Метка:Пакистан

США предупредили Китай о новой ближневосточной войне

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Нефть России»:  Согласно сообщениям СМИ, президент США Барак Обама предупредил председателя КНР Ху Цзиньтао, что на определенном этапе Соединенные Штаты не смогут остановить Израиль от нанесения превентивного удара по иранским ракетным и ядерным объектам.

Израильская газета Ha’aretz 17 декабря пишет, что такое предупреждение было сделано месяц назад во время визита лидера США в Китай. Обама призвал Китай поддержать санкции против Ирана, если эта страна и дальше будет игнорировать озабоченность Запада по его ядерной программе.

Однако Иран, по всей вероятности, не намерен отказываться от политики бахвальства и гиперболизации своих военных возможностей. Иранское правительство, военные и разведывательные структуры по-прежнему находятся в плену иллюзий, что смогут пережить военную конфронтацию. Правда состоит в том, что Иран совершенно не в состоянии обеспечить защиту своего воздушного пространства и стратегических объектов от израильского нападения, не говоря уже о военной акции со стороны США.

ПВО Ирана является совершенно устаревшей и не сможет отразить нападение Израиля и США. Военная авиация этих стран легко может прорвать противовоздушную оборону Ирана. Этой стране не хватает современных систем оружия, возможностей их скоординированного использования, нет эффективной боевой системы управления. В майском докладе Центра стратегических и международных исследований США (US Center for Strategic and International Studies – СSIS) под названием «Исследование по возможности израильского удара по иранским ядерным объектам» делается вывод, что у Ирана нет никаких шансов отразить нападение, и «без российских систем ПВО Иран это сидящая утка» (Without Russian air defense systems, Iran is a sitting duck).
Существуют пока неподтвержденные данные, что во время проведенных в конце ноября пятидневных учений, ПВО Ирана потерпела полный провал. Источники на Ближнем Востоке сообщали, что ВВС и подразделения ПВО оказались неспособны защитить воздушное пространство страны от ударных самолетов противника. Иранские ВМС будут вынуждены ограничиться небольшими акциями против военных флотов союзников в Персидском заливе, а иранская армия не имеет общих границ с Израилем, чтобы организовать наступление бронетанковых соединений против агрессора. Само собой разумеется, что любые попытки Ирана начать военный конфликт с США и нанести удары по базам союзников в Ираке, Персидском заливе, Пакистане или Афганистане, и даже по стратегическим месторождениям нефти в Кувейте, Саудовской Аравии и других странах Персидского залива, вызовет немедленный и самый мощный военный ответ со стороны Запада, что повлечет за собой катастрофические последствия для Тегерана.

Но было бы справедливо сказать, что Иран добился значительных успехов в разработке ракет с помощью северокорейских технологий, скрытой помощи от Пакистана, Китая, и, вероятно, от недобросовестных западных коммерческих компаний. В настоящее время Иран имеет ограниченные возможности для нанесения ракетных ударов по Израилю и целям на всей территории Ближнего Востока.

16 декабря СМИ сообщали о том, что Иран провел испытание модернизированной баллистической ракеты, способной поражать цели в Израиле и на юге Европы. Испытание БРСД Sajjil-2 было признано успешным, что повлекло за собой воинственные заявления Тегерана, что Иран способен вести эффективную борьбу против США и Израиля.

Старший оборонный эксперт CSIS Джеймс Льюис (James Lewis) заявил, что Иран, вероятно, имеет до 300 оперативно-тактических баллистических ракет Shahab, в то время как Sajjil-2 остается на стадии испытаний. Пуск 16 декабря был третьим испытательным полетом этой БРСД, имеющей дальность около 1200 миль (1900 км).

Что касается ядерной программы, то Иран, возможно, недавно испытал «ядерный триггер» (nuclear trigger) в лабораторных условиях. По неподтвержденным сообщениям, поступающим из Лондона, Иран имеет обогащенный уран, достаточный для изготовления одной «сырой» ядерной бомбы. Существует вероятность того, что в предстоящие пять лет Иран будет иметь ядерное оружие, хотя Тегеран это не устает опровергать.

Маловероятно, что Иран в ближайшее время может разработать или закупить современные самолеты-носители ядерного оружия, способных наносить удары на требуемых дальностях. Таким образом, в ближайшем будущем иранская угроза будет исходить от небольшого количества ракет с обычными (возможно — химическими или биологическими) боеголовками, и совершенно ясно, что ракетные удары по Израилю вызовут ответный удар с тотальным опустошением Исламской Республики Иран. Есть весьма высокая вероятность, что удар Израиля будет поддержан массированным пуском крылатых ракет с борта американских подводных лодок в Аравийском море.

Однако, даже успешное уничтожение иранских стратегических объектов вызовет серьезную опасность для Вашингтона. Дело в том, что значительная часть использованного Израилем боеприпасов будет иметь маркировку «Сделано в США». Совершенно естественно, что Иран обратит главную свою ярость не в сторону тех, кто бросает бомбы, а на тех, кто эти бомбы изготовил, обучил пилотов, производил самолеты, кто, в конце концов, финансировал и защищал нападающую сторону, то есть Израиль.

Совершенно естественно, что иранские военные на 100% будут уверены, что любая израильская атака на Иран включает в себя скрытую американскую помощь, особенно в предоставлении информации спутниковой разведки и организации работы систем РЭБ. Ответ Ирана на такое нападение может быть «слепым», то есть эта страна постарается ударить по всем доступным целям всеми доступными средствами, которые находятся в его распоряжении, и без разницы, какие это объекты — израильские или западные. Кроме того, Иран будет инициировать удары по Западу со стороны сети своих сторонников по всему миру, включая «Хезболлах» и ХАМАС, — передает gidepark.ru.

Американская «Большая Центральная Азия» и Россия

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Фонд стратегической культуры: В статье «Попадет ли Россия в новый афганский капкан», опубликованной на сайте Фонда стратегической культуры более полугода назад, мы писали о неясном ещё на то время стремлении участников военной авантюры НАТО в Афганистане (прежде всего – США) вовлечь Россию в «демократизацию» этой страны посредством бомбардировок и методов оккупационного режима. И вот это стремление вроде начинает воплощаться в жизнь. НАТО предлагает России расширить участие в операции в Афганистане, в частности помочь альянсу на первом этапе средствами авиатехники и пилотами, сообщил журналистам генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен 16 декабря, добавив, что он представил «перечень конкретных специфических предложений о том, как Россия смогла бы более активно участвовать в Афганистане». По мнению господина генсека, Россия «могла бы обеспечить большее количество вертолетов, обеспечить подготовку летчиков вертолетов, запчасти и топливо для таких аппаратов». Не обошлось здесь также без заклинаний о совместной борьбе с наркотрафиком и более мелких вопросов, наподобие совместной подготовки «полицейских сил в Афганистане», регулярно демонстрирующих свою боевую слабость в ходе столкновений с «талибами». (1)

Не сомневаемся, что авиация и вертолеты – это лишь этап на пути более широкого подключения российских ресурсов к ведению чуждой интересам России войны. Тактике Запада вполне соответствует формулировка «осторожный напор», который, впрочем, становится все менее осторожным. Похоже, Расмусен уезжал из Москвы в полной уверенности, что он сделал «русским» предложение, от которого они не в силах отказаться. При этом, заметим, натовский генсек считает внешнеполитическую инициативу президента Д.Медведева о новом договоре по проблемам европейской безопасности бессмысленной, будучи вполне удовлетворенным избирательным сотрудничеством с Москвой исключительно там, где это выгодно альянсу.

Неделей раньше, 9 декабря, прозвучало тревожное заявление, сделанное в конгрессе главой командования вооруженными силами США в центральном регионе Д. Петреусом. По его оценке, количество жертв в Афганистане может возрасти, прежде чем ситуация начнет улучшаться. «Уровень жестокости, скорей всего, поначалу возрастет, особенно весной, когда улучшится погода… Вместе с тем, важно попридержать суждения об успехе или неудаче новой стратегии в Афганистане до декабря следующего года», — подчеркнул Петреус. Можно продолжить эту нехитрую мысль: ради спасения жизней западных «цивилизаторов» можно воспользоваться русским «пушечным мясом», прикрываясь пустыми лозунгами о «стратегическом партнерстве» и прочей лирикой…

Кстати, в эти дни Совет Федерации одобрил инициативу Президента, согласно которой главе государства разрешено в экстренной ситуации направлять войска в те или иные регионы для отражения разного рода угроз. Можно предположить, что подразумевались не только Абхазия и Южная Осетия, военное присутствие на территории которых уже урегулировано соответствующими соглашениями.

Каков будет результирующий вектор политики Москвы на афганском направлении в контексте расширяющегося военного присутствия США и НАТО в Афганистане и интенсификации наркотрафика, представляющего прямую угрозу национальной безопасности России? Высказывания об общих целях России и альянса в сфере борьбы с международным терроризмом – это фигура дипломатической вежливости или свидетельство конкретной готовности поддержать «друзей» из евроатлантического сообщества? От ответа на этот вопрос зависит многое. Пока здесь сохраняется неопределенность. По словам министра иностранных дел РФ С. Лаврова, Президент РФ уже поручил правительству рассмотреть предложение Расмуссена о расширении сотрудничества с альянсом и более активном участии России в операциях в Афганистане. Еще в начале декабря постоянный представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин жаловался на то, что альянс по каким-то причинам не хочет допускать «Россию во внутренние форматы обсуждения ситуации в Афганистане»: «От нас хотят получить все, не предоставляя ясности в отношении политических и военных аспектов операции НАТО в Афганистане».

Разумеется, хотят и будут продолжать хотеть с неослабевающей энергией, пока не увидят скоординированную с Китаем, Индией, Ираном, Пакистаном активную и внятную позицию российской дипломатии по этому важнейшему вопросу. Очевидно, что давление Запада во главе с США, которые стремятся в своей афганской стратегии нейтрализовать возможности внешнеполитического маневра не только России, но и других ближних и дальних соседей Афганистана, последовательно наращивается. Некоторое время назад тема дальнейшего сотрудничества России и НАТО в борьбе с «международным терроризмом» обкатывалась в ходе заседания Совета министров иностранных дел России и НАТО, и вот теперь она внесена в повестку дня переговоров Президента России и Генерального секретаря альянса. Некоторые федеральные каналы уже достали из пыльных сундуков страшилки о талибах (являющихся, как известно, преимущественно пуштунами и имеющих влияние почти исключительно в своей этнической среде), готовых захватить Центральную Азию и дойти до Центральной России. При этом всерьез обсуждались перспективы ввода «ограниченного контингента российских войск» в Афганистан по просьбе «мирового сообщества».

