Метка:Казахстан

Иран потянулся к каспийской нефти

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

infox.ru: Иран отрапортовал о начале разведочного бурения в Каспийском море. Планируется пробурить три скважины, чтобы оценить объем запасов нефти в иранской части Каспия.
Иран приступил к бурению первой разведочной скважины в Каспийском море, передает спутниковый телеканал Al Alam.

Буровые работы проводятся на глубине 1,5 тыс. м под водой, сообщил представитель компании North Drilling Company, выразив надежду на обнаружение «новых запасов нефти». Буровой агрегат весит 14 тыс. т. Работы ведутся в южной части моря, контролируемой Ираном.

В сообщении иранских СМИ отмечается, что работы подтверждают «стремление Ирана получить свою долю природных ресурсов Каспия», на которые также претендуют Азербайджан, Казахстан, Россия и Туркмения.

Иранские специалисты планирует пробурить три разведочные скважины, чтобы оценить объем доступной для добычи нефти. Иран является пятым по величине в мире экспортером нефти. Основная ее часть сосредоточена на шельфе Персидского залива, а также на юго-востоке страны. Страна вместе с тем испытывает нехватку современных технологий для проведения геологоразведочных и буровых работ.

В прошлом году иранские власти заявляли, что до окончательного определения статуса Каспийского моря государства, имеющие выход в него, не должны проводить разведку и добычу ресурсов. Проблема раздела Каспия остается нерешенной со времени распада СССР.

Россия, Азербайджан и Казахстан частично урегулировали между собой вопрос раздела Каспия в 2003 году, однако Иран, предлагавший разделить Каспийское море на пять равных частей, по 20% каждому государству, подписывать соглашение отказался. Олег Зегонов

Г.Бердымухамедов: Туркменистан по прежнему «заинтересован в строительстве газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (TAPI)»

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Trend Capital: Туркменистан «заинтересован в строительстве газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (TAPI), реализация которого послужит как благополучию народов государств-участников проекта, так и всего региона в целом», сказал президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов на последнем правительственном совещании, сообщает официальный туркменский источник.

Препятствием для Трансафганского проекта, обсуждения по которому ведутся еще с начала девяностых годов, являются продолжающиеся военные действия в Афганистане. В последние годы определенные усилия по продвижению этого проекта предпринимает Азиатский банк развития. Технико-экономическое обоснование подготовила компания Penspen.

Протяженность трубопровода составляет 1 680 км, его проектная мощность — 30 млрд куб. м природного газа в год. Маршрут запланирован от туркменского месторождения Довлетабад через Герат и Кандагар (Афганистан), через районы Кветта (Пакистан) до местности Фазлака на индо-пакистанской границе.

Паоло Скарони, глава ведущей нефтегазовой итальянской компании Eni, недавно заявил о желании компании транспортировать газ из Туркменистана, Казахстана и Ирана в Пакистан, Индию и Китай.

Связаться с автором статьи можно по адресу capital@trend.az
корр. Trend Capital Г.Гасанов/

Посол Китая: Туркмения спасла Пекин от газового дефицита

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

«Нефть России»: Посол КНР в Туркмении У Хунбинь заявил, что своевременное поступление природного газа из Туркмении позволило смягчить ситуацию в Пекине, который оказался на грани газового дефицита из-за резко выросшего потребления «голубого топлива» в условиях аномальных холодов нынешней зимы, передает корреспондент ИА REGNUM Новости.

По его мнению, газопровод Туркмения-Узбекистан-Казахстан-Китай имеет важное политическое и экономическое значение как для Китая, так и для Туркмении. «Трансазиатский газопровод как символ дружбы и взаимодействия еще теснее связал наши две страны, поднял взаимовыгодное и равноправное сотрудничество на новый уровень. В частности, устойчивое снабжение Китая газом из Туркмении обеспечивает его безопасность в энергетической сфере, а Туркмения получила надежный выход на международный рынок газа», — отметил китайский дипломат.

Он обратил внимание на то, что не менее важен этот газопровод и для углубления всестороннего регионального сотрудничества между странами. «Уверен, эта газовая магистраль, которую президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов охарактеризовал как реальное возрождение древнего Шелкового пути, приведет страны региона к общему процветанию и обогащению», — резюмировал посол КНР в Туркмении.

По данным туркменских СМИ, в соответствии с туркмено-китайскими договоренностями, подача природного газа в газопровод Туркмения-Китай, введенный в эксплуатацию в декабре прошлого года, осуществляется из нескольких сырьевых источников. Часть объемов направляет Государственный концерн «Туркменгаз» по сооруженному трубопроводу Малай-Багтыярлык, который является частью Трансазиатской газовой магистрали. В этих целях туркменским концерном задействовано уже давно эксплуатируемое месторождение Малай. Газ в Трансазиатский газопровод поступает и с месторождений договорной территории «Багтыярлык» на правобережье Амударьи, которые на условиях раздела продукции разрабатывает зарубежный партнер Туркмении — китайская компания CNPC. Эта ведущая нефтегазовая корпорация КНР совместно с туркменскими специалистами менее чем за два года завершила на договорной территории строительство крупнейшего предприятия по очистке и подготовке природного газа мощностью 5 миллиардов кубометров товарного газа в год. Проектная мощность этого газоперерабатывающего завода (ГПЗ) рассчитана на ежесуточные поставки в газопровод до 18 миллионов кубометров товарного газа. Проектная мощность Трансазиатской газовой магистрали к 2012 году достигнет 40 миллиардов кубометров в год.

Nabucco: Заторы на путях транзита

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

«Нефть России»: Конец прошлого и начало нынешнего года ознаменовались новым обострением отношений между США и КНР. Данное противостояние достигло очередного пика после решения американских властей о продаже Тайваню новейших систем вооружения на 6,4 млрд. долл. и, видимо, станет еще более острым в связи с запланированным визитом далай-ламы в Вашингтон.

Перед этим в глобальных масс-медиа была развернута шумная кампания о том, что при новом президенте Соединенные Штаты заняли чересчур мягкую позицию по отношению к китайцам, вследствие чего те якобы сочли, что теперь «они нужны американцам больше, чем американцы им» и, мягко говоря, «обнаглели». Так что теперь, мол, Обама просто вынужден «перегибать палку в другую сторону, чтобы снова сделать ее прямой».

Разумеется, все это — лишь удобный для США «образ реальности», под прикрытием которого «вашингтонскому обкому» удобнее вести все более напряженную конкурентную борьбу с Пекином, который по итогам 2009 года получил внешнеторговый профицит в 196,1 млрд. долл., и почти вся эта сумма приходится на экспортно-импортные операции с Соединенными Штатами, составляя практически половину американского торгового дефицита.

Многолетние попытки официального Вашингтона хотя бы немного уменьшить эту дыру путем принудительной ревальвации юаня и «антидемпинговых» процедур по отдельным статьям китайского экспорта никакого эффекта не принесли.

Обвинения Китая в нарушении прав человека и национальных меньшинств, «подтвержденные» массовыми волнениями сначала в Тибете, а затем в Синьцзяне, вообще не произвели на пекинских бонз никакого видимого впечатления.

Точно так же не сработала стратегия окружения «красного дракона» и его оттеснения от источников сырья и в первую очередь энергоносителей: китайские товарищи активно работают в тропической Африке, Латинской Америке, Средней Азии, а также в Сибири и на Дальнем Востоке.

В середине декабря прошлого года председатель КНР Ху Цзиньтао совершил визиты в Казахстан и Туркменистан, чтобы подтвердить стратегическую важность запуска магистрального газопровода Туркменистан-Китай. Экспортная «труба» стоимостью 20 млрд. долл. и протяженностью 1300 км, рассчитанная на прокачку до 40 млрд. «кубов» газа в год должна стать одной из важнейших артерий, питающих «голубым золотом» китайскую «фабрику XXI века».

