. «Но в таких рассуждениях есть и доля правды. Ведь, как говорят географы, эти края «обезлюживаются». А в современном мире места с такими природными богатствами не могут долго оставаться нетронутыми. Выход в том, чтобы Россия быстрее преодолевала свое экономическое отставание и повышала вклад в развитие Дальневосточного региона», – заключил эксперт.

Источник: Независимая

Туркмения, Казахстан и ряд азиатских стран в перспективе могут вступить во ФСЭГ

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Форум стран-экспортеров газа (ФСЭГ) рассматривает в качестве потенциальных участников Туркмению, Казахстан, а также ряд азиатских стран. Об этом сообщил генеральный секретарь ФСЭГ Леонид Бохановский по итогам очередной встречи министров в рамках форума, — передает «Самотлор-Экспресс».

Он напомнил, что на сегодняшний день членами ФСЭГ являются 11 стран, еще три страны имеют статус наблюдателей.

«Мы шаги будем предпринимать прежде всего в отношении Туркмении и Казахстана. Потенциальными членами ФСЭГ могут стать и целый ряд азиатских стран», — сказал он.
По словам Бохановского, передает ИА Новости-Казахстан, по мере становления организации рост внимания к ней очевиден, однако добавил, что «это суверенное решение каждого государства — вставать в ряды нашей организации или не вставать».

Форум стран-экспортеров газа (ФСЭГ) был учрежден в 2001 году в Тегеране. На седьмой министерской встрече ФСЭГ в Москве в декабре 2008 года форум был трансформирован в международную организацию с приданием ей соответствующего юридического статуса. На девятой встрече министров стран-участниц ФСЭГ в декабре 2009 года генеральным секретарем форума был избран представитель РФ Бохановский.
Членами ФСЭГ являются Алжир, Боливия, Венесуэла, Египет, Иран, Катар, Ливия, Нигерия, Россия, Тринидад и Тобаго и Экваториальная Гвинея.

Источник: «Нефть России»

Газовый переворот: между картелем и энергоклубом(«Экономическое обозрение», Узбекистан)

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Рынок газа до последнего времени, по сути, не являлся глобальным, как рынок нефти, а был регионально фрагментирован, что обусловлено особенностями доминирующей в мире трубопроводной транспортировки. Конкретные потребители привязаны к конкретному производителю трубопроводной сетью. Большей мобильностью обладает сжиженный природный газ, или СПГ, который можно транспортировать и морским путем. Но он зачастую обходится дороже, особенно на удаленных от моря рынках, ввиду чего в структуре мирового потребления традиционно преобладал трубопроводный газ.

Поставки сжиженного газа в основном осуществлялись на рынки стран Юго-Восточной Азии, а также на американский рынок. Ведущим его производителем является Катар. Трубопроводный газ доминировал на европейском рынке. Ведущим поставщиком является Россия. Если торговля сжиженным газом больше носит биржевый характер по факту спроса и предложения на рынке в данный момент и осуществляется преимущественно по спотовым контрактам1, то торговля трубопроводным газом ввиду доминирования одного поставщика осуществляется, в основном, по долгосрочным контрактам по принципу «бери или плати» и с привязкой цен к нефтяным ценам. В этих условиях трудно было говорить о единой ценовой политике стран-экспортеров газа, поэтому, несмотря на все опасения по этому поводу стран-потребителей, создание газовой ОПЕК по типу нефтяной было практически невозможным.

Экономический кризис и развитие новых технологий добычи и транспортировки газа привели к тому, что сейчас ситуация стремительно изменяется.

Сланцевая революция

В июне прошлого года комитет Potential Gas2 увеличил оценки газовых запасов Соединенных Штатов сразу на 35% – до 58,72 трлн. кубометров. Эта самая высокая переоценка запасов произошла в результате продвижения новой технологии, позволяющей извлекать газ из сланцев, добыча которого раньше являлась нерентабельной. Благодаря этой технологии, по данным отчета British Petroleum, в США в 2008 году было обеспечено наибольшее увеличение объема годовой добычи газа: объем добычи в годовом исчислении вырос на 7,5 процента, что в 10 раз превышает средние темпы роста за десятилетний период.

Это привело к резкому падению цен на американском рынке. Если цена барреля нефти поднялась в 2009 году с 30 до 80 долларов, то стоимость природного газа (в нефтяном эквиваленте) составила лишь 15-20 долларов в сентябре и не превысила 40 долларов в ноябре несмотря на начало зимнего периода. BBCRussian.com приводит мнение Пола Стерна, который считает, что «в долгосрочной перспективе стоимость производства сланцевого газа оценивается примерно в 6 долларов за МБТЕ, это эквивалент 34,8 доллара за баррель сырой нефти. Нетрадиционный газ будет оказывать снижающее влияние на энергетические цены на протяжении многих лет и в США, и всюду. И поскольку сланцевый газ поступит на рынок в ближайшие пять лет, скорее всего, европейские цены сократятся наполовину».

Это тем более вероятно, что разведкой сланцевого газа активно начали заниматься и в Европе при участии американской компании Exxon Mobil. В Германии, например, в 2008 году начались буровые и разведывательные работы по лицензиям, охватывающим площадь в 1,3 миллиона акров земли в бассейне Нижней Саксонии. Эта корпорация также осуществляет совместную программу разведочных работ с венгерской нефтегазовой компанией MOL в долине вблизи города Мако на юго-востоке Венгрии. По предварительным оценкам, подобные запасы сланцевого газа могут быть в Польше, Германии, Франции, Швеции, а кроме того, в Индии и Китае.

Единственный иностранный член совета директоров российского «Газпрома», бывший глава компании E.ON Ruhrgas Буркхард Бергман заявил в интервью Deutsche Welle: «Нас всех этот тренд застал врасплох». Но он достаточно осторожен в своих оценках, так как этот тренд проявился в Америке в ситуации, когда цены были «несколько выше, чем сейчас». В отношении перспектив добычи сланцевого газа в Европе Бергман сделал существенную оговорку: «Для его рентабельной добычи все-таки нужен определенный уровень цен».

