Иран: Договоренность по Каспийскому морю без участия всех соседей не имеет смысла

Интернет-портал Посольства Ирана в России: Текст интервью Заместителя министра иностранных дел Исламской Республики Иран по вопросам европейских стран Мехди Сафари. Исламская Республика Иран считает, что проведение любых встреч по вопросу юридического статуса Каспийского моря без участия Ирана противоречит его национальным интересам. Нас беспокоит то, что принимаемые на Каспийском море какие-либо шаги, которые не получают единогласного одобрения, могут привести к тому, что те выгоды, которые получат все страны за счет коллективного сотрудничества на этом море, будут поставлены под вопрос.

Заместитель министра иностранных дел Исламской Республики Иран, специальный представитель Ирана по вопросам Каспийского моря Мехди Сафари заявил: Любые важные вопросы, касающиеся Каспийского моря, должны обсуждаться сообща, и по ним должно быть согласие всех прикаспийских государств.

Вопрос: Из опубликованных сообщений стало известно, что президенты четырех государств – Казахстана, России, Республики Азербайджан и Туркменистана собираются провести 13 сентября текущего года встречу в городе Актау в Казахстане. Скажите, какова программа этой встречи, и почему в ней не принимает участие Исламская Республика Иран?

Ответ: Министерство иностранных дел, как только получило сообщение о проведении этой встречи, сразу же включило этот вопрос в число своих важнейших дел, рассмотрев его внимательнейшим образом. Помимо того, что мы пригласили в министерство послов указанных государств в Тегеране, также мы дали указания нашим посольствам в этих странах встретиться с соответствующими руководящими лицами. На этих встречах данный вопрос был рассмотрен и в этой связи была высказана особая озабоченность Ирана. Его превосходительство господин Моттаки провел многочисленные телефонные переговоры со своими коллегами из указанных стран. На некоторых встречах было официально заявлено, что Исламская Республика Иран считает, что проведение любых встреч по вопросу юридического статуса Каспийского моря без участия Ирана противоречит национальным интересам Ирана.

В ходе принятия Министерством иностранных дел официальных шагов выяснилось, что главным поводом для указанной встречи стало проведение официальных мероприятий в связи с открытием ряда экономических и общественных объектов, а также ряда официальных церемоний, фестиваля и спортивных состязаний, которые пройдут с 11 по 13 сентября.

В этой связи министерство иностранных дел Казахстана в качестве принимающей стороны и организатора мероприятий официально объявило, что «В рамках этих мероприятий, равно как и на встречах в кулуарах, ни под каким предлогом не будут проводиться переговоры по вопросу юридического статуса Каспийского моря или по вопросу раздела дна моря, а проведение переговоров по вопросу юридического статуса возможно исключительно на пятисторонних заседаниях прикаспийских государств.» С другой стороны, президенты отдельных стран сообщили нам, что Иран может быть уверен, что вопрос юридического статуса Каспийского моря и другие вопросы, относящиеся к нему, ни под каким видом не будут обсуждаться и по ним не будут проводиться переговоры и принятие решений без участия Ирана. Более того, президент одной страны направил послание, в котором заверил, что если даже вдруг со стороны одного из государств будет затронут вопрос юридического статуса, то он запретит его обсуждение и покинет переговоры.

Вопрос: Можете ли вы пояснить, почему Иран так чувствительно относится к данному вопросу, и какие на этот счет существуют соображения?

Ответ: Каспийское море является закрытым морем. В течение последних двадцати лет оно стало объектом особого внимания. По многим проблемам этого моря, включая юридический статус, порядок разграничения водной поверхности и дня моря, правила разведки подводных месторождений энергоносителей, права и обязанности государств в этой области, военные вопросы и вопросы безопасности и др., все еще остаются не до конца проработанными и не решенными, и их решение требует согласия всех прибрежных государств. Как с точки зрения международного права, так и с точки зрения реальной практики, любые договоренности по важнейшим вопросам должны достигаться с участием и при согласии всех прибрежных государств, что мы называем принципом консенсуса.

Учитывая тот же принцип, мы убеждены в том, что
— во-первых, региональные совещания по вопросам правового статуса Каспия должны организовываться с участием всех стран побережья Каспийского моря;
— во-вторых, любые решения относительно правового режима Каспия, а также по вопросам, связанным с ним, принятые без согласия всех прикаспийских стран, не будут представлять никакой ценности, будут считаться неприемлемыми и никоим образом не будут исполняться;
— в-третьих, ни одна из стран Каспия не должна действовать таким образом, чтобы нарушать дух коллективного сотрудничества в Каспийском море.

Президенты прикаспийских стран на Тегеранском совещании в сентябре 2007 пришли к соглашению о проведении следующего раунда совещания глав государств под председательством Республики Азербайджан. Было решено, что данное совещание будет проведено в сентябре 2008 года, однако, к сожалению, до сих пор этого не случилось. Поэтому мы рекомендуем принимающей стране приложить усилия к тому, чтобы совещание, по проведению которого была достигнута договоренность, было организовано в ближайшее время.

Вопрос: В нынешних условиях как Вы оцениваете интересы Ирана на Каспии?

Ответ: Мы характеризуем и охраняем наши основные интересы на Каспии таким образом, чтобы они ни коим образом не оказались под угрозой, и ни при каких условиях не позволим этого сделать. Нынешний правовой статус Каспия восходит к двум договорам, заключенным в 1921 и 1940 годах между Ираном и Советской Россией, и будет по-прежнему иметь силу до достижения согласия по новому всеобъемлющему пятистороннему соглашению по правовому режиму Каспия. Относительно разграничения дна Каспийского моря мы также, принимая во внимание то, что эти соглашения непосредственно не затрагивают данный вопрос, убеждены, что любые определения границ должны производиться с учетом принятых принципов международного права, в том числе, принципа справедливости и пропорциональности, а также с учетом особых условий каждой страны. В этом случае доля квота Ирана на Каспии будет равняться 20%. По этой причине до времени достижения пятистороннего соглашения мы не дадим другим странам разрешения на проведение любой деятельности, связанной с разведкой и добычей в пределах своей 20-процентной зоны. Мы также убеждены, что должно полностью контролироваться военное положение Каспийского моря, и все страны должны внести свой вклад в обеспечение безопасности Каспия с тем, чтобы это море стало морем спокойствия, безопасности и стабильности. По этой причине мы не дадим разрешения на несанкционированный заход любых военных судов и плавсредств других стран в свои воды. Кроме того, по причине того, что всеобъемлющий правовой режим Каспия находится в стадии разработки, а также принимая во внимание особые условия и уязвимость окружающей среды данного моря, мы выступаем против строительства любых трубопроводов на Каспии для транспортировки нефти и газа между странами (проекты, подобные Транскаспийскому трубопроводу) и не дадим разрешение на проведение подобных работ.

Исламская Республика Иран считает, что Каспийское море принадлежит исключительно граничащим с ним странам и потому ни одна страна, не относящаяся к прикаспийским, не имеет права присутствовать и осуществлять судоходство на Каспии в любом виде и объеме, а также использовать свой флаг. Это положение закреплено в соглашении между Ираном и Советским Союзом, всегда выполнялось на практике и согласие по этому поводу содержится в Тегеранском заявлении глав пяти прикаспийских государств.

В действительности, мы обеспокоены тем, что действия в регионе Каспийского моря, лишенные единогласного одобрения, могут привести к тому, что будут поставлены под вопрос интересы всех стран, достигнутые в результате коллективного сотрудничества. В настоящее время разрабатываются весьма хорошие пректы в области экономики, сотрудничества в области безопасности, окружающей среды, рыболовства, гидрометеорологии и т.д., для осуществления которых требуются уважение принципу единогласия и коллективного сотрудничества в данном регионе.

Каспийское море разделят без Ирана

NefteGaz: В казахском городе Актау пройдет встреча лидеров России, Казахстана, Азербайджан и Туркменистана. Встреча была инициирована казахским лидером, но Дмитрий Медведев, Ильхам Алиев и Гурбангулы Бердымухаммедов поддержали идею.
«Ожидается, что в рамках встречи в Актау, а также последующего неформального общения в городе Кендерли, лидеры России, Казахстана, Азербайджана и Туркмении обсудят вопросы региональной и международной повестки дня», — отметил помощник президента РФ. В частности, будет обсуждаться энергетическое взаимодействие, прикаспийская проблематика, которая не дает покоя странам с момента распада СССР.
Встречу уже осудили представители Ирана. В частности, глава МИДа Манучера Моттаки заявил, что раздел Каспийского моря без участия его государства противоречит ранее достигнутым соглашениям. В ответ ему было заявление от представителей указанных стран, что тема спорной акватории лишь одна из многих, которая обсуждалась и ранее в формате СНГ.

Г.Х.Попов. Кризис и глобальные проблемы. К апрельской встрече глав двадцати главных стран мира

Московский комсомолец 25 марта 2009 г.: Кризис и глобальные проблемыС утра до вечера по телевизору и радио, со страниц газет, по интернету на нас буквально обрушивается поток информации о том, как власти — и наши, и зарубежные — борются с кризисом 2008 года.
Но с такой же регулярностью мы узнаем о снижении курсов акций, о непрерывных воплях о помощи тех, кто еще вчера мнил себя солью земли. Скромно обходя вопрос о виновных и их наказании, правительство объявляет о крахе своих наполеоновских планов иметь трехлетний бюджет. Еще печальнее данные о росте цен, об инфляции, о безработице. И уж самое тревожное — данные о падении уровня развития реальной экономики.

