Метка:Казахстан

«Красная звезда»: Буря в Персидском заливе

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

В эти августовские дни внимание мировой общественности приковано к событиям на Кавказе, где Вооруженные Силы РФ принудили к миру режим Саакашвили, втянувший свою страну в кровавую авантюру в Южной Осетии. Благодаря самоотверженности и профессионализму российских военнослужащих агрессора удалось усмирить. Между тем в близлежащем регионе — на Среднем Востоке — назревает новый, еще более разрушительный конфликт, последствия которого могут иметь катастрофические последствия для всей цивилизации. Речь идет о реальной опасности войны США против Ирана, — пишет «Красная звезда».

Повод для агрессии — реализация Ираном своей национальной ядерной программы, имеющей, как считают в Вашингтоне, военный аспект. Тегеран обвинения в стремлении обрести ядерное оружие опровергает, заявляя о своем праве как суверенного государства развивать мирную атомную энергетику. Но оппоненты Ирана утверждают: близится момент, когда иранцы обретут-таки первые ядерные боезаряды. По оценкам израильских специалистов, это произойдет уже к 2010 году, когда в Иране накопят достаточное количество обогащенного урана для производства нескольких ядерных зарядов.

В настоящее время в Персидский залив направляются дополнительные корабли военно-морских сил США, Великобритании и Франции. Два ударных авианосца США и вертолетоносец с кораблями сопровождения присоединятся к уже находящимся в регионе двум американским авианосцам. На авианосце «Теодор Рузвельт», помимо 80 самолетов США, размещены французские авиационные подразделения с ремонтирующегося авианосца «Шарль де Голль». ВМС Великобритании представлены авианосцем «Арк Роял». Таким образом, впервые за последние годы в морской акватории, прилегающей к Ирану, оказалось сразу пять ударных авианосных групп (всего — до 40 кораблей западных держав). Имеются сведения, что расположенное рядом арабское государство Кувейт уже ввело в действие программу, разработанную на случай войны.

Размещение мощной флотилии в Персидском заливе должно предостеречь Иран от каких-либо действий в отношении Ормузского пролива, через который перевозится более 25 процентов мировой нефти. Тегеран неоднократно угрожал блокадой пролива в случае враждебных действий против него. Впрочем, целью концентрации флотов в регионе может быть и блокирование иранского побережья, чтобы лишить Исламскую Республику возможности морского экспорта и импорта Иран, испытывающий нехватку нефтеперерабатывающих мощностей, получает около 40 процентов потребляемого в стране горючего морским путем через Персидский залив.

Наличие военных намерений США подтверждают авторитетные западные эксперты. Руководитель американского аналитического центра «Stratfor» Джордж Фридман считает, что США и Израиль готовятся к войне с Ираном. А американский журналист Сеймур Херш, лауреат престижной Пулитцеровской премии, утверждает, что республиканская администрация Джорджа Буша может отдать приказ о начале войны с Ираном до января 2009 года, когда действующий президент передаст пост преемнику.

Возможно, военная операция по «ядерной кастрации» Ирана начнется с удара ВВС Израиля при формальной отстраненности США. Однако вряд ли иранцы оставят эту воздушную операцию безнаказанной. Скорее всего, будет нанесен ответный удар по Израилю с применением баллистических ракет («Шахаб-3» имеет дальность полета около 2 тыс. км), атаке подвергнутся также танкеры и нефтедобывающие платформы в Ормузском заливе. В июле части Корпуса стражей исламской революции (КСИР) провели крупное учение «Великий пророк-III». По словам главнокомандующего КСИР Мохаммада Али Джаафари, Иран располагает противокорабельным оружием с дальностью действия до 300 километров, и теперь «ни один вражеский корабль не спасется». Другой иранский представитель заявил, что в случае агрессии против его страны удар будет нанесен «по 32 базам США в регионе и самому сердцу Израиля».

Военные действия против Ирана самым негативным образом отразятся на ситуации в мировой экономике, так как Иран — один из основных экспортеров нефти. По мнению многих аналитиков, любая блокада Ормузского пролива приведет европейский континент к энергетической катастрофе. Тяжелейший удар будет нанесен по экономике Китая и Японии. Упомянутый выше Джордж Фридман отмечает, что «из-за войны цены на нефть превысили бы 300 долларов за баррель. Даже если этот скачок произойдет лишь на короткое время, это приведет к катастрофическим последствиям для мировой экономики и фондовых бирж».

Исламская Республика Иран является четвертым в мире экспортером нефти (после Саудовской Аравии, России и Норвегии) и вторым среди членов ОПЕК. В соответствии с квотой ОПЕК Иран добывает около 4 млн. баррелей нефти в день (200 млн. тонн в год). Основные импортеры иранской нефти — страны Евросоюза, Китай и Индия. В Китай поставляется 450 тыс. баррелей ежедневно, в Индию — 380 тысяч. Поставки нефти и сжиженного природного газа (СПГ) на мировой рынок осуществляют также другие страны региона — Катар, Кувейт, Саудовская Аравия и ОАЭ.

Зависимость экономики ведущих мировых держав от нефти и сжиженного природного газа со Среднего Востока на первый взгляд ставит под вопрос реальность угрозы американской или израильской атаки на ядерные объекты Ирана. США, несомненно, взвесят, не окажутся ли экономические риски от военной кампании, даже успешной, гораздо выше, чем потенциальная геополитическая выгода. Для переживающей не лучшие времена экономики США и Евросоюза скачок цен на нефть и сжиженный природный газ может дать толчок кризису, чреватому социальной дестабилизацией.

В то же время эксперты отмечают, что для экономики США рост цен на энергоносители может иметь и не столь драматические последствия, ведь сверхдержава обладает внушительными запасами углеводородного сырья. Многие месторождения нефти и газа еще не освоены. Весной геологическая служба США объявила о том, что на территории американских штатов Северная Дакота и Монтана имеются месторождения «технически извлекаемой нефти», запасы которой составляют от 3 до 4, 3 миллиарда баррелей (1 млрд. баррелей = 137 млн. тонн). Это крупнейшие месторождения на территории США (не учитывая Аляску). Следующими по объемам запасами нефти являются месторождения в штатах Техас и Луизиана, которые оцениваются на уровне в 1 млрд. баррелей.

Администрация США намерена разрешить добычу углеводородного сырья на американском шельфе и в заповеднике на Аляске. Недавно президент США Джордж Буш призвал конгресс отменить соответствующий запрет. По его словам, запасы нефти на шельфе превышают 18 млрд. баррелей, что равноценно общей добыче нефти в Америке за последние 10 лет. Конечно, за год-два американцы добычу не наладят, но их устремленность обрести сырьевую независимость очевидна.

США располагают, кроме того, запасами сланцевой нефти, которые позволяют значительно увеличить добычу внутри страны и равны объемам импорта в течение ста лет. В одном из своих еженедельных субботних радиообращений к нации Джордж Буш в июне заявил: «Мы должны расширить добычу американской нефти, использовав необычайный потенциал сланцевой нефти,… одно только крупное месторождение в районе западных Скалистых гор равно всему сегодняшнему объему импорта нефти в течение 100 лет». Поясним, что сланцевая нефть (oil shale) — это жидкие углеводороды, получаемые из сланцев с помощью пиролиза.

Одновременно американские власти озаботились проблемой обеспеченности страны бензином, ведь в течение последних 30 лет в США не было построено ни одного нефтеперерабатывающего завода, из-за чего стране приходится импортировать миллионы баррелей топлива. На остроту проблемы был вынужден обратить внимание президент США, призвавший к расширению нефтеперерабатывающего потенциала страны путем строительства новых предприятий.

Проблема бензина, как уже говорилось, существует и у американского противника — Ирана. Представитель Национальной нефтяной компании Ирана Али Ашгар Арши на днях сообщил, что Иран импортирует топливо из Туркменистана, прекратив производство у себя. Нехватка воды привела к остановке гидроэлектростанций, и Ирану приходится сжигать в два раза больше жидкого топлива для производства электричества, чем обычно. Летом прошлого года в Тегеране даже имели место беспорядки, устроенные владельцами автомобилей, которые возмущались введением системы рационирования потребления бензина. Тогда было объявлено об установлении нормы приобретения автомобильного топлива в размере 100 литров в месяц.

Развитию энергетического сектора Ирана мешают экономические санкции западных стран. Так, без решения Совета Безопасности ООН экономические и политические санкции против Ирана решил недавно ужесточить Евросоюз, мотивировав это отказом Тегерана дать ответ на предложения западных государств по урегулированию кризиса вокруг ядерной программы. Все 27 государств, входящих в ЕС, готовы прекратить предоставлять новые гранты, финансовую помощь, займы иранским госучреждениям.

Несмотря на военные угрозы со стороны США, иранцы по-прежнему развивают топливно-энергетический комплекс, видимо, полагая, что сосредоточение ВМС западных государств вблизи иранских берегов — лишь очередной шаг в «войне нервов» и Вашингтон, завязнув в Афганистане и Ираке, не рискнет на новый «крестовый поход». К тому же внешнеторговая статистика показывает, что Евросоюз, ближайший союзник США, расширяет торговлю с Ираном. Статистическое агентство ЕС сообщило, что за первые пять месяцев с. г. экспорт из европейских стран в Иран вырос на 18 процентов и составил 4, 5 млрд. евро. Европейцы, одержимые идей диверсификации маршрутов экспорта энергоресурсов, готовы (за исключением Великобритании и Франции, полагающейся на нефть из Северной Африки) расширять сотрудничество с иранцами в энергетической сфере.

