Иран стремится стать полноправным членом ШОС — МИД РФ

РИА»Новости»: Исламская Республика Иран считает стратегическим взаимодействие с Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и стремится стать полноправным членом этой структуры, заявил во вторник глава иранского МИД Манучехр Моттаки.

«Если все члены ШОС примут решение о расширении этой организации, Иран готов стать ее постоянным членом»,- сказал Моттаки на встрече с прибывшим с рабочим визитом в Тегеран генеральным секретарем ШОС Болатом Нургалиевым.

ШОС объединяет Россию, Китай, Казахстан, Киргизию, Таджикистан и Узбекистан. Статусом наблюдателя при ней обладают Иран, Индия, Монголия и Пакистан.

«Стратегия Ирана заключается во всестороннем сотрудничестве с ШОС»,- подчеркнул глава внешнеполитического ведомства ИРИ.

Ранее министр иностранных дел Таджикистана Хамрохон Зарифи уже заявлял, что вступление Ирана в ШОС приведёт к укреплению этой организации.

Адрес публикации: http://www.iran.ru/rus/news_iran.php?act=news_by_id&_n=1&news_id=54839

Индия предлагает РФ участие в проекте трансафганского газопровода

Индия предлагает РФ участие в проекте трансафганского газопровода Energyland: Индийская газовая корпорация ГАИЛ предлагает «Газпрому» принять участие в проекте строительства газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия («Трансафганский газопровод»).

Индийская сторона не исключает возможное привлечение России также как одной из стран-поставщиков, наряду с Азербайджаном, Казахстаном и Узбекистаном.
Прокладка газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) опирается на поддержку Азиатского банка развития (АБР). Протяженность газопровода может составить почти 1700 км, передает ИТАР-ТАСС..
Одним из основных направлений возможного сотрудничества «Газпрома» и Индийской газовой корпорации ГАИЛ может также стать совместная проработка проекта поставок иранского газа в Индию (по проекту ИПИ).
«Газпром», в частности, мог бы взять на себя роль технического консультанта, а впоследствии и оператора по осуществлению этого проекта. «Газпром» также выражает заинтересованность в участии в проекте строительства газопровода Мьянма-Бангладеш-Индия в качестве консультанта.
Напомним, что завтра, 4 декабря, нсостоится официальный визит в Индию президента РФ Дмитрия Медведева.

Подписано распоряжение о строительстве БТС-2

карта с сайта http://naviny.by/

РИА Новости: Премьер-министр РФ Владимир Путин подписал распоряжение по проектированию и строительству второй очереди Балтийской трубопроводной системы (БТС-2), сообщает пресс-служба правительства.

«Председатель правительства России Владимир Путин подписал распоряжение №1754-р, определяющее порядок проектирования и строительства в два этапа Балтийской трубопроводной системы-2 по маршруту г.Унеча (Брянская область) — г.Усть-Луга (Ленинградская область)», — говорится в сообщении.

Ранее министр энергетики РФ Сергей Шматко сообщал, что в правительстве обсуждается возможность государственной поддержки этого проекта и формы, в которых может быть оказана такая поддержка.

В июне глава «Транснефти» Николай Токарев говорил, что компания направила в Минфин предложение о государственном софинансировании БТС-2. Однако затем он сообщил, что инвестпрограмма «Транснефти», включающая этот проект, из бюджета финансироваться не будет.

Первая очередь Балтийской трубопроводной системы, предназначенной для транспортировки нефти из Тимано-Печорской и Западно-Сибирской нефтегазоносных провинций, а также из Казахстана, мощностью 12 миллионов тонн в год была введена в эксплуатацию в декабре 2001 года. В настоящее время мощность этого трубопровода составляет 75 миллионов тонн.

Строительство второй очереди БТС должно начаться в 2009 году, а завершиться в 2011 году. БТС-2 планируется построить до порта Усть-Луга (Ленинградская область) с ответвлением на Киришский нефтеперерабатывающий завод. Стоимость проекта оценивается в 120-130 миллиардов рублей.

НОВЫЙ СРЕДНИЙ ВОСТОК – РУССКАЯ МЕГАЗАДАЧА. Целевая интеграция Афганистана, Средней Азии и Сибири как требование времени

Юрий Крупнов

ОБЩИЙ ЗАМЫСЕЛ НОВОГО СРЕДНЕГО ВОСТОКА (НСВ)

RPMonitor: Важнейшей геополитической и дипломатической задачей России в ближайшие двадцать лет становится превращение территории Средней Азии и Среднего Востока – от Казахстана до северной Индии и Персидского залива – в принципиально новый макрорегион.

Создание этого макрорегиона, отличающегося стабильностью и промышленным подъемом, должно идти на основе проведения ускоренной индустриализации, на базе системного сотрудничества России, Индии, Китая, Ирана, Афганистана, Пакистана, Монголии, Казахстана, Туркмении, Киргизии, Таджикистана, Азербайджана и Турции.

Ключевым смыслом такого макрорегиона должно стать создание единого геоэкономического и геокультурного пространства, целенаправленно избавленного от каких-либо геополитических переделов и разделов, равно как и от геостратегических эгоистических задач отдельных стран. Из плацдарма геополитических столкновений и инструментального использования в интересах отдельных стран макрорегион следует перевести в состояние ядра Центральноевразийского общего рынка и площадки диалога укорененных здесь цивилизаций и народов.

Так проектируемый макрорегион имеет смысл называть Новым Средним Востоком (НСВ).

Только НСВ в состоянии решать следующие критические для России и соседних стран задачи:                   

— Восстановить Афганистан в качестве единого, суверенного и экономически эффективного государства, которое не только прекращает экспорт нестабильности, наркотиков и терроризма, но и становится модельным государством ускоренной индустриализации и развития.

— Обеспечить прочную кооперативную безопасность и стабильность.

Провести демилитаризацию присутствия внерегиональных иностранных государств на территории государств региона.

— Организовать единое экономическое и транспортно-логистическое пространство, соединяющее российскую Сибирь с «южными морями» (Аравийским морем и Персидским заливом), а со временем – сухопутный мост между Северным Ледовитым и Индийским океанами.

— Создать единую инфраструктуру водного обеспечения южных стран региона для решения критической водной проблемы.

— Создать единое образовательное пространство (по аналогии с Болонским соглашением), в частности – сеть колледжей и школ совместного развития, основанных на деятельностном содержании образования.

— Не допустить создания в Афганистане и Средней Азии плацдарма США и НАТО для контролю Китая, Ирана и России из их «подбрюший».

— Организовать фундаментальную географическую конструкцию, которая бы принципиально не допускала разлома России по Уралу и отщепления от Европейской части РФ Восточной Сибири и Дальнего Востока.

— Наконец, не допустить войны США и НАТО против Ирана как участника строительства НСВ.

 

Рис. 1. Контуры Нового Среднего Востока

ПОПЫТКА ИЗОЛИРОВАТЬ СЕБЯ ОТ АЗИАТСКИХ ПРОБЛЕМ ПРОВАЛИЛАСЬ

Очевидно, для России построение НСВ является жизненно важным.

Вопреки популярному мнению практиков и теоретиков геополитики о необходимости создания на основе новых постсоветских государств Средней Азии и северных провинций Афганистана неких «буферных» зон, которые якобы «отдаляют русских от наиболее конфликтных секторов Среднего Востока»[1], все эти попытки пошли прахом. Не оправдались надежды тех, кто уповал на «освобождение от балласта» в виде Узбекистана, Таджикистана, Туркмении и т.д. Попытки отделиться от Среднего Востока напрямую ведут (и это подтверждает динамика последних десяти лет!) к усугублению ситуации на Среднем Востоке как раз в направлении России. Они ведут к созданию вокруг него единого и расширяющегося наркотеррористического конгломерата – с включением туда государств Средней Азии и наиболее развитых регионов РФ. Отгородиться у Москвы от «далеких» проблем попросту не получится: тектоническая по мощности афганская нестабильность уже пришла к нам и экспорт нестабильности вне новой проектной позиции России будет только нарастать. Российская Федерация уже столкнулась с проблемой наплыва гастарбайтеров из экс-советской Средней Азии в крупные города.

Единственной альтернативой всему этому становится создание НСВ, что с самого начала выступит фактором позитивной кардинальной переорганизации геокультуры, геоэкономики, геополитики и геостратегии и Евразии, и планеты в целом.

БАЗОВЫЕ ПРИНЦИПЫ ПРОЕКТА

Геокультура и геоэкономика при реализации проекта НСВ являются безусловными приоритетами.

Во-первых, НСВ невозможен без культивирования новой системы ценностей, которая бы вырастала вокруг принципа диалога цивилизаций и народов во имя совместного развития.

Во-вторых, для реализации НСВ необходимо строить «общий рынок»: единое экономическое сообщество, реализующее для населения численностью около 400 миллионов человек (что сопоставимо с населением Евросоюза) программы множественной индустриализации и вырабатывающее новые стандарты качества жизни.

Безусловно, типы индустриализации в разных пространствах НСВ будут не совпадать. Если для нашей Сибири речь должна идти об организации третичной индустриализации, основанной на прорыве в седьмой технологический уклад, разработке технологий направленного наращивания качества жизни и общества знаний, то для отдельных южных территорий первостепенное значение будет иметь первичная индустриализация.

Основой единого экономического пространства должны стать единые инфраструктуры электроэнергетики, ирригации и обеспечения водой, управления транспортно-логистическими потоками, обеспечения перспективной занятости.

Ключевое значение будет иметь организация железнодорожной магистрали Сибирь – Казахстан – Туркмения – Иран, которая возникнет после ввода железной дороги длиной почти в 800 километров между казахской станцией Узень до туркменских станций Берекет, Этрек и Гурген и трансафганской магистрали от иранского города Мешхед (Иран) через Герат и Кандагар до пакистанского города Кветта.

СМЕЩЕНИЕ ТРАНСПОРТНОГО КОРИДОРА «СЕВЕР-ЮГ»

При этом возникает необходимость и возможность кардинально пересмотреть смысл, идеологию и саму географию международного транспортного коридора (МТК) «Север-Юг», широко пропагандируемого последние 15 лет. Напомним, что речь шла о создании прямого водно-железнодорожного пути «Балтика – Волга – Каспийское море – Персидский Залив». Сегодня уже очевидно, что исходная идея проекта («связать Индию с Европой через западную Россию») оказалась слабо реализуемой. Более того, она отрицает необходимость и задачу развития Сибири и Дальнего Востока России в пользу дальнейшего монопольного роста экономики лишь Европейской части РФ.

Совершенно иные экономические и геополитические возможности появляются с переносом в проекте МТК «Севера» с крайнего Северо-Запада РФ на сибирское побережье Северного Ледовитого океана.

Рис. 2. Сдвиг смысла и направления проекта МТК «Север – Юг»

ГЕОЭКОНОМИКА ВОДЫ

Крайне перспективными оказываются и иные транспортные проекты, в том числе и транспорта воды, без которого индустриализация региона невозможна. Без сибирских вод НСВ ожидает настоящая катастрофа.