Вывод один: происходит пробуксовка всего комплекса непрерывно совершенствующихся антикризисных мер.
О разнообразии антикризисных мер, об иных, более эффективных методах борьбы с кризисом я уже писал в “МК” 19 ноября 2008 года и 3 февраля 2009 года.
Сегодня разговор — о другом: все эти меры саму систему финансовой экономики не преодолевают. Они не устраняют ни основу кризиса 2008 года, ни перспективу новых кризисов.
Остается вспомнить слова Генри Форда во время кризиса 1929 года. Он задал вопрос: “Может ли миллион долларов спасти от миллиона убытка?” И ответил: “Нет, не сможет. Новый миллион будет вложен в систему, породившую прежний убыток”. В ту же организацию, при тех же руководителях.

Форсирование постиндустриализма в отдельных странах

Если финансовая экономика — главная причина кризиса, если его основа — задержка с переходом к последовательному постиндустриализму, то вполне логичен главный путь в будущее: надо ускорить утверждение постиндустриального строя. А для этого решительно преодолеть наследство: как финансово-олигархическое, империалистическое, так и государственно-бюрократическое, социалистическое.
На что следует — в свете опыта двадцати лет, прошедших после Великой антисоциалистической революции 1989—1991 годов, — обратить особое внимание?
В экономике — это решительная борьба со всеми формами монополизма, как финансово-олигархического, так и государственно-бюрократического. Частный монополизм, как наиболее опасный, должен быть устранен. А государственный сведен только к необходимому и неизбежному минимуму. Условно говоря, если производство хлеба можно организовать в тысячах мелких частных пекарен и продавать хлеб к завтраку, то все крупное хлебопечение — независимо от его рентабельности — должно быть ликвидировано. Но, если частная ядерная станция опасна ее надо под государственную ответственность.
Еще пример: из моей области — образования. Если подготовка экономистов и врачей возможна в частных вузах, на платной основе — за счет обучающихся или кредитов, — то только им ее и надо передать. А если подготовка физиков-теоретиков или специалистов по античной истории без денег государства захиреет — надо эту подготовку целиком отдать бесплатному образованию.
В политике надо уйти от профессиональных партий и политиков. Вместо них главными должны стать такие организации гражданского общества, как профсоюзы, творческие организации, объединения врачей, учителей, инженеров. А также спортивные общества, общества потребителей, женщин, молодежи, пенсионеров и т.д.
В организации государства главной ячейкой, как призывал еще Солженицын, должен стать не верх, а первичное звено — земство, община, уличный комитет, микрорайон. И их депутаты, их администраторы должны прежде всего работать в своих областях и уже затем — в структуре местной власти, как правило, без оплаты.
В государстве должны стать полностью независимыми финансово (за счет особых налогов) и организационно (самоуправляемые) суды, правоохранительные органы и средства массовой информации.
При формировании государственных структур надо полностью исключить популистскую демократию. Один человек должен иметь один голос только при выборах верхней палаты, обеспечивающей права человека. А при избрании законодательной палаты гражданин должен иметь то число голосов, которое соответствует его образовательному и интеллектуальному цензу, а также величине налога, уплачиваемого им из своих доходов.
Необходимо радикально ограничить законодательство государства только общими необходимыми рамками. А основные правила должны устанавливать те, кого это касается: профсоюзы, сообщества, союзы учителей, студенческие объединения и т.д.
В связи с недостаточной эффективностью правительственных антикризисных мер я уже писал о необходимости смены правящей нами команды. В свете главной задачи — формирование и реализация курса на постиндустриализм — выявляется и характер этой замены: нам нужно правительство не просто эффективных антикризисных мер, а правительство постиндустриального развития.
Но как бы далеко мы ни продвинулись в совершенствовании постиндустриального общества, важный урок кризиса 2008 года состоит в необходимости радикальных мер в масштабе всей планеты.
В свете пробуксовки антикризисных мер мы обязаны — по крайней мере теоретически — начать рассматривать и принципиально новые модели мирового устройства экономики и общества. На мой взгляд, обязательно долгосрочные. И обязательные в масштабе всей планеты. Поэтому я называю их глобальными.
Ради счастливого коммунистического завтра (а у Хрущева оно должно было наступить при жизни нынешнего поколения советских людей) надо было мириться с тяготами сегодняшней жизни, с властью бездарных бюрократов и их привилегиями, с идеологическим терроризмом и многим другим.
Поэтому я вполне понимаю глубокую антипатию своих современников к любым попыткам уйти от сегодняшних проблем с помощью разговоров о будущем — будь то “национальные проекты” или тот же “трехлетний бюджет”. Но сегодняшний кризис — если мы действительно хотим успешно преодолеть его и, самое главное, не допустить его повторения (хотя власти и их платные идеологи твердят нам о неизбежности кризисов в рыночной экономике) — мы должны обсудить вариант будущего, альтернативный нынешней финансовой экономике. Будущего, без ориентировки на которое нельзя успешно действовать сегодня.
В перспективе я выделяю две составляющие: социально-экономическую и политическую. Обозначу сугубо тезисно главные проблемы. Их мы обсуждали в Международном союзе экономистов, и они, надеюсь, будут полезны всем, в том числе участникам встречи двадцати ведущих стран мира.

Глобальная социально-экономическая перспектива

Надо отметить пять наиболее важных блоков социально-экономической перспективы.
Первый. Необходимо введение мировой гарантированной валюты, как это аргументированно предложил президент Назарбаев.
Второй. Необходимо изъять из национальной компетенции и передать под международный контроль ядерное оружие, ядерную энергетику и всю ракетно-космическую технику. Нужна передача под глобальный контроль всего человечества всех богатств недр нашей планеты. Прежде всего — запасы углеводородного сырья. Под мировой контроль должна перейти охрана окружающей среды и мирового климата.
Третий. Должны быть установлены жесткие предельные нормативы рождаемости с учетом уровня производительности и размеров накопленного каждой страной богатства. Пора выйти из тупика, на который указывал еще Мальтус: нельзя, чтобы быстрее всех плодились нищие.
Эти меры создадут базу для принятия действенной программы выравнивания уровня приходящихся на каждого жителя планеты благ, размеров его потребления и уровня производительности его труда.
Четвертый. Необходима разработка новой системы человеческой жизни, основ новой цивилизации. Среди ее параметров: потребление энергии должно быть минимальным. Речь идет о малоэнергозатратной цивилизации.
Новая цивилизация предполагает рациональное расселение человечества в наиболее благоприятных зонах планеты. Новая цивилизация должна дать выход из тупика, когда человека начинают лечить еще в чреве матери и лечат всю жизнь. Если идти по этому пути, то скоро мир будет состоять из двух половин: проходящих лечение и тех, кто этим лечением занят. Страшную перспективу прогрессирующего накопления у одного ребенка генетических болезней уже двух родителей надо прервать. Наиболее перспективным представляется генетический контроль еще на стадии зародыша и тем самым постоянная очистка генофонда человечества.
Пятый. В новой цивилизации очень важен комплекс мер по воспитанию с детства людей, которым чужды религиозная, этническая, культурная и другие несовместимости и тем более нетерпимости. Страны, которые не примут глобальную перспективу, должны исключаться из мирового сообщества. Поэтому реализация глобальной социально-экономической программы обязательно предполагает соответствующий политико-организационный механизм, глобальную политическую перспективу.

Глобальная политическая перспектива

Новый политический механизм должен быть, во-первых, общепланетарным. Во-вторых, действенным. В-третьих, демократическим, публичным и открытым, позволяющим всем активно участвовать в его формировании, выражающим мнение большинства и учитывающим интересы меньшинства. В-четвертых, он должен быть достаточно независимым от неизбежно меняющихся позиций отдельных стран после смены в них правящих сил.
Такой механизм тоже можно свести к пяти блокам.
Первый — новая Организация Объединенных Наций. В нее должны входить в качестве индивидуальных членов не все страны. Чтобы стать индивидуальным членом ООН, надо будет иметь определенный размер населения, объем накопленного национального богатства и определенную величину национального дохода на человека. Таких членов должно быть 30—50.
Остальные страны могут входить в новую ООН через коллективные организации, объединяющие несколько стран. Любой коллектив стран, чтобы войти в ООН, должен отвечать тем же критериям, которые нужны и для индивидуального членства.
Второй — Мировой парламент с двумя палатами. Одна избирается напрямую голосованием планеты. Скажем, каждый кандидат, набравший 1 миллион голосов, становится депутатом этой палаты. Депутатов другой палаты — по этому же критерию — избирают от индивидуальных и коллективных членов ООН.
Третий — Мировое правительство. Его формирует ООН по согласованию с Мировым парламентом. При нем необходимы и Мировые вооруженные силы, и Мировая полиция.
Четвертый — создаваемые ООН и независимые от Мирового правительства: Мировое ядерное агентство, Мировое ракетное агентство, Мировое космическое агентство, Мировой Банк, Мировой Суд, Мировые научно-исследовательские и экспертные центры, образовательные, культурные и спортивные организации.
Пятый — Мировая система Независимой информации, прежде всего телевидение, радиовещание, Интернет. Независимые даже от ООН.

