Нет никакого сомнения в том, что на грядущих в Багдаде торгах основные международные игроки будут биться не на жизнь, а на смерть за право осваивать газовые месторождения Ирака. Прежде всего это объясняется тем, что помимо чисто экономических все заявленные на участие в тендере стороны преследуют весьма обширные геополитические интересы.
Метка:Сирия
Иракский Курдистан и перспективы российского газового бизнеса
Несмотря на то, что центральное правительство Ирака долгое время официально не разрешало Курдистану экспортировать нефть, тем не менее он активно осуществлял нефтяные поставки за рубеж, основываясь на положениях собственного законодательства.
Соответствующий нормативный акт на федеральном уровне не принят и по сей день, однако за несколько лет Региональное правительство Курдистана (РПК) уже заключило соглашения о разделе продукции с двумя десятками зарубежных компаний, география которых весьма обширна.
«Игроками» на курдском энергетическом поле являются в основном китайские компании («Sinopec» и приобретенная ею в 2009 году швейцарская «Addax Petroleum»), а также норвежская «DNO International ASA», английские «Sterling Energy» и «Heritage Oil — HGO», канадская «Western Oil Sands», турецкая «Genel Energy International». Летом 2009 года последняя начала импортировать 40 тыс. баррелей нефти в Турцию.
Ранее северный район Ирака поставлял лишь «черное золото», однако сейчас там идетмасштабная подготовка к добыче и экспорту газа, залежи которого так же значительны, как и нефтяные. В настоящий момент нефтяные резервы Курдистана оцениваются в 45 млрд. баррелей, однако намеченное на ближайшие годы бурение 11 новых скважин может, по мнению специалистов, увеличить их объем до 115 млрд. баррелей. Кроме того, в недрах района таится примерно 2,83 трлн. куб. м газа, что составляет порядка 89% всех иракских запасов.
Расстановка сил на Ближнем Востоке
Провал израильской агрессии в Ливане летом 2006г. ознаменовал собой закат ближневосточной гегемонии США. За четыре года экономическая, военная и дипломатическая обстановка в регионе коренным образом изменилась. Оформился блок Турция-Иран-Сирия, в то же время Россия и Китай неуклонно распространяли свое влияние по мере упадка американского господства. Однако Москве не удалось воспользоваться возможностями, оказавшимися у нее под рукой, во-первых, потому что Ближний Восток не является ее внешнеполитическим приоритетом, во-вторых, из-за отсутствия долгосрочной политической позиции в отношении региона, в-третьих, по причине раскола в рядах самой российской элиты.
Битва за Иран. США и Китаю становится тесно в Персидском заливе
Вопрос о начале военных действий США против Ирана волнует многих. Всем интересно, будет война или не будет, а если начнется, то когда? Экспертное сообщество гадает над каждым высказыванием политиков по поводу Ирана и его ядерной программы, пытаясь уловить, куда подул ветер. Но помимо трендов, задаваемых политиками, существуют факторы, которые указывают на неизбежность конфликта.
Фактор №1. Кому достанется Персидский залив?
Многие знают, что Ормузский пролив, соединяющий Персидский залив с мировым океаном, является главной артерией в системе транспортировки арабской нефти, который практически весь находится в территориальных водах Ирана. Охранную функцию по обеспечению безопасности пролива изначально взял на себя военно-морской флот США. И это вполне логично для Соединенных Штатов.
Во-первых, США всегда были крупнейшими потребителями арабской нефти, для чего необходимо было обеспечивать защиту главных своих коммуникаций поставок стратегического сырья из нестабильного региона. Это критичный элемент в системе энергетической безопасности США.
Во-вторых, в случае блокирования этой водной артерии, что уже случалось, под угрозой срыва могут оказаться примерно 40% поставок всего экспорта нефти в мире. В настоящее время имеющиеся альтернативные маршруты транспортировки нефти из региона способны покрыть максимум 53% от всего объема танкерного транзита через пролив. Можно представить, что случится с мировым нефтяным рынком, если пролив не будет нормально функционировать.
Однако ситуация в регионе меняется. Вашингтон уже потерял статус крупнейшего потребителя арабской нефти, уступив первенство Китаю. Только из Саудовской Аравии импорт сырой нефти в КНР превысил 1 млн баррелей в сутки, а это около 25% от общего объема поставок данного сырья в Поднебесную. По нарастающей происходит вхождение КНР на нефтяные рынки Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов, Катара и Омана. При этом укрепляются и дипломатические отношения с этими странами.
Все это у США не может вызывать позитивных эмоций из геополитических соображений, т.к. КНР активно расширяет сотрудничество со стратегическими союзниками американцев на Ближнем Востоке. А укрепление связей с политическими оппонентами США – Ираном и Сирией, вообще надо расценивать, как прямую угрозу американским национальным интересам.
К чему может привести тандем Иран-Китай? Развитие дипломатических связей двух стран в какой-то мере способствует укреплению политического режима М.Ахмадинежада. Иран получает выгоду в виде значительных инвестиций для модернизации своей экономики, развития главной отрасли – нефтегазового комплекса, наращивания экспортного потенциала энергоресурсов. Однако главный риск для Вашингтона несет военное сотрудничество Пекина и Тегерана, которое способно существенно изменить баланс сил в Персидском заливе. К примеру, в апреле т.г. Иран при финансовом и техническом содействии Китая приступил к выпуску противокорабельных ракет Наср-1, которые являются усовершенствованной версией китайской ракеты C-704 (разработана в 2006 году).
К данному факту нужно отнестись со вниманием, т.к. он хорошо показывает особенность ирано-китайского военного сотрудничества. КНР не только поставляет первоклассное готовое вооружение, но и передает военные технологии, оказывая тем самым содействие Ирану в строительстве и укреплении собственного военно-промышленного комплекса. Он включает в себя тактические и оперативно-тактические ракеты, артиллерийские системы, боевые корабли и катера, а также противокорабельные ракеты. Данное вооружение явно предназначено для уничтожения морских объектов, и будет направлено главным образом против базирующегося в Персидском заливе американского флота. Особое внимание Иран уделяет вопросам боеготовности по ведению диверсионной войны на море.
Если США позволят Ирану усилиться экономически и военно-политически, пустить процессы на самотек, допустить бесконтрольное влияние на регион со стороны КНР, то пройдет не так много времени и Китай с Ираном, помимо прочего, начнут претендовать на охранную роль Ормузского пролива, которую выполняют США. Конечно, сейчас военно-морской флот КНР не способен заменить США в Персидском заливе, но это всего лишь вопрос времени.
Данный сценарий вполне реален, т.к. Китай не менее заинтересован в безопасности коммуникаций главных своих поставок энергоресурсов, да и вообще снижению зависимости от США в вопросах энергетической безопасности. Пекин в лице Тегерана приобретает надежного союзника на Среднем Востоке. Получает практически неограниченный доступ к месторождениям углеводородов Ирана, обладающего 10% мировых запасов нефти и 16% природного газа, к которым для США и ЕС путь закрыт.
И как только США увидят, что регион Персидского залива начнет выпадать из зоны их влияния, то им ничего не останется, как попытаться вернуть свой контроль, что можно осуществить уже только силовым путем. Уничтожение шиитского Ирана станет главной задачей. Иначе Соединенные Штаты, уступившие Китаю и Ирану Персидский залив, уже нельзя будет рассматривать мировой сверхдержавой.
Фактор №2. Сильный Иран угроза существованию Израиля и опасный сосед для арабских стран.
Иран, опираясь на Китай, явно стремится получить необходимые ресурсы для удовлетворения своих амбиций на региональное лидерство. В этом случае угроза существованию Израиля может достичь критической точки, т.к. Тегеран является главным врагом для Тель-Авива. Нельзя забывать, что орудием борьбы Ирана с Израилем стала шиитская военизированная группировка в Ливане «Хезболла», которая была создана 1982 году при содействии и финансировании иранского Корпуса стражей исламской революции на волне антиамериканских и антиизраильских настроений. «Хезболла» сыграла и до сих пор играет одну из ключевых ролей в эскалации конфликта на Ближнем Востоке, постоянно угрожая существованию Израиля.
