Следующий шаг возрождения России — Центральная Азия. Страны Центральной Азии – Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Кыргызстан и Таджикистан – играют для России важную роль в качестве защиты от исламского мира и Азии, а также в качестве энергетических и экономических партнеров. Казахстан уже связан с Россией и является членом Таможенного Союза наряду с Беларусью. Туркменистан пытается по мере сил оставаться в изоляции, а Узбекистан активно выступает против попыток России к возрождению. Кыргызстан и Таджикистан, возможно, хотят оказать помощь России, однако внутренняя нестабильность и проблемы безопасности в обеих странах представляют для Москвы проблемы.
Метка:Киргизия
Г.Джемаль: По Центральной Азии в скором будущем может пройти волна потрясений
— Гейдар Джахидович, эксперты полагают, что волна потрясений, захлестнувшая страны Магриба, может повториться в государствах Центральной Азии. Причины аналогичные: перманентный авторитаризм, отсутствие политических реформ, направленных на либерализацию, непотизм и пр. Насколько оправданы такие прогнозы?
— Они абсолютно оправданы, потому что Центральная Азия в скором будущем должна стать театром аналогичных событий, поскольку ситуация не изолирована исключительно под Северную Африку, Большой Ближний Восток.
— «В скором будущем» — это когда?
В.Панфилова: Бишкек ищет деньги на Босфоре. Киргизия и Турция создают единое экономическое пространство
Турция является одной из ведущих стран по вложению инвестиций в Киргизию. Анкара и Турция подписали соглашение о создании высшего межгосударственного совета. Цель – оказать содействие в продвижении экономических реформ в Киргизии и повысить инвестиционную привлекательность страны. Курировать совет будут специально созданные наднациональные органы правительств двух стран. Понятно, что подобная процентная помощь привяжет к Турции не только киргизскую экономику, но и политику.
Центральная Азия в координатах американских эпох («Экономическое обозрение», Узбекистан)
В Центральной Азии складывается ситуация, когда множество внешних игроков заинтересованы в продвижении своего влияния в регионе, а государствам ЦА также необходима внешняя поддержка для достижения своих интересов, в том числе и в отношениях со своими ближайшими соседями. То есть создаются возможности для появления самых разнообразных альянсов в интересах между внутри- и внешнерегиональными игроками. Отчасти подобное положение дел имело место и раньше, но сейчас внимание и устремления внешних игроков к региону растут, и возможностей в этом направлении открывается больше.
Эксперт: Китай просто резервирует свои ресурсы, предпочитая покупать чужие, в ЦентрАзии
Текст интервью В.Парамонова редактору программы «Европа и Центральная Азия» Deutsche Welle (Германия) Наталье Поздняковой.
Вопрос: будут ли укрепляться позиции Китая на сырьевом рынке Центральной Азии?
Конечно будут. Это устойчивая и долгосрочная тенденция. Но она связана вовсе не с тем фактором, на который часто любят акцентировать внимание в самой Центральной Азии – на якобы значительных сырьевых ресурсах региона, в которых якобы остро нуждается весь мир, в том числе Китай … В самом Китае, например в соседнем с Центральной Азией китайском Синьцзяне, всех этих ресурсов вполне достаточно. Китай проявляет интерес во многом лишь постольку, поскольку нуждается в альтернативных и относительно безопасных маршрутах транспортировки дополнительных и резервных объемов сырьевых ресурсов, в первую очередь газа, урана и в какой-то степени нефти. В ряде случаев КНР просто резервирует свои ресурсы, предпочитая покупать чужие, благо накопленных валютных средств у Пекина предостаточно. В ряде других случаев Китай пытается продвинуть иные, нежели энергетические, интересы. Например, для Китая важна безопасность и стабильность в Центральной Азии и поэтому Китай готов инвестировать или кредитовать те, проекты, в которых заинтересованы сами государства региона. К таким проектам, безусловно, относятся и проекты по добычи сырьевых ресурсов.