Проблема реализации глобальной перспективы

Меня радует и вдохновляет, что к похожим на мои выводам приходят многие аналитики. Приведу слова президента Казахстана Назарбаева: “Надо иметь смелость признать, что мы находимся на рубеже создания радикально новой, по-новому построенной модели мировой экономики, политики и глобальной безопасности”.
Я прекрасно сознаю все сложности проблемы новой цивилизации. Они концентрируются в двух областях. Опасения в отношении Мирового правительства. И опасения отдельных стран.
Сначала о Мировом правительстве. В человеческой истории попытки создания единого мирового устройства предпринимались неоднократно — достаточно вспомнить Александра Македонского, Чингисхана или тысячелетний рейх Адольфа Гитлера. Сам я большую часть жизни активно боролся за победу мирового социализма. Я хорошо осознаю те опасности, которые несет любое Мировое правительство: и для человека, и для общества.
Но, с другой стороны, демократические страны уже накопили обширный опыт контроля за своими правительствами, за своей бюрократией. А страны Европейского Сообщества — опыт формирования общих органов и структур. Если позитивные стороны этого опыта объединить — можно ослабить опасения.
Не менее обоснованными являются опасения отдельных стран, которым придется отказываться от только что полученного права быть напрямую членом ООН. Я понимаю и страны, которым надо отказаться от роли безраздельных хозяев своих недр и ограничиться получаемой за них рентой.
Мне понятны и проблемы стран, которые ценой гигантских расходов создавали ядерные и ракетные арсеналы. И тех развитых стран, кому придется жертвовать частью своего благосостояния для программы борьбы с бедностью большинства человечества. Но без новой цивилизации нашу планету ждут новые кризисы. А в перспективе — конфликты. За Ледовитый океан. За Антарктику. За Луну и Марс. За космос.
Нынешний путь — путь в никуда, путь к гибели человечества. Поэтому главное — осознать и принять глобальную перспективу. И с какими бы опасностями и трудностями она ни была связана — идти надо по этому пути. А этапы переходной эпохи — дело практических договоренностей, опыта и ресурсов.
Возможны и иные модели глобальной перспективы. Но ясно одно: без начала дискуссии о такой перспективе самый главный урок кризиса 2008 года будет проигнорирован.
Человечество нашло в себе силы в конце ХХ века ценой грандиозных жертв выйти из ракетно-ядерного тупика Запада и Востока, грозившего гибелью всего живого на планете. Кризис 2008 года ставит — если не хотим повторения — задачу формирования новой цивилизации, в которой глобализм будет постоянно преодолевать национально-государственные и национально-территориальные формы. В новом глобализме главным для наций станет сохранение и развитие их национальных культур. Движущей силой развития человечества постепенно станет соревнование национальных культур, сочетающее их самобытность с их взаимообогащением.

Автор: Профессор Гавриил Попов, президент Международного союза экономистов
Рисунок Алексея Меринова

Ресурсный ландшафт Каспия

НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА: Нефть и газ Каспийского региона уже не раз оказывались в фокусе внимания. В последние несколько десятилетий в связи с изменением геополитической ситуации интерес к углеводородным ресурсам региона снова возрос, выведя прикаспийские страны на передний план мировой энергетической политики.

В 1991 году на берегах Каспийского моря появились новые независимые государства – Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Новые каспийские государства, которые до этого находились на окраинах Советского Союза, за короткий срок оказались в фокусе ведущих стран мира, прежде всего ЕС и США. Этому способствовали имевшиеся в Каспийском регионе углеводородные ресурсы, вокруг которых позже вспыхнул организованный западными странами ажиотаж – ведь вопросы месторождений нефти и газа всегда стояли у них на первом месте.

Проблема региона, если не брать в расчет геополитический фактор, заключалась в том, что углеводородное сырье, добываемое в прикаспийских странах, могло поступать на экспорт только через территорию России. Новые прикаспийские страны были лишены геополитического маневра, поскольку не имели прямых выходов на внешний рынок. Их планы, связанные с масштабной разработкой углеводородных ресурсов, могли быть реализованы только при увеличении мощностей трубопроводов, построенных еще во времена СССР. Альтернативой этому могло стать создание новых экспортных маршрутов, а потому данный вопрос практически сразу же был политизирован.

Не случайно очень скоро на переговорах прикаспийских государств с западными нефтяными компаниями вопросы разработки новых месторождений и доставки ресурсов на внешние рынки вышли на первое место. Этому способствовала, с одной стороны, заинтересованность прикаспийских государств привлечь в нефтегазовую отрасль иностранные инвестиции, а с другой стороны – западные страны увидели в каспийских углеводородах не только альтернативный источник энергии, но и возможность вновь разыграть энергетическую «карту».

Иных позиций придерживалась Россия, заинтересованная не форсировать разработку углеводородных ресурсов Каспия и сохранить прежние советско-иранские договоренности. Данный подход не отвечал интересам прикаспийских государств, поскольку прежний правовой статус Каспия служил препятствием для разработки месторождений нефти и газа. Российская позиция шла также в разрез с интересами внерегиональных стран и крупных нефтяных компаний, которые видели в Каспийском регионе «второй Кувейт».

Уже в июне 1993 года правительство Азербайджана намеревалось подписать с консорциумом западных компаний контракт на разработку крупных месторождений Азери, Чираг, Гюнешли. Тогда этому помешали внутриполитические события в Азербайджане. Однако вскоре переговоры возобновились и в 1994 году закончились проведением Бакинского нефтяного саммита, на котором был подписан «контракт века». Это стало событием, которое положило начало широкомасштабной разработке каспийских месторождений. Одновременно активизировались переговоры о международно-правовом статусе Каспия, поскольку односторонние действия Азербайджана привели к закреплению за ним части каспийского шельфа.

Подписание Азербайджаном соглашения с нефтяными компаниями по времени совпало с появлением в американской печати сведений о якобы огромных запасах углеводородного сырья, находящегося на шельфе Каспия. Подобные публикации подогрели и без того усиливающийся интерес к Азербайджану, а за ним к Казахстану и Туркменистану крупных нефтяных компаний. Одновременно с нефтяным бизнесом в регионе активизировали свою работу государственные структуры западных стран.

Манипуляции с заведомо неточной информацией и игра на тщеславии политиков прикаспийских государств уже к концу 1990-х годов позволили западным странам создать мощный финансово-политический прессинг. В итоге зарубежные нефтяные компании получили доступ к потенциально богатому углеводородными ресурсами региону, а государственные структуры западных стран – возможность влиять на внешнюю политику прикаспийских стран. Более того, неподтвержденные запасы месторождений в Каспийском регионе активно использовались США для включения прикаспийских стран в орбиту своих интересов. Каспийский энергетический актив привлекал внимание своей перспективностью и возможностью выведения его из-под влияния России.

Призрак «Большой игры»

Наступательный характер американской политики в Каспийском регионе, которую заложил Джордж Буш-старший, получил свое продолжение и при Билле Клинтоне. Столкновение интересов между Россией и США усилило между ними соперничество, которое стали называть «Большой игрой-2», тем самым проводя аналогии с соперничеством, которое разворачивалось в XIX веке между Россией и Великобританией в Центральной Азии.

Со стороны США и ряда западных стран была развернута мощная информационно-пропагандистская кампания, направленная на создание у новых прикаспийских государств иллюзии в скором нефтяном буме и выходе на лидирующие позиции в регионе. Наряду с этим США предпринимали усилия по вытеснению России с Каспия и изменению маршрутов экспорта нефти и газа через территорию других стран. Данные планы активно поддерживались Казахстаном, Азербайджаном и Туркменистаном. Таким образом они рассчитывали уменьшить зависимость от России и укрепить свои отношения с Западом. Не случайно еще в 1995 году США объявили о необходимости поддержки независимости соседей России, отнеся к ним в первую очередь Казахстан и Азербайджан.

Растущая благодаря иностранным инвестициям разведка и добыча нефти и газа в прикаспийских странах поставила вопрос об их доставке на внешний рынок. Это породило различные проекты экспортных маршрутов, которые должны были пройти из Каспийского региона. Очень скоро дискуссия относительно направления новых трубопроводов переместилась в политическую плоскость. В нее активно включились прикаспийские страны, западные государства и нефтяные компании. Большинство проектов разрабатывалось под мифические данные о запасах нефти и газа в Каспийском регионе.

Запах нефти вскружил голову

Перспективы получения значительных доходов от контроля над месторождениями углеводородного сырья в Каспийском регионе подпитывали сепаратистские движения внутри России. Речь идет о событиях 1990-х годов в Чечне. Создание собственного независимого государства с выходом на берега Каспия с установлением контроля над экспортными маршрутами энергетических ресурсов было ключевой задачей чеченского руководства, которое выступало против создания новых обходных маршрутов.