Учитывая силу еврейского лобби в США, то давление на Иран со стороны администрации Белого Дома должно только нарастать, что можно сейчас уже наблюдать. Тель-Авив давно считает, что время наложения санкций по поводу иранской ядерной программы и решения проблемы с Тегераном дипломатическим путем упущено, и Израиль готов нанести превентивный ракетный удар по Ирану. В случае такого развития событий позиция США будет вполне предсказуема – американцы вступят в войну совместно с израильтянами.
Усиление Ирана не вызовет позитивной реакции и со стороны других его соседей по региону – арабских стран, которые искренне боятся того, что шиитский Тегеран станет ядерной державой, из соображений безопасности существования их политических режимов. Экономически сильный Иран, да еще с ядерной бомбой, не заставит себя долго ждать и активно вклинится в местные геополитические процессы, в том числе экспортируя исламскую революцию. На первый взгляд это подтолкнет арабские страны к еще большему сближению с США. Однако здесь существует своеобразная «ловушка».
Все прекрасно понимают, что однобокость американской внешней политики в регионе, т.е. четкое позиционирование себя на стороне Израиля и своих арабских союзников ни к чему позитивному для стабильности не приведет. Вероятность обострения конфликта с Ираном, вплоть до военных действий, будет только расти. Это ясно понимают в Пекине, которому выпадает исторический шанс стать арбитром между сторонами, превратиться в гаранта стабильности и безопасности, вплоть до альтернативного предоставления ядерного зонтика. Китайская дипломатия способна конструктивно сотрудничать со всеми странами в регионе, т.к. она исходит исключительно из прагматических соображений экономической выгоды. И когда это почувствуют на себе все игроки, то политическое влияние Китая, на фоне того, что он уже является для них крупнейшим торгово-экономическим партнером, будет усиливаться. И тогда встанет вопрос, а почему бы Пекину не стать вместо Вашингтона «жандармом» на Ближнем и Среднем Востоке?
Фактор №3. Куда пойдет поток экспорта энергоресурсов Ирана?
Огромные запасы нефти и газа в Иране не дают покоя американским и китайским стратегам. От того, кому будет Иран продавать энергоресурсы, и в каких энергетических проектах он будет участвовать, зависит геополитическая мощь и влияние США и Китая.
Если нефтяные и газовые трубопроводы из Ирана будут в основном проложены на Запад через Турцию, США решают важную задачу: энергетическая безопасность союзнической Европы наконец-то станет приемлемой. Россия потеряет статус фактического монополиста поставок энергоресурсов в страны ЕС. Последствия для России можно просчитать – недополученная прибыль от экспорта, следовательно, срывы экономических программ по модернизации страны, снижение внешнеполитического влияния и т.п.
Китай в этом случае, как и сейчас, будет искать нефть и газ по всему миру, рискуя своим капиталом, заходя в нестабильные страны или конфликтные зоны, т.к. быстро наращивать объемы импорта на других рынках для КНР уже сложно в силу высокой конкуренции. А если еще и поддерживать нестабильность в некоторых странах таких, как Ангола или Нигерия, где Китай разрабатывает месторождения и откуда импортирует углеводороды, то Вашингтон сможет удерживать амбиции Пекина в нужных рамках. В этом контексте Центральная Азия выступает хорошей буферной зоной, если ее дестабилизировать. Она закрывает Китаю выход на Ближний и Средний Восток. А морские коммуникации в этих регионах пока в руках американского военно-морского флота.
В ситуации, когда приоритетом для Ирана станет восточное направление экспорта нефти и газа, есть надежда, что усилия Китая и Индии, как основных потребителей иранских энергоресурсов, России и Ирана по стабилизации Центральной Азии могут оказаться плодотворными. Только этим странам по настоящему будет необходим мир в регионе. Однако пока США будут вмешиваться в дела Афганистана и Пакистана, данная перспектива будет достаточно туманной. Вообще есть смысл рассматривать присутствие американцев в Афганистане и Пакистане больше с позиции противоборства Вашингтона и Пекина за влияние на Среднем Востоке. Хотя и другие факторы не стоит упускать.
P.S. Любой эксперт подтвердит, что введенные в одностороннем порядке дополнительные экономические санкции против Ирана со стороны США и ЕС, предусматривающие запрет на поставки иранцам топлива, не дадут необходимый эффект, а только подтолкнут Тегеран к еще большему сближению с Пекином, который готов оказать помощь в становлении иранской нефтехимии. А это еще один шаг к союзническим отношениям между Китаем и Ираном. России открываются новые возможности по наращиванию объемов поставок бензина в эту страну, что фактически уже происходит. Убытки несут только западные компании.
Что это? Просчет со стороны США? Или же Вашингтон все делает по запланированному сценарию?
Амир АРЫНОВ, эксперт по геополитическим рискам:
Источник — КазТАГ
«Набукко» и газ Иракского Курдистана
Несмотря на то, что центральное правительство Ирака долгое время официально не разрешало Курдистану экспортировать нефть, курды спокойно осуществляли нефтяные поставки за рубеж, основываясь на положениях собственного законодательства. В Багдаде нормативный акт об экспорте нефти не принят по сей день, однако за несколько лет Региональное правительство Курдистана (РПК) уже заключило соглашения о разделе продукции с двумя десятками зарубежных компаний, география которых весьма обширна.
В настоящее время в курдском энергетическом секторе действуют в основном китайские компании («Sinopec» и приобретенная ею в 2009 году швейцарская «Addax Petroleum»), а также норвежская «DNO International ASA», английские «Sterling Energy» и «Heritage Oil — HGO», канадская «Western Oil Sands», турецкая «Genel Energy International». Летом 2009 года последняя начала импортировать нефть в Турцию.
Ранее северный район Ирака поставлял лишь «черное золото», однако сейчас там идет масштабная подготовка к добыче и экспорту газа, залежи которого так же значительны, как и нефтяные. В настоящий момент нефтяные резервы Курдистана оцениваются в 45 млрд. баррелей, однако намеченное на ближайшие годы бурение 11 новых скважин может, по мнению специалистов, увеличить их объем до 115 млрд. баррелей. Кроме того, в недрах района таится примерно 2,83 трлн. куб. м газа, что составляет порядка 89% всех иракских запасов.
Стоит заметить, что общемировая добыча данного вида топлива в последнее время возрастает довольно высокими темпами со средним ежегодным приростом в 3–4%. Как представляется, эта тенденция будет сохраняться и в будущем, причем наиболее значительного пополнения мирового рынка природного газа следует ожидать за счет роста его добычи и экспорта из региона Ближнего и Среднего Востока, в том числе Иракского Курдистана. На то есть три основные причины.
Во-первых, солидные запасы топлива. Во-вторых, близкое расположение к основным рынкам сбыта. В-третьих, низкая себестоимость добычи.
17 мая 2009 года австрийская энергетическая компания «OMV» и венгерская «MOL» подписали соглашения о покупке по 10% акций «Pearl Petroleum Company», которой принадлежат два проекта по разработке курдских месторождений Хор Мор и Чемчемал. По прогнозам, к 2015 году суммарная мощность этих участков составит около 85 млн. куб. м газа в сутки. Часть указанного объема будет обеспечивать потребности самого Курдистана, а остальное сырье пойдет на экспорт.
Куда собирается поставлять «голубое топливо» Северный Ирак (Иракский Курдистан)? Нуждаясь в развитии газовой отрасли как самостоятельной сферы топливно-энергетического комплекса, курдская сторона могла бы создать для этого отличный задел, наладив бесперебойные поставки сырья в страны Европы. Плюсом является то, что выгодно расположенные на территории Курдистана запасы природного газа вполне могут стать для европейских государств ценным инструментом в их стратегии диверсификации источников поставок энергоносителей.
