АРАЛ СТАНЕТ НОВЫМ КАСПИЕМ? Каракалпакские сепаратисты мечтают об отделении от Узбекистана

Алексей Леонов

RPMonitor: Урегулировав отношения с Евросоюзом и добившись отмены санкций, наложенных на Узбекистан после андижанских событий 2005 года, официальный Ташкент тут же решил продемонстрировать готовность отвернуться от России и Казахстана, поддержавших его в трудный момент, и начать новый «внешнеполитический роман» с Западом. Решение узбекских властей о приостановке членства в ЕврАзЭС стало очередным акробатическим трюком официального Ташкента, который с удивительной легкостью меняет членство в одних международных организациях на другие и наоборот. Успевший вступить в ОДКБ, выйти из него, войти в ГУУАМ, а потом, покинув его, вернуться в ОДКБ и вступить в ЕврАЗЭС, Узбекистан является на постсоветском пространстве своеобразным рекордсменом по количеству совершенных им геополитических кульбитов.

Проблема, однако, заключается в том, что в ближайшее время Ташкент могут ждать новые и неожиданные проблемы. Сообщения об огромных запасах нефти и газа на дне Аральского моря могут стимулировать стремление к самостоятельности Каракалпакии, которая занимают северную часть современного Узбекистана.

Согласно поступающим данным, почти исчезнувшее Аральское море становится своеобразным аналогом Каспия, Южно-Китайского моря и других бассейнов, где прибрежные страны оспаривают друг у друга принадлежность крупных ресурсов нефти и газа. А поскольку прежние границы между Казахстаном и Узбекистаном в Аральском регионе в буквальном смысле размыты или оказались на новой суше, эти страны все активнее доказывают собственные права на те же ресурсы. Добавляется к этому конфликту развитие в последнее время сепаратизма в автономной от Ташкента Каракалпакии, где сосредоточено до 75% объема нефтегазовых ресурсов Узбекистана. Вдобавок, именно через нее проложены крупнейшие евроазиатские газопроводы Средняя Азия–Центр и Бухара–Урал.

По данным Независимой информационной службы Узбекистана и других источников, в том числе российских, недра Каракалпакстана содержат 1,7-1,9 трлн кубометров природного газа и около двух миллионов тонн нефти. А вместе с примыкающими к Каракалпакии территориями экс-Арала – соответственно, 3,1-3,3 трлн кубометров и почти 6 млн тонн. Казахстанские и каракалпакские источники (например, здесь) оценивают объем запасов жидких углеводородов в Аральском секторе Казахстана в два миллиарда тонн нефтяного эквивалента; там открыты четыре месторождения с общими доказанными запасами 50 млн тонн нефти и 19 млрд кубометров газа.

Но весьма важно то, что вести разведку-добычу нефти и газа в Аральском регионе проще и дешевле, чем на Каспии. Как показывают исследования, углеводороды в Аральской зоне залегают на небольшой (а значит – на экономико-технологически выгодной) глубине – от полутора до двух с половиной тысяч метров. В сравнении с блоками на Каспии, где высокопродуктивные горизонты присутствуют в основном на глубине от четырех тысяч метров, аральские месторождения выглядят лежащими почти у поверхности земли.

Между тем, сепаратистские настроения стали распространяться в Каракалпакии уже в 1980-х годах, когда появилось подпольное движение Halk mapi («Интересы народа»). Однако экологические проблемы затмили тогда все дискуссии о независимости. Другое дело – сейчас, когда в регионе обнаружились нефть и газ.

На фоне дискуссий о нефтегазовых ресурсов Арала ранее неизвестная группа «Свободный Каракалпакстан» недавно распространила в Интернете призыв к согражданам добиваться независимости этого региона (см., например, здесь). Отметим, в этой связи, что, по данным официальной узбекской статистики, этнические каракалпаки составляют до 30-35% населения автономной республики. А казахстанские аналитики и местные национальные активисты утверждают, что доля каракалпаков в том регионе – минимум 55%. При этом каракалпакцы этно-лингвистически больше близки к казахам, чем к узбекам.

Как считает руководитель действующей в городе Нукусе национально-правозащитной группы Солижон Абдурахманов, «идею независимости Каракалпакстана поддерживают в основном люди молодого и среднего возраста. Эти поколения путешествовали по миру и видели, как живут другие страны. Они осознали, в каких условиях пребывает их родина. И они считают, что Ташкент намеренно сдерживает развитие Каракалпакии». Понимая, однако, что Каракалпакии будет трудно развиваться самостоятельно, как независимому государству, национальные активисты в автономной республике подумывают о перспективе присоединения к соседнему Казахстану, считающему каракалпаков частью казахского народа.

Энергетический потенциал Узбекистана. Используя природные ресурсы и выгоды географического положения, Узбекистан постепенно увеличивает свой удельный вес в экономике региона и повышает свое значение как крупной транзитной страны.

Фонд стратегической культуры: Будучи крупнейшей по количеству населению страной Центральной Азии, Узбекистан располагает значительными запасами углеводородных и минеральных энергетических ресурсов. В последние годы именно производство и экспорт энергоносителей являются ключевым вопросом в отношениях Узбекистана с соседними государствами и Россией, представляя собой одну из наиболее острых проблем межгосударственных отношений.

Нефтегазовые ресурсы. В Узбекистане нефтегазовый комплекс не играет столь важной роли, как в Казахстане и Туркменистане. Однако его роль в структуре национальной экономики после распада СССР заметно возросла. В Узбекистане существуют пять нефтегазоносных регионов: Устюртский, Бухаро-Хивинский, Юго-Западно-Гиссарский, Сурхандарьинский и Ферганский. Потенциальные ресурсы нефти в республике составляют более 5,3 млрд. тонн, газового конденсата — 480 млн. тонн, природного газа – 6,25 млрд. куб. м. По данным на 2003 г., прогнозные ресурсы нефти и газа в денежном выражении оценивались более чем в 1 трлн. долл. В 1996 г. Узбекистан впервые добился нефтяной независимости, обеспечив свои нефтеперерабатывающие заводы собственным сырьем. К 2004 г. добыча нефти и газового конденсата достигла 9,6 млн. тонн, в 2,2 раза превысив уровень 1992 г.

Однако для России главным направлением сотрудничества с Узбекистаном является добыча и экспорт газа. Первые шаги по интеграции газовых комплексов двух стран были предприняты еще в начале 2000-х гг. В середине декабря 2002 г. РАО «Газпром» и НХК «Узбекнефтегаз» подписали соглашение о стратегическом сотрудничестве в газовой сфере, которое предусматривало в 2003-2012 гг. поставки газа в Россию в объеме 5 млрд. куб. м с постепенным увеличением до 20 млрд. куб. м. Кроме того, была достигнута договоренность о совместной разработке Устюртского месторождения, запасы которого оценивались в 4 млрд. тонн условного топлива. В апреле 2004 г. вступило в силу соглашение по восстановлению месторождения Шахпахты, где планировалось ежегодно добывать до 0,5 млрд. куб. м. природного газа. 5 февраля 2005 г. между «Газпромом» и «Узбекнефетегазом» было подписано соглашение о транзите через территорию Узбекистана в Россию среднеазиатского, главным образом туркменского газа, который должен был поступать по трубопроводам «Бухара — Урал» и «Средняя Азия – Центр» (САЦ). На протяжении последних лет устойчиво рос экспорт и собственно узбекского газа, поставки которого в Россию начались в 2003 г. В 2004 г. «Газпром» закупил 7 млрд. куб. м узбекского газа, в 2005 г. – 8 млрд. куб. м, в 2006 – 9 млрд. куб. м, а в 2007 г. — 13 млрд. куб. м (1). Всего же республика сегодня добывает порядка 65 млрд. куб. м природного газа, 5 млрд. из которых поставляется на экспорт в Киргизию, Таджикистан и Южный Казахстан (2).

Помимо «Газпрома» крупнейшей российской компанией, активно работающей в Узбекистане, является «Лукойл». В июне 2004 г. в ходе официального визита в Ташкент президента России В. Путина главами «Лукойла» и «Узбекнефтегаза» было подписано соглашение о разработке месторождения Кандым-Хаузак-Шады-Кунград. На момент подписания стоимость контракта оценивалась в 1 млрд. дол. с возможным увеличением до 2 млрд. дол., что является крупнейшим инвестиционным проектом в республике. В созданном консорциуме 90% участия принадлежит «Лукойлу», 10% — «Узбекнефоегазу». Начиная с 2007 г., «Лукойл» планировал добывать на этом месторождении 2,5 млрд. куб. м. газа, а к 2010 г. довести уровень добычи до 8 млрд. куб. м. Кроме того, в 2007 г. «Лукойл» вошел в состав международного консорциума с участием компаний из Китая, Малайзии и Кореи, созданного для разработки месторождений узбекской части Аральского моря.

В ближайшей перспективе все экспортные поставки узбекского газа будут осуществляться в Россию по газопроводу «Средняя Азия — Центр», пропускную способность которого планируется увеличить до 80-90 млрд. куб. м. По-видимому, Узбекистан примет участие и в поставках газа по транзитному трубопроводу из Туркменистана в Китай, который будет проложен через его территорию. Соглашение по ежегодным поставкам в Китай 5 млрд. куб. м газа по этому трубопроводу уже пописал Казахстан. О планах использования альтернативных маршрутов доставки энергоносителей говорит и недавнее высказывание президента И. Каримова, заявившего в ноябре 2008 г. во время визита в Ташкент президента Болгарии Г. Пырванова, что «Узбекистан намерен реализовать другие… направления, кроме тех, которыми мы пользуемся» (3). В то же время возможность экспорта в Китай 5 млрд. куб. м. газа, которая может быть предоставлена Узбекистану, не идет пока ни в какое сравнение с пропускной способностью газопроводов на российском направлении.

