Метка:Казахстан

Нефтегазовые богатства ШОС: как распорядиться с умом?

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Просмотреть картинку полностьюМаксим Кранс, ИнфоШОС: Известный писатель-фантаст Артур Кларк однажды предсказал, что к 2015 году все национальные валюты отомрут и возникнет единая мировая валюта на базе киловатт-часа. Что ж, многие из его прогнозов уже сбылись, так что, возможно, сбудется и этот. В самом деле, энергетическая составляющая в национальных экономиках — как развитых, так и развивающихся — год от года растет. Правда, сейчас, из-за глобального кризиса, энергопотребление стало снижаться, но рано или поздно он закончится и, как считают эксперты, кривая вновь поползет вверх.

Страны-участницы этой организации обладают сегодня примерно четвертью мировых запасов и объемов производства нефти, на них приходится от трети до половины газовых ресурсов и 50% разведанных в мире кладовых урана. Главное — суметь с умом и выгодой распорядиться таким богатством.

Речь, собственно, идет о трех странах-участницах Шанхайской организации сотрудничества: в первую очередь — о России и Казахстане, в несколько меньшей степени — об Узбекистане. Что касается России, то она не раз уверенно обещала в обозримом будущем сполна обеспечивать Европу (да и не только её) нефтью и газом. Обещает и сейчас, несмотря на нынешний финансово-экономический кризис и скандальные проблемы с украинскими транзитерами. А Владимир Путин, отвечая недавно на вопрос корреспондента информационного агентства «Блумберг», заявил, что «с восстановлением мировой экономики и наши естественные преимущества тоже должны по-новому заиграть, я имею в виду наши возможности в сырьевых секторах экономики — это и нефть, и газ, это металлы, некоторые другие направления нашей традиционной деятельности». Однако насколько обеспечены — и наши обязательства, и наш оптимизм — имеющимися на российской территории запасами энергоресурсов?

Считается, что в российских недрах находится треть мировых запасов газа, десятая часть — нефти, пятая часть — угля. Но это большей частью прогнозные данные, их ещё надо перевести в разряд защищённых, то есть, доказанных. Так что, сегодня никто не может точно сказать, каковы же истинные природные ресурсы России. Что касается информации о нефти и попутном газе, то это вообще военная тайна, хранящаяся за семью печатями. Правда, некоторые сведения иногда все же просачиваются — и в научные доклады, и в открытую печать. Правда, они заметно разнятся. Так, например, если говорить о той же нефти, то в различных источниках фигурируют 7,1, 9 и 12 млрд тонн.

Тем не менее, если даже взять среднюю величину и разделить на объем прошлогодней добычи (488,5 млн тонн), то окажется, что «черного золота» нам хватит примерно на два десятилетия. Кстати, схожий прогноз давали и аналитики British Petroleum: в своем докладе, опубликованном в 2003 году, они писали, что российские запасы нефти истощатся не ранее чем через 22 года. С газом, по их мнению, дело обстоит получше — он закончится только через 80 лет. Углем же мы обеспечены на столетия вперед.

Ясно, что кризис вносит некоторые коррективы в эти подсчеты. В конце минувшего года нефтяники вместе с Минэнерго подготовили новый прогноз отрасли. Если в энергетической стратегии России до 2030 года предполагалось ежегодно наращивать объемы добычи нефти и к концу второго десятилетия довести ее до 565-595 млн тонн, то сейчас прогнозируется, что уже в этом году она упадет до 472 млн, а в следующем — до 454,5 млн тонн.

Подправляет свои планы и Казахстан. Как сообщил министр экономики и бюджетного планирования республики Бахыт Султанов, в 2009 году добыча нефти будет сокращена на 4% — до 76 млн тонн.

Казахстан — второй крупный энергетический игрок на пространстве ШОС. В этой республике имеются крупные запасы нефти, газа, угля и урана, составляющие заметную часть мировых ресурсов. Именно добыча и экспорт полезных ископаемых немало способствовали феноменальному экономическому росту этой страны.

На долю Казахстана приходится около 3,3% мировых запасов нефти и 1% — газа. Более половины всех прогнозируемых нефтяных запасов, а это, по некоторым оценкам, 13-18 млрд тонн, находится в бассейне Каспийского моря, которое в перспективе станет главным нефтедобывающим районом страны. По планам Министерства энергетики Казахстана, к 2015 году объемы добычи «черного золота» поднимутся до 100, а то и до 130 млн тонн, причем большая ее часть пойдет на экспорт.

Все большее внимание уделяется в Казахстане и добыче природного газа, который также становится одной из основных экспортных статей. К 2010 году добычу голубого топлива планируется увеличить до 40, а экспорт – до 15 млрд кубометров. Тем самым добыча газа возрастет в полтора раза, а его экспорт – вдвое.

В Узбекистане нефтегазовый комплекс не играет столь важной роли, однако его вес в структуре национальной экономики после распада СССР заметно возрос. По некоторым оценкам, ресурсы нефти там составляют более 5,3 млрд тонн, газового конденсата — 480 млн тонн, природного газа — 6,25 млрд кубометров.

В общем, что ни говори, а совокупные запасы углеводородного сырья в этих трех государствах «шанхайской шестерки» огромны. Конечно, и их можно запросто проесть, как когда-то мы проели богатства Уренгоя. А можно использовать полученные от них средства для модернизации и диверсификации своих хозяйств, для перехода к высоким технологиям и экономике знаний. Иными словами, распорядиться с умом. Вот почему России, Казахстану и Узбекистану сейчас важно не только объединить усилия в добыче и транспортировке нефти и газа но и скоординировать свои энергетические стратегии. Конечно, такая работа ведется, и не первый год. Но в условиях, когда западные страны и крупные транснациональные компании стремятся разнообразить источники и маршруты поставки энергоносителей и всячески пытаются вбить клин между основными их производителями на пространстве ШОС, единство действий приобретает особое значение.

Многим такая идея по душе. Поэтому в рамках Шанхайской организации сотрудничества была сформирована рабочая группа по созданию Энергетического клуба, одной из задач которого является как раз гармонизация энергетических стратегий. Такой клуб мог бы способствовать углублению взаимодействия производителей энергоресурсов (Россия, Казахстан, Узбекистан, Иран) и их потребителей (Китай, Таджикистан, Киргизия, Индия, Пакистан, Монголия), проведению согласованной политики развития отраслей топливно-энергетического комплекса. Реализация этой идеи может превратить ШОС в самодостаточную энергетическую систему как в глобальном, так и региональном плане. А существующая система трубопроводов, соединяющая Россию, страны Центральной Азии и Китай, закладывает основу создания единого энергетического рынка ШОС.

Об этом немало говорилось и на первом форуме Евразийского экономического клуба ученых, который состоялся в прошлом году в Астане. Более того, речь там шла не только о координации долгосрочных энергетических программ. Было выражено общее мнение: для того, чтобы выжить в условиях глобализации и изменения структуры мирового хозяйства, необходима выработка совместной долгосрочной экономической стратегии наших стран.

«Как бы мы ни решали вопросы энергетической стратегии, пока не будет общей стратегии социально-экономического развития наших стран, мы все равно окажемся в тупике,- считает главный научный сотрудник Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента Республики Казахстан, заместитель директора Центра анализа общественных проблем Канат Берентаев. — Если будем действовать поодиночке, можем получить самый пессимистический вариант. Ведь в условиях глобализации экономические границы стран фактически становятся прозрачными, а промышленную и инвестиционную политику начинают диктовать крупные транснациональные компании. Это мы видим и в нефтяной, и во всех остальных отраслях. Чтобы такого диктата не было, и нужна общая стратегия».

Можно не сомневаться, что после вынужденной паузы, связанной с глобальным финансово-экономическим кризисом, мировые потребности в энергоносителях станут расти столь же немыслимыми темпами, что и в начале нынешнего столетия. К 2030 году они, как считают аналитики Международного энергетического агентства, увеличатся на 60%.

Между тем страны-участницы ШОС обладают сегодня примерно четвертью мировых запасов и объемов производства нефти, на них приходится от трети до половины газовых ресурсов и 50% разведанных в мире кладовых урана. Главное — суметь с умом и выгодой распорядиться таким богатством. И тогда, как верно замечает заместитель генерального секретаря ШОС Владимир Захаров, Организация обретет все шансы «стать одним из экономических центров мира, привлекательным в плане сотрудничества для других государств».

Энергетические интересы Узбекистана и России: точки совпадения

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИнфоШОС: Узбекистан и Российская Федерация традиционно являются крупными игроками на евразийском энергетическом поле. При этом ряд особенностей их энергетических стратегий имеют общие черты. В частности, обе страны обладают крупными запасами природного газа, находятся на лидирующих позициях в СНГ и в мире по его добыче и экспорту. Узбекистан и Россия выступают в роли стран-транзитеров. На энергетический сектор приходится значительная часть их ВВП и валютных доходов. Все эти факторы создают долговременные предпосылки для совпадения энергетических и геоэкономических интересов России и Узбекистана по целому ряду направлений.

В первую очередь, оба государства заинтересованы в формировании устойчивого рынка сбыта природного газа, построенного на рыночных основаниях, что подразумевает реальную, а не заниженную, цену на поставляемое сырье и благоприятные и предсказуемые условия транзита. В связи с этим весьма прагматичными выглядят усилия Москвы по созданию новых рыночных условий во взаимоотношениях по линии «продавец-покупатель-транзитер».

Россия в последние годы настойчиво продвигает подобную модель на постсоветстком пространстве. Эта модель была реализована, бескризисно, в отношениях со странами Прибалтики, что подчеркивает само российское руководство. В то же время возникли трудности при переходе на рыночные условия газового сотрудничества во взаимоотношениях с Украиной, Белоруссией и Грузией.

Примечательно, что в отношениях с центральноазиатскими поставщиками Россия также стремится перейти на рыночную схему ценообразования на газ. Если в случае с Европой, Украиной, Белоруссией, Грузией и Молдавией «Газпром» выступает как продавец, то в случае с тремя странами Центральной Азии и Каспийского региона — Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном — как покупатель. Это служит наглядным показателем того, что курс Москвы на построение рыночных отношений в газовой сфере является реальным компонентом российской энергетической стратегии.

Переход России на качественно новую платформу в энергетических взаимоотношениях отвечает интересам Узбекистана. Ему, конечно же, это выгодно с точки зрения притока валютных средств. В настоящее время Узбекистан реализует планы по модернизации и диверсификации своей экономики, и поступление дополнительных средств за счет продажи природного газа — чрезвычайно важно.

Кроме того, переход на рыночную схему ценообразования с Россией заметно усиливает позиции Узбекистана в вопросе привлечения иностранных инвесторов на свой энергетический рынок, так как создает равные условия игры для всех, что в конечном итоге оказывает благотворное влияние на общий климат безопасности в Центральной Азии, снижая влияние геополитической компоненты.

Находясь на платформе «европейской схемы» ценообразования в газовой сфере с Россией, Узбекистану легче логически обосновывать стратегию продажи природного газа по рыночным ценам своим традиционным покупателям.

Заметно сблизить энергетические интересы двух государств может обостряющийся мировой финансовый кризис, переходящий в глобальную промышленно-экономическую и социальную кризисную фазу. Этот кризис напрямую затрагивает перспективы России и Узбекистана как экспортеров энергоресурсов.

Если в 2009 году цены на нефть упадут до критически низких уровней в $20-25 за баррель, это может напрямую сказаться на резком снижении стоимости природного газа. Традиционно стоимость газа привязана к нефти. Отсюда следует, что уже в 2010 году поставщики природного газа могут столкнуться с существенным глобальным падением цен.

Этот фактор сегодня — одна из ключевых точек совпадения энергетических интересов России и Узбекистана. В узбекских экспертных кругах с повышенным интересом изучают стратегические шаги России по перелому складывающихся негативных тенденций. От успеха или неудачи этих усилий будет зависеть и газоэкспортная политика Узбекистана.

В частности, вполне логичным выглядит курс Москвы на сближение с ведущим мировым производителем и экспортеров нефти ОПЕК: воздействовать на тенденцию падения цен нужно, в первую очередь, конечно же, на глобальном рынке нефти. Однако, у этой стратегии есть как сильные, так и слабые стороны.

Сотрудничество с картелем позволит России войти в механизмы ОПЕК по управлению поставками нефти на мировые рынки. В то же время, как показывают тенденции последних лет, механизм этой организации по управлению мировым нефтяным рынком через квоты уже не является столь действенным, и это может снизить эффективность возможного сотрудничества России с ней в будущем.