Совершенно очевидно, что появление такого конкурента вовсе не в интересах «Газпрому», экспортирующему три четверти всех объемов зарубежных поставок именно на рынок Старого Света. Жизнь российскому газовому монополисту может осложнить строительство газопровода через территории Ирана, Ирака и Сирии в Европу. Проект обладает определенной перспективой — страны Европы смотрят на Курдистан с еще большей заинтересованностью после того, как в начале 2010 года между Европейским союзом и Ираком было подписано стратегическое соглашение об энергетическом партнерстве.
Брюссель ожидает от Ирака (читай: Курдистана), что тот скоро станет важным поставщиком природного газа и энергетическим мостом, соединяющим Средний Восток, Средиземное море и Евросоюз, а кроме того, газовые поставки из Ирака помогут в какой-то степени снизить энергетическую зависимость Европы от России.
Однако возможный транзит газа через три ближневосточных государства в Европу волнует Россию не так сильно, как может показаться на первый взгляд. С чем же связано спокойствие Москвы? По мнению отечественных специалистов, данный газопровод вряд ли будет построен в ближайшем будущем, так как в Сирии и Ираке добыча газа является малоразвитой отраслью, к тому же обстановка в Ираке отнюдь не благоприятствует осуществлению проектов подобного размаха.
Куда более конкурентоспособным представляется проект «Набукко». Долгое время Европе не удавалось решить вопрос о наполняемости газопровода «Набукко» сырьём, но, в конце концов, газ удалось найти в Иракском Курдистане, власти которого согласились заполнить трубу в объеме, достаточном для запуска магистрали к 2015 году. По оценкам экспертов, для этого потребуется не менее 15 млрд. куб. м газа. На данный момент север Ирака в состоянии поддерживать некоторые из больших стратегических потребностей Европы, испытывающей необходимость диверсифицировать свои источники импорта газа, и поставлять ей природный газ в ближайшие десятилетия, особенно за счет расширения использования газовых турбин комбинированного цикла для выработки электроэнергии.
Сказанное подтверждает и руководство компании «Crescent Petroleum» из ОАЭ, заявляя, что она может качать на территории Курдистана объемы, необходимые для заполнения трубопровода на первом этапе. Правда, даже при условии выхода проекта на полную мощность это обеспечит лишь около 5% потребностей Европы в природном газе, в то время как Россия закрывает 26% потребностей европейцев в этом сырье.
Трубопровод должен пройти по территории Турции, претендующей на роль не только крупного транзитера, но и связующего звена в торговле углеводородами между Европой и Азией.
Став посредником газового экспорта из Ирака, Анкара может усилить позиции в своем стремлении стать членом ЕС. Благодаря выгодному трансзональному географическому положению между Ближним Востоком, Центральной Азией и Европой, Турция видит свою перспективу в том, чтобы стать стратегическим энергетическим партнером для стран этих регионов, что является для нее одним из дополнительных аргументов в пользу присоединения к Европе.
С одной стороны, экспорт газа из Северного Ирака на турецкий рынок может поставить Анкару в энергетическую зависимость от иракских курдов. С другой — поможет не только удовлетворить газовые потребности Турции, но и устранить все препятствия для реализации «Набукко».
В перспективе турки будут лишь наращивать объемы импорта из Иракского Курдистана, и этот процесс будет протекать независимо от судьбы «Набукко». Эльдар Касаев
Источник: Фонд стратегической культуры
За влияние в Ираке соперничают соседние страны
На фоне вывода американских войск из Ирака обостряется борьба между соседними странами, жаждущими заполнить вакуум власти, утверждает The Los Angeles Times. Эта кампания уже сказалась на усилиях по формированию нового правительства. «Страны-соперницы поддерживают враждующие фракции, политические лидеры регулярно посещают столицы соседних стран, проводя переговоры со своими покровителями», — пишет журналистка Лиз Слай. Многие иракцы опасаются, что после ухода американских войск борьба обретет тревожный размах. Министр иностранных дел Ирака Хошиар Зебари назвал ситуацию очень опасной: по его словам, эти страны ведут игру «все или ничего».
В целом борьба воспроизводит внутриполитическое деление Ирака на суннитов и шиитов, но на деле ситуация более запутанная, считает автор. Иран хочет, чтобы в правительстве Ирака сохранили свое господство шииты, которые служат проводником влияния Тегерана. Иран стремится к альянсу двух основных фракций шиитов — фракции во главе с премьер-министром Нури аль-Малики и Иракским национальным альянсом, куда входят сторонники противника США — священнослужителя Муктады ас-Садра и Верховного исламского иракского Совета.
Саудовская Аравия ратует за могущество суннитов и поддерживает коалицию во главе с экс-премьером Иядом Аллави: он шиит, но политик секулярного толка, и сунниты поддерживают его блок, поясняет издание. Аллави поддерживает и Турция, которая старается помешать иракским курдам обрести независимость, так как обеспокоена бунтарскими настроениями своего курдского меньшинства.
«Сирия, союзница Ирана и соперница Саудовской Аравии по большей части региональных проблем, преследует в Ираке собственные цели», — говорится в статье. Сирийский режим поддерживает Аллави, в июле он устроил судьбоносную встречу Аллави и Садра. «Этот альянс не понравится ни Ирану, ни США», — замечает газета.
Вашингтон ратует за альянс Малики и Аллави, который наведет мосты между суннитами и шиитами и будет принят большинством в регионе. Итак, США, Турция и арабские государства настаивают на ведущей роли Аллави, а Иран намерен не допускать его к власти. Таким образом, процесс зашел в тупик, резюмирует издание. Есть риск, что Ирак повторит судьбу Ливана — станет полем боя, где соседи будут опосредованно выяснять отношения между собой.
Источник: Инопресса
Война на территории трубопроводов. Сепаратизм курдов и белуджей как проблема транзита энергоносителей
Карта с сайта http://common.regnum.ru/
Американская карта перекроенного «Большого Ближнего Востока» после завершения «крестового похода против международного терроризма», публикация которой в свое время наделала столько шума, включала помимо прочего государства «Свободный Курдистан» и «Свободный Белуджистан», борьба за создание которых ведется курдами и белуджами несколько десятилетий.
Сейчас оба народа населяют земли, входящие в состав нескольких стран. Курдистан делят между собой Турция, Ирак, Сирия и Иран, Белуджистан — Иран, Пакистан и Афганистан. Причем стратегическое значение этих районов настолько велико, что любые попытки курдов и белуджей добиться хотя бы автономии воспринимаются правительствами в Анкаре, Тегеране, Багдаде, Дамаске и Исламабаде как опасный сепаратизм и встречают жесткий отпор центральных властей.
ЖИЗНЕННО ВАЖНЫЕ ТЕРРИТОРИИ
Недра Курдистана и Белуджистана богаты полезными ископаемыми, в том числе углеводородами — нефтью и природным газом. Кроме того, не надо забывать, что в турецком Курдистане образуется 89-98% вод Евфрата и 45-52% Тигра, а эти реки имеют колоссальное значение в хозяйственной жизни Ирака и Сирии. Однако гораздо большую роль для исторических судеб курдов и белуджей играет значение мест их проживания как транзитных зон.
Трубопроводы, проложенные через Курдистан, открывают Турции доступ к нефти и природному газу Ирака и Ирана, причем для иранского газа этот маршрут единственный, позволяющий вывести его на европейский рынок. В частности, в июне сего года Ирак и Турция договорились о продлении эксплуатации построенного в 1976-м нефтепровода Киркук — Джейхан, через который в течение прошлого года было прокачено 167,6 млн баррелей «черного золота». Чрезвычайно важен Курдистан и для реализации проекта магистрального газопровода «Набукко» стоимостью 7,9 млрд евро и протяженностью 3400 км. По нему более 31 млрд кубометров природного газа в год должны транспортироваться из Прикаспия и Средней Азии в Центральную Европу.