Достаточно указать на то, что одним из главных условий установления мира в Афганистане и его экономического развития является создание новой ирригационной системы, что в разы повысит забор воды из афганской части бассейна Амударьи и резко ухудшит ситуацию с обеспечением водой в соседних государствах. Особенно в Туркмении и Узбекистане, с одной стороны, и в Пакистане – с другой.

В связи с этим пора серьезно, без популистских истерик, отнестись к проекту переброса примерно двадцатой части воды Оби из Сибири в Среднюю Азию. В частности, начать серьезное обсуждение недавно изданной и посвященной этому мегапроекту книги мэра Москвы Юрия Лужкова «Вода и мир».

На основе транспортных магистралей следует организовать проект коридора развития Сибирь – Иран[2].

Итак, вряд ли возможно рассматривать в качестве выбора и альтернативы варианты нарастающего экспорта в Россию нестабильности, наркотиков и терроризма – и стабилизации и процветания южного «подбрюшья» России. Второй вариант, помимо всех выгод безопасности, предоставляет фантастические возможности для нового развития Сибири через появление выхода к «южным морям», образования гигантского средневосточного и южноазиатского рынка и пространства спроса на сибирскую науку и технологии[3].

Более того, создание Нового Среднего Востока по сути и составляет «материальный» практический предмет деятельности Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая в сложном творческом поиске в последние годы вышла на необходимость постановки территориально конкретных целей и задач. Наиболее ярко это проявилось в решении последнего Саммита ШОС «в рамках усилий на афганском направлении активизировать работу контактной группы ШОС-Афганистан, начать практическую подготовку к созыву под эгидой ШОС специальной конференции по Афганистану для обсуждения вопросов совместного противодействия терроризму, незаконному обороту наркотиков и организованной преступности» и в общем духе и букве Душанбинской декларации глав государств-членов ШОС от 28 августа 2008 года.

НОВЫЙ ШАНС НА РУССКОЕ ЛИДЕРСТВО

Для России доктрина НСВ является помимо всего ещё и отличным поводом для перехода к доктрине экспорта развития. Для перехода к новой Восточной политике.

Попытки «экспорта демократии» в этот район планеты показали свою не только насильственную природу, но и очевидную неэффективность. Более того, экспорт демократии на практике оказался ещё и экспортом финансового и экономического кризиса вкупе с военными конфликтами, то есть – гарантированным экспортом нестабильности.

Россия имеет уникальную возможность сделать главным принципом своей внешней политики традиционную для себя роль фактора подъёма и развития. К сожалению, огульная критика советского прошлого и выдуманной имперскости России дезавуировала и в общественном сознании практически свела на нет центральную линию международной деятельности России – её во многом самозабвенные усилия по подъёму опекаемых ею стран.

Сегодня надо не только восстановить историческую справедливость, но и довести эту нашу родовую черту до принципа совместного развития, со-развития, и, соответственно, экспорта развития как целенаправленного переноса в страны-партнёры всей полноты системы, позволяющей странам совершать качественные рывки и прорывы. Естественно, на сугубо взаимовыгодной основе.

НСВ выступает прямо-таки идеальным пространством отработки и полномасштабной реализации доктрины экспорта развития и соразвития.

Предпосылки для принятия такой доктрины на уровне политического руководства Россией есть. Скажем, показательно заявление премьер-министра Российской Федерации Владимира Путина на заседании совета глав правительств Шанхайской организации сотрудничества в Астане 30 октября сего года: «Предметом конкуренции становятся ценности и модели развития. Предстоит совместными усилиями достаточно быстро завершить трансформацию глобальной и региональной архитектуры безопасности и развития, адаптировав их к новых реалиям XXI века, когда стабильность и процветание становятся неделимыми понятиями».

Наконец, доктрина Нового Среднего Востока позволяет выйти на целостную Восточную политику России как на систему целенаправленных действий в отношении Большого Востока[4], состоящую из трёх направлений по трём разным «востокам»:

— Дальний Восток России – его кардинальный подъём и превращение в центр мирового развития и лидирующий мировой регион, соответственно, в локомотив развития России[5]

— Новый Средний Восток

— Ближний Восток, означающий фактически западную политику России, т.е. отношения с Европой, США и НАТО.

В этом плане выходит, что главным и практически единственным «ближним» направлением внешней политики России в ближайшие десятилетия является сибирско–иранское направление, т.е. строительство НСВ.

Здесь вовне России лежит вся геополитика.

В этой связи имеет смысл отметить существенную слабость концепции «Великого Лимитрофа» и «Острова России», введенного глубоко уважаемым и выдающимся нашим геополитиком Вадимом Цымбурским.

Увлекшись геополитическим схематизированием, Вадим Леонидович, очевидно, упустил из виду принципиальную разнородность и временность пояса лимитрофных стран. Прямая активность России нужна исключительно по афганскому направлению. Остальные задачи «Великого Лимитрофа» решаются не через внешнюю, а внутреннюю геополитику.

Так, проблема Северной Кореи своим решением имеет развитие юга Приморского края и, в частности, строительство в Хасанском районе нового современного города с основой в высокотехнологическом биотехнологическом и биомедицинском производстве[6]. Проблема Украины, Крыма и Кавказа решается сменой общей политики России, прежде всего – внутренней, и переходом от «российского национализма» («РФ-национализма») последних 20 лет к доктрине России как мировой державы[7].

НОВЫЙ ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ЯЗЫК

Следует кратко пояснить выбор названия предлагаемого нового макрорегиона. Почему именно Средний Восток, а не Средняя Азия, например?

Несмотря на то, что в российских СМИ и даже академических изданиях все чаще английское «the Middle East» переводят как «Средний Восток», всё-таки «их» находящийся посередине восток являлся и является «Ближним». В российском востоковедении Средним Востоком традиционно называется регион неарабского, неиндийского и некитайского Востока: Иран, Афганистан и Пакистан (ранее Северо-Западная Индия).

Классическим считается и определение Андрея Снесарева 1921 года: «Средний Восток не есть какая-нибудь выдумка, какое-либо вымученное понятие, но с этим понятием соединяется совершенно определенный географический и этнографический объем. Средний Восток есть вместилище двух народностей – иранской и тюркской. Первой – «лежащей на дне», и второй – «наслоенной сверху». Они выявляют его как определенную этнографическую единицу»[8].

В результате развала СССР возникла группа самостоятельных постсоветских государств Средней Азии, которые с тех пор находятся в смятении, разрываясь между несколькими центрами сил, и которые всеми силами пытаются оторвать от России.

В этой ситуации выбор у РФ небольшой: либо своим бездействием фактически отказаться от роли мировой и даже региональной державы – либо предложить интеграционный проект, связывающий Среднюю Азию со «старым» Средним Востоком в рамках стратегических российских интересов.

Надо связывать. Тем более, что их интенсивная интеграция уже происходит. Важно и то, что решить проблему Афганистана без подобного связывания невозможно: ещё Игорь Рейснер, известный востоковед, в рецензии на только что процитированную книгу А.Е. Снесарева «Авганистан» (Снесарев писал название этой станы именно так!) прямо отмечал, что «к Афганистану нельзя правильно подойти, не разрешив средне-азиатскую проблему в целом».

Конечно, название «Новый Средний Восток» непросто перевести на английский язык. Помимо путаницы с англосаксонским the Middle East возникает много других коллизий.

Поэтому, вероятно, имело бы смысл предложить называть два ключевых для России региона – Дальний и Новый Средний Восток – по-русски, т.е. как Dalnij Vostok и Novij Srednij Vostok. Тем более, что полвека назад мир, выучив русское слово «sputnik», через четыре года столь же легко усвоил вместе со словом «Gagarin» слово «vostok», которое теперь надо просто вспомнить и освежить в памяти человечества.

Многие ли будут спорить с тем, что грандиозная задача строительства на раздробленном и конфликтном ныне пространстве нового процветающего макрорегиона является сомасштабной и конгениальной задаче полета человека в ближний космос. Другое дело, что для постановки (и тем более, решения) задачи строительства НСВ необходимо геополитическое и дипломатическое творчество.

Выучиться называть Среднюю Азию Центральной не составляет труда. А вот чтобы преодолеть «крупнейшую геополитическую катастрофу XX века» (Владимир Путин) – развал СССР, необходимо приступать к тяжёлой работе: в ситуации «изобретения» нашими известными стратегическими партнёрами Большого Ближнего Востока (the Greater Middle East) и Большой Центральной Азии (the Greater Central Asia) осуществлять геопроектирование и последующее строительство Нового Среднего Востока (Novij Srednij Vostok).

Об авторе: Юрий Крупнов – председатель Движения развития,

председатель наблюдательного совета, Института демографии, миграции и регионального развития



[1] «Новая» Центральная Азия, включая анклавы среднеазиатских народов к югу от Памира, важна для России как огромное пространство, отдаляющее русских от наиболее конфликтных секторов Среднего Востока. Напомню, как афганские узбеки и таджики в 1996 г. отразили победное движение талибов на север страны»… — Цымбурский В. Народы между цивилизациями. – в книге В.Л. Цымбурского «Остров Россия. Геопол

итические и геохронологические работы.1993 – 2006. – М., 2007, с. 228. Очевидно, что эта мысль была актуальной в 1997 году, времени написания статьи, но сегодня является не просто анахронизмом, но и вредной доктриной, разделяемой многими по инерции, безотносительно к новой ситуации в России и мире.

[2] Об организации коридоров развития подробнее см. брошюру Ю. Громыко и Ю. Крупнова «Транспортное цивилизационное продвижение  — конкретный сценарий развития России», М., 2007. Также можно скачать с сайта здесь)

[3] Необходимо отметить глубокую статью Дмитрия Верхотурова «Сибирь смотрит на Ближний Восток», с которой автор ознакомился в рукописи в 2005 году и в которой ясно прописаны идеи связки Южной Сибири и Ближнего Востока через Среднюю Азию и Средний Восток и индустриализации Среднего и Ближнего Востока как одной из миссий Сибири

[4] Представление о Большом Востоке для России ввел политолог, д.и.н   Сергей Геннадьевич Лузянин, определяя «Большой Восток для России сегодня» как «44 государства и государственных образований в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной и Центральной Азии, связанных с ней различными отношениями» (Большой Восток и Большой Запад, Независимая газета, 14.01.2002). Также см. книгу С.Г. Лузянина «Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004 – 2008 гг.) // АСТ – «Восток – Запад», 448 с.

[5] См. брошюру Ю.Крупнова «Солнце в России восходит с Востока» (М., Молодая гвардия, 2007. Также можно скачать с сайта здесь)

[6] Крупнов Ю. Новый Дальний Восток.2017-1 год. – в сб. «De Futuro, или История будущего» / Под ред. Д.А.Андреева, В.Б.Прозорова. М.: Политический класс; АИРО-XXI, 2008. 352 с. Также на сайте)

[7] Крупнов Ю. Стать мировой державой. М., 2003. Также на сайте: http://smd.kroupnov.ru

[8] Снесарев А. Е. Афганистан. М., 1921.

