Метка:ОПЕК

ОПЕК настаивает на вхождении России в картель

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ГРТК «Голос России»: ОПЕК настаивает на вступлении России в картель, Москва пока не собирается это делать и предлагает двигаться к сближению постепенно, предварительно подписав меморандум. Об этом заявил вице-премьер России Игорь Сечин, принявший участие в конференции ОПЕК в Вене.

Россия и ОПЕК сталкиваются с разными проблемами в нефтяной отрасли, пояснил Сечин, курирующий в правительстве вопросы топливно-энергетического комплекса. В частности, страны ОПЕК находятся в лучших климатических условиях по сравнению с Россией, что позволяет им более оперативно снижать добычу.

Россия должна укреплять сотрудничество со странами ОПЕК, в первую очередь, на двусторонней основе, сказал вице-премьер. В то же время, по его словам, Россия выступает и за расширение сотрудничества со странами-производителями нефти, не входящими в ОПЕК.

Накануне картель принял решение не снижать добычу нефти до мая.

Аналитики: Ни у ОПЕК, ни и у России нет иных механизмов влияния на нефтяные цены, кроме регулирования предложения

Опубликовано от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

«Нефть России»:   «Маловероятно, что Россия сможет предложить ОПЕК что-то новое в системе ценообразования кроме регулирования объемов добычи нефти». Такое мнение опрошенные ИА «РосФинКом» отраслевые аналитики высказали сегодня, 12 марта, комментируя сообщение вице-премьера Игоря Сечина о том, что Россия намерена предложить странам ОПЕК обсудить проблемы ценообразования в Москве на международной конференции в конце этого года.

По мнению аналитика ИФК «Солид» Дениса Борисова, в настоящий момент как у ОПЕК, так и у России нет иных механизмов хоть как-то повлиять на цены на нефть, кроме как регулировать предложение. «Система ОПЕК сложилась давно, все к ней привыкли, и революционно менять правила игры на рынке сейчас никто не будет, потому что это сопряжено с высоким рисками, — отметил он. — Соответственно ни о какой новой структуре торговли мировой нефтью речи идти не может, а скорей всего она пойдет о попытке регулировать предложение на рынке нефти, и таким образом влиять на цены». Отсюда же, по словам Борисова, вытекает и проблема резервирования, о которой говорил Сечин.

Аналитик ФК «Уралсиб» Михаил Занозин также считает, что ничего нового предложить ОПЕК Россия не сможет. «Система ОПЕК уже была сформирована так, что все участники должны придерживаться квот на добычу нефти и тем самым удерживать цены даже в таких критических ситуациях, как сейчас, — отметил он. — Но, как мы видим, когда бюджет становится дефицитным, многие страны эти квоты нарушают. Поэтому вряд ли мы сможем предложить что-то кроме регулирования физических объемов нефти».

Адрес публикации: http://oilru.com/news/110980/

Турция замахнулась на роль «энергетической сверхдержавы»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

NewsInfo: Сегодня в Тегеране открывается саммит Организации экономического сотрудничества, фактически превратившейся в альтернативный «газовый ОПЕК». Крупнейшие производители газа — Иран, Туркмения, Азербайджан и Катар — за спиной России обсудят с президентом Турции Абдуллой Гюлем возможность реализации проекта Nabucco. Одновременно Турция заявила о готовности стать посредником в ирано-американских переговорах. Подобная активизация Турции означает, что она намерена стать «энергетической сверхдержавой», передает Коммерсант.

Тема газопровода Nabucco, который должен пройти из Каспийского моря в Западную Европу, в последнее время широко обсуждается практически всеми этими странами (не считая Катар). Так, власти Ирана в последние месяцы проявляют небывалое рвение, пытаясь принять участие в этом проекте. К примеру, в начале марта Иран заключил контракт с Туркменией о закупке дополнительных 350 млрд. кубометров газа в год. После этого Тегеран заявил, что может стать связующим звеном между Туркменией и Турцией — то есть для поставок туркменского газа в Европу не придется даже строить Транскаспийского газопровода, так как среднеазиатский газ может попасть в Nabucco через Иран. Плюс к этому Иран уже несколько месяцев предлагает сделать свои газовые месторождения основной ресурсной базой Nabucco.

Дело в том, что Турция вовсе не хочет быть просто транзитной страной на пути каспийского газа в Европу — она хочет покупать весь проходящий через нее газ на своих восточных границах и продавать его на западных. Точно так же делает, к примеру, и Россия, не считающая себя транзитером среднеазиатского газа: «Газпром» полностью скупает его на российской границе. Подобная схема Турции весьма импонирует.

Стоит отметить, что на долю России, которая находится на первом месте в мире по запасам газа, приходится около 30% или до 48 трлн. кубометров газа, Иран, находящийся на втором по запасам месте, обладает 23 трлн. кубометров, в то же время Катар владеет 11 трлн. кубометров. Вместе эти три страны занимают главенствующую позицию в реализации природного газа на мировом рынке.

В своей борьбе за право самостоятельно продавать весь поступающий на ее территорию газ Турция уже добилась некоторых результатов. Так, в конце февраля турецкая газовая компания Botas после пяти лет судебных тяжб выиграла иск к правительству Ирана в международном суде Швейцарии. Иран с 2003 года требовал оформить 10 млрд кубометров своих поставок газа в Турцию как транзит, поскольку аналогичный объем Турция продает Греции. Однако Botas категорически отказалась заключать сделку по принципу «своп» (замещения) и потребовала снизить цены. Стороны так и не договорились, и впоследствии Иран стал регулярно в декабре—феврале сокращать поставки в Турцию, мотивируя это холодными зимами. Международный суд же решил, что Тегеран должен поставлять Анкаре газ по сниженной цене, а также компенсировать прекращение поставок. Таким образом, Турция сделала важный шаг к тому, чтобы считаться не просто транзитером, а полноценным поставщиком энергоресурсов в Европу.

Нынешний приезд турецкого президента в Тегеран будет иметь еще один важный смысл: всего пару дней назад в Анкаре побывала госсекретарь США Хиллари Клинтон, которая в интервью турецкому телевидению призналась: Вашингтон очень хотел бы видеть Анкару посредником в переговорах с Тегераном.

Стоит также отметить, что инициатива по созданию газовой ОПЕК с недоверием была воспринята со стороны западных стран, основных потребителей природного газа. Данные страны уже продемонстрировали свою озабоченность в связи с возможными последствиями по регулированию поставок и цен на природный газ. В первую очередь это связано не столько с зависимостью многих стран от газа, который поступает на их рынки именно из этих стран, сколько с неприятным опытом прошлого, когда страны-члены нефтяной ОПЕК увеличивали цены на этот энергоноситель в несколько раз или использовали его как орудие давления. Однако стоит рассмотреть насколько газовый собрат ОПЕК сможет влиять на политический и экономический расклад на международной арене?

Энергетические интересы Узбекистана и России: точки совпадения

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИнфоШОС: Узбекистан и Российская Федерация традиционно являются крупными игроками на евразийском энергетическом поле. При этом ряд особенностей их энергетических стратегий имеют общие черты. В частности, обе страны обладают крупными запасами природного газа, находятся на лидирующих позициях в СНГ и в мире по его добыче и экспорту. Узбекистан и Россия выступают в роли стран-транзитеров. На энергетический сектор приходится значительная часть их ВВП и валютных доходов. Все эти факторы создают долговременные предпосылки для совпадения энергетических и геоэкономических интересов России и Узбекистана по целому ряду направлений.

В первую очередь, оба государства заинтересованы в формировании устойчивого рынка сбыта природного газа, построенного на рыночных основаниях, что подразумевает реальную, а не заниженную, цену на поставляемое сырье и благоприятные и предсказуемые условия транзита. В связи с этим весьма прагматичными выглядят усилия Москвы по созданию новых рыночных условий во взаимоотношениях по линии «продавец-покупатель-транзитер».

Россия в последние годы настойчиво продвигает подобную модель на постсоветстком пространстве. Эта модель была реализована, бескризисно, в отношениях со странами Прибалтики, что подчеркивает само российское руководство. В то же время возникли трудности при переходе на рыночные условия газового сотрудничества во взаимоотношениях с Украиной, Белоруссией и Грузией.

Примечательно, что в отношениях с центральноазиатскими поставщиками Россия также стремится перейти на рыночную схему ценообразования на газ. Если в случае с Европой, Украиной, Белоруссией, Грузией и Молдавией «Газпром» выступает как продавец, то в случае с тремя странами Центральной Азии и Каспийского региона — Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном — как покупатель. Это служит наглядным показателем того, что курс Москвы на построение рыночных отношений в газовой сфере является реальным компонентом российской энергетической стратегии.

Переход России на качественно новую платформу в энергетических взаимоотношениях отвечает интересам Узбекистана. Ему, конечно же, это выгодно с точки зрения притока валютных средств. В настоящее время Узбекистан реализует планы по модернизации и диверсификации своей экономики, и поступление дополнительных средств за счет продажи природного газа — чрезвычайно важно.

Кроме того, переход на рыночную схему ценообразования с Россией заметно усиливает позиции Узбекистана в вопросе привлечения иностранных инвесторов на свой энергетический рынок, так как создает равные условия игры для всех, что в конечном итоге оказывает благотворное влияние на общий климат безопасности в Центральной Азии, снижая влияние геополитической компоненты.

Находясь на платформе «европейской схемы» ценообразования в газовой сфере с Россией, Узбекистану легче логически обосновывать стратегию продажи природного газа по рыночным ценам своим традиционным покупателям.

Заметно сблизить энергетические интересы двух государств может обостряющийся мировой финансовый кризис, переходящий в глобальную промышленно-экономическую и социальную кризисную фазу. Этот кризис напрямую затрагивает перспективы России и Узбекистана как экспортеров энергоресурсов.