Нестабильная ситуация в Чечне и угроза полной остановки прокачки нефти по маршруту на Новороссийск привели к тому, что в Баку стали искать альтернативные маршруты транспортировки нефти на внешние рынки, которые бы обходили территорию России. Одним из них стал вариант транспортировки нефти из Азербайджана через Грузию (Баку–Супса), которая выразила полное согласие транспортировать азербайджанскую нефть через свою территорию.

Виртуальные ресурсы

В последние годы значительно активизировался переговорный процесс, связанный с обсуждением проектов создания новых трубопроводов, предназначенных для экспорта углеводородного сырья из Каспийского региона. Однако подписанные документы оставляют открытым вопрос относительно источников наполнения нефте- и газопроводов, что переводит все достигнутые договоренности в плоскость виртуальной игры.

Интерес к запасам углеводородного сырья на Каспии поддерживается благодаря усилиям западных стран, которые отмечают возрастающую важность региона. Это привело к обсуждению многих проектов строительства новых трубопроводов. Один из них: Баку–Тбилиси–Джейхан, несмотря на отсутствие необходимых объемов нефти, был осуществлен. На очереди находится еще ряд проектов.

Западные страны заинтересованы в том, чтобы установить контроль над энергетическими ресурсами новых прикаспийских государств и уменьшить влияние России в Каспийском регионе. При этом их не останавливает экономическая нерентабельность ряда прикаспийских месторождений и отказ от участия в разведке и добыче углеводородного сырья некоторых зарубежных компаний.
Каспийский регион не сможет в ближайшее десятилетие служить источником дополнительных объемов нефти и газа, поступающих на внешний рынок. Причина очевидна – запасы углеводородного сырья переоценены. Это подтверждают и данные об уровне добычи углеводородного сырья, достигнутом прикаспийскими странами в последние годы, а также прогнозные оценки на ближайшее десятилетие. Азербайджан, Казахстан и Туркменистан, чьи ресурсы рассматриваются в качестве основных источников для наполнения новых трубопроводов, не могут предложить необходимых объемов нефти и газа. Более того, согласно различным оценкам, через десять лет добыча в Казахстане и Азербайджане еще будет далека от того объема, который потребуют новые трубопроводы.

Не решены вопросы с доставкой углеводородных ресурсов на внешний рынок. Пока что все проекты создания новых трубопроводов, необходимых для транспортировки энергетических ресурсов на внешние рынки, являются не более чем геополитической игрой. Причина этого заключается в отсутствии реальных успехов, связанных с добычей ресурсов на месторождениях Каспия.

Нефть и газ Каспийского региона должны рассматриваться как потенциальный стратегический запас. Когда месторождения в других регионах будут исчерпаны, может возрасти интерес к новым трубопроводным проектам на Каспии. Одновременно возрастет роль Черноморского региона, через который нефть и газ должны поступать на внешние рынки.

Прикаспийские и причерноморские страны заинтересованы в быстрой разработке месторождений на Каспии и выводе их на максимальный уровень добычи, поскольку с транспортировкой сырья на внешние рынки они связывают получение дополнительных доходов. Между тем, по самым оптимистичным подсчетам, большинство планируемых трубопроводов может быть введено в строй не ранее 2013–2015 годов, а их выход на проектную мощность может состояться не ранее 2020–2025 годов. Да и то лишь в том случае, если для их заполнения будет найден необходимый объем углеводородного сырья.

Каспийский вектор российской политики

России необходимо учитывать ряд факторов, которые будут определять ситуацию в Каспийском регионе в ближайшее десятилетие. Прежде всего следует ожидать обострения борьбы за маршруты транспортировки пока еще не добытых ресурсов. По крайней мере, многие страны стремятся диверсифицировать источники получения ресурсов, что уже привело к росту соперничества вокруг новых проектов строительства трубопроводов. С учетом того, что вероятность строительства новых маршрутов транспортировки ресурсов из Каспийского региона остается весьма высокой, Россия может столкнуться с конкуренцией со стороны других прикаспийских государств, заинтересованных увеличить поставки добываемых нефти и газа.

Нельзя исключать усиление роли Ирана, который в перспективе может стать одним из главных конкурентов России в Каспийском регионе. Это может произойти, если прогнозы относительно роста потребления углеводородного сырья европейской экономикой оправдаются. В этом случае могут сместиться акценты в строительстве новых экспортных маршрутов. Роль Казахстана и Туркменистана, которые в настоящее время рассматриваются европейскими странами в качестве главных источников ресурсов для новых трубопроводов, может снизиться.

С каждым годом для прикаспийских государств возрастает роль месторождений Каспия в решении текущих экономических проблем. На фоне продолжающейся милитаризации региона это может повлечь за собой обострение отношений между прикаспийскими государствами.

Следует ожидать усиления интереса к региону США, которые рассматривают углеводородные ресурсы каспийских месторождений в качестве резервного источника ресурсов. Этим объясняется желание Вашингтона установить контроль над месторождениями нефти и газа, закрепив за собой потенциальные ресурсы без больших инвестиций.

Стремление западных стран навязать региону новую «Большую игру» на основе разработки нефтегазовых ресурсов является не чем иным, как стряхнуть пыль с исторических книг. Конкуренция за ресурсы может иметь нулевой результат, как это уже было в XIX веке, когда победители в схватке за влияние так и не были определены.

Каспийский узел на пути «Набукко»

Фонд стратегической культуры Вокруг газопровода «Набукко», строительство которого после заключения 13 июля 2009 года межправительственного соглашения между Турцией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Австрией казалось делом решенным, возникла новая интрига, осложнившая перспективы этого проекта. В конце августа — начале сентября резко обострились отношения между Азербайджаном и Туркменистаном, первый из которых должен стать поставщиком газа и важной транзитной страной, а второй – ключевым поставщиком газа для «Набукко». Без использования газовых ресурсов Ирана, нормализовать отношения с которым Запад пока не готов, и Туркмении «Набукко» удастся заполнить газом лишь наполовину, что делает проект строительства газопровода в обход России гораздо менее рентабельным.

Обострение туркмено-азербайджанских отношений произошло после состоявшегося 30 августа расширенного заседания Государственного совета безопасности Туркменистана, на котором президент Г. Бердымухамедов заявил о планах по усилению военного присутствия на Каспии с целью защитить морскую границу республики «от чужих посягательств». В рамках этих планов к 2015 г. Туркмения планирует построить на Каспии военно-морскую базу постоянного базирования, создать систему локационного и оптического контроля морской акватории, закупить современные скоростные патрульные катера и два корабля, вооруженных ракетами. Для повышения боеготовности туркменских ВМФ планируется регулярно проводить военно-морские учения. Все эти меры, по словам Г. Бердымухамедова, направлены на борьбу «с контрабандистами, террористами и любыми другими силами, которые будут пытаться нарушать государственную морскую границу Туркмении или создавать там нестабильную обстановку».

Главной причиной обострения туркмено-азербайджанских отношений является спор по поводу принадлежности богатейших нефтегазовых ресурсов Каспийского моря, которые две республики не могут разделить со времени распада СССР. И в той и в другой стране нефтегазовый экспорт составляет основу экономики и основную статью доходов бюджета, что определяет длительность и остроту конфликта. Основные противоречия между Азербайджаном и Туркменией касаются принадлежности месторождения Сердар (азербайджанское название — Кяпаз), которое, по оценкам специалистов, содержит до 50 млн. тонн нефти. Спорными Туркменистан считает и месторождения Осман и Омар (Азери и Чираг), разработка которых уже давно ведется консорциумом западных компаний, включая ВР, ExxonMobil и Statoil, и в настоящее время дает Азербайджану основной объем добычи нефти. Кроме того, к числу спорных относится месторождение «Араз-Алов-Шарг», претензии на которое выдвигает Иран.

Длительный спор по поводу принадлежности нефтегазовых месторождений Каспийского моря складывается пока в пользу Баку, который, располагая довольно внушительными по меркам Каспия военно-морскими силами, имеет гораздо больше «аргументов» для отстаивания своей позиции. Так, разработку месторождений Чираг и Азери Азербайджан начал, невзирая на мнение Ашхабада, который первое из этих месторождений считал частично, а второе — полностью своим. Вскоре претензии Баку распространились и на Кяпаз, который расположен на 80 км ближе к туркменской территории. На разработку этого месторождения Азербайджан даже провел конкурс, победителями которого стали российские «Лукойл» и «Роснефть». Однако под давлением Ашхабада Россия от разработки Кяпаза отказалась. Провести конкурс на его разработку пыталась и Туркмения, однако победивший в нем американский Mobil также был вынужден отказаться от разработки по все той же причине спорной принадлежности месторождения.

На рубеже 1990-х — 2000-х гг. из-за противоречий между Ашхабадом и Баку сорвался еще один крупный проект – строительство газопровода из Туркмении в Азербайджан по дну Каспийского моря. Проект Транскаспийского газопровода, являвшегося тогдашним аналогом «Набукко», предусматривал ежегодную поставку из Туркмении через Азербайджан и Грузию в Турцию и далее в Европу 30 млрд. куб. метров газа. Однако после открытия месторождений газа на азербайджанском секторе Каспия Баку потребовал выделить ему квоту в размере 50% пропускной мощности газопровода. Являвшийся тогда президентом Туркмении С. Ниязов согласился выделить Азербайджану не более 5 млрд. кубометров, то есть около 1/6 его пропускной способности. Однако Баку это не устроило. В результате проект Транскаспийского газопровода так и остался на бумаге, а Азербайджан с 2007 г. поставляет свой газ в Турцию через территорию Грузии по новому газопроводу «Баку – Тбилиси — Эрзурум».

