Эйфория, вызванная государственным визитом президента России, продлится в Армении ровно до тех пор, пока Дмитрий Медведев не нанесет такой же визит в Азербайджан. Россия продолжит поддерживать военно-политический баланс между Арменией и Азербайджаном, считая это единственно возможной региональной стратегией, а также своеобразным средством удержания статус-кво в зоне карабахского конфликта.
Метка:Набукко Nabucco
Иран — серьезный газовый конкурент для Азербайджана
Иран достаточно серьезный и опасный конкурент для Азербайджана с точки зрения доставки газа на европейский рынок. Об этом в беседе с «Эхо» заявил председатель Центра нефтяных исследований Ильхам Шабан, комментируя заявление министра энергетики и природных ресурсов Турции Танера Йылдыза.
По его словам, заявления об отстранении Ирана от проекта Nabucco преждевременны и не отражают реальность. По его словам, в качестве поставщиков газа для Nabucco рассматриваются Азербайджан, Туркменистан, Ирак и Иран. «Есть три входа газа для Nabucco — из Азербайджана через грузинскую границу, из Ирака и из Ирана.
Черное море готовят к трубопроводам. В Черноморском регионе усиливается соперничество магистральных проектов
Практически нет сомнений, что трубопроводные проекты, которые активно продвигают причерноморские страны, ЕС и Россия, будут реализованы. Вопрос в том, кто первый проложит трубу по дну Черного моря и заручится поддержкой прикаспийских стран, чей газ должен в будущем наполнить новые трубопроводы.
Два ключевых проекта – «Южный поток» и Nabucco – развиваются практически параллельно. Россия последовательно достигает соглашения со странами, по территории которых должен пройти трубопровод «Южный поток». Одновременно акционеры Nabucco предпринимают все новые и новые усилия в поисках ресурсов для своего проекта. Например, последнее решение касается строительства двух вспомогательных веток до границы с Грузией и Ираком. Тем самым не исключается возможность получения в трубопровод иракских углеводородов. Иранский газ, несмотря на его значительные запасы, из-за политических мотивов вновь оказывается исключенным из европейского проекта.
Углеводороды Центральной Азии — борьба продолжается
ТУРКМЕНСКАЯ НЕФТЬ, как стало известно в середине августа, начала поступать в трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), снабжающий топливом страны Европы. По данным компании «Бритиш петролеум», являющейся оператором этого нефтепровода, сырье из Туркмении составляет около 5 процентов объема нефти, прокачиваемой в турецкий средиземноморский порт (пропускная способность маршрута — 40 млн. тонн в год). Транспортировка туркменского «черного золота» организована танкерами по Каспийскому морю до Баку.
Тем самым Ашхабад вслед за Баку начал поставлять нефть на мировой рынок, минуя Россию. Это событие в какой-то мере знаковое, свидетельствующее о некоторых тенденциях на постсоветском пространстве. Страны Центральной Азии, традиционно ориентировавшиеся ранее на экспорт своего углеводородного сырья по маршрутам советского времени (через российскую территорию), постепенно диверсифицируют маршруты. Казахстан уже несколько лет поставляет нефть по трубопроводу в Китай и вместе с Узбекистаном и Туркменией проложил в Поднебесную газопровод.
Особенно активен в диверсификации своих экспортных маршрутов Ашхабад.
Иран отцепили от Nabucco. Способна ли Туркмения предоставить недостающую половину газа?
Руководящий комитет проекта Nabucco, предполагающего многомаршрутное газообеспечение Европы в обход России, на завершившемся в понедельник в Анкаре заседании утвердил две линии снабжения трубопровода газом. Речь идет о наполнении системы трубопроводов голубым топливом с месторождений Азербайджана, Туркмении и Ирака и его доставке потребителям Старого Света через Грузию и тот же Ирак. Главный же итог на сегодняшний день – окончательный отказ от идеи подключения к проекту Ирана, чей газ для масштабного проекта не оказался бы лишним, по политическим причинам.
Исключив Тегеран из проекта Nabucco, комитет тем самым опять актуализировал вопрос: хватит ли газа для наполнения грандиозного трубопровода и обеспечения всех потенциальных потребителей?Другой вопрос продиктован реалиями общего экономического спада стран Европы и, как следствие, сокращения потребления газа в целом. Третий вопрос связан с повышением популярности использования сланцевого газа, запасы которого имеются во Франции, Польше, Швеции, Украине. Четвертый вопрос: нужен ли сомнительной рентабельности Nabucco в условиях «перенасыщения» Европы дешевым сжиженным газом из Ближнего Востока и Тринидада и Тобаго?
Дешевый сжиженный газ в Старом Свете появился… «благодаря» упоминавшемуся сланцевому газу. Дело в том, что в США и Канаде – пользователях сжиженного газа из Катара и с Тринидада и Тобаго – принято стратегическое решение: пустить в ход залежи сланцевого газа. За океаном решили по принципу: пусть добыча и распределение сланцевого газа обходятся недешево (50–70 долл. за тыс. куб. м), но раз он есть и есть соответствующие технологии, то все это надо использовать. Выявленного сланцевого газа в Северной Америке, по оценкам специалистов, хватит лет на сто, а потому потребность в импорте газа начала спадать. Так его экспортерам пришлось переориентировать поставки в европейском направлении – на спотовых рынках Старого Света после регазификации тысяча кубометров стоит 143–145 долл. Плюс российский газ, который сейчас стоит около 300 долл. за ту же тыс. куб. м, и можно предположить, что по истечении действующих контрактов он подешевеет.