Если в 2009 году цены на нефть упадут до критически низких уровней в $20-25 за баррель, это может напрямую сказаться на резком снижении стоимости природного газа. Традиционно стоимость газа привязана к нефти. Отсюда следует, что уже в 2010 году поставщики природного газа могут столкнуться с существенным глобальным падением цен.

Этот фактор сегодня — одна из ключевых точек совпадения энергетических интересов России и Узбекистана. В узбекских экспертных кругах с повышенным интересом изучают стратегические шаги России по перелому складывающихся негативных тенденций. От успеха или неудачи этих усилий будет зависеть и газоэкспортная политика Узбекистана.

В частности, вполне логичным выглядит курс Москвы на сближение с ведущим мировым производителем и экспортеров нефти ОПЕК: воздействовать на тенденцию падения цен нужно, в первую очередь, конечно же, на глобальном рынке нефти. Однако, у этой стратегии есть как сильные, так и слабые стороны.

Сотрудничество с картелем позволит России войти в механизмы ОПЕК по управлению поставками нефти на мировые рынки. В то же время, как показывают тенденции последних лет, механизм этой организации по управлению мировым нефтяным рынком через квоты уже не является столь действенным, и это может снизить эффективность возможного сотрудничества России с ней в будущем.

Спрос падает такими темпами, что даже принятие картелем экстренным мер по снижению добычи не оказывает заметного блокирующего воздействия. Страны ОПЕК в сентябре 2008 года уже приняли решение снизить добычу на 1,5 млн баррелей, однако это произвело очень слабый эффект и остановить падение цен не смогло. В декабре того же года последовало решение о снижении добычи еще на 2 млн баррелей к январю 2009 года, но это только смогло несколько стабилизировать цены на уровне $43 за баррель. Но уже к середине января цены опустились к отметке $37,8.

Серьезной причиной, по которой ОПЕК все меньше воздействует на ценообразование, является переход центра влияния на этот процесс к глобальным финансовым институтам и нефтяным биржам, в которых главную роль играет Запад. То есть, складывается ситуация, когда страны ОПЕК добывают сырье, а его стоимость определяется совершенно другими институтами. При этом на биржах все большее влияние приобретает спекулятивный фактор.

Как представляется, в России хорошо понимают проблемы ОПЕК и поэтому не спешат брать на себя обязательства по получению членства в этой организации. В то же время РФ предлагает свое решение проблемы снижения влияния поставщиков нефти на процесс ценообразования.

Предложения по усилению позиций ОПЕК были озвучены вице-премьером Игорем Сечиным на внеочередной сессии этой организации в декабре 2008 года в Оране. Первое из них заключалась в новом порядке определения цен не только на основе сортов WTI и Brent, но и другие сортов нефти, добываемой в странах ОПЕК и России.

Второе предложение касалось создания новых нефтяных торговых площадок. Была подчеркнута необходимость реформирования существующей системы привязки нефтяных сделок к одной валюте и создания новых торговых площадок для ликвидации бесправия членов ОПЕК на мировых нефтяных рынках. Подобные площадки могут быть созданы в Санкт-Петербурге, Астане, Шанхае, Эр-Рияде, Цюрихе и Лондоне.

Суть третьего предложения сводилась к необходимости учета при формировании цены на нефть и, особенно в ее прогнозной составляющей, издержек на открытие новых месторождений, их освоение и добычу сырья.

Вместе с тем, для диверсификации инструментов воздействия на глобальный энергетический рынок Москва стремится реализовать другие проекты, среди которых — придание нового импульса «Форуму стран-экспортеров природного газа».

На наш взгляд, помимо стремления скоординировать усилия ведущих газовых держав, этот проект также нацелен на решение долгосрочной проблемы формирования цен на природный газ. Если в рамках ОПЕК остановить падение цен на нефть все же не удастся, то наиболее оптимальным выходом видится отвязка от нефти процесса определения цены на природный газ. Именно здесь может пригодиться механизм «Форума стран-экспортеров природного газа», который на Западе уже окрестили «Газовым ОПЕК».

Несмотря на то, что в США и ЕС эта инициатива критикуется, ведущие газовые державы — Россия, Иран, Катар и др. — последовательно идут к ее реализации. В частности, 23 декабря 2008 года в Москве прошел «Форум стран-экспортеров природного газа», в ходе которого было принято решение об открытии постоянной штаб-квартиры организации в Дохе (Катар). Кроме того, были достигнуты договоренности о проведении дальнейшего анализа рынка с перспективой создания нового механизма ценообразования. Вполне возможно, что если тенденция падения нефтяных цен сохранится, то в 2009-2010 годах процесс запуска нового ценного механизма может быть ускорен.

Активизируя контакты по линии ОПЕК и «Форума стран-экспортеров природного газа», правительство РФ, как представляется, пытается создать условия для усиления механизмов сопротивления общемировому тренду падения промышленного производства, приводящего к снижению потребления энергоресурсов и падению цен на них. Другими словами, Россия, по всей видимости, стремится создать такую ситуацию, при которой даже снижение спроса на нефть и газ не будет критически сказываться на ценах. Подобная задача представляется титанической, и насколько успешно Россия совместно с партнерами сможет выполнить ее, станет видно уже в текущем году.

Вместе с тем, несмотря на усугубляющиеся проблемы в глобальном энергетическом и финансово-промышленном секторах экономики, необходимо отметить, что кризисы, какими бы острыми они ни были, всегда имеют привычку заканчиваться, и наиболее дальновидные страны и компании используют время перемен не только для сохранения имеющихся позиций, но и для создания укрепляющих их условий. Именно на этом направлении, а именно в сфере расширения инвестиционного сотрудничества, возможна ключевая точка совпадения энергетических интересов России и Узбекистана. База для развития таких связей уже есть.

Так, российские компании «Лукойл» и «Газпром» выступают ведущими партнерами Узбекистана в области разведки, добычи, закупки и транспортировки природного газа. Реализуемый «Лукойлом» проект освоения группы месторождений «Шады-Кандым-Хаузак» является показательным и самым крупным инвестиционным проектом в узбекском газовом секторе. Этот проект примечателен тем, что он нацелен не только на добычу газа, но и на его переработку. Применительно к «Лукойлу» можно сказать, что большие надежды в плане дальнейшего расширения узбекско-российского энергетического сотрудничества возлагаются на проект «Арал», в котором «Лукойл» сотрудничает с «Узбекнефтегазом» и «КННК».

Сотрудничество с российскими компаниями весьма актуально и в плане расширения пропускной способности проходящих через Узбекистан экспортных газопроводов. Республика рассчитывает в ближайшие годы увеличить экспорт газа до 20 млрд кубометров в год за счет ввода в строй новых месторождений, а также за счет ожидаемого наращивания экспорта природного газа из Туркменистана, который традиционно транзитируется через Узбекистан.

Рустам Махмудов — эксперт Центра политических исследований (Ташкент)

Новый амбициозный проект России должен заменить европейскую энергохартию

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

EnergyLand:  Россия готова начать разработку нового договора с Евросоюзом о сотрудничестве в сфере энергетики вместо не устраивающей ее Энергетической хартии.

В конце прошлой недели вице-спикер Госдумы Валерий Язев предложил собрать в июле этого года международный форум производителей, потребителей и транзитеров энергоресурсов. Прежде господин Язев уже предлагал создать подобный форум на базе ООН, однако та идея не нашла сторонников, пишет сегодня «Коммерсантъ». На этот раз амбициозные планы Москвы вполне могут воплотиться, поскольку ЕС смирился с тем, что Россия никогда не ратифицирует энергохартию, и теперь Европа нуждается в разработке ей на замену нового документа.
Энергетическая хартия была принята в 1991 году, а в 1994 году был подписан договор к ней, являющийся юридически обязательным многосторонним соглашением. Это единственный общеевропейский документ, касающийся межправительственного сотрудничества в энергетическом секторе и охватывающий всю энергетическую производственно-сбытовую цепочку (от разведки до конечного использования). Россия подписала энергохартию и договор к ней, но не ратифицировала его: за ратификацию высказывались Минэнерго, «Транснефть», нефтяные компании и РАО ЕЭС, но «Газпром» выступил против.
Энергохартия давно является камнем преткновения в отношениях между Россией и ЕС. Москва отказывается ратифицировать документ, заявляя, что он ущемляет интересы «Газпрома». Так, хартия предписывает ему пустить в свои трубы европейские компании, но за это не дает никаких преференций на европейском газовом рынке и не допускает российского газового гиганта к конечному потребителю в Европе. В разгар последней российско-украинской газовой войны президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что Москве нужна не энергохартия, а другой документ, который бы регулировал отношения потребителей и поставщиков. А еще осенью 2008 года, вскоре после окончания войны в Грузии, премьер РФ Владимир Путин говорил о том, что энергохартия в ее нынешнем виде не устраивает поставщиков и должна быть либо скорректирована, либо заменена новым документом.
В настоящее время Москва и Брюссель ведут переговоры о заключении соглашения о партнерстве и сотрудничестве, однако очевидно, что без достижения договоренностей в сфере энергетики все соглашения между Москвой и ЕС будут бессмысленными. Поэтому две недели назад стороны впервые условились о том, каким может быть компромисс: Москва предложила разработать новый договор в сфере энергетики, а Еврокомиссия заявила, что это приемлемо, но он должен содержать все принципиальные положения энергохартии.
Заручившись согласием Еврокомиссии, российская сторона принялась готовиться к разработке нового документа. Отвечать за этот процесс будет вице-спикер Госдумы Валерий Язев, имеющий репутацию самого мощного газового лоббиста в России.
Новый проект господина Язева должен, по его замыслу, объединить участников газового, нефтяного, угольного рынков и электроэнергетической отрасли. От газовой отрасли в организацию могли бы войти такие производители, как «Газпром», национальные газовые компании Туркмении, Казахстана, Узбекистана и других стран; транзитеры — «Нафтогаз Украины», «Белтрансгаз», Europolgaz и другие; от потребителей — европейские E.ON Ruhrgas, OMV, ENI, Total и GDF Suez.. От Казахстана в форум войдет неправительственный фонд, а не госкомпания «Казмунайгаз».
Предполагается до середины мая сформировать круг учредителей, а до середины июля провести учредительное собрание. Учредители форума предложат статус наблюдателей коллегам из ОПЕК и форума стран—экспортеров газа (прозванный газовой ОПЕК), Eurogaz, Международному энергетическому агентству и другим. Российское газовое общество одобрило создание Евразийского энергетического форума.