Возможно, когда летом 2009 года подписывалось соглашение о транзитных поставках невоенных грузов через российскую территорию в Афганистан, в Москве рассчитывали на некоторые встречные уступки по чувствительным для России вопросам, касающимся, в первую очередь, ближнего зарубежья. Не исключено, эти иллюзии имеются и сейчас, хотя темпы ремилитаризации Грузии (мы уже не говорим о совершенствующейся инфраструктуре ПРО) должны были, казалось бы, их давно и бесповоротно развеять.

Шаги администрации Б.Обамы по реализации проекта «Большой Центральной Азии» направлены на то, чтобы закрепить свое военно-политическое присутствие в афганском «сердце Азии» надолго, если не навсегда. Аэродромы Баграм и Шиднанд уже сейчас превращены в крупные военные базы широкого профиля с взлетно-посадочными полосами, способными принимать все типы самолетов и включающие системы воздушного и космического слежения. Если эти процессы будут ускорены за счёт участия в них России, то уже в скором времени возможно появление серьёзных элементов недоверия в российско-индийских и российско-китайских отношениях. Крупный ущерб может быть нанесен и имиджу России (значительный процент населения которой составляют мусульмане) в исламском мире, в первую очередь – в Центральной Азии. Угрозы безопасности России при этом никуда не денутся, они будут только нарастать.

Речь не только о наркотрафике, объемы которого многократно возросли с 2001 года – с момента начала операции «Несокрушимая свобода». Директор регионального филиала Института стран СНГ Александр Князев обращает внимание на то, что основные центры распространения афганских наркотиков в Европе совпадают с местами дислокации американских военных баз. В Косове это база Бондстил, в Германии – Битбург, Зембах, Рамштайн, Хан, Цвайбрюккен и Шпангдалем. Подобного рода факты делают пафосные декларации о совместной (с Соединёнными Штатами) борьбе с афганским наркотрафиком несколько менее убедительными… Что же касается пресловутого международного терроризма, то активизация западных контингентов в северных районах Афганистана уже вызвала переориентацию сопротивления оккупантам на север. В случае принятия решения о более тесном сотрудничестве российской армии с вооружёнными силами США и НАТО идеологи «джихада» получат прекрасный козырь для развёртывания своих операций на российской территории. Ведь российским военным придётся поступить под командование генералов НАТО, а ссылки на резолюции Совета Безопасности ООН станут годны лишь для самоуспокоения отдельных чиновников и дипломатов.

Долговременное присутствие США в Афганистане будет иметь для всех стран постсоветского пространства существенные негативные последствия, еще не проанализированные до конца. А что до преимуществ, то их, честно говоря, не видно.

PS. По итогам визита в Москву генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен не смог добиться от российской стороны заверений в оказании помощи силам союзников в Афганистане. В интервью Би-би-си Расмуссен сообщил, что не получил от Кремля положительного ответа на свой запрос.

_________________________

(1) Под этим термином мы понимаем весьма широкий спектр этнополитических и племенных группировок, борющихся с оккупационным режимом НАТО в Афганистане.

Борьба за влияние в Южной Атлантике («Politica Argentina», Аргентина)

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИНОСМИ: Южная Атлантика – это отдельное пространство в системе международных отношений, которое США, стремящиеся распространить своё влияние на весь земной шар, относят к сфере своих интересов. В первую очередь, как явствует из документа “Command Strategy 2018: Partnership for Americas” (Стратегия Командования на период до 2018 года: Партнёрство для Америк), Южное Командование Вооружённых Сил США рассматривает Латинскую Америку и, соответственно, район Южной Атлантики, как пространство, тесно связанное со своей безопасностью и экономикой, что объясняется как географической близостью так и торгово-экономическими связями.
Тем не менее, как пишет в Крэйг А. Дир (Craig A. Deare) в Бюллетене Института Мировой Безопасности и Стратегических Исследований (№46, июнь 2008 года) при Аргентинском Центре Международных Отношений, для Соединённых Штатов Южная Атлантика не является самой приоритетной зоной в силу следующих причин:

1. Количество, характер и уровень риска, которые таят в себе угрозы и вызовы их национальной безопасности в остальной части света. Современная реальность в Восточной Азии, Ближнем Востоке, Средней Азии, в таких проблемных странах как Пакистан, Северная Корея, Иран, Китай, Россия и другие постоянно находятся в центре внимания американской администрации. И ещё не будем забывать о крупномасштабных боевых действиях в Ираке и Афганистане.

2. Если сопоставить их с угрозами национальной безопасности США в Южной Атлантике, то по своему количеству, характеру и уровню риска они несопоставимо меньше, чем в остальных частях земного шара.
Первоочередной интерес в этом районе земного шара сосредоточился, если говорить в общих чертах, на экономических вопросах:

Хотя Южная Атлантика и не является самым приоритетным районом для США, это отнюдь не означает, что Вашингтон не рассматривает его с точки зрения своих гегемонистских устремлений.
Если учесть, что США импортируют 52% сырой нефти и нефтепродуктов для своих внутренних нужд и что такие страны как Нигерия, Бразилия и Ангола входят в десятку их основных поставщиков, легко понять стратегическую важность этого района для Вашингтона.
Этот фактор объясняет, что после терактов 11 сентября США предприняли ряд мер по обеспечению своей морской безопасности посредством двусторонних договоров и предложениями по реформированию Международной Морской Организации. Причина заключается в осознании того факта, что контроль за морями и океанами всё в большей степени становится вопросом международной безопасности, поскольку они представляет собой идеальное пространство для перевозки наркотиков, оружия, биологических или химических отравляющих веществ, которые могут быть использованы для совершения террористических актов.
Исходя из этого и учитывая объёмы импорта нефти из стран, расположенных в районе Южной Атлантики, США, разумеется, заинтересованы в обеспечении свободы навигации на морских просторах и безопасности на проходящих по ним торговых маршрутах, чтобы данный товар гарантированно был доставлен в их порты.
С другой стороны, Южная Атлантика может рассматриваться в качестве очередного инструмента, посредством которого США намереваются установить свою гегемонию в мировом масштабе.
А раз поставлена цель установить свою гегемонию во всей системе международных отношений, то волей-неволей приходится сдерживать потенциальных противников в лице России или Китая, а также ввязываться в сомнительные авантюры, которые могут нанести ущерб или поколебать американское могущество.
Стратегическая цель на пространстве Южной Атлантики заключается в его защите от возможных противников и обеспечении возможности добычи морских ресурсов. В этом смысле Южная Атлантика являлась последним незанятым участком на карте мира, поделённой между семью флотами.

Оригинал: El Atlántico Sur como espacio de Dominio

Восточная Европа в «новой» геополитической ситуации

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Геополитика.ру: Восточная Европа была и остается важным, если не наиболее эффективным рычагом разъединения Европы, в том числе разъединения Европы и России, прежде всего, барьер для недопущения чрезмерного сближения Германии и России. 

Возможно, выражение «новая геополитическая ситуация» нонсенс, то есть, когда речь идет о геополитике, говорить о ситуации неприемлемо. Но, нынешняя международная реальность такова, что вряд ли, уместно говорить о неким долгосрочных стратегиями, что является одним их характерных особенностей геополитики. Многими политологами замечено, что ни одно из ведущих государств в мире не в состоянии полноценно выстраивать стратегии, и, прежде всего, геополитического свойства. Видимо, это признак и знак времени, что будет осмысленно в ближайшем будущем. Тем не менее, достаточно много политиков и политических разработчиков настаивают, и видимо, отражают интересы политических центров в Европе и в США, на том, что так называемая «перегрузка» в американско-российских отношениях, означает ни много, ни мало, возникновение новой геополитической ситуации, прежде всего, в Восточной Европе. Бывшие политические лидеры стран Восточной Европы (вернее Центрально-Юго-Восточной Европы) обратились к Б.Обаме с призывом не «сдавать» их страны России, и продолжать отстаивать интересы данных государств. При этом, приводится пример поведения США и пределы американского вмешательства в момент грузинско-российской войны. В действительности ли, Россия представляет столь значительную угрозу странам, которые стали полноценными членами НАТО и ЕвроСоюза? Нет сомнений в том, что причины данной «обеспокоенности» совершенно в ином, а вернее, не в намерениях России, а, скорее, в намерениях Германии, а также, Франции, которые в последние годы, буквально навязали Евро-Атлантическим структурам свою волю, во многом, оказали определяющее влияние на ряд принципиальных решений НАТО и ЕС. Германия и Франция категорически ограничили расширение состава НАТО, одновременно активизировали участие НАТО в Афганистане, навязывая США свою позицию по Ираку, Ирану, Турции и Ближневосточному урегулированию и многим другим вопросам. Практически, с приходом к власти А.Меркель и Н.Саркози, произошло, казалось бы, невозможное, ЕвроСоюз, вроде бы обрел свою внешнюю политику. Франко-германский тандем, несмотря на усиление внутренних противоречий, влиятелен, как никогда, приобрел реальных союзников из числа ряда европейских государств, и практически сформировали европейскую внешнюю политику в отношении арабского мира, России, Китая, Латинской Америки. Американцы и британцы, вскоре после помпезного приема Н.Саркози в Вашингтоне, администрацией Дж.Буша, поняли, что французский президент проводит весьма выверенную политику, направленную на усиление влияния Франции и ЕС на НАТО. По высказыванию руководителя иранского отдела МИД Франции, «вовсе не позиция Европы по Ирану сблизилась с позицией США, а напротив, США проводят политику близкую к европейской».

