Метка:Сотрудничество

European Voice: Сделать «Северный поток» европейским проектом

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Лиссабонский договор называет энергетическую безопасность одной из задач Европейского Союза. Следовательно, он очевидным образом должен затрагивать трубопровод «Северный поток», по которому, когда он будет закончен, природный газ будет идти из России в Германию – крупнейшую экономику Евросоюза, — пишет британское издание European Voice.

Однако в настоящий момент «Северный поток» никак не может служить примером европейской солидарности, о которой говорит Лиссабонский договор. Этот германско-российский проект с французским и голландским участием был принят без консультаций с Польшей, через территорию которой сейчас проходит большая часть поставляемого в Германию российского газа. Это заставляет думать, что в будущем российский энергетический гигант «Газпром» сможет, если этого захочет Кремль, экономически или политически надавить на Варшаву, не затронув клиентов в Западной Европе.

Как российские, так и германские участники проекта уверяют, что он направлен на то, чтобы снабжать Европу газом. Однако при этом остается неясным, будут ли поставки по «Северному потоку», как это часто бывает с контрактами на российский газ, обставляться дополнительными оговорками о перепродаже и реэкспорте, согласно которым немецкий партнер «Газпрома» не сможет продавать получаемый газ третьей стороне. Европейской комиссии следует прояснить этот вопрос.

Необходима гарантия того, что газ, который будет поставляться по «Северному потоку», сможет свободно продаваться и будет доступен на коммерческой основе всем странам Евросоюза. Такой гарантией, доказывающей, что трубопровод укрепляет энергетическую солидарность, могла бы послужить прозрачная нормативная база.

Комиссия удостоверилась, что проект трубопровода «Набукко», который будет доставлять в ЕС каспийский газ, предусматривает такую гарантию. Поэтому странно, что она не обеспечила гарантии для «Северного потока». Европейский комиссар по энергетике Гюнтер Эттингер (Günther Oettinger) объяснил это тем, что он не считает возможным менять коммерческие соглашения.

Однако такую гарантию можно обеспечить и без таких мер, просто добавив к существующему коммерческому соглашению межправительственное. Например, в случае «Набукко» гарантией служит именно оно. В прошлом июле правительства Австрии, Болгарии, Румынии, Венгрии и Турции подписали документ по «Набукко», в котором обязывались «не допускать и не требовать приостановки или ограничения свободы транспортировки природного газа» через трубопровод. В соглашении также прописан четкий алгоритм действий в случае, если подобные «приостановки или ограничения» будут иметь место.

Подобного рода гарантии, подписанные правительствами и поддержанные Европейской комиссией, помогли бы развеять существующие в Польше и в других странах подозрения относительно планов России и Германии. Недавнее решение России предоставить Украине 30-процентную скидку на газ в обмен на долговременное право пользования украинским черноморским портом Севастополь указывает на то, что для российского руководства поставки энергоносителей — это не только коммерческое предприятие, но и способ наказывать и вознаграждать соседние страны.

Если договор о «Северном потоке» будет дополнен межправительственным соглашением, Польша почувствует себя достаточно уверено, чтобы изменить свою позицию в отношении «Северного потока», поставок российского газа и энергетической структуры в целом.

По экологическим соображениям Польше срочно необходимо частично перевести производство электроэнергии с угля на газ, что позволило бы ей в большей степени следовать европейской политике в вопросе о выбросах углеводорода. Однако для этого Варшава должна быть уверена, что, если она будет покупать больше газа у России, ее энергетическая безопасность не окажется под угрозой, а, напротив, укрепится.

Прежде, чем это случится, «Северный поток» должен быть снабжен соответствующими гарантиями. Первый шаг необходимо сделать Еврокомиссии. Теперь, когда Лиссабонский договор подписан, настало время избавиться от недоговоренностей, окружающих проект, который служит одним из основных источников беспокойства в вопросе о энергетической безопасности Европы.

Лена Коларска-Бобинска — депутат Европейского парламента от Польши, правоцентрист, член парламентского комитета по промышленности, науке и энергетике.

Перевод опубликован «ИноСМИ». Источник: «Нефть России»

Большой трубе — большой блеф

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

В отличие от 16 мая, запомнившегося срывом подписания ожидаемого уже третий год нового газового соглашения между Турцией и Азербайджаном, день 12 мая 2010 года выдался богатым на договоренности в сфере энергетики. Здесь в первую очередь необходимо отметить соглашения, заключенные во время официального визита в Турцию президента Российской Федерации Дмитрия Медведева, и подписанный в Грузии договор о создании совместного предприятия (СП), — пишет для www.regnum.ru эксперт Чингиз Велиев.

Как показывают наблюдения, Турция с каждым годом все больше лоббирует нефтепровод, связывающий черноморский порт Самсун со средиземноморским портом Джейханом. На бумаге этот проект существует давно, и его протяженность составляет 285 километров, а пропускная мощность — 60-70 миллионов тонн нефти в год. Основным его конкурентом является нефтепровод Бургас-Александруполис. Несмотря на то, что стоимость каждого метра последнего на 1,5 доллара дороже, чем у нефтепровода Самсун-Джейхан, за этим проектом стояла Россия, которая обещала наполнить трубу нефтью.

В настоящее время экономика Греции, страны, которая должна была финансировать 50% стоимости трубопровода Бургас-Александруполис, находится в преддефолтном состоянии. Поэтому решение Еврокомиссии о запрете строительства «проблемными» странами объектов инфраструктуры создает благоприятный шанс для Турции. Кроме того, новое руководство Болгарии, в отличие от старого, не одобряет строительство этого нефтепровода, считая, что оно не принесет стране никаких дивидендов. Но поскольку Болгария всегда отличалась «флюгерной политикой», думается что газопровод «Южный поток», после убедительных заверений учредителей, будет реализован к намеченному сроку, то есть к 2012 году. Складывается интересная ситуация, когда Турция выражает желание повысить долю российского газа в балансе своей страны до 70%. Анкара тем самым показывает Европе, что «Газпром» является надежным поставщиком газа, и пока официальная Анкара альтернативу ему не ищет.

Кроме того, стороны договорились о строительстве Российской Федерацией на территории Турции атомной электростанции (АЭС). Помимо этого, Анкара предложила Москве строительство нефтеперерабатывающего завода в Джейхане, с последующей реализацией совместно произведенной продукции. Ранее такое предложение Турция делала Госнефтекомпании Азербайджана (SOCAR). Но, видимо, вектор политики Турции стал меняться. Два ключевых проекта Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) и Южно-Кавказский трубопровод реализованы, и обратного хода уже нет. Теперь Азербайджану в своих проектах приходится договариваться или идти на уступки турецкой стороне, что в принципе и происходит в переговорах по цене и тарифу за транзит через территорию Турции азербайджанского газа, со Стадии-2 месторождения «Шах-Дениз».

Оставшись со старым, но малополезным другом Грузией и новым — Румынией, отлученной из-за высокой степени коррупции от кредитов Евросоюза, Азербайджан стал участвовать, мягко говоря, не в самых реальных проектах. Именно таким можно считать AGRI и азербайджано-грузино-румынское СП.

13 апреля 2010 года министром промышленности и энергетики Азербайджана Натиком Алиевым, министром энергетики Грузии Александром Хетагури и министром экономики, торговли и бизнеса Адрианом Видиану было подписано соглашение о создании СП в 30-дневный срок. Видимо перспектива получения бонуса от Евросоюза на технико-экономическое обоснование (ТЭО) вскружила участникам AGRI голову, отодвинув на задний план все сомнения.

