Метка:НАТО NATO

Старт NABUCCO и начало интеграции Южного Кавказа в НАТО

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИА РЕГНУМ: Возможное назначение заместителя госсекретаря США Мэтью Брайзы послом США в Азербайджане на фоне подписания 13 июля 2009 года Турцией и рядом стран Евросоюза (Болгария, Румыния, Венгрия, Австрия) межправительственного соглашения по энергетическому проекту NABUCCO будет, скорее всего, являться отправной точкой в процессе интеграции государств Южного Кавказа в НАТО. Об этом заявил европейский эксперт по проблемам Евразии и Европы Симон Манукян (Simon Manukyan), сообщает армянское агентство NEWS.am.

По мнению Симона Манукяна, после принятия документа по прокладке газопровода NABUCCO и перехода проекта в практическую плоскость, США и странам ЕС будет необходимо обезопасить новый энергетический коридор от внешних воздействий. Для этого участвующим в данном проекте государствам – транзитерам (Грузия, Азербайджан) в ближайшее время может быть предложена интеграция в той или иной форме в евроатлантические структуры.

Эксперт считает, что предложение поступит, скорее всего, в октябре-ноябре 2009 года, после того, как состоится исторический визит президента Армении Сержа Саргсяна в Анкару, предусматривающий подписание двустороннего договора по армяно-турецкому примирению.

Это событие должно ознаменовать собой завершение взаимозависимых процессов урегулирования армяно-азербайджанских и армяно-турецких противоречий, которые уже более 15 лет являются камнем преткновения для расширения НАТО на Южном Кавказе, считает эксперт.

Вовлечение республик Южного Кавказа в американо-европейские политико-экономические проекты ( «Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе», программа «Восточное партнерство», проект NABUCCO), разрешение нагорно-карабахского конфликта и разблокирование армяно-турецкой границы свяжут Турцию, Грузию, Азербайджан и Армению в единый мощный транзитный узел по транспортировке в обход России грузов и энергоресурсов с Востока на Запад, уверен он. По словам Манукяна, осуществление этого глобального проекта неминуемо поставит вопрос политической и военной ориентации Грузии, Азербайджана и Армении.

Именно с данными процессами Симон Манукян связывает возможное назначение заместителя госсекретаря США Мэтью Брайзы послом США в Азербайджане, считая, что это обстоятельство только ускорит процесс интеграции республик в Альянс. «Брайза хорошо информирован о процессах армяно-турецкого и нагорно-карабахского урегулирования, знает все тонкости армяно-азербайджанских отношений и слабые места глав этих государств», – сказал эксперт. По его мнению, Мэтью Брайза, скорее всего, будет направлен послом в Баку для того, чтобы в крайне сжатые сроки, до октября 2009 года, как того требует турецкое руководство, завершить процесс карабахского урегулирования.

«Связка посол в Армении Мари Йованович и посол в Азербайджане Мэтью Брайза будет представлять собой подобие жесткого «пресса», выдавливающего из Армении уступки по статусу Нагорного Карабаха и согласие на подписание Карского договора с Турцией, а из Азербайджана – уступки по Лачинскому коридору и референдуму в НКР», убежден Манукян. По его словам, тандем специалиста по «цветным» революциям (М.Йованович) и специалиста по геополитике (М.Брайза) может серьезно пошатнуть позиции России и военно-политического блока ОДКБ в кавказском регионе.

Эксперт также не исключил, что осуществление США и ЕС указанных планов может привести и к серьезной дестабилизации нутриполитической ситуации в Армении и Азербайджане, так как политические круги этих государств крайне негативно воспринимают навязываемый извне вариант урегулирования карабахского конфликта.

Стратегия США по отношению к Кавказу и Черноморско-каспийскому региону

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Геополитика: Создается впечатление, что конфигурация энергетических коммуникаций в Кавказско-Каспийском регионе, в целом, завершена, так, как основные трубопроводы в регионе, призванные транспортировать основные объемы нефти и природного газа, в настоящее время либо построены и эксплуатируются, либо их сооружение завершается. Основными артериями, ориентированными на западное направление являются: Баку – Супса, Тенгиз – Новороссийск; Баку – Тбилиси – Джейхан; Баку – Тбилиси – Эрзурум. Если в ближайшее время удастся подключить к газопроводу Баку – Тбилиси – Эрзурум Транскаспийский газопровод, а также, казахскую нефть к потоку Баку – Тбилиси – Джейхан, что завершит имеющуюся схему транспортировки энергоресурсов, то можно говорить о том, что США и их партнеры установить контроль над подавляющей частью каспийских нефти и газа. США пытаются сформировать систему безопасности данного комплекса, на основе их военного присутствия и усиления вооруженных сил Казахстана, Азербайджана и Грузии.

В данной задаче задействованы Турция и Великобритания. Вместе с тем, американцев и британцев, все больше, беспокоит то, что основные потоки каспийской нефти проходят через территорию Турции, если учесть, что нефть Тенгиз – Новороссийск, также, транспортируется через Черноморские проливы. Турция пытается сформировать межрегиональную систему транзита нефти газа, что придаст ей статус ключевой транзитной страной для Евразии, Ближнего Востока и Европы. Ранее, во второй половине 90-тых годов, эта цель Турции воспринималась Западным сообществом исключительно позитивно.

…Принимая обстоятельство, что Турция стала не вполне надежным партнером, в том числе по геоэкономическим проблемам, перед США, Великобританией и европейскими государствами встала задача нивелировать контроль Турции над основными потоками каспийской нефти. Это сделать непросто, так, как на сооружение нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан затрачено чрезвычайно значительные финансовые и политические ресурсы, и искусственное снижение его роли в транспортировки нефти, вызванное политическими мотивами, может привести к крупному международному скандалу. Вместе с тем, на актуальную арену выходят новые политические и геоэкономические факторы.
…Проблемы энергокоммуникационного «обхода» Турции стали базой для дискуссии в рамках аналитического сообщества, и хотя данная дискуссия не получила широкого публичного звучания, данный вопрос поставлен и требует ответа, при этом, уже не от экспертов, а от политиков. Американские политические разработчики настаивают, что, в действительно, имеет место не политика, направленная на «обход» Турции, изоляция этой страны, а всего лишь создание многовекторной системы транспортировки нефти и газа.

…В качестве доказательств того, что США продолжают уделять Турции важное место в качестве партнера в их стратегии, в том числе в части решения проблем энергетики, эксперты приводят поддержку со стороны США проекта транспорта природного газа из Каспийского бассейна, Ирана и Египта в Европу через территорию Турцию – NABUCO, который призван решить глобальные задачи газоснабжения Европы. Но природный газ, хотя и играет огромную роль в развертывании энергостратегии, когда Россия пересматривает свое отношение к экспорту газа, газ это все же не нефть и политика в сфере нефти имеет совершенно иное содержание. Нефтяная политика, в отличие от газовой, оказывает непосредственное влияние на положение США. Кроме того, не все, что США считают целесообразным имеет решение при конкретных обстоятельствах. Этот проект NABUCO предполагает, помимо Каспийского и Туркменского газа, предполагает транспортировку в Европу и Иранского газа, хотя основные организационные вопросы пока не решены. Во многих случаях, США вынуждены примириться с обстоятельствами, которые не в состоянии изменить на данном этапе, но если, при этом решаются наиболее важные задачи, и ожидают более благоприятной ситуации для решения своих проблем.

Турция, Грузия и Азербайджан столкнулись с неприятным для них обстоятельством, в связи заинтересованностью США и Великобритании (возможно и ведущих европейских государств) в однонаправленном развитии энергетических коммуникаций, что никак не может удовлетворить эти страны, сделавших ставку на выполнение транзитной функции в сфере энергетических и других коммуникаций. Энерго-коммуникационная и вообще коммуникационная политика стала той ареной, на которой усиливаются противоречия между Турцией, Грузией, Азербайджаном – США и Великобританией. Американские эксперты, в последние месяцы, впервые отметили данную тенденцию. Эксперты считают, что США сложно возражать против планов Турции, Грузии и Азербайджана развивать альтернативные коммуникации, так, как слишком официально и широко американцы провозглашали цели развития многовекторной энергокоммуникационной системы в регионе.