Ну и спрашивается, насколько необходимо прокладывать целую систему газопроводов через разворошенный с туманными перспективами Ирак, через болеющую курдской проблемой Турцию и через репутационно нестабильную из-за территориальных проблем и недавней войны Грузию? Да еще общей стоимостью почти 8 млрд. евро, что, по оценке экспертов, может никогда и не окупиться.
Не все ясно по объемам поставок. Nabucco рассчитывался под ежегодные 31 млрд. куб. м газа. После отказа от Ирана в наличии остались азербайджанский и иракские объемы – по 7–8 млрд. куб. м в год. Способна ли Туркмения предоставить недостающую половину? И если способна (при этом не будем забывать об исключении из проекта Ирана, что оставляет одну лишь возможность – перебрасывать туркменский газ в Азербайджан при условии разрешенности проблемы Каспия), то готова ли выдержать вероятное давление России? Ведь Nabucco, что бы ни говорили западные эксперты, – конкурент российского газопровода «Южный поток», по которому предполагается прокачка в Европу по дну Черного моря 63 млрд. куб. м газа. До сих пор Ашхабад старался не задевать энергетические интересы Москвы, и признаков изменения этой политики не видно.
Тем не менее участники проекта Nabucco (австрийская компания OMV, венгерская MOL, болгарская Bulgargaz, румынская Transgaz, турецкая Botas и немецкая RWE, доли – по 16,67%) на упоминавшемся заседании решили приступить к инжиниринговым работам. Строительство трубопровода почти в 3 тыс. км начнется в 2011 году в районе Анкары и продолжится в направлении Болгарии через Мраморное море. Проект поделен на две фазы: прокладка нового трубопровода длиной 2 тыс. км от турецкой границы до Австрии и строительство газопровода на границах между Турцией и Грузией и Турцией и Ираком.
Однако при всем этом твердой уверенности, что Nabucco будет реализован, нет. И дело не только в перечисленных выше проблемах и изменении энергетической политики США – едва ли не главного вдохновителя идеи альтернативного газоснабжения Европы. Немецкое издание Handelsblatt сообщило, что «Газпром» предложил RWE войти в проект газопровода «Южный поток» – замглавы российской компании Александр Медведев провел переговоры с представителем правления RWE Леонхардом Бирнбаумом. Немецкая сторона пока размышляет, и если согласится, то шансы Nabucco будут «равняться нулю», констатирует Handelsblatt.Эксперт по вопросам энергобезопасности Георгий Хухашвили считает опасения издания обоснованными. «Более того, некоторые концерны, осознавая неосуществимость Nabucco, на словах поддерживают его, но одновременно ведут выгодные для себя торги с «Газпромом». Nabucco можно считать линией фронта в борьбе за энергетический контроль», – заявил он «НГ». По словам Хухашвили, изначально идея Nabucco сводилась к установлению сбалансированной энергобезопасности Европы. «Это – политический проект, экономическая часть которого очень спорна. Для того чтобы Nabucco был эффективен с бизнес-позиций, надо очень и очень постараться», – считает эксперт.
Источник: Независимая
Москва со своей новой центральноазиатской инициативой обходит стороной двух ключевых игроков в этом регионе — Казахстан и Узбекистан
Одна московская служба новостей на этой неделе весьма легкомысленно выступила с заявлением о том, что историческая мечта императрицы Екатерины Великой о выходе к теплым водам Аравийского моря вот-вот осуществится, поскольку Россия готовится предложить Пакистану «профинансировать в основном за счет Москвы строительство обширной сети автомобильных и железных дорог», чтобы соединить Центральную Азию с пакистанскими морскими портами.
Московский комментатор был в предвкушении насыщенной повестки переговоров на четырехсторонней встрече руководителей России, Таджикистана, Афганистана и Пакистана, которую президент Дмитрий Медведев организовал в среду в своей летней резиденции в живописном черноморском курортном городе Сочи.
У ВМФ России нет пунктов базирования в водах Ближнего Востока/Центральной Азии; поэтому в случае появления у нее военно-морской базы на побережье Пакистана Москва окажется в самом центре крайне нестабильной территории в момент, когда США продолжают осуществлять неослабное военное вторжение в приграничные районы между Афганистаном и Пакистаном в поисках террористов. Российское военное присутствие в районе Аравийского моря, по крайней мере, поможет помешать осуществлению героиновых поставок через Афганистан в Россию.
На сочинском саммите в среду было решено, что следующая встреча также пройдет в Душанбе. Совершенно очевидно, что Москва пристегивает Таджикистан к четырехстороннему формату, добиваясь от него 100-процентного участия.
Что любопытно: Москва со своей новой центральноазиатской инициативой обходит стороной двух ключевых игроков в этом регионе — Казахстан и Узбекистан, и в то же время накрепко привязывает к ней самое слабое звено — Таджикистан. Ограничение формата порождает кое-какие соображения относительно целей России в региональной политике.
Сразу становится очевидно, что Россия пытается удержать Таджикистан на коротком поводке, поскольку там у нее находится самая крупная зарубежная военная база. Душанбе в последнее время пытается вырваться из оков российского владычества, и Соединенные Штаты, сообразив, что к чему, поощряют эти устремления — как и во всех других центральноазиатских странах. В прошлом году Таджикистан вдруг начал требовать от русских ежегодной арендной платы в 300 миллионов долларов за военную базу, которой Россия до сих пор пользуется бесплатно. Кроме того, Таджикистан налаживает связи с Ираном, Францией, Китаем и США, пытаясь создать своего рода противовес Москве.