Спрос падает такими темпами, что даже принятие картелем экстренным мер по снижению добычи не оказывает заметного блокирующего воздействия. Страны ОПЕК в сентябре 2008 года уже приняли решение снизить добычу на 1,5 млн баррелей, однако это произвело очень слабый эффект и остановить падение цен не смогло. В декабре того же года последовало решение о снижении добычи еще на 2 млн баррелей к январю 2009 года, но это только смогло несколько стабилизировать цены на уровне $43 за баррель. Но уже к середине января цены опустились к отметке $37,8.

Серьезной причиной, по которой ОПЕК все меньше воздействует на ценообразование, является переход центра влияния на этот процесс к глобальным финансовым институтам и нефтяным биржам, в которых главную роль играет Запад. То есть, складывается ситуация, когда страны ОПЕК добывают сырье, а его стоимость определяется совершенно другими институтами. При этом на биржах все большее влияние приобретает спекулятивный фактор.

Как представляется, в России хорошо понимают проблемы ОПЕК и поэтому не спешат брать на себя обязательства по получению членства в этой организации. В то же время РФ предлагает свое решение проблемы снижения влияния поставщиков нефти на процесс ценообразования.

Предложения по усилению позиций ОПЕК были озвучены вице-премьером Игорем Сечиным на внеочередной сессии этой организации в декабре 2008 года в Оране. Первое из них заключалась в новом порядке определения цен не только на основе сортов WTI и Brent, но и другие сортов нефти, добываемой в странах ОПЕК и России.

Второе предложение касалось создания новых нефтяных торговых площадок. Была подчеркнута необходимость реформирования существующей системы привязки нефтяных сделок к одной валюте и создания новых торговых площадок для ликвидации бесправия членов ОПЕК на мировых нефтяных рынках. Подобные площадки могут быть созданы в Санкт-Петербурге, Астане, Шанхае, Эр-Рияде, Цюрихе и Лондоне.

Суть третьего предложения сводилась к необходимости учета при формировании цены на нефть и, особенно в ее прогнозной составляющей, издержек на открытие новых месторождений, их освоение и добычу сырья.

Вместе с тем, для диверсификации инструментов воздействия на глобальный энергетический рынок Москва стремится реализовать другие проекты, среди которых — придание нового импульса «Форуму стран-экспортеров природного газа».

На наш взгляд, помимо стремления скоординировать усилия ведущих газовых держав, этот проект также нацелен на решение долгосрочной проблемы формирования цен на природный газ. Если в рамках ОПЕК остановить падение цен на нефть все же не удастся, то наиболее оптимальным выходом видится отвязка от нефти процесса определения цены на природный газ. Именно здесь может пригодиться механизм «Форума стран-экспортеров природного газа», который на Западе уже окрестили «Газовым ОПЕК».

Несмотря на то, что в США и ЕС эта инициатива критикуется, ведущие газовые державы — Россия, Иран, Катар и др. — последовательно идут к ее реализации. В частности, 23 декабря 2008 года в Москве прошел «Форум стран-экспортеров природного газа», в ходе которого было принято решение об открытии постоянной штаб-квартиры организации в Дохе (Катар). Кроме того, были достигнуты договоренности о проведении дальнейшего анализа рынка с перспективой создания нового механизма ценообразования. Вполне возможно, что если тенденция падения нефтяных цен сохранится, то в 2009-2010 годах процесс запуска нового ценного механизма может быть ускорен.

Активизируя контакты по линии ОПЕК и «Форума стран-экспортеров природного газа», правительство РФ, как представляется, пытается создать условия для усиления механизмов сопротивления общемировому тренду падения промышленного производства, приводящего к снижению потребления энергоресурсов и падению цен на них. Другими словами, Россия, по всей видимости, стремится создать такую ситуацию, при которой даже снижение спроса на нефть и газ не будет критически сказываться на ценах. Подобная задача представляется титанической, и насколько успешно Россия совместно с партнерами сможет выполнить ее, станет видно уже в текущем году.

Вместе с тем, несмотря на усугубляющиеся проблемы в глобальном энергетическом и финансово-промышленном секторах экономики, необходимо отметить, что кризисы, какими бы острыми они ни были, всегда имеют привычку заканчиваться, и наиболее дальновидные страны и компании используют время перемен не только для сохранения имеющихся позиций, но и для создания укрепляющих их условий. Именно на этом направлении, а именно в сфере расширения инвестиционного сотрудничества, возможна ключевая точка совпадения энергетических интересов России и Узбекистана. База для развития таких связей уже есть.

Так, российские компании «Лукойл» и «Газпром» выступают ведущими партнерами Узбекистана в области разведки, добычи, закупки и транспортировки природного газа. Реализуемый «Лукойлом» проект освоения группы месторождений «Шады-Кандым-Хаузак» является показательным и самым крупным инвестиционным проектом в узбекском газовом секторе. Этот проект примечателен тем, что он нацелен не только на добычу газа, но и на его переработку. Применительно к «Лукойлу» можно сказать, что большие надежды в плане дальнейшего расширения узбекско-российского энергетического сотрудничества возлагаются на проект «Арал», в котором «Лукойл» сотрудничает с «Узбекнефтегазом» и «КННК».

Сотрудничество с российскими компаниями весьма актуально и в плане расширения пропускной способности проходящих через Узбекистан экспортных газопроводов. Республика рассчитывает в ближайшие годы увеличить экспорт газа до 20 млрд кубометров в год за счет ввода в строй новых месторождений, а также за счет ожидаемого наращивания экспорта природного газа из Туркменистана, который традиционно транзитируется через Узбекистан.

Рустам Махмудов — эксперт Центра политических исследований (Ташкент)

Южный прорыв Ашхабада. Туркменский газ выходит на новые рынки в обход не только России, но и Каспия

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Деловая неделя»: Пользуясь тем, что в Соединенных Штатах до сих пор не сформирована четкая линия относительно взаимоотношений с Ираном, с этой страной все активнее налаживают связи те, кто еще совсем недавно поглядывал с опаской на Вашингтон и не желал особо «подставляться» расширением экономических контактов с Тегераном.
Загруженный по горло внутренними экономическими проблемами, президент Соединенных Штатов Барак Обама пока не уделяет внешнеполитическим делам того внимания, которым славился его предшественник и возглавлявшаяся им администрация. А в том, что касается Ирана и его ядерной программы, то в Вашингтоне до сих пор существуют серьезные разногласия: сам Обама вроде бы выступает за налаживание с Тегераном прямого диалога, а вот люди из Пентагона и других американских силовых ведомств от подобного шага Белый дом предостерегают.
Неудивительно поэтому, что и сам Иран стал вести гораздо более активную политику (в том числе и в странах СНГ), а те государства, которые побаивались прежде жесткого американского окрика (санкций или сворачивания экономических и деловых проектов), решили в рамках собственной дипломатической многовекторности активизировать свои контакты с Тегераном.
 
Взаимопонимание, пахнущее газом

Особенно интересно в этом плане новое сближение между Ираном и Туркменистаном. При любых энергетических раскладах в районе не только Каспия, но и дальше что на север, что на восток, именно Ашхабад будет играть ведущую роль в качестве поставщика природного газа на самые различные рынки — от Китая до Европы.
Поэтому те, кто сегодня сможет наладить с Туркменистаном тесные экономические связи и добьется дружеского к себе отношения со стороны туркменского руководства, сможет получить в дальнейшем немалые преимущества. Понимает свою центральную роль в деле международного газоснабжения и сам президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов. Он и раньше слыл большим мастером разного рода «политкомбинаций» и тонкого восточного расшаркивания, но сейчас политика Туркменистана стала еще более многоплановой и в то же время — четко ориентированной на использование в своих интересах разногласий между собой других государств.
Что касается отношений с Ираном, то Туркменистан давно и последовательно их развивал, и даже во времена бывшего президента страны Сапармурата Ниязова Ашхабад всегда поддерживал с ним ровные и надежные партнерские контакты. Президенты двух стран регулярно навещали друг друга, Туркменистан практически всегда без особых задержек поставлял газ в северные районы Ирана, а иранцы в свою очередь помогали Туркменистану в строительстве дорог и другой инфраструктуры.
При Бердымухамедове отношения Ашхабада и Тегерана стали еще более доверительными и по крайней мере внешне дружескими. На фоне того, что туркменский президент тонко разыгрывал разного рода «политические карты» в отношениях с Россией, Соединенными Штатами и Евросоюзом, его политика в отношении Ирана была всегда последовательной и предсказуемой.
Основной ее элемент — газовый — был важен и для туркменской стороны (особенно с учетом усиливавшейся дипломатической многовекторности Ашхабада), и для иранцев, для которых дружеские отношения с приграничными странами СНГ всегда являлись приоритетными.
Недавно прошедший в Тегеране визит туркменского президента еще раз показал, что Туркменистан будет использовать иранское направление для расширения своих газовых поставок как серьезную альтернативу тем маршрутам для поставок природного газа, которые уже существуют или планируются в ближайшее время к осуществлению, — Прикаспийскому в направлении России, и Транскаспийскому — под дном моря в сторону Азербайджана, и далее — в Европу.
 
Предварительно договорились. Теперь дело за конкретикой

Одной из ключевых договоренностей между Ираном и Туркменистаном является расширение сотрудничества в газовой сфере. Ашхабад увеличивает поставки газа в Иран, а иранские компании смогут теперь участвовать на территории Туркменистана в разработке одного из местных месторождений. Здесь, правда, стоит отметить, что подобные предложения на разработку других месторождений получили также Китай, Россия и одна из европейских компаний.
Однако при этом четкой и ясной картины того, что же на самом деле и в каких объемах содержится в туркменских недрах и каковы будут условия «газовой игры»со стороны туркменского правительства, ни у одного зарубежного партнера (включая и иранцев) пока нет.
Не очень ясно пока, и по какой цене Туркменистан будет дальше поставлять Ирану свой газ. Напомню, что у Ирана и своего газа полным-полно, но для Тегерана куда дешевле и коммерчески выгоднее покупать газ для своих северных районов именно у Туркменистана, экономя на сооружении собственных магистральных газопроводов. Да и для Туркменистана иранский газовый маршрут крайне выгоден, потому как позволяет максимально диверсифицировать свои поставки зарубежным получателям.
Но на мировых рынках в последнее время цены на газ стали настолько конъюнктурными и «политически мотивированными», что выставлять «справедливую» стоимость газа что своему «рядовому клиенту», что «приоритетному партнеру» стало совсем даже непросто.
Так, для Европы и Украины Туркменистан поднял стоимость тысячи кубометров газа более чем до 300 долларов (с учетом транспортных расходов по территории России). А вот для того же Китая поставки газа из Туркменистана обговариваются по цене 145 долларов. Для Ирана же реальная цена, о которой эти две страны договаривались ранее, вообще четко неизвестна (есть данные и о 120 долларах, и о 137 долларах). Поэтому пока непонятно, сколько же готовы будут иранцы платить за туркменский газ и что они смогут предложить Ашхабаду со своей стороны для «коммерческого уравновешивания» газовых поставок из этой центральноазиатской республики.
Пока известно только, что Ашхабад будет поставлять в Иран более 10 млрд. кубометров газа ежегодно, а иранцы окажут содействие Туркменистану в расширении уже существующего газопровода по маршруту Корпедж — Курткуи плюс линий электропередачи, ведущих из туркменских Маров в сторону иранского города Мешхеда.
Будут содействовать иранцы Туркменистану и в развитии сети железных дорог, в том числе предлагается закольцевать железнодорожное полотно, идущее из Казахстана, до Ирана в сторону все того же Мешхеда, а часть этой дороги пройдет по туркменской территории.
Но самое главное состоит в том, что Иран и Туркменистан договорились не только о проведении совместной газовой политики на международной арене, но и координировать свои действия по проблеме Каспийского моря и прокладки под его дном трубопровода в рамках проекта «Nabucco».
Ашхабад и Тегеран призвали все прикаспийские страны как можно быстрее добиться определения единого территориального статуса Каспийского моря (над чем, собственно говоря, бьются уже не один год все государства региона) и тем самым дать возможность осуществлять на Каспии новые энергетические проекты.
С учетом же того, что взгляды на разработку новых нефтяных и газовых месторождений у Ирана и других прикаспийских стран весьма существенно отличаются, тому же проекту «Nabucco» без прямого участия Ирана, скорее всего, выйти на практическую реализацию будет очень непросто.
Туркменистан же со своей стороны и с помощью Ирана пытается по максимуму расширить свои возможности если пока не поставлять, то хотя бы обещать газовые поставки по всем возможным направлениям и маршрутам — и в сторону Узбекистана, и в Казахстан с Китаем, и в сторону России, и под дном Каспия в Азербайджан.
 