…Таким образом, цели и задачи США по Черному морю весьма тесно связаны с теми проблемами в отношениях с Турцией, которые приобретают все большее значение. То, что принято называть «Евразийским коридором» приобретает вполне оформленные черты пространственного коридора, так, как пролегает между Россией и Турцией. Развитие данной стратегии США, объективно, приводит к возрастанию значения Южного Кавказа, как транзитного региона, с которым связывается устойчивая связь с обширным регионом Евразии. Одновременно, положение Южного Кавказа, оказавшегося между крупными державами, становиться более уязвимым, что, несомненно, отразиться на международном и внутреннем положении региона. Функции транзита и состояние «коридора» не всегда совпадают. Транзитный регион может и не быть «коридором», но совпадение этих двух реальностей приводит к превращению региона в объект для более жесткого внешнего воздействия, как со стороны инициатора проекта «коридора», так и противников данного проекта. Это обусловит полную утрату надежд государств Южного Кавказа на неформальную международную субъектность, так, как государства, которые оказались в столь жестких геополитических условиях, практически, теряют свою субъектность и становятся, преимущественно, объектами по отношению к основным акторам региональной политики.

Оказавшись в данных геополитических условиях, государства Южного Кавказа будут нуждаться в гораздо более высоком уровне милитаризации, в системах безопасности, что приводит к более основательному обосновании для их вступления в НАТО. Развертывание в Южном Кавказе системы защиты и безопасности, при участии США, со временем, может стать причиной значительного усиления конфронтации. В результате, экономическое развитие Южного Кавказа, в особенности Грузии и Азербайджана приобретет более «монопродуктовый», «монофункциональный» характер, что безусловно является благоприятной моделью для США и Западного сообщества, так, как данная упрощенная модель позволяет более тесно и однозначно связать регион в Западом и сделать отношения с Россией (в какой-то мере и с Турцией) менее важными и принципиальными для развития экономики.

Полный текст: http://geopolitica.ru/Articles/629/

Перспективы взаимоотношений в треугольнике Россия-ЕС-Турция в черноморском регионе

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Институт Ближнего Востока«: Турция является важнейшим партнером как ЕС, так и России в черноморском регионе. Вопрос о приеме Турции в ЕС тормозится под различными предлогами. Однако Брюссель охотно пользуется значительным влиянием Турции на Кавказе, в черноморском и каспийском регионах в собственных целях. Речь идет о различных инициативах в сфере свободной торговли, развития, безопасности и прав человека. Однако самое главное – это создание маршрутов поставок энергоносителей из Центральной Азии, не контролируемых Россией. Между тем, правовые нормы ЕС запрещают доминирование одной страны в энергетической сфере Общего рынка.

Как следствие, усиленно пропагандируются турецкие варианты прокладки трубопроводов, которые предназначались бы для перекачки азербайджанской и центрально-азиатской нефти на Запад. Они привлекательны для государств СНГ, так как ликвидируют одностороннюю привязку поставок углеводородного сырья к коммуникациям, проложенным по территории России. Однако здесь встает вопрос о наполнении трубопроводов, идущих в обход России. Альтернативные источники энергоресурсов не определены. Иран и Ирак отличаются нестабильностью, это не позволяет рассматривать их в качестве ключевых партнеров. Каспийские государства львиную долю своих ресурсов продают России для дальнейших поставок в Европу.

На этом фоне реализация проекта Южный поток обещает стать не только очередным фактором соперничества между Россией и Турцией за влияние в Европе. Южный поток понизит значимость Анкары как крупного энергетического узла в обеспечении поставок энергоносителей в Европу. Кроме того, проект строительства нефтепровода Бургас-Александруполис включает в себя сооружение крупных нефтехранилищ на черноморском побережье Болгарии. Совместно с Южным потоком нефтепровод Бургас-Александруполис фактически создает в Болгарии крупный энергетический узел, который конкурирует с турецким, но уже на территории государств-членов ЕС. Большую значимость для достижения этой цели приобретает также проект сооружения газохранилищ в Румынии. В этой ситуации Турция, которая выдвигает условия поставщикам о предоставлении ей эксклюзивных прав на перепродажу природного газа на европейские рынки, лишается такой возможности.

В политическом плане сам факт начала переговоров Брюсселя с Анкарой оказывает серьезное воздействие на весь Черноморский регион. Сближение Турции с ЕС создает конкуренцию с интеграционными проектами, которые поддерживает Россия. Можно ожидать, что принятие Турции в ЕС даст надежду странам СНГ, которые, воодушевившись успехами Анкары, несомненно, активизируют интеграционные усилия на европейском направлении. При финансовой поддержке ЕС влияние Анкары здесь будет максимизировано. Вместе с тем, Турция становится важным противовесом доминированию России в кавказском регионе. РФ сохраняет в Армении военное присутствие. Этот фактор препятствует реализации возможных агрессивных намерений со стороны Азербайджана и его поддержке со стороны союзнической Турции.

Однако участие Анкары и Еревана в институциональных структурах Евросоюза минимизирует вероятность конфликтов между ними и даже вынудит к налаживанию сотрудничества. Во многом под давлением ЕС Анкара уже предпринимает шаги по налаживанию отношений с Ереваном. Между тем, это вызывает недовольство со стороны братского Турции Азербайджана. Анкаре необходимо учитывать, что нормализация отношений с Ереваном будет расценена Баку как предательство. Как следствие будет подорвано доверие к Турции со стороны остальных тюркских государств СНГ, которым Анкара стремится покровительствовать. Вместе с тем, Турция представляет интерес для ЕС во многом благодаря своему влиянию в каспийском регионе.

Необходимо также отметить позитивные моменты возможной интеграции Турции в Евросоюз. Россия и как поставщик сырья, промышленной продукции и военных технологий, и как потребитель турецких товаров и услуг является одним из важнейших партнеров Анкары. В данном контексте принадлежность Турции к единому рынку ЕС расширяет возможности для многосторонних проектов с участием России. РФ заинтересована в том, чтобы Турция соответствовала западноевропейским экономическим стандартам.

Более того, перспектива вступления Турции в ЕС препятствует широкомасштабной исламизации турецкой общественной жизни. И в этом контексте сближение Анкары с Европой выгодно России. Москва не заинтересована в укреплении позиций турецкого ислама и усилении его влияния вблизи наших границ. Кроме того, Москве выгоднее развивать отношения с государством, которое согласует свою внешнюю политику с Брюсселем. В этом случае исключается возможность конфронтации с турецкими националистами.

Вместе с тем, в последнее время сотрудничество Турции с Россией развивается весьма плодотворно, возрастает взаимное доверие между двумя государствами. Анкара продемонстрировала себя в качестве партнера Москвы во время грузинского конфликта. Позиция Турции по данному конфликту также была близка принципам Общей внешней политики и политики безопасности ЕС. Анкара поддержала посредничество ЕС в урегулировании грузинского конфликта и договоренности Медведева-Саркози. Показательно, что Турция препятствовала проходу через черноморские проливы военных кораблей США.

Это было продиктовано нежеланием Анкары, чтобы Черное море стало «внутренним озером» НАТО. Кроме того, Турция не заинтересована в усилении Грузии за счет баз НАТО. В этом случае Тбилиси превратился бы в геополитического конкурента Анкары в черноморском регионе в качестве привилегированного партнера США. В отличие от Грузии Турция позволяет себе самостоятельные действия во внешней политике, которые не всегда совпадают с интересами США. Ранее Турция примкнула к позиции ЕС по Ираку, отказавшись поддержать США. Это объясняется противоречиями с Вашингтоном из-за усиления курдской администрации в Ираке.

На основании вышеизложенных фактов можно сделать вывод о том, что как на северном, так и на южном направлении внешняя политика Турции близка принципам Общей внешней политики и политики безопасности ЕС. Одновременно Анкара демонстрирует партнерские отношения с Москвой. Все это создает предпосылки для создания работающей структуры по обеспечению региональной безопасности в треугольнике Европейский Союз-Россия-Турция.

Запад готовится к войне за энергоресурсы

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Фонд стратегической культуры: Состоявшийся на минувшей неделе «частный» визит в Москву экс-президента Пакистана Первеза Мушаррафа не удостоился особого внимания российских СМИ. Между тем, речь идёт о событии, способном сыграть ключевую роль в глобальной геополитической игре в Евразии и тесно связанном с важнейшими энергетическими проектами в этой части света. Имеются в виду перспективы сооружения газопровода из Ирана в Пакистан, призванного перекачивать той самый газ с иранского месторождения «Южный Парс», от которого зависит судьба проекта «Набукко».