   Восточная Европа была и остается важным, если не наиболее эффективным рычагом разъединения Европы, в том числе разъединения Европы и России, прежде всего, барьер для недопущения чрезмерного сближения Германии и России. На протяжении, по крайней мере, 250 лет, одной из стратегических задач Великобритании являлось недопущение создания германско-российского альянса, что и привело к двум мировым войнам. Возможно выражение «перегрузка» была неверно понята, и это предполагает новые инициативы в региональной политике. Как бы ни были США заняты проблемами Южной и Центральной Азии и политикой сдерживания Китая, они никогда не «забудут» задачи, касающихся Европы, так, как европейское направление – основа внешней политики США. Ослабление влияния США в Европе традиционно рассматривается американцами, как недопустимое явление. Сохранению американского влияния в Европе были посвящены задачи по расширению НАТО и ЕС, войны в Боснии и Сербии, в самое последнее время газовые скандалы, связанные с Украиной, имитация по продавливанию Турции в ЕС, и многое другое. Нужно сказать, что политика США и Великобритании в Восточной Европе, несмотря на ряд явных провалов, выглядит, и, по сути, является весьма эффективной, и ни одно из региональной направлений политики США не стало столь адекватным в смысле технологий и результатов. Государства Восточной Европы не имеют никаких иных геополитических ориентиров и ожиданий, кроме политики США. Страны Восточной Европы не скрывают, что не доверяют ни Франции, ни Германии, ни даже Великобритании, которые либо совершали агрессию, либо сдавали их на произвол судьбы. Следует отметить, что не только атлантические, но и националистические партии и группировки в странах Восточной Европы весьма скептически относятся к ведущим европейским странам, как к стратегическим партнерам. Это дает возможность предпринимать всевозможные инициативы и конструировать, по существу, любые проекты по ограничению влияния Франции, Германии и России.

   Украинская и грузинская темы, которая всегда для европейцев была спекулятивной, тем не менее, стала поучительной для стран Восточной Европы, иллюстрациями их уязвимости, даже будучи в составе НАТО и ЕС. Но дело не только в политике России. Н.Саркози, буквально, сдал не только Грузию, но и все те страны региона, которые имеют какие-либо проблемы с Россией. Франция и Германия вынесли из грузинско-российского конфликта гораздо больше пользы и приобрели более существенные новые позиции, чем США. Франко-германский тандем продемонстрировал Восточной Европе, что США совершенно сознательно подтолкнули Грузию к войне и не оказали ей помощи, как партнеру. Позиция Франции и Германии подчеркнули уязвимость не только стран региона, но самих США, которые не хотят и не могут выполнить свои обязательства перед государствами, которые американские политики, в том числе и президент США неоднократно называли стратегическими партнерами. Не только в результате военной авантюры на Кавказе, но и в результате политики Франции и Германии, которая была демагогически представлена, как позиция всего Европейского Союза, США были представлена в новом качестве – «государства с ограниченной внешнеполитической ответственностью». Безусловно, США провели немалую работу по ограничению действий России, и быть может, в реальности выступили главной противодействующей силой, но именно, Н.Саркози приобрел роль «спасителя» Европы от российской агрессии. Кроме того, именно активная позиция Н.Саркози и прикрытая про-российская позиция А.Меркель привели к мощной анти-американской общественной волне в Европе, где поражение США на Кавказе было воспринято, как мощный сигнал об упадке американского могущества, не больше не меньше. В Европе происходят весьма опасные для США процессы, и настало время развернуть все представимые политические ресурсы для возвращения иных позиций США. Несомненно, что Европу ожидают большие неожиданности в различных регионах. Возможно, самой значительной угрозой станет активное вовлечение европейцев в Афганские события и во фрагментацию Пакистана. Во всяком случае, в любом проекте, в котором США и ЕвроСоюз выступают совместно, происходит борьба между двумя «полюсами» мировой политики, и каждый партнер пытается потеснить партнера. Аналогичным проектом является задача по сдерживанию Турции, где США и ЕвроСоюз, вернее ведущие европейские государства выступают в режиме согласования и одновременно соперничества.

   Абсолютизация политики либо США, либо ЕвроСоюза в равной мере представляет опасность для небольших государств в различных регионах, в том числе в Южном Кавказе. Малые страны, озабоченные своим суверенитетом, пытаются лавировать и балансировать между крупными державами, включая Россию. Но, при всей неоднозначности политики, интересов и внешнеполитических приемов США и ЕвроСоюза, нет сомнений в том, что политика европейцев для таких стран, как Армения, имеющие серьезные проблемы с соседями, представляется более опасной, нежели политика США. Для этого утверждения имеются много оснований.

   Из двух мировых центров силы – США и Россия, заинтересованные в перекройке государственных границ, только США способны осуществлять это легитимно, при поддержке и одобрении десятков государств демократического мира. Для США признание новых независимых государств является важным элементом их внешней политики и глобальной безопасности, конструирования новой геополитики. Практически, только США располагают возможностями осуществлять активную региональную политику, при наличии реальной системы операционного управления. Эта доктрина становится авангардной во внешней политике США и уже многие процессы и события подчинены этой задаче. Европейские государства просто органично не заинтересованы и воспринимают весьма враждебно возникновение новых государств. США пытаются дробить не только Ближний Восток и Южную Азию, но и Европу, инициируя, в том числе, при помощи диаспор, совершенно неожиданные сепаратистские движения в, казалось бы, в самых стабильных и предсказуемых регионах. Европейцы пытаются оказать сопротивлению этим тенденциям, но пока совершенно не готовы противостоять этому. В сущности, США стремятся выстроить новый ряд партнеров и им необходимы новые условия для более адекватного регионального управления. Политика США в отношении европейской оборонной инициативы носит противоречивый и двоякий характер. Пытаясь направить европейские вооруженные силы на обеспечение безопасности в Кавказско-Каспийском и в Центрально-азиатском регионах (а также в Западной и в Центральной Африке и в других регионах, возможно и в Палестине), США пытаются продемонстрировать военную и политическую несостоятельность европейских вооруженных сил, которые нуждаются в поддержке США. США определили свою позицию в отношении непризнанных государств, как дифференцированную и в целом позитивную. Политика США и Великобритании направленная на признание суверенитета Косово и ее полной политической независимости, как модели развития процесса урегулирования непризнанных государств, не может не быть распространена на другие регионы и конфликты. Непризнанные государства, все более становятся субъектами геополитики и важными элементами региональных систем безопасности. Заинтересованность США в существовании непризнанных государств заключается не только в стремлении сохранить региональную стабильность и в последовательном признании ситуации де-факто, но и в использовании данных территорий в своих стратегических интересах в среднесрочной перспективе. За последнее время в Западном сообществе, особенно в США все возрастает понимание того, что создание непризнанных государств, то есть этническое политическое размежевание привело к возрастанию уровня региональной безопасности.

   Общеевропейская позиция в какой-то мере, так или иначе, выражается в политике ведущих европейских государств – Франции, Германии, Великобритании и отчасти Италии. По признанию ведущих европейских политологов, видимо, данная «большая четверка» и в дальнейшем будет определять европейскую внешнюю политику, если можно так назвать определенную более-менее обобщенную европейскую позицию. Вместе с тем, находясь в тесном экономическом и военно-политическом союзе ведущие европейские государства занимают достаточно противоречивые позиции в отношении политики США, однако их позиции во многом схожи в части региональной политики: Балканы, Палестина, Северная Африка, Россия, Турция, Иран, Китая и других стран и регионов. Таким образом, можно с большой достоверностью предположить, что ведущие европейские государства занимают, примерно, схожую позицию в отношении Южного Кавказа и проблем Восточной Европы. Но, при данной относительно схожей позиции, европейские державы практически уже реализовали свои интересы в Южном Кавказе. Политика Великобритании, направленная на обеспечение политической поддержки своих нефтяных компаний, выглядит вполне успешно. Нефтяные проекты успешно реализуются и нет никаких оснований утверждать, что данным проектам что-либо угрожает. Великобритания проводит в Южном Кавказе чрезвычайно осторожную политику, избегает вмешательства в проблемы, не затрагивающей ее геоэкономические интересы. Интересы Франции связаны с чисто геополитическими амбициями и стремлением продемонстрировать США альтернативное политическое присутствие. Интересы Германии в Южном Кавказе связаны с долгосрочной политикой, связанной с конструированием глобальную континентальную сферу своего экономического и политического влияния – задача, которая лишь через 10 – 15 лет затронет регион Южного Кавказа. Можно вполне допустить, что ведущие европейские державы придут к некой единой позиции по Южному Кавказу, но данная позиция, несомненно, будет основываться не на эфемерных европейских ценностях, а на конкретных интересах трех- четырех ведущих европейских государств. И это весьма опасно для интересов не только Армении, но и Грузии, так, как европейцы, все более выступают единым «фронтом» по вопросам о вступлении государств региона в НАТО и ЕС. При этом, Великобритания уже не скрывает своей вынужденной консолидации с Францией и Германией по вопросам интеграции стран Восточной Европы в Евро-Атлантические структуры.

   В этой американской концепции Восточной Европе отведена особая роль, когда происходит блокирование восточной политики Германии и Франции. США и Великобритания пытаются не допустить превращение Восточной Европы в зону исключительного влияния Германии, то есть, в германскую геоэкономическую империю. Многие события в Украине, Балтии, на Балканах привязаны к осуществлению задачи по геополитическому блокированию Германии. И это имеет непосредственное отношение к интересам и стратегической безопасности Южного Кавказа, Восточной Европы, включая Россию. Речь идет о возможном альянсе между Германией и Турцией в перспективе. Эта перспектива может стать вполне приемлемой для Германии, если, как и в прежние исторические периоды, тесного партнерства между Германией и Россией не получиться, или же, Германия предпочтет иметь на Востоке в качестве стратегического партнера не только Россию, но и Турцию, как альтернативного или основного партнера не только в Восточной Европе, но и на Ближнем Востоке. «Смыкание тевтонской и туранской «плит» станет катастрофой для России и ее союзников».

   Отмечая данные обстоятельства, нельзя не предвидеть то, что в ближайшее время может произойти актуализация онтологической угрозы со стороны Западной Европы для стран и наций Восточной Европы, и в связи с этим, данный обширный регион нуждается в военно-политическом и геоэкономическом присутствии атлантических держав, интересы которых всегда, при всех обстоятельствах будут противостоять интересам европейских государств и России.

 Игорь Мурадян     Иравунк де Факто (Ереван) 

Азербайджанский газ «уплыл» от России

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Нефть России»: Совет директоров «Газпрома» утвердил планы и инвестпрограмму на будущий год, а заодно рассмотрел вопрос о закупках сырья в Средней Азии до 2012 года. Основным поставщиком в этом регионе является Туркмения. На Узбекистан, Казахстан и Азербайджан в сумме приходится менее 20%. В ближайшие три года «Газпром» собирается снизить закупки в Туркмении в 4 раза по сравнению с 2007 — 2008 годами. Напомним, что сейчас газ из этой страны не поставляется. В апреле после аварии на туркменском газопроводе поставки были прекращены. В конце сентября трубу залатали, но поставки не возобновились, а переговоры зашли в тупик, — пишут «Известия».