Энергетические интересы Узбекистана и России: точки совпадения

Опубликовано Обновлено на от wpmrРубрики:Бизнес, Политика

ИАЦ МГУ: Узбекистан и Российская Федерация традиционно являются крупными игроками на Евразийском энергетическом поле. При этом ряд особенностей их энергетических стратегий имеют общие черты. В частности, обе страны обладают крупными запасами природного газа, находятся на лидирующих позициях в СНГ и мире по его добыче и экспорту. Узбекистан и Россия выступают в роли стран-транзитеров. Также на энергетический сектор приходится значительная часть их ВВП и валютных доходов. Все эти факторы создают долговременные предпосылки для совпадения энергетических и геоэкономических интересов России и Узбекистана по целому ряду направлений.
В первую очередь, оба государства заинтересованы в формировании устойчивого рынка сбыта природного газа, построенного на рыночных основаниях, что подразумевает реальную, а не заниженную, цену на поставляемое сырье и благоприятные и предсказуемые условия транзита. В этой связи, весьма прагматичными выглядят усилия Москвы по созданию новых рыночных условий во взаимоотношениях по линии «продавец-покупатель-транзитер».
Россия в последние годы настойчиво продвигает подобную модель на постсоветском пространстве. Вполне бескризисно эта модель была реализована в отношениях со странами Прибалтики, что подчеркивает само российское руководство. В то же время определенные трудности при переходе на рыночные условия газового сотрудничества возникли во взаимоотношениях с Украиной, Белоруссией и Грузией.
С Минском проблемы перехода на рыночные механизмы были в значительной мере решены за счет передачи им «Газпрому» 50% «Белтрансгаза». Грузия также вынуждена была перейти на рыночную схему ценообразования. В то же время с Киевом процесс продолжается и он отмечается периодическими острыми кризисами, такими как прекращение поставок газа из РФ в виду несанкционированных отборов на украинской территории и перекрытия «Нафтогазом» транзита в Европу.
Примечательно, что в отношениях с поставщиками из Центральной Азии РФ также стремится перейти на рыночную «европейскую» схему ценообразования на газ. Если в случае с Европой, Украиной, Белоруссией, Грузией и Молдовой, «Газпром» выступает как продавец, то в случае с тремя странами ЦА и Каспийского региона — Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном, а также потенциально Азербайджаном — как покупатель. Это служит наглядным показателем того, что курс Москвы на построение рыночных отношений в газовой сфере является реальным компонентом российской энергетической стратегии.
Переход России на качественную новую платформу в энергетических взаимоотношениях отвечает интересам Узбекистана. РУ, конечно же, это выгодно с точки зрения увеличения притока валютных средств. В настоящее время Узбекистан реализует масштабные планы по модернизации и диверсификации своей экономики, и в этой связи, приток дополнительных средств за счет продажи природного газа выглядит чрезвычайно важным.
Кроме того, переход на рыночную схему ценообразования с Россией заметно усиливает позиции Узбекистана в вопросе привлечения иностранных инвесторов на свой энергетический рынок, т.к. создает равные условия игры для всех, что в конечном итоге оказывает благотворное влияние на общий климат безопасности в Центральной Азии, снижая влияние геополитической компоненты.
Находясь на платформе «европейской схемы» ценообразования в газовой сфере с Россией, Узбекистану легче логически обосновывать стратегию продажи природного газа по рыночным ценам своим традиционным покупателям из Центральной Азии и другим странам ближнего и дальнего зарубежья.
Заметно сблизить энергетические интересы двух государств может обостряющийся мировой финансовый кризис, переходящий в глобальную промышленно-экономическую и социальную кризисную фазу. Этот кризис напрямую затрагивает перспективы России и Узбекистана как экспортеров энергоресурсов. 
Для многих поставщиков нефти и природного газа этот кризис стал неожиданностью. Еще в начале лета 2008 года ничего не предвещало столь серьезных изменений в мировой экономике и глобальном энергетическом рынке. Цена на нефть достигла своего пика в 147 долларов за баррель, и большинство отраслевых аналитиков сходилось во мнении, что рост цен продолжиться.
То же самое говорилось и о природном газе, стоимость которого (российский и центральноазиатский газ) для европейских потребителей  по некоторым прогнозам должна была вырасти в среднем до 500 долларов за тысячу в среднесрочной перспективе. Однако, кризис в американской финансовой системе, перебросившийся затем на Европу, Азию, Латинскую Америку и пространство СНГ, породил противоположные тенденции. Всего за каких-то полгода нефть упала в цене до уровня ниже 40 долларов. Прогнозируется, что в течение 2009 года падение будет еще большим и может даже достичь уровня в 20-25 долларов за баррель.
В принципе под подобными прогнозами есть довольно прочные основания. Дело в том, что углубляющийся глобальный финансовый кризис является причиной спада промышленного производства. Это в свою очередь сказывается на энергетическом секторе — промышленность нуждается во все меньших объемах нефти, газа и электроэнергии. Снижению потребления энергии также способствует падение покупательной способности населения, которое, как показывают имеющиеся данные, все меньше покупает легковых автомобилей.
Пока, на наш взгляд, не проглядывается какого-то определенного выхода из складывающейся негативной ситуации. Ключевая экономика мира — США все глубже погружается в рецессию. Связанные с нею ведущие промышленные зоны Европы и Азии, продающие туда продукцию с высокой добавленной стоимостью, в связи с падением покупательной способности американского рынка, начинают все более жестко сталкиваться с кризисом в промышленных секторах, что ведет естественно к снижению потребления и импорта углеводородного сырья. При этом для них пока нет альтернативы американскому рынку.
Некоторые из ведущих промышленных стран предпринимают экстренные меры по замещению американского рынка за счет ускоренного развития собственного внутреннего потребительского рынка. Так, правительство Китая приняло план стимулирования национальной экономики в условиях глобального финансового кризиса стоимостью 586 млрд. долларов. Эта сумма эквивалентная пятой части ВВП Китая и она будет выделена к концу 2010 года. Средства пойдут на снижение налогов, улучшение условий кредита, развитие сельской инфраструктуры, повышение покупательской способности населения.
Вместе с тем, в глобальном масштабе пока не видно ресурсов, за счет которых кризис мог бы быть преодолен. Большие надежды возлагаются на американскую администрацию Б.Обамы, которая может выступить инициатором нового глобального подхода к разрешению кризисных тенденций в мировой экономике, способных остановить спад промышленного производства и потребления энергоресурсов.
Чем актуальны для Узбекистана данные кризисные процессы? На наш взгляд тем, что в случае если в 2009 году цены на нефть действительно упадут до критически низких уровней в 20-25 долларов за баррель, то это может напрямую сказаться на резком снижении стоимости природного газа. Традиционно стоимость природного газа привязана с нефти и рассчитывается с лагом в 9 месяцев. Отсюда следует, что уже в 2010 году ведущие поставщики природного газа могут столкнуться с существенным глобальным падением цен на данный экспортный товар и снижением притока валюты от его продажи.
Безусловно, этот фактор представляет собой на сегодня одну из ключевых точек совпадения энергетических интересов России и Узбекистана. В этой связи в узбекских экспертных кругах с повышенным интересом изучают стратегические шаги России по перелому складывающихся негативных тенденций. От успеха или неудачи этих усилий во многом будет зависеть и газоэкспортная политика Узбекистана.  
В частности, вполне логичным выглядит курс Москвы на сближение с ведущим мировым производителем и экспортеров нефти ОПЕК. Учитывая зависимость газовых цен от нефтяных, переламывать тенденцию падения цен на углеводородное сырье нужно в первую очередь, конечно же, на глобальном рынке нефти. Однако, у данной стратегии есть как сильные, так и слабые стороны.
Сотрудничество с картелем позволит России войти в механизмы ОПЕК по управлению поставками нефти на мировые рынки. Сегодня на картель приходится до 40% мировой добычи нефти. РФ уже пытается в некоторых случаях скоординировать свою нефтяную политику с ОПЕК. Так, в ноябре 2008 года российские компании снизили добычу на 250 тыс. баррелей в сутки по сравнению с запланированным уровнем. Ожидается, что в 2009 году снижение может составить еще на 320 тыс. баррелей.
В то же время, как показывают тенденции последних лет, механизм ОПЕК по управлению мировым нефтяным рынком через квоты уже не является столь действенным, а это может существенно снизить эффективность возможного тесного сотрудничества России с картелем в будущем.
Потеря ОПЕК исключительного влияния на формирование цен на мировом нефтяном рынке происходит по целому ряду причин. Как уже упоминалось, это в настоящих условиях обостряющийся мировой финансово-экономический кризис, из-за которого падает спрос на нефть. Причем спрос падает такими темпами, что даже принятие картелем экстренным мер по снижению добычи не оказывает заметного блокирующего воздействия.
Страны ОПЕК в сентябре 2008 года уже приняли решение снизить добычу на 1,5 млн. баррелей, однако, это произвело очень слабый эффект и остановить падение цен не смогло. В декабре того же года последовало решение о снижении добычи еще на 2 млн. баррелей к январю 2009 года, но это только смогло несколько стабилизировать цены на уровне 43 долларов за баррель и все. Уже к середине января цены опустились к отметке 37,8 долларов.
Второй серьезной причиной, по которой ОПЕК все меньше воздействует на ценообразование, является переход центра влияния на этот процесс к глобальным финансовым институтам и нефтяным биржам, в которых главную роль играет Запад. Т.е. складывается ситуация, когда страны ОПЕК добывают сырье, а его стоимость определяется совершенно другими институтами. Причем характерно, что на биржах все большее влияние приобретает спекулятивный фактор.
В какой-то период времени интересы ОПЕК и «быков» совпадали. Картель устраивал раздуваемый на нефтяном рынке «пузырь» — нефть стала рассматриваться как инструмент хеджирования рисков, в результате чего стоимость сырья росла, и страны ОПЕК стали получать сверхдоходы. Но подобный финансово-сырьевой симбиоз длился недолго, и резкое падение стоимости нефти показало, что мощь картеля уже не та как в прежние годы.
Как представляется, в России хорошо понимают проблемы ОПЕК и поэтому не спешат брать на себя обязательства по приобретению членства в этой организации. В то же время РФ предлагает свое видение решения проблемы, связанной со снижением влияния поставщиков нефти на процесс ценообразования.  
Предложения по усилению позиций ОПЕК были озвучены вице-премьером Игорем Сечиным на внеочередной сессии ОПЕК в декабре 2008 года в алжирском городе Оране. Первое предложение заключалась в новом порядке определения цен не только на основе сортов WTI и Brent, но и другие сортов нефти, добываемой в странах ОПЕК и России. И.Сечин указал, что сохранение практики перерасчета цен на нефть ОПЕК и РФ через дифференциалы к котировкам WTI и Brent нельзя признать полностью справедливым.
Второе предложение касалось создания новых нефтяных торговых площадок. Было подчеркнуто, что необходимо реформировать существующую систему привязки нефтяных сделок к одной валюте и что надо создавать новые торговые площадки для ликвидации бесправия членов ОПЕК на мировых нефтяных рынках. Подобные площадки могут быть созданы в Санкт-Петербурге, Астане, Шанхае, Эр-Рияде, Цюрихе и Лондоне.
Суть третьего предложения сводилась к необходимости учета при формировании цены на нефть и, особенно в ее прогнозной составляющей, объективно растущих издержек на открытие новых месторождений, их освоение и добычу сырья.
Вместе с тем, для диверсификации инструментов воздействия на глобальный энергетический рынок Москва сегодня стремиться реализовать другие проекты, среди которых наиболее нашумевшим является придание нового импульса «Форуму стран-экспортеров природного газа».
На наш взгляд, помимо стремления скоординировать усилия ведущих газовых держав, этот проект также нацелен на решение долгосрочной проблемы формирования цен на природный газ. Если в рамках ОПЕК остановить падение цен на нефть все же не удастся, то наиболее оптимальным выходом видится отвязка от нефти процесса определения цены на природный газ и именно здесь может пригодиться механизм «Форума стран-экспортеров природного газа», который на Западе уже окрестили «Газовым ОПЕК».
 Несмотря на то, что в США и ЕС данная инициатива встречает довольно отрицательную реакцию, такие ведущие газовые державы как РФ, Иран, Катар и другие последовательно идут к ее реализации. В частности, 23 декабря 2008 года в Москве «Форума стран-экспортеров природного газа», в ходе которого было принято решение об открытии постоянной штаб-квартиры организации в Дохе (Катар). Кроме того, были достигнуты договоренности о проведении дальнейшего анализа рынка с перспективой создания нового механизма ценообразования. Вполне возможно, что если тенденция падения нефтяных цен сохранится, то в 2009-2010гг. процесс запуска нового ценного механизма может быть ускорен.
Идя на активизацию контактов по линии ОПЕК и «Форума стран-экспортеров природного газа», правительство РФ, как представляется, пытается создать условия для усиления механизмов сопротивления общемировому тренду падения промышленного производства, приводящего к снижению потребления энергоресурсов и падению цен на них. Говоря другими словами, Россия, по всей видимости, стремится создать такую ситуацию, при которой даже снижение спроса на нефть и газ не будет критически влиять на цены на энергосырье. Подобная задача представляется титанической и насколько успешно Россия совместно с партнерами сможет это сделать, станет видно уже в текущем году.
Для Узбекистана эти усилия Москвы, как было сказано выше, представляют повышенную значимость, поскольку это напрямую затрагивает политику страны в области добычи и экспорта природного газа.
Вместе с тем, несмотря на усугубляющиеся проблемы в глобальном энергетическом и финансово-промышленном секторах экономики, необходимо отметить, что кризисы, какими бы острыми они не были, всегда имеют привычку заканчиваться и наиболее дальновидные страны и компании используют время перемен не только для сохранения имеющихся позиций, но и для создания условий по их дальнейшему укреплению. Именно на данном направлении, а именно в сфере расширения инвестиционного сотрудничества, возможна третья ключевая точка совпадения энергетических интересов России и Узбекистана. Прочная база для развития подобного типа связей уже имеется.
Так, российские компании «Лукойл» и «Газпром» выступают ведущими партнерами Узбекистана в области разведки, добычи, закупки и транспортировки природного газа. Реализуемый «Лукойлом» проект освоения группы месторождений «Шады-Кандым-Хаузак» вообще является показательным и самым крупным инвестиционным проектом в узбекском газовом секторе. Проект «Лукойла» примечателен тем, что он нацелен не только на добычу газа, но и на его переработку. Применительно к «Лукойлу» можно сказать, что большие надежды в плане дальнейшего расширения узбекско-российского энергетического сотрудничества возлагаются на проект «Арал», в котором «Лукойл» сотрудничает с «Узбекнефтегазом», «КННК».
Сотрудничество с российскими компаниями весьма актуально и в плане расширения пропускной способности проходящих через Узбекистан экспортных газопроводов. Актуальность обосновывается тем, что сам Узбекистан рассчитывает в ближайшие годы увеличить экспорт газа до 20 млрд. кубометров в год за счет ввода в строй новых месторождений, а также по причине ожидаемого наращивания экспорта природного газа из Туркменистана, который традиционно транзитируется через Узбекистан. 