Московская четырехсторонняя инициатива это попытка изменить те тенденции, которые разрушают российское влияние в Таджикистане. На сочинском саммите было уделено большое внимание совместным проектам четырех стран в области энергетики. Флагманом здесь является проект создания линии электропередачи Центральная Азия — Южная Азия (CASA) мощностью 1000 мегаватт. По этой ветке Таджикистан будет экспортировать электроэнергию в Пакистан через афганскую территорию. А вырабатываться она будет на Сангтудинской ГЭС-1, которая на 75 процентов принадлежит России.
По состоянию на сегодняшний день у Таджикистана большой долг перед Россией, потому что обеспечить рентабельность Сангтудинской ГЭС-1 невозможно без экспорта электроэнергии на внешний рынок. Короче говоря, ЛЭП Центральная Азия — Южная Азия выгодна для всех сторон. Россия делает на ней хорошие деньги и сохраняет контроль за проектом (который жизненно важен для таджикской экономики), одновременно подключая испытывающие дефицит электроэнергии Афганистан и Пакистан к региональной сети, которую контролирует Москва.
Вполне возможно, что у Душанбе не будет иного выбора, и таджики ухватятся за этот спасательный круг для своей экономики, согласившись на ведущую роль Москвы в вопросах региональной безопасности. Сюда относится вопрос о статусе российской военной базы в Таджикистане, а также однозначная внешнеполитическая ориентация Душанбе на Москву в рамках возглавляемой ею Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), как главного механизма обеспечения стабильности в регионе.
Второй важный проект, который проталкивает Россия в четырехстороннем формате, относится к области железнодорожного строительства. Душанбе предпочел бы создавать линии коммуникации с южными соседями в лице Китая, Афганистана, Пакистана и Ирана без российского руководящего участия. Однако Москва навязывает его силой. Предлагаемой к строительству 1340-километровой автомобильной и железнодорожной линией намечено соединить пакистанский регион Читрал с Душанбе. Маршрут планируется проложить через Афганистан и через перевал Дора. Россия вынашивает идею о создании автомобильного и железнодорожного сообщения между Исламабадом, Душанбе и Ферганской долиной.
По оценкам Москвы, эта транспортная линия даст России выход к пакистанским портам, а Пакистан взамен получит «автомобильный и железнодорожный доступ» к рынкам Центральной Азии и к богатым сибирским регионам.
По сути дела, это выглядит как ответ Москвы на так называемую «стратегию Большой Центральной Азии», разработанную США. Цель этой стратегии — вывести центральноазиатский регион с орбиты российского влияния. Однако и российская, и американская стратегия кажутся грандиозными на бумаге, но в обозримом будущем и та, и другая будут за пределами возможного, так как они просто обречены подавлять друг друга.
Вне всяких сомнений, Москва недовольна тем, что ее влияние на обширном пространстве от Казахстана до Ирана ослабевает, и считает, что с этим надо что-то делать.
Последним свидетельством снижения российского влияния стало дерзкое решение Туркменистана, который на прошлой неделе пустил в свой газовый сектор крупные нефтяные компании США. Это может, наконец, создать условия для реализации проекта строительства транскаспийских трубопроводов, особенно Nabucco, в обход России, напрямую в направлении западных рынков. Москва давно уже всеми силами противодействует его осуществлению.
Соединенные Штаты также улучшили свои отношения с Казахстаном. Предстоящий саммит ОБСЕ в Астане станет важным форумом, на котором две страны смогут наладить как никогда тесное сотрудничество в вопросах региональной безопасности. Можно с уверенностью говорить о том, что американские дипломаты изо всех сил будут стараться состыковать политику Казахстана с американской стратегией в Центральной Азии и на постсоветском пространстве в целом.
Точно так же, Соединенные Штаты настойчиво усиливают свое влияние на политической сцене в Киргизии на фоне существующей там в настоящее время крайней нестабильности. План по превращению ОБСЕ в главного гаранта региональной стабильности это мастерский ход, направленный на вытеснение ОДКБ.
Соединенные Штаты продвигают свой проект с ОБСЕ, беспечно игнорируя обеспокоенность Москвы. При этом они уклоняются от гневных протестов киргизской общественности, говорящей о недопустимости иностранного вмешательства во внутренние дела страны. Неудивительно, что в процессе этой деятельности Вашингтону удалось убрать свою военную базу Манас из списка вопросов, вызывающих противоречия.
Киргизию следует считать важной победой Америки в ее региональной стратегии взаимодействия с Россией в рамках общей перезагрузки отношений. Однако самый важный успех американской дипломатии в Центральной Азии это нормализация отношений с Узбекистаном, который играет ключевую роль в вопросах региональной безопасности.
Ташкент ощутимо подобрел, получив от США приглашение играть более активную роль в стабилизации Афганистана и наращивать мощности Навои как стратегического узла коммуникаций в северном маршруте снабжения, по которому идут военные грузы для развернутых в Афганистане войск НАТО. Навои является важным перевалочным пунктом, помогающим США перенести центр тяжести северного маршрута в сторону от России (через которую этот маршрут проходит) на кавказское направление — через Грузию, Азербайджан и Туркменистан. В результате уменьшится зависимость от сотрудничества с Москвой.