Тут уместно вспомнить, что идея эта не нова. Ещё в бытность президентом Туркмении покойного Туркменбаши компания Total рассматривала вопрос создания завода по сжижению природного газа на берегу Каспия, но потом, ввиду нерентабельности и отсутствия достаточного количества газа, проект был положен под сукно. И это при том, что в настоящее время Туркмения в состоянии в одиночку заполнить газопровод NABUCCO. А новое СП собирается решать более чем скромные задачи. Это построение заводов на черноморском побережье Грузии по сжижению газа и в румынском порту Констанца по его регазификации на противоположном берегу моря. Ни один из трех участников СП не обладает технологией сжижения газа, и в ближайшее время вряд ли положение изменится. Вызывает определенные сомнения и возможность приобретения и эксплуатации сторонами специальных судов для транспортировки сжиженного газа, которые в мире выпускают считанные судоверфи, загруженные к тому же заказами на годы вперед.

Амбиции новоявленных «газовых держав» достаточно «скромны». Они предлагают транспортировку 6-7-ми миллиардов кубометров газа в год. А вот начальную стоимость оценивают в $4 млрд -$7 млрд, хотя ранее глава SOCAR Ровнаг Абдуллаев называл другие цифры — $8 млрд. — $16 млрд. Такой разброс лишний раз показывает, что стороны сами имеют неполное понимание этого проекта. Любопытно, Азербайджан на второй стадии проекта Шах-Дениз, будет добывать всего-навсего 16 миллиардов кубометров газа в год. Причем новых месторождений пока не открыто — идет интерпретация уже разведанных запасов. Удивляет то, как Азербайджан собирается подавать газ в NABUCCO, да ещё поставлять его России, Ирану и Румынии, не говоря уже о извечных друзьях — Грузии и Турции.

Источник: «Нефть России»

SOUTH STREAM: УСПЕХИ И РИСКИ

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

11-12 мая президент России Дмитрий Медведев совершил визит в Турцию, в ходе которого было подписано 17 соглашений на сумму до $25 млрд. Россия также окончательно договорилась о возможности строительства АЭС, на что потребуется привлечь до $20 млрд. В качестве встречного шага Турция пошла на отмену визового режима с Россией. Однако Москве не удалось пока договориться о главном, ради чего так активно форсируется сотрудничество по всем возможным направлениям: подписании соглашения о строительстве газопровода «Южный поток». Последнее время набор «системных» проблем вокруг проекта нарастает, а конкуренция с Nabucco усиливается. Все это в итоге может подорвать значимый элемент российской внешней политики в Европе – ставку на развитие энергетических проектов.

Ситуация вокруг «Южного потока» выглядит весьма противоречиво. С одной стороны, есть достаточно много успехов. Подписаны соглашения о строительстве участков газопровода с транзитными странами (последнее по времени в нынешнем году – с Австрией), удалось убедить в поддержке проекта Турцию, привлечен новый партнер в лице французской EdF, которая, по предварительным данным, может получить 20% в проекте. Однако вместе с таким успешным продвижением накапливаются и заметные проблемы, которые могут иметь весьма неприятную для Москвы динамику в будущем. При этом степень неопределенности также растет.

Во-первых, достаточно противоречиво ситуация вокруг «Южного потока» стала выглядеть после неожиданного прорыва в отношениях между Россией и Украиной. Подписав с Киевом соглашение о поставках льготного газа и продлении сроков пребывания Черноморского флота, Москва вплотную приблизилась к обсуждению другого принципиального вопроса — управления газотранспортной системой Украины. Напомним, что и «Северный поток», и «Южный поток» появились как следствие первой газовой войны между Россией и Украиной. Кремль пытался снизить свою зависимость от страны-транзитера, политическое руководство которой резко сменило направление внешней политики после «оранжевой революции».

Сейчас, когда отношения на политическом уровне нормализуются, появилась альтернатива «обходным» вариантам. Россия предлагает Киеву объединить «Газпром» и «Нафтогаз», что в реальности будет означать поглощение первой компанией второй. Виктор Янукович в ответ предложил в публичном пространстве распределить доли в будущей объединенной компании на паритетных началах, что не только неприемлемо для Москвы, но и не соответствует реальным масштабам «Газпрома» и «Нафтогаза» (по мнению специалистов, в случае поглощения украинская сторона могла бы получить лишь около 6% акций новой компании). Понятно, что Янукович не может согласиться на российское предложение, так как это может подорвать его позиции внутри страны, дав оппозиции возможность говорить о «предательстве» национальных интересов. Поэтому Дмитрий Медведев заявил, что речь о слиянии «Газпрома» и «Нафтогаза» сейчас не идет, хотя и возможно объединение каких-то их активов или создание СП. В свою очередь, Украина предлагает вернуться к старой идее международного консорциума, где контроль был бы поделен на паритетной основе между Россией, Украиной и ЕС. Этот вариант устраивал Москву (а точнее очень активно лоббировался) в последние годы правления Леонида Кучмы. Однако после «революции» он выпал из актуальной повестки дня, хотя попытки использовать рычаги газовой войны не исключали в итоге обмена газа на трубу. Теперь же руководитель администрации российского президента Сергей Нарышкин утверждает, что если переговоры по объединению двух газовых холдингов не увенчаются успехом, «это не будет являться препятствием для иного проекта, в частности, по созданию газотранспортного консорциума».

Какой бы вариант не был выбран (хотя сценарий поглощения продолжает выглядеть фантастичным), появляется механизм, позволяющий модернизировать украинскую ГТС и обеспечить тот или иной контроль над ней, а значит снизить политические риски транзита. В этом случае зависимость от «политической погоды» в Украине также снижается и потребность в обходных газопроводах уменьшается.

Конечно, «Газпром» утверждает, что Москва будет иметь возможность распределить поставки газа по обоим трубопроводам, тем более, что показатели роста потребления в Европе дают основания для подобных прогнозов: спрос должен вырасти к 2030 году как минимум на 50%. Однако сегодня мало кто из экспертов берется прогнозировать динамику развития ситуации на газовом рынке.

Во-вторых, состояние газового рынка. Сегодня предложение превышает спрос, «Газпром» снижает добычу, отдавая значительную долю рынка конкурентам. Впервые США вышли на первое место по добыче в мире, опередив Россию. В России на три года отложена разработка Штокмановского месторождения, обострились противоречия между основными акционерами проекта. По данным СМИ, в газовой монополии обсуждается вариант замораживания других инвестиционных проектов, накладывает свой отпечаток финансовый кризис. Отсюда встает проблема цены на российский газ. Недавно новый глава крупнейшего энергетического концерна E.ON Йоханнес Тайссен заявил, что «поставки российского газа по трубопроводам — это становой хребет нашего газового бизнеса и останутся таковым на невообразимо долгий срок. Однако все заинтересованные стороны должны поставлять газ на рынок по соразмерным ценам». Цены на европейском спотовом рынке продолжают оставаться относительно низкими по сравнению с ценами, зафиксированными в долгосрочных контрактах «Газпрома».

Значительное смятение на газовом рынке принесла «сланцевая революция». Резко вырос интерес энергетических гигантов к запасам сланцевого газа в Европе. Несмотря на то, что тут сохраняется крайней высокая степень политизации (поиск альтернативных путей обеспечения газом и стремление снизить энергетическую зависимость от России), разведка и первые инвестиции имеют место по факту. На прошедшей неделе в Польше побывал с визитом спецпредставитель Государственного департамента США по энергетическим проблемам Евразии Ричард Морнингстар. Как пишет «Нефть России», он заявил, что «сланцевый газ станет фактором укрепления энергетической независимости данного региона в зависимости от того, какие результаты принесут нынешние разведочные проекты. Вопрос отнюдь не в независимости от России. Вопрос, прежде всего, в возможности обеспечить эту самую энергетическую безопасность». При этом наиболее привлекательные запасы находятся на территории Восточной Европы, со странами которой у России проблемные отношения. Министерство охраны окружающей среды Польши признало, что решение о приглашении иностранных компаний к разведке сланцевого газа было, прежде всего, политическим. Активное обсуждение перспектив добычи началось и в Украине.