Первой ласточкой стала нейтральная Швейцария. Она договорилась о ежегодном импорте из Ирана в течение 25 лет 5, 5 млрд. кубометров газа. «Голубое топливо» будет поставляться по газопроводу, прокладываемому к по дну Адриатического моря через Италию (открытие — 2010 год). Договор на поставку иранского газа заключила и Австрия (с 2013 года). Переговоры с Тегераном ведет Португалия, а поляки хотели бы покупать около 4 млрд. кубометров газа в год в сжиженной форме.

Международные санкции, считают в Тегеране, не помешают ему привлечь в национальный энергетический сектор инвестиции, объем которых за 20 лет может составить 480 млрд. долларов. По оценке министра нефти Ирана Нозари, в ближайшие семь лет Иран нуждается в инвестициях в нефтегазовую отрасль в размере 150 — 160 млрд. долларов, что позволит увеличить добычу нефти до 5, 6 млн. баррелей в день. Иран начал своими силами осваивать месторождения нефти и газа, которые ранее намеревались разрабатывать иностранные компании, заморозившие эти планы под давлением США.

В отношении Ирана существует запрет госдепартамента США на инвестиции третьих стран на сумму более 20 млн. долларов. Нарушивших ждут американские санкции, что вынуждает крупные компании, в том числе российские, учитывать позицию Вашингтона. Российские нефтяники были готовы, например, осваивать месторождение Азар в западной части Ирана (2 млрд, баррелей нефти) в рамках совместного предприятия с норвежской компанией «Статойл-Гидро».

Иран, помимо нефти, обладает вторыми по объему доказанными запасами природного газа в мире (27, 5 трлн. кубометров), но из-за быстрого роста внутреннего потребления является пока его импортером: Туркмения поставляет в Иран 8 млрд. кубометров сжиженного газа по двум трубопроводам. Сейчас Тегеран вынашивает планы экспорта сжиженного природного газа. Для этого иранцам надо освоить очень крупное газовое месторождение «Южный Парс» (запасы — 3, 5 трлн. кубометров).

В этом году англо-голландская компания «Шелл» и испанская «Репсол» объявили об отказе от участия в разработке этого месторождения. Поводом для отказа от участия в проекте стоимостью около 10 млрд. долларов стало давление со стороны США, которые добиваются от международных корпораций прекращения ведения бизнеса в Иране. Но после выхода из разработки Южного Парса, специалисты этих компаний будут участвовать в проекте в качестве технических консультантов.

В Тегеране рассчитывают, что на Южном Парсе будут работать компании из соседней Турции, с которой в прошлом году был подписан меморандум о взаимопонимании по вопросам энергетического сотрудничества, предполагающий возможность совместного строительства газопровода из Ирана и освоение турецкими компаниями нескольких участков на месторождении «Южный Парс». Добытый турками газ мог бы продаваться Ирану, а в перспективе — наполнить лоббируемый Евросоюзом газопровод «Набукко» из Азербайджана в Австрию (еще один мотив для ЕС настороженно относиться к планам атаковать Иран).

Строительство газопровода «Набукко», который должен быть проложен в обход России через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию в Австрию и, возможно, Германию, планируется начать в конце 2010 года и завершить в 2013 году. На первых порах можно будет прокачать в год около 8млрд, кубометров газа, добываемого в Азербайджане. В последующем к нему предполагается подключить Туркменистан и, возможно, Казахстан, доведя объем прокачки до 31 миллиарда кубометров в год. Для этого требуется соединить эти Центрально-азиатские страны с газотранспортной системой Турции через транскаспийский подводный трубопровод или через территорию Ирана.

В Анкаре видят возможность проложить через Иран до турецкой границы газопровод из Туркмении. И если в Турцию будет поступать гипотетически до 30 млрд. кубометров газа в год (с иранских и туркменских месторождений), то это позволит наполнить «Набукко», мощность которого должна составлять для рентабельности не менее 30 млрд. кубометров. Но от подписания соглашения относительно газопровода турки под давлением Вашингтона пока воздерживаются.

В Тегеране в условиях военного давления со стороны США заинтересованы в обретении максимальной благосклонности стран Евросоюза, чтобы не допустить создания антииранской коалиции. В Иране уже завершены предварительные изыскательские работы по строительству транснационального трубопровода, предназначенного для экспорта природного газа с месторождения «Южный Парс» на европейский континент. С вводом его в эксплуатацию ежесуточно будет прокачиваться ПО млн. кубометров газа. Представители министерства нефти Ирана заявили, что изучение возможностей Ирана в проекте «Набукко» близко подошло к завершению и новый иранский газопровод станет частью этого проекта, поддерживаемого штаб-квартирой ЕС.

У Ирана есть еще два международных трубопроводных проекта. Во-первых, Тегеран выступает за сооружение газопровода через территорию Пакистана в Индию (60 млн. кубометров газа в сутки). Во-вторых, предлагает Казахстану совместно построить экспортный нефтепровод каспийский порт Нека — порт Джаск, расположенный у входа в Ормузский пролив (1 млн. баррелей в сутки), что позволит поставлять нефть из прикаспийских стран на мировой рынок.

Возможность нанесения удара по Ирану силами ВВС США или Израиля все же нельзя не учитывать. В случае военных действий на Среднем Востоке скачок цен на нефть и газ серьезно ослабит экономических конкурентов сверхдержавы — Евросоюз и Китай, несмотря на созданные ими стратегические запасы углеводородного сырья. Кроме того, победоносная операция по возращению Ирана в «каменный век» позволила бы Вашингтону поднять свой военный авторитет в мире, пошатнувшийся после разгрома подготовленной западными инструкторами грузинской армии. Некоторые военные аналитики считают, что власти США переживают в эти дни самое серьезное испытание со времен Карибского кризиса. Решение ударить по Ирану, если они на это пойдут, будет иметь далеко идущие геополитические последствия.

Адрес публикации: http://www.oilru.com/news/80501/

Военные риски мировой энергетики

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Ирак Iraq, Политика

Fondsk.ru: Активная энергетическая дипломатия США и ЕС в Каспийском регионе, направленная, главным образом, на сокращение здесь энергетического влияния России путем прокладки максимального количества нефте- и газопроводов в обход российской территории, долго оставляла в стороне проблему безопасности этих маршрутов.
Теперь военные риски проявили себя во всей полноте. Вторжение Грузии в Южную Осетию поставило под угрозу срыва транзит нефти и газа через Закавказье. Военный конфликт повлиял на энергетическую ситуацию во всем Каспийском регионе, а заодно — на динамику стоимости нефти на мировом рынке. 12 августа все нефтепроводы и газопровод, проходящие транзитом по территории Грузии, прекратили свою работу из соображений безопасности. Эту информацию российские СМИ однозначно оценивают как проявление огромных рисков, которые несет в себе политика Вашингтона и Брюсселя по построению коридоров экспорта среднеазиатских энергоносителей в обход России.

За последние пять-десять лет Грузия приобрела большое значение для транзита нефти и нефтепродуктов, главным образом, в Европу. Кроме того, эта страна рассматривается как один из возможных транзитных маршрутов в рамках нескольких международных проектов транспортировки нефти и газа из Средней Азии на мировые рынки, в том числе в страны Черноморского бассейна.

Импортеры нефти и газа заявляют о сбое в поставках. В частности, Армения недополучила 30% объемов российского газа, который идет через Грузию, а экспортеры сетуют о невыполнении договорных обязательств перед партнерами. Большинство из них начали переориентироваться на другие направления: Казахстан — на внутренний рынок, Азербайджан — на нефтепровод Баку — Новороссийск. Грузия в одночасье стала рискованным направлением транспортировки топлива, заставив добывающие государства задуматься об альтернативных маршрутах.

Югоосетинская война как-то затмила еще одно событие. За два дня до начала военных действий, 6 августа, на турецком участке нефтепровода Баку – Тбилиси — Джейхан (БТД) произошел пожар, вызванный диверсией курдских боевиков. Он был потушен только через неделю, однако прокачка нефти до сих пор не восстановлена. Компания BP объявила о форс-мажоре БТД, предупредив, таким образом, о возможном невыполнении обязательств по экспортным контрактам. Затем 12 августа BP закрыла проходящий через Грузию нефтепровод Баку – Тбилиси — Джейхан (БДТ), по которому топливо поставляется из Азербайджана в Турцию. Одновременно ВР прекратила прокачку нефти по нефтепроводу Баку — Супса, частично проходящему по территории Грузии и связывающему Азербайджан с грузинским побережьем Черного моря.

Хотя российские ВВС не наносили ударов по нефтепроводам и конфликт отразился только на морских поставках, реакция нефтеэкспортеров оказалась весьма быстрой и масштабной. Азербайджанская национальная нефтяная компания (ГНКАР) заявила о прекращении экспорта нефти через грузинские порты и эвакуации персонала с терминала Кулеви. Азербайджанскому примеру последовал и Казахстан.