Поэтому не нужно далеко ходить, чтобы понять те причины, по которым Москва вынуждена обращаться к Таджикистану (а не к Узбекистану), превращая его в главную опору в своих попытках предотвратить ослабление российского влияния в регионе.
К тому, что Москва выбрала Таджикистан в качестве партнера номер один в решении афганской проблемы, невозможно придраться. Решение правильное, потому что у Таджикистана стратегически выгодное положение. Это, пожалуй, самый важный центральноазиатский игрок в Афганистане, учитывая длинную общую границу, протянувшуюся на 1204 километра (для сравнения: у Узбекистана общей границы с Афганистаном 137 километров, у Туркменистана 744, а у Китая 76), а также наличие крупной таджикской общины в этой стране. Кроме того, у Душанбе существует тесная политическая и культурная близость с Тегераном.
Попросту говоря, Москва не могла найти страны лучше, чем Таджикистан, для своего плацдарма, через который она после двадцатилетнего отсутствия готовится вернуться в качестве гроссмейстера на афганскую шахматную доску.
Здесь в игру вступает несколько векторов силы.
1. Москва демонстрирует активную и сильную политику, стремясь доказать правомерность своих интересов в Гиндукуше и Центральной Азии.
2. «Вхождение» России меняет рецептуру той похлебки, которая варится в афганском котле. Это уже не американское варево, и у Карзая появился новый рецепт по созданию политического пространства для себя самого.
3. Россия будет активно оспаривать долгосрочное военное присутствие США в этом регионе в любой форме (вместе с Китаем и Ираном).
4. Москва приняла совет Пекина, который считает, что крайне важно не бросать Пакистан на съедение волкам.
Автор — М. К. Бхадракумар (M. K. Bhadrakumar). Посол Бхадракумар служил карьерным дипломатом в МИД Индии, работая, в частности, в таких странах, как СССР, Республика Корея, Шри-Ланка, Германия, Афганистан, Пакистан, Узбекистан, Кувейт и Турция.
(Перепечатывается с сокращениями)
Источник — CA-NEWS Медведев выдает желаемое за действительное («Asia Times», Гонконг)
Эксперт: Пекин не разделяет энтузиазма Бердымухамедова относительно «Набукко»
Борьба вокруг поставок природного газа из Азии в Европу обострилась в последние месяцы. Схватка между «Газпромом» с его «Южным потоком» и группой европейских компаний, готовящих строительство трубопровода «Набукко» в обход России, вошла в решающую стадию. Сегодня никто из политиков не скрывает своей приверженности к какому-либо из этих проектов. Запад усиленно лоббирует «Набукко», тогда как им противостоит лишь одна политическая фигура, которая активно и безапелляционно борется за проект «Южный поток» — это председатель правительства России Владимир Путин
Борьба приняла еще более острый характер после визита в Казахстан канцлера Германии Ангелы Меркель. Как известно, в ходе казахстанско-германских переговоров президент Казахстана Нурсултан Назарбаев раскритиковал западных партнеров за их медлительность в реализации «Набукко», подчеркнув, что в этом деле сегодня больше слов, но мало дела.
В ответ спецпосланник США по вопросам энергетики в Евразийском регионе Ричард Морнингстар, совершивший на днях специальный визит по странам Центральной Азии, парировал: «Евросоюз, особенно в последние семь месяцев, стал намного активнее в части развития проекта «Набукко» и Южного коридора». Правда, что конкретно при этом советник имел в виду под словами «намного активнее», никто так и не понял, хотя он и подчеркнул при этом: «Мы надеемся, что когда-нибудь казахстанский газ пойдет на Запад так же, как сейчас он идет в Россию и в будущем пойдет в Китай».
Вот это, пожалуй, была главная мысль его пассажа — стремление пустить казахстанский газ в «свою» трубу. Тогда как попытка оппонирования высказываниям президента Назарбаева — всего лишь, как говорят шахматисты, цугцванг, вынужденный ход, — хотя бы как-то ответить на неожиданную критику и оправдать свои собственные просчеты и затруднения.
Как же сегодня на самом деле обстоит дело с обоими проектами и кто берет верх в этой жесткой схватке? Или, точнее, кто прав — критики «Набукко» или его главный защитник Ричард Морнингстар?
Здесь необходимо пояснить, что же имел в виду американский спецпосланник, говоря об активности Евросоюза в последние семь месяцев.
— Скорее всего, Морнингстар подразумевал последние предложения Еврокомиссии по строительству Транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан без делимитации шельфа Каспийского моря, — считает руководитель Центра изучения энергетических рынков Института энергетических исследований Российской академии наук Татьяна Митрова. — Эти инициативы оцениваются сегодня как главный шаг вперед сторонников «Набукко» и тех политических сил, которые поддерживают этот проект.
Кроме того, в июне этого года Европейский союз добился следующего: в Брюсселе прошло заседание азербайджанских и туркменских представителей в ранге правительственных экспертов. Ранее таких встреч никогда не было, и некоторые наблюдатели оценили произошедшее как некий прорыв во взаимоотношениях между двумя основными поставщиками газа в трубу «Набукко».
Обсуждались ли во время этой встречи проблемы делимитации морской границы по Каспию? Безусловно, да. Потому что без решения этого вопроса невозможно строительство Транскаспийского трубопровода. И, судя по тому, что уже после этой встречи ЕС выступил со своей инициативой строить трубу без делимитации, переговоры в Брюсселе окончились ничем. Баку и Ашхабад так и не сумели преодолеть противоречий в вопросе о границе. Так что «прорыв» оказался не таким уж впечатляющим.