Владение Белуджистаном обеспечивает контроль над стратегическими портами и трубопроводами. Главным из этих портов является Гвадар, возведенный Китаем в 2007 году на пакистанском побережье Аравийского моря. Проект общей стоимостью 1,76 млрд долларов имеет ключевое значение для выхода Центральной Азии на мировой рынок и перевалки сырой нефти. Вдобавок Гвадар призван стать в будущем базой военно-морских сил Пакистана, использовать которую планирует и КНР. Кстати, авиабаза «Шамси» в пакистанском Белуджистане (в 300 км от столицы провинции города Кветта) с 2001 года используется американскими ВВС.
Главную роль в обеспечении Пакистана необходимыми энергоресурсами вопреки противодействию этому проекту США призван сыграть магистральный нефте- и газопровод Иран — Пакистан — Индия (IPI) общей протяженностью 2700 км (1100 км по территории Ирана, 1000 км — Пакистана и 600 км — Индии), первая очередь которого должна пройти по территории Белуджистана через Гвадар в Навабшах. Прокладку планировалось начать в 2010 году, но поскольку Дели не подтвердил свое участие в IPI, 17 марта сего года Исламабад и Тегеран заключили соглашение о строительстве газопровода протяженностью 900 км и стоимостью 7,6 млрд долларов (2,5 млрд намерен инвестировать Китай). Когда в 2015 году он вступит в строй, Пакистан рассчитывает получать из ИРИ около 12 млн кубометров газа в день. Поставки иранского «голубого топлива» настолько важны для Пакистана, что руководство страны готово проигнорировать санкции ООН, направленные против Тегерана.
Особое значение Белуджистану придает наличие на его территории ядерных объектов, в том числе полигона Чагаи-Хиллз, где Пакистан провел ядерные испытания в мае 1998 года, и возведенной Китаем в 70-е годы АЭС в Чашме с 300-мегаваттным реактором ЧАСНУПП-I. Последняя будет расширена за счет трех энергетических реакторов, один из которых строится в настоящее время. При этом богатый нефтью, свинцом и другими полезными ископаемыми Белуджистан, где добывается 70% пакистанского угля, 80% хрома и 85% природного газа, — самая бедная провинция страны.
Положение в Курдистане и Белуджистане имеет большое значение для транзита грузов через Иран, в состав которого входит часть их территории. По иранским данным, в 1388 году (по исламскому летоисчислению, 21 марта 2009-го — 20 марта 2010 года) 37% грузов, ввезенных в страну автотранспортом, было доставлено из Турции, а 19% — из Пакистана. В рамках развития связей между иранской провинцией Систан и Белуджистан и пакистанским Белуджистаном планируется открыть прямое воздушное сообщение между их столицами — Захеданом и Кветтой, а также реконструировать железную дорогу Кветта — Тафтан. Открытие грузового железнодорожного сообщения Исламабад — Стамбул через Захедан и Тегеран сократило время доставки грузов по этому маршруту с 40 до 13 суток.
В КАЖДОЙ СТРАНЕ СВОИ ОСОБЕННОСТИ
Курдистан и Белуджистан при всех присущих им особенностях имеют немало общего. Оба региона — беспокойное пограничье, которое делит с соседями Иран. Оба — перекресток интересов государств, в которые они входят, и «великих держав», в первую очередь США. Для последних иракский и в меньшей степени турецкий Курдистан, а также пакистанский Белуджистан — своего рода прифронтовые территории, примыкающие к арабской части Ирака и Афганистану. Иранские же Курдистан и Систан и Белуджистан рассматриваются американцами как зоны проведения разведывательных, а в случае необходимости и военно-диверсионных операций. Национальные элиты курдов и белуджей расколоты, в той или иной мере подавляются правительствами стран, в которых живут эти народы, борясь за свои экономические и политические права, сочетая военные, политические и террористические методы. Развитие курдских и белуджских регионов влияет на методы этой борьбы и ответную реакцию на нее центральных властей и соседних государств, расширяя платформу для осторожного диалога: терроризм несовместим с инвестициями, а жесткое противодействие национальным движениям — с парламентской демократией.
Ситуация в каждой стране имеет свои особенности. 2 миллиона сирийских курдов при Башаре Асаде столь же бесправны, как при его отце. Антиправительственные выступления в Иранском Курдистане и других провинциях ИРИ, где живут 5 (по неофициальным данным — 8) миллионов иранских курдов, разделенных на 30 племен, пресекаются армией, Корпусом стражей исламской революции (КСИР) и ополчением Басидж. Курдские районы — наименее развитая экономически и наиболее беспокойная часть Ирана, где орудуют левые экстремисты из Партии свободной жизни Курдистана и неосалафиты. Организуемые ими теракты влекут ответные репрессии властей, включая казни в тюрьмах.
Волнения курдов, военное положение в Иранском Курдистане, бои на улицах крупнейших курдских городов и в столице провинции Санандадже происходят параллельно с встречами президента ИРИ М. Ахмадинежада с курдским населением страны. Курдские парламентарии представлены в иранском меджлисе, но преподавание в школах на курдском языке согласно 15-й статье иранской конституции запрещено, а в Тегеране, где число курдов за 10 последних лет удвоилось, за это время не было разрешено открыть ни одной суннитской мечети.
В Ираке курды, составляющие 17% населения (5,1 млн человек), вплотную подошли к созданию собственного государства. На выборах 7 марта 2010 года они получили около 20% мест в парламенте. Курдский язык является вторым государственным языком страны. Иракский Курдистан — провинции Эрбиль, Сулеймания и Дохук — контролирует альянс, включающий Патриотический союз Курдистана Дж. Талабани (он же — президент Ирака) и Демократическую партию Курдистана М. Барзани (главы правительства региона). Этот союз настаивает на расширении региона за счет провинций Диала, Киркук и Ниневия, столицей которой является Мосул.
Из Киркука курды, составляющие 52% населения, вытесняют арабов (35%) и туркоманов (12%). Столкновения отрядов ПСК и ДПК отошли в прошлое, и в случае конфликта с Багдадом более 153 тысяч курдских бойцов («пешмерга») вполне способны дать отпор иракской армии. Борьба за киркукские месторождения углеводородов, где добывается 1 млн баррелей нефти в день, отражает интересы правительства Курдистана, которое сверх введенной 1 июня 2009 года региональной экспортной квоты в 60 тыс. баррелей нефти в день подписало не менее 25 контрактов с иностранными компаниями, противоречащих законодательству Ирака. Пока что Эрбиль, где в марте открылось консульство Турции, переигрывает Багдад: компании Heritage Oil (HGO) и Turkey»s Genel Energy International заявили о сосредоточении усилий по нефтедобыче в Курдистане.
Рабочая партия Курдистана, лидер которой А. Оджалан с 1999 года заключен в тюрьму на острове Имрали близ Стамбула, и родственная ей Партия свободной жизни Курдистана, продолжающие террористическую войну с Турцией и Ираном, теряют поддержку иракских соплеменников. Такие акции, как подрыв нефтепровода Киркук — Джейхан в районе Мосула, противоречат интересам последних не меньше, чем Анкары. Экономический альянс Турции, Сирии, Ирана и Ирака, в том числе региональных властей иракского Курдистана, оставляет РПК без союзников, хотя противостояние Ирана с Израилем и США позволяет ей искать поддержку в Вашингтоне и (с нулевыми шансами на успех) в Иерусалиме.