И очень похоже на то, что именно эта «труба» становится одним из пробных камней глобального американо-китайского противостояния.

Для китайского военного искусства «война есть бесконечный путь хитрости», а высшим мастерством управления государством выступает одоление врага без применения войск и оружия. Такая победа «в головах и сердцах» требует вскрытия замыслов противника и заблаговременного срыва его планов действовать. А для этого достаточно в нужном месте и в нужное время лишь продемонстрировать мировому сообществу тайные возможности своей разведки и гипотетические угрозы точечного применения силы.

Задачи такой демонстрации на морских путях транзита грузов китайской внешней торговли призваны решать базы ВМФ КНР, о планах развертывания которых на выходе из Персидского залива (Гвадар) и на входе в Малакский пролив было объявлено в 2006 году. Эту же цель демонстрации скрытой угрозы с «потерей лица» американцами преследовало и внезапное появление в октябре 2006 года подводной лодки ВМС КНР перед авианосцем «Китти-Хок» прямо у базы на о. Окинава и «нечаянное» ослепление лазерным лучом американского спутника видовой разведки, а затем и сделанная напоказ ликвидация ракетой с земли собственного, отслужившего срок метеорологического спутника на орбите, предпринятые китайцами в январе 2007г.

В континентальной части перенос стратегической границы КНР за пределы государственной территории на запад Туркестана проявляется в ускоренном оборудовании трубопроводов и железных дорог с китайской шириной колеи, выводящих в Казахстан, Киргизию и далее через Узбекистан в Туркмению и Иран. В 2006 году вступил в строй нефтепровод Атасу (Казахстан)-Душаньцзы (КНР), еще сопряженный с советской трубопроводной системой. А в 2009 году — упомянутый выше газопровод из Туркмении в Китай, идущий полностью в обход российской территории.

И здесь примечательно, что отношения с Китаем преемниками почившего Сапармурада Ниязова названы «бесценным сокровищем», а строительство газопровода в Китай — «главным заветом Туркменбаши».

СО СВОЕЙ СТОРОНЫ, американцы будут продолжать попытки отсечь Китай от свободного и неконтролируемого из Вашингтона доступа к источникам сырья. Анализ кризисных воронок политической нестабильности и влияния точек концентрации «трех зол» (международного терроризма, национального сепаратизма и религиозного экстремизма) показывает, что скрытой целью такой нестабильности, де-факто выгодной интересам США, является блокада путей транзита энергоносителей. Так, например, «умиротворение Чечни» произошло аккурат после того, как вступил в строй нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан (Средиземноморское побережье Турции), заменивший поставки азербайджанской нефти по опустевшему нефтепроводу Баку-Новороссийск транзитом через российский Северный Кавказ. Многолетняя зона нестабильности в Чечне и Дагестане позволила склонить мировой Фининтерн вложить деньги в альтернативный маршрут поставок, политически выгодный США, подконтрольный НАТО и ущербный для России. Аналогичный сценарий просматривается и в отношении путей сухопутного транзита нефти и газа в Китай из Ирана и Туркмении. Самый короткий пакистанский маршрут, в который Китаем были вложены миллиарды долларов, сегодня намертво заблокирован американскими войсками, якобы сражающимися против афганских талибов. В случае морской блокады авианосными ударными группами ВМС США путей подачи заморских природных ресурсов на «фабрику XXI века» в Китай именно республики Средней Азии становятся главной транзитной территорией для прокачки нефти и газа с месторождений Иранского нагорья и Каспия. И понятно, что в этой ситуации среднеазиатские страны, намеревающиеся получать долгосрочную выгоду от стабильных платежей за транзит, могут очень скоро оказаться под ударами диверсионных групп, имеющих опору в сепаратистских и экстремистских кругах на местах. Сложный этнический и конфессиональный состав населения в республиках Средней Азии, и особенно в Ферганской долине, а также стойкие антикитайские настроения тюркского населения будут способствовать организации здесь диверсионно-террористической деятельности с задачей блокады путей транзита сырья и топлива в Китай. Поэтому новая «китайская» труба наряду со старыми советскими трубами и вкупе с планами строительства газопровода

Nabucco дает возможность спецслужбам Запада руками Туркмении через растяжку поставок газа либо российскому Газпрому, либо в Китай, либо на Запад управлять регионом по классическому принципу колониализма: «разделяй и властвуй».

Таким образом, территории Ирана и Туркмении, а также стран, входящих в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС): Россия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан, — в условиях предстоящей «войны на путях транзита» становятся, с одной стороны, объектом подрывной и чисто диверсионной деятельности противников Китая, а с другой стороны — объектом охраны стратегического тыла КНР. Ибо тыл — там, где находятся запасы ресурсов и действуют пути их подачи в оперативные эшелоны главных сил, которыми в нынешнем глобальном противоборстве со стороны Китая выступают его трудовой и промышленный потенциал.

Именно поэтому и ШОС, и Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ) приобретают смысл прежде всего международных политических инструментов охраны геостратегического тыла КНР. Складывается парадоксальная ситуация, когда сильный Китай принципиально не может обеспечить свой геостратегический тыл без слабой России, а потому вынужден все плотнее вовлекать ее в свои среднеазиатские дела.

ОДНАКО ДЛЯ ВЫХОДА из-под воздействия тайных сил, направляющих удары «международного терроризма», одних охранных мероприятий на путях транзита, пусть даже войскового уровня, будет явно недостаточно. Единственно эффективное решение проблемы безопасности путей транзита должно быть асимметрично по отношению к навязываемому Западом странам ШОС и ОДКБ «оборонному мышлению».

А именно: охрану путей транзита следует поручить самим потенциальным террористам. Китаю, вследствие тяжелой исторической памяти, это сделать будет очень сложно. Россия же имеет положительный опыт «замирения Чечни», сохраняет родственные чувства с тюркскими народами Центральной Азии и может в структурах ШОС и ОДКБ взять на себя практику преимущественно мирных, но системных и специальных операций по охране тыла.

Понятно, что проведение подобных операций потребует перехода Китая, центральноазиатских республик и России от добрососедских отношений, основанных на политическом доверии и стратегическом взаимодействии, к отношениям искренности и взаимопомощи родственных цивилизаций перед лицом общего врага. А вот к подобному переходу ни в ШОС, ни в ОДКБ сегодня категорически не готовы.

Дело в том, что охрану «бесценного сокровища» добрых отношений братских народов от происков «злых сил» надо начинать с корректировки вопросов не идеологии (которая де-факто разная), но мировоззрения, которое выше идеологии в цивилизационных архетипах и китайцев, и тюркских народов, и русских!

Но тогда придется вести не столько деформационную войну оружия на путях транзита, сколько трансформационную войну смыслов в головах и сердцах людей. А для этого нужно хотя бы уметь различать смыслы «свои» и «чужие», то есть обладать, как минимум, собственной четко выстроенной системой смыслов, не просто приемлемых, но обладающих общим трансформирующим потенциалом и для посткоммунистического великоханьского Китая, и для постсоветских исламских республик Центральной Азии, и для постлиберальной (давайте называть вещи своими именами), но по-прежнему идеологически прозападной России.

Подобную систему — на базе трансформированного марксизма — почти удалось выстроить Сталину в конце 40-х-начале 50-х годов, и современный Китай, несомненно, в гораздо большей степени является наследником этой системы, чем республики бывшего СССР, включая Российскую Федерацию. Но точно так же несомненно, что Китай не в состоянии просто «развернуть» свою часть этой системы на постсоветское пространство. Здесь нужен новый смысловой прорыв, и его может осуществить только Россия.