Вопрос: следует ли ожидать новой волны экспансии и где?
Где заканчивается влияние Ирана на Центральную Азию?
После распада СССР Иран стал активно действовать в новых образовавшихся государствах Центральной Азии. Одной из главных установок иранской внешней политики в направлении региона является экспорт исламской революции, отмечал в 1996 году американский политолог Збигнев Бжезинский. Однако если проанализировать действия Ирана в ЦА до настоящего времени, то очень трудно увидеть признаки активной религиозной деятельности, считает консультант Института политических решений Александр Князев.
— Если оценивать религиозно-экстремистскую деятельность из вне на территории пяти стран постсоветской Центральной Азии, то можно в качестве ее носителей (исполнителей) встретить граждан Саудовской Аравии, Турции, Пакистана, Индии и т.д. Но среди них нет ни одного иранца. Более того, нет ни одного малейшего, даже косвенного подтверждения того, что такая деятельность и такие попытки имели место. Вся активность Ирана сосредоточена в двух сферах – это культура и экономика, — отмечает А. Князев.
Подробный анализ региональной стратегии Ирана в ЦА он представил в ходе своей публичной лекции 9 ноября. На его взгляд, основные тактические установки иранской дипломатии в странах Центральной Азии после распада СССР направлены на постепенное инсталлирование во все сферы жизни региона, дающие возможность способствовать преодолению внешнеполитической и экономической изоляции Ирана
…
Просмотр
Spiegel: Мировые державы обхаживают ЦентрАзию. Коммуникационные узлы для газа и военных
Все великие державы мира соперничают за влияние и получение доступа к странам Центральной Азии, которые являются важными коммуникационными узлами снабжения для войны в Афганистане и вполне могли бы стать исключительно важными для сокращения зависимости Европы от российского природного газа. Несмотря на интерес, страны в регионе все еще не придумали видение для общего будущего.
«Большая игра» в ЦА: ставки и их значение для Украины
Очевидно, что при сегодняшних темпах экономического роста зависимость Китая от импорта энергоресурсов в ближайшие десятилетия сохранится, что дает основания предположить, что это государство, в случае применения США более жестких мер по отношению к Ирану, будет вынуждено еще в большей степени обращать внимание на запасы углеводородов Центральной Азии. Это будет создавать дополнительные вызовы внешнеполитической стратегии, реализуемой РФ на евразийском пространстве, создавая тем самым почву для дальнейших расхождений между Китаем и РФ.
Отказ от Большой игры. Центральная Азия находится так далеко от Соединенных Штатов, как только возможно – если есть на свете регион, где США следовало бы уменьшить свое присутствие, то это он и есть.
© коллаж ИноСМИ
Журналист Foreign Policy Стив Ливайн опубликовал в журнале The New Republic эссе, в котором обращает внимание на усилия администрации Обамы, направленные на то, чтобы понизить уровень американского вмешательства в Центральной Азии. Ливайн явным образом настроен против такого сдвига в стратегии:
Логическое обоснование для этого сдвига, предлагаемое президентом Обамой общественности, ясно. Он хочет соглашений по контролю над вооружениями, победы в Афганистане и безъядерного Ирана – и у России есть своя роль во всем этом. Перезагрузка сделала возможными новые соглашения с Россией, которые позволяют, например, быстрый перелет американских военных самолетов над Северным полюсом и дальше, в Киргизию, откуда они летят на войну в Афганистан; продажу российских военных вертолетов афганскому правительству, за которые заплатит Пентагон и большие финансовые затруднения для Ирана. Тем временем, так как обещание предвыборной кампании Обамы завоевать сердца и умы за рубежом с помощью любезности так и не принесло желаемых результатов, для американской общественности «перезагрузка» остается Доказательством №1, что хорошие манеры приносят пользу.