Визит в Анкару 2-4 июня 2009 года М. Барзани выявил масштабы экономической экспансии Турции на севере Ирака, основу которой составляют десятки проектов с участием 400 турецких компаний, на чью долю приходится около 70% иностранных инвестиций в регионе. В планы Анкары входят открытие в Эрбиле и Багдаде филиалов турецких банков «Зираат Банкасы» и «Иш Банкасы» и увеличение за четыре года торгового оборота с регионом до 20 млрд долларов. Операции боевиков РПК и ПСЖК против Турции и Ирана угрожают этим планам и вызывают ответные действия турецких и иранских военных на севере Ирака. Причем если Иран использовал артиллерию и ВВС, то Турция не раз вводила туда от 20 до 35 тысяч военнослужащих на 45-50 км, а в отдельных случаях — до 100 км.
В 1998 году РПК объявила мораторий на ведение боевых действий, пролонгированный на 6 лет после ареста А. Оджалана. Первая после падения режима С. Хусейна операция турецкой армии на севере Ирака, проведенная 22-29 февраля 2008 года, завершилась прекращением огня в апреле 2009-го, из которого РПК вышла два месяца спустя, по завершении турецкого визита М. Барзани. За этим последовали 102 поджога лесов в Анталии, Мугле, Фетие и Эфесе и теракт, проведенный в ходе стамбульского саммита Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. По данным турецкой разведки, РПК запланировала серию терактов на период с 1 июня по 12 сентября 2010 года, в том числе на июль-август — взрывы в госучреждениях, на военных объектах, газопроводах, железных дорогах и курортах.
Борьба с РПК уже обошлась Турции в сотни миллиардов долларов, но и в настоящее время Анкара расходует на нее 10 миллиардов ежегодно. На турецкой территории операции против РПК ведутся в 11 вилайетах провинций Ширнак, Хаккяри и Сиирт, где действует режим чрезвычайного положения.
Численность турецких курдов достигает 10-15 миллионов человек (14-21% населения Турецкой Республики). Курдистан занимает более 25% территории Турции, причем 6 миллионов курдов, проживающих в беднейших (бюджет 67 из 81 турецких провинций сведен с дефицитом) регионах востока и юго-востока страны, составляют там большинство. Лидер Партии справедливости и развития Р. Т. Эрдоган, добиваясь поддержки курдов, объявил о проведении для решения их проблем «демократической инициативы». В ее рамках в провинции Диярбакыр началась кампания по возвращению населенным пунктам старых курдских названий, открыл вещание курдоязычный гостелеканал TRT-6, а телерадиокомпании получили возможность круглосуточного вещания на курдском языке, в том числе учебных программ.
Однако в Турции действует 42-я статья конституции, запрещающая преподавание в учебных заведениях страны на любых языках, кроме турецкого, и придание курдскому языку статуса второго официального языка не имеет шансов на обсуждение. Курдские политики вынуждены действовать в жестко ограниченных рамках, а курдские СМИ регулярно закрываются.
Это же касается и курдских политических партий. С 1991 года они запрещались пять раз, последний — в прошлом году, 11 декабря, когда Конституционный суд Турции принял решение наложить запрет на существование Партии демократического сообщества, имевшей в парламенте фракцию из 19 депутатов. Преемницей ПДС в легальном политическом поле стала курдская Партия мира и демократии, однако следует отметить, что в 2008-2010 годах арестам подверглись около 2 тысяч политиков и правозащитников — верхушка и активисты ПДС и ПМД.
ШАНСОВ НА ПОБЕДУ НЕТ
Новейшая история белуджей, их взаимодействие и противостояние с Исламабадом и Тегераном во многом повторяют ситуацию, в которой оказался живущий на другом конце «иранского мира» курдский народ. Он расселен в Пакистане (более 3 млн в Белуджистане, 1,2 млн в Синде, более 300 тыс. в Панджабе), Иране (700 тыс.) и Афганистане (150 тыс.). Не менее миллиона белуджей живут в странах Персидского залива.
Белуджские восстания 1948, 1958-1959, 1962-1963 и 1973-1977 годов в Пакистане были подавлены армией. После победы исламской революции в Иране, которая привела к власти в этой стране шиитское духовенство, в 80-е годы среди белуджей популярность приобрел интегристский проект создания «Великого Белуджистана» из пакистанской провинции Белуджистан и иранской — Белуджистан и Систан.
В 1999 году, когда Исламскую Республику Пакистан возглавил генерал П. Мушарраф, белуджские лидеры были отстранены от власти. Как следствие в сентябре 2003 года четыре основные националистические партии Белуджистана объединились в Союз белуджей (Балуч иттехад) и потребовали остановить размещение в провинции военных гарнизонов и осуществления на ее территории масштабных инфраструктурных проектов. А в следующем году вожди племен мари, бугти и менгал, насчитывающих около 100 тысяч человек, при поддержке индийских спецслужб возродили Армию освобождения Белуджистана, которая вела вооруженную борьбу против центральных властей в 1973-1977 годах.
Кстати, США отказались признать АОБ террористической организацией, хотя ее отряды общей численностью 10 тысяч боевиков включали диверсантов, подготовка которых группами до 500 человек велась в 40-60 тренировочных лагерях в районах Кохлу, Дера Бугти и Кеч-Гвадар. Помимо диверсий на предприятиях по добыче природного газа и ЛЭП, нападений на военных, терактов против руководства провинции, минирования дорог, АОБ открыла охоту на специалистов из Китая, занятых на строительстве порта Гвадар и в таких крупных проектах, как разработка месторождений меди и золота в Сайндаке. 14 декабря 2005 года было совершено покушение на президента Мушаррафа.
В ходе последовавшей военной кампании АОБ была разгромлена, ее вождь Наваб Мухаммад Акбар-хан Бугти убит 26 августа 2006 года, 100 тысяч жителей Белуджистана стали беженцами. В отличие от руководителя курдских террористов «марксиста» А. Оджалана, лидер сепаратистов-белуджей, в конце жизни командовавший 250 тысячами хорошо вооруженных бойцов, был потомственным аристократом. Как вице-президент Федерации белуджских племен в 1947 году он поддержал идею создания Пакистана, участвовал в восстаниях, занимал посты в федеральном правительстве, был губернатором и главным министром Белуджистана. Через два дня после его смерти газовый проект в Суи был официально открыт. Белуджи ответили погромами, жертвами которых стали выходцы из Панджаба.
Замирение Белуджистана официальный Исламабад связывает с новым поколением уроженцев провинции — технократов и бюрократов, не связанных с племенной верхушкой, наиболее известным представителем которых является главный судья Верховного суда Исламской Республики Пакистан И. Чаудхри. Открыто обвиняя Индию в разжигании конфликтов в Белуджистане, руководство Пакистана полагает, что в дестабилизации обстановки там участвуют также Великобритания и США — в рамках конкуренции с Китаем и попыток осложнить положение в Иране.
По данным пакистанской газеты «Доон», в формированиях талибов, базирующихся в Кветте, в других радикальных суннитских группировках, противостоящих пакистанской армии, лишь 1% личного состава — уроженцы Белуджистана. Значительно активнее белуджские боевики проявляют себя на территории иранской провинции Систан и Белуджистан, вмешиваясь в конфликты здешнего населения с тегеранскими властями, связанные с диспропорцией в представительстве в органах местной власти, учетом доли аборигенов в доходах от добычи углеводородного природного газа и нефти, притеснениями со стороны шиитского духовенства.
В качестве регионального отделения «Аль-Каиды» выступает действующая в белуджских регионах ИРИ и Пакистана группировка «Джундалла» («Воины Аллаха»), декларирующая целью защиту суннитов-белуджей в Иране. В 2006 году ее члены захватили в заложники военнослужащих КСИР. Годом ранее обстреляли кортеж президента Ирана Махмуда Ахмадинежада. В феврале 2007 года в Захедане, административном центре провинции Систан и Белуджистан, провели теракт, повторенный 16 июля 2010-го с большим числом жертв среди местного КСИРа. В заявлении группировки телеканалу «Аль-Арабия» указывается, что это месть за казнь А. Риги, лидера «Джундаллы», повешенного в июне по решению суда. В последнее время организация проводит акции за пределами Ирана, в частности в ноябре 2009 года организовала похищение в пакистанском Пешаваре иранского торгпреда. Иранские СМИ полагают, что «Джундалла» опирается на поддержку спецслужб Саудовской Аравии и ЦРУ США.