«Nabucco» интересует и Ашхабад, и Тегеран

Наряду с двусторонними связями между Ираном и Туркменистаном обе страны могут вполне сотрудничать и в европейском проекте «Nabucco», который предусматривает доставку природного газа из Туркменистана и в перспективе — Казахстана — по дну Каспийского моря к берегам Азербайджана, и далее через Грузию и Турцию в Европу.
Президент Туркменистана Бердымухамедов уже приглашен на очередной саммит по проекту
« Nabucco», который пройдет в мае в Праге (а Чехия эти полгода занимает пост председателя Евросоюза). На этой встрече будут как раз обсуждаться уже практические вопросы по осуществлению проекта «Nabucco», и Туркменистан уже не раз высказывал свое желание поучаствовать в нем.
Есть при этом две проблемы — это наличие реальной, а не декларативной воли у туркменского руководства поставлять газ по этому маршруту; и уже существующие обязательства, которые взял ранее на себя Ашхабад по поставкам газа на другие рынки.
Так, к концу нынешнего года Туркменистан должен начать поставки своего природного газа в Китай через территории Узбекистана и Казахстана. Китайцы уже получили в «комплекте» с этим контрактом возможность вести разработки одного из месторождений на территории Туркменистана (а сама Китайская национальная нефтяная корпорация готова покупать у Туркменистана по этому проекту до 40 млрд. кубометров газа в год).
Пока между тем неясно, справится ли Ашхабад с подобными обязательствами, если учесть, что он еще должен прокачивать значительные объемы газа через Россию на Украину и далее в Европу. Уже упоминались также далеко не маленькие объемы поставок туркменского газа в Иран. А в 2002 году Ашхабад подписал протокол о намерениях по поставкам своего газа в Индию и Пакистан (речь в тех документах шла об объемах в 30 млрд. кубометров в год).
Даже после проведения международного аудита не рассеялись сомнения в том, что у Туркменистана хватит газа на всех — и для России, и для Китая с Ираном, и для проектируемого газопровода «Nabucco». Но существует и другая проблема — российская сторона не очень-то стремится участвовать в новых разработках газовых месторождений на территории Туркменистана, а вот те же китайцы, иранцы и европейцы в подобном бизнесе поучаствовать не прочь.
Что же касается проекта «Nabucco», то изначально Иран выступал с резкой критикой самой идеи прокладки под дном Каспия каких-либо трубопроводов. Тегеран заявлял, что тем самым может быть нарушена экология этого региона, а с учетом того, что южная часть Каспия — зона повышенной сейсмичности, то прокладка магистрального газопровода может вообще привести к серьезной природной катастрофе.
Между тем теперь, когда интерес европейцев к этому проекту перешел уже из плоскости большой экономики в чисто политический вопрос, Иран стал подавать сигналы о том, что, в принципе, не прочь участвовать в данном проекте. Если, разумеется, на него будут выделены достойные финансовые средства (а для осуществления «Nabucco», по разным оценкам, понадобится от 8 до 10 млрд. долларов) и если европейские компании перестанут оглядываться на Вашингтон в своем стремлении наладить взаимовыгодные деловые связи с Ираном.
Иранцы уже обсуждали с Туркменистаном вопросы возможного строительства этого газопровода (который пока, напомню, существует только на чертежах и в головах европейских политиков, но никак не в осязаемой конкретике). И если Бердымухамедов сумеет убедить европейцев в надежности Туркменистана как ведущего поставщика газа для «Nabucco», то не исключено, что проект этот в нынешнем году начнет на самом деле осуществляться.
Пока же Иран и Туркменистан договорились максимально координировать свое взаимодействие в газовой сфере, в том числе — и в рамках газового координационного совещания, которое в скором времени проведет свое очередное заседание в столице Катара, городе Дохе.
Иран был одним из учредителей этой пока во многом неформальной и церемониальной организации крупнейших в мире газовых экспортеров. А вот Туркменистан в эту группу государств пока не входит. Однако, будучи четвертым по объемам газового экспорта на планете, Туркменистан будет внимательно следить за тем, о чем станут договариваться «мировые газовые державы», а Иран в этом станет выступать для Ашхабада надежным и предсказуемым партнером.

Юрий Сигов, Вашингтон

Взгляд из Казахстана: Интересы нации в обмен на амбиции Кремля

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Нефть России»:  Решения, принятые правительством в течение последних дней, продемонстрировали верность тезиса о том, что кризис является не только угрозой, но и шансом. Шансом на то, что властям страны, чрезмерно увлекшимся мегапрожектерством, суперхолдингизацией и созданием сомнительных финансовых схем межгосударственного экономического сотрудничества, удастся хотя бы на время отбиться от возрастающих имперских амбиций и разросшихся экспансионистских аппетитов нашего северного соседа и стратегического союзника — России. Удастся обеспечить суверенитет Казахстана, сохранить доброе имя и позитивный имидж страны в мире, провести решения, отвечающие национальным интересам.

За последние несколько лет граждане страны, казалось бы, уже привыкли к тому, что практически каждая встреча руководителей Казахстана и России заканчивалась подписанием какого-либо сомнительного с точки зрения здравого смысла и экономической целесообразности соглашения о создании очередного совместного предприятия или совместных действий по освоению нефтегазовых месторождений.

К таким же прожектам можно отнести фактически любое соглашение, заключенное в сфере военно-технического сотрудничества, совместных космических программ (спутник «КазСАТ-1», программы «Ишим» и «Байтерек», запущенные при помощи России, обернулись крупными скандалами, оказавшими негативное влияние на имидж страны). К ним же можно отнести решения о создании совместных предприятий по добыче углеводородов на Каспии, совместного предприятия «КазРосГаз», прокачке казахстанского газа через мощности устаревшего Оренбургского газоперерабатывающего завода, совместные проекты в атомной энергетике. А подписание Казахстаном пакета документов о создании ЕврАзЭс, Таможенного союза, формирование Коллективных сил оперативного реагирования стран Организации договора о коллективной безопасности (являющейся жалкой пародией на военно-политический блок стран Варшавского договора) и прочие события уже породили в стране и мире мнение о том, что руководство Казахстана отошло от традиционной «многовекторной политики». Все это в комплексе позволило российским политикам и СМИ строить досужие домыслы о том, что Казахстан окончательно принял решение двигаться в фарватере внешней политики Кремля, дало пищу для ненужных и бессмысленных разговоров о крахе «европейского вектора» и прозападной политики в целом.

Стремясь как можно быстрее закрепить эффект от достигнутых соглашений, президент России Дмитрий Медведев даже успел сделать довольно нелепые заявления о том, что
«Коллективные силы оперативного реагирования должны стать эффективным универсальным инструментом, который обеспечит безусловное исполнение задачи поддержания безопасности на всем пространстве ОДКБ. Причем речь идет об отражении военной агрессии, о проведении спецопераций по ликвидации террористов, экстремистов, о борьбе с организованной преступностью и наркотрафиком, а также о ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. В общем, они должны быть по своему боевому потенциалу не хуже, чем соответствующие формирования Североатлантического блока».

В сложившихся условиях народный ропот «о забвении национальных интересов» стал перерастать в гул «о возможной потере суверенитета». Все это вкупе с экономическим кризисом, резким падением цен на сырье, сокращением доходов республиканского бюджета и Национального фонда, похоже, заставили наши власти по-новому взглянуть на достигнутые ранее соглашения. Не исключено, что на изменения позиций руководства страны повлияли интенсивные контакты с политическими кругами США и ЕС, которые происходили в последние месяцы. Возможно, что на пересмотр позиций сторон оказали влияние события, связанные с газовым конфликтом между Россией и Украиной, где камнем преткновения стало совместное предприятие по транспортировке газа «РосУкрЭнерго», руководство которого обвиняли в коррупции и невыполнении принятых обязательств.

Как бы там ни было, но в прошедший понедельник правительство Казахстана заявило о том, что решение о создании совместного предприятия на базе Оренбургского газоперерабатывающего завода (ОГПЗ) будет отложено из-за кризиса. Об этом в ходе правительственного часа в мажилисе парламента сказал глава Министерства энергетики и минеральных ресурсов Сауат Мынбаев. Формальной причиной переноса сроков запуска проекта, намечавшегося на 2008 год, стала необходимость проработки всех вопросов, связанных с третьим этапом освоения Карачаганакского месторождения и соответственно по созданию СП на базе Оренбургского ГПЗ». Тем более что ранее «участники консорциума Karachaganak Petroleum Operating B.V., объединяющего такие компании, как British Gaz Group (BG), Eni, Chevron и ЛУКОЙЛ, просили отложить срок реализации третьего этапа освоения Карачаганакского нефтегазоконденсатного месторождения».

Россия изначально была заинтересована в плотной «привязке» Казахстана к своим мощностям и транспортной инфраструктуре. В результате долгих переговоров в мае 2002 года ей удалось заключить с Казахстаном сомнительную сделку о создании совместного предприятия «КазРосГаз» (казахский аналог «РосУкрЭнерго»). На втором этапе, в октябре 2006 года, было принято решение о создании еще одного СП между «Газпромом» и «КазМунайГазом» на базе ОГПЗ, которое могло бы позволить этому устаревшему заводу до 2025 г. переработать около 200 млрд. куб. м газа. При I этом российская сторона не скрывала того, что ОГПЗ недостаточно загружен, а также то, что «при годовых мощностях завода в 37,5 млрд. куб. м газа переработка здесь составляет лишь 17 млрд. куб. м.».

Загрузить же предприятие ресурсами региона невозможно ввиду падающей добычи газа, снижение которой составляет 1 млрд. куб м в год.
Ожидалось, что настоящее совместное предприятие начнет работать уже с 1 января 2007 г. Однако переговоры затянулись, и лишь в мае 2007 г. «Газпром» и НК «КазМунайГаз» смогли подписать соглашение об основных принципах создания и участия в совместном предприятии на базе Оренбургского ГПЗ. Причиной споров стало то, что Россия настаивала на нереально высокой цене активов, а также сохранении за собой доли не менее 60 процентов! После длительных дебатов стороны договорились о том, что доли участников в СП будут распределены 50 на 50. Другим предметом спора стала цена активов. Россия настаивала на том, что казахстанская сторона должна заплатить за 50%-ную долю в создаваемом с ОАО «Газпром» совместном предприятии 350 млн. долларов, а также инвестировать 250 млн. долларов в модернизацию Оренбургского ГПЗ. Сама же Россия ограничивала свое участие тем, что она «в качестве своей доли вносит активы этого завода».

Понятно, что такие волюнтаристские, неравноправные решения не могли не вызвать недовольство внутри Казахстана. Партия «Азат» (тогда еще «Настоящий АкЖол») выступила с резким заявлением, в котором потребовала пересмотреть достигнутые соглашения и провести новую независимую оценку активов ОГПЗ, которые, по ее мнению, стоили значительно меньше, нежели заявленная цена. Мнение партийцев поддержали тогда многие СМИ, эксперты. Обоснованность такой позиции подтвердила независимая оценка, осуществленная аудиторской компанией Deloitte & Touche: активы ОГПЗ оценены примерно в 19 млрд. рублей.
Напомним лишь, что Карачаганакский проект является одним из крупнейших нефтегазоконденсатных месторождений в мире, занимающий площадь в 280 квадратных километров и содержащий более 1,2 млрд. тонн нефти и конденсата и более 1,35 трлн. кубометров газа. Разработкой данного месторождения занимается консорциум во главе с четырьмя транснациональными компаниями: BG Group (Великобритания), Eni (Италия), Шеврон (США) и ЛУКОЙЛ (Россия).

В тот же день, когда было принято решение о приостановке проекта Оренбургского ГПЗ, было принято и другое важное решение, споры вокруг которого не утихали ни на минуту. Правительство сообщило о том, что Казахстан решил отложить реализацию «проекта по строительству АЭС в Актау до урегулирования с Россией вопросов передачи интеллектуальной собственности». Власти страны сообщили, что «из бюджета выделялись деньги, но мы были вынуждены вернуть их в бюджет, поскольку для освоения этих средств необходима исчерпывающая, готовая правовая база, в частности, предусматривающая передачу интеллектуальной собственности со стороны РФ».

Напомним также, что ранее было достигнуто соглашение о том, что российские специалисты из ОАО «Опытное конструкторское бюро машиностроения им. Африкантова», ОАО «Нижегородская инжиниринговая компания «Атомэнерго-проект», Научно-исследовательский институт измерительных систем им. Седакова до конца 2008 года завершат разработку ТЭО и обоснования инвестиций в проект строительства АЭС в Актау. Правительство планировало разместить АЭС в 10 км от Актау близ ныне действующих станций ТЭЦ-2 и ТЭС-3. Всего чиновники намеревались установить 2 или 3 атомные установки по цене 600 — 700 миллионов долларов каждая!