Об этом пишет «Завтра», как передает www.centrasia.ru.

Нужна ли России «Дружба»? Новые геополитические приоритеты диктуют другие решения

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Независимая: Известно, что российский ТЭК играет важную роль в обеспечении международной энергетической безопасности, в первую очередь в Евразии. Какую роль в этом плане играет система нефтепроводов «Дружба» и новые маршруты транспортировки нефти? Каковы геополитические аспекты транспортировки нефти?

Попробуем проанализировать ситуацию вокруг системы нефтепроводов «Дружба», сооруженных в конце 50-х – начале 60-х годов прошлого века. Эти проекты не были коммерческими, а предназначались для нерыночных поставок нефти в европейскую часть СССР, а также ГДР, Польшу, Венгрию и другие страны СЭВ. Основные цели этих нефтепроводов были связаны с геополитическими приоритетами руководства СССР, которые сводились к обеспечению нефтью по льготным ценам «братских» стран Восточной Европы – членов Совета экономической Взаимопомощи (СЭВ), а также потребностей Советской армии и армий стран – членов Варшавского договора для защиты от возможной «империалистической агрессии». Как известно, взаиморасчет за нефть осуществлялся на клиринговой, по сути, бартерной основе. Система нефтепроводов, замкнутая в пределах границ стран – членов СЭВ и союзных республик СССР, не была интегрирована с инфраструктурой поставки нефти в «капиталистические» страны.

В то же время российская нефть на мировые рынки «за твердую валюту» в основном поставлялась через морские порты Черного и Балтийского морей, откуда танкеры доставляли ее в «капиталистические» страны Западной и Южной Европы. Таким образом, у системы нефтепроводов «Дружба» было свое геоэкономическое значение для советского руководства – теснее привязать отрасли ТЭКа стран Восточной Европы к дешевой нефти из СССР, обеспечить тесную экономическую зависимость этих стран путем введения клиринговых расчетов (поставки в СССР в обмен за нефть промышленной и аграрной продукции) и таким образом ограничить свободу принятия решений в их экономической и внешней политике.

Новые времена для геополитики

В период формирования системы «Дружба» не возникало даже мысли, что Польша, ГДР, а тем более Белоруссия, Литва, Латвия, Украина окажутся транзитными странами на пути нефти из России на рынки стран Европы.

Ликвидация СЭВ, расформирование Варшавского договора, распад СССР, новые экономические и геополитические реалии в начале 90-х годов существенно изменили геоэкономическую сущность системы трубопроводов, построенных в советские времена, и других элементов энерготранспортной инфраструктуры в отношениях России как поставщика нефти и газа с бывшими странами СЭВ и республиками СССР. Появились новые проблемы.

Весьма болезненно происходила перестройка внешнеэкономических расчетов за российские углеводороды и их транспортировку. Бывшие страны СЭВ и союзные республики благополучно «национализировали» свои сегменты нефтегазопроводной и другие элементы транспортной инфраструктуры и активно начали использовать монопольное положение в сфере транзита нефти для решения внутриэкономических и геополитических задач. Усилилось вмешательство в «трубопроводную» игру в Восточной Европе и на постсоветском пространстве со стороны новых игроков – США, ЕС, НАТО. Наблюдаются физическое устаревание и критический уровень износа инфраструктуры «Дружбы». Развиваются новые маршруты транспортировки нефти из России и других стран СНГ.

В настоящее время происходит переоценка геоэкономического значения системы нефтепроводов, построенных во времена СССР и СЭВ, исходя из новой ситуации, когда операторами являются российские государственные и частные компании с участием иностранного капитала, действующие в рыночных условиях. Очевидно, что такая переоценка подскажет оптимальные пути развития отдельных элементов этой системы на российской территории. Что касается инфраструктуры, расположенной в бывших республиках СССР и странах СЭВ, то целесообразно провести комплексный анализ экономических, политических, технологических и других проблем, связанных с «Дружбой», определить различные варианты перспектив этой инфраструктуры, включая вопрос о целесообразности ее существования. Было бы неразумно «рубить сплеча», не продумав возможные последствия отказа от использования в будущем Россией некоторых сегментов трубопроводной системы. В частности, это касается выполнения ранее заключенных межправительственных соглашений и контрактов, обеспечения энергетической безопасности бывших союзных республик и стран ЕС и т.д.

При этом следует учитывать появление других нефтяных маршрутов (Бурга–Александруполис, БТД, ВСТО, Казахстан–Китай, расширение КТК и БТС-2 и др.). Важно иметь в виду, что новые проекты реализуются в рыночных условиях с учетом новой геополитической ситуации.

Геополитика транспортировки нефти

Россия обладает значительными разведанными запасами нефти и газа, основная часть которых расположена в Западной Сибири. По ряду прогнозов имеются существенные перспективные сухопутные и морские месторождения в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке, которые пока еще не разрабатывались из-за сложных геологических и климатических условий, особенно в отдаленных арктических районах. Перспектива их освоения в немалой степени зависит от развития соответствующей транспортной инфраструктуры, позволяющей осуществлять доставку добываемых углеводородов на внутрироссийские или на экспорт на мировые рынки.

Распад СССР и окончание холодной войны породили новые практические проблемы для российского ТЭКа и особенно для его транспортной системы. Среди них, в частности, можно отметить потерю Россией крупных морских терминалов, а также усиление зависимости поставок углеводородов по основным экспортным трубопроводам от новых независимых государств. В последнее время наблюдается достаточно жесткая дипломатическая борьба за новые маршруты транспортировки нефти и газа в обход территории России или же конкурирующие с проектами с российским участием.

Задача России в Евразии сводится к максимальному расширению своего влияния на зоны, лежащие между ее сухопутной территорией и акваторией, омывающей евразийский материк, а в идеале к их экономической интеграции под своим контролем. Это в первую очередь касается энергетических ресурсов. Как представляется, геоэкономический подход России к энергетическим ресурсам состоит в создании единой ресурсодобывающей, ресурсоперерабатывающей и ресурсотранспортной сферы на максимально широком пространстве континента. Это определяет требования к пространственному размещению транспортных сетей, газопроводов и нефтепроводов, в частности, позиционированию центров переработки, способам доставки вторичной продукции и т.д. Касаясь транспортировки ресурсов, следует отметить важность соединения конкретных месторождений в России и странах СНГ с внутриконтинентальными трубопроводными системами, контролируемыми российскими операторами. Консолидация евразийских ресурсов в единой системе их транспортировки усилит общий геоэкономический потенциал России в Евразии и, следовательно, в мире. Из этого вытекает важное геоэкономическое значение трубопроводов, связывающих российские, центральноазиатские и каспийские месторождения углеводородов с Европой и странам АТР континентальной сетью.

Например, в отличие от государств Персидского залива богатые углеводородными ресурсами страны Центральной Азии не имеют выхода к морю, а транспортировка их ресурсов на внешние рынки осуществляется пока по системе трубопроводов, проложенных через территорию России. Дальнейшее расширение разработки центральноазиатских углеводородов зависит от развития транспортной инфраструктуры (порты, трубопроводы), проходящей не только через Россию, но и через другие страны, что имеет важное значение для российских интересов.

Очевидно, что возможность России контролировать свою огромную территорию и соответственно Евразию во многом зависит от развития железнодорожных путей, дорог, трубопроводов и обеспечения выхода к морю, в том числе для транспортировки нефти и газа на мировые рынки.