Деятельность курдских и белуджских радикалов выходит далеко за пределы их регионов. Захват заложников и теракты, организованные РПК в 90-е годы в Германии, привели к ее запрету на территории ФРГ. 30 мая 2008 года организация была включена в список торговцев наркотиками в США — Foreign Narcotics Kingpin Designation Act.
«Джундалла», активно участвующая в транспортировке афганских наркотиков, внесена рядом стран, в том числе Россией, в список запрещенных. Связанные с ней группы оперируют в Иране, Пакистане, Афганистане, Палестине, Сирии, Ливане, Ираке, Египте, Алжире, Мавритании, Судане, Сомали и Малайзии. Действия этой организации, опирающейся на теракты и диверсии, отличаются экстремизмом и бескомпромиссностью.
Как ни парадоксально, радикализм курдских и белуджских сепаратистов — залог их поражения. В условиях «большой игры», где инвестиции исчисляются десятками миллиардов, только организации и лидеры, способные создать устойчивый режим и контролировать захваченную территорию, имеют шанс на долгую жизнь. Курдские феодалы из кланов Барзани и Талабани смогли примирить собственные интересы с интересами «великих держав» и соседей. Белуджский феодал Акбар-хан Бугти, исламистская «Джундалла» и марксистская РПК — нет.
Вывод: на территории, где проходят магистральные трубопроводы, шансы радикалов невелики. Слишком высоки ставки.
Евгений САТАНОВСКИЙ, президент Института Ближнего Востока
Источник — Военно-промышленный курьер
Газовая мечта Азербайджана и турецко-израильская реальность
Недавно в Баку прошел азербайджано-сирийский саммит, посвященный вопросам сотрудничества двух стран в различных сферах экономики. Сирийскую делегацию возглавлял лично президент этой страны Башар Асад. Одна из самых обсуждаемых тем была связана с сотрудничеством Баку и Дамаска в энергетической сфере. Сирия изъявила желание покупать азербайджанский природный газ, на что Баку дал принципиальное согласие. Речь шла о небольших объемов поставок газа для Сирии и Иордании, в размере 1,2 млрд кубометров в год в течение 25 лет.
Говорить о начале конкретных поставок еще рановато. Предварительно надо решить, как минимум, две задачи. Первая — это техническая задача по реконструкции газопровода, соединяющего Сирию с Турцией и посредством которого последняя получает газ из Египта. Сама реконструкция, заключающаяся в переводе вышеуказанного газопровода на реверсный режим работы, дело довольно простое и не требует крупных финансовых инвестиций. Куда более сложным представляется другой вопрос, для решения которого необходимо получить политическое согласие Турции. Кроме того, оговорить с ней вопросы организационного, юридического характера, а также решить вопрос ставки транзита азербайджанского газа по турецкой территории.
Эта невинная, на первый взгляд, просьба о поставках азербайджанского газа явно направлена против Израиля. В настоящее время последний получает газ из Египта. Несмотря на это, Каир практически не имеет политических рычагов давления на Израиль. «Перекрыть газовый кран» он не имеет возможности, поскольку газопровод в братские страны Сирию, Иорданию, Турцию проходит через территорию Израиля. Если Турция даст согласие на транзит азербайджанского газа в указанные арабские страны, то Израиль становится зависимым от поставок египетского газа. Нетрудно предсказать, что официальный Каир захочет извлечь политические дивиденды из такого положения. Но не только Египет, в игру может включиться и официальная Анкара, испортившая в последнее время свои отношения с Израилем.
Некоторые СМИ сообщали, что Тель-Авив обнаружил значительные запасы природного газа на территории своего континентального шельфа. Разработка этого месторождения, может в некоторой мере выручить Израиль, потребляющий 10 млрд кубометров газа в год. Но даже если это так, то на разработку и обустройство инфраструктуры нужно время и крупные инвестиции. Так что Израиль может оказаться в довольно щекотливой ситуации. Азербайджан же, возомнивший себя великой газовой державой, проводя маркетинг, не может найти в Европе желающих покупать газ объемом больше 1-2 млрд кубометров газа в год. И общие запасы природного газа не позволят официальному Баку стать спасителем Евросоюза от засилья российского «Газпрома». А главе ГНКР выступить в роли Прометея. Запасы месторождения «Шах-Дениз» в начале были оценены в 1 трлн куб. м газа, затем пересмотрены до 1,2 трлн куб.м газа. Но несмотря на это, в отчетах ВР уже несколько лет фигурирует объем 625 млрд куб.м. Хотя, согласно законам логики и примененному ранее коэффициенту извлекаемого газа, эта величина должна быть порядка 750 млрд куб.м, но она нигде не фигурирует.
Напомним, что Россия добывает порядка 600 млрд куб.м газа в год, а Европа потребляет 550-600 млрд куб.м в год. Свободный же для экспорта потенциал азербайджанского газа составляет 20 млрд куб.м в год. В рамках Стадии-2 «Шах- Дениз» 16 млрд куб.м в год и еще 4 млрд куб.м попутного нефтяного газа с контрактного блока «Азери-Чираг- Гюнешли», но без учета Стадии-1, газ которой уже распределен между Турцией, Грузией, Азербайджаном. Следует учесть, что при вышеуказанном раскладе, газификация и снабжение электроэнергией самого Азербайджана, в лучшем случае, останется на нынешнем уровне, который трудно считать удовлетворительном.
Экспортером газа в такие страны, как Россия и Иран, Азербайджан стал благодаря кризису. Излишки газа на экспорт образовались за счет сокращения собственного потребления с 10,7 млрд куб.м в год, до 8,9 млрд куб.м, а также уменьшения импорта газа Турции на 1 млрд куб.м в год. В результате Азербайджан нарастил экспорт газа в Россию с 0,5 до 1 млрд куб. м в год. И увеличил поставки в Иран до 2 млрд куб. м в год.
Очевидно, что «нефтяная стратегия», задуманная президентом Гейдар Алиевымом, не оправдала себя. Теперь Ильхам Алиев пытается разыграть газовую карту с целью решения того же политического вопроса. Не имея больших объемов газа для его экспорта, Азербайджан хочет охватить больше европейских стран. Баку пытается таким образом заполучить как можно больше союзников в решении «карабахского вопроса» среди стран Евросоюза. В противном случае трудно объяснить отказ Азербайджана продать весь газ со Стадии-2 проекта «Шах-Дениз» России или Ирану, которые кстати, предлагали такой вариант на основе долгосрочного контракта.
Когда члены азербайджанских делегаций выступают на различных саммитах, они указывают цифры добычи газа вместе с попутным нефтяным. При этом они никогда не говорят, какие объемы забирают нефтяники на свои нужды, тем самым вводя в умиление доверчивых евроэмиссаров. Следует учесть, что рост добычи газа в Азербайджане происходит исключительно за счет попутного нефтяного. Чисто газоконденсатное месторождения в республике пока лишь одно — «ШахДениз». Но долгосрочных контрактов на Стадию-2 как не было, так и нет.