Электроэнергетика. Большая часть электроэнергии в Узбекистане производится на тепловых электростанциях, которые работают на природном газе. В настоящее время республика располагает 37 тепловыми и гидравлическими электростанциями установленной мощностью более 11 млн. киловатт и возможностью ежегодной выработки более 55 млрд. киловатт-часов в год. При этом 87% установленной мощности приходится на долю тепловых и 13% — гидравлических электростанций. Наиболее крупными тепловыми электростанциями Узбекистана являются Сырдарьинская ГРЭС (3 млн. КВт), Ново-Ангренская (2,1 КВт), Ташкентская (1,86 КВт) и Навоийская (1,25 КВт), а гидравлическими — Чарвакская ГЭС (620,5 МВт), Ходжикентская – 165 (МВт), Фархадская (126 МВт) и Газалкентская (120 МВт).

В советский период энергосистема Центральной Азии состояла из двух сегментов, один из которых, расположенный в Северном Казахстане, был органически связан с электросетями России, а второй, охватывавший Среднюю Азию, включал энергосистемы Южного Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана и Киргизии. Диспетчерский центр по управлению региональной энергосистемой Средней Азии находился в Ташкенте. В результате независимый Узбекистан унаследовал статус регионального энергетического координатора, через сети которого осуществляется передача электроэнергии во все республики региона. Всего на долю Узбекистана приходится порядка 40% генерирующих мощностей Объединенной энергосистемы Средней Азии (4), в состав которой входит 83 электростанции общей мощностью 25 тыс. МВт. Несмотря на то, что после распада СССР торговля электроэнергией, по некоторым данным, снизилась на 80%, энергоснабжение многих районов Киргизии и Таджикистана до сих пор критически зависит от поставок электроэнергии из Узбекистана (5).

Урановые ресурсы. По данным МАГАТЭ в настоящее время Узбекистан находится на седьмом месте в мире по запасам урана и на пятом месте по его добыче. В стране разведано около 40 месторождений урана, в том числе 27 крупных. По оценке Государственного комитета по геологии и минеральным ресурсам, разведанные запасы урана составляют 185,8 тысяч тонн (3% мировых ресурсов). Монополистом по добыче, переработке и экспорту урана является «Навоийский горно-металлургический комбинат», который также производит около 85% добываемого в республике золота (6). По классификации российского уранового холдинга «Атомредметзолото» (АРМЗ), Узбекистан входит в число ведущих мировых производителей урана, ежегодная добыча которых превышает 1 тыс. тонн. Первое место в этой группе занимает Канада, где в 2007 г. было добыто 9,5 тыс. тонн урана, за ней следуют Австралия (8,6 тыс. т.), Казахстан (6,6 тыс. т.), Россия (3,4 тыс. т.), Нигер (3,2 тыс. т.), Намибия (2,9 тыс. т.), Узбекистан (2,27 тыс. т.) и США (1,8 тыс. т.). В общей сложности на долю этих стран приходится 92% мировой добычи урана. В последние годы добыча урана в Узбекистане увеличивалась невысокими темпами, что связано с дефицитом производственных мощностей. Так, в 2007 г. прирост по сравнению с предыдущим годом составил всего 0,5%. Однако к 2012 г. «Навоийский ГМК» планирует увеличить добычу урана в 1,5 раза, запустив семь новых месторождений и расширив производственные мощности (7). Не имея собственной атомной промышленности, Узбекистан поставляет весь добытый уран на экспорт, главным образом, в США. Между тем перед Россией в обозримой перспективе встанет проблема дефицита урана в связи с планами развития атомной энергетики и нехваткой собственных запасов. Не случайно Узбекистан наряду с ЮАР фигурирует в числе стран, наиболее привлекательных для России с точки зрения добычи урана (8). В целом, располагая значительными запасами углеводородных и минеральных ресурсов, Узбекистан в последние годы начинает играть всё более важную роль в региональных энергетических проектах. Во многом этому способствует «срединное» положение Узбекистана в Центральной Азии, делающее его ключевой страной при прокладке трансграничных трубопроводов и электросетей. Используя природные ресурсы и выгоды географического положения, Узбекистан постепенно увеличивает свой удельный вес в экономике региона и повышает свое значение как крупной транзитной страны.

Автор — Александр ШУСТОВ
_______________
1. Черкашин В. Мы нужны друг другу. Состояние и перспективы сотрудничества России и Узбекистана в нефтегазовой сфере // Нефтегазовая вертикаль. 2007. Вып. 9. / http://www.ngv.ru/article.aspx?articleID=24482

2. Об итогах визита делегации ОАО «Газпром» в Узбекистан // Нефтегазовая вертикаль. 2007. Вып. 9. / http://www.ngv.ru/show_release.aspx?releaseID=4600; Независимая газета. 2008. 11 нояб. 3. Независимая газета. 2008. 11 нояб.

4. Толмачев Г. Энергетика Узбекистана на пороге XXI века // Казахстанская компания по управлению электрическими сетями / http://www.kegoc.kz/page.php?page_id=71&lang=1&article_id=307

5. Шамсиева Д., Таксанов А. Топливно-энергетический комплекс Узбекистана: тенденции и проблемы развития // ЦентрАзия. 2003. 5 авг. / http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1060104900» \t «_top

6. Узбекистан планирует увеличить объемы добычи урана // Фергана.Ру. 2008. 7 июля / http://www.ferghana.ru/news.php?id=9599

7. Добыча урана в 2007 году: факты и выводы // «Урановый холдинг АРМЗ» (ОАО «Атомредметзолото») / http://www.armz.ru/1/analitics

8. Россия добудет недостающий уран в ЮАР и Узбекистане // Лента.ру. 2006. 10 апр. / http://www.lenta.ru/news/2006/04/10/uranium

Слабеющий напор глобализации. Кризис играет очистительную роль — он убивает роскошь.

А.Конуров
Фонд стратегической культуры: В IV Энергетическом саммите в Баку, состоявшемся 14 ноября, приняли участие представители 18 государств и еврокомиссар по энергетической политике Андрис Пиебалгс. Шесть государств – Азербайджан, Грузия, Украина, Литва, Польша и Турция были представлены первыми лицами.

Общая идея проведения этих саммитов довольно проста. Четверть европейского потребления нефти и газа обеспечивается поставками из России. Европа считает такой уровень зависимости очень высоким и чувствует себя уязвимой по отношению к экономическим, а возможно, и политическим требованиям России. Отсюда стремление европейцев диверсифицировать источники поставок. Как альтернатива российским энергоносителям рассматриваются ресурсы Азербайджана, Туркмении, Казахстана и Узбекистана. В целях минимизации российского влияния Европа также стремится к тому, чтобы и маршруты транспортировки углеводородов на европейский рынок по возможности шли в обход России, а также Ирана, потому что, ну мало ли что в жизни бывает…

К этим европейским заботам примешиваются геополитические интриги США, которым от всех каспийских и среднеазиатских нефтегазовых раскладов не жарко и не холодно, но которые никогда не откажутся уязвить Россию, где возможно. А на всё это накладываются проблемы некоторых постсоветских государств, например, той же Украины, которой не хватает ни собственных энергоресурсов, ни денег, чтобы платить за них по рыночной цене. Для таких государств единственным способом свести концы с концами становится проведение по своей территории какого-нибудь транзитного нефте- или газопровода. И начинается обхаживание азербайджанцев, казахов, узбеков и туркмен с целью уговорить их не продавать весь свой газ «Газпрому», а вместо этого проложить какую-нибудь другую трубу — желательно подальше от России. Ну а на Востоке с ходу никакие предложения не отвергают, наоборот, согласно кивают и говорят, что надо встречаться и обсуждать. Так родилась идея энергетических саммитов. Проводятся они уже два года, предыдущий состоялся весной в Киеве.

В качестве основных маршрутов из бассейна Каспия в Европу «в обход России» рассматриваются газопровод Nabucco, который планируют начать строить в 2010 г., и нефтепровод Одесса — Броды, который сейчас используется для перекачки российской нефти и от которого надо еще протянуть дополнительную ветку до польского города Плоцк.

За время, прошедшее с момента предыдущего энергетического саммита, ситуация, влияющая на нефтегазовую политику, претерпела два серьёзных изменения. Во-первых, сильно упали цены на нефть. Если в середине июля за один баррель нефти марки Brent на Нью-Йоркской товарно-сырьевой бирже давали $145, то сейчас эта же нефть стоит $56. В новых условиях политизация торговых вопросов начинает обходиться слишком дорого, так как затягивает окупаемость масштабных инвестиционных проектов или вообще делает их убыточными. Поскольку самый короткий путь от Каспия и из Средней Азии в Европу лежит через Россию, и на этом же пути встречается наименьшее количество транзитных стран, что все проекты «в обход России» крайне перегружены «политикой», как в случае с нефтепроводом Баку – Тбилиси — Джейхан. И если во время высоких цен на нефть и их постоянного роста запасы рентабельности позволяют оплачивать геополитические притязания, то при падении цен такие проекты перестают быть самоокупаемыми и требуют либо свёртывания, либо субсидий.

Вторым фактором, повлиявшим на судьбу энергетических проектов, стала война в Южной Осетии. Во всех случаях в дальнейшем при рассмотрении энергетических проектов, связанных с Кавказским регионом, инвесторы будут делать большую поправку на российский фактор.

Таким образом, к моменту Бакинского форума отношения между поставщиками, потребителями и транзитными странами пришли в состояние неустойчивого равновесия. С одной стороны, цены упали, а значит, власть на рынке перешла к потребителю. С другой стороны, падение цен ребром поставило вопрос, а кто будет компенсировать убытки проектов «в обход России», на чем так настаивают эти самые потребители, то есть Европа. Получается, что нормальные экономические отношения означают транспортировку нефти через Россию, но для Европы это нежелательно по политическим причинам. А устраивающие Европу политически маршруты «в обход России» теряют в нынешних условиях экономический смысл. Политика и экономика вступают друг с другом в жесткое противоречие.