Тем не менее, эксперты сходятся во мнении, что пока говорить об экономических перспективах сланцевого газа в Европе слишком рано: коммерческая перспектива неясна, экологические проблемы слишком остры.

К добыче «сланцевого газа» проявляют интерес и российские партнеры по разработке шельфа. В ноябре прошлого года норвежская компания Statoil согласилась выложить $3,4 млрд за долю в 32,5% на сланцевом месторождении Marcellus, одном из крупнейших в США. Total – партнер «Газпрома» по Штокману (месторождение разрабатывается с прицелом на рынок США и Канады), также инвестирует в добычу сланцевого газа в США. Председатель правления ОАО «Газпром» Алексей Миллер в ноябре прошлого года говорил, что разговоры о «сланцевой революции» — информационный вброс. Однако уже в нынешнем апреле министр природных ресурсов Юрий Трутнев заявил, что увеличение добычи в мире сланцевого газа является проблемой для России и «Газпрома» в частности.

В-третьих, растет неясность относительно ресурсной базы для «Южного потока». Москва планировала закрепить свое доминирование на рынке Средней Азии, откуда она могла бы поставлять голубое топливо через Прикаспийский газопровод. Однако главным препятствием тут становится ухудшение отношений с Туркменией. Россия минимизировала поставки газа из этой страны, а перспективы неясны. В этом году туркменский экспорт будет распределен между Россией, Ираном и Китаем примерно в равных пропорциях. Однако для России газ обойдется дороже всего. Москве не удается договориться о строительстве газопровода «Восток-Запад», который должен соединить восточные месторождения Туркмении (включая гигантский Южный Иолотань) с Прикаспийским газопроводом. Москва рассчитывала подписать соответствующее соглашение год назад, но отношения испортились после аварии на газопроводе САЦ-4: Ашхабад обвинил «Газпром», из-за правомерных действий которого якобы произошло резкое падение давления в трубе и взрыв.

В итоге Туркмения объявила международный тендер на строительство газопровода. По данным Reuters, со стороны России есть заявка «Итеры», участие «Газпрома» под вопросом. Всего подано 28 заявок. В их числе, по данным Reuters, — от компаний Китая, Украины и западных стран. В зависимости от того, кто одержит победу, можно будет судить, в чью пользу склоняется руководство Туркмении. «Восток-Запад» предназначен «в первую очередь для дополнительных поставок в Россию по Прикаспийскому газопроводу», заявил Reuters представитель туркменского правительства.

Активизируются пусть и пока весьма скромные, но попытки диверсификации маршрутов поставки газа из Азербайджана. В этом году «Газпром» пообещал удвоить закупки газа в Азербайджане до 2 млрд кубометров и впредь выкупать весь свободный газ страны. Однако Баку продолжает искать пути поставок газа в Европу в обход России. Как писал «Коммерсант», помимо обещания обеспечить газом Nabucco, появилась возможность поставлять на европейский рынок сжиженный природный газ (СПГ). На прошедшей неделе министр промышленности и энергетики Азербайджана Натик Алиев, министр экономики, торговли и бизнеса Румынии Адриан Видиану и министр энергетики Грузии Александр Хетагури подписали протокол о создании в Бухаресте совместного предприятия AGRI. Доли в нем будут распределены пропорционально — по 33,33% у SOCAR (Азербайджан), Грузинской международной нефтегазовой корпорации (ГМНК) и Romgaz (Румыния). Как пояснил «Коммерсанту» источник в ГМНК, СП должно перерабатывать и транспортировать 2-7 млрд кубометров газа в год (Россия в 2009 году поставила в Европу около 140 млрд кубометров газа). Проект предполагает доставку природного газа из Азербайджана по трубопроводу в Грузию, где на берегу Черного моря будет построен завод по сжижению. Далее СПГ будет доставляться танкерами в Румынию, где планируется построить завод по регазификации.

В-четвертых, трудности сохраняются и с прямыми партнерами России по «Южному потоку». Так, по итогам визита президента России Дмитрия Медведева в Турцию не удалось пока договориться о подписании соответствующего соглашения по газопроводу, хотя удалось серьезно продвинуться в других направлениях: Россия без проведения тендера построит АЭС за $25 млрд. Но главной уступкой Москвы стал отказ от проекта Бургас-Александруполис в пользу нефтепровода Самсун-Джейхан (правда, сейчас министр энергетики России Сергей Шматко не исключил объединения двух проектов на уровне управления). Россия длительное время боролась против проекта Самсун-Джейхан, предусматривающего поставки нефти в обход территории России. Год назад, с условием вхождения российских компаний, позиция была пересмотрена ради того, чтобы убедить Турцию поддержать «Южный поток». По данным «Коммерсанта», в числе документов, которые обе стороны планировали подписать, и была так называемая дорожная карта с условиями прокладки российско-итальянского газопровода South Stream в исключительной экономической зоне Турции в Черном море. Однако этого так и не произошло. По данным газеты «Время новостей», Турция не добилась от РФ ни одной новой уступки — снижения цены или разрешения на реэкспорт российского газа. Знаковый шаг навстречу России – отмена визового режима – хотя и символичен сам по себе, но реального смысла для россиян уже не несет: он и без того носил формальный характер.

Все эти факторы и тенденции, конечно, не являются критическими. Однако можно говорить, что все это вносит растущий элемент неопределенности, что, в свою очередь, будет оказывать давление на проблемные точки продвижения российских газопроводов в Европе. Однако сейчас уже можно с высокой степенью определенности сказать, что в продвижении своих интересов Москва сталкивается все больше с вопросами коммерческого и экономического характера, в то время как степень политизации и конфликтности вокруг действий России снижается.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Источник — Политком.Ру

Очередной дипломатический «трубопровод», протянутый Россией(«Asia Times», Гонконг)

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

…Забавно отметить, что сто лет назад Турция была всеобщей головной болью — «европейским больным», но теперь всё изменилось с точностью до наоборот. Турция готова штурмовать новые и новые рубежи, а Европа погрузилась в размышления, как какой-то инертный старик. Призрак, который бродит по современной Европе, — это призрак новой геополитической оси, появление которого может возродить «имперские амбиции» как Турции, так и России.

От турецко-российского сотрудничества в сфере энергетики Европа пострадает, и тому есть не одна и не две причины. Страны-потребительницы впадут в зависимость от доброй воли Турции, так как трубопроводы будут проложены по земле Анатолии, а значит, Европе, попросту говоря, придётся более внимательно относиться к проблемам Анкары, в особенности в том, что касается запутанного вопроса предполагаемого в будущем приглашения Турции вступить в Европейский союз.

Реальность заключается в том, что Европа уже страдает от своей энергетической зависимости от России — Россия покрывает треть всех нужд континента — а перпективы таковы, что Россия и Турция наконец достигнут равновесия и преобразуют свою нефтегазовую дружбу в совместный актив при торговле с Европой. Ни Москву, ни Анкару, похоже, уже не волнует, в которой из столиц потребность в этой «дружбе» ощущается сильнее. Нет сомнений в том, что их «трубопроводная» политика наконец становится определяющим фактором геополитического расклада на обширной территории близлежащих регионов.

