Вместе с продовольственным миру угрожает и другой, не менее страшный, кризис. Вода становится стратегическим ресурсом и скоро по цене может обогнать нефть. Причем, если дефицит нефти пока существует только в прогнозах экспертов, то нехватку воды в той или иной степени ощущает на себе уже треть человечества. Сейчас в странах, где показатель обеспеченности водой ниже уровня достаточности, проживает 2,3 млрд человек, питьевая вода нормального качества недоступна более чем 1 млрд, серьезно страдают от нехватки воды 400 млн, а от жажды ежегодно умирают 3,5 миллиона человек. Наиболее проблемными в плане обеспеченности водой являются регионы Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки и Центральной Азии, причем многие из них, по иронии судьбы, сказочно богаты нефтью. Но ею жажду не утолишь…
Не удивительно, что водная тема становится все более актуальной в международных отношениях. Из-за воды ссорятся — за последние полвека в мире произошло не менее пятисот споров по поводу водных ресурсов, причем двадцать из них закончились военными разборками. О воде пытаются договориться всем миром: ООН вплотную занимается этой темой с 1977 г., в настоящее время она проводит десятилетнюю (2005 — 2015 гг.) акцию «Вода для жизни». В этом году Всемирный экономический форум в швейцарском Давосе посвятил проблеме нехватки воды семь своих заседаний. Этой проблемой озаботились ученые и правительства ведущих мировых держав. Теме «Вода и устойчивое развитие» будет посвящена всемирная выставка ЭКСПО-2008, которая пройдет этим летом в испанском г. Сарагоса.
Но, несмотря на мирные усилия, в ближайшие десятилетия водные ресурсы будут становиться все более конфликтной темой. Ведь уже сейчас около сорока стран в силу геофизических причин испытывают дефицит воды: они расположены в засушливых регионах и зависят от воды, которая поступает извне. Но хозяйственная деятельность человека и зачастую непродуманные инициативы в области природопользования увеличивают нагрузку на водные ресурсы, и «жаждущих» стран становится все больше.
Например, известно, что 70% воды, потребляемой человечеством, идет на нужды сельского хозяйства — то есть, уходит в землю с той или иной степенью эффективности. А за последние сто лет площадь орошаемых земель в мире увеличилась с 40 млн га до более 400 млн гектаров. При этом такие гидротехнические сооружения, как Каракумский канал или водохранилища в республиках Центральной Азии, не столько орошают угодья, сколько испаряют и топят в песках драгоценную в этих краях воду Сырдарьи и Амударьи. Немало воды уходит и на нужды повсеместно растущих городов и промышленности. Они не только потребляют, но и загрязняют воду: ежедневно в водоемы сбрасывается примерно 2 млн т отходов, при том что один литр сточной воды загрязняет примерно восемь литров чистой. Впрочем, сельское хозяйство загрязняет воду не меньше: с полей и ферм в водоемы стекают миллионы тонн удобрений и продуктов жизнедеятельности. Свою лепту в оскудение водных ресурсов вносит и гидроэнергетика. По подсчетам экспертов, из 200 крупнейших рек мира 60% перегружены плотинами и каналами, что ведет к деградации экосистем.
Итоги человеческого водопользования неутешительны: согласно подсчетам экспертов ООН, объемы загрязненной пресной воды на планете сегодня составляют около 12 тыс. куб км, что эквивалентно водным ресурсам десяти крупнейших речных бассейнов мира. Сегодня даже в США 40% водоемов непригодны для использования в качестве зон отдыха из-за загрязненности металлами и сельскохозяйственными отходами, падает уровень воды в крупнейшем подземном водном горизонте Огаллала. В Европе лишь 5 из 55 рек считаются чистыми. Ну, а в Азии все без исключения реки, протекающие через города, признаны чрезвычайно загрязненными. Хуже всего дела обстоят в Китае, где дефицит чистой воды (или вообще воды как таковой) испытывают 550 из 600 городов, в подавляющем большинстве водоемов из-за сильного загрязнения больше не может жить рыба, а многие реки, ранее впадавшие в океан, теперь просто не дотекают до него…
Ситуация с водными ресурсами ухудшается и в силу естественных причин. Потепление климата вызывает таяние ледников, питающих многие реки мира. По данным ООН, в 1980 — 1990-х гг. среднегодовое таяние льдов составляло 0,3 м в год, к началу XXI в. достигло 0,5 м, а сейчас ускорилось до 1,5 метра. Быстрее всего этот процесс пошел в Европе (Норвегии, Австрии, Швейцарии, Швеции, Франции, Италии и Испании). А в Гималаях многие ледники могут вскоре вообще исчезнуть. При этом Ганг, Инд и Брахмапутра могут стать сезонными реками — делают вывод эксперты Программы ООН по окружающей среде.