После того, как Узбекистан, Казахстан и Туркмения на саммите Европейского союза в Праге отказались подписать декларацию о скорейшем сооружении газопровода в обход России, иранский газ превратился в ключевой фактор «выживания» одного из приоритетных проектов ЕС. В Брюсселе подсчитали, что «точка безубыточности» «Набукко» находится на отметке 8 млрд. кубометров газа в год. Объём же газа, который может пойти из Пакистана не в Европу, а в противоположном направлении, уже на начальном этапе эксплуатации нового газопровода составит около 11 млрд. кубометров в год, а затем может быть увеличен вдвое.

Договорённости, достигнутые в Тегеране президентами Ирана и Пакистана Махмудом Ахмадинежадом и Асифом Али Зардари, предусматривают также подключение к проекту Индии, а это позволит обеспечить загрузку газопровода до 55 млрд. кубометров в год, что вдвое превышает самые оптимистичные оценки ЕС по «Набукко», зато приблизительно соответствует расчётам для российского газопровода «Южный поток».

Учитывая, что идущая через Балканы и далее в Европу российская газовая труба будет наполняться за счет источников в центральноазиатских республиках, одновременный ввод в действие «Южного потока» и газопровода Пакистан – Иран — Индия, к которому уже проявил интерес российский «Газпром» (проектный запуск обоих рассчитан на 2014 год), может создать законченную схему транспортировки газа на Евразийском континенте.

В Брюсселе и Вашингтоне отнеслись к этому как к угрозе, не без основания опасаясь, что энергетический альянс России с её партнёрами в Центральной, Передней и Южной Азии выведет за рамки трансконтинентальной газотранспортной схемы Евросоюз и американские ТНК.

Во второй половине мая в Греции проблема транспортировки энергоресурсов всесторонне обсуждалась на тайной сходке «Бильдербергской группы – одного из ключевых звеньев «мирового правительства». По мнению ведущего сербского эксперта в этом вопросе Деяна Лучича, в качестве средства противодействия планам Москвы, Тегерана и Исламабада рассматривается сценарий разжигания войны в одном из стратегически важных районов мира. Согласившись в принципе со сценарием войны, члены «Бильдербергской группы» пока расходятся в том, где именно должен вспыхнуть рукотворный пожар – в Иране, Пакистане или в среднеазиатско-прикаспийском регионе. Наиболее вероятный вариант — война в самом Пакистане или провоцирование индо-пакистанского вооружённого конфликта с вовлечением в него других стран исламского мира. Это сулит астрономические прибыли американским транснациональным корпорациям (особенно военно-промышленным), похоронит проекты сотрудничества Ирана, Пакистана, Индии и России и заставит Москву свернуть свою активность на черноморско-балканском направлении.

В такой ситуации визит в Москву самой харизматической фигуры современного Пакистана приобретает знаковое значение. Правда, сам генерал Мушарраф (в августе 2008 года подавший в отставку под давлением проамериканского большинства в парламенте), всячески отрицает наличие у него политических замыслов, называя себя «обычным гражданином Пакистана, а не военной или политической фигурой». «Сейчас я в качестве профессора езжу по разным странам с лекциями, смотрю мир» — заявил Мушарраф в Москве. Однако имеющаяся информация, а также личные впечатления автора этих строк, встречавшегося с П.Мушаррафом в его резиденции в Равалпинди на пике военно-политического могущества генерала-президента, позволяют утверждать, что это не та фигура, которая удовольствуется лекциями и туристическими поездками по миру. К тому же именно П.Мушарраф активно выступал в последние годы за активизацию пакистано-российского сотрудничества.

Тем временем Запад уже сделал первый шаг к разжиганию конфликта вокруг Пакистана. Под давлением США пакистанский президент Асиф Али Зардари начал широкомасштабную военную операцию против талибов в долине Сват. Ожесточённые боевые действия уже привели к гуманитарной катастрофе, разрушению инфраструктуры 300-миллионого центра долины города Мингора, появлению в Пакистане 2,5 млн. беженцев, серии терактов в Лахоре и других районах страны. Вашингтон реализует внешне беспроигрышную тактику. Военная победа правительства Зардари над талибами, даже не окончательная, скорее всего, будет достигнута ценой возникновения таких социально-экономических проблем, которые позволят Соединённым Штатам и НАТО закрепиться в пакистане и ещё сильнее «пристегнуть» к себе нынешнюю пакистанскую элиту. В случае же успехов талибов и распространения боевых действий на другие районы Пакистана Запад пустит в ход лозунг «ядерное оружие в опасности!» как предлог для взятия под контроль национальных военно-политических институтов.

В этих условиях фигура Мушаррафа — единственная, способная спасти Пакистан от катастрофических сценариев, ведущих к потере государством суверенитета, отказу от любых проектов с участием России и Ирана и превращению страны ещё в один американский полигон в регионе. Россия в состоянии стать для Первеза Мушаррафа такой же внешнеполитической опорой, какой для Асифа Али Зардари являются США. Учитывая же более чем вероятную победу на президентских выборах 12 июня в Иране действующего президента Махмуда Ахмадинежада, выгодная для России энерго-политическая конфигурация просматривается ещё более чётко. Судьба «Южного потока» и «Набукко», а также судьбы регионального мира и безопасности в Евразии могут быть решены в треугольнике Россия – Иран — Пакистан.


________________ Петр Ахмедович ИСКЕНДЕРОВ — старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, кандидат исторических наук, международный обозреватель газеты «Время новостей».

ИГРА С ОГНЕМ В АРКТИКЕ. Норвегия и ее западные союзники бросают русским вызов в бассейне Северного Ледовитого океана

Опубликовано от wpmrРубрики:Персоналии, Политика

Максим Калашников. RPMonitor: В Арктике завязан узел первого возможного столкновения Запада и русских. Комиссия ООН признала заявку Норвегии на участок шельфа в Баренцевом море (площадью в 235 тысяч квадратных километров), который как бы вторгается в советский сектор Арктики, установленный нами еще в 1926 году. Причем вторгается на 175 тысяч квадратных километров.Таким образом, первый очаг возможных столкновений интересов и даже боевых действий создан. Что дальше?

Наши прежние предсказания (см. «ПОЛЯРНЫЕ ВЛАДЕНИЯ РФ – ПОД УГРОЗОЙ») сбываются. РФ пока не успевает представить в ООН свои обоснования прав на советский сектор в Северном Ледовитом океане (СЛО), а Норвегия нас опережает. Более того, у РФ нет необходимых технологий для того, чтобы с помощью глубоководного бурения доказать, что хребет Ломоносова есть продолжение Сибири. А вот у норвежцев такие буровые платформы имеются. Оправдалось и другое наше предположение: ООН в данном случае будет «подыгрывать» не нам, а нашим оппонентам. И здесь норвежским куском шельфа признали мелководье – как бы продолжение архипелага Шпицберген. Ну, а главный приз здесь – так называемое «поднятие Федюнинского» – огромное нефтегазовое месторождение.

В Баренцевом море все несколько проще: его дно исследовано русскими намного лучше. И можно с равным успехом доказать, что спорный участок дна есть продолжение шельфа Кольского полуострова и Новой Земли, а также островов Франца-Иосифа. Но пока наша страна с такими действиями явно запаздывает. Надо сказать, что в данном случае мы пожинаем плоды чрезмерной осторожности еще советского руководства. Ведь геологоразведочные работы на ныне спорном участке велись еще во второй половине 1970-х годов силами мурманской «Арктикморнефтегазразведки», но в 1982 году работы были свернуты из-за нежелания обострять отношения с Осло.

Теперь понятно, что уступки были восприняты как слабость. Норвежцы усилили напор после гибели Советского Союза, посчитав, что эра русского преобладания в Арктике кончилась. Вызов Москве брошен. Мелководное и незамерзающее Баренцево море исключительно удобно для разработок по добыче газа.

ЧТО ДЕЛАТЬ РУССКИМ?

Прежде всего, необходимо затянуть норвежцев в многолетнюю тяжбу, оспаривая их права на указанный участок дна. Возобновив геологоразведку, Москва может предоставить в международные инстанции обоснования своих прав на спорный участок. Благо, исследования эти нам по плечу. Нужно апеллировать к тому, что граница, установленная Сталиным в 1926-м (и несколько скорректированная в 1935-м), десятки лет признавалась практически всеми странами Полярного бассейна. Нужно бить на ограниченность суверенитета Норвегии на Шпицбергене, установленную Парижским договором 1920 года (а ведь спорный участок – это как бы продолжение шельфа Шпицбергена). Заматывание противника переговорами – необходимая тактика.