Узбекистан: оценивая причины, побудившие страну выйти из ЕврАзЭС. Взгляд из США

Eurasianet: Государства-члены Евразийского экономического сообщества – Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан и присоединившийся к ним в январе 2006 года Узбекистан – взяли на себя обязательства по выработке общей стратегии в области торговли, миграции, валютных расчетов и развития инфраструктуры.
Россия, главным образом продвигающая идею ЕврАзЭс, уделяла повышенное внимание вопросам углубления экономического сотрудничества, учитывая нестабильность мировых рынков и раскол между Востоком и Западом, возникший на гребне августовского российско-грузинского конфликта.
О своем решении Узбекистан уведомил в середине октября дипломатической нотой, переданной министерством иностранных дЖел страны в секретариат ЕврАзЭС, однако соответствующее решение было оглашено лишь 12 ноября. Выход Узбекистана стал неожиданностью по той причине, что в последние годы ЕврАзЭС, казалось, находилось на подъеме. При возрождающемся влиянии России, подпитываемая растущими доходами от продажи энергоресурсов и переживающих оживление национальных экономик, Евразийское экономическое сообщество виделось некоторым представителям официальных кругов средством, способным помочь Кремлю в достижении своей давней цели – создания и сохранения «единого экономического пространства» на территории бывшего Советского Союза. Решение Ташкента до некоторой степени выбило почву из-под ног ЕврАзЭС.
Выбор Узбекистаном момента для объявления подобного решения также вызывает вопросы, учитывая подчеркнутое внимание, которое российское руководство уделяет связи вопросов безопасности и экономического сотрудничества. Решение Узбекистана придаст новый импульс версиям о том, что недовольство Узбекистана работой ЕврАзЭС имеет непосредственное отношение к политическому маневрированию в рамках «Большой игры». Некоторые обозреватели в прошлом заявляли, что Узбекистан снялся с традиционных дипломатических якорей на постсоветском пространстве и соблазнился политическим союзом с Западом в ответ на угрозу активизации таких экстремистских движений, как Исламское движение Узбекистана (ИДУ).
Но отношения с Западом показались Узбекистану слишком обязывающими. Критика сложившейся в Узбекистане ситуации с соблюдением прав человека со стороны Запада, его настойчивые призывы провести либерализацию экономики и политические реформы, а также опора на неправительственные организации привели к тому, что дороги Узбекистана и Запада разошлись. Узбекское руководство все больше стала тревожить поднимающаяся волна народного недовольства в духе грузинской «революции роз» и украинской «оранжевой революции». Когда в июне 2005 года в городе Андижан на востоке Узбекистана возникли политические беспорядки, узбекские власти отреагировали на это силовыми методами.
После того, как узбекское правительство выдворило с территории страны американские военные силы, дислоцированные на военно-воздушной базе Карши-Ханаба на юге Узбекистана, российское руководство усмотрело для себя возможность оживления торговых и дипломатических связей с Узбекистаном. Разворот страны на 180 градусов был ознаменован в 2006 году решением присоединиться к ЕврАзЭС.
Теперь обозреватели усматривают в решении Узбекистана выйти из ЕврАзЭС точно такую же внезапную смену политических пристрастий. Они ссылаются на недавнюю отмену ограничений на въезд узбекских должностных лиц в ЕС как пример смягчения позиции Запада в отношении Узбекистана. Но истолковывать решения Узбекистана в таком контексте было бы слишком упрощенным. Заявлять, как это делают некоторые аналитики, что «все, что укрепляет влияние Соединенных Штатов, ослабляет влияние России», является интерпретацией международных отношений в антагонистическом ключе, которая больше приспела веку XIX, чем эпохе глобализации века XXI.
Аналитики оказывают Центральной Азии «медвежью услугу», трактуя все события в том духе, что страны региона являются объектами соперничества великих держав, а не субъектами, выступающими от собственного имени. Активизация талибских экстремистов в Афганистане, изменение геостратегическое влияния ядерного Ирана, нестабильная ситуация на энергетическом рынке и рынке труда в Китае, Индии и Пакистане ставят перед Узбекистаном серьезные задачи. Трактовать решение Узбекистана о приостановке своего членства в ЕврАзЭС единственно как фактор американо-российского геополитического соперничества значит совершенно игнорировать эти важнейшие аспекты.

Грегори Глисон, профессор Университета Нью-Мексико, специалист Европейского центра стратегических исследований им. Джорджа Маршалла.

Взгляды, отраженные в этой статье, являются исключительно мнением автора, а не правительства США.

 

Многострадальная труба. Если нефтепроводу Одесса — Броды и суждено когда-нибудь заработать в аверсном режиме, то будет это не скоро. Но и скучать нам тоже не дадут.

ФСК: 14 ноября в Баку в рамках IV Энергетического саммита состоялась встреча Виктора Ющенко с министром энергетики США Сэмюэлем Бодманом. На встрече президент Украины отметил, что использование инвестиций и опыта американских энергокомпаний, привлечение технической помощи США и новейших технологий позволили бы Украине существенно укрепить свою энергетическую безопасность. По уверениям В. Ющенко, его страна рассчитывает на дальнейшую активную поддержку администрацией США своей энергетической политики, особенно в реализации мер по диверсификации источников и путей поставки энергоносителей.Американский министр в свою очередь заверил украинского президента в том, что вопросы энергетического сотрудничества Украины и США обязательно останутся в поле зрения и новой администрации в Вашингтоне, а также выразил заинтересованность в более тесном сотрудничестве с компанией «Сарматия», которая занимается достройкой нефтепровода Одесса – Броды – Плоцк — Гданьск. Похоже, дальнейшая судьба «Сарматии» и проекта, под который она была создана, и стала главной темой беседы.

Строительство нефтепровода Одесса — Броды началось еще в далеком 1996 г., когда Украиной твердо правил Леонид Кучма. Как раз незадолго до того Азербайджан заключил, как ее называли, «сделку века» с западными нефтяными компаниями, и об углеводородных богатствах Каспия начали слагать легенды. И Кучма, уверенный в волшебных транзитных свойствах территории Украины, тут же предложил политически грамотный маршрут транспортировки азербайджанской нефти на Запад. На тот момент о действительных запасах каспийских месторождений толком ничего не было известно, решение вопросов о разделе Каспия находилось в зачаточном состоянии, на Азербайджане висели неурегулированные пограничные вопросы с Туркменией (как раз в районе залежей нефти), но все заинтересованные действующие лица словно с цепи сорвались: заставили поверить обывателя в то, что «Каспийское море – это новый Персидский залив», а потом и сами поверили в это.

Естественно, что добытую нефть надо куда-то отправлять. Вопрос «куда» на самом деле не стоял – конечно же, в Европу. Но так как Европа далеко, то возник вопрос «как». И проектов транспортировки тут же нарисовалось столько, что хоть топор вешай.

Строительство нефтепроводов – такое дело, которое, вообще говоря, нельзя решать с кондачка. Надо всё продумать, не ошибиться в оценке извлекаемых запасов, договориться с поставщиками, получить поддержку влиятельных сторон. Строительство трубы Баку – Тбилиси — Джейхан долго лоббировалось на самом высоком мировом уровне. Стамбульскую декларацию 1999 г. о строительстве БТД подписывали лично президенты Казахстана, Азербайджана, Грузии и Турции в присутствии самого Билла Клинтона. А строительство нефтепровода Одесса — Броды было, по сути, частной инициативой украинских властей, которые ударили в колокола, не заглянув в святцы. Каспийские нефтедобывающие страны инициативу вроде бы приветствовали, но никаких гарантий наполнения трубы не дали.

Когда трубу построили, выяснилось, что качать через неё нечего. Хотя БТД на тот момент ещё даже не начали строить, большая часть экспортной азербайджанской нефти уходила по нефтепроводу Баку — Новороссийск, а остаток потреблялся в Грузии. Азербайджан обещал добычу увеличить, но к тому времени и БТД уже обещали ввести в эксплуатацию. Заполнение БТД – сама по себе проблема эпических масштабов, так как пропускная способность этой трубы составляет 50 млн. тонн в год, это вся годовая добыча Азербайджана. «А Ваши шансы, господин Арамис, таким образом вообще превращаются в ничто». Два года труба простаивала. В 30-е гг. это квалифицировали бы как омертвение капиталов, считавшееся одной из разновидностей злостного вредительства.

В 2004 г. на помощь Украине пришел бизнес из РФ. Компания ТНК-BP выразила желание использовать трубопровод для наращивания своего экспорта. Предложенная ею схема выглядит так. В Бродах происходит смычка нефтепровода Одесса — Броды и южной ветки нефтепровода «Дружба», по которому отправляется в Европу большая часть российской нефти. ТНК-BP предложила часть своей нефти закачивать в трубу Одесса — Броды и качать ее в обратном направлении до одесского нефтяного терминала «Южный», чтобы оттуда везти танкерами через черноморские проливы.

Понятно, что такой проект никак не мог соответствовать духу украинской энергетической политики. Но так как единственной альтернативой ему была сухость в трубе, то украинское правительство его одобрило, тем более что в ТНК-BP хоть, в основном, и москали, но социально близкие, к тому же имеющие правильного акционера. Однако это был для украинских властей, тогда еще даже не оранжевых, досадный сбой и его требовалось как-то отыграть, хотя бы на психологическом уровне. Мир должен был понять, что разрешение использовать нефтепровод Одесса — Броды в реверсном режиме – это вынужденное временное отступление, своего рода НЭП, необходимый для того, чтобы набраться финансовых сил, а затем начать шагать в верном направлении.

8 июля 2004 г. было подписано соглашение с ТНК-BP, а уже 12-го «Укртранснафта» и польская PERN создали ООО «Международное трубопроводное предприятие «Сарматия». Его цель – построить перемычку между украинскими Бродами и польским Плоцком (как вариант рассматривается ещё местечко Адамова Застава, также находящееся на северной ветке «Дружбы»). В Плоцке и еще севернее, в Гданьске, находятся нефтеперерабатывающие заводы. Плоцк и Гданьск уже связаны между собой трубопроводом. Если перемычка будет построена, то на свет появится нефтепровод Одесса – Броды – Плоцк — Гданьск, и это уже будет похоже на самое настоящее энергетическое кольцо. То-то станет весело, то-то хорошо.

Однако создание предприятия – это лишь первый шаг к строительству новой трубы, а самое интересное всё ещё впереди. «Сарматия» должна будет разработать технико-экономическое обоснование проекта и найти для него инвесторов. С этим сложнее всего, ибо проект Одесса — Броды с самого начала был больше политическим, чем экономическим, а его достройка и подавно. Вдохнуть в него экономический смысл – задача, сопоставимая с двенадцатью подвигами Геракла, вместе взятыми, ибо где взять столько нефти, чтобы удовлетворить все транзитные амбиции лимитрофов, не знает никто.