Кроме того, чиновники администрации Обамы верят в то, что хотя в 1990-х геополитика в стиле «соперничество великих держав» была необходима в этом регионе, сегодня подобный подход является устаревшим. Когда стратегия Хеслин (Шейла Хеслин, специалист Совета по национальной безопасности США, разработавшая в 1990-х годах стратегию для Средней Азии и Кавказа – прим. перев.) была впервые разработана, ее конкретной задачей было предоставить закавказским и среднеазиатским государства финансовый канал, независимый от хватки Москвы. Это означало строительство энергетических трубопроводов к альтернативным рынкам, особенно нефтепровод Баку-Джейхан, идущий с Кавказа в Турцию. Эта стратегия в основном оказалась успешной: в 2006 году нефтепровод Баку-Джейхан был полностью загружен. Среднеазиатские государства Казахстан и Туркменистан не стали подключаться к этому трубопроводу – учитывая осторожность их руководителей, они вряд ли решатся вызвать раздражение России, согласившись на трубопровод, соединяющий их с Западом – но они также разработали альтернативные экспортные маршруты в Китай, который соорудил свои собственные трубопроводы специально с этой целью…
Президент Обама должен понять, что его новая стратегия, в конечном счете, является компромиссом. Хотя геополитические успехи отказа от Большой игры оказались значительными, на местах издержки подобной политики невмешательства оказались достаточно большими. В Киргизии, где по-прежнему продолжаются этнические беспорядки, уступки России привели к тому, что практически бессильное правительство было предоставлено само себе. Азербайджан нервно начал переговоры по поводу природного газа с российским Газпромом, чтобы предотвратить любые проблемы с Москвой. Кроме того, Соединенные Штаты выбрали совершенно другой подход к местным лидерам, проглотив отступничество Казахстана от не подлежащего огласке обязательства выпустить на свободу оппозиционера Евгения Жовтиса и укрепив отношения с президентом Узбекистана Исламом Каримовым, который является, вероятно, самым жестоким правителем постсоветских государств. Другими словами, перезагрузка привела к серьезным издержкам: решив, что политика в Центральной Азии – это то, что есть, Вашингтон рискует потерять свою справедливо заслуженную репутацию защитника политической и экономической независимости региона.
С точки зрения США, это превосходно. Пусть Россия и Китай ведут борьбу за влияние. Географическая близость и собственные геополитические интересы «станов» не дадут ни одной из этих великих держав установить над регионом гегемонию. Это позволит им сохранять столько политической автономии, сколько вообще возможно, когда ты граничишь с двумя странами, каждая из которых является практически целой цивилизацией.
Я не могу слишком возбуждаться по этому поводу. Во-первых, Центральная Азия находится так далеко от Соединенных Штатов, как только возможно – если есть на свете регион, где США следовало бы уменьшить свое присутствие, то это он и есть.
Во-вторых, Центральную Азию не оставляют на съедение гегемонии России. На самом деле, мои источники в правительстве говорят мне, что русским наплевать на влияние США в регионе. Что их на самом деле пугает, так это растущее влияние Китая. Это понятно. Учитывая его быстрорастущую и нуждающуюся в энергоресурсах экономику, Китай имеет веские интересы в «станах».
В-третьих, я не уверен, что США так уж многим жертвуют. Ливайн утверждает, что США сыграли конструктивную роль, поощряя соблюдение прав человека и политическую автономию. Мне не кажется, что последняя исчезает. Что же касается первого утверждения, рискуя показаться грубым, хочу отметить, что достижения США в этой области не так уж замечательны. Не считая частичного исключения в Киргизии, страны этого региона варьируются от слегка авторитарных (Казахстан) до эксцентрично тоталитарных (Туркменистан). Вмешательство США по поводу соблюдения прав человека мало, к чему привело в 1990-х, а после 11 сентября стало еще менее эффективным – Киргизия, например, откатилась назад довольно значительно.
Мне кажется, что в мире есть множество регионов, где активное присутствие США – это хорошая идея. Центральная Азия больше таким не является. Дэниел В. Дрезнер (Daniel W. Drezner)
Источник: ИноСМИ, «Foreign Policy«, США