При этом кризис играет очистительную роль. Он убивает роскошь. Роскошь – это непроизводительные расходы, бессмысленные с точки зрения экономической логики. Роскошь в условиях кризиса становится непозволительной. Тем, кто привык к «роскошному» потреблению, приходится от этой привычки отказываться. Когда наступает кризис, выясняется, что те, кто все это время жил в роскоши, находятся по уши в долгах, которые они не могут ни выплатить, ни рефинансировать. Роскошь идет с молотка под смех и улюлюканье толпы. Вмешивать политику туда, где ей не место, – тоже роскошь. И на нее сейчас тоже нет денег.

Посмотрим, какие решения примут в итоге Азербайджан, Туркмения, Казахстан и Узбекистан. Из Узбекистана в Баку вообще никто не приехал, Казахстан и Туркмения отказались подписывать итоговую декларацию саммита, а Ильхам Алиев вопреки ожиданиям потребителей и транзитеров не сказал ничего конкретного по проекту Nabucco. В итоге в декларацию были включены только намерения участников энергетического рынка способствовать диверсификации поставок энергоресурсов из бассейна Каспия и Средней Азии в Европу. Все конкретные детали проектов было решено обсуждать в рабочем порядке вне рамок саммита.

Главная проблема газопровода Nabucco — то, что для него пока просто не набирается газа. Азербайджан записали в число участников проекта по умолчанию, хотя у Азербайджана может быть на этот счет и свое мнение. И даже если весь экспортный азербайджанский газ пустить через Nabucco, то получится только 11 млрд. м3 в год, в то время как проектная мощность этого газопровода почти в три раза больше.

Остается пытаться договориться со Средней Азией. Теоретически это возможно, так как все тамошние нефте- и газодобывающие республики являются в той или иной степени «многовекторными» и не любят никому отказывать, по крайней мере, на словах. Однако здесь опять всё упирается в деньги. Из-за кризиса спрос на энергоносители в мире упал, и вряд ли в этих условиях прокладка новых трубопроводов будет иметь смысл. А маршрут в Россию уже есть, он действует и хорошо себя зарекомендовал. Поэтому азиаты могут ответить примерно так: мы ничего против Nabucco не имеем; если хотите, стройте, но за свой счет, а заранее никаких обязательств мы брать на себя не будем. В общем, велика вероятность того, что проект строительства газопровода Nabucco будет, как минимум, серьезно скорректирован, потому что в противном случае с ним может произойти то же самое, что и с нефтепроводом Одесса — Броды, то есть ничего хорошего.

С этим нефтепроводом вышла такая история. Изначально он строился для того, чтобы прокачивать каспийскую нефть в Европу «в обход России». Из Азербайджана нефть по местным трубопроводам должна была доставляться в грузинский порт Супса, оттуда танкерами в Одессу, где её надо закачивать в трубу. В городе Броды на территории Львовской области этот трубопровод смыкается с магистральным трубопроводом «Дружба» еще советской постройки, по которому нефть непосредственно поступает на европейский рынок.

В 2001 г. нефтепровод построили. И тут выяснилось, что качать по нему нечего. Азербайджан большую часть своей нефти отдает в БТД, а остатка для полноценной загрузки нового трубопровода не хватает. Правда, И.Алиев неоднократно обещал увеличить добычу и заполнить украинский нефтепровод, но конкретные сроки начала прокачки азербайджанской нефти по маршруту Одесса — Броды так и не были обозначены. Поэтому три года нефтепровод вообще простаивал и только с 2004 г. начал функционировать. Причем заполнять его пришлось российской нефтью. Часть нефти, которую Россия поставляет на Запад по нефтепроводу «Дружба», стала в Бродах закачиваться в эту многострадальную трубу и доставляться в Одессу для дальнейшей транспортировки на танкерах. То есть нефть идет в направлении, противоположном задуманному — в реверсном режиме.

Однако идея отсечения России от транзита каспийской нефти никуда от этого не исчезла. Поняв, что в Баку будут раскачиваться еще долго, Запад решил обратиться к Казахстану. В мае 2006 года Нурсултана Назарбаева пригласили на I энергетический саммит в Краков. Он вроде бы собирался, но потом не приехал. Причина была уважительная, однако чувствительная для самолюбия политиков Балто-Черноморской перемычки – как раз в этот момент к Н. Назарбаеву в гости приехал В. Путин. Итогом их встречи стало то, что Н. Назарбаев заявил о полной поддержке российского маршрута поставок, чем поставил Украину в весьма сложное положение, так как в Киеве уже совсем было вознамерились продлить свой нефтепровод до Плоцка, чтобы получить выход на Плоцкий и Гданьский НПЗ, и даже создали для этой цели совместное предприятие с Польшей.

В итоговой декларации Бакинского саммита, которую из нефтедобывающих стран подписал один Азербайджан, сказано, что участники саммита признают «значимость задействования нефтепровода Одесса — Броды в системе Евро-Азиатского Нефтетранспортного Коридора для поставок нефти на европейские рынки». Говорится там и об удовлетворении «организационными и практическими мерами, принятыми в рамках реализации решений Краковского, Вильнюсского и Киевского Энергетических Саммитов, в том числе по созданию новой организационной структуры международного трубопроводного предприятия (МТП) «Сарматиа» и разработке необходимых условий эксплуатации нефтепровода Одесса – Броды – Плоцк — Гданьск». Как эти намерения будут осуществляться — непонятно.

Складывается впечатление, что большинство участников IV Энергетического саммита в Баку еще не осознали в полной мере, какое влияние окажет кризис на мировую торговлю энергоресурсами, и по инерции обсуждали вопросы, которые на глазах теряют актуальность. Численно преобладавшие представители республик СНГ, Прибалтики и Восточной Европы в большинстве своем продолжают обслуживать интересы США (которые в данном случае частично смыкаются с интересами «старой Европы»), но без понимания того, что Америка уже не в состоянии быть их патроном, и выживать в новом, более неуютном, чем сейчас, мире им придется в одиночку.

В новом мире многие привычные формы взаимоотношений государств придется пересмотреть. Крупнейшим мировым игрокам, скорее всего, придется стать гораздо скромнее. Уникальность складывающейся ситуации заключается в том, что в отличие от прошлых геополитических катаклизмов, когда один гегемон уступал место другому, сейчас будут ослабевать все ведущие страны и блоки, а их сферы влияния съеживаться. На какое-то время все будут настолько заняты внутренними делами, что в мире могут появиться обширные зоны геополитического безвластия, то есть территории, не объединенные в большие геополитическое пространства и состоящие из государств, привыкших быть чьей-то провинцией, но лишившихся метрополии. Напор глобализации ослабеет. Все будут предоставлены самим себе, и проекты сколько-нибудь значительного пространственного размаха лишатся финансовой и политической поддержки. Процесс создания новых объединений будет небыстрым. Так что неизвестно, будет ли о чем поговорить участникам V энергетического саммита, а также состоится ли он вообще.
  

Центральная Азия: не зарастет сюда военная тропа… Соединенные Штаты и Россия намереваются расширять свое военное сотрудничество со странами Центральной Азии

«Деловая неделя»: Прошедшие президентские выборы в Соединенных Штатах, а также последние вояжи российского президента в Центральную Азию показали: этот регион будет оставаться зоной повышенного внимания и для Москвы, и для Вашингтона на обозримую перспективу. И от того, кто будет здесь активнее вести не только политическую и экономическую деятельность, но и предлагать центральноазиатским государствам новые формы взаимодействия, зависит в конечном итоге общий вектор дальнейшего движения этого региона в системе международных отношений.
Обычно борьба Соединенных Штатов и России за усиление своего влияния в Центральной Азии концентрируется главным образом вокруг энергетических вопросов — прокладки новых нефте- и газопроводов, налаживания поставок энергоресурсов на европейские рынки, и одновременно решения вопросов с инвестициями в энергетический комплекс стран региона, без которых ни одна из них не может обойтись.
Вместе с тем достаточно большую активность развернули обе стороны в этом году и в деле укрепления своих военных связей со странами региона, причем это соперничество, так же, как и энергетическое, будет вестись между Москвой и Вашингтоном предельно жестко, бескомпромиссно, и с учетом прежде всего собственных национальных и стратегических интересов, нежели принимая во внимание интересы самих центральноазиатских государств.
 