Если проанализировать публикации, связанные с достройкой нефтепровода, то складывается полное ощущение, что участники проекта либо сознательно вводят общественность в заблуждение, либо просто не совсем адекватны. На первом месте здесь, конечно, украинские официальные лица. Если верить их заявлениям по поводу проекта, то нефтепровод должен заработать в плановом режиме (от Одессы к Бродам) очень скоро. В 2004 г. они говорили, что это произойдет в 2005-м, в 2005-м – что в 2006-м, и так каждый год. Однако ничего не происходило. В начале 2008 года Совет национальной безопасности и обороны Украины дал поручение правительству Тимошенко произвести обратный реверс нефтепровода до 1 сентября. Теперь говорят о первом квартале 2009 г. Хотя даже поляки заявили: несмотря на то, что польская компания является 50-процентным акционером «Сарматии», ни одного цента из польского бюджета компания не получит. Позиция весьма разумная, потому что если проект на самом деле такой прибыльный, как говорят, то он должен заинтересовать и частников, ну а если нет, то нечего на него и государственные деньги тратить.

На всех энергетических саммитах, которых было с 2006 года уже четыре, тема достройки нефтепровода фигурирует одной из главных. В 2007 г. на саммите в Вильнюсе «Сарматия» превратилась в «Новую Сарматию»: состав акционеров пополнили нефтяные компании Азербайджана, Грузии и Литвы. Уставный капитал увеличился с $600.000 до $4,5 млн. Речь также зашла о том, что Украина окажет содействие в увеличении пропускной способности нефтепровода Баку — Супса, поставив для него более широкие трубы с Харцызского завода. Не решался только один вопрос, без которого все остальное теряет смысл: где взять нефть?

Вот с какими тяжелыми думами шёл президент Ющенко на встречу с американским министром энергетики. И горькие упреки услышал от него Сэмюэль Бодман, и непредусмотренную форматом встречи легкую несдержанность почувствовал, и даже нотки требовательности проскакивали. В чем дело? Он что, забыл, с кем разговаривает?

Ну насчет того что забыл — это, конечно, вряд ли. Просто Ющенко сейчас очень нервничает. Он переживает не самый простой период в своей жизни. В стране политический и экономический кризисы, которые могут стоить ему президентского кресла, конкуренты уже давно точат на него зубы, а тут еще все самые любимые политические проекты Виктора Андреевича пробуксовывают один за другим. То в НАТО его отказываются принимать, теперь вот нефтепровод не хотят нефтью заполнять. «Вам вообще нужна Украина или нет? — спрашивает Ющенко своих заокеанских партнеров. — А если нужна, так сделайте что-нибудь, чтобы мне в глаза людям было не стыдно смотреть. Ну, денег там дайте или нефть для трубы найти помогите. Вы ведь в ответе за тех, кого приручили».

А что Америка может сделать? У нее сейчас многие денег просят, даже на собственную автомобильную промышленность не хватает. Что может сделать лично Сэмюэль Бодман, который уже почти частное лицо? Разве что моральную поддержку оказать, посочувствовать незавидному положению украинского президента, сказать, что сейчас многим трудно, пообещать с кем-то переговорить.

И уж не знаю, переговорил он с кем или нет, но лёд якобы тронулся. После Бакинского энергетического саммита появилась информация: вроде как достигнута договоренность с Азербайджаном о том, что оттуда готовы направлять в многострадальную трубу Одесса — Броды по 5 млн. тонн нефти в год, если Украина сможет предложить экономически привлекательные тарифы. Сама по себе информация достаточно зыбкая, её сообщают со ссылкой на министра природных ресурсов и энергетики Азербайджана Натика Алиева, но почему-то все время в косвенной речи, так что говорил азербайджанский министр такое или нет, до конца не поймёшь. Кроме того, менять 9 млн. тонн российской нефти на 5 млн. азербайджанской, да еще и по более низким тарифам можно только из чувства мазохизма. А достраивать под этот тонкий ручеек трубу до Плоцка способен лишь человек, напрочь утративший связь с реальностью. Однако в окружении Ющенко это преподносят как большой прорыв.

По договору с ТНК-BP в случае принятия решения о переводе нефтепровода в аверсный режим украинская сторона должна уведомить об этом российскую за три месяца. Пока такого уведомления не поступало. Кстати, кто в данном случае выступает украинской стороной? Оператор нефтепровода – компания «Укртранснафта», которая является стопроцентной дочкой нефтегазового монополиста НАК «Нафтогаз Украины», находящегося в государственной собственности и в подчинении правительства. Ющенко не может скомандовать «Нафтогазу» напрямую, а его конфликт с правительством и Верховной Радой не позволяют ему провести свое решение установленным порядком.

В данном случае Украине жутко повезло, что она является больше парламентской республикой, чем президентской. При всех особенностях персоны Юлии Тимошенко она тем не менее сохраняет здравый смысл и не даёт втянуть свою страну в ещё одну антироссийскую авантюру. Ющенко уже публично обвинил ее в том, что Тимошенко препятствует поступлению в трубопровод каспийской нефти, потому что раздала слишком много обязательств «некоторым странам». Он также пообещал, что в следующем году на Украине уже будет другое правительство, и тогда нефтепровод Одесса — Броды все-таки заработает в плановом режиме, и строительство перемычки тоже не заставит себя долго ждать.

Причем ведь нет никакой гарантии, что Азербайджан эти 5 млн. тонн действительно даст. Соглашений никаких еще не подписано, а добыча как выросла, так и упасть может. Тем более в условиях падения цен на нефть никакого резона увеличивать ее производство нет, а скорее наоборот, — как делают страны ОПЕК. Так что если нефтепроводу Одесса — Броды и суждено когда-нибудь заработать в аверсном режиме, то будет это не скоро. Но и скучать нам тоже не дадут.  Андрей КОНУРОВ

США начинают и… ? После того как Узбекистан покинул ЕврАзЭС, стало понятно каким образом американцы собираются вернуть свое влияние в Центральной Азии.

Д.Перцев: США начинают и... ?

Д.Перцев. Gazeta.kz:

Выход Ташкента из ЕврАзЭС и смену президента на Капитолийском холме можно объединить в одну небольшую цепочку. Вместе с тем длина цепи может удлиняться по мере того, как США станут концентрированно работать с регионом. А американцы, судя по всему, готовы начать новую «большую игру» (по Збигневу Бжезинскому) в ЦА.
Разумеется, перед началом новой партии они будут готовить мощную пиар-акцию, способную притупить внимание России и Китая. Однако неожиданный выход из ЕврАзЭС Узбекистана стал сигналом для Москвы и Пекина тоже сосредоточиться на регионе, богатом нефтью и газом.

В начале ноября заместитель помощника госсекретаря США по Южной и Центральной Азии Джордж Крол заявил журналистам, что политика США в Центральной Азии не претерпит серьезных изменений в период президентства Барака Обамы.

«Я не думаю, что будут кардинальные изменения политики США в Центральной Азии, — заявил он. — Я не вижу в этом плане больших разногласий между демократами и республиканцами».

Обычно, американцы заранее не сообщают как раз о том, чего хотят больше всего. Политика предыдущего президента Джорджа Буша-младшего в Центральной Азии оказалась крайне неудачной. Именно в период правления Буша Узбекистан после майских 2005 года событий в Андижане, был практически объявлен вне закона. Именно Буш стимулировал Евросоюз принять санкции в отношении Узбекистана. Именно Буш, в конечном счете, подтолкнул Ташкент к сближению с Россией и Китаем в ущерб взаимоотношениям с Западом.

Мотивы явные и скрытые

Попытки Германии локализовать последствия конфронтации Запада с Узбекистаном наконец дали свои ощутимые плоды. В период после 2005 года именно немцы стали единственными, кто хотел заставить Евросоюз отменить неэффективные санкции в отношении официального Ташкента. Берлин в открытой и скрытой форме лоббировал перед своими союзниками идею предпочесть долгосрочные прагматичные экономические интересы правам человека.

Узбекистан, принимая решение о выходе из ЕврАзЭС, руководствовался явными и скрытыми мотивами.

Явным мотивом Ташкента, заставившим его вернуться в лоно Китая и России, стало стремление Узбекистана разорвать круг возможной изоляции. Чего он добился в рамках ЕврАзЭС. Причем, главным фигурантом противодействия со стороны Запада являлся президент США Джордж Буш.

С другой стороны, Ташкент никогда не испытывал особых иллюзий по поводу многосторонних отношений и региональной интеграции в рамках СНГ, ЕврАзЭС или ШОС. В частности, президент Узбекистана Ислам Каримов всегда больше доверял отношениям, выстраиваемым на двусторонней основе.

Его опасения по вопросу многосторонних и интеграционных процессов в регионе связаны с тем, что Каримов был всегда открытым противником наднациональных структур, способных сделать Узбекистан менее независимым. Независимость на определенном этапе развития страны стала самоцелью, которой может быть подчинено все или почти все.

В данном контексте выход Узбекистана из ЕврАзЭС необходимо рассматривать как вполне обыденное событие.

Другое дело, что для других членов интеграционного объединения выход Узбекистана может означать нечто большее. В особенности это касается Таджикистана и Киргизии, для которых интеграция с другими странами ЕврАзЭС без вовлечения Узбекистана почти что нонсенс.

Американский акцент

Американцы говорят так, что им можно доверять. Мол, влияние в Центральной Азии необходимо американцам только в ракурсе политики США в Афганистане. Причем, безопасность и мир в Афганистане США теперь ассоциируют с безопасностью и миром во всем регионе.

По словам Крола, «США не пытаются захватить власть над Афганистаном или доминировать в Центральной Азии. Мы хотим, чтобы Афганистан был центром, а не барьером к законной торговле; страной, способной прокормить своих граждан, а не экспортером наркотиков; бастионом стабильности, а не прибежищем для террористов или центром беззакония, экстремизма, нетерпимости и бандитизма».

По мнению американцев, в борьбе с талибами в Афганистане их поддерживают Россия, Китай и Иран. Обама вполне способен переформатировать США из диктатора и гегемона в Центральной Азии в надежного партнера. Естественно, такой формат сотрудничества предполагает выстраивание партнерских отношений не только со своим стратегическим союзником Казахстаном, но и с Узбекистаном, Киргизией и Таджикистаном, при определенных условиях — с Туркменистаном.

«Наша внешняя политика относительно стран Центральной и Южной Азии носит прагматичный характер, — подчеркнул Крол, — и основана на взаимосвязанных целях: сотрудничество в области обеспечения безопасности, экономического развития и демократического реформирования».

Эта цитата очень характерна для новой американской администрации. Приоритеты расставлены следующим образом: сначала безопасность, потом — экономическое развитие, и только затем — демократическое реформирование.

Это означает, что американцы не будут сконцентрированы на правах человека и демократических реформах внутри отдельных стран Центральной Азии. Важнее — сотрудничество стран региона в рамках содействия операции в Афганистане.

Казахстанский интерес

К середине будущего года казахстанская дипломатия разработает новую концепцию внешней политики. Разработка документа к данному сроку была поручена внешнеполитическому ведомству президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым в ходе выступления на расширенной коллегии МИДа республики. Глава государства обосновал поставленную задачу необходимостью подчеркнуть «возрастающую субъектность Казахстана на мировой арене».