Одновременно Москва должна вести твердую линию: «Хотите разрабатывать здешние углеводороды – делайте это только совместно с РФ. Так, как было предложено Норвегии еще в 1988 году советским премьером Николаем Рыжковым. А не желаете – мы вам здесь бурить не позволим!»

Нам как воздух необходима новая, инновационная программа развития Северного флота. Боевой акванавтики. Боевых экранопланов. Морской ракетоносной авиации. Создание, быть может, передовой авиабазы на Земле Франца-Иосифа. Кстати, она здесь уже была развернута при Сталине – как аэродром для обеспечения авиационных высадок на полюс. И надо помнить: слабости нам не спустят. Слабость русских в этом вопросе – это шаг к потере суверенитета над перспективным нефтегазовом шельфом и стратегически важной авкваторией. Которая, к слову, – еще и удобная позиция для развертывания ударных групп подлодок НАТО – носителей стратегических крылатых ракет.

Не надо опускать руки из-за тех или иных решений ООН. Нужно преследовать свои интересы. Опыт показывает: тот, кто в этом тверд, своего всегда добивается. Добился же своего СССР в 1926–1935 годах, хотя не имел здесь сильного военного флота!

Белуджистан как последний трофей

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Геополитика: Стратегически Белуджистан является «устьем»: здесь сходятся восток Ирана, юг Афганистана и имеется прямой доступ к трем портам на Аравийском море, включая расположенный на его территории Гвадар. Белуджистан фактически прикрывает вход в Ормузский пролив.

Построенный Китаем порт Гвадар является абсолютным ключом. Он является узлом в разворачивающейся беспощадной войне двух трубопроводов – IPI и TAPI. IPI – это нефте- и газопровод Иран-Пакистан-Индия, названный также трубопроводом мира и  являющийся кошмаром Вашингтона. TAPI – это трубопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия, осуществление которого испытывает перманентные трудности. Этот трубопровод должен поставлять туркменский газ через афганскую территорию, которую он проходит  в районе Герата. Одно из его ответвлений должно пройти через Кандагар и Гвадар.

Мечтой Вашингтона является превращение Гвадара в новый Дубай, тогда как для Китая он важен как порт энергоносителей, через который можно было бы наладить прокачку газа на китайскую территорию. В настоящее время местное население получает от Исламабада лишь милостыню, жалкую гроши. Пакистанское правительство не уделяет серьезного внимания помощи данной территории. Белуджистан рассматривается им как задворки. Превращение Гвадара в Дубай не означает автоматически, что на местное население посыпется манна с неба. Его могут просто согнать со своей земли.

Смыслом продолжающейся Большой Игры является то, что Пакистан рассматривается как осевая территория и НАТО и Шанхайской Организацией Сотрудничества, наблюдателем которой он является. От того, кому достанется трофей Белуджистана, зависит откуда пойдет газ: с иранского ли месторождения Южный Парс или из суверенной Туркмении.

Полный текст: http://www.imperiya.by/club3-5433.html

Контуры новой российской стратегии в Арктике

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Арктика, Политика

VOAnews: Символично, что дискуссия в Московском центре Карнеги практически совпала с утверждением в России новой Стратегии национальной безопасности, потому как именно этот  документ во многом объясняет тенденции российской политики в арктическом регионе. 
Основной докладчик, сотрудник Международного института исследований проблем мира (г. Осло) гражданин Норвегии Павел Баев сразу же привел недавнее публичное заявление секретаря Совбеза РФ Николая Патрушева о том, что США, Канада, Норвегия, Дания  проводят единую политику, направленную на вытеснение России из Арктики. Оно как нельзя лучше, по мнению Баева, характеризует настроения в кремлевском руководстве.
На самом же деле, отметил норвежский эксперт, каждая из приполярных стран пытается сегодня проводить свой собственный курс, и он зачастую входит в противоречие с интересами и позицией ближайших соседей. Так, Канада выделяет в своей арктической политике две позиции: охрана природы и защита прав – в том числе на обладание землей и ресурсами – коренных северных народов. Кстати, в вопросе о суверенитете над приполюсными районами позиция Канады близка  российской: не допустить в зону Северного Ледовитого океана третьи страны. А самые серьезные разногласия в приграничных вопросах у  Оттавы существуют с Вашингтоном. К примеру,  канадская сторона добивается признания своего суверенитета над Северо-западным морским проходом, который сегодня без уведомления, на основании международного положения об открытом море, используют атомные подводные лодки США как  наиболее удобный маршрут из Северной Атлантики к берегам Аляски.
Если говорить о Дании, то для нее главной остается проблема сохранения государственного суверенитета над автономной Гренландией. И здесь Копенгаген стремится заручиться поддержкой  Евросоюза. Соседняя скандинавская страна – Норвегия ставит в основу своей арктической стратегии два вопроса: раздел рыбных ресурсов и обеспечение ядерной безопасности. Ведь на Крайнем севере эта страна граничит с российским Кольским полуостровом, где базируется ракетно-атомный Северный флот, и складируются радиоактивные отходы.
Наконец, для Соединенных Штатов в арктической повестке дня также стоят две  темы: как сохранить первозданную природу Аляски, и каким образом при этом же возможно вести добычу нефти на шельфе?     
Кстати, именно Соединенные Штаты выступили инициатором демилитаризации Арктики. Пример тому — закрытие после окончания «холодной» войны военной базы в Исландии. По мнению эксперта из Норвегии Павла Баева, в противовес этому Россия сегодня демонстрирует другую геополитическую тенденцию, направленную на обострение противостояния в арктическом регионе. С 2007 года возобновлено ежемесячное патрулирование региона морской авиацией, увеличивается активность кораблей Северного флота, делаются заявления о необходимости создания постоянной арктической общевойсковой группировки для защиты национальных интересов. Правда, такие действия зачастую носят демонстративный характер: авиация несет патрулирование без оружия, количество подводных лодок  продолжает сокращаться, а планы  создания новой общевойсковой группировки, похоже, могут ограничиться лишь укреплением местной погранслужбы. Но тогда зачем Москве подавать Западу столь жесткие политические сигналы?  
Труднообъяснимый «политический сюрреализм», как считает норвежский эксперт, проявляется и в российской оценке потенциальных экономических ресурсов. В России любят повторять, что Арктика – кладовая мировых ресурсов, но на деле пока речь идет о дележе шкуры неубитого медведя. Действительно, по данным геологоразведочной службы США, на шельфе Северного Ледовитого океана может быть сосредоточено до 20 процентов так называемых «необнаруженных» — потенциальных мировых запасов нефти и газа. Однако их разведка, а тем более добыча и транспортировка в обозримой перспективе, выглядят весьма  проблематично. Вот почему пока ни «Газпром», ни «Роснефть», имеющие эксклюзивные права на работу в российском секторе Арктики, не проявляют интерес к этим изысканиям. При этом Российская Федерация все-таки уже подала официальную заявку в комиссию ООН на  признание своих прав на подводный хребет имени Ломоносова, который простирается от сибирских берегов до Северного полюса.
По мнению Павла Баева, такая геополитическая стратегия Москвы, направленная на односторонний раздел арктических территорий, не способствует поиску взаимопонимания и выстраиванию международного сотрудничества в этом важном для всего мирового сообщества регионе. Она наоборот может вызвать ответную негативную реакцию Запада, усилить конфронтацию и внести в нее «военный компонент». Это в какой-то степени атавизм имперского мышления, и он не сулит России никаких дивидендов.
Диаметрально противоположной точки зрения придерживается директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин. Во-первых, считает он, 20 процентов «необнаруженных» запасов – это все-таки очень внушительная цифра. Она примерно соответствует нынешнему энергетическому углеводородному потенциалу Саудовской Аравии. Во-вторых,  очень быстро развиваются технологии нефтегазодобычи. Пример тому — перспективное международное сотрудничество по освоению Штокманского газоконденсатного месторождения в Баренцевом море. Наконец, потепление климата и как следствие — таяние вечных льдов может значительно облегчить доступ к потенциальным месторождениям в приполюсных районах. 
Новая стратегия национальной безопасности России,  продолжает Дмитрий Тренин, во главу угла ставит вопрос сохранения контроля над сырьевой базой. При этом особенно подчеркивается важность обладания энергоресурсами «на шельфе Баренцева моря и в других районах Арктики».  Кстати, в документе этот регион обозначен сразу после Ближнего Востока. Противостоять угрозе потери собственной энергетической безопасности предусматривается всеми возможными средствами,  вплоть до применения военной силы. Логично, предполагает Дмитрий Тренин, что в соответствии с этой концепцией будет выдержана и новая оборонительная доктрина России, принять которую планируется до конца нынешнего года.
Не стоит так остро реагировать на, конечно же, спорное заявление по арктической проблеме секретаря Совбеза Николая Патрушева и делать Россию инициатором нового  противостояния на Севере. Такую мысль высказал на семинаре в Центре Карнеги старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований Аждар Куртов. Он обратил внимание, что все в той же новой российской Стратегии национальной безопасности  Америка нигде не упомянута как потенциальный противник. Более того, говорится о необходимости выстраивании  «равноправного и полноценного партнерства» с НАТО и США.  А исторически не совсем верно, подчеркнул Аждар  Куртов, изображать Россию — а если заглянуть в прошлое, то и СССР — главным инициатором разделения сфер влияния в Арктике. Например, еще в 1904 году —  за 22 два года до утверждения в одностороннем порядке будущим Советским Союзом собственных арктических границ — Канада приняла решение «застолбить» свой  океанский сектор вплоть до Северного полюса. Подобные попытки в одностороннем порядке обозначить собственные арктические владения предпринимались и в Соединенных Штатах уже при президенте Трумэне. И другие страны, например, Норвегия, у которой до сих пор сохраняются территориальные претензии в арктическом бассейне к России, тоже ответственны за то, что сегодня так туго затянут арктический узел противоречий.
И, тем не менее, широкое международное экономическое, научное сотрудничество в Арктике – это реальная перспектива, завершая дискуссию, подытожил Дмитрий Тренин. Основанием для такого оптимистического прогноза служит тот простой факт, что сегодня ни Россия, ни какая другая страна не способна – это подтверждает и проект освоения Штокманского месторождения – в одиночку осваивать арктические ресурсы. А, кроме того, угроза глобального потепления еще заставит приполярные страны активнее сотрудничать в этом важном для всего человечества регионе с такими крупными  партнерами, как Евросоюз, Китай и Япония.     