Однако даже в случае урегулирования всех разногласий между Туркменией и Азербайджаном нерешенной остается проблема правового статуса Каспийского моря. До 1991 г. на его берегах существовали только два государства – СССР и Иран, а само море, в соответствии с заключенными между ними договорами, имело статус внутреннего водного бассейна, закрытого для третьих стран. С распадом СССР на Каспии появились четыре новых независимых государства – Россия, Казахстан, Азербайджан и Туркмения, что потребовало корректировки его правого статуса. По этому вопросу в настоящее время сформировались две основных позиции. Россия предлагает не делить толщу воды на национальные сектора, чтобы не препятствовать свободе судоходства, а в целях регулирования недропользования разделить дно по принципу срединной линии. Против этого выступает Иран, который, располагая всего 14% побережья Каспийского моря, предлагает разделить его на пять равных частей по 20% каждой из стран. Туркмению и Азербайджан, которым в этом случае придется делиться с Ираном своими секторами, такая перспектива не устраивает. В 2003 г. Россия, Казахстан и Азербайджан подписали соглашение о частичном разделе Каспийского моря по срединной линии, однако проблему его статуса это соглашение не решило.

Неурегулированность статуса Каспия мешает прокладке по его дну газопроводов, поскольку окончательно неясно, кто и каким участком дна владеет. Так, эксперт Германского совета по внешней политике Александр Рар, слова которого цитирует информационное агентство «Регнум», считает, что Россия и Иран имеют возможности не допустить строительства любых газовых или нефтяных трубопроводов через Каспий, поскольку международное право требует согласия всех стран, которым принадлежат участки морского побережья. В этом контексте последний демарш Ашхабада свидетельствует о его стремлении к скорейшему разделению не только дна, но и водообъема Каспия, что позволит Туркменистану «иметь все юридические и политические возможности для прокладки новой газовой трубы в Европу».

Естественно, что конфликтная ситуация вокруг статуса Каспия и принадлежности его нефтегазовых месторождений снижает шансы на строительство газопровода «Набукко» и улучшает перспективы строительства Прикаспийского газопровода, проект которого поддерживает Москва. По словам главы участвующей в проекте «Набукко» австрийской компании OMV Вольфганга Руттенсторфера, первоначально газ для него планируется закупать в Азербайджане, Ираке и Египте, которые к 2015 г. смогут обеспечить 15-16 млрд. кубометров. По 7-8 млрд. кубометров будут поставлять Азербайджан и Ирак, и еще 1-2 млрд. – Египет. Иран, располагающий огромными запасами газа, пока не рассматривается на Западе в качестве поставщика для «Набукко» из-за его ядерной программы. То есть без транскаспийского газопровода ресурсов для заполнения газом «Набукко» хватит не более чем наполовину.

Учитывая, что программа модернизации туркменских ВМФ рассчитана на довольно отдаленную перспективу, а также тот факт, что баланс сил на Каспии она существенно не изменит, в ближайшее время следует ожидать очередного раунда дипломатической борьбы вокруг определения правового статуса Каспийского моря. Возможность для обсуждения каспийских проблем представится весьма скоро – на 13 сентября в казахстанском Актау запланирован неформальный саммит президентов России, Азербайджана, Туркмении и Казахстана. Однако отсутствие иранского президента наводит на мысль том, что окончательного решения вопроса о статусе Каспийского моря на этом саммите достичь не удастся, а его наиболее вероятным результатом могут стать двусторонние договоренности в нефтегазовой сфере.

«Урановый» визит Д.Медведева

Фонд стратегической культуры: «Урановые» соглашения, подписанные в ходе государственного визита президента России Д. Медведева в Монголию 25-26 августа, увенчали усилия, предпринимаемые Москвой в последние годы на этом направлении.

Интерес к зарубежным урановым месторождениям возник в России сравнительно недавно. Стимулом к этому стали масштабные планы развитию российской атомной промышленности и энергетики. В соответствии с федеральной целевой программой «Развитие атомного энергопромышленного комплекса России на 2007-2010 годы и на перспективу до 2015 года», утверждённой правительством РФ в октябре 2007 г., до 2030 года планируется построить 40 новых атомных энергоблоков и довести уровень атомной энергии в общем энергетическом балансе страны с нынешних 16% до 25%. Осуществление столь крупных планов требует наличия ресурсной базы. Собственные урановые ресурсы России находятся в Бурятии, Забайкальском крае и Курганской области, а расположенные на них запасы урана относятся к числу трудноизвлекаемых, с высокой себестоимостью добычи. Большая часть урановых месторождений бывшего СССР после его распада осталась за пределами РФ.

Раздел атомного комплекса между странами СНГ в начале 1990-х гг. привёл к тому, что основные мощности по переработке урана оказались в Российской Федерации, а по его добыче – в странах Центральной Азии, прежде всего Казахстане и Узбекистане. Располагая одним их крупнейших в мире атомных комплексов, Россия занимает 4-е место в мире по добыче урана (около 3,5 тыс. тонн), а Казахстан, добывший в 2008 г. около 9 тыс. тонн, стоит по этому показателю на 2-м месте в мире. В 2009 г. Казахстан планирует, добыв 12 тыс. тонн и обойдя Австралию, стать мировым лидером.

Помимо России Казахстан поставляет свой уран на экспорт в Китай и США. Всего же на территории Казахстана сосредоточено 27% разведанных мировых запасов урана (1,6 млн. тонн). В отличие от этого, Узбекистан почти весь свой добываемый уран поставляет в США. Разведанные запасы урана в республике составляют около 3% мировых ресурсов (185,8 тыс. тонн). В мировом рейтинге Узбекистан занимает 7-е место по запасам урана и 5-е по его добыче. Существенно отставая от Казахстана по темпам прироста добычи, Узбекистан к 2012 г. планирует увеличить её в 1,5 раза, запустив для этого новые месторождения и перерабатывающие мощности. В Киргизии и Таджикистане, где уран активно добывали в послевоенные годы, его добыча была потом свёрнута по причине истощения месторождений и открытия их более дешёвых аналогов на территории соседних Казахстана и Узбекистана.

В условиях усиления конкуренции за урановые ресурсы между основными мировыми производителями Монголия приобретает для России особое значение. По оценкам монгольских специалистов, запасы урана в республике составляют 60 тыс. тонн, тогда как российская сторона считает, что они могут достигать 120-150 тыс. тонн. Это один из самых значительных показателей в мире. В настоящее время Монголия располагает шестью урановыми пластами и более чем сотней месторождений урана, разработка которых до сих пор не велась. Кроме того, Монголия, граничащая с Российской Федерацией, расположена недалеко от крупнейшего предприятия атомной отрасли России – Приаргунского горно-обогатительного комбината. Развитие торгово-экономических коктактов в сфере добычи и переработки урана удачно вписывается в задачу общего укрепления связей РФ и Монголии, тесные отношения с которой после распада СССР были Москвой поспешно свёрнуты.

Подготовка к заключению «урановых» договорённостей между Россией и Монголией шла на протяжении последних двух лет. В апреле 2008 г. состоялся визит в Россию премьер-министра Монголии С. Баяра, в ходе которого глава «Росатома» С. Кириенко и министр промышленности и торговли Х. Наранхуу подписали протокол о планах совместных действий по сотрудничеству в сфере мирного атома, включая совместные инвестиции в добычу урана, разведку монгольских урановых месторождений и строительство в Монголии атомной электростанции (АЭС) малой или средней мощности. По словам С. Кириенко, возведение малой или средней мощности АЭС стало инициативой Монголии, обладающей значительными урановыми запасами и стремящейся повысить свою энергетическую независимость. В мае 2009 г. состоялся ответный визит в Монголию В. Путина, в ходе которого также велись переговоры о разработке монгольских урановых ресурсов.

По информации «Независимой газеты», Кремль активно использовал на монгольском направлении личные связи президента Калмыкии К. Илюмжинова, который в годы учебы в МГИМО познакомился с тремя министрами монгольского правительства, включая премьер-министра Санжагийна Баяра, министра образования Алтына Хуяка и министра окружающей среды и туризма Луймэдийна Гансуха. В первой половине 2009 г. К. Илюмжинов успел трижды побывать в Монголии, приняв активное участие в подготовке майского визита в Улан-Батор В. Путина, в ходе которого были подписаны соглашения о получении Россией лицензии на крупнейшее угольное месторождение Таван-Толгой и медно-золотое Ою-Толгой. По оценке политолога Дмитрия Савельева, которого цитирует «НГ», главными соперниками России в Монголии являются «Китай, который уже получил контроль над значительной частью монгольских ресурсов, а также США, которые через канадские компании, опираясь на поддержку Демократической партии Монголии, пытаются потеснить Пекин и не допустить возвращения России на родину Чингисхана». С целью укрепления своих позиций в Монголии Россия не только поддержала на майских президентских выборах прежнего главу государства Намбарына Энхбаяра, но и заявила о желании развивать межпартийные связи с оппозиционной Демократической партией, руководитель которой Цахиагиин Элбэгдорж и стал новым президентом страны.