Назарбаев указал на основные приоритеты внешней политики страны: сотрудничество со странами Центрально-Азиатского региона, Евросоюзом и США. Видимо, сотрудничество с Россией предполагается по умолчанию.

Назарбаев тезисно охарактеризовал их значение для Казахстана и его «возрастающей субъектности». Взаимодействие с соседями по региону на основе «братских добрососедских отношений», подчеркнул он, необходимо «для продолжения усилий по продвижению реальной региональной интеграции», чтобы достойно ответить на новые вызовы безопасности. Важность сотрудничества с Евросоюзом объясняется прагматично: «Взамен на наши ресурсы, на торговлю, которую ведем (годовой товарооборот Казахстана со странами ЕС достигает 25 миллиардов долларов), мы хотим, чтобы крупный, малый бизнес европейских стран, инновации, новые технологии приходили в Казахстан».

Американский приоритет диктуется тем, что «США являются движущей силой многих мировых процессов». Накануне коллегии МИДа новый американский президент Барак Обама позвонил Назарбаеву и назвал Казахстан другом США.

Разговор о новых приоритетах внешней политики Казахстана вызван предстоящим в 2010 году председательством страны в ОБСЕ. Об этом заявил на коллегии МИДа глава ведомства Марат Тажин.

Казахстан накануне своего председательствования в ОБСЕ должен показать Западу свою приверженность демократическим стандартам. Следовательно, уже в ближайшие месяцы возможно проведение досрочных парламентских выборов в Казахстане, когда однопартийная система будет искусственно заменена на многопартийную.

С другой стороны, Казахстан должен уже сегодня наращивать свою «субъектность» с тем, чтобы Узбекистан, вышедший из ЕврАзЭС, не стал «ближе к телу» Соединенных Штатов. Вероятность, что США будут играть на самых нежных струнах Центральной Азии и активно продвигать свое влияние одновременно в Казахстане и Узбекистане — очень высока.

Збигнев Бжезинский о внешнеполитических задачах новой администрации США

ИТАР-ТАСС: Картинка 10 из 595Глобальный мир вступил в эпоху, которая характеризуется с одной стороны кризисом лидерства США в мире, с другой – кризисом уверенности Соединенных Штатов в самих себе. Перед новым руководством США стоит в этих условиях сложная задача возвращения стране международной легитимности в качестве безусловного лидера, определяющего пути развития мира. Об этом заявил бывший помощник по национальной безопасности президента США /демократа Джимми Картера/ и советник по внешнеполитическим вопросам новоизбранного президента Барака Обамы Збигнев Бжезинский.

Он выступил на минувшей неделе в Королевском институте международных отношений, известном под названием Чатем – Хаус, со специальной лекцией «Внешнеполитические вызовы новому президенту США». Выступление было закрытым, но на него не распространялось знаменитое правило Чатем-Хаус, согласно которому запрещено делать ссылки и упоминать содержание дебатов, имена их участников и характер дискуссий. На выступлении Бжезинского присутствовал лондонский корр. ИТАР-ТАСС.

В послевоенное время лидерство США имело стабилизирующее воздействие на международные отношения и способствовало быстрому развитию мира, считает Бжезинский.

Сейчас это лидерство однако подорвано, а сами Соединенные Штаты во многом дискредитированы политикой администрации Джорджа Буша младшего.

Одновременно с этим в мире произошли качественные изменения, когда появились новые и небывалые вызовы и глобальные проблемы. Одна из самых важных из них – превращение проблемы благополучия мирового населения в важнейший международный вопрос, отметил Бжезинский. Этот блок включает не только материальное положение громадных масс на всех континентах мира, но и такие сложные проблемы как климат, социальное обеспечение, включая доступ к образованию и здравоохранению.

В то же время громадные массы населения практически во всех странах мира «политически проснулись», отметил Бжезинский. Никогда в истории человечества столь большое количество людей – а практически сейчас это все население планеты, не было столь политически активным. В результате возник «интерактивный мир» – новое цивилизационное явление, которое во многом определит дальнейшее развитие истории.

Третий важнейший фактор, характеризующий нынешнюю ситуацию, – требование людей об уважении их достоинства. Это, считает Бжезинский, новый феномен в международных отношениях, который «имеет важнейшие политические, социальные и экономические последствия».

На фоне этих кардинальных цивилизационных изменений происходит смещение геополитического центра на земном шаре: 500 годам господства держав, расположенных на обоих берегах Атлантического океана, приходит конец, отмечает аналитик. Им на смену идет новая сила – Азия, и в первую очередь Китай и Япония. К этим странам следует также прибавить Индию и Россию.

Тем не менее приходится констатировать, что ни одна из быстро усиливающихся новых держав не может, да и не хочет, как это имеет место в случае с Китаем, взять на себя мировое лидерство, а также и ответственность, как сделал это после завершения Второй мировой войны Вашингтон, подчеркнул Бжезинский. В результате, в обозримом будущем ни одно государство или союз государств не способны заменить США и взять на себя ту роль, которую они играли в последние десятилетия. В итоге, приходит к выводу Бжезинский, Соединенные Штаты сохранят в ближайшие годы центральное положение в международных отношениях, хотя «уважение» внешнего мира к стране уже подорвано.

Перед новым руководством США, подчеркнул аналитик, стоит в этих условиях задача вернуть стране «глобальную легитимность». Сделать это можно лишь путем проведения новой внешней политики и нового курса по управлению миром, заявил Бжезинский.

«Для меня задача новой администрации сводится к четырем словам: Объединяй, Расширяй, Вовлекай и Умиротворяй /Unify, Enlarge, Engage, Pacify/», – заявил Бжезинский.

1. Идея объединения является сердцевиной нового курса и предполагает создание нового и тесного союза между США и ЕС, отметил аналитик. При этом важнейшей структурой трансатлантических связей должна остаться НАТО.

По мнению Бжезинского, во время 8-летнего президентства Дж. Буша между США и Евросоюзом так и не возникло подлинного партнерства. Это имело ряд своих причин. Главная среди них – отсутствие единства внутри Евросоюза, единого ЕС. «У нас нет единого партнера в лице ЕС, так как внутри союза существуют три мощные и во многом стратегически и политически самодостаточные силы – Великобритания, Германия и Франция», – подчеркнул Бжезинский. Диалог Вашингтона с Евросоюзом будет, по словам советника по внешнеполитическим вопросам избранного президента США, эффективным только в том случае, если Лондон, Франкфурт и Париж сумеют достичь стратегического консенсуса, заметил он.

Новое сотрудничество между США и ЕС должно иметь две обязательные составляющие:

– открытое и подробное обсуждение проблем с принятием окончательного решения,

– совместное выполнение принятых решений при заранее оговоренной модальности действий каждой из сторон.

Тем самым, по словам Бжезинского, будет решена одна из сложнейших исторических проблем в отношениях между США и Европой, когда Вашингтон принимает решения, а Европа их выполняет. В новом трансатлантическом сотрудничестве европейцы должны будут взять на себя «бремя ответственности» за выполнение принятых решений, заметил он.

2. Расширение. Перед новым руководством США стоит ключевая задача расширить мировую коалицию принципиальных стран-партнеров, отметил Бжезинский. Это предполагает создание новой взаимозависимости и реформы системы международных организаций.

Ясно, что такая структура как «большая восьмерка» и «большая финансовая семерка» уже отжили свое и больше не отражают реальностей современного мира, отметил Бжезинский. «Мы видим, что активизировалась «большая двадцатка», но для окончательного утверждения в качестве ядра мировой геополитики этот формат пока не имеет еще достаточно сил. Все говорит о том, что новый клуб стран с наиболее значительным экономическим и геополитическим весом будет насчитывать либо 14, либо 16 членов, считает аналитик. Реформа «большой восьмерки» позволит решать проблемы современности, убежден он, на более широкой консенсусной основе.

Ясно, что обсуждаемая уже определенное время реформа ООН не приведет к каким-либо ощутимым результатам, так как страны, получившие в 1945 году особое положение в этой международной организации особое место, не пойдут на ослабление своих позиций. В результате создание новой системы международных организаций, призванных оперативно решать современные проблемы, будет лежать вне ООН, отметил Бжезинский.

При этом он считает в высшей мере необходимым создание неформального диалога ключевых держав, при обязательном привлечении в него Китая. «По моему мнению, Китай в целом играет конструктивную роль в международных отношениях, отличаясь осторожной и предельно терпеливой политикой во всех сферах деятельности», – подчеркнул Бжезинский.

3. Вовлечение. Перед новым президентом США стоит задача выстраивания новых отношений с Россией, отметил Збигнев Бжезинский. Для США за пределами Евросоюза существуют два главных международных партнера – Китай и Россия, которые должны стать объектами новой политики, отметил он.

Возрождение России в качестве державы является, по его мнению, позитивным фактором международных отношений. При этом ясно, что Россия не хочет быть вне основного мирового процесса, подчеркнул он. При этом перед Западом стоит задача выработки двойного подхода к России. Для США Россия является стратегическим партнером, так как она обладает мощным ядерным потенциалом. Ясно, что в ближайшие годы, когда истекут сроки действия российско-американских соглашений о контроле над ядерным оружием, вопросы заключения новых договоров в этой сфере станут исключительно актуальными.

В этом формате отношений, в центре которых находятся проблемы контроля над ядерным оружием, место Евросоюза пока не просматривается.

Однако для Евросоюза Россия представляет собой в первую очередь соседа – региональную державу. Я вижу здесь логичное «разделение труда»: США работают с Москвой по своей стратегической программе, Евросоюз – по своей, отметил Бжезинский. При этом западные партнеры координируют свои действия таким образом, чтобы облегчить друг другу решения собственных задач.

Россия должна быть принята в Европу в качестве активного игрока, однако без своего исторического имперского багажа, подчеркнул он. Бжезинский считает, что в отличие от других государств, включая Великобританию, Россия до сих пор не смогла освободиться от имперского наследия. Процесс проходит трудно и РФ по-прежнему испытывает повышенную нервозность и неуверенность, утверждает аналитик. Россия должна понять, что она уже не является империей, ей необходимо примириться с собственной историей, заявил Бжезинский. При этом он заметил, что Запад понимает: на это уйдет определенное время.

В этой связи Западу следует разрешить проблему Украины и Грузии. По мнению Бжезинского, быстрого принятия Украины в НАТО не будет. «Внутри современного украинского общества существует глубокий раскол по поводу НАТО, а в политическом истеблишменте страны царит неразбериха, которая не позволяет выработать единого стратегического курса», – заметил он.

Тем не менее, на предстоящей в декабре встрече стран-членов НАТО США должны предложить альтернативный вариант. Он может иметь две формы: включение Украины в программу НАТО по сотрудничеству или же предоставление Соединенными штатами особых гарантий Киеву в рамках специального соглашения.

Что касается Грузии, то Запад просто не имеет права потерять ее, так как в противном случае мы потеряем выход к Каспийскому морю, Азербайджану, Казахстану и Средней Азии в целом. «Этот вариант необходимо исключить», – подчеркнул Бжезинский. «Грузия является стратегическим коридором, и он должен оставаться открытым».