Атомная инициатива властей вызвала недовольство и сопротивление большинства жителей Мангыстауской области, которые недоумевали по поводу скоропалительности принятых решений. Правительство в одностороннем порядке выбрало в качестве подрядчика российских производителей, не проводя никаких международных тендеров и конкурсов. Граждане были обеспокоены тем, что в стране еще нет условий для запуска полноценной атомной станции: уровень коррупции, недостаточная технологическая дисциплина, опасность аварий и выбросов, проблемы здоровья граждан и экологической катастрофы. Под подобными требованиями жителей области поставили подписи практически все оппозиционные партии региона, правозащитные, неправительственные организации. Буквально несколько дней назад в СМИ прошло сообщение, что российская сторона не сможет передать казахстанскому партнеру документацию, необходимую для строительства АЭС, ссылаясь на то, что чертежи по отдельным фрагментам якобы являются секретными и подпадают в разряд госсекретов. Но не говорит ли это о том, что тем самым российская сторона ясно дает понять нам, что при любых условиях последнее слово останется за ними? Ведь ранее, при подписании соглашения о строительстве станции таких вопросов не возникало.
Понятно, что данные решения казахстанских властей еще не являются окончательными и бесповоротными. Но сама тенденция, говорящая о том, что чиновники начинают задумываться о целесообразности и важности многочисленных «имиджевых», «прорывных» проектов, радует. Если верить подсчетам экономистов, то кризисные явления будут сохраняться в этом и следующем годах, а цена нефти не повысится до прошлогодних рекордных уровней как минимум до 2011 года.

Быть может, нынешний кризис, а также низкие цены на нефть научат нас и наших чиновников трезво смотреть на жизнь, считаться с национальными интересами страны? Быть может, он позволит выстроить более приближенную к потребностям граждан национальную модель экономики, базирующуюся на энергии граждан, а не на цене энергоносителей?

Об этом пишет «Позиция.su».

Россия может сделать Иран партнером в газовой игре

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Россия может сделать Иран партнером в газовой игре (КАРТА)

Новый Регион, Наум Захаров: Иран готов стать альтернативным поставщиком энергоносителей для Европы и готов договариваться, гарантируя законтрактованные объемы поставок и надежность маршрутов. В настоящее время есть два варианта иранских поставок газа в Западную Европу: через бывший СССР – Восточную Европу – Австрию или через Турцию – Балканы – Австрию.

Как пишет «Российская газета», еще в 2008 году иранский министр иностранных дел Манучехр Моттаки заявил, что «иранский газ может включиться в трубопровод «Набукко», если этому не будет политических препятствий». Цены на иранский газ на 15-17% ниже, чем на российское топливо.

Важно и то, что «транзитная» Турция официально поддерживает «газовые» предложения Тегерана (и фактически посредничает в урегулировании американо-иранских отношений). А в руководстве ЕС многие выступают за привлечение Ирана к переговорам по энергоснабжению Европы и, соответственно, за включение иранской нефти и газа в новые трубопроводы для Европы.

По экспертным оценкам Международного энергетического агентства, Комиссии ЕС по энергетике и Минэнергетики США и Турции, вовлечение иранского газа в систему «Набукко» существенно повысит его шансы. Объемы поставок по этой системе достигнут, с иранским участием, 30-35 млрд. кубометров, что сопоставимо с «Южным потоком».

Что касается запасов и роли иранского топлива, то Тегеран по уровню промышленных запасов газа (природного и нефтяного) занимает третье место в мире, причем внутреннее потребление в среднем на 15% ниже, чем, например, в России, Саудовской Аравии, Катаре, Норвегии.

А себестоимость добычи иранского газа – одна из минимальных в мире (в РФ – одна из самых высоких). То есть Иран обладает высоким газоэкспортным потенциалом на длительную перспективу, подчеркивает «Российская газета».

Запад предлагает Ирану следующий вариант: газ сперва проходит через Армению, затем через Грузию – иранские газовые поставки этим республикам осуществляются с 2008 года. А вот потом, по запланированному газопроводу «Белый поток» (северная часть системы «Набукко») – то есть, по дну Черного моря – из Грузии в Украину и Молдавию будет поступать иранский и среднеазиатский газ. Вдобавок эти поставки также пойдут в Европу по самой артерии «Набукко».

Многие аналитики полагают, что ответным ходом российской стороны могло бы стать восстановление советско-иранских договоренностей о транзите иранского газа в Европу через Азербайджан – РФ – Белоруссию или по Прикаспийскому газопроводу (Туркмения – Казахстан) – РФ – Белоруссию.

Причем оговаривается такой нюанс: Россия будет закупать иранский газ для своих нужд, а Европе продавать собственный в том же объеме. То есть появляется возможность дополнительного российского экспорта в Европу и одновременно превращения Ирана из конкурента в партнера России, заключает «Российская газета».

Иранский газ и Набукко

Возможные маршруты транспортировки иранского газа и маршрут Набукко

Битва за «кроваво-черное золото» Ирака продолжается

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Iraq, Бизнес, Политика

IslamRF.ru: 11 февраля посетивший Ирак президент Франции Н.Саркози объявил о планах строительства нового здания посольства в Багдаде, создании консульств в Басре и курдистанском Эрбиле. Следовательно, Париж пытается обосноваться в стране надолго. И не случайно. 

12 февраля нефтяное ведомство Ирака объявило тендеры для зарубежных фирм на бурение нефтяных скважин на месторождениях Маджнун и Нахр бин-Умар. Контракта по освоению этих месторождений Total лишился после ввода в страну войск международной коалиции в 2003 г. (вследствие ненахождения Франции в антииракской коалиции). Так что простым совпадением визит Н.Саркози и объявление тендеров назвать никак не получается. Другое дело, насколько безболезненно может пройти данный процесс? С одной стороны, китайская China National Petroleum Corp. допущена к освоению месторождения аль-Ахдаб (контракт также был заключен в саддамовский период). С другой — на данный момент о возвращении ЛУКОЙЛу права на разработку Западная Курна-2 речь не идет. Тонкость тут в том, что в прошлом году прошла информация о переговорах по этому месторождению с правительством Ирака все той же Total (вкупе с американской Chevron). При этом упор делается на разрыв контракта с ЛУКОЙЛом еще в бытность президентом Ирака С.Хусейна. Причиной чего ряд источников называют тогдашние предложения иракскому лидеру со стороны British Petroleum (BP). Но чтобы попытаться хотя бы в общих чертах определить, в каком ключе будут развиваться дальнейшие события, целесообразно совершить небольшой экскурс в историю Ирака.
 
Мосул. Как много в этом слове…
 
Находившийся с XVI в. в составе Османской империи нефтеносный Мосул считался султанской собственностью до Младотурецкой революции. В 1909 г. младотурки конфисковали город. В 1912 г., в целях разработки мосульских месторождений, возникла Турецкая нефтяная компания (Turkish Petroleum Company-TPC), по 25% акций которой принадлежали Royal Dutch Shell и «Дойче Банку». В 1913-1914 гг. к акциям TPC подтянулась и Англо-персидская нефтяная компания (ныне BP). Во время I Мировой войны Берлин оказался лишенным своей доли. Согласно соглашению Сайкса-Пико (май 1916), предусматривавшего раздел Османской империи, Мосул оказывался в зоне контроля Парижа. Правда, как пишет британский агент Томас Э.Лоуренс (Лоуренс Аравийский), договор «в возмещение предусматривал создание независимых арабских государств в Дамаске, Алеппо и Мосуле, т.к. в противном случае эти районы попали бы под неограниченный контроль Франции»(1). Так начались игры вокруг арабского национального движения.
Но в 1918 г. окрепшие британские войска оккупировали Мосул, а на заседании Верховного совета держав Антанты 1920 в г. Сан-Ремо (Италия) Великобритании удалось  заполучить курацию всего Ирака. Правда, Лондон любезно гарантировал Парижу 25% будущей добычи нефти с возможностью «присвоения» Сирии. Спустя год, для официального закрепления в регионе, Англия посодействовала восхождению на иракский престол эмира Фейсала I, и в 1922 г. был заключен британо-иракский договор, оформивший мандатную зависимость Ирака от Англии.
Игры вокруг Мосула изначально вызывали сопротивление турок. Но в 1923 г. Лондон инициировал ноту Фейсала I на имя Лозаннской конференции с заявлением, что Мосул является неотъемлемой частью Ирака. Англо-турецкие переговоры ни к чему не привели,   и в 1924 г. Лига Наций (ЛН) установила демаркационную линию, по которой город остался в пределах Ирака. Но при условии продления английского мандата над страной, предоставления курдонаселенным районам (в т.ч. Мосулу и Киркуку) права на создание состоящего из курдов административного аппарата и придания курдскому языку в вилайете статуса официального. В 1925 г. концессия на нефтедобычу оказалась, конечно же, у TPC, а через год Анкара согласилась с демаркационной линией, «заработав» лишь двадцатилетнее право на 10% с доходов иракского правительства от TPC.
После открытия в 1927 г. крупного месторождения в Киркуке, к региону устремились обделенные от иракского пирога США. И в 1928 г. родилось соглашение «Красной Линии». Royal Dutch Shell, Near East Development Corporation (при лидерстве Jersey Standard — в будущем Exxon и Socony — в будущем Mobil), Англо-Персидская и французская Compagnie Francaise des Petroles (нынешняя Total) договорились «не мешать»  друг другу в зоне разведместорождений Ближнего Востока. В 1929 г. TPC была переименована в Iraq Petroleum Company (IPC). Через год Багдад подписал договор с британцами, предоставивший Лондону полный контроль над Ираком. Провозглашенная в 1932 г. независимость страны иракские перспективы Британии не пошатнула. Т.к. после вступления Королевства в ЛН Багдад признал обязательства 1924 г. по курдскому населению, не могущими подвергнуться  отмене или изменению без согласия большинства стран-членов ЛН (впоследствии обязательства перешли от ЛН к ООН). Так, «курдский фактор» стал играть особую роль в аспекте иракских нефтяных месторождений. 
В 1933 г. Socal (нынешняя Chevron) приобрела право на разработку месторождений в Саудовской Аравии. Затем в регион подобралась и Texaco. В 1934 г. открылся нефтепровод Мосул-Триполи, еще через год: Киркук-Триполи-Хайфа. Ряд исследователей того периода отмечали, что с учетом расположения Ирака и Сирии у стыка границ Турции, Ирана и СССР, территории прокладки нефтепровода являлись не только подступом к Индии, но и превращались в плацдарм для возможных военных действий против этих стран. При этом планировалось продолжить линию от Хайфы до Тебриза, что «в сочетании с ж/д Тебриз-Джульфа устанавливало прямую связь и кратчайший сухопутный маршрут от средиземноморского побережья до берегов Каспийского и Черного морей к границам СССР»(2).
С периода II Мировой Войны борьба за обладанием ближневосточным богатством принимает новые очертания. Созданный Socal(ом) Californian-Arabian Standard Oil в 1944 г. преобразовывается в Arabian American Oil Company (Aramco), акционерами которой постепенно стали Socal, «Texaco», Socony и Jersey Standard. Усилившийся к концу войны Вашингтон вскоре предпринял успешную попытку выйти из «краснолинейных» договоренностей, и состав IР благополучно претерпел изменения (наряду с Socony и Jersey Standard, в него вошли БП и «Ройял датч-Шелл»).
 