Рустам Махмудов,
Центр политических исследований, Узбекистан

Адрес публикации: http://www.iamik.ru/?op=full&what=content&ident=501578

Газовый конфликт и отношения Германия — Россия

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Фонд стратегической культуры, Наталия МЕДЕН

Германия и Восточная Европа

…в самой Германии энергетика работала, как часы: за помощью к немцам обратились ряд зарубежных правительств. В то время, пока имели место перебои с поставками газа из России через Украину, ведущая газовая компания Германии E.ON отправляла газ в Венгрию, Сербию, Словакию, позже еще и Хорватию и Боснию и Герцеговину, даже не устанавливая при этом предел времени, в течение которого снабжение потребителей в этих странах будет происходить таким непривычным путем.

Немецкая четкость и предусмотрительность? Бесспорно. Недаром сейчас руководство страны намекает, что неплохо бы в масштабах Евросоюза принять стандарты по газохранилищам и сделать разумную предусмотрительность философией энергетической политики. Однако есть и ещё одно обстоятельство, выручившее немцев, о котором они то ли забывают, то ли просто помалкивают. «Газпром», этот пугающий Запад монстр и российский монополист, увеличил практически до максимума (на 25% по сравнению с предшествующим, тоже не жарким, месяцем) объём перекачки газа по трубопроводной системе России и Белоруссии через Ямальский газопровод и систему газопроводов «Белтрансгаза». Почему же не отметить, пусть вскользь, усилия российского «Газпрома» по сокращению острого дефицита газа? Ведь компания E.ON, продолжая получать российский газ в увеличенном объёме, около половины поставок перенаправила нуждающимся странам.

Значит, не только благодаря своей предусмотрительности запасливые немцы смогли в критический момент помочь соседям. А кто сейчас помнит об этой «незначительной детали»? Зато Германия неплохо укрепила свой политический имидж в этих странах (Венгрия, Сербия, Словакия, Хорватия, Босния и Герцеговина), тогда как репутация России, несмотря на усилия российской стороны представить ситуацию в выгодном свете, заметно пошатнулась. Для примера: в той же Болгарии, как показывают опросы общественного мнения, уровень поддержки России упал вдвое по сравнению со средними цифрами за предшествующий 10-летний (!) период – с почти 70% до 32%, тогда как о негативном отношении к нашей стране теперь заявили 49% опрошенных. Во время акции протеста 14 января в Софии люди требовали помимо прочего и пересмотра энергетической политики нынешнего социалистического правительства, которому ставят в упрёк пророссийскую ориентацию. Грустно, но в самом центре толпы протестующих оказался знаменитый в болгарской столице памятник российскому царю-освободителю Александру II.

… 

ЕС, Набукко, Иран, Турция, Россия и Газовая ОПЕК

после недавнего энергетического саммита по проекту «Набукко» в Будапеште глава этого банка Ф. Мейстадт выразил готовность выделить 25 % необходимого финансирования для этого трубопровода.

Правда, страны Центральной Азии, откуда будет идти трубопровод «Набукко», не обладают достаточными возможностями для наполнения трубы. Именно поэтому сейчас Иран предложил свой газ Европе – факт, заслуживающий специального комментария. С одной стороны, любопытно, что иранское участие в «Набукко» старательно лоббирует Турция: похоже, она намерена стать серьезным участником игры, нацеленной на повышение роли стран-транзитёров. С другой стороны, иранское предложение Брюсселю указывает на эфемерность недавно созданной «газовой ОПЕК». Иран и Россия, соучредители Форума стран – экспортеров газа, продемонстрировали не только несогласованность позиции, но явную противоречивость национальных интересов. Если Запад не будет упорствовать в стремлении к экономическим санкциям против Ирана с его ядерной программой, то шансы «Набукко» определённо повысятся. Отметим, что Германия не относится к числу стран, готовых жертвовать внешнеэкономическими интересами в угоду внешней политики. Об этом свидетельствует, в частности, пример Узбекистана – именно Германия наиболее активно среди стран ЕС выступала за прекращение экономических санкций, наложенных Евросоюзом в отношении этой страны после событий в Андижане.

