«Деловая неделя»: Наступивший год в Центральной Азии и в районе Каспия обещает быть очень насыщенным на важные события. И хотя мировые цены на нефть значительно снизились, а многие энергетические проекты по всему миру из-за разразившегося финансового кризиса либо отменены, либо приостановлены, тем не менее в Прикаспийском регионе ни «газового застоя», ни «нефтяных заморозков» не предвидится.
При этом практически во всех тех сложных геополитических комбинациях, в которых зачастую большой политики и разного рода закулисных схваток будет куда больше, чем реальных потребностей в энергоресурсах, фигурирует Туркменистан. И если к другим прикаспийским энергоигрокам — Азербайджану, Казахстану и той же России и Соединенные Штаты, и государства Евросоюза более или менее подобрали «контактные ключики», то в отношениях с Ашхабадом практически никто до сих пор так и не может похвастаться какими-то видимыми успехами.
Многовекторность по-туркменски
Глядя на экономические успехи Казахстана и его ровные, но в то же время весьма дружественные отношения с зарубежными государствами, и другие страны Центральной Азии провозгласили курс на так называемую многовекторность, при которой все они в меру своих сил и политических возможностей попытались налаживать отношения по всем направлениям и со всеми ключевыми для этого региона игроками.
Не у всех это, правда, удачно получается (Узбекистан), в то время как у других так и вовсе за неимением природных и финансовых ресурсов вся многовекторность свелась на самом деле к активному сотрудничеству лишь с парой-тройкой стран, от которых ощущалась наибольшая зависимость (Кыргызстан).
Но, пожалуй, самым прилежным «многовекторным учеником» Астаны оказался Ашхабад, тем более что нынешний президент Туркменистана — вовсе не бывший партаппаратчик и, казалось бы, вроде бы никак не может быть «супермастером» различного рода международных политических интриг и комбинаций.
Однако на деле оказалось, что нынешняя внешняя политика Туркменистана относительно иных государств стала гораздо менее просчитываемой другими странами, чем ранее. А сам Туркменистан своей «просчитываемой непредсказуемостью» стал куда более важен и привлекателен для сотрудничества практически для всех тех, кто в нем каким-то образом заинтересован (и отнюдь не обязательно только по причине значительных газовых запасов на территории этой республики).
Естественно, что все основные политические шаги нынешнего туркменского руководства прежде всего определяются газовыми проектами и возможностью экспортировать голубое топливо в ту или иную страну. Но при этом, ловко играя на «газовой трубе», руководство Туркменистана стало гораздо более активно и разнообразно представлять свои интересы во внешних делах, и не случайно поэтому, что ему значительно удалось улучшить общий имидж республики за ее рубежами, который был весьма одиозен при предыдущем лидере страны Сапармурате Ниязове.
Показательно также, что за то время, пока Гурбангулы Бердымухамедов находится у власти в Ашхабаде, он умудрился практически со всеми интересовавшими его с прагматической точки зрения странами наладить очень доброжелательные отношения и, что немаловажно — породить в этих странах мнение, будто Туркменистан им если уж не совсем ближайший союзник, то как минимум надежный и предсказуемый партнер.
Зарубежные поездки Бердымухамедова и его переговоры с заграничными лидерами открыли Туркменистан для многих стран фактически заново. И не суть важно, что особых выгод (пока по крайней мере) эти «новые союзники Туркменистана» не получили: налицо совсем другая внешняя политика Ашхабада, к которой все еще пытаются приноровиться и в Москве, и в Вашингтоне, и в европейских столицах, да и в соседних с Туркменистаном странах СНГ.
«Газовая мормышка», на которую здорово клюют «клиенты Ашхабада»
Между тем, какой бы прагматичной и хорошо просчитанной ни была внешняя политика нынешнего Туркменистана, начинается (и заканчивается тоже) она с природного газа и с желания многочисленных покупателей голубого топлива подружиться с Ашхабадом. Вряд ли бы буквально стояли в очереди на общение с Бердымухамедовым те же европейские лидеры, если бы Туркменистан не был важен для них с энергетической точки зрения.