СССР и США в борьбе за лидерство в иракском направлении
 
В послевоенные годы Ближний Восток стал одним из центров геополитической борьбы между СССР и США. В 1955 г. Запад инициировал образование антисоветского «Багдадского пакта» (Турция и Ирак), к которому присоединились Иран, Пакистан и, конечно же, Англия. В ответ возникает просоветская Организация Варшавского договора. И тут в аспекте Ирака обоими мировыми центрами начинает задействоваться «курдский фактор». Москва открыла двери Военной Академии им. Фрунзе для главы Демократической Партии Курдистана (ДПК) Мустафы Барзани. Как откровенничает начальник Бюро N 1 МГБ (КГБ) СССР в 1951-52 гг. Павел Судоплатов, «в Москве полагали, что Барзани сможет сыграть более важную роль в свержении проанглийского режима в Ираке… С помощью курдов мы могли надолго вывести из строя нефтепромыслы в Ираке (Мосул). Идея создания Курдской республики позволила нам проводить политику, направленную на ослабление британских и американских позиций на Ближнем Востоке… И Запад, и нас интересовало одно — доступ к месторождениям нефти». Не удивительно, что при поддержке СССР в 1958 г. в Ираке происходит переворот, на волне которого к власти приходит Абдель Касем, а М.Барзани возвращается в страну. Кремль начинает поставки вооружения новому режиму, вышедшему из Багдадского пакта.  Но при этом ДПК выдвигает лозунги об автономии для курдонаселенных районов.
Как представляется, теперь это было уже «игрой» американцев. Член политбюро ДПК Джаляль Талабани, по всей видимости, представлявший интересы Вашингтона уже с того периода, начинает призывать к восстанию за «права курдов». Москва не могла оставаться в стороне, активизируя М.Барзани. В 1961 г. начинается восстание, приведшее к вооруженному противостоянию между силами Д.Талабани и М.Барзани (фактически между США и СССР) за лидерство в «курдском движении». На подконтрольной М.Барзани территории («Свободный Курдистан») им создаются  правительственные структуры. На фоне чего в стране неоднократно предпринимались попытки переворота Партией арабского социалистического возрождения БААС, лидеры которой пользовались благосклонностью обоих геополитических центров. Поэтому ничего неожиданного нет в том, что в 1968 г. БААС окончательно утвердилась во власти.
В 1969 г. зам генсека БААС стал Саддам Хусейн, заняв аналогичную должность и в образованном партией Совете революционного командования. Именно он в 1970 г. подписал с М.Барзани документ, признававший «право курдов на самоопределение». Но, опираясь на заключенный через 2 года договор о дружбе и сотрудничестве с Ираком, С.Хусейн не включил в Закон 1974 г. об автономии для курдов половину территорий Иракского Курдистана. При этом национализировавший IPC Багдад, в 1975 г. овладевает курдонаселенными территориями. М.Барзани, тут же перешедший в поле зрения США и Ирана, оказывается в США. После его смерти бразды правления ДПК переходят к сыну Масуду, т.к. Д.Талабани создал Патриотический союз Курдистана. В 1979 г. С.Хуссейн стал президентом Ирака. В 1982 г. США, определив «главным мировым злом» Иран, вычеркнули Ирак из списка стран, поддерживающих терроризм, и Запад, параллельно СССР, начал поставку Багдаду оружия.
 
Ирак теряет независимость
 
Однако, С.Хуссейн частенько пытался выйти из-под внешней курации, и в 1991 г. при поддержке сил НАТО, действовавших по мандату ООН, рождается т.н. «Свободный Курдистан». На следующий год там были проведены выборы в «Национальную Ассамблею» (парламент), образовавшего «Региональное правительство Курдистана»(РПК) и принявшего декларацию об образовании федерального курдского государства «в рамках Ирака». Вместе с тем, давление на режим С.Хуссейна оказывалось и посредством инициированных США экономических санкций, которые лидер страны попытался обойти. Так, в 1995 г. Багдад обнародовал сведения по 33-м нефтяным месторождениям, выставленных в качестве объектов для привлечения иностранных компаний в страну (юг Багдада, в районе Басры). Вашингтон тут же принудил С.Хусейна принять программу ООН «Нефть в обмен на продовольствие» (1996 г.), предусматривающую реализацию «черного золота» при контроле ООН. Но все же к началу 2001 г. часть месторождений из «списка 33-х» обрела «хозяев»: Пекину перепал Ахдаб, ЛУКОЙЛу — Западная Курна-2, Тotal — Маджнун и Нахр Умр (вспомним нынешний тендер по ним и визит Н.Саркози).
Вашингтон же оказался перед фактом утери перспектив освоения иракского «нефтяного поля». Т.к., по всей видимости, Лондон также просчитывал варианты входа в страну: на страницы прессы просочилась информация о переговорах британской Shell с Багдадом по месторождению Ратави. Посему не случайно, что после сентябрьского теракта в Нью-Йорке (2001 г.), США включили Ирак в число стран — спонсоров мирового терроризма. И в 2003 г., под предлогом уничтожения оружия массового поражения (так и необнаруженного), в Ирак вторглись войска международной коалиции, основными участниками которой явились США и Великобритания (скорее всего, Вашингтон пообещал Лондону выгодные преференции после успеха интервенции). Поддержку внешним силам оказали и иракские курды. Угрожавшая до этого правом вето, в случае предложения ряда антииракских резолюций СБ ООН, Франция (как и Германия) все же открыла свое воздушное пространство для авиации союзников. Но этим помощь Берлина и Парижа коалиции ограничилась.
С падением режима С.Хуссейна была создана возглавляемая американцами т.н. Временная администрация (ВА). Параллельно роспуску иракских вооруженных сил, служб безопасности и полиции, ВА взяла под контроль всю нефтяную промышленность страны. Заключенные с правительством С.Хусейна контракты были признаны утратившими силу. Российский эксперт Александр Салицкий, обращая внимание на подписанную Дж.Бушем «директиву № 13303» («любые иски в отношении нефтяных ресурсов Ирака представляют чрезвычайную угрозу национальной безопасности и внешней политике США», и здесь «никакое судебное рассмотрение не имеет силы»), заключает, что документ «освободил американские компании в Ираке от требований, как международного права, так и гражданского и уголовного права США»(3). Утвердившиеся  в регионе США, без особой боязни, в сер. 2004 г. передали власть четко контролируемому переходному правительству Ирака. В 2005 г. президентом страны стал Д.Талабани, а президентом Иракского Курдистана — М.Барзани (комментарии излишни). Принятая в том же году новая конституция Ирака объявила страну федеративной парламентской республикой,  основанной на консенсусе трех этнорелигиозных общин: арабов-шиитов (юг), арабов-суннитов (центр) и курдов (север). Легализовав широкую автономию «Курдистанского региона» (без Мосула и Киркука, со столицей в Эрбиле).
На парламентских выборах того года почти половину депутатских мест получил шиитский Объединенный Иракский Альянс (вице-президент Айяд Аллауи и премьер Нури аль-Малики – также шииты). Естественно, укрепление шиитской ветви, по известным причинам, абсолютно не прельщало американскую сторону. Хотя, не исключено, что, задабривая этот электорат, Вашингтон пытался именно его использовать против Ирана. Так что никоим образом не выглядит случайным появление в середине лета 2006 г. т.н. карты ББВ-Большого Ближнего Востока (автор — экс-сотрудник Национальной военной академии США Ральф Петерс), согласно которой «шиитские провинции Ирака сформируют основу для государства арабов-шиитов, [охватывающей] кольцом большую часть Персидского залива». При этом предусматривалось «отделение» от Ближнего Востока восточно-средиземноморских берегов Ливана и Сирии(4) (не это ли явилось основной причиной продвижения армии Израиля вглубь ливанской территории, осуществлявшегося в унисон появлению «границ Петерса»?). Однако, как представляется, «шиитскую карту» разыграть не удалось, косвенным подтверждением чего является недостижение «политической однородности» иракского шиитского движения. Поэтому не удивительно «возникновение» с 2006 г. шиито-суннитского межрелигиозного конфликта, явившегося обоснованием продолжения пребывания в Ираке американской миссии.
В 2008 г. впервые после долгого времени Багдад стали посещать лидеры др. арабских стран. А в середине года министерство нефти сообщило о выдаче разрешения на заключение нефтяных контрактов с зарубежными компаниями, среди которых, естественно, Exxon Mobil (их слияние произошло в 1999 г.), Chevron (в 2001 г. поглотил Texaco), Shell, BP, Total.  И…наступил черед визита в Багдад Н.Саркози.
 
Что на сегодня и завтра?
 
Таким образом, как усматривается, целью военной интервенции в страну в 2003 г. являлось обеспечение доступа к «черному золоту» США и Англии. Однако, для беспроблемного пользования ими нефтяными богатствами Ирака, они не могут не поделиться какой-то частью с геоконкурентами. Потому и возвращен контракт на разработку Ахдама Китаю. По всей видимости, получила добро на «въезд» в страну и Total. Тут как тут оказался и Берлин: 17 февраля впервые за последние 22 года Ирак посетил мининдел Германии Ф-В. Штайнмайер (в Багдаде открылся информцентр германской экономики, в Эрбиле — генконсульство).
Что касается России, то в начале прошлого года Москва согласилась списать долг Ирака в размере 12 млрд. долл. После чего президент ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов посетил Багдад вместе с замминистра иностранных дел России А.Салтановым. Значимость этого визита в том, что делегация передала иракскому премьеру послание главы российского правительства Владимира Путина. В нем констатировался контекст «Западной Курны-2» и выражалась надежда на «адекватную» поддержку Багдадом «активного настроя российского бизнеса по развитию сотрудничества». В этой связи обращается внимание на возможность весеннего визита в Россию аль-Малики, а также на информацию о возможных совместных проектах в Ираке ЛУКОЙЛа и Conoco.
Но США также прекрасно осознают, что без умиротворения Ирана (в той или степени) спокойствие иностранному бизнесу в Ираке не гарантировано. Так, иранская «Карам» выиграла контракт на строительство в Басре «микрорайона» «Новый город». Хотя утверждается, что Тегеран победил вследствие отсутствия предложений американских и британских фирм из-за «опасения неспокойной ситуации в сфере безопасности в шиитской Басре», в это просто не верится, т.к. данные «беспокойства» абсолютно не мешают западным компаниям бороться за нефтеконтракты в этой зоне.
Не обойдена вниманием и Анкара. В 2008 г. аль-Малики совершил визит в Турцию, обсудив как аспект противодействия террористам Курдской рабочей партии. В конце года турецкие Botas и ТРАО совместно с концерном Shell объявили о создании партнерства по добыче и реализации природного газа Ирака.
И все же, безусловно, наиболее весомые позиции в плане воздействия на развитие ситуации в Ираке на сегодня остаются у Вашингтона: Багдад и Агентство по оборонному сотрудничеству США заключили соглашение о поставках американской военной техники и снаряжения на 5 млрд. долл. (летом прошлого года Госдеп США одобрил продажу Ираку вооружения на 10,7 млрд. долл.). В то же время, вполне очевидно, что интересы между геополитическими центрами вокруг Ирака будут удовлетворяться в зависимости от «торгов» в других регионах мира. Скажем, та же Сhevron в 2009 г. планирует выделить 2 млрд. долл. на разведку нефтяных месторождений в Казахстане, при продолжении инвестиций в расширение Каспийской трубопроводной системы, в перспективе позволяющей  транспортировать энергоресурсы не только с Тенгиза, но и с морских месторождений Казахстана. В аналогичном ключе целесообразно рассматривать и ракурс маршрута каспийского «голубого топлива» в Европу.
Вместе с тем, как бы ни делились недра Ирака между мировыми гегемониями, прошловековой опыт однозначно свидетельствует: всегда найдется государство, захотевшее стать «равнее всех равных». Поэтому прогнозировать безоблачность во взаимоотношениях планетарных стран-лидеров не приходится. Следовательно, на земле Ирака также не следует ожидать скорого мира, тем более в условиях наличия многоцветной национально-конфессиональной палитры (что подтверждается продолжающимися терактами, причем явно провокационного характера, скажем подрыв на пути паломников-шиитов).
Конечно же, в этой «игре» задействованными могут оказаться и внутренние силы. Нельзя ведь сбрасывать со счета возможность перекидывания в одночасье симпатий властных структур (по известным причинам) в стан геоконкурентов нынешних кураторов. Так, на совместной пресс-конференции с Н.Саркози, иракский премьер «комментируя заявление вице-президента США Джозефа Байдена о том, что США должны оказать «большее давление» в ходе политического процесса в Ираке, сказал, что «времена давления /США/ на иракское правительство прошли»(5). Но в случае выхода багдадских властей из-под контроля, вполне возможно инициирование очередного этапа обострения взаимоотношений столицы с курдскими властями. На сегодня Вашингтон с пониманием относится к шагам иракских властей в «курдском» направлении. Так, прошлогодний конфликт между «региональным правительством Курдистана» и Багдадом, связанный с заключением первых контрактов на разработку и эксплуатацию нефтегазовых месторождений без консультаций с центром, завершился без эксцессов (хотя иракские власти и объявили подписанные контракты незаконными). Однако, как представляется, дальнейшее развитие «курдского вопроса» будет зависеть от податливости багдадской администрации к советам кураторов.
В этом контексте целесообразно иметь в виду, что конституция Ирака предусматривает самостоятельное определение статуса города путем референдума среди населения Киркука. А это, в свою очередь, является силой давления США на Анкару, периодически
пытающуюся вести самостоятельную внешнеполитическую деятельность(6). Тем более что согласно все той же карте ББВ, в «проектируемый» «Независимый Курдистан» включаются около 20 турецких провинций. На что МИД Турции также ответил, заявив, что расчленение Ирака автоматически аннулирует договор между Великобританией, Ираком и Турцией 1926 г.
А народ Ирака, к сожалению, пока так и остается «посередине» геополитических битв за нефть страны.