Марк Львов

«ЮЖНЫЙ ПОТОК» ПРОРЫВАЕТ САНИТАРНЫЙ КОРДОН. Кони и слоны «бжезинской школы» оказались слабыми фигурами на шахматной доске

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

НЕОТКРЫТАЯ ГРАНИЦАRPMonitor: На протяжении второй недели мая Россия продемонстрировала высший класс дипломатической игры в условиях цейтнота. Задача состояла в том, чтобы реализовать преимущество, возникшее вследствие провала стратегическими оппонентами мероприятия, на которое еще в прошлом ноябре на саммите Россия–ЕС делалась решающая ставка, – конференции по альтернативным поставкам энергоносителей, громко названной «Новый шелковый путь».

После того как Туркменистан, Казахстан и Узбекистан отказались подписать совместную декларацию по транспортировке газа, специальный посланник США Ричард Морнингстар был вынужден публично признать, что единственным источником для основного альтернативного проекта Nabucco являются азербайджанские запасы газа на Каспии. Впрочем, дипломат с большим стажем, спешно рекрутированный для усиления политической стратегии Вашингтона на евразийском направлении, умолчал о еще одном, не менее значимом провале.

Как известно, США накануне интенсивно обхаживали Анкару, обещая пролоббировать ускорение вступления Турции в Европейский Союз и используя при этом в качестве разменной карты открытие армяно-турецкой границы. Вашингтону позарез требовалась прямая транскавказская железнодорожная связь для доставки грузов в Афганистан. Однако и здесь администрацию Обамы ожидало полное фиаско.

7 мая президент Армении Серж Саргсян, оскорбленный нежеланием Обамы признать геноцид армян 1915 года, ужесточил свою позицию на переговорах по Нагорному Карабаху, проходивших в рамках саммита «Восточное партнерство» в Праге. Два дня спустя Турция, Грузия и Азербайджан обсудили возможность прокладки альтернативного железнодорожного пути в обход Армении. Предполагалось, что после этого руководство Грузии пойдет на уступки оппозиции и сможет свести на нет затяжной политический кризис. Однако этого не произошло: Саакашвили не пожелал поделиться властью.

Между тем свое слово сказала «старая Европа», с которой Барак Обама, убежденный приближенными советчиками и льстецами в своем таланте внушения, легкомысленно решил вовсе не консультироваться, предлагая Анкаре вышеназванную сделку. Вслед за руководством Франции о нежелательности вступления Турции в ЕС в ближайшее время заявила Ангела Меркель.

В Анкаре сделали свои выводы. Министр иностранных дел Али Бабаджан, на которого ставили в Вашингтоне, был снят с должности. Посетив Баку, премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган недвусмысленно заявил об ужесточении позиции в теме армяно-азербайджанских отношений, отказавшись от какого-либо обсуждения вопроса о границе, пока армянские войска не будут выведены не только из оккупированных районов Азербайджана, но и из Карабаха. А затем прибыл в Сочи: Турции есть что обсудить с Россией, даже если «Южный поток» и минует Анкару. Тем более что от повторения «Набукко, Набукко» во рту сладко не становится.

Между тем Иран, совершенно не заинтересованный в армяно-турецком сближении и особенно в прокладке стратегического коридора вдоль своей границы, начал поставку газа в Армению в обмен на электроэнергию с Армянской АЭС.

В итоге даже самые предвзятые и недоброжелательные к России эксперты признают, что американская сторона, пустившись в непродуманную игру на пересеченной местности, упустила инициативу, и что карабахский вопрос, равно как и другие насущные проблемы Кавказа, скорее может разрешить Россия, чем Вашингтон и Брюссель.

Одним из «дедлайнов» для Москвы в этом контексте становится очередной Международный экономический форум в Санкт-Петербурге, по традиции проводимый в начале июня. Однако на энергетическом фронте отношений Запада и Востока временной промежуток для новых прорывных инициатив был значительно короче: требовалось успеть выиграть качество к началу саммита ЕС–Россия в Хабаровске.

НЕПРОСЧИТАННЫЕ КОМБИНАЦИИ

Именно в Хабаровский край в первую очередь направился Владимир Путин непосредственно после завершения саммита «Восточное партнерство» в Праге, успев накануне провести переговоры с одним из ключевых инициаторов самой этой европейской инициативы – Польшей.

На первый взгляд, посещение Комсомольского авиационного объединения, входящего в концерн «Сухой», не имело никакого отношения к Кавказу. Но только на первый взгляд: основной мотив визита был связан с ускорением осуществления проекта гражданского самолета «Superjet 100», первые образцы которого предназначались для Армении.

Последующий визит в Японию, казалось бы, также касался в основном тихоокеанских нефтегазовых проектов – прежде всего трубопроводной системы Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО), завершение первой части которой уже накануне было закреплено стратегическим соглашением между «Роснефтью» и китайской CNPC, а также проектами «Сахалин-1» и «Сахалин-2». Но уже 12 мая выяснилось, что Владимир Путин и глава «Газпрома» Алексей Миллер смогли заинтересовать японскую сторону в инвестициях в разработку Штокмановского газового месторождения.

Как известно, разработка шельфа Баренцева моря непосредственно связана с реализацией проекта «Северный поток» (Nord Stream), против которого была накануне мобилизована вся дипломатия малых европейских государств, оказавшихся «несправедливо обойденными», равно как Польши и Швеции – двух инициаторов «Восточного партнерства». И вдруг на восточной оконечности шахматной доски полузабытая на фоне кризиса пешка внезапно прошла в ферзи с объявлением шаха оппонентам. Оказалось, что Токио, на который в Белом Доме делали решающую ставку на Дальнем Востоке, как и Рим и Берлин, больше заинтересован во взаимовыгодном энергетическом партнерстве с Москвой в реальных проектах, чем с Киевом и Варшавой – в мифических.

Следующий ход был предсказуем: после переговоров с Болгарией и Сербией в Сочи ожидалось подписание основных документов по второму стратегическому проекту «Газпрома» – «Южному потоку», для противодействия которому 25 апреля и 8 мая и были организованы два саммита, окончившиеся пшиком. Но по пути российский премьер побывал еще и в Абхазии. И в тот день, когда начались переговоры в составе России, Италии, Болгарии, Греции и Сербии, стало известно о еще одном фиаско американского Госдепа: переговоры по продлению миссии ОБСЕ в Грузии провалились ввиду несогласия греческой стороны.