Симптоматично, что Евросоюз, заявляющий о своей заинтересованности в экспорте газа и нефти из стран Центральной Азии, не высказывает опасений на тот счёт, что эти недемократические режимы станут разыгрывать против ЕС энергетическую карту.

Таким образом, тезис некоторых германских экспертов о «злополучном смешении политики и энергетики, принятом в России и на Украине», представляется не вполне убедительным. Энергетическая политика западных стран не менее подвержена политическим влияниям; напротив, Запад, опираясь на сильную экономику, может себе позволить более эффективное применение энергетических рычагов для реализации своих политических целей. И это правильная линия!

… 

А что с «Северным потоком»?

Пока проект фактически «подморожен».

…

Увы, картина не обнадёживает. В активе – бесспорное соображение о том, что некое количество российского газа будет нужно немцам при любой политической конъюнктуре. В пассиве – низкие цены на энергоносители и снижение спроса на них в условиях рецессии, прохладные политические отношения, не вселяющая радужных надежд перспектива ухода из правительственной коалиции в Германии социал-демократов, настороженное отношение немецкого бизнеса, негативное отношение к России общественности…

Надейся на лучшее, но готовься к худшему – такой девиз приходится брать Москве на вооружение в наших отношениях с Германией после газового кризиса.

Полный текст: http://fondsk.ru/article.php?id=1904

Страсти вокруг «Набукко» (Новый план Тегерана)

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ: Заманчивым шансом воспользоваться недавним российско-украинским газовым конфликтом поспешили многие. В их числе оказался и Тегеран. Заместитель министра иностранных дел Ирана Мехди Сафари на днях в ходе своего визита в Европейский парламент заявил о готовности его страны участвовать в проекте «Набукко». По словам этого дипломата, Иран готов как продавать газ Европе, так и осуществлять транзитные услуги.

Ни для кого не секрет, что проект «Набукко» все последние годы поддерживался европейцами преимущественно по политическим, а отнюдь не по экономическим соображениям. Однако желание проложить новую трассу газопровода в обход территории России неизменно наталкивалось на суровую реальность: у потенциальных поставщиков в эту трубу не было необходимых объемов свободного газа. Сколько бы ни посещали делегации разных уровней из ЕС и США Баку, они не в состоянии были наделить азербайджанские недра голубым топливом в нужных количествах.

Для любых серьёзных инвесторов, умеющих считать деньги, Азербайджан, располагающий фактически лишь одним крупным газовым месторождением «Шах Дениз» на шельфе Каспия, не мог рассматриваться в качестве серьёзного партнера по проекту «Набукко». Ведь весь экспортный потенциал азербайджанского природного газа сегодня на порядок меньше того, который необходим для зарубежных инвестиций. Новый трубопровод «Набукко» мог стать рентабельным только при условии ежегодной прокачки по нему не менее 30 миллиардов кубометров газа. Правда, азербайджанские власти в ответ на эти сомнения не перестают заявлять, что к 2013 году им удастся ввести в строй вторую очередь проекта «Шах Дениза». Тогда, по их словам, это позволит довести добычу до 8 – 12 миллиардов кубометров. Однако эти обещания не слишком обнадеживают тех, кто реально рискует своими миллиардами.

Даже если предположить, что у Баку всё сложится так, как там рассчитывают, азербайджанский газ и тогда не сможет никого склонить к решению начать строительство нового трубопровода. Надежды на присоединение к проекту «Набукко» Туркменистана, Узбекистана и Казахстана также не представляются оправданными. Президент Узбекистана Ислам Каримов в ходе только что прошедших переговоров в Ташкенте с Дмитрием Медведевым однозначно заявил, что узбекский газ будет продаваться России. Эти обязательства властей Узбекистана уже закреплены соответствующими соглашениями. Более того, Ташкент даже готов продать Москве столько газа, сколько она не в состоянии принять в силу технических ограничений имеющихся пропускных мощностей.

Что касается Казахстана и Туркменистана, то и эти две страны также имеют действующие контракты с Москвой, причём рассчитанные на многолетнюю перспективу. Положительно решённый ещё в прошлом году вопрос о новой формуле цены, привязанной к европейской, давно лишил конкурентов Москвы шансов переманить на свою сторону Астану, Ашхабад и Ташкент.

Тем не менее, все названные обстоятельства в известном смысле только на руку еще одному крупному игроку – Ирану. Ряд серьёзных экспертов полагают, что без иранского газа «Набукко» так и останется лишь проектом. Иран же при известных обстоятельствах способен вдохнуть в него жизнь. Иран обладает вторыми крупнейшими в мире доказанными запасами природного газа (27,5 триллионов кубометров, или 18% всех мировых запасов и 33% от запасов «голубого топлива» стран-членов ОПЕК).

Однако всё не так просто, как кажется. Добыча газа в Иране пока сравнительно невелика – 460 миллионов кубометров в сутки. По этому показателю Иран отнюдь не лидирует среди основных мировых поставщиков газа. Есть и другое, более значимое обстоятельство. Иран никогда не выступал и не выступает крупным экспортёром природного газа. В сутки экспортируется лишь немногим более 15 миллионов кубометров иранского газа. Тому есть, по крайней мере, две причины.

Во-первых, львиную долю добытого газа Иран использует для внутренних нужд: 360 миллионов кубометров ежедневно расходуется населением этой страны. А планы у Тегерана в этом отношении немалые: к 2014 году газом должны быть обеспечены 93% городского населения в 630 городах и 18% сельского населения в 4,2 тысячах сельских населенных пунктах. Немало газа идет на нужды промышленных предприятий и электростанций Ирана. Наконец, значительную часть уже добытого газа иранцы вынуждены закачивать в пласты для поддержания высокой производительности при добыче нефти (по оценкам экспертов, это увеличивает добычу более чем на 30%) – основного экспортного товара этой страны. Инфраструктура для экспорта нефти у Ирана уже создана, и он ей активно пользуется, а для экспорта газа такой инфраструктуры пока нет.

Во-вторых, подавляющее большинство газовых иранских месторождений расположено на юге этой страны — на побережье Персидского залива и на его шельфе, то есть далековато от действующих и проектируемых трасс газопроводов, в том числе и от трассы «Набукко». Самый характерный пример — иранское месторождение «Южный Парс» с колоссальными запасами в 13,1 триллиона кубометров и 19 миллионов баррелей конденсата — расположено в море на границе Ирана с Катаром. На 90% нынешнюю добычу иранского газа обеспечивают, помимо «Южного Парса», такие месторождения, как «Нар», «Канган», «Шанун», «Варуй», «Хома», «Танбак». Нельзя не отметить и то, что до сих пор более 60% запасов иранского газа приходится на неразрабатываемые месторождения. Всё это пока приводит к тому, что Иран вынужден не то что экспортировать, а импортировать природный газ из Туркменистана и эпизодически из Азербайджана. Вообще, по данным BP, за всю свою историю Иран потребил газа больше, чем добыл на своих месторождениях.

Таким образом, для осуществления нового плана Тегерана — наполнения иранским газом трубопровода «Набукко» — должны удачно совпасть несколько факторов. Как минимум, должны найтись инвесторы, готовые профинансировать не только строительство трубопровода гораздо большей протяженности (примерно на 1,5 тысячи километров), чем вариант «Набукко», но и разработку самой сырьевой базы — иранских месторождений. В Иране уже давно активно действует целый ряд европейских энергетических компаний, в частности итальянские ENI и AGIP. В разработке иранских месторождений участвуют, помимо итальянцев, корейцы, французы, малазийцы, датчане, и Газпром. Но многих отпугивают санкции, введенные американцами, которые приложили максимум усилий к тому, чтобы воспрепятствовать зарубежным инвестициям в иранский ТЭК.

И, тем не менее, мы не должны сбрасывать со счетов тот факт, что изначально проект «Набукко» был ориентирован как раз на иранский, а не на азербайджанский или центрально-азиатский газ. Еще в январе 2004 года австрийский концерн OMV и Национальная иранская компания по экспорту газа подписали меморандум о взаимопонимании в отношении экспорта иранского газа в Европу по будущему трубопроводу «Набукко» через Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию в Австрию. Но затем под влиянием упомянутых выше политических факторов австрийцы сместили свои приоритеты на других поставщиков.

Поэтому всё еще может измениться. Немалое значение для России имеет то обстоятельство, что в последнее время Иран стала активно поддерживать Турция. Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган публично подчеркивает, что без Ирана достаточного количества газа для «Набукко» не будет. Турки работают здесь, так сказать, независимо от американцев. Иран их ближайший сосед. В Иране успешно работают свыше 5 тысяч турецких фирм с суммарным капиталом более 20 миллиардов долларов. Объём взаимной торговли двух стран составляет 7 миллиардов долларов, а к 2010 году планируется его рост до 10 миллиардов. Иранский газ уже давно приобретается Турцией (свыше 10 миллионов кубометров в сутки).

Анкаре поддержка иранского участия в «Набукко» сулит и политические, и экономические выгоды. Первые состоят в том, что Турция в случае успеха этого проекта существенно повысит свой геополитический вес в глазах европейцев, а это может помочь осуществлению давней турецкой мечты – вступлению в ЕС. Экономические же выгоды заключаются в том, что поступления от транзита иранского газа в турецкую казну помогут выровнять дисбаланс в турецко-иранской торговле и уменьшить имеющийся дефицит. Турки еще в июле 2007 года согласились инвестировать 3,5 миллиарда долларов в расширение и модернизацию газовых мощностей Ирана, и при этом запланировано строительство газопровода длиной 2 тысячи километров. Фактически речь идёт о создании нового турецко-иранского газового альянса.