Теймур Атаев, политолог, Азербайджан

1.Томас Эдвард Лоуренс. Семь столпов мудрости
2. Англо-французское соперничество на Ближнем Востоке и строительство иракского нефтепровода (1928-1934)
3. Можно ли помочь Америке уйти из Ирака?
4. Ральф Петерс. Кровавые границы: как улучшить ситуацию на Ближнем Востоке
5. Премьер Ирака Нури аль-Малики заявил, что времена американского давления на Ирак прошли
6. Геополитика и Турция или По какой причине вокруг Анкары возникают «курдский» и «исламский» факторы

 

Новый амбициозный проект России должен заменить европейскую энергохартию

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

EnergyLand:  Россия готова начать разработку нового договора с Евросоюзом о сотрудничестве в сфере энергетики вместо не устраивающей ее Энергетической хартии.

В конце прошлой недели вице-спикер Госдумы Валерий Язев предложил собрать в июле этого года международный форум производителей, потребителей и транзитеров энергоресурсов. Прежде господин Язев уже предлагал создать подобный форум на базе ООН, однако та идея не нашла сторонников, пишет сегодня «Коммерсантъ». На этот раз амбициозные планы Москвы вполне могут воплотиться, поскольку ЕС смирился с тем, что Россия никогда не ратифицирует энергохартию, и теперь Европа нуждается в разработке ей на замену нового документа.
Энергетическая хартия была принята в 1991 году, а в 1994 году был подписан договор к ней, являющийся юридически обязательным многосторонним соглашением. Это единственный общеевропейский документ, касающийся межправительственного сотрудничества в энергетическом секторе и охватывающий всю энергетическую производственно-сбытовую цепочку (от разведки до конечного использования). Россия подписала энергохартию и договор к ней, но не ратифицировала его: за ратификацию высказывались Минэнерго, «Транснефть», нефтяные компании и РАО ЕЭС, но «Газпром» выступил против.
Энергохартия давно является камнем преткновения в отношениях между Россией и ЕС. Москва отказывается ратифицировать документ, заявляя, что он ущемляет интересы «Газпрома». Так, хартия предписывает ему пустить в свои трубы европейские компании, но за это не дает никаких преференций на европейском газовом рынке и не допускает российского газового гиганта к конечному потребителю в Европе. В разгар последней российско-украинской газовой войны президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что Москве нужна не энергохартия, а другой документ, который бы регулировал отношения потребителей и поставщиков. А еще осенью 2008 года, вскоре после окончания войны в Грузии, премьер РФ Владимир Путин говорил о том, что энергохартия в ее нынешнем виде не устраивает поставщиков и должна быть либо скорректирована, либо заменена новым документом.
В настоящее время Москва и Брюссель ведут переговоры о заключении соглашения о партнерстве и сотрудничестве, однако очевидно, что без достижения договоренностей в сфере энергетики все соглашения между Москвой и ЕС будут бессмысленными. Поэтому две недели назад стороны впервые условились о том, каким может быть компромисс: Москва предложила разработать новый договор в сфере энергетики, а Еврокомиссия заявила, что это приемлемо, но он должен содержать все принципиальные положения энергохартии.
Заручившись согласием Еврокомиссии, российская сторона принялась готовиться к разработке нового документа. Отвечать за этот процесс будет вице-спикер Госдумы Валерий Язев, имеющий репутацию самого мощного газового лоббиста в России.
Новый проект господина Язева должен, по его замыслу, объединить участников газового, нефтяного, угольного рынков и электроэнергетической отрасли. От газовой отрасли в организацию могли бы войти такие производители, как «Газпром», национальные газовые компании Туркмении, Казахстана, Узбекистана и других стран; транзитеры — «Нафтогаз Украины», «Белтрансгаз», Europolgaz и другие; от потребителей — европейские E.ON Ruhrgas, OMV, ENI, Total и GDF Suez.. От Казахстана в форум войдет неправительственный фонд, а не госкомпания «Казмунайгаз».
Предполагается до середины мая сформировать круг учредителей, а до середины июля провести учредительное собрание. Учредители форума предложат статус наблюдателей коллегам из ОПЕК и форума стран—экспортеров газа (прозванный газовой ОПЕК), Eurogaz, Международному энергетическому агентству и другим. Российское газовое общество одобрило создание Евразийского энергетического форума.

Энергетические интересы Узбекистана и России: точки совпадения

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

ИАЦ МГУ: Узбекистан и Российская Федерация традиционно являются крупными игроками на Евразийском энергетическом поле. При этом ряд особенностей их энергетических стратегий имеют общие черты. В частности, обе страны обладают крупными запасами природного газа, находятся на лидирующих позициях в СНГ и мире по его добыче и экспорту. Узбекистан и Россия выступают в роли стран-транзитеров. Также на энергетический сектор приходится значительная часть их ВВП и валютных доходов. Все эти факторы создают долговременные предпосылки для совпадения энергетических и геоэкономических интересов России и Узбекистана по целому ряду направлений.
В первую очередь, оба государства заинтересованы в формировании устойчивого рынка сбыта природного газа, построенного на рыночных основаниях, что подразумевает реальную, а не заниженную, цену на поставляемое сырье и благоприятные и предсказуемые условия транзита. В этой связи, весьма прагматичными выглядят усилия Москвы по созданию новых рыночных условий во взаимоотношениях по линии «продавец-покупатель-транзитер».
Россия в последние годы настойчиво продвигает подобную модель на постсоветском пространстве. Вполне бескризисно эта модель была реализована в отношениях со странами Прибалтики, что подчеркивает само российское руководство. В то же время определенные трудности при переходе на рыночные условия газового сотрудничества возникли во взаимоотношениях с Украиной, Белоруссией и Грузией.
С Минском проблемы перехода на рыночные механизмы были в значительной мере решены за счет передачи им «Газпрому» 50% «Белтрансгаза». Грузия также вынуждена была перейти на рыночную схему ценообразования. В то же время с Киевом процесс продолжается и он отмечается периодическими острыми кризисами, такими как прекращение поставок газа из РФ в виду несанкционированных отборов на украинской территории и перекрытия «Нафтогазом» транзита в Европу.
Примечательно, что в отношениях с поставщиками из Центральной Азии РФ также стремится перейти на рыночную «европейскую» схему ценообразования на газ. Если в случае с Европой, Украиной, Белоруссией, Грузией и Молдовой, «Газпром» выступает как продавец, то в случае с тремя странами ЦА и Каспийского региона — Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном, а также потенциально Азербайджаном — как покупатель. Это служит наглядным показателем того, что курс Москвы на построение рыночных отношений в газовой сфере является реальным компонентом российской энергетической стратегии.
Переход России на качественную новую платформу в энергетических взаимоотношениях отвечает интересам Узбекистана. РУ, конечно же, это выгодно с точки зрения увеличения притока валютных средств. В настоящее время Узбекистан реализует масштабные планы по модернизации и диверсификации своей экономики, и в этой связи, приток дополнительных средств за счет продажи природного газа выглядит чрезвычайно важным.
Кроме того, переход на рыночную схему ценообразования с Россией заметно усиливает позиции Узбекистана в вопросе привлечения иностранных инвесторов на свой энергетический рынок, т.к. создает равные условия игры для всех, что в конечном итоге оказывает благотворное влияние на общий климат безопасности в Центральной Азии, снижая влияние геополитической компоненты.
Находясь на платформе «европейской схемы» ценообразования в газовой сфере с Россией, Узбекистану легче логически обосновывать стратегию продажи природного газа по рыночным ценам своим традиционным покупателям из Центральной Азии и другим странам ближнего и дальнего зарубежья.
Заметно сблизить энергетические интересы двух государств может обостряющийся мировой финансовый кризис, переходящий в глобальную промышленно-экономическую и социальную кризисную фазу. Этот кризис напрямую затрагивает перспективы России и Узбекистана как экспортеров энергоресурсов. 
Для многих поставщиков нефти и природного газа этот кризис стал неожиданностью. Еще в начале лета 2008 года ничего не предвещало столь серьезных изменений в мировой экономике и глобальном энергетическом рынке. Цена на нефть достигла своего пика в 147 долларов за баррель, и большинство отраслевых аналитиков сходилось во мнении, что рост цен продолжиться.
То же самое говорилось и о природном газе, стоимость которого (российский и центральноазиатский газ) для европейских потребителей  по некоторым прогнозам должна была вырасти в среднем до 500 долларов за тысячу в среднесрочной перспективе. Однако, кризис в американской финансовой системе, перебросившийся затем на Европу, Азию, Латинскую Америку и пространство СНГ, породил противоположные тенденции. Всего за каких-то полгода нефть упала в цене до уровня ниже 40 долларов. Прогнозируется, что в течение 2009 года падение будет еще большим и может даже достичь уровня в 20-25 долларов за баррель.
В принципе под подобными прогнозами есть довольно прочные основания. Дело в том, что углубляющийся глобальный финансовый кризис является причиной спада промышленного производства. Это в свою очередь сказывается на энергетическом секторе — промышленность нуждается во все меньших объемах нефти, газа и электроэнергии. Снижению потребления энергии также способствует падение покупательной способности населения, которое, как показывают имеющиеся данные, все меньше покупает легковых автомобилей.
Пока, на наш взгляд, не проглядывается какого-то определенного выхода из складывающейся негативной ситуации. Ключевая экономика мира — США все глубже погружается в рецессию. Связанные с нею ведущие промышленные зоны Европы и Азии, продающие туда продукцию с высокой добавленной стоимостью, в связи с падением покупательной способности американского рынка, начинают все более жестко сталкиваться с кризисом в промышленных секторах, что ведет естественно к снижению потребления и импорта углеводородного сырья. При этом для них пока нет альтернативы американскому рынку.
Некоторые из ведущих промышленных стран предпринимают экстренные меры по замещению американского рынка за счет ускоренного развития собственного внутреннего потребительского рынка. Так, правительство Китая приняло план стимулирования национальной экономики в условиях глобального финансового кризиса стоимостью 586 млрд. долларов. Эта сумма эквивалентная пятой части ВВП Китая и она будет выделена к концу 2010 года. Средства пойдут на снижение налогов, улучшение условий кредита, развитие сельской инфраструктуры, повышение покупательской способности населения.
Вместе с тем, в глобальном масштабе пока не видно ресурсов, за счет которых кризис мог бы быть преодолен. Большие надежды возлагаются на американскую администрацию Б.Обамы, которая может выступить инициатором нового глобального подхода к разрешению кризисных тенденций в мировой экономике, способных остановить спад промышленного производства и потребления энергоресурсов.
Чем актуальны для Узбекистана данные кризисные процессы? На наш взгляд тем, что в случае если в 2009 году цены на нефть действительно упадут до критически низких уровней в 20-25 долларов за баррель, то это может напрямую сказаться на резком снижении стоимости природного газа. Традиционно стоимость природного газа привязана с нефти и рассчитывается с лагом в 9 месяцев. Отсюда следует, что уже в 2010 году ведущие поставщики природного газа могут столкнуться с существенным глобальным падением цен на данный экспортный товар и снижением притока валюты от его продажи.
Безусловно, этот фактор представляет собой на сегодня одну из ключевых точек совпадения энергетических интересов России и Узбекистана. В этой связи в узбекских экспертных кругах с повышенным интересом изучают стратегические шаги России по перелому складывающихся негативных тенденций. От успеха или неудачи этих усилий во многом будет зависеть и газоэкспортная политика Узбекистана.  
В частности, вполне логичным выглядит курс Москвы на сближение с ведущим мировым производителем и экспортеров нефти ОПЕК. Учитывая зависимость газовых цен от нефтяных, переламывать тенденцию падения цен на углеводородное сырье нужно в первую очередь, конечно же, на глобальном рынке нефти. Однако, у данной стратегии есть как сильные, так и слабые стороны.
Сотрудничество с картелем позволит России войти в механизмы ОПЕК по управлению поставками нефти на мировые рынки. Сегодня на картель приходится до 40% мировой добычи нефти. РФ уже пытается в некоторых случаях скоординировать свою нефтяную политику с ОПЕК. Так, в ноябре 2008 года российские компании снизили добычу на 250 тыс. баррелей в сутки по сравнению с запланированным уровнем. Ожидается, что в 2009 году снижение может составить еще на 320 тыс. баррелей.
В то же время, как показывают тенденции последних лет, механизм ОПЕК по управлению мировым нефтяным рынком через квоты уже не является столь действенным, а это может существенно снизить эффективность возможного тесного сотрудничества России с картелем в будущем.
Потеря ОПЕК исключительного влияния на формирование цен на мировом нефтяном рынке происходит по целому ряду причин. Как уже упоминалось, это в настоящих условиях обостряющийся мировой финансово-экономический кризис, из-за которого падает спрос на нефть. Причем спрос падает такими темпами, что даже принятие картелем экстренным мер по снижению добычи не оказывает заметного блокирующего воздействия.
Страны ОПЕК в сентябре 2008 года уже приняли решение снизить добычу на 1,5 млн. баррелей, однако, это произвело очень слабый эффект и остановить падение цен не смогло. В декабре того же года последовало решение о снижении добычи еще на 2 млн. баррелей к январю 2009 года, но это только смогло несколько стабилизировать цены на уровне 43 долларов за баррель и все. Уже к середине января цены опустились к отметке 37,8 долларов.
Второй серьезной причиной, по которой ОПЕК все меньше воздействует на ценообразование, является переход центра влияния на этот процесс к глобальным финансовым институтам и нефтяным биржам, в которых главную роль играет Запад. Т.е. складывается ситуация, когда страны ОПЕК добывают сырье, а его стоимость определяется совершенно другими институтами. Причем характерно, что на биржах все большее влияние приобретает спекулятивный фактор.
В какой-то период времени интересы ОПЕК и «быков» совпадали. Картель устраивал раздуваемый на нефтяном рынке «пузырь» — нефть стала рассматриваться как инструмент хеджирования рисков, в результате чего стоимость сырья росла, и страны ОПЕК стали получать сверхдоходы. Но подобный финансово-сырьевой симбиоз длился недолго, и резкое падение стоимости нефти показало, что мощь картеля уже не та как в прежние годы.
Как представляется, в России хорошо понимают проблемы ОПЕК и поэтому не спешат брать на себя обязательства по приобретению членства в этой организации. В то же время РФ предлагает свое видение решения проблемы, связанной со снижением влияния поставщиков нефти на процесс ценообразования.  
Предложения по усилению позиций ОПЕК были озвучены вице-премьером Игорем Сечиным на внеочередной сессии ОПЕК в декабре 2008 года в алжирском городе Оране. Первое предложение заключалась в новом порядке определения цен не только на основе сортов WTI и Brent, но и другие сортов нефти, добываемой в странах ОПЕК и России. И.Сечин указал, что сохранение практики перерасчета цен на нефть ОПЕК и РФ через дифференциалы к котировкам WTI и Brent нельзя признать полностью справедливым.
Второе предложение касалось создания новых нефтяных торговых площадок. Было подчеркнуто, что необходимо реформировать существующую систему привязки нефтяных сделок к одной валюте и что надо создавать новые торговые площадки для ликвидации бесправия членов ОПЕК на мировых нефтяных рынках. Подобные площадки могут быть созданы в Санкт-Петербурге, Астане, Шанхае, Эр-Рияде, Цюрихе и Лондоне.
Суть третьего предложения сводилась к необходимости учета при формировании цены на нефть и, особенно в ее прогнозной составляющей, объективно растущих издержек на открытие новых месторождений, их освоение и добычу сырья.
Вместе с тем, для диверсификации инструментов воздействия на глобальный энергетический рынок Москва сегодня стремиться реализовать другие проекты, среди которых наиболее нашумевшим является придание нового импульса «Форуму стран-экспортеров природного газа».
На наш взгляд, помимо стремления скоординировать усилия ведущих газовых держав, этот проект также нацелен на решение долгосрочной проблемы формирования цен на природный газ. Если в рамках ОПЕК остановить падение цен на нефть все же не удастся, то наиболее оптимальным выходом видится отвязка от нефти процесса определения цены на природный газ и именно здесь может пригодиться механизм «Форума стран-экспортеров природного газа», который на Западе уже окрестили «Газовым ОПЕК».
 Несмотря на то, что в США и ЕС данная инициатива встречает довольно отрицательную реакцию, такие ведущие газовые державы как РФ, Иран, Катар и другие последовательно идут к ее реализации. В частности, 23 декабря 2008 года в Москве «Форума стран-экспортеров природного газа», в ходе которого было принято решение об открытии постоянной штаб-квартиры организации в Дохе (Катар). Кроме того, были достигнуты договоренности о проведении дальнейшего анализа рынка с перспективой создания нового механизма ценообразования. Вполне возможно, что если тенденция падения нефтяных цен сохранится, то в 2009-2010гг. процесс запуска нового ценного механизма может быть ускорен.
Идя на активизацию контактов по линии ОПЕК и «Форума стран-экспортеров природного газа», правительство РФ, как представляется, пытается создать условия для усиления механизмов сопротивления общемировому тренду падения промышленного производства, приводящего к снижению потребления энергоресурсов и падению цен на них. Говоря другими словами, Россия, по всей видимости, стремится создать такую ситуацию, при которой даже снижение спроса на нефть и газ не будет критически влиять на цены на энергосырье. Подобная задача представляется титанической и насколько успешно Россия совместно с партнерами сможет это сделать, станет видно уже в текущем году.
Для Узбекистана эти усилия Москвы, как было сказано выше, представляют повышенную значимость, поскольку это напрямую затрагивает политику страны в области добычи и экспорта природного газа.
Вместе с тем, несмотря на усугубляющиеся проблемы в глобальном энергетическом и финансово-промышленном секторах экономики, необходимо отметить, что кризисы, какими бы острыми они не были, всегда имеют привычку заканчиваться и наиболее дальновидные страны и компании используют время перемен не только для сохранения имеющихся позиций, но и для создания условий по их дальнейшему укреплению. Именно на данном направлении, а именно в сфере расширения инвестиционного сотрудничества, возможна третья ключевая точка совпадения энергетических интересов России и Узбекистана. Прочная база для развития подобного типа связей уже имеется.
Так, российские компании «Лукойл» и «Газпром» выступают ведущими партнерами Узбекистана в области разведки, добычи, закупки и транспортировки природного газа. Реализуемый «Лукойлом» проект освоения группы месторождений «Шады-Кандым-Хаузак» вообще является показательным и самым крупным инвестиционным проектом в узбекском газовом секторе. Проект «Лукойла» примечателен тем, что он нацелен не только на добычу газа, но и на его переработку. Применительно к «Лукойлу» можно сказать, что большие надежды в плане дальнейшего расширения узбекско-российского энергетического сотрудничества возлагаются на проект «Арал», в котором «Лукойл» сотрудничает с «Узбекнефтегазом», «КННК».
Сотрудничество с российскими компаниями весьма актуально и в плане расширения пропускной способности проходящих через Узбекистан экспортных газопроводов. Актуальность обосновывается тем, что сам Узбекистан рассчитывает в ближайшие годы увеличить экспорт газа до 20 млрд. кубометров в год за счет ввода в строй новых месторождений, а также по причине ожидаемого наращивания экспорта природного газа из Туркменистана, который традиционно транзитируется через Узбекистан. 