Соглашения, подписанные в ходе последнего визита в Монголию президента РФ Д. Медведева, позволят двум странам существенно продвинуться в сфере ядерного сотрудничества. В частности, стороны подписали межправительственное соглашение о создании совместного предприятия по добыче природного урана, причём Россия стала первой страной, с которой Монголия заключала такое соглашение. С монгольской стороны участником предприятия выступит госкомпания «АтомМон», с российской — «Атомредметзолото», входящее в структуру «Росатома». Совместное предприятие будет действовать на паритетных началах, а основным объектом его интереса являются месторождения Восточно-Гобийского района Монголии, а также Дорнодский урановый узел, в разработку которого Россия, по словам главы «Росатома» С. Кириенко, готова инвестировать «сотни миллионов долларов».

Уже вскоре мировой спрос на уран может превысить предложение. По оценкам агентства Bloomberg, это произойдёт после 2015 г. в связи с активным развитием атомной энергетики в России, Китае, Индии, США и других странах. К 2020 г. спрос на уран, по прогнозам Всемирной ядерной ассоциации, вырастёт на 30 процентов. На этом фоне результаты, достигнутые Россией на монгольском направлении, стали важным этапом развития международного экономического сотрудничества в Азии.

Как разделить Каспий?

Analitika: Новый виток внимания к вопросу определения правового статуса Каспийского моря со стороны российских властей, обозначенный президентом Дмитрием Медведевым на недавнем совещании в Астрахани, вызвал бурную реакцию в прикаспийских государствах. Апогеем усилий российской дипломатии должен стать неформальный саммит четверки, без Ирана, намеченный ориентировочно на 13 сентября в казахстанском Актау.

Неформальное общение президентов должно прояснить текущее положение дел в переговорном процессе, приблизить позиции сторон по острым вопросам, выходящим за рамки общения уполномоченных экспертов, контактирующих в рамках общей рабочей группы. Одной из ключевых тем переговоров четверки, выходящим за рамки определения правого статуса моря, станет создание новой экономической структуры — Организации Каспийского экономического сотрудничества (ОКЭС).

Первоначально авторство идеи – объединить прикаспийские государства в экономическом сообществе – принадлежало Ирану. Говорят, что высказана она была в самом начале передела каспийского пространства в 1992 году. Достоверно же известно, что необходимость ОКЭС была озвучена в ходе тегеранского саммита глав прикаспийских стран.

Однако на нынешнем этапе Россия перехватила инициативу с ОКЭС и стремится доказать ее важность своим партнерам. Здесь и начинаются казусы, которые лишний раз подчеркивают сложность общего процесса нахождения пятистороннего консенсуса в отношении всеобъемлющей конвенции о правовом статусе Каспийского моря.

Конечно, ни одна прибрежная страна сходу не отвергла российское предложение, но у каждой есть свое мнение относительно того, когда и как может быть создана такая структура. Особое внимание на себя обращает позиция Баку. Наладив дружеские отношения с Россией в Азербайджане не склонны рубить с плеча и отвергать российские инициативы. Согласившись с общим смыслом, Баку еще начале года, когда россияне реанимировали идею ОКЭС, взяли время на размышление, которое продолжается по сей день. Предметно реакцию азербайджанских властей выразил завотделом международных связей администрации президента Азербайджана Новруз Мамедов. По его словам, о создании ОКЭС можно будет говорить лишь после определения статуса Каспийского моря.

Для Баку вопрос статуса гораздо более актуален, чем скажем для Москвы и даже Астаны. Россия в этом отношении оказалась в привилегированном положении — ей удалось разрешить практически все статусные вопросы с соседями — Азербайджаном и Казахстаном. У Азербайджана же в соседях — неуступчивый и строптивый Иран, а также не менее капризная и притязательная Туркмения. В таком формате развивать общее экономическое сотрудничество азербайджанцам не с руки. А если вспомнить агрессивную реакцию Тегерана на попытку нефтяников начать разведку в южной акватории Каспийского моря или совсем недавний демарш Ашхабада относительно вызова Азербайджана в Международный суд по факту определения принадлежности месторождений, то многое в позиции Баку станет понятным.

Тема экономического сотрудничества обязательно поднимет множество других неразрешенных до сих пор вопросов, в частности подводных трубопроводов. Азербайджан и Казахстан полагают, что уже текущие договоренности, достигнутые на двустороннем уровне, позволяют прокладывать подводные энергетические магистрали. Однако и Россия, и Иран жестко пресекают всякие домыслы на сей счет – трубы можно класть только с согласия всей пятерки. Мотив прост – если нефтяная или газовая труба пересечет Каспий с восточного на западный берег, то Москва, да и Тегеран будут считать себя проигравшими, ведь через Азербайджан открывается прямой путь в Турцию и далее в Евросоюз.

Россия не скрывает, что желает переключить на себя весь транзит газа из прикаспийского региона, лишая альтернативные трубопроводы вроде «Набукко» ресурсной базы. Но Иран стремится к тому же – перевести на себя энергопотоки региона. В этом ему мешают экономические санкции и непримиримая позиция США, отрицающая сотрудничество с иранским режимом, который, по мнению Вашингтона, готовит собственную атомную бомбу.

Однако заблуждаются те эксперты, которые считают, что Москва нашла в Иране надежного партнера. На данном этапе, конечно, их интересы совпадают. Но как только статус Каспия будет зафиксирован, и в нем найдут отражение все ныне нерешенные вопросы, Иран станет жестким соперником России, в первую очередь, в соревновании за направление газовых магистралей. Такой же исход вероятен и без согласия пятерки по статусным вопросам. Уже сегодня в отсутствие контактов «Газпрома» с Туркменией газ этой среднеазиатской страны утекает в Иран, строится новая ветка газопровода.

На таком фоне идея с ОКЭС может лишь служить стимулом для скорейшего нахождения консенсуса внутри пятерки или, по крайней мере, четверки. А само сотрудничество в рамках новой структуры может собрать в себя все, кроме энергетики, иначе противоречий будет больше, чем точек соприкосновения.

Привлечь же на свою сторону Туркмению будет проблематично. Амбициозная позиция нового лидера безусловно конструктивнее, чем был у Туркменбаши, но от этого никуда не делись государственные интересы, которые требуют максимальных выгод от того или иного соглашения. Баку будет только рад, если Москва поговорит с Ашхабадом на предмет не только статуса Каспия, но и судьбы месторождений, которые надо делить внутренними переговорами, не вынося за пределы региона. Ведь иной формат чреват активным вмешательством внерегиональных игроков, которые россиянам совсем не симпатичны.

Евгений Кришталев

Источник: Вестник Кавказа

Казахстану уже недостаточно БТД

NefteGaz: Казахстан выяснил, что амбиции страны простираются куда как дальше возможностей трубопровода БТД и готов создать собственную структуру для перекачки нефти.

В связи с угрозой недостатка доступных мощностей для казахстанской нефти в нефтепроводе Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), министерство энергетики и минеральных ресурсов Казахстана рассматривает вариант транспортировки нефти по нефтепроводу Баку-Супса. Однако в данном случае Казахстан будет полностью зависеть от тарифов азербайджанской стороны.

В будущем планируется существенно увеличить экспорт нефти через Баку путем создания новой Казахстанской каспийской системы транспортировки (ККСТ). Реализация данного проекта намечена на 2013–2014 гг., т.е. к началу работы месторождения Кашаган.

ККСТ должна обеспечить на начальном этапе возможность транспортировки нефти в Азербайджан в объеме 23 млн тонн нефти в год с последующим увеличением до 35–56 млн тонн. Однако, по данным МЭМР, в связи с ростом добычи нефти в Азербайджане на месторождениях Азери-Чираг-Гюнешли (АЧГ) доступных мощностей для казахстанской нефти в нефтепроводе Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) может быть недостаточно.

По словам Станислава Чуева, угроза недостатка пропускных мощностей по данному направлению в будущем довольно существенна. Учитывая планируемую мощность Транскаспийской системы, пропускной способности БТД в 50 млн тонн нефти в год может быть недостаточно. По мнению аналитика, дополнительно может потребоваться от 15 млн тонн экспортных мощностей.