Мировой финансовый кризис остудил полёт не одной фантазии и сдержал осуществление этих планов. Однако в среднесрочном плане ситуация вполне обратима. Всё может измениться, и тогда Иран получит возможность реализовать свои планы превращения в крупного экспортера природного газа. В Тегеране надеются уже к 2015 году поставлять за рубеж свыше 60 миллиардов кубометров газа в год. Конечно, не всем иранским обещаниям нужно верить. Например, есть прогнозы иранских экспертов, утверждающие, что уже скоро Иран будет добывать ежегодно по 210 миллиардов кубометров газа, из которых треть пойдёт якобы, на внутреннее потребление, треть – на экспорт по трубопроводам, а ещё треть – на экспорт, но уже в сжиженном виде.

В любом случае европейское направление пока в иранских планах не доминирует. 20 миллиардов кубометров Иран планирует поставлять в Индию, 7 миллиардов – в Пакистан, 2,3 миллиарда – в Армению. Даже с рядом арабских соседей Тегеран заключил контракты на поставки газа: с ОАЭ на экспорт 14 миллионов кубометров в сутки, с Кувейтом – на 8 миллионов кубометров в сутки. Однако в случае снятия европейцами возражений против участия Ирана в «Набукко» Тегеран вполне способен развернуть свою газовую политику лицом к Европе.

Строго говоря, иранцы держат про запас один козырь. Весьма неплохой альтернативой трубопроводным поставкам голубого топлива может стать развитие Ираном производства сжиженного природного газа (СПГ). Переговоры об этом ведутся с компаниями British Gas, NIOC, Royal Dutch/Shell. В совокупности речь идёт о создании мощностей, способных производить 20,2 миллиона тонн СПГ в год. Иранские эксперты иногда приводят ещё более внушительные цифры – 43,7 миллиона тонн в год. Наравне с Катаром Иран в этом случае сможет диверсифицировать свои экспортные поставки, не завися от санкций американцев и их давления на транзитные государства.

Какой рынок сбыта при этом для Тегерана будет более предпочтительным, сегодня сказать трудно. С одной стороны, транспортные расходы на такого рода поставки специальными судами с побережья Персидского залива могут быть минимизированы, если этот газ будет поставляться в тот же Пакистан, Индию или арабским государствам. Однако, с другой стороны, наиболее высокую цену за иранский СПГ в состоянии платить либо европейские потребители, либо потребители из Японии и Южной Кореи. К тому же важнейшее значение будет иметь то, кто построит для Ирана заводы по производству СПГ, кто предоставит соответствующие технологии. Тот, кто это сделает, и будет иметь приоритет в определении возможных рынков сбыта. Здесь – шанс для России, которым она может воспользоваться, чтобы направить потоки пока гипотетического иранского СПГ в нужном для неё направлении. Правда, с технологиями по сжижению газа у России не всё обстоит блестяще.

Ещё один шанс для Москвы представляет деятельность в рамках так называемого «газового ОПЕК», начальные соглашения по которому недавно были подписаны в Москве. Эта структура, как резонно отмечают представители газодобывающих государств, пока не будет аналогом настоящей ОПЕК. В частности, речь не идёт о координации усилий участников этого объединения по определению цены на экспортируемый ими газ. Как не идёт речь и о квотировании объемов добычи газа странами, вошедшими в эту структуру. Ведь мирового рынка природного газа как единого целого не существует. Но вот что действительно по силам государствам-членам «газовой ОПЕК» — это договориться о том, чтобы избежать ненужной конкуренции за конкретные рынки сбыта. Естественно, такие решения тоже окажутся непростыми и потребуют определённого компромисса. Москве здесь есть что предложить Тегерану. И не обязательно в виде поставок различных типов вооружений или оборудования для АЭС. Газпром может стать соинвестором тех же трубопроводов, ведущих от иранских месторождений в Пакистан и Индию. Такие варианты, кстати, прорабатывались давно.

В любом случае иранские козыри надо отслеживать. Ведь не случайно упоминавшийся иранский дипломат говорил европейцам не только о собственно иранском газе, но и пытался представлять Иран как выгодную транзитную страну. Транзит какого газа Иран при этом имел в виду? Очевидно, что газа из Центральной Азии, и главным образом из Туркменистана.

Десять лет назад эта идея уже активно обсуждалась. В декабре 1997 года компания «Shell» заключила соглашение с правительством Туркменистана о подготовке технико-экономического обоснования проекта доставки туркменского газа через Иран в Европу. От месторождения «Довлетабад», расположенного на юге Туркменистана, недалеко от иранского города Мешхед, газопровод должен был пройти через Горган, Решт к Тебризу и далее в Турцию. В оценках тех лет стоимость этого газопровода могла составить 7,6 миллиардов долларов.

В 1998 году по вопросам трубопровода «Туркменистан – Иран – Турция – Европа» был подписан меморандум о взаимопонимании между правительством Туркменистана и компанией «Shell», по которому последняя должна была осуществить строительство. Предполагаемые объёмы поставок туркменского газа по данному проекту трубопровода уже к 2005 году должны были составить 23 млрд. кубометров, а к 2010 году – 30 млрд. кубометров. Однако вскоре проект был заморожен, не в последнюю очередь в силу принятия в США известного Акта (поправки) д’Амато, запретившего компаниям с американским капиталом (Вашингтон фактически пытался распространить действие этой нормы на все компании, в том числе зарубежные) участвовать в проектах, как-либо связанных с ТЭК Исламской Республики Иран. С тех пор этот дорогостоящий проект не рассматривается Ашхабадом как перспективный. А сейчас Иран, как мы видим, готов его реанимировать.

Подводя итог, отметим, что сегодня не Азербайджан или Туркменистан могут стать конкурентами России по поставкам природного газа на европейский рынок из Азии. Это место может занять Иран. И тут стоит напомнить, что «Набукко» — это европеизированное композитором Верди имя вавилонского царя Навуходоносора. А вавилонское царство было, в конце концов, завоёвано предком современных иранцев – царём Киром Великим, основателем династии Ахеменидов. Так что иранцев Москве надо иметь в числе своих друзей, а не конкурентов и тем более противников.

Адрес публикации: http://www.iran.ru/rus/news_iran.php?act=news_by_id&_n=1&news_id=55603

Иран рвётся в «Набукко»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ФСК: Заманчивым шансом воспользоваться недавним российско-украинским газовым конфликтом поспешили многие. В их числе оказался и Тегеран. Заместитель министра иностранных дел Ирана Мехди Сафари на днях в ходе своего визита в Европейский парламент заявил о готовности его страны участвовать в проекте «Набукко». По словам этого дипломата, Иран готов как продавать газ Европе, так и осуществлять транзитные услуги. Ни для кого не секрет, что проект «Набукко» все последние годы поддерживался европейцами преимущественно по политическим, а отнюдь не по экономическим соображениям. Однако желание проложить новую трассу газопровода в обход территории России неизменно наталкивалось на суровую реальность: у потенциальных поставщиков в эту трубу не было необходимых объемов свободного газа. Сколько бы ни посещали делегации разных уровней из ЕС и США Баку, они не в состоянии были наделить азербайджанские недра голубым топливом в нужных количествах.

Для любых серьёзных инвесторов, умеющих считать деньги, Азербайджан, располагающий фактически лишь одним крупным газовым месторождением «Шах Дениз» на шельфе Каспия, не мог рассматриваться в качестве серьёзного партнера по проекту «Набукко». Ведь весь экспортный потенциал азербайджанского природного газа сегодня на порядок меньше того, который необходим для зарубежных инвестиций. Новый трубопровод «Набукко» мог стать рентабельным только при условии ежегодной прокачки по нему не менее 30 миллиардов кубометров газа. Правда азербайджанские власти в ответ на эти сомнения не перестают заявлять, что к 2013 году им удастся ввести в строй вторую очередь проекта «Шах Дениза». Тогда, по их словам, это позволит довести добычу до 8 – 12 миллиардов кубометров. Однако эти обещания не слишком обнадеживают тех, кто реально рискует своими миллиардами.

Даже, если предположить, что у Баку всё сложится так, как там рассчитывают, азербайджанский газ и тогда не сможет никого склонить к решению начать строительство нового трубопровода. Надежды на присоединение к проекту «Набукко» Туркменистана, Узбекистана и Казахстана также не представляются оправданными. Президент Узбекистана Ислам Каримов в ходе только что прошедших переговоров в Ташкенте с Дмитрием Медведевым однозначно заявил, что узбекский газ будет продаваться России. Эти обязательства властей Узбекистана уже закреплены соответствующими соглашениями. Более того, Ташкент даже готов продать Москве столько газа, сколько она не в состоянии принять в силу технических ограничений имеющихся пропускных мощностей.

Что касается Казахстана и Туркменистана, то и эти две страны также имеют действующие контракты с Москвой, причём рассчитанные на многолетнюю перспективу. Положительно решённый ещё в прошлом году вопрос о новой формуле цены, привязанной к европейской, давно лишил конкурентов Москвы шансов переманить на свою сторону Астану, Ашхабад и Ташкент.

Тем не менее, все названные обстоятельства в известном смысле только на руку еще одному крупному игроку – Ирану. Ряд серьёзных экспертов полагают, что без иранского газа «Набукко» так и останется лишь проектом. Иран же при известных обстоятельствах способен вдохнуть в него жизнь. Иран обладает вторыми крупнейшими в мире доказанными запасами природного газа (27,5 триллионов кубометров, или 18% всех мировых запасов и 33% от запасов «голубого топлива» стран-членов ОПЕК).

Однако всё не так просто, как кажется. Добыча газа в Иране пока сравнительно невелика – 460 миллионов кубометров в сутки. По этому показателю Иран отнюдь не лидирует среди основных мировых поставщиков газа. Есть и другое, более значимое обстоятельство. Иран никогда не выступал и не выступает крупным экспортёром природного газа. В сутки экспортируется лишь немногим более 15 миллионов кубометров иранского газа. Тому есть, по крайней мере, две причины.