Стремление России интегрировать свое материковое пространство с помощью нефтепроводов и газопроводов наталкивается на сопротивление со стороны ряда стран, стремящихся не допустить этой интеграции, преградить доступ к морям, установить контроль по всему периметру береговых пространств.

В заключение можно отметить, что при грамотной энергетической политике Россия может существенно укрепить экономические и геополитические позиции в мире, в первую очередь в Евразии, и соответственно в обеспечении энергетической безопасности. В этой связи назрела практическая необходимость проведения в России межотраслевых исследований в области международных проблем энергетической геополитики (экономические, политологические, правовые, технологические аспекты). Подобные исследования содействовали бы разработке более эффективных решений в области внешней энергетической политики. В первую очередь это касается вопросов развития комплекса транспортировки нефти, включая перспективы «Дружбы».

Станислав Захарович Жизнин — доктор экономических наук, профессор МИЭП МГИМО(У) МИД России, президент Центра энергетической дипломатии и геополитики.

Труба вне игры. Для украинских посредников по-прежнему нет каспийской нефти

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Независимая: Все громкие заявления украинского руководства, сделанные за последние пять лет, о скором запуске нефтепровода Одесса–Броды в аверсном режиме лишь сотрясли воздух. Украинская труба по-прежнему качает нефть в реверсном направлении.

Чтобы приблизиться к Европе в прямом и переносном смысле, Украине необходимо достроить участок нефтепровода до Плоцка (Польша) и далее до Гданьска. По самым оптимистичным подсчетам, на разработку проекта и само строительство трубопровода до Плоцка, а именно этот проект будет означать создание полноценного маршрута транспортировки, необходимо около трех лет. Впрочем, нерешенность вопроса с финансированием, необходимого для продолжения строительства трубопровода до Плоцка, является не причиной, а следствием отсутствия необходимых объемов каспийской нефти.

Сроки строительства трубопровода Одесса–Броды значительно опередили темпы добычи каспийской нефти, которая по-прежнему рассматривается западными потребителями как стратегический резерв. К тому же изначально не был сделан анализ потенциальных поставщиков углеводородного сырья из Каспийского региона, не говоря уже о заключении с ними договоров.

Азербайджан на протяжении многих лет ограничивается обещаниями предоставить нефть для украинского трубопровода. Однако отсутствие свободных объемов углеводородного сырья не позволяет Баку удовлетворить запросы Киева. Казахстан также не торопится поставлять нефть для украинского трубопровода, поскольку активно развивает более привлекательные маршруты ее транспортировки на внешние рынки. Прежде всего в Китай. К тому же Казахстан заинтересован в том, чтобы присоединиться к уже действующему трубопроводу Баку–Тбилиси–Джейхан. По крайней мере решение об этом уже было принято, и недалек тот момент, когда Азербайджан и Казахстан окончательно договорятся о строительстве транскаспийского нефтепровода. Существуют и ценовые ограничения: транспортировка каспийской нефти по украинской территории ведет к ее удорожанию.

Туманные перспективы

Нефтепровод Одесса–Броды, пожалуй, единственный трубопровод, чьи перспективы в стремительно меняющейся трубопроводной архитектуре Черноморского и Каспийского регионов, а также в странах Центральной Азии до сих пор остаются туманными. Он оказался невостребованным в силу объективных причин, а также из-за серьезных просчетов, допущенных украинским руководством еще в середине 1990-х годов. Именно тогда, с первыми победными реляциями о наличии фантастических запасов углеводородного сырья на Каспии, Украина стала предпринимать усилия, чтобы замкнуть на себя часть будущего энергетического потока из каспийской нефти. В 1995 году Украина начала строительство трубопровода. Основной просчет украинских властей состоял в том, что они попали под влияние той эйфории, которая царила в новых прикаспийских государствах, предвкушавших скорый нефтяной рай. Проект основывался на широко распространенном мифе о громаднейших залежах углеводородного сырья на шельфе Каспия. Эти ожидания сознательно подогревались американской стороной, заинтересованной в том, чтобы создать в прикаспийских странах стратегический плацдарм, а не приступать к немедленной разработке каспийских месторождений.

К моменту окончания строительства трубопровода в 2002 году геополитическая ситуация в Каспийском регионе претерпела серьезные изменения. Данные о запасах углеводородного сырья были уменьшены, а администрация США сделала ставку на Грузию, отдав ей предпочтение в качестве территории, через которую должна прокачиваться будущая нефть Каспия. Подтверждением этого стало подписание документов о создании нефтепровода Баку–Тбилиси–Джейхан, который был введен в эксплуатацию в 2006 году.

Сочетание данных факторов привело к тому, что украинский нефтепровод на протяжении уже многих лет остается частично задействованным, поскольку российские кампании используют лишь 52 км «трубы» для прокачки нефти в направлении Одессы. Впрочем, это не убавило решимости украинских властей запустить нефтепровод в аверсном режиме. Особенно на этом поприще отличился президент Украины Виктор Ющенко, который на протяжении всех лет своего президентства предпринимал для этого значительные, но безрезультатные усилия.

Украинские импровизаторы

Причины неудач очевидны. Как и во времена Леонида Кучмы, при Ющенко энергетическая политика страдала непродуманностью, а принимаемые решения во многом были продиктованы политическими факторами. Одним из них является стремление украинских президентов и бесконечно меняющихся правительств освободиться от российской зависимости в сфере энергетических поставок, а также усилить собственную роль на европейском рынке.

С момента ввода трубопровода Одесса–Броды в строй американская сторона ограничивается лишь политической поддержкой проекта по его достройке до Плоцка, отмечая при этом, что важной составляющей украинско-американских отношений в области энергетики является диверсификация маршрутов экспорта. США не раз заявляли о готовности содействовать в наполнении нефтепровода Одесса–Броды каспийской нефтью.

За весь срок правления Ющенко, который много раз обещал пустить трубопровод в аверсном направлении, так и не было найдено свободных объемов нефти, которая могла бы поступать в европейские страны. Чтобы объяснить отсутствие прогресса в запуске трубопровода в аверсном направлении, украинский президент не раз искал виновных внутри страны. Не раз звучали обвинения в адрес правительства Юлии Тимошенко в срыве перевода проекта нефтепровода Одесса–Броды в аверсный режим и противодействии добыче нефти и газа на черноморском шельфе. Вряд ли новый украинский президент, который придет на смену Ющенко, сможет что-то изменить. Для закачки нефти в нефтепровод Одесса–Броды отсутствует нефть, нет поставщиков и покупателей. Темпы наращивания добычи нефти прикаспийскими странами незначительны. Кроме того, не стоит забывать о необходимости осуществления поставок по уже действующим трубопроводам.

События последнего десятилетия показали, что у Украины нет союзников в деле диверсификации поставок энергоресурсов: каспийскую нефть по частям растащили американцы и россияне, а украинские интересы прикаспийские страны не очень-то торопятся учитывать. Украина фактически проиграла борьбу странам Черноморско-Каспийского региона за право транспортировать через свою территорию будущие объемы ресурсов. Так что украинской стороне остается лишь надеяться, что ей достанутся остатки от каспийских кладовых.

Сергей Сергеевич Жильцов — доктор политических наук, руководитель центра СНГ Института актуальных международных проблем.

Газ для «Набукко». Азербайджанский газ потечет в Китай по обратному Транскаспийскому газопроводу?