Можно быть уверенным, что Турция разыграет «российскую карту» в переговорах по вступлению в ЕС, и Брюсселю придётся учесть, что дальнейшее противодействие может ещё сильнее подтолкнуть Анкару к движению в сторону Москвы. Геополитика Чёрного моря и Кавказа уже меняется в связи с появлением оси Москва—Анкара, а вскоре её влияние начнёт ощущаться во всём ближневосточном регионе, не исключая и ситуации вокруг Ирана и израильско-палестинской проблемы.

Находясь в Анкаре, Медведев затронул эту тему в своих выступлениях. В присутствии Гуля он произнёс следующие, имеющие крайне важное значение слова:

«Россия и Турция работают вместе с целью поддержания глобальной и региональной стабильности. Только что, находясь в кабинете президента, мы обсудили тот факт, что сами черноморские страны, в первую очередь — крупнейшие из них, то есть Россия и Турция, несут прямую ответственность за ситуацию в регионе».

Невозможно было яснее сказать, что и Россия, и Турция заинтересованы в предотвращении каких бы то ни было попыток превратить Чёрное море в «озеро НАТО» и что Москва рассчитывает на помощь Анкары в вопросе недопущения стороннего вмешательства в дела Крыма — «заднего двора» России. Вкупе с недавним продлением договора аренды базы российского флота в Севастополе это говорит о том, что Москва энергично укрепляет свою способность ограничивать деятельность НАТО у западных берегов Чёрного моря.

Оригинал публикации: Russia opens a new pipeline of diplomacy

Полный текст: http://www.inosmi.ru/politic/20100516/159949376.html

Авторитетные политики предложили создать Европейское энергетическое сообщество

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Председатель Европейского парламента Ежи Бузек и бывший глава Европейской комиссии Жак Делор выступили с инициативой создания Европейского энергетического сообщества, сообщает РАР. Одним из направлений деятельности будущего сообщества должны стать совместные и согласованные закупки энергии.

“Мы уверены, что следующая глава в истории европейской интеграции должна быть связана с созданием Европейского энергетического сообщества – нового объединения, призванного реализовывать решительно и последовательно совместную энергетическую политику” – указывают Бузек и Делор в совместной декларации.

Как отмечают инициаторы данного проекта, энергетическое сообщество отнюдь не требует создания неких новых институтов, поскольку общая энергетическая политика предусмотрена Лиссабонским договором, играющим для ЕС роль конституции.

Источник: «Нефть России»

“The Globe and Mail”, Канада: Пришло время решать наши арктические разногласия

Опубликовано от wpmrРубрики:Арктика, Политика

Если Норвегия и Россия смогли достигнуть соглашения, то нет никаких причин, по которым Канада не может уладить свои территориальные споры.

Министр обороны Питер Маккей только что возвратился из Нунавута (Nunavut – самая крупная федеральная территория в составе Канады, занимает большую часть Канадского Арктического архипелага — прим. переводчика), где он торжественно праздновал способность Канады послать солдат на снегоходах через арктические льды.

С другой стороны Северного Ледовитого океана норвежский министр иностранных дел Йонас Гар Стёре был занят более серьёзным делом: подписанием соглашения с Россией, соглашения, которое улаживает самый значительный пограничный спор в Арктике.

Осло и Москва ранее оспаривали 176 000 квадратных километров Баренцева моря, мелководную часть Северного Ледовитого океана, богатую рыбными запасами и месторождениями нефти и газа.

Норвегия настаивала, что граница должна проходить по середине, на равном расстоянии от береговой линии обеих стран. Россия утверждала, что интересы безопасности и значительное арктическое население делают справедливым проведение границы по прямой линии на север от конечной точки границы на земле.

Эти две страны теперь согласились на компромисс, разделив спорное морское дно пополам. Предвидя, что некоторые месторождения углеводородов могут находиться на самой границе, они обещают совместно разрабатывать такие месторождения везде, где они будут найдены. Они также согласились продолжить свою многолетнюю практику совместного управления рыболовством в этом районе, согласно возможностям и квотам на вылов рыбы с обеих сторон.

Трудно переоценить важность этого соглашения. В течение многих десятилетий Норвегия и Россия находились на противоположных полюсах холодной войны. Большинство ядерных ракетных субмарин России базируется в Мурманске, незамерзающем порту на Баренцевом море. Норвегия — давнишний член НАТО, обладает современным флотом и авиацией.

Некоторые русские утверждали, что их страна должна занять жёсткую позицию в отстаивании своих северных интересов. Артур Чилингаров, известный исследователь и заместитель спикера Думы, в 2007 году предъявил претензии Москвы на Арктику, когда он установил титановый российский флаг на Северном полюсе. Питер Маккей, в то время — министр иностранных дел Канады, ответил тогда: «Слушайте, это же не XV-й век. Вы не можете придти, воткнуть флаг и сказать «Это наша территория». Наши претензии на нашу Арктику очень хорошо обоснованы».

Европейский парламент пошёл ещё дальше, призывая заключить новое соглашение, скопированное с Антарктического Соглашения 1959 года, и, таким образом, бросая вызов правам прибрежных государств Северного Ледовитого океана, которые они имеют согласно Конвенции ООН по морскому праву.

К счастью, холодный рассудок возобладал. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров отверг обвинения в претензиях, одобренных Кремлём. И Европейский союз выпустил документ об арктической политике, в этом документе признаётся верховенство положений Морской Конвенции ООН для Арктики, которая, в отличие от Антарктики, является морской областью.

Только в прошлом месяце госсекретарь США Хиллари Клинтон заявляла о необходимости сотрудничества арктических стран. «Нам нужны все руки на палубе», – подчеркнула она, — «потому что надо сделать очень много, а времени для этого мало. Таяние морских льдов, ледников и вечной мерзлоты затронет людей и экосистемы во всём мире, и понять, как к этим изменениям можно приспособиться, это задача, которая требует международного сотрудничества».

После исторического соглашения в понедельник, в Арктике осталось немного разногласий. Практически есть только один территориальный спор — между Канадой и Данией по острову Ханса (Hans Island) площадью 1.3 кв. км и один спор о морских границах в море Бофорта, где Канада и США претендуют на 21 436 кв. км морского дна. Но обе стороны являются крупнейшими торговыми партнёрами друг друга, объединены, согласно североамериканскому соглашению о свободной торговле, в общий энергетический рынок, и спор близок к тому, чтобы быть разрешённым.

То же самое верно и для спора между Оттавой и Вашингтоном по Северо-Западному проходу. С 1988 года эти две страны просто согласились отложить разногласия. Вместо того, чтобы волноваться о том, является ли водный путь внутренним или международным, они сотрудничают по всем практическим делам, от поиска и спасения до наблюдения и обслуживания.

В какой-то момент таяние морского льда и рост грузоперевозок потребуют нового соглашения, а коллективная безопасность и проблемы защиты окружающей среды позволят его достигнуть. Если Норвегия смогла договориться о взаимовыгодном соглашении с Россией после десятилетий разногласий, то нет никакой причины для других арктических споров оставаться нерешёнными.

Пришло время слезть со своего снегохода, сесть за стол переговоров с нашими соседями и начать решать проблемы.

Источник: “The Globe and Mail”, Канада «It’s time to resolve our Arctic differences «

Кому выгодно объединение «Газпрома» и «Нафтогаза Украины»?

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Теоретически при самом удачном для «Газпрома» исходе переговоров российский газовый монополист может получить в собственность газотранспортную систему Украины. Это наконец избавит Москву от проблем с транзитом газа в Европу.

