Главным аргументом российской стороны против проектов по прокачке газа в Европу в обход территории Российской Федерации, в частности, проекта строительства магистрального газопровода NABUCCO, являлся тезис об отсутствии гарантированной ресурсной базы проекта. Напротив, альтернативные проекты, предложенные Москвой, в частности «Северный поток» и «Южный поток», по заявлениям российских властей и руководителей «Газпрома», обеспечены такой базой на многие десятилетия вперед. В целом, несмотря на заверения представителей России относительно того, что NABUCCO и «Южный поток» не входят друг с другом в конкуренцию, было очевидно, что жесткая политическая борьба за право контролировать транзит среднеазиатского газа в Европу, не прекращается с начала 2000-х годов.
В статье «Итоги энергетической дипломатии Владимира Путина», подготовленной в начале 2008 года, констатировалось, что нынешний руководитель российского правительства предпринял в период своего президентства ряд решительных шагов, значительно изменивших расклад сил на «энергетических фронтах». Поворотным событием, обозначившим тактическое преимущество России над конкурирующей с ней Европой, стал провал энергетического саммита в Кракове 11 мая 2007 года. В частности, параллельно со стартом этого форума, призванного закрепить намерения поставщиков, транзитеров и потребителей NABUCCO, Владимир Путин предпринял официальный визит в Казахстан и Туркмению. В итоге в Кракове была подписана очередная декларативная бумага, а президенты России, Казахстана и Туркмении дали старт разработке Прикаспийского газопровода.
Проект Прикаспийского газопровода — ключевой элемент в борьбе с NABUCCO, поскольку газотранспортный доступ в Среднюю Азию для Европы, если не через Россию, то может пролегать либо через Иран, либо непосредственно через Каспийское море.
Собственно говоря, первоначально проект NABUCCO, представленный в 2004 году, предполагал поставку газа с месторождений Ирана в Персидском заливе. Однако в связи с конфликтом вокруг иранской ядерной программы в 2006 году было принято решение изменить проект таким образом, чтобы иметь возможность поставлять газ из Туркмении, Узбекистана и Азербайджана. В дальнейшем, в результате активных лоббистских усилий США, в качестве поставщика газа для NABUCCO стал рассматриваться и Ирак. В результате проектируемый NABUCCO, мощностью 26-32 млрд. кубометров газа в год, видится его инициаторам магистралью с двумя входящими ветками — из Средней Азии через Азербайджан и Грузию в Турцию и из Ирака в Турцию — и одной выходной веткой — из Турции в Болгарию. В случае реализации, он кардинальным образом изменит не только расклад сил и влияния на европейском энергетическом рынке, но и вполне ощутимо скажется на перспективах российского проекта «Южный поток». Очевидно, что тянуть две параллельные ветки из Средней Азии в Европу — одну через Каспий, другую по его северному побережью — бессмысленно. Другое дело, если Россия будет прокачивать по «Южному потоку» собственный газ.
Стоит отметить, что Азербайджан, выступающий в проекте NABUCCO в двоякой роли и поставщика, и транзитера, жизненно заинтересован в получении трубы с противоположного берега Каспия — из Туркмении. Азербайджан и Турция уже давно подготовились к этому знаменательному событию, проложив газопровод Баку-Тбилиси-Эрзрум, призванный стать составной частью NABUCCO. Азербайджанская сторона периодически призывала Европу к более активному продвижению ее же — европейских энергетических интересов, фактически подталкивая к более интенсивным переговорам с Туркменией.
И вот, кажется, участившиеся визиты в Ашхабад руководителей крупных европейских энергетических корпораций и чиновников начали давать результаты. 28 мая 2010 президент Гурбангулы Бердымухамедов подписал указ о начале строительства магистрали «Восток-Запад» пропускной способностью 30 млрд. кубометров газа в год. Строительство будет вести госконцерн «Туркменгаз». Стройка должна начаться в июне и завершится через пять лет. Официально заявленная цель проекта — соединение восточного региона Туркмении с центральным и прикаспийским регионами страны. Действительно, труба свяжет действующее месторождение в Довлетабаде и перспективное Южный Йолотань с Каспием. Но заявленные объемы прокачки — 30 млрд. кубометров — позволяют утверждать, что труба таит в себе экспортный потенциал.
В каком именно направлении пойдет дальше туркменский газ — через Каспийское море в NABUCCO или по Прикаспийскому — в «Южный поток»? Вот главный вопрос, над которым рассуждают эксперты. Радиостанция «Голос Америки» предваряет их выводы сообщением: «Туркмения начинает строительство газопровода, который свяжет страну с европейскими потребителями, снижая зависимость Европы от России».
Источник напоминает, что президент Туркмении 27 марта дал поручение правительству объявить международный тендер на проектирование и строительство газопровода «Восток-Запад». Такое решение было принято туркменским лидером сразу после возвращения из Москвы, где он не смог договориться с президентом России Дмитрием Медведевым о строительстве газопровода, который должен связать туркменские месторождения газа на северо-востоке страны с проектируемым Прикаспийским газопроводом. Россия добивалась гарантий того, что весь газ, транспортируемый по трубе «Восток-Запад», попадет в дальнейшем в Прикаспийский газопровод, который должен стать одним из источников для «Южного потока», однако Ашхабад этих гарантий не дал.