Бывший советник по национальной безопасности также отметил, что нынешний экономический кризис создает новые условия для сотрудничества между Западом и Россией. «Позиции России по причине падения цен на нефть ослабнут, в этом для нас есть шанс», – указал Бжезинский. Он не исключил варианта использования прямого давления на российскую элиту путем угрозы замораживания счетов состоятельных россиян, в том числе и офшорных финансовых зонах. «Кризис преподаст России урок реальности», – считает Бжезинский.

Коснулся американский аналитик и проблемы планируемого размещения в Европе системы ПРО . «Это было достаточно незрелая идея, основанная на еще непроверенной технологии и пока не существующей угрозы. Мы заставили поляков и чехов, которые первоначально выступали против развертывания ПРО, принять этот план. Я думаю, что новый состав Конгресса США примет решение сократить финансирование данного проекта, его просто постепенно пустят на тормоза», – заявил Бжезинский.

4. Умиротворение. На сегодняшний день для мира и США существует значительная опасность в том, что Соединенные Штаты потерпят поражение в гигантском регионе к востоку от Суэцкого канала до западных границ Индии, считает Бжезинский. Критическая ситуация складывается в Израиле, на оккупированных территориях, в Ираке, Иране, Афганистане, Пакистане.

Если в прошлом было легче контролировать миллион человек, чем их уничтожить, то сейчас легче уничтожить, нежели контролировать. Однако США не могут пойти на массовые убийства. В результате мы сталкиваемся с ситуацией, когда контроль ускользает от нас. Следствием этого стала угроза поражения и быстрого ухода США из указанного региона, что способно привести к кризису всего комплекса международных отношений.

В нынешней ситуации США необходима помощь Евросоюза, других влиятельных государств с тем, чтобы решить все необходимые геополитические вопросы региона. В качестве первоочередной проблемы, которая требует незамедлительного решения, Бжезинский назвал достижение мира на Ближнем Востоке. Главные положения его плана сводятся к следующему:

– США должны проявить политическую волю и заставить обе стороны израильско-палестинского конфликта пойти на взаимные уступки, что приведет к появлению палестинского государства.

– Новое палестинское государство будет демилитаризованным и на его западных границах в районе реки Иордан расположатся силы НАТО или подразделения США.

– Соглашение о создании палестинского государства будет основываться на границах, существовавших до 1967 года. Однако должен состояться обмен территориями, когда бывшие палестинские земли, где сейчас находятся кварталы израильских мегаполисов, отойдут к Израилю. При этом палестинцы получат территориальную компенсацию в первую очередь в пустыне Негев.

– Палестинцы будут лишены права на возвращение в свои дома, которые будут располагаться на израильской территории. При этом палестинские беженцы и их потомки смогут получить компенсацию, в том числе и финансовую.

– Иерусалим должен быть разделен и стать столицей двух государств. При этом палестинская часть должна быть зримой – над мечетями Храмовой горы должен развиваться палестинский флаг.

Сейчас существует уникальный шанс заключения подобного мирного соглашения, заявил Бжезинский. Оно должно однако основываться на желании США оказать сильнейшее давление на обе стороны при поддержке Евросоюза и других ключевых стран.

Что касается Ирака, то, по мнению Бжезинского, процесс вывода из него американских сил уже стал реальностью. Происходить он должен в условиях широкого диалога всех стран региона. «От дестабилизации Ирака никто в регионе не выиграет, так как возникшие проблемы выльются за границы этой страны», – заявил аналитик.

Коснувшись отношений с Ираном, Бжезинский отметил, что Соединенным Штатам следует отказаться от угрозы использовать силу против этой страны, тем более, что реализовать ее практически невозможно – никто в Вашингтоне не возьмет на себя ответственность за военное решение иранского вопроса, так как последствия этого шага непредсказуемы. Если Тегеран заявляет, что не намерен создавать ядерного оружия, то нам следует «поймать его на слове» и получить все необходимые гарантии и возможности для проверки действий Ирана. Одновременно США должны быть готовы предоставить необходимые ядерные гарантии соседям Ирана, заявил Бжезинский.

Относительно Афганистана и Пакистана он отметил, что не следует делать только ставку на силу. «Вооруженные действия нужны, но они не являются главными и не принесут желаемого результата», – подчеркнул аналитик. Нужны усилия по демилитаризации политики США в регионе, следует искать политические инструменты. «Мы должны быть готовы пойти на соглашения с различными структурами талибов при условии, что они порвут с «Аль-Каидой», заявил Бжезинский.

В заключительной части своего выступления Бжезинский поднял сложный вопрос о зависимости внешней политики США от состояния американского электората. «У нас никогда не будет убедительного внешнеполитического курса, пока мы не проведем необходимое обучение населения относительно мира, лежащего за пределами США», – заявил Бжезинский. Внешняя политика любой современной администрации Белого дома отражает желания и взгляд на события общественного мнения США и активной части электората. «Следует признать, что с американским народом необходимо работать, рассказывая о внешнем мире. Именно эта задача должна стать основной для новой администрации в области внешней политики», – заключил Збигнев Бжезинский.
 
 Адрес публикации:  http://www.warandpeace.ru/ru/commentaries/view/29898/

Иранский вектор внешнеэкономической стратегии России

 

Украина тоже призвала Иран к переговорам о ядерном оружииФонд стратегической культуры: Новый XXI век принес России очевидные вызовы ее стремлению вернуть себе то место в мировой политике, которое наша страна занимала на протяжении столетий. Москве удалось вырваться из тесного и пыльного чулана, куда ее загнали многочисленные внешние геополитические конкуренты и противники, а также их креатура в самой России, расплодившаяся на грантовых харчах в периоды президентства Горбачева и Ельцина. При этом международные отношения в целом также претерпели серьёзные изменения. Двадцать лет десятипроцентного ежегодного экономического роста Китая вывели этого восточного соседа России на лидирующие позиции в мировой табеле о рангах. Западная Европа, оставаясь по-прежнему основным торговым партнером Москвы продолжает, тем не менее, жить старыми антикремлевскими фобиями, активно подогреваемыми некоторыми молодыми членами Европейского Союза из числа бывших стран социалистического лагеря.

Из этих фобий и «растут ноги» некоторых малопонятных решений наших европейских партнеров. Зачем в угоду американским стремлениям ко всемирному господству предоставлять территории своих стран для размещения элементов американской ПРО, если никакие запуски иранских и северокорейских баллистических ракет европейцам никогда не угрожали и угрожать не могут? Зачем постоянно мешать российскому энергетическому бизнесу получать прибыль от экспорта в страны ЕС углеводородного сырья? Не могут же в европейских столицах не понимать, что эти шаги только стимулируют Россию на поиск ответных мер. Реально так и происходит: вместо уже запланированного вывода с боевого дежурства части РВСН, дислоцированные в Козельске, останутся в строю согласно последним решениям президента Д.Медведева. И ракетные комплексы «Искандер», не будь явных антироссийских выпадов, не получили бы новую прописку в Калининградской области. Да и значительные средства, которые тратит Россия на прокладку все новых и новых нефте- и газопроводов, в том числе таких как «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО), могли бы найти, возможно, иное применение. Однако Москву вынуждают поступать так, как она поступает, ибо не могут смириться с тем, что Россия уже в который раз в своей истории обретает новую силы и возвращается к активной (мировой!) внешней политике.

Ни на ЕС, ни тем более на США свет, что называется, клином не сошелся. Если Газпрому постоянно твердят о необходимости некой «диверсификации» поставок энергетического сырья, прикрывая этим острое нежелание допустить конкуренцию со стороны российского бизнеса, то Россия может с успехом извлекать выгоды из экономического взаимодействия с огромным числом потенциальных партнеров. Тем более что со многими из них экономические контакты имеют давнюю историю.

Одним из таких экономических партнеров России выступает Иран.

***
Персия издревле являлась одним из основных торговых партнеров нашей страны на Востоке. Равно как и персидский вектор внешней политики в течение нескольких последних столетий оставался одним из важных приоритетов для Кремля. Напомним, что обе страны обменялись дипломатическими миссиями еще в XV веке. С бурным развитием капитализма в России в конце XIX — начале XX вв. связаны целый ряд проектов, которые были осуществлены Россией в Иране. Например, в те годы именно российскими предпринимателями были построены порт Энзели на побережье Каспийского моря и первая иранская железная дорога Тебриз — Джульфа.

Позднее все эти и другие объекты были безвозмездно переданы Ирану по условиям договора, подписанного Ираном и РСФСР 26 февраля 1921 года. Между прочим, по тем временам большевики сделали поистине царский жест, ведь только стоимость переданного Ирану имущества составляла огромную сумму в 582 миллиона золотых рублей, а к этому еще надо добавить, что суммы иранских долгов царскому правительству превышали 62 миллиона золотых рублей. И они также были щедро прощены.

СССР активно взаимодействовал с Ираном в сфере экономики. Этому способствовали Договор о гарантиях и нейтралитете от 1927 года и заключенное тогда же двухгодичное торговое соглашение. 25 марта 1940 года был подписан Договор о торговле и мореплавании, согласно статьям которого стороны предоставляли друг другу режим наибольшего благоприятствования, а также определяли принципы торговых связей и свободного транзита товаров по территории партнера в третьи страны. В этом отношении последний договор 1940 года действует и поныне, что весьма отрадно, поскольку другие нормы правовой регламентации эксплуатации Каспийского моря стали подвергаться в постсоветское время необоснованной ревизии со стороны Казахстана и Азербайджана.

В 60-е и 70-е годы прошлого века Советский Союз соорудил в Иране свыше 60 крупных объектов. Среди них — такие масштабные как Исфаханский металлургический комбинат, машиностроительный завод в Эраке, ГЭС на реке Аракс. Сейчас, когда ежедневно мировые СМИ наполняют многочисленные статьи о перипетиях борьбы за углеводородные ресурсы Каспийского региона, как-то подзабылось, что в 1970 году Советский Союз помог Ирану выйти на новые для него внешние рынки с его природным газом: был запущен построенный с участием советских специалистов магистральный трансиранский газопровод Гечсаран — Астара. По нему Иран экспортировал природный газ в Закавказье. Этот газ поставлялся в обмен на машины и оборудование. И никто не бубнил при этом про какую-то «Большую игру». Когда в процесс не вмешивались политические интересы США и Западной Европы, Москва всегда очень успешно выстраивала с Тегераном взаимовыгодное сотрудничество.

Кстати, этим советским наследием сегодня пользуется не только Россия, но и тот же Азербайджан. Ведь пока Азербайджан (в основном под давлением Вашингтона) вынужден ориентироваться далеко не на самую выгодную систему экспорта добываемого газа. Например, из 11,5 миллиардов кубометров, добытых в 2007 году, почти половина объема – 5,5 миллиардов была закачана обратно в пласты для поддержания продуктивного выхода нефти. На экспорт же ушло всего 1,78 миллиардов кубометров «голубого топлива». Да и те не принесли в бюджет Азербайджана сколько-нибудь весомых поступлений. Ведь 1,2 миллиарда кубов было поставлено в Турцию по цене всего 120 долларов за 1000 кубов. В Грузию же азербайджанский газ продавался еще на более худших условиях: 300 миллионов кубов по цене 63 доллара и 280 миллионов кубов – по 120 долларов. И только в Иран Баку по упомянутому выше старому – советскому газопроводу сумел продать небольшую партию газа в 30 миллионов кубометров по цене 300 долларов.