Идея прозвучала накануне выходных. Рынки закрыты, эксперты разъехались, звучат только эмоции. Условий пока нет, это лишь идея. Но нужно попробовать разобраться. Теоретически при самом удачном для «Газпрома» исходе переговоров российский газовый монополист может получить в собственность газотранспортную систему Украины. Это наконец избавит Москву от проблем с транзитом газа в Европу. И тогда (почему нет?) исчезнет необходимость в «Южном потоке», задуманном ради снижения транзитных рисков. Если «Газпром» найдет в себе силы отказаться от дорогостоящей и выгодной подрядчикам стройки, а также от строительства газопроводов для поставки газа от Бованенковского месторождения до Черного моря, то объединение с «Нафтогазом» сэкономит компании 25 млрд евро инвестиций. А отказ от строительства «Северного потока», который также призван снизить транзитные риски при перекачке газа в Европу, мог бы сохранить «Газпрому» еще $7,4 млрд.

В случае объединения двух компаний может быть скорректирована плата за транзит газа по территории Украины (сейчас «Газпром» тратит на это $3-4 млрд в год). А если стороны решат обменяться активами, то «Газпром» в обмен на долю в каком-нибудь из своих газовых месторождений мог бы получить украинские подземные газохранилища (ПХГ). Как и украинская транзитная труба, это стратегический актив «Нафтогаза». ПХГ были важной частью советской газотранспортной системы — они позволяют доставлять большие объемы газа к границе ЕС летом, когда газопроводы «Газпрома» мало загружены, и направлять газ в Европу в период повышенного зимнего спроса.

Затраты «Газпрома» на финансовую помощь «Нафтогазу» по сравнению с этими приобретениями выглядят скромно, хотя это компания-банкрот, долги которой оцениваются в $4 млрд. Компания уже вынуждена была объявлять дефолт. Только на ремонт труб ей нужно $2,5 млрд, и найти их негде. А если «Газпром» станет совладельцем «Нафтогаза», украинская транзитная труба будет не только модернизирована, но и гарантированно загружена. По этой причине сделка выгодна «Нафтогазу». Есть еще и бонус в виде дивидендов: если «Нафтогаз» получит 7% акций «Газпрома», ему будет причитаться по несколько миллиардов рублей дивидендов в год.

Украинская экономика выиграет от сделки благодаря снижению цены на газ — перед праздниками Путин уже пообещал Украине $40-миллиардную скидку, а в ходе дальнейших переговоров ничто не мешает украинцам еще сбить цену. Вероятно, вслед за объединением газовых компаний на Украину пойдут инвестиции российского окологосударственного бизнеса из других отраслей.

Выигрывает и российская экономика: от развития торговли, от роста спроса на российские ресурсы со стороны Украины, от будущей реализации крупных совместных проектов. А российская политика, конечно же, одержит большую победу в борьбе за влияние на постсоветском пространстве.

Вероятное объединение «Нафтогаза» и «Газпрома» выгодно и президенту Виктору Януковичу как главе страны — он укрепит бюджет Украины и обеспечит дешевый газ для потребителей. Выгодно и как предпринимателю — с украинской стороны к сделке будут причастны близкие ему структуры, тем более если речь зайдет о модернизации газотранспортной сети.

Теперь о проигравших. В обмен на экономические выгоды Украина потеряет былую самостоятельность — это и будет главным препятствием для сделки. Станут активно сопротивляться объединению с «Нафтогазом» посредники и подрядчики «Газпрома», которые потеряют десятки миллиардов долларов из-за отказа от строительства ненужных газопроводов.

А главным проигравшим теоретически может оказаться российский потребитель, которому придется оплачивать не только дешевый украинский газ, но и потери «Газпрома» на внутреннем украинском рынке. Ведь он будет продавать газ не только прибыльным промышленным потребителям, но и населению с ЖКХ. И столкнется с долгами, неплатежами и низкими социальными тарифами, — передает vlasti.net.

Источник: «Нефть России»

La Tribune: Российский газовый шантаж – это миф

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика, Энергобезопасность

Всем нам нужно признать очевидное: без российского газа миллионы французов и немцев дрожали бы каждую зиму от холода. Немало европейских стран также во многом полагаются на газ для выработки электричества. Если бы им пришлось существенно сократить производство электроэнергии, это привело бы к серьезным негативным последствиям для их соседей. На Россию приходится 70% европейского импорта газа, тогда как объемы добычи в Северном море идут на спад в виду интенсивной эксплуатации месторождений. При этом спрос на газ вырастет к 2030 году минимум на 50%, — пишет французское издание La Tribune.

Несмотря на рост своего экспорта в Европу, «Газпром» все же будет не в состоянии полностью удовлетворить такой спрос. Страны-поставщики из Африки и Средней Азии несомненно воспользуются этим, и доля России в европейском импорте газа может упасть до 50% через 20 лет. Российский экспорт, конечно, останется жизненно важным, но не стоит забывать о том, что и сама Россия зависит от поставок в Европу. Энергетический сектор приносит половину доходов государства и составляет 20% ВВП. Мы нуждаемся в российском газе, но Россия нуждается в наших деньгах.

Тем не менее, не будет ли у России соблазна «перекрыть вентиль» в политических целях, несмотря на целый ряд подписанных долгосрочных контрактов? В конце концов, она обладает достаточными финансовыми резервами, чтобы скомпенсировать отсутствие экспортных прибылей в течение двух лет. В свою очередь Франция или Германия смогут продержаться без российского газа лишь несколько месяцев. Другие же страны еще более уязвимы: вспомните, как Балканы заледенели от холода в январе 2009 года, когда был прерван транзит газа через Украину. Не считая того, что в отличие от стран Залива оказать силовое давление на Россию практически невозможно. Так означает ли это, что европейские страны должны проявить определенную услужливость в отношениях с Кремлем, пока он не показал, насколько может испортить им жизнь?

Подобный вывод не слишком убедителен. Прежде всего по тому что финансовые активы России расположены преимущественно на Западе, и подобный кризис вполне может перекрыть к ним доступ. Кроме того, европейские покупатели не принимают во внимание имеющиеся у России возможности для шантажа. Иначе они бы потребовали существенного снижения цены на газ для покрытия дорогостоящих мер предосторожности на случай перебоев в поставках. К тому же ни Китай, ни Израиль не выказали настороженности по отношению к российскому газу, и это доказывает, что они уверены в его надежности. Даже испытывающие серьезные опасения на счет России балтийские страны почти не пытаются хоть как-то сократить свою практически стопроцентную зависимость от российского газа. Все дело в том, что на самом деле такие шаги экономически бессмысленны и не являются необходимыми для обеспечения энергетической безопасности.

Разумеется, рост спроса указывает на неизбежность диверсификации источников газа. Однако нервозные рассуждения об энергетической мощи России сейчас просто напросто неуместны и вредны для интересов Европы. Строительство газопровода «Набукко», который должен доставлять каспийский газ в обход России, было бы разумным, если бы нам удалось заключить достаточно контрактов на поставки с производителями. Но несмотря на многолетние усилия ничего подобного сегодня нет. Если «Набукко» все же когда-нибудь построят, он сможет обеспечить лишь 10% необходимого Европе импорта. При этом некоторые из сторонников реализации проекта хотят создать впечатление, что этот трубопровод может стать альтернативой российскому газу. Их цель состоит в том, чтобы создать благоприятные условия для их собственных интересов. Тем не менее, Россия, которая зависит от надежности и роста своего экспорта, вполне может в таком случае переключить внимание на покупателей из Восточной Азии и уступить им свой дешевый газ. Признаки подобного разворота заметны уже сейчас.

В идеале, конечно, нужно было бы добиться взаимозависимости энергосистем и интересов на всем континенте, включая Россию. Зависит это от нас, европейцев, а также от усиления безопасности российских инвестиций на Западе.