Вслед за Баку Астана заявила, что в ближайшие дни экспорт казахской нефти из грузинского порта Батуми осуществлять не будет. Казахстан теперь рассматривает возможность увеличения экспорта топлива в Китай и Россию, а Азербайджан намерен наращивать транспортировку нефти через нефтепровод Баку – Новороссийск. ГНКАР уже обратилась в российскую «Транснефть» с просьбой увеличить объем прокачки нефти по этому трубопроводу. По словам вице-президента компании М. Баркова, азербайджанская сторона попросила дополнительно прокачать 83 тыс. т в месяц, т.е. 166 тыс. т.

Создается ощущение, что нефтяники были внутренне готовы к форс-мажорным обстоятельствам на маршрутах транзита. В любом случае опыт последних дней заставит страны региона более тщательно взвешивать риски нефтегазовых инфраструктурных проектов, а также более лояльно относиться к уже существующим маршрутам через территорию России.

По оценкам аналитиков, сокращение экспорта азербайджанской нефти вряд ли превысит 0,5-1% мирового спроса и перебои в поставках окажут слабое влияние на нефтяные цены. Тем не менее, как справедливо отмечается в отчете ИК «Тройка Диалог», конфликт «может заставить вновь задуматься над рисками использования для транзита грузинской территории при реализации ряда международных проектов в нефтегазовой сфере».

Тот факт, что Азербайджан готов искать новые варианты и маршруты продажи нефти, заставляет нервничать Польшу, которая пытается снизить свою зависимость от российских энергоносителей. Варшава планировала получать нефть по трубопроводу Одесса – Броды – Гданьск — Плоцк. Предполагалось, что поставки на этом маршруте будет осуществлять в основном Азербайджан. Но война уже заставляет Баку пересматривать маршруты.

Конфликт может иметь последствия и в газовой сфере. Азербайджанский газ по газопроводу Баку — Тбилиси — Эрзерум транзитом направлялся через Грузию в Турцию. Мощность трубы составляет 30 млрд. куб. м в год, однако пока она недогружена. Теперь, когда газопровод не работает, Баку сможет по достоинству оценить предложение Газпрома продавать российскому концерну весь экспортный газ по мировым ценам.

С учетом стоимости транспортировки газа через Турцию в Европу по еще не построенным, однако постоянно дорожающим трубам, конкурировать с Газпромом будет непросто. В любом случае риски поставок газа в обход России возрастают, и транзит через Грузию становится первым тому примером.

Одновременно можно забыть о таких экзотических проектах, как «Белый поток», разработанный командой украинского премьера Ю. Тимошенко. Речь идет о строительстве газопровода из Туркменистана по дну Каспийского моря через Азербайджан в грузинский порт Супса, а затем по дну Черного моря через Крым в направлении стран Евросоюза. В планах киевских мечтателей было строительство «Белого потока-2» и даже «Белого потока-3». Теперь же безрисковым, похоже, остается только транзит через Россию, а про такие точки маршрута, как Супса и даже Крым, можно забыть.

Нужно четко понимать, что прокачка нефти по нефтепроводу БТД прекращена отнюдь не по вине российской армии. Об опасности нападения курдских боевиков на объекты транспортной инфраструктуры накануне военной операции турецких войск против курдов в Северном Ираке (октябрь 2007 г.) было известно давно.

Планы США по расчленению Ирака с выделением независимого государства Курдистан вполне могут превратить обширный регион проживания этнических курдов в зону серьезного вооруженного конфликта. Военная операция против курдов, базирующихся в Северном Ираке, привлекла тогда минимальное внимание западных СМИ. Хотя вполне очевидно, что за термином «трансграничная военная операция» скрывалось вооруженное вторжение в сопредельное государство. Учитывая опыт Рабочей партии Курдистана в ведении партизанской войны, было очевидно, что конфликт может принять затяжной характер, существенно увеличив риски не только гипотетических проектов вроде Транскаспийского газопровода или Nabucco, но и существующих маршрутов: Баку – Тбилиси — Джейхан, трубопроводов из Ирака и Ирана в Турцию. Недавняя диверсия на БТД может оказаться лишь «первой ласточкой».

Решения о путях транспортировки нефти и газа центрально-азиатским государствам понадобится принимать, исходя из общего политического контекста. Зоной повышенного транзитного риска является отнюдь не только Закавказье. Преграды военно-политического характера тормозят, например, проект газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан — Индия (ТАПИ): здесь 830 км газопровода должны пройти по территории бурлящего Афганистана, где войска США и НАТО не в состоянии остановить разгул насилия. Так что реализация проекта ТАПИ под большим вопросом. Еще один риск из области политики связан с непростыми отношениями Пакистана и Индии.

Итак, главный вывод из произошедшего на Кавказе — рост военных рисков на пути переброски топлива по магистральным газопроводам. На постсоветском пространстве вне зависимости от того, какое происхождение имеют нефть и газ — российское или нероссийское, такого рода риски распространяются на любые поставки. Стремление производителей к диверсификации сбыта, наталкиваясь на политические и военные ограничители, в очередной раз заставляет возвращаться к испытанным и стабильным маршрутам.

_______________________
Игорь ТОМБЕРГ — ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, профессор МГИМО МИД РФ.
Адрес публикации: http://fondsk.ru/article.php?id=1548

Грузино-российский конфликт оказался серьезной проблемой для тех, кто заинтересован в транспортировке каспийской нефти и газа через Южный Кавказ

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Портал «НЕФТЬ РОССИИ»: Грузино-российский конфликт оказался серьезной проблемой для правительств и компаний, которые заинтересованы в транспортировке каспийской нефти и газа через Южный Кавказ на европейские и средиземноморские рынки. Через Грузию проходит несколько крупных трубопроводов, некоторые из них — лишь в нескольких километрах от позиций, которые занимали российские военные до объявленного Россией 12 августа перемирия.

На данный момент конфликт, видимо, не представляет особой угрозы для существующих систем. Но на кону стоит множество планов по строительству новых трубопроводов, а также по масштабному расширению инфраструктуры. Самые большие сомнения существуют относительно будущего газовых поставок. В настоящее время по газопроводу «Баку-Тбилиси-Эрзурум» в Турцию транспортируется порядка 6 млрд. кубометров газа в год. Часть этого газа затем поставляется в Грецию. С ростом объемов газодобычи в Азербайджане этот газопровод выйдет на свою максимальную мощность 20 млрд. кубометров в год к 2014 году.

Евросоюз поддерживает предложения о строительстве параллельных трубопроводов для транспортировки дополнительных 30 млрд. кубометров газа в год из Туркменистана и, возможно, Казахстана. ЕС называет поставки газа через Азербайджан и Грузию своим «четвертым коридором» — вдобавок к существующим транспортировочным системам из России, Норвегии и северной Африки, — и такие разрабатываемые проекты, как планируемый трубопровод «Набукко», идущий от границы Грузии с Турцией до Австрии, считаются вариантами претворения этой концепции в жизнь.
Пролегание этого коридора не по территории России — это преимущество как для прикаспийских стран, так и для европейских потребителей.

Производители получают прямой выход на конечного потребителя по рыночным ценам, в то время как сейчас Россия покупает газ в Центральной Азии по одной цене, а затем продает его в Европу значительно дороже, и разница намного превышает стоимость транспортировки газа. А потребителям это выгодно потому, что у России появляются новые конкуренты на европейском рынке, куда на данный момент Москва импортирует почти половину всего газа (в прошлом году — 280 млрд. кубометров). На демонстрацию Россией силы (официально — для защиты обладателей российских паспортов в непризнанной республике Южная Осетия) пристальное внимание обратят прикаспийские энергодобывающие страны — в особенности, Казахстан, где этнические русские составляют около 30% населения.

Давление, оказываемое Россией на прикаспийских производителей в попытке заставить их использовать российские маршруты транспортировки газа, теперь, вероятно, усилится. Одновременно с этим задача западных компаний по поиску финансирования крупных проектов на юге Кавказа станет намного сложнее. Что же касается существующих газопроводов, то последствия грузино-российского конфликта окажутся, по всей видимости, намного менее значительными. Угроза существующим системам транспортировки, которые идут через Грузию, представляется минимальной, однако ущерб, нанесенный по репутации этой страны как безопасного места для развития дорогостоящей и масштабной международной энергетической инфраструктуры, потенциально является очень большим.

Через Грузию сейчас идут три крупных трубопровода. Самый большой — это «Баку-Тбилиси-Джейхан» (1 млн. баррелей в сутки), по которому идет нефть из Азербайджана в турецкий средиземноморский терминал Джейхан, откуда ее на танкерах доставляют в Европу и США. С 5 августа — дня, когда случился пожар, — этот нефтепровод не работает. Ответственность за это взяла на себя Рабочая партия Курдистана. Восстановительные работы уже завершены, но прокачка нефти пока не возобновилась. Основной проблемой, связанной с этим трубопроводом, может оказаться неопределенность относительно предложений увеличить его пропускную способность до 1,8 млн. баррелей в сутки. Один из связанных с этим вопросов — насколько активно Казахстан, на который должна прийтись большая часть из дополнительных 800 тыс. баррелей в сутки, захочет пользоваться этим маршрутом экспорта.
Еще один крупный трубопровод — это «Баку-Супса». Его мощность составляет 150 тыс. баррелей в сутки, и он только что возобновил работу после масштабных работ по его модернизации. По нему нефть идет на побережье Черного моря, но порт Супса находится всего в 25 километрах от Поти — порта, через который проходит основная часть грузинского импорта и который подвергся бомбардировкам российских сил.