«Сжиженный» фактор

Высокие цены на энергоресурсы в период, предшествующий кризису, а также стремление к диверсификации энергоисточников спровоцировали рост инвестиций в дорогостоящую инфраструктуру по сжижению природного газа. Как писал Foreign Policy, «в 2009 году эти инвестиции помогли создать нечто, чего раньше просто не было: по-настоящему глобальный рынок природного газа, не зависимый от трубопроводов». «Мировой газовый рынок уверенно движется от рынка продавцов к рынку покупателей», – утверждает в отчете для Центра европейских исследований аналитик Родерик Кефферпютц. «Грядущее перенасыщение газом может привести к далеко идущим последствиям для структуры газовых рынков и формирования цен на газ в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе», – говорится в последнем отчете о перспективах мирового энергетического рынка МАГАТЭ.
К существующей тенденции расширения мощностей по производству сжиженного газа добавляется тенденция роста производства сланцевого газа в США, что ведет к переориентации поставок сжиженного газа с американского рынка на другие рынки планеты, увеличивая на них давление со стороны предложения. Как считает Филипп Шальмен, профессор Университета Париж-Дофин, «с учетом того, что США больше не нужно импортировать СПГ, на мировом рынке в скором времени может образоваться излишек сжиженного газа, тогда как развитие самой индустрии СПГ потребовало от инвесторов значительных вложений. Все это не может не оказывать давления на мировые цены и будущие переговоры по контрактам».

Европейское эхо

Тяжело переживающая экономический кризис Европа существенно сокращает свое энергопотребление. В целом закупки газа в Западной Европе сократились на 29 процентов, а в Германии – на 44 процента. В странах Восточной Европы и в Украине, также тяжело переживающих экономический спад, сокращение энергопотребления, видимо, еще больше. При этом из-за резкого увеличения добычи газа в США потоки СПГ в значительной части уже перенаправились в Европу, где предложение на рынке стало существенно превышать спрос, что резко сказалось на ценах на спотовом рынке. В то же время основные потребители трубопроводного газа «Газпрома» – энергетические компании – все еще платят по относительно высоким ценам, привязанным к ценам на нефть согласно условиям долговременных контрактов. Между тем, в декабре 2009 года спотовая цена на газ в Германии была более чем в 1,5 раза ниже, чем цена «Газпрома» ($174 за 1000 куб. м против почти $270 у концерна). Кроме того, импортеры газа из-за экономического спада не смогли выбрать весь законтрактованный у «Газпрома» газ. В результате продажи «Газпрома» в Европе резко снизились. По данным Федеральной таможенной службы, физические объемы экспорта российского природного газа в дальнее зарубежье в 2009 году снизились на 23,9%, до 120,5 млрд. куб. м, а добыча «Газпрома» в прошлом году упала до рекордно низкой отметки – 462,2 млрд. куб. м, что на 16% ниже уровня 2008 года.

Корректировка газовых контрактов

Подобное изменение ситуации на европейском газовом рынке уже ведет к пересмотру основных принципов торговли трубопроводным газом, которых «Газпром» придерживался свыше тридцати лет. В большинстве стран Европы, где основные поставки идут по газопроводам, контракты долгосрочные (10-30 лет). В конце 60-х годов прошлого века появилась формула привязки цены газа к дизтопливу и мазуту. В большинстве европейских контрактов «Газпрома» цена меняется вслед за их котировками с отставанием в 6-9 месяцев.

Однако в конце февраля стало известно о том, что «Газпром» согласился предоставить льготы для четырех крупнейших потребителей – германской E. ON Ruhrgas, итальянской Eni, турецкой Botas и французской GDF Suez. Часть топлива они будут получать по спотовым ценам. Как сообщалось, экспорт по спотовым ценам будет незначительным: 10-15%. Такой порядок будет действовать в 2010-2012 годах. Раз в три года европейские клиенты и «Газпром» могут пересматривать контрактные цены. А в 2012-2013 годах, по прогнозам E. ON, спотовые цены и цены в долгосрочных контрактах должны сравняться. Кроме того, в Турции надеются на возможность пересмотра пункта контракта, основанного на принципе take or pay («бери или плати»), согласно которому турецкая сторона должна платить за законтрактованный, но невыбранный газ. В прошлом году Турция могла не выбрать около 2 млрд. куб. м газа.

Трубопроводная революция

В декабре прошлого года произошло еще одно событие, имеющее эпохальное значение. С вводом в действие газопровода Туркменистан–Узбекистан–Казахстан–Китай (ТУКК) завершилась целая эпоха в развитии газового сектора на всем постсоветском пространстве, ориентировавшемся до этого момента на европейские рынки. Это также существенно скажется на условиях конкуренции в данной сфере.

Идея вывести центральноазиатские энергоресурсы в обход России продвигается Западом с самого начала 90-х годов – сразу после распада Советского Союза. После ввода в действие ТУКК, можно констатировать, что в отношении газа все эти усилия последних двадцати лет не принесли желаемого результата. Более того, в нынешних геоэкономических условиях основный вектор ориентации газового сектора в Азии меняется на противоположный. Китай лучше всех переживает кризис и «вытаскивает» тесно связанные с ним другие азиатские экономики, где и ожидается наиболее динамичный рост в ближайшие годы, в то время как восстановление Европы ожидается довольно болезненным и длительным. Кроме того, на этот рынок наращиваются поставки сжиженного газа и имеются перспективы добычи сланцевого газа. Судя по всему, потребность Европы в энергоресурсах в дальнейшем может вполне удовлетворяться за счет уже существующих систем поставки, в том числе и мощностей «Газпрома». Это делает довольно бессмысленным строительство новых трубопроводов в западном направлении.

К разделу рынков?