Закупать туркменский газ «Газпрому » попросту невыгодно — из-за слишком высокой цены и пошлины на его прокачку внутри России. Но газа у Туркмении много. В будущем году его добычу планируется довести до 100 млрд. кубометров с нынешних 75. Поэтому руководство страны активно ищет новых покупателей. И вот тут-то начинается самое интересное.

Опасность в том, что газ из Туркмении может попасть в Nabucco. Этот газопровод из Азербайджана должен привести газ в Европу (прежде всего в Австрию и Германию) в обход России. Последние месяцы эксперты только и говорили о том, что «Газпром» будет покупать туркменский газ по любой цене. Лишь бы он не достался конкурентам. Но оказалось — нет, цена имеет значение.

Возможно, проблема с туркменским газом решается как раз в эти минуты. Вчера президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов отправился с двухдневным визитом в Италию. В большом пакете документов, который он собирается подписать с премьер-министром Сильвио Берлускони, может найтись место и для газового контракта. Дело в том, что итальянская компания Eni предложила Туркмении построить газопровод для поставки газа в Индию и Пакистан. Eni является давним партнером «Газпрома». Один из крупнейших газовых проектов «Южный поток» они реализуют совместно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Eni пытается увести туркменский газ подальше от Европы и конкурентного газопровода Nabucco.

Напомним, что у Туркмении есть еще один крупный трубопроводный проект неевропейской направленности. До конца года планируется открытие газопровода в Китай (проектная мощность до 40 млрд. кубометров в год). Также планируется запуск дополнительной ветки в Иран, что позволит продавать в эту страну ежегодно до 20 млрд. кубометров. Все эти проекты показывают, что на мировом рынке происходит передел сфер влияния. Получается, что Европа если и не отходит на второй план в качестве покупателя углеводородного сырья, то все же снижает свою роль в мировом газовом раскладе.

Россия, Китай, Иран и Индия поделили газовые запасы Туркмении

Опубликовано от wpmrРубрики:China, Политика

Лента.ру: «Газпром» уходит из Туркмении: закупки газа в этой богатой углеводородами стране будут сокращены вчетверо. Ашхабад, потерявший Россию в качестве основного импортера туркменского газа, ищет других покупателей. Ими могут стать Китай и Иран, а Евросоюз, скорее всего, каспийского газа в ближайшие годы не получит.

Россия, покупавшая у Туркмении около 50 миллиардов кубометров газа в год, прекратила импорт в апреле 2009 года после взрыва на магистральном газопроводе. Труба была восстановлена, но поставки до сих пор не возобновились. Москва и Ашхабад так и не смогли согласовать объем поставок и стоимость газа. Российский концерн, который теряет выручку из-за спада потребления на основных рынках, счел работу на туркменском направлении слишком дорогим удовольствием.

Ашхабад терял по миллиарду долларов в месяц, но стороны не уступали друг другу. Совсем некстати появились и сообщения о том, что Туркмения может запретить в своих контрактах с российским концерном реэкспорт газа. Это лишило бы всякого смысла закупки «Газпрома» в Туркмении, так как среднеазиатский газ по документам идет на рынки ближнего и дальнего зарубежья в статусе международного транзита. Для поставок на внутренний рынок среднеазиатский газ концерну не нужен, так как внутри страны топливо продается по регулируемому государством тарифу.

Газовикам двух стран удалось хоть как-то договориться лишь к осени. Предполагалось, что в 2010 году Россия закупит в Туркмении около 30 миллиардов кубометров топлива. При текущем уровне добычи у Ашхабада оставалось бы около 20-30 миллиардов кубометров топлива на экспорт.

Но коммерческие переговоры так и не начались, а теперь и вовсе, похоже, не состоятся. «Газпром» намерен в ближайшие три года более чем в четыре раза по сравнению с докризисным уровнем сократить закупки газа в Туркменистане, сообщила 24 ноября газета «Ведомости» со ссылкой на источники в компании. По данным газеты, в прогнозе по закупкам среднеазиатского газа на 2010-2012 годы «Газпром» прописал объемы импорта из Туркмении, не превышающие 10,5 миллиарда кубометров газа в год, но контракта бывшие партнеры пока так и не подписали. Короче говоря, основной покупатель ушел, и теперь Ашхабаду надо искать другие рынки сбыта.

Туркмения, в докризисные годы добывавшая более 70 миллиардов кубометров газа ежегодно, обычно продавала 50 миллиардов кубометров России и 8 миллиардов Ирану. В 2008 году, по данным BP, Туркменистан произвел 66,1 миллиарда кубометров газа, а в 2009 году производство упадет, скорее всего, до отметки в 40 миллиардов кубометров. И это в лучшем случае.

Туркмения уже заявила, что намерена более чем в три раза увеличить поставки в соседний Иран, удвоив (до 14 миллиардов кубометров в год) пропускную способность существующего газопровода в эту страну. Кроме того, Туркмения в декабре планирует ввести в работу второй газопровод, по которому в Иран уйдет 6 миллиардов кубометров газа уже в 2010 году. Топливо будет поставляться с месторождения Довлетабад, которое является основной ресурсной базой для закупок «Газпрома». В конце года Ашхабад также планирует открыть первую очередь газопровода в Китай, с конечной мощностью в 40 миллиардов кубометров газа в год. И еще планируется построить ветку трубопровода в Индию, через Пакистан и Афганистан.

Пекин уже выделил Ашхабаду многомиллиардный кредит на разработку месторождений газа, а единственной иностранной компанией, имеющей лицензию на разработку газового месторождения в Туркмении, остается китайская China National Petroleum Corp. Таким образом, уже через несколько лет Китай и Иран полностью заменят Россию в списке главных торговых партнеров Туркмении.

По подсчетам экспертов, сообщал Bloomberg, после остановки импорта туркменского газа российский концерн только за второй квартал сэкономил почти 3,4 миллиарда долларов, а траты «Газпрома» на закупки топлива снизились вполовину. Отказ от закупок топлива в Туркмении позволил российскому концерну сосредоточиться на добыче внутри России. При этом прогнозная цена закупок топлива в Туркмении составит более 220 долларов за тысячу кубометров, а европейская — 300 долларов. Получается, что экспортировать этот газ в ЕС будет невыгодно.

Скандал с туркменской трубой пошел «Газпрому» на пользу, но российский концерн не желает отказываться от туркменского контракта наотрез. И на это есть свои причины. Российская монополия рассматривает Туркмению, говоря военным языком, как некую «высоту», от которой можно на время отступить, но которую нельзя сдавать насовсем. Если ее займет противник, то мало не покажется. Поэтому «Газпром» и вынужден учитывать в своих прогнозах траты на туркменский газ.

Китай и Иран — для России не конкуренты, поскольку являются не экспортерами, а импортерами, и на европейский рынок, основной для «Газпрома», не претендуют. В качестве рынка сбыта Иран российских газовиков не интересует, а Китай, в будущем, напротив, должен стать одним из основных рынков для сбыта российского газа. Впрочем, биться с китайскими компаниями за туркменский газ российский концерн не собирается.

Похоже что противник «Газпрома» — европейские компании и существующий пока лишь на бумаге трубопровод Nabuccо.

Евросоюз рассчитывает на туркменский газ, которым может быть заполнен Nabuccо. Правда, до тех пор пока Ашхабад, добыча которого стагнирует уже не первый год, не доказал, что может добывать больше газа, акционерам Nabuccо делать там нечего. Москва, по-видимому, будет выкупать весь избыточный газ, сводя на нет любые попытки ЕС закрепиться в регионе. Учитывая непрекращающийся спор Азербайджана с Турцией о поставках в Европу, который играет на руку «Газпрому», перспективы Nabucco кроме как туманными не назовешь.

Иран и стратегия США в Центральной Азии и на Кавказе

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

ИноСМИ: Даже в самые драматические моменты в отношениях между США и Ираном, когда американские разведывательные службы не могли со всей уверенность утверждать или отрицать наличие в Иране необходимых составляющих для создания атомного оружия, оракул Америки Збигнев Бжезинский (выходец из польской семьи с армянскими корнями) продолжал настаивать на урегулировании американо-иранских отношений как фактора решения многих проблем США на Ближнем Востоке и во Внутренней Евразии, и, конечно же, решения проблем в сфере нефти и газа. Данную линию Бжезинский проводит на протяжении не менее 20 лет, что вызывало явное недовольство друзей Израиля в США, хотя политолог утверждал, что нормализация отношений с Ираном приведет и к обеспечению безопасности Израиля.

Такой политический проектант, как Бжезинский, не мог не понимать, что рано или поздно произойдет «провал» в американо-турецких отношениях, но предпочитал не опережать события, хотя, если внимательнее вчитаться в его работы, то можно заметить отсутствие роли и места Турции в выстраивании новой стратегии США на «Евразийских Балканах». Политолога иногда упрекают в том, что он не сумел прогнозировать многие ключевые события, кроме развала СССР, о чем подозревала даже советская интеллигенция, но, видимо, политологи такого уровня вынуждены отказаться от тщеславия быть признанными авторами гениальных прогнозов, так как их высказывания могут заметно скорректировать международную политику. Не отметить и не заметить — это тоже профессиональная работа. «Я привык, что мои коллеги начинают беседу, чувствуя себя напряженно, но в конце разговора они неизменно ощущают большее понимание и раскованность. Размышляя о странах региона, я никогда не допускал какого-либо выпада по отношению к Армении, и, конечно, не потому, что мои далекие армянские предки добрались когда-то до Польши, а по причине того, что Армения могла бы быть незаменимым партнером и другом США».

Как известно, любая легенда требует подпитки и актуализации, хотя бы в частных беседах, но, нужно признать, что «иранская перспектива» во внешней политике США объясняется, во многом, ожидаемым еще с середины 90-ых годов ухудшением турецко-американских отношений и поиском серьезной альтернативы в регионе «Большого Ближнего Востока». Несомненно, иранская тема интересует не только мэтра американской политологии, но и некоторых других актуальных политических проектантов, в связи с задачами решения проблем, связанных с Россией, но именно это направление и обусловливает поиск возможностей найти замену Турции как стратегического союзника в регионе.

В аналитических материалах, публикуемых на сайтах ведущих исследовательских центров и институтов США, в последние месяцы прослеживаются весьма любопытные мысли, которые при первом приближении могут казаться результатом некоторой растерянности.