Китай в Центральной Азии: экспансия в поисках нефти и газа

Геополитика.Ру: Стало уже общим местом говорить про нехватку энергетических ресурсов в мире, про то, что планетарные углеводородные запасы  истощаются, и двадцать первый век будет веком отчаянной борьбы за ресурсы. Тем не менее факт остается фактом: до тех пор, пока не будут найдены эффективные виды альтернативной энергии нефть и газ остаются самым желанным призом при новом переделе мира. К сожалению, на сегодняшний день эффективных источников новой энергии пока не просматривается. Такие виды альтернативной энергетики как водородное топливо, биотопливо, использование термальной энергии и энергии ветра могут применяться лишь на ограниченных территориях, либо слишком дороги в эксплуатации, что делает их использование нерентабельным. Широкое же использование каменного угля, цена которого существенно ниже цены нефти, экологически неприемлемо, т.к. приносит заметный вред окружающей среде. Это понимает, в частности, правительство Китая, страны с мощной (а, может быть, уже мощнейшей в мире) экономикой, продолжающей наращивать темпы роста. Так в прошлом году прогнозы ожидали потребности КНР в голубом топливе в 99 млрд. кубометров, в то время как сама страна производит только 80 кубометров. При этом необходимо учитывать, что в настоящее время газ в общем энергетическом балансе страны покрывает лишь 2,5%, в то время как в общемировом балансе такой показатель никак не меньше 25%. Вполне вероятным представляется в течение ближайшего десятилетия наращивание доли потребления газа Китаем до показателя 25-30%.

Учитывая фактическое господство американцев над нефтью Ближнего Востока, взгляд китайских стратегов в поисках источников энергоносителей обращается в сторону Африки, Латинской Америки, Центральной Азии. Целесообразно рассмотреть китайскую топливную стратегию в отношении Казахстана и Туркменистана.

Казахстан обладает наиболее значительными топливными ресурсами в Центральноазиатском регионе. 

При этом следует отметить, что углеводородные богатства Казахстана практически не осваивались в советское время. После распада СССР правительство страны обратилось для пополнения изрядно опустевшего бюджета и новых источников инвестирования, в первую очередь, к нефтегазовой сфере (хотя и не пренебрегало другими отраслями, что безусловно делает ему честь). Приоритет в разработке месторождений отдавался западным компаниям – канадским, французским, итальянским, но, прежде всего, американским. 

У всех на слуху сделки Казахстана того времени с американской нефтяной корпорацией «Шеврон» и деятельность лоббиста интересов Казахстана в коридорах власти США Джона Гиффена. Благодаря притоку инвестиций удалось существенно выправить дела в финансовой сфере, но появились и многочисленные отрицательные побочные эффекты, грозившие похоронить преимущества. Во-первых, большая часть прибылей от казахских нефти и газа утекала на счета зарубежных партнеров. Во-вторых, западные компании, зная о потребностях страны в инвестициях, смотрели сквозь пальцы на принятые  на себя обязательства, особенно в части, касающейся охраны окружающей среды. В-третьих, обилие частных инвесторов и правовая неразбериха способствовали росту коррупции, выразившемуся в 1998-1999гг. в знаменитый «Казахгейт», существенно подорвавший тогда международный престиж Казахстана. Появление коррумпированных кланов грозило превратить «среднеазиатского тигра» в заурядную страну третьего мира.

Выход из создавшегося положения был найден благодаря стратегическому  мышлению президента Назарбаева в упорядочивании нефтегазовой сферы и создании единого оператора по работе с иностранными компаниями – акционерного общества «Казмунайгаз». 

По оценкам видного российского эксперта Аждара Куртова, к концу 2008г. данная компания контролировала 18% добычи нефти в республике, 80% путей транспортировки нефти, более половины нефтепереработки, 6% продажи бензина.  Было упорядочено национальное законодательство в этой сфере, стали пересматриваться контракты с наиболее злостными нарушителями экономической безопасности Казахстана. 

Согласно новому казахскому Кодексу о природных богатствах, доля прибылей государства при продаже продукции нефтяных компаний на   первичных рынках не должна быть меньше 50%, в течение первых двух лет действуют существенные налоговые льготы для инвесторов, но потом они обязаны нести полную налоговую нагрузку. Иностранные компании, разрабатывающие недра Казахстана, принимают на себя обязательство использовать на месторождениях не менее 30-35% оборудования, произведенного в Казахстане. Не менее 90% рабочих и не менее 90% административного и инженерного персонала  на совместных предприятиях должны составлять граждане Казахстана.   

В «черный список» попал, в частности, итальянский концерн ЭНИ, занимавшийся разработкой наиболее перспективного месторождения в северном Казахстане – Кашаганского. Правительство страны предъявило итальянцам претензии в неспособности выполнять взятые на себя обязательства и пересмотрело контракт. В аналогичной ситуации оказалась канадская компания «ПетроКазахстан», которой казахское руководство предъявило солидный счет за ущерб, нанесенный окружающей среде. Канадцы посчитали дальнейшую эксплуатацию невыгодной и продали свою долю Китайской национальной нефтяной корпорации (КННК). 33% акций они переуступил «Казмунайгазу». 

Аналогичная ситуация наблюдается и в секторе переработки нефти. Так, Павлодарский нефтеперерабатывающий завод, расположенный близ российской границы, и ориентированный на переработку российской нефти, был приватизирован в январе 1997г. При этом  он был передан в управление американской нефтяной компании CCL Oil Company Ltd. Пять лет назад правительство Казахстана пересмотрело договор и отдало 51% акций компании «Мангыстаумунайгаз». В конце концов 58% акций предприятия оказалось в собственности «Мангыстаумунайгаз», а 42% — у казахского государства.

Позже руководство Казахстана приобрело 51% акций «Мангыстаумунайгаз» у прежнего собственника – компании Central Asia petroleum of Indonesia. На остальные 49% акций претендовал Газпром. Однако предпочтение было оказано все той же китайской компании КННК. 

Возможно решающую роль при выборе партнера оказал китайский кредит размером в 10 млрд. долларов, предоставленный Казахстану 16 апреля 2009г. во время визита Нурсултана Назарбаева в Пекин. В настоящее время компания «Мангыстаумунайгаз» располагает 36 месторождениями, запасами нефти в 1,32 млрд. баррелей, китайская доля в ней оценивается в 1,4 млрд. долларов. Таким образом, китайские компании методично вытесняют из Казахстана западников и уверенно выигрывают борьбу у россиян.

В то время как в Казахстане китайцев интересует, главным образом, нефть, в соседнем Туркменистане объектом их пристального внимания являются газовые месторождения. Согласно анализу, проведенному в прошлом году британской геологоразведочной компанией Gaffney, Cline & associates (GCA), газовый потенциал Туркмении может исчисляться в 14 триллионов кубометров. Если эти расчеты верны, то Туркмения находится на третьем месте по разведанным запасам газа в мире, уступая лишь России (48 триллионов кубов) и Ирану (26 триллионов).

Пристальный интерес КНР к туркменскому голубому топливу выявился в апреле 2006г., когда во время официального визита ныне покойного туркменского президента Сапармурада Ниязова в Пекин было подписано соглашение, согласно которому туркмены обязались поставлять в Китай ежегодно 30 млрд. кубометров газа в течение 30 лет. Соглашение должно вступить в силу в 2009г. (кстати, уж не этот ли контракт сыграл роковую роль в судьбе Туркменбаши, скоропостижно скончавшегося в декабре того же года. Видимо, кое-кому на Западе не понравилась диверсификация туркменской внешней политике, и у не старого еще мужчины, отличавшегося отменным здоровьем, случился обширный инфаркт).

Предполагаемые поставки газа должны пройти по строящемуся газопроводу Туркменистан-Китай протяженностью в 6400 км. Стоимость этого мегапроекта оценивается в 11 млрд. долларов. Строительство данного газопровода еще не закончено и поэтому первые поставки газа будут осуществляться через Россию. Интересно, что первоначально к проекту газопровода примеривались и японские компании, но затем китайцы сказали, что готовы закупать весь газ в одиночку и на долю Японии ничего не останется.

На встрече туркменского президента Гурбангулы Бердымухаммедова с Ху Цзиньтао в Пекине во время августовской Олимпиады 2008г. была достигнута договоренность о существенном увеличении поставок туркменского газа в Китай с перспективой их доведения до 40 млрд. кубометров в год. Таким образом, КНР становится чуть ли не первым по значению торговым партнером Туркменистана.  Газ должен поступать с месторождений правого берега Амударьи, из которых два еще исследуются (Саман-тепе и Фарап), три уже открыты (Метехан, Киштыван. Сандыкты), остальные (Акгумалам, Ильджик, Янгуй, восточный Янгуй, Чашгуй, Гырсан, Бота, Бешир, Узунгуй, Берекетлы) уже разрабатываются. Однако, китайцам этого показалось мало и они вынашивают планы поучаствовать в разработке недавно открытых месторождений Йолотен-Осман. С целью застолбить наряду с Газпромом свое участие в разработке месторождения Южный Йолотен китайцы намерены выделить Туркменистану кредит размером в 3 миллиарда долларов.

Как и в других регионах мира китайская стратегия нацелена на будущее. В настоящее время Пекин использует тактику пряника, завлекая среднеазиатские режимы в сеть сделок, контрактов, договоренностей. Китайская топливная экспансия в Центральной Азии в принципе не противоречит интересам России, а на нынешнем этапе даже тактически выгодна нам. Если Китаю удастся оттянуть на себя поток среднеазиатских углеводородов, то под сомнение будет поставлена, например, наполняемость газопровода Набукко, что существенно увеличит шансы Газпрома на европейском рынке. Кроме того, рост экономических интересов одного из основных членов ШОС в Центральной Азии приведет к постепенному вытеснению оттуда США и НАТО. Однако, в таком случае непонятна готовность Газпрома тянуть российский газопровод в Китай.