Во-первых, львиную долю добытого газа Иран использует для внутренних нужд: 360 миллионов кубометров ежедневно расходуется населением этой страны. А планы у Тегерана в этом отношении немалые: к 2014 году газом должны быть обеспечены 93% городского населения в 630 городах и 18% сельского населения в 4,2 тысячах сельских населенных пунктах. Немало газа идет на нужды промышленных предприятий и электростанций Ирана. Наконец, значительную часть уже добытого газа иранцы вынуждены закачивать в пласты для поддержания высокой производительности при добыче нефти (по оценкам экспертов, это увеличивает добычу более чем на 30%) – основного экспортного товара этой страны. Инфраструктура для экспорта нефти у Ирана уже создана, и он ей активно пользуется, а для экспорта газа такой инфраструктуры пока нет.

Во-вторых, подавляющее большинство газовых иранских месторождений расположено на юге этой страны — на побережье Персидского залива и на его шельфе, то есть далековато от действующих и проектируемых трасс газопроводов, в том числе и от трассы «Набукко». Самый характерный пример — иранское месторождение «Южный Парс» с колоссальными запасами в 13,1 триллиона кубометров и 19 миллионов баррелей конденсата — расположено в море на границе Ирана с Катаром. На 90% нынешнюю добычу иранского газа обеспечивают, помимо «Южного Парса», такие месторождения, как «Нар», «Канган», «Шанун», «Варуй», «Хома», «Танбак». Нельзя не отметить и то, что до сих пор более 60% запасов иранского газа приходится на неразрабатываемые месторождения. Всё это пока приводит к тому, что Иран вынужден не то что экспортировать, а импортировать природный газ из Туркменистана и эпизодически из Азербайджана. Вообще, по данным BP, за всю свою историю Иран потребил газа больше, чем добыл на своих месторождениях.

Таким образом, для осуществления нового плана Тегерана — наполнения иранским газом трубопровода «Набукко» — должны удачно совпасть несколько факторов. Как минимум, должны найтись инвесторы, готовые профинансировать не только строительство трубопровода гораздо большей протяженности (примерно на 1,5 тысячи километров), чем вариант «Набукко», но и разработку самой сырьевой базы — иранских месторождений. В Иране уже давно активно действует целый ряд европейских энергетических компаний, в частности, итальянские ENI и AGIP. В разработке иранских месторождений участвуют помимо итальянцев корейцы, французы, малазийцы, датчане, и Газпром. Но многих отпугивают санкции, введенные американцами, которые приложили максимум усилий к тому, чтобы воспрепятствовать зарубежным инвестициям в иранский ТЭК.

И, тем не менее, мы не должны сбрасывать счетов тот факт, что изначально проект «Набукко» был ориентирован как раз на иранский, а не на азербайджанский или центрально-азиатский газ. Еще в январе 2004 года австрийский концерн OMV и Национальная иранская компания по экспорту газа подписали меморандум о взаимопонимании в отношении экспорта иранского газа в Европу по будущему трубопроводу «Набукко» через Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию в Австрию. Но затем под влиянием упомянутых выше политических факторов австрийцы сместили свои приоритеты на других поставщиков.

Поэтому всё еще может измениться. Немалое значение для России имеет то обстоятельство, что в последнее время Иран стала активно поддерживать Турция. Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган публично подчеркивает, что без Ирана достаточного количества газа для «Набукко» не будет. Турки работают здесь, так сказать, независимо от американцев. Иран их ближайший сосед. В Иране успешно работают свыше 5 тысяч турецких фирм с суммарным капиталом более 20 миллиардов долларов. Объём взаимной торговли двух стран составляет 7 миллиардов долларов, а к 2010 году планируется его рост до 10 миллиардов. Иранский газ уже давно приобретается Турцией (свыше 10 миллионов кубометров в сутки). Анкаре поддержка иранского участия в «Набукко» сулит и политические, и экономические выгоды. Первые состоят в том, что Турция в случае успеха этого проекта существенно повысит свой геополитический вес в глазах европейцев, а это может помочь осуществлению давней турецкой мечты – вступлению в ЕС. Экономические же выгоды заключаются в том, что поступления от транзита иранского газа в турецкую казну помогут выровнять дисбаланс в турецко-иранской торговле и уменьшить имеющийся дефицит. Турки еще в июле 2007 года согласились инвестировать 3,5 миллиарда долларов в расширение и модернизацию газовых мощностей Ирана, и при этом запланировано строительство газопровода длиной 2 тысячи километров. Фактически речь идёт о создании нового турецко-иранского газового альянса.

Мировой финансовый кризис остудил полёт не одной фантазии и сдержал осуществление этих планов. Однако в среднесрочном плане ситуация вполне обратима. Всё может измениться, и тогда Иран получит возможность реализовать свои планы превращения в крупного экспортера природного газа. В Тегеране надеются уже к 2015 году поставлять за рубеж свыше 60 миллиардов кубометров газа в год. Конечно, не всем иранским обещаниям нужно верить. Например, есть прогнозы иранских экспертов, утверждающие, что уже в скоро Иран будет добывать ежегодно по 210 миллиардов кубометров газа, из которых треть пойдёт, якобы, на внутреннее потребление, треть – на экспорт по трубопроводам, а ещё треть – на экспорт, но уже в сжиженном виде.

В любом случае европейское направление пока в иранских планах не доминирует. 20 миллиардов кубометров Иран планирует поставлять в Индию, 7 миллиардов – в Пакистан, 2,3 миллиарда – в Армению. Даже с рядом арабских соседей Тегеран заключил контракты на поставки газа: с ОАЭ на экспорт 14 миллионов кубометров в сутки, с Кувейтом – на 8 миллионов кубометров в сутки. Однако в случае снятия европейцами возражений против участия Ирана в «Набукко» Тегеран вполне способен развернуть свою газовую политику лицом к Европе.

Строго говоря, иранцы держат про запас один козырь. Весьма неплохой альтернативой трубопроводным поставкам голубого топлива может стать развитие Ираном производства сжиженного природного газа (СПГ). Переговоры об этом ведутся с компаниями British Gas, NIOC, Royal Dutch/Shell. В совокупности речь идёт о создании мощностей, способных производить 20,2 миллиона тонн СПГ в год. Иранские эксперты иногда приводят ещё более внушительные цифры – 43,7 миллионов тонн в год. Наравне с Катаром Иран в этом случае сможет диверсифицировать свои экспортные поставки, не завися от санкций американцев и их давления на транзитные государства.

Какой рынок сбыта при этом для Тегерана будет более предпочтительным, сегодня сказать трудно. С одной стороны, транспортные расходы на такого рода поставки специальными судами с побережья Персидского залива могут быть минимизированы, если этот газ будет поставляться в тот же Пакистан, Индию или арабским государствам. Однако с другой стороны, наиболее высокую цену за иранский СПГ в состоянии платить либо европейские потребители, либо потребители из Японии и Южной Кореи. К тому же важнейшее значение будет иметь то, кто построит для Ирана заводы по производству СПГ, кто предоставит соответствующие технологии. Тот, кто это сделает, и будет иметь приоритет в определении возможных рынков сбыта. Здесь – шанс для России, которым она может воспользоваться, чтобы направить потоки пока гипотетического иранского СПГ в нужном для неё направлении. Правда, с технологиями по сжижению газа у России не всё обстоит блестяще.

Ещё один шанс для Москвы представляет деятельность в рамках так называемого «газового ОПЕК», начальные соглашения по которому недавно были подписаны в Москве. Эта структура, как резонно отмечают представители газодобывающих государств, пока не будет аналогом настоящей ОПЕК. В частности, речь не идёт о координации усилий участников этого объединения по определению цены на экспортируемый ими газ. Как не идёт речь и о квотировании объемов добычи газа странами, вошедшими в эту структуру. Ведь мирового рынка природного газа как единого целого не существует. Но вот что действительно по силам государствам-членам «газовой ОПЕК», — это договориться о том, чтобы избежать ненужной конкуренции за конкретные рынки сбыта. Естественно, такие решения тоже окажутся непростыми и потребуют определённого компромисса. Москва здесь есть что предложить Тегерану. И не обязательно, в виде поставок различных типов вооружений или оборудования для АЭС. Газпром может стать соинвестором тех же трубопроводов, ведущих от иранских месторождений в Пакистан и Индию. Такие варианты, кстати, прорабатывались давно.

В любом случае иранские козыри надо отслеживать. Ведь не случайно упоминавшийся иранский дипломат говорил европейцам не только о собственно иранском газе, но и пытался представлять Иран как выгодную транзитную страну. Транзит какого газа Иран при этом имел в виду? Очевидно, что газа из Центральной Азии, и главным образом из Туркменистана.

Десять лет назад эта идея уже активно обсуждалась. В декабре 1997 года компания «Shell» заключила соглашение с правительством Туркменистана о подготовке технико-экономического обоснования проекта доставки туркменского газа через Иран в Европу. От месторождения «Довлетабад», расположенного на юге Туркменистана, недалеко от иранского города Мешхед, газопровод должен был пройти через Горган, Решт к Тебризу и далее в Турцию. В оценках тех лет стоимость этого газопровода могла составить 7,6 миллиардов долларов.

В 1998 году по вопросам трубопровода «Туркменистан – Иран – Турция – Европа» был подписан меморандум о взаимопонимании между правительством Туркменистана и компанией «Shell», по которому последняя должна была осуществить строительство. Предполагаемые объёмы поставок туркменского газа по данному проекту трубопровода уже к 2005 году должны были составить 23 млрд. кубометров, а к 2010 году – 30 млрд. кубометров. Однако вскоре проект был заморожен, не в последнюю очередь в силу принятия в США известного Акта (поправки) д’Амато, запретившего компаниям с американским капиталом (Вашингтон фактически пытался распространить действие этой нормы на все компании, в том числе зарубежные) участвовать в проектах, как-либо связанных с ТЭК Исламской Республики Иран. С тех пор этот дорогостоящий проект не рассматривается Ашхабадом как перспективный. А сейчас Иран, как мы видим, готов его реанимировать.