В то же время именно ожидания, связанные с ускоренным ростом азиатских экономик, уже активизируют усилия по продвижению проектов газопроводов из Центральной Азии в восточном и южном направлениях. Так, вновь выходит на повестку дня проект газопровода «Мир» из Ирана через Пакистан в Индию, к которому, в принципе, может быть подключен и центральноазиатский газ. Показательно в этом плане, что Туркменистан, наряду с поставками газа в Китай, значительно увеличивает поставки газа в Иран, а в Азербайджане уже заговорили о возможности подключиться к поставкам газа в Китай через газопровод ТУКК. При этом имеется вариант, что газопровод из Ирана в Пакистан может быть продлен до Китая, и некоторые наблюдатели связывают усилия США по контролю над Белуджистаном именно с целью недопущения возможности реализации этого варианта.

На фоне особо негативной реакции западных СМИ по поводу «ухода» центральноазиатского газа в Китай, обращает на себя внимание вполне спокойная реакция России на это событие. Судя по всему, Россию складывающееся положение дел вполне устраивает. Для удовлетворения европейского спроса ей вполне хватает действующих мощностей. Главное, чтобы не было ценовой конкуренции по газу «с востока». При тех ценах, которые может предложить Россия за центральноазиатский газ, исходя из европейских цен, она может рассчитывать на то, что необходимые ей объемы будут получены, так как цены на китайском рынке пока значительно ниже европейских. Поэтому на данном этапе складывающийся раздел рынков (России – европейский, Центральной Азии – азиатский) ее вполне устраивает, тем более, что Россия может рассчитывать и на определенное участие на этих рынках (имея доли в месторождениях и участвуя в строительстве инфраструктуры).

Или к «рынку покупателя»?

Однако такая ситуация, видимо, будет продолжаться не очень долго. Если уверенный рост Китая будет продолжаться без сбоев, то цены на этом рынке могут достаточно быстро выровняться с европейскими, тем более, если Европа будет успешно осваивать свои запасы сланцевого газа и сокращать газовый экспорт. Тогда Россия, видимо, постарается включиться в конкуренцию с центральноазиатским газом на китайском рынке, выстраивая новые газопроводы из Сибири. Но именно тогда и возникнет ситуация, которую не удалось создать Западу в отношении постсоветского газа на европейском рынке – ценовая конкуренция между продавцами в ущерб продавцам и в пользу покупателя.

При этом, если добыча сланцевого газа действительно будет значительно наращиваться, видимо, в первую очередь в США и Европе, то на эти рынки будет сокращаться экспорт СПГ и уходить на другие рынки, сбивая цены в том числе и на трубопроводный газ. Это может сильно ударить и по другим газодобывающим странам, таким как Катар и Алжир. То есть вкупе набор имеющихся факторов ведет к тому, что на мировом рынке газа все более усиливается конкуренция, он становится глобальным и все более приближается к модели «рынка покупателя», который и будет диктовать цены конкурирующим друг с другом производителям. Вопрос: как долго покупатели будут соглашаться заключать долгосрочные контракты с привязкой к нефтяным ценам на фоне достаточно уверенного тренда снижения спотовых цен? Вероятно, не очень долго, и предпочтут перейти к биржевой торговле газом, по аналогии с торговлей нефтью.

Скорее, к газовому картелю…

Но надо учитывать, что добыча и транспортировка газа требует весьма значительных инвестиций, которые должны окупаться, причем при очень высоком уровне рисков. Переход рынка к этой модели может значительно снизить стремление стран-производителей газа наращивать инвестиции в эту отрасль. Кроме того, для многих газодобывающих, как и нефтедобывающих стран, доходы от экспорта энергоресурсов имеют ключевое социально-экономическое значение. После того, как механизм биржевой торговли нефтью спровоцировал катастрофическое для нефтедобывающих стран снижение цен на нефть, ими и был учрежден ОПЕК. Представляется, что ситуация в газовом секторе под влиянием всех вышеперечисленных факторов развивается по сходному сценарию.

Весьма характерно в этом плане, что в конце декабря прошлого года неформальное объединение «Форум стран- экспортеров газа» (ФСЭГ) превратилось в официальное: министры 11 газодобывающих стран приняли, наконец, устав организации. Принять такой устав, чтобы новая организация стала почти полным аналогом ОПЕК, предлагал Иран, но Россия и другие страны выступили против. При этом представители Катара, России и Алжира подчеркивали, что устав организации не предусматривает квотирование добычи и согласование цен, то есть ФСЭГ не может рассматриваться аналогом нефтяной ОПЕК.

Главным аргументом являлось то, что газовые контракты в основном долгосрочные, поэтому менять цену и объемы поставок не позволяют. Однако, уже в феврале эти самые долгосрочные контракты между «Газпромом» и европейскими потребителями стали активно корректироваться. Показательно и то, что генеральный секретарь ФСЭГ Леонид Бохановский заявил, что «вопрос о превращении форума в газовый картель пока не стоит на повестке дня». Однако он не исключил возможность проведения скоординированных действий стран-членов форума в будущем.

Вероятно, подобная перспектива и обусловила интерес к участию в этой организации ряда газодобывающих стран, в том числе и из числа развитых, не входящих ранее в ее состав. Так, в декабре прошли сообщения, что к организации присоединились Нидерланды, Казахстан и Норвегия, которые могут стать из стран-наблюдателей полноценными членами организации, что ведутся переговоры с Канадой и, возможно, будут проводиться переговоры с Австралией на предмет их вступления в организацию. Так что перспективы создания полноценного газового картеля растут по мере стремления стран-потребителей снизить свою зависимость от экспортных поставок газа.