Между Поти и Супсой находится Кулеви — принадлежащий Азербайджану терминал, где на танкеры сливается азербайджанская и казахстанская нефть, доставленная туда из Баку по железной дороге.

У Азербайджана и Казахстана были масштабные планы по увеличению нефтяных железнодорожных перевозок, трубопроводов и терминалов в Грузии — как в Кулеви, так и в Батуме, порту на юго-западе Грузии. Теперь же эти планы могут оказаться под вопросом.

В целом, множество нефтяных и газовых систем, которые работали до грузино-российского конфликта, должны (при условии, что перемирие не будет нарушено) вновь оказаться в рабочем состоянии в ближайшие недели или даже дни. На восстановление железнодорожных поставок может уйти больше времени — в зависимости от размера ущерба, нанесенного внутренней инфраструктуре Грузии.

Но настоящий удар нанесен по репутации Тбилиси. Последние несколько дней доказали, что так называемые «замороженные конфликты» на самом деле являются покрытыми льдом вулканами. Защита существующих инвестиций в такой ситуации — это одно дело. А вот поиск новых инвестиций для строительства новых трубопроводов или расширения существующих систем — это совершенно другое, — передает www.iamik.ru со сылкой на «Олигарх».

http://www.oilru.com/news/80361/

Большая игра: очередной раунд, приветствуем участников («The Wall Street Journal», США) Москва всегда знала, зачем ей нужен Кавказ, и сейчас российская стратегия на Кавказе важна для США как никогда прежде

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Ирак Iraq, Политика

…В последние годы существования Советского Союза мы сильно переоценивали его силу, зато теперь, как представляется, налицо существенная недооценка амбиций новой России. Уже сказано немало слов о последствиях российской агрессии для Украины, для стран Балтии, для Европы в целом. Однако мало кто обратил внимание на ту прямую стратегическую угрозу, которую представляют действия Москвы для американской операции в Афганистане и Ираке. Кремль развязывает новую ‘холодную войну’ вовсе не из любви к нескольким тысячам осетин — и вовсе не из ненависти к пяти миллионам грузин. Кремль выполняет серьезный стратегический маневр. Не проморгайте: речь идет о противостоянии на самом краю нашей сферы влияния — и в опасной близости от средоточия власти Москвы.

Стратегическое расположение кавказского региона позволяет Москве провести именно такой маневр. Взгляните на карту, мысленно проведите по ней линию Запад-Восток и линию Север-Юг, и вы поймете, что разворачивающиеся на Кавказе драматические события приводят к тому, что тень Москвы распространяется на восток и юг, чтобы упасть и на Среднюю Азию, и на Ближний Восток. Фактически, своими действиями в Грузии Россия бросает нам, западным странам, вызов: хватит ли нам смелости и стойкости, чтобы закрепить достигнутое не только в ходе войн в Ираке и Афганистане, но и после окончательного краха советского режима.

Между Россией и Ираном, в закавказском регионе располагается небольшая полоска независимой территории — а именно, территория двух государств, Грузии и Азербайджана (так в тексте! — прим. пер.). Через эти две страны тянется трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан, имеющий для нас громадное значение: по нему драгоценная нефть из Азербайджана поступает в Турцию, откуда доставляется в разные точки по всему миру. Этот трубопровод имеет не только практическое значение — ведь по нему нефть проходит свободно, без возможности вмешательства со стороны России, Ирана и ближневосточных государств — но также и символическое. Нефтепровод этот самым своим существованием как бы говорит нам, что каждая из бывших колоний Москвы, буде она пожелает поставлять свои товары Западу напрямую, имеет право невозбранно делать это, и Запад гарантирует это право. По сообщениям грузинских властей, российская авиация несколько раз пыталась разбомбить грузинский участок нефтепровода. Что может быть яснее?

Вдобавок к нефтепроводу Грузия и Азербайджан представляют собой уязвимый, но стратегически важный коридор между Западом и среднеазиатскими ‘-станами’, включая Афганистан (ранее этот регион контролировался Советским Союзом полностью). Нельзя забывать, что изоляция Средней Азии означает также и изоляцию Афганистана. Ознакомьтесь со списком стран, граничащих с Афганистаном. Это бывшие советские колонии, Иран и Пакистан.

Единственный маршрут, по которому полезные ископаемые Средней Азии, включая газ Туркмении и в изобилии встречающуюся в Казахстане нефть, могут транспортироваться на Запад по свободной от России и Ирана территории, — это тот самый узкий закавказский ‘перешеек’. Бывшие среднеазиатские колонии Москвы — наиболее желанные торговые партнеры для Афганистана. Эти страны внимательно наблюдают за развитием событий в Грузии. От их исхода зависит, удастся ли им освободиться от удушающего захвата России, откроется ли доступ к свободным рынкам мира, или же они обречены и дальше влачить свое существование в качестве колоний — пусть и не называясь колониями на бумаге. Недалек тот час, когда из Москвы придут инструкции о том, что именно следует предпринимать с целью изоляции Кабула. Москва прекрасно осведомлена о том, что, перекрыв закавказский коридор, она добьется резкого укрепления своих позиций и позиций Ирана в афганском вопросе. Не могу сказать с уверенностью, что это понимаем мы, но Москва — понимает.

Укрепление власти Кремля вскоре почувствуется и в Ираке. Взгляните еще раз на карту. Если Россия потянется дальше на юг и, как в советские времена, получит прямую границу с Ираном, то это предоставит ей возможность помогать ему в любом противостоянии с Западом. Тогда Иран осмелеет и начнет еще более уверенно вести себя в Ираке, в Сирии и, через посредство ‘Хезболлы‘, в Ливане.

Мы, конечно, можем откреститься от всех этих проблем и понадеяться, что закавказские проблемы рассосутся сами собой. Но тогда всем станет ясна наша слабость. Если не провести черту сейчас, дальше будет еще труднее. Мы рискуем будущим Афганистана и стабильностью в Ираке, доверяясь доброй воле Москвы и тегеранских мулл. Нравится нам это или нет, но логика и стратегия ‘большой игры’ именно такова.  Перевод ИноСМИ

Мелик Кайлан — писатель, в прошлом журналист с большим опытом работы в Грузии. Проживает в Нью-Йорке

Адрес статьи: http://inosmi.ru/stories/06/06/13/3482/243280.html

«Оазис»: Идея наполнения «Набукко» без строительства Транскаспийского газопровода не имеет смысла

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

 

картинка с сайта http://www.esco.co.ua

События в Южной Осетии и Грузии вновь заострили проблематику транспортных коридоров, идущих через Кавказ, как существующих, так и планируемых. Колоссальное значение, которое придают страны Европы и США независимым от России механизмам доставки углеводородов Каспийского региона на внешние рынки, тщательно маскируется различными стенаниями о судьбе грузинской демократии. Возможно, что большая часть заявлений об угрозе именно демократии в Грузии, ее суверенитету и территориальной целостности имеют под собой основания. Но и они, вне всякого сомнения, имеют транспортно-транзитный контекст: Грузия рассматривается в первую очередь как ключевое звено транспортировки углеводородов в обход России. Недаром, и в качестве одного из самых действенных аргументов пропаганды, грузинские власти в разгар конфликта несколько раз заявляли о том, что российские войска начали атаковать нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БДТ). Спекулятивный характер этих сообщений обеспечил 100 процентную реакцию Запада нужного грузинским властям содержания. И не так важно, что этого нападения не было; пропаганда била в самые чувствительные места европейской и американской бюрократии. И не важно, что British Petroleum, оператор газо- и нефтепроводов опроверг эти сообщения, уже кандидат в президенты США Маккейн заявляет: «В Грузии на карту у нас поставлены важные стратегические интересы, в особенности продолжение потока нефти через трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан, который Россия в последние дни попыталась разбомбить»…

Все эти события, так или иначе, имеют самое непосредственное отношение к странам Центральной Азии, как к непосредственному источнику углеводородов, под который странами Запада планируется развитие логистической инфраструктуры. Проекты Транскаспийского газопровода с подключением его к газопроводу «Набукко», подключение Казахстана к наполнению нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, транспортный коридор TRASECA, связывающий Центральную Азию через Кавказ с Европой, все это – задел для диверсификации энерготранспортных маршрутов, которые стараются пропустить в «бутылочное горло» территорий Кавказа, свободных от реальных и тлеющих конфликтов. Но последние события стали и самым серьезным вызовом для руководства Казахстана и Туркменистана, под ресурсы которых планируются эти транспортные коридоры. По мнению экспертов к 2014 году будет пройден пик добычи нефти в Азербайджане и в дальнейшем, без нефти с месторождений в Казахстане и, возможно, в Туркменистане, трубопровод БДТ потеряет свой стратегический характер. А идея наполнения такого же стратегического газопровода «Набукко» без строительства Транскаспийского газопровода, рассчитанного на туркменский, казахстанский и, возможно, узбекский газ, вообще не имеет смысла. И чем дальше, тем больше давления со стороны Запада будет оказываться на правительства этих стран с целью скорейшего определения их партнерских приоритетов. В условиях резкого обострения отношений России со странами Запада, выбор этот может стать мучительным. Тезисы о «разновекторности» внешней политики и «диверсификации» энергопотоков, столь хорошо и долго эксплуатируемые руководством Казахстана и особенно Туркменистана, вскоре перестанут приниматься контрагентами в качестве аргументов при переговорах. И они все настойчивее будут требовать ясности и определенности, в первую очередь – по какую сторону водораздела Россия-Запад видят свои страны их руководители. И чем больше будет длиться неопределенность в высказываниях и намерениях руководителей Казахстана и Туркменистана, тем больше будет нагнетаться обстановка вдоль существующих и предполагаемых маршрутов транспортировки нефти и газа. И в первую очередь это касается Кавказа. Хотят того руководители этих стран, или нет, но и они должны разделить ответственность за нестабильность и войны на Кавказе.