Кроме того, против прокладки Транскаспийского трубопровода без делимитации границы по Каспию выступают Россия и Иран. Это еще более усложняет и без того непростую ситуацию вокруг проекта. Так как основную ставку «Набукко» делает именно на Туркмению, которую от основной трубы отделяет именно Каспийское море, через которое планируется проложить дополнительный транскаспийский маршрут.
— Да, Туркмения почти полностью могла бы оправдать проект «Набукко», — говорит эксперт энергетических программ Центра имени Разумкова (Москва) Владимир Омельченко. — Запасы газа в этой стране вполне это позволяют. Кроме того, не так давно там были открыты новые крупные месторождения.
Для «Набукко», длина которого предполагается в 3,3 тысячи километров, ежегодно потребуется минимум 32 миллиарда кубометров газа. А в мае этого года президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов распорядился начать строительство трубопровода Восток — Запад пропускной способностью 30 миллиардов кубометров газа в год. Проект осуществляет государственный концерн «Туркменгаз» на собственные средства и свяжет действующее месторождение в Довлетабаде и перспективное — Южный Йолотань с Каспием. Завершение строительства планируется через пять лет, и компании из России в нем не участвуют так же, как и в разработке крупнейшего газового месторождения в регионе Южный Йолотань, содержащего до 14 триллионов кубометров газа. Все это очень обнадежило инициаторов «Набукко» и, казалось бы, склонило удачу на их сторону.
Здесь необходимо напомнить, что проект «Набукко» часто характеризуется как политический, нежели экономический. Потому что с самого начала его целью была провозглашена так называемая диверсификация поставок газа в Европу с целью избавиться от российской зависимости в этом вопросе. Хотя сама тема зависимости от российского газа не имеет под собой реальной основы.
Но если вернуться к «Набукко», то, прежде всего, политики провозгласили намерение построить газопровод, а уже потом начали искать для него газ. Причем в Центральной Азии, что еще более подчеркивает политический характер проекта — привязать страны региона к европейской трубе, отдалив их от привычного сотрудничества с Россией в деле транспортировки углеводородного сырья на Запад.
Однако единственной страной, способной наполнить «Набукко» своим сырьем, оказалась Туркмения. Газа у Ашхабада для этого хватит, и, похоже, свое согласие участвовать в этом проекте Бердымухаммедов уже дал. Однако помимо российского и иранского факторов противодействия «Набукко» появился еще один, не менее существенный — китайский.
— Пекин не разделяет энтузиазма Бердымухамедова относительно «Набукко», — считает Татьяна Митрова. — Дело в том, что Китай уже активно осваивает туркменские месторождения. А в этом году Пекин предоставил Ашхабаду кредит в 4 миллиарда долларов для освоения новых месторождений, на которых в большинстве своем уже работают китайские специалисты. Кроме того, почти все оборудование и техника для освоения туркменских промыслов китайского производства.
Если к этому добавить, что у Китая прямая и стратегическая заинтересованность в туркменском газе, то ситуация еще более запутывается и осложняется. Китайское руководство наметило в самое ближайшее время довести потребление этого сырья в своем энергобалансе до 30 процентов. И здесь — опять же — без туркменских поставок этой цели не достичь, так как собственных запасов Китаю не хватит.
Поэтому здесь, на стыке границ Китая с центрально-азиатскими странами создается совершенно новая транспортная инфраструктура, способная обеспечить растущую экономику газом. К примеру, сооружается новый трубопровод длиной в 1139 миль, который соединит Китай со странами-соседями, поставщиками газа и нефти. Магистраль после завершения строительства призвана полностью обеспечить газом Синьцзянь. И Китай, как отмечают аналитики, станет самым влиятельным участником схватки за ресурсы Прикаспийского региона.
Так что сегодня без учета мнения крупнейшего регионального (да и мирового) потребителя газа — Китая — вопрос с «Набукко» не решить. Однако нет никаких признаков того, что ЕС и США проявляют активность или хотя бы пытаются договориться с Пекином по этому вопросу.
Что же получается? Оправдана ли уверенность комиссара Евросоюза по энергетике Гюнтера Оттингера, заявившего на днях: «Приоритетный для нас трубопровод «Набукко» обязательно будет построен».
— Технически проект, конечно же, реализуем, — говорит Владимир Омельченко, — однако борьба вокруг газа, который должен будет наполнить эту трубу, как видим, продолжается и ее исход еще далеко не предрешен. И все последние инициативы по сколачиванию альянса вокруг «Набукко» пока что выглядят не очень убедительными и успешными.
Об этом пишет «Новое поколение», как передает www.centrasia.ru и «Нефть России»
«Набукко» вновь в центре политических дискуссий
Завершился визит в Азербайджан президента Турции Абдуллаха Гюля. Прошла встреча гостя с глазу на глаз с азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым, а затем переговоры делегаций в расширенном составе. Обсуждались новые соглашения по дальнейшему развитию двустороннего взаимодействия. Главный документ был подписан лидерами двух государств — договор о стратегическом партнерстве и взаимной помощи между Турцией и Азербайджаном, текст которого не разглашается, — передает «Новости – Азербайджан».