Забытый Энергоклуб

Тем не менее, переход к нефтяной модели торговли в газовом секторе, вероятно, не есть лучший вариант, так как снижает стабильность поставок энергоресурсов со всеми из этого следующими неприятными моментами, как для стран-производителей, так и для стран-потребителей. Достаточно вспомнить все перипетии «нефтяных войн», сопровождавших становление современного нефтяного рынка в ХХ веке. Вряд ли этот процесс пройдет безболезненно в газовом секторе. Энергетическая стабильность является достаточно важным фактором экономического развития, тем более в период посткризисного развития мировой экономики, да еще в условиях высокой политической нестабильности, сопровождающей процесс перераспределения экономической мощи и влияния в мире.

Европейская модель либерализации энергорынков, продвигаемая в направлении постсоветского пространства, в большей степени ориентируется на потребителей, и далеко не в полной степени учитывает интересы производителей энергии. Идея формирования единого энергетического пространства, учитывающего интересы как производителей, так и потребителей, известная как Энергоклуб ШОС, впервые на экспертном уровне была озвучена в декабре 2005 года в Ташкенте директором Центра политических исследований Узбекистана Гульнарой Каримовой на конференции «Энергорынок Центральной Азии: тенденции и перспективы». Эту идею поддержал секретариат ШОС. На политическом уровне идея создания Энергетического клуба ШОС официально была озвучена в 2006 году президентом России В.В. Путиным на саммите ШОС в городе Шанхае. Однако снижение спроса на энергоресурсы в связи с началом экономического кризиса отодвинуло на время энергетические дебаты на второй план.

Глобальный Совет потребителей

Тем не менее, посткризисное восстановление будет сопровождаться ростом спроса на энергоресурсы и вопросы энергетических отношений, особенно между азиатскими странами, экономики которых, видимо, будут восстанавливаться более активно, вновь станут актуальны. Впрочем, будущее закладывается сегодня. Весьма характерна в этом плане публикация «Новый энергетический порядок» в № 6 (ноябрь–декабрь) журнала Foreign Affairs за 2009 год. В ней предлагается создание, по аналогии с Советом финансовой стабильности, Совета по энергетической стабильности (СЭС). «Такая организация могла бы объединить дюжину крупнейших производителей и пользователей энергии. По части администрирования она координировала бы свои действия с секретариатом Международного энергетического агентства (МЭА) (в настоящее время, несомненно, наиболее компетентный энергетический институт)».

Вроде предлагается новая глобальная площадка для определения «правил игры» на энергетических рынках с участием и потребителей, и производителей, как и в рамках Энергетического клуба ШОС. Но упор в акцентах ее деятельности предполагается оставить за потребителями. Во-первых, предусматривается координация деятельности с МЭА, членами которого по статусу могут быть только члены ОЭСР, то есть самые развитые страны, являющиеся преимущественно импортерами энергии. А во-вторых, упор делается на привлечение, в первую очередь, стран – ведущих потребителей энергии развивающегося мира. «Особым расположением СЭС должны пользоваться КНР и Индия». «Чтобы начать, требуются лидеры. Сыграть эту роль под силу только Соединенным Штатам и Китаю, учитывая их доминирующую роль как крупнейших мировых потребителей энергии». А у потребителей всегда присутствует интерес к максимально возможной конкуренции между поставщиками.

В балансе интересов

До кризиса Европа являлась ведущим рынком экспортируемого газа. И как основной потребитель она выстраивала наиболее устраивающие ее отношения с экспортерами газа, тем самым влияя на складывающуюся практику торговли газом. Ее место в качестве ведущего потребителя газа постепенно занимает Китай, и в том, как будут изменяться в перспективе газовые отношения, практика торговли, модели рынков, уже очень многое будет зависеть от него. До сих пор Китай отдает предпочтение приобретению энергетических активов и долговременным стабильным обязательствам со странами-поставщиками энергии. Сохранение подобной политики будет в существенной степени удерживать газодобывающие страны, поставляющие Китаю газ, от создания газовой ОПЕК. В противном же случае, видимо, можно будет ожидать создания полноценного газового картеля стран-экспортеров газа со всеми вытекающими последствиями для стран-потребителей.

И в этом ракурсе может стать весьма актуальным возвращение в повестку дня темы «Энергетический клуб ШОС», который мог бы стать платформой Востока, как МЭА является платформой для Запада, при обсуждении энергетической проблематики в рамках предлагаемого американским журналом Совета энергетической стабильности. А идея этого Совета достаточно хороша в нынешних условиях для того, чтобы иметь право осуществиться. Мир все более взаимозависим и нуждается в единых правилах. Главное, чтобы эти правила в полной мере учитывали интересы всех сторон.

Оригинал публикации: Экономическое обозрение

Адрес в ИноСМИ: http://www.inosmi.ru/economic/20100417/159304668.html

Обама скрутил закавказский узел в «мертвую петлю»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

REGNUM: …Во всей сложной картине взаимосвязанных интересов и позиций стран региона, проявившихся очевидным образом со стартом публичной фазы армяно-турецкого диалога, особенно интересна ситуация, в которой оказался Азербайджан. Тот факт, что президент Азербайджана Ильхам Алиев был единственным из президентов закавказских государств, не приглашенных на саммит по ядерной безопасности в Вашингтоне, вызвал массу откликов и предположений. Стала звучать точка зрения о попытках вытеснить Баку из регионального политического процесса, разрулить армяно-турецкую проблематику и даже карабахский процесс без оглядки на азербайджанские интересы. Версия эта представляется во многом преувеличенной, хотя факт давления на позиции Баку не вызывает сомнений.

Ранее американская пресса выпустила несколько информационных снарядов по азербайджанскому лидеру. Газета Washington Post опубликовала скандальную новость о покупке Ильхамом Алиевым 10 дворцов в Дубае для своих детей. В июле 2009 года, как раз на фоне борьбы Азербайджана против разблокирования армяно-турецкой границы, в США с новой силой вспыхнул коррупционный скандал вокруг имени президента Азербайджана и его отца — покойного Гейдара Алиева. Фактически, семья азербайджанского президента была обвинена во взяточничестве во время процедуры приватизации компании «Азнефть», которая сейчас входит в Государственную нефтяную компанию Азербайджана (ГНКАР). На сей раз информационным застрельщиком стало влиятельное агентство Bloomberg. О давлении, оказываемом на Азербайджан со стороны США, позволяет говорить и длительное отсутствие определенности относительно кандидатуры американского посла в Баку.