Этот вывод отнюдь не парадоксален. Согласись Назарбаев и Бердымухаммедов на четкие и прозрачные правила ведения игры, большая часть напряженности вокруг маршрутов транспортировки и энергобезопасности, была бы снята. В первую очередь необходимо определиться с объемами запасов нефти и газа и продекларировать их. Заявлений о том, что «месторождения гигантские» и «газа хватит на всех» только подогревают ажиотаж и создают излишнее политическое напряжение. Если все-таки «месторождения гигантские» и «газа хватит на всех», то в интересах самих этих стран и всех остальных заинтересованных сторон, как можно быстрее определиться и с озвучиванием данных по запасам нефти и газа и по маршрутам их транспортировки. Вся существующая и планируемая транспортная инфраструктура, как в направлении России, так и минуя ее, не в состоянии выбрать все объемы нефти и газа, о мобилизационных запасах которых говорят Назарбаев и Бердымухаммедов. Поэтому реальная диверсификация, исключающая спекулятивную политику, в состоянии снять если не все, то многие мотивы возникновения конфликтов, особенно те, которые навязываются регионам (Кавказу и Центральной Азии) извне. Более того, такой реальной диверсификацией маршрутов режимы Казахстана и Туркменистана во многом снимут и собственные риски, добьются того баланса внешних сил, который позволит избежать давления и зависимости, как со стороны России, так и со стороны Запада.

Однако ожидать проявления такой политической ответственности у указанных лидеров трудно. Причиной тому масса нерешенных внутренних проблем. Основная их часть носит сугубо личностный, эгоистичный характер, носителями которых являются персонально Назарбаев и Бердымухаммедов. И это делает их очень уязвимыми. Для Назарбаева такими факторами являются коррупционные скандалы, которые находятся пока в латентном состоянии, для Бердымухаммедова – продолжающиеся массовые нарушения прав человека и нарождающийся культ его личности. Все это и многое другое дает массу поводов для спекуляций и рычагов манипулирования ими. Хотя им самим ситуация кажется обратной.

Эйфория от нефте- и газовых долларов, череда потенциальных просителей нефти и газа, иллюзия того, что за газ и нефть им будут прощать их промахи, ошибки и злоупотребления и преступления, делают из наших лидеров самоуверенных снобов. Уже было упущено время для серьезной модернизации экономик, зашли в тупик, оказались ущербными или рискованными все альтернативные логистические схемы поставок углеводородов на мировые рынки. В настоящий момент приближается еще одна угроза необходимость выбирать союзников, вернее «крышу» или «стену». И при этом, в энергетическом противостоянии Россия Запад, даже сотрудничество с Китаем не спасает. Наоборот, Россия и Европа уже включили запасы Центральной Азии в свой энергетический баланс на ближайшее будущее и больше символических объемов в Китай допущено не будет.

События в Южной Осетии и Грузии должны заставить крепко задуматься президентов Туркменистана и Казахстана над природой этого конфликта. И понять, что раз за разом стычки по разделу сфер влияния становятся все ближе и ближе, времени для принятия решения остается все меньше, а груз нерешенных проблем становится все больше. Как показывает опыт Грузии, решать эти проблемы в состоянии цейтнота — обречь себя на цугцванг. Ни в коем случае нельзя доводить ситуацию до того момента, когда будет поставлен жесткий выбор – за кого… Грузия свой выбор сделала и сломалась под грузом проблем. Тот же выбор предстоит сделать вскоре и другим. Не случилось бы переГруза.

Об этом пишет туркменский «Оазис».

Публикация: http://www.oilru.com/news/80274/

Збигнев Бжезинский: Игра в гляделки с русскими

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Персоналии, Политика

Как предполагалось, окончание холодной войны должно было ознаменовать начало новой эры, когда крупные державы перестанут диктовать своим соседям, как те должны вести свои внутренние дела. Вот почему российское вторжение в Грузию – событие столь трагическое и потенциально зловещее. Теперь Россия будет под наблюдением: посмотрим, станет ли она по-прежнему полагаться на принуждение для достижения своих имперских целей либо проявит готовность действовать в рамках формирующейся международной системы, которая ценит сотрудничество и консенсус?                                                                                                                                       

Беспощадная попытка Москвы подчинить, покорить и развратить эту крохотную, независимую демократическую страну вызывает в памяти сталинские времена. Нападение на Грузию походит на то, что сделал в 1939 году сталинский СССР с Финляндией: в обоих случаях Москва произвольно, жестоко и безответственно применяла силу, чтобы навязать свое господство более слабому демократическому соседу. Теперь вопрос ставится так: сможет ли глобальное сообщество продемонстрировать Кремлю, что за открытое применение силы во имя анахронистических империалистических интересов надо расплачиваться.

Этот конфликт назревал много лет. Россия намеренно поощряла раздробление грузинской территории. Москва поддерживает действия сепаратистов в ряде провинций Грузии: Абхазии, Аджарии и, разумеется, Южной Осетии. Она финансирует мятежные правительства этих территорий, вооружает их силы и даже предоставляет сепаратистам российское гражданство. После появления в Грузии демократического, прозападного правительства эти усилия стали еще энергичнее. Неприязнь российского премьера Владимира Путина к Грузии и ее президенту Михаилу Саакашвили, получившему образование в США, по-видимому, переросла в его личную идею-фикс.

Международное сообщество предприняло недостаточно, чтобы оказать этому отпор. В последние недели череда инцидентов на непрочных линиях прекращения огня, рассекающих территорию Грузии, способствовала эскалации насилия. Среди этих инцидентов была и неудачная попытка Грузии сместить «правительство» Южной Осетии – маленькой области, где проживает примерно 70 тыс. человек. Возможно, этот самонадеянный шаг был неблагоразумным, но из ответных силовых действий России явствует, что именно такого шага Москва и дожидалась, чтобы воспользоваться им как предлогом для применения силы. Крупные контингенты российских войск быстро вошли в Южную Осетию, а затем в Грузию. В Гори были направлены танки. Гори и столица страны, Тбилиси, также подверглись бомбардировкам.

Российскую агрессию в отношении Грузии не следует рассматривать как изолированный инцидент. Факт тот, что Путин и его окружение в Кремле не приемлют реалии постсоветского мира. Путин искренне некоторое время тому назад заявил, что, по его мнению, распад СССР был «величайшей геополитической катастрофой ХХ века». Независимые демократические государства вроде Грузии и Украины в глазах путинского режима не только являются историческими аномалиями, но также представляют непосредственную политическую угрозу.

Следующей «горячей точкой» вполне может стать Украина. Российское руководство уже открыто вопрошает, есть ли у него необходимость уважать территориальную целостность Украины. Российские лидеры также отмечали, что Крым – часть Украины – следует вновь присоединить к России. Точно так же нажим России на Молдову повлек за собой фактический раздел этой маленькой бывшей республики СССР. Москва не оставляет попыток экономической изоляции своих соседей в Центральной Азии – например, Казахстана и Узбекистана. А страны Балтии – Литва, Латвия и Эстония – являются мишенью ряда угроз со стороны России, в том числе экономических санкций и хакерских атак, нарушающих нормальную работу различных институтов.

Ставки в игре высоки. В конечном итоге под угрозой оказывается независимость постсоветских государств. Россия, по-видимому, твердо привержена идее, что должно существовать некое наднациональное государственное образование под управлением Кремля, контролирующее большую часть территорий бывшего СССР. Этот подход отчасти отражает ярые националистические настроения, характерные отныне для российской политической элиты. Владимир Путин, экс-президент, а ныне премьер-министр, оседлал гребень этой волны национализма: он извлекает из нее политическую выгоду и пропагандирует подобные настроения среди российского населения. Сейчас некоторые даже говорят о возвращении российского военного контингента на Кубу в отместку за то, что США поддерживают независимость постсоветских государств.

Для Запада, в особенности для США, конфликт между Россией и Грузией создает как нравственные, так и геостратегические проблемы. Нравственный аспект самоочевиден: маленькая страна, лишь недавно обретшая независимость, после почти двухсот лет российского господства, заслуживает международной поддержки, выходящей за рамки обычных выражений сочувствия. Есть также геостратегические вопросы. Независимость Грузии – ключевое условие международных поставок нефти. Теперь через Грузию проходит нефтепровод, соединяющий Баку, что в Азербайджане на Каспийском море, с турецким побережьем Средиземного моря. Это звено обеспечивает Западу доступ к энергетическим ресурсам Центральной Азии. Если эту нитку перережут, западный мир лишится ценной возможности диверсифицировать поставки энергоносителей.