Россия пытается возвратиться туда, откуда она ушла после распада СССРВесьма символична в этом плане политика России в странах Центральной Азии в том, что касается ее военного присутствия. На сегодняшний день Москва сохраняет за собой важную авиационную базу в городке Кант неподалеку от столицы Кыргызстана Бишкека, а также, по существу, две военные базы на территории Таджикистана — в столице Душанбе (где базируется штаб 201-й российской бригады), и станцию космического слежения под названием «Окно» в районе города Нурек.
Российских полномасштабных военных баз нет на территории Казахстана (кроме космодрома Байконур, который в широком смысле слова можно назвать российским «военным присутствием» в этой республике), Туркменистана и Узбекистана. Но и тех баз, которые есть на сегодня у России в Кыргызстане и Таджикистане, вполне хватает для того, чтобы оказывать немалое влияние на политическую и стратегическую обстановку в этих республиках.
Не случайно во время недавнего визита российского президента Дмитрия Медведева в Таджикистан, который совпал с заседанием в Душанбе глав государств Шанхайской организации сотрудничества, была обсуждена возможность расширения военного сотрудничества между двумя странами, а Россия вроде бы договорилась получить под свой контроль аэропорт Айни, находящийся в окрестностях города Гиссар в получасе езды от таджикской столицы.
«Вроде бы», потому что сейчас выясняется, что Таджикистан хотел бы использовать этот военный аэродром с российской стороной совместно, причем Душанбе пока раздумывает, каким образом построить свое военное сотрудничество с Россией так, чтобы именно Москва стала бы обеспечивать безопасность республики от внешней угрозы (а она может исходить реально только от неспокойного Афганистана), и в то же время сократить собственные расходы на содержание национальной армии.
А тем временем идея эта — переложить бремя военной защиты собственных границ на плечи либо России, либо всего оборонно-безопасного механизма ШОС, достаточно давно обсуждается и в Кыргызстане, и в Таджикистане. Тем самым, с одной стороны, вроде бы эти республики будут терять какую-то долю суверенитета над частью собственной территории (пусть даже чисто номинально), но с другой — они смогут и так в не очень большом государственном бюджете сэкономить немалые средства, которые высвободятся от сокращения оборонных расходов.
Кстати, сотрудничество между Россией и Таджикистаном уже вписывается в рамки общей идеи стран ШОС сделать именно Таджикистан главным центром по борьбе с наркотрафиком, который идет из Афганистана по всей территории СНГ и далее — в Западную Европу. А российские военные «под крышей» этой «наркотрафиковой идеи» могут получить важную для себя базу в республике и, по существу, вернуться туда, откуда они были убраны тогдашним недальновидным российским руководством, в начале 90-х годов просто забросившим Таджикистан и фактически бросившим его на произвол судьбы.
При этом и Таджикистан, и Кыргызстан не только готовы разместить у себя на территории российские войска, но и по возможности хотят получать с этих российских баз некую арендную плату по примеру того, что делает Казахстан за космодром Байконур и Украина — за базирование в Крыму российского Черноморского флота. Сделать это, правда, будет не так просто, потому как в российских военных учебных заведениях обучаются десятки офицеров вооруженных сил Таджикистана и Кыргызстана и учеба эта ведется как раз в счет компенсации, к примеру, аренды Россией авиационной базы в Канте.
Что же касается Таджикистана, то уникальный центр космической разведки в Нуреке под названием «Окно» достался России в счет рублевого долга, который в начале 90-х годов получило правительство Таджикистана после того, как слишком долго выходило из российской рублевой зоны, чем удачно в то смутное время воспользовалась Москва.
 
Америка теперь действует осторожно и с дальним прицелом

Несколько по-иному работают в Центральной Азии Соединенные Штаты. «Обжегшись» на Узбекистане в 2005 году (когда Ташкент закрыл американскую авиационную базу в Карши), Вашингтон теперь «окучивает» центральноазиатские государства на предмет военного сотрудничества очень тонко и не спеша.
Сейчас у США официально имеется лишь одна военная база в аэропорту Манас близ Бишкека, столицы Кыргызстана. Да и эта база находится в данный момент официально под эгидой объединенного командования НАТО, хотя именно США играют в ее деятельности — как военной, так и общеразведывательной — ключевую роль.
Показательно, что Вашингтон уже неоднократно шел на определенные уступки руководству Кыргызстана по поводу сохранения этой базы и даже согласился повысить существенно платежи за ее использование, хотя вполне бы мог жестко надавить на Бишкек, которому внешняя долларовая помощь нужна позарез.
В соседнем Таджикистане еще бывший министр обороны США Дональд Рамсфельд несколько раз «подкатывал» к местному руководству с предложением разместить свою военно-воздушную базу в республике, но до реальных договоренностей дело так и не дошло. Таджикистан решил, что лучше активнее развивать свои отношения с Россией и через механизмы ШОС — с Китаем, которые и находятся по соседству, и в случае чего смогут оперативно защитить республику от возможной нестабильности в лежащем через реку Пяндж Афганистане.
Не стали в Вашингтоне ставить крест и на отношениях с Узбекистаном, тем более что сейчас они вроде бы частично нормализовались, и все чаще и чаще высокопоставленные чиновники и госдепартамента США, и Пентагона, и других ведомств посещают Ташкент. Пока о возобновлении обширного военного сотрудничества между Вашингтоном и Ташкентом речь не идет, но желание президента Узбекистана Ислама Каримова сыграть свою роль в продолжении натовской операции в Афганистане вполне может уже в самое ближайшее время позволить натовским войскам (а также вооруженным силам США) — вернуться на узбекскую территорию в том или ином качестве.
Достаточно активно Вашингтон работает в этом году и с Туркменистаном, опять-таки используя предложение президента этой республики Бердымухамедова помочь миротворческим силам НАТО успешно осуществлять операцию в Афганистане. Представители руководства Центрального командования войск Соединенных Штатов, которые отвечают за этот регион, уже посещали в этом году Ашхабад и предлагали туркменской стороне активизировать военные связи по линии НАТО, а также прямое сотрудничество с Пентагоном.
Здесь надо учитывать тот факт, что ранее руководство Туркменистана с большим подозрением относилось к самому факту какого бы то ни было сотрудничества с США, считая, что американцы непременно принесут с собой в страну «цветную революцию» и просто свергнут правительство Сапармурата Ниязова. Подобная «перестраховка» в отношениях с Соединенными Штатами сохраняется в курсе и нынешнего туркменского руководства, хотя Гурбангулы Бердымухаммедов и не прочь сыграть на российско-американских разногласиях в плане развития военного сотрудничества с Ашхабадом.
 
Для Казахстана у США есть свой индивидуальный план взаимодействия в военной сфере

Особняком стоит в этом плане развития Соединенными Штатами своих военных контактов в регионе Казахстан. Как самое большое по территории и наиболее стабильное из всех государств Центральной Азии, Казахстан в стратегических планах Соединенных Штатов за последние несколько лет довольно существенно сместился в приоритетах.
Еще в начале нынешнего столетия в администрации Белого дома главенствовало мнение о том, что власть в Казахстане нужно поменять и поставить там лояльного Америке и готового к тесному сотрудничеству с США в экономической и энергетической области человека, а президента Назарбаева в Вашингтоне называли и «недемократичным», и «слишком пророссийским», и даже «потенциальным поборником террористических и радикальных исламистских элементов».
Примерно в 2004 году в США возобладала уже иная концепция развития отношений с Казахстаном: менять власть в этой республике американцы передумали, а напротив — стали постепенно рассматривать Казахстан как своего рода модель развития для государств всей Центральной Азии. Главным преимуществом Казахстана, которое было подано Бушу его ближайшими советниками, были его предсказуемость и готовность к сотрудничеству с Соединенными Штатами.
Именно на этой стезе Соединенные Штаты и развивали все последние годы свое сотрудничество с Казахстаном даже при условии, что Астана одновременно дружила и с Россией, и с Китаем, и со многими другими государствами (в том числе — и с Ираном), которых в Вашингтоне своими близкими и надежными союзниками вовсе даже не считают.
Одной из сфер такого сотрудничества стала и кооперация между военными ведомствами двух стран. Для этого весьма эффективно используются как двусторонние контакты между Пентагоном и министерством обороны Казахстана, так и более активное вовлечение республики в сотрудничество с НАТО.
Кстати, именно «натовский зонтик» Соединенные Штаты намереваются использовать и в отношениях со всеми другими странами Центральной Азии. Ведь хотя ни одна из них пока не планирует вступать в НАТО или подавать свою заявку в так называемый План действий (то есть своего рода кандидатский стаж для вступления в альянс на перспективу), именно посредством вовлечения стран региона в различные программы военных учений и других натовских мероприятий НАТО серьезно укрепляет в этих государствах свои позиции.
Показательно, что все это происходит при одновременном участии большей части стран Центральной Азии и в ОДКБ, и в ШОС, которые имеют свои военные структуры, к НАТО относящиеся весьма настороженно. В отношении Казахстана Соединенные Штаты в последнее время наиболее эффективно работают именно через натовские механизмы, поскольку это, с одной стороны, вроде бы не противоречит многовекторности казахстанской политики, а с другой — именно под «натовским зонтиком» позволяет Казахстану играть важную интегрирующую роль в военной сфере во всем Центрально-Азиатском регионе.
Так, на июнь будущего года в Казахстане планируется провести так называемый форум совета евро-атлантического партнерства. В Центральной Азии такое мероприятие будет проводиться впервые, и Казахстан берет эту инициативу первым из стран региона. Намеревается НАТО при поддержке США добиться от Казахстана и более активного участия в продолжении военной операции сил коалиции в Афганистане.
Как известно, казахстанские войска недавно были выведены из Ирака, и сейчас Соединенные Штаты через натовские механизмы пытаются добиться того, чтобы казахстанские военнослужащие приняли участие в афганской операции. Пусть на данном этапе это будет чисто символическое участие — в афганских госпиталях (медики), и в качестве штабных офицеров, но факт остается фактом — сотрудничество это будет развиваться, и вряд ли в той же Москве на него будут смотреть с большим удовольствием.
Надо также учитывать, что в нынешней ситуации глобального финансового кризиса, который затронул и Казахстан, республика довольно сильно зависит от внешних займов в США. Общая задолженность Казахстана на данный момент перед Соединенными Штатами и ведущими западноевропейскими странами составляет около 100 млрд. долларов. Для США всегда и в отношениях с любыми странами наличие удобного «финансового рычага» помогало добиваться важных уступок от правительств государств-заемщиков, в том числе — и в области военных связей.
Да и председательство Казахстана в ОБСЕ на 2010 год и Соединенные Штаты, и другие страны НАТО намереваются связать с более тесными отношениями в военной сфере между Астаной и натовскими структурами.
В любом случае речь идет не только об очень тонкой материи под названием «военное сотрудничество», которое Астане придется развивать при всей своей дипломатической многовекторности все же с серьезной оглядкой на своих ближайших соседей, в том числе — по ОДКБ и ШОС (да к тому же если Украину и Грузию решат на встрече в Вашингтоне в декабре все же принимать в НАТО).
Ведь одно дело проводить многовекторную политику в области энергетических проектов, и совсем другое — одновременно сотрудничать с военными структурами фактически соперничающих друг с другом в мире стран. А в этой ситуации может так сложиться, что именно Казахстан станет тем «центром противостояния» в области военных контактов между Москвой и Вашингтоном, которое в новом году в регионе Центральной Азии почти наверняка еще более обострится.