Речь идет о том, что, наряду с «положительным сальдо», с которым США вышли из военного конфликта на Южном Кавказе летом 2008 года, что позволило американцам упрочить свое военное присутствие в Черноморско-Кавказском регионе, имеется пример того, как США были отвлечены от главной геополитической задачи – противостояния Китаю. Эта мысль не очень убедительно, но все же прослеживается в работах ряда американских политологов, в том числе, тех, кто занимается проблемами Кавказа и Центральной Азии и Ближнего Востока. И это понятно, так как американские специалисты по Китаю вовлечены в решение более узких проблем и не обладают той феноменальной эрудицией и интуицией, которая присуща аналитикам, которые специализируются по данным регионам.

Таким образом, проводится мысль о том, что в американской политике наблюдается увлечение довольно «выигрышными» темами, которыми являются Центральная Азия и Ближний Восток, что отвлекает усилия и ресурсы США от Китая, тогда как это геополитическое направление, с точки зрения дальней перспективы, является всего лишь подчиненным в выполнении главной цели – сдерживания Китая. В связи с этим, можно придти к выводу, что политика США во Внутренней Евразии связана с более глобальными задачами. Но даже преимущественные позиции во Внутренней Евразии не могут обеспечить создания надежного фронта государств для выполнения этой задачи, и американцам необходим стратегический союз с Индией, как страной онтологически и экзистенциально противостоящей Китаю. При этом, Индия, по замыслу американских проектировщиков, должна стать «полюсом» притяжения обширных регионов Центральной Азии, предоставляющих великой державе Южной Азии свои ресурсы.

В 2006 году Дж. Буш подписал некий документ, содержащий задачи по организации перетока энергетических ресурсов Центральной Азии в Индию. Несмотря на то, что в данном документе отмечается вся Южная Азия, включая Пакистан, как потребитель данных центрально-азиатских ресурсов, но не вызывает сомнений, что истинная цель — это усиление Индии и предотвращение ориентации нефтяных, газовых и других сырьевых ресурсов Центральной Азии на Китай. Пока что данные задачи США успешно провалены, так как коммуникации между Центральной Азией и Индией практически отсутствуют, Афганистан, как транзитная страна – это все еще нонсенс, а Китай, напротив, активно осуществляет транспортировку нефти и газа, и это весьма устраивает Казахстан, Туркменистан и Узбекистан, которые нуждаются в надежных, альтернативных маршрутах экспорта своих энергоресурсов. Уже сейчас данный импорт энергоресурсов привел к заметным последствиям в экономической ситуации в западных провинциях Китая. Это не может не беспокоить США. Возможно, нынешний мировой экономический кризис позволит отложить превращение Китая в еще более могущественную державу лет на 5-7, но не более, и в будущем США должны выработать эффективную региональную политику, где проблемы с Россией будут рассматриваться как приложение к генеральной задаче.

Под «занавес программы» администрация Буша подписала с Индией договор по проблемам использования атомной энергии и другим проблемам в этом ряду, что, практически, обеспечивает надежную базу для создания американо-индийского альянса стратегического характера. Нужно сказать, что администрация Буша несколько раз пыталась найти подходы в установлении более доверительных отношений с Китаем, что неизменно оказывалось несостоятельным. «Классическим» примером неготовности США противостоять китайской экспансии и росту его могуществу стал провал «плана» Роберта Зелика, который был назначен первым заместителем госекретаря США после переизбрания Буша президентом на второй срок. Данное назначение было связано непосредственно с выполнением задач по Китаю, и Роберту Зелику удалось продержаться на этой должности не более шести месяцев. В основе идеи Р.Зелика лежали намерения не противостоять Китаю, а вовлечь его в решение общемировых проблем, при максимальной солидарности с США. Видимо, США наглухо отказались от этой затеи и пришли к выводу, что только сильное военно-политическое и экономическое противостояние позволит сдерживать Китай. То есть, сделана ставка на геоэкономику, и в этом проекте Иран может иметь заметное участие.

Иран обладает крупнейшими в мире резервами природного газа, и данные резервы все еще являются предметом актуальной геоэкономической игры, хотя проблема использования иранского газа давно обсуждается в мировой политике. Европейцы понимают, что без иранских ресурсов газа им не удастся по-настоящему диверсифицировать поставки этого топлива и снизить зависимость от России.

Азербайджанский газ может выполнять только очень локальную и ограниченную роль. Туркменский газ все еще остается сомнительным вариантом, так как за него идет упорная борьба с участием России и Китая. Несмотря на то, что европейцы без излишнего воодушевления соорудили газопровод через территорию Турции, недоверие к этой стране как партнеру растет, а объемы иранского газа позволили бы заметно погасить сомнения и риски. Для Турции сооружение газопровода по проекту NABUСCO и, в особенности, транзит иранского газа означали бы закрепление за ней статуса межконтинентального узла транспортировки энергоресурсов. Турция охотно приняла бы участие в разработке иранских газовых месторождений и уже заявила об этих намерениях. Но США категорически выступают против транспортировки иранского газа в Европу и причастности Ирана к проекту NABUСCO. Было бы нелогично организовать катастрофическое падение цен на нефть и одновременно обеспечить Ирану доходы от экспорта газа. Но в современных условиях, когда энергетика оказалась в фокусе мировой политики, иранские запасы газа не могут оставаться незатребованными и не применяться длительное время. Ситуация вынудит решить этот вопрос, и он будет решен, если не при участии США, то другими державами.

У США в настоящее время одна задача – не допустить транспортировку иранского газа не только в Европу, но и в Россию и Китай. Поэтому перед новой администрацией США, так или иначе, встанет вопрос – что является менее неприемлемым — допустить транспортировку иранского газа в Европу или в Китай. В связи с этим и станут актуальными идеи Бжезинского относительно урегулирования отношений с Ираном. Иран, стремящийся максимально снизить зависимость от экспорта нефти, пытается заменить доходы от экспорта нефти доходами от экспорта газа. Поэтому газовая тема может стать хорошей базой для переговоров и урегулирования американо-иранских отношений.

Бжезинский и аналитики, сотрудничающие с ним, считают, что транспортировка иранского газа в Европу не нанесет ущерба энергетической безопасности европейских государств, и Иран не сумеет шантажировать Европу, если этот проект будут контролировать США. В данных раскладах и размышлениях имеется один весьма уязвимый момент – возможность консолидации Ирана и России, когда данный газовый шантаж может привести к очень неприятным последствиям. Эта версия подкрепляется попытками России, Ирана и Катара создать газовый ОПЕК и во многом контролировать газовый рынок и проекты по транспортировке газа. Рассматривая последние работы американских аналитиков на эту тему, можно заметить некий «китайский фундаментализм», когда все больше геоэкономические проекты мирового значения примеряются на интересы Китая и угрозы, которые исходят для этой державы.

Вместе с тем, имеется третий вариант направления иранского газа, — это Индия, которая давно испытывает огромный недостаток в углеводородном сырье. Практически, энергетический фактор стал важнейшим ограничением экономического развития как Индии, так и Китая. Здесь возникают следующие вопросы: насколько США заинтересованы в успешном решении энергетических вопросов европейских государств, особенно Германии и Франции; насколько для США приемлем транзит энергоресурсов через территорию Турции, которая все более становится ненадежной; что для американцев более важно – получение доходов Ираном или успешное развитие Индии и ограничение развития Китая; может ли привести организация транспортировки иранского в Индию к разобщению стран-участниц так называемого газового ОПЕК, если окажется, что не остается предмета обсуждения выхода на общие рынки.

Как видим, возникает игровая ситуация, в которой не может не иметь своих интересов Великобритания. Если спросить экспертов, например, аналитического совета компании BP, то, независимо от ответа, можно будет догадаться, что Великобритания вовсе не заинтересована в транспортировке иранского газа ни в Европу, ни в Китай. Но в особенности беспокоит британцев возможность транзита иранского газа в Европу через газотранспортную систему России. Это было бы существенным ударом не только по энергетической, но всей политике Великобритании в Евразии и на Ближнем Востоке. Что касается транспортировки иранского газа в Индию, то Великобритания имеет немало шансов взять под свой контроль этот проект.

Таким образом, «иранский проект» Бжезинского приобретает совершенно иной диапазон, и задача использовать Иран как инструмент противостояния России становится ограниченной задачей более обширного плана, направленного, в конечном счете, на сдерживание Китая. Конечно, при этом Армения лишается всяких надежд на транзит иранского газа в европейском или российском направлении. Но с другой стороны, запасы газа в Иране настолько огромные, что на этом поле можно реализовать любой сценарий и обеспечить функционирование не менее двух стратегических направлений транспортировки этих ресурсов.   Игорь Мурадян
 

СМИ: У США в настоящее время одна задача – не допустить транспортировку иранского газа не только в Европу, но и в Россию с Китаем

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Нефть России»: Даже в самые драматические моменты в отношениях между США и Ираном, когда американские разведывательные службы не могли со всей уверенность утверждать или отрицать наличие в Иране необходимых составляющих для создания атомного оружия, оракул Америки Збигнев Бжезинский (выходец из польской семьи с армянскими корнями) продолжал настаивать на урегулировании американо-иранских отношений как фактора решения многих проблем США на Ближнем Востоке и во Внутренней Евразии, и, конечно же, решения проблем в сфере нефти и газа. Данную линию Бжезинский проводит на протяжении не менее 20 лет, что вызывало явное недовольство друзей Израиля в США, хотя политолог утверждал, что нормализация отношений с Ираном приведет и к обеспечению безопасности Израиля, — пишет армянское издание «Иравунк de facto».

Такой политический проектант, как Бжезинский, не мог не понимать, что рано или поздно произойдет «провал» в американо-турецких отношениях, но предпочитал не опережать события, хотя, если внимательнее вчитаться в его работы, то можно заметить отсутствие роли и места Турции в выстраивании новой стратегии США на «Евразийских Балканах». Политолога иногда упрекают в том, что он не сумел прогнозировать многие ключевые события, кроме развала СССР, о чем подозревала даже советская интеллигенция, но, видимо, политологи такого уровня вынуждены отказаться от тщеславия быть признанными авторами гениальных прогнозов, так как их высказывания могут заметно скорректировать международную политику. Не отметить и не заметить — это тоже профессиональная работа. «Я привык, что мои коллеги начинают беседу, чувствуя себя напряженно, но в конце разговора они неизменно ощущают большее понимание и раскованность. Размышляя о странах региона, я никогда не допускал какого-либо выпада по отношению к Армении, и, конечно, не потому, что мои далекие армянские предки добрались когда-то до Польши, а по причине того, что Армения могла бы быть незаменимым партнером и другом США».