Рустам Махмудов,
Центр политических исследований, Узбекистан

Адрес публикации: http://www.iamik.ru/?op=full&what=content&ident=501578

Ресурсные загадки Каспийского региона

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

Каспийский регион включает в себя акваторию Каспийского моря, Прикаспийскую низменность, плато Устюрт, а также низменные равнины Западной Туркмении и Азербайджана.

Анатолий ДМИТРИЕВСКИЙ, Юрий ВОЛОЖ, журнал «Мировая энергия»: Сегодня эта территория находится под юрисдикцией пяти Прикаспийских государств — России, Казахстана, Туркмении, Азербайджана и Ирана. Границы между государствами не согласуются с ограничениями природных геологических объектов, которые определяют нефтегеологическое и ландшафтно-климатическое районирование территории. Последнее обстоятельство существенно осложняет эффективное использование природных богатств региона и решение насущных экологических проблем.

На протяжении длительной истории геологического развития Каспийский регион неоднократно являлся ареной активных геодинамических процессов. В последние 5 млн лет Каспийский регион представляет собой крупнейший внутриконтинентальный бассейн, конечным водоемом стока которого является уникальное Каспийское озеро-море. Одна из наиболее примечательных особенностей этого моря — значительные колебания его уровня. За время существования Каспийского моря его уровень изменялся от -700 м (Балаханский кризис) до +150 м (Акчагыльский потоп). По данным наблюдений за последние 150 лет, размах колебаний составил 10 метров.

Все помнят историю сооружения плотины в горле залива Карабогаз, которая должна была остановить катастрофическое падение уровня моря, начавшееся в конце 50-х годов прошлого века. Но в конце 70-х, опровергая все существующие прогнозы, Каспий стал резко подниматься, затапливая прибрежные поселки на казахстанском и российском побережьях северного Каспия. Плотину на Карабогазе пришлось сломать и отказаться от теории, объясняющей колебания Каспия только климатическими факторами.

Cответственно с колебаниями уровня моря изменялась и акватория Каспия: в момент «Балаханского кризиса» она была почти вдвое меньше современной, а в момент «Акчагыльского потопа» — в три раза больше.

Однако наиболее примечательной особенностью Каспийского региона, которая привлекает к нему внимание не только геологов, географов, гидрогеологов, но и широкой общественности, является принадлежность его к главному нефтегазоносному поясу Земли. Он объединяет три уникальные нефтегазоносные провинции (НГП): в Персидском заливе — на южном его конце, Карско-Западносибирскую — на северном и Прикаспийскую — в центре, а также еще четыре богатейшие провинции — Баренцевоморско-Печорскую, Волго-Уральскую, Предкавказско-Мангышлакскую, Терско-Южнокаспийскую.

В пределах Каспийского региона расположены четыре самостоятельные НГП — Прикаспийская, Предкавказско-Южномангышлакская, Терско-Южнокаспийская и Арало-Каспийская — со своими характерными закономерностями размещения месторождений углеводородов.

По всем перечисленным провинциям имеются оценки их начальных ресурсов, сделанные различными группами исследователей. Результаты этих оценок в количественном отношении варьируются в достаточно широких пределах, различаясь для некоторых провинций почти в два и более раза. Однако во всех вариантах по величине ресурсов Прикаспийская НГП относится к категории уникальных провинций с концентрированным распределением месторождений углеводородов; Предкавказско-Южномангышлакская и Терско-Южнокаспийская — к богатым с рассеянным распределением, а Арало-Каспийская — к бедным с рассеянным распределением углеводородов. (см. таблицу)

Причины расхождений в оценках ресурсного потенциала перечисленных провинций кроются в недостаточной изученности строения их недр. К настоящему времени необходимая для надежного расчета геолого-геофизическая информация, которая по качественным и количественным параметрам отвечает существующим стандартам, имеется до глубины 5 км и менее. В то же время мощность осадочных толщ, чья продуктивность доказана бурением в центральных, наиболее погруженных частях Прикаспийской и Терско-Южнокаспийской провинции, достигает 13 километров. Кроме того, значительную мощность имеют толщи, слагающие «складчатый комплекс» осадочного чехла, которые многими исследователями оцениваются как потенциально перспективные. В Предкавказско-Южномангышлакской и Арало-Каспийской провинциях этот комплекс отложений с невыясненными перспективами достигает 10 км и более.

Геополитический аспект

Каспийский регион занимает особое геополитическое положение. Он расположен между основными рынками сбыта на западе (Европа) и основными регионами нефтедобычи на востоке (Западная Сибирь) и на юге (Персидский залив). Благодаря своему местоположению этот регион в последние годы привлекает к себе пристальное внимание как потенциальный источник энергоносителей для Западной и Восточной Европы, способный заменить поставки из Североморского региона по мере их сокращения начиная с 2010 года. Сегодня обсуждаются проблемы региона, связанные с влиянием на мировое энергоснабжение, в частности, возможности стабильного функционирования и динамического развития нефтегазового комплекса Прикаспийских государств.

Существенное значение приобретают две проблемы. Одна из них касается выработки новых направлений поисково-разведочных работ, способных обеспечить расширенное воспроизводство запасов и возможности развития нефтегазового комплекса, а также сохранить уровни добычи углеводородов на далекую перспективу. Вторая проблема рассматривает возможности прогнозирования природных катаклизмов, представляющих угрозу для инфраструктуры нефтегазового комплекса Прикаспийских государств, — колебания уровня Каспийского моря и катастрофические землетрясения на юге региона.

Ученые Российской академии наук многие годы работают над этими проблемами в рамках двух комплексных программ:

• «Фундаментальные проблемы геологии и геохимии нефти и газа, разработки месторождений и развития нефтегазового комплекса России» (тема — «Разработка пространственно-временных (четырехмерных) моделей нефтегазоносных бассейнов»);

• «Геодинамика и механизмы деформирования литосферы» (тема — «Выяснение причин колебания уровня Каспийского моря»).

Исследования велись в тесном сотрудничестве с коллективами ученых и специалистов высших учебных заведений и Министерства природных ресурсов и экологии России, со странами СНГ в рамках межправительственного сотрудничества. Сегодня названные проблемы не нашли еще своего решения, однако полученные результаты дают ясное понимание путей их решения.