Но уже тот факт, что высокого гостя сопровождала представительная делегация, в которую входили министр энергетики и природных ресурсов, сопредседатель межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству Турции и Азербайджана Танер Йылдыз, а также высокопоставленные чиновники промышленных министерств, бизнесмены, ученые и журналисты, говорит о большем экономическом, а в частности энергетическом уклоне данного договора. Более того, на этот раз президент Турции не взял с собой супругу, что указывает на сугубо деловой характер состоявшихся переговоров, в центре которых было сотрудничество в сфере энергетики.
И действительно, журналистам удалось выяснить, что президенты тет-а-тет говорили о транспортировке азербайджанского газа в Турцию по газопроводу «Набукко». Этот проект получил одобрение Евросоюза, а сама труба, как известно, должна идти в обход России. Но Турция пытается навязать ЕС свои правила, в частности, хочет иметь решающий голос в вопросах ценообразования, объемов транспортировки и конечных пунктов назначения в Европе. Кроме того, Турция ищет пути, чтобы обойти санкции международного сообщества против Ирана и включить его газ в проект «Набукко». Такая позиция Анкары вызывает раздражение Вашингтона, недовольного ее стремлением играть роль первой скрипки в регионе, пользуясь при этом скрытой поддержкой Москвы в энергетических вопросах.
Однако для реализации этих устремлений Турции без Азербайджана не обойтись. В последнее время Запад достиг существенного прогресса в переговорах с Туркменией о строительстве Транскаспийского газопровода — составной части «Набукко». Теперь остается усадить за стол переговоров Баку и Ашхабад, чтобы снять спорные вопросы. А это порождает уже у самого Азербайджана желание последовать турецкому примеру и тоже диктовать свои условия. Он делал это уже не раз, демонстративно продавая газ России и Ирану, вместо того, чтобы продвигать «Набукко». Анкара и Баку руководствуются одними и теми же мотивами: если Запад хочет осуществить этот проект, то пусть поддерживает политические режимы Турции и Азербайджана. Можно с большой долей вероятности предположить, что Гюль и Алиев посвятили большую часть переговоров согласованию именно этих моментов.
Действительно, визит Гюля в Азербайджан проходил на фоне первых конкретных шагов по реализации проекта «Набукко», протежируемого Евросоюзом и отвечающего энергетическим планам Турции. Дело в том, что до конца августа в Анкаре с участием министров энергетики Австрии, Болгарии, Венгрии, Румынии и Турции должно состояться подписание меморандума по поддержке этого проекта. СМИ Азербайджана и Турции сообщают, что акционеры «Набукко» озадачены вопросами обеспечения газопровода сырьем. А также тем, что по новым прикидкам протяженность газопровода составит не 3,3 тысячи километров, как первоначально планировалось, а 4 тысячи километров, что приведет к удорожанию проекта на 10% и соответственно требует увеличения финансирования.
А такие вопросы решают на высшем уровне.
Ход событий показывает, что Евросоюз явно лоббирует идею строительства транскаспийского трубопровода для проекта «Набукко», хотя источники в российском правительстве находят это предложение «абсурдным» и обещают ему противодействовать. На международном форуме в Одессе еврокомиссар по энергетике Гюнтер Оттингер отметил, что хотя по мнению аналитиков, «ни один институт, включая Евросоюз, не в состоянии открыть Южный коридор», учитывая имеющиеся между прикаспийскими государствами разногласия, «Европейская Комиссия доказывает, что можно изыскать пути решения этой запутанной проблемы». Он признал, что для реализации Транскаспийского трубопровода ЕС может понадобиться прибегнуть «к исключительным мерам». Строительство трубопровода буксует на месте по причине нерешенных демаркационных проблем, не являющихся, однако, единственным препятствием. Так, основной объем азербайджанского газа пока закупает российский монополист «Газпром», являясь очевидным конкурентом «Набукко».
Недавно в Ашгабате побывал спецпредставитель США по энергетике Евразии Ричард Морнигнстар, который на пресс-конференции по итогам встречи с президентом Гурбангулы Бердымухаммедовым заявил, что они обсуждали различные проекты в рамках «комплексной стратегии», над которыми США могли бы работать вместе с Туркменистаном. На вопрос об осуществимости проекта «Набукко» он ответил, что последние соглашения между Турцией и Азербайджаном касательно цены на азербайджанский газ, а также транзитных тарифов позволят продвинуться вперед в вопросе строительства Южного коридора, и туркменский газ имеет здесь большое значение. «Но вопрос о том, какой конкретно из проектов наиболее рационален, будут определять уже коммерческие интересы», – заявил он.
Евразийские лидеры часто не склонны раздражать Россию и подписываться под европейскими проектами. Сами же лидеры полагают, что ЕС не столь активно, как Китай или Россия, вкладывает средства. В январе президент Азербайджана Ильхам Алиев подчеркнул, что ЕС должен со всей серьезностью отнестись к конкуренции «Набукко» с «Газпромом». «В Европе много говорят о «Набукко», но практически мало что делается», – отметил в июле на совместном с канцлером Германии Ангелой Меркель брифинге для прессы и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.
Два туркменских чиновника в эти дни отправились в Нью-Йорк на переговоры с представителями ООН о создании специальной экспертной группы, которая займется выработкой документа об обеспечении безопасности международных трубопроводов. Хотя проблемы безопасности затрагивают в первую очередь такие страны, как Афганистан и Пакистан, инициативу Туркменистана в ООН в целом можно считать завуалированной попыткой заручиться содействием со стороны секретариата ООН и других стран-участниц организации для оказания противодействия российскому нажиму в вопросах создания энергетических коридоров в сфере влияния России. Таким образом Ашгабат может преодолеть вето России на прокладку транскаспийской трубы, пишут российские СМИ.