Как известно, любая легенда требует подпитки и актуализации, хотя бы в частных беседах, но, нужно признать, что «иранская перспектива» во внешней политике США объясняется, во многом, ожидаемым еще с середины 90-ых годов ухудшением турецко-американских отношений и поиском серьезной альтернативы в регионе «Большого Ближнего Востока». Несомненно, иранская тема интересует не только мэтра американской политологии, но и некоторых других актуальных политических проектантов, в связи с задачами решения проблем, связанных с Россией, но именно это направление и обусловливает поиск возможностей найти замену Турции как стратегического союзника в регионе.
В аналитических материалах, публикуемых на сайтах ведущих исследовательских центров и институтов США, в последние месяцы прослеживаются весьма любопытные мысли, которые при первом приближении могут казаться результатом некоторой растерянности.

Речь идет о том, что, наряду с «положительным сальдо», с которым США вышли из военного конфликта на Южном Кавказе летом 2008 года, что позволило американцам упрочить свое военное присутствие в Черноморско-Кавказском регионе, имеется пример того, как США были отвлечены от главной геополитической задачи – противостояния Китаю. Эта мысль не очень убедительно, но все же прослеживается в работах ряда американских политологов, в том числе, тех, кто занимается проблемами Кавказа и Центральной Азии и Ближнего Востока. И это понятно, так как американские специалисты по Китаю вовлечены в решение более узких проблем и не обладают той феноменальной эрудицией и интуицией, которая присуща аналитикам, которые специализируются по данным регионам.

Таким образом, проводится мысль о том, что в американской политике наблюдается увлечение довольно «выигрышными» темами, которыми являются Центральная Азия и Ближний Восток, что отвлекает усилия и ресурсы США от Китая, тогда как это геополитическое направление, с точки зрения дальней перспективы, является всего лишь подчиненным в выполнении главной цели – сдерживания Китая. В связи с этим, можно придти к выводу, что политика США во Внутренней Евразии связана с более глобальными задачами. Но даже преимущественные позиции во Внутренней Евразии не могут обеспечить создания надежного фронта государств для выполнения этой задачи, и американцам необходим стратегический союз с Индией, как страной онтологически и экзистенциально противостоящей Китаю. При этом, Индия, по замыслу американских проектировщиков, должна стать «полюсом» притяжения обширных регионов Центральной Азии, предоставляющих великой державе Южной Азии свои ресурсы.

В 2006 году Дж. Буш подписал некий документ, содержащий задачи по организации перетока энергетических ресурсов Центральной Азии в Индию. Несмотря на то, что в данном документе отмечается вся Южная Азия, включая Пакистан, как потребитель данных центрально-азиатских ресурсов, но не вызывает сомнений, что истинная цель — это усиление Индии и предотвращение ориентации нефтяных, газовых и других сырьевых ресурсов Центральной Азии на Китай. Пока что данные задачи США успешно провалены, так как коммуникации между Центральной Азией и Индией практически отсутствуют, Афганистан, как транзитная страна – это все еще нонсенс, а Китай, напротив, активно осуществляет транспортировку нефти и газа, и это весьма устраивает Казахстан, Туркменистан и Узбекистан, которые нуждаются в надежных, альтернативных маршрутах экспорта своих энергоресурсов. Уже сейчас данный импорт энергоресурсов привел к заметным последствиям в экономической ситуации в западных провинциях Китая. Это не может не беспокоить США. Возможно, нынешний мировой экономический кризис позволит отложить превращение Китая в еще более могущественную державу лет на 5-7, но не более, и в будущем США должны выработать эффективную региональную политику, где проблемы с Россией будут рассматриваться как приложение к генеральной задаче.

Под «занавес программы» администрация Буша подписала с Индией договор по проблемам использования атомной энергии и другим проблемам в этом ряду, что, практически, обеспечивает надежную базу для создания американо-индийского альянса стратегического характера. Нужно сказать, что администрация Буша несколько раз пыталась найти подходы в установлении более доверительных отношений с Китаем, что неизменно оказывалось несостоятельным. «Классическим» примером неготовности США противостоять китайской экспансии и росту его могуществу стал провал «плана» Роберта Зелика, который был назначен первым заместителем госекретаря США после переизбрания Буша президентом на второй срок. Данное назначение было связано непосредственно с выполнением задач по Китаю, и Роберту Зелику удалось продержаться на этой должности не более шести месяцев. В основе идеи Р.Зелика лежали намерения не противостоять Китаю, а вовлечь его в решение общемировых проблем, при максимальной солидарности с США. Видимо, США наглухо отказались от этой затеи и пришли к выводу, что только сильное военно-политическое и экономическое противостояние позволит сдерживать Китай. То есть, сделана ставка на геоэкономику, и в этом проекте Иран может иметь заметное участие.

Иран обладает крупнейшими в мире резервами природного газа, и данные резервы все еще являются предметом актуальной геоэкономической игры, хотя проблема использования иранского газа давно обсуждается в мировой политике. Европейцы понимают, что без иранских ресурсов газа им не удастся по-настоящему диверсифицировать поставки этого топлива и снизить зависимость от России.

Азербайджанский газ может выполнять только очень локальную и ограниченную роль. Туркменский газ все еще остается сомнительным вариантом, так как за него идет упорная борьба с участием России и Китая. Несмотря на то, что европейцы без излишнего воодушевления соорудили газопровод через территорию Турции, недоверие к этой стране как партнеру растет, а объемы иранского газа позволили бы заметно погасить сомнения и риски. Для Турции сооружение газопровода по проекту NABUСCO и, в особенности, транзит иранского газа означали бы закрепление за ней статуса межконтинентального узла транспортировки энергоресурсов. Турция охотно приняла бы участие в разработке иранских газовых месторождений и уже заявила об этих намерениях. Но США категорически выступают против транспортировки иранского газа в Европу и причастности Ирана к проекту NABUСCO. Было бы нелогично организовать катастрофическое падение цен на нефть и одновременно обеспечить Ирану доходы от экспорта газа. Но в современных условиях, когда энергетика оказалась в фокусе мировой политики, иранские запасы газа не могут оставаться незатребованными и не применяться длительное время. Ситуация вынудит решить этот вопрос, и он будет решен, если не при участии США, то другими державами.

У США в настоящее время одна задача – не допустить транспортировку иранского газа не только в Европу, но и в Россию с Китаем. Поэтому перед новой администрацией США, так или иначе, встанет вопрос – что является менее неприемлемым — допустить транспортировку иранского газа в Европу или в Китай. В связи с этим и станут актуальными идеи Бжезинского относительно урегулирования отношений с Ираном. Иран, стремящийся максимально снизить зависимость от экспорта нефти, пытается заменить доходы от экспорта нефти доходами от экспорта газа. Поэтому газовая тема может стать хорошей базой для переговоров и урегулирования американо-иранских отношений.

Бжезинский и аналитики, сотрудничающие с ним, считают, что транспортировка иранского газа в Европу не нанесет ущерба энергетической безопасности европейских государств, и Иран не сумеет шантажировать Европу, если этот проект будут контролировать США. В данных раскладах и размышлениях имеется один весьма уязвимый момент – возможность консолидации Ирана и России, когда данный газовый шантаж может привести к очень неприятным последствиям. Эта версия подкрепляется попытками России, Ирана и Катара создать газовый ОПЕК и во многом контролировать газовый рынок и проекты по транспортировке газа. Рассматривая последние работы американских аналитиков на эту тему, можно заметить некий «китайский фундаментализм», когда все больше геоэкономические проекты мирового значения примеряются на интересы Китая и угрозы, которые исходят для этой державы.

Вместе с тем, имеется третий вариант направления иранского газа, — это Индия, которая давно испытывает огромный недостаток в углеводородном сырье. Практически, энергетический фактор стал важнейшим ограничением экономического развития как Индии, так и Китая. Здесь возникают следующие вопросы: насколько США заинтересованы в успешном решении энергетических вопросов европейских государств, особенно Германии и Франции; насколько для США приемлем транзит энергоресурсов через территорию Турции, которая все более становится ненадежной; что для американцев более важно – получение доходов Ираном или успешное развитие Индии и ограничение развития Китая; может ли привести организация транспортировки иранского в Индию к разобщению стран-участниц так называемого газового ОПЕК, если окажется, что не остается предмета обсуждения выхода на общие рынки.

Как видим, возникает игровая ситуация, в которой не может не иметь своих интересов Великобритания. Если спросить экспертов, например, аналитического совета компании BP, то, независимо от ответа, можно будет догадаться, что Великобритания вовсе не заинтересована в транспортировке иранского газа ни в Европу, ни в Китай. Но в особенности беспокоит британцев возможность транзита иранского газа в Европу через газотранспортную систему России. Это было бы существенным ударом не только по энергетической, но всей политике Великобритании в Евразии и на Ближнем Востоке. Что касается транспортировки иранского газа в Индию, то Великобритания имеет немало шансов взять под свой контроль этот проект.

Таким образом, «иранский проект» Бжезинского приобретает совершенно иной диапазон, и задача использовать Иран как инструмент противостояния России становится ограниченной задачей более обширного плана, направленного, в конечном счете, на сдерживание Китая. Конечно, при этом Армения лишается всяких надежд на транзит иранского газа в европейском или российском направлении. Но с другой стороны, запасы газа в Иране настолько огромные, что на этом поле можно реализовать любой сценарий и обеспечить функционирование не менее двух стратегических направлений транспортировки этих ресурсов.

Перевод опубликован «ИнноСМИ».

«Красная звезда»: Ветры войны над Персидским заливом

Опубликовано от wpmrРубрики:Iraq, Политика

«Нефть России»: «В рамках самых серьезных финансовых перемен в современной истории Ближнего Востока, — написала недавно британская газета The Independent , — арабские государства Персидского залива планируют — вместе с Китаем, Россией, Японией и Францией — прекратить расчеты за нефть в долларах, перейдя вместо этого на корзину валют, которая будет включать в себя японские иены, китайские юани, евро, золото и новую объединенную валюту, запланированную для стран, входящих в Совет по сотрудничеству стран Персидского залива…»

Никто из официальных лиц указанных выше стран не подтвердил эту информацию. В частности, министр нефти Кувейта шейх Ахмед аль-Абдулла аль-Сабах заявил, что министры нефти стран Персидского залива не проводили между собой никаких переговоров на эту тему. А глава Центробанка Объединенных Арабских Эмиратов султан Насер аль-Сувейди сказал, что его государство не планирует отказываться от установки цен на нефть в долларах. «Никакой встречи не было», — сообщил он агентству «Ассошиэйтед пресс», добавив, что доллар «продолжит оставаться валютой для цен на нефть». Но, как говорится, камень был брошен, и круги пошли по воде, — пишет «Красная звезда».