Понять причины недовольства Вашингтона политикой Ильхама Алиева можно, если учитывать, какую серьезную миссию отводят Азербайджану американские стратеги. По всей видимости, азербайджанские власти не слишком спешат или просто не в состоянии реализовать американские планы по поставкам нефти и газа, а также созданию в Азербайджане полноценного антииранского военного плацдарма. По данным Управления энергетической информации США (EIA), в январе этого года США импортировали из Азербайджана 950 тысяч баррелей нефти против 2,1 миллиона баррелей в январе 2009 года. Основным экспортным маршрутом, по которому экспортируется нефть из Азербайджана, является трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД). С начала 2010 года от прокачки нефти по БТД полностью отказался Казахстан. Министр энергетики и минеральных ресурсов Казахстана Сауат Мынбаев приостановление поставок казахстанской нефти в трубопровод объяснил «повышением тарифов на прокачку» по территории Азербайджана. По данным Госкомстата Азербайджана, в январе 2010 года транспортировка казахстанской нефти по BTC не осуществлялась. По информации казахстанских источников, прокачка нефти с месторождения «Тенгиз» прекращена из-за отсутствия договоренности по тарифам на транспортировку.

Ожесточенный демарш Баку против американского плана открытия железнодорожного транзитного коридора Турция-Армения-Грузия-Азербайджан, который позволил бы обеспечить ускоренную переправку военных грузов США по железной дороге из Ирака в Азербайджан, то есть к северной границе Ирана, и вовсе не мог обрадовать администрацию Обамы. Можно констатировать, что возможный провал армяно-турецкого процесса на 50% станет заслугой Баку, а еще на 50% — националистически настроенных сил Турции, опять-таки частично подпитываемых Азербайджаном.

Руководство Ирана, прекрасно понимающее все негативные последствия активного вторжения Турции в закавказский регион, на днях предложило свой вариант урегулирования карабахской проблемы, исключающий возможность дислокации в регионе западного миротворческого контингента. Тегеран опасается окружения с севера, ответом на что стало усиление военного присутствия в Каспийском море, а также активизация пока только информационных усилий в процессе карабахского урегулирования. Глава МИД Ирана Манучехр Моттаки заявил, что Тегеран подготовил альтернативный план карабахского урегулирования и вскоре представит его на суд региональной общественности.

Эксперты, занимающиеся проблематикой Южного Кавказа, справедливо отмечают, что усилия Турции, направленные на налаживание отношений с Арменией, будут способствовать углублению диалога Баку с Россией и отчасти Ираном. И действительно, азербайджанская сторона с показной синхронностью сближалась с Москвой. Например, в день визита президента Армении Сержа Саргсяна в турецкий город Бурсу, Азербайджан и «Газпром» подписали соглашение о поставках газа в Россию. Между тем азербайджано-турецкие переговоры о согласовании закупочных и транзитных цен на газ зашли в глухой тупик. Азербайджан, тем самым, поставил под вопрос перспективу осуществления амбициозного европейского газового проекта NABUCCO, во всяком случае в том виде, в котором он изначально планировался.

Однако российский вектор азербайджанской политики видится в значительной степени ситуационным, поскольку сопряжен с открытыми требованиями в адрес Москвы оказать давление на Ереван в карабахском вопросе, что станет убийственным ударом по российским позициям в регионе. Сама Россия в армяно-турецком сюжете действует до сих пор весьма осторожно и прагматично. Понимая, что повлиять на процесс непосредственным образом означает взять на себя всю полноту ответственности за его последствия, Россия оперативно наладила контроль над армянской железной дорогой, которая в случае разблокирования границы с Турцией станет транзитной, а также наращивает экспортный потенциал армянской энергетики в расчете на выход на турецкий и иранский рынки.

В общем и целом можно констатировать, что и Азербайджан, и Армения стали невольными жертвами грузино-российской войны 2008 года. Опасения международных тяжеловесов и транснациональных энергетических компаний относительно возможности новой масштабной дестабилизации ситуации в регионе подстегнули их к усилению нажима на Баку и Ереван. Те же усилия Барака Обамы в армяно-турецком процессе обязательно, рано или поздно, приведут к нарушению статус-кво в карабахском конфликте, о чем стороны изначально дипломатично предупреждаются. Формулировку «нормализация армяно-турецких отношений внесет вклад в дело урегулирования карабахской проблемы» именно так и стоит трактовать. Однако «добрые формулировки» не меняют сути проблемы и позиций сторон конфликта, особенно той стороны, которая успешно выведена за рамки переговоров — самого Нагорного Карабаха.

Судя по всему, главный неразыгранный козырь Баку — военный реванш — способный полностью разрушить старания США, но и вместе с тем видоизменить ситуацию в регионе, заложить новые стартовые позиции, скажем для того же Ирана или России, уже не на шутку волнует Степанакерт. Карабахская пропаганда в последний период особенно активно транслирует информацию о мерах усиления военного потенциала республики, равно как и ведет внимательный подсчет случаев нарушения режима перемирия.

Новый раунд армяно-турецких переговоров в Вашингтоне плавно вписался в длинный и сложный сюжет выяснения отношений между странами региона, а также неустанных усилий внешних игроков по закреплению здесь своих позиций.