Источник: ИА REGNUM
Шесть причин, по которым США могут развязать Третью мировую войну
Тщательный анализ действий США и Израиля позволяет приблизиться к реальным предпосылкам реализации мировым лидером своей военной стратегии. Возникает вопрос, непосредственно ли на Иран направлена агрессия США и Израиля? Определенно, нет. По мере реконструкции полной картины из ряда мельчайших деталей, начинают вырисовываться истинные цели.Небольшое пояснение. Первая и Вторая мировые войны были развязаны в результате обострения борьбы за сферы влияния, которая, по сути, послужила толчком к становлению и развитию мощного освободительного движения, история которого начинается с победы первой социалистической революции в XX веке. Очевидно, что ставка на войну, которая традиционно делалась империалистическими державами для выхода из подобных кризисов, провоцировала народы мира на конституирование интерсубъективного пространства, чтобы сдержать милитаристские игрища и еще выше поднять знамена освободительной армии.
Первая цель современного империализма – восстановить политическое и военное господство Израиля – проводника интересов США – в регионе, где силы противников на театре военных действий все более и более уравниваются. Растущая в течение последних лет стихийная агрессия израильтян, нашедшая выход, например, в нападении на «Флотилию свободы», приводит к тому, что ВМФ, ВВС и сухопутные войска Израиля встречают яростное сопротивление. Поражение Израиля в Ливане в 2006 году и в Секторе Газа в 2008 служат подтверждением этого.
Для достижения вышеупомянутой цели США и Израиль приступили к усилению своей военной мощи на Ближнем Востоке. Вашингтон сейчас поставляет Тель-Авиву вооружение и военную технику, в частности, бомбы Jdam, дальность полета которых составляет более 60 километров. Именно такие бомбы активно использовались в ходе Второй Ливанской Войны в 2006 году и операции «Литой Свинец» в Газе в 2008 г.
Вторая цель – разрыв тонких нитей, которые неожиданно связали в треугольник Иран, Сирию и Турцию. Некоторое время назад, об этом не могло быть и речи, поскольку два первых государства были издавна враждебно настроены по отношению к последнему.
Укрепление взаимоотношений между Тегераном, Дамаском и Анкарой положило начало прекращению гражданской войны между непримиримыми мусульманскими течениями — шиитами и суннитами – и открыло возможности сотрудничества исламских стран со светскими политическими режимами, в частности, с Турцией. В связи с этим, растет беспокойство США и Израиля по поводу возникновения новых сложностей в процессе борьбы за гегемонию. Анкара опять встала на сторону Палестины и поставила под вопрос реализацию планов США в данном регионе.
Турция выражает недовольство той поддержкой, которую США негласно оказывают курдским сепаратистам в Ираке и Сирии, а также группировке «Пежак», действующей в иранской провинции Курдистан. К этому еще следует добавить препоны, которые ставятся перед Турцией на пути ее вступления в ЕС, и поддержку палестинского народа со стороны вышеупомянутых трех стран, которые вместе обладают значительным весом на Ближнем Востоке.
Возобновление торгового сотрудничества и развитие партнерских отношений в других областях между Ираном, Сирией и Турцией заставляет их жалеть об упущенных возможностях в прошлом и открывает новые перспективы в будущем.
Третья цель американских военных маневров – сохранение контроля над Саудовской Аравией, верным союзником Запада, который недавно стал претендовать на определенный уровень автономии, возможно, надеясь на потенциальное объединение в будущем с Ираном, Сирией и Турцией.
Эта тенденция очевидна. 14 июня посол Саудовской Аравии в Англии, принц Мухаммед бин Найеф (Mohammed bin Nawaf), опроверг публикацию в газете The Times, утверждавшей, что королевство готово предоставить ВВС Израиля воздушный коридор для бомбардировки иранских ядерных объектов. Кроме этого, высшие чины США и Израиля не смогли сдержать своего недовольства по поводу приглашения президента Ирана королем Саудовской Аравии совершить паломничество в Мекку.
Такие приглашения и выступления со стороны Саудовской Аравии подрывают доверие к союзнику Вашингтона и Тель-Авива на Ближнем Востоке. Важно то, что ни одно из вышеописанных событий, в принципе, не могло произойти раньше, когда США обладали значительным военным и политическим превосходством над другими странами.
Четвертая цель, которую преследуют США и Израиль – максимально сдержать постепенный рост влияния России в вышеупомянутом регионе, от которого мало что осталось после развала СССР и социалистического блока в Восточной Европе в 90-х годах прошлого века.
Россия не мирится с поражениями. В области политики российский президент Дмитрий Медведев недавно заявил в Дамаске и Анкаре о важности урегулирования конфликта между палестинскими группировками, Фатх и Хамас и с энтузиазмом поддержал сближение Ирана, Сирии и Турции. В сфере экономики, Россия активно развивает торговое сотрудничество с Анкарой и даже приняла закон об отмене виз для граждан Турции, въезжающих на территорию РФ. Поставка Ирану зенитно-ракетных комплексов С-300 не только выгодна с экономической точки, но и способствует постепенному возврату прежнего влияния России на Ближнем Востоке.
В основе российского внедрения в данный регион лежит «черное золото». Вложив миллиарды долларов, Россия обеспечила себе возможность строительства нефтепровода Самсун-Джейхан, который соединит турецкие порты на Черном и на Средиземном море. Кроме того, российские корпорации «Росатом» и «Атомстройэкспорт» рассчитывают в ближайшее время запустить в работу АЭС «Бушер» в Иране и намерены участвовать в строительстве подобных проектов в Турции и Сирии.
Пятая цель – страстное желание США заставить мир забыть о провале военных операций в Ираке и Афганистане. Несмотря на потраченные миллиарды долларов, которые пошли на пользу лишь частным предприятиям военно-промышленного комплекса, ввод сотен тысяч американских солдат в эти страны, тысячные потери и «дальновидная» стратегия Пентагона не привели к стабильности в Багдаде и Кабуле, не уменьшили влияние талибов и не сломали сопротивление афганской оппозиции.
23 июня президент США Барак Обама принял отставку командующего силами НАТО в Афганистане американского генерала Стэнли Маккристала, которую повлекли его нелестные заявления в адрес администрации Белого дома. Это, по сути, является отражением кризиса коалиционных войск в Афганистане, где их, скорее, ожидает повторение вьетнамской войны, чем славная победа. Все указывает на то, что генерал нарочно спровоцировал скандал, чтобы не присутствовать в момент намеченного на 2011 год вывода войск из страны, где царит хаос и безвластие. Таким образом, перед началом президентской избирательной кампании он сможет передать оружие в руки республиканцев, которых активно поддерживает.
Шестая цель, которую американская номенклатура определила бы как «побочные эффекты», состоит в том, чтобы продемонстрировать свое недовольство латиноамериканским странам, осмелившимся за последние два годы, укрепить отношения с Россией, сблизиться с Китаем и, что уже совсем никуда не годиться, — развивать диалог с Ираном. То есть, данная цель США заключается в том, чтобы не лишиться своей гегемонии в Южной Америке, где в настоящее время зреет третье освободительное движение.
Президент Ирана, Махмуд Ахмадинежад, в сентябре 2009 года посетил Венесуэлу, Кубу, Никарагуа и Боливию, а в ноябре прибыл с визитом в Бразилию, где заручился поддержкой президента Лулы да Силва в отношении мирной ядерной программы. Реакция Госдепартамента США не заставила себя ждать. 11 декабря 2009 года, через пять дней после президентских выборов в Боливии, на которых был переизбран Эво Моралес, набравший 64 процента голосов, госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила: «Это очень плохая идея» для Боливии — устанавливать дипломатические отношения с Ираном. И «бросила камень» непосредственно в сторону Эво Моралеса и Уго Чавеса, добавив, что таким странам как Венесуэла и Боливия следует «дважды подумать» о последствиях связей с Исламской Республикой. Уго Молдис Меркадо (Hugo Moldiz Mercado)
Источник: Иносми, Los seis objetivos por los que EEUU amenaza la paz en el mundo («Rebelion«, Испания)
Ситуация для экономического развития Азербайджана может радикально измениться, если США решатся на военную операцию в Иране
В отличие от других республик бывшего советского Закавказья Азербайджан обладает большими запасами природных ископаемых и, что особенно важно сегодня, углеводородным сырьем, востребованным на мировом рынке. Еще во времена СССР республика являлась важной базой советского топливно-энергетического комплекса, а после распада Союза руководство Азербайджана — вначале Гейдар Алиев, а затем его сын Ильхам Алиев — многое сделало для модернизации нефте- и газодобывающей отрасли, использования современных технологий ведущих западных компаний, — пишет «Красная звезда».