Само название редакционной статьи в The Independent — «Конец доллара и начало нового миропорядка» — говорит само за себя. Нельзя не согласиться с высказанным в ней мнением, что «глобальный финансовый кризис прошлой осени вызвал настоящее экономическое землетрясение. Не прекратилось оно и по сию пору «. Стоимость американской валюты, действительно, упала, и в свете растущего в США бюджетного дефицита усиливаются опасения, что доллар может продолжить обесцениваться. В этих условиях, как отметила газета, «отдавать свои товары за валюту с неопределенным будущим не хочет никто».

Для экспертов очевидно, что эпоха доллара завершается. Со времен Второй мировой войны доллар, благодаря экономическому превосходству США, был краеугольным камнем мировой торговли. Но в нашем мире ничто не вечно — как пишет The Independent, финансовый кризис заставил СИТА «пошатнуться под бременем государственных и частных долгов и сильно ударил по их перспективам роста. С другой стороны, развивающиеся страны, такие как Китай, Бразилия и Индия, намного лучше переносят экономическую бурю… Переход мировой торговли на несколько валют экономически целесообразен». В рыночной экономике во главу угла поставлены критерии экономической целесообразности и размеров прибыли, поэтому сентиментальные настроения исключены — даже по отношению к доллару СИТА.

По мнению аналитиков, судьба доллара во многом зависит от позиции Саудовской Аравии, обладающей крупнейшими нефтяными запасами в мире. Пока правящей в Эр-Рияде династии выгодно, в том числе по геополитическим соображениям, чтобы США оставались сильными и продолжали активно участвовать в жизни Ближневосточного региона.

В этом регионе есть, однако, еще одно государство, решения которого могут обернуться похоронным звоном по доллару СИТА. Это Иран, обладающий значительными запасами нефти и газа (он второй в мире по объемам разведанных запасов природного газа и нефти — соответственно 15, 7 и 11, 2 процента мировых запасов, согласно данным «Бритиш петролеум»). При этом его экспорт углеводородного сырья не связан с североамериканским рынком. В сентябре Иран объявил, что его валютные резервы будут теперь держаться в евро, а не в долларах. Последствия этого решения могут быть самыми драматическими для всей системы международных отношений. «Банкиры конечно же помнят о том, что случилось с последней ближневосточной нефтедобывающей страной, решившей продавать свою нефть за евро вместо долларов, — указала британская The Independent. — Через несколько месяцев, после того как Саддам Хусейн объявил о своем решении, американцы и британцы вторглись в Ирак».

Первая информация о стремлении Ирана отказаться от доллара США при международных расчетах появилась еще два года назад. В декабре 2007 года иранское информагентство ИСНА распространило слова министра нефти Исламской Республики: «В рамках проводимого курса на продажу сырой нефти за любую другую валюту, кроме доллара, в настоящее время продажа Ираном нефти за американскую валюту полностью исключена». Тогда же (в середине ноября) президент Ирана Махмуд Ахмадинежад предложил странам — членам Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) отказаться от американской валюты при расчетах за нефть из-за ее обесценивания

В апреле 2008 года Махмуд Ахмадинежад на встрече с генеральным секретарем ОПЕК Абдаллой Салемом аль-Бадри предложил государствам ОПЕК создать общий банк, отказаться от доллара в своих расчетах и перейти на новую единую валюту. В это же время последовало заявление представителя Иранской национальной нефтяной компании о том, что его страна полностью отказалась от доллара при экспорте своей нефти и перешла на евро и японскую иену: «Мы договорились со всеми потребителями иранской нефти о торговле в других валютах. Сделки в Европе будут заключаться в евро, в Азии — в евро и иенах, причем торговля в иенах будет вестись не только с Японией».

Многие западные аналитики сегодня прямо пишут о неизбежности военного удара по Ирану. Разногласия касаются только сроков нанесения первого ракетно-бомбового удара, масштабов военной операции и состава участников. Статья в американской газете «The Washington Times» в начале октября с. г. так и называлась: «Грядущая война с Ираном». Ее автор Джеффри Кунер, обозреватель газеты и президент расположенного в Вашингтоне научно-исследовательского центра «Институт Эдмунда Берке», пишет: «Война с Ираном стала неизбежной. Без ответа остался только один вопрос — начнется ли она раньше или позже. Последние ракетные испытания Тегерана говорят о том, что апокалиптические муллы пришли к такому же выводу… Тегеран постепенно расширяет региональную сферу своего влияния. Он поддерживает повстанческие группы в Ираке, которые убивают американских солдат. Он оказывает спонсорскую поддержку ХАМАС и «Хезболла» (ХАМАС — «Исламское движение сопротивления» — правящее с 2007 г. в секторе Газа палестинское движение; «Хезболла» — ливанская политическая партия, выступающая за создание в Ливане исламского государства. — Ред. / Он превратил Сирию в политического вассала. Он заключил союз с Уго Чавесом из Венесуэлы».

И далее Кунер заявляет: «С момента провозглашения исламской революции в 1979 году Иран вовлечен в идеологическую борьбу с Западом. Два его главных врага — это Соединенные Штаты («Большой Сатана») и Израиль («Маленький Сатана»). На протяжении многих лет Иран пытается создать мусульманскую империю и восстановить средневековую исламскую цивилизацию до ее былых размеров. Ядерное оружие необходимо не только для того, чтобы достичь уровня сверхдержавы. Это также средство для достижения окончательного триумфа мессианского шиизма».

Сказано враждебно по отношению к Ирану, но отражает реальные настроения во влиятельных кругах американского истеблишмента. Эти взгляды совпадают с позицией многих израильских политиков, а также правящих кланов аравийских арабов, которые со времен Средневековья враждовали с Персидской державой и не раз вторгались в ее владения (арабские набеги на Сасанидский Иран начались в 632 году).

Нынешним общественным мнением как-то забывается, что Иран, наряду с Китаем, Индией и Россией, — один из древнейших мировых центров силы и цивилизационных полюсов со своей самобытной культурой. И если первозданный Египет, еще одна древняя цивилизация, фактически исчез в ходе походов аравийских арабов, то персидская держава, несмотря на неоднократно понесенные поражения, не поддалась колонизации и сумела выжить, сохранив национальную самоидентификацию. В Тегеране не могут не видеть, что Китай, Индия и Россия сегодня в условиях возрождающегося многополюсного мира являются центрами силы и, благодаря обладанию ядерным оружием, неприкосновенны. Это, видимо, надо иметь в виду при анализе мотивов поведения Тегерана.

В условиях нависшего дамоклова меча США Тегеран уповает на «энергетическую дипломатию», так как страны Евросоюза, Китай, Индия по многим соображениям (геополитическим, экономическим, военно-стратегическим…) заинтересованы в сохранении мира в зоне Персидского залива. Очевидно, что важнейшие судоходные маршруты в регионе в случае авиационных и ракетных ударов по иранским ядерным объектам будут нарушены Тегераном в качестве ответной меры, что приведет к росту цен на нефть до уровня 200, а то и 300 долларов за баррель. Не трудно представить, что это будет означать для экономик стран Евросоюза, а также Китая и Индии. Китай, как известно, импортирует 60 процентов объемов потребляемой нефти, и большая часть поставок идет с Ближнего Востока (арабские страны этого региона обеспечивают до 50 процентов китайского нефтяного импорта). В 2008 году китайцы заключили соглашение с Ираном на 8 млрд. долларов, в рамках которого собираются создавать в этой стране нефтеперерабатывающие мощности и разрабатывать газовые месторождения.

Иранский газ ожидают также в Индии. Первый шаг к осуществлению этого проекта уже сделан. В мае с. г. президенты Ирана и Пакистана подписали в Тегеране соглашение о строительстве газопровода «Мир». Его общая протяженность составит около 2. 700 километров: 1. 000 — на территории Ирана, 1. 000 — на территории Пакистана и более 600 — на территории Индии в случае присоединения этой страны к соглашению. Ежедневно Иран, как планируется, будет поставлять по газопроводу 150 млн. кубометров газа, 90 из которых предназначаются для Индии и 60 — для Пакистана.

Ориентация иранского «голубого топлива» в восточном направлении, надо заметить, по экономическим причинам выгодна российским газодобывающим компаниям. Выход природного газа Ирана на рынки Южной Азии означает, что он в ближайшей и среднесрочной перспективе не будет конкурировать с российским топливом в Европе.

Партнером иранцев в Индии выступает государственная нефтегазовая компания Oil and Natural Gas Corp. (ONGC). Эта компания готова инвестировать 3 млрд. долларов в разработку иранского газового месторождения Фарзад. ONGC уже ведет разработку нефтяного месторождения Фарси, запасы нефти которого составляют 1 млрд. баррелей (около 137 млн. тонн). Компания владеет месторождением совместно с двумя другими индийскими компаниями.

В последние годы Индия все активнее проявляет себя как геополитический центр силы в Евразии. В Афганистане ею профинансирована постройка стратегически важной дороги от города Заранджа на юго-западе страны (на иранской границе) к Делараму (на кольцевой дороге, соединяющей Кабул, Кандагар, Герат и Мазари-Шариф). Она также участвует в строительстве глубоководного порта в Чабахаре — альтернативы Гейдаре — порту на берегу Оманского залива, построенному китайцами в пакистанском Белуджистане. Теперь у афганцев, не имеющих выхода к морю, появится возможность обойтись без пакистанской помощи при экспортно-импортных операциях. Для Индии же Чабахар представляет собой ворота в Афганистан, Среднюю Азию и Европу.

Гипотетически иранский газ может пойти трубопроводным путем и в Китай. Во всяком случае, этот вариант обсуждался в прошлом году, когда стало известно, что Индия готова финансировать строительство трубопровода только в том случае, если ее устроит цена на газ. Тогда президент Пакистана (правда, это был уже ушедший в отставку Первез Мушарраф) в ходе визита в Пекин озвучил эту идею, которую в Поднебесной с порога не отклонили. Речь идет о комплексе коммуникаций — о строительстве железной дороги, автотрассы и прокладке кабеля оптического волокна вдоль дороги на Каракорум.

Интерес к сотрудничеству с Ираном проявляют и российские компании, среди которых нефтегазовая «ЛУКОЙЛ» и «Газпром». Как заявляли, к примеру, представители «Газпрома», газовые месторождения «Южный Парс» и «Северный Парс», нефтяное месторождение «Северный Азадеган», а также строительство завода по сжижению газа и объектов нефтегазовой инфраструктуры являются направлениями его работы в Иране. Эта российская компания заинтересована и в участии в строительстве транснационального магистрального газопровода «Иран — Пакистан — Индия».