В 1967 году между СССР и Ираном было подписано первое пятилетнее торговое соглашение. После исламской революции 1979 года наступил краткий период временного охлаждения экономических отношений. В феврале 1980 года поставки иранского газа в СССР прекратились, хотя за прошедшие десять лет их объемы достигли 72 миллиардов кубометров. Но уже с 1985 года новое иранское руководство осознало выгоды от развития связей со своим северным соседом. Сотрудничество на долговременной основе было возобновлено. Вновь заработала соответствующая профильная постоянная комиссия. В 1988 году было заключено новое соглашение о товарообороте. Возобновились и поставки иранского газа. Правда в Советском Союзе уже начался бардак, организованный группировкой Яковлева — Горбачева и названный «перестройкой». Поэтому руки до поддержания инфраструктуры в рабочем состоянии не доходили, да и в Азербайджане нарастали беспорядки, инспирируемые националистами из Народного Фронта. В итоге требующий ремонта газопровод из Ирана был способен прокачивать только порядка 3 миллиардов кубометров в год.

Зато оживилось другое направление сотрудничества. В 1988 году завершилась ирано-иракская война, начавшаяся еще в 1980 году и унесшая, по оценкам, не менее 1 миллиона жизней в двух государствах. Этот длительный конфликт вызвал необходимость укрепления обороноспособности Ирана. Американцы, снабжавшие ранее оружием шахский режим, естественно прекратили свои поставки режиму, который открыто называл Вашингтон «большим сатаной». В таких условиях иранцы стали искать партнеров по военно-техническому сотрудничеству в СССР, Китае и в Северной Корее. В 1991 году соглашения по военным контрактам были заключены. В Иран пошли крупные партии артиллерийских вооружений, бронетехники и боеприпасов. В итоге в последний год существования Союза ССР товарооборот между двумя странами превысил 1,374 миллиарда долларов. При этом наша страна имела огромное положительное сальдо от двусторонней торговли. Советский экспорт в Иран составлял 1 миллиард, а импорт иранских товаров – только 374 миллиона долларов.

Распад СССР не мог не сказаться на сложившихся торговых связях. Переход в торговле от клиринга на СКВ и экономический коллапс гайдаровских реформ в России привели к резкому падению показателей. Уже в 1992 году товарооборот России с Ираном составил всего 450 миллионов долларов, правда, положительное сальдо при этом резко увеличилось: российский экспорт исчислялся в 401 миллион, а импорт из Ирана – только в 48,6 миллиона долларов. Впрочем, всего за один год удалось многое наверстать: в 1993 году товарооборот увеличился до 1,091 миллиарда долларов при показателях российского экспорта в 1,004 миллиарда против 87 миллионов импорта из Ирана. Однако этот успех был связан, в основном, с исполнением ранее заключенных контрактов и поэтому данные показатели не удалось удержать не удалось. В следующем 1994 году они обвалились примерно в пять раз.

В дальнейшем стороны нашли еще одно направление взаимовыгодного экономического сотрудничества. После того, как Германия отказалась достраивать АЭС в Бушере, Россия взялась доделывать за немцев их работу. За вторую половину 90-х годов суммарный объем российского экспорта в Иран составил 3,378 миллиарда долларов. При этом основной объем торговли падал на поставки комплексного оборудования – 47,8%, на втором месте стояли поставки так называемого специмущества (в основном вооружений) – 31,1%, сырье и топливо занимало 14,9%, а поставки машин – 6,2%. На самом деле такая структура товарооборота с Ираном позволяла физически выживать некоторым важным промышленным предприятиям России. Например, только метровагонов в Иран было поставлено на 90 миллионов долларов, авиатехники – на 21 миллион, бурового оборудования – на 12 миллионов долларов. Поставки для строительства АЭС в Бушере за этот период составили 1,01 миллиарда долларов. В Иран осуществлялись также поставки российского дизельного топлива – на 220 миллионов долларов. В этом нет ничего удивительного. Являясь крупнейшей нефтедобывающей страной, Иран, тем не менее, имеет недостаточно развитую перерабатывающую нефтяную промышленность. Собственного произведенного на иранских заводах топлива не хватает, что до сих пор вынуждает Иран импортировать его извне.

За следующие пять лет – с 2001 по 2005 годы российский экспорт достиг 6,8 миллиардов долларов. В 2006 году весь товарооборот составил 2,144 миллиарда, а в 2007 – уже 3,3 миллиарда долларов. Схожий показатель будет и в 2008 году, поскольку за первое полугодие этого года товарооборот составил 1,650 миллиарда долларов. Российский экспорт по-прежнему существенно – в разы – больше импорта из Ирана (1,445 миллиарда против 204 миллионов соответственно по итогам первого полугодия 2008 года). И хотя в относительных цифрах торговля с Ираном уступает показателям торговли России со многими иными партнерами (во внешней торговле она составляет 0,5%, в экспорте России – 0,6%, а в импорте – 0,2%), тем не менее видно, что Россия может успешно торговать даже с теми странами, которые, на первый взгляд, выступают её конкурентами на поле мировой торговли энергоресурсами.

Изменилась и структура российского экспорта в Иран. Львиная доля приходится на экспорт черных металлов – 73,5% по итогам 2007 года. Поставки машин и оборудования составляют теперь только 7%, древесина – 4,3%, бумага – 2,1%, топливо – 3%, удобрения – 2,4%. Основой импорта из Ирана являются овощи и фрукты, а также продукция их переработки (соки и консервы) – на них приходится две трети общего объема поставок. Впрочем, в Россию ввозятся также и иранские автомобили (25,9% импорта) на сумму 90,7 миллиона долларов. Естественно, что в отличие от советских времен теперь нет поставок иранского газа: газопровод ведет в суверенный ныне Азербайджан. Однако Газпром активно ведет переговоры по своповым операциям с Ираном, когда в обмен на поставки российского газа на север Ирана, где традиционно ощущается его нехватка, аналогичное количество газа Газпром может получать на юге Ирана. Это будет, по всей видимости, сжиженный газ, который Газпром сможет экспортировать в Индию или страны Юго-Восточной Азии. Тегеран предлагает России принять участие в проектах строительства газопроводов из Ирана в сторону Пакистана и Индии.

Наконец, медленно, но верно осуществляется проект международного транспортного коридора Север — Юг. Еще в 2000 году между Россией, Ираном и Индией было подписано соответствующее соглашение. Позднее этот проект поддержали Белоруссия, Украина, Казахстан, Оман, Таджикистан, Турция, Армения и Азербайджан. Все они выигрывают от увеличения грузопотока по данному коридору. По расчетам коридор позволял значительно сократить как время доставки грузов, так и расходы по их транспортировке. Например, транспортники заявляют, что доставка 40-футового контейнера из Мумбаи (бывший Бомбей) в Индии до Санкт-Петербурга через Суэцкий канал занимает сегодня 30 дней. А по трассе коридора Север — Юг это время сокращается в два раза, транспортные же расходы – на 20%. Правда, при этом транспортники упускают один принципиальный аспект: контейнеры затем как-то должны возвращаться в места дислокации поставщиков. Желательно это делать с товарами, а в Индию из России как раз контейнерами товаров идет не так много.

В любом случае Россия и Иран организовали даже совместную судоходную линию на Каспии. Под данный проект коридора был построен новый порт Оля, расположенный более выгодно, чем традиционный астраханский порт. К Оля построена железнодорожная линия, и новый порт резко увеличил объемы перевалки грузов: если в 2003 году они составляли 57,8 тысяч тонн, то в 2007 году – уже 661,5 тысячу тонн. А имеющиеся возможности порта намного больше: они позволяют довести грузооборот уже к 2010 году до 4 миллионов тонн. Недавно Россия, Иран и Азербайджан согласовали строительство железнодорожной ветки, которая соединит три страны (ветка Казвин – Решт — Астара иранская – Астара азербайджанская) и станет частью коридора Север — Юг.

То есть коридор пока не работает далеко не в полную силу. До 90% российского грузопотока в Иран по нему составляет экспорт черных металлов. Не удалось вовлечь в грузопотоки по этому коридору грузы из ЕС. В 2005 году в ЕС был принят документ, отражающий стратегию этого объединения в отношении транспорта – «Транспортные сети для мира и развития. Развитие основных трансъевропейских транспортных осей в направлении соседних стран и регионов». В этом документе вообще нет упоминания о коридоре Север — Юг. Одна из причин этого кроется в том, что российские транспортники недорабатывают в принципиальных аспектах. Предоставляемые ими услуги не устраивают потенциальных поставщиков грузов. Весьма велики сроки хранения грузов на складах в перевалочных пунктах коридора, далеко не всегда инфраструктура транспортных объектов, в том числе тех же портов на Каспии, соответствует потребностям XXI века. Нет должной четкости и в отношении согласованных правил таможенного оформления грузов в странах, расположенных по трассе коридора. Всё это пока что препятствует наращиванию грузопотока.

Однако трудности такого рода, несомненно, преодолимы.

***
Чем больше геополитические конкуренты и противники России на Западе будут давить на неё, тем энергичнее она будет перестраивать систему своих внешних связей в отношениях соответственно с Западом и с Востоком («третьим миром» — Азией, Африкой, Латинской Америкой). И иранскому вектору внешнеэкономической деятельности России предстоит занять в этом процессе важное место.

Хватит ли у Европы денег на Nabucco?

«Деловая неделя»:  По причине глобального финансового кризиса прокладка транскаспийского газопровода может быть отложена до наступления лучших времен
«Новая администрация Соединенных Штатов будет оставаться приверженной курсу на укрепление энергетической безопасности и разнообразия маршрутов доставки энергоресурсов в районе Каспийского моря». С таким подтверждением позиции руководства США выступил представитель министерства энергетики этой страны, подчеркнув, что никаких изменений относительно политики в зоне Каспийского бассейна и прокладки там новых нефте- и газопроводов после прихода в Белый дом команды Барака Обамы не планируется.
Также сохранили свою позицию относительно сооружения новых трубопроводов под дном Каспия и в единой Европе. Именно поэтому в Брюсселе была распространена информация о том, что ни о каких «промежуточных выжиданиях» относительно проекта Nabucco, который уже обсуждается несколько лет, не будет, а все европейские страны поддерживают идею как можно быстрее начать осуществление этого проекта с тем, чтобы снизить свою энергетическую зависимость от России.
Подобное поведение европейцев стало еще более символичным после того, как Россия дала понять, что тем странам, которые в Европе будут «слишком уж стараться на антироссийском поприще», газовый поток могут вообще не предоставить. А с учетом того, что сегодня вопросы именно энергетической безопасности являются чуть ли не ключевыми для ЕС, его руководство всячески стремится подтолкнуть проект Nabucco к осуществлению, а странам Центральной Азии и Азербайджану в этом направлении отводится ведущее место.
 