Западу следует дать четкий и решительный ответ на агрессию России. Это не означает, что в ответ следует применить силу. Не следует нам и увязать в новой холодной войне с Россией. Но Западу и в особенности Соединенным Штатам следует и далее мобилизовывать международное сообщество на осуждение поведения России. Кандидатам в президенты США – Бараку Обаме (которого я поддерживаю) и Джону Маккейну – следует одобрить усилия президента Буша по противодействию шагам России и сформулировать по этому вопросу общую, двухпартийную позицию. Печально, что некоторые сторонники кандидатов попусту критикуют публичные заявления того и другого о грузинском кризисе. Проблема слишком важна, чтобы вести себя подобным образом.

Пока рано говорить о том, какие конкретные меры следует принять Западу. Но России следует объяснить, что она рискует подвергнуться международному остракизму. Это, по идее, должно сильно волновать новую российскую деловую элиту, которая все более уязвима перед глобальным финансовым нажимом. Российские могущественные олигархи держат в западных банках сотни миллиардов долларов. Они много потеряют в случае противостояния в стиле холодной войны, которое, по логике вещей, на определенном этапе может вылиться в замораживание подобных счетов Западом.

На определенном этапе Западу следует рассмотреть олимпийский сценарий. Если вопрос о территориальной целостности Грузии не найдет адекватного разрешения (например, путем размещения в Южной Осетии и Абхазии воистину независимых международных сил безопасности вместо российских войск), США следует задуматься о неучастии в зимней Олимпиаде 2014 года, которая пройдет в российском городе Сочи близ прорванной границы с Грузией. Прецедент уже был создан. Когда я работал в администрации Картера, мы в 1980 году применили олимпийский факел в качестве символического оружия, после российского вторжения в Афганистан объявив бойкот летней Олимпиаде в Москве. СССР запланировал пропагандистское шоу, напоминающее о гитлеровской Берлинской Олимпиаде 1936 года. Американский бойкот стал болезненным ударом для генсека Леонида Брежнева и его коммунистического режима, а также помешал Москве насладиться триумфом мирового уровня.

Грузинский кризис – решающий экзамен для России. Если Путин, не выпуская из рук оружия, подчинит Грузию и отстранит ее президента, избранного на свободных выборах – а именно к этому открыто призвал министр иностранных дел в правительстве Путина – то Москва рано или поздно усилит нажим на Украину и другие независимые, но уязвимые постсоветские государства. Западу следует предпринять осмотрительные, но продуманные в нравственном и стратегическом отношении ответные меры. Западу следует стремиться к тому, чтобы Россия была демократической страной и конструктивно настроенным участником глобальной системы, опирающейся на уважение к суверенитету, праву и демократии. Но этой цели возможно достичь, лишь если мир четко объяснит Москве, что яро-националистической России ни за что не удастся создать новую империю в наш постимперский век.

Бжезинский был советником президента Картера по вопросам национальной безопасности. В сентябре выйдет в свет книга Бжезинского и Брента Скаукрофта «Америка и мир»

картинка  с сайта NR2.Ru
Адрес статьи: http://www.inopressa.ru/time/2008/08/14/13:28:17/staring

Китай и Казахстан бросают вызов Кремлю

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:China, Бизнес, Политика

карта с сайта: http://www.king.kz

ИНОПРЕССА. Нефть на биржах в Нью-Йорке впервые за три последних месяца вновь стоит меньше 120 долларов за баррель: по сравнению с рекордом – 147,27 – отмеченным меньше месяца назад, 11 июля, котировки нефти уже снизилась на 18%. На закрытии сессии цена на нефть вновь вернулась к 121 доллару, но и этого вполне достаточно, поскольку мировой рынок энергоносителей приветствует тенденцию к «охлаждению» цен на черное золото.
Между тем на другом краю планеты разыгрывается главная сцена войны за газ, которая является другой стороной нефтяной гонки. Астана и Пекин решили бросить вызов Москве строительством двойного трубопровода, длиной 1304,5 км, который соединит Казахстан – страну, богатую природными ресурсами – с Китаем, и по которому метан будет поставляться из центральноазиатской страны на землю Большой стены. В прошедшие дни казахская компании KazMunaiGaz и China national petroleum corporation (Cnpc) подписали соглашение, которым регламентируются условия строительства и ввода в действие газопровода.

Россия остается вне игры

Это только первый этап паназиатского проекта, целью которого является вывод из игры России, ведущего мирового производителя с ее государственным колоссом «Газпром», и до определенного времени единственного поставщика газа в Китай и Индию. Коммюнике, в котором KazMunaiGaz объявила о соглашении, не понравится Москве, ведь она утрачивает монополию из-за одной из бывших советских республик на самом большом в мире рынке, развивающемся самыми быстрыми темпами.

«Соглашение, – объясняют казахи, – цементирует базовые основы проекта и регулирует такие вопросы, как формирование цен, гарантированные объемы газа и доходность проекта». Но проект в его конечном варианте представляет еще большую угрозу для Москвы, принимая во внимание, что предполагается строительство второго участка трубопровода, который протянется на Запад и достигнет территории Туркменистана. Власти Пекина испытывают удовлетворение, поскольку он всегда стремился получить гарантии по новым поставкам энергетического сырья. Казахи тоже довольны, поскольку они стремятся избавиться от российского влияния на энергетическом рынке. В действительности целью этого документа является объявление всему миру своих намерений: работы начались 9 июля, когда KazMunaiGaz открыла первую стройплощадку на 42-м км дороги, которая из Алма-Аты ведет к Капчагаю.

Вступит в строй в 2013 году

После завершения строительства паназиатский газопровод сможет пропускать по 40 млрд кубометров газа в год: 30 млрд будут предназначаться Китаю, 10 млрд останутся в Казахстане. Казахский отрезок трубопровода будет проложен в июне 2010 года: на этом этапе объемы транспортируемого газа не будут превышать 4,5 млрд кубометров. Стоимость казахско-китайского отрезка составит по предварительным оценкам 6 млрд долларов.

Западный участок

Коридор, пересекающий Кавказ и проходящий через Казахстан, становится все более опасным для российского господства на мировом рынке газа. Все из того же Казахстана (через Туркменистан и Азербайджан) Соединенные Штаты намереваются осуществить деликатную попытку доставлять метан в Европу и на Запад, которые в настоящее время полностью зависят от российских поставок, по другому трубопроводу, который должен быть проложен по дну Черного моря и достигнет территории Старого континента.

Казахский президент Назарбаев ищет только сильных союзников: вызов Кремлю – нелегкое дело. Особенно теперь, когда президентом стал Медведев, бывший руководитель «Газпрома». Человек, прекрасно разбирающийся в трубопроводах.

http://www.inopressa.ru/lastampa/2008/08/05/14:53:30/kaz

Иран планирует составить конкуренцию экспортному нефтепроводу Баку – Джейхан

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Заместитель исполнительного директора Иранской национальной нефтяной компании по вопросам инвестиций доктор хаджатолла Ганимифард заявил ИРНА, что иранский экспортный нефтепровод Нека — Джаск будет достойным конкурентом и заменой экспортного нефтепровода Баку — Джейхан. Недавний взрыв на территории Турции и остановка этого нефтепровода ещё раз поставили под вопрос безопасность и экологическую надёжность этого международного проекта. Его длина 1 770 км, стоимость — $4,5 млрд, а пропускная способность — более 1 млн т азербайджанской нефти в сутки. Как теперь оказалось, опасными участками этого нефтепровода являются не только территория Турции, но и Грузии.

По его словам, длина иранского нефтепровода составляет 1 500 км, диаметр — 42 дюйма, а проектная мощность — 1 млн баррелей нефти в сутки. Пропускная способность нефтепровода может быть в любое время увеличена за счёт увеличения мощности и числа перекачивающих станций. Длина участка Нека — Семнан составляет около 300 км, участка Семнан — Йезд — около 400 км, Йезд — Керман — около 500 км, а Керман — Джаск — около 300 км. В рамках этого проекта будут построены пять промежуточных нефтеперекачивающих станций и глубоководный нефтяной терминал в районе Джаска. Предварительная стоимость этого проекта составляет $3,4 млрд.

Заместитель министра нефти ИРИ по международным вопросам Хосейн Ногрекар-Ширази сообщил, что недавно Россия и Казахстан выразили готовность принять участие в строительстве этого трубопровода. В настоящее время консорциум инжиниринговых и консалтинговых компаний ведёт расчет оптимального маршрута и ТЭО нового проекта. Вопросами геологического состояния маршрута и защиты окружающей среды в рамках проекта занимаются две иранские компании.

Особенностью нового иранского проекта является его экономичность и возможность эффективного использования уже имеющихся нефтепроводов и нефтяных сооружений. Так, например, пропускная способность действующего нефтепровода Нека — Рей составляет 170 тыс. баррелей, но может быть быстро увеличена до 500 тыс. баррелей нефти в сутки. Этот трубопровод обеспечивает транспортировку российской и казахстанской нефти на Тегеранский (Рей) и Тебризский нефтеперерабатывающие заводы по схеме SWAP.