Если при «затворнике» Ниязове ни с Европой, ни с США особых коммерческих отношений в сфере поставок газа у Ашхабада не было, то теперь — иная картина. Европейские руководители один за другим едут в Ашхабад, туда же постоянно заезжают во время своих «центральноазиатских гастролей» чиновники Евросоюза, а уж представители американского госдепартамента так и просто по-кураторски занимаются более плотным «подтаскиванием» этой республики к каспийской «газонесущей конструкции».
Символичен был предновогодний визит в Туркменистан президента Болгарии, ради которого г-н Бердымухамедов не стал размениваться на саммит «полу-СНГ» в Боровом на территории Казахстана. Болгары выразили желание купить у Туркменистана 2 млрд. кубометров природного газа, но договорились они по этому поводу пока больше виртуально и явно преждевременно, поскольку никаких прямых трубопроводов в Европу из Туркменистана, минуя российскую территорию (а о других в ЕС сегодня и слышать не хотят), пока не существует.
Давят на туркменского президента и в верховном руководстве Евросоюза, для которого многострадальный проект Nabucco под дном Каспия — уже, похоже, превратился в идефикс и элемент энергополитического престижа для стран единой Европы.
И европейцам, и американцам туркменский президент обещает «рассмотреть этот вопрос» и даже «поддержать инициативу, если под нее будут серьезные инвесторы и она будет коммерчески выгодна Туркменистану». Однако визиты европейских посланников в Туркменистан весь прошлый год проходили под знаком бесконечных переговоров, увещеваний и выражений самого высокого друг другу почтения. А вот Nabucco пока как не было, так и нет, и туркменский газ, как и ранее, продолжает попадать на Украину и далее в Европу через российские трубы.
Со стороны восточных направлений на Туркменистан по газовой тематике потихоньку, но настойчиво давят из Китая и Ирана. Обе эти страны рассчитывают на увеличение газовых поставок (одни — уже сейчас, другие — на перспективу). А китайцы вовсю готовят проект по прокладке газопровода через территории Узбекистана и Казахстана, с тем чтобы получать на долгие годы гарантированные поставки туркменского газа в свои западные районы.
Есть заинтересованность в активизации отношений с Туркменистаном и у Азербайджана, который несколько спорных месторождений на Каспии давно уже хочет разморозить. Сейчас же между президентами двух республик установились как минимум невраждебные отношения (то, что они хвалят на глазах журналистов друг друга, для газового бизнеса и его прибылей вовсе даже ничего не значит), и это дает возможность начать разведку на каспийском шельфе тех точек, которые в конечном итоге на ближайшую перспективу смогут приносить немалые доходы и Ашхабаду, и Баку.
Для Соединенных Штатов Туркменистан стал также более предсказуемым и просчитываемым (по крайней мере, так считают в Вашингтоне). Бывший посол США в Туркменистане (а ныне — посол в Казахстане) господин Хогланд на редкость хорошо информирован о том, что в Туркменистане происходит и с какой стороны лучше подбираться к Бердымухамедову, если есть желание завести на туркменский газовый рынок американские энергетические компании.
Что же касается России, то все интересные события в отношениях между Москвой и Ашхабадом начнутся ближе к концу нынешнего года, когда истечет соглашение о закупке туркменского газа с «Газпромом». Тогда ожидается непростой торг не только относительно новых цен, но и о возможности прокладки новых путей для туркменского газа, на которые Россия вряд ли сможет влиять. Что показательно: ведь в прошлом году ничего особо не решили и личные встречи президентов России и Туркменистана по поводу дальнейших газовых взаимоотношений между ними: Ашхабад по-прежнему ведет свою собственную игру, ничего по факту с российской стороной не согласовывает и не координирует. И чем дальше — тем такой курс будет проводиться туркменской стороной все более регулярно.
Особый интерес в отношениях между Россией и Туркменистаном в газовой сфере придает желание Москвы вместе с другими крупнейшими мировыми газовыми экспортерами создать некий механизм международного согласования и самих газовых поставок, и определения продажных мировых цен на голубое топливо.