Дальнейшая же безопасность народов Закавказья и стабильность политических систем и экономик стран региона как была, так и остается непосредственным образом связана не только и не столько с внутренней политической культурой этих стран, которая, кстати говоря, медленно, но верно маргинализируется, сколько от решений, принимаемых на внешнеполитической арене. Именно поэтому армянская, азербайджанская, а с некоторых пор и грузинская оппозиции, даже помимо собственной воли, начали все чаще взывать к поддержке не местного электората, а США, Европы и России. А приглашая внешних игроков к решению внутренних проблем, как известно, ничего кроме «Киргизии» получить невозможно.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1273407.html

В играх с газопроводами меняются правила («The Diplomat», Румыния). Вместо того, чтобы ставить на победителей и проигравших, шансы на успех есть у всех трубопроводов

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Битва за увеличение числа газопроводов из Центральной Азии и России в Западную Европу заняла место гонки ядерных вооружений 1980-х в роли определяющей политической игры между востоком и западом. Россия стремится увеличить число маршрутов поставок в Западную Европу, в то время как Западная Европа стремится увеличить число своих поставщиков помимо России. Тем временем восточноевропейские страны, такие как Румыния и Болгария, хотят увеличить как число поставщиков, так и количество маршрутов – однако у их безденежных правительств может не оказаться денег заплатить за строительство сразу двух газопроводов. Поэтому и существует соперничество между двумя трубопроводными проектами. Имеющий поддержку «Газпрома» трубопровод «Южный поток» увеличивает объемы транспортировки российского газа в Европу, тем самым усиливая монополию российской компании на европейском рынке, в то время как поддерживаемый ЕС «Набукко» расширяет географию прямых поставщиков Европы до Каспийского моря и Ближнего Востока через Турцию.

Третья опция – и самая выгодная для Румынии – это проект «Белый поток», доставляющий азербайджанский и туркменский газ из Грузии в Констанцу. Этот трехлетний проект находится на стадии подготовки технико-экономического обоснования. Но игра меняется. Недавно «Газпром» предпринял решительное лоббирование, чтобы протолкнуть Румынию в проект «Южный поток». Обсуждается предложение объединить участок двух газопроводов.

Тем временем прозвучали и предложения включить «Газпром» в список партнеров проекта «Набукко», либо в роли поставщика своего газа, либо – что более спорно – в роли акционера. Подобные компромиссы могут привести к тому, что обе стороны потеряют изначальную цель своих проектов. Российские заигрывания «Газпром» является ключевым поставщиком природного газа в Румынию через Украину, и компания добивается вхождения Румынии в проект «Южный поток». В этом году «Газпром» и румынская государственная газотранспортная компания Transgaz обменялись информацией и ТЭО по поводу целесообразности строительства ответвления трубопровода через Румынию. До сих пор Россия не делала официальных предложений присоединиться к проекту, а Румыния их не принимала. «Любые переговоры относительно присоединения Румынии к проекту «Южный поток» находятся на ранней и неформальной стадии», — говорит Алекс Сербан (Alex Serban), региональный директор Черноморского энергетического и экономического форума (Black Sea Energy and Economic Forum), организованного Евразийским центром Дину Патричиу Атлантического совета (Atlantic Council’s Dinu Patriciu Eurasia Center). Отвечая на вопрос, является ли текущий планируемый маршрут трубопровода Россия – Черное море – Болгария – Венгрия – Словения и Грезия непреложным, «Газпром» сказал журналу The Diplomat: «Как именно будет выглядеть маршрут, станет понятно лишь после разработки технико-экономического обоснования. «Газпром» не исключает, что могут быть добавлены сербское и греческое ответвления, берущие свое начало в Болгарии или Румынии». Преимущества для «Газпрома» очевидны. Территория Румынии на юге является равниной, что проще для строительства трубопроводов, чем гористая местность Болгарии, говорит Сербан. В Румынии также имеет большой объект для хранения газа, и «Газпром» уже давно обсуждает возможность создания совместного предприятия «Ромгаз-Газпром» для строительства газохранилищ в Румынии. Предложение «Газпрома» Бухаресту состоит в том, что проект укрепит энергетическую безопасность Румынии, создав дополнительный транзитный маршрут в дополнение к существующему трубопроводу через Украину. Однако это не поможет диверсифицировать румынские источники поставок и усилит зависимость Румынии от одной-единственной компании. Российская компания утверждает, что преимущества для Румынии включают в себя «десятки, если не сотни, миллионов евро в прямых доходах». Компания также говорит, что это создаст в Румынии рабочие места и новую инфраструктуру, включая подземные хранилища газа. Однако газотранспортной компании Румынии Transgaz придется инвестировать в проект. Когда его спросили о том, как вклад ожидается, «Газпром» ответил, что это будет понятно только после ТЭО. Аналитики говорят, что Россия, возможно, надеется, что бедные государства ЕС, такие как Румыния и Болгария, смогут найти достаточно денег и политической воли для одного трубопровода. Хотя «Набукко» может быть наиболее желанным для этих стран, они могут поддаться на искушение увидеть в «Южном потоке» более практичный вариант.