В тендере участвовали более 70 иностранных компаний, в том числе российская компания ИТЕРА. Россияне явно оценивали свои шансы на участие в проекте как высокие — летом прошлого года ИТЕРА даже открыла офис в Ашхабаде. Однако тендер так и не был завершен, а Бердымухамедов решил строить газопровод к побережью Каспия самостоятельно. По данным газеты «Коммерсантъ», профинансировать этот проект стоимостью $2 млрд. могут США или Китай.
В свою очередь МИД Туркмении 2 июня распространил сообщение, которое можно расценить как сигнал сторонникам проекта NABUCCO. В нем отмечается, что в нынешних условиях «именно диверсификация энергетических потоков, включение в географию маршрутов новых стран и регионов способно придать необходимую устойчивость глобальной экономике, обезопасить ее от перекосов и деформаций, обеспечить баланс интересов всех участников на международном энергетическом рынке». Согласно документу, Туркмения на основе «четко сформулированных принципов государственной энергетической стратегии, реальной оценки собственной ресурсной базы и возможностей ее эксплуатации на перспективу избрала вариант не замещения одних энергопоставок другими, не изменения географии их маршрутов, а ее расширения и дополнения за счет выхода на новые перспективные рынки». «Сегодня Туркмения развивает взаимовыгодное и долгосрочное сотрудничество в энергетической сфере с разными государствами. Благодаря выверенным и взвешенным действиям на мировом энергетическом пространстве, наше государство сегодня имеет надежных и долгосрочных партнеров — Россию, Китай, Иран. В энергетической стратегии Туркмении многообещающим выглядит и европейское направление», — подчеркивает МИД Туркмении.
Лица, ответственные за «многообещающее европейское направление», а именно за реализацию NABUCCO, буквально в унисон с туркменским руководством выступили с информацией об оптимистичных перспективах. Представитель NABUCCO Gas Pipeline International GmbH Кристиан Долезал заявил, что до конца 2010 года будет решен вопрос привлечения инвестиций для реализации проекта. Агентство Reuters со ссылкой на управляющего директора проекта Райнхарда Мичека сообщило, что сделки по поставкам газа по газопроводу NABUCCO должны быть заключены к концу этого года или началу следующего. «Я уверен, что акционеры смогут заключить сделки по поставкам в этом году или начале следующего года, чтобы обеспечить инвестиции», — заявил Мичек. Он ожидает, что строительство начнется по плану во второй половине 2011 года. Уверенность Мичека разделяют в немецком гиганте RWE, который планирует подписать соглашение с Туркменией до второго полугодия 2010 года, а также в национальной итальянской нефтегазовой компании Eni, намеренной осуществить крупные инвестиции в нефтегазовую сферу Туркменистана, в том числе и в проект «Восток-Запад».
Итак, среднеазиатские весы качнулись. Россия потеряла статус монополиста по отношению к туркменскому газу после запуска газопровода «Туркменистан — Китай» с проектной мощностью 40 миллиардов кубометров газа в год. Теперь, после появления перспектив поставок среднеазиатского газа в Европу в обход РФ, растет неясность относительно ресурсной базы для «Южного потока». Плоды энергетической дипломатии Путина под вопросом. Москве за прошедшие несколько лет не удалось закрепить свое доминирование на рынке Средней Азии. Однако важно и другое. Вход в Закавказье трубы из Средней Азии, а значит — мощная поддержка транзитного потенциала региона, в частности, Азербайджана и Грузии, заметно усилит региональные политические позиции этих стран. С другой стороны, убедительную победу в борьбе за статус глобального энергетического узла одержала Турция, которая объединит на своей территории оба конкурирующих транзитных проекта — NABUCCO и «Южный поток».
Растерявшая доверие и поставщиков и потребителей, Украина в период правления дуэта Ющенко-Тимошенко усиленно добившаяся «диверсификации» поставок газа в Европу, добилась-таки ее, уступив Турции свою позицию практически монопольного транзитера. Выраженная в ходе встречи с президентом РФ Дмитрием Медведевым озабоченность украинского руководителя энергетического комплекса Юрия Бойко о том, что проекты «Северный поток» и «Южный поток» лишают ГТС Украины гарантий будущего — запоздала, как минимум, на 5 лет. Претензии надо адресовать не Турции или России, а Ющенко и Тимошенко, уничтожившим сначала основы политического, а затем и экономического диалога с Россией. Теперь, когда шансы на реализацию проекта NABUCCO резко возросли, котировки украинской ГТС стали еще ниже. Повторяет украинский опыт и видавший виды белорусский лидер Лукашенко. Политическая месть экономическими методами довела его до идеи поставок нефти из Венесуэлы и Азербайджана. Таков печальный финал проекта «Союзное государство». И таковы только первые промежуточные итоги энергетической дипломатии президента Дмитрия Медведева.
Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1290481.html
То, что в ходе встречи президентов Белоруссии и Азербайджана Александра Лукашенко и Ильхама Алиева не обсуждался вопрос сотрудничества в энергетической сфере, говорит о том, что переговоры по этой теме не были подготовлены заранее. Такое мнение высказал 3 июня корреспонденту 
Президент России Дмитрий Медведев и лидеры Евросоюза в ходе саммита Россия-ЕС выразили надежду на то, что газопровод «Южный поток» сможет получить статус трансевропейской энергетической сети. Об этом по итогам саммита 1 июня сообщил президент РФ Дмитрий Медведев.
В последнее время вокруг иранской ядерной проблемы получила как минимум два мощных импульса к развитию. И хотя импульсы эти, на первый взгляд, совершенно разнонаправленные, эффект от них, скорее всего, будет один: дело сдвинется с мертвой точки, начнется разрядка напряженности. Причиной этих подвижек является вовсе не судьба урана, а нефть и газ.
Туркмения вчера начала строить газопровод Восток-Запад, который свяжет крупнейшее в стране месторождение Южный Иолотань с побережьем Каспийского моря. Изначально эту трубу рассчитывала строить Россия, собираясь присоединить ее к Прикаспийскому газопроводу. Но Ашхабад решил строить ее самостоятельно, а профинансировать проект стоимостью $2 млрд, по данным «Ъ», могут Китай или США. Сейчас на берегу Каспия этот газ никому не нужен, но завершение проекта резко повысит конкуренцию между Россией и ЕС за выкуп туркменского газа.
Интервью 
Только улегся шум вокруг подписания так называемого соглашения о «газе в обмен на флот», как российско-украинские отношения приняли новый оборот. Россия предложила сразу же ставший сенсацией проект слияния «Гапрома» и «Нафтогаза», однако в ходе визита российского президента Дмитрия Медведева в Киев, состоявшегося в начале мая, переговоры по этой теме так и не продвинулись. Об этом для бельгийского издания New Europe пишет Константин Симонов, глава Фонда национальной энергетической безопасности.
Крупнейшие немецкие энергетические компании, которые занимаются поставками газа на рынок Германии – Е.Оn и RWE, до последнего времени делили сырьевые рынки на постсоветском пространстве по географическому принципу. Речь не идет о соглашении в строгом смысле слова, тем более – закрепленным в юридической форме, но фактически сложилась явственная картина предпочтений. Е.Оn Ruhrgaz, входящая в структуру Е.Оn AG, традиционно ориентировалась на Россию. Сибирский природный газ Е.on Ruhrgaz импортирует с 70-х годов прошлого века, а ныне компания, будучи крупнейшим в Европе импортером российского газа, входит в состав консорциума «Северный поток» (доля 20%) и участвует в освоении колоссального Южно-Русского месторождения.
— Мы не видим никакого соперничества по вопросу маршрутов энергопотоков из Центральной Азии, — заявил в интервью «Коммерсанту» заместитель помощника госсекретаря США Джордж Крол. — Мы не стараемся построить какую-то трубу в обход России. Вопрос в том, что в регионе колоссальные запасы газа и нефти. И чтобы эффективно доставлять их на рынки, необходимо многообразие маршрутов. Нужны новые маршруты, в то же время необходимо увеличивать объемы поставок по уже существующим. Конечно, главный маршрут транспортировки энергоносителей будет всегда идти через Россию. Он эффективен, он уже существует, еще есть возможность нарастить объем прокачки. Но поскольку углеводородов в регионе так много, было бы целесообразно иметь несколько путей их транспортировки в разные направления. Часто все это стараются представить как соперничество, но на самом деле мы не хотим нанести урон интересам России в регионе. Просто нужна диверсифицированная система трубопроводов, которая будет отвечать интересам правительств США и России, а также компаний — «Газпрома», Exxon Mobil, Chevron. Главное, чтобы все эти трубы были эффективными с коммерческой точки зрения. Все компании хотят получить прибыль, так что прокладка труб — это коммерческое решение, а не исключительно политическое.
В настоящее время в Грузии в значительной мере озабочены тем, что коммуникационные проекты, на которые возлагалось так много надежд, не дали ощутимых результатов, хотя эти коммуникации приносят стране стабильные и значительные доходы. Например, нефтепровод Баку — Супса обеспечивает государственные доходы в объеме всего лишь 7 млн. долларов. Если даже предположить, что пропускная способность данного нефтепровода будет доведена до максимума, до 12,3 млн. тонн, то при тарифах на перекачку одной тонны нефти 2 доллара за тонну, доходы составят 24,6 млн. долларов, что составляет только 6% от объема нынешнего государственного бюджета. Доходы от функционирования нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан, при полной загрузке, составят 60 млн. долларов. Доходы государства от транспортировки грузов по железным и автодорогам составляют около 140 млн. долларов. В обозримой перспективе все доходы Грузии от транспортировки нефти и других грузов составят не более 250 млн. долларов.