Ранее, мнение по этой теме в публикации «Зачем говорить о шантаже?» высказывал Председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Ю.Шафраник.

Перевод опубликован «ИноСМИ».

Источник: «Нефть России»

О новых правилах игры на энергетическом поле

Опубликовано от wpmrРубрики:Nord Stream, Политика, Энергобезопасность

В ходе визита российского президента в Скандинавию энергетика задавала тон обмена мнениями с норвежскими и датскими хозяевами, фигурировала как ключевая сфера международного взаимодействия, открывающая огромное поле для перспективных форм сотрудничества. СМИ активно комментировали ход и итоги визита, но как-то незаметно прошел один важный сюжет, имеющий прямое отношение к судьбе обсуждавшихся проектов, да и к судьбе энергетических рынков Европейского континента в целом.

В Копенгагене Д. Медведев напомнил о российской инициативе по совершенствованию международной правовой базы энергетического сотрудничества, включая новую версию Энергетической хартии.

Год назад, 20 апреля 2009 г., во время своего визита в Финляндию, Президент России поднял вопрос о необходимости радикального совершенствования правовой основы мировой торговли энергетическими ресурсами. Речь шла о том, чтобы совместно с «восьмеркой», «двадцаткой», Евросоюзом, СНГ, ШОС и другими международными и региональными организациями выработать универсальный, юридически обязывающий документ. При этом Россия призвала к тому, чтобы участниками договоренности стали все основные страны-производители, транзитеры и потребители энергоресурсов.

Вопрос непосредственно касается энергетической безопасности – темы, которая по частоте упоминаний и интенсивности обсуждения в Европе тогда смело могла конкурировать с тематикой глобального финансового кризиса и его последствий. Инициатива, напомним, была выдвинута в самый острый период глобального кризиса, когда снижением спроса на топливо и падением цен на него достигли предела. Вполне очевидно, что в тот момент Брюссель решал двойную задачу: отвлечь внимание от реальных проблем, связанных с кризисом и не всегда успешными попытками его преодоления, и заложить фундамент на будущее, когда спрос и цены на энергоносители пойдут в рост и позиции поставщиков (в том числе России) объективно усилятся. Кризис до предела обострил всегда существовавшие, объективные противоречия в подходах между производителями и потребителями энергоресурсов. В то же время всегда было ясно, что нормальное функционирование международной системы энергообеспечения возможно только в условиях баланса интересов по линии «поставщик-потребитель».

Именно об этом российское руководство говорит начиная с саммита «Большой восьмерки» 2006 года. И этой же проблеме посвящен «Концептуальный подход к новой правовой базе международного сотрудничества в сфере энергетики». Документ претендует на то, чтобы заменить «Энергетическую Хартию» или войти в нее составной частью, договор к которой Россия так и не ратифицировала, не желая допустить ущемления своих интересов. Суть концепции: распространить ответственность за «глобальную энергетическую безопасность» как на поставщиков, так и на потребителей и транзитеров энергоресурсов. Вытекающее отсюда требование к Европе: в обмен на безопасные поставки газа, во-первых, обеспечить безопасность спроса, под которой понимается прозрачный и предсказуемый сбыт, а во-вторых, открыть и гарантировать недискриминационный доступ к международным энергетическим рынкам.

Газпром сократил добычу газа в 2009 году на 16%, экспорт российского газа сократился на 13,9%, а экспорт в страны дальнего зарубежья и Балтии упал на 24,1%. В итоге доля Газпрома на европейском рынке сократилась, по данным Eurogas, с 25% до 22%, а выручка упала примерно на 40%. Из-за формулы цены, которая содержится в долгосрочных контрактах с потребителями в Европе, стоимость газпромовского газа до сих пор существенно превышает цену газа на спотовом рынке. Потребители резко сократили отбор российского газа и начали массированное давление на Газпром с тем, чтобы смягчить такие условия долгосрочных контрактов, как «бери или плати». Газовый рынок Европы в минувшем году окончательно превратился в «рынок покупателя», поскольку предложение значительно превышало спрос.

Точно также не удалось продвинуть российский «Концептуальный подход к новой правовой базе международного сотрудничества в сфере энергетики» в качестве альтернативы Энергетической хартии. А это значит, что на европейском углеводородном рынке отсутствуют единые правила игры, которые бы устраивали и производителя, и потребителя, и транзитера. В то же время прошедший год продемонстрировал высокую волатильность рынка, прежде всего газового, как по линии «предложение – спрос», так и в ценовом плане. Резкое падение газовых цен вызвало стремление стран-производителей рассмотреть возможность организованного сокращения предложения газа для повышения его цены. Впервые страны Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ) всерьез обсуждали такого рода действия картельного типа – реальности рынка заставляют эту организацию продвигаться в сторону реальной «газовой ОПЕК», чего так опасаются страны-потребители.

Однако, когда Россия предлагает выработать за столом переговоров единые цивилизованные юридические правила игры, Европа эти предложения фактически игнорирует. Типичный подход Брюсселя к таким болезненным проблемам, как прошлогодний российско-украинский газовый конфликт продемонстрировал в своем интервью газете «Коммерсантъ» 29 апреля 2010 г. спецпредставитель Чехии по вопросам энергетической безопасности при Евросоюзе Вацлав Бартушка: «Страны ЕС заняли однозначную позицию: мы хотим газ, за который платим хорошие деньги. Почему мы его не получаем, разбирайтесь сами. Такая позиция возникла из-за того, что в Евросоюзе не было единого подхода. Были страны, которые обвиняли во всем Россию, а были те, кто обвинял во всем Украину. Поэтому когда страны ЕС сказали, что нам наплевать, кто виноват, и не поддержали Россию, это был максимум, которого мы могли добиться».

Россия же позволить «наплевать» не может. Сегодня страна принимает сложнейшие инвестиционные решения по формированию транспортной инфраструктуры. Начато строительство газопровода “Nord Stream”, выходит на финишную прямую проект «Южный поток», закончено строительство первой очереди ВСТО. Необходима уверенность в том, что многомиллиардные инвестиционные решения на десятилетия вперед будут обеспечены безопасностью поставщика с точки зрения спроса, цен, транзита и других условий.

К сожалению, стремление российского руководства создать прочную юридическую международную базу энергетической стратегии страны не находят поддержки не только в западных СМИ, но и в российских и даже в экспертном сообществе. Без широкой поддержки, разъяснительной работы, пропаганды, наконец, российских предложений в этой сфере проблема так и будет озвучиваться лишь высшим руководством без особого отклика в стране и за рубежом.

____________________

Игорь ТОМБЕРГ — Руководитель Центра энергетических и транспортных исследований Института востоковедения РАН, профессор МГИМО МИД России

Источник: Фонд стратегической культуры

Российские проекты в нефтегазовой отрасли Казахстана и Туркменистана

Опубликовано от wpmrРубрики:Политика

Со второй половины 90-х годов ХХ столетия российские нефтегазовые компании, реализуя стратегические планы по расширению своих возможностей, стали обращать большее внимание на Казахстан, где еще в бытность Советского Союза были обнаружены крупные запасы углеводородного сырья, значительная часть которых в силу ряда причин ранее была не востребована. В настоящее время Россия и российские компании (в основном «ЛУКОЙЛ», а также «Роснефть» и «Газпром») принимают участие или декларируют свою готовность к участию в добычных проектах в Казахстане не менее чем на 18 крупных месторождениях нефти и газа.