Юрий Сигов, Вашингтон

Возможны ли реальные подвижки вокруг «NABUCCO»? В Баку прошел IV Энергетический саммит

IslamRF: 14 ноября Бакинский энергосаммит завершился подписанием Декларации между следующими странами — Азербайджан, Болгария, Венгрия, Греция, Грузия, Италия, Латвия, Литва, Польша, Румыния, США, Турция, Украина, Швейцария, Эстония, Европейская Комиссия.
Документ, констатируя «важнейшее звено в системе Евро-Азиатского Нефтетранспортного Коридора» Каспийского региона, подчеркнул актуальность «транспортировки углеводородных ресурсов…на международные рынки». Отметив, в частности, значимость «задействования нефтепровода Одесса-Броды» и «инициативы по созданию Каспийско-Черноморско-Балтийского Энерготранзитного Пространства».
Важнейшим пунктом является подчеркивание договоренностей «по координации действий сторон в реализации …проектов по транзиту газа, в т.ч. через территории Грузии и Турции, включая Интерконнектор Турция-Греция-Италия, Набукко и другие» (1).
Напомним, что зародившийся в 2004 г. проект Nabucco (австрийская OMV Gas GmbH, румынская S.N.T.G.N. Transgaz S.A., венгерская MOL Natural Gas Transmission Company Ltd и др.) предполагал поставку иранского газа в Европу. Но после нового расклада геополитической партии вокруг ядерной программы Тегерана, с 2006 г. стал обсуждаться вариант доставки на континент «голубого топлива» из Центральной Азии и Азербайджана (3,3 тыс. км, пропускная мощность — 26-32 млрд куб м). Что касается «Одесса-Броды», в 2004 г. было создано польско-украинское СП «Сарматия», в целях привлечения инвестиций для проектирования и достройки этого нефтепровода к польскому Плоцку. На энергосаммите стран ГУАМ в расширенном составе (Вильнюс, 2007 г.) было принято решение о подключении к проекту также Баку и Тбилиси (для транспортировки абшеронской нефти в одесский порт «Южный» (через нефтепровод Баку-Супса), с дальнейшей прокачкой в Центральную Европу по «Одесса–Броды».
Реализация вышеуказанных проектов предусматривается в обход России.
В аспекте же «одесского» направления рассматриваются перспективы доставки азербайджанского «черного золота» и в порты Балтийского моря. Не случайно президент Литвы Валдас Адамкус заявил, что Вильнюс и Баку работают «над усилением ГУАМ, расширяя связи между странами Балтийского, Черноморского и Каспийского регионов и делая сотрудничество в сфере энергетики более интенсивным». Добавив, что «ГУАМ содействует развитию демократии, безопасности и стабильности в регионе, помогает странам Южного Кавказа и Черноморского региона независимо планировать будущее»(2). (В скобках можно заметить, что в дни встречи в Баку было открыто посольство Литвы).
Вместе с тем, во время саммита между Госнефтекомпанией Азербайджана (ГНКАР) и Министерством энергетики Грузии был подписан меморандум о поставках азербайджанского газа в Тбилиси. Прошла информация о подготовке контракта по передаче ГНКАР газораспределительных сетей Грузии до конца года. Кроме того, ГНКАР и Национальная компания Казахстана «Казмунайгаз» подписали документ «Об основополагающих принципах реализации Транскаспийской транспортной системы». Речь идет о доставке казахстанской нефти в Азербайджан, с ее дальнейшим реэкспортом (посредством нефтепровода Баку-Джейхан). Так, министр энергетики и минеральных ресурсов Казахстана Сауат Мынбаев, подчеркнув, что «Астана ведет переговоры по поводу возможного использования азербайджанского трубопровода Баку-Супса для доставки казахстанской нефти на черноморское побережье», заявил о готовности «инвестировать средства в этот проект» (3). Неслучайно по окончании саммита президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил: «Энергетические проекты должны объединить все государства. Это не может и не должно относиться к какой-то отдельной стране. С принятием декларации саммита мы еще больше расширяем сотрудничество между государствами Каспийского, Черноморского, Балтийского бассейнов, ЕС»(4).
Что касается позиции Вашингтона, ее озвучил принимавший участие в бакинском саммите министр энергетики США (секретарь Department of Energy) Самуэль Бодман: «Идеи…по транзиту энергоресурсов на запад будут поддерживаться со стороны США…Это могут быть как «Набукко» или Транскаспийский проект, так и другие. Главное, чтобы у мирового рынка была возможность выбора. Поэтому США поддержат подобные проекты и будут сотрудничать в этом вопросе». При этом С.Бодман критически отозвался об инициативе Москвы о создании организации стран-экспортеров газа («газовый ОПЕК»), отметив, что не видит в этом ничего позитивного для стран-потребителей энергоресурсов, «поскольку создание подобной организации приведет к еще большему повышению цен» (5).
В то же время, сыграет Декларация или нет (и в каком свете) — зависит от ряда факторов. Важнейший из них раскрывает никто иной, как не нуждающийся в особом представлении аналитик The Heritage Foundation (США), политолог Ариэль Коэн. Отметив, что «такого рода проекты будут способствовать интеграции Грузии и Азербайджана в Большую Европу», — он в то же время недвусмысленно заявил: «Важно, чтобы Россия была полностью информирована о планах, и даже принимала в них какое-то участие, потому что, как говорят американцы, «лучше иметь Россию в большом шатре, чем снаружи» (6).
Яснее не выскажешься, не так ли? А с учетом декларирования тем же С.Бодманом отсутствия «помехи» российского «Южного потока» для Nabucco и Транскаспийского проекта, так вообще просматривается, что все озвученные в Баку вопросы будут решаться на совершенно ином уровне. Подтверждает это и весьма симптоматичное вступление в силу Закона «Об утверждении Декларации о дружбе и стратегическом партнерстве между Азербайджаном и РФ» аккурат в день подписания итогового документа энергосаммита.
А тут еще и российский министр иностранных дел Сергей Лавров сделал знаковое заявление (по окончании завершившегося в Ницце саммита Россия-ЕС): «Россия и Евросоюз жизненно заинтересованы в сотрудничестве…Наше партнерство опирается на теснейшую взаимозависимость и отвечает интересам укрепления конкурентоспособности и РФ в современном глобализирующемся мире…Ясно, что вопросы безопасности должны решаться с участием всех государств Евро-Атлантического региона…Будут продолжаться дискуссии в Женеве по безопасности на Кавказе и по рассмотрению отдельных аспектов нынешней ситуации» (7).
В преддверие же этого интервью, на пресс-конференции в той же Ницце президент Франции Николя Саркози заявил, что Европа (!) приветствовала мирную инициативу России по Нагорному Карабаху (речь идет о подписанной 2 ноября Московской Декларации) (8).
Так что, в каком направлении мировыми державами будет «прочитана» Декларация IV Энергетического саммита — покажет время.

1.Обнародован полный текст Декларации Бакинского Энергетического саммита (http://www.day.az/news/economy/136857.html).
2.Валдас Адамкус: «Количество букв в слове «ГУАМ» должно быть увеличено: это усилит, как организацию в целом, так и входящие в нее страны по отдельности» (
http://www.day.az/news/politics/136642.html).
3.Казахстан готов инвестировать в трубопровод Баку-Супса (
http://www.ca-news.org/news/42808).
4.Участники IV Энергетического саммита приняли Бакинскую декларацию
(
http://www.regnum.ru/news/1084096.html).
5.Самуэль Бодман: «Я не вижу в инициативе России о создании организации стран-экспортеров газа ничего позитивного» (
http://ru.apa.az/news.php?id=119720).
6.Энергетические проекты способствуют интеграции Азербайджана и Грузии в Большую Европу — аналитик The Heritage Foundation Ариэль Коэн (
http://news.trend.az/index.shtml?show=news&newsid=1346399&lang=RU).
7.Сергей Лавров. Интервью радиостанции «Эхо Москвы» (15 ноября 2008 г.) (
http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/553382-echo/) .
8.РФ выполнила большую часть обязательств по плану Медведева-Саркози (
http://news.ng.ru/2008/11/14/1226671058.html).

Теймур Атаев, политолог, Азербайджан

ОПЕК между Москвой и Вашингтоном. Станет ли Организация стран-экспортеров нефти антиамериканским картелем под руководством Ирана и Венесуэлы?