Так обнаружилось, что самоуверенная администрация Обамы просмотрела роль еще одного немаловажного игрока – Грецию. Между тем о позиции Афин можно было догадаться: только премьер Греции на конференции 25 апреля в Софии не высказал никакого, даже дежурного, пиетета в отношении проекта Nabucco.

После подписания второго приложения к меморандуму по «Южному потоку» и соглашения об удвоении проектной мощности новой транзитной артерии стало очевидно, что российская сторона полностью подготовлена к переговорам с Европой по энергетической стратегии, равно как и к новым инициативам на Кавказе. Качество было выиграно.

НЕСЫГРАННЫЙ ПОКЕР

Американская сторона, сознательно избравшая продолжение конфронтационной линии Буша на Кавказе – что было продемонстрировано открытой поддержкой правящего грузинского режима в выступлении Барака Обамы в Праге после саммита НАТО, а также маневрами того же НАТО на грузинской территории, не придала значения серьезнейшим сдвигам в европейской политике.

Отказ Евросоюза выделить средства на поддержку новых членов, не успевших вступить в еврозону и оказавшихся из-за этого в самом неблагоприятном экономическом положении, не стал сигналом для Вашингтона, хотя последствия было предсказать нетрудно. Обиженным странам не оставалось никакого выбора, кроме расчета на прямую поддержку из Вашингтона или же, напротив, на налаживание отношений с Москвой.

Между тем Госдеп, лицом которого в Восточной Европе и на Кавказе был Морнингстар, не смог гарантировать «новым европейцам» никаких альтернатив политике Брюсселя. В Софии было объявлено прямым текстом, что никаких американских инвестиций в Nabucco предполагаемые транзитеры не дождутся, пока не примут своего решения европейские компании.

Карты на европейском направлении американской политики спутала дискуссия вокруг Ирана, в которой официальные лица Вашингтона, за фалды которых то и дело дергали израильтяне, делали заявления, взаимно противоположные друг другу. Попытка «игры в покер» с раздачей авансов умеренным представителям иранского истэблишмента, в частности Али Лариджани, закончились выдвижением Махмуда Ахмадинеджада на новый срок.

Отказываясь признаваться в сразу трех дипломатических поражениях, Вашингтон в итоге действует по принципу «влезем в драку, а там видно будет». Драка разворачивается в мятежных провинциях Пакистана, где задача состоит в обеспечении транзита грузов в Афганистан по старому пути, если уж ничего не получается на новом. За три поражения, которые американская пресса не афиширует своим избирателям, расплачиваются беженцы из западных пакистанских провинций.

Погнавшись за несколькими зайцами по нескольким заведомо пересеченным и существенно изменившимся за последние десять лет территориям, Барак Обама, очевидно, рассчитывал на старый дипломатический потенциал Хиллари Клинтон, Холбрука, Лугара, а также испытанных коней и слонов «бжезинской» школы. Однако слоны, опрокинув самые неустойчивые столы в фарфоровых лавках Восточной Европы и Кавказа, уронили авторитет США ниже бушевского плинтуса.

ТРИ ОШИБКИ БЕЛОГО ДОМА

Способность параллельно налаживать отношения с двумя оппонирующими сторонами, между которыми сохраняется многодесятилетний потенциал взаимного отталкивания, традиционно считалась качественным преимуществом сначала британской, а затем англо-американской дипломатии. Однако в Вашингтоне и Лондоне не оказалось сегодня игроков, способных к выработке стратегических решений на уровне Пальмерстона, Теодора Рузвельта, Черчилля и Рейгана.

Несмотря на серьезнейшие экономические потери на фоне кризиса, Россия оказалась способна к сеансам одновременной игры на нескольких досках. Непримиримые противники готовы встречаться на российском поле, а Москва – не только выступать в роли авторитетного арбитра, но и добиваться преимуществ на разных направлениях. Тот факт, что опытнейшие американские дипломаты не предусмотрели такой способности, проистекает по крайней мере из трех обстоятельств.

Продолжая вести по существу конфронтационную игру с Парижем и Берлином – вопреки всем щедро раздаваемым улыбкам, и в то же время не добившись полной и безоговорочной лояльности даже со стороны Сикорского и Тополанека (чего стоит заявление последнего о «дороге в ад», прокладываемой экономической политикой Вашингтона), США, по существу, сделали единственную ставку в Европе на Европейскую комиссию. Окрыленный Баррозу старался изо всех сил, но из-за собственных личностных свойств и идеологических ограничений спутал американцам всю игру. Вместо обеспечения политической поддержки крупным игрокам энергетического рынка, включая перспективных партнеров в Азии, глава Еврокомиссии с поразительной и удручающей настырностью продолжал не мытьем, так катаньем продавливать самые слабые положения Европейской энергохартии. В итоге леволиберальный догматизм оттолкнул от Евросоюза тех самых альтернативных «Газпрому» поставщиков, на которых только и уместно было рассчитывать.

Мало того, строившийся командой Буша барьер из «новых демократий», разделяющих «старую Европу» и Россию, распался на фрагменты. Расширенный вариант ГУАМ с участием Польши, балтийских республик, Украины и Азербайджана оказался ничтожной геополитической фикцией. Экономическая нестабильность в Восточной Европе не предоставила американской стратегии никаких преимуществ. Одни «новые европейцы», наглядно убедившись в несостоятельности американских энергопосулов, предпочли реальное долговременное экономическое партнерство с Россией миражу «спотовых контрактов» с отдельными европейскими компаниями, а другие, замкнувшись в политической и экономической изоляции, стали благоприятной почвой для роста не столько антибрюссельской, сколько антиглобалистской разноцветной оппозиции.

Вторая ошибка состояла в догматической убежденности в том, что пресловутая «свобода от коммунизма», подаренная победителями в «холодной войне» Восточной Европе, а позже – «странам-мишеням» на постсоветском пространстве, является столь же самостоятельным и значимым политическим фактором, как пятнадцать или даже восемь лет назад. Между тем даже комментаторы «Евровидения» обратили внимание на тот факт, что судьи из бывших республик Югославии, недавно охваченных кровопролитной и беспощадной междоусобицей, систематически поддерживают «союзных» исполнителей, будто Югославия все еще существует. И наоборот, разнокультурные малые нации, натренированные ненавидеть друг друга теми же самыми нефтяными корпорациями, сулившими прибыль от взаимоисключающих транзитных коридоров, больше «не покупают» в американской аптеке универсального демократического рецепта, уповая на собственную мифологию, унаследованную из тех веков, когда еще не существовало не только Соединенных Штатов Америки, но и британского морского владычества. А у исламских стран, в свою очередь, формируется немыслимая ранее «солидарность отверженных», которой кризис только добавляет потенциал, нивелируя прежде разительное различие в национальном богатстве.

Наконец, третья погрешность в расчетах происходила из гиперболизации внутрикремлевских противоречий, основанной как на недооценке способностей российских лидеров, так и на легковесной вере в сплетни, периодически распускаемые старой демократической агентурой. К стыду для ведущих американских аналитических институтов, они проявили неспособность «делить на шестнадцать» версии о ближайшем банкротстве и распаде «Газпрома», о неразрешимых противоречиях между российскими властными группировками, и само собой, о «невероятной напряженности» личных отношений между Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным. Между тем два политика действовали на внешнеполитических фронтах в течение апреля-мая как два пальца одной руки.

ХОР БАНКРОТОВ

16 мая Жозе Мануэль Баррозу в комически приторных интонациях поздравлял Украину с Днем Европы, увещевая «младших братьев» в трогательной заботе к ним со стороны Европейского сообщества. Примечательно, что даже Виктор Ющенко днем ранее на бизнес-конференции в швейцарском Райтнау вел разговор прежде всего об интеграции в НАТО, скуля о влиянии России в Севастополе. Когда же ему был задан вопрос о намерениях пересмотреть газовые контракты в России, Ющенко испуганно открестился от собственных заявлений, сделанных накануне утром. За эти полтора дня в его представлении, очевидно, многое изменилось: соглашение, подписанное в Сочи по «Южному потоку», мгновенно сняло с его ушей навешанную Еврокомиссией лапшу про решимость, равно как и способность Европы реконструировать украинскую ГТС за 3 миллиарда и без участия России.