К числу стратегически важных относятся совместная с другими иностранными компаниями разработка таких месторождений, как «Тенгиз» и «Карачаганак», которые входят в разряд наиболее крупных в мире (доказанные запасы – около 3,1 млрд. и 1,2 млрд. тонн нефти/1,35 трлн. кубических метров природного газа соответственно), а также проведение геологоразведочных работ на перспективных участках «Курмангазы» и «Жамбай» (геологические запасы оцениваются примерно в 1, 8 млрд. и 6,5 млрд. тонн жидких углеводородов соответственно). Кроме того, в планах «Газпрома» и «ЛУКОЙЛа» также освоение перспективных месторождений «Хвалынское», «Центральное» и «Имашевское» (общий оценочный объем – более 450 млрд. кубических метров природного газа и около 230 млн. тонн жидких углеводородов).

Объемы российских финансовых ресурсов, так или иначе вложенных в добычные проекты на территории Казахстана, предположительно составляют около 4,5 млрд. долларов, включая примерно 3,1-3,2 млрд. долларов приобретенных активов и не менее 1,3-1,4 млрд. долларов прямых инвестиций. Однако в целом российская доля в проектах по добыче нефти и газа на территории Казахстана все еще не столь значительна. Сегодня российские компании (в основном «ЛУКОЙЛ») добывают в Казахстане всего лишь около 8% от общего объема добытой нефти и порядка 15% от общего объема добытого газа.

Перспективы развития проектов с российским участием во многом зависят от того, оправдаются ли надежды на «большую нефть» на ряде каспийских шельфовых месторождений с высокими оценочными запасами углеводородов, где сегодня закрепились российские компании. В первую очередь, это касается месторождений «Курмангазы», «Хвалынское», «Центральное», а также «Тюб-Караган» и «Аташская». Так, при реализации уже осуществляемых нефтегазовых проектов Россия и российский бизнес способны выйти на следующий уровень добычи углеводородов в Казахстане:

— объемы добычи нефти в 2010 году – порядка 6-7 млн. тонн, к 2015 году – порядка 8-10 млн. тонн, а к 2020 году – от 14 до 36 млн. тонн в год;

— объемы добычи газа в 2010 году – около 3 млрд. кубических метров, к 2015 году – от 3 до 4,5 млрд. кубических метров, а к 2020 году – от 9 до 24 млрд. кубических метров газа в год.

Резкое и существенное увеличение объемов добычи нефти между 2015 и 2020 годами возможно лишь в случае, если оправдаются надежды на «большую нефть» из месторождения «Курмангазы», коммерческую эксплуатацию которого планируется начать с 2016 года. При этом даже если предположить, что ожидания от проекта по освоению «Курмангазы» оправдаются, то доля нефти, добываемой российскими компаниями в Казахстане, может составить от 9 до 25% от того объема, который Казахстан планирует добывать к 2020 году (свыше 150 млн. тонн). Если же ожидания «большой нефти» с «Курмангазы», а также с других шельфовых месторождений, где работают российские компании, не оправдаются, то доля России в казахстанской нефтедобыче может быть еще меньше. 

Что касается добычи газа, то прогнозные оценки основаны как на анализе динамики последних лет, так и на оптимистичном предположении, что объемы добычи компаниями из России будут увеличиваться пропорционально росту объемов добычи нефти, так как основная часть добываемого в Казахстане газа – попутный газ, выделяющийся в процессе нефтедобычи. Поэтому резкое увеличение объемов добычи газа российскими компаниями между 2015 и 2020 годами может прогнозироваться лишь в увязке с «большой нефтью» на каспийском шельфе.

Оценить примерные объемы добычи газа невозможно: поэтому к 2020 году доля российских компаний в казахстанской добыче газа может варьироваться в широких пределах – от 20 до 50% общих объемов добычи газа (планы Казахстана на 2020 год – свыше 47 млрд. кубических метров). При этом наиболее реалистичным представляется все же сценарий добычи на уровне около 9 млрд. кубических метров, что может составить порядка 20% добычи газа в Казахстане.

Однако все же нет никаких гарантий того, что изложенный выше прогноз сбудется в полной мере. В частности, в связи с последствиями мирового финансово-экономического кризиса возможен срыв планов освоения ряда стратегически важных месторождений, в первую очередь на шельфе Каспийского моря («Кашаган», «Курмангазы», «Тюб-Караган», «Аташская», «Центральное», «Хвалынское»), на которые Казахстан возлагает особые надежды. Из-за снижения мировых цен на нефть, а также наличия финансовых проблем у крупных российских нефтегазовых компаний последние вынуждены сокращать свои зарубежные инвестиционные программы, в том числе и в Казахстане.

Более того, проведенное в 2008 и 2009 годах российскими компаниями безрезультатное бурение скважин на целом ряде шельфовых месторождений объективно снижает оптимизм в отношении «большой каспийской нефти» и, соответственно, инвестиционную привлекательность данных проектов. Многие российские эксперты уже стали высказываться о том, что запасы каспийского шельфа ранее были сильно переоценены.

Кроме того, необходимо принимать во внимание и тот факт, что на основании вступившего в силу 1 января 2010 года нового налогового кодекса Республики Казахстан Астана намерена пересмотреть отдельные СРП. До сих пор иностранные компании платили налоги по законодательству, которое действовало на момент подписания контракта. Как представляется, пересмотр СРП коснется, в первую очередь, участников проектов разработки месторождений «Карачаганак», «Кашаган» и «Тенгиз», с которых зарубежные консорциумы получают наибольшую прибыль. Очевидно, что это также отразится и на интересах России и российских компаний, причем вовсе не факт, что в сторону укрепления их позиций.

***

Благодаря значительным запасам природного газа и наличию трубопроводной инфраструктуры в российском направлении, Туркменистан еще в советский период времени тесно взаимодействовал с Россией в рамках единого нефтегазового комплекса, обеспечивая поставки крупных объемов «голубого топлива». После распада СССР масштабы и интенсивность отраслевой кооперации резко снизились, а нефтегазовое взаимодействие между двумя странами приобрело принципиально новые формы и содержание.

В 90-х годах поставки туркменского природного газа в Россию осуществлялись в незначительных объемах и не на системной основе. Достижение договоренностей осложнялось отсутствием эффективной схемы взаиморасчетов и недальновидной политикой ельцинского руководства. Это вело к регулярным осложнениям в двусторонних отношениях, а также негативным образом сказывалось на состоянии нефтегазовой отрасли Туркменистана, толкая Ашхабад к поиску новых, альтернативных России партнеров.

Некоторые позитивные тенденции в российско-туркменском взаимодействии в нефтегазовой сфере стали очевидны лишь после прихода к власти в Кремле нового руководства во главе с В.Путиным. Именно тогда двухсторонним отношениям был придан динамизм, сформированы предпосылки для поиска более устойчивых схем и форматов сотрудничества. До начала мирового финансово-экономического кризиса объемы поставок туркменского газа в российском направлении устойчиво росли. С 2009 года ситуация в корне изменилась, началось резкое снижение объемов поставок, что, однако, обусловлено факторами явно выходящими за рамки двусторонних отношений.
Советский период

В советское время нефтегазовое взаимодействие между Россией (РСФСР) и Туркменистаном (Туркменской ССР) касалось в основном поставок газа с туркменских месторождений в Россию/российском направлении и координации действий по обеспечению функционирования системы магистральных трубопроводов «Средняя Азия – Центр» (САЦ). После распада Советского Союза вышеуказанная схема в целом сохранилась, однако, как мы уже сказали, значительно снизились масштабы и интенсивность самого сотрудничества (особенно в 90-х годах ХХ века).
Постсоветский период

Поставки газа. Начиная с 1993 года российский концерн «Газпром» стал регулярно блокировать транзит туркменского «голубого топлива» через систему трубопроводов САЦ. Основной причиной тому была неурегулированность контрактных соглашений между Туркменистаном и Россией по поводу поставок газа на Украину. С одной стороны, это было связано с тем, что «Газпром», выступая торговым посредником между Туркменистаном и Украиной и пользуясь своим монопольным доступом к российским газотранспортным коммуникациям, закупал туркменский газ по цене в 3-5 раз ниже, чем на европейском рынке, и затем перепродавал туркменское «голубое топливо» по более высокой цене.