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

Эхо: Трубопроводный бизнес сегодня является самым актуальным, и в настоящее время большая часть этого бизнеса сконцентрирована в Черноморско-Каспийском регионе. Главное направление трубопроводов нацелено на Европу. Это не случайно, поскольку соседний регион — Европейский союз является самым большим и доходным рынком для нефти и газа. В Европейской стратегии безопасности (ЕСБ), принятой в 2003 году, указано, что энергетическая зависимость является одним из основных проблем этого региона. Для некоторых стран энергетическая зависимость на сегодняшний день не представляет опасности и воспринимается как допустимый фактор, однако чрезмерная зависимость от нефти и газа какой-либо страны чревата опасностью нарушения энергетической безопасности. Так, страны Европейского союза являются самыми крупными импортерами газа в мире со следующими показателями: Италия импортирует 32%, Болгария, Эстония, Финляндия, Латвия, Литва, Румыния и Словакия — 100%. К тому же страны Центральной и Восточной Европы почти полностью зависят от российского газа.

Страны Старого Света прилагают максимум усилий для того, чтобы уменьшить энергетическую зависимость от России. Лучший способ достижения этой цели — это диверсификация источников энергопоставок, а именно, строительство альтернативных трубопроводов. Как лучший из вариантов, концентрация внимания на центрально-азиатские и каспийские ресурсы с построением Южного энергетического коридора, включающего в себя основной проект «Набукко» по транспортировке каспийского и возможно, ближневосточного газа в Европу.

Однако неопределенность вокруг вопроса, где же все-таки взять 31 млрд. куб. м газа для снабжения трубопровода, растет с каждым днем. Основная проблема проекта заключается в том, что до сих пор нет обязывающего документа для стран-поставщиков и гарантирующего определенный объем газа. Изначально было решено, что газ для «Набукко» будут поставлять Азербайджан, Ирак, а позже и Туркменистаном изъявил желание участвовать в проекте. Это подтвердил в своем последнем заявлении и немецкий RWE. Однако эти ресурсные источники не являются многообещающими, и поэтому нежелание Брюсселя и Вашингтона предпринять конкретные шаги для осуществления проекта можно понять.

Так, есть большая вероятность того, что азербайджанский газ будет транспортироваться в восточном направлении в сторону Китая по обратному Транскаспийскому газопроводу. Казахстан в этом случае выступит в роли транзитной страны и соединит Транскаспийский трубопровод с Центрально-азиатско-китайским газопроводом. Решение Баку по этому поводу будет зависеть от транзитных тарифов Казахстана и коммерческих предложений Китая. Другим вариантом диверсификации поставок азербайджанского газа наряду с транспортировкой сжиженного газа в Европу через черноморские порты в европейские страны является большой растущий и доходный индийский рынок. Баку мог бы начать сбыт газа по маршруту Азербайджан — Иран — Афганистан — Индия по существующему азербайджано-иранскому и ирано-индийскому трубопроводу.

Еще остается нерешенным вопрос с Турцией о транзитных тарифах. Как отметил президент Ильхам Алиев в Давосе «около 20 млрд. долларов инвестиций необходимо вложить, для того чтобы начать разработку второй фазы месторождения «Шахдениз». Однако до сих пор не удалось договориться с Турцией». Даже если Баку и договорится с Анкарой о транзитных ценах и будет снабжать «Набукко» 8 млрд. куб. м газа, главный вопрос все же остается нерешенным: какая же конкретная страна или страны обеспечитат остальные 23 млрд. куб. м?

Ашгабат, убедившись в ненадежности своего главного газового партнера «Газпрома», также диверсифицирует рынки для поставок своего газа, и с этой целью с декабря прошлого года открывает газопровод в не менее доходный рынок, чем европейский или российский — Китай и Иран. Туркменский газ по Центрально-азиатско-китайскому газопроводу, протяженностью 1800 км, который соединяет западно- восточный трубопровод протяженностью 4500 км, будет транспортироваться 30 млрд. куб. м ежегодно. Наряду с Китаем Ашгабат заключил газовую сделку с Ираном, согласно которой в Иран ежегодно будет поставляться 20 млрд. куб. м туркменского газа. Вместе с тем Туркменистан возобновил экспорт газа в Россию по принципу take or pay в рамках соглашения от 2003 года, которое действует до 2028 года, согласно которому Газпром будет ежегодно закупать 30 млрд. куб. м газа. Учитывая общий объем экспорта газа, ресурсов для проекта «Набукко» у Туркменистана практически не остается.

Что касается Ирака, то тут повода для оптимизма намного больше. Меморандум взаимопонимания между Ираком и ЕС от 18 января текущего года закрепляет сотрудничество в сфере энергоресурсов, в том числе и природного газа, дает надежду на то, что ресурсы месторождения «Аккас» в северной части Ирака все же станут толчком начала прокачки газа по трубопроводу «Набукко». Трансарабский газопровод наряду с иракским газом мог бы поставлять в Европу египетский газ, а в будущем и ресурсы других североафриканских стран.

Иран — второй в мире по запасам газа, с которым конкурирует «Газпром» за туркменский и азербайджанский газ, мог бы стать потенциальным поставщиком для «Набукко». Это было бы выгодно и для Турции как главной транзитной страны в регионе. Однако по настоянию Вашингтона Иран не может быть подключен к этому проекту, пока не достигнуто соглашение по ядерной программе.

Учитывая сложившиеся реалии, на сегодняшний день обеспечение проекта «Набукко» каспийским газом кажется маловероятным. Дисижнмейкерам проекта следовало бы всерьез задуматься о потенциальных поставщиках на Ближнем Востоке, которые в состоянии претворить слишком политизированную оперу в реальность.

Гюльмира РЗАЕВА, научный сотрудник Центра стратегических исследований

Также читаетй на эту тему:

Ю.К.Шафраник об открытие экспортного газопровода из Туркмении через Узбекистан и Казахстан в Китай.

Кремлевская энергетическая стратегия — это нечто большее, чем нефть и газ («Business New Europe», Великобритания

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Кремлевская энергетическая стратегия - это нечто большее, чем нефть и газ ИноСМИ: Идет передел энергетической карты мира, и Россия намерена установить свой флаг в самом центре нового мирового порядка. Находясь в ряду самых крупных нефте- и газодобывающих стран, Россия использует свои нефтедолларовые резервы для того, чтобы остаться в игре, когда мировые запасы углеводородов начнут истощаться или, по крайней мере, станут настолько дороги, что все переключатся на альтернативные источники.

В прошлом году контуры на нефтегазовой геополитической карте начали меняться, когда Китаю удалось вырвать Центральную Азию из жесткого российского захвата, построив два крупных трубопровода для перекачки нефти и газа, которые идут из этого региона в восточном направлении. Кремль ведет такую же игру, прокладывая цепочки газопроводов на запад.

Менее заметно то, как Кремль (или его друзья-олигархи) активно скупают энергетические активы в так называемом «ближнем зарубежье» России, а также в других местах, что подальше. Российским компаниям уже принадлежит главная электростанция, обеспечивающая электроэнергией ее бывшего врага Грузию, а также основная экспортная линия электропередачи, идущая из страны. Кремль настойчиво осуществляет кампанию по строительству атомных электростанций в таких странах как Иран, Белоруссия, Турция, Болгария и так далее. И даже государственное агентство высоких технологий «Роснанотех» вкладывает крупные инвестиции в фотоэлементы.

Трубопроводные игры

Новые трубопроводы радикально меняют правила энергетической игры, но кроме прокладки новых труб Кремль использует свои огромные денежные запасы для масштабной скупки действующих трубопроводов и энергетических компаний, делая это там, где это только возможно. Некоторые страны приветствуют такие действия России, например, Турция и Сербия. Другие же, такие как Украина, отчаянно сопротивляются.