В свою очередь, премьер Юлия Тимошенко, накануне распрощавшаяся с альтернативными упованиями на Токио, заявила в этот день, что для аверсного транзита нефти по трубопроводу Одесса–Броды сегодня возможностей нет, сколько бы красивых ТЭО ни нарисовал совет директоров СП «Сарматия», и как бы Ющенко ни пытался втащить польских и литовских партнеров в «незалежный» энергопроект. Это было заявлено, несмотря на вынужденный отказ Болгарской энергетической корпорации от партнерства в проекте Бургас–Александруполис. Господину Морнингстару остается или смеяться, или плакать: его собственный отказ в Софии обсуждать альтернативный проект Бургас–Влера, очевидно, был красивым дипломатическим жестом в сторону Киева, но этот жест, оказывается, здесь не собираются «покупать». Не исключено, что американский энергокуратор, начитавшись бодрых отчетов посла Тэйлора о неуклонном сближении двух кланов украинских «оранжевых», не оценил всю остроту отношений между рвущейся к власти премьершей и вконец дискредитированным Ющенко.

Рано или поздно общественности станет известно, в какой мере на практическую внешнюю политику оказывает влияние элементарное начетничество исполнителей, в свою очередь, опирающееся на недостоверные, пусть и беспримерно старательные, рапорты либеральных медиа. Между тем эти рапорты скоро перестанут читать даже в соседних странах. Если на киевской Банковой улице откажутся выписывать газету «Коммерсант» и читать сайт The New Times, это будет вполне закономерно.

Впрочем, в либеральных медиа столь же не принято признаваться в просчетах, как и в кабинетах Госдепа. Вынужденно слезая с утонувшего в Каспии набукковского конька, «Коммерсант» альтернативно забубнил в мохнатые уши аналитиков, что Россия, дескать, проиграла все свои позиции в Шанхайской организации сотрудничества. Разумный читатель, однако, поостережется делать выводы до Петербургского форума, а то и до Тихоокеанского: мели, Емэйля, твоя недодэйля.  Константин Черемных

Каспийские горизонты Вашингтона. Соединенные Штаты вроде бы подзабыли о Каспийском регионе. Но это только временно

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Политика

«Деловая неделя»: Несмотря на значительно упавшие с осени прошлого года мировые цены на нефть, от ее экспорта, а также от закупки природного газа ни одна страна не отказалась. По прогнозам ученых, на ближайшие как минимум 70-75 лет без нефти мировая экономика при любых раскладах не сможет развиваться. А следовательно, и все те районы на нашей планете, которые богаты нефтью и газом, все равно будут иметь первостепенное значение для всех ведущих мировых держав.
Не обделен вниманием уже на протяжении многих лет в этой связи и Каспий, который особенно после распада Советского Союза стал настоящим «энергетическим международным Эльдорадо», где пересекаются интересы и России, и Соединенных Штатов, и Европы, и Китая, и многих других.
Но если еще пару-тройку лет назад те же США в этом регионе вели активную дипломатию и всячески проталкивали самого различного рода альтернативные трубопроводы по доставке нефти и газа (главным образом — на европейские рынки), то в последние месяцы нахождения у власти президента Дж. Буша эта деятельность практически замерла.
Пришедший в январе этого года в Белый дом новый американский президент Барак Обама также пока ничем своего интереса к Каспию не обозначил, а в это же время Россия, страны ЕС, Китай, Иран, напротив — серьезно активизировали свое присутствие в этом регионе и фактически оттеснили американцев от разного рода «каспийских труб».
 
Почему Америке Каспий стал малоинтересен?

Сразу же после распада СССР все американские администрации регулярно заявляли о том, что регион Каспия для них является жизненно важным, а нефтяные и газовые запасы вдоль Каспийского моря будут стратегически необходимы Соединенным Штатам и их союзникам на долгие годы вперед. К тому же после начала операции сил коалиции в Афганистане США стали рассматривать все пограничные с этой страной государства как стратегически приоритетные и имеющие для американских вооруженных сил повышенную важность.
Тем не менее вся политика Соединенных Штатов на Каспии в течение как минимум 15 последних лет сводилась главным образом к прокладке новых трубопроводов из этого региона в обход России, стремлении максимально изолировать Иран от влияния на энергопоставки с Каспийских месторождений, а также не допустить роста влияния в регионе таких стран, как Китай.
Любой проект по прокладке нефте- или газопровода Соединенные Штаты подавали как успех в деле обеспечения энергетической безопасности стран Каспия, а подписанные соглашения с Азербайджаном и Казахстаном (плюс активный приход в эти республики ведущих американских энергетических компаний) считался в Вашингтоне большим достижением.
Но летом прошлого года Соединенные Штаты не вмешались в военный конфликт между Грузией и Россией и, по мнению ряда американских экспертов в области энергетики и геополитики, потеряли свою возможность существенно влиять на транзитные маршруты по поставке энергоресурсов с Каспия в Европу.
Также, по оценкам ряда экспертов, Соединенные Штаты уступили инициативу в решении конфликта вокруг Нагорного Карабаха России. Теперь президенты Армении и Азербайджана чуть ли не регулярные посетители Москвы, а российский президент фактически отодвинул американское руководство от переговорного процесса между Баку и Ереваном.
При этом теоретически для Соединенных Штатов важно как можно быстрее разрешить этот застарелый конфликт мирными средствами, обеспечить тем самым надежный транзит нефти и газа из региона Каспия в направлении Турции, и далее — в Европу. Однако то, что конфликт вокруг Нагорного Карабаха может помочь странам региона разрешить именно Россия, свидетельствует об ослаблении позиций Вашингтона и на Каспии, и в целом на Кавказе, считают американские специалисты.
И, наконец, о «чистой воды энергетике» Каспия. Несмотря на все усилия и администрации Дж. Буша, и его предшественников, все те альтернативные нефте- и газопроводы, которые были проложены на Каспии в обход территории России, все-таки перекачивают на Запад лишь крайне незначительную часть энергоресурсов региона. По-прежнему нефть и газ Каспия идут в определяющих объемах через территории России и Китая, на что те же Соединенные Штаты никоим образом повлиять не в состоянии.
 
Укрепит ли позиции США на Каспии «военный вектор»?

Принимая во внимание и определенный спад дипломатической и экономической активности Соединенных Штатов на Каспии, следует отметить, что в связи с расширением операции в Афганистане США значительно расширили варианты своего военного сотрудничества с ключевыми каспийскими странами (Казахстан, Азербайджан, Туркменистан). Во многом эта американская инициатива была не только результатом чисто же американской заинтересованности, но и обоюдного желания самих каспийских государств активизировать связи с США в этом направлении.
При этом, расширяя контакты с Казахстаном (особенно с военно-морским присутствием на Каспии) и предложив новые программы кооперации в военной области Ащхабаду, Соединенные Штаты по своей региональной классификации стали относить к «Каспийскому военному вектору» и свои связи с Узбекистаном.
Связано это с тем, что Узбекистан является одной из ключевых точек для обеспечения снабжения натовской группировки в Афганистане, а также желанием самого Ташкента возобновить и военное сотрудничество с Соединенными Штатами (прерванное в 2005 году после Андижанских событий) и в целом с НАТО.
К тому же нельзя забывать, что Узбекистану (пусть только на перспективу, но все же) прописано сыграть немалую роль в поставках природного газа для планируемых на Каспии газопроводов, идущих из Центральной Азии в Европу. Помимо этого, узбекский газ намечается поставлять и в Китай по трубопроводу, который пойдет из Туркменистана, что имеет важное значение для будущего транскаспийского трубопровода Nabucco.
Кстати, развитие военных связей Соединенных Штатов с каспийскими странами преследует и обеспечение безопасности нынешних и будущих энергопоставок из этого региона. Так, США считают, что как бы в дальнейшем ни развивалась ситуация на Каспии, проектируемые нефте- и газопроводы отсюда в Европу появятся и реально заработают еще очень нескоро.
Так, масштабные поставки нефти из Казахстана в Азербайджан специальными танкерами могут начаться не раньше 2012 года, прокладка газовых трубопроводов между отдельными месторождениями в Туркменистане и Азербайджане может быть завершена не раньше, чем через пять-семь лет. А тот самый проект Nabucco, который уже несколько лет не сходит со страниц европейской и американской печати, так и вовсе может появиться лет через восемь-десять.
А если к этому добавить нахождение в этом регионе без пяти минут ядерной державы Иран, то можно понять желание американских представителей как можно теснее «завязаться» с каспийскими странами СНГ в военной области и расширить по возможности свое собственное военное присутствие в этих краях.
Важно еще отметить, что, в принципе, подобное беспокойство Соединенных Штатов относительно безопасности поставок энергоресурсов из региона Каспия находит понимающие отклики в столицах стран региона. И для Баку, и для Астаны, и для Ашхабада именно доходы от экспорта на внешние рынки нефти и природного газа являются определяющими для валютных поступлений в бюджеты.
Без американских и европейских инвестиций, а также активного участия в добыче и доставке энергоресурсов со стороны ведущих энергетических компаний США и ЕС странам, выходящим на Каспий, будет очень сложно в короткие сроки выйти из нынешнего экономического кризиса.
Более того, именно американцы уже сделали предложения странам Каспия задуматься о совместной работе над развитием возобновляемых источников энергии, которые могли бы существенно снизить зависимость этих государств от взлетов и падений мировой конъюнктуры цен как на нефть, так и на природный газ.
 