«Набукко» открыто размораживает свои отношения с Россией. Специальный представитель Госдепартамента США по евразийским энергетическим делам Ричард Морнингстар (Richard Morningstar) недавно заявил, что «Газпром» может стать пользователем трубопровода «Набукко», поставляя в него российский газ через существующий российско-турецкий трубопровод «Голубой поток». Поставки российского газа в «Набукко» — это прагматичное решение, потому что некоторые из предполагаемых газовых месторождений из прикаспийского региона еще не готовы обеспечивать поставки. «До сих пор усилия Турции по обеспечению долгосрочных контрактов или даже заранее заключенных контрактов были отсрочены уклончивой позицией стран прикаспийского региона, — говорит Сербан. – В результате участники «Набукко» с неохотой направляют средства на развитие трубопроводной инфраструктуры. Между тем, пока ситуация на этом фронте не изменится или же пока другие потенциальные источники природного газа не найдены и не присоединены к «Набукко», «Газпром» может стать поставщиком газопровода». Бывший министр иностранных дел Германии и действующий лоббист «Набукко» Йошка Фишер (Joschka Fischer) открыл дверь для участия «Газпрома» в трубопроводе. «Если «Газпром» примет участие в торгах по «Набукко», это будет успехом», — заявил он в прошлом ноябре. Но неясно, хочет ли «Набукко», чтобы Россия стала клиентом в роли поставщика, или же он видит россиян акционерами проекта, что будет означать инвестиции в строительство трубопровода. «Если «Набукко» поделится своей емкостью с «Газпромом», на деле окажется, что Европа профинансировала строительство трубопровода для России, — написал аналитик Джеймстауновского фонда (Jamestown Foundation) Владимир Сокор, — но если Кремль воспользуется своими запасами наличности для финансирования части расходов на строительство «Набукко», он нанесет ущерб этому европейскому и каспийскому проекту энергетическому проекту, и он добьется этой цели по приглашению [со стороны самого «Набукко»]». Разрешение «Газпрому» стать поставщиком, но не акционером, в проекте может оказать костью, которую «Набукко» бросит русским, чтобы сделать их сговорчивее по отношению к проекту, который пройдет через страны, лежащие вне сферы их влияния. Однако «Газпром» преуменьшает вероятность своего участия в «Набукко». «“Газпром” не получал официальных предложений присоединиться к проекту «Набукко» и не рассматривает подобную возможность», — заявил журналу The Diplomat представитель компании. Компромисс – выигрывают все или тупик? Тем временем, глава итальянского партнера «Южного поток» ENI Паоло Скарони (Paolo Scaroni) намекнул, что «Набукко» и «Южный поток» могут извлечь пользу из слияния отрезка своих маршрутов. «Мы видим тут то, что инвестиционные банкиры называют стратегическим соответствием, — заявил Скарони, выступая на конференции IHS Cera Week в Хьюстоне. – Если все партнеры решат слить два трубопровода на отрезке маршрута, мы снизим объем необходимых инвестиции и текущие расходы и увеличим общие доходы». С практической точки зрения это может оказаться невозможным, если у двух трубопроводов окажутся разные траектории – но в Восточной Европе могут обнаружиться частичные совпадения. «Соединительные трубопроводы между двумя газопроводами в тех местах, где расстояние невелико, могли бы уменьшить факторы риска, исходящего от прекращения поставок или поломок», — говорит Сербан. С политической точки зрения, по словам Скарони, слияние как минимум одного участка двух трубопроводов по-прежнему позволит Европе достижения своей цели по увеличению маршрутов поставок. Но это может оказаться трудным компромиссом. Если «Газпром» согласится на совместную эксплуатацию трубопровода с газом, идущим напрямую из Туркменистана или Азербайджана, это негативно повлияет на цели России по увеличению маршрутов поставки российского газа. Между тем, это также станет провалом для ЕС, стремящегося диверсифицировать источники поставок газа в Европу, чтобы избавиться от российской зависимости. «Набукко»: у европейского проекта слишком много владельцев Проект «Набукко» длиной в 3300 километров соединяет регион Каспийского моря с Западной Европой через Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию и Австрию, и может ответвиться в Египет. Это классический европейский проект по диверсификации поставок энергоресурсов, включающий в себя старых и новых членов политического блока, а также потенциальных кандидатов. Его цель – угодить всем в регионе (включая, со временем, даже Иран и Ирак) – за исключением России. Но эта политика закрытых дверей по отношению к бывшему советскому гиганту, похоже, немного меняется, в то время как страны, являющиеся источником энергоресурсов, разочаровываются в проекте из-за задержек с воплощением и проблем с финансированием. Критики утверждают, что подготовительная стадия «Набукко» слишком затянулась – на сегодняшний день она длится уже десять лет – и что проект страдает от сложной структуры владения. Список акционеров проекта включает в себя компании Botas (Турция), Болгарский энергетический холдинг (Bulgarian Energy Holding), Mol (Венгрия), OMV (Австрия), RWE (Германия) и Transgaz (Румыния). Каждому акционеру принадлежит равная доля в 16,67 процента, и очевидных лидеров проекта не видно. «Непонятно, кто тут главный – кому звонить, если я хочу поговорить с “Набукко”?» — говорит один рыночный аналитик. «Набукко» до сих пор не обеспечил поставки газа, и у группы нет твердых обязательств со стороны государств Центральной Азии.

Существует множество стран, которые могут стать потенциальными источниками газа. В Ираке возможна разработка газовых месторождений в регионе, контролируемом курдами, а в Азербайджане открыт вариант с газовым месторождением Шах-Дениз 2, если оно будет введено в эксплуатацию. Азербайджанцы уже продают газ с месторождениях Шах-Дениз 1 в Турцию через Грузию и готовы сделать дополнительные вложения в размере 20 миллиардов долларов, однако президент Азербайджана Ильхам Алиев сказал, что если строительство «Набукко» будет задержано, он продаст больше газа «Газпрому». На более поздней стадии целью трубопровода станет туркменский газ с береговых месторождений. Трубопровод разработан для транспортировки максимального объема в 31 миллиард кубометров газа в год, а стоимость проекта оценивается в 7,9 миллиарда евро. В 2011 году консорциум надеется начать строительство первой фазы длиной в 2000 километров, которая протянется между Анкарой и Баумгартеном (Австрия). В течение двух лет в проекте будут задействованы существующие трубопроводы из Грузии (и, возможно, Ирана) в Турцию. Вторая фаза проекта предполагает перестройку этих маршрутов в зависимости от политической ситуации в Иране. «Южный поток»: «третий лишний» подбирает ухажеров в Восточной Европе Газопровод «Южный поток» диверсифицирует маршруты поставок российского природного газа в Восточную Европу и Италию подальше от существующей инфраструктуры, проходящую по территории Украины. У проекта есть две задачи – обойти ненадежную украинскую систему и помешать проекту ЕС «Набукко». Дизайн проекта предусматривает трубопровод, проложенный по дну Черного моря от находящейся на российском побережье компрессорной станции «Береговая» до болгарского побережья. Оффшорный участок трубопровода составит около 900 километров в длину, максимальная глубина его залегания составит более двух километров, а полная пропускная способность – 63 миллиарда кубометров в год.