По официальным заявлениям создается впечатление, что Туркменистан располагает многочисленными обеспеченными претендентами на свои газовые месторождения мирового класса. На деле же негативное влияние на Ашгабат оказывает сложившаяся в стране валютная ситуация, отмечает эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов. «Газпром», закупавший в прошлом 50 миллиардов кубометров туркменского газа, в этом году закупил лишь 12 миллиардов кубометров. Иран в этом году закупил порядка 11 миллиардов кубометров газа, поставки по новому трубопроводу в Китай пока не превышают 5 миллиардов кубометров, причем газ пока идет в оплату выданных ранее кредитов на постройку трубопровода. И в стране создался дефицит иностранной валюты в обменных пунктах, подскочили цены на черном рынке, где за доллар просят 3 маната.
Но в то же время российские СМИ отмечают, что влияние России в Туркмении все более ослабевает. «Газпром» теряет свои позиции на нефтегазовом рынке этой страны, где уже свое влияние укрепил Китай, который может обойтись и без участия российской стороны в поставках газа, начав работать напрямую с туркменской стороной. На сегодняшний день туркменский газ в Китай поставляет Россия. Но все может круто изменится, так как Туркмения может начать поставлять газ напрямую в Китай без посредничества «Газпрома».
Но хотя отношения между Москвой и Ашхабадом все более усугубляются, причем как в политических вопросах, так и в нефтегазовых, Туркменистан все же остается для нее практически безальтернативным и стратегически важным поставщиком газа. Обладая значительными запасами, Туркменистан является единственной страной на постсоветском пространстве, которая может экспортировать до 3/4 добываемого газа. Сам же Ашхабад перестает видеть в лице России и ее газового гиганта «Газпрома» стратегического партнера. Туркмения взяла ориентир на Китай и Америку. Американские компании Chevron, TX Oil и ConocoPhillips выиграли тендер на разработку туркменской части каспийского шельфа, который славится значительными запасами нефти. Активно работает на азиатских рынках Китай, участвуя в разработках природного сырья, инвестируя в нефтегазовые отрасли колоссальные суммы. Российские же компании пока никак не могут пробиться на туркменский рынок.
Перспективы дальнейшего развития российско-туркменских нефтегазовых отношений представляются неясными по причине активно проводимой Ашхабадом политики диверсификации своих внешних связей и балансирования между потребителями углеводородов. Также Туркмения стремится кардинально снизить зависимость от России, особенно в плане маршрутов транспортировки газа. В последние годы Туркменистан все более склонен рассматривать Китай в качестве главного и стратегического партнера в нефтегазовой отрасли. Сами же российские эксперты отмечают, что нежелание Туркмении сотрудничать с Россией в нефтегазовой отрасли произошло вследствие того, что «наши компании слишком политизированы.
Источник: «Нефть России»
Турции необходимо увеличить свое влияние на афро-евразийском пространстве, что возможно лишь в результате продвижения турецкого государства по всем направлениям
Несколько десятилетий светская Турция оставалась верным союзником США. Именно на ее территории в начале 1960-х были размещены американские ракеты средней дальности, на что СССР ответил переброской своих ракет на Кубу, что повлекло за собой Карибский кризис 1962 года.Расхождения у Турции с США и НАТО начались с началом нового десятилетия. После прихода 8 лет назад к власти Партии справедливости и развития ранее очевидный прозападный вектор внешней политики Анкары постепенно стал меняться в сторону взаимодействия с противостоящими США ближневосточными странами. В 2003 году Анкара отказала Вашингтону в размещении военных баз на территории Турции для обеспечения вторжения в Ирак, а также не предоставила свои войска для боевых действий против Саддама Хусейна. Оккупация Ирака войсками коалиции и автономизация курдского Северного Ирака привела к усилению активности курдских повстанцев в Турции.
Затем Турция продемонстрировала «несоюзнический» порыв два года назад, в ходе августовского конфликта между Грузией и Южной Осетией. Страна,являющиеся одним из исторических союзников НАТО в регионе не допустила в проливы на сколько угодно долгий срок корабли США, сославшись на международную конвенцию, воспрещающую пребывание иностранных военных судов в акватории Босфора и Дарданелл. В тот момент, напомним, для защиты интересов Грузии и против российской операции по принуждению Тбилиси к миру НАТО намеревался патрулировать Черное море и тем самым оказывать на Москву военно-политическое давление. Позиция Турции, натовской страны и стратегического союзника США, оказала России такую услугу, которую Москва не забыла.
Очередным выпадом из общей стратегии США в регионе стало сближение Турции с Ираном.
Глава турецкого внешнеполитического ведомства Ахмет Давутоглу считает, что с точки зрения «внутрирегиональной стратегической целостности» Турции необходимо увеличить свое влияние на афро-евразийском пространстве, что возможно лишь в результате продвижения турецкого государства по всем направлениям. Естественное геополитическое соперничество между Турцией и Ираном пересекается с религиозным соперничеством между этими двумя странами, что в итоге образует общее региональное «конкурентное равновесие».
Сейчас во взаимоотношениях с Ираном Турция особое внимание уделяет вопросам экономического и энергетического сотрудничества, а так же проблемам региональной безопасности.