«Деловая неделя»: В Америке наряду с финансовым кризисом настали и счастливые времена. В стране, которая является самой моторизованной в мире, а количество автомобилей, находящихся в личном пользовании, превышает все даже самые высокие показатели самых развитых стран (примерно 867 машин на каждую тысячу жителей), народ безумно радуется тому, что цена бензина на автозаправках снизилась более чем в два раза.
Если в России при падении мировых цен на нефть более чем в два раза цена бензина для рядовых водителей снизилась лишь на один рубль, то в США в некоторых штатах цена галлона самого ходового бензина (95-го) составляет уже меньше 2 долларов (то есть примерно по 45 центов за литр). А это значит, что американцы опять стали больше ездить на своих машинах, отправляться в поисках необходимых товаров и продуктов питания в дальние магазины и шопинг-молы, а также предпринимать путешествия по стране на колесах, поскольку цены на авиабилеты особо падать пока, судя по всему, не собираются.
Однако этой нефтеэйфории очень скоро может прийти конец: американские газеты сообщают с тревогой о том, что пока в Вашингтоне происходит пересменка между нынешним президентом и его преемником, страны — члены ОПЕК усиливают свое влияние на нефтяные рынки, а в будущем году новому руководителю Соединенных Штатов Бараку Обаме придется столкнуться с открытым политическим давлением как со стороны международного нефтяного картеля, так и со стороны государств — ключевых экспортеров природного газа на мировые рынки.До конца пребывания в Белом доме Джорджа Буша Америка будет пытаться держать высокими мировые цены на нефть

Не секрет, что нынешняя администрация Соединенных Штатов немалым обязана своему восьмилетнему пребыванию у власти в стране огромной поддержке со стороны ключевых американских нефтяных компаний. И семейство Бушей, и многие ведущие политики в Белом доме (достаточно упомянуть в этой связи вице-президента страны Ричард Чейни и госсекретаря Кондолизу Райс) тесно связаны с нефтяным бизнесом и, скорее всего, сохранят с ним тесные денежные связи и после ухода из власти.
Во многом поэтому именно за время нахождения в Вашингтоне Джорджа Буша и его ближайшей команды мировые цены на нефть держались на высоком уровне, а соответственно — безмерно росли доходы американских нефтедобывающих компаний. И вот теперь, когда в США, а вслед за ними — и в остальном мире, разразился серьезный финансовый кризис, цены на нефть на мировых рынках стали стремительно падать. О причинах, которые к этому привели, уже сообщалось, но сейчас, когда так называемая «справедливая цена» за баррель нефти снизилась до 60 долларов, страны ОПЕК решили взять инициативу по стабилизации рынков на себя и резко сократить добычу.
Руководство ОПЕК после нескольких встреч на высшем уровне приняло решение как минимум до марта будущего года стремиться удерживать цены на нефть в коридоре от 70 до 100 долларов за баррель, причем лидеры Катара, Кувейта и Саудовской Аравии считают именно 100 долларов той самой «справедливой» или как минимум приближенной к ней международной ценой за «черное золото», в то время как президент Венесуэлы Уго Чавес и лидер Ирана Махмуд Ахмадинежад уверены в том, что остальной «ненефтяной мир» в состоянии заплатить за баррель и по 130 долларов.
Между тем сокращение добычи нефти ведущими странами ОПЕК к изменению общих тенденций на нефтяных рынках пока особо не приводит. Цена на нефть падает, запасы ее в резервах у ведущих мировых потребителей держатся на высоком уровне, да и зимой пока ни в Европе, ни в Северной Америке особо не пахнет.
Само руководство ОПЕК уже признало, что бесконечно сокращать производство нет никакого резона, да и играть на рынке, на котором помимо ОПЕК работают еще несколько крупных нефтепроизводителей (таких как Россия, Мексика, Норвегия, Казахстан, Азербайджан; причем им никакие квоты и лимиты, предлагаемые международным нефтяным картелем, не указ), крайне сложно.
Понимает ограниченное влияние механизмов ОПЕК на повышение сегодняшнего уровня цен на нефть и американская администрация. В Вашингтоне прекрасно знают о том, что тот самый «нефтяной пузырь», который к прошлому лету «надулся» до 147 долларов за баррель, во многом был продуктом махинаций и финансовых спекуляций брокеров на американских нефтяных биржах. А теперь, когда американские финансовые пирамиды, и особенно те, которые так или иначе были связаны с нефтью и ее продажей, основательно пошатнулись, в штаб-квартире ОПЕК в Вене никак не могут решить, что же нужно конкретно делать для того, чтобы стабилизировать нефтяные рынки.

Вся надежда теперь на Барака Обаму и на скорейший уход из власти Джорджа Буша

Многие специалисты, работающие на планировании поставок нефти на международные рынки, отмечают, что ключевой проблемой нынешней ситуации с падением мировых цен на нефть является общая нестабильность. То есть речь идет не о какой-то отдельной сфере материального производства или отдельно взятой индустрии, а о «глобальном бардаке», в котором невозможно серьезно ничего ни планировать, ни инвестировать.
Те же нефтяные месторождения, которые нужно разрабатывать, вкладывая в это дело миллиарды долларов, нельзя «просто так» бурить, поскольку непонятно, какой же будет цена за баррель нефти даже через два-три месяца, не говоря уже о более дальних перспективах.
Ничего пока не решает и будущая смена верховной власти в Соединенных Штатах. Хотя с новым президентом Америка вроде бы определилась, никому до сих пор неясно, что же на уме у Обамы, какую энергетическую политику станет проводить его кабинет, кто конкретно будет направлять действие всей «энергетической машины» США на ближайшую перспективу и как станут строиться отношения между Вашингтоном и странами — членами ОПЕК.
Непонятно и то, какой будет политика Соединенных Штатов в районе Персидского залива, откуда США получают львиную долю импортируемой нефти. Те же Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт и Катар хотели бы сохранять с Америкой тесные отношения и надеются на ее «военный зонтик» в регионе.
Между тем остается по-прежнему запутанной ситуация вокруг Ирака и дальнейшего пребывания там американских войск, а также возможностей Ирака вернуться на мировые рынки с экспортом своей нефти. С другой стороны, что с Обамой, что с Бушем не очень, судя по всему, намерены ладить те страны — члены мирового нефтекартеля, которые при любом лидере рассматривают Америку как агрессивное государство, с которым нужно разговаривать с помощью «нефтеполитического шантажа».
Пока та же Саудовская Аравия «втихаря» продолжает добывать нефть в размерах, превышающих выделенную ей ОПЕК квоту. А такие страны, как Иран, Венесуэла, Алжир, хотели бы превратить ОПЕК в более политизированную и влиятельную в мировых делах структуру, которая свои нефтяные ресурсы вполне могла бы использовать и для достижения важных политических уступок со стороны стран-покупателей «черного золота».
К тому же американцы в открытую признают, что такому шантажу со стороны Тегерана и Каракаса США со своими союзниками должны противопоставить гибкую политику «денежного разорения» тех стран, которые только благодаря высоким мировым ценам на нефть в состоянии минимально поддерживать свои политические и экономические амбиции как внутри собственных стран, так и за их пределами.
Одной из таких жертв, по мнению американцев, непременно должна стать Венесуэла, которая огромное количество своей нефти отдает бесплатно в некоторые страны Латинской Америки и Карибского бассейна, а на выручаемые миллиарды долларов закупает оружие и боеприпасы. США считают, что, как только цены на нефть в мире упадут до «приемлемых величин», Венесуэла просто будет вынуждена пересмотреть наиболее одиозные свои политические проекты и стать более сговорчивой в отношениях с Соединенными Штатами.
Этому вполне может способствовать и приход к власти в Соединенных Штатах Б. Обамы, который уже неоднократно заявлял о том, что для нормализации отношений между Вашингтоном и Каракасом он готов встретиться с У. Чавесом без каких-либо предварительных условий. Если же такое действительно в начале будущего года случится, то вся «нефтеналивная политика» в отношениях между Соединенных Штатами и ОПЕК может в корне измениться.

Америка может быстро выйти из кризиса, только если цены на нефть будут оставаться низкими

Я уже упоминал о том, что для новой администрации США приоритетным является решение внутреннего финансового кризиса. Именно с этим были связаны самые большие ожидания рядовых американских избирателей, и именно на эту проблему будут направлены все усилия команды Б. Обамы начиная с января следующего года.
При этом все эксперты-экономисты отмечают, что чем ниже будут цены на нефть на мировых рынках, тем быстрее «закрутится» американская экономика и тем «быстрее станет лучше» всем остальным государствам. Американцы дали уже понять, что будут «на данном этапе» делать все от них зависящее, чтобы цена на нефть оставалась в коридоре 40-60 долларов, что должно, по оценкам экспертов, позволить экономике Соединенных Штатов выйти на умеренный рост к лету будущего года.
К тому же времени новый президент Соединенных Штатов в общих чертах сформулирует свою внешнеполитическую концепцию, и тогда уже станет ясно, что он намеревается делать с Ираном и Венесуэлой, которые пока стремятся политизировать работу ОПЕК и превращают ее в некий антиамериканский экономический механизм для внешнего давления на Вашингтон.
Но гарантированно не будет сложа руки сидеть в своих отношениях с ОПЕК и с ее «политическим настроем» и Россия. Судя по всему, отношения между Соединенными Штатами и Россией на ближайшие месяцы никак не улучшатся, а соответственно, в период американской президентской пересменки Москва постарается добиться некоторых важных для себя решений и в рамках той же ОПЕК, и при обсуждении соглашений с Катаром и Ираном по созданию единого координационного органа для контроля за ценами на природный газ.
Со своей стороны Соединенные Штаты уже сегодня пытаются главным образом с помощью нефтедобывающих стран Персидского залива и особенно Саудовской Аравии придерживать мировой нефтяной рынок, не допуская роста цен на топливо и тем самым сокращая денежные поступления в бюджеты и России, и Ирана, и Венесуэлы.
Как долго подобная политика будет приносить свои плоды, станет ясно примерно к марту следующего года, когда подойдет к концу зима на большей части Европы и Северной Америки, а в Вашингтоне уже проработают общую стратегию взаимоотношений и с ОПЕК, и с другими нефтедобывающими государствами. И от того, какой будет эта стратегия и что станут делать американцы на международном нефтяном рынке, во многом и будет зависеть величина той самой по большей части мифической «справедливой» цены барреля черного золота.

Юрий Сигов, Вашингтон

 

Европа создаст консорциум Caspian Development Corporation для получения газа в обход России

Европа создаст консорциум Caspian Development Corporation для получения газа в обход России Еврокомиссия возложит на Caspian Development Corporation транспортировку природного газа из Центральной Азии через Каспийское море. Путь через Каспий потребует строительства нового газопровода.