В январе Москву посетил турецкий премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган, который в ходе своего визита обсуждал, среди прочего, и вопросы энергетики. Информационные агентства сообщили, что российская государственная энергостроительная компания «Стройтрансгаз» (принадлежащая «Газпрому») будет участвовать в приватизации турецкой компании Istanbul Gas Distribution Company, когда та пойдет с молотка. Немецкое подразделение этого российского газового гиганта «Газпром Германия» в прошлом году уже приобрело контрольный пакет акций турецкой газовой компании Bosphorus Gaz Corporation, поставляющей голубое топливо турецким потребителям. Взамен Путин предложил Турции играть более заметную роль в проекте строительства газопровода «Южный поток», по которому российский газ будет перекачиваться через Черное море в Болгарию и далее в Италию и Австрию.

Если турки не очень тревожатся по поводу того, что им придется делить ложе с Москвой, то сербы просто из кожи вон лезут, чтобы подружиться с русскими. Белград уже передал России контроль над национальной нефтяной компанией Naftna Industrija Srbje (NIS) в конце 2007 года в обмен на 900 миллионов евро в виде наличных средств и инвестиций.

Когда появился новый пакет деловых соглашений, в Белград в октябре месяце отправился российский президент Дмитрий Медведев. Президент Сербии Борис Тадич подписался под соглашением о «Южном потоке», а руководитель «Газпрома» Алексей Миллер вместе с главой Srbijagas Душаном Баятовичем подписали соглашение о строительстве и эксплуатации подземного газового хранилища «Банатский Двор». Во время визита Медведеву вручили длинный список сербских пожеланий по инвестиционным проектам, включая строительство и модернизацию железных дорог, портов, метрополитена, кольцевой столичной дороги, а также строительство электростанций на газовом топливе.

Россия останется главным импортером центральноазиатского газа и нефти, несмотря на  прокладку новых трубопроводов в Китай. В 2009 году «Газпром» согласился приобрести большую часть акций киргизской газораспределительной компании «Кыргызгаз», пообещав при этом вложить крупные средства в ее устаревшую сеть. Инвестиции компании «Интер РАО ЕЭС» укрепили контроль России над гидроэнергетической инфраструктурой Киргизии и Таджикистана.

Россию также хорошо принимают во Вьетнаме, который является ее лучшим другом в Азии (многие вьетнамцы в советские времена учились в Москве). В декабре «Газпром» провел переговоры  с вьетнамским правительством о приобретении газопроводной сети этой страны и подписал с ним предварительное соглашение. «Подписанное нами соглашение предусматривает приобретение «Газпромом» доли в PetroVietnam Gas. Это вьетнамская газораспределительная компания, аналогичная нашему «Межрегионгазу», — заявил руководитель «Газпрома» Алексей Миллер журналистам во время своей поездки во Вьетнам.

Другие страны уступают российскому давлению гораздо менее охотно. Если Киев отвергает любые намеки на то, что может продать свои газопроводы России, то Белоруссия уже сдалась три года назад. «Газпром» в настоящее время владеет 37,5 процента оператора национальной трубопроводной системы «Белтрансгаз». Но в феврале его доля увеличится до 50 процентов, когда он перечислит последнюю оплату в 625 миллионов долларов из общей суммы в 2,5 миллиарда. Кремль сейчас пытается выкупить еще два весьма привлекательных энергетических предприятия в Белоруссии – это современные нефтеперерабатывающие заводы.

В январе Россия пригрозила прекратить поставки нефти в Белоруссию. К моменту написания этой статьи, видимо, уже удалось заключить соглашение, в рамках которого Россия получит большую часть из того, что хотела (а белорусы нет). Назовем это Украина-лайт: в результате перекрытия нефтяных кранов без топлива могли оказаться пять европейских стран – Венгрия, Чехия, Германия, Польша и Словакия. Москва хочет снизить тарифы за нефтяной транзит, однако Минск жестко настаивает на своем. Упоминалась и возможность приватизации нефтеперерабатывающих заводов, но в настоящее время до разрешения этого спора далеко.

Переход на атом

Но Москва приходит не с пустыми руками. Может быть, Минску и не хочется расставаться сначала с трубопроводами, а затем с НПЗ, но взамен Россия пообещала построить (и что еще важнее, профинансировать строительство) атомной электростанции в Минске стоимостью 9 миллиардов долларов. Данный проект весьма привлекателен в связи с тем, что Литва в начале текущего года закрыла свою Ингалинскую АЭС советской постройки.

Бывший премьер-министр Сергей Кириенко в настоящее время возглавляет «Росатом». Он получил задачу за предстоящие двадцать лет построить в России 40 новых атомных электростанций, а также продать как можно больше реакторов российским соседям. Дела у него идут не столь бойко, как хотелось бы Кремлю, однако сделки все равно заключаются.

Согласно сообщениям в СМИ, в марте будет запущена в эксплуатацию Бушерская АЭС, построенная Россией в Иране. Это вызовет бурю комментариев и заявлений, поскольку данная станция давно уже является яблоком раздора в отношениях России и США. Вашингтон опасается, что Иран получит ядерные материалы и сможет использовать их для создания ядерного оружия.

Меньше разногласий вызывает сделка о строительстве похожей АЭС в Нигерии, по которой сейчас ведутся переговоры. Нигерийский министр науки и технологий Альхассан Бако Заку (Alhassan Bako Zaku) заявил в ноябре после встречи с Кириенко в Москве, что его правительство намерено воспользоваться содействием России в строительстве первой в Нигерии атомной электростанции.

Исторически прочные взаимоотношения России с Казахстаном распространяются и на ядерный сектор. Две страны сотрудничают в разработке нового реактора ВБЭР-300, который планировалось установить на АЭС в западном Казахстане. Однако казахская государственная ядерная компания «Казатомпром» деятельно заключает соглашения в других странах, но решение по поводу строительства АЭС так пока и не приняла. «Казахстан решение не принял… Если станция там строиться не будет, мы найдем другого партнера», — заявил в январе Кириенко.

В Болгарии Россия тоже находится наготове. Она намерена профинансировать строительство атомной электростанции в дунайском городе Белене после того, как немецкая компания RWE в прошлом году отказалась от данной сделки из-за роста стоимости проекта. Для строительства АЭС уже отобрана российская компания «Атомстройэкспорт», но сейчас Кремль хочет приобрести как минимум 49 процентов акций этого предприятия. Правительство Болгарии намерено продать эту долю, чтобы получить средства для строительства АЭС стоимостью 10 миллиардов евро.

Во время обеда с представителями Business New Europe в 2007 году первый заместитель премьер-министра России Игорь Шувалов сказал, что Кремль намерен проводить многовекторную энергетическую политику. Поскольку запасы нефти истощаются, Россия будет двигаться в новых направлениях. В то время все в основном говорили о российско-украинских газовых войнах. Но вот прошло три года, и кажется, что Кремль довольно успешно, пусть и не совсем по плану, реализует свою политику диверсификации, занимая позиции в самом центре энергетической инфраструктуры новой Европы (и не только).

Оригинал публикации: Kremlin energy strategy encompasses more than oil and gas

Иностранные СМИ: Казахстан — лишь часть решения вопроса NABUCCO

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Политика

«Нефть России»: «Американская газета The Wall Street Journal опубликовала материал Уильяма Лайонса под названием NABUCCO at Center of Gas Politics (NABUCCO в центре газовой политики). А вот иранский «Press TV» в своем репортаже «NABUCCO не экономичен без участия Ирана», обращаясь к той же теме, ссылается на высказывание турецкого премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что Иран должен быть включен в проект, «когда обстоятельства позволят». В нем также говорится о том, что в ходе прошлогоднего майского энергетического саммита Туркменистан, Казахстан и Узбекистан отозвали свою поддержку этому трубопроводному проекту. Но в поддерживающих эту проектную затею странах Европы не теряют надежд на то, что удастся вовлечь в нее казахстанскую сторону, — передает Inosmikz.com.