По итогам работ над первой темой было определено, что в недрах Прикаспийской, Предкавказско-Мангышлакской и Терско-Южнокаспийской провинций сохраняется значительный неразведанный ресурсный потенциал, почти 2/3 от начальных ресурсов. Он достаточно велик — 70 млрд т у.т. геологических и 35 млрд т у.т. извлекаемых, т.е. сопоставим с ресурсным потенциалом восточных и северных регионов России, находящихся на стадии начального освоения (см.табл.). Наибольшими ресурсами обладает Прикаспийская провинция, в ней неразведанные ресурсы находятся в толщах, нефтегазоносность которых уже доказана бурением.

Сегодня традиционные направления нефтепоисковых работ в Каспийском регионе, разработанные по материалам региональных исследований прошлого столетия (во времена СССР), практически исчерпали себя. Выбор других эффективных направлений требует проведения нового цикла региональных исследований.

Освоение неразведанного ресурсного потенциала связано с разведкой нижних горизонтов осадочного чехла на глубине 5,5—8 километров. Учитывая большие глубины залегания перспективных толщ, открываемые в них месторождения, чтобы быть экономически рентабельными, должны относиться к категории гигантов и супергигантов, т.е. обладать большой емкостью. Необходимый новый цикл региональных исследований даст ожидаемый результат только в том случае, если он обеспечит изучение осадочных бассейнов и крупных геологических структур как целостных объектов, без оглядки на межгосударственные границы.

По итогам работ над второй темой был доказан существенный вклад в колебания уровня Каспийского моря тектонических, геодинамических, седиментационных и флюидодинамических процессов. Была выяснена роль напряженно-деформированного состояния геологической среды на перетоки флюидов как внутри, так и между различными флюидосистемами. Эти характеристики среды могут оказывать влияние на длинно- и среднечастотные колебания уровня моря и влиять на формирование ловушек углеводородов, определяя фильтрационно-емкостные свойства пород-коллекторов.

Изучение влияния геологических факторов требует охвата всей территории Каспийского региона целенаправленными региональными геолого-геофизическими исследованиями, которые следует проводить как по трассам региональных профилей, пересекающих границы государств, так и на отдельных полигонах (на реках — Волге, Урале, Куме-Терек, Самуре-Сулак, Куре, палео-Амударье), которые разделены национальными границами. При этом необходимо не только детально изучать строение осадочного чехла (в первую очередь, его верхней части), но и иметь представление о региональной структуре земной коры на всю ее мощность.

В целях ликвидации дефицита информации, необходимой для разработки новых направлений нефтепоисковых работ, способных обеспечить расширенное воспроизводство ресурсной базы Каспийского региона на длительную перспективу и устойчивое функционирование инфраструктуры нефтегазового комплекса, на первом этапе предлагается выполнить межгосударственный проект регионального изучения глубинного строения региона. Этот проект предусматривает использование ранее отработанной сети региональных профилей, их повторную обработку по современным технологиям в объёме 15 тыс. пог. км, а также отработку новых региональных профилей МОГТ (ШГСП)* в объёме 5600 пог. км, в основном в неизученной акватории Каспия и частично на прилегающей суше.

Глубокая научная проработка новой информации по геологическому строению региона по технологиям бассейнового моделирования позволит дать более надежную оценку потенциальных ресурсов региона, выделить перспективные площади, где возможны открытия крупнейших, гигантских и супергигантских месторождений, а также поможет решению экологических проблем, связанных с длиннопериодными колебаниями уровня Каспийского моря и сейсмической опасностью.

Суть проекта

Целью международноо проекта регионального геолого-геофизического изучения глубинного строения Каспийского региона является разработка научного обоснования стратегии развития нефтегазового комплекса Каспийского региона с учетом различных сценариев на период до 2050 г., которая позволит:

• оценить потенциальные ресурсы региона;

• дать научное обоснование новым методам выделения и изучения нетрадиционных типов природных резервуаров в глубоко залегающих осадочных комплексах (на глубинах 6—15 км), а также в метаморфических и магматических комплексах;

• определить эффективные направления нефтегазопоисковых работ, способные обеспечить расширенное воспроизводство запасов и возможности развития нефтегазового комплекса, а также сохранить уровни добычи углеводородного сырья на далекую перспективу;

• дать оценку сценариям прогнозирования природных катаклизмов (колебания уровня Каспия, сейсмические явления), представляющих угрозу для инфраструктуры нефтегазового комплекса прикаспийских государств, и определить систему оптимальных мер защиты.

В частности, в области нефтяной геологии проект предполагает:

• разработать новые методики реконструкции геодинамического состояния флюидосистем с неустановившимся гидродинамическим режимом;

• дать оценку ресурсного потенциала Каспийского региона по технологиям бассейнового моделирования с учетом полученных данных о состояниях флюидосистем с аномальными давлениями;

• выделить типы ловушек высокой емкости, с которыми могут быть связаны крупнейшие, гигантские и супергигантские месторождения углеводородов в подсолевом комплексе Прикаспийской провинции на глубинах 5,5—8 км, а также указать зоны их возможного распространения;

• провести районирования территории Прикаспийской провинции применительно к верхнепермско-триасовой нефтегазоносной системе, выделить в ней зоны нефтегазонакопления;

• дать научно обоснованную оценку ресурсного потенциала палеозойских отложений «складчатого комплекса» осадочного чехла и фундамента Скифской и Туранской плит с нетрадиционными типами ловушек и, в случае положительной оценки, спрогнозировать зоны возможного распространения последних;

• дать научно обоснованную оценку ресурсного потенциала верхнеюрско-палеогенового комплекса Южно-Каспийской впадины;

• выполнить анализ и получить заключения о перспективном развитии поисковых работ по углеводородам в кристаллических и магматических комплексах кристаллического и складчатого фундамента.

В области экологии предполагается:

• разработать количественную кривую низко- и среднечастотных колебаний уровня Каспийского моря в плиоцене — голоцене, обусловленных геологическими факторами;

• составить трехмерную геомеханическую модель пространственного распределения горного и пластового давлений, тектонических напряжений, разрывных нарушений и дилатансионной трещиноватости земной коры Каспийского региона, обусловленных локальными и региональными тектоническими процессами.

Реализация предложенного проекта позволит создать информационную базу, которая весьма необходима как для органов государственной власти и коммерческих структур, так и для научных организаций. После осуществления проекта органы государственной власти смогут принять стратегические и геополитические решения, разработать долгосрочные программы экономического развития и эффективные природоохранные проекты и мероприятия. Коммерческим организациям реализация проекта позволит выработать инвестиционную политику, а научным — решить фундаментальные проблемы геологии нефти и газа и экологии.

Учитывая значительную заинтересованность коммерческих организаций, основную часть финансовых затрат они смогут взять на себя.

На органы госвласти ляжет в основном реализация организационных проблем проекта. В частности, заключение Прикаспийскими государствами специального соглашения о проведении совместных комплексных геолого-геофизических исследований в Каспийском регионе, в котором будет регламентирован порядок их проведения и финансирования, а также использовании результатов этих исследований. Кроме этого необходимо создать межгосударственный совет или комиссию, ответственные за выполнение проекта и наделенные правом использования первичных архивных материалов и проведения полевых работ.

Анатолий ДМИТРИЕВСКИЙ, директор Института проблем нефти и газа РАН, академикЮрий ВОЛОЖ, главный научный сотрудник Геологического института РАН

Адрес публикации: http://www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/32651/

Станут ли Россия и Иран конкурентами на европейском газовом рынке?

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА: Газовые ресурсы Ирана намечено включить в трубопроводы, конкурирующие с «Южным Потоком», но РФ и Иран могут быть партнерами на европейском газовом рынке.

В ходе недавних совещаний в Будапеште и Баку по новым газопроводам в Европу, было отмечено, в частности, что повысить конкурентоспособность трубопровода «Набукко» (Средняя Азия — Каспий — Азербайджан — Турция — Балканы — Центральная Европа с ответвлением в Украину и Молдавию) и заодно ослабить зависимость Европы от российского газа сможет включение Ирана в этот проект.

Примечательно, что в Тегеране имеются схоже планы.
В начале февраля замминистра иностранных дел Ирана, бывший посол Ирана в РФ Мехди Сафари выступил в Тегеране с сенсационным заявлением. По его словам, Иран готов стать альтернативным поставщиком энергоносителей для Европы, включая поставки по системе «Набукко». И готов договариваться, «гарантируя законтрактованные объемы поставок и надежность маршрутов». Причем со Швейцарией и Лихтенштейном долгосрочное соглашение о поставках иранского газа подписано в конце прошлого года, и ведутся консультации с Францией, Австрией и Люксембургом об их присоединении к этому документу. Что касается Франции, речь идет о восстановлении её соглашения с Ираном 1990 года, не выполненного из-за распада СССР, ибо транзит иранского газа во Францию намечался через СССР).

Характерно, что выступление Мехди Сафари совпало по времени с переговорами в Москве с болгарским президентом по газопроводу «Южный поток», конкурирующему с «Набукко» и его ответвлениями в Украину и Молдавию.

В настоящее время есть два варианта иранских газопоставок в Западную Европу: через бывший СССР — Восточную Европу — Австрию или через Турцию — Балканы — Австрию.

Еще в прошлом году иранский министр иностранных дел Манучехр Моттаки заявил, что «иранский газ может включиться в трубопровод «Набукко», если этому не будет политических препятствий». Что и конкретизировал на днях Мехди Сафари.

Цены на иранский газ на 15-17 процентов ниже, чем на российский. Важно и то, что «транзитная» Турция официально поддерживает «газовые» предложения Тегерана (и фактически посредничает в урегулировании американо-иранских отношений). А в руководстве Евросоюза многие выступают за привлечение Ирана к переговорам по энергоснабжению Европы и, соответственно, за включение иранских нефти и газа в новые трубопроводы для Европы.

По экспертным оценкам Международного энергетического агентства, Комиссии ЕС по энергетике и минэнергетики США и Турции, вовлечение иранского газа в систему «Набукко» существенно повысит его шансы. Объемы поставок по этой системе достигнут, с иранским участием, 30-35 миллиардов кубометров, что сопоставимо с «Южным потоком».

Что же касается запасов и роли иранского газа, то Иран по уровню промышленных запасов газа (природного и нефтяного) занимает третье место в мире, причем внутрииранское газопотребление в среднем на 15 процентов ниже, чем, например, в России, Саудовской Аравии, Катаре, Норвегии. А себестоимость добычи иранского газа — одна из минимальных в мире (в РФ — одна из самых высоких). То есть, Иран обладает высоким газоэкспортным потенциалом на длительную переспективу.
И неудивительно, что, во-первых, еще в первой половине 1950-х был впервые разработан проект газопровода Иракский Курдистан (Север Ирака, где тоже сосредоточены крупные газоресурсы) — Иран — Турция — Греция — Югославия — Центральная-Западная Европа. А во-вторых — еще в конце 1960-х годов СССР и Иран договорились о долгосрочном экспорте иранского газа через СССР в Центральную и Западную Европу. Потому что в СССР уже тогда понимали, что иранский газ — пойди он в Европу в обход Советского Союза — вполне может «отменить» многие экспортные советские газопроводы за ненадобностью. Но из-за Исламской революции в Иране и распада СССР тот проект не был осуществлен.

Сегодня Запад предлагает Ирану «непророссийский» вариант, а именно: иранский газ сперва проходит через Армению, затем через Грузию — иранские газопоставки этим республикам осуществляются с прошлого года. А вот потом, по запланированному газопроводу «Белый поток» (северная часть системы «Набукко») — то есть, по дну Черного моря из Грузии в Украину и Молдавию будет поступать иранский и среднеазиатский газ. Вдобавок эти поставки также пойдут в Европу по самой артерии «Набукко».

Многие аналитики полагают, что ответным «ходом» российской стороны могло бы стать восстановление советско-иранских договоренностей о транзите иранского газа в Европу через Азербайджан — РФ — Белоруссию или по Прикаспийскому газопроводу (Туркмения — Казахстан) — РФ — Белоруссию. Причем предусматривалось в тех договоренностях и такое: СССР может использовать иранский газ для внутренних нужд, а в Европу — поставить то количество советского газа, которое одинаково с объемом транзитного иранского газосырья, потреблённого в СССР. То есть появляется возможность дополнительного российского газоэкспорта в европейское зарубежье и, одновременно, превращения Ирана из конкурента в партнера РФ на европейском газовом рынке

Адрес публикации: http://www.iran.ru/rus/news_iran.php?act=news_by_id&_n=1&news_id=55859