Подводя итог, отметим, что сегодня не Азербайджан или Туркменистан могут стать конкурентами России по поставкам природного газа на европейский рынок из Азии. Это место может занять Иран. И тут стоит напомнить, что «Набукко» — это европеизированное композитором Верди имя вавилонского царя Навуходоносора. А вавилонское царство было, в конце концов, завоёвано предком современных иранцев – царём Киром Великим, основателем династии Ахеменидов. Так что иранцев Москве надо иметь в числе своих друзей, а не конкурентов и тем более противников.

Иран и Россия: новый старт спустя 30 лет

Опубликовано от wpmrРубрики:Iraq, Политика

ФОНД СТРАТЕГИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ: Тридцать лет тому назад события 1979 года в Иране, завершившиеся свержением шахской династии Пехлеви и победой исламской революции, дали старт новому явлению мировой политики, известному сейчас как «исламский фактор». Символом возвращения мира ислама в «большую политику» стала провозглашенная 1 апреля 1979 г. Исламская Республика Иран (ИРИ).

В начале XXI века исламский Иран продолжает оставаться носителем мощной геополитической идеи. За истекшие 30 лет Иран заметно расширил географию своего влияния по сравнению с шахским периодом, когда его роль «жандарма на Среднем Востоке» поощрялась США. С военно-экономической точки зрения Иран к началу 2009 года располагал самой сильной экономикой и армией в регионе Центральной Евразии. По оценкам экспертов, Иран сохранит за собой вторую позицию в системе ОПЕК как минимум до 2015 года с 7% производства и экспорта нефти на мировых энергетических рынках. Иран обладает значительным людским потенциалом (72 млн. человек населения), срединным пространством на пересечении стратегически важных транспортных коммуникаций («новый Шелковый Путь»), великим цивилизационным наследием.

Махмуд Ахмадинежад, избранный президентом ИРИ 24 июня 2005 г., заявил о «втором старте» ирано-исламской цивилизации, который был дан исламской революцией. В число главных ориентиров развития Ирана входят: реализация 20-летнего плана социально-экономического развития страны на 2006-2025 гг.; продвижение к обществу справедливости, процветания, здоровья и духовности; воспитание поколения сознательных и компетентных строителей всемирной справедливой власти (хокумат-е адл-е джахани); международная деятельность во благо справедливости, мира и уважения. Страна, претендующая на статус «глобального регионального лидера» должна участвовать на паритетной основе в реализуемых мировым сообществом проектах глобального масштаба и выступать гарантом безопасности в регионе.

Исторически «Большой Иран» включает в себя Средний Восток и часть Центральной Азии (Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан), арабскую Западную Азию и Египет. Тегеран в 1990-х гг. пытался утвердиться в качестве лидера в регионе Центральной Азии (среднеазиатские республики бывшего СССР) и в зоне Персидского залива. Однако созданные региональные организации, например – Организация экономического сотрудничества, оказались неконкурентоспособными в условиях начавшегося процесса глобализации.

Прикаспийское сотрудничество также остаётся для Ирана потенциальной возможностью из-за нерешенности вопроса о статусе Каспийского моря. Арабские государства зоны Персидского залива предпочитают укреплять Совет сотрудничества государств Персидского залива (ССАГПЗ). Только после падения режима Саддама Хусейна в Багдаде (апрель 2003 г.) перед Ираном открылась перспектива действий на пространстве арабской Западной Азии и его вовлеченность в арабо-израильский конфликт заметно усилилась.

Вместе с тем, Иран с 1979 года перестал входить в число союзников западных демократий и утратил прямые дипломатические отношения Соединёнными Штатами. Годы ирано-иракской войны и исламизации «с опорой на собственные силы» только закрепили изоляцию ИРИ на международной арене. Упорное стремление Тегерана развивать свою атомную программу вызывает нарастающее противодействие со стороны Запада (США, Израиль, Великобритания, Франция, Германия). В начале 2009 года сохраняется опасность военного столкновения западных держав с Ираном. В случае, если эта возможность станет действительностью, Иран рассчитывает на поддержку стран, выступающих за «многополярную глобализацию» (Россия, Китай, страны Латинской Америки и др.), но реально пока может полагаться только на свои силы и поддержку части мирового общественного мнения. Это может оказаться недостаточным.

Иранцы надеются, что в условиях финансового кризиса США не начнут очередную войну, но не исключено и обратное: в Вашингтоне решат, что «война всё спишет», а новые военные расходы помогут американской экономике выбраться из кризиса.

В отличие от американцев европейские эксперты говорят о том, что, увлёкшись подавлением иранской ядерной программы, Запад «потерял Иран». Возможно, Евросоюз в условиях ослабления мощи США предложит Ирану политику разрядки или политику партнерства, но при этом чётко заявит, что результатом любой иранской атаки на Израиль станут немедленные меры военного характера. В любом случае Тегеран должен дать ясные гарантии не нанесения ядерного удара по Израилю.

Правящее религиозное руководство ИРИ стремится избежать военного столкновения с Америкой, поскольку во всех остальных сценариях – с Россией, с США, с Китаем, с Европой или без них – Иран имеет шанс повысить свой международный ранг. Сегодня в военно-политическом отношении Иран – доминирующая держава в Центральной Евразии (без учета России), безусловный лидер на Среднем Востоке, один из ключевых игроков в Центральной и в Западной Азии. Поэтому Тегеран пытается выиграть время за счет активной региональной политики. Именно поэтому иранская региональная политика имеет глобальное измерение, а складывающиеся альянсы выходят далеко за рамки Среднего Востока. Так, оценивая усилия Тегерана, наблюдатели сделали предположение о складывающемся стратегическом альянсе на Ближнем Востоке по оси Багдад – Тегеран — Сирия. При этом борьба за Ирак рассматривается в Тегеране как многофакторный стратегический процесс в противостоянии с Соединёнными Штатами, строящими однополярный мир.

Так или иначе, запасы энергетических ресурсов и географическое положение делают Иран центральной мишенью современных геоэкономических войн.

На южном фланге Иран стремится к более тесному взаимодействию с Индией. Одним из принципов стратегии Индии в Центральной Евразии является противодействие силам политического ислама и международного терроризма. Фактически в Центральной Евразии материализуется тенденция к достижению «тройственного согласия» Индии, Ирана и России, союз которых способен сдержать геоэкономическую и геополитическую экспансию Китая в регионе.

Намечающийся союз между Ираном и Индией опирается на геоэкономические соображения (энергетическая безопасность, газопровод Иран – Пакистан — Индия, МТК «Север — Юг») и может быть развёрнут в любом направлении. Иран готов к широкому сотрудничеству с государствами региона. Значительную роль в сближении стран Центральной Евразии с Ираном играет последовательное стремление последнего стать одним из региональных центров торговли энергоресурсами (нефтью и газом) и транспортно-энергетической интеграции.

Европа в не меньшей степени вынуждена учитывать ключевую роль Ирана в вопросе энергетической безопасности. Парадокс ситуации заключается в том, что задача уменьшения европейской зависимости от поставок российского газа является одной из основных в трансатлантической политике Вашингтона, и решить её без участия Ирана невозможно. Выбор за Тегераном – получить пропуск на Запад через проект Набукко или реализовать идею «Энергия Азии» с участием России, Китая, Индии, Пакистана, стран Центральной Азии. Здесь пример планирования будущего мира дает Китай, активно выстраивающий свою систему энергетической безопасности от Каспия до Японии, невзирая на имеющиеся политические проблемы.

Тегеран прекрасно понимает, что находится между Китаем и Европой, между Америкой и Россией. То же понимают и в странах Центральной Азии.

России есть, что терять в случае исчезновения с карты мира Ирана – последнего острова стабильности в Центральной Евразии: на новый уровень выйдут международный терроризм и наркобизнес, тлеющие межэтнические и ресурсные (водные) конфликты, религиозный экстремизм, будет сломан процесс региональной интеграции и модернизации.

У России и Ирана есть исторический шанс совместного участия в формировании новой модели регионального взаимодействия. При этом речь не идёт о геополитическом союзе двух стран (слишком велики политические риски), хотя этот сценарий дал бы России контроль над значительной частью иранского «большого пространства», от Средиземноморья до Афганистана и Центральной Азии включительно. Россия идет путем нового регионализма, когда государства, заинтересованные в более глубоком сотрудничестве с ней могут работать в иных формах и на иных условиях, чем все остальные. Стержнем интеграции на пространстве СНГ является ЕврАзЭС, который динамично развивается и в рамках которого к 2010 году должен возникнуть Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана. Параллельно идет работа по формированию Единого экономического пространства. Задача дня – создание первого конкретного успешного интеграционного проекта. Здесь тоже есть поле для развития отношений с Ираном, но в отдалённой перспективе.

Среди вариантов интеграции с участием России и Ирана наиболее привлекательным выглядит сотрудничество в рамках региональной организации нового (глобального) типа — Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), членами которой являются Казахстан, Китай, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан. В число стран-наблюдателей ШОС входят также Индия, Иран, Пакистан и Монголия. Эта организация объединяет вместе с наблюдателями большую часть населения планеты и 3/5 территории Евразии, а её пространство непосредственно граничит с пространством «Большой Европы». Складывающуюся евразийскую конфигурацию и направленность деятельности ШОС определяют совместные стратегические проекты. В начале XXI века они, прежде всего, связаны с возникновением новых маршрутов в трансконтинентальных перевозках («Транссиб», «ТРАСЕКА», «Север — Юг», «Север — Север», «Западный Китай – Западная Европа» и др.).

В глобальной повестке дня для России и Ирана стоят проблемы не только транспорта или туризма. Это также единая, в том числе атомная, энергетика, работа в области биотехнологий, медицины, экологии, освоения космоса, решение демографических проблем, обеспечение стабильности и безопасности. Все это естественные сферы приложения не только коммерческих интересов, но и стратегических разработок, для чего нужны постоянные комплексные исследования, проводимые на коллективной основе.