Недавно прошла информация о чрезвычайно выгодном предложении китайцев российским газовикам, от которого те не смогли отказаться: единовременное предоставление суммы в 25 миллиардов долларов за закупки в течение ближайших лет российского газа. Понятно, что Китай диверсифицирует свое снабжение энергоносителями. России же выгоднее не впадать в зависимость, хотя бы от китайских друзей, но проводить гибкую газовую политику.

Китайцев же можно только поздравить. Не обладая собственными значительными природными ресурсами, они используют кризисное время для скупки выгодных активов и создания сырьевой базы для своих будущих поколений. Могущественный ханьский император У-ди (1 в. до н.э.) посылал в Среднюю Азию войска для овладения легендарными быстроногими скакунами, «потеющими кровью». Нынешние владыки Поднебесной ведут на тех же землях экспансию (пока мирную) для того, чтобы завладеть нефтяными и газовыми полями.

Александр Кузнецов

Рискованные игры американцев в Центральной Азии (I)

Zpress.kg: После подписания военного соглашения между США и Узбекистаном в Ташкенте в прошлый четверг между командующим Центрального командования ВС США генералом Дэвидом Петрэусом и министром обороны Узбекистана Кабулом Бердиевым, геополитическое положение Узбекистана феноменально изменилось.

Соглашение предусматривает «программу военных контактов, включая проведение образовательных обменов и обучение в будущем», — говорится в кратком заявлении посольства. Посольство «проигнорировало» российские сообщения о том, что США искали военные базы в Узбекистане, говоря, что информация относительно «обсуждений по военной базе не соответствует действительности». Однако гипотеза продолжается, особенно после того, как Петрэус провел важное обсуждение с президентом Узбекистана Исламом Каримовым по «ключевым региональным вопросам» по ситуации в Афганистане.

Каримов, проявляющий осторожность в своих действиях, сделал оптимистичный доклад по его встрече: «Узбекистан придает большое значение дальнейшему развитию отношений с США и готов расширить конструктивное двустороннее и многостороннее сотрудничество, основанное на взаимном уважении и равноправном партнерстве… Отношения между нашими странами развиваются по восходящей линии. То, что мы встречаемся снова (во второй раз за последние шесть месяцев), показывает, что обе стороны заинтересованы в укреплении связей».

Как сказал представитель Каримова, «Петрэус сказал Каримову о том, что нынешняя администрация США заинтересована в сотрудничестве с Узбекистаном по некоторым аспектам. Во время диалога стороны обменялись мнениями по перспективам узбекско-американских отношений, а также по другим вопросам взаимного интереса».

Заманчиво рассматривать это событие как быстрый ответ Ташкента на шаги России по открытию второй военной базы в Кыргызстане вблизи Ферганской долины. Однако действия Узбекистана по внешней политике предпринимаются обдуманно. Вполне очевидно: когда Ташкент стремится к военному сотрудничеству с США, а также с НАТО — это больше, чем спонтанная реакция.

В Ташкенте растет беспокойство по поводу того, что в гонке за региональное лидерство Казахстан отодвигал на задний план Узбекистан. Ташкент также насторожен тем, что Россия расширяет свое военное присутствие в Центральной Азии. Тем временем политика администрации Обамы по Центральной Азии сконцентрировалась в решительную повестку дня – снизить регионально влияние России. Действительно, США неоднократно уверяли в том, что Америка не будет преследовать навязчивую политику относительно внутренних дел Узбекистана.

Ташкент оценивает угрозу «Талибана»

Ташкент принял во внимание все это. Всё же важный аспект – это ситуация в Афганистане. Ташкент должен быстро подготовиться к тому, чтобы иметь дело с возможным повторным появлением «Талибана» в регионе Амударьи.

Возникает ситуация, схожая с той, которая была 10 лет назад. В очередной раз Исламской Движение Узбекистана (ИДУ), которое базируется в Афганистане и, по некоторым данным, бойцов которого вооружает и обучает «Талибан», предпринимает вторжения в Центральную Азию. Рашид Дустум до 1998 года охранял Амударью. Ташкент выделял ему финансирование, оборудование и баловал его. Но потом в октябре 1998 года, когда «Талибан» вторгся в регион Амударьи, он сбежал. Каримов так и не смог простить ему нарушение долга. Дустум был вынужден найти прибежище в Турции.

Помимо этого, существует «таджикский фактор». В Афганистане больше таджиков, чем в самом Таджикистане. Таджикский национализм всегда беспокоит Ташкент. Дустум держал таджикский фактор в страхе. Временами он вторгался в Таджикистан при тайной поддержке Ташкента, чтобы запугивать лидеров из Душанбе. Ташкент также укрывал этнического узбекского мятежника Махмуда Худайбердиева из Таджикистана и использовал его для приграничных нападений. Однако военное присутствие России в Таджикистане с апреля 1998 года стало препятствовать Ташкенту в запугивании соседней страны.

Таким образом, сегодня в регионе Амударьи происходит резкое изменение. Фактически Ташкент должен зависеть от сил НАТО, чтобы действовать как буфер между «Талибаном» и узбекской территорией, что не реалистично. Немецкие войска НАТО, которые дислоцируются в регионе Амударьи, действуют в пределах так называемых «предостережений». Бесполезность их присутствия очевидна от факта, что «Талибан» укрепил свое присутствие в провинции Кундуз.

Прежде всего, Ферганская долина находится в «точке кипения». Но, учитывая ощутимую связь России и Таджикистана и напряжение неразрешенного национального вопроса между узбеками и таджиками – наследие Иосифа Сталина – Ташкент не может доверять Москве как арбитру региональной стабильности. Также Москва поддерживает Душанбе в последнем споре с Ташкентом относительно раздела воды ледников Памира – по проблеме, которая может привести к взрыву и чревата огромными последствиями для региональной безопасности.

Ташкентское наследие Тимуридов

Во второй половине 1999 года, когда Ташкент начал заключать мир с режимом «Талибана» в Кабуле, дипломатические наблюдатели были застигнуты врасплох. Как раз тогда узбекская риторика изменилась от характеристики «Талибана» как «главного источника фанатизма и экстремизма в регионе» до «партнера в борьбе за региональный мир и стабильность», а Каримов начал высказывать мнение о том, что признание режима «Талибана» стоило бы рассмотреть.

«Резкое изменение взглядов и мнений» Ташкента тогда и теперь имеет поразительные параллели. В 1999 году Каримов тоже принял во внимание то, что «Талибан» был наименьшим из двух пороков, угрожающих узбекскому видению Центральной Азии, по сравнению с растущим военным присутствием России. 10 лет назад при аналогичных обстоятельствах Москва начала активно принимать меры по усиления коллективной безопасности между Россией и странами Центральной Азии.

В октябре 1999 года Москва подписала официальный договор с несколькими странами Центральной Азии о размещении войск быстрого реагирования, поразительно подобного нынешней российской инициативе ОДКБ по формированию сил быстрого реагирования. Ташкент отказался от участия в договоре по коллективной безопасности под руководством России. В октябре 1999 года Ташкент уже начал переговоры с «Талибаном».

Ташкент всегда опасался мотивов России и её военного присутствия в Центральной Азии, что, по мнению Ташкента, подрывает позицию Узбекистана как единственной военной власти в регионе. Таким образом, неудивительно, что Ташкент решил, что лучше сделать некоторый политический капитал, реанимируя отношения с США.

Похоже, что Ташкенту больше угрожает ИДУ, чем «Талибан». Другими словами, Ташкент не хотел бы сделать врага из «Талибана». В 1999 году Ташкент предложил дипломатическое признание режима «Талибан» взамен на отказ «Талибана» от ИДУ.

Узбеки держат в мыслях историческое ощущение того, что они являются наследниками наследия Тамерлана. Примирение с «Талибаном» дает возможность Ташкенту реализовать амбициозные цели: стать главным архитектором мира в регионе; изгнать Россию из Центральной Азии; сделать Узбекистан региональным гегемоном.

Сложный образ мышления узбеков предоставляет благоприятные возможности для американской региональной политики. Без сомнения, в ближайшие недели США будут манипулировать процессом создания баланса власти в Кабуле, что полностью соответствует повестке дня Вашингтона по урегулированию разногласий с «Талибаном». Как подчеркнул в своем недавнем выступлении в штаб-квартире НАТО в Брюсселе министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд, сегодня США и Великобритания непредвзяты относительно примирения с «Талибаном», и даже позволяют членам «Талибана» сохранять оружие.

Однако допустимость «Талибана» в регионе остается спорным вопросом. Должна быть широкая региональная приемлемость «Талибана». Именно здесь, «поворот Ташкента на 180 градусов» становится стратегическим достоинством для Вашингтона. Кроме Пакистана, который поддерживает процесс урегулирования с «Талибаном», теперь Вашингтон может насчитывать на согласие Туркменистана и Узбекистана.

(продолжение следует)

М. К. Бхадракумар

«Asia Times», 25 августа 2009 года

Перевод – «Zpress.kg»

Адрес публикации: http://www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/38640/