С другой стороны, «Газпром» еще в начале 90-х годов столкнулся с такой сложной проблемой, как получение оплаты за газ от украинских потребителей, что мешало ему выполнять обязательства перед Туркменистаном. Украина зачастую не могла платить за газ даже низкую цену, во многих случаях предлагая бартерные схемы расчетов. Это, в свою очередь, нарушало весь алгоритм работы «Газпрома» по поставкам туркменского газа на Украину.

В этой связи у российского газового монополиста при операциях на украинском рынке возникла необходимость в посреднике, который мог бы брать на себя функции финансового и организационного обеспечения бартерных операций. Поэтому с 1994 года «Газпром» стал работать в Туркменистане в партнерстве с частной международной группой компаний (МГК) «ИТЕРА», которая долгое время и осуществляла посреднические функции финансового и организационного обеспечения поставок в Туркменистан различных видов товаров и услуг в обмен на газ. При этом «ИТЕРА» разработала многочисленные и достаточно гибкие схемы, с помощью которых доля оплаты валютой за поставленный Туркменистаном газ достигала 30%, а остальные 70% погашались поставками различного рода материально-технических ресурсов и услуг по заказам министерств и ведомств Туркменистана. Например, широкую практику получили поставки туркменского газа в обмен на продовольствие.

Однако, поскольку между Москвой и Ашхабадом не существовало межгосударственного соглашения, непосредственно касающегося взаимодействия по вопросам поставок/транзита газа, закупочная цена туркменского газа, а также имевшие место задержки платежей за газ были предметом крайне трудных переговоров и зачастую приводили к осложнению российско-туркменских отношений в целом.

Российско-туркменские «газовые споры» 90-х годов обусловили резкое снижение экспортного потока «голубого топлива» из Туркменистана и, как следствие, привели к кардинальному сокращению объемов добычи газа в республике. Многие скважины были законсервированы. По сравнению с советским периодом ежегодная добыча газа упала почти в 8 раз. Если к концу 80-х годов ХХ века в Туркменской ССР добывали почти 90 млрд. кубических метров газа ежегодно, то уже в 1998 году этот показатель составил всего лишь 12,4 млрд. кубических метров.

Положительные тенденции в российско-туркменском взаимодействии в нефтегазовой отрасли стали очевидны только лишь после прихода к власти в Кремле Владимира Путина и его команды. Договоренности, достигнутые в ходе визита президента В.Путина в Туркменистан в 2000 году (один из первых визитов нового российского руководителя в страны СНГ) и туркменского президента С.Ниязова в Россию в 2002 году, придали двухстороннему взаимодействию больший динамизм и сформировали предпосылки для подписания в 2003 году в Москве межправительственного соглашения о сотрудничестве в газовой отрасли на период до 2028 года.

Согласно данному соглашению, Туркменистан взял на себя обязательства на поставку в Россию около 1,7 трлн. кубических метров природного газа в течение 25 лет. В рамках соглашения «Газпром» (в лице своего дочернего предприятия «Газэкспорт») и «Туркменнефтегаз» заключили на тот же период долгосрочный контракт купли-продажи туркменского природного газа.

Согласно контракту, в 2004 году Туркменистан поставил в Россию 5,2 млрд. кубических метров газа, в 2005 году объем экспорта увеличился до 7 млрд., в 2006 году – до 10 млрд., в 2007 году – около 40 млрд., в 2008 году – более 47 млрд. кубических метров газа. В 2009 году «Газпром» планировал закупить в Туркменистане уже около 50 млрд. кубических метров газа (хотя эти планы реализовать не удалось в связи с последствиями мирового финансового кризиса и возникшими проблемами в российско-туркменском нефтегазовом сотрудничестве).

Новые направления сотрудничества. По мере увеличения объемов добычи газа в Туркменистане и, соответственно, роста объемов экспорта туркменского «голубого топлива» в Россию/российском направлении «Газпром» и в целом РФ стали проявлять заинтересованность в модернизации и увеличении пропускной способности имеющейся газотранспортной инфраструктуры, а также строительстве новых трубопроводов. Причем строительные проекты тесно увязывались Москвой с задачей не допустить появления альтернативных путей транспортировки углеводородов из Центральной Азии.

Кроме того, компании из России (в первую очередь, «Газпром», «ИТЕРА», ЛУКОЙЛ», «Стройтрансгаз») пытались получить возможность участия в добычных проектах в Туркменистане. Однако пока только лишь «ИТЕРА» допущена к разработке туркменских углеводородных месторождений. Данная коммерческая структура имеет в Туркменистане очевидные преимущества, так как успешно работает в стране еще с 1994 года и владеет активами в самых различных секторах экономики Туркменистана (не только в нефтегазовой сфере).
* * *

В целом реальные масштабы проектно-инвестиционной деятельности России и российских компаний в нефтегазовой отрасли Туркменистана пока крайне малы. По имеющимся данным, объем российских инвестиций составляет максимум всего лишь несколько десятков миллионов долларов. В соответствии с соглашением от 2003 года основные финансовые ресурсы направлены на поставку из России технологического оборудования для газовой отрасли Туркменистана, реабилитацию и модернизацию газопроводов, компрессорных и газораспределительных станций и т.п.

Столь низкая финансовая активность РФ и российских компаний во многом объясняется тем, что добыча углеводородов в Туркменистане и в первую очередь на суше контролируется государством. Для иностранных инвесторов в основном доступно освоение шельфовых месторождений на туркменском участке Каспийского моря на условиях СРП. Готовность же российских компаний принимать участие в проектах на морском шельфе пока крайне невысока. Одной из причин этого является то, что интересующие Россию и российский бизнес шельфовые месторождения углеводородов расположены вблизи туркмено-иранской морской границы. Статус Каспийского моря пока не определен, а Иран настаивает на увеличении своего сектора. Более того, освоение морских месторождений технологически более сложно, чем на суше, и требует дополнительных инвестиций.

В итоге, несмотря на достаточно высокий интерес Москвы к углеводородным ресурсам Туркменистана, а также тот очевидный факт, что российское направление в силу ряда инфраструктурных факторов остается ключевым в плане экспорта/транзита туркменского газа, все это пока так и не привело к укреплению российских позиций в туркменской нефтегазовой отрасли. В условиях обострения международной конкуренции за нефтегазовые ресурсы и маршруты их транспортировки, усложнения баланса сил и интересов в Центральной Азии России нужно искать новые стратегические решения в рамках как двусторонних, так и многосторонних схем. Только такие решения придадут прочность отношениям России с Туркменистаном и сделают устойчивыми российские позиции в туркменской нефтегазовой отрасли.

_______________________________

Статья подготовлена в рамках реализуемого под руководством Владимира Парамонова проекта по тематике «Российские нефтегазовые проекты в Центральной Азии». В каждой из статей данного цикла излагаются лишь краткие результаты отдельных частей исследования. Авторы выражают заинтересованность в публикации итоговых материалов всего исследования в виде самостоятельных информационно-аналитических докладов, а затем – книги (Postsoviet-analytics@yandex.ru).

Авторы: Владимир ПАРАМОНОВ, Олег СТОЛПОВСКИЙ, Алексей СТРОКОВ (все — Узбекистан)

Источник: Фонд стратегической культуры