Как известно, в конце декабря прошлого года в Москве 11 стран — крупнейших газовых мировых экспортеров — создали механизм взаимных консультаций — газовый форум, который будет базироваться в столице Катара Дохе и на котором раз в квартал страны-участницы станут обсуждать свои интересы в газовой области, включая долгосрочные контракты и цены на газовые поставки на различные региональные рынки.
Туркменистан же, будучи четвертым в мире по объемам экспорта природного газа, оставаясь верным ни к чему и ни к кому не присоединяться, в этот газовый форум не вступил и особого желания чем-то себя в этой отрасли связывать и координировать не проявляет. В этой ситуации у Ашхабада появятся свои важные рычаги многовекторного привлечения к себе внимания как со стороны тех стран, которые в форум вошли, так и тех, кому газ нужен позарез и кто хочет без всяких квот и согласований получать его от Туркменистана по «индивидуально-обговоренным ценам».
Привлечь всех желающих не только газом, но и «большой политикой»
С точки зрения влияния на политические и стратегические процессы в Центральной Азии Туркменистан, может быть, и не столь принципиально важен ни для европейцев, ни для США, ни для России, как его непосредственные соседи. Но так кажется только на первый взгляд. На самом же деле из-за продолжающейся бесконечной операции сил коалиции в Афганистане значение Туркменистана и его территории становится теперь достаточно важным.
Если при бывшем президенте страны С. Ниязове особо рассчитывать на содействие туркменской стороны относительно операции в Афганистане у НАТО и США не было, то теперь ситуация изменилась. Президент Туркменистана Бердымухамедов участвовал в саммите НАТО в Бухаресте в прошлом году, уже неоднократно давал обещания натовцам предоставить им возможность не только транзита невоенных грузов через свою территорию, но и даже разместить миротворческие тыловые базы вблизи афганской границы.
Для НАТО и Соединенных Штатов также важно, что Туркменистан, в принципе, высказался за оказание содействия в борьбе с наркотрафиком в Афганистане и пресечение поставок наркотиков через туркменскую территорию далее в СНГ и Европу. Не секрет, что именно через слабо охраняемые участки туркменско-афганской границы идет один из важных потоков наркотиков в Европу, и туркменское руководство готово в этом вопросе сотрудничать с Западом.
Постепенно налаживается и военное сотрудничество между США и Туркменистаном. Показательно, что из всех центральноазиатских стран только Казахстан и Туркменистан имеют своих военных атташе в Вашингтоне, а сам Туркменистан, напомню, был первым государством региона, которое присоединилось еще в 1994 году к натовской программе «Партнерство ради мира».
Также не будем забывать, что в Туркменистане серьезно ослабило в последние годы военное влияние России (российские пограничники покинули республику в 1999 году, а российских военных в отличие от территорий Казахстана, Таджикистана и Кыргызстана в Туркменистане нет). И хотя уже при Бердымухамедове в военных училищах России возобновилось обучение туркменских военнослужащих (причем туркменская сторона ничего за это обучение не платит), Ашхабад сейчас куда с большим ожиданием «посматривает многовекторно» в этой области и на Соединенные Штаты, и на своих европейских партнеров.
Многое здесь будет зависеть от того, какое внимание Центральной Азии с ее энергоресурсами станет уделять новая американская администрация во главе с Бараком Обамой. Дело в том, что у самого президента США вряд ли до этого региона дойдут руки. А вот его зам — вице-президент страны Джо Байден — большой сторонник развития отношений Соединенных Штатов в этом регионе, и особенно с теми государствами, которые важны для Америки своими газовыми и нефтяными ресурсами.
Так что у Туркменистана есть хорошая возможность не просто воспользоваться этим чисто «спортивным интересом» со стороны Белого дома, но и благодаря этому поднять свои двусторонние отношения с США на более высокий уровень. И если Бердымухамедов сумеет не только тонко разыгрывать в течение этого года «американскую энергетическую карту», то ближе к осени вполне могут созреть обстоятельства для организации и проведения его первого официального визита на высшем уровне в Соединенные Штаты.
Юрий Сигов, Вашингтон