Вот как характеризует ситуацию с отношением Казахстана к этому проекту Костас Геропулос в опубликованной в издании New Europe статье под названием «Казахстан — лишь часть решения вопроса NABUCCO»: «Казахстан не готов поставлять газ NABUCCO на этом этапе, но Астана готова рассмотреть поддержку газового трубопровода в Австрию, так как бывшая советская республика разрабатывает свои газовые ресурсы, и если проект окажется экономически оправданным», — сказали 13 января New Europe высокопоставленные казахские официальные лица. Но вместе с тем Казахстан явно не горит желанием подписываться на этот проект. Что побывавшему в прошлом году в казахстанской столице с целью продвижения проекта NABUCCO Миреку Тополанеку, премьер-министру Чехии, дал понять наш премьер-министр Карим Масимов.

В переданной из казахстанской столицы Астаны публикации «United Press International» (UPI) под названием «Баку проявляет интерес к NABUCCO» сообщалось о готовности Азербайджана подключиться к следующему в Европу газопроводу NABUCCO, если того пожелают региональные потребители. При этом делалась ссылка на соответствующее высказывание азербайджанского посланника в Казахстане. Говорилось еще, что NABUCCO, мол, спроектирован таким образом, чтобы иметь способность переправлять ежегодно 1,1 триллиона кубических футов природного газа для европейских потребителей от поставщиков с района Каспия и со Среднего Востока. Трубопровод должен пойти из Каспийского региона через Турцию в Австрию, по маршруту через Болгарию, Румынию и Венгрию.

Политическая воля для продвижения проекта имеется, но ему не хватает фирменных обязательств от потенциальных газовых поставщиков. В своем опубликованном в том же издании New Europe интервью азербайджанский посланник в Казахстане Лятиф Гандилов сказал, что Баку может охватить этот проект, если будет существовать потребитель. Похоже, у NABUCCO есть проблемы с наличием готовых принять соответствующие обязательства не только поставщиков, но и потребителей. Лятиф Гандилов к сказанному добавил то, что Баку может поставлять для NABUCCO до 350 млрд. кубических футов газа «с возможным ростом в будущем». Проектная мощность этого газопровода должен составить, напомним, 1,1 триллиона кубических футов или 31,11 млрд. кубометров. Азербайджан же изъявляет готовность покрывать менее трети этого объема. Следовательно, нужны для признания целесообразности этого проекта еще и другие поставщики. В частности — из Каспийского же региона. Собственно, в числе этих самых потенциальных других, если не считать Россию и Иран, которые по понятным причинам вряд ли могут считаться подходящими партнерами для этого проекта, остаются лишь Туркменистан и Казахстан».

Еще более конкретно высказываются журналисты ресурса в другом обзоре: «Йэн Матиас в издании Mayer’s Special Situations отмечает следующее: «Казахстан является одним из крупнейших призов в «большой игре» за контроль над природными ресурсами. Многие из крупнейших в мире нефтяных компаний сейчас активны в Казахстане. Сегодня Казахстану принадлежит около 3 процентов мировых нефтяных запасов. Огромные пространства остается не разведанными».

Далее речь шла о том, что «Китай желал бы расширить свои нефтяные поставки из Казахстана». То, что Поднебесной приходится сильно полагаться на поставки нефти, транспортируемой через Ормузский и Малаккский (на выходе из Индийского океана) проливы, контролируемые 7-флотом США, делает уязвимой энергетическую стратегию Пекина. Получая свою нефть по сухопутному или наземному пути, Китай оказался бы менее чувствительным к возможным нефтяным блокадам. Но большой интерес по отношению к Казахстану имеет и Россия. И это, мол, делает положение вещей куда более сложным…

По сути, подобная точка зрения высказывается со стороны западных наблюдателей не впервые. Среди них превалирует мнение о том, что потенциально наиболее сильными конкурентами в «большой игре» за контроль над Центральной Азией являются Россия и Китай. Так, считающееся «теневым ЦРУ» агентство Stratfor в своей публикации «China: Central Asian Rumbles» от 31 августа 2007 года утверждало, что «Россия пробуждается перед лицом опасности и начинает предпринимать контрмеры, развертывая сцену для обширного китайско-российского конфликта в Центральной Азии». Побудило его авторов к приходу к такому выводу начавшееся тогда еще и завершенное в прошлом году строительство газопровода из Туркменистана в Китай по территории Узбекистана и Казахстана. «Только один из них — Россия или Китай — может располагать природным газом Центральной Азии, и кто бы ни контролировал этот газ, он в конечном итоге будет контролировать регион», — такое заключение вывели они тогда из рассматривавшейся ситуации.

Но сами китайцы видят своими главными геостратегическими конкурентами в Центральной Азии вовсе не россиян, а американцев. Вот что писал в своей публикации «La Chine s’inquiete d’une poussee americaine en Asie Centrale» по этому поводу почти восемь лет тому назад, 27 сентября 2001 года, Фредерик Бобен, корреспондент французской газеты «Le Monde» в Пекине: «Если верить некоторым китайским аналитикам, американская стратегия предполагает отторжение от Китая его западных окраин — Тибета и Синьцзяна — с целью возведения барьера в виде «мини-государств», отрезающего его от углеводородных богатств Центральной Азии».

Примерно такая же точка зрения излагалась позднее, по следам прошлогодних событий в Урумчи, в опубликованной 16 июля 2009 года большой аналитической статье «Is Washington playing a deeper game with China?» из «China Daily». Примечательно уже одно только само его название: «Играет ли Вашингтон углубленную игру с Китаем?». В Пекине полагают, что вовсе не россияне, а именно американцы готовы всячески препятствовать усилиям китайцев по получению доступа к нефтегазовым богатствам центрально-азиатских государств, и прежде всего — Казахстана.

Азербайджан предложил прикаспийским странам проект против Запада. Возможно, одной из причин похолодания отношений между Западом и Азербайджаном, является то, что сегодня основная часть энергетических проектов по Контракту Века фактически уже завершена.

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

regnum.ru: За прошедшие 16 лет взаимовыгодного сотрудничества Запад с лихвой окупил инвестиции, вложенные в нефтегазовый и энерготранзитный секторы Азербайджана. Отметим, что в основном эти проекты были в нефтяной сфере: по разведке, добыче и транзиту нефтепродуктов на мировые рынки. Учитывая сложное экономическое положение Азербайджана, восстановившего независимость после распада СССР в начале 1990-х годов, и то, что нефтяные контракты более просты, в отличие от газовых, Запад и Азербайджан тогда смогли быстро найти формулу взаимовыгодного сотрудничества. В результате этого сотрудничества бакинская нефть и прибыли от нее потекли на Запад, а так же позволили послевоенному (Карабахский конфликт) Азербайджану, быстро восстановиться и стремительно развиваться.

Ныне Азербайджан уже не та полуразрушенная, объятая войной страна начала 1990-х, и сегодня официальный Баку, как говорится, «сто раз отмерит» прежде чем принять предлагаемые проекты. Тем более, что сегодня у Азербайджана есть возможности финансировать не только крупномасштабные проекты в стране, но и инвестировать в экономику других государств. Почему же тогда сегодня застопорились некоторые перспективные газовые проекты, предлагаемые Западом Азербайджану в рамках поставок газа в Европу? О проекте NABUCCO столько сказано, написано и снято, что если бы суммировать все усилия и затраты на это, то можно было наверное наполовину профинансировать этот газовый проект.