«Брюссельский жест» «Катарскому картелю»

Во многом подтолкнуло дипломатическое оживление в направлении осуществления проекта Nabucco желание России, Катара и Ирана создать некий регулирующий мировые цены на газ механизм, который не на шутку напугал своей таинственностью и непредсказуемостью и страны ЕС, и Соединенные Штаты.
Толком никто ни в Брюсселе, ни в Вашингтоне пока не может понять, в чем будет состоять такая координация между Москвой, Тегераном и Дохой, но поскольку в этом газовом триумвирате места ни американцам, ни европейцам не предусмотрено, они всячески пытаются подавать «непонятное формирование» то как «газовую ОПЕК», то как некую угрозу собственной энергетической безопасности.
Только что в Дохе прошло первое заседание «большой газовой тройки», на котором его участники лишь обменялись мнениями, каким образом им лучше в дальнейшем торговать газом, особенно с учетом того, что мировые цены на нефть продолжают падать, а вот цены на природный газ напротив — постепенно растут.
Европейцы в ответ на подобные «катарские посиделки» ответили по-своему, отправив своего «дежурного переговорщика», еврокомиссара по энергетическим вопросам А. Пиебалгса, в поездку по главным столицам стран-вероятных участников проекта Nabucco — в Анкару, Баку и Ашхабад. Задача ЕС в этой деятельности остается прежней: «пробить» поскорее начало работ по прокладке Nabucco с тем, чтобы газ из Центральной Азии как можно быстрее пошел в Европу в обход российской территории.
Не нравится европейцам и то, что Иран, Россия и Катар вместе контролируют более 60% всего природного газа в мире, и, в принципе, могут элементарно сделать так (особенно если к этому уж очень хорошо «приложит руку» Россия), что сама идея проекта Nabucco будет похоронена как нерентабельная.
Правда, говорить о том, что три газовые державы легко найдут общий язык, пока не приходится. Так, Иран настаивает, чтобы «тройка» работала на международных рынках в форме газового картеля, а штаб-квартира такой организации (с возможным включением в дальнейшем в нее и других газоэкспортирующих государств) располагалась в Тегеране. Помимо этого, иранцы очень хотят, чтобы Иран мог в случае необходимости работать не только через Персидский залив, но и через Каспий, а соответственно — и принять участие в проекте Nabucco, если иранская сторона посчитает это выгодным с коммерческой точки зрения.
Со своей стороны Катар предлагал разместить штаб-квартиру возможного будущего газового картеля у себя в Дохе, поскольку тем самым структура эта будет более деполитизирована. А соответственно — и более доступная для сотрудничества многих потенциальных клиентов-покупателей природного газа (в том числе — Соединенных Штатов и европейских стран).
Москва же предлагает разместить «газовый штаб» в Швейцарии или Австрии, то есть на нейтральной территории, а пока не торопиться с какими-то судьбоносными решениями и лишь «давить» политически на мировой энергетический рынок самим фактом существования некоего соглашения между тремя ведущими газоэкспортирующими государствами.
Европу же все эти «газовые игры» в Дохе очень беспокоят, и поэтому в документе, представленном Еврокомиссии, в котором оцениваются перспективы энергетической ситуации в мире, упор делается на приоритетное давление на страны Центральной Азии и Азербайджан для того, чтобы поскорее оживить работы по Nabucco, а также дать понять «газовой тройке», что ее планы диктовать мировому рынку цены и условия газовых поставок встретят со стороны ЕС решительный отпор.
Помимо этого, Брюссель крайне недоволен тем, что Россия практически держит «на газовом поводке» ряд стран ЕС, включая Прибалтику, Польшу, Финляндию, Венгрию и Чехию, и в любой момент в случае «неправильной политики» этих стран в отношении Москвы российские власти просто перекроют газовый вентиль и быстро сделают своих соседей «политически-послушными».
 
Давить будут на Баку и Ашхабад, но без денег это не страшно

Понятно, что, не имея реальных рычагов и средств повлиять на политику Ирана (а также учитывая сохраняющиеся враждебные отношения между Вашингтоном и Тегераном), европейские чиновники сейчас делают ставку на Азербайджан и Туркменистан с тем, чтобы как можно быстрее привлечь этих двух поставщиков газа к «большой европейской трубе».
Именно для этого на Каспий отправили в очередной раз господина Пиебалгса, и именно ему поручено убедить Баку и Ашхабад, что будущее этих стран, в том числе и в плане финансового и экономического сотрудничества, лежит в европейском, а не российском направлении. ЕС всячески стремится делать упор на те возможности, которые откроются у Центральной Азии и Азербайджана в сотрудничестве с Европой, подчеркивая именно политический аспект и проекта Nabucco, и всех тех договоренностей, которые будут его сопровождать.
Как известно, Россия предложила в этом году Азербайджану покупать весь азербайджанский газ по фиксированной европейской цене и тем самым, с одной стороны, гарантировать Баку высокую продажную стоимость газа, а с другой — полностью снять вопрос о целесообразности прокладки трубы Nabucco из Азербайджана в Европу, потому как заполнять ее будет просто нечем.
Азербайджан, несмотря на всю внешнюю привлекательность российского предложения, с ответом пока не спешит и старается чисто «по-восточному» выторговать у Европы как можно более весомые «коврижки», за которые есть шанс и в «Nabucco поиграть», и с Россией попытаться сохранить дружественные отношения.
Будет Баку с ответом ЕС ждать еще года два-три, пока не станет ясно, какую цену за газ может предложить Европа для месторождения Шах-Дениз на Каспии. Если европейские условия будут выгоднее российских, то Баку вполне может и пойти навстречу ЕС по проекту Nabucco. Только вот в Брюсселе не станут ждать несколько лет и постараются все-таки выбить из Азербайджана конкретные обязательства в отношении газового потока под дном Каспия.
К тому же любое участие Азербайджана (даже самое активное) в проекте Nabucco не имеет реального коммерческого смысла, если к проекту не присоединятся Туркменистан, а в перспективе — и Казахстан. Трубу одним азербайджанским газом для Европы наполнить будет невозможно, и, прекрасно понимая это, власти Туркменистана уже дали гарантии ЕС поставлять до 10 млрд. кубометров газа в год на европейские рынки.
Только вот обязательства Ашхабада пока больше играют роль некоего «подбадривающего снадобья», потому как президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов много чего и кому в последнее время обещал, но это вовсе не означает каких-то стопроцентных гарантий. Он неплохо осведомлен о том, что внутри самих участников проекта Nabucco есть еще определенные разногласия, а сделав ставку на этот проект, Туркменистан неизбежно столкнется с крайне негативным отношением со стороны России.
А ведь практически весь экспортный газ из Туркменистана уходит на рынки именно по российским трубам, и ссориться на данном этапе Ашхабаду с Москвой абсолютно не с руки. Знают о «российском рычаге» для Туркменистана и в Европе, но все же надеются на независимую политику, которую туркменский лидер стремится проводить в международных делах, и его заинтересованности в европейских инвестициях в модернизацию экономики Туркменистана.
Но как раз с деньгами — и в том, что касается финансирования самого проекта Nabucco, и оказания технической и экономической помощи тому же Туркменистану может, мягко говоря, не сложиться. Ведь в условиях нынешнего финансового кризиса, с которым столкнулись и многие страны Евросоюза, осуществление долгосрочных и очень дорогих по стоимости проектов может оказаться под угрозой.
 
Деньги в Европе найдутся только тогда, когда там очень уж испугаются России

Сейчас ситуация вокруг проекта Nabucco находится под сильным влиянием сразу двух факторов. Один из них — чисто денежный, поскольку финансировать проект прокладки газопровода под Каспием будут вовсе не правительства европейских стран, а частные компании Турции, Болгарии, Румынии, Венгрии, Австрии и Германии. В большей части этих государств ситуация с банковским и финансовым секторами крайне далека от нормальной, а такие страны, как Болгария, Венгрия и Румыния, вообще находятся в полном «проектном безденежье».
В самом ЕС считают, что на данном этапе деньги надо тратить в первую очередь на помощь пострадавшим от кризиса государствам, а также мелким и средним банкам, которые и кредитуют большую часть развития малого и среднего бизнеса на континенте. Вытащить же из кармана многомиллиардные суммы для того, чтобы построить вдали от европейской территории весьма дорогой и до конца не проработанный газопровод, может в итоге закончиться большой политически мотивированной авантюрой.
Частные компании, которые намереваются финансировать проект Nabucco, также понимают, что выгоды от него пойдут в их карман еще очень даже нескоро, а многие важные задачи, которые перед ними стоят — в том числе и финансовые — они должны решать уже сейчас, не откладывая в долгий ящик. Поэтому-то может вполне так случиться, что мощнейший политический пресс, которым европейцы постараются «придавить» Туркменистан и Азербайджан, может оказаться элементарно без соответствующей денежной прокладки, и тогда о Nabucco можно будет забыть как минимум на пару-тройку лет.
Но есть у этой «газовой эпопеи» и чисто политический подтекст, который как раз таки вполне может и подтолкнуть Nabucco к осуществлению. Речь идет о маниакальной боязни Европы жесткой «газовой руки» России. Видя, что отношения между Россией и США продолжают ухудшаться, европейские представители страшатся «газового гнева Москвы», которая в ответ на размещение той же системы американской ПРО в Чехии и Польше может попросту «закрутить газовый вентиль» не только для этих стран, но и других антироссийски настроенных государств. И тем самым поставить под угрозу столь часто цитируемую энергетическую безопасность «старого континента», о которой столь пекутся в Брюсселе.
Откровенно напугало европейцев «адекватными газовыми мерами» и российское правительство, которое дало понять, что становиться молчаливым «энергопридатком» Европы Россия вовсе не планирует. А соответственно, Брюссель еще раз получил недвусмысленный сигнал о том, что или он будет вести себя «вменяемо» в отношениях с Москвой и не идти на поводу у Соединенных Штатов, либо ему надо серьезно думать о новых источниках своего энергообеспечения, а проект Nabucco как раз таким альтернативным российскому варианту маршрутом и является.
В этой ситуации Европа может вместе с Соединенными Штатами принять некое политико-финансовое решение, согласно которому для Nabucco найдутся необходимые средства, а Вашингтон вместе с Брюсселем обеспечат для проекта «политическое прикрытие». Для европейцев такой путь совмещения больших денег и большой политики в энергосфере — единственный «проходимый вариант», а поддержку ему могут оказать как нынешний президент США Дж. Буш, так и новый глава Белого дома Обама.
В любом случае в отношении будущего Nabucco очень скоро придется выбирать не только Азербайджану и Туркменистану, но и всем ключевым игрокам на Каспии. Ведь обеспечение «энергетической безопасности» для ЕС — дело приоритетное, а для этого в Брюсселе не пожалеют ни времени господина Пиебалгса, ни больших денег.

Юрий Сигов, Вашингтон