Добыча нефти в Азербайджане находится на уровне 50 млн. тонн, большая часть «черного золота» вывозится в Европу. Для этого республика использует мощный нефтепровод Баку — Тбилиси — средиземноморский порт Турции Джейхан. Оператором проекта выступает английская компания «Бритиш петролеум». Кроме того, Баку может использовать для экспорта своей нефти черноморские порты России и Грузии (нефтепроводы Баку — Новороссийск и Баку — Супса, железная дорога в Батуми).
Перспективы азербайджанской «нефтянки» вместе с тем не слишком обнадеживающи. Высокий уровень добычи на основной группе месторождений «Азери — Чираг — Гюнешли» (АЧГ), по заключению некоторых экспертов, удастся поддерживать относительно недолго. Запасы АЧГ, которые оцениваются в 860 — 1. 000 млн. тонн, будут исчерпаны к 2025 году на 80 — 90 процентов. Поэтому «нефтяное счастье» Азербайджана, если не будут найдены новые крупные месторождения на Каспии, может оказаться не слишком продолжительным, и лет через 25 республике придется импортировать «черное золото» для своих НПЗ из соседнего Казахстана.
Впрочем, нефтяную отрасль ожидают нелегкие времена во всем мире. Это связано с прогнозируемым уже через несколько лет существенным снижением мирового спроса на нефть. Цена на «черное золото» на мировом рынке, по ряду оценок, упадет к 2018 году на уровень 30 долларов за баррель. Сегодня она колеблется в районе 70 — 75 долларов, что является отчасти, по мнению экспертов, результатом «негласного ценового сговора» производителей и потребителей.
На днях в Москве Институт современного развития и комитет РСПП по энергетической политике и энергоэффективности провели круглый стол на тему «Мировой энергетический рынок: уроки кризиса и перспективы развития», на котором ряд экспертов довольно мрачно оценили среднесрочные и долгосрочные перспективы на рынке «черного золота». Руководитель Института энергетической стратегии Виталий Бушуев считает, что падение цены на нефть произойдет в связи с реализацией Соединенными Штатами планов перевести половину автотранспорта на электрические двигатели к 2020 году.
В ежемесячных докладах Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) также не слишком оптимистично оценивается ситуация в отрасли. В Европе, являющейся основным потребителем азербайджанской нефти, потребление энергоресурсов снижается сейчас из-за внутренних экономических проблем. Эксперты ОПЕК относят к факторам риска во втором полугодии 2010 года проблемы с обеспечением внешнего долга в некоторых государствах еврозоны. Спад отмечается даже в наиболее «крепких» странах, таких как Германия и Великобритания. Падает потребление всех видов топлива — для реактивных двигателей, дизельного, бензина. Похожая ситуация в Италии и Франции.
В этих условиях производителям нефти приходится искать пути компенсации предстоящего падения доходов от экспорта «черного золота». Один из вариантов — рост экспорта природного газа, альтернативы которому в химической промышленности и энергетике до 2030 года не предвидится. Судя по всему, руководство Азербайджана это понимает и целенаправленно предпринимает усилия по наращиванию добычи «голубого топлива».
В течение ближайших десяти лет Азербайджан намерен увеличить добычу газа до 40 — 45 млрд. кубометров в год. В 2009 году добыча составила около 17 млрд. кубометров (потребление природного газа внутри страны — примерно 10 — 11 млрд. кубометров в год). Республика, долгие годы покупавшая топливо у «Газпрома», сама стала экспортером и готова продавать топливо российским компаниям.
Глава «Газпрома» Алексей Миллер заявляет, что его компания готова выкупать весь объем предлагаемого Азербайджаном газа. «Мы готовы покупать столько, сколько Азербайджан готов поставить, — заявил он недавно. — Мы готовы купить весь азербайджанский газ, и нам это выгодно». Государственная нефтяная компания Азербайджана и «Газпром» в 2009 году подписали соглашение о поставках азербайджанского газа по трубопроводу Баку — Ново-Филя начиная с января 2010 года по европейской цене для снабжения российских республик Северного Кавказа. В 2010 году российская компания закупит 1 млрд. кубометров, а в 2011 году удвоит закупку.
Одновременно Азербайджан создает инфраструктуру для экспорта «голубого топлива» в страны Евросоюза. Через территорию Грузии (Баку — Тбилиси — Эрзерум) уже проложен газопровод в Турцию. Продажа газа туркам приносит Баку немалые доходы. Цена за каждую тысячу кубометров возросла в этом году для турецких компаний с 120 до 300 долларов США.
Сегодня речь идет о том, чтобы организовать поставки газа в Грецию и Италию. Для этого реализуется проект по строительству трубопровода «Турция — Греция — Италия». Ресурсной базой для него станет газоконденсатное месторождение «Шах-Дениз» (общие запасы месторождения оцениваются в 1, 2 трлн. кубометров и 240 млн. тонн газового конденсата). Ввод газопровода в эксплуатацию запланирован на 2012 год. Предстоит модернизировать действующий газопровод Турция — Греция и построить трубопровод (с подводной частью) из Греции через Албанию в Италию. По газопроводу будет прокачиваться ежегодно 8 — 12 млрд. кубометров. Но многое будет зависеть от скорости введения в строй второй стадии месторождения «Шах-Дениз».
Не снят с повестки дня и проект «Набукко», лоббируемый некоторыми политическими кругами Евросоюза. Президент Азербайджана Ильхам Алиев заявлял, что его страна будет способна поставлять по этому трубопроводу 9 — 16 млрд. кубометров в год. Однако для его рентабельности необходимы вдвое большие объемы, которые лоббисты проекта надеются получить у Туркменистана. Для этого, правда, требуется построить газопровод по дну Каспия, что в обозримом будущем нереально из-за нерешенности вопроса о правовом статусе этого моря. Так что в следующем десятилетии экспорт азербайджанского газа в Евросоюз возможен только по маршруту Турция — Греция — Албания — Италия.
Азербайджан пытается также выйти на европейский рынок со сжиженным природным газом. В апреле с. г. между Азербайджаном, Грузией и Румынией подписано соглашение о сотрудничестве в сфере газовых поставок. Предполагается построить в Грузии завод по сжижению азербайджанского газа (от 2 до 7 млрд. кубометров в год) и терминалы на грузинском побережье и в румынском порту Констанца на Черном море. В Баку рассматривают этот проект как новый шаг в усилиях по диверсификации поставок газа в Европу.
Появились сообщения, что Азербайджан намерен с середины будущего года продавать небольшие объемы газа Сирии, перекачивая его через турецкую территорию. Договоренность о поставках 1 — 1, 5 млрд. кубометров была достигнута во время визита в Баку президента Сирии Башара Асада летом прошлого года.
Азербайджанский природный газ предлагается и Ирану. Возможно, уже в ближайшие месяцы будет подписан долгосрочный контракт. Поставки газа уже осуществляются в северные регионы Ирана, которые удалены от основных газовых месторождений. Управляющий директор Иранской национальной газовой экспортной компании утверждает, что новый контракт даст возможность получать 5 млн. кубометров азербайджанского «голубого топлива» в день (около 1, 8 млрд. кубометров в год).
Однако ситуация для экономического развития Азербайджана может радикально измениться, если США, Израиль и некоторые страны Евросоюза все же решатся на военную операцию по уничтожению ядерных объектов Ирана.
Источник:«Красная звезда», «Нефть России»