Дело в том, что капризность «голубого топлива», которое намного сложнее добывать, хранить и самое главное — поставлять на мировые рынки, — одна из причин, по которой в течение нескольких уже лет не может начаться реализация NABUCCO. Газовые контракты требуют очень высокого уровня доверия между поставщиками, транзитерами и потребителями, нежели это обеспечено между странами, заинтересованными в реализации NABUCCO. Азербайджан четко дал понять, что не намерен вкладываться в NABUCCO, пока не выяснится, кто будет финансировать его строительство и кто станет гарантом того, что страны-транзитеры договорятся между собой о цене на газ и будут выполнять условия договоренностей. Ни США, ни Европа не смогли или не пожелали разрешить вышеприведенные проблемы, что естественно и уменьшило шансы реализации NABUCCO, хотя и без этого проекта Азербайджан поставляет через Грузию и Турцию газ в ряд стран Европы. И такая схема более жизнеспособна, чем создание цепочки транзитеров из семи и более стран, что предполагается в рамках NABUCCO.

Другая причина, тормозящая NABUCCO, — в том, что с подачи Запада Турция выдвинула инициативу нормализации отношений с Арменией в обход интересов Азербайджана по Карабахскому вопросу. Официальный Баку приложил немало усилий, чтобы сохранить статус-кво в регионе и убедить Турцию не идти на открытие границ с Арменией без подвижек в урегулировании Карабахского конфликта. В Азербайджане не понимают, с какой стати ему участвовать в проекте NABUCCO, когда Запад хочет разрушить хрупкую геополитическую ситуацию на Южном Кавказе. Стоит отметить, что и в Кремле без особого воодушевления восприняли инициированный Западом армяно-турецкий диалог. Так же и в другом соседнем государстве — Иране — не выказали особой поддержки попыткам официальной Анкары через «армянскую карту» укрепиться в регионе Южного Кавказа. В итоге армяно-турецкие протоколы начали пробуксовывать, тем более, что Запад, в первую очередь, США так и не показали, какие дальнейшие шаги будут предпринимать в инициированном ими же процессе.

Можно прогнозировать, что США попытаются усилить давление на Турцию методом продвижения вопроса «геноцида» армян в американском Конгрессе. Но и этот рычаг давления на Анкару имеет ограниченный ресурс, поскольку на другой чаше весов стоят американские интересы на Ближнем Востоке и Афганистане, которые без турецкой поддержки обеспечить будет весьма сложно. Не секрет, что ради Кавказской политики США не намерены усложнять свое положение на Ближнем Востоке и Афганистане, где немало зависит от позиции не только Турции, но и России. Нет смысла для Белого Дома усложнять ради Южного Кавказа свои отношения с Россией, Турцией и Ираном. Тогда ради чего был поднят Западом весь этот шум вокруг турецкой платформы стабильности и безопасности на Кавказе и армяно-турецких протоколов? Ведь фактически заранее было ясно, что в нынешней ситуации США не смогут перетянуть регион Южного Кавказа у России, Ирана, а так же повлиять на позицию Азербайджана как главного производителя и транзитера в регионе. По всей видимости, все это в Белом Доме понимали, так же как и, то, что еще долго США будет не до кавказской политики.

Но видимо в Вашингтоне решили, что есть смысл разбавить российско-иранскую гегемонию на Южном Кавказе усилением турецкого присутствия и влияния на региональные процессы. Штаты понимают, что в ближайшие годы им придется уступить свои некоторые позиции на Кавказе, но усиливая тут своего союзника по НАТО Турцию, в Белом Доме надеются, что через нее смогут влиять на региональные процессы и «разбавить» возможную гегемонию российско-иранского тандема. Пока что другого более четкого плана у США относительно Южного Кавказа, видимо, и нет.

Пока США ищут способы сохранения своего влияния на Южный Кавказ, в марте-апреле 2010 года в Баку пройдет пятисторонняя встреча экспертов, силовиков и дипломатов (Азербайджан, Россия, Казахстан, Туркменистан и Иран), с целью обсуждения подготовки инициированного азербайджанской стороной совместного документа — соглашения по сотрудничеству в области безопасности на Каспии. Фактически эта инициатива похожа на турецкую «платформу стабильности и безопасности», но уже без самой Турции. Замминистра иностранных дел Азербайджана Халаф Халафов назвал обсуждение этого документа «серьезным вкладом в подготовку и проведение предстоящего в Баку очередного саммита глав прикаспийских государств по согласованию правового статуса Каспия». Как сказал Халафов, в формате согласования нового проекта, который инициировал Азербайджан, по обеспечению безопасности на Каспии будут задействованы структуры МВД и погранвойск каспийских стран.

Другим интересным сигналом, поступившим недавно из Баку, стала информация о подготовке открытия посольства Палестины. Об этом еще в октябре прошлого года в рамках своего визита в Азербайджан заявил министр иностранных дел Палестины Рияд Аль-Малики. Тогда на совместном брифинге глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров сказал своему палестинскому коллеге: «Азербайджан поддерживает усилия братского палестинского народа по достижению мира и стабильности и созданию независимого суверенного Палестинского государства со столицей в Иерусалиме». При этом Азербайджан выразил готовность обучать палестинских студентов в своих ВУЗах и сотрудничать с Палестиной в различных областях. Отметим, что ранее в Нью-Йорке на встрече глав МИД стран Организации Исламской Конференции (ОИК), Э.Мамедъяров отметил, что «ситуация в Палестине и вопрос с Иерусалимом сохраняют свою актуальность для мусульманского сообщества и требуют от членов ОИК выступления с единой позицией на международной арене» по этим вопросам.

Несомненно, что активизация Азербайджана на палестинском направлении может быть позитивно расценена в Москве, Тегеране и Анкаре, но вызвала уже обеспокоенность в Тель-Авиве. Отметим, что 8-11 февраля в Баку с четырехдневным официальным визитом прибывает министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман, который возглавит представительную делегацию своей страны. За 18-тилетнюю историю дипломатических отношений между Азербайджаном и Израилем глава израильского МИД впервые посещает Баку. По всей видимости, в Баку пройдут широкие обсуждения по нынешнему состоянию азербайджано-израильских отношений. Из дипломатических источников Израиля стало известно, что Либерман везет с собой пакет предложений по расширению сотрудничества, в частности, в военно-промышленной сфере, что позволит заинтересовать Азербайджан в углублении двустороннего сотрудничества. Несомненно, что израильскую сторону интересуют и вопросы транзита энергоресурсов Каспия, нефтегазовый ключ от которого находится в Баку. На нынешнем этапе вряд ли Израиль может надеяться на поддержку со стороны Баку каких-либо планов Тель-Авива относительно Ирана, но вместе с тем израильская сторона не прочь прозондировать позицию Азербайджана, как в этом направлении, так и по ряду других региональных вопросов.

Подытожив, можно сказать, что сейчас Южный Кавказ находится в новой фазе, когда геоэкономические интересы ведущих держав и самих стран региона вступили в конфликт с их геополитическими интересами. В прежние годы все старались избегать пересечения политики и экономики, отдавая предпочтение менее взрывоопасному экономическому сотрудничеству. Но ныне, на фоне спада интереса США к Кавказскому региону, который, кажется, сейчас им нужен только как транзитный путь в Афганистан, чувствуются значительные усилия России, Ирана и Турции по политическому доминированию в регионе. В такой ситуации, при слабой доминанте Запада, несомненно, что шансы России на гегемонию в регионе значительно возрастают, остается только увидеть — насколько Москва, без оглядки на позицию Вашингтона, сможет выработать и реализовать взаимоприемлемые для всех кавказских и прикаспийских стран долгосрочные проекты.