EnergyLand: Это позволит ЕС в обход России получать ресурсы Казахстана и Туркмении, где, как было объявлено в прошлом месяце, обнаружены крупнейшие газовые месторождения в мире, пишет  The Financial Times.
Этот план был запущен в рамках плана энергетической безопасности, нацеленного на снижение зависимости стран-членов ЕС от России. Возврат в докладе комиссии к этим вопросам пришелся на неудобное время  – ЕС пытается возобновить переговоры с Россией о новых экономических и энергетических соглашениях, которые были отложены после ввода российских войск в Грузию в августе.
Также к негативным факторам воздействия следует отнести резкие скачки цен на энергоресурсы в последнее время и пакет экологических мер ЕС, согласно которому к 2020 году страны-члены обязаны на 20% сократить выбросы газов, способствующих «парниковому эффекту».
Также доклад по энергетической стратегии устанавливает планы по увеличению энергоэффективности зданий, созданию резервных нефтехранилищ и подключению ветровых электростанций вдоль побережья Северного моря и солнечных панелей на Средиземном море к единой европейской сети.
Среди предложений отдельной строкой указано создание сети трубопроводов, которая позволит транспортировать природный газ из Каспийского региона, в частности речь идет о трубопроводе «Набукко» из восточной Турции в Австрию.
Для этих целей планируется создание консорциума Caspian Development Corporation, который будет заключать сделки по закупке ресурсов, финансировать разработку новых проектов и инвестировать в инфраструктуру, в том числе и в строительство транскаспийского газопровода. Конечная цель – поставлять 60-120 млрд. кубометров газа в год, что будет составлять 12-25% нынешнего европейского потребления газа.
Как заявила Еврокомиссия, Россия будет приглашена к использованию транскаспийского пути для экспорта своего газа в ЕС. Россия выступает против этой идеи – она сама хочет увеличивать импорт газа из Туркмении и Казахстана.

Адрес публикации: http://www.energyland.info/news-show-15379

Россия-ЕС: Газовый аромат Ниццы

«Нефть России»:     Самый большой успех 22-го саммита ЕС-Россия на французской Ривьере в его Большой Символике. Это – очень серьезное дело в дипломатии. Ницца была в основном символикой, поскольку все, что на ней произошло, было более или менее известно заранее. На последнем саммите в Ханты-Мансийске в конце июня Россия и Евросоюз начали было медленно двигаться к состоянию нового партнерства и сотрудничества, но в сентябре Европа поставила Москву «на лед» после «кавказской войны», что, собственно, не очень сказалось на России. Скорее наоборот. Теперь, с Ниццы, мы снова в партнерском диалоге по новому соглашению о сотрудничестве (срок старого истек еще в декабре 2007-го), о чем, собственно, и было объявлено на саммите.

Только теперь в переговорах, похоже, повышаются ставки. Газовые. Потому что, с какой бы стороны не дул ветер в ноябрьской Ницце, он доносил запахи газа. С примесью, конечно нефти, угля, и ничем не пахнущего электричества. В общем, если бы у энергетической составляющей нашего сотрудничества с Большой Европой был запах, то именно так и пахла бы Ницца 14 ноября. Даже вне зависимости от того, какие вопросы официально были прописаны в повестке дня.

Был, правда, еще и горький аромат мирового финансового кризиса, поскольку Ницца стала для многих участников саммита, как выразились бы военные, «аэродромом подскока» на пути к другому, вашингтонскому саммиту «большой двадцатки» 15 ноября. Здесь согласовали позиции, которые в целом довольно близки, хотя Москва хочет пойти гораздо дальше, чем Брюссель, в реформировании мировой финансовой системы и мировых финансовых институтов типа Всемирного банка и МВФ.

При всем уважении к идеям о новой архитектуре европейской безопасности, которые привез с собой в Ниццу наш президент Дмитрий Медведев, они не были главной темой саммита (хотя и отличались свой заметностью). По той простой причине, что они просто еще не детализированы, а изложены как предмет для осмысления Европой. Да и всем совершенно ясно, что никакое обсуждение новой системы европейской или евроатлантической безопасности невозможно только с ЕС и без США. На саммите это было понятно всем. Президент Николя Саркози даже согласился с идеей российского президента Дмитрия Медведева провести после вашингтонского саммита 15 ноября еще один такой же саммит в феврале, но уже с участием президента Обамы. Он также поддержал идею Медведева организовать в 2009 году конференцию по европейской безопасности.

Тема Грузии, Южной Осетии и Абхазии присутствовала, как возможность снова повторить известные позиции: Европа – за суверенитет Грузии и безопасность Южной Осетии и Абхазии; Россия – за то же, плюс независимость Южной Осетии и Абхазии.

Но больше всего интересного было на «газовых и энергетических полях» до и во время Ниццы. То, что здесь происходило, очень ясно показывает, какими будут главные проблемы в наших переговорах с Европой по новому договору о партнерстве и чего, собственно, она хочет от России или чего опасается с ее стороны. Здесь, похоже, наш премьер Владимир Путин был совершенно прав, когда еще за два дня до саммита на Ривьере бросил (во время встречи с финским премьером в Москве) фразу, сначала весьма озадачившую экспертов: «Европа должна решить, нужен ей этот газопровод (имелся в виду Nord Stream, который пройдет по дну Балтики), или нет. Если не нужен, то мы будем строить заводы по сжижению, работающие на мировой рынок, включая европейский. Только дороже это будет для вас». Сказано было, заметьте, не без раздражения. Строительство «Северного потока», которое планируется завершить в 2011 году, оценивается в 7,4 млрд евро и, с учетом финансового кризиса, совершенно очевидно возрастет по цене.

Очень уместные слова буквально накануне встречи в Ницце, когда Еврокомиссией был обнародован Стратегический план обеспечения энергетической безопасности ЕС, осуществление которого рассчитано на период почти до 2030 года. То, что его держали до самого саммита ЕС-Россия в Ницце, Брюссель объясняет «чистым совпадением». Ну, ладно.

В плане шесть основных пунктов. Можно сразу отбросить такие чудеса, как создание единой энергетической решетки, в которую будут инкорпорированы ветряные энергетических станции Северного моря и солнечная энергетика, которые «напоят» электричеством Европу от Лиссабона до Вильнюса. Даже сами эксперты ЕС признают, что ветров Атлантики может для этого и хватить, но вот возможностей собирать их – нет. На весь план планируется истратить умопомрачительные 2 трлн евро к 2030 году. Это сложно в нынешних условиях, но при горячем желании исполнимо.

Главные три пункта плана предназначены исключительно для российского потребления. Европа объявила, что готова:

а) развивать южный коридор поставок газа с Каспия и Ближнего Востока в ЕС;
b) установить тесные связи между ЕС и средиземноморскими странами для поставок газа и электричества;
с) открыть дополнительные направления север-юг для газовых транспортировок в центральную и восточную Европу.

Под «южным коридором» подразумевается налаживание поставок газа напрямую из Туркменистана и Казахстана, а также Азербайджана. Брюссель намерен с этой целью построить новый газопровод через Каспий, Турцию и Балканы в Австрию. Его планируется завершить в 2013-м году. Евросоюз уже начал процесс «открытия Туркменистана», отношения с которым были полностью блокированы до смерти Сапармурата Ниязова, режим которого именовали в Брюсселе не иначе как «газовой диктатурой». Уже 2 декабря Еврокомиссия запускает процедуру одобрения Промежуточного торгового соглашения с Туркменистаном, которое позволит начать у него прямые закупки газа. Брюссель наметил уже в следующем году образовать мощный консорциум из пяти-шести европейских компаний для закупок газа «каспийского бассейна», так называемую Каспийскую корпорацию развития — Caspian Development Corporation (CDC). Она должна заниматься закупками, транспортировкой и продажей газа, а также созданием инфраструктуры поставок. Плановые цели – довести объем закупок газа через CDC до 60-120 млрд кубометров в год. Это составляет примерно 12-25% от всего объема потребления газа в ЕС на сегодня.

Средиземноморская часть плана предусматривает расширение газового и нефтяного сотрудничества в первую очередь с Ливией, но не исключает такого сотрудничества и с Ираком, хотя и в отдаленном будущем. Под «дополнительными направлениями север-юг» имеется ввиду привязка стран Балтии к газопроводам из Норвегии и из Средиземноморья.

По настоящее время страны ЕС, по данным еврокомиссии, импортируют 42% всего газа, треть всей нефти и четверть всего угля из России. По оценкам Брюсселя, к 2030 году Европа вообще будет почти полностью зависеть от импорта газа – ей придется закупать за рубежом 84% всего необходимого газа против 61% в настоящее время.

Если верить документу, то ЕС готов даже пригласить Россию «использовать запланированный каспийский трубопровод», но не говорит, на каких условиях. По мнению же России, его строительство нерентабельно, поскольку продиктовано не экономической необходимостью, а чисто политическими мотивами. Это правда.

Последний документ ЕС – показательная вещь. Весь новый договор о партнерстве и сотрудничестве нужен в первую очередь ЕС для жесткой регламентации именно энергетической части наших отношений: кто, у кого, сколько, на каких условиях, на каких рынках может покупать, продавать, транспортировать газ, нефть, энергию. Все это отсутствовало в истекшем соглашении. Ясно, что гнать газ из Ливии в Европу будет гораздо дороже, чем из России. Туркмения же пока связана договорами с Москвой о прокачке своего газа именно через газпромовские трубы. Так что намек ЕС на то, что он может, «если что» обойтись и без России, не совсем убедителен. Но, похоже, споров на энергетическом фронте «партнерства» между Москвой и Брюсселем будет еще больше, — передает РИА «Новости».
 
 

Х.Рафсанджаниев: Государство начинает и… ? Эксперты предупреждают об опасности для Казахстана крена в «ресурсный национализм».

Х.Рафсанджаниев: Государство начинает и… ?

Gazeta.kz: Общая экономическая ситуация и снижение мировых цен на нефть сделали актуальным очередное обращение экспертного сообщества к нефтяной проблематике.

Реакция на эти процессы оказалась оперативной: «Центр изучения конкурентоспособности» подготовил и представил общественности исследовательский отчет, посвященный одному из важнейших аспектов нефтяной темы — расширению роли государства в нефтегазовом секторе Республики Казахстан.