Главным достижением двусторонних переговоров стало вступление в силу Договора о сотрудничестве в сфере природного газа, который был подписан в 2007 г. Согласно данному договору, Турция будет добыватьгаз в «Южном Парсе», где находятся наиболее богатые месторождения природного газа. Ей предоставлено право не только использовать добытый на территории Ирана газ для своих нужд, но и право продавать другим странам. Именно этот вопрос и был камнем преткновения в ходе дискуссий по данному договору. Иран хотел, чтобы Турция выполняла лишь роль страны-транзитера при транспортировке иранского природного газа в Европу. Турция, в свою очередь, добивалась права на торговлю добытого в Иране природного газа с третьими странами. Таким образом, Турция в скором времени способна поэтапно превратиться в важный энергетический коридор, установить гарантии на поставки необходимого для ее внутренних нужд объема газа, а так же повысить свое политическое и стратегическое значение. Предполагается, что Турция вложит в этот проект 4 млрд долл. Кроме того, турецко-иранское сотрудничество в газовой отрасли теоретически может позволить приступить к реализации проекта «Набукко».
Еще один шаг Турции, обозначивший ее стремление к самостоятельной и независимой от США политике, — поддержка Газы. Хотя ранее отношения Турции и Израиля не были просто дружескими. Они являлись составной частью стратегической оси Анкара-Вашингтон-Тель-Авив.
Говоря о стратегическом сотрудничестве необходимо отметить силу и привлекательность Турции, причиной которых является ее геополитическое, геостратегическое и геоэкономическое положение. Турция расположена на трех континентах, и занимает центральную позицию между востоком и западом, между севером и югом, между исламским, христианским и иудейским мирами. Эта центральная позиция повышает ее привлекательность. С политической точки зрения Турция обладает политической системой, основанной на демократических, светских и либеральных ценностях. С экономической точки зрения Турция имеет либеральную и сильную экономику, а также через ее территорию проходят с востока на запад маршруты поставок энергоносителей на внешние рынки. Все эти особенности позволяют Турции влиять на события, происходящие на Ближнем Востоке, Кавказе, Балканах, Средиземноморье и Европе.
Разворот Турции от Запада объясняется отчасти нежеланием Европейского Союза предоставить Анкаре полноправное членство в организации, за что она борется вот уже несколько лет. Не имея шансов стать членом объединенной Европы, Турция затеяла свою игру на геополитическом поле. Сегодня это факт, что Турция начала ощущать себя частью мусульманского мира. Раньше этого не было — турецкий национализм противопоставлял себя арабизму и иранизму. Политика нынешней политической элиты Турции отталкивает страну от почти вековой светской истории и возвращает в лоно тысячелетней мусульманской традиции.
Таким образом,нынешние тенденции на Большом Ближнем Востоке, в политике безопасности Турции и турецком обществе оказывают разрушительное воздействие на общность интересов, составляющую основу американо-турецкого сотрудничества. Если все останется без изменений, эти тенденции могут сократить влияние США в Турции и усилить нестабильность на Ближнем Востоке. По всей вероятности, в будущем Турция станет мало прогнозируемым и более сложным союзником для США, и в этом плане в обозримом будущем Вашингтон будет иметь дело с более независимо мыслящей и активной Турцией.
АРЬЕ ГУТ аналитик, тюрколог
Полный текст: НИРА Аксакал
Туркменская нефть пошла в обход РФ через Азербайджан — на очереди газ?
Туркменская нефть начала поступать в нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), снабжающий топливом страны Европы. Об этом заявила компания British Petroleum.
По данным ВР, сырье из Туркмении составляет около 5% всего объема нефти, поставляемой по трубопроводу, мощность которого рассчитана на 800 тыс. баррелей в сутки. Из Туркмении «черное золото» доставляется в Баку танкерами по Каспийскому морю. Отметим, что использование нефтепровода, проходящего через Азербайджан, Грузию и Турцию, позволяет Туркмении поставлять свое сырье в Европу, минуя территорию России.
В настоящее время по БТД транспортируются нефть с блока месторождений «Азери-Чираг-Гюнешли» и конденсат с месторождения «Шахдениз». Компания BTC Co заключила соглашение о перевозке также нефти с месторождения Тенгиз в Казахстане, однако казахская сторона отказалась от маршрута в связи с высокими транзитными тарифами.
За 6 месяцев с начала текущего года по БТД транспортировано 18 миллионов тонн нефти. За полгода эксплуатационные расходы по БТД составили $13,4 млн., а за год они ожидаются на уровне 69 млн.
Как уже сообщало ИА REGNUM Новости, 8 мая 2010 года президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов подписал указ о начале строительства газовой магистрали «Восток-Запад» пропускной способностью 30 млрд. кубометров газа в год. Строительство будет вести государственный концерн «Туркменгаз» на собственные средства. Труба свяжет действующее месторождение в Довлетабаде и перспективное Южный Йолотань с Каспием. Стройка должна завершиться через пять лет. Инициаторы европейского газового проекта NABUCCO рассчитывают продолжить туркменский газопровод «Восток-Запад» по дну Каспийского моря (Транскаспийский газопровод) и связать его с газопроводом Баку-Тбилиси-Эрзрум. Российская сторона считает данный проект нереалистичным в связи с неурегулированностью статуса Каспийского моря. Москва в свою очередь рассчитывает на реализацию конкурирующего проекта — Прикаспийского газопровода, который, согласно замыслу, должен направлять туркменский газ в Европу через газопровод «Южный поток».
Источник: «Нефть России»