Интерес Ирана в сотрудничестве с иностранными компаниями объясним, во многом, стремлением ликвидировать свое технологическое отставание, в том числе в сфере топливно-энергетического комплекса. Тегеран, вследствие санкций США, испытывает недостаток в иностранных инвестициях и технологиях для модернизации энергетического оборудования, закупленного на Западе в 1970-е годы (до революции 1979 года, когда был свергнут проамерикански настроенный шах).

Для понимания сложности геополитической игры, ведущейся вокруг Ирана, и участия в нем Европы можно привести такой факт. Аятолла Хомейни в 1979 году прилетел в Иран на самолете французской компании Air France. Вместе с ним летел из Франции и Абольхасан Банисадр, избранный в 1980 г. президентом Ирана. После отстранения от власти Банисадр вновь бежал во Францию. С ними в Иран прибыл также Хасан Ибрагим Хабиби, будущий вице-президент.

«Ахиллесова пята» иранской экономики — нехватка бензина. В стране, добывающей более 200 млн. тонн нефти в год, недостает нефтеперерабатывающих заводов. 40 процентов бензина Ирану приходится импортировать, что обходится государству в 6 млрд. долларов в год. При этом цены на бензин в стране субсидируются государством, и его литр стоит на уровне 10 центов. В случае военного конфликта с СИТА военно-морская блокада лишит иранцев импортного бензина, а их имеющиеся заводы несложно вывести из строя ударами крылатых ракет.

Судя по всему, в Тегеране отдают себе отчет в том, какие трудности их ожидают, если страна столкнется с воздушной мощью США и их ближайших союзников (Великобритания и Израиль). Поэтому не отказываясь от продолжения своей ядерной программы, которая декларируется как сугубо мирная, Тегеран проявляет дипломатическую активность, демонстрируя готовность к диалогу с «мировым сообществом» и к конструктивному сотрудничеству с МАГАТЭ. Какие-то контакты осуществляются, видимо, и с мировыми финансовыми кругами. В последних числах сентября по новостным каналам прошла информация о возможности согласия Ирана на приватизацию своих газовых активов (месторождений углеводородного сырья, трубопроводов и газоперерабатывающих заводов) с привлечением к ней иностранных инвесторов…

Дальнейшее развитие событий вокруг Ирана предсказать сложно. Слишком много факторов играет роль в определении их основного вектора. В ситуации очевидных трудностей американской финансово-экономической системы в Вашингтоне может взять верх линия на выход из кризиса на рельсах молниеносной «бесконтактной войны». Во всяком случае на президента Обаму и без того испытывающего затруднения в Афганистане, ястребы оказывают жесткое информационное воздействие, подталкивая к военной авантюре в зоне Персидского залива.

В уже упомянутой статье Джеффри Кунера в The Washington Times читаем: «У Вашингтона есть теперь два выбора: либо санкционировать американскую или израильскую военную операцию для уничтожения иранских ядерных установок, либо позволить Тегерану завладеть ядерным оружием. Любой из двух вариантов означает начало войны… Теперь уже вопрос не в том, будет ли война, а в том — когда и на чьих условиях. Господин Обома, как лунатик, приближается к катастрофе. Америка и Ближний Восток заплатят свою цену».

Сумеет ли Барак Обама, ставший нобелевским лауреатом мира, устоять перед давлением «ястребов», покажут ближайшие месяцы.

Киргизский эксперт: «В Средней Азии Россия заработала себе много врагов , но не определила, кто ее союзники»

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

«Россия заработала себе слишком много врагов, но так и не определила, кто ее союзники» — директор киргизского независимого аналитического центра «Игла» Дмитрий Орлов поделился с корреспондентом ИА REGNUM Новости своим видением ситуации в Центральной Азии (ЦА).

ИА REGNUM Новости: Как сейчас разворачиваются дела в Центральной Азии, в Киргизии и кто здесь основные игроки?

На роль регионального лидера в Центральной Азии претендуют одинаково Казахстан, Узбекистан и, с недавних пор, Туркменистан. Все три государства хотят получить рычаги влияния для того, чтобы проводить свою собственную политику. Из глобальных заинтересованных игроков можно назвать Россию, США и Китай. Ближе всего к Киргизии по территории находится Китай. США, несмотря на то, что они находятся за океаном, имеют возможность проводить свою политику в любом месте земного шара.

После распада СССР, в начале 90-х, в Киргизию пришли американцы со своими интересами, и все так называемые реформы были проведены под жестким контролем и при непосредственном участии Международного валютного фонда и Всемирного банка, которые уже давно получили прозвище «экономические убийцы». Россия только к концу 90-х годов начала понимать, что если она потеряет Центральную Азию, то она потеряет все. Дело не только в том, что здесь проходят маршруты доставки углеводородов, не зря же Среднюю (или как нынче можно называть — Центральную) Азию называют мягким подбрюшьем России.

Впрочем, я считаю, что Киргизия никогда не будет полностью проамериканской, полностью пророссийской или прокитайской. Киргизия всегда была и будет территорией компромисса для интересов супердержав.

ИА REGNUM Новости: Как отражаются события, происходящие в Афганистане, на ситуации в центрально-азиатском регионе?

Действительно, говоря о ЦА, надо обязательно упомянуть события в Афганистане. На данный момент сложно сказать, что будет происходить в Афганистане в дальнейшем. Да, там воюют США и их союзники по антитеррористической коалиции однако недавно австралийский контингент заявил о своем выводе, позже произошел скандал с итальянцами, которые то ли платили, то ли нет талибам за то, что бы те их не трогали. Получается, что европейские и прочие союзники хотят оставить американцев наедине с проблемой. И сейчас, судя по последним действиям официального Вашингтона, американцы хотят «пристегнуть» к афганской проблеме Россию. Первая ласточка — транзитный путь снабжения американских войск, который называется Северная сеть распределения (ССР). США поняли: без России в Афганистане делать нечего. Кроме того, США хотят «пристегнуть» к ССР и страны Центральной Азии.

ИА REGNUM Новости: Насколько Талибан угрожает стабильности в Центральной Азии?

Проамериканские пропагандисты называют Талибан угрозой для всей Центральной Азии. Но тут надо понять, какой талибан мы имеем в виду: настоящий талибан или тот, который возник на медийном поле с подачи США. Я думаю, многие заметили, что слово «Аль-Каеда» сейчас произносят все меньше, на первый план вышел «талибан».

ИА REGNUM Новости: В чем же, по-вашему разница между настоящим и «медийным» талибаном?

Настоящий талибан никогда не придет ни в Киргизию, ни в Узбекистан, ни в Таджикистан, так как настоящие талибы — пуштуны, а пуштунам на чужой территории делать нечего. Они знают, что если они сюда придут, то здесь их и похоронят. Есть и другой «Талибан», под крышей которого выступают арабские наемники, а также экстремистски настроенные этнические узбеки и таджики, проживающие в Афганистане. У настоящих талибов полной и всеобщей поддержки населения в Афганистане нет.

ИА REGNUM Новости: Что в Киргизии делают американцы, в чем их успехи и промахи и что делает Россия?

Не я первый и не я последний, кто говорит о том, что Россия заработала себе слишком много врагов в мире, но так и не определила, кто ее союзники. По большому счету, Россия сейчас должна определить, зачем ей нужна Киргизия: как сырьевой придаток, либо как союзник, либо в роли кого-то еще.

Создание так называемого «Росзарубежцентра» на первых порах подавалось, как аналог USAID. Была широкая пиар-кампания с участием высших руководителей России. Но создали этот Росзарубежцентр, и что? Нет до сих пор ни одной неправительственной организации пророссийской ориентации, которая была бы создана за те два года, что прошли с момента создания Росзарубежцентра.

А теперь посмотрим, как действуют американцы. Некоторое время назад в Вашингтоне была конференция по торговле в Центральной Азии США. Американцы признали, что они были неправы: Киргизия ожидала большего, что пребывание базы наладит экономику страны, то есть поступят инвестиции, будут новые рабочие места. Все заинтересованные стороны в США — Министерство торговли, Министерство обороны, Министерство финансов, и даже подрядчики Минобороны — согласились размещать часть заказов в Киргизии. И уже спустя неделю в Бишкеке прошел семинар, на котором американцы учили наших бизнесменов как надо налаживать контакты с США. Всего семь дней прошло! Здесь подвижки имеются. В России же разговоры о двух миллиардах были еще в 2006 году, когда президентом был Владимир Путин. При Медведеве это все подтвердилось. 300 млн долларов пришло, а миллиарда семьсот еще нет, несмотря на то что Совет федерации уже дал добро. То ли это извечная привычка долго запрягать, то ли еще что, но разница между тем, как действуют Штаты и тем, как действуют россияне, чувствуется колоссальная.

ИА REGNUM Новости: По данным многих аналитиков, серьезную роль в регионе играют структуры, связанные выращиванием/производством и транспортировкой наркотиков. Какое влияние на стабильность оказывают они?

Главная цель наркоторговцев — получение прибылей, а деньги любят тишину. К примеру, по данным специалистов по борьбе с наркотрафиком, во время событий марта 2005 года (т.н. «мартовская революция», когда президент Аскар Акаев бежал из страны, а его место занял Курманбек Бакиев — ИА REGNUM Новости), наркобизнес затаился, потому что вести товар легче всего там, где более-менее спокойно.

Провозить любой товар, даже криминальный, там, где никто никому не подчиняется — бизнес не просто высокого, а высочайшего риска. То же самое — и в отношении инвестиций. Никто из разумных людей не хотел бы, чтобы ситуация стала неуправляемой.

ИА REGNUM Новости: Какой путь решения проблемы экстремизма вы видите?

Нужно отделить талибан от Аль-Каеды и начать уничтожать Аль-Каеду, а для этого нужно собраться всем главам спецслужб — США, России, Пакистана, Индии и Китая — и разрабатывать общую стратегию действий не только на техническом, но и на идеологическом уровне. А пока происходит подмена понятий, война так и будет продолжаться. Эта проблема Центральной Азии завтра может стать проблемой всех. Идейный экстремист тем и отличается от убийцы, работающего за деньги, что он бьет куда попало, не разбираясь, кто белый, кто красный, а кто вольнонаемный, — если он победит, больно будет всем.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1218422.html