В последнее время объёмы перекачки нефти по этому трубопроводу сократились, что было связано с необходимостью подготовки сырой нефти к переработке на иранских заводах. В частности, приходилось смешивать очень легкие и очень тяжёлые сорта нефти для получения необходимой пропорции, предусмотренной иранской технологией.

Ранее сообщалось, что в рамках развития проекта импорта нефти по схеме замещения (SWAP) в районе нефтяного порта Нека будет построен новый точечный нефтяной терминал для крупнотоннажных танкеров — сообщает RusEnergy со ссылкой на Iran.ru.

http://www.oilru.com/news/80080/

«Известия»: Казахстан остался с нефтью

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес

«Круги на воде» от конфликта в Южной Осетии продолжают «накрывать» все новых торговых партнеров Грузии. Под большим вопросом оказались все пути, идущие через Кавказ в обход России. Вот и вчера премьер-министр Казахстана Карим Масимов был вынужден распорядиться остановить экспорт через Грузию. Высвободившуюся нефть наши южные соседи собираются переработать на своих нефтеперерабатывающих заводах, а полученный бензин направить на внутренний рынок. Что-то может попасть и в пограничные регионы России, — пишут «Известия».

Экспорт нефти является для Казахстана (как и для России) главным источником доходов бюджета и основной позицией во внешней торговле. Из республики «черное золото» вывозят по нефтепроводам через территорию России, через Кавказ (танкерами в Азербайджан, потом по нефтепроводам и железной дороге в Грузию и дальше опять морем) и — гораздо меньше — по железной дороге в Китай. Поэтому конфликт вокруг Южной Осетии поставил под угрозу очень многое — почти третью часть казахстанского нефтяного экспорта. И вопрос этот вчера на совещании рассматривал лично премьер-министр республики.

— Несмотря на то что грузинский Батумский порт в связи с ситуацией на Кавказе не пострадал и враждебных действий в отношении его не было, обеспокоенность сохраняется, — докладывал премьеру президент национальной нефтяной компании «КазМунайГаз» Серик Буркитбаев. — Мы вывели все сухогрузы и танкеры, которые стояли под наливом.

Казахстанская нефть продолжает поступать в порт Батуми, но теперь он только принимает ее на хранение в припортовые хранилища. А ведь речь идет о колоссальной нефтяной «луже» в миллион тонн за один только год! Ее точно ни одно хранилище не вместит. Как же быть?

— Давайте переориентируем эти потоки на внутреннее потребление. Отработайте этот вопрос с министерством энергетики, — выслушав эти невеселые новости решил Карим Масимов.

Правда, премьер не стал пояснять, что конкретно он имеет в виду под расплывчатой формулировкой «внутреннее потребление», оставив широкий простор для предположений.

Часть этой нефти можно попытаться переориентировать на экспорт через Россию — по трубопроводам и железной дороге. Но так сразу найти здесь дополнительные пропускные мощности на миллион тонн будет непросто.

Что же тогда имел в виду премьер Казахстана?

— Скорее всего он как раз и хотел, чтобы не попавшая в Грузию нефть осталась в республике и была переработана на наших нефтеперерабатывающих заводах, — полагает начальник отдела анализа департамента информации и анализа Казахстанской фондовой биржи Руслан Дзюбайло. — А полученное моторное топливо — тот же бензин — продадут на внутреннем рынке.

В результате экономика Казахстана может получить и неожиданный «бонус» — вместе с увеличением поставок цены на бензин и солярку могут значительно сократиться. А уменьшившийся из-за переработки и внутреннего потребления нефтяной поток тогда можно попытаться экспортировать через Россию. Кстати, если Казахстан начнет поставлять свой бензин и «дизель» в Россию, это может придержать и быстрорастущие отечественные цены на топливо.

Но это пока дело будущего, пусть и ближайшего. А вот вопрос о «закате» значения Грузии как альтернативного России пути экспорта нефтепродуктов можно считать решенным.

Югоосетинский конфликт «может заставить задуматься над рисками использования для транзита грузинской территории при реализации ряда международных проектов в нефтегазовом секторе, в рамках которых предполагалось использовать маршруты в обход России», говорится в вышедшем вчера аналитическом исследовании инвестиционной компании «Тройка Диалог». Ведь теперь из-за проблем в Грузии возможен срыв поставок очень большим объемом в 1, 6 млн баррелей нефтяного эквивалента только за одни сутки простоя.

***
Государственная нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР) попросила российского нефтепроводного оператора «Транснефть» увеличить экспорт азербайджанской нефти.

— Если раньше по нефтепроводу Баку — Новороссийск из Азербайджана прокачивалось 83 тыс. тонн в месяц, то теперь по месяцу станет 166 тыс. тонн. То есть нас попросили дополнительно прокачать 83 тыс. тонн в месяц, — заявил вчера вице-президент «Транснефти» Михаил Барков. А после завершения ведущегося сейчас ремонта объем прокачки может еще вырасти. Переориентация потока нефти на Россию объясняется непростой ситуацией, в которую попала ГНКАР. Сначала 6 августа из-за взрыва на турецком участке «стал» нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан. А теперь военные действия грузинского руководства сделали небезопасным и экспорт через грузинские порты.

http://www.oilru.com/news/79989/

«Деловая неделя»: Энергетическая ставка Вашингтона

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

Соединенные Штаты в ближайший год будут ускоренными темпами развивать свое сотрудничество с Туркменистаном

Хотя Центральная Азия и не относится к особым приоритетам американской внешней политики на данном этапе, тем не менее этому региону и госдепартамент, и Пентагон, и министерство энергетики США уделяют повышенное внимание наряду со многими другими регионами. Да, избирательная кампания Барака Обамы и Джона Маккейна действительно захватила нынче всю страну, и все ждут — не дождутся, чем же эта борьба в ноябре закончится, однако никаких «дипломатических перерывов» власти Соединенных Штатов делать не планируют.

А посему еще до конца нынешнего президентского цикла Джорджа Буша американская дипломатия будет самым усиленным образом расширять свое присутствие в Центральной Азии и зоне Каспийского моря, причем основные направления этой центральноазиатской политики Америки будут постепенно смещаться в чисто энергетический и военный сектора и меньше зависеть от каких-то высоких глобальных материй.

Политики без энергетики не бывает. И наоборот

Наряду с большим интересом к Казахстану, который Соединенные Штаты проявляют с самого распада Советского Союза, Вашингтон очень заинтересован в возможном разнообразном сотрудничестве с Туркменистаном. Стремление к тому, чтобы привлечь на свою сторону Ашхабад и нынешнее туркменское руководство, со стороны США имеет под собой весьма конкретную подоплеку.

Если Казахстан, несмотря на все усилия американской дипломатии, пока ни на шаг не отказался от России и сотрудничества с ней, то Туркменистан с самого начала пытался занять некую нейтральную позицию по ключевым международным вопросам, не вступал в военно-политические блоки стран СНГ, и как бы негласно предлагал всем желающим укреплять с ним отношения.
При этом, правда, бывшее туркменское руководство не очень жаловало не только Россию, но и Америку, а президент страны Сапармурад Ниязов довольно ревностно относился к попыткам Соединенных Штатов оказывать на него давление и расширять с ним разностороннее сотрудничество. Ему все время почему-то казалось, что США непременно постараются дестабилизировать обстановку в Туркменистане и каким-то образом создать угрозу его власти.

Сейчас же ситуация если и поменялась, то ненамного и больше символически, чем по существу. В плане политического сотрудничества нынешний президент республики Бердымухаммедов проводит более сбалансированную и многостороннюю по направленности линию, ориентированную на налаживание связей со всеми ключевыми игроками в Центральной Азии, в том числе — и Соединенными Штатами. Видя такое стремление, и американцы стали гораздо больше внимания уделять Туркменистану, предлагая ему различные варианты помощи и технического сотрудничества.

Более того — для Соединенных Штатов Туркменистан является на сегодня важным стратегическим звеном в двух ключевых сферах — военной и энергетической, поскольку Ашхабад не входит в ОДКБ, не участвует в ШОС (то есть двух главных «антиамериканских» по своей направленности структур в азиатской части постсоветского пространства) и не особо рвется навстречу России и ее интересам в этом регионе (правда, американцы пока не могут понять главного — президент Туркменистана ни с кем особо не намерен в дальнейшем «по-серьезному завязываться», и с Россией он так же, как и с США, стремится поддерживать равноудаленные отношения).

Хотя в нынешнем году Туркменистан уже посетил российский президент Дмитрий Медведев, а уж глава компании «Газпром» Алексей Миллер и подавно частый гость в Ашхабаде, Соединенные Штаты не особо по этому поводу тревожатся. Никаких конкретных шагов навстречу Москве Бердымухамедов не делает (может быть, только на данном этапе, но суть дела именно такова), а вот с американской стороной он стал заметно активнее общаться и контактировать.

Газовые реки вдоль Каспийских берегов

«Основной навар» от сотрудничества с Туркменистаном сегодня для любой страны — это прежде всего большие запасы природного газа в этой республике. Сколько газа есть там на самом деле, какие объемы его и куда пойдут, в пользу каких трубопроводов туркменские лидеры выскажутся — все это волнует США, Евросоюз, Китай, Турцию и многие другие страны ничуть не меньше, чем вопросы окончания войн в Ираке и Афганистане, а также важность приостановления ядерной программы Ирана.