Согласно не самым пессимистичным прогнозам, лет через 15 — 20 испытывать дефицит воды будут две трети населения планеты. Причем дефицит воды в развивающихся странах возрастет на 50%, а в развитых странах — на 18%. Соответственно, возрастет и международная напряженность вокруг водных ресурсов. Потенциально наиболее конфликтными регионами эксперты ООН считают бассейны крупных трансграничных рек, таких, как Ганг, Меконг, Лимпопо, Замбези, Оранжевая, Окаванго, Сенегал. Сюда следует добавить реки, берущие начало в Китае и протекающие по территории Казахстана и России — такие как Иртыш (по некоторым оценкам, КНР уже сейчас забирает 20% его стока, а в перспективе — по мере развития прилежащих регионов — эта цифра будет еще увеличиваться). Кроме того, взрывоопасной остается ситуация в Средней Азии, где продолжается спор о регулировании стока рек, берущих начало в горах Киргизии и Таджикистана и затем снабжающими водой низинные Узбекистан, Казахстан и Туркмению.
Что же касается России, то она проблем с водой не испытывает (как практически и со всеми другими стратегическими ресурсами, кроме человеческого). В нашей стране сосредоточено порядка четверти мировых запасов пресной воды. Это, конечно, огромное богатство, но и ответственность. Обладая такими ресурсами, «мы, россияне, несем ответственность не только перед своими потомками, но и перед всем миром», — полагает руководитель Федерального агентства водных ресурсов РФ Рустем Хамитов. Понятно, что мы должны по возможности беречь нашу воду для потомков: не сливать в реки и озера что попало и не скупиться на очистные сооружения. Однако мировая ответственность — дело тонкое. Если мы ее несем, то, следовательно, кто-то обладает правом у нас что-то требовать. И вот здесь может возникнуть коллизия: этот кто-то (будь то крупная держава или международный орган) может потребовать не только отчета в том, как мы бережем воду, но и… саму воду. Как мировое достояние. Аналогичные идеи уже возникали на Западе в отношении углеводородов: дескать, крупные запасы нефти и газа должны принадлежать не одной конкретной стране (будь то Россия или Саудовская Аравия), а всему (то есть развитому) миру. Излишне говорить, что такая «интернационализация» ресурсов — нефти или воды — лишит Россию суверенитета и навсегда закрепит за нею роль сырьевого придатка. Не важно, чьего — Европы или Китая.
Впрочем, пока об этом речи не идет. Напротив, российские эксперты и политики уже прикидывают, кому и как можно в дальнейшем с выгодой экспортировать воду, увеличивая авторитет и влияние нашей страны. В этой связи вновь всплывает некогда отвергнутый проект поворота сибирских рек в жаждущие страны Центральной Азии. Правда, теперь предлагается пустить воду не в каналах (где потери при транспортировке составили бы не менее двух третей), а по трубам. Кроме того, губернатор Ханты-Мансийского автономного округа Александр Филиппенко в преддверии саммита Россия — Евросоюз, который должен состояться в его вотчине, заявил, что после того, как иссякнут запасы нефти, а может быть, и раньше, Ханты-Мансийский округ может превратиться в поставщика пресной воды для Европы, причем на тех же условиях. «Мне думается, — размышляет он вслух, — придет время, и нефтепроводы мы дополним водопроводами. Потому что Югра обладает просто огромным потенциалом пресной воды, и эта пресная вода будет помогать не только азиатским республикам, но и европейским».
Впрочем, идея делать деньги на воде не нова. Такой бизнес уже давно приносит огромные прибыли той же Европе. По данным журнала Fortune, прибыли в этой отрасли уже достигают $1 трлн в год — это 40% от прибыли нефтяных компаний и больше, чем зарабатывают фармацевты. Мировой рынок питьевой воды контролируют десять больших корпораций; крупнейшие из них — французские Vivendi Universal и Suez — имеют свыше 200 миллионов потребителей в 150 странах. Всего же в мире ежегодно продается свыше 100 млрд л питьевой воды. Так что в своем стремлении «коммерциализировать» проблему воды Запад далеко превзошел Россию. Кстати, на упомянутом Давосском форуме представители развитых стран рекомендовали «жаждущим» шире привлекать частный капитал, создавать посредническую сеть в сфере водоснабжения. К чему это может привести? Известно, что приватизация системы водоснабжения и последовавшее за ней значительное повышение цены на воду уже вызвала «водные бунты» в ряде стран (Боливии, Малайзии, Филиппинах). Обозреватели издания The Guardian опасаются, что окончательное превращение воды из всеобщего достояния в товар приведет к тому, что самые бедные будут вынуждены платить больше всех за этот самый необходимый ресурс.
Андрей МИЛОВЗОРОВ