Проект «Южный поток» управляется российской газовой монополией «Газпром» и итальянской компанией ENI. Эти фирмы предполагают разработать, профинансировать, построить и управлять проектом. «Южный проект» готовит технико-экономическое обоснование, чтобы определить, стоит ли строить дополнительное ответвление трубопровода в Румынию. Текущий план предполагает строительство транзитного узла в Болгарии, с отходящими от него ветками в Сербию/Австрию и Грецию/Италию. Словения, Болгария, Сербия, Венгрия и Греция подписались на участие в проекте, а следующим ожидается согласие Австрии. «Газпрому» нужен рынок для его газа. «Учитывая избыточные поставки в более чем 100 миллиардов кубометров по сравнению с прошлым годом, «Газпром» должен быть заинтересован в поиске покупателей для своих энергоресурсов, — говорит Алекс Сербан. – Несмотря на оттепель в российско-украинских отношениях и обещания избежать в ближайшем будущем следующего «газового кризиса», Россия вынуждена чересчур полагаться на неэффективную, устаревшую и «политически управляемую» газовую инфраструктуру Украин, и, мне кажется, что «Газпром» может только приветствовать альтернативные маршруты. Именно поэтому «Газпром» продавливает “Южный поток”». Украина окажется самым большим неудачником, так как «Южный поток» заменит собой часть транзита, идущего через украинскую ГТС. Некоторые критики утверждают, что «Газпром» использует «Южный поток» в качестве рычага влияния, чтобы договориться с Украиной о лучших условиях. Аналитик Владимир Сокор предположил, что новый президент Виктор Янукович может посчитать, что ему удастся избежать строительства «Южного потока» и потери Украиной своего статуса главного газового коридора в юго-восточную Европу, если он сделает Россию акционером в украинской газотранспортной системе. «Белый поток»: подготовка для дальнейшего изучения перспектив «Белый поток» — это газопровод из Грузии в Румынию, которая хочет превратиться в энергетический транзитный узел для всей южной Европы. Это самый прямой маршрут из прикаспийского региона в Восточную Европу, несущий наибольшее число преимуществ для Румынии. Однако этот проект не так известен, как «Набукко» и «Южный поток», и не имеет поддержки крупной энергетической компании, такой как OMV. Проект предполагает поставки газа с месторождения Шах-Дениз в Азербайджане в грузинский порт Супса, а оттуда – в Констанцу. В Румынии трубопровод ответвляется в Болгарию, Молдову, Венгрию и Сербию, и может быть продолжен до Италии или Австрии. Длина оффшорного участка между Грузией и Румынией составляет 1100 километров. Первый трубопровод может быть введен в эксплуатацию к 2016 году и будет транспортировать восемь миллиардов кубометров газа в год. Дополнительные трубопроводы по дну Черного моря могут увеличить эту пропускную способность до 16 миллиардов кубометров, а затем и до 32 миллиардов кубометров в год. Имея поддержку Румынии, Грузии и ЕС, этот проект выполняет задачу по диверсификации источников газа и строительству «Южного коридора».

«“Белый поток” укрепляет безопасность поставок в Румынию через очень надежную транзитную страну – Грузию, — заявил журналу The Diplomat представитель проекта «Белый поток». – Это дает Румынии более важную роль в европейской газовой системе». Базирующийся в Лондоне консорциум, стоящий за проектом «Белый поток», управляется группой пятерых независимых инвесторов, работавших советниками при строительстве грузинских трубопроводов. Роль крупной компании – вроде ENI или OMV – станет «более очевидной» позже, говорят представители консорциума, который начинает следующий раунд подготовки ТЭО, включая выбор маршрута. «Белый поток» считает, что у Азербайджана достаточно газа, чтобы удовлетворить потребности и «Набукко», и «Белого потока». Следующими странами-источниками газа являются Туркменистан и Казахстан. Уже существует трубопроводы, пересекающие Каспийское море, и требуется лишь небольшое звено, чтобы создать оправданный маршрут из Туркменистана в Азербайджан. Изначальное предложение также включала в себя звено длиной в 620 километров из Грузии на Украину. Эта идея получила поддержку тогдашнего премьер-министра Украины Юлии Тимошенко. Теперь консорциум ожидает, пока в стране стабилизируется политическая ситуация, изменившаяся в связи с победой Януковича. «Если Украина действительно хочет, чтобы трубопровод пришел к ним, мы могли бы это сделать», — говорит представитель консорциума. Но трубопроводу придется пройти по территории Крыма – украинского региона, где господствует Россия и до сих пор размещен российский Черноморский флот. Флот, чья база расположена в Севастополе, должен был уйти в 2017 году, но в прошлом месяце Янукович дал понять, что может продлить срок аренды для России. Хотя Россия хочет контролировать так много вариантов поставок газа, как возможно, консорциум «Белый поток» говорит, что «маловероятно» желание «Газпрома» принять участие в этом проекте. Однако «Белый поток» пока не попадает в заголовки газете, как это делают его конкуренты, хотя и заявляет, что является дополняющим трубопроводом. «Некоторые люди говорят, что «Белый поток» излишен, так как он нацелен на те же каспийские энергоресурсы, что и «Набукко» с «Южным потоком», не имея при этом никаких контрактов на поставки», — говорит Алекс Сербан. Но так как правила игры постоянно меняются, а спрос на энергоресурсы никуда не исчезает, политические сдвиги в регионе могут повлиять на то, что одни планы окажутся реалистичнее других. «Вместо того, чтобы ставить на победителей и проигравших, шансы на успех есть у всех трубопроводов, — говорит Сербан, — однако «Набукко» считается приоритетом и ЕС, и Румынией». Майкл Бёрд (Michael Bird),

 Источник ИноСМИ: http://inosmi.ru/europe/20100411/159109473.html