Может ли энергосырье «пахнуть» демократией?

Рассматривая необходимость активизации политики Соединенных Штатов в районе Каспия, ведущие американские эксперты сходятся во мнении, что помогать и содействовать и инвестициями, и технологиями, и военной «крышей» желательно только тем странам региона, в которых пусть и со скрипом, но все таки осуществляются демократические реформы. И где руководство этих государств намерено и дальше при всей своей многовекторности все же отдавать предпочтение западным, а не авторитарным ценностям.
По этим показателям, что интересно, только Казахстан из всех каспийских стран рассматривается Вашингтоном как пусть пока еще не полностью демократическая страна, но все же «идущая в правильном направлении». А вот Туркменистан, Азербайджан и Узбекистан (хотя он и не выходит непосредственно на Каспий) считаются американскими экспертами государствами авторитарными, где никакой демократией (даже после осуществления сотен разного рода программ и спустя 18 лет после развала СССР) даже и не пахнет.
Поэтому уже сегодня новым лицам и в госдепартаменте США (хотя тот же Ричарду Баучер по-прежнему остается главным координатором всей американской внешней политики в регионе Передней и Южной Азии), и в Пентагоне предлагается все же обращать внимание и на соблюдение прав человека в странах Каспия, и на то, как власти той или иной страны региона обращаются с оппозицией и насколько каспийские государства прислушиваются к «старшим товарищам» из ЕС и Соединенных Штатов относительно более активного внедрения демократических ценностей в своих социальных системах.
И, наконец, ведущие американские эксперты уверены в том, что президенту США Обаме нужно как можно скорее назначить специального представителя по Каспию, как это уже было сделано по Ближнему Востоку и Афганистану-Южной Азии, а также Северной Корее. В принципе, для поддержания доверительного диалога с каспийскими странами наличие спецпосланника вполне логично (так, скажем, поступает относительно этого региона Россия, руководство ЕС, а также Китай).
Однако, как показывает американская дипломатическая практика, назначение специального «гонца» по региону, который, как правило, наделяется довольно широкими полномочиями и «степенями свободы», производится только в том случае, когда решение проблем данного региона является приоритетным для всей внешней политики Соединенных Штатов.
Так вот пока Каспий при всех его несметных энергоресурсах именно «критически важным» для Вашингтона по своей значимости вовсе не является. Да, присутствуя здесь, США будут сохранять диалог и, безусловно, поддерживать его, но пока в этом регионе ничего такого «пожарного», что бы потребовало наличие на Каспии «президентова уха», для Белого дома не просматривается.
А раз так, то даже при определенной активизации Соединенных Штатов в этом регионе в ближайшие месяцы влияние России, стран ЕС и Китая на Каспии будет намного существеннее американского. И от того, как оперативно сумеют воспользоваться те же российские представители для проталкивания решения, к примеру, по карабахскому конфликту или по блокированию прокладки газопровода Nabucco, будут в конечном итоге зависеть все политико-экономические «пейзажи» Каспийского региона в нынешнем году.

Юрий Сигов, Вашингтон

Выстрел курдской нефтью

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Алексей Чичкин, Российская Газета: Беспрецедентно, но факт. Впервые за всю историю Курдскому автономному региону в Северном Ираке Запад и Багдад на днях разрешили самостоятельно экспортировать нефть. Решение вступит в силу с 1 июня. Оно нацелено на новый обвал мировых цен на нефть. Что, конечно, усугубит кризис в России.

Запасы нефти на севере Ирака — она там очень высокого качества — исчисляются сотнями миллионов тонн, но ее потребление в Иракском Курдистане — меньше 15% от добычи. Так что экспортная направленность этой нефти очевидна.

Есть, вероятно, и другие цели в политике самостоятельного выхода североиракских курдов на мировой рынок нефти. А именно — «поднажать» на иракские власти (для их большей сговорчивости с Западом, в том числе по курдскому вопросу), дать понять курдам, что их планы в отношении Турецкого (Северного) Курдистана тоже могут быть поддержаны извне. А заодно — опять же, «поднажать» на Турцию, в дополнение к действующим там уже которое десятилетие курдским сепаратистам. Чтоб была более «послушной» США-НАТО и, чтобы сбавила свою самостоятельную активность на Балканах, Кавказе, в Средней Азии.

Похоже, прогнозы о том, что США будут делать ставку на независимые от ОПЕК, и вообще не включенные в мировую торговлю нефтью регионы, начинают сбываться. 13 мая ОПЕК понизила прогноз общемирового потребления нефти с прежних 1,37 млн. баррелей в сутки до 1,57 млн. бар./сут. Что же касается перспектив в сфере цен, они наверняка вскоре упадут: в прогнозе ОПЕК от 13 мая отмечено, что «цены держатся выше 50 долл./барр. благодаря, в основном, рыночным настроениям, а не фундаментальным тенденциям. Значительные риски сохраняются, так как показатели нефтяного рынка несбалансированны вследствие продолжающегося сокращения спроса и роста предложения…».

Но ведь что интересно: крупные нефтепоставщики из региона ОПЕК и весьма дружественные к США — Саудовская Аравия, Кувейт, Катар, ОАЭ — не очень-то активно возражают против новых экспортных потоков североиракской нефти. Хотя и для них эти потоки — новые социально-экономические и, как следствие, внутриполитические проблемы. Не исключено, что и сегодня действует какой-то механизм компенсаций нефтеценовых потерь для стран-членов ОПЕК, являющихся союзниками США.

Характерно, что североиракская нефть вывозится, причем с конца 1940-х, через все страны Восточного Средиземноморья. То есть наконец-то будут полностью загружены нефтеэкспортные порты, в частности, Ливана (Сайда, Триполи) и Израиля (Хайфа). Но та же нефть «выпускается» через сирийские порты и через турецкий порт Джейхан, вывозящий и каспийскую нефть. Причем этот порт на днях объявлен основным для североиракской нефти. Что же получается?

Первое: провоцируется транзитная конкуренция между этими странами, что усилит и без того высокий уровень напряженности в этом регионе. Или второе: Североиракский Курдистан целенаправленно сближают с упомянутыми странами, чтобы, в перспективе, облегчить их согласие на создание государства иракских курдов. Или — третье: этот регион Ирака решено в транспортно-экономическом отношении сблизить с Турцией и, таким образом, де-факто удовлетворить давнее стремление многих турецких политиков и военных — «экспроприировать» столь значимый для Турции регион (курды, нефтегазоресурсы, трубопроводы…).

Во всяком случае, транзит североиракской нефти с конца 1940-х гг. пополняет казну стран Восточного Средиземноморья на десятки миллионов долларов ежегодно. Уже поэтому Иракский Курдистан является самостоятельным фактором в общерегиональном раскладе, и не первый год.

Канадский эксперт Дж. Гейбл полагает, что с помощью курдской политической проблемы и курдской нефти США хотя решить несколько взаимосвязанных задач, включая проверку готовности непроамериканских «нефтегазовых» стран к новому обвалу мировых цен на нефть и проверку «прочности» Турции. А, заодно, — практически проработать, «испытать» варианты большей, и, в перспективе, — полной независимости хотя бы Иракского Курдистана. Последнее обозначит начало передела государств и военно-политической географии на Среднем Востоке.