Известно, что в мире в последнее время набирает обороты процесс концентрации сырьевых ресурсов в руках государства, получивший название «ресурсного национализма». Ряд стран уже в той или иной мере пошел по данному пути, вытесняя из своих добывающих сфер иностранные компании, либо ощутимо сужая их присутствие, передавая контроль над нефтегазовыми ресурсами национальным компаниям.

Самый громкий пример такой политики — Венесуэла, самый географически близкий к нам — Россия. С экономической точки зрения, отмечается в исследовании Центра, такие действия могут усилить конкурентные преимущества национальных компаний, «но в большинстве случаев это ослабляет развитие не нефтяных секторов, приводя к «голландской болезни», когда доходы от продажи сырья вредят не добывающим отраслям и ведут к чрезмерным внешним займам». Стоит заметить, что в Казахстане признаки этой «болезни» были и в условиях доминирования в нефтедобыче иностранных компаний. Но у «ресурсного национализма» есть и политическое звучание: эксперты оценивают его как «важный инструмент пропаганды во многих странах, примеривших статус влиятельных игроков в обеспечении энергетической безопасности планеты».

«Энергетическая безопасность в политизированных условиях международной торговли ныне лежит в плоскости стабильности рынка, прагматизма и свободного движения капитала между странами. Это особенно касается Каспийского региона с его обширными запасами нефти и газа, и близости к главным глобальным потребителям, ЕС и КНР. Проблематика ресурсного национализма особо актуальна для Казахстана, выступающего в роли ключевого партнера мирового сообщества в вопросах политики и безопасности в этом регионе, а также в роли локомотива экономического роста в Центральной Азии. Иностранные инвесторы, стремясь работать в устойчивой инвестиционной среде, ожидают от правительства своевременных и предсказуемых шагов. Власти Казахстана должны добиться оптимального баланса между национальными интересами и инвестициями путем гарантий верховенства закона и перехода от госконтроля к сотрудничеству между правительством и частным сектором», — отмечается в исследовании «Центра изучения конкурентоспособности».

В исследовании вновь озвучена тема стабильности и предсказуемости политики властей в отношении иностранных инвесторов в нефтедобывающей сфере. Но более широко, чем это обычно делалось. Так, авторы подчеркивают, что представители бизнеса «также отмечают необходимость дальнейшего улучшения управления в самих структурах власти, единого и четкого подхода к интерпретации законодательства и контрактов». С наличием такой проблемы можно согласиться. Как и с тем, что Казахстану жизненно необходимы крупные зарубежные инвестиции и доступ к современным технологиям для обеспечения адекватного развития ресурсной базы нефтедобычи в будущем, когда нынешние месторождения уже будут во многом исчерпаны. Что неизбежно потребует изменения условий для инвесторов, потому что «нынешние условия для новых контрактов настолько жесткие, что рентабельность производства находятся на маргинальной отметке».

И если эти условия будут продолжать ужесточаться, то многие добывающие компании в республике окажутся убыточными, что пагубно отразится на национальной экономике целиком.

Еще один аспект проблемы отражен в сомнениях, высказываемых в отношении Нацфонда казахстанским третьим сектором. Так, Антон Артемьев, директор программы Kazakhstan Revenue Watch Фонда Сорос-Казахстан, считает, что хотя Нацфонд действительно выполняет стерилизующую фискальную функцию, при этом остается крайне непрозрачной структурой, особенно касательно трансфертов из Нацфонда в бюджет на финансирование программ развития. Конкретные критерии распределения денег нечетки, процесс расходования трудно отследить, и отдача от программ развития — из-за недостатка подотчетности — тоже на низком уровне.

Нужны разработка и принятие детальной долгосрочной концепции управления доходами Фонда, которая могла бы стать ценным системным инструментом для повышения эффективности в использовании нефтедолларов.

Адрес публикации: http://www.postsoviet.ru/page.php?pid=1548

Каспийские недра: еще не все продано. Кто не рискует, тот не получит нефти

карта с сайта http://www.russia-today.ru/

«Нефть России»: Казахскому частному бизнесу не дают покоя успехи зарубежных компаний, получающих огромные доходы от освоения богатых сырьем казахстанских недр. Наши инвесторы не лишены здоровых амбиций и намерены попробовать свои силы в разведке и нефтедобыче на Каспийском море.

Известно, что у казахстанских нефтяников в нефтедобыче на оншоре, то есть на суше, за плечами более чем 100-летний опыт. Спору нет, здесь нам есть чем гордиться. А вот на море мы новички. Потому-то к освоению наших недр в морских глубинах Каспия мы привлекли нефтяные зарубежные компании с мировым именем.

Самое «ягодное» месторождение на казахстанском шельфе — Кашаган — досталось иностранным инвесторам. Национальная компания «КазМунайГаз», представляющая интересы правительства, лишь недавно путем долгих переговоров смогла стать одним из полноправных участников и крупных акционеров консорциума, ведущего реализацию этого проекта. Поэтому хотелось бы знать, все ли наши морские месторождения проданы, есть ли еще возможности для того, чтобы отечественный бизнес, так рвущийся к морской нефтедобыче, мог развернуться? На этот вопрос министр энергетики и минеральных ресурсов Сауат Мынбаев дал утвердительный ответ. По его информации, в казахстанской части шельфа Каспия потенциальные ресурсные возможности имеют порядка 120 структур.

— На сегодня мы имеем 46 структур, по которым заключено уже 11 контрактов. Свободными остаются еще 74 структуры, — сказал министр.
Естественно, что республика имеет на их счет вполне определенные планы, то есть право недропользования на них будет передано желающим, но в соответствии с действующим законом «О недрах и недропользовании». Пока анонсировать эти планы Минэнерго не собирается.

Что касается отечественных инвесторов, то, как заметил Сауат Мынбаев, они присутствуют на оффшоре (то есть на море. — Авт.), правда, в «небольших масштабах», да и то в режиме «купли-продажи».

«Мертвый Култук»

Приблизительно три года назад уже окрепший и вставший на ноги казахстанский бизнес стал все смелее и смелее заявлять о своем стремлении наравне с иностранными компаниями принять участие в разработке морских недр казахстанского шельфа. Свое желание он донес и до главы государства. Вняв аргументам, президент дал соответствующее распоряжение правительству республики рассмотреть возможность участия отечественных инвесторов в реальном, крупном, серьезном инфраструктурном проекте.
Летом нынешнего года Минэнерго объявило о том, что «попробовать свои силенки» в разведке и добыче нефти в случае ее обнаружения казахстанские компании смогут на одном из участков Каспия, правда, с очень рискованным для любого бизнеса названием «Мертвый Култук». По данным министерства, извлекаемые ресурсы нефти здесь оцениваются в 164 млн. тонн.

В начале августа было объявлено, что для этих целей в республике впервые будет создан консорциум из нескольких казахстанских компаний, которые вместе с «КазМунайГазом» должны будут на паритетных началах приступить к освоению проекта «Мертвый Култук». Тогда на пресс-конференции вице-министр энергетики и минеральных ресурсов Аскар Баталов назвал такое решение «эволюционным шагом» для отечественного бизнеса. Однако, кто именно войдет в этот консорциум, не было сказано.

Кто не рискует, тот не получит нефти

Недавно в интервью корреспонденту «ЭК» глава Минэнерго Сауат Мынбаев отметил, что отечественные частные компании, проявляя свое желание вести операции на море, идут на определенный риск.

— Любые оффшорные операции очень капиталоемкие, поэтому вести речь об инвестициях менее чем в 100 млн долларов и рассчитывать на какие-либо результаты в таком бизнесе бесполезно, — подчеркнул он.

Министр напомнил, что наряду с успехами на шельфе у нас есть и поражения. Разведка ряда участков, например «Тюб-Караган» и «Аташ», не оправдала возлагаемых надежд. Она не подтвердила наличие нефти. Но такова специфика нефтяного бизнеса во всем мире.

— Это потерянные деньги. Придется бурить другие скважины, а значит, идти на новые расходы, — добавил глава Минэнерго.

Тем не менее наши инвесторы готовы идти на такой риск. Правда, при финансовой поддержке отечественных банков.
— В такой бизнес наши компании могут пойти в партнерстве лишь с крупными финансовыми структурами. Это могут быть Банк ТуранАлем, Казкоммерцбанк и АльянсБанк, — сказал Сауат Мынбаев.

Однако не потеряли ли вышеназванные банки такого желания в условиях мирового финансового кризиса? Хотя пока дело дойдет до реальных шагов, ситуация может кардинально поменяться. В приватных беседах отечественные бизнесмены заявляют, что процесс переговоров с правительством по созданию консорциума слишком затянулся. В ответ на эти замечания глава Минэнерго заявил следующее:
— Да, это долгий и сложный процесс, так как надо согласовать много юридических моментов, все нюансы с налоговыми инспекциями, с Министерством охраны окружающей среды: Пока контракт заключен с «КазМунайГазом» (КМГ), на уровень министерства выносить его еще рано.

А хватит ли силенок?

— Я не встретил еще такой казахстанской нефтяной компании, кроме «КазМунайГаза», которой под силу было бы вести нефтедобычу на оффшоре, — сказал первый вице-президент КМГ Максат Иденов, отвечая на соответствующий вопрос корреспондента «ЭК».

По его мнению, пока в Казахстане нет такой компании, которая бы по своим финансовым, интеллектуальным, техническим и прочим возможностям могла бы самостоятельно вести нефтедобычу на море. Правда, при этом господин Иденов оговорился, что долгое время отсутствовал на родине и работает здесь всего лишь 14 месяцев и, возможно, мог что-то упустить из виду.
— Если такой компании в республике еще нет, то ее надо создать, — сказал вице-президент «КазМунайГаза».

Об этом пишет казахское издание «Экспресс-К».