Надо отметить, что по примеру Казахстана Туркменистан стремится по максимуму разнообразить свои трубопроводные маршруты по доставке газа на мировые рынки. Так, именно Туркменистан в 1997 году проложил первый в СНГ газопровод мимо российской территории (его протяженность всего 200 километров) в сторону Ирана, по которому поставлялось 8 млрд. кубометров газа.

Остается в силе и идея, которую еще высказывал бывший туркменский президент С. Ниязов по прокладке газопровода по направлению к Персидскому заливу через территорию Афганистана на Пакистан и Индию. Идея эта, правда, в ближайшие годы мало осуществима, потому как ситуация в Афганистане не только ни на йоту не становится стабильнее, а еще больше ухудшается.

Между тем Бердымухаммедов все же поддержал идею Прикаспийского газопровода, по которому будет подаваться в направлении российских трубопроводов по 10 млрд. кубометров природного газа из Казахстана и Туркменистана.

Помимо этого, 50 млрд. кубометров газа уже и так идут через Россию из Туркменистана. В прошлом году Ашхабад подписал соглашение о поставках в Китай 30 млрд. кубометров газа в год, для чего нужно будет проложить трубу протяженностью в 7 тысяч километров через территории Туркменистана, Узбекистана и Казахстана.

Интересен и опыт взаимодействия в газовой сфере между Ашхабадом и Пекином. К примеру, китайцы не только получили гарантии от Бердымухаммедова на поставки в КНР газа, но и разрешение вести геолого-разведочные работы по поиску новых газовых месторождений на территории республики.

Наконец, никто пока не хоронил окончательно идею проекта Nabucco, который лоббируют европейцы и Соединенные Штаты и который позволил бы Туркменистану, в случае его осуществления, продавать свой газ напрямую в Европу в обход российской территории.

Как видно из вышеперечисленных раскладов, во всех важнейших газовых проектах, осуществляемых в Центральной Азии и Прикаспии обязательно участвует Туркменистан. И не будем забывать еще о том, что на туркменский газ все время имеют виды республики СНГ, расположенные в европейской части бывшего СССР, — особенно Молдова и Украина.

С учетом того, что эти республики активно стремятся нынче в «большую Европу», они пытаются использовать в своем желании получить туркменский газ, минуя российскую территорию, разного рода альтернативные европейские проекты.

Опять-таки важно заметить, что Туркменистан устами своего президента никому в газовых аппетитах не отказывает, всех вроде бы ободряет и держит подчас гроссмейстерскую дипломатическую паузу, никому не давая никаких конкретных обещаний, и в то же время держа всех потенциальных газовых клиентов — и на Востоке, и на Западе — в подвешенном состоянии.

Дружить только с теми, кто за ценой не постоит

Как известно, Соединенным Штатам самим природный газ Туркменистана не нужен, но им хотелось, чтобы Ашхабад поставлял его исключительно «друзьям Америки» и не очень «прислонялся» к тем своим газовым клиентам, которые Америку, мягко говоря, недолюбливают (те же Иран, Россия и Китай). Туркменистан же напротив — старается расширять свое сотрудничество со всеми, кто за природный газ готов платить «справедливую цену».

Сейчас, когда мировые цены на энергоносители взлетели до небес, Туркменистан хотел бы по максимуму использовать свой газовый статус для того, чтобы диктовать своим соседям «правильные цены». Так, Ашхабад давно уже дал понять, что в поставках в Европу своего газа через российскую территорию он признает только европейские цены. И то, что раньше исчислялось суммой в 40 долларов за тысячу кубометров, теперь доходит до 200 долларов.

Примерно в том же ценовом диапазоне работает Туркменистан и с Киатем. Пекин покупает газ у Ашхабада по цене в 195 долларов за тысячу кубометров, но за это китайцы дополнительно имеют право вести бурильные изыскательские работы на предмет обнаружения новых газовых месторождений в республике.

Новые правила игры предлагает Туркменистан сейчас Ирану, России, Украине и другим своим клиентам. При этом Россия уже представила свое видение всей «газовой стратегии» Туркменистана — а именно скупить чуть ли не весь экспортируемый республикой газ «на корню» по стабильным европейским ценам (что будет при любом раскладе выше, чем для Китая, Ирана или, скажем, Турции).

В свою очередь Бердымухаммедов выслушал подобное весьма заманчивое предложение со стороны России, однако никакого ответа на него пока не дал, да и вряд ли будет с ответом особо торопиться. Ведь в энергетических комбинациях, которые сегодня складываются вокруг Туркменистана, гораздо больше высокой политики, нежели чисто прибыльной арифметики.
Напомню также, что к 2020 году Туркменистан должен будет прокачивать через Россию до 80 млрд. кубометров газа, 30 млрд. кубометров поставлять в Китай, 8 млрд. кубометров — в Иран, еще 30 млрд. кубометров потребует транскаспийский проект (если он все же будет осуществляться), а ведь еще есть идеи прокладки труб в направлении Афганистана, Индии и Пакистана.
Как все эти обязательства и планы будет осуществлять туркменское руководство — одному Аллаху известно. Желающих выстроилось сегодня в очередь за туркменским газом больше, чем достаточно, но продавец этого сырья пока, судя по всему, сам не очень представляет себе, как это все через 12-15 лет в реалиях будет выглядеть и кто на самом деле будет заправлять «газовым парадом» во всей Центральной Азии и районе Прикаспия.
Что также важно: Туркменистан вовсе не хочет ограничивать себя какими-то контактами с одним- двумя клиентами, а действует по всем направлениям. Принимаются здесь во внимание и денежные, и политические интересы. Понимая, что многое за прошедшие 15 лет было страной упущено, Бердымухамедов делает все возможное, чтобы завлечь прежде всего к себе в республику те страны, которые в состоянии помочь ему инвестициями и новыми добывающими технологиями.

Те же американцы и рады были бы активнее присутствовать в стране, но туркменское руководство не спешит никому особо давать карт-бланш на такую деятельность, а процесс перманентного выжидания постепенно начинает раздражать американские компании и их руководство.

И все же Соединенные Штаты именно в Туркменистане в самое ближайшее время будут искать свою «энергетическую синюю птицу», поскольку «страна эта постепенно открывается, и было бы грехом не воспользоваться таким прекрасным моментом, тем более, что нам там трудно было что-то делать все последние годы» — сказал один из высокопоставленных сотрудников госдепартамента США, который несколько лет проработал в Ашхабаде.

Ждите подписания новых энергетических контрактов

Но самое главное в этом стремлении американского бизнеса расширить свои дела в Туркменистане — это намерение подписать с руководством страны значительные по объемам контракты на добычу нефти и газа, по типу тех, что подписывались в свое время с соседним Казахстаном. Американские бизнесмены сейчас пытаются убедить туркменских представителей в том, что, кроме них, никто толком не сможет работать в этой республике.

«Знаете, в Туркменистане западному бизнесмену, если у него нормальная психика, абсолютно нечего делать. Только работа — а по вечерам смотреть телевизор по «тарелке». Зато есть шансы много там заработать, если туркменское руководство пересмотрит свое отношение к прибылям иностранного бизнеса» — сказал представитель американской компании Chevron, который уже пару раз побывал в Ашхабаде и собирается туда в новую поездку в сентябре.

Большое значение придают в Вашингтоне и радикальному пересмотру Конституции республики, которое происходит с прямого ведома президента Бердымухаммедова. Согласно новой Конституции Туркменистана, в сентябре планируется создание профессионального парламента, а это может в свою очередь продвинуть планы по подписанию контрактов с Туркменистаном крупными американскими энергетическими корпорациями.

При этом туркменская сторона не скрывает, что ей нужны американские инвестиции и технологии, а за это Ашхабад готов расширить сотрудничество с США в тех сферах, которые для них выгодны. Так, американские представители всерьез рассматривают расширение военного сотрудничества с Туркменистаном, особенно в рамках идеи «энергетической безопасности», а также содействия группировки сил коалиции НАТО, находящейся в Афганистане.

Не забывают в Соединенных Штатах и об Иране, территория которого более, чем доступна из Туркменистана. А если США удастся протолкнуть идею создания авиабазы на туркменской территории и центров по подготовке миротворцев стран НАТО, то статус Ашхабада в Вашингтоне и Брюсселе очень резко повысится.

Однако остается пока неясным, как на эти предложения и заигрывания прореагирует сам туркменский президент. По-прежнему, как это было при Ниязове, именно Бердымухамедов решает в стране все ключевые вопросы персонально, и то, какой будет политика Туркменистана в отношении США, зависит целиком и полностью от его воли и позиции.

Пока можно с уверенностью сказать, что «стопроцентно» проамериканским» нынешний президент Туркменистана вряд ли будет. Но если американцы и дальше будут продолжать политику расширения всесторонних связей с этой республикой, то вполне вероятно, что Ашхабад действительно сможет получить в Вашингтоне статус «стратегического партнера» в регионе, а самого Бердымухаммедова вполне могут позвать на президентское рандеву в Белый дом.

Об этом пишет «Деловая неделя».
http://www.oilru.com/news/79994/